Fallout: Equestria. Параллельность
Глава 17 «По следу»
Где я? Очень темно... мне ничего не видно. Почему здесь так холодно и темно... Довольно знакомое чувство, словно это уже происходило не один раз. Однако что-то начинает проясняться, я чувствую знакомые отростки на своих конечностях... пальцы. Не может быть, я снова человек!
Я куда-то иду... нет, бегу.
Через некоторое время проясняются детали — я бегу вдоль серого и холодного на вид, низкого, для человека, коридора, его стены от пола до потолка выгибались по небольшой дуге. Всё это довольно знакомо. Очень знакомо...
Я чувствую, как в моей груди бешено колотится сердце то ли от какого-то волнения и беспокойства, то ли от напряжённого бега. Учащённое дыхание, на лбу выступил пот...
Вспомнил. Снова это. Кошмар, не прекращающий являться мне во снах, начало которому положил случай в реальности... Пришельцы.
Я бегу вдоль этого коридора. Один. И, запыхавшийся, добегаю до его конца и вбегаю в помещение, где в это время находилось несколько пришельцев, «маленькие зелёненькие человечки», как сказал бы мой старый друг Полсон. Завидев меня, пришельцы тут же атаковали, достав и нацелив на меня свои космические дезинтегрирующие бластеры. Я старался увернуться от их смертоносных синеватых залпов за объектами, представляющими собой своеобразные сверкающие консоли и панели, внеземные технологии с изобилием всяких рычагов и причудливых кнопок, приспособленные под их трёхпалые конечности.
Один из них выстрелил. Я сумел спрятаться за одной из огромных панелей и залп произошёл по ней, от чего она с булькающим звуком начала плавиться. Выглянул из-за укрытия и сделал ответный выстрел из подобного оружия, которое было у меня.
Эти пришельцы никогда не отличались большой ловкостью в сражениях, но имели при себе смертоносные орудия убийства, стреляющие синими сгустками какой-то неизвестной дряни, при этом она плавила всё на своём пути; земное лазерное и плазменное оружие в сравнении с этим были детскими игрушками.
Сделав выстрел, я попал в пришельца и тот с криками и воплями, которые я не смог разобрать из-за разности наших языков, превратился в пепел до того, как его маленькое тело упало на металлический пол. Остальные двое продолжали с упорством стрелять в меня, не обращая внимания на то, что их товарищ был превращён в пепел и убит. Воистину бессердечные твари. Я старался избегать выстрелов оставшихся, а затем делал ответные выстрелы. Прошло несколько мгновений, и бой окончен. Я сумел одолеть их и при этом серьёзно не пострадать.
Моё привычное и дикое любопытство заставило подойти меня к столу, на котором расчленены несколько людей ради неизвестного мне безумного эксперимента. Подобную картину я всегда наблюдал по всему кораблю во время его исследования.
Кровь застыла в жилах, а внутри меня словно образовалась огромных размеров дыра, не знающая конца и края, дыра, в которую провалилось моё сердце. От увиденного, у меня задрожали руки и ноги, из-за чего я выронил винтовку, и мне пришлось отступить назад и искать руками опору, чтобы не упасть.
На столе была отрезанная от остального тела голова человека. Она имела прекрасные каштановые волосы, красивое смуглое лицо, симпатичный маленький нос...
Брис...
У неё было такое спокойное и умиротворённое лицо, что мне показалось, будто она спит. Хотелось бы верить, что она умерла без мучений. Но всё это наглая ложь! Эти твари никогда не экспериментировали над подопытными, не принося им мучительной боли и ужасных страданий. Все люди на этом корабле сильно страдали... Их записи только утверждают это. Их заставляли страдать, плакать, кричать от боли, вопить о пощаде и милосердии, неизвестно ради чего!
Остальное тело своей любимой, несмотря на то, что хорошо его знаю, я не смог различить в этом месиве из останков и внутренностей других людей.
Я почувствовал, как на глазах у меня навернулись слёзы, ком к горлу подкатил. Я упёрся спиной об стену и начал медленно сползать по ней... Опустившись на чёрный ледяной пол, я с дрожью обхватил свою голову руками и заплакал. Никогда в жизни я не плакал.
— Нет... Нет-нет-нет! Этого не может быть. Этого просто не может быть! — шептал я про себя, всхлипывая. В этот раз я чувствую себя словно отстранённым наблюдателем. Я чувствую всё то, что и тогда, но я столько раз видел этот момент жизни, что привык к нему и почти, кроме боли и тоски в сердце ничего не испытываю. — Почему? Почему это произошло именно с ней? Что она вам сделала, что вы с ней такое сотворили, уроды?! Ради чего?!
В таком состоянии и положении я просидел несколько минут, шепча самому себе, что этого не может быть, что это лишь кошмар, что всё это не по-настоящему... Мне... трудно было осознать, что я утратил единственный лучик в моей жизни. В этой Пустоши только она дарила ту заботу и любовь, которой позавидовал бы любой человек. Она была той причиной, по которой я вставал по утрам. Мы жили ради друг друга, а приключения были нашей главной и общей страстью. Она любила достигать чего-нибудь, в то время как я делал это ради самого процесса... Я винил себя, что не сумел отговорить её, когда решил проверить этот чёртов сигнал, но её он крайне сильно интересовал, ещё даже больше, чем меня самого. Мы надеялись, что это будет что-то таинственное и загадочное. Что плохого он может скрывать...
Столько времени прошло с этого момента, а этот сон возвращается и возвращается...
Затем я ощутил, как внутри меня, горе и скорбь на сердце, постепенно сменяется на необузданный гнев и слепую ярость. Все это начало расти и, когда отчаяние и плач почти прошли, я вытер своё мокрое от слёз лицо и с гневом закричал так, что меня можно было услышать за несколько километров.
— Ублюдки! Сволочи! — я гневно закричал, едва ли не надрывая свой голос. — Слышите меня, космические уроды! Я вас всех на части порву! Я заставлю всех вас ощутить на себе собственные методы! Вы ещё все за это ответите и так легко с жизнью вы не расстанетесь!
С неописуемой яростью в сердце я подобрал инопланетный дезинтегратор и побежал дальше.
Остальное даже во сне всё было смутным и белым, как в тумане. Единственное, что я слышал в нём, так это свой садистский смех и периодически видел кратковременные картины, когда я медленно вгонял меч пришельцу в горло, или когда силой пытался оторвать этим тварям их маленькие ноги, или когда вонзал свои ногти им в большие глаза. Я слышал жалобные вопли этих космических демонов. Мне доставляло огромное удовольствие медленное и жестокое убийство этих... тварей. Мне было плевать, что они кричали и, наверняка, молили о пощаде. Я жаждал мести, которой никогда доселе не испытывал, даже за отца. Я намерен был умереть ради её мести!
Я был зол настолько, так поглощён цепями своего гнева и праведной ярости, что не осознавал того, что творю. Я резал этих тварей на части, не оставляя на их маленьких тельцах живого места. И так не знаю, сколько времени прошло, но через некоторое время я ощутил, как стою на коленях и вижу, что разглядываю свои дрожащие руки в тёмно-зелёной жидкости, медленно стекающей с них и капающей на пол.
Я судорожно дышу, на лице чувствую, как по моим щекам текут слёзы, и смотрю на свои руки, постепенно осознавая, что сейчас натворил. Мне и в этот момент не было жалко этих выродков. Как мой гнев отступил, я вспомнил, что потерял... и вновь зарыдал.
Через некоторое время я медленно повернул голову и взглянул на то, что оставил позади: всё помещение окрашено в тёмно-зелёных пятнах — их кровь, повсюду валялись их изуродованные останки. Одни части тела наколоты на острые предметы, другие приколочены к стене. В их головах, в местах, которые когда-то были большими глазами, торчали их кровавые инструменты для расчленения. Они исследовали нас подобным предметами. Поступай с другими так, как они поступают с тобой...
Я посмотрел на свою броню — она полностью в крови этих пришельцев, в некоторых местах виднеются зияющие отверстия, оставленные космическим оружием. И только сейчас я ощутил сильную и жгучую боль после этого боя, однако, несмотря на неё, попытался встать и сделал это, начав медленно шагать по направлению к ближайшей медицинской арке. Я отчётливо ощущал, что во мне было сломано как минимум несколько костей и рёбер и то, как почти всё тело ныло от острой боли и истощения — как физического, так и морального. Когда почти дошагал до арки, я как раз перед ней не выдержал и упал под неё...
Я вздрогнул, будто меня пронзило током, и резко открыл глаза. Затем, невольным движением передней ногой, попытался убрать с лица холодный пот.
Снова этот грёбанный сон... Впервые я почувствовал себя отстранённым наблюдателем. Необычно это всё. Хотя сам сон довольно привычный мне. Порой его месяцами не наблюдаю, а порой навещает меня чуть ли не каждую ночь.
Я тяжело вздохнул.
Один из самых переломных моментов в моей жизни. С того времени я пытался всячески сторониться ответственности. У меня постоянно возникает страх, что из-за моих решений кто-нибудь погибнет или начнёт страдать. Это чувство усилилось после осознания, что из-за посылки, которую я нёс из Наварро по заданию НКР, погибло множество людей, обосновавшихся в Разломе не без моей помощи. Улисс говорил, что это был мой дом, но дом в его понимании означал и место, куда вдохнули жизнь. Да, я это не отрицаю. Я много сделал для них, мне нравилось там, однако НКР отобрало его у меня и простых поселенцев. Они аннексировали город, установили там свои правила и законы. И я потерял к нему всякий интерес... пока случайно мне не довелось вновь пройти через него по курьерскому заданию. Кто же знал, что посылка активирует боеголовки под землёй. Чуть позже я услышал, что там произошло что-то серьёзное и сокрушительное, но мне казалось, что это была вина проникших туда шпионов Легиона Цезаря... а потом я узнал правду... Да, они там были, но катастрофа произошла из-за меня.
И после смерти Брис, я так и не смог кого-либо полюбить... хоть и был потенциал у некоторых, но по тем или иным причинам ничего не получалось. Единственное утешение я находил в длительных странствиях. Подальше от общества, подальше от ответственности. Может, именно из-за страха ответственности меня тянет в путешествия, где я остаюсь самим с собой? Возможно, это так.
Я взглянул на ПипБак и увидел, что проспал ни много ни мало — почти девять часов. Удивительно, что даже с приснившимся кошмаром я сумел проспать так много. Обычно после этого кошмара мне хотелось напиться до потери сознания, но я к нему привык, а поэтому и нажираться не хотелось. Поднялся с постели и направился к уборной, умылся, а потом несколько минут всматривался в свою физиономию в потрескавшемся зеркале. Вглядывался в свой облик и размышлял. Вот уже почти два месяца это мой новый внешний вид... как же удивительно быстро я к нему привык. Может, поэтому из-за преобразившегося тела я вижу тот сон в качестве наблюдателя, а не действующего лица? Или же из-за того, что просто привык к нему? А может, оба варианта.
Давно я не видел человеческого лица, исключая те, что вижу во снах. И давно я не испытывал женской ласки... их нежных рук. Кобылы, безусловно, тоже милые, симпатичные и нежные и мне повезло, что на данный момент я в теле пони. Опять же, удивляюсь, как быстро я разглядел в них потенциальных сексуальных партнёров. На эти мысли у меня словно возникает два чувства: одно спокойно и приветливо к этому относится, а другое испытывает... пренебрежение и даже отвращение, лишь возбуждение и желание удовольствия затмевает последнее. Иногда мне кажется, что только из-за этого момента я испытываю столь противоположные друг другу эмоции. Никогда в жизни такого не было. Были просто спорные моменты, а здесь...
Слишком много мыслей с утра пораньше. Нужно с этим завязывать. Я ещё раз умылся, покинул уборную и направился к остальным.
Я взглянул в записи своего ПипБака. Сейчас на повестке дня у меня посещение Стальных Рейнджеров, заодно необходимо навестить Гринкейс и показать, чего я достиг в области магического взлома замков, а также расспросить Капитана о том случае с рядовой Смузи. Ещё нужно будет прихватить Мотли в Цитадель, я уже знаю, что она будет против, но информация об Анклаве, которой она располагает, может пригодиться в будущем другим. Анклав вполне вероятно может заявиться и постучать к нам в двери в любую минуту, и мы должны быть максимально готовыми к встрече и достойно их принять. Возможности, оборона, структура, их тактика — всё может пригодиться. Да, Стальных Рейнджеров я не особо жалую, но во всяком случае они лучше Анклава, ибо глубоко сомневаюсь, что цели последних отличаются от целей Анклава из моего мира. Ведь, по словам Мотли, они любят врать и перекручивать факты. С такой пропагандой они могут кого-угодно переубедить... и в последнее время его влияние снизилось, поэтому необходимо искать новый способ его усилить... и чем не новая война или конфликт этому поспособствует?
Мотли... Что-то в последнее время заметно много думаю о ней. Каждый на своём пути пережил немало трудных моментов, потерь и страданий. Безусловно. Однако... глядя на неё я чувствую... радость?.. Мне невероятно приятно видеть, как после тяжкого периода в своей жизни она приходит в себя, словно после постоянных проигрышей наконец-то одерживаешь победу. Да, хотелось бы верить, что я этому поспособствовал...
— Долго же ты спал, — послышался голос Мотли. Мои размышления были прерваны, когда вошёл в главный зал, и я тут же попытался найти источник звука. Пегаска расслабленно сидела в кресле со стаканчиком желтовато-оранжевой жидкости. — Какой ты задумчивый... Плохо спал?
— И тебе доброе утро... — устало проговорил я, невольно зевнув. То самое чувство, когда вижу её... без грусти или печали, настроение так и подымается. Какая же она молодец. Даже немного ей завидую, ведь я в своё время «отходил» дольше. — Да так... кошмары из прошлого.
— Оу...
— Всё в порядке. Я к нему уже привык. Он связан с тем, как я потерял любовь... по собственной глупости... — Мотли уже собиралась было поговорить об этом, судя по искрам интереса и сочувствия в её глазах, но я перебил её. Нужно направить разговор в более позитивное русло. — Не будем об этом. Давай лучше о другом, — проговорил я, слегка улыбнувшись и подойдя поближе к пони. Я разглядел, что она пила мартини. — До того, как уснул, я просмотрел воспоминание шара памяти из «Нортерн-Соула». Оно принадлежало пегаске... и знаешь что, теперь я понимаю, что чувствуют пегасы в полёте. Меня распирает от зависти.
— Да... это самое прекрасное, что только может быть, — согласилась Мотли. — Без полётов и жизнь не та. Конечно, если ты сможешь жить с крыльевым стояком... — Чего-чего? Я правильно её расслышал?
— Каким-каким стояком? — изумился я.
— Ну... — задумалась пегаска, смутившись. — Как у жеребцов, когда они возбуждены, то происходит ощутимый прилив крови в... одно место. С крыльями пегасов также, включая и пегасок. Вот представь, летишь себе высоко над землёй и тут ты подумал не о том. Крылья встали торчком в полёте, и ты камнем упадёшь вниз, ибо не сможешь контролировать их в «отвердевшем» состоянии.
— Ох-хо-хо! — поразился я анатомии пегасов, коротко хохотнув. Как-то я упустил этот момент. — А у тебя такое случалось при полёте?
— Э-э-э... — сильнее засмущалась пегаска. Её щеки пылали. — Было... Эй! — Пони попыталась скрыть своё неловкое состояние, от чего это выглядело необычайно милым, заставив меня слегка улыбнуться. — Чего это ты смотришь на меня так?.. Со многими, если не со всеми, подобное случается, всякие мысли могут придти во время полёта. Главное — вовремя почувствовать, как теряешь над ними контроль, тогда нужно или подавить эти мысли, или же успеть приземлиться, пока не станет слишком поздно. Да, ещё крылья становятся более чувствительными, а полёт только подливает масла в огонь ввиду того, что ветер очень приятный, — быстро проговорила она.
— Успокойся, мой перевозбуждённый ангел, я просто спросил, — произнёс я, слегка приподняв переднюю ногу. Да, даже в таких прекрасных существах, как пегасы, есть... «видимые» изъяны. Теперь я стал чуть меньше завидовать пернатым пони. Несомненно, полёт всё равно стоит этого, но перспектива рухнуть от неподходящих мыслей меня совсем не радует.
Итак... получается, крылья — это такие эрогенные зоны... Я знал, что крылья чувствительны, по болевым вскрикам, когда я занимался лечением крыльев Мотли, но чтобы такое... Хотя, это объясняет почему порой на её устах появлялась едва заметна улыбка наслаждения... А вообще, тогда я был доктором, занимающимся лечением, а она пациентом... Чёрт, опять не о том подумал. Я задаюсь вопросом, почему она мне об этом не уведомила? Видимо, она решила, что это повлечёт за собой неловкую ситуацию, но скрывать наслаждение довольно трудно.
— Знаешь, это объясняет, почему я замечал на твоём лице улыбку, когда я просто проверял твои крылья на наличие повреждений... — После моих слов, она сжала свои милые губки и немного повернула голову, спрятав из виду свой красивый синий глаз, оставив моему взору только прелестно янтарный. — Ладно, закрыли тему. Где Капитан, он мне нужен.
— Тренируется в стрельбе. — Мотли, повернула голову ко мне, её неловкое ощущение, судя по взгляду, моментально сошло на нет. — Вроде бы он взял тот обрез, который ты нашёл на складе Ебанутого Билли. Капитан говорит, что этот обрез припал ему до души.
— Тогда я пойду к нему, — проговорил я, направляясь на нижние уровни бункера, где и располагалось стрельбище.
— Я с тобой, — внезапно сказала Мотли, вставая с кресла.
— Ничего не имею против... Между тем у меня к тебе одно предложение.
— И какое же? — Внимательность пегаски полностью сосредоточилось на мне.
— Мне нужно, чтобы ты отправилась с нами в Цитадель Стальных Рейнджеров и рассказала об Анклаве, например, их возможности, тактика, вооружение, силы, методика действий в бою и тому подобное.
— Чего? — изумилась пегаска. Она явно не ожидала такого предложения и просьбы. — Выдать секреты Анклава какой-то шайке пони, помешанных на технологиях?
— Ну а что тебе терять? Ты всё равно не в Анклаве больше, да к тому же предательница.
— Не говори так, — пробормотала пегаска, огорчённо понурив голову и тоскливо вздохнув. — Это прозвучало так, словно это обыденно для меня.
— Да ладно, — приобнял я пегаску. — Я понимаю твою реакцию на это слово из-за того, с чем оно связано... Всё хорошо, ты у меня самая верная. Я говорил о том, что так или иначе лучше твоё положение не станет... — Ох... Превосходно сказал! Только хуже сделал. Пегаска стала похожей на мрачную тучу, её настроение заметно металось в разные стороны в зависимости от моих слов... С чего бы ей так важно моё мнение? — В Анклаве! Я хотел сказать в Анклаве... Извини, что так неудачно формулирую свои мысли. В общем, информация, которую ты знаешь об Анклаве, может спасти много жизней, вполне хороших, хоть и чуть-чуть не совсем адекватных пони.
— Сомневаюсь, что Стальные Рейнджеры так просто меня отпустят... — неуверенно проговорила Мотли, подняв свой печальный взгляд на меня. Он блуждал по моему лицу, пытаясь там отыскать что-то. А утро ведь так хорошо начиналось... и я всё испортил!
— Не думай об этом, — виновато улыбнулся я, в упор глядя на неё. Эти погрустневшие... эти разноцветные глаза... как же они необычны из-за разности цветов, от того и прекрасны. Как хочется, чтобы она улыбалась. — Смотри... Выдав секреты Анклава, ты заслужишь их доверие, правда ради безопасности они не будут тебя пускать в большинство помещений Омеги.
— Ладно, — вздохнула Мотли, убрав мою переднюю ногу с себя. — Посмотрим, что из этого получится... Слушай, а может я составлю отчёт об обороне Анклава и ты передашь их Старейшине? Не хочу я быть глубоко под землёй, да ещё с такой компанией, носящей силовую броню. Пегасы не любят замкнутые пространства, особенно глубоко под землёй.
— А как же здесь?
— Тут помещения чуток посвободней, да и нет здесь «чуть-чуть не совсем адекватных пони».
— Ладно, уговорила, будь по-твоему, — ответил я. — После того, как ты нас доставишь к Цитадели, можешь не возвращаться за нами в течении суток. Поскольку мне нужно будет... набраться вдохновения по магическом взлому у одного писца и ремонта у другого. Так что через сутки прилетишь на Авантюре и заберёшь нас.
— Как скажешь, я пока возьму своё некоторое барахло из Стойла Пятьдесят Три, чтобы перетащить его сюда. Чувствую, что я надолго застряну здесь с тобой... вами. — Она оговорилась и поправила себя. Эта оговорка, судя по её милой мордахе, была даже для неё неожиданной. — Тем более, стоит рассказать Черри о «Нортерн-Соуле».
— А у тебя разве есть ещё какие-то вещи?
— Ну конечно, я же была в силовой броне, да и некоторое высокотехнологическое снаряжение тоже имела при себе.
— Верно, убегала же ты не с пустыми карманами. Получается... ты ещё и берёшь чужое, причём умело, — озорно улыбнулся я.
— Ты говоришь так, словно я воровка! — серьёзно посмотрела на меня пегаска, а потом с неловкостью опустила голову. — Может, чуть-чуть, самую малость. Да и всё снаряжение в дерьмовом состоянии после того... инцидента с друзьями.
— Хорошо, посмотрим, что я с Феррисом смогу сделать с твоей силовой бронёй.
— Было бы неплохо, — сказала пегаска, оживившись.
— Капитан, — обратился я к гулю, который леветировал обрез Билли и стрелял из него в стену с мишенью, изредка делая перекаты и тактические манёвры, — нам нужно поговорить.
— О чём вы хотите поговорить, сэр? — спросил гуль, прекратив тренировку по стрельбе и повернувшись к нам.
— Ты помнишь рядового Смузи?
— Да, сэр, — произнёс он, помедлив с ответом.
— Можешь рассказать мне, почему ты так остро отреагировал на вопрос о том подозрительном единороге, который был замечен пегаской?
— Это секретная информация, сэр.
— Думаю, что я, как высший по званию, имею право знать об этом. Тем более, это информация очень сильно пригодится в поимке криминальных семей.
— Если так ставится вопрос, сэр. Это были учения. Этот ученик должен был выполнить секретные учебные поручения, при этом не попасться персоналу базы.
— Что за учения?
— «Нортерн-Соул» был одним из тренировочных лагерей, правда тренировки эти были в секрете от остальных. Лишь несколько офицеров знали об этом.
— А какова суть этих учений? — спросил я с искренним любопытством.
— Подготовка к службе у Контролёров, — легко и просто ответил Капитан. От этого слова в моей голове бурно зашевелились извилины.
— Знаю я о них... — проговорил я. Это же соломинка, которая поможет мне найти остальные ключи или, может быть, сам вход в «Купол»! — А как звали этого ученика?
— Эрик Фрост. — Твою мать! Мои предположения об Эрике подтвердились. После первой и личной встречи с Контролёром он сказал самому себе, что хочет стать одним из них. Странно, что я не узнал его внешность при просмотре шара памяти, ведь я видел его на фотографии с его женой. Возможно, я плохо это запомнил. Да и было это больше двух недель назад, а расцветка пони обычно повторяется. — На тот момент, — продолжил Капитан, — он только начинал обучаться, правда, уже тогда подавал большие надежды. У него оказывается был скрыт удивительный потенциал, касающийся этого дела, как интеллектуальный, так и магический. Логический склад ума и его любовь к математике и точности сделали своё дело: он умело распоряжался знаниями и своими способностями. Со временем из него получился настоящий профессионал за очень короткое время. И это был единственный случай, когда его заметили во время учебного задания. Помнится, он только-только начинал испытания и тренировки, составленные особым отделением персонала. Остальные задания в пределах базы он выполнил без сучка, без задоринки. Кто бы мог подумать, что обычный бухгалтер станет Контролёром, обычно всегда было наоборот, когда агентам создавали легенду того или иного работника.
— Ты много знаешь о Контролёрах?
— Только то, что они были ответственны за безопасность крупного проекта, имевшего название «Купол», — равномерно ответил Капитан. Мои извилины уже начали плясать джигу.
— Владеешь информацией о «Куполе»? — с распалённым пламенем любопытства спросил я.
— Нет, сэр. — И оно тут же погасло, как будто на него выплеснули ведро с ледяной водой. — Контролёры не предоставляли мне подробной информации. Даже те, кто был особо причастен к проекту, не были в курсе всего. Фрагментация информации, иными словами. Если всё-таки Контролёры не смогут защитить причастных к проекту от полосатых, то пленники в любом случае выдадут врагу не всю информацию. Полный доступ к проекту имели только Директор, уважаемая принцесса Луна и сами инициаторы проекта — министерские кобылы. «Купол» — это будущее Эквестрии. Это всё, что я знаю. В моих обязанностях было не допускать утечку информации о том, что база являлась тренировочным лагерем.
— Проект был завершён? — с надеждой спросил я. Хоть это он должен знать!
— Неизвестно, сэр. В самый разгар войны, когда ещё и почти все пегасы взбунтовались, спрятавшись за облаками, распространялись большие слухи насчёт этого. Одни говорят, что проект был успешно завершён, другие утверждают, что проект потерпел полный крах, а иные заявляют, что проект захватили полосатые. Последнему я крайне мало верю, видимо, этот слух был пущен самими зебрами, чтобы переполошить Министерства и пощекотать нервы нашей великой стране. Однако, сэр, даже эта версия имеет место быть.
— Почему?
— В то время в рядах Контролёров среди агентов было смятение, убийства и предательства, и даже Эрик был в этом замешан. Неизвестно, стоит ли всему этому верить. Поэтому и появились слухи, что проекту сопутствовал крах или что его захватили зебры, но я был уверен, что верные государству агенты разобрались со всем и уладили это. После этого наступила полнейшая тишина. Ни слухов, ни приказов от Контролёров — ничего, сэр.
Разгар войны — наверняка где-то в это время случилось падения мегазаклинаний, а бунт пегасов... Мотли рассказывала об этом, в тот момент и зародился Анклав. А тишину можно объяснить тем, что Капитан не знает о кончине мира, или что государство занято другими проблемами, к примеру, тот же бунт пегасов. Однако меня насторожило происходящее в рядах Контролёров: убийства и предательства, и что Эрик был во всём этом замешан.
— Ты упомянул бунт пегасов... — начал я. — Что тебе известно об этом?
— Мало что... Трусливые предатели, которые закрылись за облаками! — с гневом воскликнул он. — Надеюсь, что Эквестрия ищет способы, дабы привести главных бунтовщиков к суду. Разумеется, не везде были предатели... вот, к примеру, в «Нортерн-Соуле». Мои солдаты не жалкие трусы! Защищают Родину и исполняют долг несмотря ни на что! Убежать от своего долга! Бросить нашу в страну в самый ответственный момент! Да как они могли? Нельзя допустить, чтобы полосатые вторглись в наши дома и отобрали всё, что мы имеем! Неудивительно, что государство допустило распространение криминала в городах, таких как Ванхувер. И война с полосатыми, и бунтовщики, и криминал, и проблемы в рядах Контролёров... Столько всего свалилось на нашу Родину. За что ей такое наказание, сэр?
— Без понятия... Трудные времена настали, Стил. Нельзя сдаваться. Вы всё делаете правильно, как и ваши солдаты в «Нортерн-Соуле». Я восхищаюсь вашей преданностью и стойкостью в эти трудные времена.
— Служу Эквестрии! Благодарю, сэр, — возбуждённо произнёс он и отсалютовал.
— Ещё один вопрос... Что ты знаешь об Эрике Фросте?
Так, осталось потянуть за последнюю ниточку — Эрик. Неспроста он оставил свои воспоминания, может, они выведут меня на след. Вот только для чего это Эрик делал? Неужели он и был тем предателем, которым его считали Контролёры? Может, когда он использовал обширные возможности Контролёров, чтобы найти убийц своей жены, он обнаружил нечто важное?.. Столько вопросов у меня появилось, а ответов я фактически не получил.
— Хороший парень. Умеет добиваться своего, и не важно, насколько сложным является испытание. Рассудительный и внимательный. В совершенстве овладел копытопашным боем, развил превосходную реакцию и чутьё. За несколько лет он отточил свои навыки до уровня профессионала. Он был даже опытнее своих сверстников-агентов. Правда он был неразговорчив и отвечал только тогда, когда обращались непосредственно к нему. Как я упоминал ранее, у него был немалый потенциал, сэр, — улыбнулся Капитан. — Что было с ним после обучения, я не знаю, однако на время проведения тренировок в его досье было записано временное место жительства, а именно неподалёку, в маленьком городке на востоке от «Нортерн-Соула» — Норт-Парк.
— Ты помнишь адрес?
— К сожалению нет, сэр, — виновато ответил Капитан.
— Меня заинтересовало то, что ты упомянул Эрика, как замешанного в рядах Контролёров... С чего вдруг он замешан?
— Ну... он же стал полноценным агентом, а значит имел к этому прямое отношение. До того, как связь с Контролёрами оборвалась, в его адрес посыпались обвинения в предательстве. Точно не знаю, это всего лишь слухи... Даже если он и предатель, то... это очень печально, сэр, чтобы такой умелый и талантливый агент продался полосатым.
— Что ж, ладно. В любом случае, спасибо за информацию. Она очень мне пригодилась, — сказал я искренно и без сарказма.
— Всегда к вашим услугам, сэр, — салютовал Капитан. — Можно задать вам вопрос?
— Конечно, в чём дело?
— Можно, — начал Капитан, леветируя перед собой обрез Билли, — заполучить это оружие на время проведения операции по поимке криминальных семей?
— Да хоть себе можешь забрать, если хочешь, — сказал я, улыбаясь.
— Благодарю, сэр! — с улыбкой проговорил тот.
— Не за что, удачи в тренировках, — сказал я и направился к выходу со стрельбища.
— Что ты задумал? — спросила Мотли, когда мы вышли из тренировочного помещения. — И кто такой Эрик? И почему он в списке твоих интересов?
— Довоенная личность, как ты могла понять... и жеребцы точно не в его вкусе. К тому же, двести лет прошло. Он был женат... на той, которую очень любил... и её убили, и он пытался найти своё место в жизни... для начала его главной целью было найти убийц и отомстить им, даже если его посадят. Однако не похожая со мной судьба привлекла моё внимание, хоть и не без этого, ведь подобного в жизни происходит не так уж редко. Оказывается он волей случая без своего ведома стал причастным к созданию «Купола», и поэтому он интересует меня, так как он сейчас является единственной хлебной крошкой к этому... «Наследию Эквестрии». Позднее, он лично познакомился с Контролёром из-за того, что начал обсуждать запрещённые вещи. Видимо, он решил использовать эти широкие возможности Контролёров, дабы найти убийц.
— Печально слышать об убийстве любимых... — вздохнула Мотли, опустив голову.
— Согласен... Ведь мы хорошо понимаем то чувство утраты, которые испытали на себе...
— Как же мне не хочется думать об этом, — начала она, взглянув на меня. — Что там с «Куполом» и Эриком?
— Есть одна мыслишка, Молли, что шары памяти, связанные с Эриком Фростом, помогут мне выйти на ключ-карты «Купола», а может, и на сам проект.
— Мотли, — поправила меня пегаска. — Через «т».
— Буква «т» придаёт твоему имени твёрдости. Ты же называешь меня Дэнни, — улыбнулся я.
— Ох, — вздохнула она, улыбаясь. — Существует разница между сокращением и тем, когда меняют букву, дорогой мой Дэнникадзе.
— Ладно, будешь твёрдым ангелом, хотя, я был уверен, что привлекательные птички вроде тебя должны быть мягкими, нежными и ласковыми.
— Это ты на что намекаешь?
— Ну, я же находился в воспоминаниях пегаски и чувствовал, как ветер теребил её крылья во время полёта. Тогда определённо ощущалась их мягкость. — Я вообще-то хотел сказать другое. О том, что у неё мягкие крылья... Бля, похоже, что тащусь от пегасок.
— Это не ответ, — сказала Мотли.
— Нет, это ответ. Правда не тот ответ, что ты хотела услышать, — вкрадчиво улыбнулся я. — Будь любезна, составь как можно более подробный отчёт по Анклаву, а потом мы направимся к Цитадели.
— Как прикажете, сэр, — с кривляньем проговорила Мотли и направилась к своей комнате.
— Молли... — проговорил я про себя, смотря вслед уходящей пегаски.
— О чём думаешь? — Я услышал знакомый голос, и посмотрел на его источник — ко мне медленно шагала лимонная пони. По бункеру она ходит не в своей громоздкой броне, так что не ожидаешь, что она может так неожиданно появиться, особенно когда я засмотрелся. — И на что это мы пялимся? — с похотливой улыбкой спросила Лемон.
— Ты о чём? — невинно спросил я. — И как ты здесь вообще оказалась?
— Решила сходить за чем-нибудь сладким, а тут увидела сладкую парочку... Мирно и тепло беседовали.
— Разговаривали о том, куда направимся после Цитадели.
— Я это пропустила. Я видела, как твой взгляд прошёлся по крупу Мотли.
— Ты вообще о чём? Я просто смотрел на то, как уходила моя напарница и задумался. С твоей позиции был плохой ракурс, вот ты и вообразила себе что-нибудь далёкое от истины!
— Ты не скрываешь того, что находишь её привлекательной?
— А что, по-твоему она не привлекательная?
— Аргумент принят, — улыбнулась Лемон. — Только почему ты ей не скажешь?
— Сказать о чём?
— Что она тебе нравится.
— Ох. С чего ты взяла, что она мне неравнодушна?
— Как зачем? У неё же никого нет сейчас, она одна, и я думала, что ты используешь этот шанс и возьмёшь его за хвост, пока он не убежал. Да и не похоже, чтобы она была против. Выигрышная ситуация. И, если бы я была по кобылицам, то мы непременно захапала бы её себе, — похотливо улыбнулась Лемон. Как же это знакомо прозвучало. Фактически повторила Веронику, когда та сказала мне, что будь я брюнеткой, то она бы меня заимела.
— Всё не так просто, как кажется. Ты не знаешь, что она пережила, — сказал я. — Ты и меня толком не знаешь. Откуда тебе знать, что стоит делать, а что не стоит делать мне или же ей? У меня те ещё скелеты в шкафу.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лемон, забеспокоившись. — Мне не нравится такая смена тона... Почему ты так говоришь?
— Неважно, — ответил я, посмотрев в противоположную сторону.
— И да, — сказала Лемон. Я вернул взгляд на собеседницу. — У всех есть скелеты в шкафу и...
— Только у меня их больше, чем у других, — аккуратно перебил я лимонную пони.
— Я поняла. Получается, всё из-за родителей, которых ты потерял? Ты боишься потерять близкого тебе пони?
— И да, и нет. Родители здесь не причём. Я горжусь их поступком и проделанной работой, которой они отдавали самих себя. Частично, я действительно боюсь потерять близкого пони, но это не повод не заводить дружбу...
— Тогда... Ты упоминал о любимой, и что ты её потерял. Выходит, это из-за неё?
— Можно и так сказать. После её смерти я перестал вообще испытывать к кому-либо искренние любовные чувства. Только память о ней, пусть и мучительной из-за её смерти, не позволяет мне забыть само ощущение настоящей любви. Сколько странствую в Пустошах, больше восьми лет после смерти любимой, но так и не смог полюбить кого-нибудь так, как дорогую Брис... хоть и были варианты, но ничего не удавалось по разным причинам. Возможно, я просто боюсь ответственности за чью-то жизнь.
— Ответственность всегда будет. Глупо её бояться. Разумеется, нужно быть осторожным с ней. Пустошь ведь опасна сама по себе, но ты всё равно идёшь туда. Так же и с ответственностью.
— Я это понимаю, но... так и не смог убедить себя в этом.
— А-а-а... Вот оно что. Задай себе тогда такой вопрос... если бы кто-то делал выбор вместо тебя, то разве он сделал бы лучше?
— Да.
— Почему ты так в этом уверен? — удивилась Лемон.
— Не знаю... просто вырвалось.
— Ну... тогда ты не отличался бы от тех рабов в Ванхувере. За них ведь тоже делают выбор, считая, как лучше. Ты же всё время сомневаешься и это правильно. Большинство и вовсе не умеют думать, а лишь действовать. Именно поэтому Стальные Рейнджеры и пытаются отобрать технологии у безрассудных, отбирают гранату у младенца. Однажды действия довоенных правителей привели к концу света из-за мегазаклинаний! Виноваты не учёные, что создали столь мощную технологию, а те, кто ею в итоге распорядился.
— Поэтому вы не хотите использовать их по назначению, спасать жителей Пустоши...
— Проще сохранить уцелевшие технологии, чем всех обучить ими пользоваться. Мы же изучаем добытые технологии, но относимся к их использованию с осторожностью. Отсюда многие считают, что мы им поклоняемся... С твоей рассудительностью и знаниями, тебе можно доверить технологии и ты бы мог стать членом Стальных Рейнджеров. Да, в наших рядах по-разному относятся к вопросу о доступности технологий, некоторые считают, что их можно давать тем, кто их заслуживает, а другие и вовсе считают, что ими могут распоряжаться только мы. Последних большинство.
— А ты к чему больше склоняешься?
— К первому варианту. Как видишь, твоя осторожность с ответственностью рассматривается мной как качество, а не как недостаток. Думай медленно... решай быстро. Бояться потерять любовь из-за страха ответственности за чужую жизнь? Не забывай, это действует в обе стороны — из-за кого ты будешь беспокоиться, тот будет беспокоиться за тебя в ответ.
— Тебе легко говорить, ты же не теряла своего любимого. Я бы посмотрел, как бы ты отнеслась к своим словам после его смерти.
— Я знаю это. Я не думаю о том, что могу его потерять, я дорожу каждым мгновением, находясь рядом с ним. Наслаждаюсь этим. Я же не говорю тебе полюбить первого же встречного... или встречную. Просто подумай об этом. Безусловно, всегда есть риски. Любовь — это великий риск, к тому же требующий много времени для созревания, но и награда велика. Уж кто-то, но ты должен был это знать.
— Ты про мою страсть к опасным приключениям и азартным играм? — кисло улыбнулся я.
— Можно и так сказать, — улыбнулась Лемон. — Повторюсь, ты правильно делаешь, что сомневаешься и раздумываешь. Делай это, пока есть время дабы в ответственный момент быстро принять решение. Благодаря Гривусу я не чувствую себя одинокой и брошенной, которой я себя считала, когда потеряла своих родителей. В моей жизни появился этот замечательный, ласковый и любящий жеребец. Знаю, что может тебе он таким не кажется, но я же лучше тебя его знаю, — пошутила она, хохотнув. — Когда меня начинают посещать мысли о том, чтобы сходить в Стойло Шестьдесят Шесть, дабы выяснить, как погибли мои родители, я вспоминаю о любящем муже и тут же эти мысли о подобной затее исчезают, как товары с прилавков магазинов во время распродажи. Меня радует одна мысль о Гривусе, когда я далеко от него на полевых заданиях — он постоянно волнуется за меня. Моё сердце наполняется теплом и радостью, когда я вижу его счастливое выражение лица по возвращению с длительных заданий... И ты понимаешь, что не зря живёшь на этом свете.
— Я тебя понял, — улыбнулся я. — Я знаю, каково это, когда кому-то даришь своё время и переживания. Мне самому приятно, когда мои близкие довольны жизнью.
— Вот. Теперь представь, когда ты видишь счастливым того, кого любишь. Разве ты не хочешь вновь испытать эти эмоции? — риторически спросила она. — Не знаю, как погибла твоя любимая, однако я уверена, что ты приложил максимум усилий, чтобы её защитить... Оу... — Лемон заметила моё печальное выражение лица и понизила голос. — Вижу, что это не так...
— Она была мертва, но я ещё даже не догадывался об этом. Меня с ней разделили... Я предполагал, что она в беде, но то, что её убили... Единственное, что я мог сделать, это отомстить за её смерть. Я забрал даже больше жизней, чем было нужно. А может, я ещё мстил за других убитых. Не помню уже...
— Вас разделила судьба. Нельзя всё предугадать или предотвратить много чего в жизни. Я более, чем уверена, что будь у тебя хоть мизерный шанс спасти её от смерти, ты бы урвался за него всеми силами и не отпускал бы стальной хваткой.
— Но она сама последовала за мной. Она даже хотела проверить тот загадочный сигнал больше, чем я. Перед каждым сомнительным исследованием я пытался отговаривать её пойти со мной, но она ни разу не оставляла меня одного... она была упряма...
— Как ты сам... Я же говорю, что некоторые вещи невозможно предотвратить. И уж тем более не должен списывать утрату на свою ответственность, ведь мы не можем повелевать другими, как роботами, а соответственно логически нет смысла брать всю ответственность на себя за... их выбор, особенно в условиях хаотичности... бытия. Жизнь непредсказуема, это не компьютерная программа с заданным алгоритмом, который можно просчитать и предсказать, жизнь — это бесконечное множество переменных, то есть, факторов. В идеальном понятии порядка не существует, есть только закономерности... в зависимости от масштаба.
— Иными словами, порядок — это иллюзия...
— Да. Так оно и есть. — Она развела копыта в стороны, словно это очевидно. — Разумеется, в трудные жизненные моменты это осознавать невероятно тяжело, но я вижу, что ты хотя бы пытаешься с этим что-то делать, делая выводы... в отличие от большинства. Сам факт того, что ты со своей любимой вместе столько путешествовали говорит о заботе друг друга, иначе вы бы столько не протянули. Не это ли признак ответственности? И вот представь, если бы умер ты, а не она, и она начала бы всю оставшуюся жизнь винить себя в безответственности перед тобой, если она тебя даже не заставляла идти за собой... ты бы что сказал?
—...что это глупо. Но... Ты же не она, и не можешь говорить наверняка.
— А я и не претендую на то, чтобы быть ею. Это и так очевидно. Могу предположить, что она такая же ответственная и умная, как и ты, иначе ты бы её вряд ли полюбил... поэтому ты так постоянно чувствуешь вину из-за её смерти. Не слушай свои... противные мысли о том, что виноват в её смерти. Она бы так не сказала... а если бы сказала, то, при всём моём уважение к мёртвым... она оказалась бы невероятной дурой.
— В общем, — начал я, кивая и неловко улыбаясь, — спасибо за поддержку. Да, пять лет прошло со момента её смерти... и порой тяжело удерживать себя, дабы вновь не вернуться к этим мыслям. — В этот момент я лучше стал понимать сомнения Мотли.
— Я всегда даю поддержку тем, кто этого заслуживает, — она подошла и ткнула меня копытом, а затем обняла. Мне и вправду полегчало.
Мотли составляла отчёт, я же позавтракал оставшимися со вчерашнего дня блюдами и принялся продолжать оттачивать свои навыки по телепортации. Заклинания связанные со взломом и ремонтом осваиваю чересчур быстро, а вот телепортацию — гораздо длительнее по времени, как и тогда, когда изучал магический барьер. Склонности влияют на магические способности, поэтому я не могу в достаточной степени овладеть барьером и телепортацией, они требуют слишком много моей внутренней магии, чтобы использовать несколько раз к ряду. Я могу лишь три раза подряд использовать телепортацию, четвёртый раз уже затруднителен для меня, в пятый раз смогу использовать, но это уже будет критично и это грозит тем самым «выжиганием». Чем меньше магии, тем в разы дольше она будет восстанавливаться. Барьер же я не могу поддерживать больше двух минут, это в том случае, что он не подвергнется атаке. В случае неё и когда его не смогут разрушить каким-то другим средством или заклинанием, я способен поддерживать барьер не больше двадцати секунд. Если попытаться удержать барьер чуть дольше, то это вызовет сильную головную боль, а также острую боль в роге. Вслед чего для меня наступит выжигание.
Телекинез фактически не требует магических затрат. Заклинания ремонта и взлома, требуют сравнительно мало моих магических запасов, но всё же больше, чем телекинез.
В общем, это значит, что вряд ли у меня получится пускать молнии, как делали те аликорны из Информационного центра принцессы Луны. Забавно, что аликорнов в этом регионе я не встречал — видимо, даже Богиня боится отправлять сюда своих детей. Или же, может, причина скрыта в другом, например, что это место вне зоны действия её телепатических способностей. В одной книге было упоминание, что аликорны владеют огромными запасами магии, в сравнении с обычными пони, и им проще овладеть заклинаниями и пользоваться ими. Я вообще удивляюсь, как сумел пережить схватку с тремя из них, учитывая, что вообще не владел каким-либо атакующим или защитным заклинанием! Однако стволы, даже в таком магическом мире, крайне эффективны.
Прошло несколько часов, и за это время мои навыки по телепортации немного улучшились, во всём благодаря практике. Теория — лишь набор текста и символов, и без практики она теряет всякий смысл. На практике я телепортацию не использовал, лишь пытался концентрировать магию для её применения и в последний момент рассеивал заклинание. Я делал это для того, чтобы научиться использовать меньше магии для применения телепортации. Однако с определёнными перерывами всё-таки осуществлял телепортацию. Главное правило совершенствования заклинаний — повторение, дабы добиваться меньших затрат на их использование. Правильная концентрация магии — залог успеха. Разбрасываться магией направо и налево не только приведёт к быстрому её исчерпанию, но и снизит эффективность самого заклинания.
С концентрацией и сосредоточиванием заклинаний в области взлома и ремонта у меня выходит автоматически хорошо. Так как я в превосходной степени овладел этими областями и без применения магии, и долгой практики на улучшение эффективности заклинания не требуют.
Как только сделал очередную попытку переместиться, как следует подготовившись в концентрации, я сосредоточился на дальности действия, и чуть было не телепортировался во внезапно появившуюся пегаску. Если бы она была хоть на несколько дюймов не в том месте, то не знаю, что произошло бы. В итоге, мы свалились друг на друга, а вокруг нас рассыпались несколько листов бумаги с отчётами, которые пегаска выронила при нашем столкновении.
— Что за хрень?! — сердито выпалил я и посмотрел на лежащую подо мной пегаску. Наши лица были всего лишь в нескольких дюймах. — Не видишь, что я здесь тренируюсь? — гневно проговорил я, привстав. За этот краткий промежуток времени я учуял её дыхание — оно веяло ароматом сладкого миндаля. — Если бы ты была чуть ближе в отношении меня, то мы наверняка были бы мертвы или что ещё похуже!
— П-прости... я-я не знала, что ты телепортируешься именно сюда, — виновато и заикаясь проговорила Мотли, отведя взгляд и прижав ушки. Да что она здесь забыла? И почему я не заметил её, когда телепортировался? Такое чувство, будто она пряталась, либо пыталась не мешать мне, но и подумать не смогла, что я перемещусь на такое расстояние.
— Ладно, — тяжело вздохнул я, глядя на перепугавшуюся от телепортации и моего гнева пони. — Повезло, что ничего плохого не произошло. Давай, — сказал я, помогая Мотли встать, — подымайся. Не лежи на холодном полу, а то простудишься. Ты уже составила отчёт по Анклаву?
— Д-да, — нерешительно выдавила пегаска, глядя на разбросанные бумаги, пока я подбирал их магией, складывая в одну маленькую стопку. Мне кажется, что миндальная… тьфу, Мотли просто не хочет смотреть мне в глаза из-за того, что мы едва не пострадали. Либо же не ожидала, что я на неё так разгневаюсь. Да я тоже виноват, что был неосмотрительным. Управившись со сбором листов, я начал их просматривать. — Ещё раз прости... Я п-правда не хотела... — Её голос перешёл шёпотом. Какого? С чего бы офицеру разведывательного отряда так извиняться перед кем-то, вроде меня?
— Ох... — вздохнул я, взглянув поверх листов на поникшую пони. — Да я уже не злюсь, — снисходительно улыбнулся я. Она осторожно подняла на меня свой взор и, заметив мою слабую улыбку, расслабилась. — Ничего непоправимого с нами не произошло. А это главное. — Мотли приободрилась и, судя по виду, ей стало легче.
— А ты молодец, добился успехов в тренировках, — сказала она, потирая свою переднюю ногу другой.
— Ага, спасибо, — произнёс я, не обращая внимания. — Здесь всё, что нужно?
— Здесь всё, что известно разведчику Анклава, кем я являлась. — В её голосе уже не было тени вины и ей легче. Это радует. — Может, за год немного переделали несколько положений, но и кардинально их также не должны менять за такой малый промежуток времени. Надеюсь, Стальные Рейнджеры сумеют извлечь из этого полезную информацию.
— Мотли, не думай о них, как о дикарях, помешанных на технологиях, — сказал я, глядя на строчки текста, написанные пегаской. — Всё-таки думать и воевать они умеют и брешь в вашей обороне должны отыскать.
— Сомневаюсь, — ответила пегаска скептическим тоном. — Хоть я ненавижу лицемерный Анклав, однако признаю, что в военном плане они не пасут задних.
— Посмотрим-посмотрим. Всегда найдётся слабое место.
— Так мы отправляемся? — спросила она, сменив тему.
— Конечно. Сейчас я заберу силовую броню Вайолет.
— Я вот думаю, когда ты будешь больше рассказывать о себе...
— Ну... — произнёс я, посмотрев в сторону, будто бы разглядываю картину своего прошлого: на моём лице проступила слабая улыбка, — придёт время и я как-нибудь расскажу тебе своё полное прошлое. Оно слишком сложное и запутанное, в двух словах не рассказать.
— Редко можно увидеть тебя таким серьёзным и... таинственным, — проронила пегаска, с удивлёнными глазами, в которых помимо этого поблескивало понимание и желание узнать ещё — раскопать поглубже этот клубок воспоминаний, который наглухо спрятан в глубине моего сознания. В этом плане мы похожи — я также неравнодушен к секретам и тайнам. Может, это является одной из причин, почему Мотли подалась именно в разведчики.
— Да не говори ерунды, — сказал я, широко улыбнувшись. — Я постоянно серьёзен и ничего загадочного и особенного во мне нет. Я же всегда дурачусь на полном серьёзе, пытаюсь развеселить своих друзей и поднять им настроение.
Мотли засмеялась. До чего же у неё прекрасный и звонкий смех. Она мне действительно нравится. В особенности то, что я сумел приоткрыть завесу её прошлого и внести что-то… беззаботное. Такое как смех, дружбу и доверие. Она и вправду, хорошая пони, что бы она о себе не говорила.
— Вот же, умеешь обломать всю серьёзность ситуации. Причём хорошо, — сказала она, взглянув мне в глаза и задержав на мне взгляд. Она с молчанием несколько секунд смотрела мне в глаза, от чего я удивлённо поднял бровь. Заметив это, она мило улыбнулась.
— Я это... задумалась, — с запинкой произнесла она.
— И о чём же? — озорно улыбнулся я.
— О том, куда же твои авантюры меня приведут.
— Как куда? К незабываемым ощущениям! — воскликнул я шутливым тоном.
— Верно... Хватить уже тянуть резину, пойдём.
— Мотли, — спросил я, состроив жалостливую мордашку, сидя в кресле второго пилота боевого вертибака, — можно я запущу ракету? Невероятно сильно хотел сделать что-нибудь подобное, когда впервые увидел этот боевой вертибак. — На самом деле, я имел в виду винтокрылы Анклава, но пегаске не нужно знать об этом. Пока что. Однако она была почему-то явно заинтересована моим прошлым. Вот мне удалось добиться частички прошлого этого ангела, а ей пока что не удалось выведать мою историю. Меня не так просто расколоть. Хотя с Хомэйдж и Литлпип дела были совсем другими — это было необходимостью.
— Ладно, — вздохнула Мотли. — Только случайно попавшегося встречного не преврати в фарш, если, конечно, это не рейдер.
— Е-е-е-й! — радостно воскликнул я и тут же нажал на кнопку, выпустив ракету. Та вылетела из гнезда и направилась в скалу, оставляя за собой белый шлейф дыма. Ракета взорвалась об скалу, образовав небольшую жёлто-оранжевую вспышку, за которой последовал оглушительный взрыв. Я постучал копытами друг об друга от радости, словно ребёнок. Я заметил, как Мотли едва улыбнулась. Наверняка, это от моего идиотского поведения.
— Лучше бы, — откликнулась Лемон позади нас, — ты кое-что другое «запустил».
Мотли перевела взгляд на Лемон, потом на меня, приложившего копыто ко лбу.
Мать вашу, Лемон! Хорошо хоть не добавила «ракету» в своё предложение. Тогда был бы совсем другой разговор. Но... почему бы не запустить свой рог ей в задницу? Думаю, эффект был бы достигнут.
— О чём вы толкуете? — спросила Мотли, переводя взгляд то на меня, то на Лемон.
— Просто, — я повернулся к лимонной пони и посмотрел на неё, как на врага народа, — кое-кто уже соскучился по жеребцам. — После этих слов Лемон забавно хихикнула. Пятой точкой чую, что Лемон меня будет подтрунивать над моим неравнодушным отношением к Мотли. Ну ничего, я поговорю с Гривусом, и он её слегка приструнит. Я мысленно дьявольски улыбнулся.
— Чего ты улыбаешься? — спросила Лемон. Упс, видимо, улыбнулся я не только мысленно.
— Да так...
— Мотли, он тот ещё слесарь — любой замок взломает. Абсолютно любой.
— Причём здесь мои навыки?
— Оу. Ты не представляешь, насколько. Как ты изящно и... не буду говорить это вслух, убедил нашего писца, специализирующегося по взломам, обучать тебя заклинаниям.
— Это было обоюдное согласие!
— Ну ещё бы не обоюдное, — похотливо улыбнулась Лемон. Блять, сначала Феррис, теперь Лемон. Первого ещё можно стерпеть, потому как он не улыбается, когда шутит, а вторую... Стоп. Чего это я в последнее время остро реагирую на такие простые подколки? Как только я сам себе задал этот вопрос, то тут же расслабился и со спокойным и беззаботным видом стал смотреть вперёд.
— Вот Дискорд! А я ведь почти добилась своей цели, — пробормотала Лемон.
Всё это время Мотли с недоумённым выражением лица взирала на наш диалог. Ну ещё бы, могу только представить, как глупо это выглядело со стороны.
Мы приземлились во внутреннем дворе Омеги, и к нам тут же подбежало полдюжины Стальных Рейнджеров. Такое ощущение, будто сейчас сюда сбежались все охранники периметра.
Первой вышла Лемон и дала отбой другим. После этого повисшее в воздухе напряжение, которое можно было ножом резать, спало, не оставив и следа. Теперь рейнджеры лишь испытывали любопытство, обходя вокруг нашу летающую красавицу. К большой летающей штуке подбежали и игравшие снаружи жеребята, с восхищением осматривая эту огромную махину. Пока к нам не вышла старейшина, мы с Мотли тайком выскользнули из поля зрения охранников и стояли на выходе из территории базы. Благо крылья пегаски были не слишком заметны, чтобы что-то заподозрить, плюс все охранники с изумлением и интересом поглядывали на другую птичку. Сейчас в могучую Цитадель лишь самый ленивый мог не проникнуть.
— Давай где-то через сутки в это время. Там, где ты посадила Авантюру, когда мы отправились за Лемон.
— Окей. Пока, — сказала пегаска, неожиданно меня обняв на прощание и мигом улетела.
Я был слегка ошарашен подобным действием со стороны пегаски.
— Воу, — выдавил я, смотря вслед улетающей пегаске, а после, встряхнув головой, направился к центру событий. Вокруг Лемон столпились те подбежавшие ранее жеребята и с восторгом расспрашивали о вертибаке. Я же молча стоял в сторонке и улыбался от того, как все эти пони в восторге от нашей находки.
Через несколько минут ожидания к нам вышла светло-бежевая земная пони лет шестидесяти в синей робе. Старейшина Ларго Бриз. Она тут же с удивлением посмотрела на вертибак и взглянула на нас только тогда, когда подошла к нам.
— Что здесь происходит?! — удивилась старейшина.
— Раздобыли технологию, — сказал я, пожав плечами.
— Тебя никто не спрашивал, — огрызнулась она и повернулась к лимонной пони. — Звёздный паладин Стар, может, вы объясните мне суть дела?
— Разумеется, старейшина. Это боевой вертибак, добытый из «Нортерн-Соула», — на последних словах глаза старейшины округлились ещё больше, чем при виде вертибака.
— Вы смогли проникнуть на старую военную базу? Я с нетерпением жду отчёт по этому делу. И хорошая находка, паладин Стар, — сказала старейшина.
— Спасибо, старейшина, — ответила Лемон, чуть опустив голову. — Но это не только моя заслуга, — проговорила она, взглянув на меня. Старейшина посмотрела на меня, и я просто чувствовал этот взгляд, изображавший неудовлетворение от того, что с помощью какого-то дикаря добыли такую ценную технологию, а ещё от того, что я сделал то, что Стальные Рейнджеры не в состоянии были сделать сами — проникнуть в «Нортерн-Соул». Я решил подлить масла в огонь, достав чертежи.
— Кстати, — начал я, леветируя их перед ней, — я тут по пути нашёл странные рисунки, на которых изображены несколько прекрасных моделей вертибака. Как думаете, они кому-то будут полезны? — риторически спросил я с наивным видом. Физиономию старейшины надо было видеть, ибо словами это не передать. Мне кажется, что она вот-вот взорвётся от того, что её переполняет гнев и недовольство по той причине, что какой-то варвар смог достичь столь многого за такой короткий срок. Ну, показывать силовую броню Анклава я посчитал лишним действием, ибо не хочу, чтобы у Старейшины случился нервный припадок. Однако хотелось бы видеть её реакцию, когда она узнает, что один из главных писцов получил комплект силовой брони Анклава от того же туземца. Это было бы то ещё зрелище.
— Пройдёмте ко мне в кабинет, там и поговорим, — неохотно выговорила старейшина. Я кивнул, и старался не подавать виду, что в моих сумках спрятана и аккуратно разложена ещё одна технология — силовая броня Анклава.
— Итак, — произнесла Ларго Бриз, подняв глаза после прочтения отчёта от Лемон. Сейчас мы находились в её кабинете. — Это место подходит, чтобы развернуть ещё одну базу, несмотря на радиационный фон в некоторых помещениях... — говорила старейшина, но я перебил её. Здесь, кроме меня, Лемон и самой Старейшины, никого не было.
— Это неразумная идея на данный момент, старейшина, — сказал я.
— Ты перебиваешь меня? — удивилась она и нахмурилась.
— Да. Не советую вам развивать мысль о захвате этого объекта. Есть несколько причин. И прошу сначала выслушать меня, а потом уже решать, что вам вздумается.
— Пускай, послушаем твой рассказ, — сказала старейшина без особого желания.
Я рассказал старейшине то же самое, что и Лемон, когда последняя упомянула, что рейнджеры захотят занять этот объект.
— ...поэтому лучше сейчас подождать, пока Стил Сан привыкнет ко мне. Известно, что полностью всё подразделение не переправляют без ведомой на то причины. Если я прикажу сделать это сейчас, то он заподозрит меня и тогда прощай ваш «Нортерн-Соул».
— Хм, — глубоко задумалась старейшина. Она сосредоточила на меня свой взгляд, размышляя. — Ладно, так и быть, — она махнула копытом. — Даю тебе не больше месяца. Потом увидим.
— Можно я задам вам один вопрос, старейшина? — сказал я. Светло-бежевая пони кивнула в ответ. — Какие отношения между Стальными Рейнджерами и семейством Стилмейн? — прямо и без намёков спросил я.
— Тебя это не касается, все семейства — наши враги, не более.
— А вот я так не думаю. — Ларго подняла бровь от удивления. — Рядом с главой семейства находился Стальной Рейнджер, и Робус спокойно на него отреагировал. Я же знаю, что здесь что-то не так, и я это выясню, и плевать, что вы сделаете меня своим врагом. Мне нужно знать об этом, ведь если здесь что-то важное, то я не хочу случайно нарушить ваши планы, какими бы они ни были.
— Кто был этим рейнджером?! — гневно спросила Старейшина.
— Я... — неуверенно откликнулась Лемон. Ну зачем? Пусть бы старейшина искала несуществующего предателя. А так...
— Ох, — облегчённо выдохнула старейшина, откинувшись на кресле. Нас с Лемон эта реакция удивила.
— Простите? — сказала Лемон с недоумением. Повисло неловкое молчание. Бледно-жёлтая пони смотрела в потолок.
— Так и быть, — откликнулась старейшина, выровнявшись в кресле и посмотрев на нас. — Я скажу вам только ради того, чтобы вы не нарушили конспирацию. Стальные Рейнджеры и семейство Стилмейн уже почти сотню лет имеют тайные соглашения. У нас об этом знает очень узкий круг рейнджеров, также как и среди семейства Стилмейн об этом знают очень мало хозяев. Понятное дело, что мы закупаем некоторые припасы в городе — нам не хватает сырья, которого у семейства больше, чем нужно. Например, сплавы или полезные ископаемые. У нас нет собственных шахт, где бы можно было раздобыть то или иное сырьё, все шахты, коих около дюжины, контролируют семейства, в основном Стилмейны. Давным-давно старейшина до меня заключила сделку с семейством, по которой мы ведём торговые отношения, но в тайне, ибо как с нашей стороны, так и со стороны семейства, большинство будут против подобного. Лишь благодаря этой сделке мы не затягиваем пояса и нам фактически всего хватает.
— Получается, что мы едва не разрушили столетнее соглашение? — изумилась лимонная пони.
— Похоже, что так, — согласился я. — Робус сумел вести себя спокойно в отношении рейнджера, словно он не причастен к этому, чтобы ничего не выдать.
— В случае чего, теперь я знаю, что это было просто недоразумение, — проговорила старейшина с облегчением. Любопытно, ведь Лемон мне сегодня утром рассказала, что малая часть Стальных Рейнджеров не против доверить технологии тем, кто умеет ими распоряжаться. Вполне вероятно, что семейство Стилмейн, по их взглядам, этого заслуживает... учитывая их любовь к изучению технологий, их применению и развитию. Меня откровенно радует, что не все Стальные Рейнджеры стремятся к монополии на использование технологий и они ищут возможность сотрудничества с кем-то ещё. По крайней мере, здесь, в Ванхувере. Я понятия не имею, как обстоят дела в других подразделениях. — Ну, теперь вы все в курсе дела, и надеюсь, что вы сохраните это... Погодите, Лемон Стар, что вы делали на территории семейства Стилмейн?
— Было одно дело, — вмешался я. — Когда я грузовой вертибак отдал этому семейству. К слову, у них тоже теперь есть копия чертежей вертибака.
— Чего?! — изумилась старейшина. В глазах этой светло-бежевой пожилой пони засверкали искры гнева. Такая бурная реакция, словно сделала её в пару раз моложе, настолько она была бодрой и... разозлённой.
— Да успокойтесь вы. Ничего страшного в этом нет. У вас так или иначе с ними соглашение. Если они разберутся в этой технологии, то соответственно смогут изготавливать нужные компоненты, правильно? Вот. Будет проще закупать необходимые компоненты. И да, видите, я не скрыл этого от вас. Что показывает, что я не против вас.
— Может быть... — процедила она сквозь зубы. — Теперь у нас есть боевой вертибак и чертежи. Как продвигаются поиски «Купола»?
— Пока тяну за соломинки. Однако могу вас заверить, что я побывал в одном заброшенном Стойле, но ключ-карты там не оказалось, однако должна была. Это значит, что её будет трудно отыскать. Если, конечно, мне не повезёт найти её случайно под камнем. И чуть не забыл, вам известно об Анклаве? — Ларго Бриз была, мягко говоря, удивлена в этот момент.
— Что за Стойло? — поинтересовалась она.
— Глубоко внутри руин Ред Спарка, вам всё равно туда не добраться. Так вот... что вы знаете об Анклаве?
— О существовании Анклава нам давно известно, и какое сейчас это имеет отношение к делу?
— Прямое, — сказал я, доставая из сумок листы бумаги, содержащие всю информацию об Анклаве, доступную разведчику. Ларго с недоумением посмотрела на меня, а затем на листы. Она взяла эти бумаги и начала вчитываться в них. По мере чтения глаза старейшины расширялись всё больше и больше.
— Это подробная характеристика Анклава? — спросила она, едва слышно произнеся эти слова, словно не веря им.
— Она самая. Поверьте, источник достоверный. От бывшего разведчика Анклава, и прошло только около года, так что информация самая свежая. Я думаю, что вы сможете извлечь из этого ценные знания и в случае появления Анклава будете готовы.
— С чего вдруг они должны появиться?
— Не знаю. Назовите это предчувствием. Они не высовывали нос и занимались по большей части только разведкой достаточное время из-за того, что они к чему-то готовились. Поэтому и вам не мешало бы подготовиться к их появлению, мало ли что может произойти.
— Это информация бесценна. Мы предпримем необходимые меры, — сказала старейшина, кивая. — Тебе есть ещё что доложить? — Я отрицательно покачал головой. — Хорошо. Подойдёшь к старшему писцу Уилфорду и отдашь ему чертежи или хотя бы копию — мне всё равно — главное, чтобы у нас был один экземпляр. Свободен, — сказала старейшина, а потом пробормотала про себя, однако я услышал, что именно: — Жаль, что ты не один из нас.
Лемон ушла к Гривусу, а я направился к старшему писцу Уилфорду, которого я нашёл бурно беседующим о чём-то с несколькими писцами в главной мастерской. Я подождал в сторонке, пока они обсуждали свои первостепенные дела. После нескольких минут этого импровизированного консилиума они разошлись, и Айрон тоже собирался куда-то идти, но я его тут же остановил.
— Я знаю, что у тебя дела, — сказал я серому единорогу в робе, — но мне нужно с тобой поговорить.
— О, и тебе здравствуй. Давай быстро, у меня сейчас на распорядке дня осмотр новой технологии...
— Боевой вертибак, — кивнул я. От моей мгновенной догадки Айрон удивился.
— Какая проницательность. Ты что-то об это знаешь? — спросил он.
— Естественно... Естественно. Вертибак добыт не без моей помощи, — улыбнулся я. Айрон был приятно удивлён, но ещё больше удивился, когда я достал чертежи. Физиономия писца излучала неподдельный шок. — Я думаю, это тоже имеет дело к вертибаку. Старейшина попросила показать их тебе. Сделай себе копию, чертежи мне ещё пригодятся. И да, — сказал я, доставая элементы силовой брони Анклава из своих сумок, — половина сделки выполнена. Стелс-плащ я потом отыщу.
Как бы это сказать... Айрон пребывал в неописуемом ступоре от стольких приятных неожиданностей. Эта одна из причин того, почему я так люблю идти в места, куда другим не под силу, — хочу иметь возможность удивлять других. Брис тоже нравилось то, когда мы делали невероятные вещи, возвращаясь из опасных мест, и на лицах людей было невообразимое изумление.
— Соврати меня Селестия... — выговорил он. — Это просто превосходно, мой дорогой друг. Я был уверен, что ты справишься и найдёшь броню Анклава. И да, я знаю, что обещал тебе заняться обучением после того, как ты притащишь одну из технологий, но, как видишь, я слегка занят. Дай я сделаю копию чертежей и дам тебе голодиск, на котором записана вся книга по магическому ремонту. Я знал, что ты справишься и заранее подготовил для тебя электронный вид книги, чтобы ты не тратил время на копирование. Почитай хоть немного, ибо всё не обязательно, поскольку там много чего лишнего. На практике я тебе потом покажу, как правильно распределять свои магические способности при ремонте сложных технологий. Приходи завтра утром.
— Без проблем, — ответил я. Я уже знаю, куда сейчас пойду — практиковать заклинания взлома, если, конечно, учитель Гринкейс не будет занята чем-то важным. — О! Чуть не забыл. У меня в ПипБаке скопированы чертежи с одного оружейного завода, «Новус Феатурс».
— Я слышал о нём, — сказал Айрон. — Тамошнее оборудование позволяло охватить множество видов огнестрельного оружия, от малокалиберного пистолета до анитмех-винтовки.
— Так вот, я сумел раздобыть чертежи их оборудования...
— Серьёзно? Ржавая подкова, это же отлично! Мы сможем модифицировать собственное оборудование и верстаки для достижения большей эффективности в сфере огнестрельного вооружения и приспособить их под другие нужды. Благодарю, мой друг.
— Но в обмен на это, мне нужны спарк-батареи.
— Хм. Попытаюсь достать несколько полностью заряженных батарей, но ничего не общею. Всё-таки, подобное на дороге не валяется.
— Знаю.
Сделав копию чертежей вертибака и оборудования завода, а также получив голодиск, я отправился к апартаментам Гринкейс, хотя сомневался, что она сейчас там, учитывая, что сейчас день и все заняты важными делами. Но тем не менее я направился туда.
Добравшись до её апартаментов, я обнаружил, что её там не нет. Тогда я решил сходить в помещение, в котором впервые увидел взломщицу. К счастью, там я её и обнаружил, но она была крайне занята и сказала, что до вечера у неё полно работы, а потом она займётся мной и моим обучением. «Займётся мной» прозвучало несколько двусмысленно. У меня не осталось выбора, и я пошёл обратно в мастерскую, поскольку почти все писцы вышли на поверхность, чтобы заняться изучением летательного транспорта, и поэтому здесь было относительно тихо.
Я узнал, что вертибак затянули в железнодорожное депо базы, поскольку Омега не предназначалась для вмещения какого-либо транспорта. Чувствую, что в скором времени оно превратится в нечто большее, чем просто железнодорожное депо. Интересно, а были ли в том депо вагоны или какой-либо локомотив? Было бы интересно узнать.
Сейчас в мастерской находились лишь несколько писцов и пара охранников, видимо, чтобы не допустить потерю имущества. Загрузив голодиск себе в ПипБак, я понял, насколько же много здесь текста. Понадобится около тридцати часов беспрерывного чтения... чтобы только прочитать эту книгу до конца. Теперь я узнал, насколько сложными являются книги заклинания уровня «мастера». Благо во время чтения инженерную составляющую я понимал почти без проблем, а вот когда она начала смешиваться с магией, то стало достаточно затруднительно осваивать материал. Ну, не совсем чтобы сложно, просто лёгким изучением это тоже не назвать. Однако за время пребывания в этом мире я постепенно осознаю магическую концепцию, правда это понимание сейчас у меня где-то на среднем уровне, не выше.
Я изучал электронную книгу заклинаний до самого вечера... Моя голова уже просто не выносила столько теории. Сука, такое ощущение, будто у меня тараканы запаниковали от наплыва текста и устроили ралли-марафон «Дакар» по моим извилинам. Однозначно нужно выпить, а я выпивку забыл в своём бункере. Пойду-ка я в «Разрядник». Может, Гривуса с Лемон встречу по пути.
Купив себе бутылочку самого крепкого виски, я поднялся на второй ярус и сел у свободного столика, и стал понемногу отпивать, пока ко мне не подсела розовая пони... Упс. Простите, это был жеребец. Не ожидал, что жеребец будет светло-розового оттенка с гривой и хвостом такого же цвета, только намного темней. Я даже на мгновение перепутал его с Фло. С собой он притащил бутылку бурбона.
— Здравствуй, — с нахальством начал он. — Каковы твои мотивы сейчас, работорговец?
— С чего ты взял, что я работорговец? — малость удивился я.
— Ну, кто же ты, как не он. Крутое снаряжение...
— Ой, пожалуйста, — простонал я. — Не дави на мозги. Я и так больше четырёх часов просидел, изучая книгу заклинаний да тем более ещё с экрана ПипБака. Я уже ход своих мыслей не могу уловить, лишь строчки из книги бьют о стенки моего сознания, требуя внимания, а я хочу алкоголем их хоть на время заглушить. Да и говоришь ты так, будто меня знаешь.
— Значит, ты забыл, как мне не нравилось, что ты узнавал секреты Стальных Рейнджеров, — сказал розовый жеребец. В своей голове я сумел уловить и связать несколько логических цепей.
Блять, а оказывается, я его знаю.
— Брукс? Ты что ли? — спросил я. Голова болит... ну когда же имплантаты в моей голове исправят это дело? Всегда регенерирующий имплантат заглушал мои головные боли, появившиеся из-за внешних раздражителей, правда не сразу.
— Я думал, ты никогда не догадаешься, — саркастично произнёс он, открыв бутылку бурбона, и отхлебнул немного.
— Вот, — начал я, выпив немного виски, — почему мне никогда сразу не отвечают на вопрос «кто ты», а давай намекать, чтобы собеседник сам додумался?
— В этом есть свои прелести, — ответил рыцарь Брукс, отпив ещё бурбона.
— У тебя как дела, всё нормально?
— Да. Слышал, что Стальные Рейнджеры заполучили вертибак, и теперь все ссут кипятком от радости. Где ты его раздобыл?
— «Нортерн-Соул»... Погоди, как ты узнал, что это я его раздобыл?
— Ого. Как же такой дикарь, как ты, сумел пробраться туда и остаться в живых? А узнал я... — Брукс неожиданно положил своё правое копыто мне на плечо, а левое вытянул перед собой в воздух и начал медленно вести его по дуге, рассеяно глядя вперёд. — Слухи... Они повсюду.
— Я вижу, — сказал я, снимая с себя его копыто.
— Так, — продолжил Брукс, — как ты проник в «Нортерн-Соул»?
— Просто и изящно — отвлекающий манёвр и что есть силы бежать.
— Это в вашем стиле, туземец. Завязать бой, а затем сбежать, как последнее ссыкло.
— Да пошёл ты, — на этих словах я упрекающее ткнул его копытом. — Зато по этой тактике получилось проникнуть туда и узнать, что по чём.
— Судя по твоему тону, там было «весело». Жаль, меня не было рядом, я бы тоже повеселился от души.
— Не то слово, куда бы я не пошёл, всегда встречаю весёлые приключения на свою задницу.
— Именно, — сказал Брукс уже малость под мухой.
— За приключения! — сказал я, подняв бутылочку действительно крепкого виски. Я уже чувствовал, как алкоголь ударил мне в голову.
— За Старейшину! — проговорил Брукс, подняв свою бутылку и цокнув об мою.
— Итак... что интересного расскажешь?
— Вздумал, что я выдам секреты Стальных Рейнджеров просто так?
— Я о твоём прошлом, дубина. Мне ваши секреты до девятого этажа, — вяло произнёс я, небрежно махнув копытом.
— Ну смотри, — не менее вяло произнёс он. — Меня заёбывали с цветом моей шёрстки. Раз, сука, за разом. И что с того, что она розовая? Что с того, что моя грива розовая? Как вам, блять, разница? Это повод ко мне подкатывать? Достали... — Тут он отхлебнул приличное количество алкоголя.
— Эй... Всё нормально... — произнёс я, глядя на слегка раздражённого розового жеребца.
— Мне не нужна поддержка дикаря...
— Ты действительно привлекательно выглядишь...
—...и комплименты тоже. — Он отхлебнул ещё. Я присоединился и отхлебнул своего пойла.
— О, так всё-таки ты по жереб...
— Пошёл нахрен, — он указал на меня копытом и попытался сосредоточить свой взгляд на мне, хоть у него это давалась с трудом. — Это всё равно не повод. Мне нравятся и те, и другие... Так что, я не совсем из этих...
— Давай обниму тебя, чтобы не грустил, — произнёс я, бросившись его обнимать. Он сначала сопротивлялся, но почти сразу сдался, так как у него не было сил. Через некоторое время он всё же выбрался из моих объятий.
— Я же сказал... Мне твоя жалость не нужна... — после этих слов он взялся допивать весь бурбон без перерывов. — Я всё могу! Я всегда справляюсь... Только бы поспать... — и он тут же вырубился, а его голова свалилась на стол. Я с небольшим удивлением уставился на произошедшее.
— Снова напился... — пробормотала кобыла, сидящая за соседним столиком. Я взглянул на неё. Это была земная пони с белой шёрсткой и чёрной гривой. Она сидела и пила что-то горячее, судя по исходящему пару, возможно, кофе. Рядом была тарелка печенья. Я повернулся обратно к спящему розовому жеребцу, а затем взглянул на белую земная пони.
— Как видите, — произнёс я, пожав плечами. Она повернулась ко мне и взяла чашку кофе двумя копытами, поднеся её к своему рту. — И что мне с ним делать?
— Не волнуйся. Я за ним прослежу. Он просто быстро напивается.
— А его что, и вправду задевают шутки по поводу цвета шёрстки?
— Да, хотя я в этом не вижу ничего оскорбительного. Возможно, ему просто не нравится внимание... — Она отхлебнула из чашки кофе.
— Поэтому он такой агрессивный?
— Я не знаю. Я в психологии не разбираюсь. А это ты нашёл вертибак, что приземлился сегодня на поверхности? — с любопытством поинтересовалась она, сделав ещё один глоток.
— Ага, — кивнул я с оттенком гордости.
— Невероятно... Чего могут добиться дикари... Ой, извини, — она виновато улыбнулась. — Надеюсь, ты не обиделся? Просто привычка... Обычно за пределами Стальных Рейнджеров находятся одни невежды.
— Я понял... предрассудки. И нет, я не обиделся. Мне не впервой. — Я отхлебнул ещё виски.
— Редко мне доводилось общаться с кем-то из ваших... Выглядишь вполне прилично, поэтому не сразу приняла тебя за дик... нездешнего. — Она взяла печеньку, откусила небольшой кусочек и сделала очередной глоток из чашки. — «Нортерн-Соул»... Удивительно, что кому-то удалось совершить проникновение.
— Мы, жители Пустошей, вообще удивительный народ, как тараканы, живучи и куда-угодно пролезем. — Она рассмеялась. Я сделал последний глоток. Последний, потому что там уже не осталось алкоголя. Очевидно же. Без особого интереса рассмотрел пустую бутылку и кинул её в ближайшую урну.
— Так... — проговорил я, вставая. — Мысли у меня немного запутываются... я пойду... — Я сочувственно взглянул на спящего жеребца. — Не забудь проследить за этим розовым комком гнева.
— Непременно. И... благодарю за беседу. Спасибо, что развеяли мои некоторые сомнения по поводу нездешних.
— Осторожность никогда не помешает... И вам спасибо за беседу, госпожа, — я поклонился пони и зашагал прочь.
Так... куда дальше? На улице холодно... туда не пойду. Я невольно поёжился. Нужно мыслить в противоположную сторону. Где я могу согреться и расслабиться? Тёплый душ? Скучно и одиноко. Чьи-то объятия? О! Хорошее направление... Мотли? Нет, далеко... и в смысле она? Что-то со мной не то чуть-чуть. Гринкейс?.. Точно... Туда я пойду.
Я оказался у апартаментов Гринкейс, пока дошёл до них, действие алкоголя уже почти полностью прошло... имплантаты. Как только поднял ногу, чтобы постучать, дабы получить разрешения войти, дверь открылась, а за ней показалась мятная пони. Завидев меня, она вся засияла.
— А я-то думала, когда же ты меня навестишь... Нужно же проверить, как продвинулись твои навыки по взлому замочков.
— Конечно, зайка, сейчас покажу, чему я научился, — сказал я и подошёл к тренировочному замку, находящемуся в её комнате. Сконцентрировавшись на замке, я без особых усилий магией вскрыл его.
— Ты смотри, — одобряющее сказала она, слегка кивая, — действительно прогресс. Быстро учишься, всё-таки твоя магия приспособлена к этому ремеслу. Те, у кого нет к этому таланта, добиваются всего путём долгих и сложных тренировок, а ты почти за две недели освоил больше, чем другие за несколько лет.
— Я быстро учусь, — улыбнулся я.
— Нет. Всё дело в том, что ты мастерски наловчился орудовать отвёрткой и отмычкой и теперь ты просто применяешь эти навыки в магическом плане, к счастью, она отвечает «согласием» на заклинания взлома. Но тебя ещё предстоит многому научиться... Приятно заниматься с таким... способным и прилежным учеником. Давай покажу... — сказала Гринкейс, и мы весь вечер тренировались вместе.
Она показывала мне уловки своего мастерства, а я пытался повторить, что с успехом у меня получалось, правда я истратил много своей магии. На удивление, в этот раз она была вежливой и доброй. С такой твёрдой и любезной поддержкой я был уверен в себе, что сказывалось на мою успешность. Мне с ней определённо приятно... учиться, хоть я и устал.
— Ого, — удивилась Гринкейс после нескольких часов тренировок. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Ты любой замок можешь взломать за несколько секунд, только не делай это так часто... — мятная пони посмотрела на меня, вспотевшего и уставшего. Она положила на меня своё копыто. — Твоя магия пока ещё не привыкла к такому частому использованию. На усовершенствование этого понадобится время, но ты справишься, учитывая, как ты продвигаешься. Теперь тебе нужно восстановиться и отдохнуть... — проговорила Гринкейс и наклонилась к моему уху, ласково прошептав: — Могу тебе в этом помочь.
— Не возражаю, — ответил я и медленно наклонился к её милой мордашке, нежно поцеловав её соблазнительные и мягкие губы. Она заключила меня в объятия и, став на задние ножки, повалила на пол в том месте, где внезапно оказалась мягкая подушка. Какая реакция и предусмотрительность... Я лежал на спине, а она оказалась надо мной, медленно и бережно целуя меня в губы. В тот раз она была излишне тороплива... а сейчас она заметно поспокойней, нежнее... прямо, как я предпочитаю. Интересная перемена отношения ко мне, возможно, она просто экспериментирует со мной и ищет новой подход? Проявляет изобретательность? Это я всегда поощряю... Но некогда думать. Я почувствовал, как она используя свою магию, медленно снимала с меня застёжки...
Утро. Наверняка сейчас было утро, не знаю. Проснулся я в крепких и тёплых объятиях, а моя голова была на уровне груди мятного цвета, которая медленно опускалась и подымалась, и я вдыхал этот приятный мятный аромат её шёрстки. Гринкейс обхватила мою голову своими чудными передними ножками, а свою голову она положила, не задевая мой рог. Как же хорошо... Меня охватывает неимоверная лень, вставать не хочется. Пусть Принц и Ванхувер идут к Дискорду.
Я неподвижно пролежал минут двадцать перед тем, как почувствовал, что мятная пони зашевелилась и не торопясь разомкнула объятия.
— Доброе утро, как спалось? — спросила Гринкейс, лениво потянувшись и сладко зевая. — В моей компании тебе хорошо?
— Безусловно. Со второго раза угадала мои предпочтения... Мне импонирует твоя изобретательность.
— Я много читаю. Я же всё-таки главный архивариус целого подразделения Стальных Рейнджеров... меня всегда тянет к знаниям, изучению чего-то... или кого-то. А что тебе ещё нравиться?
— А что всё обо мне... Ты же мне даже намёка не даёшь, что тебя возбуждает больше всего.
— Ну... — она повернула голову и посмотрела в потолок. Я сделал то же самое. — По крайней мере, ты уже и так меня возбуждаешь.
— И каким же образом? Моё обаяние? Голос? Приёмы удовлетворения?..
— Это всё вторичное и почти не играет роли для меня. — Она повернула голову ко мне, и взглянула мне в глаза, поднесла своё копыто к моему лбу. — Вот что. — На мгновение я удивился и поднял бровь. Вот этого я не ожидал. — Да, — произнесла она, убрав копыто и обратно взглянув в потолок. Я же смотрел на неё с выжиданием. — Да... Это ценится мной больше всего. Обладаешь довольно обширными познаниями в замках, и, как я понимаю, ещё в технологиях разбираешься. Раз сумел пережить Ред Спарк и «Нортерн-Соул»... то ты обладаешь не только знаниями, но и умеренной уверенностью.
— Ну... Я не сам был.
— Я это знаю, но раз за тобой пошли другие, среди которых была даже Лемон. Это... много значит.
— А разве Стальные Рейнджеры не послали её наблюдать за мной? — На этот вопрос мятная единорожка фыркнула и улыбнулась, вновь взглянув на меня своими глазами серебряного цвета.
— Вот представь, что за каким-то странником отправили высокопоставленного члена какой-либо организации. Глупо, не правда ли? Она пошла за тобой, потому что увидела в тебе что-то, что ей импонирует. Члены Стальных Рейнджеров в разной степени всегда ценят в других в первую очередь ум.
— Но гулей всё равно не любите...
— Ох, умеешь ты испортить такой душевный момент... Да, есть такое. Гули могут одичать в любой момент, стоит им только испытать сильные гневные эмоции. У гулей постоянно и существенно скачет гормональный баланс. Мы не можем рисковать жизнями других. И да, если мы не любим гулей, это не значит, что мы их не принимаем. Если гуль обладает широкими знаниями, то вероятность одичания существенно падает, так как образованные личности по идее лучше осознают свои... эмоции и поведение.
— А как сама относишься к гулям?
— Нейтрально, пока их нет рядом. Хотя смотреть на некроз кожи вблизи... мягко говоря, жутко... а ещё этот омерзительный запах разложения. Я слишком... чувствительна к запахам, поэтому мне трудно переносить запах разложения и гниения... Знаешь, что-то мы с тобой зашли не в те дебри.
— Согласен... И я, наверное, пойду. На обучение к Айрону, — произнёс я и взглянул на ПипБак — половина десятого. Ого, много же мы проспали. Зато я полон сил и энергии, и готов хоть Когтя Смерти оседлать. Я поднялся с кровати и пошёл одеваться.
— В твоём голосе прозвучало разочарование... — начала она неуверенно, оставшись лежать в постели. — Я сказала что-то не так?
— Просто внезапные мысли о гулях развеяли моё настроение к душевным беседам, вот и всё. Знаешь, — говорил я, пока одевался и собирал снаряжение, — я всё-таки скажу, что меня привлекает в других. Да, мне тоже импонируют умные, рассудительные и более-менее уверенные личности, но... в условиях Пустоши, где с образованием критические проблемы, мне достаточно видеть в них рассудительность и изобретательность, тягу к новым идеям и познанию, а также хоть какое-то чувство юмора... Ну... и вдобавок осознание своих эмоций, убеждений и поведения, в том смысле, чтобы из-за них не делать поспешные решения, о которых можно потом будет сожалеть... Иными словами, уметь анализировать самого себя... И всё, больше ничего конкретного... — задумался я, на мгновение остановившись одеваться, но через пару секунд продолжил. — А хотя, стоп. Помимо личностных характеристик меня заметно привлекает... скорее, ощутимо возбуждает, так называемый язык тела и всё, что с ним связано... а ещё мокрые и чистые тела. — К этому моменту я успел полностью собраться. — Ну вот, ты услышала то, что хотела?
— Более чем, — кивнула она, слабо улыбнувшись. — Спасибо за компанию.
— И тебе, мой мятный леденец. И не бери на свой счёт моё разочарование с темой гулей.
— Я и не беру.
— О. Молодец. Уважаю, — подмигнул я. — До следующего раза.
— Ага, — произнесла она, продолжая лежать в постели.
Я вышел из апартаментов, и на меня снизошло какое-то непонятное облегчение, а ещё и осознание.
Стоп... Это что за разговоры были? Неужели она начинает мне нравиться?..
Так... Брось эти мысли, Дэниэл. Отношения сейчас совершенно не нужны, к тому же в этом чужом мире.
Почему-то эти мысли вызывают во мне тоску и печаль... Снова эти внутренние противоречия. Так или иначе, я пошёл к главному писцу Айрону Уилфорду, чтобы наконец-то применить ту теорию, которую я с трудом изучал. Сейчас на свежую и ясную голову я с лёгкостью должен освоить эти заклинания. По пути я заскочил в «Разрядник» и перекусил мясной запеканкой с картофельным пюре. Должен сказать, что качество еды у Стальных Рейнджеров почти такое же, как в Ванхувере, но уступают лишь по существенному меньшему ассортименту. Оказавшись в мастерской, я тут же начал выискивать старшего писца и нашёл его. Он как раз разглядывал копию чертежей вертибака, лежащих у него на столе, внимательно изучая каждую деталь.
— Надеюсь, ты не слишком занят? — окликнул я писца, подходя к нему. Тот поднял на меня глаза и едва улыбнулся.
— Я думал, — начал он, — ты придёшь раньше.
— Дела, — сказал я, взглянув в сторону.
— Да какие дела могут быть у молодёжи... — усмехнулся Уилфорд старший. — Давай, у меня пока свободное время до полудня, потом я буду занят, организовывая и координируя работу писцов. Притащив вертибак, ты доставил нам столько хлопот, но вместе с тем и массу возможностей. Моя дочь просто в неописуемом восторге от добытого тобой вертибака.
— А что, до этого вам не удавалось захватить военный летательный транспорт?
— Нет. После падения жар-бомб Анклав собрал почти всю военную технику и технологии, оставив лишь места с потенциальным высоким риском смертности своих солдат во время их захвата, вроде «Нортерн-Соула». Да и подобный захват привлёк бы лишнего внимания, они ведь хотели минимизировать своё присутствие. Если они и вступали в открытый конфликт, то за пределами Эквестрии, вроде Королевства Грифонов.
— Достаточно много знаешь об Анклаве... и всё равно не мог найти броню?
— Естественно. Они, также как и мы, собирают технологии. Только в отличие от нас, у них на порядок больше персонала, хоть лишь малая часть из них является боевой, все остальные — обычные гражданские, которые порой по своей глупости или по вынуждению, вроде Дашитов, попадают на поверхность в копыта каких-нибудь рейдеров, работорговцев и так далее. В общем, от этих и информация, а не от солдатов. Анклав самая главная угроза для Стальных Рейнджеров. А здесь у нас Принц и Короли...
— Неужели Короли настолько сильные?
— Они самоуверенные засранцы, поэтому почти никогда не сотрудничают между собой, но отдаю им должное. Некоторые располагают не только опытом, но и мощным вооружением и технологиями... Мне вот интересно, где ты раздобыл силовую броню Анклава?
— Она была у главаря рейдеров Ред Спарка, трофей. Оказалось, что наводка, которую ты мне дал для начала поисков, где ещё якобы участвовал Анклав, подтвердилась. Анклав там был... но конфликт произошёл между самими бойцами, судя по следам боя. В «Кратере» узнал, что в тот момент поблизости была группа рейдеров, которая захватила один... труп, а вместе с этим и броню и трофеи. Они, вроде, даже подрались с кем-то ещё, возможно, с другой группой рейдеров, а возможно с хозяевами Ванхувера, поэтому остальные трофеи достались ещё кому-то.
— Странно... — глубоко задумался пожилой серый единорог.
— Что именно? — Он взглянул мне в глаза.
— Они же обычно следят за своими, в особенности за солдатами. Даже за мёртвыми, если их тела до сих пор не обнаружены.
— А как же Глушилка Ванхувера?
— Это не проблема. Достаточно попасть вовнутрь радиолокационного купола.
— Да... Это действительно странно, что не отследили в этом случае...
— Так или иначе, ещё раз спасибо за силовую броню и вертибак.
— Можно кое-что у тебя попросить? — поинтересовался я, вспомнив о слежке.
— Какого рода просьба?
— Можешь дать мне, кроме спарк-батарей, ещё несколько редких компонентов силовой брони, которые трудно отремонтировать с помощью моей магии на данном этапе? И мне нужно что-то вроде отслеживающего датчика, который я смогу установить в каком-либо месте и отслеживать его через ПипБак.
— Конечно... — взглянул на меня Уилфорд, прищурившись. Мне этот датчик необходим для Авантюры, дабы всегда знать, где она находиться. — Даже не буду спрашивать зачем... И дай-ка мне быстро осмотреть броню, которую ты носишь.
— Зачем? — немного удивился я, с непониманием взглянув на свою броню. — Что с ней не так?
— Не видел подобной брони... Хочется взглянуть, — ответил Уилфорд с искрами интереса в своих глазах. Без лишних слов я снял с себя всё снаряжение, после чего снял броню, а после передал её Айрону. Он взял её и начал рассматривать, используя несколько инструментов и подключив к ней несколько проводов. По мере изучения и анализа физиономия старшего писца становилась всё более и более удивлённой.
— Ты знаешь что это? — риторически спросил он, положив броню на стол с инструментами.
— Знаю что?
— Это стелс-броня.
— Нет, этого я не знал...
Нихера... я носил стелс-броню и не знал этого. Почему ПипБак не просканировал возможности этой брони?
— Только, — продолжил Айрон. — Генератор стелс-поля в броне отсутствует.
— Я тоже заметил, что в броне отсутствовал модуль, только мне и в голову не приходило, что это мог быть генератор стелс-поля.
— Это и неудивительно, — сказал он, глядя на броню. — Она распределяет внешнюю энергию по всему материалу, таким образом снижает нагрузку на тело в одной конкретной точке. Слой высокотехнологических тканей очень плотный, что защищает твоё тело от воздействий, будь то высокие или низкие температуры, и радиация. Однако при этом броню может починить с лёгкостью любой квалифицированный специалист без деталей и инструментов, используя лишь магические заклинания ремонта — восприимчивость к магии очень хорошо сказывается на её ремонте. Эти ткани — прекрасный проводник для магии, также как медь для электричества. Я имею в виду, что по этой причине магическая сшивка тканей происходит быстро. Правда бронепластины обычные и их приходится либо реконструировать с помощью заклинаний, либо заменять на новые.
— То есть ты хочешь сказать, что всю броню, за исключением бронепластин, можно с лёгкостью починить, неважно, насколько сильны повреждения? — уточнил я.
— Да. Кстати, если здесь был стелс-модуль, то я должен полагать, что броня должна воспринимать и заклинания невидимости, которое применяет носитель брони, а также действие СтелсБаков.
— Получается, что длительность действия СтелсБаков увеличивается?
— Ага. Примерно в два раза. Ты же знаешь, что чем меньше объект, тем меньше энергии необходимо, чтобы создать вокруг него стелс-поле и поддерживать его какое-то время? Магия будет без проблем распространяться по броне, так же, как и внешняя энергия
— Круто, — сказал я. Значит, длительность действия функции стелс-поля моего модифицированного ПипБака увеличилась.
— Так ты заберёшь эту броню для своего проекта? — с неохотой спросил я.
— Мог бы, но нет. И это не из-за того, что здесь нет генерируемого стелс-поля. Большую роль здесь играет редкий материал. Состав редких тканей не позволит мне использовать технологию, но эта идея пригодится мне в создании облегчённой силовой брони со стелс-режимом. Так что... лично мне она не нужна. — Я взглянул на писца. Тот мимикой дал понять, чтобы я не упоминал об этом разговоре при других рейнджерах. — В любом случае, я сейчас буду занят вертибаком, нежели своей мечтой... то есть, проектом. Хватит разговоров, мой дорогой ученик. Приступим к обучению.
— С большим удовольствием! — произнёс я, надевая броню «Ночной Дозор» обратно.
Полдень настал неожиданно. Время, проведённое в обучении с Айроном Уилфордом, пролетело быстро и незаметно, как пуля, пролетевшая мимо лица, которую выпустил «меткий» рейдер. Он — замечательный учитель, способный увлечь своим предметом, объяснял он достаточно понятно и просто, что я с лёгкостью схватывал всё на лету. Не, конечно, с Гринкейс тоже есть своё удовольствие в обучении, но Айрон вёл себя, словно отец, когда увидел, как я внимательно его слушаю и что у меня действительно склонность к тому ремеслу.
Я, по его словам, продвигался крайне быстро. Он сказал, что будто я всю жизнь занимался ремонтом без магии, однако имел большие наклонности пользования оной, и что орудовать гаечным ключом и молотком я научился ещё в утробе матери. Тем не менее, это дело требует терпения, выдержки и внимания, если я хочу творить чудеса. Конечно, даже при такой скорости освоения заклинаний мне далеко до мастерства Уилфорда. Всё-таки некоторые аспекты профессионального ремонтника в этом мире малость другие, и всё из-за того, что большую роль здесь играет магия и много технологий основаны именно на ней. Вроде тех же ПипБаков.
Пони... всё у них на блюдичке с голубой каёмочкой. Человечеству пришлось дольше трудиться над созданием технологий, а эти в основном достигли нашего уровня только с помощью магии. Везучие сволочи...
В конечном итоге, мои навыки значительно возросли, только как и в случае с Гринкейс, мне не стоит раз за разом применять эти заклинания, нужно делать перерыв, чтобы моя магия привыкла к такому быстрому освоению. Айрон даже пошутил, что я будто бы до прошлого года не пользовался магией. Его своя же шутка рассмешила, а меня не очень, ибо он был ближе к истине, чем мог бы предполагать.
Проще говоря, у меня не слишком большой запас магии. Однако он чуть выше среднего, поскольку я уже немного натренировал магию — помимо ремонта и взлома — на заклинаниях телепортации и барьера. Единственное, что является простым, так это теликинез. Действительно, что тут необычного? Берешь и силой мысли сдвигаешь предмет... Такое небрежное замечание может произвести сильное «впечатление» на учёных моего мира.
Итак, завершив дело с обучением, Уилфорд старший попросил меня возвращаться, чтобы попрактиковаться ещё, ну и посмотреть, насколько далеко я продвинулся в заклинаниях.
Я взял несколько компонентов силовой брони, которые пригодятся мне при ремонте анклавовской брони Мотли, и небольшой электромагический маячок, который можно отслеживать на огромных расстояниях. Вот его я и установлю на Авантюру в системе навигации, чтобы, в случае чего, можно было обнаружить обратный сигнал, то есть меня, если потребуется меня отыскать или если я заблужусь в каких-нибудь дебрях.
Помимо того, я более подробно узнал о заклинаниях, которые замедляют изнашиваемость оружия и снаряжения. Чем лучше их освоишь, тем эффективней они будут. Также разузнал о заклинаниях, которые наоборот, разрушают технологии, иными словами, портят её. Звучит не слушком впечатлительно, да и зачем это необходимо... Но! Как сказал Доктор Ноль на мой комментарий, что разбор машин не является впечатлительным занятием, «вот когда твоей жизни будет угрожать исправный робот, то ты пожалеешь, что меня нет рядом», сразу всё станет ясным.
Действительно, даже такие заклинания лишними не будут. К примеру, стрелять у меня не чем, а у противника мощное оружие или на меня нападает смертоносный и высокотехнологичный робот, то я смогу вывести что-нибудь из строя в конструкции оружия или какую-нибудь важную систему этого же робота. Правда, как предупредил меня Айрон, некоторые роботы и технологии имеют защиту от такого пагубного влияния. То есть, те же заклинания, что предотвращают изнашиваемость чего-либо.
И все эти подобные заклинания есть в книге, которую Уилфорд мне предоставил. Ух, я просто зажёгся необузданным желанием выучить нечто подобное! Теперь уж точно сковородки прослужат дольше...
После обучения я начал выискивать по бункеру Лемон. И через расспросы я сумел найти её рядом с земным пони с коричневой шёрсткой и белой гривой... по имени Гривус, когда те мирно шли вместе в «Разрядник». Я нагнал их и окликнул.
— Голубки! — На мой выкрик обернулась только эта парочка. — Куда вы так спешите?
— В «развлекательный» центр, — ответил Гривус.
— Я вижу, но спешить-то зачем? — спросил я, поравнявшись с ними.
— Время, — начала Лемон, — нужно уметь распределять, иначе уйдёт впустую. Учитывая то, что дневной перерыв Гривусу полагается небольшой.
— Ну да... Ты вообще работаешь в свободном графике, ты же звёздный паладин. Вообще я хотел, чтобы ты пошла с нами, чтобы продолжить поиски.
— Дэниэл, тут такое дело. Я не могу сейчас отправиться с тобой... — проговорила Лемон с неохотой и виной. — Я уже соскучилась по дому, — сказав это, Лемон сильнее прижалась к Гривусу. Тот тепло улыбнулся ей.
— Да без проблем, — ответил я, ничуть не расстроившись. — Иногда я забываю, что у моих друзей есть личная жизнь. Тебя ведь и так здесь не было больше недели.
— Ты точно не расстроен? — уточнила Лемон.
— Ни капельки.
— Видишь, — откликнулся Гривус, — а ты волновалась.
— Верно, — слабо улыбнулась паладин. — Удачи тебе. До следующего раза. Не убейся.
— Постараюсь, но ничего не обещаю, — улыбнулся я и двинулся в противоположном направлении. — Счастливо провести время, — сказал я не оглядываясь.
— Его невозможно провести, — подметила Лемон мне вслед. Снова эта игра слов. — Оно вечное.
Я покинул Цитадель, раздобыв перед этим необходимые мне вещи у Айрона, и ещё он выудил для меня почти две дюжины полностью заряженных спарк-батарей. Этого хватит Мотли больше чем на сотню совместных залпов её плазменных энергомагических винтовок. Я залез на огромный серый валун, рядом с которым должна была приземлиться Авантюра, и прилёг на нём, благо его поверхность оказалась более-менее ровной для этого, и начал размышлять, к примеру, почему камни твёрдые...
Мои философские размышления прервал рокот вертящихся винтов. Отлично, вот и моя пегаска соизволила явиться. Ещё через пару мгновений появился и сам источник рокота. Моя прелестная и бесподобная Авантюра легко парит среди серых облаков, словно ласточка... Она такая восхитительна в это время дня. Я почувствовал, как невольно улыбнулся.
Вертибак приземлился и из него вышла Мотли. Она залетела на валун, на котором я беззаботно лежал, и сверху вниз взглянула на меня, став вблизи.
— Привет, — дружелюбно сказала пегаска. — Как отдых?
— Это, конечно, не мягкая кровать отеля-ресторана «Роскошь», но созерцание облаков доставляет отдельное удовольствие. К тому же, есть над чем задуматься. К примеру, почему камни твёрдые... Слушай, а может они на самом деле мягкие, просто они напрягаются, когда мы до них дотрагиваемся?
— Вот же, — засмеялась пегаска. — Выдумаешь ты что-нибудь несуразное.
— Не, ну а что? Логично же, — заявил я на полном серьёзе.
— Ну да, как же... Кстати, насчёт логики, — Мотли посмотрела по сторонам. — Где самая нелогичная вещь, сидящая на верхушке иерархии Стальных Рейнджеров?
— Ты о неунывающем звёздном паладине?
— Да, о той надоедливой желто-зелёной ураганной хе...
— Осталась отдыхать, — ответил я, вставая и направляясь к верибаку. — Летим. Подберём Капитана, я кое-что установлю в вертибак, а затем отправимся в Норт-Парк.
— Жаль, будет скучно без неё. Вы вдвоём просто создаёте ауру несерьёзности и веселья. Я уже привыкла к этому рейнджеру. Я вообще удивляюсь, как пони с таким характером смогла стать важным кадром в такой угрюмой организации, как Стальные Рейнджеры.
— Поэтому ты и считаешь это нелогичным, — задумался я, зайдя в вертибак. — Это всё в порядке вещей. Знал я когда-то одну особу такого же темперамента, как Лемон. И та тоже работала в Стальных Рейнджерах. У неё с Лемон имеется много общих черт, но есть одна, которая их различает.
— Какая же?
— Вероника была лесбиянкой. И любила ближние отношения... Я имею в виду ближний бой, кастеты там.
— Интересно, — улыбнулась Мотли, сидя за штурвалом пилота. — Тебе нравятся сильные кобылы?
— Смотря в каком смысле. Насчёт того, чтобы взять её в жёны, то я трижды подумаю перед этим, поскольку если ей что-то не понравится, к примеру ответ на банальный вопрос «как я сегодня выгляжу» или «как моя стряпня», тогда она одной левой меня просто в бараний рог свернёт, — с чувством боязливости ответил я. — Мне больше по душе... гибкие кобылы и ловкие, хорошо владеющие... языком тела. У таких я всегда наблюдаю особую грациозность и великолепие, — проронил я, многозначительно взглянув на Мотли. Та в свою очередь залилась едва заметным румянцем и слабо улыбнулась. — Больше всего ценю гибкость характера и ума... — добавил я, облизнувшись и глядя на пони. Да что со мной? Почему в последнее время меня тянет с ней заигрывать? Никаких отношений... Как же тяжело сопротивляться, когда смотрю на неё... — Я... Чуть не забыл. У меня для тебя подарок.
— Какой? — любопытно спросила пегаска, слегка прикусив нижнюю губу и наклонившись поближе.
— Спарк-батареи, — сказал я с улыбкой, передав ей увесистый мешочек.
— Как мило. Спасибо, что ты подумал обо мне, — обняла меня пегаска.
— Тут нет ничего особенного, мой благодарный ангел. Это просто компенсация за те батареи, что мы использовали для подрыва моста в Ред Спарке... да и тебя что-то в последнее время потянуло на объятия... — произнёс я с лукавой улыбкой.
— Ну... это... — нерешительно произнесла она. — Редкая вещь на Пустошах.
— Дарить подарки?
— Да... То есть, нет. Я имела ввиду, спарк-батареи довольно редкие на просторах Пустошей, к тому же дорогие, — криво улыбнулась она.
— Всегда пожалуйста.
Прилетев в Хэвенли-Харбор, я пошёл за некоторым своим снаряжением и инструментами. Используя чертежи, я установил этот маячок, который посылает едва заметный, однако мощный и устойчивый сигнал, который я смогу отслеживать с Л.У.М.а или карты ПипБака. Я установил его в навигационной системе Авантюры и таким образом, через её навигационные системы меня теперь можно будет обнаружить.
Как только я попросил Капитана, чтобы он пошёл со мной на задание, то он прямо-таки засиял от радости. Хорошо, что не буквально... в его-то случае. Его (также и нашим) заданием было посещение Норт-Парка.
— Да... Прохладно здесь, как в морозильнике, но тем не менее красиво, — сказал я, глядя на маленький городок перед собой с крыши старого трёхэтажного отеля. Сейчас темно и ветрено, поэтому я использовал приборы ночного виденья в своём шлеме, дабы разглядеть местность.
Пару минут назад мы приземлились в Норт-Парке, а со мной Капитан и Мотли. По пути я спросил у Капитана, знает ли он этот город лично. Он ответил, что в принципе знает, поскольку по поручениям он бывал в нём пару раз.
Этот небольшой город находится в своеобразном ущелье между Ванхуверским регионом и северной территорией. Это был один из проходов, по которому можно попасть в Ванхуверский регион, окружённом горными хребтами. На севере за городом виднеется густоватый заснеженный лес, пролегающий от одного до другого края ущелья и состоящий в основном из одних ёлок. Почти всё в городе покрыто снегом. В Норт-Парке находились преимущественно небольшие здания и дома не выше пяти этажей, в основном жилые. В центре самого города располагалась ратуша, которую огибала по обеим бокам старая автомобильная дорога, идущая с юга на север и, судя по размерам, являющаяся главной улицей города. Я отсюда вижу, как по некоторым улицам города расхаживают... белые яо-гаи. Прекрасно, приключение обещает быть интересным.
— Как же мы будем искать дом Эрика в этом городе? — спросил я, повернувшись к Капитану. — Это может занять несколько дней.
— Спросим у жителей, — ответил Капитан. Конечно... учитывая, что они уже давно мертвы, беседа будет крайне... информативной. — Или сходить к мэру и разузнать у него адрес. Ну, или хотя бы спросить тех, кто ведёт учёт населения.
Хм. Не лишено смысла. Должна же в ратуше остаться хоть какая-нибудь информация о жителях города. Так мы и решили. Из средств самозащиты я взял с собой Апостола «Защитник», «Шёпот Ночи», шоковый меч, и любимый серебристый револьвер.
— Выдвигаемся к ратуше, находим адрес, а потом ищем дом.
— Вас понял, сэр, — салютовал гуль, беря в магическую хватку обрез Охуевшего Билли. Мотли просто кивнула в своём шлеме.
Мы спустились вовнутрь отеля и встретили по пути несколько диких гулей. Как только они на нас напали, мы расправились с ними, однако Капитан был удивлён тем, что гражданские атаковали нас. Я сказал, что они видимо работали на зебр и были предателями. Стил Сан поверил моим словам, как если бы я ему сказал, что вода — это вода. Здесь дикие гули не подчиняются ему... это лишь доказывает, что у него есть уникальная связь только с дикими гулями из «Нортерн-Соуле».
Странно, что внутри отеля не осталось почти ничего полезного. Лишь двухсотлетняя пыль и грязь. Иногда удивляешься, что до тебя здесь уже поработали мародёры. Они не смогли разграбить только то, что было заперто на сложные замки, коих тут было крайне мало. А внутри них были лишь старые бумаги и довоенные монеты разного веса, а соответственно и ценности. Прихватил я только последний тип предметов. В сейфе владельца отеля нашёлся «магнум» и около пары дюжин боеприпасов к нему, остальное содержимое являло собой только старые документы, касающиеся его бизнеса. Пистолет и боеприпасы я забрал.
Если говорить кратко, то находки в отеле не были богатыми. К слову, Капитану не нравилось, что я взламываю чужие сейфы. Пришлось убедить его в том, что я изымаю эти предметы для расследования по поимке криминальных семейств и что это оружие могло принадлежать кому-то важному из них. Он поверил. После этого инцидента я отправил его осмотреть территорию, чтобы самому в это время обшарить сундуки и шкафчики.
— Мне его искренне жаль... — произнесла Мотли, как только Стил Сан ушёл.
— Почему? — невзначай поинтересовался я, сосредоточившись на очередном сейфе в одном из номеров, с испорченной от времени мебелью и обоями.
— Ну... — она подошла к окну. — Даже не знаю... В его голове всё перемешалось, настоящее и прошлое. Хотя благодаря этому он словно видит прошлое и чувствует себя хорошо... но это же лишь плод его воображения, смешанное с воспоминаниями. Иллюзия.
— А какая разница? Главное, что он чувствует. Если ему хорошо, то зачем их развеивать? Это как виртуальная симуляция...
— В этом же нет ничего хорошего... — возразила она, подойдя ко мне. Я на мгновение отвлёкся и посмотрел на забрало её шлема. — Ты бы согласился на это?
— Ну... — я повернулся обратно ко взлому. Замок поддался, щёлкнул, и я смог открыть дверцу. Внутри, кроме довоенных документов ничего не было. — Зараза... — я раздражённо закрыл дверцу сейфа и мы отправились к выходу.
— Ну так, ты бы согласился? — потребовала ответа пегаска.
— Лично я — нет. Мне это сейчас не нужно. Такое решает каждый сам за себя, некоторым действительно лучше выбрать жизнь иллюзий.
Выйдя в корридор, мы стали свидетелями забавной картины: Капитан подошёл к останкам пони, на котором едва остались следы платья, и попытался пофлиртовать с «ней». Это было и забавно, и печально, а также немного пугающее одновременно.
— ...такая прелестная дама скучает? Возможно, мы могли бы после...
— Не отвлекайтесь от задания, капитан, — сказал я ему. Он резко повернулся ко мне.
— Ох... Дэниэл... извиняюсь. Увлёкся. Продолжу осматривать территорию. Прошу прощения, — он обратно повернулся к скелету, слегка поклонившись, — у меня зовёт долг, как видите. — И пошёл дальше. В этот момент и мне ненадолго стало его жалко.
— Зачем ты это сделал? — спросила у меня Мотли. В её голосе ощущалось неодобрение. — Всё равно мы здесь задержи...
— Уже нет, — мягко прервал её я. — Не хочу тратить время на осмотр всех помещений. Только зря время потеряем. Хоть бы до наступления темноты успеть найти дом Эрика и осмотреть его. У меня как-то нет желания устраивать поблизости привал.
Несмотря на причуды Капитана, он всё же превосходный боец, метко стреляет даже из обреза, изредка доставая десятимиллиметровый пистолет.
Выйдя из отеля, мы направились по заснеженным переулкам к ратуше, поскольку главная улица уж слишком хорошо простреливается и по ней изредка ходят белые и коричневые яо-гаи. Иногда слышал выстрелы неподалёку. Может, это хозяева здесь бродят или рейдеры. Что ж, по крайней мере здесь стоит остерегаться открытой местности, чтобы не словить шальную пулю. Также скрытое перемещение я объяснил Капитану тем, что агенты зебр могут нас атаковать в любой момент и необходимо быть на стороже. Он поверил этому, как малое дитя. Даже неловко, что я им так легко манипулирую...
— Сэр, — обратился ко мне Капитан, когда мы шагали по узкому переулку между деревянными домами, а снег малость хрустел под нашими копытами от каждого шага, — разве мы не должны сообщить службе по охране животных, чтобы они изолировали этих хищников, в ином случае они смогут нанести вред мирным жителям?
— Ну, — сказал я, выглядывая из-за угла в самом конце переулка, смотря в разные стороны в поиске опасностей, чтобы перейти улицу к следующему переулку, находящемуся впереди нас, — можно, и неплохо было бы их убрать. Найдёшь тех, кто этим занимается — дай мне знать, хорошо? — Звучало это из моих уст крайне иронически.
— Да, сэр. Мы сейчас так или иначе идём к мэру и пожалуемся ему на такой беспорядок.
— Прекрасно, — ответил я, осмотрев местность на признак опасностей, и перешёл улицу, а затем перешли и остальные.
Через малый промежуток времени, аккуратно идя по переулкам, мы добрались к ратуше. Она представляла собой средних размеров здание из бетона, стены которого украшены незатейливыми узорами и искусной каменной резьбой. Ратуша имела всего два этажа, а где-то посредине на крыше располагалась небольшая башня с часами, которые уже давным-давно, эдак лет двести, остановили свой ход. Вокруг шастали яо-гаи, преимущественно белые. Нужно будет попробовать зайти через задний... чёрный ход, если он есть и не завален.
— И часы не работают, — пробурчал Капитан, — что за безобразие?
Мы обошли ратушу, держась от неё на небольшой дистанции, чтобы не привлекать лишнего внимания, после чего вошли в маленький проулок за ратушей, где в этот момент находился только один яо-гай, интересующийся содержимым урны поблизости. С задней стороны ратуши стены были сделаны не с таким изяществом, как с парадной стороны, но впрочем, это и не было важным.
Не хотелось его убивать просто так... но придётся. Я достал свою винтовку и выстрелил белому медведю в голову. Я попал ему прямо у висок, отчего он мёртвым рухнул на заснеженный тротуар рядом с урной. Подойдя к синей двери чёрного хода, мы обнаружили, что она оказалась заперта, и как только я принялся с помощью магии её взламывать, Стил Сан вновь был огорчён подобным действием.
— Что вы делаете, сэр? — на полном серьёзе спросил тот. — Это же сурово карается законом! Когда мы с отрядом решили убить парочку, чтобы сделать чучело для генерала, нас чуть под трибунал не повели! Хорошо, что генералу чучело понравилось...
— Капитан, нет времени идти через парадный вход, — сказал я, взламывая несложный замок. — Мы действуем неофициально, чтобы враги или криминальные семьи не догадались о проведении против них подобной операции. Следовательно, официальные лица не будут оказывать нам помощь, превышающую обычные гражданские права. К тому же, мы слишком выделяемся из толпы, поэтому флирт с незнакомыми и скучающими дамами не рекомендуется.
— То есть вы хотите сказать, сэр, что это сверхсекретная операция?
— Ты только сейчас это понял? — риторически спросил я, и замок тут же с щелчком поддался мне. — Отлично, заходим.
— Ну зачем же язвить, полковник... — запнулся Капитан, как только увидел моё забрало смотрящее на него. — Прошу прощения, Дэниэл.
Мы вошли в ратушу, где было очень темно, что, впрочем, можно ожидаемо, учитывая, что сейчас поздний вечер и здесь не было ни единого рабочего источника освещения, только тусклый свет попадал вовнутрь через разбитые окна. Оказывается, мы попали во внутренний гараж здания, где стояло несколько полуразобранных автомобилей.
Как и ожидалось, здесь были гули. Мы первыми открыли по ним огонь и без труда справились с ними. Затем мы двинулись в глубь здания.
Продвигаясь по загрязнённым коридорам, в которых изредка попадались скелеты давно умерших пони, разный мусор, состоящий из канцелярских бумаг и документов, встречались и дикие гули, радтараканы и большие крысы. В столовой находился довольно огромный радтаракан. Чтобы не тратить на того патронов, я телекинезом схватил лежащую поблизости металлическую сковородку и забил бедного таракана до смерти. От чего его противные ошмётки остались на сковородке. Противное зрелище. Ненавижу тараканов, как и крыс.
— Радикальный метод для борьбы с паразитами, Дэнникадзе, — прокомментировала на это Мотли. — Только сковородку зря погнул и испачкал.
— Да я та ещё гроза радтараканов... им со мной лучше не связываться, иначе будут иметь дело с моей сковородкой, — подыграл ей я и положил запачканную и погнутую сковородку на плиту.
— Это не гигиенично...
— Но это не наши проблемы...
В комнатах валялось изрядное количество разломанных столов и других элементов офисного декора, а также развешено множество различных агитационных и пропагандистских плакатов, вроде «Пинки Пай наблюдает за тобой. Всегда» с изображением розовой земной пони. Ничего ценного для нас не было.
Мы искали комнату, в которой хранились данные о жителях Норт-Парка.
Через некоторое время мы закончили увлекательные исследования ратуши (в итоге мы захватили из аптечек несколько слабых зелий лечения и пару обычных перевязочных бинтов) и нашли то помещение, в котором находилась необходимая нам информация. Пришлось порыться в старых и пыльных документах, чтобы найти данные на Эрика Фроста. Мы отыскали среди тучи имён его адрес — Саус-стрит, дом 28201. Осталось узнать, в какой части города находится эта улица. Я взглянул на карту города, которая висела в этой же комнате, и оказалось, что нужная улица расположена в южной части, как раз на юге от отеля, на котором мы собственно и приземлились. Получается, мы отправились совершенно в противоположную сторону...
Я молча уставился на карту города, весящей на стене.
— Что случилось? — поинтересовалась Мотли, став рядом со мной и взглянув на карту.
— Мы были близко возле его дома... когда находились в том отеле...
— А... — отозвалась она, как только поняла что к чему, и звонко рассмеялась.
— Тебе смешно, а мы потратили много времени...
— Ой, да брось. — Её забрало повернулось ко мне. — Прогулка с хорошими друзьями всегда оставит приятные впечатления независимо от цели и времени.
— Тут я с тобой соглашусь... Ладно, сейчас туда пойдём... только дай утолить горящее во мне любопытство, которое так и хотело, чтобы я заглянул в кабинет мэра. Может, там найдётся что-нибудь ценное или важное. Всё-таки кабинет мэра как-никак!
Добравшись до кабинета мэра, который располагался на втором этаже, мы увидели, что он был пустым. Там в прямом смысле не было ничего, кроме сломанной мебели и шкафов. Лишь пыль и темнота. Чувство былого опыта подсказывает, что в подобных местах ещё должно оставаться что-нибудь занимательное, и я внимательней осмотреть помещение. Капитан вновь прокомментировал то, что я нарушаю гражданские права, без разрешения проверяя чужие вещи. Ох, иногда мне так и хочется послать его куда подальше, только чтобы был занят чем-нибудь!
Я проигнорировал его комментарии и продолжил выполнять своё задание по поиску... да чего-нибудь полезного. Через несколько минут исследования среди старых бумаг, документов и отчётов я наконец был вознаграждён, найдя упоминание на обратной стороне журнала комикса «Несокрушимые», на котором изображён пони в тёмно-синем обтягивающем костюме с фиолетовым плащом, в маске и носит шляпу с широкими полями того же цвета, что и плащ. Почему-то это вызвало во мне ассоциацию с Молчаливым Призраком, хотя между собой они не имеют ничего общего. Так или иначе, на обратной стороне я нашёл упоминание, содержащее набор цифр — 10209. Похоже на код, шифр или адрес, вот только для чего — я так и не понял, однако комикс с кодом я забрал.
Покопавшись ещё в столах и шкафчиках, я ничего полезного больше не нашёл. Разве что много документов и бумаг, годящихся для растопки камина. И больше ничего не обнаружив, мы двинулись к Саус-стрит.
— Симпатичный домик, — произнёс Капитан, когда мы оказались у адреса, полученного в ратуше. — У меня в Кантерлоте был почти такой же...
— Ага. Идём, посмотрим, может, что-нибудь найдём, — нетерпеливо проговорил я в очередной раз за сегодняшний день исследования, идя в сторону входа в двухэтажный деревянный дом. Хоть бы здесь было что-нибудь по «Куполу» или о Контролёрах... у меня же ведь больше нет каких-либо зацепок.
Стены дома выкрашены в некогда идеальный белый цвет, а сейчас, спустя двести лет, он заметно потускнел. Разбитые окна, проломленные в некоторых местах стены, входных дверей нет, а белая краска дома почти вся облупилась.
Мы внимательно осмотрели этот дом, но не нашли ничего ценного или указывающего на Эрика и его причастность к Контролёрам. С виду это был самый обычный довоенный дом, в котором всё ещё находился телевизор, старая мебель, кровать, холодильник, плита и ещё несколько предметов декора дома... Ох, это пустая трата времени — здесь ничего нет. Очередное разочарование. След к Контролёрам снова ушёл.
— Да чтоб... — злобно пнул я ближайший стул. От него моментально отлетела одна из деревянных ножек. Мотли подошла ко мне и положила копыто мне на плечо. Я глубоко вздохнул, и повернулся к ней, благодарно кивнув. Действительно, главное спокойствие и контроль. Не торопиться. Обдумать всё, как следует... что нам известно? Что мы нашли здесь интересного?.. И тут вспомнил. — Так, — обратился я ко всем, — есть предположения, для чего может понадобиться тот набор цифр, что мы обнаружили на обратной стороне комикса?
— Это может быть код от сейфа или потайной двери... — размышляла Мотли. Я тоже об этом подумал, но ничего такого в ратуше при осмотре не обнаружилось.
— Или номер банковской ячейки, — спокойно высказал своё мнение Капитан. Чего?.. О. Чёрт, в действительно толковый вариант.
— Почему же ты раньше молчал? — нетерпеливо спросила Мотли.
— Вы не ставили передо мной данного вопроса, мэм,— пожал плечами Капитан. Забрало Мотли поднялось к потолку на пару мгновений.
— Тогда вперёд! К очередной хлебной крошке.
Как только мы пришли к этому самому банку, я посмотрел на Л.У.М. Как и ожидалось, внутри банка оказались супостаты, причём где-то полдюжины. Я взглянул в окно и заметил, что по холлу банка бродило четыре белых, сука, яо-гаев! Я тут же пригнулся, чтобы они меня не заметили.
— Что там? — спросила Мотли.
— Медведи в ушанках с балалайкой, — пробормотал я. — С виду крупные особи, а что они делают внутри банка, да и ещё в таком количестве — я без понятия. Я заметил ещё несколько турелей на потолке. Где-то должен быть терминал, чтобы их активировать. Я полагаю, что он находится на посту охраны где-то внутри банка. Пойду активирую турели, а затем вы откроете огонь по яо-гаям с парадного входа.
— Ясно, сэр.
— Как ты планируешь проникнуть в здание банка и остаться незамеченным? — поинтересовалась Мотли.
— Просто действуй по плану, — сказал я, активируя стелс-режим на своём устройстве. — Как только медведи будут мертвы, я отключу турели, — проговорил я и невидимым вошёл в здание банка. Яо-гаи отвлеклись на то, что дверь открылась и закрылась, но больше ничего не сделали, лишь подозрительно принюхались и насторожились.
Шаг за шагом... Медленно и аккуратно... Следить, куда ступаю... Сердце скачет от нарастающего волнения и беспокойства, стоит одной из тварей случайно взглянуть в мою сторону. Проскользнул за стенку с металлической решёткой, за которыми и находились рабочие столы, где выдавали деньги. Там находился ещё один медведь... которого мне с трудом удалось обойти.
С трудом пробравшись мимо медведей, я попал в служебный коридор. Правда в коридоре находился ещё один яо-гай, и пока заряда хватало ещё на несколько секунд, я достал свой «Шёпот Ночи», вставил магазин с экспансивными патронами и выстрелил медведю в голову, попав прямо в глаз. Тот, мёртвый, с глухим стуком распластался на бетонном полу. Медведи в главном зале насторожились и обеспокоились, судя по лёгкому рычанию. Надо бы поторопиться.
Пройдя по коридору, я нашёл дверь в помещение охраны, и она оказалась запертой, причём, на очень надёжный замок. Однако даже самые сложные замки не являлись для меня существенной помехой... и я магией открыл этот замок. Проникнув вовнутрь, я увидел изобилие экранов и мониторов, на которых отображались помещения банка. Удивительно, но камеры и аппаратура ещё работала, что позволило мне увидеть все помещения банка — вход, холл, офисы, хранилище... Стоп. В хранилище кто-то был! И это не гуль и не рейдер. Это кобыла, но из-за чёрно-белых экранов да и ещё с малым объективом я не смог разглядеть её в подробностях. Нет, не в том смысле, я не подглядываю... хоть это и приносит определённую долю любопытства... Всё! Не время для такого. Выглядела пони физически измотанной, лежала в углу, скрутившись калачиком. Ещё жива. И вроде бы она в ловушке, поскольку рядом с металлической дверью в хранилище бродили двое медведей, не давая возможности незаметно выйти из хранилища. А как она вообще туда попала? Так, расспрошу её об этом потом, сейчас нужно разобраться с медведями в холле.
На посту охраны стояло несколько шкафчиков, внутри которых я нашёл боеприпасы к десятимиллиметровому пистолету и сами пистолеты. Также там обнаружились и полицейские дубинки. На небольшом столе я увидел терминал, откуда можно было управлять камерами и турелями. Странно, что он не был защищён паролем, видимо это компенсировалось закрытой дверью, которую я сумел «сразить и одолеть». Я активировал турели в холле, хотя отсюда можно было активировать турели и в хранилище, но тогда они изрешетили бы ту кобылу.
В холле две турели начали пальбу по медведями. Те с рёвом бросились на противника, и одного взмаха лапы с острыми и крепкими когтями было достаточно, чтобы распотрошить турель, правда, вторая успела уничтожить одну особь до того, как и её превратили в груду металлолома. Во время стрельбы турелей в зал ворвались Капитан и Мотли. Так, нужда в ожидании, чтобы отключить турели, отпала. Я побежал на подмогу своим, попутно доставая «Защитника» и приводя его в действие.
Оказавшись в коридоре, я лицезрел медведей, что уже отвлеклись на моих напарников, к этому моменту ещё одна особь свалилась мёртвой. Осталось двое, которые тут же бросились на моих напарников. Я нацелил дробовик на одного медведя и сделал очень громкую очередь. Шарики дроби с мощной силой вошли в его кожу, и он ещё сильнее взвыл от боли. Мотли использовала этот чудесный момент, чтобы прицелиться и пустить несколько плазменных зарядов прямо в голову этого существа. После чего тот превратился в оранжевую лужицу.
Я занялся тем медведем, которого взял на себя Капитан. Этот гуль довольно ловко отпрыгивал и уклонялся от атак свирепого хищника, заставляя того врезаться в мебель и столы. Только я хотел было направить дуло дробовика на медведя и прицелиться, его череп уже разворотило от выстрела из обреза Охуевшего Билли практически в упор.
— Тяжёлый, зараза, — выдохнул гуль, перезаряяжась.
— У вас тут всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался я.
— Да, сэр. Надеюсь, борцы за права животных не сожрут меня живьём за этот поступок. Хотя они проникли в банк! Значит, должны были принять меры в рамках наших возможностей.
— Более чем, — сказала в свою очередь Мотли. — Тебе и не нужно было бежать нам на помощь, мы и сами справились бы.
— Я в любом случае буду беспокоиться за вас... Идёмте, рядом с хранилищем по крайней мере находятся ещё двое медведей.
Холл осматривать не было смысла, тут почти ничего не было, кроме оставшихся монет. Спустившись в хранилище, мы разобрались с двумя медведями у металлической двери. И хотели было открыть дверь, да она оказалась заперта с другой стороны. Я подошёл к двери со всей силы постучал.
— Все медведи в банке мертвы, — громко проговорил я. — Опасности больше нет. — Мои напарники с недоумением переглянулись, мол, кому я это говорю, но затем дверь открылась и оттуда выскочила та земная пони бирюзового оттенка с белой гривой. Одета в броню из тёплых шкур нескольких животных. И она тут же заключила меня в объятия.
— Спасение! Слава небесам, я спасена, — проговорила она, а затем разомкнула объятия и оторопела от того, что увидела ярко-красные окуляры моего шлема так близко к своей милой мордочке, и отступила назад в небольшом приступе страха.
— Спокойно, мы не причиним тебе вреда, — сказал я, снимая шлем. — Кто ты такая и как здесь оказалась?
— Меня зовут Флитроуз. Я оказалась в ловушке, когда убегала от грёбанных яо-гаев! — услышал я ответ. Теперь понятно, каким ветром медведей занесло в здание банка.
— Ну да, хранилище было самой превосходной идей, — саркастически сказала Мотли.
— У вас есть еда? — проигнорировав замечание пегаски, с надеждой спросила бирюзовая пони, взглянув мне в глаза. — Я уже несколько дней ничего не ела и не пила...
— Почему тебя занесло так далеко от Ванхувера? — спросил я, попутно доставая свою провизию. Как только я вытащил запасы своей еды и воды, пони с жадностью на это посмотрела. Она сейчас вот-вот глазами слопает мои запасы. Я увидел её взгляд и передал несколько банок с консервированной кукурузой, коробочку со свежей нарезанной морковкой и пару бутылок с очищенной водой. Она с большим запалом начала их раскрывать, что щепки летели, образно говоря, и начала улепётывать еду, что аж ни за ушами дым пошёл, съедая всё без остатка и тщательно вылизывая.
— Фоффое пафифо, — сказала она с полным ртом, позабыв о моём вопросе. Удивительно, как она так легко к нам отнеслась, поверив моим словам о том, что я не причиню ей вреда. Впрочем, если у неё были с собой запасы, то она возможно провела здесь неделю, а то и больше. Настойчивые звери её преследовали... или же она случайно их разозлила и те не захотели отпускать нарушителя. И ей сейчас не было важно, кто перед ней стоит, если он дал еду и воду.
— Поешь, а потом поговорим. Сейчас я займусь запертыми ячейками в хранилище.
— Угу, — приглушённо послышалось со стороны Флитроуз, которая чуть ли не съедала коробочку вместе с едой.
Я заранее попросил Капитана проверить периметр, чтобы он не видел, как я собираюсь взламывать уже никому ненужные сберегательные ячейки. Он молча кивнул и ушёл бродить по банку, и я тут же взялся за замки. В основном все они оказались сложноватыми, которые даже опытный вор может не взломать. Остальные же банковские ячейки открыты и пусты. Я начал открывать одну ячейку за другой. По большей части внутри них лежали старые довоенные монеты, когда-то ценные бумаги, связанные с небольшим бизнесом или владением на что-то ценное, оружие, в числе которого были только пистолеты или же револьверы и боеприпасы к ним, химикаты и медицинские препараты. Иными словами, ничего особенного, хотя стоящего хороших крышек было достаточно. Потом подошёл черёд ячейки, номер которой записан на обратной стороне комикса. И тут я подумал, что странно было оставлять комикс между важными документами, связанными с деятельностью города. Такое ощущение, что этот комикс нарочно положили в тот стол в надежде, что его быстро не обнаружат. Стараясь не думать об этом, я открыл ячейку, производившую впечатление, что её было практически невозможно взломать. Однако спустя полминуты я сумел это сделать.
Внутри оказался чёрный матовый пистолет калибра 12,7-мм, оснащённый глушителем, а также пару десятков боеприпасов к нему. На нём не было ни узоров, ни каких-либо примечательных отличий от других аналогов, за исключением чуть меньших размеров и, конечно же, прикреплённого глушителя и не заводского цвета. Когда я подобрал его, ПипБак отметил его название как «Даркхолм». И вот ещё что: он был на удивление лёгким. Я ради интереса сделал несколько выстрелов и отдачи практически не почувствовал, скорострельность выше среднего, по сравнению с подобными пистолетами. В бетонной стене он проделал приличное такое отверстие.
В этой банковской ячейке ещё находился шар воспоминаний и записка. Записка гласила: «Запасной код для открытия двери: ВШНВГЛЗПСН032014ДВК». Больше ничего не было указано. Всё из этой ячейки я сложил в свои сумки, как и множество других ценных вещей.
— Всё-таки, — спросил я, подойдя к пони, которая была словно пьяная после того, как наелась до отвала, прямо как Лемон позавчера, — как тебя сюда занесло?
— Ну, — устало задумалась Флитроуз. — Я пошла искать виолончель. Это такой струнный музыкальный инструмент.
— И каким образом ты искала его здесь? — спросила Мотли с удивлением. Она, к слову, так и не сняла своего шлема. — Его в Ванхувере не найти, что ли?
— В Ванхувере лишь несколько хозяев владеют инструментами, и в продаже их нет, можно только перекупить у других, — разъяснила бирюзовая пони. — Правда они задирают большие цены за них, не говоря уже о том, что они его захотят продать. Дешевле купить антимех-винтовку, чем выкупить какой-либо изысканный музыкальный инструмент, например, виолончель. Так вот, я решила самой попытать счастья в Пустошах и отыскать один инструмент. У меня есть самоделка, но это лишь жалкое подобие великолепного и изысканного музыкального инструмента.
— Кем ты работала из-за чего ты пошла на такой риск?
— Официанткой в одном ресторане. Платят мало, чтобы позволить себе такую роскошь, как виолончель, — тяжело вздохнула пони. — Да и вообще, даже на нормальную еду едва хватает.
— Я так понимаю, что боец из тебя никакой и взламывать замки ты не умеешь, — сказал я, указывая копытом на сейфы в стене.
— Могу, но только совсем лёгкие. Орудовать отвёрткой и заколками зубами очень сложно, знаете ли...
— Тогда почему не нанять кого-нибудь опытного?
— Первоначально я так и хотела поступить, но когда увидела цену за поиск предмета, местоположение которого даже неизвестно, то пересмотрела своё решение и отказалась от этой мысли. Я подумывала, чтобы временно оказывать... — земная пони смутилась и опустила голову, — определённый вид услуг, чтобы набрать достаточное количество крышек. Но я знала, что этим заниматься опасно, поскольку тебя очень легко могут сделать рабыней или убить...
— А как насчёт взять крышки в долг? — спросил я.
— Брать в долг я не хочу, да и кто одолжит рядовой официантке столько крышек на музыкальный инструмент? Я бы потом отработала, играя на инструменте для публики... но всем было безразлично... связей ведь у меня нет... Даже в банках Ванхувера не выдают такие огромные суммы без гарантии, что смогут вернуть кредит, причём с огромными процентами. И поэтому, сумев сэкономить достаточное количество крышек, я купила себе хоть какую-нибудь тёплую броню и пистолет, а затем отправилась на поиски. Я знала, что в руинах, которые располагались неподалёку от города, искать нет смысла — там уже давным-давно всё исследовано и обыскано. Посему я отправилась как можно дальше, где побывало не так много исследователей, в надежде, что найду виолончель или хотя бы другой струнный инструмент со смычком, чтобы не жить в нищете, считая каждую крышку. К тому же, опасно жить в нищете и когда у тебя нет влиятельных знакомых...
— Ага... — выдавил я, смотря на поникшую пони. Я как погляжу, она любит поговорить. Тут я вспомнил, как однажды искал скрипку для Агаты. Особой награды я не получил, однако порадовал пожилую женщину великолепным произведением искусства — скрипкой, которая имела собственное имя «Сойл Страдивари». Да и на пустошах появилась ещё одна радиостанция, на которой крутили мелодии, сыгранные на этой скрипке. Интересное было время, когда я был совсем зелёным и наивным. Да и сейчас не меньше. — Я, так или иначе, много путешествую и, если мне удастся отыскать струнный музыкальный инструмент со смычком, то я непременно принесу его тебе. За скромную плату, ну или когда сможешь отработать, играя на нём.
— Правда? — с огромной надеждой в глазах посмотрела на меня Флитроуз. Кажется, если я скажу нет, то она совсем потеряет веру в лучшую жизнь.
— Да, если найду, конечно же. А сейчас ступай домой. В «Оазисе Ванхувера» найдёшь магазин «Бездонный сундук» и скажешь хозяйке по имени Блюрайз, что ты от Дэниэла Эванса, если у тебя возникнут какие-то проблемы с крышками и тебе срочно понадобится работа. Ну и чтобы при обнаружении необходимого инструмента, я смог бы найти тебя через неё.
— Ох, большое спасибо, Дэниэл, — пони вновь обняла меня.
— Ты сама сможешь добраться до Ванхувера? — спросил я, разомкнув объятия.
— Да, смогу. Хотя бы избегать конфликты я кое-как умела, пока не облажалась, случайно обратив на себя внимание яо-гаев, после чего была вынуждена убегать от целой группы.
Флитроуз попрощалась и ушла, оставив нас наедине с Мотли.
— Что скажешь? — спросил я у неё. Она сняла шлем, слегка повертев головой, дабы немного растрепать приложенную каштановую гриву. — У нас есть шансы найти редкий музыкальный инструмент?
— Без понятия. Однако учитывая, что ты уже нашёл, у тебя есть все шансы его обнаружить, — улыбнулась она мне. Внезапно ощутил тепло внутри себя. Её улыбка согревает мне душу... и поддерживает моё настроение на необходимом уровне. — Моя близкая подруга с академии любила музыку... и даже умеет играть на музыкальном инструменте... — И тут нас оборвали.
— Сэр, — я услышал голос Капитана, после чего я заметил его в проходе. — Я кое-что нашёл.
— И что же это?
— Лучше взгляните сами, — ответил Стил Сан впечатлённо. Мы с Мотли недоумённо переглянулись и с интересом последовали за Капитаном.
Пройдя несколько поворотов, мы оказались в комнате, стены и пол которой были полностью из тёмного металла. В помещении множество труб, из которых периодически исходил белый пар, несколько консолей, вентили, провода... Можно подумать, это технический уровень банка, однако Капитана привлекло здесь совсем не это, а малость ржавый металлический пол, в котором виднелись границы прямоугольной рамы, едва выделявшейся среди общего вида.
Это спрятанный люк!
Я начал проверять консоли, выискивая нужную кнопку, которая открывала бы этот люк. Через несколько секунд я её нашёл сбоку корпуса одной из консоли. Дверцы люка тут же приветливо открылись, любезно представив нашему взору уходящие вниз металлические ступени.
Мы молча посмотрели друг на друга, после чего спустились вниз... и там оказалось то, к чему вполне мог подойти тот код на записке из сейфа. Перед нами была огромная стальная дверь в виде шестерёнки с жёлтыми цифрами «67».