Трудности адаптации

Трудности адаптации

Казалось бы, я должна быть счастлива. Так же, как и счастлива моя сестра. Но почему? Почему я не ощущаю блаженства радости, ведь оковы собственной злобы пали перед прощением Селестии? Уже вторую неделю я томительно смотрю в одни и те же окна с чудесным видом на процветающее королевство. Я видела сотни пегасов, круживших танцы с облаками, видела и воздушные шары, чего в стародавние времена ещё не было. Удивительно, но пони, не имеющие крылья, научились так же подниматься высоко-высоко над землёй. Шары, дирижабли и даже магические временные крылья – сколько нового произошло за эти долгие сотен лет.

Нет, я не была взаперти ни на секунду. Это мой выбор, выбор отрешения. Селестия каждый день приносит мне книги, документы, указы, а я внимательно их изучаю, привыкаю к изменённым устоям и нормам жизни. Какие-то традиции остались неизменны, что стало для меня некой зацепкой за прошлое, из которого я пришла дорогой через лунное заточение. Что-то было для меня совершенно новым, даже непонятным, с чем заботливая сестрёнка любезно помогала освоиться.

Она постоянно просит меня, предлагает выйти в свет, пообщаться с пони, посмотреть своими глазами на то, как они живут, чем дышат и чем занимаются. Я боюсь. Правда, я очень боюсь, о чём знает только Селестия. Долгие века я слыла для пони злобным монстром, укравшим солнечный свет. Чудовищем, чей злобный клыкастый оскал красочно расписан в десятках книг и легенд. Если раньше мной восхищались, то теперь я не принцесса ночи, я — принцесса ночных кошмаров. Мне стыдно за то, что я вселяла в сердца пони страх и ужас, мне очень жаль. Селестия говорила, что пони всё понимают, что они привыкнут ко мне, к новой «Луне». Только как они ко мне привыкнут, если я вычеркнута из прошлого? После того, как Селестия изгнала меня, то больше никогда меня не обсуждала. Со временем обо мне забыли. Нет, хуже – мой образ постепенно перелился в Найтмэр Мун, не оставив от меня ничего. Мои портреты, висящие в замке, перестали замечать – никто просто не знал, что на них изображена младшая сестра Селестии, изображена я.

Я всецело благодарна Селестии, склоняюсь перед её прощением, ведь я столько зла принесла в смутные времена. Мало кто помнит, но Вечная ночь называлась «вечной» не просто так, а длилась она сто лет. Как Селестии удалось скрыть такой факт от современных пони – для меня та ещё загадка, но я всё помню. И она всё помнит, за что мне будет стыдно всегда. Я, ведомая Найтмер Мун, была жестока с пони. Я заковала в цепи собственную сестру, томила её в тёмном подвале и так бы продолжалось действительно вечно, если бы Селестия не смогла сбежать, дать мне битву и изгнать с лица целой планеты. В вечной ночи пони мёрзли и голодали, как на другой стороне мира существа изнывали от жары и засухи вечного дня. Если бы не Селестия, то я бы погубила всю экологию планеты, но ярость, управляющая мной в те времена, не давала мне этого понять – я даже об этом не задумывалась. Селестия стала героем, я укрепила её авторитет, но нет, в этот раз я не завидую. Я больше никогда не буду ей завидовать! Я лучше умру, чем вновь позволю зависти и злобе взять надо мной вверх…

— Лучик мой ночной, у тебя всё хорошо? – в башенную комнату вошла Селестия.

— Прости, я не услышала, как ты вошла, — улыбаясь, повернулась я к ней мордашкой, при этом отвлекаясь от тревожных мыслей.

Селестия подошла ко мне и села рядом. О природа, как же приятно снова её видеть. Каждый день я с любовью смотрю на родимую сестру и стараюсь скрыть чувство вины за содеянное с пони. За содеянное с ней. У неё воистину благородное сердце, раз она нашла в себе силы простить меня. С самого момента возвращения я не видела в ней злости, не было и упрёков за смутные времена. Она не кричала на меня, не винила за те страдания, которые по воле моей обрушились на Эквестрию. Я люблю её и ощущаю тоже самое в ответ, вижу в её улыбающихся глазах. Она так же рада видеть меня, как и я её, и это непередаваемое блаженное чувство, благодаря которому моё сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Прости, в следующий раз я постучу, — сказал светлый аликорн, продолжая нежно улыбаться.

— Это твой замок, ты не обязана, — сказала я, стыдливо отводя глаза в сторону.

— Это наш замок, лучик полуночный, — Селестия мягко меня обняла. – Наш, глупенькая. Наш.

Тепло её крыльев, мягкость шёрстки, как мне этого не хватало. Я желаю вечных объятий сестры, а не вечной ночи — вот о чём нужно было мечтать. Не знаю, как бы я жала дальше, если бы Селестия меня не простила. Я бы не смогла жить…

— Я знаю. Просто забыла, — прошептала я, закрывая глаза и обнимая сестру в ответ.

— Я не хочу на тебя давить, но ты давно сидишь здесь одна, изолированная от всего королевства. Ты быстро вникаешь в в те изменения, которые произошли во время твоего отсутствия, ты всегда была способной, — Селестия немного отстранилась. – Луна, тебе пора сделать следующий шаг.

Я ощутила комок в горле, как начинают гореть щёки лишь от одной мысли о пони.

— Они боятся меня, — прошептала я.

Я видела смятение на мордашке Селестии. Видела.

— Это не страх, милая. Им нужно привыкнуть к тебе, ты же понимаешь. Все пони Эквестрии знают, что Найтмэр Мун больше нет, но так же знают, что вернулась моя любимая сестра, — нежным голосом говорила Селестия. – Хочешь, я снова порочу Твайлайт помогать тебе?

Луна помнила то, как на прошлой неделе Селестия уговорила её познакомиться с пони. Как раз проходил подходящий праздник в честь самой Найтмэр Мун — Ночь Кошмаров. Пони наряжались в чудовищ, дабы спрятаться от принцессы вечной ночи среди других монстров. Контакт с ними не был успешен, они испугались меня, чего я вовсе не желала. По совету Твайлайт я прикинулась чёрным демоном и напугала жеребят. Удивительно, но им это понравилось, чего я совершенно не поняла. Тем не менее я хочу забыть своё мрачное прошлое, я хочу быть самой собой.

— Мне не нужны её советы. Не обижайся, я знаю, что она твоя ученица, но пожалуйста, не надо, — с грустью сказала я, считая, что помочь единорожка мне не в состоянии.

— Хочешь, я отправлюсь с тобой? – предложила сестра.

Её предложение звучало заманчивым.

— Селестия, это моя ответственность, я справлюсь сама, — приподняв мордашку, я посмотрела прямо ей в глаза. – Хочу справиться сама, — поправилась я.

Аликорн молча одобрительно кивнул и, поцеловав меня в щёку, вышел из башенной комнаты. Я долго сидела перед окном, смотрела на садящееся солнце и на восходящий месяц. Я не была готова вернуться к обязанностям ночной принцессы и управлять светилом. Я не заслужила такой чести. Когда я смотрела на него, то видела отражение своего тёмного «я», видела тот самый оскал, который вошёл в эти проклятые легенды. Холодный свет месяца напоминал мне о том холоде, в котором я провела множество столетий, когда каждая минута казалась мне вечностью. Если бы не хранители Элементов гармонии, освободившие меня, то я… Всё время заточения я лишь копила ярость в себе. Я знала, что однажды вернусь и вынашивала план о том, чтобы сделать ночь воистину вечной. Я собиралась уничтожить само солнце. О природа, благодарю тебя за шестёрку пони, благодарю за добрейшую сестру! Они предотвратили настоящую катастрофу и как хорошо, что никто никогда не узнает о моих планах. Планах Найтмэр Мун.

Всю ночь я смотрела на звёзды, стараясь не обращать внимание на месяц. «Думай о приятном, вспоминай хорошее» — сказала мне Селестия во вторую ночь башенного уединения, когда я безудержно выпускала слёзы боли и ненависти к той злобе, которой я сама же дала свободный выход. Совет сестры работал, мне действительно становилось легче. Благо, в моей жизни было больше хорошего, нежели плохого — есть что вспомнить.

Рассвет вернул меня из мира грёз в реальность, а безмятежная ночь, хоть и бессонная, придала мне сил. Я привела себя в порядок перед зеркалом, даже сделала то, что не делала очень давно – я улыбнулась, отчего самой теплее стало. В отражении не было той магической гривы, к которой я так привыкла, она стала обычной, как и хвост. Элементы гармонии изгнали из меня избыточное зло, а оно питалось магией, часть которой ушла тоже. Благо, это временно, да и сильная магия мне всё равно сейчас не нужна. Так даже лучше.

Я не стала спускаться из башни, а вышла на небольшой балкончик, на котором стоял телескоп, любезно подаренный сестрой. Нет, я не звёзды в него наблюдала, а смотрела за жизнью пони – единственный способ к ним приблизиться и в то же время не приближаться. Расправив крылья, я совершила прыжок и полетела вниз словно камень. От долгого бездействия крылья затекли, они были холодные и малоподвижные. Конечно, разбиться насмерть я не могу, но могу на кого-то упасть. Надеюсь, это будет Селестия, которая не пострадает. А если будет пони? Едва не впадая в панику, я активно зашевелила крыльями, и о чудо! Я начала набирать высоту! Крылья постепенно разогревались, тепло, шедшее от тела, постепенно передалось и им. Я не смотрела вниз, а только вперёд. Скорость росла, высота была набрана и только тогда я позволила себе начать искать цель, поселение, в котором стоит начать общение с пони. Я помню Понивиль, в котором была на Ночи кошмаров. Нет, я не готова там появиться вновь. А вот это что за деревня? Я её не знаю, зато пони в ней очень много, это мой шанс. Хотя, может, явиться ночью, ибо звёзды моя стихия. Нет, пони боятся темноты, они могут разглядеть во мне ту, от сущности которой я так стараюсь избавиться. Лучше днём. Да, лучше днём. Несомненно.

Я снизила высоту, присмотрела свободное пространство на улице деревне и плавно, очень плавно приземлилась, стараясь не напугать пони. Они смотрели на меня с нескрываемым удивлением, даже со страхом, к чему я заранее была готова. Как мне показалось, часть пони вовсе меня не узнавали, поэтому стояли и шептались.

— Мы принцесса Луна, родная сестра принцессы Селестии, младшая правительница Эквестрии, — сказала я королевским голосом, стараясь донести информацию до всех пони.

Жители тут же преклонились передо мной, многие мордашки выражали настоящий страх. Твайлайт говорила, что громкий голос лучше использовать как можно реже, пони не очень хорошо на него реагируют. Наверное, всё-таки стоит попробовать обойтись без него, да и Селестия говорила, что он применяется действительно в редких случаях. А это, разве, не редкий случай?

— Не стоит нас бояться, ибо мы явились к вам с миром и любовью, — громко, но обычным голосом сказала я.

— Как скажете, Ваше Могущество, — пропищала пони из первого ряда лежащих.

Мне показалось, что она не поверила в мои слова.

— Ты сомневаешься в моей искренности? – удивлённо спросила я, немного изменив интонацию.

— Нет, — задрожала та самая пони.

Я не понимала того, чего она боялась. Облик мой был натуральный, я не угрожала и не пыталась кого-либо запугать. Как заставить пони тебя полюбить? Как вообще заставить их перестать бояться? Я не достойна их любви, я знаю. Я надеюсь получить их прощение и доверие, но для начала нужно узнать их, понять.

— Пони, встаньте. Я благодарна за ваше гостеприимство и прошу вести себя, как обычно. Я не желаю отвлекать вас от дел насущных, — говорила я, осматривая пони.

Жители продолжали преклоняться, что мне стало совсем непонятно.

— Ты. Как тебя зовут? – подошла я к той самой пони.

Она была зелёного окраса с рыжей гривой, заплетённой в четыре косы.

— Маргарет, Ваше Темнейшество, — не поднимаясь, ответила кобылка.

— Поднимись, Маргерет, — попросила я, встав прямо перед ней.

Кобылка медленно поднялась на ноги, но смотрела куда-то вниз. Я видела в телескоп то, как пони встречают Селестию. Да, они преклоняются, но затем радуются ей визиту, словно в их поселения приходит праздник. Здесь же словно жизнь остановилась, была тишина со знакомым привкусом страха.

— Ты понимаешь, что Найтмэр Мун больше нет? – спросила я, желая разобраться в пони, что и советовала Луна.

— Да, — коротко ответила Маргарет.

— Я не та принцесса, которую вы так боитесь. Я другая, принцесса прекрасных ночей, созданных именно для вас, — улыбнулась я, однако, как мне казалось, никто не заметил моей улыбки, всем было интереснее разглядывать землю пред собой. – Поэтому прошу, не бойтесь меня, возвращайтесь к своей обычной жизни.

— Все слышали? Принцесса распорядилась нам заняться делами! – громко сказав, Маргарет отошла назад, явно избегая со мной зрительного контакта.

Пони засуетились, заметались. Многие врезались друг в друга, но более-менее вернулись к своим делам, правда, обходя меня за несколько метров. Я и раньше не часто общалась с пони, ведь посещала их по ночам, а днём отсыпалась, позволяя сестре нести дневное бдение над жизнью королевства. Неудивительно, что все обо мне забыли. Забыли всё то хорошее, что я им принесла, и это не только яркие сияющие ночи. Стараясь не грустить, я снова сосредоточилась на наблюдении за пони. Они явно чувствовали себя некомфортно, было слишком много суеты, не было естественности в их действиях. Мне пришлось около часа стоять на месте, пока пони не стали вести себя более непринуждённо. За ними проще наблюдать в телескоп, нежели стоять здесь, нарушая их спокойствие. Я не желаю им зла, они не знают мою истинную сущность, не видят того, что я желаю нести им свет, хоть и в ночи. Расправив крылья, я сдержала выступающие слёзы. Лёгкий взмах, совместно с силами природы, позволил мне оторваться от земли. Я не думала о полёте, не думала о тёплом ветре, который весь путь развивал мне гриву. Я просто вернулась в башню.

Деревня была далеко, я едва различала тех деревенских пони, маячащих в окуляре телескопа. Тем не менее, было видно их спокойствие, пришедшее к ним после моего ухода. С каждым днём мне начинает казаться, что нет мне больше места в Эквестрии, просто нет. Переступив черту зла, я вернула свою личность, но не вернула судьбу, дарованную мне при рождении.

Услышав стук в дверь, я отошла от телескопа, пройдя в полумрак башенной комнаты. После второго стука я магически открыла дверь, за которой стояла Селестия.

— Можно войти? – спросила она.

Это так мило, что сестра выполнила мою просьбу — постучалась.

— Разумеется, проходи в свою... Нашу башню, — неуверенно я сказала, садясь на пол.

Селестия вошла, при этом элегантно закрыв за собой дверь широким крылом.

— Я видела то, как ты улетала. Как прошла встреча с пони? – улыбнулась Селестия, садясь рядом со мной.

— Хорошо, — прошептала я, немного отворачивая голову.

— Луна, — тихо произнесла сестра.

Я ощущала на себе её взгляд, это тепло ни с чем невозможно спутать.

— Они боятся меня, как я и говорила, — призналась я, поворачивая голову к Селестии.

— Им нужно время, лучик мой ночной, я же говорила. Я рада, что ты начала делать шаги, молю тебя, не прекращай, — сказав, Селестия обняла меня крылом.

Снова это сказочное приятное ощущение перьев на моей спинке, как же приятно… Её забота настоящий дар, которого я не заслужила.

— Хорошо, ради тебя, — кивнула я.

— Ради себя, — перефразировав, сестра коснулась моего носу кончиком другого крыла.

Я улыбнулась. Искренне. Второй раз за день. О природа, может, она права? Может, ещё не всё потеряно?

— Ради нас, — с улыбкой произнесла я.

— Ты моя умничка, — с нотками гордости сказал Селестия, продолжая меня обнимать крылом.

Мы долго так сидели в полной тишине. Мы не виделись целые столетия, я соскучилась по ней и понимаю, что Селестия соскучилась не меньше. Сестра – дар, о котором можно только мечтать. На закате Селестия ушла, оставив меня в очередной раз наблюдать за уходом дня и приходом ночи.

Что-то внутри меня ожило, возникло желание посетить пони, однако я не могла этого сделать, только не ночью. Я не вынесу, если при свете месяца меня назовут Найтмэр Мун, не узнают. Лучше днём, только днём. Я не привыкла спать по ночам, но не спала уже давно… Как же хочется спать…

Я вылетела из башни с первыми лучами солнца. Я давно так не высыпалась, и настроение было куда лучше, нежели вчера. Во мне заиграла надежда о том, что пони смогут меня принять. За сотни лет их души изменились не сильно, а значит, они до сих пор добрые и всепрощающие создания матери природы.

Я приземлилась в той же деревне на том же месте. Пони сразу передо мной склонились, а значит, они меня узнали. Вот только кто я теперь для них? Кто? Работа остановилась, суета сменилась тишиной, всё так же, как было вчера. Я подошла к знакомой Маргарет, которая в это раз была где-то в середине толпы. Я узнала её по рыжим косам, которые мне сразу понравились.

— Встань, — попросила я.

Пони покорно встала. Я чувствовала её неуверенность, скованность.

— Прошу, не стоит меня бояться, ибо обещаю я, что никому не принесу зла. Никогда, — я посмотрела на окружающих пони. — Я буду добра ко всем вам и справедлива к тем, кто свернёт с назначенного пути жизни. Я хочу разделить с вами радость празднества и грусть, сияющую в ночных сердцах. Я не позволю ночным кошмарам беспокоить вас, ночь станет для вас самым надёжным убежищем вашего спокойствия и единения. Я не смею просить вас о прощении, не смею просить принять меня, но пони, внемлите речам моим, дайте мне хотя бы маленький шанс, — говорила я.

Удивительно, но пони начали вставать. Они шептались, смотрели на меня. Страха в их глазах стало куда меньше. Я не уверена, что правильно произнесла речь, сотканную из моих мыслей. Я ещё не привыкла к современному общению, к манерами поведения. Раньше мы с сестрой в большей степени отдавали приказы, распоряжения. Теперь же, как сказала Селестия, у пони больше свободы действий, больше возможности выбора, что сделало их счастливее.

— Принцесса, расскажите о себе, — попросила меня Маргарет.

— Вы знаете о Вечной ночи и без меня, — отвернулась я.

— Вы не поняли, расскажите о себе, — уточнила рыжегривая пони.

Я повернулась к ней, не верила своим ушам. Ей интересно, кто я? Она поняла, что я не тот монстр, который целое столетие то и дело, что занимался гнётом пони? Я рассказала ей о том, что являюсь сестрой Селестии, но она уже это знала, как и окружающие пони, которые меня слушали. Рассказала о том, как чудесно я правила до изгнания, как стала демоном и вернулась благодаря Элементам гармонии. Пони внимательно меня слушали, в них не было страха, тем не менее недоверие проскальзывало на некоторых мордашках. Я не ожидала, что они станут меня слушать, что соберутся вокруг с нескрываемым интересом, с той любознательностью, которая была тысячу лет назад. Многие переспрашивали, а не стану ли я вновь демоном ночи, на что я твёрдо говорила «нет». Твёрдо для них, но не для себя. Элементы не убрали из меня тьму, она часть меня и всегда останется там, глубоко в душе, в самом потаённом уголке. Я приложу все усилия, чтобы больше никогда её не выпустить, но знаю, что полностью избавиться от неё невозможно. Хранители вернули меня, однако, я уже не та, кем была прежде. У меня память Найтмэр Мун, память о томительном заключении на луне. Я помню те жестокие мысли, которые вертелись в голове сотни лет. Они нравились мне, я получала несказанное удовольствия, представляя мучения пони в тьме и холоде погасшего солнца.

— Хотите познакомиться с нашей деревней, с нашей жизнью? — улыбаясь, предложила Маргарет.

О чудо, она улыбается! Это не гримаса страха или отвращения, это настоящая улыбка, адресованная мне! Такая же тёплая, как и улыбка Селестии. Держись, Луна, не та, не пускай слезу счастья, ты принцесса, должна поддерживать королевский образ!

— С превеликим удовольствием, — кивнула я.

Маргарет показала мне всю деревню. Дома с убранством внутри. Огороды и небольшие сады с цветущими цветами. Небольшой клуб, в котором пони отдыхают по вечерам, занимаясь настольными играми или кружками по интересам. Я видела пекарню, даже посетила домик поэта, который любезно пообещал мне написать светлый стих в мою честь. В честь моего второго рождения, как он выразился.

Маргарет познакомила меня со многими пони, некоторые из них продолжали высказывать страх. Я их понимаю. Те, чьи сердца были более открыты, вели себя на приподнятом настроении, даже шутили, хотя современных шуток я не понимала вообще. Например, что смешного в том, чтобы напугать другого пони, выскочить из-за угла и крикнуть на него? На мой взгляд, это было глупо, хотя, может, я и правда отстала от жизни, не понимаю современного мышления. В мои времена пугали мы иначе, именно шутливо: стоило якобы случайно обронить перед любым пони личный предмет, скажем, накидку или мантию. Согласно старым законам, прикасаться к принцессам было строго запрещено, что каралось строгим выговором, причём, публично. На то были веские причины, но речь не об этом. Пони, свидетелю падения личного королевского предмета, было запрещено касаться и той же накидки, даже если она лежала на земле. Однако этикет взаимодействия с другими пони требовал, чтобы «свидетель» непременно помог оппоненту, особенно если он – кобылка. Иными словами, пони должен или должна была взять эту вещь и вручить её хозяину в случае, если хозяин того не заметил. Таким образом, бедолага пони не мог ни помочь, ни соблюсти этикет, ведь если в первом случае его ждало наказание, хоть и за такой благородный поступок, как во втором – он был бы пристыжен перед окружающими. Обычно такие пони сильно бледнели, потели и суетились, что забавляло принцесс, которые, конечно же, не злоупотребляли такими «развлечениями». Ну, бывает иногда скучно, мы, хоть и аликорны, тоже живые существа и хотим иногда развлекаться. Весь наш юмор был построен на подобных интеллектуальных тонкостях, в основном связанных с королевским этикетом. Остальные шутки нам с сестрой были непонятны, да мы и не пытались в них разобраться. Теперь, после того, как я вернулась, я была удивлена, насколько Селестия сблизилась с народом королевства. Она даже позволяла себе общаться с ними на равных, закрывала глаза на тех, кто не владел этикетом общения с принцессами. Не ругала тех, кто прикасался к ней, обнимал. Многое поменялось, очень многое.

Я смотрела на то, как один жеребец смеялся над заикающимся напуганным жеребцом, который явно не ожидал того, что кто-то выскочит на него из-за угла. Я понимала страх второго, но не смех первого. Что? Засмеялся и второй? Почему? Это точно выше моего понимания. Они смотрели на меня, их смех стал неуверенным. Мне не было смешно, я не собираюсь смеяться над глупыми шутками. Дабы не смущать их, я пошла дальше, позволяя Маргарет знакомить меня с деревней.

Я многое читала о психологи пони в книгах и личных записях Селестии, но эти знания не были так же эффективны, как личное общение с подданными, чего я всегда избегала. Теперь не нужно было строго соблюдать этикет, часть традиций, которые даже мне не были по душе, утратили свою силу, да просто были позабыты. Это давало огромные возможности для общения. Это позволяло мне сильнее забыть о том зле, которым я когда-то была.

Я стала прилетать в эту деревню каждый день. В другие поселения я ещё не была готова наведываться, мне казалось, что хрустальный мост между мной и пони ещё не настолько прочен, что нужно его закрепить именно в этой деревушке, установить прочный контакт и только тогда можно двигаться дальше. И следующим пунктом непременно будет Понивилль.

Я глазам своим не верила, когда пони начинали радоваться моим визитам. Когда просили рассказать ещё историй из древнего прошлого Эквестрии, когда хотели получше узнать меня. Они были такими милыми, очаровательными существами. Я видела их насквозь, могла предугадать те или иные действия. Селестия всегда говорила, что из меня выходит отличный психолог, с чем я соглашаться не спешила – были вещи, которые были выше моего понимания, например, тот же юмор пони или боязнь темноты собственной кладовой. Я знаю, что у меня полно времени, чтобы во всём этом разобраться. Я долгие годы проводила время со звёздами, составляющими млечный путь. Никто не знает, что на самом деле я не могу двигать звёзды, но могу влиять на стратосферу, тем самым значительно искажая их видимость так, как мне то захочется. В каком-то смысле это наука, чего пони знать не следует, ибо чудесам должно быть место в их сердцах. Я так увлеклась небесными картинами, что практически не общалась с пони. Я жила по ночам, а они спасли в ночное время. Меня знали плохо, для многих я вовсе была призраком, тем не менее, такое меня устраивало, пока я не обратила внимание на то, как пони радуются сестре, как её любят…

Я стала появляться в деревне не только днём, но и ночью. Вопреки моим опасениям, пони не начали считать меня Найтмэр Мун, они видели во мне Луну, только Луну, кем я и была. Я старалась приходить сразу после заката, пока не все пони отправлялись спать, и общалась с ними, пока их глаза не начинали сами закрываться. Я узнавала их, вникала в быт. Пыталась отличить плохое в их жизни от хорошего, что позволило бы мне приступить к увлекательной заботливой работе – оберегать сны от кошмаров, направляя их на путь блаженства грёз мечтаний.

Я и подумать не могла, что смогу поймать волну, что смогу наладить контакт с пони. Да, это всего лишь одна деревня, однако, как говорила Селестия, всё делается малыми шагами. Казалось бы, идеальная схема, идеальное стечение обстоятельств. Всё ли так чудесно? Очередной ночью я решила вникнуть в мышление пони, показать им, что я не сильно от них отличаюсь, это бы прибавило ко мне их доверие. Пони ещё бродили по улице, тьма не полностью окутала поселение. Я решила пошутить, лёгкий розыгрыш, которые пони так любят. Вспомнив недавний случай, я решила его повторить, не придумывать что-то новое. Для начала. Я подкралась к жеребцу сзади, тот задумчиво стоял в своём огороде и практически неподвижно, что стало для меня идеальной мишенью. Я расправила крылья максимально широко, насколько только могла, сменила цвет шёртски на чёрный, выпустила клыки.

— Ты готов к вечной ночи? – прокричала я королевским голосом, но не так сильно, чтобы повредить его слух.

Жеребец резко обернулся и, тихо пискнув, упал на бок. Мне не казалось это смешным, но мои действия заметили окружающие, поэтому я сразу вернула истинный облик и посмеялась. Однако, окружающие пони не смеялись, они даже не улыбались. Неужели я неправильно провела розыгрыш? Ведь пони часто "подкалывают" друг друга, как они выражаются на современном языке. Розыгрыши популярны среди друзей. Я была в растерянности, пыталась осознать свою ошибку, вновь и вновь прокручивая этот момент. Только спустя несколько секунд я заметила, что жеребец не поднимался. Более того, он не дышал.

— Вставай, — с дрожащей улыбкой попросила я.

Жеребец продолжал лежать. Я не могла поверить в увиденное. Этого просто не могло быть! Чувствуя, как задрожало всё моё тело, я сглотнула, применила магию на жеребце, проверила его энергетику, которая многое говорила о живом существе аликорнам. Кто бы он не был, этот бедолага был мёртв. Сила аликорнов велика, тем не менее не настолько, чтобы возвращать погибших.

— Я не хотела, — произнесла я, с испугом глядя на недоумевающих пони.

Одни смотрели на погибшего жеребца, другие смотрели на меня с тем ужасом в глазах, который я видела лишь во время своей одержимости демоном с те смутные времена.

— Врача! Тут есть врач? – кто-то кричал.

Началась суматоха.

— Найтмэр Мун вернулась! Они пришла убивать! – прокричала Маргарет, от кого я подобных слов никак не ожидала.

Если сначала была суматоха, то теперь царила настоящая паника. Из толпы вышли жеребцы с кобылками с медицинскими метками на боках. Они не подходили к бездыханному телу до тех пор, пока я от него не отошла. Я же смотрела на пони, на то, в какой хаос ввергла мирное поселение. Я видела страх, слёзы, истерику. Казалось, что те светлые дни, проведённые в деревне, были всего лишь сном. Что я так и не вернулась и продолжала быть Найтмэр Мун.

— Послушайте, я Луна, я не демон ночи! Его гибель всего лишь случайность, я не хотела этого! – кричала я, боясь применить даже королевский голос.

Пони её не слушали, ситуация явно вышла из-под контроля. Паника росла, Луна решила действовать, дабы остановить разрушение той идиллии, которую с таким трудом начала строить. Она выпустила из рога синий лучу в небо, тем самым вызвав множественные раскаты грома. Её глаза светились так ярко, что освещали всё вокруг.

— Остановитесь! – крикнула она.

Все замерли. Глаза светиться перестали, Луна добилась всеобщего внимания, однако, страха в глазах пони прибавилось в разы.

— Выслушайте меня, я не хотела… — начала оправдываться Луна.

— Мы не позволим тебе творить зло, — из толпы вышел крепкий жеребец в фермерской шляпе.

За ним стали пробираться другие, в основном единороги и земные пони, которые снарядились виллами, лопатами, кольями – всем тем, что можно найти в глухой деревушке. Оружие не представляло для меня опасности, меня больше беспокоило поведение этих пони. Я понимала их злобу, понимала, что воззвать к голосу их разума не получится. Я видела такое давным-давно. Если пони чего-то боятся, то, сплотившись, они избавляются от страха, несмотря ни на что. Тысячу лет назад, когда я, будучи Найтмэр, посетила одну из деревень, встретила такое же сопротивление. Это деревни быстро не стало, зато другие больше не предпринимали таких попыток. Но я не Найтмер, не собираюсь вредить этим пони, хотя я погубила того жеребца, я нарушила слово…

— Прошу вас, послушайте меня, остановитесь, — пыталась я достучаться до разъярённой напуганной толпы.

— Уходи из нашей деревни! Прочь! – кричали они мне.

В меня полетели камни, многие стали кидать вилы. Навредить такими методами мне невозможно, и порог боли у меня не такой высокий, как у пони, однако удары камней по моему телу отзывались болью по всему телу. Это было ничто с болью, которая бушевала у меня в душе. Пони, которые совсем недавно раскрыли мне сердца – их больше нет, остались лишь те, кто видит во мне чудовище.

Я старалась прикрываться крылом, защищалась от камней. В конце концов, немного придя в себя, я применила заклинание щита, сферой окружившего всё тело и не пропускающее через себя летящие предметы. Пони кричали, продолжали швыряться. Я же, стараясь не обращать на них внимание, вновь посмотрела на лежащего жеребца. Он действительно был мёртв, вне всякого сомнения. Какая я же наивная дура, раз решила, что смогла погасить в себе тьму! Достаточно было малой части, и вот результат. Я до сих пор не понимаю: как? Как получилось так, что он умер? Как? Это была шутка, просто безобидная шутка… с летальным исходом для невинной жизни.

Понимая, что в деревне мне больше нет места, я изо всех сил поспешила к себе в башню, полетела так быстро, насколько только могла. Во тьме ночной я залетела в башенную комнату, кажется, попутно выбила окно. Я уткнулась в подушку мордашкой и зарыдала так, как никогда раньше. Я не в силах была сдерживать свои чувства, дала им полную свободу, оплакивая погибшего жеребца и ту Луну, которая так и не смогла вернуться из изгнания. Так кто же я? Очевидно же — чудовище! Погубила жеребца и ещё стояла, смеялась над его бездыханным телом – именно так это выглядело со стороны. Именно так было в действительности, никто не поверит, что это был несчастный случай. Никто.

Я всё сильнее сжимала подушку, представляла то, как молва о моём поступке идёт от деревни к деревне, что пони снова впадут в ужас. Что снова будут бояться каждой ночи, ведь однажды ночь может просто не закончиться, а я явлюсь из её мрака с яркими хищными глазами чёрной кобылицы.

Час или два я пребывала в таком состоянии – трудно сказать. Мне кажется, что я готова изливать душевные муки вечно, это моё наказание. Раздался стук в дверь. Селестия… Я не желала её видеть. Нет. Я не желала, чтобы она видела меня. Она дала мне шанс, а я предала её. Предала всех. Я не вынесу, если, взглянув в её глаза увижу разочарование, гнев, холод. Моё сердце просто этого не выдержит, а оно и так бьётся в груди так, словно хочет выпрыгнуть и оставить моё тело, убежать как можно дальше от такого убийцы, как я.

После второго стука Селестия вошла, я слышала это. Понимала, что ещё немного и услышу что-то наподобие «Как ты могла? Я же тебе верила». Лучше бы я вообще не возвращалась из проклятого изгнания!

— Лучик мой, Луна, бедняжка, — дрожащим голосом сказала сестра и крепко меня обняла.

Я слышала то, как она плакала. Не так сильно, как мои рыдания, но слёзы её касались моей шеи. До чего я довела любимую сестру…

— Селестия, молю, оставь меня! – крикнула я, продолжая вжиматься в подушку.

— Никогда, родимая, никогда! Всё у нас будет хорошо, всё хорошо, — шептала Селестия ,продолжая меня обнимать.

— Ты не понимаешь, что я натворила, я… — не договорила я.

— Я слышала о гибели деревенского пони. Чтобы не случилось, я не оставлю тебя. Ты моя маленькая сестрёнка и всегда ею будешь, — шептала Селестия мне в ухо.

Её голос звучал дрожащее, искренне и нежно.

— Я не заслужила такого. Я не заслужила тебя, — всхлипывала я, стараясь остановиться.

— Тсс, успокойся, всё будет хорошо, — шептал её голос.

— Пожалуйста, позволь мне побыть одной, — покашливая, попросила я, немного оторвавшись от подушки.

Селестия отпустила меня. Я слышала, как она пошла к выходу, как закрыла дверь. Я обернулась, чтобы убедиться в её уходе. Ушла. Я так хотела побыть с ней, но в то же время мне требовалось одиночество. Противное противоречивое чувство!

Я всю ночь провела в слезах и размышлениях. Вновь и вновь прокручивала гибель жеребца. Пони довольно выносливые существа. Раз он погиб, значит, тьма действительно из меня высвободилась. Да, на миг, но этого вполне хватило. Во время Вечной ночи у многих пони отказывало сердце лишь от моего приближения к ним. Ужасные воспоминания, тёмные воспоминания. Проклятье памяти, от которого невозможно скрыться.

Под утро я попыталась заснуть. Глаза сильно болели, а с восходом солнца боль усилилась ещё сильнее. Пускать слёзы не осталось сил, впрочем, не осталось самих слёз. Башня – единственный мой тайный уголок, где я никому не смогу причинить зла, где меня никто не видит. Вечно одинока.

Снова стук в дверь, после которого в комнату вошла единственная гостья моих круглых хором. Селестия медленно подошла, села рядом. Она выглядела измотанной, грива была потрёпана, на голове не было королевской диадемы. Под её глазами были заметные мешки, чего я никогда ещё в неё не замечала. Определённо прошлая ночь была бессонной не только для меня, увы.

— Я столько страданий тебе… — начала я тихим охрипшим голосом.

— Луна, — сказала Селестия, садясь напротив меня.

— Это всё из-за моего эго, это я выпустила демона, который… — говорила я.

— Луна, — повторила Селестия.

— Изгони меня, а лучше заточи в камень, дабы… — в третий раз не смогла я договорить.

— Луна, выслушай меня, — усталым голосом сказала Селестия.

От её интонации у меня мурашки по коже пробежались. Тем не менее, я замолчала.

— Ты не виновата, — отрицательно покачала она головой.

— Мне лестно, что ты меня утешаешь. Пойми, я не заслужила твоей доброты, — неуверенно говорила я.

— Послушай, я говорю, что твоей вины в гибели того жеребца нет, — развёрнуто сказала сестра.

— Что? – округлила я глаза.

— Тело погибшего было в срочном порядке доставлено в Кантерлот. Его диагностировал лучший врач, и он сказал, что причина смерти не связана с тобой. Жеребец был серьёзно болен, в его шейной артерии был обнаружен тромб. Это практически мгновенная смерть. Тромб формировался уже давно, вчера бы он в любом случае умер, независимо от твоих действий. Ты никого не убивала, Луна, — устало вздохнула Селестия. – Просто оказалась в не в том месте, в не в то время.

Я просто не знала, что на такое можно сказать. Всю ночь я винила себя и только себя. Винила в том, что не смогла уберечь окружающих от внутренней тьмы. Теперь же моей вины здесь даже косвенно не оказалось. Несмотря на сочувствие жеребцу, я была просто безумно рада!

— А как же пони? В такие совпадения невозможно поверить, — нервничала я, начиная часто дышать.

— Всё уже улажено. Я отправила во все поселения королевскую газету информацию об этом инциденте. Ты же знаешь, что значит моё слово для пони, всё будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться, — улыбнувшись, Селестия встала и снова меня обняла.

Как же я была в этот момент счастлива! Я тут же обняла её в ответ и если бы могла, то снова заплакала, но уже слёзами счастья. Я сделаю всё для родных погибшего, а насчёт пони – продолжу налаживать с ними связь. Впредь я воздержусь от глупых шуток. Найтмэр Мун больше нет, ибо вернулась Луна, властительница прекрасных ночей и хранительница эквестрийских снов.

---

Селестия видела, на какой скорости Луна влетела в башню. Чудо, что она не пробила её насквозь! Не успел белый аликорн приблизиться к башне, как его настиг один из советников, сообщив о гибели жеребца из деревни, в которой побывала Луна. Так же он сказал, что не уверен, но в его смерти обвиняют Луну. Селестия с невероятной скоростью полетела в деревню. Она не могла в это поверить. Множество пони в вилами и камнями тут же преклонились пред ней, побросали всё, что держали. Староста деревни подробно рассказал её о произошедшем, Селестия послушала и версии свидетелей. К её разочарование, все твердили одно и тоже – Луна убила жеребца и позлорадствовала над его тупом. Хуже того, она выглядела как демон Вечной ночи.

Селестия вернулась в башню, где первым делом попыталась утешить Луну, ведь действительно, несмотря ни на что, она безумное её любила. Как только Луна попросила её уйти, принцесса дневного светила лично доставила тело погибшего в столичную медицинскую академию, где жеребца обследовал лучший врач, которого она только знала.

— Что вы можете сказать, доктор Карл? – тревожно спросила Селестия после того, как врач вышел из морга.

Карл тяжело вздохнул. Он практически всю ночь проводил обследование, А Селестия навернула сотни кругов около двери в ожидании вердикта.

— Вне всяких сомнений, жеребец умер от остановки сердца. Судя по повышенному уровню адреналина, наиболее вероятно, что остановку вызвал испуг. Сильный, смертельный испуг, — доктор дал заключения.

— Вы уверены? Это точно? – растеряно спросила Селестия.

— Вне всяких сомнений, я не первый раз сталкиваюсь с подобным. Мне очень жаль, Ваше Высочество, Луна убила его.

— Она не могла такого сделать, я говорила с ней, я была рядом. Её душа светла, чиста. Она искренне переживает, — Селестия забегала глазами.

— Мы с вами прекрасно знаем, что всё не так светло и чисто, как кажется. Она долгое время была одержима тьмой, если это так можно назвать. От такого не так просто избавиться. Сочувствую.

Жеребец собрался уходить.

— Постой, — окликнула его Селестия.

Тот обернулся. Принцесса подошла к нему и встала прямо перед ним.

— Слушай меня внимательно. Измени причину смерти, никто не должен об этом узнать. На Луну не должно быть подозрений, понятно? – строго приказала Селестия.

— Что? Как вы смеете меня об этом просить!? – возмущался врач.

— Это приказ, доктор Карл, — ещё строже напирал аликорн.

— Вы не имеете права на такие вещи! Вы покрываете убийцу!

— Она моя сестра! Рекомендую выполнить мой приказ, в противном случае... Лучше вам не знавать мой гнев, доктор.

Врач ничего не ответил и вернулся в морг. Селестия же отправилась поднимать солнце, а после этого решила навестить Луну, обрадовать её хорошими новостями. Она любила сестру. Любила больше всего на свете и была готова защитить её от любой беды, насколько у неё хватало сил. В том числе защитить и от правды, надеясь, что подобное больше не повториться, и Луна будет счастлива новой жизнью, хотя самой Селестии было противно от той лжи, на которую она пошла.

КОНЕЦ