Shape

День Первый

"...принимать любые очертания и в то же время

не застывать ни в какой определенной форме" — Олдос Хаксли — Контрапункт

День I

Сероглазая пони-единорог серебристого окраса с гривой и хвостом цвета золота сидела в вагоне поезда, мчавшегося к Понивиллю, и равнодушно глядела в окно, наблюдая за методично меняющимся пейзажем. Поезд проезжал около обширных пастбищ, на которых лениво паслись стада неторопливых коров, мимо диких лесов, нетронутых цивилизацией, пугающих, но в то же время притягивающих своей таинственностью. Леса и пастбища чередовались с озерами и реками, с цепями могучих гор и зеленых холмов. Пейзаж менялся, однако на горизонте неизменно виднелся огромный замок Кантерлота.

«Ах, Кантерлот, настолько пышный город!» – мысленно начала пони, и, немного подумав, продолжила:

«Что даже скучен и уныл...

Как много лицемерных снобов

Внутри себя ты утаил?

Поборники прекрасного и драгоценных муз

От слова "побирать", а не "бороться",

Для вас, господ, произведения искусств –

Лишь показатель благородства» – на этом наплыв вдохновения закончился – «А что, недурно получилось. Подкорректировать, изменить последнюю строчку, дополнить, и можно в печать».

Серебристая пони обернулась и с улыбкой посмотрела на свою кьютимарку, изображавшую чернильницу с обмакнутым в неё пером. Довольная собой поэтесса на миг вспомнила Алекси Блэка – одного из своих учителей и мастера сатиры. Именно он научил серебристую пони относиться к «интеллигенции» с долей иронии и даже с некоторым презрением. Эти снобы готовы часами пустословить на тему искусства, обсуждая трагичность музыки Бетхувена, драматичность поэзии Кольтера и необычность картин Коневича. В основном, разговоры касались, конечно же, общепризнанных классиков, на произведения которых было уже написано достаточно критических статей, цитатами из которых так любили бросаться собеседники. Те же, кто идут в копыто со временем, обычно готовы обсуждать и новые веяния в искусстве, но, разумеется, лишь после того, как выйдут соответствующие критические статьи. На деле же часто оказывалось, что «интеллигенты» даже не читали обсуждаемых книг, были неспособны отличить репродукцию картины от оригинала и не могли уловить в музыке даже самую явную фальшь. В андерграунд свои морды они предпочитают и вовсе не совать, считая его искусством для филистеров до тех пор, пока какой-нибудь уважаемый критик или известный деятель искусства не опровергнет эту точку зрения. А с каким исступлением они берутся читать философию Фегеля!.. Серебристая пони не смогла удержать смешок, вспомнив о том, как она, притворившись глупенькой непонятливой поняшей, попросила одного горделивого аристократа объяснить ей пару абзацев из книги этого философа-самодура. Как он мямлил и мялся, пытаясь растолковать взгляды Фегеля на соотношение бытия и небытия. Смех, да и только!

— Мам, смотри, радуга! – донесся детский голос с противоположной стороны вагона.

— Да, дочка, я вижу, – послышался другой, но уже взрослый голос.

— Мама, а откуда радуга берется?

— Я же тебе рассказывала, её делают пегасы из Клаудсдейла на специальной фабрике.

— Мы тоже пегасы, мама, почему мы ни разу не были в Клаудсдейле? Я тоже хочу делать радугу!

— Ох, милая, прости, у мамы столько работы… Но я обещаю, мы обязательно туда слетаем.

«Клаудсдейл… Наверно единственный город в Эквестрии, где я не смогу побывать. Хотя, кто знает, может быть, моё путешествие закончится уже совсем скоро, может быть, именно в Понивилле я найду то, что так давно ищу, и продолжать свой тур по городам Эквестрии не будет нужды» – с надеждой подумала серебристая пони и вновь уставилась в окно. Её взгляду предстал Вечнодикий Лес, а это значило, что поезд уже приближается к станции Понивилля. Единорожка начала готовиться к выходу – встала с кушетки и взвалила на свою спину сумку с вещами. Поезд только начал тормозить, а серебристая пони уже спешила к выходу.

«Добро пожаловать в Понивилль!» – гостья прочла огромную надпись, которая была написана фиолетовыми буквами на жёлтой ленте, перекинутой через два столба, а затем, окинув взглядом площадку, увидела, что из соседних вагонов вышли несколько земнопони. Единорожка заметила, что у большинства из них кьютимарка так или иначе связана с яблоками – будь то сами яблоки или блюда из них. Вся эта яблочная семейка направилась к дороге, ведущей в город; серебристая пони решила последовать за ними и пристроилась позади. Прямо под желтой лентой гостей встретила розовая пони с взъерошенной малиновой гривой и с кьютимаркой в виде трех праздничных шариков.

— О, семья Эпл, наконец-то вы приехали! – заговорила она звонким голосом, – Эплджек сейчас очень занята, поэтому я вызвалась встретить вас. Но это совсем не проблема для меня, потому что сегодня я и без этого встречаю всех-всех гостей! Привет, Эпл Фритер, привет, Эпл Дамплинг, привет, Эпл Струдел, привет Эпл Тарт, привет… – серебристая единорожка перестала слушать и просто шагала в конце очереди.

— Привет, Эпл… Упс, ты не из семьи Эпл, – поправилась розовая пони, – ну тогда, привет… – казалось, что она усиленно старалась что-то вспомнить, но уже мгновенье спустя розовая пони неожиданно подпрыгнула, сделала удивленное лицо и испустила звук «Ах!» – Я, я не знаю твоего имени! Ни разу не видела тебя здесь раньше, а значит ты первый раз в Понивилле!

— Так и… — единорожка хотела согласиться, но взъерошенная пони не переставала говорить, и вдобавок к этому начала прыгать на месте.

— Я знаю всех-всех пони в городе, а раз ты приехала, я должна познакомиться и с тобой! Меня зовут Пинки Пай, а тебя? Обычно я устраиваю вечеринки в честь новеньких, но сегодня вечеринка устроилась сама собой. Сегодня праздник в честь сбора первого урожая после зимы, все пони будут веселиться до утра следующего дня. Этот праздник – мой любимый. Вообще-то у меня все праздники любимы, но этот – особенно любим, – розовая пони перестала прыгать и о чём-то задумалась, прикладывая правое копытце к подбородку. Гостья не преминула воспользоваться моментом, чтобы вставить, наконец, своё слово:

— Спасибо за прием, но я бы хотела узнать, где в этом городе можно остановиться?

— Остановиться? Обычно приезжие селятся у своих родственников. У тебя есть родственники или знакомые в Понивилле?

— Не думаю…

— Нету? У-хууу! – воскликнула Пинки Пай и вновь пустилась в прыжки, – это значит, что я пока что единственная пони в городе, которая тебя знает! Но не бойся, я познакомлю тебя со всеми-всеми пони Понивилля, у тебя будет тааак много друзей! В первый же день приезда! Ты ведь рада, рада, да?

— Наверно рада… – неуверенно ответила единорожка, – но это никак не решает моего вопроса с жильём.

— Да, пожалуй, – розовая пони вновь остановила прыжки, но совсем ненадолго, – придумала, придумала! – торжествующе сказала она. – Слушай, ты ведь любишь книжки? Единороги любят книжки, уж я-то знаю! Пойдём за мной! – не меняя темпа прыжков, Пинки Пай поскакала в сторону города. Серебристой пони больше ничего не оставалось, кроме как последовать за этой чрезмерно веселой, гиперактивной пони. Догоняя, единорожка сказала:

— Да, кстати, отвечаю на твой вопрос: меня зовут Полином, но можешь звать меня просто Поли.

---

Пинки Пай и Полином разминулись с группой «яблочных» пони на первой же развилке: одна ветвь дороги вела к ферме Эплов, другая – в основную часть города. Убедившись, что гости отлично помнят местоположение фермы, Пинки Пай повела серебристую пони по второй ветви, попутно непрерывно рассказывая о городке и его жителях.

— Это всё и вправду очень интересно, Пинки Пай, – сказала Полином и была честна, – но куда ты меня ведешь? И как это связано с моей любовью к книгам?

— Мы идём в библиотеку! – звонко ответила пони розового цвета.

— Разве можно жить в библиотеке? – Полином с недоверием посмотрела на Пинки Пай.

— Ещё как можно! Твайлайт же живёт, – Пинки Пай похлопала своими голубыми глазами.

— Постой, значит, библиотека уже кем-то заселена? Знаешь, я бы не хотела мешать кому-то своим присутствием.

— О, ты и не помешаешь, – заверила Пинки Пай, – а вот мы и пришли.

Обе пони стояли перед огромных размеров деревом, которое было переделано под здание. Пинки Пай открыла дверь копытцем, зашла внутрь и беззвучно подозвала Полином. Непривычно было заходить в чей-то дом без стука, но Поли успокоила себя тем, что это всё-таки библиотека. Взгляду серебристой пони предстало множество стеллажей с книгами. К одному из них была представлена лестница, на вершине которой стоял, раскладывая книги по полкам, маленький фиолетовый дракончик с рядом зеленых шипов, тянущихся от макушки до конца хвоста. Услышав, что кто-то вошёл, дракончик бросил мимолетный взгляд на Пинки Пай, и, не отрываясь от своего занятия, начал говорить:

— О, привет, Пинки Пай, что занесло тебя в библиотеку? Решила взять что-нибудь почитать? Знаешь, совсем недавно я обнаружил книгу «101 способ приготовить кексы» Маркиза де Саддла. Думаю, тебе это будет интересно. Правда, я слышал, что большинство книг этого автора причислено к экстремистской литературе, но что плохого может быть в приготовлении кексов?

— Это должно быть супер-пупер интересно, Спайк, я обязательно возьму эту книгу! – прозвенел голос Пинки Пай. – Но, по правде говоря, я пришла не за книгами, – когда пони говорила это, дракончик уже сходил с лестницы, – я кое-кого привела.

Спайк, наконец, спустился и повернулся всем телом в сторону гостей. Дракончик увидел серебряного цвета единорожку с золотистой гривой и от неожиданности тихо охнул.

— Это Полином, и она впервые в Понивилле! – Пинки Пай представила единорожку Спайку.

— О, простите, что я вас сразу не заметил, мисс Полином. Меня зовут Спайк, и я полностью к вашим услугам, – дракончик даже раскланялся перед новой знакомой.

— Спасибо, можно просто Поли, – ответила серебристая пони.

— Итак, чего вы желайте, мисс Поли? Явились за какой-то конкретной книгой, которой нет ни в одной другой библиотеки Эквестрии? – казалось, Спайк был чрезвычайно рад посетителям из других городов.

— Вообще-то я тоже пришла не совсем за книгой, а… – Полином не знала, как продолжить.

— А затем, чтобы здесь поселиться! – пришла на выручку Пинки Пай.

— Чтооо? – дракончик не смог сдержать удивление, но затем продолжил более спокойно и строго. – Пинки, нам нужно поговорить, – Спайк взял подругу за переднюю ногу и отвёл пони в сторону. Полином, тем временем, принялась рассматривать стеллажи с книгами.

— Пинки Пай, что это значит? – рассерженно, но тихо спросил Спайк. – Ты давно знакома с этой пони?

— Впервые я встретила Поли на станции. Она такая милая, правда? Но у неё здесь нет никаких знакомых, представляешь? Совсем нет! Кроме меня, конечно, а теперь ещё и тебя. И ей было бы совершенно некуда пойти!

— Да, и именно поэтому ты привела сюда совершенно неизвестную пони, от которой мы даже не знаем чего ожидать, – Спайк пытался говорить саркастически.

— Я подумала, что, раз Твайлайт всё равно в отъезде, Поли можно пока что поселить тут.

— Ты хоть знаешь, откуда она и для чего приехала?

— Глупышка, это же очевидно, – искренняя улыбка не сходила с лица Пинки Пай, – Поли из другого города, а приехала она на праздник урожая!

— Ох, – Спайк на секунду приложил левую лапу к лицу, – придется разбираться самому.

Дракончик направился обратно к новоявленной пони. Оказалось, единорожка уже сняла с полки какую-то книгу и внимательно читала, придерживая её в воздухе с помощью телекинеза. Услышав приближение Спайка, она обернулась вместе с книгой так, что чуть не ударила дракончика по носу:

— Томас Мэйн «Доктор Фоалтус». Всегда хотела почитать, но копыта никак не доходили, – с натянутой улыбкой проговорила единорожка.

— Поли, не могла бы ты рассказать нам, чем ты занимаешься, что привело тебя в Понивилль, откуда и на какое время? – как можно вежливее спросил Спайк, но ему самому показалось, что он задал слишком много вопросов за раз.

— Я… – Поли на секунду обернулась, чтоб посмотреть на свою кьютимарку, изображавшую чернильницу с окунутым пером, и продолжила, – я журналист. Да. Я работаю над большой статьей, посвященной городам Эквестрии, – единорожка сделала такое важное лицо, что на миг даже напомнила Великую и Могучую Трикси, – сейчас я путешествую, и у меня нет постоянного места жительства, но приехала я поездом из Хуффингтона. Планирую задержаться здесь на неделю или даже больше, – Поли, видимо, была довольна своими ответами и ещё раз принужденно улыбнулась.

— Что ж, это кое-что проясняет, но в любом случае мне нужно посоветоваться с Твайлайт, – дракончик достал чистый лист из ящика под полками, а вместе с ним и пишущее перо.

«Дорогая Твайлайт, надеюсь, ты хорошо проводишь время в Кантерлоте. Ещё раз передай от меня лучшие пожелания твоей маме в честь её дня рождения. И главное – не забудь передать ей мой подарок! И всё-таки, я вынужден перейти к самой сути письма. Дело в том, Твайлайт, что сегодня, буквально прямо сейчас, Пинки Пай привела в библиотеку ранее неизвестную никому в городе пони-единорога по имени Полином. Под предлогом, что жилое место пока всё равно пустует, Пинки решила, что лучше всего будет поселить гостью здесь. Сама Полином говорит, что она работает журналистом и пишет статью о городах Эквестрии, однако для меня она всё равно выглядит подозрительно. В общем, скажи, даешь ли ты добро на проживание этой пони в библиотеке или нет? Жду ответа, твой главный помощник Спайк»

Закончив письмо, Спайк свернул лист в трубочку и выдохнул на него волшебное пламя: свиток тут же сгорел, а его остатки улетучились в ближайшее окно.

— Ждём ответа, – сказал Спайк и облокотился о стеллажи.

— Интересный способ отправлять письма, – заметила Полином, оторвавшись от чтения.

— Ты ещё не видела, как он их принимает, – хихикнула Пинки Пай.

— Так, если мне всё-таки можно будет здесь остаться, – начала Полином после продолжительной паузы, – где в библиотеке место для сна? Не на книжках же?

— Нет конечно, хотя, не скрою, Твайлайт иногда… – тут речь дракончика оборвалась, словно его горло что-то сдавило. Мгновеньем позже он будто бы рыгнул, и из его глотки вылетел свиток.

— Оу, наверно это неприятно? – поинтересовалась Полином.

— Со временем ко всему привыкаешь, – ответил Спайк, а затем поднял упавший свиток и, развернув его перед своим лицом, принялся внимательно читать про себя.

«Привет, Спайк. Не беспокойся, конечно, я не забыла про твой подарок. Он будет вручен мной вместе с моим собственным. Как только я прочла твоё письмо, я вошла в общую магическую сеть Кантерлота и действительно нашла несколько статей, подписанных именем Полином. Скорее всего, она просто хочет написать о празднике сбора урожая в Понивилле. Найди для неё несколько книг по Понивилльскому краю – думаю, её заинтересует. Я же со своей стороны совсем не против её заселения в библиотеку. Но хозяин в доме сейчас ты (впрочем, так оно всегда и было), так что последнее слово за тобой. Твайлайт Спаркл»

Спайк закончил читать и опустил свиток. Взору дракончика вновь предстали две пони: одна розового цвета, другая – цвета серебра. Обе они широко улыбались, первая – естественно, вторая – с некоторой натяжкой, что напомнило Спайку улыбку Твайлайт, когда та бывает неуверенной. Дракончик показательно вздохнул:

— Ладно, Поли, можешь оставаться. Пойдём, я покажу тебе спальню.

— Что ж, удачи освоиться на новом месте, Поли, – сказала Пинки Пай, направляясь к выходу.

— Ты уходишь? – Полином вопросительно взглянула на розовую пони.

— Я должна помочь мистеру и миссис Кейк в Сахарном Уголке, но обещаю, что зайду за тобой ближе к вечеру!

— Хорошо, Пинки! – отозвалась единорожка. Она была искренне рада, что познакомилась с такой пони как Пинки Пай. Полином вновь повернула голову к Спайку. Лицо у него было серьёзное и даже недовольное.

— Вот что, не буду скрывать, Поли, мне совсем не нравится твой внезапный приезд, – при этих словах наигранная улыбка наконец-то исчезла с губ серебристой пони, а дракончик, тем временем, продолжил, – я позволил тебе остаться лишь потому, что доверяю шестому чувству Пинки, а Твайлайт не против приютить здесь незнакомую пони.

— Да, остынь, я всё понимаю, – на этот раз единорожка улыбнулась искренне и на время улыбки закрыла глаза, – не каждый день приходится заселять незнакомцев в библиотеку, – тон голоса и выражение лица серебристой пони подействовали на дракончика успокаивающе. Спайк понял, что зря нервничал, и упрекнул себя в том, что оказался таким негостеприимным в этот раз. В конце концов, разве пони когда-нибудь представляли угрозу для него или Твайлайт? Даже «страшная колдунья» Зекора оказалась добродушной, хотя и немного странной, зеброй. А Поли и вовсе была просто единорогом, каких Спайк уже видел ни одну сотню раз. «И всё же, в ней есть что-то подозрительное» – дракончик вновь смутился, но не подал виду, решив быть гостеприимным до конца.

Спайк провёл гостью в соседнюю комнату, и её взору открылась ступенчатая лестница, ведущая на верхний этаж. Единорожка и дракончик поднялись по ступенькам и оказались в спальне.

— Конечно, до приезда Твайлайт, ты можешь спать прямо на её кровати, вряд ли она будет против, – начал Спайк, – но в кладовой есть запасная, специально для гостей. Хотя, если ты собираешься идти на праздник, сегодня тебе вряд ли удастся поспать.

— Конечно, я пойду, но пару часов отдыха после приезда мне не помешают, а занимать чужое место я не хочу, так что…

— Всё понятно, а я так надеялся, что мне не придется тащить кровать, – дракончик уныло вздохнул и побрел к кладовой.

Полином окинула комнату взглядом. Недалеко от окна стояла кровать – на ней было постелено темно-фиолетовое одеяло с узорами в виде звёзд. За кроватью находился телескоп, который выходил прямо в окно.

— Эта Твайлайт, она астроном? – Поли спросила достаточно громко, чтобы Спайк услышал даже в соседнем помещении, но дракончик уже выходил из кладовой, толкая перед собой кровать, что явно давалось ему с трудом. – Давай я помогу, – с этими словами Поли выставила свой рог по направлению к кровати, и он заискрился серебряным цветом. С помощью магии единорожка подняла предмет мебели в воздух, переместила кровать ближе к центру комнаты и опустила.

— О, не каждый единорог способен поднять такой тяжелый предмет лишь с помощью телекинеза, – удивился Спайк, – ты случаем не специализируешься на магии?

— О нет, вовсе нет. Ну, я знаю пару трюков, но не более того.

— А у Твайлайт особый талант – это как раз магия, – Спайк предавался воспоминаниям и одновременно отвечал на ранее заданный вопрос, – ещё она много читает, в том числе и книги по астрономии, но всё-таки она больше маг, чем астроном или какой-либо другой учёный.

— Ясно. Учитывая её любовь к чтению, она, должно быть, чрезвычайно рада тому, что живёт в библиотеке, – сказала Поли, уже располагаясь на новом месте. Она была счастлива, наконец, сбросить с себя сумки, которые всё это время таскала у себя на спине. Серебристая пони устроилась в постели и начала думать о том, как ей повезло с новой подругой и с каким количеством разных пони ей ещё предстоит сегодня познакомиться. Так Поли пролежала на кровати до тех пор, пока в библиотеку не явилась сама Пинки Пай…

День Первый (часть 2)

---

— Спускайся, Поли! — послышался голос Пинки Пай из библиотеки.
— Уже иду! — так же радостно и звонко ответила Полином и тут же испугалась такой резкой перемены в голосе. Она попробовала сказать несколько слов, но негромко, чтобы никто не услышал. Убедившись, что голос пришёл в норму, она также поглядела на свою кьютимарку и успокоилась.
— Спайк! В этом доме есть зеркало? — прокричала единорожка.
— Да, в тумбочке Твайлайт в верхнем ящике, — послышался крик в ответ.
Полином подошла к тумбочке и приоткрыла указанный ящик. Не обнаружив там зеркальца сразу, она вновь прокричала:
— Спайк, я не хочу рыться в чужих вещах! Поднимись, пожалуйста.
— Арр... — послышался возмущенный голос Спайка, — ладно, сейчас приду. «Не хватало ещё, чтобы я и ей прислуживал» — на миг дракончик даже подумал, что прислуживать единорогам — его вечный удел.
Когда Спайк поднялся, то обнаружил Полином отвернувшейся и смотрящей в окно. Он полностью выдвинул ящик и, порывшись в нём, вытащил небольшое зеркальце.
— Нашёл! — сообщил дракончик.
— Спасибо, Спайк. Можешь оставить меня одну? — единорожка всё ещё не поворачивала голову. — Передай Пинки Пай, что я скоро буду, — Спайк оставил зеркальце на кровати Поли, а сам послушно удалился.
— Она ещё будет мной помыкать! — открыто ворчал дракончик, спускаясь по ступенькам. В то же время, он чувствовал некоторое нарастающее тепло в душе. В конце концов, Спайку нравилось быть полезным, особенно таким пони как Твайлайт, Рэрити и даже Поли. Помогая важным персонам, он и сам чувствовал себя чрезвычайно важным. В этом и заключалось его маленькое драконье счастье.

Полином, тем временем, с помощью телекинеза поднесла к своему лицу зеркальце и заглянула в него. «Были серыми глаза, стали голубыми» — Поли прочеканила в своём сознании, будто это строка из песни или стихотворения, — «Ну вот, неужели я становлюсь такой?.. И волосы растрепались» — единорожка продолжала рассматривать своё отражение в зеркальце. Здесь Поли поймала себя на мысли, что всё время, начиная с заселения, она думала лишь о предстоящих встречах и новых знакомствах, а также о том, как весело будет на празднике. Первое, безусловно, входило в её планы, но никогда ожидание так не тяготило её разум. Вторая же мысль была чем-то совершенно посторонним, неприсущим Поли. «Если, конечно, мне вообще что-либо присуще» — подумала серебристая пони, — «Ладно, пора привести себя порядок». Единорожка зажмурила глаза, её рог заискрился слабым светом. «Кажется, готово» — Поли открыла глаза и посмотрела в зеркальце, — «Снова серые, отлично. Что ж, дело за малым». Серебристая пони подошла к тумбочке, из которой Спайк доставал зеркальце, и, решив не беспокоить дракончика лишний раз, сама начала рыться в чужих вещах в поисках расчески. Через пару минут грива была в привычном состоянии.
Несмотря на задержку единорожки, Пинки Пай стояла в библиотеке без какого-либо упрека на лице.
— Ну что, идём? — осведомилась розовая пони. Её голубые жизнерадостные глаза уставились на единорожку.
— Да, пожалуй, — ответила Поли, — Спайк, а ты пойдёшь?
— Вряд ли. Может быть, позже. У меня и тут дел хватает, — безразлично ответил дракончик.
— Рэрити уже там, — как бы невзначай сказала Пинки Пай.
— Да неинтересны мне ваши пони-праздники, — отмахнулся Спайк, стараясь показаться как можно более равнодушным, — идите уже.
— Как знаешь, — хихикнула Пинки Пай.
Убедившись, что обе пони удалились, Спайк поспешно, хотя и крадучись, подошёл к открытому окну и вылез через него.

Солнце уже подплывало к горизонту, в Понивилле вечерело, но по улицам гуляло множество пони — и взрослых и жеребят — и все они двигались в одном направлении — к главной площади города. У Поли внезапно появилось жгучее желание познакомиться со всеми пони в городе. Она почувствовала, что не успокоится, пока не подружится с кем-нибудь ещё. «Это просто безумие» — единорожка окинула взглядом шедшую рядом Пинки Пай — её лицо как обычно выражало непреходящую, заразительную, и потому даже пугающую радость.

По центру площади находилась оборудованная сцена, а по обоим бокам тянулись ряды палаток и повозок с различной едой — очевидно, первым урожаем. И сцена, и прилавки были украшены разноцветными воздушными шариками и лентами. Вся эта пестрота цветов отразилась в серых глазах Поли сплошной радугой — серебристой пони показалось, что все заботы исчезли и что жизнь действительно прекрасна. «День хорош, мир хорош» — вспомнила она одну веселую песню.
— Эй, Поли, иди сюда! — голос Пинки Пай прервал размышления единорожки, но Поли по-прежнему чувствовала легкую эйфорию и поскакала в сторону подруги, которая уже стояла около прилавка с яблоками. Лишь преодолев разделявшее их расстояние, Поли осознала, что двигалась вприпрыжку и при этом неестественно широко улыбалась. Остановившись, она обнаружила на себе пристальный взгляд ещё четырёх пони помимо Пинки Пай.
— Вот уж не думала, что веселость Пинки Пай настолько заразительна, — сказала небесно-голубая пони-пегас с гривой всех цветов радуги. Остальные пони незаметно хихикнули.
— Привет, я Флаттершай, — спокойным мягким голосом заговорила другая пегасочка, обращаясь к Поли. У неё была бледно-желтая шерстка и объемные розовые волосы, — Пинки Пай уже рассказала нам, что ты поселилась в библиотеке. Как ты обустроилась на новом месте?
— О, всё просто супер-пупер распрекрасно! — неожиданно для себя ответила Поли. С закрытыми глазами этот ответ можно было бы принять за слова Пинки Пай. Все четыре пони, да и сама Полином, были немного напуганы таким поразительным сходством. — А меня зовут Полином или просто Поли, — единорожка пыталась заговорить своим прежним голосом, но у неё не вышло.
— Что ж, Поли, я Эплджек или просто ЭйДжей, — представилась рыжая земнопони с фермерской шляпой на голове.
— Я — Рэрити, — значительно заявила белая единорожка с роскошной тёмно-фиолетовой гривой.
— Ну, а я не нуждаюсь в представлении, — уверенно сказала небесно-голубая пегасочка, но, уловив упрекающие взгляды остальных, продолжила, — что? Разве кто-то не знает Рэинбоу Дэш — самую крутую летунью во всей Эквестрии!
— Рэинбоу Дэш? — к Поли, наконец, вернулся её нормальный голос. — Та, что победила в конкурсе летунов в Клаудсдейле, сделав этот поразительный радужный удар?
— А, я же говорила! — похвасталась Рэинбоу Дэш перед подругами.
— Так, чем ты занимаешься, Поли? — спросила Эплджек, заглушая пегасочку. — Ну, я имею в виду по жизни.
— Ну... — начала серебристая пони, вновь оглядываясь на кьютимарку, — я журналист, раньше писала статьи для одной газеты в Кантерлоте, а сейчас я путешествую по Эквестрии... — взволнованный возглас белой единорожки, которая представилась как Рэрити, оборвал рассказ Поли:
— Дорогая! Какая у тебя великолепная грива, какой цвет — золото! Но ты совсем не ухаживаешь за ней! Обязательно приходи завтра в мой бутик «Карусель». Я наведу порядок на твоей голове, и не только!
Мало кто из пони смог бы уловить связь между словами Рэрити и рассказом Поли, но для самой Рэрити связь была очевидна и легко складывалась в логическую цепочку. Не каждый день в Понивилль заявляется журналист из Кантерлота — такую редкую возможность нельзя было упустить.
— Что ж, спасибо, Рэрити, — неуверенным голосом протянула Поли.
— Ты надолго приехала? — решила осведомиться Флаттершай.
— На неделю или больше. Всё зависит от того, за какое время я смогу, — Поли остановилась, подбирая слова, — собрать материал для своей статьи.
Всеобщее внимание переключилось на центральную сцену, когда на ней появилась бежевая пони в очках и со старомодной прической — это была мэр Понивилля.
«Уважаемые леди и джентелькони, жители Понивилля, а также все те, кто приехал сегодня в наш уютный город! Мы рады приветствовать вас на празднике, посвященном первому урожаю после зимы. В этом году мы отлично потрудились и даже вовремя справились с зимней уборкой. К сожалению, пони, которую мы должны благодарить за такой успех, не смогла явиться сегодня на праздник по некоторым обстоятельствам. Но, я думаю, многим из вас знакомо имя Твайлайт Спаркл.
Итак, мы хорошо поработали, и эта работа принесла нам первые плоды. По предварительным подсчётам первый урожай яблок и морковки — самый большой за последний десяток лет! Я горжусь вами, жители Понивиля, так держать!» — с площади послышались одобрительные возгласы.
«Да, мы заслужили небольшой отдых, так не отказывайте себе сегодня в удовольствиях! Еды и развлечений хватит на всех. Ну а сейчас я приглашаю на эту сцену группу под названием Ponypine Tree!»

На сцене появилось три единорога с инструментами: кобылка бирюзового цвета с помощью телекинеза несла перед собой лиру, а два жеребца темных оттенков шли позади с ударными и перкуссионными инструментами, первый — с ксилофоном, другой нёс несколько барабанов, а в зубах держал трещотку и маракас. После некоторых приготовлений «колючие пони» начали играть: полилась музыка, совершенно оригинальная, должно быть, собственного сочинения.
Поли вспомнила, как проходили концерты академической музыки в Кантерлоте: все слушатели смиренно сидели в зале, с важными лицами изображая знатоков искусства и цокая копытами между музыкальными произведениями. В этом была какая-то скребущая душу неискренность, нечестность по отношению к себе и к самой музыке. Поли видела, что многие пони просто притворяются, будто наслаждаются музыкой. На самом же деле они невыносимо скучали и при любом удобном случае были готовы покинуть зал. Но культура поведения не позволяла им этого сделать: раз уж пришли, то нужно сидеть до конца. Но и приходили пони лишь следуя тем же выдуманным когда-то давно правилам, будто каждый культурный (этим красивым словом бросались, не раздумывая, но оно всегда имело эффект) пони должен посещать концерты академической музыки. Круг замыкался, сковывал духовно и даже физически, и уже невозможно было отделить настоящую личность от раба правил поведения.
Сейчас же никакой потребности в притворстве не было. Музыка освобождала слушателей: они были честны с собой и с ней. Поли, ни на секунду не сомневаясь, пустилась в пляс вместе с Пинки Пай.

---

За музыкой и танцами последовал конкурс на лучшее блюдо, приготовленное из яблок. После дегустации около пятнадцати различных «кандидатов» Поли не только не чувствовала никакой тяжести в животе, но и была готова участвовать, опять же, в качестве дегустатора в следующем конкурсе — с блюдами из моркови.
— А я всегда думала, что столько еды влезает только в Пинки Пай, — Эплджек делилась впечатлениями с Рэрити, — впрочем, я уже ничему не удивляюсь, — добавила она, глядя на Поли. После танцев золотистые грива и хвост единорожки растрепались и вспушились так, что Поли стала ещё больше походить на свою подругу. «Всё-таки это подозрительно» — мысленно заметил уже подоспевший на праздник Спайк.
— Полином просто обязана посетить мой бутик! Она не может, не имеет никакого права так издеваться над своими волосами! — возмущалась Рэрити. Флаттершай тоже хотела что-то сказать, но, увидев приближение Поли и Пинки Пай, не стала.
— Эй, Спайк, ты всё-таки решил прийти? — спросила Пинки Пай.
— Да, но только ради фирменного яблочного пирога бабули Смит. Не зря ей досталось первое место — её пирог действительно изумителен, — пытался оправдаться дракончик. Тем временем, около группы общающихся друзей пробегала маленькая кобылка с красным бантом на голове.
— Эй, Эплблум, как настроение? — окликнула её ЭплДжек. — Почему ты не проводишь время со своими двоюродными сестрами? Ты не так уж часто с ними видишься.
— Они мне надоели. Все в один голос уверяют, что мой особый талант связан с яблоками, но ведь это не так, мы уже пробовали, — расстроено отвечала Эплблум.

— Не грусти, поняша, ты обязательно получишь свою кьютимарку, — заверила Пинки Пай и хотела продолжить, но Поли неожиданно начала петь и двигаться в ритм своего пения:

Не бойся, получишь свою кьютимарку,
Не сможешь пойти с судьбою в разрез,
Подумай о том, что тебя увлекает,
Главное в жизни — всегда интерес!
Возможно, на поиск ты зря тратишь время
Напомни, пока твой талант не исчез,
Какие сейчас у тебя увлеченья?
Главное в жизни — всегда интерес!
Вы только представьте, что стало бы с миром,
Если б ничто не имело свой вес?
Он стал бы столь скучным, безмерно унылым...
Главное в жизни — всегда ин-те-рес!

Последнюю строчку Поли пропела на пару с Пинки Пай, которая, уловив ритм, присоединилась к прыжкам подруги ещё на втором куплете.
— Это было... воодушевляющее, — неуверенно проговорила Эплблум, глядя на незнакомую пони, — кажется, нечто подобное говорила Твайлайт.
— Поли, неужели ты сочинила это только что? — спросила Флаттершай. — Это так мило.
— Да, похоже, среди нас появилось ещё одно дарование, — Эплджек намекнула на то, что обычно такие песни исполняла Пинки Пай.
— Спасибо, — принимала похвалы серебристая пони, — видимо, на меня снизошло озарение, иначе я бы никогда не смогла придумать это на ходу.
— Эй, Пинки Пай, — всё это время отсутствовавшая Рэинбоу Дэш появилась над головами пони, — знаешь, чего не хватает на этом празднике?
— Дай угадаю! Клоунов? Ди-джея? Большого-пребольшого торта? — на все варианты розовой пони Рэинбоу Дэш отрицательно качала головой, — о, я знаю, знаю! Комедийного номера?
— Ну, ты почти угадала, Пинки Пай, — после этих слов пегасочка прямо в полёте стянула шляпу с головы ЭплДжек, на что та отозвалась раздраженным «Эй!». Затем Рэинбоу Дэш подцепила зубами фиолетовую скатерть с ближайшего пустого стола и одним махом головы накинула её на свою спину, тут же завязав на шее. Вернувшись к подругам в шляпе и в импровизированном плаще, она начала говорить измененным голосом:
— Трепещите и преклоняйтесь перед Великой и Могучей Трикси! Ничто не сравнится с её Величием и Могуществом, кроме её чрезмерного самомнения! Итак, кто же осмелится бросить вызов Великой и Могучей Трикси?
Дракончик и все пони разразились смехом, в том числе и Полином. Она посещала представление Трикси в Хуффингтоне и не понаслышке знала о «Великой» волшебнице. Здесь лицо единорожки озарилось новой идеей, и она прошептала что-то на ухо Пинки Пай.
— Оки-доки-локи, — прозвенела она в ответ и поскакала в сторону сцены. Полином же телекинезом сняла с Рэинбоу Дэш шляпу и плащ и, облачившись в новое одеяние, последовала за Пинки Пай.
— Куда это вы? — спросила ЭплДжек.
— Скоро узнаете, — ответила Полином, оборачиваясь на секунду. Вновь отвернувшись, она зажмурилась и стала усердно вспоминать что-то. Когда Поли открыла глаза, они уже приобрели фиолетовый окрас, и на лице единорожки появилась уверенная самодовольная улыбка.
— Шляпу потом верни! — прокричала вдогонку рыжая пони.
Через некоторое время на сцене вновь появилась мэр города и обратилась ко всем пони на площади:
«Гости и жители Понивилля! Леди и джентелькони! Прошу внимания. Сейчас состоится выступление одной приезжей пони. Итак, встречайте: Великая и Могучая... Поли!» — после этих слов мэр поспешно удалилась со сцены, которую уже начинал застилать дым. Пронзительные фанфары прозвучали по всей площади.
— Подходите, подходите! — послышался поразительно знакомый голос, громкость которого была магически увеличена. — Подходите и станьте свидетелями удивительной магии Великой и Могучей Поли! — из дыма появилась серебристая единорожка. В шляпе и скатерти, с прической а-ля Пинки Пай, подражающая знаменитой волшебнице пони производила такой комический эффект, что, увидев её, толпа сразу же разразилась смехом.
— Вот это да! — удивлялась Рэинбоу Дэш, — голос почти как у Трикси!
— Я бы даже сказал, что он идентичен, — раздраженно объявил Спайк. Это было уже пределом терпения дракончика: сначала Поли копировала Пинки Пай, а теперь изображает из себя Трикси, причём очень даже успешно. «А вдруг это и есть замаскировавшаяся Трикси?» — пронеслось в голове Спайка, — «Вдруг она пришла, чтобы отомстить нам за оскорбление? В таком случае, нужно срочно сообщить об этом Твайлайт!» Дракончик решил остаться ещё на некоторое время, чтобы проследить за серебристой единорожкой.
— Смотрите и трепещите! Великая и Могучая Поли продемонстрирует своё впечатляющее магическое искусство, которого ещё ни разу не видели ваши глаза! — кажется, она хорошо помнила вступительную речь Трикси. Поли встала на задние ноги, и вокруг неё засияли магические фейерверки. Толпа ликовала.
— Итак, есть ли среди вас те, кто сомневается в способностях самого талантливого единорога во всей Эквестрии? Кто настолько глуп, чтобы бросить вызов магии Великой и Могучей Поли?
— Нет, конечно, никого нет! Ты и есть самая Великая и самая Могучая пони во всей Эквестрии! — послышались ехидные возгласы из толпы.
— Только, пожалуйста, не крась мои волосы в зеленый цвет! — наигранно жалобным голосом сказала одна рыжеволосая пони. Те, у кого на памяти остался имевшийся прецедент, засмеялись, лишь Рэрити была немного обижена этим упоминанием.
— Что ж. Великая и Могучая Поли рада видеть толпу столь разумных пони! И поэтому она не прочь сделать им самый удивительный подарок! — после этих слов высоко в небе, один за другим, начали взрываться огромные красочные фейерверки. Солнце к этому времени уже зашло, и на фоне ночной темноты это зрелище выглядело поистине завораживающе. Восторженные взгляды сотен пони уткнулись в небо, некоторые начали одобряюще топать копытами, другие — просто охали от изумления, но сама серебристая единорожка уже исчезла в тумане сцены.
— Поли, это было просто поразительно! — даже обычно спокойная Флаттершай не могла сдержать бурю эмоций.
— Поразительно? Да это даже круче чем у той задаваки Трикси! — говорила Рэинбоу Дэш.
— Спасибо, девочки, — Поли приняла похвалу и вернула Эплджек её шляпу, однако «плащ» решила оставить на себе. Глаза единорожки были уже серыми, поэтому никто не заметил ничего подозрительного.
— Это и есть та «пара» трюков, о которой ты говорила в библиотеке? — спросил Спайк.
— Ну, да, можно сказать и так, — улыбнулась серебристая единорожка.
— Где ты научилась этим приемам, Поли? — поинтересовалась Рэрити.
— Да прямо на концерте Трикси в Хуффингтоне. Часто бывает, мне достаточно лишь один раз посмотреть на что-либо, и я уже знаю, как это делается. К тому же, после представления я брала интервью у Великой и Могучей Трикси, так что смогла разузнать о её магии ещё больше.
После игры в «Приколи пони хвост», ставшей уже обязательным стандартом для праздников и вечеринок в Понивилле, и ещё нескольких других развлечений было уже слишком поздно, и пони, наконец, начали расходиться по домам, хотя и не очень поспешно: некоторые планировали гулять до самого утра. Поли к ним не относилась и поэтому, заверив Рэрити, что посетит её в полдень, направилась в свой новый временный дом.

Поднявшись на второй этаж библиотеки, Поли, всё ещё в плаще, бессильно завалилась на кровать. Она судорожно перебирала воспоминания сегодняшнего дня. «Как я могла быть такой безрассудной?» — спросила она себя, вспоминая о том, как изображала Трикси, — «Кажется, веселость Пинки Пай затмила мой разум». Единорожка резко сняла с себя плащ и взволнованно посмотрела на свою кьютимарку, теперь уже представлявшую из себя три разноцветных фейерверка. Праздность Пинки Пай и любовь Трикси к зрелищности странным образом переплелись, и результатом этого союза стала новая кьютимарка. «О Селестия, спасибо, что я хотя бы догадалась не снимать этот плащ» — подумала Поли. «Так, нужно поразмыслить» — но что-то мешало единорожке мыслить трезво и рационально, беспричинная радость переполняла её разум, мешая нормально думать. Навязчивое беззаботное настроение не позволяло серебристой пони сосредоточиться. В попытках вернуть себе способность логически мыслить, она силилась вспомнить что-нибудь из курса математики. «Если косинус — это расстояние до точки на окружности по оси икс, почему он представляет собой и отношение прилежащего катета к гипотенузе? А, ничего не понимаю!» Отбросив какие-либо попытки «вылечить» свой разум с помощью точных наук, Поли достала из своей сумки томик стихотворений своего учителя — Алекси Блэка. Обычно чтение его произведений возвращало единорожке кьютимарку, к которой она привыкла, — чернильницу с окунутым в неё пером. Она уже хотела приняться за книгу, как вдруг увидела в комнате фиолетового дракончика.
— Спайк, что ты здесь делаешь? — от неожиданности Поли опешила и не могла предпринять что-либо, чтобы прикрыть новую кьютимарку. Впрочем, Спайк, кажется, никаких перемен не заметил.
— Вообще-то я здесь живу, — заявил дракончик, указывая на корзинку рядом с кроватью Твайлайт. В ней лежали подушка и одеяло.
— О, прости, я не знала.
— Если ты хочешь почитать, то спускайся, пожалуйста, в библиотеку. Здесь же я выключу свет, потому что я намерен хорошенько выспаться.
Единорожке не оставалось ничего, кроме как спуститься вниз, стараясь, чтоб её новая кьютимарка не показалась на глаза дракончика.

День Второй

День II

«Дорогая Твайлайт, прости, что пишу в столь поздний час, надеюсь, что не мешаю, но положение обязывает меня доложить о случившемся, я не могу просто ждать утра» — Спайк писал при выключенном свете, — «Причиной моего письма вновь является приезжая пони по имени Полином. Сегодня, а если быть точным, то уже вчера, на празднике урожая эта единорожка вела себя так, словно она Пинки Пай, и выглядела, кстати, тоже очень похоже. Это было ещё ничего, хотя уже вызывало у меня некие подозрения, но когда она вышла на сцену и начала выделывать фейерверки в стиле Великой и Могучей Трикси, копируя её голос и манеру говорить, я понял, что здесь точно что-то нечисто. Возможно, что она даже и есть замаскированная Трикси, решившая отомстить за оскорбление. Я пока не делился своими домыслами с другими пони — кажется, они не замечают ничего необычного в поведении новой единорожки. В общем, приезжай скорее, Твайлайт, у меня дурные предчувствия. Твой верный помощник Спайк» — после окончания письма дракончик всё ещё был не уверен в том, стоит ли его отправлять. Его подозрения могли оказаться ошибочными и даже глупыми, а беспокоить Твайлайт попусту, тем более так поздно, он не хотел. Но всё-таки страх неизвестности пересилил в дракончике страх допустить ошибку, и, выдохнув волшебное пламя, Спайк отослал письмо. Ответ не заставил дракончика долго ждать:

«Дорогой Спайк, ты мне вовсе не помешал, хотя я действительно не ожидала письма в столь поздний час. Я понимаю твои переживания, но мне кажется, что ты излишне напряжен и подозрителен. Полином никак не может быть Великой и Могучей Трикси, ведь именно сегодня, а точнее, уже вчера, у неё было представление в Кантерлоте. Так что возможно, Полином просто обладает хорошим актерским талантом. Ну а создание фейерверка — не такой уж сложный трюк для достаточно умного единорога, и судя по найденным мной статьям Полином именно такая. Знаешь, я была бы даже не прочь познакомиться с ней. Надеюсь, она ещё будет в Понивилле, когда я приеду. А приеду я через два-три дня, не раньше. Надеюсь на твоё понимание, ведь я так давно не навещала родителей. И пожалуйста, Спайк, найди способ расслабиться, не забивай свою голову странными мыслями. Твайлайт Спаркл»

«Что ж, по крайней мере, это не Трикси. Наверно я и правда зря беспокоился. Но Поли всё-таки надо о кое-чём расспросить» — подумал Спайк и упрекнул себя в том, что вновь оказался таким невежливым по отношению к единорожке.

Полином, тем временем, сидела на нижнем этаже и читала блистательные сатиры Алекси Блэка. Своим разящим словом её учитель высмеивал лицемерие, показную любовь к искусству, указывал на полное несоответствие яркой жизни, описываемой в книгах, с обыденным существованием пони. «Всё это присуще лишь большим городам: Кантерлоту, Мэйнхэттену и прочим» — думала серебристая пони, — «Здесь же, в Понивилле, пони честны с собой, они именно живут, а не просто существуют... Могу ли я сказать то же и про себя? Порой мне кажется, что я не только не живу, но и не существую по-настоящему. Действительно, где же настоящая Поли?» — единорожка пыталась продолжить, но мысль прервалась, — «Великая и Могучая, не задавай себе глупых вопросов, твоё выступление было восхитительным! Тебе подвластна любая... вечеринка!» — на последнем слове в сознание вмешался второй голос. «Нет, всё это не моё, не моё дело» — голова Поли отяжелела и упала на книгу.

Проснувшись и открыв глаза, серебристая пони увидела какие-то расплывчатые буквы — оказалось, что она спала, уткнувшись носом в сборник стихотворений. Единорожка издала измученный стон и встала на все четыре ноги.
— О, я вижу, ты уже оторвалась от чтения, — иронично заметил Спайк, вытиравший пыль с книг на нижних полках. Полином, осознав, что дракончик находится в одном помещении с ней, резко оглянулась назад: кьютимарка вновь представляла собой чернильницу с пером.
— Да, похоже на то, — серебристой пони некогда было придумывать остроту в ответ. Она вспоминала события прошедшего вечера — сейчас они казались ей просто эпизодами слишком реалистичного сна. В голове единорожки всё ещё стоял туман, но лишь потому, что она только-только проснулась: её разум был очищен от веселости Пинки Пай и самодовольства Трикси. Поли вновь могла рассуждать рационально, её больше не одолевало желание устраивать грандиозные шоу или веселить других пони. «А я ведь ещё ни разу не впитывала два характера сразу» — задумалась единорожка, — «Интересно, сколько в меня может влезть? Впрочем, всё равно от этого нет никакого толку» — разные характеры всегда просачивались сквозь Поли как вода, не оставляя в её душе никаких заметных следов, вот и сейчас в ней не осталось ничего ни от Пинки Пай, ни от Трикси, она вновь стала такой какой была по приезде.
— Поли, я хотел спросить, — вновь заговорил Спайк, — как тебе удалась эта блестящая пародия? Я имею в виду, как ты смогла так точно скопировать Трикси? Особенно голос. С закрытыми глазами я был бы готов поклясться, что ты — это она! — дракончик пытался скрыть волнение за восхищенной заинтересованностью.
— Ну, я же говорила, что быстро учусь, — взгляд единорожки упал на окно: за ним было светло, видимо, уже наступил день... День? — Спайк, а сколько сейчас времени?
— Почти полдень, — ответил дракончик.
— Тогда мне нужно бежать. Я обещала Рэрити зайти сегодня в её бутик! — с этими словами Поли выбежала из библиотеки. Она подумала, что перед выходом было бы неплохо привести себя в порядок, но тронув копытцем свою гриву, поняла, что её волосы вновь в нормальном состоянии, и от стиля Пинки Пай не осталось и следа. Прибежав в центр города, единорожка внезапно осознала, что не знает, куда направляется. Рэрити вчера объясняла, как добраться до бутика, но Поли в тот момент, кажется, думала совсем о другом: о том, чем ещё кроме фейерверков можно заставить пони быть счастливыми.

Невдалеке стояли три маленькие кобылки — земная пони, пегас и единорог, все без кьютимарок — и активно обсуждали что-то.
— Эй, посмотрите, это, кажется, Великая и Могучая номер два, — оранжевая пегасочка обратила внимание подруг на единорожку, растерянно стоявшую посреди города.
— Да, эта чудачка вчера ещё пела мне какую-то странную песню, — второй пони оказалась Эплблум.
— А мне нравится её кьютимарка. Давайте подойдём и спросим, что она означает, и как эта пони её получила? — предложила маленькая белая единорожка.
— Чернильница с пером? Свити Белль, это наверно какое-нибудь занудство типа писательства или поэзии. А у занудных кьютимарок и истории неинтересные, — возмущалась пегасочка.
— Брось, Скуталу. Признайся, тебе же понравилась её пародия, — отвечала Свити Белль, — может быть, она пишет сценарии для театральных постановок, и плюс к этому ещё и сама играет.
— Театр — это всё то же занудство, — не унималась Скуталу.
— Да ладно, что мы теряем? — спросила Эплблум. — Давайте подойдём и спросим, — все три поняшки направились к Поли.
— О, привет. Эплблум, верно? — поздоровалась серебристая пони, узнавая желтую поняшку с красным бантом, — а как зовут твоих подруг?

Скуталу и Свити Белль представились, и вместе с Эплблум назвались Меткоискателями. Маленькие пони поведали о своей миссии, суть которой — отыскать свои предназначения и получить кьютимарки.
— Ох, а я, кажется, вчера сама забыла представиться, меня зовут Поли.
— Поли, чем ты обычно занимаешься? — поинтересовалась Эплблум. — Свити Белль говорит, что ты сценарист и актриса в театре.
— Актриса? О нет, я пишу статьи для газет и журналов. Но сочинением сценариев я тоже была бы не прочь заняться, если, конечно, появятся хорошие идеи для спектакля...
— И как же ты получила свою кьютимарку? — небрежно спросила Скуталу, желая как можно быстрее выслушать эту скучную (а она знала наперед) историю.
— Какую? Эту? — Поли обернулась.
— Да-а, — протянула Эплблум, — а разве у пони может быть много кьютимарок? — с недоверием спросила желтая пони.
— Ну да, что это я... Знаете, вообще-то я очень спешу, — при этих словах серебристой пони по лицу Скуталу пробежала искра надежды, — правда, не совсем понимаю куда. Кто-нибудь из вас знает, где находится бутик «Карусель»?
— Конечно, знаем. Это бутик моей сестры Рэрити и мой дом! — сказала маленькая белая единорожка. — Давай мы тебя проводим, а ты в это время расскажешь свою историю.
— Что ж, хорошо, — Поли последовала за Меткоискателями и начала свой рассказ: — я тогда была как вы или даже постарше и не понимала, почему моя кьютимарка никак не появляется. Я училась в школе, довольно прилежно, хотя и не выказывала никакого интереса ни к одному из предметов, все они навевали на меня скуку, особенно литература. Но однажды, от нечего делать, я прочла в одном из завалявшихся дома журналов стихотворение под названием «Ламентации». Неожиданно для меня самой, оно меня очень тронуло — никогда раньше стихотворения не задевали мою душу так сильно. А каково было моё удивление, когда я узнала, кто автор этого стихотворения! Им оказался мой учитель литературы — Алекси Блэк. После этого я начала больше внимания уделять этому предмету, стала самостоятельно писать сочинения вместо того, чтобы списывать их из специальных книжек, и...
— Простите, я проходила мимо и совершенно случайно услышала, что вашим учителем был сам Алекси Блэк! — перед носом Поли внезапно появилась пони темно-вишневого цвета.
— Эм, ну да, так и есть, — серебристая единорожка остановилась.
— Я Черили, учительница младших классов в школе Понивилля, — представилась пони, — кстати, привет, ребятки, — обратилась она к трём маленьким кобылкам, слушавшим рассказ Поли.
— Здравствуйте, Черили! — ответили они хором.
— Меня зовут Полином или просто Поли, — единорожка представилась как обычно.
— Рада знакомству! Алекси Блэк — один из моих любимых поэтов! А какие писал он стихи для детей! — восторгалась темно-вишневая пони.
— Да, но я больше предпочитаю его сатиру, — начала Поли, но Черили, казалось, пропустила эти слова мимо ушей.
— Такие живые, веселые, добрые! Скажите, он и в жизни так добр к детям, как в стихотворениях?
— О, он просто обожает с ними общаться.
— Судя по вашей кьютимарке, вы, должно быть, пошли по стопам своего учителя! Знаете, я была бы очень рада, если вы завтра посетили хотя бы одно занятие в Понивилльской школе и рассказали бы о литературной деятельности и своём учителе. Это должно быть так увлекательно!
— Мне тоже кажется это интересным, — отвечала серебристая единорожка, — я вовсе не против.
Черили и Поли договорились о времени, и после этого пони темно-вишневого цвета удалилась в радостном настроении.
— Так на чём я остановилась? — вспоминала Поли, продолжая путь вместе с Меткоискателями.
— О том, что стала ботаном, — подсказала Скуталу.
— Ах да, — Поли никак не смутилась, — я начала заниматься литературой, и кьютимарка появилась.
— И это всё? — спросила Эплблум, немного удивляясь внезапному окончанию истории.
— Кажется, всё, — ответила Поли. Двое меткоискателей поникли. Такой ответ явно не удовлетворил даже Свити Белль, а Скуталу уже злорадно ухмылялась, представляя, как скажет подругам «Вот видите! Я же говорила! Я была права!»
— А вот и бутик, — Свити Белль указала на высокое розовое здание в три этажа.

---

Изнутри стены бутика были окрашены в сиреневый и малиновый цвета. По периметру с одинаковой частотой располагались клетчатые колонны, соединенные светло-розовыми арками. Пол был тускло-синий. Мягкие неяркие цвета создавали уютную обстановку, но в то же время не отвлекали от работы. Рэрити стояла возле одного из пони-манекенов, подбирая драгоценные камни к недавно сшитому платью, и не сразу заметила, что кто-то вошёл. Полином стояла в центре комнаты и молча наблюдала за безотрывной деятельностью белой единорожки с кьютимаркой в виде трех голубых бриллиантов.

— Сапфиры, изумруды, рубины? Что же подойдёт? — спрашивала себя Рэрити, поправляя очки с красной оправой. Пушистая белая кошка, до этого спавшая на соседнем манекене, проснулась, учуяв присутствие посторонних, и громко и раздраженно мяукнула.
— О, Опалесенс, — сказала Рэрити, — конечно, как я сама не догадалась! — белая единорожка достала из стоящего рядом сундука камень, переливающийся цветами радуги, и поднесла его к платью. — Опалы отлично подойдут!
— Привет, Рэрити, надеюсь, я не помешала? — наконец, подала голос Полином.
— Ах, а вот и наш Мастер Перевоплощений! — Рэрити умела подобрать эпитет. — Прости, я не заметила, что ты вошла, — сказала белая единорожка, кладя драгоценный камень обратно в сундук.
— Я, кажется, немного опоздала, — извинилась Поли.
— Ничего, дорогая, главное, что ты пришла. Что ж, ты выглядишь значительно лучше, чем вчера, но неидеально. Благодаря мне твоя грива станет золотой не только в прямом, но и в переносном смысле этого слова! — Рэрити сказала так, будто ей предстоит одержать блестящую победу на поле битвы. В каком-то смысле так оно и было. — Становись перед зеркалом, — Полином послушалась и встала перед большим зеркалом ростом с пони. Она впервые осознала, что её гриве и хвосту действительно нужен уход: хаотично перемешанные локоны волос напоминали солому. Золотую солому. Рэрити вместе с поднятыми в воздух расческой, ножницами и феном уже стояла позади серебристой пони.
— Итак, дорогая, ты говорила, что работаешь в Кантерлотской газете? — спросила Рэрити, расчесывая гриву Поли.
— Скорее, работала. Сейчас я в свободном плаванье — занимаюсь написанием обширной статьи о городах Эквестрии. Потом решу в какую газету или журнал... ай! — волосы единорожки запутались и никак не поддавались, поэтому Рэрити сильно дернула расческу.
— Это так увлекательно. И чему же ты уделяешь больше всего внимания при написании статьи? — поинтересовалась Рэрити.
— Как обычно — истории, быту, местным праздникам, но прежде всего, мне важны сами жители. В Эквестрии много разных и интересных личностей, и в каждом городе есть свои... — Поли увидела в зеркале отражение кьютимарки Рэрити, — бриллианты.
— О, значит, тебя интересуют особые пони?
— Скажем так, меня интересуют пони, которые... вызывают к себе интерес. Конечно, это тавтология, но по-другому я объяснить не могу.
— Продолжай, — Рэрити уже приступила к стрижке гривы. Отрезанные волосы не падали на пол, а подхватывались телекинезом единорожки и складывались в коробочку рядом с зеркалом.
— Например, в Мэйнхэттене я познакомилась с единорогом, который хотел создать идеальный мир, где все жители будут счастливы.
— Создать мир? Как это? — удивленно спросила Рэрити.
— Он один из первопроходцев новой науки, находящейся на стыке с магией, под названием управология. Вообще-то у неё довольно обширный набор предметов изучения, но всех их можно объединить одним словосочетанием — системы управления. Так вот, этот единорог занимался моделированием мира. Конечно, модель была абстрактной, но довольно подробной — казалось, что Сталем — так звали этого единорога — учёл все факторы. Выглядело так, что он действительно создал счастливое общество, пусть и нереальное — оно жило в специальном магическом шаре, а члены этого общества, по сути, являлись набором цифр, своеобразным кодом, но этот шифр указывал, что состояние счастья достигнуто.
— То есть этот единорог смог найти формулу всеобщего счастья?
— Почти так. Я была так заинтересована его идеей построения идеального общества, что была готова даже помочь Сталему претворить её в жизнь — в реальном мире, но нашёлся тот, кто смог всё разрушить.
— Наверно это очень подлый пони, если он против всеобщего счастья.
— Нет, вовсе нет. Более того, я теперь даже в каком-то плане сама против такого «счастья». Этот земнопони по имени Кольтопуций указал на катастрофическую ошибку в построении модели: члены абстрактного общества не имели свободы воли. Они были счастливы только потому, что у них не было другого выбора. Всё пошло кувырком, когда Сталем добавил в модель свободу воли — между жителями созданного им мира начались такие распри, каких даже Эквестрия не видывала. В тщетных попытках всё исправить Сталем сошёл с ума.
— Ох, Дорогуша, это очень жуткая история, — сказала Рэрити, — хотя для Твайлайт это было бы наверно интересно. Ты определенно должна познакомиться с ней. Как тебе стрижка? — неожиданно спросила Рэрити.
— О, это прекрасно, — Поли рассматривала себя в зеркале. Рэрити отстригла не так уж много, грива не укоротилась, и даже наоборот стала более пышной — благодаря расчесыванию и укладке.
— Пока я занимаюсь твоим хвостом, расскажи ещё что-нибудь, только чтобы там никто не сходил с ума, — Рэрити принялась расчесывать хвост серебристой пони.
— Ладно. В Хуффингтоне я познакомилась с одним очень странным пони. Я так и не узнала его имени — он говорил, что оно всё равно не имеет значения. Этот пони распространял учение о бездействии. Что бы мы ни делали — это не имеет смысла в дальнейшем, нет никакой разницы как жить, все желания нужно побороть и отбросить. В этом и есть счастье. Таково было его учение. Знаешь поговорку? Всё гениальное — просто. И я действительно даже сначала искренне поверила в истинность его слов. Если в таких вопросах вообще возможна истинность, но это другой разговор. Но потом я поняла, что если б этот пони сам верил в своё учение, он бы не стал его распространять. Несмотря на свои слова, он действовал и лгал самому себе.
— Ох, Поли, какие странные пони встречаются тебе.
— Да, пока одни пытаются вычислить формулу счастья и найти единственно верный жизненный путь, другие просто живут, а счастье и понимание жизни приходят к ним сами.
— Прямо как кьютимарка — её тоже нельзя заставить появиться, — заметила Рэрити.
— Знаешь, Рэрити я хотела бы быть похожей на вас, понивилльцев. Но я вечно нахожусь в поисках чего-то.
— Так, может, стоит остановиться? Не нужно быть похожей, будь собой, — слова Рэрити были довольно обыденными, и она, должно быть, сама не придавала им значения, но они сильно зацепили Поли, — а вот посмотри, теперь и хвост достоин своего цвета.
— Спасибо, Рэрити, — сказала серебристая пони, рассматривая свой «новый хвост», — как тебя отблагодарить?
— Не стоит благодарностей, дорогая. Я люблю красоту, а особенно — делать красивыми других пони... и не только пони, — Рэрити вспомнила один случай с водяным змеем, — и я счастлива, когда другие счастливы благодаря моим стараниям.
— Что ж, тогда ты можешь быть счастливой прямо сейчас, — заметила Поли.
— Нет, нет, пока ещё рано. Скажи, у тебя есть платье? У меня есть множество готовых фасонов, я бы могла сшить для тебя платье прямо сейчас при тебе!
— Платье? — Поли не хотелось пользоваться щедростью Рэрити и прибавлять ей лишней работы. Но вдруг, вспомнив вчерашнее, она поняла: ей нужна одежда, с которой её кьютимарка будет незаметна — таким образом, не нужно будет опасаться внезапных изменений. — Знаешь, Рэрити, я была бы счастлива, если б у меня был простой плащ, который можно носить в непогоду. Платье у меня есть, — приврала серебристая пони.
— Плащ так плащ, — с энтузиазмом сказала Рэрити, — но если тебе понадобится платье — обязательно приходи!
— Непременно, — заверила Поли.
— Тебе очень повезло, с твоей-то шерсткой. К серому подходит почти любой цвет, но ведь гриву и хвост тоже нужно учесть, — Рэрити смотрела озадаченно, — синий? Нет, в сочетании с желтым это будет напоминать форму Вандерболтс. Может, красный?
— А может, лучше что-нибудь поскромнее? — спросила Поли.
— Красный, красный... Я придумала! — возликовала Рэрити. — Цвет красного дерева будет отлично гармонировать с твоей гривой и шерсткой! — белая единорожка подошла к стеллажу со свертками ткани. — Ага, нашла!
Поли не стала возражать. Цвет красного дерева — это всё-таки не совсем красный, и он не такой уж яркий. Рэрити измерила серебристую пони сантиметром, а затем отрезала необходимую часть ткани и подошла к швейной машинке.
— Так ты уже встретила какую-нибудь «интересную» личность в Понивилле? — как бы невзначай спросила белая единорожка, не отвлекаясь от шитья.
— Пока не уверена, но могу точно сказать, что мне нравятся здешние жители, — ответила стоящая в стороне Поли, — Рэрити, ты всегда так щедра? Просто мне даже немного неудобно.
— Не беспокойся, сделать плащ — это сущие пустяки по сравнению с платьем. А ведь как-то раз я лишь за один день сшила пять платьев.
— Для своих подруг? — догадалась Поли.
— Да, и тоже безвозмездно, — добавила белая единорожка.
— Ты хорошая подруга, Рэрити, — похвалила серебристая пони.
Вскоре плащ был готов, и Рэрити накинула его на Поли.
— Да, прекрасно сочетается! — довольно сказала белая единорожка.

«Я счастлива, когда другие счастливы благодаря моим стараниям» — уходя, Поли вспомнила ещё одну историю, на этот раз не из своей жизни, а из литературы. Героиней одного из рассказов писателя А.Мехова была пони, которая своим образом жизни выбрала самопожертвование. Впрочем, слово «выбрала» здесь не совсем уместно. К кому бы эта пони ни привязывалась, она перенимала все убеждения других и жила только ради того, к кому привязана, и ради этих убеждений. Но это было лишь вынужденное самопожертвование в отличие от осознанной щедрости Рэрити — героиня просто не могла жить самостоятельно, и поэтому ей ничего не оставалось, кроме как служить другим. Поли подумала, что она сама чем-то даже похожа на героиню меховского рассказа. За один единственный день её успели назвать пародисткой, актрисой и даже мастером перевоплощения. Но существовала ли настоящая Поли, неиграющая какую-либо роль кроме своей собственной? И была ли у неё такая роль вообще? «Не нужно быть похожей, будь собой» — а что если нет никакой «себя»? Поли тщетно пыталась найти ответы.

---

«Может мне и вправду стоит попробовать пожить ради других... но только после того как я поем» — подумала Поли, услышав голодное урчание в животе. Она не взяла в рот ни крохи с того момента как проснулась, но, к счастью, по пути серебристой пони встретилась яблочная лавочка Эплджек.
— Эй, привет, Поли, проголодалась? — спросила владелица лавочки.
— Здравствуй, Эплджек. Ты угадала, я так голодна, что съела бы сейчас два яблочных пирога! — сказала единорожка. — Только вот, кажется, я забыла деньги.
— Ничего, сахарок, заплатишь потом.
— Ну нет, ко мне сегодня и так уже проявили достаточно щедрости, — рог Поли засветился, и перед её лицом появилось несколько монет, — хорошо, что я помню, где лежит мой кошелёк.
— Оу, неожиданно. А это точно твои? — Эплджек скорее шутила, она и не думала подозревать единорожку в воровстве.
— Честно-честно, — заверила Поли, передавая монеты рыжей пони. Та взамен протянула две миски с яблочными пирогами.
Поли принялась утолять свой голод прямо на месте. Тем временем, к лавочке подошла Флаттершай с двумя сумками на боках и поздоровалась с обеими пони.
— Тебе идёт эта накидка, Поли, — в отличие от Эплджек, пегасочка заметила новый наряд серебристой пони.
— Это подарок Рэрити, — ответила Поли, ненадолго отвлекаясь от поедания яблочных пирогов.
— Да, она любит делать подарки, — сказала Флаттершай, а затем обратилась к Эплджек, — пожалуйста, наполни яблоками вот эту сумку, — пегасочка повернулась правым боком к прилавку.
— Всю сумку? — удивлялась Эплджек. — А ты не лопнешь, сахарок?
— О, это не для меня. Для зверушек.
— Заботишься о братьях наших меньших? — поинтересовалась Поли.
— Да, это дело всей моей жизни, — призналась Флаттершай.
— Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? Заодно набрала бы материал для своей статьи.
— Это было бы прекрасно. Я как раз собиралась провести ревизию птиц, а одной мне будет трудно справиться с этим делом...
— Тогда решено, я иду с тобой, Флаттершай. Показывай дорогу.

Отсыпав Эплджек несколько монет из второй сумки, пегасочка медленным шагом продолжила свой путь, Поли — за ней.
— Так значит, ты что-то вроде лесника? — спрашивала Поли по дороге.
— Я стараюсь жить в гармонии с природой. Будь добра к природе, а она будет добра к тебе.
Поли вспомнила душные улицы Кантерлота и Мэйнхэттена. Пони в больших городах превратили природу в свою служанку, задача которой — радовать глаз обывателя.
Дом Флаттершай располагался у берега неширокой реки, что протекала на окраине Понивилля. Рядом также стоял курятник, а находящиеся поблизости деревья были увешаны скворечниками. При приближении Флаттершай птицы и маленькие звери начали высовываться из своих убежищ, зная, что добрая пони-пегас принесла им обед. Хотя обычно они не могли сразу привыкнуть к посторонним, на этот раз наличие неизвестной спутницы не смутило зверьков.
— Не бойтесь, это Поли, новенькая пони в городе. Она не причинит вреда, — однако, в объяснениях не было нужды — звери и без того поняли, что серебристая единорожка не представляет никакой угрозы, и безбоязненно подходили к двум пони, а птицы одна за другой садились на ветки близстоящих деревьев.
— Оу, Флаттершай, кажется, на тебе держится вся фауна Понивилля, — с улыбкой на лице сказала Поли, — надеюсь, ты их излишне не балуешь?
— Конечно, нет. Я не хочу их одомашнивать, пусть остаются свободными, — проговорила Флаттершай, а через мгновенье вспомнила о том, как носила червяков маленьким птенцам, — но иногда им нужен уход.
Разношерстная толпа состояла из кроликов, белок, бурундуков и прочих мелких по сравнению с пони зверьков: самым крупным был взрослый бобёр, выплывший из реки. Белый кролик с серьёзным видом подошёл к Флаттершай и тронул её за переднюю ногу.
— Что такое, Энжел? Ты хочешь сообщить что-то важное? — спрашивала пони-пегас. Кролик кивнул в ответ, а потом указал на дом Флаттершай.
— Хочешь зайти в дом? Но ты знаешь, что двери открыты, — Энжел покачал головой, затем скорчил болезненное лицо, показал на живот, и снова на дом.
— О, ты съел что-то в доме, и теперь у тебя болит живот? — в ответ на этот вопрос кролик показал на себя, вновь отрицательно махнул головой и снова показал на дом.
— У дома болит живот? — удивилась Флаттершай. Кролик в отчаянии приложил лапу к лицу, а затем направился к дому, увлекая за собой пегасочку. Флаттершай лишь успела сбросить сумки и, обращаясь к Поли, сказала:
— Похоже, что-то там случилось. Ты не откажешься покормить животных? Не все они могут разгрызать фрукты, так что разламывай яблоки копытом! — Флаттершай была уже почти у входа в дом, когда договаривала последние слова.
— Ладно! — единственное, что успела проговорить серебристая единорожка, пока пони-пегас, ведомая белым кроликом, не скрылась в помещении. Поли посмотрела на толпу зверьков и поймала на себе взгляды десятков пар глаз.
— Итак... — начала серебристая пони, — знайте, у меня нет никакого навыка общения с животными, ни с домашними, ни с дикими. Но я совсем не прочь его приобрести. Ну, кто хочет яблок? — Поли с помощью телекинеза достала из оставленной сумки несколько яблок и распределила их в толпе. Положив некоторые плоды у своих ног, она стала разламывать их своими копытами. На измельченные куски яблок налетело несколько птиц, другие сели на спину единорожки и начали чирикать. Один из кроликов забрался на голову Поли и оставил за её ухом цветок ромашки.
— О, спасибо, мне очень идёт, — Поли никак не ожидала такого радушного приёма, она никогда не могла представить себя в общении с животными. В ответ на благодарность, кролик довольно кивнул головой и спрыгнул. Поняв, что зверьки вполне воспринимают речь пони, серебристая единорожка решила продолжить монолог:
— Вы наверно хотите знать, откуда я? — ответная реакция была положительной, — я из Кантерлота. Вы знаете, это столица Эквестрии, — звери дали знак, что понимают, о чём идёт речь, — там есть чудесный сад, где обитают различные редкие животные, но только представьте, за всю свою жизнь я ни разу его не посещала!
Когда Флаттершай, наконец, вышла из дома, звери и птицы уже около получаса с интересом слушали рассказ серебристой пони. Единорожка сидела на траве, окруженная толпой маленьких слушателей.
— ...это место называется зоопарком. Не буду скрывать, животных там держат в неволе. Не знаю, хорошо это или плохо. Я уже говорила, что раньше и не пыталась общаться с животным миром...
— Вижу, ты быстро освоилась, — сказала Флаттершай, подходя к Поли. Звери и птицы, казалось, были недовольны прерыванием рассказа.
— Да, я и сама не предполагала, что это будет так просто. Так что там произошло? — поинтересовалась единорожка.
— Три кролика обнаружили оставшуюся после вчерашнего праздника корзину с морковками и объелись до боли в животе.
— Бедные кролики. Надеюсь, они поправятся.
— Всё хорошо, им уже лучше, — ответила Флаттершай, а затем обратилась к птицам: — дорогие, сегодня мне нужно провести перепись птиц. Пожалуйста, если вы не против, распределитесь по деревьям — на каждую ветку по одному виду, — однако, пернатые существа были против и вовсе не хотели исполнять просьбу пегасочки.
— Что ж, перепись может подождать, — проговорила Флаттершай, видя настрой птиц, — тогда, может быть, споём? — пегасочка пропела очень милый мотив, призывая продолжить за ней, но вновь встретила безразличие со стороны птиц.
— У тебя отличный голос, Флаттершай, — сказала серебристая пони, а затем подхватила начатую мелодию. Только после этого птицы, окружающие единорожку, согласились присоединиться. Поли слишком много говорила до этого, и не смогла долго петь, в конце концов, она не была певицей. Как только она закончила, птицы остановились тоже, внезапно оборвав отрывок мелодии, который Флаттершай пришлось допевать в одиночестве.
— Похоже, они сейчас не в настроении ни для пения, ни для пересчета, — констатировала Поли. Птицы положительно кивнули.
— Что ж, тогда, может быть, мистер бобр согласится помочь мне пересчитать хотя бы уток в реке? — Флаттершай обратилась к единственному бобру в толпе животных. Тот, однако, никак не ответил и отвернулся. Пегасочка непонимающе взглянула на большого грызуна.
— Не бойся, Флаттершай, я могу помочь. Ведь я за этим и пришла, — сказала Поли. Слова златогривой пони встретили протест со стороны животных — никто не хотел, чтобы единорожка уходила.
— О, ты уже достаточно помогла, — пегасочка начинала говорить с несвойственной ей раздражительностью, — уже завтра мне нужно предоставить хоть какой-нибудь отчёт в замок принцессы. Я не могу ждать. Прошу вас, мистер бобр, — теперь она перешла на жалобный тон. Однако грызун по-прежнему был непоколебим. Тут Флаттершай неожиданно резко подлетела к бобру и заглянула ему в глаза. Грызун застыл в оцепенении, находящиеся вокруг звери разбежались, птицы разлетелись прочь.
— Что... что происходит, Флаттершай? — удивленно спросила серебристая пони. Поли никогда не видела ничего подобного — бирюзовые глаза пегасочки словно гипнотизировали грызуна. Единорожка вспомнила, что читала о способности подчинять себе других существ, используя особый трюк под названием взгляд. Эта способность редка даже среди пони-единорогов, которым магия доступна от природы, что уж говорить о пегасах и земнопони.
— Перестань, Флаттершай, не нужно! — слова Поли заставили пегасочку прийти в себя. Бобр вышел из ступора и быстро удалился в реку.
— Я так сожалею, Поли, — извинялась пегасочка, — не думала, что дойдёт до этого. Я редко использую взгляд.
— Ничего, ничего. Это ты меня прости. Только успокойся.
Единорожке с большим трудом удалось вновь забрать разбежавшихся животных. Она заставила их выслушать извинения Флаттершай и взяла с них слово, что они будут впредь слушаться. Поли объяснила им, что нет смысла сильно привыкать к ней, так как она всё равно скоро уедет. Звери и птицы, в свою очередь, тоже извинились перед обеими пони, хотя и не умели разговаривать: в знак примирения они принесли цветы и украсили ими гриву Флаттершай.
— Спасибо, Поли, и ещё раз прости, — сказала пегасочка, прощаясь с серебристой пони.
— Всё забыто. Звери забыли тоже. Всё, как и прежде. В конце концов, эта способность — часть тебя самой. Ты имеешь право использовать её в своём деле, главное не переборщить. Например, не использовать её на глазах у всего леса, — единорожка попыталась хихикнуть и уже собиралась уходить.
— Постой, Поли. Разве твои глаза были не серого цвета? — удивилась Флаттершай.
— Что? Да, конечно серого, — Поли моргнула, и после этого пегасочка удостоверилась, что глаза златогривой пони по-прежнему серые, — ну, пока, Флаттершай, — Поли махнула копытцем и поскакала прочь.
По приходу домой серебристая пони сразу поднялась на второй этаж и буквально рухнула на кровать, даже не снимая плаща. Во-первых, она была уже не в силах что-либо делать, а во-вторых, она знала, что её кьютимарка уже изменилась. Но Поли даже не хотела знать, что именно теперь на её боку — три певчих птицы, три кролика или одно большое дерево. «Что я делаю? Мне вовсе не нравятся ни птицы, ни звери. Алекси Блэк любит проводить время с маленькими существами. Флаттершай тоже. Но не я. Это просто не моё. И я не собираюсь отбирать у других пони их дело, их место. Разве? А чем же я занимаюсь всю жизнь?» — слёзы стекали по лицу единорожки, но она старалась не всхлипывать, опасаясь, что Спайк услышит её плач.

День Третий

День III

Проснувшись рано утром, Поли хотела поваляться в кровати ещё некоторое время, но вдруг вспомнила о вчерашнем договоре с Черили. Спайка в комнате не было, так что единорожка сделала вывод, что дракончик уже встал. Она с трудом поднялась с постели и увидела на ближайшей тумбочке кем-то заботливо оставленный завтрак: сэндвич с ромашками и стакан воды. Голод и жажда одолевали серебристую пони со вчерашнего вечера, она даже просыпалась несколько раз, но, решив дождаться утра, вновь мучительно отходила ко сну. Немедля ни секунды Поли потребила найденные продукты и начала спускаться вниз, желая поблагодарить Спайка за проявленную заботу.

— Эй, привет, Поли, — дракончик встретил единорожку в библиотеке, — что вчера произошло? Ты влетела в дом и сразу же убежала в спальню. Даже не сказала, откуда у тебя эта новая накидка. Я хотел предложить тебе поужинать, но не стал беспокоить, видя твоё... состояние. Ну, в общем, я решил оставить тебя наедине с собой.
— Спасибо. Спасибо, Спайк, за то, что не стал расспрашивать раньше времени, и за завтрак тоже спасибо.
— Это меньшее, что я мог сделать.
— Не беспокойся, Спайк, ничего не случилось. Я лишь немного перенапряглась.
— На всё есть... — начал дракончик, но понял, что вести допрос на эту тему всё равно бесполезно, — так откуда у тебя плащ?
— О, это подарок от Рэрити.
— Рэрити... Она прекрасна, не правда ли? — взгляд Спайка стал тупым и мечтательным.
— Э, да, вроде того, — согласилась серебристая пони и вывела дракончика из недолгого ступора.
— Слушай, Поли, ты же умный единорог? — внезапно оживился он. — Я решил распределить все книги по темам, но не знаю, куда отнести вот эту, — Спайк взял толстую книжку с одной из полок.
— «Теория графов. Бинарные деревья», — прочитал дракончик вслух, — я не уверен, можно ли отнести это к сельскому хозяйству?
— Положи в математику, — уверенно сказала Поли.
— Математика? Причём тут она? Конечно, графы вполне могут быть математиками, но каким боком здесь в таком случае деревья?
— Спайк, ты хотя бы открывал книгу? Это не те графы и не те деревья, о которых ты думаешь.
— А, ладно, доверюсь тебе, поставлю в математику, — согласился дракончик, мысленно упрекая себя в глупости, — кстати, совсем забыл. Ты не хочешь почитать книги по истории Понивилля? Я думаю, тебе пригодится при написании твоей статьи.
— Возможно потом, Спайк. А пока лучше объясни мне дорогу до местной школы.
После объяснений дракончика Поли уже собралась уходить, но Спайк ненадолго остановил её у двери:
— Да, кстати, Пинки Пай вчера тебя весь день искала. Она явилась сюда уже после того, как ты вбежала наверх, и я убедил её, что тебя лучше не беспокоить. Я правильно сделал?
— Да, мне нужно было побыть одной. Ещё раз спасибо, Спайк. Если меня кто-то будет искать — скажи, что сразу после посещения школы я вернусь сюда, — единорожка махнула копытом и поскакала к школе.
Следуя указаниям дракончика, Поли в итоге пришла к небольшому зданию с треугольной крышей и колокольней наверху, которая, должно быть, своим звоном возвещала о начале и окончании занятий. Рядом находилась игровая площадка, окруженная забором, а перед входом виднелся огромный стенд, на котором была изображена открытая книга. Поли хотела остановиться и прочесть, что именно там написано, но словно школьница, боящаяся опоздать, поспешила в класс. В здании было не так много помещений, и единорожка быстро отыскала кабинет Черили. Заглядывая внутрь, Поли ожидала увидеть маленьких жеребят, но увидела только учительницу, готовящую доску к занятию.
— Привет, Черили, я не опоздала? — спросила серебристая пони, разглядывая пустые парты, — где ученики?
— Полином? — темно-вишневая пони назвала гостью полным именем. — Доброе утро, не ожидала тебя увидеть сейчас. Ничего, что я на «ты»? — Поли дала понять, что не возражает, — ты наоборот пришла даже раньше, чем мы договаривались, — сказала Черили, отрываясь от своего занятия, — как видишь, ещё никого нет. Впрочем, даже если бы кто-то пришёл, жеребята всё равно обычно сначала собираются на игровой площадке, и лишь по звонку заходят в класс.
— Что ж, оно даже лучше. Мы ведь не обсудили план занятия.
— О, никаких планов. Просто расскажи о своём учителе, о своей деятельности, открой маленьким пони мир литературы, поведай о том, как ты сама пришла к нему, и как это повлияло на твою жизнь. Я бы хотела, чтобы урок прошёл в форме диалога — между тобой и учениками. Творческая личность всегда сможет сымпровизировать, ведь так? Поэтому никаких планов, — повторила темно-вишневая пони.
— Надеюсь, что всё пройдёт гладко, — Поли рассматривала черно-белый рисунок, изображавший принцессу Селестию.
— Это рисунок одной из моих бывших учениц. Я хоть и довольно молодая учительница, но уже успела проводить кое-кого во взрослую жизнь. Реалистично нарисовано, правда?
— Наверняка она получила кьютимарку художника? — поинтересовалась Поли.
— Нет, моя ученица уже имела к тому времени кьютимарку, связанную с музыкой, — ответила темно-вишневая пони.
— Поразительно, как пони может быть хороша в нескольких делах одновременно, имея вполне определенную метку.
— Кьютимарка вовсе не ограничивает своего носителя в возможностях. Однако именно она отображает особенность, главный талант пони, дело всей жизни. Все те, кто пытался пойти вопреки судьбе, начертанной на боку, всё равно в итоге возвращались к тому занятию, для выполнения которого они предназначены, — объясняла Черили.
— А бывают пони недовольные своей кьютимаркой?
— Нет, таких пока, пожалуй, не было. Ведь кьютимарка связана именно с той деятельностью, которая действительно нравится её хозяину. Те, о ком я говорила, лишь проводили эксперимент.
— Но ведь увлечения преходящи, — заметила златогривая пони, — то, что нравится в данный момент, после тщательного обдумывания может показаться уже неправильным выбором.
— Право, Поли, ты говоришь странные вещи. Суть кьютимарки как раз в том, чтобы раз и навсегда отобразить то увлечение, от которого пони уже не сможет избавиться, так как в этом не будет смысла. Обретая кьютимарку, обретаешь и себя, — размышляя, Черили приблизилась к окну и выглянула на улицу, — а вот и ученики.
После звонка кабинет наполнился маленькими пони, не осталось ни одной свободной парты. Черили призвала класс к порядку и сделала объявление:
— Сегодня у нас особый урок. Вы наверно уже заметили, что у нас гостья. Поздоровайтесь с мисс Полином.
— Здравствуйте, мисс Полином! — отозвался класс хором.
— Полином работает журналистом в Кантерлоте, а её учителем был сам Алекси Блэк — известный поэт. Конечно, мы пока не касались его произведений, так как они не входят в школьную программу, но уверена, в скором времени войдут. Я хочу, чтобы сегодня мы все вместе поговорили о литературе. Полином расскажет о своей работе, непосредственно связанной с этим предметом, и поведает о своём путешествии в мир литературы.
Приготавливаясь говорить, Поли окинула взглядом класс и обнаружила Эплблум. Она предположила, что найдёт среди других учениц и её подруг — Свити Белль и Скуталу, но, видимо, они учились в другом классе.
— Здравствуйте, жеребята. Черили уже про меня рассказала, только вот называть меня можно просто Поли, а не Полином. Давайте договоримся. Я буду вести свой рассказ, а вы не стесняйтесь задавать вопросы по случаю. Копыто поднимать вовсе необязательно, я не учитель, говорите прямо с места. Ладно? — ученики положительно кивнули, — кстати, можете сразу перейти на «ты», я не любитель лишнего этикета.
— Поли, ты правда журналист из Кантерлота? — спросила земнопони того же цвета, что и единорожка.
— Не совсем. Была, сейчас — нет. Впрочем, вы можете найти мои статьи.
— Если ты журналист, то почему на празднике ты изображала фокусницу? — поинтересовалась та же пони.
— Сильверспун, пожалуйста, дай Поли хотя бы начать, а потом задавай вопросы, но только по теме, — сказала Черили.
— По-моему, глупость вся эта ваша писанина, — серебристая земнопони не останавливалась, но именно этот вопрос позволил единорожке начать свой рассказ.
— Когда я была маленькой пони, я, честно говоря, не проявляла интереса к литературе. Вся проблема в том, что жеребят буквально заставляют читать в школе то, что им может и не нравиться. Но любовь к искусству нельзя навязать. Осознание важности литературы и интерес к ней возникли у меня довольно поздно — когда я обнаружила автора, чьи творения действительно оказались мне по душе. Это был мой учитель — Алекси Блэк. Поэт, сатирик...
— Писал стихи для детей! — вставила Черили.
— Да... Ну, после этого я стала смотреть по-другому и на других авторов, я увидела, что за каждым из них стоит жизнь, полная идей, мыслей и чувств, у каждого — разных. Не надо себя ограничивать — всегда найдется писатель, который окажется вам по душе, нужно лишь поискать.
— Нас заставляют читать Конского! — заявил синий пони.
— Честно скажу, многие авторы из школьной программы мне самой не по душе. Кроме того, часто их не так преподносят, растолковывают их произведения по заготовленному шаблону, вместо того, чтобы научить жеребят думать самим. Но это уже недостатки системы образования, учителя в этом не виноваты, — Поли не хотела обидеть Черили.
— Неужели до Алекси Блэка тебе не нравился ни один из писателей? — донесся голос Эплблум.
— Вообще-то был один, который действительно пришелся мне по нраву — Гривоедов. Он написал всего одну пьесу — зато какую! Но тогда для меня это было лишь забавным произведением. Иначе говоря, пьеса просто развлекла меня, а не поразила, не подтолкнула меня к изменению своего отношения к предмету.
— Почему ты стала журналистом, а не писателем? — спросила бежевая пони в больших фиолетовых очках.
— Наверно так просто сложилось. А есть ли разница? По сути, что писатель, что журналист, говорят об одних и тех же проблемах, рассматривают одни и те же явления, но по-разному их описывают. Писатель использует художественный стиль, инструмент же журналиста — публицистика. На самом деле, то, что пишет писатель в своих произведениях, и то, о чём пишет он в своих письмах, статьях или заметках, — отличается лишь по форме, но не по содержанию. В остальном обе работы схожи.
— Чьи книги ты бы посоветовала почитать не из школьной программы? — спросила та же пони.
— О, здесь большой выбор. Я не могу посоветовать что-то одно всем. В таком деле нужен индивидуальный подход. Просто берите книги разных авторов и читайте, и в один прекрасный момент, прочитав лишь первые строчки произведения, вы подумайте: «Да, это написано буквально для меня! Именно то, что я искала!» По крайней мере, именно так бывает у меня. В такие моменты появляется интерес, — после последнего слова единорожка заметила, что Эплблум чуть улыбнулась, очевидно, вспоминая её песню на недавнем празднике.

Поли ещё несколько минут говорила с учениками, обсуждая, помимо прочего, как увлечение художественной литературой влияет на интерес к другим областям знаний, как богат литературный мир и как книги влияют на жизнь пони. Она была рада, что может поделиться с маленькими пони своими знаниями, рада, что эти знания кому-то интересны.

---

Утреннего завтрака всё же не хватило, чтобы утолить голод, и, хотя Поли говорила, что вернётся в библиотеку сразу после посещения школы, серебристая пони решила остановиться в уличном кафе по дороге. Расположившись за единственным свободным столиком, она начала изучать меню.
— Простите, здесь не занято? — послышался мужской голос. Поли подняла глаза и увидела светло-коричневого жеребца, стоявшего с противоположной стороны стола.
— Все остальные места заняты. Я подумал, что вы будете не против, если я составлю компанию.
— Да, конечно, почему бы и нет, — ответила единорожка.
Незнакомый земнопони сел напротив и подозвал официанта, чтобы тот принес ещё одно меню. Поли обратила внимание на кьютимарку незнакомца: это были песочные часы. Когда оба пони сделали заказ, Поли, наконец, решила начать разговор:
— Простите мне моё любопытство, но знайте, я видела многих пони с кьютимаркой в виде песочных часов. Причём, все они занимались совершенно разными делами, и каждый трактовал значение своей метки по-своему. Какое объяснение вы дадите своей кьютимарке?
— Время — вот моё дело. — Ответил земнопони, но, увидев непонимание со стороны собеседницы, продолжил: — всё когда-нибудь меняется, настоящее становится прошлым. То, что верно сегодня, уже завтра становится бессмыслицей.
— Но песочные часы можно перевернуть, и время пойдёт вспять, — возразила единорожка.
— Оно не пойдёт вспять, а лишь продолжится на новом этапе. Однако песчинки никогда не упадут в той же или в полностью обратной последовательности. Отсюда следует почти бесконечное многообразие форм, которые может принимать наш мир. Конечно, события имеют свойство повторяться, но не совсем так, как мы ожидаем...
Официант принес заказы.
— Так чем же вы занимайтесь? — поинтересовалась Поли прежде чем приняться за еду.
— Я изучаю песчинки и последовательность их падения.
— Вы историк? — спросила единорожка, проглотив сено.
— Можно сказать и так. Но я предпочитаю другое название — путешественник во времени. Конечно, я не могу напрямую вмешиваться в прошлое. Но что оно вообще представляет для нас? Простите за каламбур, но именно сейчас прошлое не существует. Оно сохраняется лишь в наших умах, а когда сменяется поколение — то и вовсе в записи чужих воспоминаний, откуда вновь переходит в умы чтецов. Прошлое — это лишь представление о нём в сознании ныне живущих. И если я могу изменить это представление, то разве не могу я изменить прошлое?
— Это похоже на какой-то софизм. Но в качестве подхода к творчеству такая позиция по-своему интересна, — заметила Поли, — действительно, если вам нравится думать о себе как об авторе прошлого, почему бы не верить в это.
— Вы можете считать мои слова хитрой выдумкой, но таково моё дело. Надеюсь, я разъяснил вам значение своей кьютимарки.
Поли кивнула в ответ.
— А чем же занимайтесь вы? Каково ваше предназначение? — из-за плаща, накинутого на серебристую пони, жеребец не мог разглядеть кьютимарку собеседницы. Поли вспомнила, что до сих пор так и не видела свою новую метку. Она не знала, чего ожидать, и не была уверена, что сможет объяснить значение неизвестной ей кьютимарки, не вызывая никаких подозрений. В то же время, единорожка не могла придумать никаких причин, чтобы не показывать свою метку. Подобная скрытность тоже была бы подозрительной.
— А давайте узнаем, — как бы в шутку сказала серебристая пони, снимая накидку. После вчерашних событий Поли ожидала увидеть на боку что-нибудь связанное с природой, однако сейчас её кьютимарка представляла собой три книги.
— Школьные учебники, — констатировала серебристая пони, стараясь скрыть собственное удивление. А про себя подумала: «Только этого ещё не хватало».
— Вы учитель?
— Можно сказать и так, — Поли повторила недавние слова собеседника, — но я предпочитаю другое название — проводник в мир книг.
— Передразнивайте меня? Что ж, я заслужил это своими излишне патетическими речами. Замечу лишь, что если в моих копытах прошлое, то в ваших — будущее, — с этими словами незнакомец встал из-за стола. Заказ земнопони был не таким уж большим, и жеребец успел употребить всё во время разговора.
— Уходите? — спросила Поли.
— Простите, мисс, но время не ждёт. Спасибо за компанию! — жеребец махнул копытом и скрылся за углом ближайшего здания. Лишь в этот момент Поли поняла, что так и не узнала имени незнакомца. Единорожка побежала вслед, попутно накидывая на себя плащ, но, когда она завернула за угол, там уже никого не было. «Куда он пропал? Порой земнопони, хотя они и не обладают ни крыльями, ни магическими рогами, удивляют меня больше всех остальных».

---

Открыв дверь библиотеки, Поли увидела, что свет в помещении почему-то выключен. Серебристая пони укорила себя за то, что раньше так и не удосужилась узнать, где включается освещение.
— Спайк, ты здесь? — Поли задала вопрос громко, надеясь, что если дракончик дома, то он услышит её возглас. Но в ответ последовала лишь тишина.
Пройдя немного вперед, Поли услышала, как дверь за ней резко захлопнулась. Единорожка, однако, не придала этому значения, предположив, что это происки ветра. Теперь свет проникал только через окно, которое по неизвестным причинам было зашторено, так что помещение освещалось лишь лучами, проходящими сквозь тюль. «Странно, зачем Спайку понадобилось задвигать занавески?» — с этими мыслями Поли направилась к окну. Внезапно до серебристой пони донесся чей-то сдавленный голос:
— Помоги. Спаси меня.
— Что? Кто это? — голос единорожки был спокоен, но в её душе уже поднималась тревога. Поли зажгла свой рог, однако из-за нарастающего волнения она не могла создать достаточно мощный источник света, поэтому в помещении по-прежнему было темновато. Но этого хватило, чтобы единорожка отчетливо увидела фигуру пони рядом с книжными полками. По радужной гриве Поли поняла, что это Рэинбоу Дэш. Она лежала на животе, бессильно раскинув конечности в стороны. Подойдя ближе, серебристая пони увидела, что на теле пегасочки имеются следы множественных ушибов. Страх в душе единорожки нарастал, тем временем как радужная пони всё ещё умоляла помочь, хотя её голос слабел с каждым словом.
— Рэинбоу Дэш? Что произошло? — на этот раз дрожащим голосом спросила Поли.
— Ага, а вот и ещё одна гостья! — звонкий голос, донесшийся сзади, заставил серебристую пони резко обернуться. Посреди библиотеки в тусклом освещении стояла розового цвета пони и бешеным взглядом смотрела на Поли. На её шее висело ожерелье, составленное из вытянутых конусовидных предметов, напоминавших рога единорогов. С обоих боков пони, в которой единорожка уже узнала Пинки Пай, будто бы свисало несколько пар пегасьих крыльев. Безумная улыбка розовой пони обнажала её острые вампирские зубы. От ужаса Поли больше не смогла поддерживать свечение и вскрикнула, когда свет от рога потух.

Через секунду, однако, этот непродолжительный кошмар закончился. Кто-то зажег свет, и единорожка, наконец, поняла, что её разыграли. Пинки Пай и Рэинбоу Дэш заливались смехом, а вместе с ними и Спайк, который, очевидно, и включил свет. «Рога» в ожерелье Пинки Пай на деле оказались лишь раковинами головоногих моллюсков, а «крылья» — кусками ткани с пришитыми перьями. Вампирские зубы же, надо полагать, были вставными. Что до синяков Рэинбоу Дэш, они тоже оказались подделкой — аккуратно наложенным гримом.
— Я же говорила, что это будет отличный прикол! — пегасочка с радужной гривой хаотично каталась по полу.
— Не думала, что пугать будет таааак интересно, — прозвенела в ответ Пинки Пай, вынимая изо рта вампирские зубы.
— Очень рада, что розыгрыш удался, — пораженная выходкой двух подруг, Поли натянуто улыбалась, — но я бы не советовала меня так меня пугать. Всё-таки я единорог, а в стрессовых ситуациях от магии можно ждать чего угодно.
Спайк призадумался и сказал:
— А ведь и вправду. Оно того не стоило. Мало ли что могло произойти.
— Ещё как стоило! Какой это был крик! — Рэинбоу Дэш всё ещё заливалась смехом, но вдруг неожиданно поднялась на все четыре ноги. — Пойду, смою этот грим, — пегасочка вышла из здания, чтобы отмыться на улице с помощью шланга.
— Пинки Пай, Спайк говорил, что ты меня вчера искала, — Поли обратилась к розовой пони.
— Даже странно, что Пинки не смогла тебя найти, — заметил дракончик.
— Да, да. Искала! Хотела спросить, как ты здесь устроилась, всё ли хорошо, ну ты понимаешь, да? — прозвенела Пинки Пай.
— Меня всё устраивает. Да и разве я вправе жаловаться? Хотя... Всё-таки было бы лучше, если б пони в этом городе меня не пугали.
— Оки-доки-локи. Ты уж извини, просто мы с Дэш большие любители розыгрышей. Кстати, я сожалею о том, что не смогла устроить для тебя твою личную вечеринку.
— Ничего, я не обижаюсь, — заверила Поли.
— Я бы устроила сегодня, но всё равно почти никто не пришёл бы — после праздника началась трудная рабочая неделя, — продолжала оправдываться Пинки Пай, — но, может быть, ты согласишься пойти в Сахарный Уголок вместе со мной и Рэинбоу Дэш? Я бы угостила тебя кексиками.
— Спасибо, Пинки, но я только что поела. Правда. И я вовсе не против остаться без личной вечеринки, мне хватило и общего праздника...
— Эй, Поли, — Рэинбоу Дэш уже вернулась в библиотеку, немного мокрая, но чистая, — кажется, мне в голову пришла гениальная идея. Единороги могут с помощью магии передвигать различные объекты — так? — все кивнули. — А почему бы тебе не попробовать поднять в воздух саму себя?
— То есть, ээ... Как это? — Поли была ошарашена предложением пегасочки.
— Ну как. Я не знаю, как вы это делайте. Спайк говорил, что ты перенесла кровать исключительно с помощью магии, так вот я подумала — может быть, ты сможешь переносить и сама себя? И таким образом летать?
— Это действительно интересная идея. Никогда не задумывалась об этом, — сказала серебристая пони, — но, честно говоря, пока не представляю, как её можно осуществить. Дай-ка подумать.
После недолгой паузы рог Поли заискрился — она направляла магию на собственное тело, пытаясь как бы вздернуть его в воздух. Поначалу это выглядело безумием для самой Поли — таким же, как если бы, например, Спайк старался оторвать себя от земли, хватая собственную голову лапами. Сначала единорожка подняла обе передние ноги — в этом, казалось бы, не было ничего удивительного, так как каждый пони смог бы встать на задние копыта, но Поли делала это с помощью магии. Вот правая задняя нога тоже оторвалась от пола, но Поли никак не решалась сделать последний рывок. «Ну давай же, ты сможешь» — мысленно повторяла она себе. Внезапно последняя нога единорожки взмыла вверх, увлекая за собой остальное тело пони. Поли повисла в воздухе вниз головой, а накидка упала ей на голову. Нелепое положение единорожки вызвало короткие смешки у присутствующих. Осознав, что зрители могут заметить её кьютимарку, единорожка быстро выровняла своё положение в воздухе и тем самым заодно остановила смех.
— О, Поли, это так круто! — Рэинбоу Дэш взмыла вверх, оказавшись рядом с левитирующей пони, — а передвигаться сможешь?
— Не уверена, — проговорила Поли. Даже просто держась в воздухе, она была готова вот-вот упасть, но всё-таки решила попробовать. Вложив в рог ещё большую силу и зачем-то болтая ногами, единорожка медленно поплыла по воздуху. Поли испытывала странное ощущение неестественности происходящего — она понимала, что пегасов при полете обдувают потоки воздуха. Она же, не имея крыльев, просто парила в воздухе. Не чувствуя ни земли, ни ветра, Поли словно потеряла связь с окружающим пространством. Единорожка ощутила раздражающий дискомфорт — как если бы внезапно отказал один из органов чувств. Казалось, сам мозг отказывался верить в происходящее.
— Нет, это... — не в силах больше терпеть Поли рухнула на пол.

---

Несколько мгновений после падения серебристая пони находилась в забытьи.
— Как? Я не успела поймать её! — отчаянный голос Рэинбоу Дэш резко разбудил Поли, однако глаза единорожки оставались сомкнутыми.
— Поли, ты нас слышишь? — донесся голос Пинки Пай. — Очнись, — прикосновение розовой пони заставило единорожку открыть глаза. Поли медленно приходила в себя, осознавая произошедшее, но по-прежнему не могла ни шевелиться, ни говорить.
— Как ты? Не ушиблась? — спросил склонившийся над ней дракончик.
Для ответа достаточно было лишь мотнуть головой, но и это оказалось не под силу несчастной единорожке. В итоге серебристая пони всё же смогла выдавить из себя:
— Кажется, всё обошлось.
— Можешь встать? — тон Пинки Пай был неестественно серьёзным.
Не дожидаясь ответа единорожки, Рэинбоу Дэш опустилась и приподняла серебристую пони. Спайк и Пинки Пай помогли удержать Поли на ногах. Вновь ощутив землю под ногами, недавняя летчица, наконец, отошла от шока и вскоре почувствовала, что может стоять самостоятельно.
— Спасибо, мне уже лучше, можете отпустить.
Лица окружающих вмиг повеселели, но по-прежнему выражали опасение за здоровье единорожки. Пинки Пай и Спайк осторожно отошли, готовые в любой момент вернуться на свои места, и Поли осталась стоять на месте как вкопанная. В воздухе движения единорожки не имели никакого значения, и после пережитого ей было трудно решиться сделать хотя бы шаг, однако вскоре серебристой пони удалось и это. Заново привыкая к хождению по земле, Поли нарезала пару зигзагов по библиотеке. Окончательно убедившись, что всё в порядке, Рэинбоу Дэш тут же засыпала единорожку вопросами:
— Ну? Каково это — летать без крыльев? Что ты чувствовала?
— Это было странно и... неприятно, — призналась Поли, — кажется, я поняла, почему единороги не передвигаются таким образом. И я бы не стала повторять этот... полёт.
— Может, тебе стоит прилечь? — предложила Пинки Пай.
— Что ж, а почему бы и нет. Я всё равно хотела полистать книги по истории Понивилля, а читать можно и в лежачем положении.
— Мы можем остаться, — сказала радужная пегасочка.
— Это совершенно необязательно. В случае чего Спайк обо мне позаботится, верно? — Поли обратилась к дракончику, тот положительно кивнул в ответ, — вот видите, не нужно беспокоиться.
Простившись с Пинки Пай и Рэинбоу Дэш, Поли направилась на второй этаж. Несмотря на заверения о своём благополучии, серебристая пони всё-таки испытывала легкое головокружение, поднимаясь по ступенькам.
— Спайк! Принеси мне книги! — подозвала она дракончика, устроившись на своём месте. Тот уже нёс в своих лапах небольшой томик.
— Где остальное? — недовольно спросила единорожка.
— Я подумал, что тебе пока не стоит перенапрягаться.
— Я уже двое суток в этом городе, и до сих пор не приступила к своей работе! — проворчала Поли, но, вновь ощутив приступ головокружения, согласилась: — впрочем, ладно, одной пока будет достаточно, — с помощью магии единорожка выхватила книгу из лап дракончика и положила перед собой. Обложка томика была оформлена в строгом стиле — минимум цветов и абсолютное отсутствие картинок. Посредине располагалась неброская надпись: «История Понивилля в событиях и в лицах». Поли открыла книгу на самой первой странице: судя по дате выпуска издание было достаточно новым, что немного удивило читательницу — в библиотеках, даже столичных, чаще всего хранилось всякое старье. Однако намного больше серебристую пони заинтересовала надпись вверху страницы. Обычно там значилось имя автора, но в этой книге вместо имени было написано «Доктор».
— Спайк, а кто автор?
— Там должно быть написано, дай взглянуть, — дракончик подошёл ближе и прочёл: — Доктор.
— Доктор кто?
— Доктор... Слушай, Поли, я не знаю, — разводя лапами, сказал Спайк, — просто доктор. Не я печатал эту книгу. Может быть, это псевдоним такой.
— Что ж, наверное, так и есть, — серебристая пони не видела других вариантов объяснения.
— Ладно, если что, я внизу, — предупредил Спайк, прежде чем вернуться на первый этаж.

Поли осталась наедине с книгой неизвестного автора. Миновав небольшое введение, читательница сразу перешла к сути. Как выяснилось, несмотря на то, что Понивилль был построен и поначалу заселен исключительно земнопони, жители города исправно, хотя и с трудом, справлялись с задачами контролирования погоды, которое в Эквестрии, как известно, совершается самими пони. Первоначальная нехватка пегасов вынуждала понивилльцев искать нетривиальные выходы из сложившейся ситуации. В частности, именно в Понивилле изобрели первый воздушный шар, что позволило жителям подниматься в воздух, не имея крыльев.
После притока в город пегасов из Клаудсдейла, который тогда испытывал проблему перенаселения, менять погоду стало значительно проще, а воздушные шары, распространившись по Эквестрии, превратились в обычные средства передвижения.
Постепенно в Понивилле увеличивалась и популяция единорогов, однако город до сих пор хранит традицию менять сезоны без помощи магии.
Издавна жители города выращивали и успешно продавали различные фрукты и овощи. Особенно значимыми всегда являлись яблочные и морковные хозяйства. В последнее время также был взят курс на выращивание кукурузы. Понивилльцы не ставили перед собой нереальных задач и выращивали лишь то, что растёт на данной территории, в то время как многие города впустую пытались приспособить к своим условиям совершенно посторонние культуры.
Изрядно насытившись экономикой, Поли открыла оглавление в поисках чего-нибудь более интересного. Один из разделов книги назывался «Известные понивилльцы». Помимо Мангосфера, изобретателя воздушного шара, Поли заметила в списке ещё одно знакомое имя: Кольберт Вин. Порывшись в своей памяти, единорожка поняла, что так звали автора одной из старых книг по магии, которые она читала в последние школьные годы. Каково было удивление серебристой пони, когда, открыв заданную страницу, она обнаружила, что Кольберт Вин был земнопони! Земнопони, пишущий о магии — как такое возможно? Реально заинтересовавшись, она стала читать биографию этого удивительного пони. Как оказалось, Кольберт Вин рос в семье единорогов, которые и насадили ему интерес к магии. Будучи ещё жеребенком, он стал изучать то, к чему никогда не сможет прикоснуться, и в студенческие годы (а учился он в Кантерлоте) даже добился в этом деле некоторых успехов. Большое внимание Вин уделял психологическому и научному подходу изучения магии. Многие единороги косо поглядывали на земнопони, целыми днями выводящего странные математические формулы, и объявляли его в некомпетентности, но, тем не менее, он смог добиться популярности в определенных кругах, и более того, некоторые из его теорий впоследствии оправдались. Так, например, он вывел теорему о пределе магических способностей единорога, по которой ограничивающим фактором является сам мозг. Также он предположил, что любое заклинание представляет собой усложненную форму телекинеза, однако так и не смог доказать свою точку зрения. Позднее идею подхватили некоторые единороги, и ныне она является довольно популярной. В перспективе эта идея приведет к созданию общей теории магии.
«Земнопони, изучающий магию! Понивилль — действительно необычный город с необычными жителями!» — Поли оторвалась от чтения и предалась размышлениям о магии.

День Четвертый

День IV

Вчерашний день был довольно утомительным для Поли, но повлиял на единорожку благоприятно. Погрузившись в работу, она совсем позабыла о проблемах, которые доставляла ей постоянная смена кьютимарки. Поли проснулась от громких радостных возгласов, доносившихся с первого этажа. Казалось, что там происходило какое-то важное празднование, о котором серебристую пони почему-то не предупредили. Она медленно встала с кровати, накинула плащ, снятый на ночь, посмотрелась в зеркальце и, кое-как расчесав гриву, направилась к ступенькам. Спускаясь, Поли узнавала в этом шуме всё больше знакомых голосов. Наконец, оказавшись на первом этаже, единорожка обнаружила в библиотеке Спайка и шестерых пони. Пять из них были уже знакомы Поли: это были Пинки Пай, Рэрити, Эплджек, Флаттершай и Рэинбоу Дэш. Шестую пони Поли видела впервые, но она догадывалась, кем была эта сиреневая единорожка с темно-синей гривой.
— О, привет, Поли. Кажется, вчера я забыл тебе сказать, что сегодня приезжает Твайлайт, — проговорил фиолетовый дракончик, тем самым обратив внимание остальных на серебристую пони.
— Э, всем привет, — смущенно сказала Поли.
— А вот и наша сонливая соня проснулась! — Пинки Пай подбежала к единорожке и подвела её поближе к Твайлайт. Остальные пони тоже поздоровались с Поли.
— Так значит, ты та самая Полином? — с улыбкой на лице спросила сиреневая пони. — Рада, наконец, тебя увидеть. Как ты наверно уже догадалась — я Твайлайт Спаркл.
— Да, я тоже рада знакомству, — и по обыкновению добавила: — но можешь звать меня просто Поли.
— Ну так что, Поли, ты идёшь в Сахарный Уголок вместе с нами? — спросила Твайлайт.
— Не знаю, мне кажется, я буду лишней, — Поли посмотрела на остальных пони. «Действительно, какое им дело до меня?» — рассуждала единорожка. — «Приехала их подруга, а не моя. Я здесь лишь на время».
— Брось, Поли, конечно, не будешь, — заверила Твайлайт, — меня не было в Понивилле несколько дней, и хочу восстановить полную картинку произошедшего. Без тебя она будет неполной.
— Давай, Поли, пойдём — остальные пони и дракончик тоже позвали серебристую единорожку.
— Что ж, вы меня уговорили, — согласилась она.
Поли уже несколько раз приходилось слышать о Сахарном Уголке, но посетить его ей так и не доводилось. Название кафе в точности соответствовало его содержанию — сладостей здесь было хоть отбавляй, и обстановка уютная. Дружеская. Как выяснилось, Пинки Пай заранее накрыла стол для подруг: тортов и кексов было в изобилии.
Твайлайт рассказала о своих родителях и извинилась за то, что не смогла присутствовать на празднике урожая.
— Не извиняйся, Твайлайт. Родители — это святое, — сказала Рэрити.
— Да, а, кстати, почему они до сих пор ни разу не наведывались в Понивилль? — спросила Эплджек, одновременно жуя кекс.
— Много работы. Сами понимайте — столица, даже день рожденья мамы пришлось праздновать с перерывами, потому что то её, то отца постоянно отвлекали по делам. После возвращения принцессы Луны ночное небо фактически пришлось исследовать заново, а мои родители — самые квалифицированные астрономы в Кантерлоте.

Поли вспомнила первый день в Понивилле, когда она заметила телескоп в библиотеке. Теперь она понимала, откуда у Твайлайт интерес к астрономии, и только сейчас заметила кьютимарку единорожки: пурпурную звезду, окруженную пятью белыми поменьше.
— А ещё я виделась с принцессой Селестией. Мы обсуждали с ней моё будущее.
— В каком смысле? — спросила Рэинбоу Дэш.
— Ну, не вечно же мне быть студентом. Когда-нибудь я стану выпускником, и мне нужно будет найти место в жизни.
— Ты, конечно же, продолжишь изучать магию? — предугадала Флаттершай.
— Да, и не только изучать, но и учить ей других пони. Думаю, стать преподавателем магии — не такая уж плохая перспектива, — Твайлайт задумалась и решила переменить тему разговора: — но что мы всё обо мне да обо мне. Расскажите, что у вас тут? Кое-что мне стало известно уже из писем Спайка, — после этих слов единорожка взглянула на молчавшую всё это время Поли.
— Да, праздник был великолепен, — заметил Спайк, делая ударение на последнем слове, — и отчасти благодаря Поли.
— Такое актерское мастерство я нескоро забуду, — сказала Эплджек.
— Что ж... спасибо, — серебристая пони наоборот не хотела вспоминать те моменты.
— Кстати, Поли, прочла некоторые из твоих статей в Кантерлотской газете. Должна признаться, я далека от социальной жизни, но согласна: программу обучения в столичных школах нужно менять. Слишком она упростилась, перестала требовать творческого подхода к учебе.
Поли была рада, что Твайлайт сменила тему и с энтузиазмом ответила:
— Да, жеребят ныне учат всё выполнять по алгоритму, это никак не развивает мышление. Даже не представляю, каким вырастит следующее поколение. Тенденция к увеличению возраста получения кьютимарки видна уже сейчас. Маленькие пони просто не смогут отыскать себя в столь сложном мире при сегодняшнем образовании и ограниченности интересов, навязываемой извне.
— Рэрити говорила, что ты быстро учишься. Ты никогда не хотела попробовать себя в роли мага? Нынче их не так много, единороги в основном ограничиваются овладением телекинеза, — Твайлайт снова вернулась к теме магии.
— О, нет. Мне эта тема интересна, но не более того. Никогда не представляла себя в роли мага... до вчерашнего дня.
— А что случилось вчера? — поинтересовалась сиреневая пони.
— Вчера Поли летала! Летала, летала, а потом упала, — неожиданно прозвенела Пинки Пай, — но всё обошлось.
— Летала?! — удивилась Твайлайт.
— Да, это была идея Рэинбоу Дэш, — при этих словах серебристой пони радужная пегасочка гордо улыбнулась, — она предложила мне поднять саму себя в воздух с помощью простого телекинеза.
— О, никогда бы не подумала, что так можно! И не читала об этом ни в одной книжке. Наверно, всегда считалось, что летать можно только с помощью крыльев. А ведь это так очевидно — некоторые единороги умеют телепортировать предметы и себя, в том числе. С полетом — то же самое.
— Вот, кстати, телепортировать предметы я умею, — похвасталась Поли, — но телепортироваться сама никогда не пробовала.
— Так, может, попробуешь? Думаю, для тебя это будет несложной задачей.
— Что, прямо сейчас?
— Сейчас, но не здесь. Давай выйдем на улицу, — предложила Твайлайт, — при первой телепортации лучше иметь больше пространства для действия. Конечно, интуиция единорога не позволит тебе оказаться в стене или ещё хуже, Селестия упаси, в другом пони, но лучше подстраховаться.

«Интересно, как скоро я получу кьютимарку подопытного кролика? И что на ней будет изображено? Хотя я уже ответила на этот вопрос» — Поли пыталась внутренне негодовать, но в то же время она хотела попробовать трюк с мгновенным перемещением.
Стол уже всё равно опустел, и самое время было пойти прогуляться, поэтому пони с радостью направились к выходу.
— Стойте! — остановила их Пинки Пай. — Разве мы не останемся на десерт?
— Ээ, сахарок, — начала Эплджек, — я, конечно, не разбираюсь во всем этом этикете, но разве кексики и тортики сами по себе не являются десертной едой?
— Являются, но десерт к десерту был бы ещё десертнее! — весело ответила Пинки Пай.
— Ну уж нет, Пинки. В нас, в отличие от тебя, не влезают целые торты. Да и вредно это — есть много сахара, — говорил Спайк.
— Тогда ай да гулять, поняши! — воскликнула Пинки Пай и, вспомнив про Спайка, не преминула добавить: — И драконы.
Вся дружная компания направилась к пустырю на окраине города. Здесь редко кто хаживал, и пони, внезапно появляющаяся из воздуха, никого бы не напугала.
— Отличное место для тренировки, — начала Твайлайт, — итак, Поли, раз ты уже знаешь, как телепортировать предметы, то для тебя всё будет значительно проще. Для начала попробуй переместиться в видимую точку.
Серебристая пони кивнула в ответ и стала вглядываться в пустырь. «Телепортация — это тот же телекинез. Просто одна из его форм» — думала Поли, вспоминая идеи Кольберта Вина, — «остается лишь направить силу на себя, на своё тело. Я уже делала так вчера. Возьми себя в копыта, всё получится». Единорожка выбрала точку для телепортации, её рог заискрился больше обычного. Мгновение — серебристая пони исчезла, оставив на своём месте кратковременную вспышку света и очутилась там, где планировала. Она обернулась и увидела пони, разделяющих её радость за успех. В порыве энтузиазма, уверенная в себе единорожка решила повторить трюк — один миг, и вот она уже перед подругами.
— Отлично, Поли, — похвалила её Твайлайт, — только если уж ты носишь одежду, постарайся в следующий раз захватить с собой и её.
— Что? — единорожка лишь теперь поняла, что её плащ остался на месте ещё при первой телепортации. Сейчас он лежал на траве. Произошло то, чего она опасалась.
— Э, Поли, я, конечно, могу ошибаться, но разве у тебя была такая кьютимарка? — спросила Рэрити.
Серебристая пони обернулась, чтобы рассмотреть свой бок — на нём красовалась белая звезда с множеством рассеянных лучей.
— Что всё это значит? — изумился Спайк. Лица дракончика и пони выражали недоумение. Твайлайт и вовсе не понимала, что имеют в виду Рэрити и Спайк.
— И глаза стали фиолетовыми, — заметила Флаттершай.
— Я, я, — Поли потеряла дар речи. Её рог вновь заискрился, глаза закрылись. Вспышка — пони была, и пони уже нет.
Поли не сразу осознала, что оказалась в центре города и находится в воздухе на высоте третьего этажа.

---

Тщетно пытаясь найти почву под ногами, серебристая пони падала вниз, не отдавая себе отчета в том, что происходит. Инстинкт успел сработать быстрее разума: рог единорожки вновь засветился, и она повисла в воздухе, поддерживаемая с помощью своей магии. Ходящие снизу пони в исступлении подняли головы вверх и уставились на левитирующего единорога. Открыв глаза, Поли, наконец, осознала происходящее. Желая скрыться от посторонних глаз, она с неожиданной для самой себя быстротой взмыла вверх и полетела прочь из города, но тем самым только привлекла внимание ещё большего количества пони. В стрессовой ситуации Поли практически мгновенно научилась держаться и перемещаться в воздухе. Летающие по небу пегасы давались диву с левитирующей единорожки.
— Куда она подевалась? — недоумевала Рэрити.
— Кажется, я знаю, — Пинки Пай указала на чуть заметный силуэт серой единорожки, летающей над городом.
— Уже лечу, — Рэинбоу Дэш резко оторвалась от земли.
— Может быть, кто-нибудь объяснит, что вообще происходит? — раздраженно спрашивала Твайлайт.
Поли увидела стремительно приближающуюся пони небесного цвета. Рэинбоу Дэш уже почти настигла нарушительницу городского покоя, как вдруг та вновь растворилась в воздухе, оставляя пегасочку в догадках относительно своего положения.
На этот раз Поли очутилась в библиотеке и решила немного передохнуть.
— Привет, Поли! — услышала она голос позади.
— Пинки Пай, как ты так быстро сюда добралась? — единорожка хотела вновь применить магию, но внезапное появление Твайлайт Спаркл помешало ей.
— Стой! Почему ты избегаешь нас? — спросила сиреневая пони.
Рог Поли потух, она не знала что ответить. Рэинбоу Дэш влетела в библиотеку через окно, остальные пони тоже вскоре подоспели, но воспользовались привычным входом. Последним, изрядно запыхавшись, в библиотеку забежал Спайк.
— Меняющаяся кьютимарка? Конские яблоки, — выругалась Эплджек, — как такое возможно?
— Может быть, это какой-то трюк с иллюзией? — предположила Рэрити. — Но зачем было убегать?
Единорожку засыпали вопросами.
— Народ! — Твайлайт была уже зла. — Поясните мне, наконец, в чём дело?
Пони начали говорить, перебивая друг друга.
— Пожалуйста, кто-нибудь один! — потребовала сиреневая пони.
— Кхе-кхе... — кашлянул Спайк, — давайте я скажу, — пони замолкли.
— Спасибо, — поблагодарил их дракончик, — а дело в том, что, когда Поли только приехала в Понивилль, у неё была кьютимарка в виде чернильницы с пером. Сейчас у неё какая-то звезда, и это очень странно, — кратко объяснил Спайк, — признаюсь, я с самого начала считал её подозрительной! И был прав!
— Может быть, дадим высказаться самой Поли? — предложила Флаттершай.
Все присутствующие уставились на серебристую пони. Та, в свою очередь, стеснительно водила копытцем по полу, но в итоге решила высказаться:
— Ладно. Это началось у меня ещё в юности. Я очень обрадовалась, когда получила свою кьютимарку, как потом выяснилось, лишь первую из множества. Кьютимарки менялись вместе с увлечениями, я ничего не могла с собой поделать. Если бы вы знали, как мне не хватает постоянства, определенности! Вместо этого я каждый раз получаю новую кьютимарку, а иногда и новый характер, даже когда не хочу этого.
— Так, значит, когда ты превратилась в гибрид Трикси и Пинки Пай, это не было актерской игрой? — догадался Спайк.
— Но почему ты скрывала это? — спросила Эплджек.
— Я думала, что меня сочтут странной и излишне подозрительной. На самом деле я не хочу привлекать к себе внимания.
— Дорогуша, но как же ты с этим жила? — Рэрити была озадачена.
— Со сменой увлечений менялись и знакомые, поэтому новую кьютимарку не приходилось скрывать. Должна сказать, раньше кьютимарка менялась значительно реже, но по приезде в Понивилль это стало происходить каждый день. Благодаря плащу, подаренному тобой, Рэрити, скрывать мою тайну было значительно легче.
— Может, в книгах найдётся что-нибудь по этому поводу? — предположила Твайлайт.
— Думаешь, я не пыталась? Упоминания о таком явлении нет ни в одной монографии, посвященной кьютимаркам, — поделилась Поли.
— Тогда это действительно уникальное явление. Нужно доложить об этом принцессе Селестии, — сказала сиреневая единорожка.
— Нет! — возразила серебристая пони. — Вдруг она сочтёт меня какой-нибудь аномальной. Хотя так и есть. Меня будут исследовать словно какой-нибудь артефакт. Я бы не хотела оказаться подопытным материалом.
— Иногда послушаешь кого-нибудь, так выяснится, что принцесса Селестия — кровожадный тиран, — сказала сиреневая пони, но тут же вспомнила случай, когда Флаттершай без спроса забрала феникса принцессы, и связанные с последствиями этого поступка собственные опасения, — но она вовсе не такая, — неуверенно продолжила она и, подумав ещё немного сказала: — хотя ты права, с этим лучше повременить.
— Так что же делать? — спросила Рэинбоу Дэш.
— Может быть, стоит забыть про этот феномен? Мне он не доставляет никаких неудобств, — сказала Поли, понимая, что противоречит своим недавним словам.
— Когда официальная наука бессильна, помогут народные средства! — заявила Твайлайт. — Решено, мы с Поли идём к Зекоре.
— Кто такая Зекора? — недоумевала Поли.
— Пойдём все вместе, в Вечнодиком Лесу гулять опасно, — заметила Эплджек.
— Она ещё и в Вечнодиком Лесу живёт?
— Скоро сама всё увидишь, — сказала Твайлайт.
Пони вышли из библиотеки и направились в Вечнодикий Лес — место, где природа безраздельно властвовала сама над собой. Уставшего от пробежки Спайка убедили остаться дома.

Кто в весенний ясный день
Понаведался ко мне?
Это старые друзья,
Неизвестная одна.

Все пони без происшествий добрались до лачуги в лесу, и на пороге их приветствовала, к тому же ещё и в стихах, самая настоящая зебра с большими золотыми серьгами в ушах.
— Здравствуй, Зекора, нам нужна твоя помощь, — сказала Твайлайт.
Проходите, чувствуйте себя как дома.
Но представьте той, с какой я незнакома.
Внутреннее убранство лачуги не походило ни на что из того, что доводилось видеть Поли. На стенах висели огромные маски, комната была обставлена свечами, а на полках стояли различные сосуды и странная посуда. Посреди комнаты стоял огромный котёл. Твайлайт представила друг другу Поли и Зекору и рассказала зебре о необычном феномене, который преследует серебристую пони.

Случай очень необычный,
Незнакома с этим лично.
Но идейка есть одна.
Согласиться ли она? — Зекора указала на единорожку.

— Соглашусь на что? — спросила Поли.

Есть рецепт и травы есть,
Приготовлю-ка я смесь.
Примешь — погрузишься в сон
Может, даст ответы он.

— Хочешь приготовить зелье? — уточняла Твайлайт. — Но для чего?

Поли вспомнит всё, что было,
И откуда это диво.

— Гипноз? Погружение в прошлое? — спрашивала Твайлайт, но Зекора, не отвечая, принялась смешивать ингредиенты в ступе. Когда зелье было готово, Зекора предложила его Поли.

Выпей зелье и расслабься,
Ничему не противляйся.

Поли с опаской прислонила сосуд к губам. Для начала она хотела отпить лишь малую часть, но с удивлением для себя обнаружила, что разом выпила всё содержимое — зелья было совсем немного, как раз на один глоток. Поначалу единорожка ничего не чувствовала, но, когда Зекора начала читать стихи на неизвестном языке, мир перед глазами поплыл. Слух исказился, и таинственные слова зебры многократным эхом отражались в сознании, превращаясь в непрерывное гудение. Поли почувствовала усталость во всём теле, повалилась наземь и потеряла сознание.

---

Поли стояла посреди плохо освещенного помещения. Поначалу она не понимала, что за силуэты снуют туда-сюда, скрываясь в тени и выходя под тусклый свет. Очертания то и дело становились четче, но затем расплывались вновь. Вскоре она разглядела в этих неясных формах десятки различных пони. Поли шла по залу, а вокруг было расставлено множество столов. За каждым из них сидели по несколько пони и что-то бурно обсуждали. До единорожки доносилось многообразие голосов.
— Кто сказал счастье? Посмотрю на вас, когда вы потеряйте возможность быть несчастными.
— Желания нужно побороть — только тогда достигнешь истинной свободы. Не будьте рабами.
— Это слишком легкий путь к бездне. Пони должен быть сильным, чтобы...
— Я вас не понимаю. Мне просто нравится слушать заведомо глупые разговоры.
— ... упёрт как осёл. Хотя я не имею ничего против наших двоюродных братьев.
— Любой пони заслуживает прощения. Было бы намного лучше если...
— Неужели мы забыли, откуда пришли? И куда теперь...
— Перестаньте кормить меня метафизикой. Это настоящее бесстыдство.
— Если хочешь жить вечно, просто попробуй не думать о том, что она кончается.
— Будущее зависит только от нас. Ну и ещё от миллионов случайных факторов.
— Поверьте, на каждую идиотскую вещь найдется свой ценитель. Это неизбежно приводит нас к тому...
— Честная ложь выглядит слишком фальшиво, на мой взгляд.
— Конфликтом не решить проблем мирной жизни.
— Куда ты спешишь? Остановись и просто насладись моментом.
— Бездействие выбирают только слабаки.
— Сможешь ли ты провести черту между разумом и безумием? Всё это слишком туманно, чтобы с уверенностью...
— Мы оба верим в жизнь, но вы не учитывайте её конец.
В помещении было душно, Поли почувствовала легкую тошноту.
— Слишком много противоречий, — черный жеребец в клетчатом пиджаке обращался напрямую к Поли, — но для тебя это не проблема, верно?
Голоса начали слабеть, пони растворялись в воздухе. Мир таял и постепенно сужался.

---

— Вы видели это? Видели? — спрашивала Рэинбоу Дэш. — Её глаза перелились всеми цветами радуги!
— Да, прежде чем она упала, — подметила Эплджек, — может быть, поможете мне уложить её на кровать? — рыжая пони приподняла единорожку, но та тут же открыла свои серые глаза и вздохнула так глубоко, будто не дышала всё это время.
— Поли, ты вернулась! — обрадовалась Пинки Пай.
— Что? Сколько я была без сознания? — поинтересовалась единорожка, приходя в себя.
— Вообще-то всего несколько секунд, — ответила Твайлайт, — как ты себя чувствуешь?
— Пока непонятно, — призналась Поли.
— Твоя кьютимарка! Где она? — с ужасом воскликнула Рэрити.
Остальные пони тоже взглянули на бок единорожки.
— Пустые бока?! Как это? — Твайлайт не верила своим глазам, взглядом она искала объяснения о Зекоры, но та пока молчала. — Поли, ты видела какой-нибудь сон? Что в нём было? — спрашивала сиреневая пони.
— Да. Там было множество пони. Некоторых из них я узнала — это были те пони, характеры и способности которых я когда-то перенимала. А ещё там был мой школьный учитель, он сказал... — и Поли повторила слова черного жеребца.
— Зекора, так вот что ты имела в виду, говоря, что Поли всё вспомнит? — предположила Твайлайт. — Но что означает её сон?

Я не толкователь снов,
Но замечу лишь одно:
Чтобы хаос приучить,
Надобно в порядке быть.

— Хватит говорить загадками, Зекора! — вмешалась радужная пегасочка и встала прямо перед лицом зебры. — Скажи всё, как есть.
— Постой, Рэинбоу Дэш, кажется, я поняла, — сказала Твайлайт и обратилась к серебристой единорожке, — Поли, каждый раз ты перенимала и стремления и желания других пони, верно?
— Да, отчасти. Я всегда противилась этому, так как находила такую резкую перестановку взглядов неестественной, но порой это было сильнее меня.
Поразмыслив и издав многозначительное «хмм...», сиреневая пони уверенно заговорила:
— Мне кажется, тебе дана величайшая способность понимать других пони, смотреть на мир их глазами. Просто ты была не готова к такой... ноше, — Твайлайт не смогла подобрать более подходящего слова.
— Возможно, но что мне от этого? — поникла Поли. — Копировать чужое поведение, не имея своего — какой в этом смысл? А сейчас у меня даже кьютимарки нет. Я пуста.

Вовсе не пусты бока.
Кьютимарка такова:
То прозрачна, то видна, — пояснила Зекора.

— Ты вправду считаешь, что не имеешь ничего своего? В тебе перемешивались разные характеры, но в итоге ты всё равно смогла сохранить разум, — говорила Твайлайт, — твоя сущность как раз и заключается в многообразии принимаемых форм. Любой другой на твоём месте уже сошёл бы с ума. Не стоит противиться своей природе, Поли. Попытайся жить в гармонии с ней.
— И что же мне делать с такой природой? — недоумевала Поли.
— Ты прибыла сюда как журналист, — напомнила Рэрити, — а хорошие журналисты должны вникать во все мнения. Почему бы не использовать такой дар в работе?
— А ещё ты можешь быть актрисой и как никто другой вживаться в роль! — возликовала Пинки Пай.
— В конце концов, иногда какому-нибудь пони просто не хватает понимания, — скромно добавила Флаттершай.
— Сахарок, посмотри на ситуацию с другой стороны — теперь ты можешь начать всё с чистого... бока, — заметила Эплджек.
— Думаю, вскоре ты научишься управлять своей особенностью и выручишь много пользы для себя и для остальных, — подытожила Твайлайт и широко улыбнулась.
Слова подруг подбодрили единорожку. После разговора серебристая пони, наконец, просветлела. И просветленность эта была не чужой, а её собственной. Как она ошибалась, когда считала, что является лишь зеркалом! Но разве бывают разумные зеркала? Только в сказках. И сейчас Поли была сама собой.

Что важней для каждой пони?
Радость, гордость, доброта?
Быть полезной посторонним
Или жить лишь для себя?

Пони нужно пониманье -
Остальное будет с ним:
И гармония земная
С миром внешним и своим.