Одной крови

Глава 7

С трудом стянув края большой сумки, Айроншилд закрыл на ней молнию и, взяв со столика исписанный листок бумаги, еще раз пробежался глазами по тексту. Убедившись, что все на месте, он уселся на диван и развернул перед собой рабочий комбинезон с большим количеством карманов. Материал очень походил на брезент, и скорее всего, им и являлся. Рядом стояла пара сапог, изготовленных из прочной водостойкой ткани. На стройке в Понивилле человек работал в одежде, сшитой ему Рарити, и каске, которую худо-бедно смогли подобрать под его голову. Но поскольку реставрация полуразрушенного замка да еще в Вечнодиком Лесу была связана с куда большими рисками для здоровья, Мистер Дэйр заказал “особый” комплект формы, который буквально на днях доставила серая пегаска по имени Дерпи.

О ее прибытии мужчина узнал по пронзительному крику и испуганному кудахтанью, доносившемуся с заднего двора. Выскочив на улицу и подбежав к курятнику, Айроншилд и Флаттершай проводили взглядом разбегающихся в разные стороны куриц и уставились на множество раз обклеенную посылку, которая мирно покоилась прямо перед ними.

Из курятника послышался сдавленный стон, приправленный парочкой крепких выражений.

 — Ммм… Дерпи, это ты? – желтая пегаска подошла поближе и осторожно заглянула внутрь.

 — Ой, я случайно… опять… — окончание фразы потонуло в глухом ударе. Курятник тряхнуло, а наружу выскочила еще одна курица, едва не сбив Флаттершай с ног. – Да чтоб тебя! – продолжал негодовать кобылий голос. – Кто так переборки ставит?!

Вскоре показался и сам непутевый почтальон. Выпрямившись и отряхнувшись от украшавших ее форму пучков сена, серая пегаска начала спешно озираться по сторонам:

 — Вот ты где! – подскочив к отшатнувшемуся от такой прыти человеку, она схватила копытами посылку. Самого человека она будто бы вообще не заметила. – Мне нужен… — пони прочитала имя адресата на коробке, — мистер Айроншилд.

Мистер Айроншилд выразительно прокашлялся:

 — Вы стоите прямо перед ним, — сказал он, глядя на пегаску сверху вниз.

 — Ой, а ведь и вправду! – удивленно воскликнула Дерпи. Поставив посылку на землю, она запустила мордочку в пухлую сумку. Что-то там отыскав, кобылка вытащила почтовый бланк и чернильницу. Нахмурившись и пробормотав что-то о своей забывчивости, она к некоторому шоку Айроншилда вырвала у себя зубами перо. – Получите и распишитесь! Здесь и здесь.

Глянув на сопроводительную документацию и поняв там от силы слов пять-шесть, человек усмехнулся:

 — Надеюсь, этой подписью я не продаю себя в пожизненное рабство? – вертя в пальцах ее импровизированную ручку, спросил он.

Дерпи непонимающе уставилась на него, и только сейчас Айроншилд заметил, что ее глаза смотрят в разные стороны. Человек было нахмурился, но потом понял, что этот изъян не отталкивает его и ни коим образом не уродует саму пегаску, просто… просто она выглядела не так, как остальные.

 — Позволь мне… — посмотрев на мужчину с дружеским укором, Флаттершай аккуратно взяла у него блокнот. Пони уже успела привыкнуть к несколько параноидальному характеру человека и его соответствующим шуточкам, но иногда он перегибал палку. – Все нормально, и ни в какое рабство ты себя не продаешь.

 — Как вообще можно…

 — Простите меня за неуместный юмор, мисс Дерпи… — почувствовав себя виноватым, Айроншилд попытался как можно быстрее замять неловкий момент. – Или все-таки миссис?

Я… — тень печали внезапно легла на лицо серой пегаски, а ее ушки печально поникли — … мисс… — ответила она, смотря в сторону.

В воздухе повисло неприятное напряжение, и человек непроизвольно поежился, осознав, что опять ляпнул что-то не то – вот только что? В немой мольбе он взглянул на Флаттершай, прося у нее помощи.

 — Ох, Дерпи… — желтая пони приобняла Дерпи и потерлась о ее мордочку своей, надеясь приободрить.- Прости Айроншилда – он ведь не знал.

 — Да ничего… я все понимаю… — Дерпи шмыгнула носом и попыталась улыбнуться. – Давайте просто закончим с этим, и я полечу – мне еще уйму писем доставить надо.

Приложив кончик пера к бумаге, мужчина на мгновение задумался. Решив, что сейчас явно не тот момент, когда стоит выдумывать (да и стоит ли вообще) для себя новую подпись, он расписался той, что была у него в паспорте.

 — Вот, — он передал блокнот кобылке. – И простите меня еще раз…

Положив все в сумку, Дерпи улыбнулась — теперь уже по-настоящему:

 — Никаких проблем! Ну а теперь… — она поправила чуть съехавшую почтальонскую фуражку, — письма сами себя не разнесут. Увидимся!

 — Обязательно залетай к нам… ко мне на чай с печеньем! – успела крикнуть Флаттершай уже набирающей высоту серой пегаске.

Не обращая внимания на стремительно приближающееся к ней дерево, Дерпи обернулась и радостно махнула в ответ копытом. Айроншилд болезненно скривился, ожидая очередной катастрофы. Но в самый последний момент пони совершила невообразимый кульбит, который впечатлил бы саму Рэйнбоу Дэш, и, проворно обогнув густую крону, скрылась из виду.

Убедив куриц, что в курятнике тем больше ничего не угрожает, человек и пегаска вернулись в дом.

 — Флаттершай, я совсем не хотел… — поставив посылку на столик, Айроншилд не смог не вернуться к тому, что сказал.

 — Не вини себя – ты ведь и вправду не знал.

 — С ее мужем случилось что-то плохое?

Отложив в сторону канцелярский нож, пони тяжело вздохнула:

 — За несколько лет до возвращения Найтмер Мун попавшая под ее влияние группа фанатиков, попыталась устроить покушение на Принцессу Селестию — чудовищный взрыв в самом центре Кантерлота. Жених Дерпи пытался предотвратить это, но что-то пошло не так, и своим заклинанием он перенес в небо не только уже готовую вот-вот взорваться бомбу, но и себя самого… — пегаска снова вздохнула и утерла кончиком крыла проступившие слезы.

Лицо Айроншилда омрачилось, и он мысленно начал проклинать себя, на чем свет стоит. Факт того, что он не мог знать об этой трагедии, никак не облегчал чувства вины.

 — Это ужасно… — только и смог вымолвить человек. В душе зародилось отвратительное чувство – словно в любовно написанную картину швырнули банку с черной краской.

Какое-то время они сидели в тишине, погруженный каждый в свои мысли. Флаттершай первой решилась нарушить тягостное молчание:

 — Давай не будем о плохом, — робко коснувшись руки человека, сказала она. – Дерпи не понравилось бы, узнай она, что мы корим себя из-за этого.

 — Ты права, — едва заметно вздрогнув от ее прикосновения, ответил мужчина. – Не стоит бередить старые раны.

Выругавшись, что позволил мерзким мыслям вернуться, Айроншилд начал сосредоточенно вертеть в руках рабочий пояс для инструментов, стараясь занять свою голову чем-то более позитивным. Это не особо помогло – теперь он злился. Злился на ублюдочных психопатов, решивших, что прервать сотни невинных жизней это хорошая идея; на жениха Дерпи – за то, что оставил свою кобылку вдовой; на себя – за наивность и любовь смотреть на мир сквозь розовые очки; на этот чертов пояс, который был слишком шершавым…

 — Айроншилд… — собираясь придумать еще один повод для своей ненависти, человек совершенно не заметил, как вернулась его крылатая подруга. — … ты в порядке?.. – заметив его искаженное злостью лицо, спросила Флаттершай. – Что-то не так?

Ее мягкий участливый голос успокоил мужчину. Отложив пояс в сторону, он наклонился и почесал лодыжку:

 — Да комар укусил, — посетовал человек. Чешется – просто жуть!

Кобылка улыбнулась, смешно приподняв в удивлении бровь:

 — Маленький комарик едва не довел Айроншилда до белого каления? – присев рядом с ним, пошутила пегаска.

 — Ага, маленький... размером с кулак! Хоботок — как карандаш! Летит — уши от гула закладывает, — буркнул он в ответ и бросил взгляд на часы. – Ты сегодня припозднилась – незапланированные дела?

Похихикав над ужасающим комаром, Флаттершай устало потянулась и расправила крылья, случайно проведя одним из них по спине человека. От неожиданности мужчина выгнулся и шумно втянул ноздрями воздух, чувствуя, как по телу приятно забегали мурашки.

 — Ага, — сложив крылья, сказала пони, не заметив сконфуженного выражения его лица, — поступило сообщение, что в окрестностях видели крупную стаю параспрайтов – надо было все проверить.

 — И как?

 — Ничего такого. Просто группа впечатлительных жеребят испугалась очередной миграции монархов.

 — А вот я бы с удовольствием понаблюдал за этим действом, — Айроншилд посмотрел на Флаттершай и мысленно стукнул себя по лбу за отсутствие такта. – Ты, должно быть, проголодалась? – спросил он. – Я не вегетарианец, да и повар из меня тот еще, но на винегрет моего таланта хватило. Осмелишься попробовать?

 — О, тебе совсем не обязательно было…

 — Ну уж нет, теперь моя очередь обслужить тебя – сиди тут!

Несколько минут он бегал между гостиной и кухней, надеясь, что Флаттершай достаточно вымоталась, чтобы не помогать ему. Закончив с сервировкой и водрузив в центр стола большую салатницу с винегретом, человек с деланно серьезным видом начал перечислять ингредиенты, стараясь при этом пародировать французский акцент.

 — К сожалению, повар не имел возможности добавить квашеную капусту, поэтому…

 — Ох, ну не знаю, — хихикала пони, — как же без капусты-то?

В притворной обиде Айроншилд гордо вскинул подбородок:

 — Если мадемуазель желает, то я верну блюдо на кухню и передам повару ее негодование.

 — Ну-ну, не будем огорчать его – уверена, что не все так плохо.

 — Вы очень любезны.

Сдерживать смех становилось все сложнее, и Флаттершай почувствовала, что еще немного, и она разразится самым настоящим хохотом.

 — Пожалуйста, хватит, — хрюкнув пару раз, взмолилась пони, — твой пранцузский акцент просто ужасен.

Человек облегченно выдохнул и, подсунув под каждую тарелку по салфетке, плюхнулся на диван.

 — Спасибо, а то я уже начал чувствовать себя идиотом. И… пранцузский акцент?

 — Ну… да. Я даже удивилась, что ты о нем знаешь.

 — У нас его называют французским – наверное, еще одно из множества пересечений в наших культурах.

 — Очень может быть. Думаю, Коппервинг оценил бы твою шутку – он терпеть не может, когда официанты пытаются на полном серьезе строить из себя иностранца. – Вытерев влажным полотенцем копыта, пони взяла вилку и попробовала винегрет. Судя по тому, как просияло ее лицо, старания Айроншилда не пропали втуне. – Очень вкусно! – прожевав, резюмировала она. – Такое необычное сочетание ингредиентов.

 — Дедушкин рецепт, — расплылся в улыбке человек. – Хотя, "рецепт" — сильно сказано, он просто намешивал все, что ему нравилось.

Когда они закончили с ужином, Айроншилд убрал все со стола и принес с кухни два бокала и бутылку розового вина.

 — Я тут подумал, — под удивленный взглядом Флаттершай начал объяснять он, — что за все время так и не сказал тебе спасибо… Знаю, вино и винегрет, мягко говоря, не сочетаются, но…

 — Nouvian de Selle... – прочитала она название на этикетке. – Это же мое любимое… Откуда ты узнал?

 — Коппервинг посоветовал – сказал, что тебе должно понравиться. “Он вообще много чего успел тогда сказать… сводник, мать его”.

 — Ох, оно же совсем не из дешевых!

 — Флаттершай!

 — Не стоило…

Спорить было бесполезно — мужчина молча откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. Передав один кобылке, он прокашлялся и воззвал к зачаткам своего ораторского искусства:

 — Дорогая Флаттершай, судьба частенько любит напакостить как следует, но сейчас я все-таки хочу сказать ей искреннее “спасибо”… нет, не ей… я хочу сказать спасибо тебе. Спасибо за твою бесконечную доброту и понимание; за то, что не убежала в день нашей первой встречи, а не испугалась и помогла в беде совершенно незнакомому тебе существу. Ведь, не налети мы тогда друг на друга, то кто знает, чтобы сейчас со мной было. Я… — мужчина запнулся, чувствуя, что его пафосная тирада начинает излишне затягиваться. – За моего друга, – он поднял бокал, – за тебя, Флаттершай!

Успев к этому моменту несколько раз покрыться румянцем от смущения, пони приняла тост и чокнулась с ним краешком бокала.

 — И тебе спасибо… — чуть погодя сказала она. – За то, что не дал моим опасениям сбыться…

 — Опасениям?

 — Я, ведь, и вправду тогда очень испугалась… — заикаясь от волнения, Флаттершай начала нервно перебирать копытами гриву, — … что ты окажешься страшным творением магии Вечнодикого Леса… что ты можешь навредить мне или моим друзьям…

 — Флаттершай… — Айроншилд аккуратно тронул ее за плечо, — в этом нет ничего плохого, и я более чем понимаю твои опасения на свой счет…

 — Нет-нет-нет, — замотала она головой, — нельзя вот так сразу судить о других, об их мотивах. А я не только успела надумать себе всякий ерунды, но… даже чувствуя, что тебе нужна была помощь, хотела бросить тебя еще по пути домой… и даже потом…– милое личико пегаски неожиданно приобрело гневные черты, — У-у-у-х, я так зла на себя! Я была такой эгоисткой!

 — Да о чем ты говоришь?! – человек приобнял ее за плечи и развернул к себе. – Ты пустила меня к себе в дом, накормила, помогла в трудную минуту – какой эгоизм?

 — Я… — она опустила голову, — мне сложно объяснить… даже мои подруги не всегда это понимают…

Стиснув от бессилия зубы, мужчина судорожно копошился в своих мыслях, пытаясь как-то исправить ситуацию.

 — Мы все совершаем ошибки, — сказал он наконец, – и не сокрушайся ты сейчас из-за этого, ты не была бы той Флаттершай, которую все знают и любят, согласна?

Несколько мучительно долгих секунд она молчала, размышляя над его словами.

 — Наверное, — ответила пони и, посмотрев на него, лучезарно улыбнулась. – Но все равно, спасибо.

Прежде чем Айроншилд успел подумать, что его руки лежат на плечах пегаски излишне долго, она наклонилась вперед и чмокнула его в щеку.

 — Кхм… ну вот и отлично, — человек неловко поправил воротник рубашки, – Раз уж с этим мы разобрались, может, ты расскажешь поподробнее о том, что может поджидать меня в Вечнодиком Лесу? На случай, если мне вдруг захочется прогуляться.

 — Ты же сейчас шутишь? – испуганно ахнула Флаттершай. – Если да, то это совсем-совсем не смешно. Вечнодикий Лес – очень опасное место, по которому не стоит разгуливать без особой необходимости.

 — Я как бы лесник…

 — Ты еле-еле убежал от древесного волка!

 — Поправочка, — человек назидательно поднял указательный палец, — это древесный волк еле убежал от меня.

Кобылка скорчила недовольную мордочку и с укором посмотрела на него:

 — Ну не будь ты, как Коппервинг – тебе совсем не идет.

 — Что?

 — Он тоже любитель бахвалиться и строить из себя неустрашимого героя. Знаешь, как часто это выходило ему боком?

 — Я-я-ясно… — протянул человек, — значит, не расскажешь…

 — Ох, ну что за глупости ты говоришь – конечно, расскажу! Просто, пообещай мне, что не будешь лишний раз подвергать себя опасности, хорошо?

Айроншилд встал и торжественно приложил ладонь к груди:

 — Обещаю!

 — Ты должен дать Пинки-клятву.

 — Ты серьезно?!

С упрямым видом пони сложила копыта на груди и молча кивнула.

 — Ладно… как бишь там… — прикрыв глаза, человек несколько раз проговорил про себя текст клятвы. – Через сердце на луну в глаз я кекс себе воткну, — неуверенно произнес он.

 — Вот теперь я спокойна, — радостно хлопнув копытами, сказала пегаска. Встав с дивана, она подошла к книжной полке. Достав один из томов Большой Эквестрианской Энциклопедии, Флаттершай подсела обратно к человеку. – Давай начнем с уже знакомых тебе древесных волков, — с открытой страницы на Айроншилда уставилась пара этих удивительных созданий. – Перво-наперво запомни – они прекрасно умеют лазать по деревьям, и это просто чудо, что встретившийся тебе волк не полез вслед за тобой.

 — Да уж… не самое умное из моих решений.

Пони кивнула и продолжила:

 — Основные ареалы их обитания – вот здесь, — она указала кончиком копыта на несколько выделенных на карте Вечнодикого Леса областей. – Но, время от времени, древесные волки покидают свои охотничьи угодья и могут забрести очень далеко. Причиной тому обычно служат…

Внимательно слушая рассказ Флаттершай, наслаждаясь ее компанией и чуть терпким вином, Айроншилд начинал понимать, как сильно ему будет не хватать этих вечерних посиделок. Хоть новая работа и обещала быть своего рода очередным приключением, которыми мужчина грезил с самого детства, он уже успел привязаться к этой желтой пегаске, Коппервингу, Рэйнбоу Дэш и остальным; своему новому дому. Расставание с ними – пусть даже и недолгое – было той самой ложкой дёгтя в бочке меда.
“Наверное, я все же не настолько люблю одиночество, как убеждал себя все эти годы”, — меланхолично подумал он и наполнил их опустевшие бокалы Nouvian de Selle.

---

Наступило долгожданное утро. Небо, затянутое бесконечной серой пеленой, всем своим видом обещало продолжительные осадки, но у погодного патруля было иное мнение на этот счет. “Никакого дождя”, — сказало их начальство. – “Но и тучи не разгонять”, — добавило оно. Почему? Ну, потому что сверху виднее.

Снедаемый мыслями о новом назначении и невероятными чудесами Вечнодикого Леса, Айроншилд почти всю ночь не смыкал глаз, ворочаясь с боку на бок. Но, не смотря на это, он не чувствовал и признака усталости – лишь приятную волнительную дрожь. А перед глазами, сменяя друг друга, то и дело вставали картины древнего замка, которые ему показала Флаттершай, или навеяло его собственное воображение.

Пунктом отправления выбрали площадь перед городской ратушей. Вокруг повозок, под завязку набитых припасами, инструментами и прочими необходимыми в восстановлении былого величия замка вещами, столпилась целая куча пони – и это не смотря на столь ранний час. Кроме знакомых ему строителей и провожающих, человек насчитал с десяток королевских гвардейцев. На вкус Айроншилда их броня была излишне сильно наполирована, но выглядели эти ребята весьма сурово – лица парочки даже украшали шрамы. “Видимо, прислали не только украшения ради”.

 — Эти гвардейцы не из парадного полка, — заметив его заинтересованный взгляд, сказала Флаттершай. Ей, как и остальным ее подругам, было поручено осмотреть замок и составить отчет для Принцессы Селестии. Человек не совсем понимал, какая часть отчета была за Пинки Пай, но Принцессе виднее. – Все они хорошо показали себя во время второго восстания Найтмер Мун и других опасных поручениях.

Хмыкнув в ответ, Айроншилд поискал глазами своего начальника, который собирался отправиться вместе с первой группой и лично оценить состояние замка. Заметив Тандер Дэйра, переговаривающегося о чем-то с Айвори Скролл, человек поправил висевшую на плече сумку и направился к нему.

 — Я до сих пор не понимаю, почему Вас так пугает всего лишь один следопыт? – удивленно спрашивал жеребец. – Вам всего лишь надо расквартировать его в городе на денек-другой. Какие проблемы?

 — Такие,- мэр пренебрежительно фыркнула, — что этот жеребец из Хмельного Братства – их поголовное пристрастие к выпивке всем известно. Ему и одного дня хватит, чтобы устроить тут…

— Ой, да бросьте! — раздраженно махнул на нее копытом Тандер. – Гнусные сплетни, распространяемые их завистниками – ничего более. Да, эти парни любят повеселиться, но всегда ведут себя в рамках… о, Айроншилд, — поприветствовал он человека, который уже открыл рот для приветствия, — вот скажи, стал бы ты отказываться от… а-а-а, в бездну морскую, — жеребец еще раз махнул копытом – теперь уже самому себе. – Скажи лучше – форма, что я для тебя заказал, пришлась впору?

— Более чем, тов… мистер Дэйр, — похлопав себя по груди, сказал человек. – Разве что, карманов многовато, но это дело житейское – привыкнем.

 — Прекрасно, прекрасно… мисс Флаттершай, — поприветствовал жеребец кобылку, — надеюсь, что и Вы меня порадуете?

 — Следопыты докладывают, что расчистили дорогу и смогли… ммм… убедить мантикору перебраться в другое место, — ответила пегаска и, смутившись, добавила. – Но, все равно, это же Вечнодикий…

 — Да-да-да, никогда нельзя быть полностью уверенным по поводу того, что творится в чащах Вечнодикого Леса и прочее, и прочее, — Тандер посмотрел на стоящего неподалеку стражника, с невозмутимостью статуи игнорирующего подколы Рэйнбоу Дэш. – Уверен, что “Ворчуны” способны справится с непредвиденными ситуациями. Не говоря уже о сопровождающей нас мисс Спаркл.

 — Мистер Дэйр…

 — Да-да, миссис Скролл, я прекрасно помню, что наш разговор еще не закончен…

Оставив бывшего военного и мэра наедине, Айроншилд и Флаттершай подошли к Рэйнбоу, которая уже оставила свои попытки вызвать в стражнике хоть какое-нибудь подобие эмоции.

 — Как всегда – слишком хороши… — услышали они ворчание радужной пегаски, — Ну вы только посмотрите! – заметив приближение своих друзей, воскликнула она. – В кои-то веки я пришла раньше вас двоих.

Обняв Флаттершай и стукнувшись копытом о кулак человека, Рэйнбоу не преминула похвастаться, что она несколько дней назад приступила к тренировкам в академии Вандерболтов. Из того что Айроншилд слышал об этой команде, даже стать претендентом в их число было уже выдающимся достижением. И такой талантливый пегас, как Рэйнбоу Дэш, отлично впишется в их команду. “С дисциплиной у нее, конечно же, возникнут проблемы… но тут уж либо соответствуй полностью, либо проваливай”.

 — Вы бы видели, какие фокусы вытворяет Флитфут! “Кобра Даззлфлэш” в ее исполнении просто…

Пытаясь уследить за бесконечными названиями трюков, которые исполняла команда Вандерболтов, человек не сразу заметил, что к нему обращаются:

 — …дорогой, я очень извиняюсь, что не успела вовремя закончить твой заказ, – Рарити телекинезом передала ему объемный пакет с изображением логотипа ее бутика. – Как всегда, в самый последний момент, — улыбнулась кобылка.

 — Ты успела до моего отъезда, значит, успела вовремя, — без тени иронии заметил Айроншилд. Поставив пакет на землю, он принялся рыться в кармане своей сумки. Достав мешочек с уже приготовленной суммой, он протянул его единорожке. – Как мы и договаривались…

К его удивлению пони не стала принимать оплату.

 — Брать с тебя деньги? После того, как ты помог мне разобраться с тем хаосом, что Свити Белль учинила в моем бутике?! – Рарити играла столь правдоподобно, что человек чуть было, не поверил в ее возмущение. Привыкнуть к ее театральным жестам было немногим проще, чем к абсолютно непредсказуемым выкрутасам Пинки Пай.

 — Да я всего-то починил ножку стула да заменил на нем обивку, — все еще протягивая ей мешочек с битами, ответил мужчина. Тяга к халяве, в той или иной степени присущая почти каждому человеку, так и подначивала согласиться на щедрое предложение единорожки и оставить деньги себе. Но Айроншилд был слишком принципиальным и упрямым, чтобы поддаться этому искушению – уговор есть уговор.

 — Нет, нет и еще раз нет, — упрямо замотала головой кобылка. – Я не могу не заметить, что хоть моя младшая сестра и была причиной всего того… — пони демонстративно поджала губки и выдержала строго выверенную паузу, — … беспорядка, ты не взял с нее ни бита за проделанную работу. Более того, ты даже пытался выгородить ее – и это после того, что она устроила! Столь благородный жест, без всякого сомнения, должен быть вознагражден.

 — Она подросток – в ее возрасте вполне естественно искать приключений на свою жо.. пятую точку, — Айроншилд улыбнулся, вспомнив не на шутку перепуганное лицо Свити Белль, когда она наткнулась на него, пока тот возвращался с работы.

В очередной попытке обрести свою долгожданную метку молодая кобылка решили, что ее призвание – скрытое проникновение и прочие шпионские штучки. Понятное дело, что настоящие диверсанты дверями не пользуются, а вторгаются исключительно через окна. Ради такого случая она даже специально заперла изнутри окно, ведущее в мастерскую Рарити, пока та пропадала в поисках драгоценных кристаллов. Вскрыть запертое ей же окно у нее как-то получилось, но вот дальше все пошло коту под хвост – в прямом смысле. Радостно ворвавшись в комнату, кобылка забыла учесть тот факт, что окружающая обстановка иногда имеет свойство меняться. В данном случае все ее карты спутала любимица Рарити – Опал. Что ж, возможно, у Свити Белль и правда были определенные задатки к шпионским играм: отпереть окно, не разбудив при этом мирно дремавшую на стуле кошку, достойно похвалы. Но вот сбрасывать на нее – пусть и случайно – клубок ниток, было не самым умным ходом. Дальше все происходило в лучших традициях диснеевских мультфильмов: яростное шипение, испуганные крики, смятение и, как результат – сломанная ножка стула и исполосованная когтями обивка. Повезло еще, что она не задела стоявшую на набросках Рарити баночку с чернилами.

Справедливо боясь гнева своей старшей сестры, Свити Белль чуть ли не умоляла человека исправить содеянное до возвращения единорожки. Работа была не из сложных, но хозяйка бутика вернулась как раз, когда Айроншилд принялся за лишенный ножки стул. Немая сцена, все смотрят друг на друга, Опал умывается в центре комнаты, будто ничего и не произошло…Занавес.

 — В ее возрасте пони уже должны привыкать нести ответственность за свои поступки, — сердито цокнув копытом, парировала Рарити.

 — И все же, я настаиваю...

 — М-м-м… друзья, может не будем… — робко попыталась встрять в их спор Флаттершай, но Рарити не стала ее слушать.

 — Это абсолютно искл…

 — Ёшкин понь, да возьми ты уже эти деньги! – Эпплджек неожиданно возникла между ними и, схватив мешочек, беспардонно сунула его в переметную сумку единорожки. – У меня сейчас уши отвалятся слушать ваши пререкания.

 — Я… ах… ну… ну знаете ли!.. – не в силах подобрать слов на столь наплевательское отношение ко всем правилам приличия Рарити махнула гривой и с чувством собственного достоинства оставила Айроншилда, Эпплджек, Флаттершай и прыснувшую от смеха Рэйнбоу Дэш.

 — Не благодари, — усмехнулась ковбойша, провожая взглядом свою подругу.

 — Хм… кажется, ты перегнула палку… — нахмурился человек, уже в который раз не понимая, обиделась ли Рарити на самом деле, или это всего лишь очередной спектакль одного актера.

 — Да н-е-е-е, — махнув копытом, протянула радужная пегаска, — наша модница любит повыделываться… как и некоторые двуногие, имен которых мы не будем называть, — посмотрев в сторону, она деланно прокашлялась и будто бы незаметно указала на Айроншилда копытом.

 — Уговор есть уговор, — без тени эмоции на лице, ответил он.

 — Аргх, вот упрямец! У ЭйДжей нахватался?

 — А я-то тут при чем…

 — Спокойно! – не давая ковбойше втянуть себя в очередной спор, Рэйнбоу молниеносным движением заткнула ей рот копытом. Собираясь добавить что-то еще, пегаска внезапно осеклась на полуслове и скривила в недовольстве мордочку. – Ладно, я и так еле-еле отпросилась у Спитфайр, чтобы проводить вас – не хочу и дальше испытывать ее терпение. Кстати говоря, — она развернулась к Айроншилду, – свободного времени у меня теперь будет заметно меньше, но ты не думай – лишать себя удовольствия уложить тебя на лопатки я не собираюсь. Так что, жди меня через недельку, чтобы обсудить наши дальнейшие тренировки…

 — Привет, Рэйнбоу…

— Бывайте! – Дэш взмахнула крыльями и рванула ввысь, скрывшись из виду еще до того, как осело поднявшееся от такого низкого старта облако пыли.

 — Пока, Рэйнбоу… — не обращая внимания на кружащиеся вокруг него песчинки, сказал Коппервинг. – Как всегда, в своем репертуаре… — пробормотал он. – Извини, что своим появлением разлучил вас двоих, — в глазах жеребца заплясали ехидные искорки, а человек почувствовал, как у него засвербело в затылке от нехорошего предчувствия.

 — Хей, Коппервинг, — поприветствовала его Эпплджек, — все-таки смог выкроить время в своем графике? Как там Скуталу? Последнее время ее почти не видно.

 — Ее прогресс налицо, — обняв кобылок и обменявшись рукопожатием с Айроншилдом, ответил пегас. – И не только благодаря программе Балка. Скуталу просто умничка, — он хохотнул. — Иногда настолько, что приходится чуть ли не насильно отправлять ее на боковую.

 — О, это очень здорово! – воскликнула желтая пегаска. – Я так рада, что ее давняя мечта наконец осуществится. И все благодаря тебе!

 — Ну… это все заслуга Скуталу и Балка… — едва заметно покраснев, Коппервинг смущенно поскреб копытом землю. – Я так… на подхвате был. Ничего особенного.

 — Вы только поглядите на этого скромника, — решив, что сейчас идеальный момент, мужчина постарался как можно быстрее перехватить инициативу, ибо его врожденная паранойя настойчиво подавала сигналы опасности.

 — Говоря о скромниках… — маневр человека провалился, и Коппервинг, загадочно улыбаясь, тут же перешел в наступление. – Как у вас двоих вчера все прошло?

 — Просто чудесно! – не заметив в его словах двойного смысла, улыбнулась Флаттершай. – Так мило с твоей стороны, что ты помнишь мою любимую марку вина.

 — Надеюсь, я не зря торговался с Берри Панч за последнюю бутылку, а, приятель? – пегас ткнул Айроншилда копытом в бок, на что тот лишь раздраженно промычал.

 — Да, вино и вправду было великолепно. Спасибо, – поняв, что бесполезно играть по правилам своего приятеля, человек перешел в глухую оборону. – Ты залетел нас проводить или мне придется выносить твое присутствие до самого замка?

Жеребец и бровью не повел:

 — Чай не маленький – потерпишь, — усмехнулся он в ответ. – Ради такого случая я устроил себе выходной. Да и Скуталу тоже не помешает отдохнуть от бесконечных тренировок и прочих процедур.

Не дожидаясь пока соберутся все остальные, Эпплджек и Коппервинг, словно по команде, принялись заваливать Айроншилда вопросами о его тренировках с Рэйнбоу Дэш. Несколько удивившись их внезапному и настойчивому интересу, человек поначалу отвечал без какой-либо задней мысли, но довольно быстро сообразил, на что намекают его друзья. И ладно бы Коппервинг – с его талантом опошлить почти все что угодно, он уже смирился – но ЭйДжей? Хорошо еще, что Флаттершай к ним не присоединилась, хотя… судя по тому, как пегаска смущенно прятала мордочку в локонах гривы, она знала что-то, чего не знал Айроншилд.

 — Ну не расстраивайся ты так, Рони, — шутливо начал утешать его Коппервинг, после того, как человек поведал об очередном почти-ее-одолел поединке, — не везет в бою – повезет в любви. Да и в борьбе ты, судя по всему, силен… — пегас с ухмылкой посмотрел на ковбойшу, которая не без труда сдерживала накатывающиеся на нее волны смеха, — … сумел завалить ее и… поцеловать.

 — Агась, — вторила ему Эпплджек, — а разговоров то было! “Мы разного вида! Да ни за шо на свете!”. Не, я тя ни в коем разе не упрекаю! Рэйнбоу у нас кобылка видная – как тут устоять жеребцу в самом рассвете сил.

 — Ты смотри, такими темпами они тебе и перо подарит, — то ли предостерег, то ли ободрил его Коппервинг. – Тут уже не отвертишься…

Пегас хотел добавить что-то еще, но неожиданный смех Флаттершай, которая перестала смущенно отмалчиваться, заставил его замолчать на полуслове и удивленно уставиться на нее.

 — Флаттершай, — обратился к ней жеребец, — сдается мне, ты хочешь внести свой посильный вклад в нашу милую беседу.

 — Ну… я даже не знаю… уместно ли…

 — Конешн, уместно, — заговорщически приобняла ее ковбойша. – Давай, можешь шепнуть мне на ушко. Только шоб все слышали.

После непродолжительных уговоров, кобылка сдалась и поведала историю о том, как Айроншилд ни разу не смутившись, украсил свою прическу пером радужной пегаски. Уже понимая, что его обложили со всех сторон, человек с чувством обреченности сложил руки на груди и уткнулся лицом в ладонь.

 — И ты, Брут… — с наигранным драматизмом произнес он, после того, как Коппервинг и Эпплджек закончили хохотать.

 — Не знаю, кто такой этот Брут, — утирая проступившие от смеха слезы, сказал пегас, — но вот от кого, от кого, а от Рэйнбоу я не ожидал столь продуманного плана. Специально оставить свое перо на месте вашей первой встречи с расчетом на то, что не только его подберешь, но еще и заткнешь его себе за ухо… настоящий стратег!

 — Ага, прям многоходовочка, — пробубнил Айроншилд. – Как вы вообще про это узнали?

 — У деревьев тоже есть уши, — хитро улыбнувшись, ответил жеребец. – Нет, Флатти тут абсолютно не при чем! – предвосхитил он его возмущение на желтую пегаску.

 — Погодь, – сказала ЭйДжей. – над предоставить ему слово в свою защиту. Щас, наверняка, будет оправдательная речь о том, шо эт все пустые домыслы.

 — Но так и есть! – воскликнул в сердцах человек. – Это был обычный поединок и я действительно смог поймать ее в захват… Заткнись, Коппервинг!

 — Молчу-молчу!

 — И единственное, что смогла сделать Дэш в этой ситуации это… поцеловать меня. Да, сам факт поцелуя я не отрицаю, но это был отвлекающий маневр, чтобы сбить меня с толку. Только и всего!

 — Ну разумеется, сахарок, и мы тож будем придерживаться официальной версии.

 — Да мать вашу за ногу! Когда до вас дойдет…

Пытка продолжалась еще несколько минут, пока мистер Дэйр не оповестил собравшихся, что все готовы выступать. Это было как нельзя во время, ибо к этому моменту подошли Твайлайт и Пинки Пай. Махнув рукой на своих друзей, которые в обновленном составе начали заходить на второй круг, Айроншилд переместился в конец обоза, надеясь побыть в столь желанной сейчас тишине.

Под размеренный скрип колес вереница телег углублялась в Вечнодикий Лес, оставив позади так называемую “буферную зону”, где законы природы еще имели силу. Сомкнувшиеся над головами процессии кроны мощных деревьев почти не пропускали солнечный свет, который и так был приглушен серыми тучами.

Освещая путь факелами и заклинаниями, пони то и дело бросали по сторонами тревожные взгляды, ожидая, что из густых зарослей на них выпрыгнут древесные волки или еще что похуже. В противовес им стражники сохраняли незыблемое спокойствие. Окружив обоз, они всматривались в сгущающийся мрак, готовые ответить на любую внезапную угрозу. Пляшущие то тут, то там тени создавали иллюзию, что тьма жила собственной жизнью. Возмущенная наглостью вторгнувшихся в ее владения пони, она слово беззвучно шипела, протягивая к ним свои сотканные из мрака щупальца.

Айроншилд глубоко вдохнул и поежился – здесь даже воздух был другой. Он привык, что в лесу дышится легко и свободно, а тут… его легкие наполнял какой-то дурманящий эфир, от которого едва заметно кружилась голова, рябило в глазах, а врожденный страх темноты начинал принимать вполне реальные формы. Впервые, после того как его приютила желтая пегаска, человек пожалел, что у него нет под рукой хотя бы кухонного ножа.

Лес не молчал, как любят описывать в страшных сказках, но… боги, лучше бы так оно и было! Звуки, которые время от времени раздавались вокруг, словно насмехались над самой природой. Крики птиц больше походили на демонические песнопения, а при каждом скрипе деревьев человек сжимал кулаки до боли в костяшках.

Айроншилда все никак не покидало ощущение того, что за ними следят. Возможно, виной тому был Вечнодикий Лес, но это чувство было настолько отчетливым и реальным, что уже не получалось просто отбросить его в сторону и посмеяться над собственной паранойей. И этот страх... Никогда – даже будучи еще совсем ребенком – человек не ощущал в лесу ничего подобного. Страх не обращал в паническое бегство – подобного затаившемуся хищнику, он словно ждал своего часа, готовый явить себя, когда придет время. И это ожидание неминуемого было во сто крат хуже.

Ну вот, опять. За просветом среди деревьев мелькнула тень, и Айроншилд готов был поклясться, что это никакая не игра воображения. Чертыхнувшись, он прибавил шагу.

 — Можешь назвать меня психом, но я уже не первый раз наблюдаю кого-то за деревьями, — поравнявшись с Флаттершай, сказал мужчина.

 — Не волнуйся, это следопыты и лесничие, — тихим голосом ответила кобылка. Окружающая обстановка давила на нее едва ли не сильнее, чем на человека. – Они следят, чтобы нас не застали врасплох.

 — Могли бы и сигналы подавать – что все в порядке…

 — Они подают… вот, слышишь?

Зловещую тишину нарушило совиной уханье, перемежаемое птичьими трелями. Пегаска нахмурилась:

 — Неподалеку заметили семейство кокатриксов, — тревожно сказала пони. – Они двигаются почти в нашем направлении. Если мы продолжим путь с этой же скоростью, то очень скоро столкнемся с ними на дороге. Я должна предупредить лейтенанта.

Флаттершай поспешила к головной повозке, оставив Айроншилда размышлять о том, насколько серьезную угрозу для подготовленных стражников и лесничих могут представлять эти твари.

Через минуту процессия замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Пони начали тревожно перешептываться, ожидая худшего. Сквозь приглушенный гул их голосов, до человека доносились слова лейтенанта:

 — Всем сохранять спокойствие, — своим непоколебимым тоном кобылка не просила – приказывала следовать ее указаниям, — впереди возникло непредвиденное препятствие. Я уже послала следопытов. Как только они разберутся с этой проблемой, мы продолжим путь.

Но это были обычные рабочие, плотники, архитекторы – не военные, которыми она привыкла командовать. Да, все эти пони осознавали опасность, когда ставили свои подписи в контрактах, но нервы у них и так уже были на пределе, а тут еще какая-то проблема. Некоторые начинали откровенно паниковать, и ни Тандер Дэйр, пытавшийся привести их в чувство, ни бесстрашные стражи не могли прогнать страха надвигающейся катастрофы.

Вдруг над одной из повозок поднялся ярко желтый шарик. Это не преувеличение – он действительно словно бы светился, подобно маленькому солнцу разгоняя сгущающиеся тени. Все замолчали. Одна кобылка, уже на полном серьезе собиравшаяся ринуться назад, остановилась как вкопанная и в немом удивлении уставилась на шар, к которому присоединился еще один – теперь уже оранжевый.

В толпе началось движение: пони расступались, пропуская кого-то перед собой, а над их головами поднимались все новые и новые шарики: красные, зеленые, голубые, бирюзовые – самых разных цветов.

Звонко смеясь и подпрыгивая при каждом движении, Пинки Пай передвигалась от пони к пони, рассказывая каждому что-то невообразимо забавное и одаривая своей озорной улыбкой. Вначале неуверенно, но с каждым мгновением все сильнее, игривый настрой розовой кобылки сбрасывал с них оковы ужаса, прогоняя прочь любую мерзкую мысль. Каким бы не был пугающим Вечнодикий Лес, но даже его чары ничего не могли поделать с силой смеха, который олицетворяла эта странная пони.

 — А-а-а-а-йроншилд! – воскликнула Пинки, когда очередь дошла до него. – Только не говори, что и тебя напугали эти неуклюжие деревья и злючие-презлючие кусты!

 — Я не…

 — Чтобы сказала Рэйнбоу Дэш, увидев тебя таким?! Не говоря уже о пони-воительнице!

 — Опять двадц…

 — Все, что тебе надо сделать, это улыбн-у-у-у-ться! – дабы показать, как это делается, кобылка встала на задние ноги и растянула его рот в улыбке.. – Вот, — закончив с мастер-классом, она достала из висевшей на спине сумке небольшой мешочек. – Особые конфетки Пинки Пай. Не слопай все разом, а то будешь потом смеяться до коликов в животе — на полном серьезе шепнула ему пони и попрыгала к остальным.

Удивленно глядя на мешочек в своей руке, человек не сразу понял, что и его лицо расплылось в искренней улыбке. “Ну что ж, теперь все встало на свои места: она – наше секретное оружие на случай непредвиденных обстоятельств”.

Дальнейшие путь они и проделали без каких-либо происшествий. Под разноцветными знаменами из шариков, обоз добрался до Замка Двух Сестер. Еще на подходе Айроншилд начал замечать, как меняется окружающая обстановка и сам Вечнодикий Лес: деревья больше не походили на искореженные переплетения стволов, а сквозь поредевшие кроны стало виднеться закатное небо. Даже воздух стал нормальным: чистым, бодрящим – без привкуса страха и отчаяния.

Повозки остановились перед обрывом, через который был переброшен веревочный мост. Каким образом он сохранился за прошедшие столетия, оставалось для человека загадкой. Возможно, его заблаговременно соорудили отправленные на разведку следопыты… Но все же, как быть с повозками?

Размышления Айроншилда замерли, когда его взгляд остановился на цели, к которой они все шли. Даже подвергнутый суровым испытаниям войны и времени, замок продолжал горделиво возвышаться на крутом утесе, словно герой из легенд – побежден, но не сломлен. Некогда высокие стены были почти полностью разрушены, от ворот ничего не осталось, но две чернокаменные башни, как бдительные часовые, все так же стойко несли свою службу.

Из леса, кольцом окружавшим замок, начали выходить следопыты. Уставшие, измазанные грязью, травой и листьями, они, не смотря ни на что, радостно улыбались и оживленно переговаривались. Им навстречу тут же поспешили несколько пони – из числа санитаров. Судя по тому, как некоторые следопыты прихрамывали, они не отделались простой борьбой со своими страхами, как остальные.

 — Не переживай за них, Айроншилд, — подойдя к нему, сказал Коппервинг. Все время, пока они шли, пегас оставался рядом с головной повозкой и только сейчас решил перекинуться парой слов со своим другом. – Они – крепкие ребята. Даже Вечнодикому Лесу придется попотеть, чтобы одолеть их.

 — Ты знаешь, что произошло?

 — Нет, — с досадой в голосе ответил жеребец. – Это не для посторонних ушей, если я правильно понял слова их старшого. Флаттершай в курсе, но и она не скажет, — он пожал плечами. – Наверное, правильно: все и так еще не отошли от этой прогулки – незачем нагнетать обстановку.

Айроншилд молча кивнул и снова обратил свой взор к замку.

 — Просто дух захватывает, да? – заметив, куда смотрит человек, спросил Коппервинг.

 — Не то слово…

---

С похода в Вечнодикий лес и осмотра руин замка Двух Сестер прошло уже несколько дней. Вымотанный вчерашней возней с надвигающимся на Понивилль грозовым фронтом, Коппервинг устало развалился на балконе своего дома. Время перевалило за полдень – Скуталу была в школе, работы не намечалось аж до послезавтра, и поэтому пегас с чистым сердцем наполнял уже вторую кружку яблочным сидром. Его расслабленную идиллию прервал стук в дверь.

— И кого это Дискорд на хвосте притащил?!.. – заворчал он. Скут не должна была вернуться так рано, а гостей он сегодня не ждал. Пристроив кружку на спине между крыльев, он спустился вниз к двери. В дверь снова постучали, нетерпеливо и настойчиво. — Да иду я… – вполголоса буркнул он. Отворив дверь, он с недоумением уставился на двух незнакомых пегасов: тощую пожилую кобылу в очках с толстыми стеклами и полноватого жеребца примерно его возраста.

— Мистер… э… Коппервинг, верно? – мельком глянув в бумаги, услужливо подсунутые ее спутником, спросила кобыла. В ее седеющей гриве еще просматривался прежний салатовый оттенок, приятно сочетающийся со светло-голубой шерсткой.

— Да, это я. А кто вы? И в чем дело? – Сухой тон собеседницы, вкупе с кипой бумаг у ее спутника, не внушал ему доверия.

— Меня зовут Пэйл Скай, а это мой помощник Брайтвинг. – Бирюзовый пегас небрежно кивнул Коппервингу. – Мы прибыли из Кантерлотского Департамента опеки; нам поручено проверить условия проживания вашей подопечной — Скуталу Эмберфлейм. Мы можем войти?

— Да, конечно, проходите. – Пропуская гостей, Коппервинг постарался незаметно снять со спины кружку с сидром и оставить ее в прихожей. – Я готов ответить на все ваши вопросы. – Конец фразы потонул в оглушительной отрыжке, более походившей на рык древесного волка – уже выпитый сидр эффектно вмешался в беседу. Коппервинг пробормотал слова извинения и покраснел. Пэйл Скай закатила глаза, а Брайтвинг посмотрел на него с плохо скрываемым презрением, отметив что-то в своих бумагах.

Нельзя сказать, что этот визит стал для Коппервинга сюрпризом. В конце концов, нет ничего удивительного в том, что представители опеки заявятся проверить, как поживает в его доме Скуталу. Вот только он ожидал какого-то предупреждения, что ли – раз уж они прибыли аж из Кантерлота, едва ли им понравилось бы проторчать под дверью добрую половину дня, окажись у него в этот день дежурство в патруле. С другой стороны, проверка и должна быть внезапной…

Следующие полчаса он добросовестно отвечал на их вопросы, показал им дом, рассказал о лечении Скут, ее поведении, жизни в целом и их взаимоотношениях в частности. Спрашивала в основном Пэйл Скай, ее спутник больше отмалчивался, быстрым почерком заполняя страницу за страницей полученной от Коппервинга информацией. Кобыла, сперва державшаяся холодно и почти враждебно, постепенно сменила гнев на милость. Особенно ее впечатлили успехи в лечении пегаски; было заметно, что ей очень хотелось посмотреть на это вживую. Но увы! – Скуталу еще была в школе.

— Что ж, мистер Коппервинг, спасибо за интересный и познавательный рассказ. Отрадно видеть, что Вы искренне заботитесь о своей подопечной, и делаете все от Вас зависящее для ее комфорта, образования, а так же душевного и физического здоровья. – Кобыла не глядя подписала какой-то протянутый своим спутником бланк. – От лица Департамента выражаю Вам благодарность, и…

Договорить ей не дали. Снаружи послышался какой-то шум, и дверь резко распахнулась, выбив из копыт Брайтвинга стопку бумаг, и отправив их в суетливый полет по прихожей. На пороге стояла Дерпи.

— Коппервинг, я буквально на минутку! – затараторила она. – Мы с дочкой играли в бадминтон, но наш воланчик куда-то улетел, и мы никак его найти не можем! Не одолжишь свой – я знаю, у тебя есть! – Только сейчас пегаска обратила внимание на стоящих в прихожей гостей. – Ой, здрасте… я не вовремя?

— Не совсем, мы уже уходим, — натянуто улыбнувшись, ответила Пэйл Скай. – Брайтвинг, бумаги, не стой же столбом!.. – Жеребец начал суетливо собирать разлетевшиеся листы и не сразу заметил медленно багровеющее лицо Коппервинга. Он тоже поймал один листок, и сейчас, едва сдерживая ярость, вчитывался текст.

— “Неподходящие условия… рискованные медицинские эксперименты… алкоголизм опекуна… беспорядочные половые связи… — а ведь про это я даже не рассказывал!.. Рекомендации – изъятие из семьи и возвращение в приют”. — Вот так вот, значит, да?

— Эй! Это грязная ложь, — возмутилась Дерпи. – Коппервинг совсем не такой! И Скуталу тут хорошо, она сама моей дочке Динки об этом рассказывала!

— Брайтвинг! – ахнула Пэйл Скай. – Что ты такое написал?! Откуда ты вообще это выдумал?..

Бирюзовый пегас испуганно вжался в угол, прижимая к груди собранные листы. Глядя на приближающегося к нему Коппервинга, он в конец потерял самообладание, и попытался сбежать прямо через облачную стену. Безуспешно – пробиться сквозь дикие облака, из которых был построен дом, оказалось ему не под силу. Взвизгнув, он швырнул в Коппервинга стопку листов, и заорал:

— Не подходи! Если ты меня тронешь, Лютефиск этого так не оставит!

— Ах вот оно что, — сквозь зубы прошипел пегас. – Этот жирный боров все никак не угомонится, да?

— Эй, Коппервинг… ты успокоился бы, а? – опасливо приблизившись к нему, Дерпи робко приобняла его крылом. – У тебя просто такое лицо… будто ты его сейчас прямо тут бить начнешь.

— Может и начну, я пока еще не решил. Очень хочется – это уж точно. – Глубоко вздохнув, Коппервинг немного успокоился. – Пэйл Скай… я правильно понимаю, что вы ничего не знали о такой вот авантюре вашего помощника?

— Конечно же, нет! – возмутилась старая кобыла. – Я работаю в Департаменте почти сорок лет и никогда не видела такого бесстыдного вранья и столь дерзкого подлога! Подумать только – ему еще хватило бесстыдства подсунуть мне эти бумаги на подпись!

— Да уж, наглости ему не занимать, — фыркнул рыжий пегас. – Зато с храбростью у него все куда хуже – его даже спрашивать не пришлось, сам выдал нам своего нанимателя! Брайтвинг, ты, мулье отродье, навозник обосраный! Ты хоть понимаешь, чего ты пытался добиться?! Если бы ты сумел сдать в этот ваш Департамент эти бумаги да под подписью Пэйл Скай, то Скут как пить дать забрали бы назад в приют – к Лютефиску, который был бы только рад такому повороту дел! Он – настоящий выродок, к тому же крепко невзлюбивший эту пегаску! Ты наверняка не в курсе, но он хотел отправить ее в другой приют, аж в Хуффингтон, в новое и незнакомое место, и без какой-либо причины! Я успел ее забрать оттуда раньше, изрядно разозлив этого жирного борова, и не думай, что он это забыл или смирился с этим. Ты хоть представляешь, в какой ад он бы превратил ее жизнь теперь, если бы ее вернули к нему назад?!

— Н-но… я… не знал! Я не хотел!.. – заскулил Брайтвинг. – Он обещал заплатить мне! Много битов! Сказал, что сможет продвинуть меня по службе!.. – Пегас разрыдался. Дерпи смотрела на него с жалостью, Коппервинг с презрением, Пэйл Скай – с брезгливым отвращением.

— Твои поступки могли дорого обойтись не только этой несчастной кобылке, но и ее опекуну. – Льда в голосе старой кобылы с лихвой хватило бы для заморозки всего Небесного Зеркала. – Думаешь, приятно было бы ему всю оставшуюся жизнь ходить с ярлыком извращенца и растлителя, навешанным твоим лживым языком? Одной бумажкой ты мог разрушить две жизни!..

— Три, — буркнул Коппервинг.

— Прошу прощения?.. – удивилась Пэйл Скай. – Если ты про мою жизнь, то тут не все так плохо, я…

— Я имею в виду его самого, — оскалился в хищной ухмылке пегас. – Неужели вы думаете, что я не узнал бы, в чем была бы причина таких изменений? Или что я не докопался бы до правды, кто такое бы про меня написал? А когда я бы узнал, то превратил бы жизнь этого мерзавца в настоящий кошмар. Ну а почему нет? – Коппервинг с искренним удивлением встретил непонимание и неприятие во взглядах Скай и Дерпи. – Чего вы так смотрите? С его легкой подачи меня бы заклеймили бы похотливым чудовищем, совратившим свою подопечную. Да меня бы и изгнать из Эквестрии могли бы за такое! Неужели вы думаете, что я не захотел бы поквитаться?

— К счастью, ничего из этого не произошло, — сухо ответила Пэйл Скай. – А значит, нет никакой нужды в угрозах. Брайтвинг повинен в попытке служебного подлога — за это он, без сомнений, будет оштрафован и вылетит со службы. Поскольку никакого вреда он причинить все же не успел, то тюремного заключения не потребуется. В отношении директора Лютефиска будет начато служебное расследование – очевидно, что он радикально превышает свои полномочия. Ну а я сама как специалист Департамента Вам лично гарантирую, что подам честный и правдивый отчет о ситуации. И кроме того – она холодно посмотрела на Коппервинга – об этой Вашей вспышке гнева я упоминать не стану. Можете считать это извинением от лица Департамента за поведение одного из его сотрудников.

— Справедливо, — кивнул Коппервинг. – Спасибо, миссис Скай.

Сложив исписанные Брайтвингом листы в свою сумку, Пэйл Скай вместе со своим все еще шмыгающим носом помощником собрались уходить. Дерпи, получив-таки искомый воланчик и на прощанье попросив Коппервинга меньше нервничать, улетела чуть раньше. Провожая незваных гостей, хозяин внезапно ткнул копытом в сторону висящего на стене длинного предмета.

— Эй, Брайтвинг, знаешь, что это такое? – тот отрицательно помотал головой. – Это шпигу, зебриканская острога. Знаешь, чем она особенная? В болотах на территории племени Орах водится во-от такая здоровенная рыбина, они называют ее висшу. Хитрая, сильная, зубастая. Сети рвет только так. Но по слухам очень вкусная, да и из ее чешуи зебры делают клановые украшения. Так вот, шпигу… — Коппервинг подлетел к остроге, снял ее со стены и сунул под нос испуганному Брайтвингу. – Видишь, какие у нее шипы, как они расположены? С любой другой остроги, с любого гарпуна висшу соскочит, но только не со шпигу. Если поразил им рыбину, достать назад ее уже невозможно – придется проталкивать всю острогу насквозь. Мерзкая штука, одним словом; мне ее подарили как-то по случаю… Ну да не будем отвлекаться. Так вот, Брайтвинг, – Коппервинг приблизился к съежившемуся жеребцу вплотную, почти уперся в него лбом, – Передай Лютефиску, что если он еще раз вздумает попытаться забрать обратно Скуталу, то Сестры свидетели, я ему шпигу в его жирный зад затолкаю, ты меня понял?

Повторять не было нужды. Холодный, без намека на эмоции, голос жеребца пробрал Брайтвинга до самый костей. Истошно крича от страха, он почти снес с петель дверь, и рванул прочь. Неодобрительно качая головой, Пэйл Скай последовала за ним, бормоча себе под нос что-то о сумасшедших пегасах и их неуместных шутках. С шумом выдохнув, Коппервинг утер пот со лба, и повесил острогу на прежнее место. Он как-то попробовал поймать с ее помощью щуку – и ведь поймал. Вот только после увлекательного процесса вытаскивания шпигу из несчастной рыбины, дал себе крепкий зарок никогда не использовать ее по назначению. «Надеюсь, и не по назначению мне с ней дела иметь не придется…» Поискав глазами кружку с уже выдохшимся сидром, пегас сделал добротный глоток – что ни говори, а день начался увлекательно.

---

Хайдреф, 7. Второй год Эпохи Равновесия.

Наконец-то добрались до замка. И именно что “наконец-то”. Селестия Всемогущая, эти девять часов растянулись на целую вечность! Радует, что свет Принцессы еще не покинул это место: Вечнодикий Лес хоть и подступился почти вплотную, но дальше заходить пока что не осмеливается. Осмеливается… надо же, рассуждаю о нем, будто это нечто живое. Впрочем, может так оно и есть…

Как бы то ни было, теперь можно вздохнуть спокойно и прийти в себя, а с завтрашнего дня приступаем.

Хайдреф, 8. Второй год Эпохи Равновесия.

1. Приступили к осмотру вверенного объекта. Мда… теперь понимаю, что снаружи замок выглядит еще более-менее – внутри же полный хаос: некоторые стены почти полностью разрушены, кругом обломки мебели и битый камень, а в полу местами зияют такие провалы, что даже подумать страшно, как глубоко они уходят. Тронный зал, однако, выглядит почти как новенький… в сравнении с остальным.
2. Не совсем понимаю, зачем к нам приписали этого Айроншилда. Рекомендации у него, конечно, есть, но каков он в деле? Отправил его и еще парочку рабочих разгребать завалы в восточном крыле, а там видно будет.
3. Дискорд побери эту Пинки! Даже дня не прошло, а она уже успела добраться до зала с органом! Ума не приложу, как эта штука еще работает, но эта… пони своей игрой заставила всех нас знатно просраться испугаться. Хорошо, что завтра она вернется в Понивилль — не уверен, что разъяснительная беседа возымела бы хоть какой-то эффект.

На заметку: в плане разгребания камней и прочего не слишком тяжелого хлама двуногий вполне способен подменять единорогов, которым можно дать другое задание.

Хайдреф, 9. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Пинки Пай и ее подруги в сопровождении трех стражей и одного следопыта отправились домой. Отсутствие одного следопыта меня не напрягает, но вот гвардейцы… здесь, вроде бы и спокойно, но вернутся они только со следующей пересменкой, а она через две недели – хрен его знает, что может произойти за это время.

Твайлайт Спаркл осталась. Что ж, пока она пропадает в библиотеке и не сует свой всезнающий нос в мои дела, не вижу тут никакой проблемы.
2. Внеплановая приостановка работ. А все из-за этого, что эти дурни, судя по всему, подтерлись выданными им методичками по технике безопасности! Из-за чего двое умников чуть было не оказались погребенными под несущей стеной. Просто чудо, что это не спровоцировало дальнейшее обрушение потолка, и никто серьезно не пострадал.

Отправил всех зубрить ТБ, а этим двоим влепил выговор с занесением в личное дело.

Хайдреф, 12. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Заделали провалы и укрепили все несущие стены. Продовольствия хватает с избытком, но вот древесина уходит быстрее, чем предполагалось. Добывать стройматериалы придется в Вечнодиком – рядом с замком подходящих деревьев нет. В дровосеки из добровольцев записался только Айроншилд – да еще с каким-то бешенным энтузиазмом… Не вижу причин ему отказывать. Может это и цинично, но если что-то случится, то уж пусть лучше с ним, чем с другим пони. Остальные же тянули жребий. Чтоб от страха копыта не тряслись, отрядил к ним двух следопытов.

Хайдреф, 15. Второй год Эпохи Равновесия.
1. В Башни из черного камня (материал похож на базальт, но не уверен) попасть так и не удалось. Пегасы пробовали залететь через верхние ярусы, но и тут нас постигла неудача: окна, судя по всему, защищены сильной магией – ни открыть ставни, ни даже разбить стекла не представляется возможным. Твайлайт обещала разобраться. На всякий случай сказал гвардейцам присматривать за этими башням – лучше перебдеть, чем недобдеть.

Хайдреф, 17. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Неделя без происшествий. Но надолго ли?
2. Айроншилд просил разрешения “прогуляться” по окрестностям… Разумеется, ответил ему отказом и посоветовал не соваться туда в одиночку, когда его смена закончится: страховка в таких случаях лечения не покрывает. Да и сожрут его там в два счета.
3. Мисс Спаркл отбыла в Понивилль. К счастью, отсылать вместе с ней еще стражников не пришлось: пришедшие за ней подруги сказали, что заклинатели из Кантерлота наконец-то оградили дорогу защитными чарами – так что путешествовать теперь можно без опаски… если это слово вообще применимо к Вечнодикому Лесу.

Хайдреф, 20. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Следопыты раздали всем какой-то травяной отвар. Сказали, что для укрепления иммунитета. Что-то они не договаривают, но в таких вопросах с ними лучше не спорить. На вкус, кстати, очень даже ничего.
2. Либо у Айроншилда проблемы с желудком, либо у его вида аллергия на ингредиенты отвара – весь день провалялся с несварением. Бедняга.

Хайдреф, 22. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Начали разгребать нижние ярусы замка. Пока не уверен, но складывается впечатление, что они простираются намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Среди прочего хлама нашли вполне себе сохранившиеся доспехи и несколько мечей с изображением грифона на гарде. Айроншилд спросил, представляют ли они какую-либо ценность. Себе забрать один хочет, что ли? Скажу честно, мне абсолютно фиолетово, но так как я не знаю ничего про то, являют ли эти мечи собой какую-то государственную ценность, решил повременить с разрешением и дождаться ответа из Кантерлота.

Хайдреф, 23. Второй год Эпохи Равновесия.

Берри Вайт смену сдал. Подробный отчет о проделанной работе, материалам и прочему смотри в приложении.

---

 — Не обращайте внимания на серое небо – дождя сегодня не будет. Это я вам гарантирую, — подмигнув Айроншилду и Скуталу, Коппервинг скинул переметную сумку на землю. – Хотя, и под ним порой такой жор начинается – только успевай подсекать! Но мы же не собираемся надеяться на случай, да, Скуталу?

Широко зевнув и проморгавшись, молодая пегаска устало оглянулась вокруг:

 — А обязательно было просыпаться ни свет ни заря? Я даже в школу так рано не встаю.

 — Окуня лучше ловить как раз поутру, — ответил жеребец. – Ночью тоже неплохо, но у нас с тобой завтра весь день забит, так что этот вариант не подходит. Смирись! – он усмехнулся и отцепил от сумки удочку. – Если втянешься, то сама начнешь будить меня “ни свет ни заря”.

Скептически фыркнув, кобылка последовала примеру Коппервингу и, сняв свою сумку, принялась раскладывать рыболовные снасти.

Поежившись и поплотнее застегнув ворот куртки, Айроншилд огляделся вокруг. Погодка была не ахти, но местечко они выбрали живописное. Покачивающиеся на ветру деревья сбрасывали пожелтевшие листья, которые подхватывали неспешные волны, унося их вниз по течению. А умиротворяющий шум реки и утренний туман, поднимающийся над водой, вызывали желание послать к чертям эту рыбалку, усесться под деревом, забить трубку-другую и поразмышлять о вечном.

Где-то за тучами поднималось осеннее солнце, по которому он уже успел соскучиться. Территория вокруг замка хоть и сохранила частичку божественного присутствия, но погода и там продолжала вытворять различного рода фокусы – ни о каком пегасьем патруле не могло быть и речи. Дождь начинался так же внезапно, как и прекращался; температура скакала от почти что заморозков до изматывающей жары; солнце, вроде бы и светило, но его самого никогда не было видно – даже, когда на небе было ни облачка; а один раз даже повалил снег…

Поначалу Айроншилд откровенно не хотел тратить свое время на какую-то ни было рыбалку: его организм более-менее адаптировался ко всей этой полу-вегетарианской диете. Да и платили ему весьма неплохо, так что он вполне мог позволить себе закупаться рыбой в магазине, но Коппервинг был очень надоедливо-убедительным. Жеребец считал, что любой пегас был обязан хотя бы попробовать забросить удочку и отведать собственнокопытно пойманной и приготовленной рыбы. Поэтому он всерьез решил обучить свою подопечную этому “тонкому” искусству. А Айроншилд внес бы свои пол-бита, показав ей пару-другую людских трюков.

Присев на корточки, человек взял в руки утыканную шипами острогу, которую прихватил Коппервинг. По виду эта штуковина больше походила на оружие. Пегас успел провести целую лекцию о том, что некоторые племена зебр используют ее для ловли особо норовистой рыбины – висшу. Где он ее достал, жеребец не обмолвился, но с учетом его любви к рыбалке, тут не было ничего удивительного.

Встав и разогнув спину, которая нещадно ныла после вчерашней тренировки с Рэйнбоу Дэш, Айроншилд вытянул шпигу перед собой. Выглядела она, и вправду, как зверское орудие убийства, но никак не рыбацкая снасть.

 — Спину потянул, что ли? – спросил пегас, заметив гримасу боли на лице человека.

 — Типа того. Не знаю, что в Академии Вандерболтов делают с претендентами, но твоя подруга теперь совсем бешенная. Почти всю тренировку я провел, согнувшись в три погибели…

Скуталу и Коппервинг перекинулись ехидными взглядами и едва не прыснули со смеху.

 — Эк она его загоняла… — нарочито громко прошептал жеребец. – Но я думал, он уже привык, что Дэш любит… вести…

 — И иногда по-жесткому … — безуспешно пытаясь сохранить невинное выражение лица, поддакивала ему кобылка. – Айроншилд, а тебе как больше нравится?

Человек театрально выдохнул и исподлобья посмотрел на эту парочку заговорщиков:

 — Мы зачем сюда пришли? – нарочито спокойным тоном спросил он.

 — Ну… рыбу ловить… — неуверенно ответила пегаска.

 — Вот и ловите рыбу! О Рэйнбоу – ни слова!

 — У-у-у-ху, еще одна! – торжествующе воскликнула Скуталу после очередной удачной подсечки. – Коппервинг, ты говорил, что это здорово, но я даже и представить не могла, что это будет настолько круто!

Человек и пегас переглянулись с одинаково кислыми выражениями на лицах – кто мог знать, что эта кобылка по количеству пойманной рыбы уделает их обоих вместе взятых.

 — Молодец, Скуталу, — дрогнувшим голосом похвалил ее жеребец. Он, конечно, был рад за успехи своей воспитанницы, но неприятное чувство уязвленной гордости никуда не делось. – Ты, это, осадила бы немного, а то нам с Рони ничего не останется.

 — И то верно, – все еще широко улыбаясь, пегаска бросила крупного окуня в ведерко и передала удочку человеку. – Твоя очередь.

Скептически повертев удилище в руках, Айроншилд положил его на землю и, решив попробовать зайти с другой стороны, переключил свое внимание на шпигу.

 — Коппервинг, ты уже успел опробовать эту страхолюдину? – спросил человек, кивнув в сторону остроги, мирно покоившейся у ног пегаса.

 — Было дело… — отвлеченно ответил тот, с задумчивым видом перебирая в копытах различные блесны. “Может, вот эта? Хм… нет, великовата для здешней рыбы… а эта?..”

 — Ты позволишь?

 — Плохая идея, — покачал головой жеребец. – От здешней рыбы одни ошметки останутся после того, как снимешь ее со шпигу, — он кивнул в сторону небольших зарослей, — лучше выстругай себе гарпун. Нож в сумке.

Изготовление остроги не заняло много времени. Хищно усмехнувшись, Айроншилд снял обувь и спустился по скользкому глиняному склону к реке. Он, конечно, не мастер спорта по экстремальным видам ловли, но какой-никакой опыт – и даже успешный — у него имелся. Если Скуталу, которая вообще первый раз в жизни держала удочку, и тут его уделает, то… ну уж нет, никак “если”.

Зайдя по колену в воду, человек поднял заостренный шест и принялся рыскать глазами в поисках рыбы, которой не посчастливилось оказаться поблизости.

Затаив дыхание, пегаска наблюдала за его плавными движениями, ожидая, что в любую секунду рука сделает молниеносный выпад, и острие поразит цель. Коппервинг так же не остался безучастным. Сохраняя неподвижность, человек вполголоса рассказывал, что в первый же день пребывания в Эквестрии ему пришлось прибегнуть к такому же способу – теперь можно было проверить, не наврал ли он с три короба.

Тренировки с Рэйнбоу Дэш не пропали даром – тело среагировало быстрее разума. С едва слышным всплеском наконечник пронзил поверхность воды. Руку повело в сторону, когда обреченная рыба попыталась спастись, но человек лишь сильнее вдавил гарпун в речное дно. Победно вскрикнув, он выставил свой трофей на всеобщее обозрение.

Скуталу радостно застучала копытами по земле, а Коппервинг уважительно крякнул, мысленно записав человеку еще одно очко.

 — Неплохо, приятель, неплохо, — помогая Айроншилду выйти на берег, сказал он. – Дай-ка теперь…

 — А можно я, можно?! – нетерпеливо притоптывая на месте, воскликнула кобылка.

 — М-м-м… даже не знаю… — перекинувшись взглядом с человеком, протянул жеребец. – Это тебе все же не удочкой махать.

 — Ой, да ладно! Что тут сложного? — ничуть не смутилась пегаска. — Знай себе, смотри по сторонам, да тыкай в нужный момент…

 — Ну как знаешь…

 — Да как это вообще возможно?! – яростно прошипел Айроншилд, уже готовый рвать волосы у себя на голове. – Три из трех – вы издеваетесь?!

Скуталу была вне себя от счастья. Тут была и гордость победителя, одержавшего верх, не смотря на численно превосходство соперников, и переполняющий душу восторг, и удивление от того, насколько легко ей это дается, и еще… какое-то странное чувство, которое она не могла до конца разобрать…

 — Ну Скуталу, ну рыболов, — Коппервинг прижал пегаску к себе и взъерошил ей гриву. – Хоть завтра на соревнования!

 — Отпусти, ты меня испачкаешь! – тут же захихикала кобылка, пытаясь вывернуться из его объятий.

 — Всё-всё, намек понял, — рассмеялся он и перевел взгляд на человека, все еще не пришедшего в себя от происходящего. – Ну не кипятись ты так, приятель, — начал он успокаивать друга в своей обычной ироничной манере. – Не везет в рыбалке… ну, продолжение ты и без меня знаешь.

Пробормотав что-то про “спокойствие, только спокойствие”, Айроншилд медленно выдохнул и угрюмо посмотрел на три ведерка, больше походившие сейчас на пьедестал победителей рыбной олимпиады. С большим отрывом лидировала Скуталу – в ее ведерко рыба уже не помещалась, так что дальнейший улов приходилось банально складывать рядом; серебро было за Коппервингом, а сам человек довольствовался почетным третьим местом.

 — Может, хватит на сегодня? – с нескрываемой надеждой в голосе спросил мужчина. – А то такими темпами мы все это добро просто не унесем.

 — Погоди, — оставив Скуталу с восхищением рассматривать свой улов, пегас взял спиннинг и крупную ярко-желтую блесну. – Последняя попытка отыграться.

Полетав вокруг их стоянки и приметив подходящее местечко, Коппервинг опустился на землю и закинул спиннинг в воду. Минут пять ничего не происходило. Жеребец уже начал было думать, что следовало взять приманку поменьше, как вдруг леска резко натянулась, а удилище угрожающе изогнулось.

 — Ага! – воскликнул пегас, когда поверхность воды взорвалась громкими всплесками. – Тут явно что-то крупное. Скуталу, тащи рыболовный… да твою ж!.. – он начал накручивать леску на катушку, но рыба попалась упорная и никак не давалась.

 — Ослабь-ослабь – сорвется же! – подбежав к нему, закричал Айроншилд.

 — Не учи ученого!

 — Дай сюда…

Коппервинг попытался отпихнуть друга крылом, но тут натяжение лески внезапно ослабло, и пегас кубарем покатился назад, прихватив с собой и человека.

 — Рога Дискорда тебе под задницу, ты зачем полез?! – прорычал жеребец, когда они встали на ноги. – У меня все было схвачено!

— Ну, конечно, — не отставал от него мужчина и указал на перекусанную леску, — и это тоже?!

Коппервинг ткнул его копытом в грудь, намереваясь приправить свое возмущение парочкой более крепких выражений, однако замер на полуслове и уставился куда-то в сторону.

Ударившись в пререкания, они совсем забыли про Скуталу. Вооруженная шпигу, она стояла ниже по течению и с яростным выражением лица боролась с рыбой, которая несколько секунд назад оставила ее друзей с носом.

Айроншилд и Коппервинг, не сговариваясь, рванули к пегаске. Стиснув зубы, она с трудом удерживая острогу в копытах, и медленно, но верно приближалась к берегу.

Когда трепыхающаяся рыба показалась над водой, они не поверили своим глазам – здоровенная щука килограмм эдак в семь-восемь, как не пыталась, но не могла справиться с юной кобылкой. Одно мгновение казалось, что еще чуть-чуть и хищница возьмет верх, но пегаска лишь сильнее навалилась на острогу.

 — Врешь, не уйдешь… — сквозь зубы процедила Скуталу. Она мощно взмахнула крыльями и каким-то запредельным усилием вылетела на берег, все еще удерживая в копытах шпигу с насажанной на нее рыбой.

Вокруг воцарилась звенящая тишина. Кобылка тяжела дышала, стараясь унять бешено колотящееся сердце, и осознать, что ей удалось сейчас сделать. Человек и Коппервинг ошарашено молчали.

Тут глаза жеребца удивленно расширились, и он тронул Айроншилда за локоть:

— Смотри… — указав на Скуталу, прошептал он.

Пегаску окутал белый свет, а на ее пустом боку проступил рисунок: скрещённые на манер мечей удочка и гарпун .

 — Это… это… — боясь шелохнутся, кобылка неверящим взором уставилась на свое бедро.

 — Да, Скуталу, ты наконец получила столь желанную метку, — жеребец подошел к ней и положил копыто на плечо. – И кто бы мог подумать…

---

Скуталу нетерпеливо переминалась с ноги на ногу: вечеринка в честь обретения ею столь желанной кьютимарки должна была уже вот-вот начаться. Подготовиться к празднеству за столь короткий срок задача не из легких, но для такого профессионала, как Пинки Пай, нет ничего невозможного. И вот, за какую-то половину дня, Сахарный Уголок был готов к вечеринке. Замысловатые фигуры из праздничных шариков, яркие бумажные гирлянды, игры на любой вкус, пиньята в виде мантикоры и многое другое – все это обещало отличный праздник.

Друзей у Скуталу было не очень много, однако она ни за что не стала бы отказывать любому пони, реши тот заглянуть к ней на праздник. Посему, разослав приглашения, она повесила на дверь Сахарного Уголка большое объявление, в котором сообщалась, что она будет рада всем желающим. Но, признаться честно, она не рассчитывала на аншлаг, да и не то чтобы сильно хотела его – все-таки, это не Вечер Согревающего Очага, а нечто более личное.

Стоя у двери, пегаска то и дело бросала взгляд на часы, стрелки которых уже показывали половину шестого. “Пожалуйста, пусть она придет, ну пожалуйста…”

Петли едва слышно скрипнули, и Скуталу тут же подскочила к двери, надеясь, что ее тайные мольбы были услышана.

 — Кхм… мы ж не виделись всего час… — удивленно заметил Коппервинг, после того, как кобылка чуть не сбила его с ног, — но я всегда рад обнимашкам…

 — Она придет, придет?!

 — Прости, Скут, — вздохнул жеребец, — Рэйнбоу не сможет…

 — Ну вот…

 — Хе-е-ей, — пегас ободряюще приобнял ее за плечо, — не раскисай раньше времени – особенно в такой день! И не принимай близко к сердцу. Дэш у нас же теперь важная персона и тренируется в Академии Вандерболтов. Сама понимаешь, свободного времени у нее считай, что нет.

 — На Айроншилда у нее всегда есть время… — с чувством зависти и обиды буркнула пегаска. – А чем я хуже?

 — Ничем, — кивнул Коппервинг, — и Рэйнбоу, как и Рони, без раздумий пропустили бы свой очередной спарринг, намечайся он сегодня. "Наверное…"

— Он, кстати, тоже мог бы прийти…

— Да… — жеребец недовольно скривился, — он хотел присоединиться, но Твайлайт, как оказалось, смогла откопать что-то касательно его возвращения домой, и сегодня утром они отбыли в Замок. Так что Айроншилда можно понять. К тому же — пегас лукаво усмехнулся — он ведь такой ранимый, и ему надо время, чтобы прийти в себя после вчерашнего.

Скуталу тряхнула головой и улыбнулась:

 — Ну не могут, так не могут – пусть потом копыта кусают от зависти. Ты, Свити Белль, Эпплблум и остальные будут – это главное.

 — Лучше и не скажешь! Кстати, — Коппервинг сунул нос в переметную сумку и достал бумажный пакет. – Мы совсем забыли про такую важную вещь, как лимоны. Вроде бы и мелочи, но они отлично смотрятся, если мы украсим щуку их дольками.

 — Я этим займусь! – выхватив сверток, она поспешила выполнять предложение.

Усмехнувшись и проводив ее взглядом, пегас подошел к Пинки Пай, придирчиво выбиравшей музыкальные пластинки для предстоящего празднества.

 — Ну как успехи? – спросил он, дождавшись, когда розовая кобылка закончит с размышлениями над очередной пластинкой.

 — Ну-у-у-у… — пони скептически пожала плечами, — у меня уже есть заготовленный набор под этот праздник, но сейчас-то случай особый! Думала про “Балладу о Рыбаке”, а потом вспомнила, что она до жути грустная… хм… как она вообще у меня оказалась?,,

 — Пинки, я уверен, Скуталу важен сам факт того, что мы все за нее порадуемся. Просто поставишь что-нибудь веселое и…

Сжав щеки Коппервинга, кобылка притянула его к себе:

 — Нет! Как ты не понимаешь?! – Праздничная пони была на редкость серьезна. – Скуталу же так долго ждала свою кьютимарку – просто “веселое” тут не сгодится!

 — Ну, раф так, — с трудом выговаривая слова, сказал пегас, — дафай я тепе помогу …

Отпустив пегаса, Пинки сунула ему под нос объемную стопку пластинок:

 — Выбирай, и поскорее – времени мало! – Когда дело доходило до организации праздников, она становилась ответственнее, чем Твайлайт во время подготовки к экзамену.

К назначенному времени в Уголке собралась настоящая толпа. Гости один за другим сердечно поздравляли Скуталу с одним из самых важных дней в жизни каждого пони. Вдоволь наобнимавшись с виновницей торжества, пони разделялись на небольшие группки, продолжая обсуждать метку Скуталу и то, какие перспективы она ей сулит. Свити Белль и Эпплблум считали, что их подруга станет – не много, ни мало — самым известным рыболовом не только в Эквестрии, но и за ее пределами, побив все возможные рекорды. Кто-то предполагал, что кобылка откроет доселе неизвестный вид или даже выведет новый. Твайлайт ставила на неуемное любопытство и живой ум пегаски, уверяя всех, что та вполне может разработать новый способ рыбной ловли, требующий гораздо меньших затрат сил и времени. Сгорая от смущения и похвалы ее еще не свершенных деяний, Скуталу все же больше нравился вариант предложенный Эпплджек. “Эт все, конешн, круто”, — усмехалась ковбойша, — “Но после тех ощущений, что испытала Скуталу во время ловли такой громадины, ждите газетных заголовков о юной пони, охотящейся на самую экзотическую рыбу в самых экстремальных условиях”.

 — … и пока они препирались на пустом месте, я была тут как тут, и не дала щуке улизнуть! – подкрепив действием рассказ об этом героическом противостоянии, Скуталу высоко подняла шпигу и стукнула наконечником об пол.

 — Ох, теперь я понимаю, почему ты получила метку именно тогда… — завороженно прошептала Свити Белль. – Это так… круто…

 — Жаль я не видела выражения их лиц! – Эпплблум громко рассмеялась. – Они ж оба считали себя первоклассными рыбаками – Коппервинг-то уж точно. А тут их уделал совсем зеленый новичок.

 — Ну, если быть честной, то Коппервинг был только рад моим успехам, — поспешила оправдать своего сводного брата пегаска. – Да и если бы он не вытащил меня тогда еще до восхода, то я так и ходила бы пустобокой.

Земнопони и единорожка неловко переглянулись, что не могло не укрыться от их подруги:

 — Что такое? – удивленно спросила она.

Свити Белль поскребла копытом об пол, стараясь не смотреть на пегаску:

 — Видишь ли… — начала пони, — мы безумно рады за тебя… я хочу сказать…

 — Мы хотим сказать, — встряла Эпплблум, видя, что если единорожка будет продолжать в том же духе, то они тут до Дня Согревающего Очага простоят, — что, получив кьютимарку, ты захочешь покинуть наш клуб Меткоискателей.

Не веря своим ушам, Скуталу ошарашенно уставилась на подруг:

 — Что?.. да как… как вам такое вообще могло в голову прийти?!

 — Ну а шо?.. какой теперь в этом смысл – ты ж теперь не пустобокая… — в голосе земной пони радость за подругу смешалась с легкой ноткой зависти.

 — Но… мы все равно любим тебя и поймем… — ушки Свити расстроенно опустились – если ты решишь… решишь…

 — Да ни за что на свете! – воскликнула Скуталу. – Мы с вами через столько прошли – я была бы распоследней эгоисткой, если бы так поступила. И… — она смущенно опустила голову, — я тоже боялась… ну, что вы сами попросите меня уйти… по той же причине…

Не в силах совладать с нахлынувшими на них чувствами, они молча смотрели друг на друга, пытаясь подобрать подходящие слова. Свити Белль даже пустила слезу.

 — Тогда… — неуверенно сказала единорожка. – Как насчет того, чтобы устроить завтра внеочередное собрание Меткоискателей? Ты, как первая из нас, кто получила кьютимарку, могла бы…

Не дожидаясь, пока она закончит, Скуталу заключила своих подруг в крепкие объятия:

 — Девчонки, вы самые лучшие! Не знаю, чтобы я без вас делала!

Вечеринка набирала обороты. Пони не переставали нахваливать Скуталу – как рыболова, а пегасы – еще и как повара Хоть Коппервинг и взял на себя большую часть хлопот по приготовлению щуки, он решил на сей раз остаться в тени – этот праздник и всеобщее внимание принадлежали Скуталу и только ей.

— И все же Айроншилд – эгоистичный упрямец, — ворчала Скуталу, наблюдая за попытками Литлвиш разбить пиньяту. Завязанные глаза этому не особо способствовали: жеребенок успела снести со стола конфетницу и едва не заехала палкой по носу Пинки Пай. – Мелкая ведь так надеялась, что он придет.

 — И не говори, — прожевав изрядный кусок сочного медовика, согласилась Эпплблум. – ЭйДжей тож немного расстроилась.

Пегаска подняла брови и перевела взгляд с ковбойши, увлеченно разговаривающей о чем-то с Твайлайт, на свою подругу:

 — Эм-м-м… Ты сейчас о чем?

 — Нет!.. – земнопони чуть не поперхнулась. – Не то о чем ты подумала! Прост, Айроншилд пару дней назад заходил к нам в гости. Мы отлично провели время, и уже под вечер он начал рассказывать об этих… — она недовольно скорчила мордочку, вспоминая новое для нее слово. — … короч, об ихних Эквестрийских Играх. Как по мне, он слишком ударился в религиозную подоплеку и много так и не успел рассказать. А нам терь две недели гадать, почему марафон назвали марафоном.

 — А-а-а… — протянула Свити Белль. – А уж я то…

 — Нет! – тут же пресекла ее дальнейшие фантазии Эпплблум. – Во имя… Свити, ну опять двадцать пять! Мало те было сводничества Айроншилда с Рэйнбоу – решила и за мою сестру взяться?

 — Извини…

Земнопони уткнулась лицом в копыто и устало вздохнула:

 — Лан, проехали. Ты тож прости.

 — Ага, — вступила Скуталу, расплываясь в ехидной ухмылке. – Иногда мы забываем о том, какие вы у нас традиционалисты. Не хочу даже вспоминать, что ты сделала с Тиарой, когда она начала распускать слухи о том, что Эпплджек…

 — Не вздумай продолжать... – глаза Эпплблум предупреждающе сузились.

 — Не, ну ты должна признать, что отсутствие у нее жеребца – да еще с учетом этих ваших эппловских “в табун, как только стукнет шестнадцать!” – выглядит… выглядело несколько…

 — Я тебя предупреждала! – защищая честь своей любимой сестры, земнопони сорвалась с места и отвесила Скуталу легкий подзатыльник. – Возьми свои слова назад! Сейчас же! – уже смеясь, потребовала кобылка.

Смущенно отведя взор от их шутливой потасовки, Свити Белль подошла к столу, на который водрузили здоровенный поднос со щукой. Взяв щипцы, она положила кусочек себе на тарелку. Несколько секунд единорожка боролась с чувством отвращения, знакомому каждому не-пегасу. Наконец, под несмолкаемый гомон возни и дружеских взаимных упреков, кобылка зажмурилась и неуверенно откусила кусочек. К ее удивлению вкус совсем не был противным, а ее – хвала звездам! – не стошнило.

 — Свити Белль… — краешком глаза зацепив эту феноменальную картину, Скуталу в один миг прекратила попытки вырваться из захвата своей подруги и уставилась на единорожку. – Ты чего?

 — Ну… ты же так старалась… да и остальные пегасы были в восторге, — смущенно ответила кобылка. – Я просто обязана была попробовать…

— Ну ты даешь! – спихнув с себя ошарашенную таким поворотом событий Эпплблум, воскликнула пегаска и, улыбаясь, подошла к подруге. – И как тебе?

 — Вкус очень необычный и… — тихонько, словно самой себе, проговорила Свити Белль. –… не знаю, как описать.

Рыба и вправду не вызвала у нее отвращения, как она опасалась. Но осознание того, что она только что съела то, что некогда было живым существом, странным образом будоражило ее сознание. “Наверное, именно поэтому почти все пегасы такие агрессивные… такие живые. Словно… словно они крадут частичку жизненной энергии у съедаемых ими рыб”.

Некоторые пони успели заметить, как Свити Белль совершила кощунственный для любого не-пегаса поступок, и по Сахарному Уголку стали разноситься неодобрительные перешептывания. Стараясь не смотреть в ее сторону, земнопони и единороги осуждающе качали головой:

 — Это уже слишком…

 — … она же единорог…

 — Я бы никогда в жизни…

Радость того, что она заслужила одобрение Скуталу, в один миг сменил страх, а затем и ужас. Теперь весь Понивилль будет считать ее больной на голову извращенкой… и Рарити тоже здесь – что она скажет на это? Не зная куда себя деть, единорожка стыдливо прижала ушки и попятилась к выходу.

Заметив ее смятение, Скуталу притянула подругу к себе и приобняла:

 — Не слушай их, Свити, — стараясь ее приободрить, сказала кобылка. – Они просто не ожидали ничего подобного от единорога – отсюда и такая реакция.

 — Да, но они же правы… — пони все еще хотела как можно быстрее покинуть это место, но покидать теплые объятия Скуталу ей не хотелось сильнее. – Это все же … неправильно…

 — Глупости! – справившись с застрявшим в горле комом, воскликнула Эпплблум. Увиденное шокировало ее не меньше остальных, но Свити Белль была ее другом. И пусть она сама никогда бы не решилась на такое, Блум никогда бы не позволила таким вещам – не важно, предрассудки это или сложившиеся традиции – встать между их дружбой. – Ну подумаешь, ты оказалась не такой, как все. Пф, делов-то! Вон, Флаттершай, так вообще рыбу не ест. А она, на минуточку, пегас!

 — Спасибо, девочки… — благодарно прошептала единорожка. – Мне очень важно, что вы меня поддержали… правда…

А поддержали ее не только Меткоискатели.

Почти все пегасы поддержали ее смелый поступок гулом одобрительных возгласов. Коппервинг и Эпплджек многозначительными взглядами и парой крепких подзатыльников, адресованных самым непонимающим, ненавязчиво попросили всех желающих продолжать свои осуждения заткнуться, и больше к этому не возвращаться. Рарити несколько переиграла со своим удивлением, но, в конце концов, просто улыбнулась и пошутила, что теперь ей придется инкогнито закупаться рыбой в пегасьем ресторане. Твайлайт и Флаттершай окончательно успокоили молодую кобылку, поведав ей, что этот случай не из ряда вон выходящий, и имеется немало свидетельств о земнопони и единорогах, изменивших своим кулинарным пристрастиям. А Пинки Пай даже рискнула последовать примеру, но лишь затем, чтобы потом перебить рыбное послевкусие добрым куском праздничного торта. Что тут скажешь – не каждому это дано.

Вечеринка вернулась в прежнее русло. Пони продолжали веселиться, а некоторые подростки, непривычные к алкоголю, немного перебрали с сидром, так что Коппервингу пришлось приводить их в чувство и отводить по домам. Скуталу уже понадеялась, что все закончится на позитивной ноте, пока не услышала знакомый голос, от которого ее раз за разом передергивало в отвращении.

 — Так-так-так, что тут у нас? – надменно спросила Даймонд Тиара, брезгливо осматриваясь по сторонам. – Отмечаешь свою кьютимарку, Скуталу? Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.

 — Удивительно, что ты ее вообще получила, — поддакнула Сильверспун. Как и обычно, она, подобно тени, всегда следовала за своей подругой.

 — Что надо? – Скуталу поморщилась. – Вас двоих никто не звал.

 — А разве в твоем объявлении не значилось, цитирую, “буду рада всем желающим”? – Тиара иронично приподняла бровь, чем только подкинула еще больше дров в разгорающийся гнев пегаски. – И я желаю.

 — К тому же, мы подумали и решили, что, раз уж ты теперь с меткой, то наверняка захочешь присоединиться к нам, — издевательская манера, с которой Сильверспун сделала свое предложение, было подобно плевку в лицо. – К чему тебе продолжать общаться с этими… — она пренебрежительно взглянула на Свити Белль и Эпплблум, — …пустобокими.

Не давая Эпплблум вставить ни слова, Скуталу яростно бросилась на обидчиц. Она еще могла бы стерпеть выпады в свой адрес, но никому не позволит насмехаться над своими подругами.

Драка была неизбежна, но за секунду до того, как они сцепились, Даймонд Тиару и Сильверспун окутал золотистый свет. Прежде чем они поняли, что происходит, неведомая сила сбила их с ног и раскидала в стороны.

 — Я так устал от того, что вы портите все, до чего ни доберетесь, — молодой долговязый жеребец показался в дверном проеме, одним своим присутствием заставив Меткоискателей уставиться на него с широко открытыми от удивления ртами.

Скуталу не могла поверить своим глазам. Она ожидала увидеть кого угодно, но… Снейлс, серьезно? Не то чтобы они враждовали, но и закадычными друзьями никогда не были. К тому же, он и Снипс несколько раз пытались подмазаться к Даймонд Тиаре, чтобы снискать ее расположения и тем самым поднять свой статус. А тут такое…

 — Что ты себе позволяешь, ты… — поднявшись и задыхаясь от злости, прошипела Сильверспун. — … ты… неотесанный…

 — О, как только мои родители узнают об этом…

 — Секундочку… — пропуская их угрозы мимо ушей и ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Снейлс. Из-за его спины появились два окутанных магией ведерка, зависли над несносными кобылками и в одно мгновение устроили им холодный душ, которому аккомпанировали пронзительные визги. – Так-то лучше, — с меланхоличным взглядом провожая их стремительно удаляющиеся хвосты, закончил он. – Эх, хороши кобылки – жаль, что стервы…

 — Ух… спасибо, Снейлс, — не зная как реагировать на этот внезапный приступ рыцарского поведения, Скуталу озадаченно почесала затылок. – Мы бы и сами справились, но все равно, спасибо – избавил нас от лишнего копытоприкладства.

 — Пустяки, — отмахнулся жеребец. – Это я должен извиняться, — он посмотрел под ноги, — залил вам тут пол.

Уже в красках представляя, как эти две гарпии будут слезно жаловаться своим предкам, Эпплблум по-дружески толкнула его копытом в бок:

 — Эт того стоило, — сказала она. – Давно пора было преподать им урок, да еще и у всех на глазах.

Поднявшийся одобрительный гул не оставлял сомнений в том, что каждый присутствующих был с ней солидарен. Кто-то даже посетовал на то, что Снейлс не надел эти ведра им на головы.

 — Вы же не против, что я пришел? – жеребец сконфуженно посмотрел в сторону. – Знаю, я припозднился…

 — Брось! Мы, конечно, не ожидали, но все равно рады тебе, — широко улыбнулась Скуталу. – Пойдем, — она повела Снейлся к столу, — у нас еще полно вкусняшек, да и пиньяту так никто и не… а… кхм… — она осеклась, вспомнив, что пони-воительница уже успела побороть бумажную мантикору и раздать всем победные сладости. – Да неважно! Расскажи лучше, с каких пор ты так умело управляешься с ведрами?

Однако Снейлс не был расположен к застольной беседе. Более того, сбросив свою привычную маску заторможенного пофигизма, он теперь казался каким-то нервным. Долго гадать над этим вопросом не пришлось. Отведя их подальше, единорог завел разговор о Лютефиске. И том, что знает, где и как достать на него компромат.

Скуталу прекрасно знала, что этот жирный пегас не так давно перевел Снипса в приют Хуффингтона, и Снейлс потерял своего лучшего друга. “Бедняга… я же легко могла оказаться на его месте… чтобы я делала без Эпплблум, Свити Белль, Коппервинга и остальных…”

Но пегаска никак не ожидала, что Снейлс решится на столь рискованный шаг. А азарт и возбуждение, приправленные парой кружек праздничного сидра, помешали задать вопрос об источнике этой информации.

— Ну как-то так, — закончил жеребец. – Если достать эти документы, то Лютефиска надолго упрячут за решетку, а Снипса, возможно, переведут обратно. Только вот… — он замялся и облизнул пересохшие губы.

 — Да хватит уже ходить вокруг да около, — нетерпеливо прошипела Эпплблум. – Сказал “А” говори и “Б”.

 — Мне нужна твоя помощь, Скуталу… я б не стал просить, но… просто…

 — Снейлс!

 — Документы хранятся в сейфе, а он открывается ключом… зачарованный ключом – взять его может только пегас.

 — Допустим, но с чего ты взял, что Лютефиск все время не носит его с собой? – мысль о том, чтобы отомстить директору за все годы унижения, уже давно не давала Скуталу покоя, но она не хотела действовать опрометчиво и без подготовки.

 — Пока он на работе, то оставляет ключ в столе. Я видел, как директор кладет его туда, когда заставлял меня прибираться в его кабинете.

 — Как-то эт странно… — прищурилась Эпплблум.

 — Вполне в его стиле, — заметила пегаска. – Он мнит себя всемогущим, когда расхаживает по приюту. И он так всех запугал — ему и в голову не придет, что кто-то из сирот пойдет против его власти.

 — Так ты поможешь? – Снейлс с надеждой посмотрел на Скуталу. – Я пойму, если...

 — Шутишь?! Прижучить этого гада я мечтала едва ли не больше, чем получить кьютимарку.

 — Хвала Селестии, — облегченно вздохнул жеребец. – Тогда вот мой план… — он опасливо посмотрел по сторонам, словно боясь, что у Лютефиска и тут найдутся уши. – Обычно директор оставляет меня драить его кабинет, когда я начинаю… слишком тормозить, — он меланхолично усмехнулся. – Ну, с этим проблем не возникнет, так что остается подгадать, чтобы к этому времени он отправился жрать…

 — О, да! Это займет не меньше часа.

 — Именно, — не скрывая злорадства, кивнул Снейлс. – Ящик стола тоже заперт, но там самый обыкновенный замок, а я специально выучил заклинание по этому случаю. Затем ты…

---

Хайдреф, 34. Второй год Эпохи Равновесия.

Руби Даск смену приняла.
1. Перво-наперво хочу заметить, что мои предшественники не удосужились озаботиться таким важным вопросом, как надлежащий комфорт наших подчиненных. В связи этим я завтра же отправляю посыльного с просьбой включить в расходы следующее: развлекательные и научно-популярные журналы, книги, три шахматных набора, мячи и хуфбольную сетку для ворот (да, звучит странно, но некоторым пони просто некуда девать энергию – даже в конце рабочего дня). Так же крайне рекомендую периодически проводить опрос с целью выявления общих предпочтений. Неужели никто не понимает, что довольный сотрудник исполняет свои обязанности с куда большим рвением и желанием? Но впадать в крайности и потворствовать капризам каждого тоже не стоит – это расхолаживает.

2. Вижу, что ответ по поводу найденных мечей так и не получен. Отправляю повторный запрос и дублирую его в Исторический Музей Кантерлота – возможно, у них не возникнет проблем с бюрократической волокитой.

Хайдреф, 37. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Жгучая Поросль на заднем дворе продолжает доставлять неприятности. Вначале сослалась на непрофессионализм моих коллег за то, что так и не решили эту проблему, но теперь беру свои слова назад: по неясной на данный момент причине сорняк не поддается ни одному из известных мне или следопытам способу борьбы с ним – на следующий день, словно по волшебству, прорастает вновь. Твайлайт Спаркл, которая нередко нас навещает, обещала сделать все возможное. Без упрека, но башни все так же закрыты.
2. Включить в следующий запрос средство от укуса насекомых. Как вообще могли проморгать этот момент?!

Хайдреф, 41. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Айроншилд и Роки Роуд раскопали один из завалов на нижнем ярусе. Чтобы натолкнуться на очередную запертую дверь: ни магия, ни грубая сила не помогли. Хотя, имеется замочная скважина…
2. Я не знаю, что находится за этой дверью (планов замка не сохранилось, но, судя по всему, там казематы), но мне доложили о странных звуках доносившихся изнутри: скрежет, цоканье копыт по камню, игра на арфе, хихиканье, шепот на неизвестном языке… Перечислять можно долго, ибо показания каждого, кто их слышал, разнятся – даже если несколько пони слышали их одновременно. Возможно, это все происки охочих на розыгрыши земных духов, но… во-первых, насколько я помню, они не играют на музыкальных инструментах, а во-вторых – это всего лишь легенды давно минувших лет. Приказала снова завалить дверь и с помощью лейтенанта оградила это место защитными чарами. Честно, я даже не знаю, сработают ли они в случае чего, но лучше уж так, чем никак. Сегодня же отправляю пегаса с донесением, чтобы нам в срочном порядке прислали разбирающихся в этом вопросе. Если такие вообще найдутся.

Хайдреф, 43. Второй год Эпохи Равновесия.

Ночи внезапно стали не по сезону холодными. Под тронным залом находится Сестринский Очаг, который должен поддерживать тепло во всем замке, но вновь зажечь огонь способна лишь магия Принцесс. В связи с этим мы восстановили кухню и находящуюся в ней печь. Никакого подобия теплоотводов тут и в помине не было — пришлось импровизировать. Опасаюсь, что зима тут может быть такой же лютой, как и во времена правления Вендиго. На случай, если к этому времени Сестринский Очаг так и не заработает, я приказала сложить еще несколько печей в соседних помещениях.

Хайдреф, 44. Второй год Эпохи Равновесия.

Видимо, мистер Айроншилд страдает запущенной формой арахнофобии. Его испуганный вопль и последующая серия витиеватых ругательств, заставили нас всех испугаться едва ли не больше: он работал на нижнем ярусе – недалеко от той самой заваленной двери. Но никакого земного духа или другого мифического монстра мы не обнаружили – он просто случайно потревожил семейство тенелазов. Эти ребята совсем не страшные и не способны даже прокусить кожу, но Айроншилд весь оставшийся день проходил какой-то дерганный и постоянно отряхивался. Весьма иронично, что жеребец, без страха входящий под своды Вечнодикого Леса, испугался столь милых созданий.

Стэри, 3. Второй год Эпохи Равновесия.
1. Наконец-то прислали заклинателя из Кантерлота! Вместе с ним прибыла и Твайлайт, чему я нисколько не удивлена – она бы ни за что не упустила возможности изучить этот феномен. Хоть дверь открыть так и не удалось (никаких посторонних звуков из-за нее, кстати, больше не доносилось), но они окружили территорию замка защитой и объяснили, как ее поддерживать (смотри приложение).
2. Завтра вся Эквестрия будет праздновать Ночь Кошмаров … Уж не знаю, как остальным, но мне за глаза хватило этих двух недель – проведу ее дома за чашечкой какао и чтением чего-нибудь жизнеутверждающего.

Стэри, 4 Второй год Эпохи Равновесия.

Руби Даск смену сдала. Убедительная просьба уделить особое внимание запертой двери и постараться разобраться с этой жгучей порослью.

---

 — Рони, если ты собрался поиграть в “Рарити Прихорашивается”, то сейчас неподходящий момент, — проворчал Коппервинг. Сидя на стуле, пегас лениво пролистывал последний выпуск “Животного Мира Эквестрии”. Открыв страницу, с которой на него пялился болотный увалень, он скорчил в омерзении лицо и снова вздохнул. – Ночь Кошмаров скоро начнется, а нам еще топать несколько часов… притом быстрым шагом.

 — Ну простите, что моя смена так задержалась, — запахнув серый утепленный кафтан, Айроншилд принялся завязывать украшенные замысловатым орнаментом тесемки. – Если ты спешишь, то я разрешаю тебе сорваться в путь прямо сейчас.

Друзья расположились в небольшом закутке, служившим человеку чем-то вроде комнаты: по-спартански жесткая кровать, пара пустых бочек вместо тумбочки, да вбитый в стену гвоздь — чтоб было куда одежду вешать. Айроншилд никогда сознательно не отказывался от комфорта, но и подобные условия были ему не новинку – спасибо казармам и продолжительным выходам на природу. Его коллеги, правда, поначалу не понимали всей этой тяги к уединению и, почему он не разместился вместе с остальными, но потом просто махнули копытом.

О том, что тут отмечают столь похожий на Хэллоуин праздник, он узнал только за три недели. В родном мире он успел несколько раз поучаствовать в торжестве, но вот полноценного костюма у него не было: как назло именно в это время у него начинались проблемы с деньгами, а собственноручно сшить что-нибудь достойное выхода на публику ему было не по силам. Поэтому он решил попытать удачу и, в который раз, обратился к Рарити. Выслушав его пожелания, единорожка уже собралась было извиниться за нехватку времени и ответить отказом, но вспомнила, что у нее среди старых заготовок было кое-что подходящее. И пусть оно изначально шилось под пони, настоящему мастеру это не помеха – через какие-то пять дней заказ был готов. Более того, она даже подшила к торсу пластины из мягкого металла, хотя Айроншилд всего лишь вскользь упомянул, что этот персонаж был в доспехах.

 — Какие мы обидчивые, — хмыкнул Коппервинг и отложил журнал в сторону.

 — Я просто констатирую факт, — равнодушно ответил мужчина. Набросив на плечи темно-синий плащ, он застегнул изящную фибулу в виде полумесяца и окинул себя придирчивым взглядом.

Плащ несколько выбивался из изначально задуманного им образа, но, если отбросить мифологическую подоплеку, то в целом смотрелся круто. Особенно ему нравился рисунок, изображающий единорога, вступившего в неравную схватку с аликорном – Найтмер Мун. Со слов Рарити плащ у нее заказал один жеребец – для реконструкции какого-то события Войны Солнца и Луны, но потом как в воду канул и за заказом так и не явился. Вначале человек принял единорога за того самого Айроншилда, имя которого он взял, но Рарити поведала ему другую — столь же грустную и одновременно героическую историю. Миднайт Бриз был первым и самым преданным помощником Принцессы Луны и первым, кто испытал на себе гнев ее искаженного перевоплощения. Осознав, что все слова и уговоры бессмысленны, он сделал то, что велел его долг – защищать свою госпожу. Даже от нее самой.

Так что, если подумать, плащ очень даже вписывался – герои они и в Эквестрии герои.

 — И кто же ты у нас будешь? – поинтересовался пегас.

 — Былинный герой моего народа, — взяв в руки выпиленный им из дерева меч и сделав пару выпадов, ответил Айроншилд. – Ну, знаешь, одолел трехглавого змея, победил темного рыцаря, и все такое в этом духе. Для большей достоверности мне бы еще бороду нормальную отрастить да объемов добавить, но чего нет того нет.

 — Ты с этой штукой обращаться-то хоть умеешь? — пегас довольно бесцеремонно ткнул копытом в деревянный меч. – Или так, для красоты взял?

 — Пару лет ходил в исторический клуб, но дело давно было, так что да – для красоты.

 — Стало быть, любишь поиграть в героя? – Коппервинг криво ухмыльнулся. – Теперь понятно, у кого Литлвиш нахваталась.

 — Я всего лишь вдохновлялся легендами прошлого. Не вижу ничего плохого в том, что и остальные будут следовать моему примеру, — Айроншилд пригладил растрепавшиеся волосы и приосанился. – Ну что, как я выгляжу? Достаточно героично?

 — Угу, — пробубнил пегас, — все кобылки твои – только успевай в амбар заводить.

Человек окинул взглядом Коппервинга и нахмурился:

 — Ну а ты… эээ… восставший из мертвых любитель цилиндров и классических костюмов?

Пегас не стал дожидаться их возвращения в Понивилль, решив приодеться и нанести грим прямо в замке. Как он сам потом пояснил – дабы покрасоваться перед прекрасным полом и, при случае, шугануть остальных работяг. В обоих случаях его ждало разочарование: кобылок его образ не особо впечатлил, а идея напугать жеребцов, несущих смену в окружении Вечнодикого Леса, мягко говоря, отдавала наивностью. Однако продолжительный обратный путь при полном параде Коппервинга не смутил. Использованные им особые краски были невероятно стойкими, и нормально смыть их потом было возможно только с помощью таких же особых смесей.

 — Наконец-то ты спросил! – вскочив со стула, жеребец взял в копыто черную трость. Ее набалдашник был стилизован под конский череп, а на древке болтались какие-то языческие побрякушки. Сам же пегас был одет в черный (и явно не дешевый) фрак, под которым виднелась ярко-красная рубашка. На голове Коппервинга, как влитой, сидел высокий украшенный перьями цилиндр, а лицо – раскрашенное под лик смерти белой краской — больше подошло бы стереотипному представителю готической тусовки. – Барон Маути – собственной персоной! – покрутив тростью и стукнув ею об пол, он с несвойственным ему пафосом посмотрел на человека.

Выждав короткую паузу, пегас пригладил воротник фрака:

 — Персонаж зебриканской культуры – дух, если быть точнее. Я могу долго про него рассказывать, но в двух словах, его епархии это: рождение, смерть и сексуальность. Зебры верят, что одержимый им становится ненасытным до еды, выпивки и, собственно, секса…

 — Секса… – Айроншилд удивленно поднял бровь. – Куда уж больше, а?

 — Его никогда не бывает слишком много.

 — Да-а-а… — с нескрываемым скептицизмом протянул человек. – Как скажешь.

Жеребец набрал было в грудь воздуха для ответа, но, догадавшись, что друг его просто провоцирует, спокойно выдохнул и ехидно улыбнулся:

 — Ты на себя вначале посмотри, — начал он. – Нарядился героем и втираешь мне про “слишком много”.

 — Но я-то не спасаю прекрасных дам от огнедышащих драконов…

 — У тебя был хороший старт, тем не менее, — Коппервинг плюхнулся обратно на стул и, откинувшись назад, сдвинул цилиндр на лоб. – Не окочурился в Вечнодиком Лесу, оказавшись там совсем голым, — начал перечислять он, — не склеил ласты, схватившись с Рэйнбоу – да, на геройский поступок не особо тянет, но для начала сойдет; уберег Литлвиш от падения и, более того, вступился потом за нее в школе – вот это я уже понимаю! Так, что там еще… Ах, да! Отлавливал древесных волков по всему Понивиллю и, если верить слухам, постоянно вызываешься добровольцем, когда надо отправлять группу в Вечнодикий Лес. Я не силен в психологии, но все это уж слишком похоже на комплексы… Хм, тебя в детстве сильно задирали?

Если пегас ожидал, что после этого психоанализа человек тут же пойдет на попятную, то несколько просчитался.

 — В детстве я много читал, — невозмутимо сложив руки на груди, ответил Айроншилд. — Достаточно много, чтобы понять – долг каждого мужчины в защите слабых. И каким бы не был вызов, ты должен побороть свои страхи, неуверенность и…

Коппервинг скривился так, будто проглотил что-то неимоверно кислое:

 — Во имя Селестии Всемогущей, избавь меня от продолжения этой высокопарной речи! – взмолился он.

Человек усмехнулся. Подобные пафосные и возвышенные тирады были лучшим способом заткнуть словоохотливого пегаса и сменить тему. Уж что-что, а толкнуть что-нибудь пафосное Айроншилд был всегда готов.

 — Но я только начал…

 — И закончил! – Коппервинг достал карманные часы. – Пошли уже, чемпион ты наш – время поджимает, а я еще хочу блеснуть своим образом перед кобылками…

 — Можешь не продолжать…

Заскочив по дороге к Коппервингу, чтобы оставить там вещи Айроншилда, они поспешили дальше.

Понивилль встретил их громкой музыкой и озаряющей небо яркими взрывами пиротехникой. Хоть с начала праздника прошло уже часа два, и было далеко за полночь, мимо них то и дело с радостными криками проносилась галдящая детвора. Стены почти каждого дома украшали страшные и не очень изображения Найтмер Мун и других мифических существ. Веселье было в самом разгаре.

 — Ну, наконец-то! – воскликнул Коппервинг, когда они вышли к городскому парку. – Мы словно вечность шли – не будь я при наряде, то довез бы тебя на раз-два.

 — Я говорил, что плохо переношу полеты? – поправив висевший на поясе меч, спросил Айроншилд.

 — Три раза, как минимум.

Друзья прошли мимо деревянных катапульт, вокруг которых столпилась группа пони. Зарядив их здоровенными тыквами, они запускали эти снаряды, стараясь поразить двигающиеся по полозьям цели. Судя по большому разбросу тыквенных “осколков”, снайперы из них оказались никудышные, но никого это не волновало – пони просто нравился сам процесс.

 — Эх, жаль времени в обрез, — Коппервинг с досадой обернулся на радостные возгласы, когда тыква наконец поразила цель, — показал бы им класс.

 — А куда мы, собственно, так торопимся? – Айроншилд едва поспевал за другом, который, если бы не одетый поверх крыльев фрак, уже бы наверняка сорвался бы с места, чтобы достичь пункта назначения как можно быстрее.

— На кладбище, — бросил пегас. – Надеюсь, они еще не растеряли своего энтузиазма – мы ж так опоздали!

— Что, прости?!

 — Ой, да расслабь булки, — отмахнулся жеребец. – Ничего такого мы там устраивать не будем – просто небольшая вводная… Рога Дискорда, осторожнее! – едва не сбив с ног жеребенка, одетого в костюм пирата, воскликнул Коппервинг.

Был ли тому виной столь реалистичный образ Барона Маути, который примерил на себя пегас, или царившая вокруг атмосфера Ночи Кошмаров, но маленький земнопони замер, как вкопанный.

 — П-п-простите… — заикаясь, с трудом выдавил из себя Пипксвик. – Но я отдал все свои конфеты Найтмер Мун, чтобы она не съела меня… пожалуйста…

 — Сладости не спасут тебя, смертный, — покрутив трость в копыте, жеребец упер ее в землю. – Но вот поиск спрятанного мною сокровища – предоставит такой шанс…. ром восемнадцатилетней выдержки – вполне сойдет за сокровище, — шепнул Коппервинг человеку. – Так что, друг мой, — вновь обратился он к жеребенку, — пираты же страсть как любят искать сокровища, а ты – какая удача – как раз из их числа!

Глаза Пипксвика загорелись, а страх сменился истинно пиратским азартом:

 — Конечно, мистер… э-э-э…

 — Маути. Барон Маути. Не забывай про “барона” – я очень злюсь, когда вы – пони – не обращаетесь ко мне с должным почтением.

 — Конечно, Барон Маути! Будьте уверены, я первым найду ваш клад! Лопни моя селезенка, а-р-р-р!

 — Славно, — подмигнул ему Коппервинг. – А сейчас, почему бы тебе не присоединиться к нам: я намерен собрать у кладбища всех желающих получить мое благословление. Ты же не боишься кладбищ, а, друг мой?

 — Никак нет, мист… Барон! Пираты ничего не боятся, ар-р-р-р!

 — Вот такой настрой мне по душе! – пегас ободряюще похлопал жеребенка по плечу. – Кстати, познакомься, это мой верный соратник… — он многозначительно помахал копытом.

 — Добрыня Никитич, — закончил за него Айроншилд.

 — … мой верный соратник – рыцарь из Понивилля с труднопроизносимым именем. Так что можешь обращаться к нему просто – Сэр Рыцарь. Должен заметить, что он мастер боя на мечах и, уверен, он сочтет за честь обучить тебя премудростям этого искусства.

Мужчина криво усмехнулся:

 — Разумеется, Господин Барон, — намеренно переигрывая с уважением, сказал он, — как только мы найдем подходящее ристалище, я весь к услугам благородного пирата. А пока что объясни мне, что тут происходит и что ты вообще задумал, — прошипел человек, когда они двинулись дальше.

 — Всему свое время.

Пока они шли, их трио разрослось до самой настоящей толпы: кого-то привлекли экстравагантные костюмы Коппервинга и Айроншилда; кто-то, судя по возгласам “ну наконец-то!”, уже был в курсе затеи пегаса; ну а некоторые будто нутром чуяли – намечается что-то явно из ряда вод выходящее. Среди прочих человек узнал Пинки Пай, почему-то нарядившуюся в курицу, неполный состав Метконосцев: Свити Белль с ее изысканными лохмотьями, красно-белым макияжем и ярко подведенными глазами явно косила под призрака; а Эпплблум … ну, пестрящий зеленью костюм и бутафорские оленьи рога недвусмысленно намекали на дриаду. Скуталу рядом с ними не наблюдалось. В самый последний момент к ним присоединилась Литлвиш. Образ она себе выбрала просто шикарный: костюм очень правдоподобно имитировал кожаный доспех; вместо мудреной прически “я у папеньки принцесса” жеребенок стянула гриву в тугой хвост; присутствовала даже боевая раскраска, внезапно перекликающаяся с Храбрым Сердцем. Что уж и говорить – самая Королева Воинов не нашла бы к чему придраться. Не хватало только металлического шакрама на поясе. Юную воительницу сопровождала ее мама, в противовес своей дочери облачившаяся в изысканное бальное платье нежно-салатового цвета. Едва заметив Айроншилда, Литлвиш тут же сорвалась с места и гордо встала по правую руку своего суженного, всем видом давая понять, что не позволит никому из присутствующих кобылок позариться на ее жениха.

Собрав всех вокруг себя и дождавшись, когда несмолкаемый шум голосов наконец утихнет, Коппервинг прокашлялся и начал вступительную речь, прерываемую иногда добрым глотком из бутылки с тремя “X” на этикетке.

Пегас настолько вжился в роль, что этим представлением легко дал бы фору вполне сносному актеру. Пони ловили каждое его слово, и даже Пинки, словно ее вечный двигатель дал сбой, замерла с широко открытым ртом, словно каменное изваяние. Айроншилд, неровно дышащий к любым сказаниям, легендам и прочим историям такого толка, тоже не остался равнодушным.

Как следовало из рассказа пегаса, Барон Маути являлся одним из ключевых персонажей зебриканской культуры. Вначале человек счел его очередным богом, но это было не совсем так. Скорее, он был могущественным духом, который заведовал кладбищами и мертвыми в целом. Сферами его влияния так же считались смерть, сексуальность и рождение детей – весьма странное сочетание, по мнению Айроншилда, привыкшему к более узким божественным “специальностям”. Да и в целом, барон оказался весьма противоречивым персонажем. Еще он заведовал черной магией, и если какому-то колдуну требовалось наслать проклятье на своего недруга или даже убить его, то он обращался к Маути. Но при этом барон был милосерден к жеребятам, и горе тому, кто задумывал против них что-то недоброе. Странный, короче, тип, но не без изюминки. К концу повествования Айроншилд, кажется, понял, отчего Коппервинг так проникся симпатией к этому зебриканскому духу и так легко нацепил на себя его личину. Когда Барон Маути вселялся в пони, тот отбрасывал все маски и начинал вести себя естественно – так, как велит его натура. А Коппервинг не терпел лицемерия. Но хоть человек и был в чем-то с этим согласен, но считал, что это – палка о двух концах, и подобная “естественность” легко могла превратиться в банальное удовлетворение своих низменных инстинктов. А с учетом того, как барон котировал обилие выпивки, еды и секса, результат такой одержимости был вполне предсказуем.

Закончив рассказывать про себя любимого (а говорил Коппервинг от первого лица), пегас перешел к самому главному – объяснению причины, по которой он собрал всех у кладбища.

С его слов выходило, что каждую Ночь Кошмаров Барон Маути изъявлял желание послать подальше свои обязанности, и устремлял взор на какое-нибудь зебриканское поселение, дабы "предложить" жителям поучаствовать в его игре. Правила были до невозможности просты: найти запрятанную на местном кладбище бутылку рома. Разумеется, барон не был бы бароном, не приправь он свою задачку всевозможными пакостями. Как то: внезапно налетающий ветер, дрожащие надгробия, доносившиеся из-под земли завывания мертвецов, смотрящие из ночной мглы кроваво-красные глаза – и прочие прелести заколдованного кладбища. Победитель удостаивался чести разделить выпивку с самим Маути, и до следующей Ночи получал его благословление: возможность общаться с умершими, избавляться от ненужных привычек и способность снимать наговоры и проклятья.

Разумеется, Коппервинг не собирался устраивать эту игру на кладбище – как-никак, традиции жителей Эквестрии отличались от зебриканских. Да и наградой, по понятным причинам, мог бы служить разве что сам ром. А если бы бутылку нашел еще совсем маленький жеребенок, то барон выменял бы его на ящик первоклассного лимонада – подростки же, такие как Скуталу или Свити Белль, довольствовались бы легким яблочным сидром.

Но начало должно быть положено именно на кладбище. Для этого всем желающим необходимо переступить порог и среди могил своих предков поприветствовать куратора загробного мира, заявив тем самым о намерении снискать его расположение. И тут случился интересный момент, который Айроншилд не мог не заметить. Подавляющее большинство людей возмутило бы само предложение отдавать почести чужому небожителю – да еще и на кладбище. Но все присутствующие пони без колебаний последовали предложению Барона Коппервинга, и направились на кладбище, всю дорогу заинтригованно перешептываясь и наперебой споря, кто же выйдет победителем. Что и говорить, мультикультурализм — в самом лучшем понимании этого слова.

Искатели рома еще только собирались пройти на кладбище, как Коппервинг вдруг злодейски рассмеялся и едва заметным движением бросил что-то себе под ноги, чтобы к всеобщему удивлению исчезнуть в клубах пурпурного дыма. Пока ничего не понимающие пони суматошно оглядывались по сторонам, с противоположной входу на кладбище стороны раздался легкий хлопок. Все обернулись. Из клубов все такого же пурпурного дыма, но уже окутавшего небольшой холмик под деревом, зазвучал голос Коппервинга: — Я вижу ваше смятение, смертные, но не бойтесь, ибо я возрадовался, видя, как вы откликнулись на мой зов! Дело осталось за малым. На счет “три” все, как один, воскликнете “Веселись до упаду!”, и мы начнем!

— До упаду! – разнесся вокруг нестройных хор голосов.

Коппервинг довольно улыбнулся и уже в который раз бросил взгляд на зебру, чью распущенную гриву “украшали” подвески в виде небольших, но крайне мерзких на вид паучков. Айроншилда передернуло. Не расскажи пегас заранее, человек бы решил, что она – всего лишь одна из пони, решившая раскрасить себя черно-белыми полосками. Зекора – так ее звали. Домом ей служило огромное и старое дерево где-то в Вечнодиком Лесу — зебра предпочитала уединение и редко появлялась в Понивилле, хоть и снискала расположение его жителей. Но сам Коппервинг частенько к ней захаживал и похоже, что именно она стала причиной его интереса к чуждой для него культуре.

 — Тогда, идемте же! – воскликнул пегас, после того как Зекора одобрительно кивнула. – Мое сокровище спрятано вон там, — он указал копытом куда-то в сторону, где располагалось здание школы, — и вы должны как следует постараться, чтобы отыскать его.

Проследовав за Коппервингом и миновав небольшой подлесок, они остановились по его команде. Удостоверившись, что все в сборе, жеребец обвел копытом огороженный тряпичной паутиной участок леса позади него:

 — Вот здесь, — проговорил он, — и начинаются ваши поиски. Дабы предоставить вам больше шансов на успех я отметил границы – не вздумайте выходить за них! Шаг в сторону, и мои верные слуги тут же вернут вас назад и, поверьте, знакомство с ними – не из приятных. Тот, кто отыщет бутылку рома, будет благословлен мною лично, — пегас сделал паузу и прокашлялся. – Хочу заметить – и это относится к единорогам – магия тут не поможет. Да, вы можете попробовать, но… а, да чего там, если захотите – я не буду за это осуждать. Всем все понятно?

Все торопливо закивали, не в силах сдержать распирающий их азарт.

 — Тогда… Начали!

Айроншилд, Литлвиш и пристроившаяся к ним Свити Белль решили начать с глубокой ямы, черным пятном зиявшей неподалеку.

 — Джентльмены вперед, как я понимаю? – иронично спросил человек, после того как кобылки боязливо переглянулись.

 — Пони-воительница никогда не оставит своего суженного! – придя в себя после его слов, гордо вскинула подбородок Литлвиш.

 — Призраки лучше видят в темноте… — попыталась реабилитироваться Свити Белль.

 — Лучше прикрывайте мне спину – на случай… если барон решит пошутить.

Ухватившись за выступающий из земли корень и перекинув плащ через плечо, мужчина начал спускаться. Несмотря на магические светильники, развешанные по деревьям, дно он увидел, только оказавшись в самом низу. “Да тут метра два-три, если не больше. А судя по ровным краям, яму вырыли спецом под это дело… хм, а это что?..”

Айроншилд протянул руку, чтобы разгрести кучку камней, из-под которых едва заметно пробивался тусклый свет. Внезапно его окутал густой зеленоватый туман, и доносившиеся снаружи звуки быстро сошли на нет.

 — Х-с-с-с-с! – раздалось зловещее шипение.

За спиной Свити Белль в мгновение ока выросла крылатая тень с очертаниями пони. Единорожка только и успела что испуганно ойкнуть, а чьи то копыта уже крепко обхватили ее, не давая двинуться с места.

 — Я выпью тебя до дна! – зловеще проговорил напавший голосом, очень похожим на голос Скуталу.

Пегаска облачилась в костюм и шлем иссиня-черных оттенков, которыми Ночные Стражи раскрашивали свою броню. Собственно, она и изображала этих самых стражей. Вернее, как их любили описывать в сказках, написанных после первого восстания Найтмер Мун: безжалостных ночных охотников, ненасытных до чужой крови.

 — Не трогай мою подругу, мерзкий вампир! – оправившись от испуга и воззвав к своей смелости, воскликнула Литлвиш. Но, не успев сделать и пары шагов, удивленно остановилась.

Когда накладные клыки осторожно, почти игриво, впились в ее шею, Свити Белль начала было вырываться из захвата, однако, признав в нападавшей свою подругу, прекратила свои попытки и неожиданно обмякла.

 — Ах… какая жалость, что в нас – призраках – не течет теплая кровь смертных, — расстроено прошептала она. – Но… ты можешь попробовать… если хочешь…

Скуталу разжала копыта и раздраженно оттолкнула единорожку:

 — Свити, ну могла бы и подыграть!

— Но я и… подыграла… — закусив губу, еле слышно ответил призрак.

Литлвиш собралась уже разразиться кучей вопросов на тему столь необычного поведения Свити Белль, но тут до нее дошло, что Айроншилд – ее жених, ее рыцарь в сияющих доспехах! – куда-то пропал. Будь она изнеженной леди, как когда-то, то уже опустила бы копыта и в ужасе принялась оплакивать своего суженного, но не знающие страха пони-воительницы так не поступают. Забыв про все еще недовольную Скуталу и Свити Белль, на лице которой застыло какое-то глупое выражение, маленькая пегаска стремглав бросилась в черную бездну ямы.

От неожиданности Айроншилда споткнулся и кубарем полетел вперед. Успев сгруппироваться он, тем не менее, больно приложился обо что-то твердое. Потерев ушибленное колено, человек другой рукой прикрыл глаза от ударившего в лицо яркого света. Он осмотрелся. Просторное помещение, в котором его угораздило оказаться, очень походило на пещеру. Сквозь потолок прорастали многочисленные корни, украшенные светящимися разноцветными бутылками и странными языческими масками. В паре метров от него, в самом центре помещения, стоял каменный алтарь, весь покрытый непонятными письменами. На поверхности алтаря была небрежно раскидана кухонная утварь: пустые бутылки, стопки, деревянные миски, здоровенная глиняная пивная кружка и изготовленные из костей столовые приборы. А судя по толстому слою пыли и паутине, покрывающей все вокруг, последний раз уборкой тут занимались очень и очень давно.

Айроншилд оперся рукой о стену и встал на ноги. Присмотревшись внимательнее, он понял, что эта не совсем обычная пещера располагается в стволе огромного дерева, а деревья таких размеров он видел разве что в Вечнодиком Лесу. А учитывая, что дом-библиотеку Твайлайт он узнал бы сразу, значит… его вправду закинуло так далеко? “Да не, бред какой-то. Такой прикол – это слишком даже для Коппервинга”.

Вдруг, свет, исходивший от развешанных бутылок, начал дрожать, а потом и вовсе скакать, создавая стробоскопический эффект. В глазах человек зарябило, и на мгновение он потерял ориентацию в пространстве.

 — Герой лихой, искавший клад, неосторожный сделал шаг, — зазвучал отовсюду женский голос со странным акцентом, и почему-то говоривший стихами. – И вот беда, спустя мгновенье, попал в Барона Маути владенья

Протерев глаза все еще саднящие от света, который к этому моменту уже прекратил свое безумную пляску, Айроншилд, наконец, заметил говорившую. Напротив него, за алтарем, стояла уже знакомая фигура. Окутанная ядовито-зеленым дымом, Зекора заботливо сняла с гривы одного из пауков и любовно погладила его копытом. Тот, будто кошка, вытянулся, что-то пропищал в ответ (человек был готов поклясться, что именно это он и услышал) и спрыгнул на алтарь.

 — Признаю, спецэффекты у вас на высоте, — опасливо поглядывая на копошащегося в миске паука, Айроншилд аккуратно подошел к алтарю и поднял оброненный во время падения деревянный меч. – Но вот с нагнетанием ужаса надо бы еще поработать.

Зебра загадочно улыбнулась и склонила голову набок:

 — Сильны герои в доблести словах. Проверим же, готовы ли они узреть свой страх, что с детства поселился в их сердцах.

 — Страх? Я смеюсь в лицо страху. Ха-ха-…

Последнее “ха” застряло у него в горле ровно в тот момент, когда прямо под ухом человека раздалось подозрительное стрекотание. Оцепенев и боясь даже вдохнуть, Айроншилд с нарастающей подобно цунами паникой наблюдал, как по его левой руке карабкается черный паук – намного более мерзкий, чем тот, которого только что гладила Зекора. Он вообще не был уверен, что это паук: круглое мохнатое туловище, пара ярко-красных глаз (и именно что пара) и… о, боги… расплывшийся в широком оскале рот, усеянный множеством мелких зубов.

Человек начал трясти рукой, как ошпаренный, но это не помогало. И, словно этого было мало, у его ног уже копошилась целая стая этих отвратительных созданий.

 — К черту, ни один ром не стоит такой херни!

Крутанувшись вокруг своей оси и узрев спасительный просвет в стенах дерева, Айроншилд, под торжествующий смех Зекоры, рванул к выходу. Но, видимо, она не хотела отпускать его так просто. Прежде чем выскочить наружу, мужчина успел споткнуться о выступающий из земли корень, растянуться на полу и, в качестве бонуса, стукнуться головой об одну из бутылок-светильников.

Вылетев из пещеры, подобно пушечному ядру, он на полном ходу влетел во что-то мягкое.

 — Сразу к делу? Мне нравится.

Сам того не заметив, Айроншилд умудрился сбить с ног и подмять под себя кобылку. Темно-лазурная единорожка с гривой настолько черной, что, казалось, поглощала окружающий свет, насмешливо смотрела на него, словно ожидая следующего шага.

 — Приношу свои извинения, — мужчина поспешно вскочил на ноги и помог ей подняться. – А Вы у нас… — убедившись, что злобные насекомые ему более не угрожают, он пробежался взглядом по ее кожаной броне, — очередная стражница ночи, я полагаю?

Опершись о его руку, кобылка поднялась, все еще чему-то улыбаясь:

 — Можно сказать и так.

 — Грим на уровне, — осмотрев ее получше, продолжал человек.

А грим, на самом деле, производил впечатление: слегка изогнутый рог – не такой, как у привычных ему единорогов, заостренные ушки с кисточками, очень реалистичные клыки и “кошачьи” линзы – пони явно подошла к вопросу со всей серьезностью.

 — Стало быть… о, боги… — последнее слово исчерпывающе описывало возвышающуюся позади единорожки фигуру, которая выступила из тени.

 — Найтлайт сопровождает Нас… меня на этом празднике, — глубокий чарующий голос Принцессы Луны разительно отличался от мелодичного сопрано ее старшей сестры. – Я рада, что ты наслаждаешься им, как и все остальные.
“То есть… это никакой не костюм, а единорожка – самая настоящая стражница?”, — успел задаться вопросом Айроншилд, прежде чем припасть на колено, неосознанно положив руку на эфес висевшего на поясе меча.

 — Моя Принцесса, — поприветствовал он аликорна.

Так же как и Повелительницу Солнца, Луну окружала аура могущества и спокойствия, но… было в ней что-то еще… что подобно пламени разносилось по всему телу, заставляя человека чувствовать себя крайне неловко.

Найтлайт отошла в сторону, позволяя Принцессе подойти к Айроншилду.

 — Встань, — то ли попросила, то ли приказала Луна. – Хочу посмотреть, насколько оригинал отличается от своего описания, — улыбнувшись краешком рта, добавила она.

И опять, человек не смог удержаться от сравнения. Когда он общался с Принцессой Селестией, это больше походило на разговор королевы и подданного, а Принцесса Луна… Она, словно бы, говорила с ним на равных и не заморачивалась на правилах этикета. И Айроншилда, привыкшего к субординации, это сбивало с толку.

Распрямившись, человек неуверенно поднял голову. Едва посмотрев на нее, он к своему смятению и ужасу осознал, что не может отвести взора от ее бирюзовых глаз. Волнистая грива, ниспадающая подобно ночному небосклону, усеянному мириадами звезд; идеальные черты лица, поражающие своей красотой… непонятное чувство, охватившее его с самого начала, взорвалось в сознании со всей ясностью – это была страсть. Не низменная похоть, а именно страсть, когда ты желаешь кого-то не только телом, но и душой. Айроншилд успел смириться с тем, что кобылки из этого мира непроизвольно пробуждают в нем известный интерес, но… захотеть богиню? Это уже откровенно попахивает ересью.

 — Ты представлялся мне чуть ниже, — закончив с осмотром, резюмировала Луна. Ростом она была с Айроншилда, так что их глаза находились на одном уровне.

 — Возможно, наша пища стимулировала рост, — не скрывая ехидства, предположила Найтлайт. – Ну, или это от того, что он вытянулся по стойке смирно.

Человек пытался выдавить из себя хоть что-то, но каждая последующая мысль казалась ему еще более глупой или пошлой, чем предыдущая. Положение спас Барон Маути.

 — Ого-го! Вы только посмотрите, даже особы королевской крови не прочь отыскать мой ром! – воскликнул Коппервинг. Протиснувшись между пони, что с благоговением и обожанием смотрели на свою Принцессу, он вышел вперед.

Сохраняя дистанцию, он, казалось бы, ничуть не смутился при появлении Принцессы. На самом же деле, жеребец успел изрядно понервничать и испытать весь спектр тех же ощущений, что и человек. Просто подобная бравада и попытки отшутиться были его защитой реакцией на большинство непредвиденных обстоятельств. Разумеется, об этой черте знали только его самые близкие друзья. Ну, и сама Луна, которой ничего не стоило заглянуть чуть глубже в сознание пегаса.

 — Увы, Барон, ром не числится в списке моих любимых напитков, — улыбнувшись, обратилась она к Коппервингу, отчего тот в один миг покрылся румянцем, заметным даже сквозь грим. – Но, — она взглянула на Найтлайт, — я разрешаю моим верным стражам принять участие в твоей игре.

 — Благодарю, моя Принцесса, — поклонилась единорожка. – Обязательно произнесу тост в Вашу честь.

Освободив своих гвардейцев от их обязанностей на день и предоставив им полную свободу действий, Принцесса Луна удалилась по своим королевским делам. Человек понятие не имел, был ли в Понивилле еще кто-то из Стражей Ночи, но Найтлайт решила не терять времени даром. Правда, она не столько пыталась отыскать этот треклятый ром, сколько развлекалась тем, что по-дружески пакостила всем остальным. А слепленный ею с помощью телекинеза земляной голем едва не заставил разбежаться добрую половину искателей, тем самым чуть было не поставив крест на всей затее.

Кроме дымовой завесы, телепортировавший каждого, кому не посчастливилось в ней оказаться в пределах ограниченного паутиной участка, Барон Маути имел в запасе еще несколько фокусов. Тяжкие стоны, доносившиеся из кустов, внезапно оживающие деревья, проносившиеся то тут, то там бледные силуэты призраков – все это и многое другое знатно пощекотало нервы не только пони, но и Айроншилду.

Здоровенное дерево, из пещеры которого, не так давно выскочил человек, никому не давало покоя. Один за другим каждый пони решался попытать среди его корней свою удачу. И каждый же, спустя пару минут, с криком выбегал оттуда – Зекора прекрасно справлялась с возложенной на нее ролью помощницы барона.

Последней в списке смельчаков была Литлвиш. А поскольку теперь она ни на шаг не отходила от своего жениха, Айроншилд, скрепя зубами, заставил себя вновь встретиться со своими детскими страхами.

И все повторилось. Пауки, правда, пусть и сбавили в размерах, но зато изрядно прибавили в численности. Каким-то запредельным усилием воли, человек смог сохранить хотя бы видимое, но спокойствие, когда чертовы твари принялись взбираться по его кафтану. Он покосился на Литлвиш. Пройдя немного вперед – поближе к алтарю – пегасочка, остановилась и начала удивленно озираться по сторонам, словно к чему-то прислушиваясь. На пауков она не обращала никакого внимания.

Зекора, видимо, отошла по делам, ибо ее он не увидел.

 — Нет-нет-нет! – неожиданно воскликнула Литлвиш и подалась назад. – Я вам не позволю!

Она обернулась – ее лицо исказила болезненная гримаса, а на глазах проступили слезы:

 — Ты же не поддашься им? – дрожащий голос был готов вот-вот сорваться на плач. – Ты же Айроншилд из Понивилля… ты же… ты…

Не прошло и пары минут, а ситуация начала стремительно выходить из-под контроля. Человек уже догадался, что это место вызывает галлюцинации, заставляя каждого встретиться с одним из своих глубоко засевших страхов. Неизвестно, что — или кого — сейчас узрела юная пони-воительница, но Айроншилд точно был вовлечен во все это.

Подскочив к пегасочке, мужчина взял ее, уже рыдающую, на руки и погладил по голове:

 — Конечно, я никому не поддамся, — попытался он успокоить трясущегося жеребенка. – Кто тебе сказал такую глупость?

Литлвиш подняла копыто, указывая Айроншилду за правое плечо:

 — Сирены… Нет, пошли прочь! – пони рванула вперед с такой злостью и силой, что человек еле удержал ее. – Вам не забрать его у меня!

Мужчина покрутил головой, но увидел только пауков, один из которых даже свисал с его уха на манер серьги, и на которого ему было уже откровенно плевать.

 — Сирены… — недоуменно проговорил он, — какие… вот идиот!

Мысленно проклиная себя самыми грязными ругательствами, Айроншилд, что есть мочи, рванул к выходу.

Сперва никто не обращал на них особого внимания, но, заметив его озлобленное лицо и плачущую на руках Литлвиш, пони в один миг окружили их, с тревогой спрашивая, что стряслось:

— Айроншилд, что с ней?

— Почему Литлвиш плачет?

— Она поранилась?

— Сэнди! Сэнди Вингс! – игнорируя все новые и новые вопросы, закричал Айроншилд.

К счастью, мама была неподалеку:

 — Ох, доченька моя, что произошло? – подлетев к человеку, она бережно взяла Литлвиш, которая уже перестала плакать и тихонько всхлипывала.

 — Они… хотели забрать его… — пегасочка утерла слезы и посмотрела на человека. – Но он не сдался… — она едва заметно улыбнулась, — рыцари никогда не сдаются.

 — Да что у вас стряслось?! – в сердцах воскликнула Сэнди Вингс. – Почему моя дочь вся в слезах?!

 — Эй, Ночь Кошмаров для страха, а не для слез! – как и обычно, Пинки Пай выросла, словно из ниоткуда. Ее нелепый наряд курицы, столь выделяющийся на общем фоне, окончательно вырвал Литлвиш из цепких лап пережитого ужаса.

Айроншилда немного отпустило, но тут он заметил среди столпившихся пони Коппервинга и Зекору, встревоженных не меньше остальных. С трудом подавив желание выругаться, человек направился к ним:

 — Кое-кто слишком заигрался… — сквозь зубы процедил он. – Я скоро вернусь, — заверил он Литлвиш.

Буквально кожей чувствуя исходивший от него гнев, пони поспешно расступались.

 — Посмотри, что ты наделал, – нависнув над пегасом, прошипел человек. – Совсем из ума выжил? Или…

— Спокойно, приятель. Не кипятись, — Коппервинг уперся ему в грудь копытом. – И держи дистанцию.

 — Дистанцию?! Ну давай, расскажи мне про дистанцию – после того, как своими сюрпризами довел ребенка до слез. Хотя, чего это я! Ты же Барон Маути – понятие меры тебе не знакомо, не так ли?!

 — Может, ты закончишь плеваться оскорблениями и скажешь, что случилось? – вспыльчивый нрав Коппервинга быстро дал о себе знать, и пегас уже сам с трудом сохранял хладнокровие.

 — Твои фокусы с галлюцинациями – вот, что случилось. Ладно, я или взрослый пони – да даже подросток – но дети?

Зекора встала рядом с Коппервингом и с силой надавила ему копытом на плечо, словно осаживая и призывая к спокойствию:

 — Из трав особых эта смесь, — смотря в разъярённые глаза человека, ответила зебра. – Твой страх по силам ей прочесть. Лицом к лицу – лишь только так – повержен будет старый враг.

 — Хреновый из тебя психолог, Зекора, — фыркнул Айроншилд. – После таких свиданок маленькому жеребенку светит не избавление, а сломанная психика и загубленная жизнь.

 — Следи за языком! – пегас угрожающе шагнул вперед, но Зекора вновь осадила его. – И не забывай, что я предупредил всех о том, насколько правдоподобным будет это испытание.

 — Тогда какого лешего ты вообще допустил на него жеребят?! – Человек непроизвольно сжал эфес меча.

 — Не хватайся за оружие, если не готов его использовать, – слева от Айроншилда выступила Найтлайт. Ее рог мерцал темно-пурпурным светом, а она сама выразительно смотрела на руку человека, окутанную аурой телекинеза. – Мы друг друга поняли?

Мужчина недовольно промычал в знак согласия, и магическая хватка исчезла.

 — Чудно. Ну а теперь, — повысила голос единорожка, — пока никто из нас не сделал того, о чем потом будет жалеть, мы успокоимся и во всем разберемся.

Она подошла к Литлвиш, чей страх хоть и отступил, но его место заняло другое неприятное чувство – вина. За то, что она испортила всем праздник, а человек из-за нее поссорился со своим другом.

 — Милая, тебе не в чем себя винить, — словно прочитав мысли жеребенка, мягким голосом обратилась к ней Найтлайт. – Да, ты испугалась – очень сильно испугалась – но такое случается со всеми. Согласна?

Не сводя глаз со стражницы, Литлвиш робко кивнула в ответ.

 — Все пони-воительницы, рано или поздно, сталкиваются со своими страхами. Но лишь затем, чтобы побороть их и посмеяться над тем, как глупо и нелепо они сами выглядит, — Найтлайт тепло улыбнулась. – И я вижу, милая, что ты – самая что ни на есть пони-воительница. Иначе бы уже бежала без оглядки до самого океана.

 — Да-а-а, — подхватила розовая кобылка, — смех – лучшее оружие.

 — Но… ведь, пещера и тебя очень сильно напугала… Я сама видела, — Литлвиш нахмурила мордочку и недоуменно посмотрела на Пинки Пай.

 — А то! Но иногда пугаться – это просто супер весело! – воскликнула пони. – Я хочу сказать, да, зубастый кексик, который хочет тебя съесть, и правда был страшным, но если подумать… — она сдавленно хрюкнула, — кексик с зубами… это же такая умора!

Больше не в силах сдерживаться, Пинки разразилась звонким смехом.

 — Литлвиш, — дождавшись, когда кобылка успокоится, сказала Найтлайт, — расскажешь нам, что случилось? Я понимаю, это нелегко, но…

 — Я в порядке! – нетерпеливо перебила ее пегасочка. – И я больше их не боюсь!

 — Их?

 — Гадкие сирены хотели своим пением очаровать Айроншилда и забрать его у меня! – сердито скорчив мордочку, пояснила Литлвиш.

На мгновение все замолчали и уставились на человека, который покраснел от столь открытого признания.

 — О, прости меня, мой рыцарь! – воскликнула пони-воительница и, одним стремительным рывком подлетев к Айроншилду, крепко его обняла. – Как я могла усомниться в тебе! Пойдем, — она потянула его за край кафтана в сторону пещеры, — в этот раз им меня не одолеть!

 — Конечно, моя принцесса, — человек вопросительно посмотрел на Сэнди Вингс, ожидая, что она не позволит свое дочке вновь пройти через тот кошмар. Но к его удивлению, пегаска лишь одобрительно кивнула. – Пауки… ну почему опять пауки… — вздохнул мужчина и поспешил за своей суженой, которой не терпелось воплотить свои угрозы в жизнь.

 — Сдается мне, в этот раз он не с ними встретится, — провожая взглядом удаляющуюся парочку, сказала Коппервингу Найтлайт.

 — Это почему еще? – удивился пегас.

 — А тебя не смутило его недавнее поведение?

 — Ну… да, наверное. Еще не видел его в таком бешенстве. Но это тут при чем?

 — Иногда, вещи, которых, как ты сам думаешь, ты боишься больше всего, на самом деле оказываются не более чем детскими страшилками.

— Твоя правда, — скрипнул зубами пегас. – Твоя правда…

В третий раз за прошедший час Айроншилд вступил в святая святых своих страхов. Пусть это и было проще, чем в предыдущие два, но нервы вновь натянулись подобно гитарной струне.

 — Давай, я уверена, что сокровища где-то здесь! – обогнав его, Литлвиш подскочила к алтарю и принялась внимательно изучать его на предмет возможных подсказок.

Человек с опаской посмотрел по сторонам, ожидая, что из темных углов на него вот-вот ринутся полчища пауков. Но прошла секунда, другая, а восьминогие засранцы так и не давали о себе знать – лишь бутылки-светильники опять начали свое светопредставление.

 — Странновато, — пробормотал он и подошел к жеребенку. – Сирены все еще тут?

Пегасочка не отвечала. Вдруг прекратив поиски, она уставилась в невидимую точку перед собой.

 — Литлвиш?

Голова жеребенка поникла, и она всхлипнула.
“Черт, я знал, что это плохая идея!”

 — Нет, — тихонько проговорила она. – Теперь их еще больше, и они хотят забрать не только тебя, но и моих папу с мамой…

 — Литлвиш… — Айроншилд протянул было к ней руку, но пегасочка отпрянула от него и забилась под корень – достаточно большой, чтобы спрятаться там, но слишком глубокий, чтобы человек мог до нее достать.

 — Почему?! – сквозь слезы воскликнула она. – Ты же говорил, что мы будем вместе, что защитишь меня и моих близких! Ты же обещал!

 — Они лгут, не слушай…

 — Пожалуйста… помоги мне…

 — Литлвиш, – Айроншилд попытался коснуться ее, но плечо уперлось в дерево, а жеребенок лишь забился еще глубже. – Я тут, рядом… – голос его дрогнул, — … просто возьми меня за руку… Литлвиш…

Человек почувствовал, как липкие тенета страха сдавили его сердце в тисках, с радостью набросившись на новую добычу. Пегасочка рыдала, прося его о помощи, а он… он был бессилен.
“Тоже мне, защитничек выискался. Жалкий слабак – только и всего!”, — торжествующе прозвучал в его сознании злорадный смех.

В отчаянии мужчина ухватился за корень, пытаясь сломать его, согнуть, заставить поддаться – что угодно, лишь бы не дать Литлвиш в обиду.

 — Пошли прочь! – уже не отдавая отчет своим действиям, человек сжал кулаки и начал со всей силы наносить удары по деревянной преграде.

 — Айроншилд… Эй, Айроншилд!

В один миг плач прекратился. Мужчина опустил руку и обернулся. С тревогой смотря на его содранные в кровь костяшки пальцев, пегасочка безуспешно старалась оттащить человека в сторону. Рядом с ней валялась непочатая пузатая бутылка.

 — Литлвиш! – не веря своим глазам, Айроншилд одним движением сгреб ее охапку. – С тобой все в порядке!

 — Да… — пробубнила она сквозь ворот его кафтана.

 — Хвала богам! Но… — он наконец ослабил хватку и посмотрел в темноту под корнем, — ... если ты тут, то кто там?

Они смущенно посмотрели друг на друга: пегасочка никак не могла понять, почему ее рыцарь ведет себя так странно, а сам рыцарь, пусть уже и сложил в голове два и два, все еще ощущал отголоски сломившего его страха. Он разжал руки, и Литлвиш, спрыгнув на землю, неуверенно заглянула внутрь.

— Никого кроме жуков, — резюмировала она. – А там кто-то был?

 — Ты… — человек поморщился – уровень адреналина спал, и боль заявила о себе. – Неважно. Уверен, это всего лишь фокусы барона.

 — Очень больно? – пегасочка схватила его руку копытами и начала бережно дуть ссадины.

 — Ерунда… а что сирены? Они все еще тут?

 — Неа, — не скрывая радости, ответила она, — убежали, когда я посмеялась над их попытками тебя очаровать. Я молодец, да?!

 — Еще какая молодец! Хм… — Айроншилд взял бутылку и повертел в руках. Оригинальная этикетка была сорвана, а на ее место прилепили другую – выполненную нарочито грубо и небрежно: Барон Маути, положивший трость на плечо; в левом нижнем углу жирным шрифтом выведена цифра “42” – не иначе, как крепость напитка, вот только вместо знака процента был нарисован конский череп. – Где ты ее нашла?

Пегасочка вскочила на алтарь и цокнула копытцем:

 — Вот тут. Стояла в самом центре.

 — Все бутылки, которые тут стояли, были давно пусты… Ты ничего не путаешь?

 — Нет, конечно! – тут же возмутилась Литлвиш. – Я же не маленькая. Правда… я увидела ее только после того, как справилась с сиренами.

Человек опустил взгляд на свои избитые кулаки:

 — А я? — спросил он, представляя, как должна была испугаться пони, видя его в том невменяемом состоянии. – Что я делал все это время?

— Сражался с сиренами, как настоящий герой! – грозно распушив крылышки, воскликнула Литлвиш. – Но как только я прикоснулась к бутылке, ты внезапно исчез и оказался… вон там… и почему-то бил дерево… — она сконфуженно указала на место, где стоял мужчина.

По груди Айроншилда разлилась теплая волна благодарности – если бы не пони-воительница, то неизвестно насколько бы они застряли в этом месте, и во что превратились бы его кулаки. Не говоря уже об их психике. Человек подошел к ней и протянул руку, чтобы потрепать по гриве, но вовремя одернулся – не хватало еще испачкать ее своей кровью. “Черт, но костюм я все-таки заляпал…”

 — Литлвиш, — он опустился перед ней на одной колено, — ты не просто поборола свои страхи и нашла сокровище Барона – ты спасла меня.

Жеребенок округлила мордочку в удивлении:

 — Правда? А от чего?

 — Расскажу, когда подрастешь…

 — Ну-у-у-у!

 — Баранки гну, — передразнил ее Айроншилд. – Давай лучше на свежий воздух – барон тебе задолжал.

Человек неторопливо прогуливался по улочкам Понивилля, прокручивая в голове недавние события.

Гордо выставив на всеобщее обозрение с таким трудом добытую бутылку восемнадцатилетнего рома, Литлвиш, однако, не стала потом выменивать ее у барона на ящик лимонада. “Подарю папе”, — пояснила пегасочка, в ответ на раздосадованное лицо Коппервинга. Благословив ее до следующей Ночи Кошмара и заверив, что обязательно наведается к ним через год, жеребец удалился в компании Зекоры. У остальных тоже не было причин задерживаться: жеребята уже вовсю зевали и клевали носом (кроме неугомонной пони-воительницы; королеве-маме пришлось потрудиться, чтобы уговорить свою дочурку вернуться домой), да и вообще, все изрядно подустали и хотели спать.

Айроншилд уже собрался было сделать шаг в сторону единственного в городе бара, но, решив, что пить – пусть и в компании – сейчас плохая идея, двинулся дальше. А вот свежий ночной воздух и здравая толика уединения будут в самый раз.

Мимо него проскакала молодая парочка: пегас и единорожка в костюмах… эм-м-м… ниндзя? Судя по слегка заплетающейся речи и чуть кривой походке, оба были подшофе. А уж после игривого шлепка крылом по крупу…

 — Да, у кого-то сегодня точно будет секс, — проводив их взглядом, улыбнулся человек.

Никого больше не встретив, он вышел на городскую площадь. Из всех близлежащих строений свет горел только в здании мэрии: фонарики, развешанные над балконом, золотистой змейкой опоясывали второй этаж. Проход наверх был почти всегда открыт для общего доступа, и Айроншилд, мысленно пожав плечами, не нашел причин, почему бы ему не воспользоваться моментом. Миновав доску с объявлениями, стоявшую у крыльца, человек прошел еще чуть вперед и под еле слышный скрип ступенек поднялся наверх.

Облокотившись о перила, он поднял голову и улыбнулся, наслаждаясь безоблачным ночным небом и неведомыми ему созвездиями. Жаль, рядом не было Твайлайт или Флаттершай – обе пони неплохо разбирались в астрономии и, наверняка, смогли бы устроить ему небольшую лекцию, которую он бы с радостью послушал. Но, увы, Флаттершай настолько боялась Ночи Кошмаров, что не осмеливалась даже носу из дома показать, а Твайлайт сейчас веселилась где-то с остальными. Айроншилд с удовольствием бы присоединился к ним – даже несмотря на Коппервинга, на которого он уже не злился, но все равно считал виновным в том, что случилось с Литлвиш – но ему так же хотелось избежать и кучи вопросов от своих друзей. И они бы непременно начали их задавать – таковы уж были жители Эквестрии. Очень социальные и обладающие сильной обратной связью, они просто не могли пройти мимо друга, когда того снедали темные мысли. А уж в данном случае, они бы точно от него просто так не отстали. Да и сам он легко бы мог ляпнуть что-нибудь сгоряча. “Ненавижу эту фразу, но сейчас лучше побыть одному”.

Но в компании самого себя есть один неоспоримый минус – ты рискуешь начать вариться в собственных мыслях. Что и произошло с Айроншилдом. Не желая возвращаться к тому, что произошло в пещере страхов, подсознание решило занять голову своего хозяина другим более приятным – как ему, подсознанию, казалось – событием сегодняшней ночи – встречей с Принцессой Луной. Человек почувствовал, что при одном воспоминании об этом, по телу пробежала приятная дрожь, а щеки предательски загорелись.

 — Вот ты где! – раздался у него за спиной знакомый голос.

Неслышно подкравшись, Найтлайт не без удовольствия наблюдала, как резко распрямились его плечи, а пальцы судорожно стиснули деревянные перила.

 — Ты смотри, — обойдя человека, она пристроилась рядом и, встав на задние ноги, почти скопировала его стойку, — даже не пискнул! Кстати, офигенный плащ!

 — После того что сегодня произошло, потребуется нечто большее, чем простое “бугага” за спиной, — недовольно проворчал он. – Значит, следим за мной?

Стражница смерила его янтарными кошачьими глазами и чему-то улыбнулась:

 — Виновна, — призналась она. – Но в свою защиту скажу, что изначально такого плана не было – просто случайно заметила одиноко бредущего рыцаря, и любопытство взяло верх.

 — Удовлетворена?

 — Ох, Айроншилд, ну не строй ты из себя мрачного типа – это же не твой профиль.

 — Дерьмо случается.

 — Как твои руки?

Человек вытянул пальцы и посмотрел на бинты, обвязанные вокруг костяшек. Чтобы привести их в порядок и заглушить боль, Зекора смазала раны какой-то едкой вонючей дрянью. Боль, и правда, быстро прошла, но несколько долгих секунд Айроншилд “наслаждался” ощущением от наждачной бумаги, сдирающей плоть с костей.

 — Заживет, как на собаке, — ограничился он дежурным ответом.

Найтлайт промолчала и устремила взгляд на звезды.

— Смотри, — сказала она спустя несколько секунд и указала на небо. – Видишь это созвездие, похожее на профиль аликорна? Вон там – примерно над библиотекой Твайлайт.

Айроншилд неуверенно кивнул.

 — Это Лунное Созвездие, — объяснила единорожка. – Во время Войны Солнца и Луны, когда моя Принцесса поддалась слабости и стала Найтмер Мун, эти звезды потускнели и больше походили на тлеющие угли. После ее изгнания Лунное Созвездие вообще исчезло с неба, и тысячу лет все считали, что оно пропало навсегда. Но Принцесса вернулась – вернулись и звезды. И теперь они светят ярче чем когда-либо… — Найтлайт внезапно смутилась. – Ну, как-то так. Извини, хреновый из меня рассказчик…

 — Не прибедняйся, — улыбнулся человек, — и лучше расскажи еще о ваших звездах.

 — Да вы романтик, мистер Айроншилд, — удивленно присвистнула стражница, — серенады под окнами не поете, часом? Я бы послушала.

 — Я такой, да.

 — Или, — ехидно прищурившись, она продолжила свою мысль — причиной тому стало твое знакомство с Принцессой Ночи?

 — Что ты имеешь в виду? — Человек постарался сыграть в каменное лицо, но Найтлайт его потуги, видимо, не впечатлили.

Единорожка развернулась к нему и пронзительно посмотрела в глаза:

 — А если серьезно и без шуток — какое впечатление она производит на людей?

 — Если я скажу, ты меня частями закопаешь по всему Вечнодикому Лесу.

 — За что? – по лицу Найтлайт скользнула тень удивления. – За то… — она усмехнулась, — что ты захотел возлечь с моей Принцессой?

Айроншилд судорожно сглотнул и приготовился к самому худшему.

 — Ой, да не волнуйся ты! При первой встрече ее хочет каждый пони, независимо от пола. А это твое “Моя Принцесса”… сдается мне, — кобылка успокаивающе похлопала человека по плечу, — расовая принадлежность тут тоже роли не играет.

 — Я предпочел бы не продолжать эту тему… — сгорая от смущения, пробормотал человек. Он хотел придумать подходящий предлог для того, чтобы вежливо ретироваться, но все мысли сбились в тугой клубок, который никак не желал распутываться.

 — Правильно, к Дискорду разговоры! В таких ситуациях надо первым делом бежать к своей кобылке, чтобы выпустить пар.

 — Я не…

 — Что? Ты спец по жеребцам?

 — Нет! Я… — Айроншилд вновь облокотился о перила и нервно взъерошил волосы, — почему я вообще это с тобой обсуждаю?

 — Погоди-ка… ты, что… — лицо Найтлайт озарила новая догадка, -… девственник?

 — Нет!

 — Как это нет, когда да! – дабы не взорвать ночную тишину своим смехом, единорожка поспешно прикрыла рот копытом. – И кто бы мог подумать…

 — Семнадцать лет – это не так уж и поздно. – Человек знал, как глупо звучат факты из его личной жизни, больше похожие сейчас на оправдания, но ничего не мог с собой поделать. Найтлайт будто разыграла хитрую шахматную комбинацию, и ему теперь не оставалось ничего иного, как плясать под ее дудку.

Стражница опустилась на все четыре ноги и начала медленно приближаться к человеку, незаметно оттесняя его от лестницы в сторону двустворчатой двери позади.

 — О-о-о, нет, — расплываясь в улыбке, покачала она головой. – В своем мире ты мог быть хоть Пон Жуаном, но здесь… — кобылка многозначительно подняла бровь и еще раз окинула его взглядом, — здесь у меня необъезженный жеребец в самом рассвете сил, и я просто обязана что-то с этим сделать.

 — Например, пожелать мне спокойной ночи? – неуверенно промямлил он.

Не сводя глаз с ее почти хищного выражения лица, Айроншилд вдруг заметил, что рог Найтлайт засветился, а у него за спиной угрожающе скрипнули петли.

 — Обещаю тебе ночь, но отнюдь не спокойную. — Продолжая наступать, единорожка завела его в небольшую комнату, служившую гостевыми покоями. Окутанная магией дверь захлопнулась, и в комнате воцарилась темнота, из которой на человека с вожделением смотрели большие янтарные глаза.

 — Я бы оставила полумрак, ибо прекрасно тебя вижу, — сказала стражница, сделав в его сторону еще один шаг, — но тогда ты не увидишь меня, а, поверь, тут есть на что посмотреть.

Ее рог опять засветился, и несколько магических свечей вспыхнули, озаряя комнату ровным тусклым светом. Под действием все того же телекинеза шнуровка ее кожаного доспеха начала нарочито медленно развязываться.

Отступая под ее напором, Айроншилд с чувством, все больше похожим на панику, искал пути отхода. “Использовать грубую силу? Да она меня скрутит в бараний рог на раз-два – с ее-то магией… может, легонько ударить по рогу? Вроде бы, я достаю… нет, нифига – она держит дистанцию и, как пить дать, успеет среагировать…”

 — К чему тебе все это? – сделал он очередную попытку. – Мы познакомились то, считай, только сегодня. Да и любовник из меня тот еще… не говоря уже про то, что я стремный прямоходящий…

 — Первое, я знаю тебя намного лучше, чем ты думаешь, — еще один шаг, броня с легким шелестом сползла с ее спины и осталась позади, — второе мы сейчас проверим, ну а третье… — она провела кончиком языка по клыкам в предвкушении, — третье меня нисколько не смущает. Я – ночной страж. А мы все – пони широких взглядов.

 — А как же мое мнение…

 — Мнение? Твои слова, может, и говорят “нет”, но твои глаза, твой запах, — единорожка показательно и шумно втянула ноздрями воздух, — прозрачно намекают на твои истинные желания.

Слова протеста замерли у него на языке. Разумом Айроншилд понимал, что это неправильно, противоестественно и… но… воображение уже во всех красках рисовало перед ним соблазнительные картины. “Боги, я, что и правда, хочу этого?.. нет, нет и еще раз нет! Мало того, что вижу ее, считай, только второй раз, так она еще и не человек!”

 — Надо же, раскладывается — какая прелесть!

Раздался щелчок, и ноги человека подкосились от внезапного удара под колени. Он упал и растянулся на диване.

Подобно кошке, Найтлайт скользнула вслед за ним, попутно расстегивая тесемки на его кафтане – от деревянного меча она успела избавиться еще на входе.

 — Это уже изнасилование какое-то… — во рту пересохло, когда единорожка встала над ним и победно усмехнулась.

 — Никакого изнасилования, но… — она согнула ноги и опустилась, прижавшись к нему всем телом, — если ты на самом деле этого и желаешь… — мягкая грива скользнула по лицу, жаркое дыхание приятно защекотало кожу, и губы над самым ухом прошептали, — просто скажи, что не хочешь меня…


Лежа на спине, он смотрел в потолок. Казалось, после того, что произошло, его голова должна была быть битком набита самыми противоречивыми мыслями, но нет. Ему просто хотелось как можно дольше сохранить это кристально чистое сознание, когда единственное, что тебя заботит – количество магических свечей на люстре.

 — Что ж… — нарушила Найтлайт затянувшуюся тишину, — это было неплохо.

Айроншилд отвлекся от своей медитации и поднял голову:

 — Неплохо? – Он никогда не считал себя героем-любовником, но… было как-то обидно, что ли, от такой оценки его… навыков. Пусть и от лица кобылки.

— Не вздрагивай ты так каждый раз, когда я хватала тебя телекинезом за задницу, было бы вообще отлично.

Мужчина сел на диване и, упершись локтями в колени, усмехнулся:

 — Руки… я хочу сказать, у тебя же их нет, но ощущалось, будто ты гладила меня именно руками.

Единорожка стянула последнюю шнуровку доспеха, убедилась, что ничего не стесняет движений и удивленно посмотрела на него:

 — Я думала, тебе понравится.

 — Понравилось, просто… у меня от этого разрыв шаблона.

 — Магические захваты, судя по всему, тебе вполне пришлись по вкусу, — игриво улыбнулась кобылка.

 — Я люблю… ролевые игры… — покраснев, как рак, смущенно пробормотал Айроншилд.

Приведя в порядок растрепанную гриву, Найтлайт телекинезом собрала разбросанную по всей комнате одежду человека и сложила рядом с ним.

 — Намек поняла – в следующий раз попробуем что-нибудь эдакое, — пообещала она.

 — В следующий раз?

 — А что, хочешь сказать, тебе не понравилось?

 — Ты и так знаешь ответ. – Человек мельком посмотрел на сломанный стул. Не выдержав их веса, он буквально разлетелся на куски.

 — Да, — хихикнула кобылка, — надо будет принести мэру свои извинения и выплатить компенсацию за нанесенный ущерб.

 — Не надо! – тут же всполошился Айроншилд. – Лучше я просто оставлю эту компенсацию на столе – у меня в кармане кошелек. Как думаешь, сколько…

Единорожка закатила глаза и пробормотала что-то про “упертого идиота”:

 — Хватит драматизировать. Тебе было хорошо, мне было хорошо – максимум, за что тебя осудят это порча государственного имущества. Да и то, скорее просто ограничатся дежурным “Ата-та”.

Человек промолчал. Окончательное запутавшись в своих чувствах и эмоциях, он уже не знал, что сейчас правильно, а что нет.

 — Слушай, — Найтлайт подошла к нему и положила копыто на руку. – Ты слишком много думаешь. И если тебе это говорит страж ночи то, поверь, так оно и есть. У нас всех есть потребности, и я крайне сомневаюсь, что в вопросе сексуального желания ты отличаешься от прочих пони. А судя по продолжительности нашего “забега”, — она уважительно хмыкнула, — у тебя этого желания накопилось с излишком. Хм… Или это все люди такие ненасытные?

 — Без понятия…

 — Короче, вот что тебе надо усвоить, — уже устав от этой игры в скромника, пони взяла его копытом за подбородок и посмотрела в глаза, — даже Принцессам неизвестно, насколько ты тут застрял – может еще на пару месяцев, а может… а может и навсегда. И если ты будешь продолжать эту нелепую борьбу с самим собой, то, в конце концов, слетишь с катушек. Никто не заставляет тебя покрывать каждую встречную кобылку или, тем паче, заводить свой собственный табун. Но в сексе по обоюдному согласию нет ничего противоестественного. Так что хватит разводить проблему на пустом месте!

Слушая нравоучения Найтлайт, Айроншилд не мог не признать правоты в ее словах. То, что случилось, было лишь вопросом времени. Возможно, даже и к лучшему, что он не стал оттягивать этот момент еще больше.

 — Ну так что, — спросила она. – До следующего раза?

 — А у меня есть выбор?.. Ладно-ладно, шучу, — ответил он на ее многозначительный взгляд. – И когда мне тебя ждать?

 — В самый неподходящий момент, — подмигнула единорожка. – Люблю сюрпризы.

Развернувшись и напоследок игриво шлепнув его хвостом по лицу, она неспеша удалилась, покачивая бедрами.

Облетая уже темные улицы Понивилля в поисках человека, Коппервинг все думал о словах Зекоры. Он еще долго бесился с поведения Айроншилда, но зебра был права: пройдя через пещеру страха, его друг не просто столкнулся со своим самым большим страхом – он, наконец, сам осознал, чего боится на самом деле. Подобные открытия, пусть и были необходимы, но редко проходили безболезненно. Жеребец содрогнулся, вспомнив, что испытал сам, встретившись со своими страхами во второй раз.

 — Рони, черт тебя дери, мне до утра, что ли, искать? – ввернув позаимствованное у человека выражение, пробурчал пегас.

Оказавшись на городской площади, он заметил выходившую из ратуши фигуру единорога.

 — Эй! – окликнул незнакомца жеребец. – Прощу прошения, но Вы, случаем, не видели Айроншилда? Его сложно не заметить: высоченный такой, с деревянным мечом на поясе. И совсем не похож на пони…

Подлетев ближе, Коппервинг неуверенно остановился, признав в единорожке Найтлайт:

 — Хм… привет…

 — О, здарова, Коппервинг, — улыбнулась кобылка. – Попробуй поискать там, — она указала копытом на здание мэрии, из окна которой виднелся свет.

 — Спасибо… стало быть, вы только что разминулись?..

 — Именно так, — Найтлайт блаженно закатила глаза и глубоко вздохнула, — и это было прекрасно.

 — Отлично… стоп… — жеребец запнулся, когда до его носа донесся столь знакомый запах. – Вы… — он остолбенело уставился на стражницу, — там…

 — Лучше спроси у него. Если он, конечно, опять не станет играть в молчанку.

 — Ла-а-а-адненько…

Аккуратно открыв дверь, Коппервинг заглянул внутрь. Не считая собранного гармошкой ковра, раскиданных по полу подушек и – вот это да! – разломанного стула, ничего не говорило о свершившемся в этой комнате акте любви и страсти. Айроншилд стоял к нему спиной, завязывая тесемки на своем кафтане.

 — Тук-тук, — озвучил пегас свое появление.

Человек едва заметно вздрогнул и обернулся:

 — Ты как всегда во время, — иронично заметил он. – Чего хотел?

Коппервинг, не торопясь, прошелся по комнате, одобрительно приподняв бровь при виде сметенных со стола чернильницы и стопки бумаг.

 — Да так, пообщаться, — сказал жеребец, — и извиниться.

Айроншилд повесил меч на пояс и дружелюбно улыбнулся:

 — Все в порядке. Мы оба хороши.

 — Нет, я серьезно, — Коппервинг не без труда сдерживал свой вырывающийся наружу интерес о произошедшем. – Та пещера… поверь мне, она, и правда, создавалась с благими помыслами. Но я не должен был реагировать так резко… ты ведь…

 — Не парься, — человек собрал с пола листы бумаги и принялся сосредоточенно складывать их в стопку. – Ты хотел, как лучше. Я понимаю. Просто, Литлвиш…

 — Все было так плохо?

 — Ужасно, — кивнул Айроншилд. – Правда, теперь я думаю, что испугался больше, чем она.

 — Пауков? – жеребец вернул чернильницу на место, которая, к счастью, не открылась после падения. – Ты серьезно настолько их боишься?

 — Как выяснилось, нет.

 — Тогда что?

Человек нахмурился и потер переносицу, размышляя, стоит ли рассказывать об этом другу:

 — Я не мог ее защитить, понимаешь? – решив в этот раз не закрываться, ответил он. – Я был бессилен. Я подвел ее. Прямо, как в тот раз…

 — Что за чушь? Если бы тогда в школе ты не…

 — Не в школе, — перебил его мужчина. – На Земле – в моем мире…

Только слепой не заметил бы боли, промелькнувшей в глазах Айроншилда, но Коппервинг, уже начав понимать образ мышления людей, не стал давить новыми вопросами. “Ну хватит уже держать все в себе, приятель. Я же твой друг, в конце-то концов…”

 — Хоть я и недолго пробыл в рядах спасателей, но одно назначение… — взяв со стола карандаш, человек нервно прокручивал его между пальцами. – В общем, людей тогда не хватало, и нас – новобранцев — отрядили на объект в числе остальных. В новостях потом говорили о малых жертвах и том, как грамотно мы провели операцию… пострадавших, и правда, было мало, но тот склад… так уж получилось, что я добрался до него раньше остальных… там была девушка… дверь завалило рухнувшими балками, и я никак не мог до нее добраться. Кругом пламя, едкий дым… я сразу же запросил помощи, но… нас было мало, а огонь распространялся так быстро… я до сих пор помню ее лицо… она просила… молила меня о помощи… — раздался хруст. Половинка карандаша выпала из сжатой руки Айроншилда и упала на пол. – … она сгорела заживо – у меня на глазах. Она была на расстоянии вытянутой руки… а я ничего не мог поделать… я – тот, кто пришел, чтобы спасти ее – просто стоял и смотрел, как она гибнет…

Лицо Коппервинга побелело. Хорошее воображение и восприимчивость, свойственная почти всем пони, в мельчайших подробностях воссоздали в его голове описанную человек кошмарную картину. Будучи сам из погодного патруля, жеребец знал о парочке чрезвычайных ситуаций произошедших на погодной фабрике Клаудсдейла, но они были настолько редки, что последнее случилось задолго до его рождения. Он мог только догадываться, насколько тяжело его другу было возвращаться к тем воспоминаниям.

— Это… ужасно, — пораженный до глубины души, как и любой другой пони, услышь он что-то подобное, пегас с трудом подбирал слова, — я не могу в полной мере тебя понять, но разделяю твою боль… — он глубоко вдохнул, — но в случае с Литлвиш ты не прав.

Айроншилд горько усмехнулся, но спорить не стал.

 — Пусть ты и был причиной ее страхов, но ты же стал избавлением от них.

 — Ты не видел ее…

 — Нет, — согласился жеребец, — но я видел, что было потом. Именно благодаря твоей поддержке и заботе она справилась. Понимаешь? Ты вселил в нее уверенность, ты заставил ее поверить и сдержал свое слово, — он сделал паузу и посмотрел на человека. – Ты защитил ее.

Айроншилд промолчал. Пусть мерзкое чувство все еще скреблось на затворках его сознания, но друг был прав. Собственные страхи были пустышкой в сравнении с тем, что Литлвиш отпустила и переборола свои.

 — Кхм… ладно, хватит о грустном, — Коппервинг встряхнул головой и пнул валявшуюся рядом ножку стула, — поговорим о приятном. Я смотрю, в этот раз кобылка не ушла от тебя непокрытой. Да-да, — отмахнулся он на удивленный взгляд человека, — я уже давно в курсе, что у тебя с Рэйнбоу ничего не было, но уж слишком благодатной была почва, чтобы лишний раз тебя не подколоть.

 — Угу, и думаю, что парочка человеческих трюков не оставили ее равнодушной, — ответил мужчина. Пегас, как и остальные его друзья, обладал потрясающей способностью переключать его мысли на что-то более жизнеутверждающее. За что Айроншилд был ему сейчас безмерно благодарен.

 — Тогда ты просто обязан поделиться со мной! Я и сам неплох в этом деле, но всегда рад научиться чему-то новому.

 — Точно не сегодня, — Айроншилд бросил взгляд на стоявшие антикварные часы, которые он и Найтлайт по чистой случайности не опрокинули на пол. – Время позднее, и мне надо придумать, как проникнуть в дом Флаттершай, не разбудив ее и не напугав до чертиков.

 — Или ты можешь разбудить ее, но очень нежно, а? – Коппервинг заговорщицки толкнул его копытом в бок. – Хотя, с другой стороны, может она только на виду такая тихоня, а сама любит по-жестче, как думаешь?

 — Я думаю, что ты преувеличиваешь.

 — Почему? Была у меня одна кобылка – не Флаттершай! — скромница скромницей, а на деле…

Айроншилд обреченно вздохнул и направился к двери:

 — Пожалуй, мне пора…

 — Стой! – воскликнул жеребец и поспешил вслед за ним. – Я ж самое интересное еще не рассказал. Так вот, прихожу я к ней домой, а там…