Опыление

Опыление

Ты просыпаешься, когда солнечный луч, проникающий сквозь шторы, доползает до твоих сомкнутых век. Близится полдень, волоча за собой ворох всех тех дел, которые ты отложил на сегодня. Ты кривишься, но открываешь глаза. Твоя квартира-студия в богемном районе Кантерлота похожа на берлогу после урагана: одежда разбросана, книги и журналы, лежавшие когда-то в аккуратных стопках, теперь валяются горой рядом с кроватью. Ты резко встаёшь с кровати и не глядя ставишь ногу прямо в пустую вазу, где твоё копыто и застревает. Так и хочется стряхнуть, но разбитый хрусталь сделает студию окончательно невозможной для обитания. Ты садишься и магией снимаешь подарок своей старшей сестры-стеклодува. Утро не задалось.

Не задалось ещё и потому, что беспорядок сегодня особо раздражает тебя, и ты решаешь прибраться. Вскоре весь мусор перемещается в пакет, грязная посуда – в раковину, а грязная одежда в корзину, которую ты собираешься отнести в прачечную. Завтра. Ты оглядываешь квартиру-студию: сложенные в стопки журналы, стоящие на полке книги, одеяло лежит на кровати, мусор убран. Вроде всё в порядке.

Запивая круассан кофе в модной кафешке, ты вспоминаешь, что хотел зайти к Роузлак договориться о растениях для дня рождения среднего брата. Да, нелегко быть младшеньким, даже если твои родители вполне преуспевающие пони в Кантерлоте. И старший и средний давно ведут семейное дело, преуспевают в спорте и собирании марок, у сестры свой бизнес, связанный с недвижимостью и отличное хобби. А что остаётся тебе? Старших всё равно не переплюнуть, можно только махнуть копытом и податься в искусство. И попытаться уже тут найти что-то, что придётся тебе по вкусу, главное не сдаваться, если поиски затянулись, а родители почти перестали поддерживать тебя деньгами.

После завтрака ты отправляешься на северо-запад, в садоводческий пригород Кантерлота, но у самого выхода из квартала богемы встречаешь Рэрити. Твоё сердце ёкает. Рэрити сегодня особенно хороша: лёгкое платье в крупных растительных узорах, огромная шляпка, которая ей идёт как никогда и целый ворох левитируемых пакетов с торчащими из них рулонами ткани. «Только не сейчас» – мелькает в твоей голове, но Рэрити уже увидела тебя и довольно улыбается. Возможно сторонний наблюдатель сказал бы, что она просто улыбается, но тебе упорно мерещится довольная ухмылка хищника. Ох, как бы ты хотел отложить эту встречу, хотя бы на день. Хотя бы ещё пару часов побыть свободным.

– Прекрасный день, дорогуша, – говорит она, хлопая ресницами, гипнотизируя тебя. – Ты сегодня выглядишь каким-то помятым.

– Ой, да дела, они прям, ну совсем меня загнали, – последнее слова ты произносишь почти шёпотом, набираясь смелости. – Я тут недавно зацепился карманом пиджака и это, ну, так даже времени не нашлось заглянуть, вот, – сказав это, ты чуть ли не проклинаешь себя за болтливость.

– О, дорогуша, я же просила тебя быть опрятным, – улыбается она, а ты тихо скрежещешь зубами. – Приходи сегодня часа через два и приноси пиджак.

Твоё сердце начинает колотиться как бешеное, а кровь приливает к голове. Ты нервно улыбаешься и киваешь, но быстро спохватываешься.

– М-мне нужно тут ещё зайти, ну, скоро у брата день рождения, – ты отводишь взгляд. – Я, может, задержусь немного.

Посмотреть в лицо Рэрити ты не смеешь, и это спасает тебя — ты видишь, как вдоль по улице бегут сестра Рэрити Свити Белль, твоя знакомая Эппл Блум и их подруга Скуталу. Ты улыбаешься им и машешь копытом. Спасение прибыло!

– Рэрити! Привет! – кричат они ей, не замечая тебя, та оборачивается.

– А вот и вы, дорогуши! – улыбается им Рэрити. – Отличный денёк для прогулки, не правда ли?

– Привет, Эппл Блум, – ты пытаешься завязать беседу прежде, чем Рэрити вновь обратит на тебя внимание. – А я тут к Роузлак собираюсь за растениями. Ну и к тебе.

– А чё сразу к конкурентам? – она смотрит на тебя взглядом заправского прокурора, ты разводишь копытами. – Не-а, так не катит, пошли на мои сначала глянешь, – она оборачивается к подругам. — У меня клиент, увидимся после обеда.

Те в ответ почти синхронно поджимают нижнюю губу, как бы говоря: «Неплохо, неплохо». Эппл Блум чуть ли не подхватывает тебя и уверенным шагом направляется к выходу из города. По дороге она постоянно трещит о растениях, от волнения сбиваясь на свой ужасный провинциальный говор, который ты с трудом разбираешь. Но ты всё равно ей благодарен, во-первых, за отсутствие нелепого молчания, а во-вторых, за спасение. Эппл Блум пока не ахти какой садовод, не то что Роузлак, которая вместе с дочкой Твинкистар уже ждёт тебя на месте, готовая показать всю гордость своих питомника. Огромные метёлки спаржи, пучки двухцветной лимонной травы, шипастые плоды бешеного огурца и разлапистые ветви молодой синей ели. Но в этом сезоне стал популярен бонсай: десятки горшочков с миниатюрными деревцами, хвощём, томатами черри и карликовой малиной. К вам присоединяется сосед Роузлак — алмазный пёс по имени сэр Лонгпау, хотя «сэром» его зовут скорее в шутку, манеры у него просто ужасные. В отличие от сада. Аккуратные грядки с хвойными растениями, цветная капуста-бонсай. Лонгпау скалится и потирает лапы, кивая в сторону палисадника.

– Моя гордость, хехе.

Там стоит с десяток стеблей томата, с которых свисают плоды необычной формы: продолговатые с заметным утолщением на конце. Роузлак приподнимает бровь, кривится и едко комментирует:

– Половой орган кобеля, полагаю?

– Гы-гы-гы, ага, гы-гы! – успешная догадка вызывает у пса бурю положительных эмоций. – Не ну а чё? Прикольно. И ваще, тут я видел у одной из ваших на дальней грядке тюльпаны расцвели, ха!

– Сэр Лонгпау! – возмущается Роузлак, ты тихо прыскаешь, опуская глаза, и видишь, что Эппл Блум хихикает в копыто. – Не при детях же!

– Мам, а что такое? — недоумевает Твинкистар.

Конечно, это происшествие не могло не вывести Роузлак из состояния душевного равновесия, чем сразу же воспользовалась Эппл Блум и ухитрилась втюхнуть тебе свои потуги в садоводстве. Она аккуратно отставляла магией в сторону горшки с карликовой жёлтой малиной, пока её конкурентка обвязывала кусты спаржи тесёмкой, помечая, что они куплены тобой, и отмечая к какому дню и куда их доставить.

– Я ж говорила! – улыбается тебе младшая Эппл, для убедительности подняв садовую лопатку, окружённую магическим свечением.

Ты хмыкаешь в ответ и стараешься сохранить внешнее спокойствие. Ещё каких-то полчаса-час и тебе придётся войти в бутик Рэрити с неизвестными последствиями. Нервозность клубком катается у тебя в животе, лишая и минуты покоя. Назад, в богемный квартал, ты почти бежишь, в тоже время путь напоминает тебе дорогу на эшафот. Пиджак с оторванным карманом одиноко висит на спинке лакированного и успевшего местами облезть стула. Бутик Рэрити в конце улицы, но ты бы предпочёл другой континент. А всё дело в самой Рэрити. Она обворожительна, умна, добра, разбирается в искусстве, а ещё опытная любовница. Да что уж говорить, она старше тебя и опытней во всём. Именно это в ней тебя раздражает до невозможности! Рэрити учит тебя, как жить, давит на тебя и лишает покоя, а с самого момента совершеннолетия тебя бесит, когда кто-то учит тебя как правильно жить, особенно если это «правильно» противоречиво и зависит от сиюминутных желаний советчика. «Тебе надо учиться», «тебе надо работать», «тебе стоит заняться спортом», «тебе стоит бросить всё и уехать понюхать жизнь в путешествии по провинции без гроша в кармане», «тебе стоит купить коричневые штаны». Ничего большего, чем презрительная ухмылка или едкая шутка такие советы и советчики не заслуживают, полагаешь ты. За исключением Рэрити, все её советы действительно полезны и аргументированы, ты и сам бы так поступил бы, но поступаешь так только после её слов. И это раздражает тебя ещё больше.

Вот и дверь её бутика, ты глубоко вдыхаешь и заходишь внутрь. Над головой тренькает колокольчик, и Рэрити, сидящая за столом поднимает глаза, увеличенные линзами очков.

– О, дорогуша, ну как покупки?

– Отлично, думаю, брату понравится, – ты смущённо опускаешь глаза.

– Конечно, понравится, у тебя отличный вкус, – Рэрити встаёт и проходит мимо тебя, чтобы закрыть дверь на защёлку; ты стоишь всё так же, лишь вздрагиваешь от резкого звука. – Я это уже говорила и не устану повторять.

Тебе кажется, что защёлка символизирует получение власти над тобой. Знак того, что ты никуда не дерешься, и это тебя возбуждает и бесит одновременно. Но сдаваться ты не намерен.

– Рэрити, – ты хочешь сказать ей про пиджак, но когда её лицо оказывается рядом, парфюм уносит прочь все твои мысли, обнажая желания.

– Тебе стоит попробовать начать рисовать, – она касается копытом твоего подбородка. – Ты отлично управляешься с магией.

– Но я не умею, – ты злишься на себя за эту фразу, за свою трусость, ведь тебе нужно было сказать, что ты сам будешь решать.

– Это не проблема, я найду тебе хорошего учителя, среди моих клиентов есть и художники. Ты напишешь шедевры, – последнюю фразу она шепчет тебе на ухо, а потом нежно прикусывает его.

– Нет, Рэрити! – восклицаешь ты и резко к ней поворачиваешься. – Хватит решать за меня, хватит поучать, хватит управлять мной через, – ты замолкаешь, сдерживая клокочущий гнев, и неопределённо киваешь в сторону софы. – Почему я слышу от всех только понукания?

– Вот как? – тон Рэрити становится твёрдым и холодным. – Значит управляю тобой через постель? – она хмуро смотрит тебе в глаза, но ты замечаешь как подёргивается её нижняя губа. – Неужели ты не понял? – её голос срывается на низкие тона. – Не понял, что я указываю тебе не для того, чтобы управлять тобой, не для того, чтобы реализовывать свои желания, — она осторожно подходит к тебе в упор и заглядывает в глаза. – А потому... – Рэрити чуть вытягивает шею и касается твоих губ своими, её дыхание обжигает, будоражит кровь.

– Почему? – шепчешь в ответ ты, и каждое прикосновение к Рэрити заставляет твоё сердце биться чаще, ты поднимаешь ногу и придерживает копытом её подбородок, ваши губы соприкасаются.

Ты какую-то долю секунды ещё держишь зубы сомкнутыми, но потом пропускаешь язык Рэрити – настойчивый, извивающийся дразнящий. Одна мысль о том, как он обовьётся вокруг твоего рога, наполняет тебя сладостно тягучим желанием. На секунду вы разрываете поцелуй, чтобы отдышаться, губы Рэрити алеют и блестят, ты тут же целуешь её снова. Магией она стаскивает с тебя пиджак, а ты аккуратно снимаешь очки, глаза Рэрити буквально искрятся. Твой разум чист от всех тревожных мыслей сегодняшнего дня, сейчас там, в такт твоему сердцу, стучит лишь переходящее в потребность желание взять Рэрити. И она это знает. Белоснежные ножки обнимают тебя за шею и подтаскивают к софе, но сейчас ты не сопротивляешься, в равной степени ты желаешь, чтобы Рэрити взяла тебя. Ты валишься на софу, а она садится на тебя, сдёргивает с себя платье. Ты помогаешь ей, а стоит только одежде улететь прочь, как прижимаешь Рэрити к себе, целуя шею и грудь. Рэрити ахает и обхватывает сзади твою голову, твоё желание нарастает, огонь страсти буквально клокочет внутри. Алые губы касаются кончика твоего рога, и твой выдох обретает звук, а мурашки пробегают по всему телу.

– Потому, что люблю тебя, дурачок, – шепчет тебе Рэрити и обхватывает рог полностью.

Ты, зажмурившись, стонешь от томительного наслаждения, волнами растекающегося от рога по всему телу. Рэрити начинает сосать твой рог, а её слова не идут у тебя из головы. Неужели она тебя действительно любит? Неужели кто-то действительно тебя любит?

– Рэрити, это правда? – тебе едва хватает воздуха, чтобы произнести три слова.

– Да! – отрывается она и смотрит прямо тебе в глаза. – Как ты ещё не понял, все мои советы альтруистичны, это дар тебе, а не указания.

– Рэр!

Ты, как заправский борец, выворачиваешься из-под неё, укладывая кобылку на спину, меняясь местами. Теперь ты оседлал Рэрити. Она целует твои губы, потом твою щёку, затем, спускаясь ниже, шею. Теперь уже ты обхватываешь её затылок и проводишь снизу вверх языком по её рогу, чуть шершавому и волнистому, задерживаешься на кончике и искоса смотришь на Рэрити, та едва заметно кивает. Ты втягиваешь в себя рог Рэрити и начинаешь жадно сосать его. Рэрити выгибает под тобой спину и стонет, что только сильнее возбуждает тебя. Ты обвиваешь рог языком и начинаешь потирать его, а кобылка обхватывает задними ногами твой круп. Ты сосёшь туго, порой резко меняя темп, когда твоё дыхание сбивается. Рэрити стонет и извивается под тобой, её горячее тело отзывается на ласки.

– Так! Да! Как я тебя учила! М-м-м, – стонет она. – Не прекращай!

Ты и не думаешь прекращать или хотя бы снижать темп, возбудившись до предела, ты оставляешь во рту лишь кончик рога и дразнишь его языком, Рэрити визжит от удовольствия. Почувствовав вкус магии, ты резко, с хлюпающим звуком выпускаешь светящийся рог, слюна ниткой свисает у тебя с губы. Рэрити подхватывает её языком и запечатывает рот поцелуем, её губы горят. Она силой прижимает тебя к себе и берёт в рот твой рог, ты вновь охаешь. Настал твой черёд. Рэрити начинает медленно двигаться, едва касаясь твоего рога языком, но вскоре набирает темп. Теперь её язык и губы двигаются настолько быстро, что ты пытаешься оттолкнуть Рэрити от себя, но не выходит.

– Медле... – только и можешь выдавить ты из себя, кобылка выпускает твой рог.

– Терпи! – бросает она и вновь начинает сосать.

Сейчас ты не в силах её ослушаться, но и терпеть не остаётся больше сил. Ты сжимаешь всю свою волю, но горячее удовольствие пронизывает твоё тело. Ты уже не стонешь, ты рычишь.

– Терпи, не смей кончать! – на одном дыхании кричит Рэрити, но твоя защита уже трещит по швам, в глазах темнеет.

На пределе возможного, ради Рэрити, ты ещё держишься, и она понимает это. И ценит. Поэтому берёт глубоко-глубоко, губами и языком касаясь сверхчувствительной кожи у основания. Ты кричишь, закатив глаза, Рэрити резко выпускает твой рог из себя и касается его своим. Ты видишь как её рог раскрывает лепестки — длинные, бело-кремового цвета, из середины торчит обнажённый пестик, твой рог тоже уже раскрыт, топорщась венчиком тычинок на длинных усиках. Затаив дыхание и крепко сжав Рэрити в копытах, ты потряхиваешь головой, осыпая Волшебной Пыльцой цветок твоей возлюбленной, она дрожит и, не смея дышать, глядит тебе в глаза. Весь мир сходится в облачко жёлтых крупинок оседающих на пестик. Через секунду ваши цветки складываются в рога, а вы сжимаете друг друга в объятиях. Рэрити тут же вскрикивает, и волна дрожи заставляет её выгнуться, ты тут же чувствуешь, как Пыльца поглощается пестиком и сладостная судорога оргазма пронизывает всё твоё тело. Ты кричишь, дёргаешь ногами, пытаешься удержать извивающуюся Рэрити, которая кусает тебя в плечо, не прекращая визжать, клокочущее сердце стучит в голове, и ему вторит молот в груди Рэр. Наконец синоптическая связь с Волшебной Пыльцой исчезает, и спазм сладчайшего удовольствия отпускает вас.

Вы лежите, обнявшись, всё ещё тяжело дыша. Подушка валяется на полу, один из подлокотников почти отломан, Рэрити целует тебя, и ты счастлив.

– Я тоже тебя люблю, Рэр! — говоришь ты. – Почему ты раньше молчала?

– Потому что фраза «я люблю тебя», сказанная одним раньше другого, делает первого уязвимым для второго. Эту фразу нужно произносить вместе. А лучше не произносить, а сразу понять.

– Но... – ты не знаешь, что ответить на это. – Я бы...

– Любовь можно выразить по-разному, это не только романтическое наблюдение за закатом в тишине луга, но и проявление заботы друг о друге. Настоящей заботы, когда стараешься узнать, как другому будет лучше всего, а не исходя из того, что лучше тебе самой.

– Спасибо, – шепчешь ты ей на ушко. – Тогда скажи, что будет лучше всего для тебя?

– Меня? – глаза Рэрити вспыхивают удивлением, переходящим в искреннюю радость. – Но я не могу так... Или... Мы так долго уже встречаемся... Не хочешь перебраться ко мне? – Рэрити задерживает дыхание, ожидая твоего решения.

– Хочу! – громко и радостно восклицаешь ты.

Вместо ответа Рэрити целует тебя, прижав к себе изо всех сил. Ты закрываешь глаза и уже обдумываешь, куда в бутике поставишь все свои книги, а куда повесишь одежду. На миг в твоём воображении всплывают радостные лица твоей родни. Ты открываешь глаза и смотришь на Рэрити. Теперь вы счастливы и будущее вновь выглядит солнечно и дружелюбно.