Когда гармония уходит…
10 глава
Город пробудился рано утром. Жеребята веселились и плескались в лужах, которые остались после небольшого ночного дождя. Рэйнбоу устроила его, потому что совсем забыла о погодных обязанностях и потому погнала пегасов на работу, когда настало тёмное время суток.
Октавия вышла на крыльцо уставшая, но с довольной улыбкой. Она всю ночь работала над своей новой композицией и теперь могла насладиться свежим утренним ветерком. Правда, её слегка смутило то, что ночь была уж слишком чёрной из-за отсутствия луны. Виолончелистка знала о таком редком явлении, как новолуние, но не два дня подряд же. В общем, это безлуние её насторожило, но она не знала, с кем можно это обговорить. Раньше можно было обсудить подобные проблемы с Твайлайт. Раньше…
Октавия вздохнула, отгоняя мрачные мысли, и тут её внимание привлекла пустующая клетка рядом с фургоном. Там уже ошивалась Колгейт, стуча в дверцу, но никто не открывал. Серая кобылка подошла.
— Она… Пропала.
— Да, и я как раз хочу понять, почему, — нахмурилась единорожка, тараня копытами фургон. Вскоре за стеной послышалось недовольное ворчание, и дверь открыла растрёпанная Трикси. Вид у неё был подавленный, а взгляд отрешённо блуждал по пожаловавшим в гости кобылкам, словно её мысли находились где-то далеко, а глаза видели совершенно иную картину.
— Доброе утро! — позитивно сказала Колгейт, а потом вмиг посерьёзнела, — куда, интересно, подевалась Сансет Шиммер?
— Сансет… — глаза Луламун забегали из стороны в сторону, она прочистила горло и замолкла, потупившись, как получивший плохую отметку жеребёнок перед мамой.
— Эм, Трикси? Всё в порядке? — тихо спросила Октавия.
— Конечно! Хотя не совсем. Сансет Шиммер убежала… Да-да, убежала! Я её преследовала, но она была слишком быстра, так что, получается, я её упустила. Ах-хах.
Пока единорожка говорила, она как-то странно качалась, будто вот-вот упадёт, и несколько раз нервно сглотнула.
— Точно всё хорошо? — продолжала допытываться земнопони, которой не нравилось состояние Трикси.
— Может, ты её специально выпустила? — подозрительно спросила Колгейт, но стушевалась, получив осуждающий взгляд от Октавии.
— Просто ночка выдалась трудная, — Луламун было трудно держать себя в копытах, она мелко задрожала, и, чтобы они не увидели этого, быстро захлопнула дверь, чуть не прищемив нос Колгейт.
— Думаю, нужно оставить её в покое, — благоразумно произнесла серая кобылка, — кстати, сегодня ночью ты не замечала на небе чего-нибудь странного?
— Не-а, — ответила единорожка и немного в недоумении пошла прочь. Октавия тоже пошла по своим делам, но вдруг что-то попалось ей под копыта. Она увидела под ногами осколки амулета аликорна, который носила Трикси. Почему она его разбила и выбросила? Таким образом Понивилль останется без защиты!
Поняв, что пони в городе творят, что хотят, и работа совсем не организована, виолончелистка решила было взять инициативу в свои копыта, но совсем забыла, что не сильна в ораторском мастерстве. Тем не менее, она, похоже, единственная, кто осознавал, что деятельность разобщена и идёт, как попало. Этим пони нужен лидер, который организует всю работу, как надо. Вот только где его взять? Кто подойдёт на эту роль? К счастью, Октавия знала подходящую пони, вот только согласится ли она?
— Я? — удивлённо спросила Аметист Стар.
— Ну, ты же видишь, что творится с Понивиллем. Все эти пони… — Октавия покачала головой.
— Их деятельность не организована должным образом, — вздохнула единорожка. После того, как Рэйнбоу спасла её из озера, кобылка несколько дней пролежала в больнице, поскольку очень сильно переохладилась.
— Ты не подумай, никто тебя не заставляет. Как только поправишься, можешь очень нам помочь. Нам всем.
— Как только поправлюсь? Пф-ф, да я чувствую себя на миллион! — фыркнула Аметист. Она загребла копытом землю и сорвалась с порога своего дома, оставив Октавию немного ошеломлённой. Единорожка стрелой промчалась по улице и бодро вспрыгнула на ободок городского фонтана. Походив взад-вперёд, она прочистила горло и засветила рогом, усиливая свой голос:
— Жители Понивилля! Как мы все знаем, мэр нашего города сейчас не в состоянии вести дела, а с лучшим организатором всех времён Твайлайт Спаркл… Случилось ужасное несчастье. Поэтому я решила всерьёз заняться этой проблемой!
После небольшой речи Стар стала носиться по своему импровизированному пьедесталу и выкрикивать поручения. Несколько единорогов убежали на окраину Понивилля укреплять магический купол, пегасы взмыли в воздух и принялись расчищать небо, уничтожая каждую тучку, а земнопони разбежались по своим урожаям.
— Превосходно справляешься, — сказала серая кобылка, подходя к Аметист.
— Ну, вообще-то до того, как Твай приехала в Понивилль, нашим организатором всегда была Аметист Стар, — сообщила Винил, взявшаяся непонятно откуда и вставшая рядом с подругой.
— Правда? Я не знала. Сама ведь недавно переехала, — виолончелистка кашлянула в копыто.
— Хм, вот смотрю я на вас и думаю, чем бы вам заняться? — задумчиво протянула розовая единорожка.
— Пойду магию погоняю, — пожала плечами Винил и отправилась к единорогам.
— Хей, Октавия, как насчет музыки? — предложила Аметист.
— В такое время?
— Ага, а то пони совсем не расслабляются.
— Я подумаю, что можно сделать, — улыбнулась серая пони, чувствуя себя в долгу после того, как упросила Стар организовать работу, — и ещё кое что. Сегодня ночью ты не замечала ничего странного?
— Луны не было. Да, — единорожка нахмурилась и запустила копыто в гриву, — что бы это значило?
В голову не пришло ничего путного, и Аметист сошла с фонтана, который озарил её брызгами. Её позвали, кобылка извинилась перед Октавией и умчалась помогать.
У Трикси не было сил и желания вставать. Она почти всё утро пролежала на одном месте, удивляясь, как ещё не сошла с ума. Вроде всё было в порядке, не считая гнетущего чувства вины, пожирающего ее изнутри. От одной мысли о том, что случилось с Сансет, единорожка начинала трястись сильнее. Трудно было представить, как за полгода жестокой тирании она ни разу не видела чьей-то смерти, но всякое случается. Теперь Луламун познала, каково было всем остальным пони, которые неоднократно глядели на подобное. Каждый такой случай оставлял рану на Эквестрии.
— Я её убила…
Раздался стук, от которого Трикси вздрогнула. Она посмотрела на часы. Было уже далеко за полдень. Открыв дверь, единорожка увидела кучу разноцветных морд, которые вовсе её не обрадовали.
— Как это понимать? — возмущались пони, в основном, единороги. Сквозь небольшую толпу продралась Твинклшайн, держа в магическом захвате осколки красного амулета.
— Трикси, зачем ты разбила амулет аликорна? Его магия лежала в основе всей защиты, ты подвергла город опасности! — строго говорила розовогривая единорожка. Остальные вокруг возмущённо загалдели.
— Эм… Я… — Трикси не знала, что и говорить. Все мысли спутались друг с другом, образовывая путаницу, и единорожка просто открывала рот, но ни одного слова так и не слетело с её губ. Подбежавшая Аметист тяжко вздохнула, прикладывая копыто ко лбу. Поняв, что от Луламун ничего не добиться, орава единорогов пошла прочь от фургончика. Трикси с облегчением вернулась к себе и улеглась на то же место. Впрочем, чувство вины накатило на неё разрушительной волной и смыло всё облегчение. Единорожка дёрнула ухом, улавливая голоса, доносившиеся с улицы.
— …ужас какой-то.
— А я о чем. Ходит сейчас где-нибудь и ищет, кого бы убить.
— Кошмарно. Не стоило её оставлять с этой странной пони.
— На самом деле всё это очень странно. Сначала она исчезла, а потом тот амулет…
— Ну и ну. Может, она тайный агент Селестии? Подозрительно то, что только она может снимать те штуки.
— Блокираторы?
— Да, эти.
— Знаете, я вот думаю…
Однако договорить кобылке не дали. Высунувшись из окна фургона, Трикси заприметила троицу цветочных пони, непринужденно сплетничающих прямо рядом с обсуждаемой единорожкой.
— Страх какой! — вскрикнула Роуз, сквозь копыта глядя на Луламун.
— Пошли вон отсюда! — зашипела Трикси. Это подействовало, и кобылок как ветром сдуло. Но единорожке лучше не стало. Она легла на прежнее место и поджала к себе задние ноги вместе с хвостом. Пусть её оставят в покое. Трикси не хочет никого видеть.
Приятная переливчатая музыка струилась по улице, лаская слух. На площади стояла серая кобылка с чёрной гривой и хвостом, немного завивающимися на концах. Она плавно водила смычком по струнам, создавая прелестную мелодию, которой заслушалось множество обитателей города. Октавия блаженно закрыла глаза и старательно выводила недавно сочинённую композицию. Её движения были медленны и умиротворяющи. Десятки глаз устремились на играющую пони. Под такую спокойную музыку вспоминались былые времена. Когда Эквестрия была прекрасной страной, и все жили без забот. Когда можно было заниматься любимым делом, не боясь, что в дом ворвутся стражники и перевернут всё вверх дном. Когда можно было без проблем гулять с друзьями, не оглядываясь постоянно на небо, боясь увидеть королевскую колесницу. Когда пони не трепетали в страхе, а жили и радовались каждому мигу.
Когда музыка закончилась, раздался дружный топот копыт. Октавия сделала изящный поклон, и, когда аплодисменты стихли, начала играть следующую мелодию.
Купол приподнялся, впуская незадачливую пегаску внутрь. Чуть не врезавшись в единорогов, Дитзи Ду отлетела подальше, виновато улыбнулась и опустилась на землю. Она порылась в седельных сумках, набитых письмами из Кантерлота, а потом замерла на месте, сделав глупую мордашку.
— Ну? — сказала Аметист.
— Что-то случилось? — спросила пегаска, потом её вдруг осенило, — А-а! Новости из Кантерлота. Селестия пока не восстановила рог. Она сидит во дворце и ничего не делает.
— Это хорошо, — выдохнула единорожка. Она кивнула Дитзи, и та отправилась рассылать послания. Единороги укрепили барьер, но их силы против Селестии всё равно были ничтожно малы. Понивилльцы будто ждали какого-то чуда, у них не было конкретного плана, они не знали, что делать дальше, что будет, когда принцесса вновь нагрянет. Просто какая-то странная надежда поселилась в их сердцах. Всегда ведь было так, что если кто-то нуждается в помощи, то он её получает. Хоть пони и понимали, что помощи ждать неоткуда, они упрямо надеялись на счастливый финал этой истории.
Хотя не все разделяли энтузиазма.
Рэйнбоу закончила с погодой, распустила команду пегасов и спустилась к библиотеке. Дома Дэш и Пинки были разрушены, а Рэрити в последнее время была не в лучшем состоянии, и они не могли оставить её одну в пустом бутике, поэтому все втроём в придачу со Спайком жили в дереве-доме. Это сближало их. Места хватало. Пегаска надеялась, что кто-то из них будет дома, ведь ей стало почему-то ужасно скучно и одиноко. Кобылка толкнула дверцу, которая со скрипом отворилась. Внутри было темно. Кто додумался завесить все окна? Внезапно дверь захлопнулась позади, отчего у пони всё похолодело внутри. Осторожно ступая, стараясь ничего не задеть, радужногривая быстро процокала по деревянному полу к месту, где по идее должно было быть окно, нащупала в темноте занавески и отдёрнула их. В помещение проник яркий солнечный свет, и Рэйнбоу заметно полегчало. Она открыла окно нараспашку, чтобы свежий воздух прогнал духоту из комнаты.
— Ну и жарища, — нервно хихикнула пегаска, подставляясь ветру. Немая тишина дома-библиотеки нервировала. Кобылка открыла дверь, чтобы получше проветрить помещение. Она вспорхнула, ненадолго зависла в воздухе, а потом опустилась и пошла по лестнице, как все нормальные пони, чтобы не снести что-нибудь в полёте. Ступеньки протяжно скрипели под ногами. Когда Рэйнбоу взобралась на второй этаж, она опять-таки ничего не увидела из-за за плотно занавешенных окон. Пегаска вляпалась во что-то липкое и чуть не подскользнулась.
— Какого сена? — спросила Дэш и отдёрнули занавеску. Лучше бы она этого не делала. Жидкость, в которую она неудачно обмакнула копыта, оказалась кровью. Красные струйки стекали вниз по ступенькам, и было слышно, как редкие капли стучат по полу первого этажа, просачиваясь сквозь перила. Рэйнбоу пробрало, она взлетела и схватилась за голову передними ногами, тем самым испачкав гриву. Пегаска сглотнула, уняла дрожь в теле и пошла по увеличивающимся лужам крови, которые в итоге привели её к ванной. У двери натекло целое озеро. Дэш боялась открывать эту дверь, её заранее пугало то, что она могла там увидеть. Но она должна была.
Как только створка отворилась, глаза Рэйнбоу расширились настолько, что в них можно было увидеть отражение розовой пони, сидящей в углу на холодном кафеле. Грива Пинки сдулась и выпрямилась, а в глазах стояло такое несчастье, что можно было подумать, будто она все ещё живая. Но кухонный нож, торчащий из груди, опровергал это.
— Нет! — вскрикнула голубая кобылка, бросаясь к ней. Она обняла труп подруги, зарываясь носом в розовую шёрстку, от которой уже не шло тепло, и зарыдала, роняя горячие слёзы, которые смешивались с кровью и потоком устремлялись прочь из ванной. Горечь утраты сменилась злобой, и Рэйнбоу, вытирая перепачканным копытом глаза, затрясла тело Пинки, словно оно могло дать ответ.
— Кто это сделал?! Кто это с тобой сотворил?! Я убью его! — пегаска осознала, что делает, и бережно отпустила мёртвую подругу, а потом схватилась за голову. Вдруг снизу послышался звук захлопнувшейся входной двери, и у Дэш не осталось времени как следует все обдумать. Она закрыла стеклянные глаза Пинки, тихо бросила ей "прости" и в один взмах крыльями оказалась уже на первом этаже. Пегаска быстро выпроводила Рэрити прочь из дома и заслонила собою дверь, прижавшись к ней изо всех сил.
— Рэйнбоу Дэш? — единорожка была немного шокирована таким действием подруги.
— Да? — голубая пони выдавила из себя улыбку.
— О, милостивая Луна! Это кровь? Ты поранилась? Нет, погоди, кто-то другой причинил тебе вред?
— Эм… — пегаска сглотнула, её глаза бегали туда-сюда, как бешеные, но она сосредоточилась, сфокусировав взгляд на кобылке, — это… Клубничный джем! Да, он.
— Не слишком ли он яркий для джема? — поинтересовалась Рэрити.
— Просто краситель, — выкрутилась Рэйнбоу. Нельзя, чтобы Рэрити увидела то, что случилось с Пинки Пай.
— М-м, правда?
— Да. Просто я тут помогаю Пинки испечь кексы, хех. Знаешь, там такой бардак творится, что я не советую заходить. Ты же не хочешь испачкать своё новое платье? Кажется, я переборщила с духовкой, и она немного… Взорвалась, — пегаску понесло, но Рэрити прервала нескончаемый поток слов.
— Хорошо, я поняла. Вы, видимо, очень заняты?
— Ага, — Рэйнбоу быстро закивала головой.
— Тогда я пойду пока проверю Эпплблум и Скуталу, а то Кризалис куда-то подевалась. Как-то не хочется видеть её рядом с девочками.
— Это точно.
— Ладно, я пошла.
Как только Рэрити повернулась, Рэйнбоу пулей влетела в дом, заперла дверь на два замка, приставила к ней стол на всякий случай, закрыла все окна и завесила их, как было раньше. Управившись с этим, Дэш лихорадочно стала соображать, что делать с Пинки. В раздумьях она залетела на второй этаж, где её ждал ненужный свидетель. Завидев радужногривую, Дитзи Ду чуть не свалилась с лестницы, но тут же захлопала крыльями и встала на перила.
— Я просто хотела занести письма, а обнаружила… — пегаска запнулась, заметив, что Рэйнбоу, вся в крови, каким-то странным взглядом уставилась на неё, словно убийца, не успевший спрятать труп. Не самые лучшие мысли насчёт Дэш завертелись в голове кобылки.
— Нет, стой, это не то, о чём ты думаешь!
Но было поздно. Дитзи быстро-быстро захлопала крыльями и вылетела обратно через балкон. Рэйнбоу хотела погнаться за ней, но пегаска пропала из поля зрения. Решив разобраться с ней позже, Дэш вернулась к главной проблеме. Нет, будет неправильно, если она просто все уберёт и спрячет тело. Это ведь действительно похоже на убийство подруги.
— О, сено, что же я делаю? — застонала пегаска, сама не понимая, почему так странно себя ведёт. Возможно, ей просто не хотелось — чтобы сейчас, когда всё в Понивилле относительно наладилось, — ошарашивать друзей и вообще всех понивилльцев ужасной новостью о том, что самую весёлую пони в городе жестоко убили. Или же она… Дэш помотала головой: нет, невозможно!
Поколебавшись и обкусав от нервов все копыта, кобылка всё-таки решила сообщить об этом, но прежде она как следует отмыла кровь с себя и немного прибралась в доме, оставив лужи только на втором ярусе. Затем Рэйнбоу наигранно завопила, что вышло очень убедительно, и вышла на балкон, дрожа. Услышав крик, пони в недоумении повернули головы, некоторые даже подошли поближе, чтобы узнать, в чём дело.
— Там… — Дэш не договорила и сорвалась на плач, который был уже самым настоящим.
— Что случилось? — спросила подбежавшая Рэрити, которая ушла недалеко от библиотеки и задержалась из-за разговора с проходящей мимо пони.
— Сами посмотрите, — выдавила из себя Рэйнбоу. Она закрылась крылом и ушла в глубь библиотеки. Спустя несколько секунд на лестнице уже застыла в ужасе Рэрити.
— Как это произошло? — дрожащим голосом спросила она и сжала губы в тонкую полоску, изо всех сил моргая мокрыми глазами.
— Прости, я соврала. Не хотела, чтобы ты видела. Но ничего такого не думай!
— Что-о-о? Думаешь, я буду тебя обвинять? Ты ведь на такое не способна.
— Не волнуйся. Я обязательно узнаю, кто это сделал, и тогда ему не поздоровится! — Дэш состроила угрожающую морду и стукнула одним копытом об другое.
— Не могу, — пискнула единорожка и выбежала из дома, роняя слёзы. Тяжело дыша, пегаска опустилась и сложила крылья. Она думала, что подруга ей не поверит, но как она могла в ней сомневаться? Рэйнбоу бросила полный тоски взгляд на открытую дверь в ванную.
Ближе к вечеру все понивилльцы знали о случившемся и боялись, что среди них, возможно, завёлся шпион Селестии, который сначала устранит хранительниц элементов, а потом перекинется на остальных. К счастью, Аметист Стар удалось более-менее успокоить жителей города, и вообще, она прекрасно справлялась с ролью организатора.
Пошла третья безлунная ночь. Под покровом темноты Рэйнбоу закопала Пинки на окраине Понивилля, рядом с домиком Флаттершай, вокруг которого пони устроили как бы кладбище. Не было времени на похороны или что-то ещё. Умерших просто засовывали под землю, если от них не оставался только прах.
Вернувшись в библиотеку, уставшая пегаска сразу хотела отправиться спать, но что-то отвлекло её. Со стороны слабо доносился какой то шорох. Дёрнул же Дискорд отодвинуть шкаф и обнаружить ход куда-то вниз. Любопытство стряхнуло с кобылки сон, и она тихо пошла вниз по лестнице. Когда ступеньки кончились, пегаска оказалась в просторном помещении, похожем на подвал. Стены и потолок были грубо выложены серыми камнями, а пол представлял собой просто землю. У стен стояли покосившиеся шкафы с пыльными книгами на полках. В середине на расстеленном покрывале сидела пони, голову которой закрывал чёрный капюшон. Вокруг были расставлены свечи, озарявшие ее мягким приглушённым светом. На специальной подставке стояла старая книга с пожелтевшими страницами, которые переворачивались, поддерживаемые магией. Позади книги было пустое пространство, вдоль и поперёк исчерченное загадочными символами.
— А вот и последний ингредиент пожаловал, — сказала эта пони зловеще спокойным голосом. Она повернулась, и Рэйнбоу узнала в ней Рэрити.
— Что ты тут устроила? — спросила пегаска, подходя ближе и разглядывая подвал. Интересно, а Твайлайт знала о лишней комнате в своём доме?
— Я просто нашла одну любопытную вещь. В этой книге столько всего полезного. Даже воскрешение мёртвых.
— Ого, чёрная магия! Можно использовать её против принцессы. Хотя знаешь, это не очень хорошая идея и… Погоди, воскрешение?
— Именно. Все наши друзья мертвы, и я хочу их вернуть.
— Стоп-стоп-стоп. Этого делать ни в коем случае нельзя! — Рэйнбоу протестующе замахала копытами.
— С чего ты взяла? — спросила единорожка, листая книгу, а затем резко повернулась к подруге, повторяя, — С чего ты взяла, что нельзя?
— Потому что… Это же воскрешение мёртвых… Это безумие! — Дэш попятилась назад, когда Рэрити начала медленно приближаться к ней.
— Безумие? Да брось, безумны сейчас все и каждый. И… Ты только сама подумай… Твайлайт, ЭйДжей, Пинки… Флатти…
— Ну, насчёт Флаттершай мы не знаем. Может, она сейчас сидит где-нибудь в чаще леса со своими зверюшками…
— А как же моя сестра?! — резко прервала единорожка, приперев подругу к стене. Та замолкла.
— Неужели тебе самой не хочется вернуть всех, кого мы потеряли? — уже тише спросила Рэрити, натягивая капюшон и затемняя глаза.
— Вернуть? — на мгновение Рэйнбоу замешкалась, ибо сердце её рвалось на части от одного только упоминания обо всех этих утратах. Однако она мягко отстранила подругу от себя, отказываясь от предложенной ею идеи.
— Я так и думала, — разочарованно произнесла Рэрити и вернулась к своей книге, — Справлюсь сама. Так будет даже лучше. Эх, только для завершения ритуала мне нужна принести кого-то в жертву.
— Какую ещё жертву? По-моему, ты немного не в себе, Рэр, позволь помочь тебе, — осторожно сказала Дэш.
— Я всё думала, кого же? И сегодня ты сама напросилась в кандидаты.
— Это шутка такая? — уже по-настоящему испугалась Рэйнбоу.
— А я что, смеюсь? Ты убила Пинки Пай и заслужила такую судьбу!
Пегаска хотела уйти, но тяжёлая дверь захлопнулась прямо перед носом. Тут же её подхватило магией и бросило в стену. Рэйнбоу упала, ударившись головой, и на некоторое время лишилась сознания. Однако в чувство её привела острая боль в крыле. Дэш истошно завопила, когда окутанное магияеской аурой крыло неестественно выгнулось. Она стала барахтаться, двигая вторым крылом и поднимая пыль, но и его тоже скрутило с противным хрустом.
— Зачем ты это делаешь? Я бы никогда не навредила Пинки!
— Лжёшь!
Снова отвратительный хруст, и в этот раз боль пронзила одно из задних копыт. Рэйнбоу подняла наполненные слезами глаза на подругу, которая была не похожа сама на себя. Её светлая голубая магия потемнела и стала чернее ночи, а мордочка исказилась гримасой злости и отвращения.
— Я ведь твоя подруга, — слабым голосом просипела пегаска, уже ни на что не надеясь.
— Ты предательница! — громко сказала Рэрити. Обхваченные тёмной энергией иглы вонзились в горло голубой кобылки и прошли сквозь её шею несколько раз. Но этого было недостаточно. Единорожка подняла левитацией ножницы, вонзила их в горло подруги и провернула внутри, разрывая плоть. Захлебывающаяся кровью пегаска перестала хрипеть от боли, и её голова откинулась назад, открывая рану, из которой фонтаном била багровая жидкость. Крови оказалось в самый раз для ритуала.
Рэрити настолько увлеклась страданиями Рэйнбоу, что истерично расхохоталась, совсем позабыв про свою главную цель. Она вернулась к книге и стала произносить заклинание. Её глаза начали чернеть, но вдруг яркая вспышка откинула кобылку назад, книга захлопнулась, а знаки исчезли.
С трудом поднявшись на ноги, единорожка оторопела, увидев синюю кобылицу.
— Я не позволю! — громко сказала принцесса Луна, направляя рог на белую пони, которая в ту же секунду издала визг и упала, перестав двигаться.