← Глава 26 «Дежавю» Глава 28 «Воссоединение» →

Fallout: Equestria. Параллельность

Глава 27 «Связь»

Извиняюсь за столь длительную задержку. Много различных причин оттягивали этот момент, но вот он настал. В группе ВК (https://vk.com/foe_parallelnost) к посту о выходе главы прикреплён арт, который подготовила одна замечательная художница (https://ficbook.net/authors/2125886). У меня нет слов, чтобы выразить ей благодарность за проделанную работу! Она тоже учится писать фанфики, и если вам будет интересно почитать что-то ещё, то зайдете в её профиль и посмотрите её работы.

Не забывайте оставлять обратную связь. Она важна, очень важна.

Вы также можете рублём поддержать вашего покорного слугу рублём. Электронный кошелёк Payeer: P1017611991

Жизнь преподносит сюрпризы. Странствуя по Пустошам на протяжении девяти лет, я бесчисленное количество раз сталкивался со странными и удивительными личностями. Каждое знакомство в той или иной мере оказывало влияние на мою дальнейшую жизнь. Меня пытались убить, обмануть или ограбить, но в большинстве своём мной интересовались не сильнее, чем камнем у дороги. Иными словами, проявляли безразличие. Бывали и те, кто был дружелюбно настроен по отношению ко мне, впоследствии они становились моими друзьями и сильнее повлияли на мою незаурядную судьбу. В этом мире подобные ситуации не стали чем-то исключительным.

Однажды я спас Блюрайз из рейдерского плена, это привело к тому, что через некоторое время мы вновь встретились, но уже в другой части мира. Она попала в похожую ситуацию, что и при первом нашем знакомстве, и теперь с её помощью я могу выгодней продавать и покупать необходимые мне товары в Ванхувере. Успешное знакомство с жизнерадостной Лемон позволило мне наладить отношения с местными Стальными Рейнджерами. Мотли... На момент первой встречи я даже представить не мог, что мы так крепко заинтересуемся друг другом. Феррис? Лично я полагал, что он какой-то там простой отшельник, который вынужденно бежал из уютного социума по определённым причинам... Каким же было моё изумление, что он оказался не хреном с горы, а кровным родственником криминального семейства, замешанным в массовом убийстве!

В очередной раз, как нечто обыденное и заурядное, мне предстоит пережить новое знакомство, обрести новые... связи. Наученный предыдущим опытом, я могу предположить, что эта новая связь обернётся весьма интересными последствиями. С этой... персоной я уже пересекался, хоть не при самых благоприятных обстоятельствах, а теперь это произошло вновь, но при ином раскладе. Я с удивлением узнал в ней небезызвестную личность, о которой мне также посчастливилось узнать относительно недавно.

Хирург...

Безмолвная, вымощенная камнем улица Кантерлота, вдоль неё разбросаны останки сплавившихся с поверхностью тел, мусор в виде газет, журналов и продовольственных предметов. Тут и там клубилось опасное Розовое Облако, а небольшая его концентрация вокруг придавала местному унылому окружению слегка розоватый оттенок. Посреди всего этого, находящиеся на противоположных сторонах улицы, друг на друга напряжённо уставились три фигуры, одна из которых поддерживала заклинание магического барьера, отдававшее слабым гудением и зелёным свечением, удерживая им двух других. Заложники стояли у входа в НИИ нейрохирургии им. Флаттершай, представлявшее собой внушительное высокое здание желтоватого оттенка со светло-розовыми рамами на окнах.

Зелёные глаза аликорна замерли в волнующем ожидании, заметив моё с Мотли гробовое молчание. По её взгляду можно было догадаться, что её крайне волнует наше отношение к ней. Искомый предмет имеет для неё важную ценность, если она согласилась рискнуть и пойти на контакт с незнакомцем, пытавшимся её когда-то убить, но в конечном итоге, по странному стечению обстоятельств, сохранивший ей жизнь. Она понимала, что таким поступком незнакомец с красными светящимися окулярами в его шлеме мог показать неоднозначность своего поведения, которое зависело лишь от отношения окружающих к нему. Несколько минут назад она выдала кое-какую правду о себе. В её взгляде мелькал страх, что её связь с Хирургом может оказаться препятствием для нашего потенциального сотрудничества. С удивлением поразмыслив над всем этим, я осознал, что всё-таки стоит нарушить молчание и не заставлять её волноваться.

— Всё в порядке... — извиняющимся тоном сказал я, с неловким чувством положив переднее копыто за свою голову. Мы вот уже двое суток в одиночку бродим по мрачным руинам этого города. Встреча с дружелюбно настроенным индивидуумом, в частности аликорном, который должен был испепелить нас с её-то выгодной позицией, обескураживает. — Мы просто... были удивлены. Оказались не готовыми к такому повороту событий.

— Почему это вас так удивило? — в её голосе ощущалась отступающая дрожь. Мои догадки о том, что, по её мнению, наше отношение к Хирургу, мягко говоря, было нелицеприятным, похоже, начали приобретать обоснованность. Если она так волновалась за репутацию этого прозвища, значит, что, вполне вероятно, она не помнит о своём прошлом. Пока я вновь собирался с ответом, Мотли меня бесцеремонно опередила.
— Двое суток всё здесь пыталось нас убить. Аликорны не исключение, — объяснила Мотли наше удивление. Мы с ней оба пережили здесь одно и то же, неудивительно, что наши мысли и переживания совпали. — А ты нас не атаковала. Ещё мы никак не ожидали, что встретимся со столь... известной личностью.
— Я полагаю... — тут же робким тоном начала она, тем самым ещё сильнее удивив меня, ведь от опасных, могущественных и самоуверенных аликорнов редко можно ощутить нерешительность, — вам кое-что известно обо мне... это радует, — заключила она. Её взгляд всё ещё пристально следил за нами. Робость в её голосе с таким сосредоточенным взглядом... Непривычная комбинация.
— Ну... тогда будем знакомы, — как можно более дружелюбным тоном провозгласил я, настойчиво пытаясь игнорировать тот факт, что мы ещё у неё под колпаком. — Меня зовут Дэниэл, — я приложил своё копыто к груди, а затем указал им на пегаску. — А эту любящую перебивать особу в чёрной броне зовут Мотли.
— Рада знакомству, — воодушевлёно сказала Хирург.
— Взаимно... — кивнул я, — и... может, ты уберёшь этот барьёр? Он немножко напрягает. Всё-таки, трудно подружиться с кем-то, находясь при этом в клетке.

Зелёная аликорн застыла в нерешительности. Её глаза опустились, она с хмурым взглядом смотрела вбок, явно обдумывая свои дальнейшие действия. Я могу понять, какой нелёгкий ей доводиться делать выбор: между доверием и осторожностью. Постояв несколько минут в молчании, она тяжело вздохнула, и магический барьер с зелёным свечением развеялся над нами... вместо этого он тут же возник вокруг неё...

Смышлёная. Она хочет показать, что мы вольны идти куда пожелаем и что мы не её пленники, но в тоже время демонстрирует о неуверенности в наших намерениях относительно её самой.

Вздохнув с облегчением, я медленно и осторожно зашагал в её сторону, следя за собственными движениями, дабы она не воспринимала мои действия как угрозу. Теперь мой черёд показать свою доброжелательность. Внезапно я позади себя по приглушённому шарканью услышал, как Мотли напряглась, встав в боевую стойку. Отлично, осознание поддержки успокаивает. Хирург не уступала и оставалась предельно осторожной, она понимала, что атаковать меня не следует при любом раскладе, если я не сделаю этого первым. Её длинный тонкий рог мерцал зелёным сиянием. Он начал мерцать всё интенсивней по мере того, как я к ней приближаюсь. Зелёная аликорн напряжена до предела.

Я поднял переднее копыто в порыве заинтересованности и мягко прикоснулся к барьеру, ощутив едва заметную вибрацию магической силы. Магия аликорнов восхитительна... особенно спустя столько времени, когда я познал весь потенциал магии в этом мире. Моя вторая личность, Белоснежка, вознамерилась молчать, позволив действовать лишь мне. В конце концов, мы имеем разные взгляды в основном на любовные отношения с кем-либо в этом мире, со всем остальным в той или иной мере он согласен с моими поступками и выводами.

— Впечатляет... — проговорил я задумчивым голосом, окинув взором барьер. — Было бы невероятно глупо ссориться с такой сильной личностью. — Я вернул своё внимание к аликорну, поддерживающей барьер, и убрал копыто. Её подозрительный и настороженный взгляд сменился недоумением. Будь я на её месте, то был бы в замешательстве не меньше неё. — Понимаю твою предосторожность. Это похвально. Думаю... тебе стоит предоставить нечто взамен. — Её глаза расширились, а ушки навострились в мою сторону. Она вся во внимании. — Кристальный меч, который ты ищешь, может находиться в саду, что у главного замка. Им обладал некий... грифон, — размеренным и спокойным тоном говорил я, и при упоминании грифона в её взгляде пробежало какое-то смутное переживание. Не могу понять, с чем конкретно оно может быть связано, но в этом однозначно замешаны грифоны. — Это было ещё где-то... лет двадцать назад. Мне достоверно неизвестно, что с этим грифоном стряслось, но, вероятно, он стал походить на местных аборигенов... превратился в кантерлотского гуля. И чтобы ты не подумала, что я таким образом пытаюсь заманить тебя в ловушку, сразу предупрежу, что там убийственная концентрация Розового Облака. — Я демонстративно пожал плечами, добавив: — Это всё, что нам известно.

Она раздумывала над моими словами, опустив свой взор. Сейчас могу сказать, что выражение её лица смягчилось и оно уже не такое напряжённое относительно ситуации, в которой мы сейчас находимся.

Очень забавно получается. Это ты о чём?

Мы в конченом итоге лично встретились именно с теми двумя единственными персонами, которых смогла припомнить та серая единорожка из башни с богачами.

Да... ты абсолютно прав. Она словно предрекла эти встречи.

— Спасибо... — ответила аликорн после небольших раздумий, подняв свои глаза на меня. — Теперь у меня есть представления откуда можно начать поиски.
— Отрадно слышать, что информация пригодилась тебе, — я качнул головой вперёд, словно подтверждая искренность своих слов. Я невольно зацепился краем взгляда за обезображенные останки пони, ставшие едиными целым с каменным тротуаром. От этого зрелища по мне пробежал холодный озноб, в который раз напомнив, что я определённо не горю желанием закончить свою жизнь таким ужасным и болезненным образом.
— А вы здесь с какой целью? — с нескрываемым любопытством спросила она. Позади меня возник шаркающий звук, у Мотли есть что возразить. Я по рации попросил её не вмешиваться.
— Так же, как ты — ищем одну вещь, — ответил я, чувствуя лёгкое волнение, ибо ещё для себя не решил стоит ли ей раскрывать истинные причины нашего здесь пребывания. Однако я уверен, что доверие должно быть обоюдным. К тому же, она уже частично проявила его к нам. Надеюсь, что это не хитроумная игра, затеянная непредсказуемым аликорном. Кто знает, что творится у неё в голове, раз все аликорны, по словами Мотли, в Кантерлоте бунтуют против Богини и не хотят ей подчиняться.
— Какую? — не унималась она. Её искренняя заинтересованность немного выбивала меня из колеи... словно она действительно желает помочь и нам. Её магические способности окажутся полезными в этом опасном месте. Я вознамерился снять завесу.
— Ключ-карту. — Хирург изобразила искреннее недоумение и непонимание. Я ощутил, что мне нужно прояснить кое-какие моменты. — Долго рассказывать, — я слегка покачал головой, показывая своё нежелание вдаваться в подробности. — Скажем так... Есть шесть подобных ключ-карт, благодаря которым предоставляется возможным доступ в одно... место, и одна из них точно затерялась где-то в руинах Кантерлота.
— Думаю... я смогу вам помочь.
— Это не может не удивлять, — произнёс я вслух. — Насколько мне известно, аликорны в этих местах не подчиняются Богине, и именно поэтому от них можно ожидать вообще всё что угодно, — после моих слов на устах аликорна возникла тень полунасмешливой улыбки.
— Тоже самое можно сказать о любых незнакомцах на Пустошах, — подметила она. Я на мгновение растерялся, но потом тут же пришёл к выводу, что её замечание имеет смысл.
— Справедливо, — снисходительно хмыкнул я, опустив голову в этот момент. Хирург кивнула, затем её взгляд медленно поднялся на зелёный магический барьер. Простояв в нерешительности ещё несколько секунд, она вдруг перестала поддерживать его, и он развеялся, словно его и не было. Сама Хирург с заметным напряжением застыла в ожидании коварной атаки, подобно довоенному памятнику, которые встречались нам и ранее в различных уголках этих мрачных руин. Мы же в более выгодном положении, поэтому особо не беспокоились, хотя по какой-то причине не двигались. Возможно, мы на инстинктивном уровне пониманием, что не стоит делать каких-либо резких движений. Как только она увидела, что мы не собираемся причинять ей вред, она издала облегчённый вздох, словно вместе с ним ушли и напряжённые переживания.
— Что же... — обратился я к ней дружеским тоном. Я осторожно взглянул в сторону, на безжизненную и унылую улицу, после эмоциональных скачков, возникших в ходе этого знакомства, она кажется ещё более холодной, безжизненной и мрачной. Достаточно вспомнить, какие ужасы пережили пони на этих улицах в момент падения мегазаклинаний и распространения убивающего всё на своём пути розового газа. Я повернулся к аликорну, внимательно следившей за моими движениями, и кивнул головой туда, произнеся при этом:
— Пойдём. Кристальный меч и ключ-карта ожидают нас.

Вокруг сгустились сумерки, с учётом розового тумана стало темнее, чем это обычно бывает в Пустошах. Видимость ухудшилась, но благодаря нашим приборам ночного виденья дискомфорта от темноты мы не испытывали. У аликорна никаких подобных приборов при себе естественно не было, она воспользовалась другим методом: магией, и зелёным светом освещала пространство у себя под копытами, дабы не споткнуться обо что-нибудь, вроде мусора или же... сросшихся с тротуаром останков какого-нибудь бедолаги.

Первое время нашей совместной «прогулки» между нами висело некое... напряжение. Аликорн всё ещё с подозрением и настороженностью шагала слева от меня, и вызвано оно само собой не окружающей местностью, а нашей компанией. Мотли плелась позади нас. Думаю, выбор Хирурга к кому приблизиться был отнюдь не случайным: если сравнивать меня и пегаску в силовой броне Анклава, то мне проявить кредит доверия предпочтительнее, чем ей. Во-первых, я спас ей жизнь, чего обычно не делают незнакомцы при встрече с аликорнами. Во-вторых, она уже могла лично сталкиваться с представителями Анклава или, по крайней мере, быть наслышана о них благодаря Богине, поэтому не могла питать к Мотли симпатии.

Размышляя обо всём этом, я вдруг вспомнил об ассистенте Профессора, грифоне, который под конец свихнулся и начал пропадать без ведомых на то поводов. Причиной всплывших воспоминаний о нём послужила очередная надпись розовой краской: «Гули прыгают на тебя, они хотят обнимашек». Такое изречение мог написать лишь соответствующий этому безумию разум.

Спустя некоторое время, мы привыкли друг к другу, но всё ещё сохраняли молчание, следя за местностью и пытаясь обходить гулей десятой дорогой. Мои мысли поглощены самым фактом того, что мы встретили в мёртвом и навевающим мрак и смуту городе нейтрально настроенного... аликорна. Всё это побуждало во мне трепетные волнения. Подозреваю, что аналогично себя чувствовала и Мотли. Неудивительно, что мы позабыли о такой важной вещи, как обсуждение тактики с появлением нового лица в нашей группе. Не заметил я также и то, что вокруг заметно стемнело. Зелёное свечение рога аликорна могло привлечь внимание гулей или других аликорнов, подобно свету маяка для кораблей на берегу. Встреча с аликорном затмила и мои мысли о том, что после лаборатории Профессора, мы, вообще-то, планировали по воздуху вернуться к Авантюре и поспать там без здешних кошмаров, о чём я вспомнил только сейчас. Осознав всё выше перечисленное, я сообщил всем, что стоило бы сделать где-нибудь привал и обсудить наше дальнейшее поведение в предстоящих боях, не говоря уже о том, что не имеет смысла ходить ночью по улицам.

Все дружно согласились.

В этот момент мы проходили возле трёхэтажного дома, над которым возвышалась небольшая закрытая башня, высотой ещё примерно в три этажа. Я приостановился и начал разглядывать её, чему последовали Хирург и Мотли, с интересом взглянув на меня, а затем почти одновременно проследив за тем, куда я смотрел. Отсюда виднелось, что верхушка башни неплохо уцелела. Видимость оставляла желать лучшего, из-за чего я не смог разглядеть в ней отличительных особенностей, если таковыми она обладает.
— Поднимемся туда и там всё обсудим, — изрёк я, не опуская головы. Авантюра находится на окраине руин, приглашать туда аликорна опасно, ведь Богиня, вероятно, сможет взять её под контроль, а в данный момент у нас нет какого-либо кольца на рог, блокирующего использование заклинаний.
— Почему именно в эту башню? — с недоумевающим голосом спросила зелёная аликорн.
— Это вы тут летающие существа... — пояснил я пространным и задумчивым тоном. — Можете в любой момент подняться в воздух и осмотреть местные красоты, а я не могу. — Я опустил голову. — К тому же, своими разговорами на такой высоте мы вряд ли привлечём внимание, проходящих мимо... недобросовестных аликорнов.
— Там есть работающие радиоприёмники? — полюбопытствовала пегаска.
— Нет, — просто ответил я, не глядя в её сторону. Хирург внезапно нахмурилась и с недоумением посмотрела вниз.
— А... откуда ты можешь это знать? — проронила она, подняв на меня свой взор. В её голосе ощущалася неизмеримый, как моё любопытство, уровень скептицизма. Я сосредоточил своё внимание на ней.
— Потом объясню, — озорно улыбнулся я, а потом вспомнил, что она всё равно не видит метаморфоз эмоций на моём лице. Я закатил глаза от своей забывчивости и тяжело вздохнул. — Скажем так... из-за ошибки в одном... приборе, — я демонстративно поднял на несколько секунд свою левую ногу с ПипБаком, — я могу определить, в какой стороне находится ближайший включённый радиоприёмник. Хвост даю на отсечение, что в стороне этого дома он не наблюдается.
— А... этой ошибке... можно доверять? — не унималась она. По её неравномерному произношению с налётом удивления ощущалось, как странно звучат для неё в одном контексте слова «ошибка» и «доверять». Я насмешливо хмыкнул.
— А иначе мы бы сюда не добрались так легко. Как бы парадоксально это не звучало, работает ошибка безотказно, — под конец я сказал это таким воодушевлённым и энергичным голосом, что почувствовал себя продавцом из довоенной рекламы, пытающийся убедить зрителей в том, что в Убежищах от корпорации Волт-Тек им гарантирована стопроцентная безопасность. Да... безопасность от бомб, но не от экспериментов над ними. Хирург сжала губы, в задумчивости склонила голову набок и уставилась в одну точку пустым взглядом.
— Даже из недостатков можно извлечь пользу, — сказала она.

Без лишних разговоров, мы зашли в дом, перед этим удостоверившись, что никакие кантерлотские гули в данный момент его не облюбовали. Бегло оглянув окружающую обстановку, мы без заминок поднялись на верхушку башни. Копаться в местном интерьере у меня не было какого-либо желания. За эти двое суток я и так устал, не столько от самих поисков, сколько от мрачности и уныния самого мёртвого города, а эти впечатления усиливаются ещё самим Розовым Облаком, которое искусственно вызывает гнетущие и смутные переживания. Вполне вероятно, что причиной таких переживаний являются витавшие вокруг предсмертные воспоминания, запечатлённые на магии розового тумана.

Мысли о новом... союзнике (я надеюсь, что она им будет) начали занимать моё сознание даже больше, чем размышления о вероятном месторасположении ключ-карты. Поднявшись по каменным ступеням, у нас появилась возможность в очередной раз полюбоваться местными видами... но не сегодня, а завтра — сейчас снаружи царила глубокая и беспросветная ночь. Задёрнув окна золотыми и потускневшими шторами, Хирург увеличила светимость своей магии, позволив нам получше рассмотреть интерьер помещения. Он сочетал в себе золотистые и белые цвета: мягкие и роскошные диванчики, журнальный деревянный столик белоснежного цвета. Окна здесь большие, словно предназначались для обозрения, или же просто в качестве места для бесед за чашечкой чая. Довольно удобно.

Я снял свой шлём и осторожно вдохнул местного воздуха. Немножко затхлый, с лёгким привкусом меди, но острого жжения в дыхательных путях не испытывал — Розового Облака здесь практически не ощущалось. Мотли же предпочла оставаться в шлеме. Хирург пристально начала рассматривать моё лицо. Поначалу меня это удивило, но потом я сообразил, что она ещё ни разу не видела меня без шлема.

Я устало развалился на диванчике золотистого цвета, с облегчением скинув с себя сумки и оружие, поставив поблизости. Ко мне присоединилась Мотли, нырнув мне под переднюю ногу и сняв перед этим своё боевое седло с энергомагической плазменной винтовкой «Тайфун» и гранатомётом, как и сумки с остальным снаряжением. Нарушение пегаской моего личного пространства не ускользнуло от зелёных глаз крупного аликорна, но она не стала уделять этому внимания и прилегла на соседнем диване в скромной, даже скорее скованной позе. Могу лишь гадать из-за чего: нашего присутствия поблизости или своих внушительных, в сравнении с обычными пони, габаритов. Я думаю, что здесь уместны оба варианта.

— Теперь можем спокойно всё обсудить, — облегчённо произнёс я. Глаза аликорна большую часть времени были сосредоточены на мне, а не на пегаске. Видимо, потому, что на мне нет шлема и она наконец-то сможет оценивать мою реакцию во время разговора. Подозревая эти намерения, я попытался выглядеть как можно дружелюбней. — Начнем, пожалуй, с поведения в бою... поведаем друг другу о своих способностях.

Хирург согласилась, глазом не моргнув. Следующие несколько часов мы плодотворно обсуждали тактику, после которой я в очередной раз отметил для себя, что не зря принял аликорна к нам в качестве союзника — её магические навыки действительно потрясающие и внушительные, как бескрайний океан. Она может использовать магическую ударную волну против толпы противников, непрерывно поддерживать барьер вокруг себя в течение нескольких часов, будучи в окружении высокой концентрации Розового Облака пока её магия не иссякнет, леветировать объекты в десять раз тяжелее её самой, общаться при помощи телепатии на небольших расстояниях, пускать молнии и так далее.

Мне пришлось хорошенько всё это обдумать, дабы скорректировать наше поведение в бою. Обсудили нюансы, предложения и пожелания, в итоге пришли к кое-какому положительному результату. Из всех её возможностей меня заинтересовала телепатия, мне захотелось узнать о ней больше.

— На что вообще способна твоя телепатия? — с интересом спросил я, внимательно глядя на зелёную аликорн. Сейчас её поза заметно расслаблена, выражение лица говорит о её спокойствии и вовлечённость в обсуждении. Она охотно отвечала, не похоже, что бы она скрывала что-либо от нас.
— Телепатия является одной из главных свойств Матери, благодаря которой она и может контролировать нас на расстоянии. Проще всего ей это делать через... зелёных сестёр. Мы как... небольшие ходячие ретрансляторы.
— Ты можешь читать мои мысли? — слегка обеспокоенным голосом произнёс я. Возникла секундная пауза, которая показалась для меня длинной в минуту. Это животрепещущий вопрос относительно того, могу ли я гарантировать себе «мыслительную» приватность в её присутствии, учитывая, что мне и одного назойливого голоса достаточно. Для моей Белоснежки это чувство обоюдное.
— Нет, — ответила она. Её лицо не дёргалось и не подавало каких-либо признаков того, что она врёт. Мне хотелось вздохнуть с облегчением, но я сумел сдержаться, поскольку посчитал, что это было бы дурным тоном. — Я могу делать это лишь с взаимного согласия.
— А поподробней?
— Это как... — она задумалась, воздев глаза к потолку, словно выискивая там подсказу, — постучать в дверь. Ты можешь мне отворить и поговорить со мной на пороге, а можешь этого не делать. В любой момент ты волен захлопнуть эту дверь у меня перед носом. Лишь вблизи самой Матери ты не можешь противостоять её вторжению в твою голову. Давай тебе продемонстрирую...

Её пронзительный взгляд сосредоточился целиком на мне, и тут я ощутил нечто вроде магического давления у себя в голове. Его легко игнорировать, словно что-то невидимое прикоснулось к моей голове. Ощущалось оно с двух сторон, у висков.

— Видишь... — сказала она, не разрывая зрительного контакта, хоть в её взгляде промелькнуло странное недоумение, — вот примерно это ты испытываешь, когда я пытаюсь прочесть твои мысли. Без твоего согласия я могу лишь транслировать свои собственные мысли в твою голову...

Вот как сейчас... — прозвучал её голос, однако её губы в этот момент оставались неподвижными. Это говорит о том, что звучал он у меня в голове.

Довольно непривычно ощущать ещё один голос. Я тоже испытал это упомянутое... давление. Интересно, как думаешь, она узнала о том, что у нас проблемы с головой? Ты ведь тоже заметил её недоумение, когда она попыталась прочесть твои... мои... наши мысли.

Да, я однозначно обратил на это внимание.

Возникла небольшая пауза.

— Что-то не так? — поинтересовался я, явно отсылая на проскользнувшее недоумение в её глазах. Она приоткрыла рот, вознамерившись дать ответ, но внезапно она остановилась ещё до того, как издала звук. Губы плотно сжались, а по её ушедшему в сторону взгляду, видимо, не может сформулировать свой вопрос.

Я думаю, что она ещё не сталкивалась с чем-то подобным.

— Необычно было... — с трудом выговорила она, глядя куда-то вниз.
— Что именно? — не унимался я.
— Хм... Какое-то двойное сопротивление, — она слегка повертела головой, словно испытывает сомнение по поводу сказанного. Я решил пока промолчать на этот счёт.
— Ты можешь лечить... — внезапно в разговор вклинилась пегаска, медленно размышляя вслух. Мне показалось, что и она заметила её недоумение о неком двойном ментальном сопротивлении, тут же сообразив, что подразумевается раздвоение личности, и, заметив моё молчание по этому поводу, возможно, посчитала, что мне необходимо перевести тему. Отчасти пегаска догадалась, что я не хотел отвечать на этот вопрос, но на самом деле я просто не хотел торопиться с раскрытием своей... психологической проблемы, ведь это неизбежно связно с моим чужеродным происхождением. — Насколько я помню, — продолжала она, — аликорны без помощи Богини не могут применять лечебные заклинания. Как тебе это удаётся?
— Мать может без проблем использовать заклинания, которыми владели поглощённые ею единороги, это правда. Превращённые единороги всё ещё могут помнить свои... привычки, в данном случае, заклинания, которыми активно пользовались до превращения. — Эта информация напомнила мне о поведении кантерлотских гулей, чьи тела всё ещё помнят то, чем занимались их хозяева при жизни и незадолго до смерти: Октавия играла на виолончели, а последовательница Селестии и член культа Белого Солнца, будучи гулем, применяла против нас магическую ударную волну. — Но есть ещё один нюанс... — продолжила Хирург после небольшой паузы. — Это справедливо лишь в отношении... как это говорят? В отношении «старой школы».
— Как это понимать? — спросил я, не до конца понимая вложенного в её определение смысла. У меня есть предположения, но лучше не гадать и расспросить всё напрямую.
— Ну... это сёстры, прожившие достаточно долго после превращения. Я появилась ещё в тот период, когда о нас в пределах Прекрасной Долины ещё толком никто не слышал. Слухи и мифы, не более. Мать примерно где-то в те годы и нащупала необходимую дозировку для превращения пони в необходимого ей аликорна, до этого момента её в той или иной степени постигала неудача.
— Ты так... легко к этому относишься, — удивилась Мотли. Я разделял её чувства по этому поводу, поскольку как и она наслышан о безликости аликорнов в те моменты, когда Богиня ими не управляет.
— Как я и сказала, я была в числе первых. Чем дольше прожила одна из сестёр, тем проще ей ощущать своё «я» во время отсутствия Матери.
— И сколько тебе... лет? — поинтересовался я.
— Я не могу сказать точно... но не меньше двадцати лет. Здесь, в Кантерлоте, без связи... без ощущения единства с Матерью... более молодые сёстры... они... — она тяжело вздохнула, с печалью посмотрев в зашторенное полотном жёлтого цвета окно, за которым всё равно находилась непроглядная ночь. Хомэйдж как-то упомянула, что Хирург внезапно исчез чуть больше двадцати лет назад. Интересно, что с ней случилось в тот период? Её похитила Богиня или она сама приняла её предложение, когда оказалась поблизости её жилища? — Они... ведут себя как осиротевшие жеребята, сошедшие с ума. Некоторые теряют рассудок, другие, коих большинство, признали нового лидера, которая сейчас называет себя как Прозревающая Тьму.
— Почему ты к ней не присоединилась? — спросила пегаска. В её голосе я улавливались нотки настороженности и подозрительности, этими эмоциями проникся я сам. Действительно, почему это она не захотела содействовать своим сородичам?
— Она такой же долгожитель, как и я. Именно она поддерживает бунтарские стремления остальных сестёр.
— Ведёт себя, словно мачеха... — прокомментировала Мотли.
— Да... Она фактически заменила им нашу Мать. По каким-то причинам они не могут покинуть Кантерлот, дабы вернуться к ней.
— Ты так и не ответила, — осторожно подметил я. Взгляд Хирурга явно говорил о том, что она не хотела отвечать на этот вопрос... либо и сама искренне не знала.
— У меня просто не было желания потакать ей. Она хочет достигнуть целей, которые я не разделяю. Я прожила достаточно долго, чтобы не нуждаться в замене... Матери. К тому же, у меня и так есть цель.
— Кристальный меч, — произнёс я. Она кивнула.
— Это единственный явный образ, который смутно проявлялся в моих воспоминаниях за все эти годы. В Кантерлоте... он чувствовался явнее, словно... что-то тянет меня к нему. Незримая связь, усилившаяся в Кантерлоте, подсказывает мне, что он где-то здесь.

Я услышал усталое и протяжное зевание пегаски.

— Я бы не прочь вздремнуть... — проговорила она.
— А ты не боишься, что она с нами что-то сделает, когда мы будем спать? — шутливо спросил я, украдкой взглянув на зелёного аликорна. Мотли красноречиво молчала, очевидно, не зная, как ей нужно ответить.
— Предлагаешь... спать по очереди?
— Зачем? — вмешалась Хирург, заставив нас целиком обратить на неё внимание. — Ну... один из вас не будет спать и что с того? Я могу разделаться с первым таким образом, что второй не заметит этого и будет мирно спать дальше... — Я застыл с напряжённым выжиданием, взглотнул. — Не волнуйтесь, мне нет смысла вам вредить. Я же это вам сказала ещё при встрече.
— Обнадёжила... — пробурчал я. На её устах замаячила тень улыбки, которая вскоре исчезла. Она отвернулась и положила голову на свои передние ноги.
— Сладких снов, — сказала она, прикрыв глаза, однако её ушки стояли на страже, как двое часовых, ожидая подозрительного шороха с нашей стороны.

Я попытался уснуть, откинув голову на спинку диванчика золотистого оттенка.

Кошмары. Во время нашего совместного путешествия по руинам Кантерлота зелёная аликорн подло использовала против меня и Мотли магическое заклинание и вызвала у нас разрыв сердца. С титаническими усилиями мне удалось принять это за сон и не воспринимать его близко к сердцу... Умерев во сне, я мгновенно проснулся и едва не застонал от болевых ощущений, пережитых во сне. Пронзительная и правдоподобная боль в сердце постепенно стихала, за ней последовало блаженное облегчение. Я жадно вздохнул. Повезло, что не столь громко.

Я устало осмотрелся, собираясь с мыслями о том, где нахожусь. Зелёная аликорн мирно посапывала на диванчике напротив. Её ушки опущены, а выражение лица демонстрирует удовлетворение. Глядя на неё, я задался вопросом, а испытывают ли аликорны те гнетущие переживания, нагоняемые Розовым Облаком, и видят ли они кошмары, которые являются смесью чужих предсмертных воспоминаний и их собственных страхов. Не отрывая взора от умиротворённого лица Хирурга, можно выдвинуть предположение, что либо этих кошмаров они не видят, либо они не оказывают на них того же эффекта, что на меня, Мотли, Профессора и его асисента грифона, Октавии... Напрашивается вывод, что чем внушительней запасы магической энергии, тем слабее влияние Розового Облака на психику живых разумных существ.

Я сосредоточил своё внимание на Мотли и лениво рассматривал её. К сожалению, на ней шлем, поэтому понятие не имею, что снится ли ей кошмар и как она его воспринимает. Надеюсь, что ей удастся совладать со своими страхами.

Я взглянул на зашторенное окно. Темно. Можно ещё поспать...

Я не ощутил рядом с собой Мотли. В наплыве паники я лихорадочно оглянулся по сторонам и уцепился за диван, словно от этого зависела моя жизнь. Моя голова в одно мгновение заполнилась хаотичными и беспорядочными мыслями. Они что, покинули меня? Или произошло нечто ужасное, а меня это каким-то образом миновало? Или же это очередной кошмар?

Почти сразу в поле зрение попала зелёная аликорн. Она заинтересованно глядела куда-то слева от меня. Проследив за её взглядом, я увидел Мотли. Она разминала свои мышцы, будучи в силовой броне Анклава. Я облегчённо вздохнул и расслабился, перестав сдавливать передними ногами диван.

— О, — воскликнула пегаска и приостановила разминку, — ты уже проснулся. Доброе утро. Как спалось?
— Так себе... — сказал я, зевая и потирая глаза, а затем с чувством опустошённости откинул голову на спинку мягкого диванчика. Кошмары по-прежнему выводят из равновесия, бодрят в самом худшем смысле этого слова, что так и тянет расплакаться. — Ты сама знаешь... А у тебя как всё прошло?
— Тяжело, но во второй раз на эту удочку я уже не клюнула, поэтому смогла взять себя в копыта, — на этих словах она продолжила разминаться.
— Молодец, — едва улыбнулся я, с безразличием разглядывая рельеф осыпавшегося потолка. — И тебе доброе утро, Хирург, — я поднял правую переднюю ногу и слегка махнул ею.
— Взаимно.

Первое испытание пройдено. Совместная ночь. Мы доверились друг другу, и всё закончилось вполне благополучно. Надеюсь, что всё так и будет. По крайней мере, мне хочется надеяться. Кто знает, как она поведёт себя, когда сражение с другими аликорнами окажется неизбежным.

Я ещё несколько минут лежал в развалившейся позе, отходя от реалистичного сна, а затем встал, вяло размялся и лениво подошёл к окну, отодвинув штору золотистого цвета. Унылость и мрачность руин Кантерлота осталась неизменной: едва заметный розовый туман окутывал и пронизывал всё, в некоторых местах Розовое Облако достигало высокой концентрации и плотности. Высоко в воздухе его крупных скоплений не наблюдалось, лишь внизу, вокруг домов, вдоль улиц. Внизу видна россыпь прежних жителей Кантерлота, все они молчаливо стоят на одном месте. Здесь их заметно больше, чем на окраине.

— Как много здесь кантерлотских гулей... — уныло пробурчал я. Хирург, видимо, это услышала, так как за этим последовал её меланхоличный и задумчивый комментарий.
— До центра добирались сущие единицы, вроде Стальных Рейнджеров, поэтому гулей здесь больше. Эти гули с момента падения мегазаклинаний практически не вступали в контакт с кем-либо. Сёстры пытаются далеко не выходить за пределы Министерской Аллеи, благодаря их стараниям там и на подступах к ней гулей существенно меньше. Их практически нет.
— А что насчёт тебя? Как много ты обследовала руины за пределами Министерской Аллеи?

Я продолжал разглядывать обстановку внизу. Хирург выдержала небольшую паузу, собираясь со словами, и спустя некоторое время в равнодушном тоне поведала о своём исследовательском опыте.

— В поисках кристального меча я побывала в самых разных уголках города. Находила в основном растерзанные останки путешественников. Часть погибала в первых кварталах на окраинах города. Другая часть в страхе убегала отсюда из-за слабого рассудка, коих было больше всего. Остальные смогли разобраться по ходу дела, убивая часть гулей или сумев избежать встреч с ними, и продвигались дальше.

В голову пришли мысли о культе Белого Солнца, их члены отправлялись сюда в последнее путешествие, надеясь попасть к Селестии, в её новый мир. Они, как я понимаю, лучше многих выживали здесь.

— Опытные авантюристы ещё могли вернуться, но жажда довоенных сокровищ, в виде драгоценностей, технологий и знаний, оказывалась сильнее: одиночки сходили с ума и допускали ошибки, а что касается целых групп...

В её равнодушном голосе начало ощущаться сочувствие и скорбь. Вообще довольно непривычно не слышать в голосе аликорна высокомерия, пренебрежения и чрезмерной уверенности. Она и вправду производит впечатление, что отличается от большинства аликорнов благодаря тому, что прожила дольше большинства из них, хоть и под управлением Богини.

— Они обращались друг против друга. Многие в Пустошах боятся больше всего предательства... а местные кошмары своей реалистичностью сводили их с ума.

Прямо как в Сьерра-Мадре. Жажда сокровищ делала из людей параноидальных безумцев, они начинали подозревать друг друга в предательстве. Здесь чувство подозрительности и сомнения усиливались снами... Стоп. Откуда Хирургу известно о реалистичности снов? Она вроде нормально спала этой ночью... или же я неправильно интерпретировал её внешние проявления? Либо же я и вовсе не просыпался тогда, либо просто привиделось. В этом и проблема местных сновидений... трудно определить, что является реальностью, а что — нет.

— Аликорны видят реалистичные сны в Кантерлоте? — спросил я после размышлений, разглядывая силуэт силовой брони Стальных Рейнджеров. В нём легко распознать гуля. Он стоит поблизости рабочего радиоприёмника на столбе в окружении других жертв Розового Облака с прекрасными и восхитительными нарядами... которые сейчас являются их неотъемлемой частью. Печальное зрелище. Я отвёл от них взгляд.
— Когда как... Если мы не истощены магически, то нас это практически не тревожит.
— Откуда тебе известно о том, что происходило с бесстрашными путешественниками и их ощущениями? — Хирург снова не торопилась отвечать на этот вопрос, судя по её паузе.
— Кто-то вёл записи... кто-то оставлял надписи на стенах... а иногда я сама восстанавливала события произошедшего. О реалистичности снов я судила исходя из записей самих авантюристов, погибших здесь. В определённый день я переусердствовала с защитными заклинаниями в плотных скоплениях Розового Облака и в боях против кантерлотских гулей. Я обнаружила, как стала чувствовать себя... — Возникла небольшая пауза, заставившая меня обернуться и обратить на неё внимание. В её взгляде прослеживалось сомнение и не до конца осознанное понимание происходящего, из-за чего ей трудно объяснить этот феномен. — Хуже... в психологическом плане, захотелось отдохнуть и восстановить силы. Тогда-то я и познала сущность местных снов.

Я повернулся и взглянул в пространство повыше: над всей этой тягучей и печальной картиной возвышались угрюмые руины главного замка, с Министерской Аллеей у его подножья. Место, где некогда обитали правительницы Эквестрии. Думаю, для тех, кто увлекается историями о довоенном мире, подобные сооружения наверняка имели какую-то весомую и символическую ценность, при этом вызывая в них волнующий трепет, грызущую тоску и... ядовитый упрёк в адрес довоенных лидеров, что не смогли предотвратить апокалипсис.

Мне... были бы понятны ощущения от созерцания замка, если бы я вырос в этом мире...

Ибо мы испытывали нечто подобное на себе. Они знакомы нам, не так ли? Вот именно это мы и чувствовали, когда впервые увидели Капитолий в Вашингтоне. Там когда-то решалась судьба целого государства. Здесь нельзя оставаться равнодушным.

Верно... Хоть я сейчас вижу лишь тёмный силуэт замка, места обитания довоенной элиты государства... управлявших этим «радужным» и «миролюбивым» миром, к которому я не имею какого-либо отношения.

— О чём задумался? — позади меня послышался голос Хирурга.
— О прошлом... — я повернулся к зелёной аликорн, закрыв шторой окно, не желая больше вдаваться в ненужные и несущественные на данный момент размышления. Мотли продолжала разминаться. Я вновь подумал о природе местных снов. Думаю, стоит внести ясность. — К слову, об этом. Я пришёл к выводу, что на магии Розового Облака отражаются подобно отпечатку предсмертные воспоминания его жертв, проникающие в наши сны, из-за чего они кажутся такими... реалистичными и правдоподобными, смешиваясь с нашими собственными переживаниями и страхами.

Судя по взгляду, Хирурга эта информация озадачила хорошенько, поскольку она уставилась на меня с удивлёнными глазами. Она не могла так легко отвергнуть эту догадку, и погрузилась в глубокие размышления, опустив взор и сопоставляя мои выводы с тем, что ей уже известно. Как и Мотли, по мере раскручивания этой ключевой мысли, взгляд зелёного аликорна прояснялся всё больше. В конечном итоге, она приняла эту гипотезу к сведенью, но не стала считать истиной. Большего я и не ожидал.

— В этом... есть смысл... — с длинными паузами сказала она, подняв глаза с задумчивым взглядом. Затем она с интересом сосредоточила свой взор на мне. — Но... как ты пришёл к такому выводу?
— Случайно, — ответил я, пожав плечами и слабо улыбаясь. Бровь зелёной большой пони выгнулась вверх. — Я попытался сопоставить имеющуюся информацию о том, как эти сны воспринимали другие, включая и меня с Мотли. В один момент мне на ум пришло слово «воспоминание» и, как снежный ком, скатывающийся с заснеженной горы, постепенно всё начало обретать смысл.
— Да уж... — нерешительно кивнула она, — соглашусь, что такая догадка больше похожа на удачу. Порой достаточно одного слова, дабы прояснить всё происходящее, но до этого слова нужно ещё додуматься... А ты пробовал другие идеи?
— Да... — я лихорадочно провёл копытом у себя за загривком, рассеянно взглянув в потолок и припомнив своё обеспокоенное и паническое состояние. — Но это были безумные мысли, мол, реальность и сон смешилась в моём восприятии. Реальность воспринимается некорректно, а во снах всё обрастает новыми деталями или что-то в таком духе. Из-за этого предположения можно было бы сойти с ума, особенно в мрачной атмосфере такие мысли очень навязчивые... словно назойливые мухи, кружащие вокруг. Ну да ладно. Не будем об этом. Гипотеза с воспоминаниями подходит лучше всего.
— Не могу не согласиться, — мягко подметила она.

Я почувствовал урчание в животе.

— Так... необходимо перекусить... — с воодушевлённым предвкушением произнёс я, подойдя к своим сумкам, начав рыться в поисках лакомства.

Мои запасы еды подходят к концу. Необходимо поторопиться, так как не очень хочется питаться местной едой: она так или иначе пропитана Розовым Облаком. Мне же повезло, что накладываемые защитные заклинания уберегли содержимое моих сумок от насыщения этим розовым газом, по крайней мере, в местах, где его концентрация в воздухе минимальная. Чудом удалось избежать так называемые карманы с Розовым Облаком, вот в них мои защитные заклинания бесполезные, как вилка против Когтя Смерти.

Мотли прервала тренировку и последовала моему примеру, начав доставать свою еду из собственных сумок. Раскладывая плотные контейнеры с едой на небольшом столике, я заметил заинтересованный взгляд зелёного аликорна, бегающий от одной еды к другой. Вот я пень с глазами... совсем забыл про неё. Не успел я предложить ей что-нибудь отведать, как она меня тут же опередила.

— Спасибо, я не хочу, — признательно улыбнулась она, качнув головой.
— Не будешь жалеть? — с неверием спросил я, вспоминая её заинтересованный взгляд. Тем временем Мотли уже открыла контейнер с овсяной кашей и приступила к её поглощению: делала это аккуратно и деликатно, иногда слизывая со своих губ остатки каши. Хирург некоторое время в разговоре со мной разглядывала именно пегаску, поскольку до этого она ещё не видела её без шлема.
— Вам это нужнее, чем мне...
— Поясни?
— Аликорны могут употреблять пищу и воду, но потребности нашего организма поддерживаются нашими собственными магическими запасами. Дикие гули ведь живут за счёт магической радиации... наши же тела поддерживаются за счёт чистой магии.
— Хм... — улыбнулся я, задумавшись о том, сколько можно сэкономить на еде и воде. — Мне бы такое...
— Ну... если ты готов моей... сестрой... — вкрадчивым тоном начала она, глядя на меня из-подо лба со злорадной тенью ухмылки на устах.
— Нет-нет-нет! — запротестовал я, представив себя огромной зелёной кобылой, которая едва вмещается в стандартную броню. — Я, пожалуй, лучше останусь жеребцом...
— Знаешь, — откликнулась пегаска, прервавшись от овсяной каши, — я тут подумала, что не прочь увидеть тебя в качестве кобылы, — сказала она небрежным и словно бы обыденным голосом, а затем облизнулась, собрав остатки еды со своих губ, медленно и... вызывающими движениями. Последнее могло мне просто померещиться. Я тяжело вздохнул и обречённо взглянул на неё. Она с серьёзным и непоколебимым видом употребляла свою кашу.
— Это произойдёт только в твоих влажных фантазиях... — только и смог выдавить я из себя, позабыв, что она в одинаковой степени предпочитает представителей обоих полов, поэтому интерес к этому вопросу можно было ожидать. Только в фантазиях... Хм. В этом мире может произойти что угодно. Я, к примеру, вообще смог сменить свой вид. Сомневаюсь, что этому миру труднее кому-то поменять пол...

Превратишься в кобылу, со временем будешь разрываться между тягой к жеребцам и тягой к кобылам... и у нас в голове станет на одну личность больше. Новая личность Дэниэла будет за то, чтобы мы связали себя романтическими узами с представителем мужского пола, к примеру, с Феррисом.

Пошёл нахер. Мне и тебя хватает.

Тем временем, от пегаски не последовало совершенно никакой реакции, образец невозмутимости, как и подобает офицеру Анклава, вместо этого я услышал лёгкий смешок со стороны. Не ожидая подобной реакции от Хирурга, я с удивлением повернулся к зелёному аликорну, тело которой с трудом умещалось на золотистом и потускневшем диване.

— Когда позавтракаешь, — тут же сказала она своим привычным размеренным голосом, будто не слышала постельных желаний пегаски, — нужно будет обсудить с тобой возможность синхронной связи между нашими магическими запасами. — Это предложение удивило не только меня, но и Мотли, заставив её снять маску безразличия и с недоумением взглянуть на собеседницу. Заметив по нашим взглядам, что мы горим желанием услышать объяснения, она соизволила продолжить: — Ты, по твоим же словам, обладаешь телепортацией. Мне бы пригодилось это в бою, но так уж вышло, что самостоятельно применять это заклинание я не умею. Вот я и подумала, что нам бы пригодилась такая связь, — после сказанного она торжественно замолчала. Бежевая крылатая пони продолжила поглощать кашу, но, судя по её навострённым ушкам, внимательно следила за нами.

Я что-то такое припоминаю... каждый из трёх аликорнов может применять только один тип особых заклинаний. Аликорны обмениваются знаниями, тогда почему они не могут применять все три особые заклинания? Как у них вообще происходит процесс обучения?

— А как насчёт обучения? — поинтересовался я вслух. — Разве вы не обмениваетесь знаниями там?
— Обмениваемся опытом, — поправила она меня, — а с заклинаниями... — она подняла взгляд к потолку, словно желая отыскать там ответ, и слегка покачала головой, — всё не так просто.
— Тогда в чём сложность? — с непониманием изрёк я. Глаза аликорна опустились и вновь сосредоточились на мне.
— В самих знаниях. Они должны быть простыми и понятными. С каждым... «подключением» Матери контролируемые ею сёстры получают опыт, приобретённые другими. Она... выступает катализатором обмена опытом, так как является их хранилищем. Этот опыт представлен в виде... образов, подобно воспоминаниям.
— А как вы тогда пользуетесь особыми заклинаниями друг друга, вроде телепортации и невидимости?
— Это делает за нас Мать. Она использует наши магические запасы для сотворения заклинаний. В бою она участвует редко, предоставляя нам возможность самим разбираться в ситуации. Подобным образом она понуждала нас к командной работе.
— К слову о боях... — сказал я, кое-что припомнив из моей первой встречи с аликорнами. Богиня тогда общалась со мной напрямую... и почему же в таком случае она не вмешалась с появлением турелей, дабы телепортировать её подальше от опасности? — Почему тогда на крыше башни информационного центра Принцессы Луны Богиня не взяла тебя под контроль и не телепортировала прочь?
— Процесс «подключения» не происходит мгновенно, — тут же пояснила она. — В тот промежуток время ей пришлось отвлечься, нас же немало, и всем нужно внимание. Когда ситуация обострилась и появились турели, ей просто не хватило времени... Вмешиваться было поздно, поскольку в момент «подключения» теряется концентрация над создаваемой сестрой заклинанием. Если бы это произошло, щит вокруг нас испарился бы преждевременно и турели превратили бы нас в порошок.
— Да уж... — нервно хмыкнул я, помня происходящее на той крыше, словно это было вчера, — повезло, что твоих сил оказалось достаточно, дабы продержаться до перегрева турелей.

Хирург лишь утвердительно кивнула на это, а затем опустила взор на еду.

— Ну так? — опомнилась она. — Рассмотришь этот вариант с синхронизацией? Подумай об этом, ведь для собственной телепортации или моей тебе не понадобится пользоваться своими магическими запасами.
— Хм... На самом деле звучит заманчиво... но мне нужно как следует это обмозговать, — я ощутил, как моей Белоснежке уже есть что возразить по этому поводу. Последовало очередное, более настойчивое и грозное урчание в животе. Да сейчас! мысленно сказал я своему голодному желудку. — Но мне уже не терпится удавиться этой едой... — я едва не начал пускать слюни при виде на свою еду, поскольку запах еды Мотли лишь сильнее разогрел мой аппетит.

Во время завтрака Белоснежка уже успела много чего мне наговорить. Моя вторая личность предостерегала меня, что не стоит так рано пускать её в наш разум, что если она узнает о нашем происхождении и отреагирует на это не самым лицеприятными образом. Всё это, безусловно, имеет смысл, но мы находимся в руинах Кантерлота, где, на минуточку, властвует смертельное, болезненное и психологически выводящее из себя Розовое Облако. Чем ближе мы к центру его распространения, тем хуже: «карманов» с высокой концентрацией розового зачарованного газа и кантерлотских гулей, желающих засадить свои зубы в нашу плоть, всё больше. Любая возможность, повышающая наши шансы на выживание, пока ищем эту треклятую ключ-карту, должна приниматься во внимание, несмотря на вероятные риски в другом вопросе.

В какой-то момент моя вторая личность выразила своё весьма резонное сомнение относительно искренности её мотивов.

Несомненно, ей полезно иметь возможность телепортироваться во время боя, но вдруг это какая-то ловушка для контроля над нами?

Возникла ещё парочка разногласий между мной и Белоснежкой, но в конечном итоге мы пришли к выводу, что стоит рискнуть. Перспектива погибнуть из-за упущенной возможности меня совсем не привлекает, пусть эта возможность и является причиной возникновения риска иного рода.

Я раздумывал над всем этим, находясь на кресле, спустя некоторое время после завтрака. Хирург сидела на своём диване напротив, терпеливо дожидаясь моего вердикта. Мотли расслабилась на соседнем диване и безмятежно читала одну из книг, которую обнаружила в доме после того, как позавтракала. Она начала есть раньше меня, поэтому у неё было время, чтобы сбегать за книжкой в доме. Книга о путешествующем, ещё до появления Дискорда, гиппогрифе и его впечатлениях об Эквестрии, находящейся под правлением Селестии и Луны уже не одно десятилетие: «Эпоха дружбы». Помнится, именно после появления Дискорда на острове Эрис, гиппогрифы начали вести более изоляционный образ жизни. Они живут особняком, намного более изолированно, чем тот же Великий Анклав Пегасов. Этот путешествующий гиппогриф, я так понимаю, был одним из последних, кого ещё интересовал внешний мир.

— В общем, — подал я голос, засмотревшись на обложку книги, которую читала Мотли, и зелёные ушки Хирурга навострились, — я согласен. Наладим связь между нашими магическим запасами.
— М-м-м... — с озорной интонацией промычала Мотли, не отвлекаясь от чтения книги. — Какой любопытный интим у вас намечается.
— Ревнуешь? — подыграл ей я.
— Ну... — она опустила книгу и посмотрела мне в глаза. — Не столько ревную, сколько завидую. Иметь возможность физически делить свои силы с особенным мне пони... довольно романтично. Не только психологическая связь, но и физическая... в буквальном смысле этого слова...
— Если для тебя это так важно, — судя по обеспокоенному голосу зелёной аликорн, она посчитала, что ей нужно вмешаться, — я и все мои сёстры асексуальны, мы не ищем сексуальных связей... — на этом моменте её вежливо прервала пегаска. Я невольно усмехнуться от её непонимания. Я забываю, что стороннему наблюдателю тяжело порой распознать наши взаимные подколки.
— Успокойся, — сказала пегаска, сдерживая улыбку и подняв переднее копыто в её сторону. Хирург с непониманием уставилась на неё. — Это мы так подшучиваем друг над другом. Хотя должна признаться, что твоя асексуальность не может не успокаивать...
— Мы избежали недопонимания, это хорошо, — неловко улыбнулась она. — Ещё вчера увидев, что вы... неравнодушны по отношению друг к другу, мне не по себе было предлагать такого рода связь с одним из вас.

Мы с Мотли одновременно беспечно рассмеялись, что вызывало смесь недоумения и смущения у Хирурга — она окончательно растерялась от нашего неординарного поведения. Если аликорны асексуальны, то почему Хирург ведёт себя так, словно этот вопрос имеет для неё весомое значение? Возможно, я чего-то не осознаю или не замечаю?

— Исходя из твоей реакции, — сказал я, — не похоже, что ты равнодушна к любовным отношениям.
— Дело в том, что... я... мои сёстры... мы всю свою жизнь были связаны друг с другом, в особенности с Матерью. Мы рождены с этой крепкой связью, мы её ощущаем даже в отсутствии её контроля над нами. С ней тяжело, но без этой... связи нам не менее тяжело. Чувствуем себя брошенными и одинокими. От этого у здешних сестёр проявляются проблемы с психикой... поэтому они так легко присоединились к Прозревающей Тьму, поэтому они пытаются держаться вместе. Связи имеют для нас особое значение... Я боялась, что... — она робко вздохнула, — ваши отношения, какими бы они ни были, ухудшатся от моего предложения.

В воздухе повисло молчание, я переглянулся с Мотли. Мы оба понимаем, каково это потерять крепкую связь с близкими... поэтому нам не трудно понять переживания аликорна. Размышляя над важностью социальных связей... единства, в конце концов... для аликорнов, мне уже не кажется странным или непривычным, что Хирург так легко согласилась пойти на контакт с незнакомцем вроде меня. С другой стороны возникает резонный вопрос о том, почему бы им не вернуться к Богине, покинув пределы влияния Розового Облака? Казалось бы, это самое очевидное решение.

— Тогда... — вновь начал я, — почему вы не хотите вернуться к Богине, раз так нуждаетесь в связи? В единстве? — До меня только сейчас дошёл весь смысл Единства, продвигаемый Богиней. В отрыве от неё аликорны по-прежнему пропитаны этой идеей не только в психологическом плане, но и в физическом. Они созданы, чтобы чувствовать себя частью большого единства. Все мы по большей части социальные существа... полагаю, аликорны Богини смотрят на этот вопрос по-особому ввиду своей природы.
— Это... сложный вопрос... — с горечью улыбнулась она. — Они остаются потому... что могут почувствовать себя свободными. Им нравится Единство, но они не разделяют того, что во всём должны повиноваться своей суровой матери. Жеребята хотят выбраться из-под влияния своих деспотичных родителей, избавиться от их надзора и... повеселиться. Мои сёстры, как я и говорила, в этом схожи с жеребятами, но в отличие от последних, они физически лишились связи, и поэтому отчаянно ищут замену... замену получше. Многие нашли её в Прозревающей Тьму.

Аликорны желают единства, крепких связей с кем-то, но они хотят избавиться от приказов Богини. Они и вправду жеребята... которые не в состоянии перечить своим родителям, вступить с ними в спор. С таким раскладом можно смело предположить, что аликорны останутся едины и без Богини. Они как большая семья. Семейная тема пропитывает их поведение и мировоззрение, это даже прослеживается в словах Хирурга, она почти во всех случаях называет других аликорнов «сёстрами», а Богиню — «Матерью».

— Ну да ладно... — Я встал с кресла и принялся делать небольшую разминку. — Пора заняться полезным делом... С чего начнём... строить нашу связь?..
— Для начала нужно решить ещё один вопрос...
— Какой? — удивился я, приостановив разминку, с интересом уставившись на зелёного аликорна.
— У тебя есть психологические проблемы? — прямо и без обиняков спросила она, от чего я чуть воздухом не поперхнулся. Это было неожиданно, словно облили ледяной водой из ведра!

Так всё-таки, она догадалась!

С учётом того, что она рассказывала об аликорнах с психологическими проблемами из-за потери ощутимой и значимой ментальной связи с Богиней, это не должно удивлять. Я совершенно забыл о том, что вчера она заметила двойное сопротивление, когда попыталась прочесть наши мысли, поэтому в дальнейшем это не получило какого-либо развития.

Как поступим?

Скажем правду... но не полную.

Ты рехнулся?

Нам ничего не остаётся.

— Да... есть, — ответил я медленно и осторожно, бросив заинтересованный взгляд на отвлёкшуюся от чтения Мотли. Интересно, о чём она думает по поводу моего решения раскрыть карты, если вчера она попыталась сменить тему, когда Хирург заговорила о каком-то двойном сопротивлении. Она понимает важность моего нестандартного психологического состояния, о котором не следует особо распространяться из-за причин раздвоения, а именно нашего неэквестрийского происхождения. — У меня и вправду раздвоение личности.
— У меня имелись подозрения на этот счёт... — говорила она это довольно будничным голосом, словно для неё в этом нет ничего привычного, подобно чиханию, что несколько разочаровало меня, — и какие у вас взаимоотношения?..
— Да пока что почти во всех вопросах достигаем компромисса. — Мой ответ произвёл удивление на Хирурга, такого она точно никак не ожидала. Ну хоть как-то я удивил её в вопросе своего психологического состояния! С другой стороны... хвалиться психологическими отклонениями, всё равно что хвалиться болезнями, врождёнными болячками и прочим. Не хорошо.

А если она узнает, что ты из другого мира так и вовсе челюсть потеряет.

— Тогда... какие причины возникновения проблемы? Какой вид травмы или ещё чего произошёл в твоей жизни? — полюбопытствовала она.
— Это слишком долгая история... — Я вспомнил длительную беседу со Спайком, объяснения с оправданиями для Мотли. Мне откровенно не хочется пересказывать своё происхождение в очередной раз столь скоро. — Потом как-нибудь расскажу. Скажу лишь то, что именно я контролирую тело, а по некоторым причинам вторая личность не желает этого делать. Ей... — я задумался, подбирая слово, которое без каких-либо подозрений объяснило бы её нежелание быть во главе руля.

;Некомфортно, — подбросила мне Белоснежка необходимое слово.

—...некомфортно.

— Интересно... — она приложила копыто к своему подбородку, задумчиво взглянув куда-то в сторону. Чуть погодя она вернула своё внимание ко мне. — Что бы ты понимал, телепатия в условиях раздвоения личности не столь проста. Для наличия связи магических запасов необходимо согласие всех личностей, поскольку вы делите один мозг, в ином случае это повлечёт за собой много проблем. Твоя вторая личность... согласна на эту связь?

Я не торопился с ответом, поскольку ожидал в очередной раз услышать подтверждение от своей Белоснежки.

Да... — с явной неохотой пробурчала она у меня в голове.

— Она согласна, — кивнул я. Лицо Хирурга засияло от положительного ответа.
— Чудно! — улыбнулась она, едва не застучав передними копытами. Такой искренней и довольной улыбки с её стороны ещё не видел. Я невольно умилялся ею. Вчера она говорила, что не нуждается в замене Богини... но это не означает, что она не нуждается в связях вообще. По какой-то причине ей не удалось объединиться с аликорнам-одиночками. Она истосковалась по общению. — Знаешь, Дэниэл... — начала она чуть более сдержанным голосом, в её глазах ощущалось некое печальное понимание. Я не сразу сообразил относительно чего направлены её чувства. — Мы имеем нечто общее уже на этом этапе... Я полностью понимаю, каково это делить свою голову с кем-то ещё... кто может контролировать твоё тело, — она одарила меня сочувствующей улыбкой.

Внутри меня всё заполнилось теплом, облегчением и радостью. Как же приятно осознавать, что в этом плане я теперь не один! Несмотря на всё понимание и сочувствие со стороны Мотли, она не может в полной мере осознать моё психологическое положение, тогда как Хирург жила с этим на протяжении больше двадцати лет. До этого мне казалось, что я одинок в этой ситуации, не знал, к кому стоило бы обратиться за помощью. Высококвалифицированного психотерапевта в Пустошах днём с огнём не сыщешь.

От переполнявших меня эмоций радости и чувства взаимопонимания я заключил Хирурга в крепкие объятия.

Бурные радостные чувства затмили мой разум, поэтому я не сразу обратил внимание на последовавшую от моих объятий реакцию аликорна. Об этом я узнал из слов Мотли. Она любезно сообщила мне, что в момент объятия лицо Хирурга приобрело весьма яркое и неописуемое выражение. В качестве сравнения Мотли привела пример того, что испытывает чистый гетеросексуальный жеребец, когда неожиданно что-то проникает в его задницу.

Не имею ни малейшего представления о том, откуда у пегаски взялась аналогия именно с чистым гетеросексуальным жеребцом, если описываемая ситуация применима к любому индивидууму независимо от его ориентации, но суть реакции она передаёт доходчиво, объяснив мне причину ошарашенного и изумлённого взгляда зелёного аликорна. В суровых условиях Пустошей доверие не в почёте среди его жителей, но помимо этого у аликорнов из-за приказов Богини сформировалась весьма грозная и устрашающая репутация, в результате которой каждый видит в них огромную опасность... Исходя из этого, я сомневаюсь, что Хирург будет ожидать столь тёплого и дружеского поведения от незнакомца и жителя Пустошей, вроде меня. Она могла испугаться и испытать сильный стресс. Осознавая всё это, я почувствовал себя неловко из-за своего опрометчивого и эмоционального поступка.

Тысячелетнее правление Селестии с доктриной о дружбе не прошли для пони незаметно... неудивительно, что это отражается и на тебе. Тебя так и тянет со всем обжиматься. Сначала Спайк, теперь аликорн.

Все любят обнимашки.

Но не внезапные, — справедливо подметила Белоснежка.

Я извинился за своё поведение, и мы приступили к тренировке синхронизации магических запасов. Прошло около часа, прежде чем у нас появились положительные результаты: мы начали ощущать магический запас друг друга. Эти... ощущения, когда открывается доступ к такому количеству магии трудно с чем-то сравнить. На первых секундах возникло чувство того, что я задыхаюсь. Из ванны, где я едва помещался и наивно плескался со своими заклинаниями, я словно нырнул в огромный, мать его, бассейн! В голове возникла буря эмоций, сколько всего со всей это магией можно сотворить! Моя голова заполнилась мыслями о потенциальных возможностях такого... могущества.

— Вижу, тебя впечатлили, — Хирург улыбнулась мне, позволив себе немного высокомерия и гордыни, на что она, очевидно, имеет полное право, — мои магические запасы.
— Ага... — с придыханием проговорил я, будучи под глубоким впечатлением, ощущая этот огромный бассейн из магической энергии. Я поймал себя на том, что меня несколько опьянило такое количество магии. Встряхнув головой, я взял себя в копыта и почувствовал себя униженным и оскорблённым в плане волшебства. — Думаю... — неловко усмехнулся я, — для тебя моя внутренняя магическая энергия кажется кружкой чая, которую можно опрокинуть одним безмятежным залпом.

Хирург сдержанно улыбнулась и мягко кивнула, посчитав, что её слова здесь излишни, поскольку могут затронуть моё достоинство. Теперь я и вправду начинаю чувствовать себя ущербным и ни на что не способным единорогом.

— Ничего, милый, — сказала пегаска, молчавшая за всё время моей тренировки, — ты по-прежнему мой непревзойдённый волшебник.

Она произнесла это таким тоном, что я испытал очередную волну неловкости, ещё больше предыдущей. Меня жалеют! Дискорд вас всех побери! Только комплексов по поводу моих запасов магической энергии не хватало. Одно дело завидовать, видя, что кто-то лучше тебя, и совсем другое буквально ощущать эту разницу! Как испробовать качественный виски, после которого не хочется возвращаться к дешёвому и безвкусному. В то же время тот факт, что Мотли подметила в моём голосе и поведении волнение, согрело и успокоило душу.

Мы с Хирургом определили на каком расстоянии можем поддерживать синхронизацию наших магических запасов, ведь она не Богиня и не может поддерживать контакт на огромных расстояниях, и приступили к тренировкам по использованию заклинаний. Насколько мне объяснила Хирург, Богиня использовала несколько иной метод, она полностью контролировала аликорнов и применяла свои заклинания в их теле. Сейчас мы по-прежнему применяем заклинание в собственных телах, имея доступ к магическим запасам партнёра.

Начали мы с простого и детского заклинаний, с телекинеза... ну, не мы, а только я, поскольку Хирургу ничего не приходилось делать, ведь именно мне нужна её магия, а не наоборот.

Это потрясающее... Использовать чужую магию для создания заклинаний так легко и просто... как вертеть валуном без какого-либо веса, никаких усилий не требуется. В математике производишь вычисление, которое тут же воплощается в реальность в виде какого-нибудь явления или предмета, не расходуя на это никаких ресурсов.

Словно по щелчку пальца создаёшь перед собой клубничный десерт, достаточно только понимания устройства и сути «клубничного десерта». &

Через десять минут мы перешли к полезным в бою барьеру, моим ремонтным заклинаниям, требующих внушительных инженерных знаний... а затем и к не менее сложной телепортации. Я смог телепортировать аликорна в другую часть комнаты! Казалось бы, что можно отмечать и радоваться, но, к сожалению, без ложки дерьма не обошлось. После применения телепортации связь мгновенно обрывалась, и её приходится настраивать заново, на что уходит несколько секунд. В бою каждая секунда на счету, поэтому полагаться на частое применение телепортации не следует, лишь в определённых случаях, когда от неё будет больше выгоды, чем вреда. В исключительно опасных ситуациях я могу телепортировать Хирурга в безопасное место при помощи своей магической энергией, но её я расходую быстро.

Существенная разница между количеством воды в бассейне и в небольшой ванне.

Я поинтересовался у Хирурга о том, способна ли она научиться телепортации. Она ответила утвердительно, но для этого ей потребуется учитель, который превосходно разбирается в обучаемом заклинании. Из меня учитель магии хреновый, поэтому я не вариант. Она добавила, что сможет обучиться по соответствующей книге заклинания, что оказалось чудесной новостью. Не придётся искать того, кто смог бы обучить её телепортации — на Пустошах такого профессионала найти труднее, чем щедрого наёмника. Через какой-то момент обсуждения с ней, я вспомнил, что сам обучался телепортации по книге и что она до сих пор пылится у меня где-то в Хэвенли-Харбор. Равнодушной к этому известию она не осталась.

Трёхэтажный дом с башней, послуживший нам уютным ночлегом, остался за нами позади. Мы полны сил, готовы разорвать задницу любому кантерлотскому гулю и избавить его настрадавшееся тело от мучений Розового Облака.

Ключ-карты напрямую связаны с главами министерств, а Министерская Аллея являлась пристанищем штаб-квартир всех шести. Её стоит прочесать. Планируем постепенно дойти до неё, проверяя любые радиочастоты по пути, на которые укажет чип, вдруг неуловимая пятая ключ-карта каким-то образом окажется там.

Вероятность этого слишком мала, но чем чёрт не шутит?

Мы свернули в проулок между задними дворами с заборами из камня, поскольку впереди путь блокировало плотное скопление Розового Облака. Эпицентр его распространения всё ближе, из-за чего плотных скоплений розового газа вокруг становится соответственно всё больше. Во избежание подобных ситуаций Хирург согласилась подняться в воздух и осмотреть состояние ближайших улиц, ведущих к Министерской Аллее. Именно ей лучше всего проделать такой ход: всё обойдётся и не возникнет никаких проблем, если её заметит другой аликорн.

Мы с Мотли пока остались наедине, но на всякий случай решили общаться лишь по рации. Поговорить есть о чём.

— Мотли, — сказал я, проходя мимо надписи белой краской на сером каменном заборе: «Уноси отсюда копыта, пока они не стали частью тротуара!».
— Да?
— Это касается полигамии...
— О. У тебя появились вопросы?
— Да... И вот первый из них. Почему ты акцентировала внимание на то, что аликорны асексуальны? Это похоже на обычную ревность при моногамных отношениях...

Я услышал взволнованный смешок, за которым последовало гробовое молчание. Возможно, ей необходимо время для того, чтобы сформулировать ответ.

Очередное густое скопление Розового Облака вновь преграждало путь, мы попробовать пройти через один из задних дворов. Калитка издала противный металлический скрежет, в ответ из глубины дома донеслось рычание кантерлотского гуля. Я вздрогнул, но приготовился отражать атаку. Активировал меч, маленькие синие искры забегали по его лезвию. Хоть гули и не испытывают боль, но хороший разряд тока гарантированно вызывает беспорядочное сокращение мышц и затрудняет их передвижения.

В следующее мгновение из дома выбежал мертвец, резко распахнувшаяся дверь с треском ударилась о стену. Безжизненные глаза гуля мерцают зловещим серебряным свечением, а широко раскрытая пасть демонстрирует его непреодолимое желание отведать нашу плоть. Я ближе всего нахожусь к нему, поэтому нет ничего удивительного, что я стал первой целью его гастрономического интереса.

Перед тем, как он набросился на меня, я активировал З.П.С. и попытался определить траекторию его прыжка. Направил меч в необходимое место и вырубил З.П.С.. Лезвие наэлектризованного меча прошлось по касательной в районе шеи.

Вот же срань! Близкого контакта не избежать!

Разряд тока снизил скорость телодвижений кантерлотского гуля, что позволило мне вовремя сгруппироваться. Я вытянул передние ноги и попытался его удержать и подключить к помощи свой телекинез. Я потерял концентрацию над своим мечом и выронил его. Голубое свечение моей магии обволокло неистового гуля в нескольких местах. Особое внимание своим телекинезом я уделил его голове, поскольку он с невероятным упорством хочет вонзить свои зубы мне в глотку.

Почему Мотли стоит столбом?!

Я попытался задними ногами отбросить мертвеца от себя с помощью телекинеза. С трудом мне это удалось. Я встал, подобрал выпавший из моей хватки меч, телекинезом обездвижил кантерлотского гуля и прижал его к земле. Он брыкался и пытался вырваться из моей магической хватки, но безуспешно. Я замахнулся мечом над телом рычащего гуля и начал интенсивно рубить по его шее. Рубящие удары по мясу и костям сопровождались чавкающими звуками, его тело судорожно содрогалось от воздействия тока. Брызги розовой крови летели во все стороны, больше всего она попадала на меня. Через несколько ударов мне удалось полностью отделить голову от его тела. Густая тёмно-розовая кровь медленно вытекает из шеи. Окровавленный меч парил возле меня, его острие под углом направлено вниз, розовая жидкость стекала по нему и капала на землю.

— Почему ты мне не помогла? — тяжело дыша, спросил я разочарованным голосом. Она изображать холодную и молчаливую статую, пока я в одиночку мучился с этим мертвецом?!
— Думала, что он просто хотел с тобой подружиться, — ответила она невинным голосом. Я повернулся к ней. Она что, издевается? — Что? Разве это были не объятия?

Я глубоко вдохнул и успокоился. Негодование, пусть и справедливое, будет только мешать. У неё должна быть причина своего поступка.

— Не верь всему, что пишут на стенах, — сказал я. Стоит поддержать её шутливое объяснение. Возможно, тогда она скажет правду. В конце концов, для неё она является крайне важной.

Я деактивировал меч и взялся очищать себя от остатков тёмно-розовой крови. Следы, безусловно, останутся, но сейчас они волнуют меня меньше всего.

— Слушай... — начала она, подходя ко мне. — Я просто хотела убедиться, что ты сможешь одолеть гуля, будучи с ним один на один. Вдруг меня не окажется поблизости.

Ах... вот оно что.

— Ты явно забыла, в каком дерьме я побывал в своё время.
— Помню. Ты даже буквально в нём побывал. — Я закатил глаза, пытаясь не вспоминать тот ужасный момент. — Однако это не значит, что навыки не могут заржаветь.
— Понял... Итак... На чём мы там остановились? Ах, да. На полигамных отношениях.
— Ну... смотри. Всё не так просто. Я ведь совершенно не знаю эту большую зелёную пони, как и ты, собственно, а подобные магические выкрутасы делают вас ближе. Само собой, я буду ревновать, ведь эта магическая связь возникает только между ней и тобой. Уже неравные условия.
— Тебя волнуют равные условия даже в таких мелочах?
— Безусловно.

Я очистил меч от крови, сложил его в ножны и осмотрелся. Мой взгляд зацепился за необычное надгробие на другом конце заднего двора. Судя по его размерам, оно служило для какого-то питомца. Я направился к нему, чтобы получше рассмотреть. У него необычное надгробие. Мотли пошла за мной следом.

— То есть, — продолжил я, — дабы уравновесить положение тебе достаточно образовать с Хирургом магическую связь?
— Э-э... Нет... Мне просто не хочется начинать отношения с кем попало, а также подпускать их близко к себе или к тебе на столь раннем этапе знакомстве... Ты что... на неё уже запал?
— Нет. За кого ты меня принимаешь? Я просто интересуюсь тем, как работают местные полигамные отношения. Заметив твою ревностную реакцию, я захотел прояснить этот нюанс... — произнёс я, разглядывая табличку с надписью у основания надгробия: «Хоуп». Мой взгляд поднялся чуть выше. — Слушай. Я вот гляжу на фигуру надгробия и задаюсь вопросом, что она означает?
— Ты об этом? — она стукнула копытом по надгробию в форме F. — Это древний символ уважения покойным.
— Древний? И откуда ты об этом знаешь?
— Опять же, из древней культуры пегасов. Во время обучения в Анклаве, преподаватели своим наследием неимоверно хвалятся, поэтому, к слову, я и в курсе о значении «ангела».

Позади нас приземлилась зелёная аликорн.

— Как успехи? — спросил я. Ответа не последовало. Через несколько секунд до меня дошло... Я забыл включить внешний динамик. — Можешь похвастаться результатами?
— Не смогу. Большая часть пространства заполнена смертельной концентрацией Розового Облака. Пройти по улицам довольно трудно.
— Блядство... — Я ударил передней ногой по земле. — Ладно. Придётся рисковать. Надеюсь, что если мы и будем светиться в воздухе, то аликорны в этот момент будут увлечены каким-то делом, вместо того, чтобы смотреть в небо и о чём-то мечтать.

Провернули парочку воздушных манёвров, но нам всё ещё удавалось оставаться незамеченным. Возможно, поблизости просто нет аликорнов, которые решили бы выглянуть в окно.

Перемещаемся по улицам и проулкам с осторожностью, прислушиваемся к окружению, обходя стаи кантерлотских гулей и «карманы» с высокой концентрацией Розового Облака. Осмотр обстановки улиц и проулков позволил избегать «карманы» Розового Облака гораздо эффективней. Теперь мы не ощущаем себя крысами в лабиринте.

В данный момент мы находимся поблизости огромного магазина с бытовой техникой. «Роял». В его внешнем виде преобладают золотистые цвета. Отслеживающий чип указывает на этот магазин. Я обратил внимание, что большинство названий в Кантерлоте так или иначе связаны с чем-то королевским, что забавно само по себе, поскольку главами государства являются принцессы, и выше них, вроде королей или королев, никто не стоит.

Мы подошли к магазину с фасадной стороны, прошмыгнув по территории парковки, усеянной брошенными повозками, различным транспортом и... вплавленными в каменную брусчатку трупами, поблизости которых стоят тележки и валяются коробки с приобретёнными в роковой день товарами. Расположение вплавленных останков жителей говорит о том, что во время бедствия они торопились к своим личным средствам передвижения, часть из них всё же добежала, но оказалась единым целым с транспортом, другая каким-то образом превратилась в кантерлотских гулей. Большая часть парковки находится в плену розового газа. Подобное зрелище из раза в раз наводит угнетающее и мрачное впечатление, поэтому долго думать об этом не следует, учитывая природу Розового Облака, которое только и стремится сломить твоё ослабленное местными видами сознание с целью завладеть твоим телом.

Стоя напротив распахнутого входа, Мотли, не оборачиваясь в мою сторону, подала голос с включённым внешним динамиком.

— Дэнни, что мы здесь забыли? В нашем гнёздышке бытовой техники не хватает? — риторически спросила она на удивление бодрым голосом, словно не видит перед собой у входа останков пони, сплавленных друг с другом и с поверхностью магазина. Я так понимаю, из-за паники во время распространения Розового Облака покупатели бросились прочь из здания и тем самым устроили давку на выходе. — Думаешь, ключ-карта может оказаться здесь? — добавила она уже серьёзным тоном. Я глядел на это ужасающее месиво из плоти и бетона у входа и по моей спине пробежал могильный холодок.
— Осмотреть это место всё же стоит, — ответил я, тряхнув головой. Я, чтобы отвлечься, окинул взглядом роскошный и помпезный фасад магазина с живописным орнаментом, во внешнем виде всего магазина преобладали жёлтые и белые тона. — Вдруг в тот самый день последний владелец ключ-карты взял её с собой, когда решил сходить за новым тостером. А ты что думаешь? — я повернулся к зелёному аликорну. Она с безразличием пожала плечами. — Если ни у кого нет возражений, нам следует проверить радиочастоту...

Я аккуратно пробрался через месиво у входа, минуя опустевший пост охраны, и вошёл в просторный зал, заполненный стеллажами и витринами с бытовой техникой, пестрящие ценниками и названиями брэндов. Тусклого розоватого освещения попадающего сюда снаружи недостаточно, чтобы разглядеть названия. Чип, судя по всему, указывал на пространство подо мной или надо мной. Я взглянул вверх и увидел под потолком что-то вроде работающего громкоговорителя, причём с заметной защитой от вандализма и магического вмешательства. На меня снизошло жуткое озарение... в подобных магазинах, особенно крупных, на фоне постоянно играла умиротворяющая музыка. В данный момент, как я понимаю, все они настроены на кантерлотскую радиочастоту. Под потолком по всему магазину увешано с два десятка радиовещательных устройств.

Глядя на радиовещательные устройства, мне началось казаться, что я вязну в мраморном полу магазина. Становлюсь его частью... как те несчастные жертвы Розового Облака у входа. Я покачнулся от нахлынувших эмоций и присел.

— И за что мне такое счастье?.. — сказал я. Моя взгляд опустился на кантерлотских гулей, стоящих между стеллажами прямиком под этими динамками. Мотли и Хирург медленно подошли ко мне сзади. — Придётся найти служебные помещения и вырубить всю акустическую систему.
— Зачем? — спросила Хирург.
— Затем, что все гули внутри магазина кучкуются под этими работающими динамиками, из-за чего трудно определить наличие ключ-карты у кого-либо из мертвецов. Динамики нужно вырубить.
— А просто так телекинезом вырубить не получится? — поинтересовалась Мотли, взглянув на радиовещательное устройство над нами.
— Я тебе не Твайлайт Спаркл, чтобы заниматься такой сложной магией. — Я и Мотли одновременно повернули головы к крылатой единорожке.
— Что? — На её лице возникло непонимание.
— Ты здесь дольше нас пробыла. Может, знаешь, как обойти защиту на подобных устройствах?

Она виновато покачала головой.

Примерно этого я и ожидал. Знала бы она, по какому принципу наложены заклинания, то сразу сообщила бы об этом. С каждым часом всё новые трудности.

Вход в служебные и технические помещения оказался неподалёку, там нас поджидала очередная трудность — все входы и выходы надёжно опечатаны, включая окна. Да чтоб вас!.. Всё защищено плотным слоем стали, который хрен пробьёшь. Чересчур сильное средство защиты, почему тогда весь магазин таким не снабдить? Возможно, бюджета не хватило.

— Довоенные пони прошлого были помешаны на защите, — обронила Хирург вглядываясь в табличку справа от входа опечатанной двери. На ней красуется маскот «Рояла» в виде белой механической пони с золотой короной, подобно Волт-Бою, краткими фразами обозначает основные правила безопасности.
— Ну, — Мотли пожала плечами, — такое было время. Корпорации переживали за свои секреты.

Я подошёл к табличке, встав рядом с Хирургом, и попытался отыскать упоминание об усиленной системе безопасности служебных помещений. И вот я нашёл: «Всякие нехорошие личности, рано или поздно захотят украсть всю важную информацию о нас, но не беспокойтесь! Офисы снабжены новейшей защитой, в случае её срабатывания всё наглухо опечатывается. Её магия блокирует даже возможность телепортации! Отменить её может лишь владелец и начальник охраны».

— Ебаный рот этого магазина... — простонал я, подойдя к консоли по управлению защитой. Беда одна не ходит. С каждой минутой обнаруживается новая проблема. Меня это уже начинает выводить из себя.

Я магией снял переднюю панель и... у меня глаза на лоб полезли от увиденного, а тело словно парализовало от страха. Как ни в чём не бывало, я бережно установил панель обратно. Не произнося ни слова, я повернулся к остальным.

— Что случилось? — удивлённым голосом спросила Мотли.
— Мне лучше ни к чему там внутри не прикасаться. Уж слишком мудрёный магический замок.
— Ну... У тебя же получилось обойти магический замок в Ред Спарке... «Кратере», на том оружейном заводе... Из головы вылетело, как он назывался.
— Да, «Новус-что-то-там»... — я повертел передней ногой в воздухе, пытаясь вспомнить вторую часть названия. — Эх, — я махнул этой же ногой, — забей. Тот завод сам по себе являлся синонимом надёжной крепости, включённые роботы и тому подобное. В излишней защите там не было нужды... Пустые траты. А вот здесь... — я более пристально пригляделся к потолкам, — боевых роботов и турелей нет... наверное. В любом случае, я не хочу рисковать и подымать стрельбой шум на всю округу.
— И что будем делать?
— Искать... — я запнулся. На меня снизошло некое озарение, от чего я сдавленно хихикнул и помотал головой. Хирург и Мотли переглянулись из-за моей реакции. — Искать будем ключ-карту...

Возникло гробовое молчание. Мотли начала сдавленно хихикать. Хирург с непониманием уставилась уже на неё.

— Вот именно, — согласился я, не спуская глаз с Хирурга. Она сосредоточила свой взгляд на мне. — Разъём в панели как бы подразумевает, что для снятия защиты нам необходима... ключ-карта. Да-да. Для поисков одной ключ-карты нужно найти другую ключ-карту... Прямо какой-то театр абсурда.

Владельца магазина мы вряд ли найдём, поэтому необходимо отыскать начальника охраны. На парковке среди останков и гулей его не оказалось, как и в месиве у входа... хотя очень трудно разобраться в этой ужасной гротескной каше из плоти и неживой материи. Остаётся надеяться, что он окажется среди тех, кто находился внутри магазина во время всеобщего хаоса, пытаясь успокоить толпу.

Я предупредил Мотли и Хирурга, чтобы они не подымались в воздух, поскольку тогда рискуют попасть в зону воздействия радиоприёмников, что под потолком. Хирург и я синхронизировали наши магические запасы на всякий случай, не говоря уже о том, что доступ к такому объёму магии ощутимо делал меня уверенней, подобно страховочному тросу. Мы продвигались между стеллажами с тостерами к ближайшей группе гулей... Роковая ошибка. Мы совершенно забыли проверить соседние ряды, дабы не попасть в их радиус обнаружения. В одно мгновение мы стали самым желанным товаром для всех покупателей магазина, словно на нас установили скидку в 95%.

— Бежим! — прокричал я остальным. — Нельзя позволить им нас окружить!

Мы галопом понеслись вперёд, готовясь отражать атаку первых кантерлостких гулей. Я крайне надеюсь, что мы не привлечём внимание скучающих гулей снаружи. Мотли приготовила свой хвост и энергетический кастет «Нахрап» в боевую готовность, Хирург уже намеревалась использовать заклинание, судя по её мерцающему рогу. Я достал меч и активировал его — голубые искры забегали по прочному и острому лезвию. Толпа из пяти гулей в хищном порыве бежит нам навстречу, громко рыча и широко раскрыв пасть. Безжизненные зрачки с серебряным свечением упёрлись куда-то в пустоту перед собой. Леденящий душу взгляд, особенно в тусклом освещении, когда это серебряное свечение заметно выделяется на общем фоне их едва различимых силуэтов.

Хирург применила против гулей впереди ударную волну из магии, и они с глухим звуком повалились на мраморный пол. От этой волны чайники на стеллажах заметно покачнулись, часть из них попадали набок или на пол. Рог аликорна устойчиво замерцал зелёным светом, а тела гулей окутались дымкой того же цвета. Она удерживает их с помощью телекинеза. Дальше наш с Мотли манёвр, мы подбежали к ним и попытались их обезглавить. Тёмная розовая кровь и ошмётки гулей разлетались вокруг, заляпывая ближайшие чайники и стеллажи, пока в это время сзади к нам приближалась очередная толпа. Она оказалась на опасно близком расстоянии к нам, когда мы только закончили с первыми клиентами. Нам вовремя удалось улизнуть от неё и побежать дальше.

От покупателей просто нет отбоя.

Выбежали на центральный проход, пересекающий в центре ряды стеллажей. Со всех сторон к нам приближались орды кантерлотских гулей. Их с три десятка... Такое ужасное зрелище на мгновение вызвало во мне воспоминания того кошмара, когда в ювелирном магазине случайно поднял тревогу и за нами погнались десятки гулей... Нет, не позволю своим воспоминаниям меня парализовать. Я тут не один! Нас трое!

Четверо...

Физически, мы одно целое.

В ряду напротив нас всего пара гулей, а с остальных сторон к нам мчатся целые толпы. Поднимемся в воздух и тут же окажемся в зоне действия радиоприёмников. Логичней никуда не сворачивать и бежать дальше по ряду, что я и сделал, Мотли и Хирург последовали за мной.

Зал магазина заполнился цокотом копыт. Бегали как крысы в лабиринте... благо пространства много, есть где развернуться. Выбирали направление, в котором находилось меньше всего гулей. В общем, постоянно искали брешь в окружавшей нас толпе. Гули неустанно гонятся за нами. По причине того, что мы часто и неожиданно меняем направление, а ещё из-за своей неуклюжести они легко сталкиваются между собой, падают и спотыкаются. Петляя туда-сюда, они рассеиваются по магазину и уже не представляют собой непроглядный вихрь смерти.

Веселье омрачалось тем, что такими темпами мы со временем вымотаемся, а они останутся бодрыми, энергичными и неугомонными хищниками. Надеюсь, к этому времени нам удастся перебить всех гулей.

В устранении гулей работали примерно по одной и той же методике: Хирург ударной волной из магии сбивала обезумевших от большой скидки клиентов с копыт, удерживала их телекинезом на полу, чтобы те не брыкались, а я и Мотли подбегали к ним и пытались обезглавить. Некоторых добить не успевали, пришлось оставлять их из-за приближающейся толпы, но позже и с ними расправлялись, когда они вновь возникали на нашем пути. Мы же порой бегали по кругу.

Сила телекинеза Хирурга впечатляет, хорошо, что именно она обездвиживает гулей магией. С другой стороны... по логике вещей, это она должна заниматься ампутацией, а не мы... но у неё нет режущего и острого предмета, а в Кантерлоте она так и не нашла ничего такого, что было бы эффективным против гулей. Всё у неё постоянно ломалось и портилось. Неудивительно... с таким крепким и напористым телекинезом в нём может легко сломаться всё.

Иногда возникали весьма щекотливые ситуации, тогда крайне хотелось использовать дальнобойное оружие... но нельзя. Оно слишком громкое, и тем самым мы усугубим ситуацию и привлечём кантерлотских гулей снаружи или, что ещё похуже, аликорнов. Мы чудом выпутывались из таких ситуаций. Удача всё ещё на нашей стороне.

Розовая кровь и ошмётки не переставали украшать собой окружающую обстановку. Гулей становилось всё меньше. Некоторые из них из-за своего расположения сокращали расстояние между нами, перелезая через стеллажи, и часть из них застревала в комичной позе. По возможности, мы и им отрубали головы... Чувствую себя кровавым палачом из Средневековья.

Мимо нас проносились ряды, частично заполненных бытовой техникой: стиральные машины, пылесосы, телевизоры, радиоприёмники, холодильники, кухонные плиты, чайники и так далее. Иногда мы пробегали по одним и тем же местам по несколько раз. Гнавшиеся за нами гули нередко спотыкались об убитых и обезглавленных собратьев, что несомненно шло нам на пользу.

Я не сразу обратил внимание на то, как сбоку от меня мертвец в розовом платье из соседнего ряда перелез через стеллаж к нам, расталкивая и переворачивая под собой разноцветные утюги. Только я повернулся к нему, как единорожка успела прыгнуть на меня, вцепилась зубами в мою броню в районе основания шеи и свалила с ног. Своей крепкою челюстью и зубами она прокусила мою броню, достав до кожи. Я потерял концентрацию над мечом и не увидел, где именно он упал. Сейчас он недосягаем, вместо его поисков я сосредоточил свою магию на напавшую покупательницу магазина и попытался схватить её телекинезом.

И как у Хирурга получалось на приличном расстоянии удерживать сразу несколько гулей?! Не удивлюсь, что ей будет достаточно одного телекинеза, дабы свернуть шею или вовсе оторвать гулю голову, только дай ей время на это.

По крайней мере, мне удалось разжать клиентке пасть и отодвинуть её от моей брони. Благодаря броне её зубы не вонзились глубоко в кожу. Я с трудом удерживал её и попытался оттолкнуть, но ноги устали от беготни. Неожиданно она захрипела, а на линзы моего шлема закапала тёмная розовая кровь. Всё её тело свело в беспорядочных судорогах. Ещё мгновение и голова гуля слетела с плеч, упав прямиком мне на голову, шмякнувшись об мой шлем, а затем приземлилась на мраморный пол. Вскоре я почувствовал, как остальное тело с розовым платьем обмякло в моём телекинезе, и скинул его с себя. Вся моя броня, плащ и сумки покрыты розовой кровью.

Устало поднявшись, я протёр линзы шлема и посмотрел по сторонам: из обоих концов ряда приближаются гули, Мотли добивает последнего ближайшего к нам клиента, а затем увидел Хирурга. Её рог мерцал, передо мной в зелёной дымке парил окровавленный меч с бегающими по всему лезвию голубыми искрами. Остатки розовой крови капали с него, а на устах Хирургах красовалась едва заметная улыбка.

— Хороший меч, — обронила она. — Был бы у меня такой же острый меч, мне не пришлось бы использовать заклинания... — она повернулась по сторонам и увидела приближающихся гулей. Они окружают нас. — Мы здесь подзадержались. Пора телепортировать нас отсюда.

Я кивнул. Хирург окликнула Мотли и та подбежала к нам, приготовившись к телепортации. Я сосредоточился на заклинании, используя магические запасы Хирурга, и сконцентрировался на образе, в одно из мест магазина, посещённое нами ранее. За пределы здания я всё равно нас не телепортирую.

Только я собрался воспроизвести заклинание, как услышал позади себя взбирающегося на стеллаж гуля... и в этот момент я совершил ошибку, невольно отвлёкся, а заклинание уже произведено в действие.

Блять!

Я поднялся на ноги и осмотрелся. Розоватый из-за Облака свет падал через разбитые окна на обезглавленных гулей, луж крови, растёкшихся по дорогому мраморном полу, окровавленные товары, упавшие со стеллажей... Я неподалёку от окон. Какой же беспорядок мы оставляли после себя. Я воспользовался телекинезом, чтобы нащупать и достать меч, но с ужасом осознал, что при себе у меня его нет. Он в момент телепортации остался у Хирурга... Сейчас я практически безоружен!

Так, Дэниэл... Возьми себя в руки. Беспокойство нам сейчас ни к чему.

Но от меня зависят ещё две жизни!

Не забывай, что никто не заставлял их идти за нами, и они вполне сами могут позаботиться о себе, особенно Хирург. Она в подобной среде уже больше месяца развлекается.

Тут я с тобой соглашусь.

Куда же я их телепортировал? Моё заклинание не могло закинуть их далеко. В случае неправильного использования телепортации перемещённые объекты могут оказаться где угодно в пределах определённого радиуса. Чем дальше заклинатель способен телепортировать, тем больше этот радиус. Надеюсь, я их не телепортировал в какой-либо объект... или в поверхность магазина... В моей голове возникли ужасные образы изувеченных тел Мотли и Хирурга, ставшие частью мраморного пола или стеллажей. Усилием воли мне удалось отогнать эти образы.

Необходимо отыскать остальных... но что мне делать? У меня нет оружия ближнего боя... а в ближнем бою против гулей с одними копытами я не справлюсь. Я повернул голову назад, мой взгляд задержался на винтовке, висящей на боку. «Озарение». Она немного заляпана тёмно-розовой кровью в свете последних событий. Мощное энергомагическое оружие, которое я не могу использовать, иначе навлеку беду. Как же мне хочется её взять...

Нельзя...

Конские яблоки! Ладно... Воспользуюсь ею только в экстренном случае.

Найди вокруг хоть что-то, что поможет тебе отбиваться от оставшихся гулей.

Я лихорадочно осматривал слабоосвещённую обстановку вокруг. Мои глаза скользили по всему, что попадало в поле моего зрения, а затем я упёрся взглядом на специальную подставку на стеллаже. Над этим стеллажом возвышалась табличка «Сковородки». На подставке золотистого цвета, словно с величественным видом, лежала позолоченная сковородка с инкрустированными самоцветами в белоснежной ручке.

Подойдя ближе, я увидел, что это особая лимитированная серия зачарованных сковородок, их практически нельзя поцарапать или повредить. «Голдэн Сквош». У второго слова много определений... и почти все они означают превращение чего-либо в кашу. Довоенные маркателоги будто знали, что в будущем кто-то воспользуется сковородками в качестве средства для битья по голове, делая из мозгов кашеобразное месиво. Она создана из нескольких металлических сплавов, хорошо передающие тепло, а также в ней задействованы магические заклинания устойчивости к физическим повреждениям. Примерно подобные заклинания я использовал на своём снаряжении, но здесь они гораздо мощнее и постоянно подпитываются от самоцветов в ручке сковородки. Судя по ценнику, на ней установлена космическая сумма, стоит она примерно как пять местных холодильников. Осталась одна сковородка. Чего только не придумают, дабы ради престижа и статуса продавать такие абсурдные вещи. Я магией подобрал её и ощутил течение магической энергии внутри неё.

Не уж то удача буквально подкинула тебе спасение?

Возможно... Ну... хоть чем-то буду отбиваться от кантерлотских гулей. Кто знает, может, заберу с собой. В конце концов, в ней установлены самоцветы, поэтому её можно продать за приличные деньги или оставить себе на память.

По странному совпадению, ты телепортировался именно к стеллажу со сковородками.

Видимо, у меня со сковородками сформировалась какая-то особая связь в этом мире.

Пора заняться поисками остальных. Телепатия зелёных аликорнов не работает на таком расстоянии, Хирург со мной не свяжется, только если её уж совсем не телепортировало рядом со мной. А что насчёт Мотли?..

Раздери меня Дискорд! Рация! Как я мог забыть про неё?

— Мотли, приём. Как слышно?
— Слышу хорошо... — Она тяжело дышит, но главное жива. От этой радостной новости хотелось лечь и упасть. — Отбиваюсь... от гулей...
— Где?
— Кухонные... печи...
— Сейчас буду.

Я помчался к центральному проходу, дабы оттуда перебраться к ряду, где продаются кухонные печи и тут же встретился с кантерлостким гулем... Зря я поторопился. Мне пришлось отбиваться от него при помощи сковородки «Голдэн Сквош». Крепкий удар, вибрирующий звук, гуль падает на пол. Пока он ещё не осознал произошедшее и не встал на ноги, я использовал эту возможность, чтобы убежать.

Не успел я проделать и несколько шагов, как на меня налетели сразу двое клиентов. Я выжидал подходящего момента, пока один из них наброситься на меня первым. Кантерлотский гуль с жёлтым платьем находился ближе всего ко мне, поэтому пальма первенства досталась ему. Я уклонился от его прыжка, он со свистом пронёсся мимо и своей мордой приложился об стеллаж с пылесосами позади меня, тот вздрогнул от внезапного знакомства. К этому моменту подоспел второй, единорог в строгом чёрном наряде. Его рог опасливо мерцал красным светом, к счастью, он оказался возле меня прежде, чем успел инстинктивно сформировать своё заклинание, часто применяемое при жизни. Я со всей силы заехал сковородкой по его голове и сбил с копыт.

Я не задерживался над каждой жертвой Розового Облака, для меня достаточно увернуться от них. Выкладывался на полную, пытаясь применить свои навыки ловкости и манёвренности. До уровня Мотли мне как пешком до Луны, но всё же, этого оказалось достаточно, чтобы избегать неуклюжих мертвецов. С другой стороны у них выносливости побольше, чем у меня из-за магии Розового Облака, и с учётом моей усталости от этой беготни, что во рту уже пустыня Мохаве образовалась, они вскоре меня догоняли. Приходилось сбавлять ход и давать им отпор, но проблема заключается в ином — их собирается всё больше. Но в этой бочке дёгтя оказалась ложка мёда, среди одного из преследующих меня я различил гуля, носившего униформу охранника магазина. Возможно, это тот, кого мы ищем, но сразиться с ним сейчас я не могу. Он не сам, меня просто сожрут с потрохами. Без посторонней помощи не обойтись.

Поиски Мотли длились не столь долго и мучительно, в течение нескольких минут я увидел, как она выходит из ряда с кухонными печами. Заметив меня, она обрадовалась, воспользовавшись внутренней рацией наших шлемов.

— Опоздал... — Она стихла, видимо, увидев толпу позади меня. — Это что... Сковородка?.. Ты опять за своё?
— Меч остался у Хирурга... — оправдался я, не сбавляя темп. — И помоги мне с ними разделаться! — добавил я, оказавшись возле неё.

Часть гулей я сбивал ударами своей сковородкой, а другой занималась Мотли. Пока она с ними расправлялась, свою часть гулей я продолжал оглушать сковородкой, а затем она помогла мне их обезглавить или добить. Окончательно успокоив жертв Розового Облака, я пошёл обыскивать начальника охраны.

— Твоя сковородка бесполезная, — сказала Мотли, пока я обыскивал мертвеца.
— Это лучше, чем биться с голым энтузиазмом.
— А рог для чего?
— Не хочу попусту тратить магию... К слову, о магии. Нужно потом отыскать Хирурга.

Обыскивать начальника охраны занятие не из приятных. Тем не менее, мне сопутствовал успех, я обнаружил ту самую ключ-карту для снятия изоляции служебных и офисных помещений. Со сладким радостным чувством я продемонстрировал её Мотли.

— Джекпот!

Едва заметные вспышки зелёного света озаряли зал магазина, они сопровождались приглушёнными раскатами грома. Хирург применяет заклинание молнии. Повезло, что заклинание магической молнии поскромнее естественной молнии по громкости... но в тоже время слабее и по силе. Если она их задействовала, значит, она не справляется, а летать здесь затруднительно из-за того, что стоит немного подняться в воздух, как тут же попадёшь под воздействие кантерлотской радиочастоты.

Хирург нуждалась в помощи. Пока мы бежали к источнику зелёных вспышек и приглушённых раскатов грома, я отметил, что на данный момент полностью убиты почти все гули в магазине. Отключение радиовещательных устройств в магазине по-прежнему необходимо, чтобы выяснить, есть ли внутри магазина ключ-карта проекта «Купол».

В отделе телевизоров зелёный аликорн сражается... с кем-то. Я не уверен в этом, но, по-моему, это гуль, если судить по его неуклюжим движениям. Тем не менее, движения этого гуля заметно лучше скоординированы и более точны. Он облачён в позолоченную броню, полностью закрывающая тело, лицо, гриву и хвост. Столь необычная броня наводит меня на мысль, что он был бойцом, причём умелым.

Вокруг больше нет кого-либо ещё. Разряды зелёной молнии достигают противника, но они лишь дезориентируют его на краткий миг, и он вновь кидается на аликорна. Удары моего шокового меча не в состоянии пробить его на редкость крепкую позолоченную броню. Он единственный, с кем она сражается... что вызывает во мне один вопрос.

Почему Хирург не может обездвижить его с помощью телекинеза?

— Это королевский стражник, — сказала Мотли по рации, наблюдая за сражением, в ходе которого неизбежно на подставках и стеллажах опрокидывались и портились телевизоры. — Их броня имеет защитные заклинания, включая иммунитет от враждебного телекинеза.
— Может, нам стоит ей всё-таки помочь? Не похоже, что он легко ей даётся. — Звон меча, Хирург попыталась нанести удар мечом в шею, но это оказалось безрезультатным.
— Меч не может пробить броню... — Мотли побежала в схватку. — Что ты сделаешь с ней со своей сковородкой?

Чувствуя обиду, я лениво повертел перед собой дорогую и лимитированную сковородку «Голдэн Сквош», а затем вернул своё внимание на происходящее. Мотли с набега нанесла удар «Нахрапом» в висок стражника. Силы удара оказалось достаточно, чтобы сбить его с копыт. Он оглушительно грохнулся об стеллаж, опрокинув с них несколько телевизоров.

Была бы у меня сковородка побольше, я бы смог прибить этого гуля, как муху.

Такую сковородку ты вряд ли найдёшь, это во-первых, а во-вторых... ты её хрен поднял бы.

Мотли яростно и интенсивно избивает голову гуля «Нахрапом». Голова озарялась ореолами синего света. От этого жестокого вида мне стало немного не по себе. Заметка для себя — ни в коем случае не злить Мотли. Вспышки перестали возникать, но гуль всё ещё трепыхался... она только повредила его позолоченный шлем, а заряд в «Нахрапе» уже иссяк. Она отрешённо отступила.

— Разряд мне в крылья... — Мотли уставилась на свой энергомагический кастет.
— Могу устроить... — спокойно прокомментировала Хирург, отойдя куда-то. У меня мурашки забегали по шёрстке от её хладнокровного спокойствия в бою. Мне даже немного завидно, окружающее Розовое Облако не так влияет на психику аликорнов, как на простых смертных, вроде меня и Мотли. — Отвлеки его.
— Не вопрос.

Зелёная аликорн исчезла из виду за стеллажом, пока я с удовольствием наблюдал, как Мотли со всей своей грацией и непринуждённостью уворачивалась от нападок гуля. Прелестное зрелище. Откуда-то донёсся пронзительный рёв, похожий на рёв мотора мотоцикла, его интенсивность то увеличивалась, то уменьшалась. Он исходит из того места, где Хирург исчезла за стеллажом. Мотли на время отвлеклась и повернулась к этому звуку, а затем продолжила своим «танцами» привлекать к себе внимание стражника.

— Теперь будет повеселее, — громко сказала пегаска. В её голосе неизвестно откуда взялось воодушевление и бодрый настрой, что я начал сгорать от любопытства. Что же Хирург там достала?

Наконец она появилась в моём поле зрения. Возле неё, издавая слабое равномёрное «рычание», в зелёной дымке парила серого цвета цепная пила. Пила громко и интенсивно заревела. На устах зелёной аликорн застыла ухмылка, а в глазах горело неутолимое желание пустить эту штуку в бой и угомонить жертву Розового Облака раз и навсегда.

— Можешь отойти, Мотли.

Хирург побежала на стражника с таким решительным настроением, словно между ней и стражником больше ничего и некого нет. Она пролеветировала пилу прямо ему в голову, когда тот набросился на неё. Образовался пронзительный рокот резьбы по металлу, который почти сразу сменился противным хлюпающим звуком — голова стражника забрызгала всё вокруг тёмно-розовой кровью и ошмётками, в особенности зелёную крылатую единорожку. Ещё мгновение и кантерлотский гуль грохнулся на мраморный пол, больше он не шевелился. Лужа густой розовой крови медленно растекалась под ним.

Я уставился на это кровавое безобразие и не знал, как реагировать. Это было... впечатлительно. Я приблизился к Хирургу и разглядел грозную серую пилу. Фирма «Эш Уилл». Окровавленное лицо аликорна, с которого на пол капала тёмно-розовая кровь, медленно повернулось в мою сторону с нескрываемым восхищением. Она выдержала паузу, и произнесла: — Отлично...

Надетый шлем не позволил моей челюсти отвалиться от удивления и трепета. Внешний облик крупного пони в виде крылатого единорога, грозы Пустошей... аликорна, сейчас выглядит ещё внушительнее и беспощадней, он словно говорит: «Встанешь на пути — разделю на две половинки».

— Вы уже нашли ключ-карту? — невинным голосом спросила она. Столь резкий контраст ввёл меня в ступор. Мне понадобилось секунд десять, чтобы придти в себя, так как грозный и устрашающий образ не покидал мою голову. Я аккуратно кивнул, будто боясь вызвать её праведный гнев. — Чудно. — Она вежливо вернула мне мой меч. Не отрывая глаз от большой пони, я взял его при помощи телекинеза и неуклюже попытался сложить в ножны. Получилось попасть с третьей попытки. — Теперь он уже не нужен... — Она бросила восхищённый и обожающий взгляд на свою новую игрушку.

Мне стало завидно, я захотел с ней обменяться. Но тут же отогнал эту мысль, в конце концов, она с ним управится эффективней меня. У неё телекинез в разы покрепче и стабильней моего.

Резать плоть у неё буквально в крови... Хорошо, что перед этим мы с ней дружно побеседовали. В ином случае после такого я бы испытывал дискомфорт, находясь в её компании. Эта мысль помогла мне успокоить своё волнение и заняться осмотром «несчастной» жертвы безжалостной пилы.

Это, по-твоему, несчастная жертва? А что, до этого другим гулям вы делали эвтаназию?

Я подошёл к телу, от головы которого ничего не осталось.

— Надеюсь, — начала пегаска беспокойным тоном позади, явно обращаясь к аликорну, — ты не будешь лечить нас с помощью этой штуки?
— Я подумаю. — В воздухе повисло молчание, что я позади себя слышал, как тёмно-розовая кровь медленно капала с шёрстки зелёной пони на мраморный пол. — Всё зависит от обстоятельств. Вдруг кому-то нужно будет быстро ампутировать рог или... крылья... — Её голос сочился злорадством и нездоровой одержимостью. Внутри меня всё похолодело, будто сама Смерть дышит своим ледяным загробным дыханием мне в затылок. Розовое Облако выкручивает до предела любое твоё эмоциональное напряжение. Я не выдержал и повернулся к ней.
— Пожалуйста... не шути так... — сказал я. Она дружно и безмятежно засмеялась. — С учётом природы местных снов, мне это непременно явится в кошмарах, если нам придётся остаться ещё на одну ночь в Кантерлоте. — Я повернулся к изучению тела стражника. Позолоченная броня выглядит впечатляюще роскошной и надёжной. Она опутана самыми различными рельефными узорами, на изучение которых уйдёт много времени. Подозреваю, что здесь наложены мощные заклинания от изнашивания. Я прикоснулся своей ногой к ней и даже через обувь почувствовал бурлящую в ней магическую энергию. — Что это на нём?
— Королевская броня, — ответила Хирург. Мои защитные заклинания, в сравнении с наложенными на ней, жеребячий лепет. Я заприметил отделы для хранения предметов. Телекинезом я принялся проверять их содержимое.
— Это должно мне о чём-то говорить?
— Да... — сказала она. Судя по звукам, она стряхивает с себя кровь и останки. Мотли заменяет заряд в своём энергомагическом кастете, а я разглядываю это произведение... инженерного и магического искусства. К сожалению, броню снять не получится, даже с учётом магических заклинаний она сплавилась со своим носителем. — Подобные доспехи под завязку набиты зачарованиями. Королевская стража, на неё не скупились.
— Откуда ты о них знаешь?
— До появления моих сестёр стражники с такой бронёй наводняли Замок и Министерскую Аллею. Долгое время они сторожили самые большие секреты довоенного мира.
— Аликорны перебили всех? — спросил я тем временем.
— Почти всех, как видишь. Прозревающая Тьму смогла объединить усилия моих сестёр в борьбе против них, до этого без наставления Матери они не могли справляться не только с гулями, но и с самими собой.
— Помнится... ты говорила, что эта Прозревающая Тьму относится к старой школе, но чем она смогла превлечь к себе других бунтующих аликорнов?
— Свободой.
— Свободой? — Я отвлёкся и повернулся к Хирургу, выжидая подробностей.
— Эксцентричное и маниакальное поведение этой старшей сестры заставляло меня задуматься о её происхождении. Рейдер, возможно. Свобода... заключалась в том, что ей было плевать на поведение младших сестёр, она была сама по себе, но благодаря своему стойкому характеру она смогла успокаивать их. Они обращались к ней за помощью, но при этом она не заставляла тех что-либо делать, не читала нотации... как родители, вроде Матери. И таким образом она их воспитала, из-за чего с ними... трудно договориться.
— Как и с рейдерами...
Она с грустью кивнула. Я повернулся к обследованию содержимого снаряжения стражника. Ничего полезного не нашлось, кроме трёх голозаписей и фотографии с улыбающейся единорожкой. В момент осмотра фото, я услышал позади себя тяжёлый и печальный вздох.
— Конфликтовать с другими сёстрами... Они моя родня. Как бы они себя не вели, я не могу навредить им...

Я повернулся к Хирургу и положил переднюю ногу на плечо.

— Надеюсь, не придётся, — сказал я. Её губы плотно сжались от горькой обиды, взгляд преисполнился безутешной болью.
—...но они могут.

Направляясь к служебным помещениям, мы видели весь живописный беспорядок, оставленный нами позади: окровавленные и обезглавленные тела кантерлотскиих гулей. Глядеть на это неприятно и тошно, в особенности из-за психологического давления Розового Облака. Слишком много крови, пусть и немного другого цвета. Нужно было на что-то отвлечься... Мотли и Хирург молчат, погрузившись в свои размышления, предпочитая не обращать внимание на окружавшую нас обстановку.

— Ребята, пока идём, никто из вас не хочет прослушать найденные голозаписи на теле того стражника?
— Почему бы и нет?
— Можно.

Голозаписи помечены: «5», «6» и «13». Я запустил проигрывание с пятой.

На записи слегка хриплый и грубоватый голос жеребца. В его голосе скрываемое чувство волнения и тревоги. Я склонен предполагать, что он являлся тем убитым королевским стражником. Сомневаюсь, что он хранил бы чужие голозаписи в своих сумках просто так.

— «Две недели... сохраняется относительный порядок. Розовый газ по-прежнему не успел проникнуть в нижние помещения замка, но это вопрос времени. Нервы у всех на пределе, некоторые не выдерживают и выбегают наружу, другая же часть постепенно теряет рассудок». — Последовал протяжный и наполненный страхом вздох. По голосу понятно, что и ему тяжело сохранять самообладание в таком безнадёжном положении, в конце концов, снаружи у него могли быть близкие, семья и друзья. Возникла продолжительная пауза. — «Борьба с кошмарами с каждым днём становится всё труднее. Опытные, нюхавшие пороху стражники держатся, но я вижу, что и им... это даётся с трудом, чего уж там говорить о гражданских. Вновь пытались отыскать безопасные пути отступления, но безрезультатно. Никто из выживших не обладает телепортацией на такие расстояния, а за нами никто не явился. Подкрепления нет. Похоже... зебры сделали это... Мира больше...».
— «Нат, не думай об этом», — неизвестный голос жеребца прервал его монолог. Интересное имя... «орешек». — «Определённо должны быть выжившие. Струсившие пегасы-предатели за облаками так точно должны. Поищи лучше положительные мысли».
— «Ты прав. Хм... Мы приняли к сведенью, что в разных местах концентрация розового газа заметно отличается. Может, это о чём-то нам сообщит? Необходимо изучить этот вопрос».

Как я и подозревал, часть населения Кантерлота всё же смогла выжить и продержаться некоторое время в безопасных местах. Обратной стороной монеты было то, что они стали заложниками. Они лишь отсрочили свою смерть... и продлили свои страдания.

Так... Не думать об их судьбе. Мысли о чужих мучениях несомненно отразятся на мне, Розовое Облако хранит эти предсмертные воспоминания и использует против меня.

Я включил следующую по нумерации запись. Нат подавляет свой кашель, возникающий при каждом хриплом вдохе. Очевидно, он побывал в плотных скоплениях Розового Облака.

— «На проникновение розового газа влияет плотность материала и наличие каких-либо защитных... заклинаний, когда сравнивали помещения. Надеюсь, эта информация поможет им выжить. Им...», — Нат разразился сильным кашлем, заставив его сделать длинную паузу. Он пытался говорить быстрее, чтобы не прерываться на кашель. Ему однозначно трудно говорить. — «Я не выдерживаю. Судьба моей жены не даёт мне покоя, страшные сны навещали меня... Они вынудили меня оставить других выживших, и я... ушёл. Искал путь с меньшей концентрацией розового дерьма... Зачарованная королевская броня сдерживает его, но не полностью... да и лишь в местах с небольшим его скоплением. Кожа в соприкосновении... с бронёй словно горит, а лёгкие — плавятся... Найденные зелья лечения в одном из помещений поддерживают во мне жизнь... Я мертвец, и долго не протяну... но я буду бороться, до конца. Я пережил Балтимейэр, и здесь продержусь... хотя бы некоторое время, пока запасы лечебных зелий не иссякнут», — Нат замолчал. Послышался приглушённый шорох. — «Мисти, твоя улыбка... помогала мне в трудные моменты, и сейчас помогает успокоиться». — Похоже, он достал ту фотографию, и он вновь замолчал. Слышно лишь его хриплое и тяжёлое дыхание, прервавшееся болезненными покашливаниями.

Я ради интереса тоже достал эту двухсотлетнюю фотографию и более пристально её рассмотрел. Белоснежная единорожка на фоне заснеженных гор тепло и нежно улыбается, её грива и хвост серебряного цвета развеваются на ветру. Умиротворённый взгляд её розовых глаз вместе с милой улыбкой согрел меня и отогнал тревогу, что я почти забыл, в каком месте нахожусь...

Голос на записи вернулся. Не сомневаюсь, что Нат испытывал то же самое, что и я, когда он в молчании глядел на фотографию своей жены. Ради успокоения. Такая улыбка кого угодно воодушевит и подбодрит.

— «Балтимэйер... После его освобождения я решил уйти из армии, воевать на чужой земли мне не хотелось. Я защитник Эквестрии, а не завоеватель... надеялся попасть в королевскую стражу... Мои боевые заслуги там оценили... Однажды я посетил живописный парк... Самое лучшее решение в моей жизни. Там ты вдохновлялась и... рисовала. Полная увлечённость творческим процессом... но больше всего меня привлекла твоя улыбка во время него. Я не мог устоять, и подошёл... Общение затянулось... Личности, обладающие богатой фантазией, могли много чего рассказать, и мне это нравилось... Ты регулярно приходила в одно и то же место... а я, узнав об этом, составлял тебе компанию... Лучшие дни в моей жизни... Воспоминания о них поддерживали меня... А?.. Что?.. Эта штука ещё включена?».

Запись отключилась.

У него была цель, которая поддерживала в нём силы, давала вдохновение, не позволяла сдаваться. Он так задумался о своей возлюбленной, что забыл выключить запись и начал разговаривать вслух сам с собой.

— Как мило... — протянула пегаска. — Ты тоже будешь скучать по мне, вспоминая обо мне для поднятия настроения?

Хирург пропустила смешок от её заискивающего и озорного тона. Я догнал Мотли и продемонстрировал ей фотографию в голубой дымке моего телекинеза.

— Только если будешь также тепло и нежно улыбаться.
— О... — Она издала вздох умиления. — Ну, знаешь... конкурировать с такой улыбкой мне сложно. Однако я уверена, что она не умеет плавно и грациозно двигаться! В этом плане я её точно уделаю!

Мне захотелось с достоинством ответить на её шутливое парирование, но меня опередила Хирург, испортив эту возможность. Любопытно, что шутить на тему кровавой одержимости она умеет, причём хорошо, а в межличностных любовных отношениях... вот в этой области юмор она совершенно не понимает.

— Прошу прощения, но вы начинаете спорить? — взволновано спросила она.
— Мы с Мотли просто шутим. — От Хирурга донеслось неловкое и протяжное «О-у-у». Я беззаботно хихикнул, Мотли невольно повторила за мной. Наблюдать за непониманием аликорна одно удовольствие, и я не могу отказать себе в этом. — Не бойся. Если возникнет ссора, то узнаешь об этом, ибо от меня живого места не останется. — Я демонстративно повернул голову к пегаске, та в свою очередь развернулась ко мне. Она мило хихикнула, и тут я ощутил и услышал, как нечто острое противно заскрипело по поверхности моего шлема.
— Ты как всегда прав, дорогой. — Её угрожающий и выразительный тон мог бы соперничать с недавней выходкой самой Хирург.

Скорпионье жало исчезло позади пегаски, а сама она повернула голову вперёд. Я не смог сдержать довольной улыбки. Как же я люблю, когда она подыгрывает моим глупым шуткам... Это так приятно. Мне захотелось затискать её в объятиях, но почему-то решил, что это будет неуместно и неудобно во время ходьбы, и я отказался от затеи.

На такой положительной ноте мне не хотелось слушать последнюю голозапись. Мотли, Хирург и я понимаем, чем закончилось его путешествие тогда, он непременно сошёл с ума, потерял рассудок, подобно другим выжившим и путешественникам в Кантерлота. Это может подпортить наше с трудом поднятое настроение. Тем не менее, я включил запись, вдруг там окажется полезная для нас информация.

Громкий и душераздирающий кашель на записи, во время его отсутствия слышалось хриплое дыхание и речи одержимого безумца, изредка прерывающиеся на утробный и маниакальный смех. Лишь в нескольких моментах чувствовался просвет разума.

— «Зебры, зебры, зебры, зебры! Зарезать их всех! Эти твари повсюду! Они захватили город. Эти... ублюдки заслуживают смерти... Я буду упиваться их страданиями, распиливая их по частям! Мой долг их всех убить... изгнать из земель моей страны! Кантерлот должен быть очищен от этой полосатой заразы! Я... я... не должен так поступать, я слишком жесток и... МНЕ ЭТО НРАВИТЬСЯ! Мисти не оказалось дома, она ушла в магазин... или же зебры, наверное, её похитили или убили, написав записку... но я отомщу. Дискордовы отродья за всё ответят! КРОВЬ ЗА КРОВЬ, СУКИ!».

Безумие его окончательно поглотило, как мы и ожидали. Никто и слова не сказал после услышанного монолога одержимого зебрами бывшего военного. Зря я включил голозапись. В ней не оказалось какой-либо полезной информации, лишь узнали основу его безумия, её суть. Нат воевал в Балтимэйере, пытаясь отбить город у зебр, что произошло за три года до апокалипсиса. Не трудно догадаться, что в условиях мистического и необъяснимого воздействия Розового Облака на психику ему начали мерещиться зебры. Или это было следствием самовнушения, возможно, он не смог совладать с тем, что убивал своих. Вот ему и пришлось представить, что это заклятые враги его любимой страны, но он потерял контроль над самовнушением, не без помощи Розового Облака, и поверил в свою же нелепую фантазию.

Из услышанного нам стало понятно, почему королевский стражник оказался в этом магазине. Нат сначала отправился проверить свой дом, надеясь обнаружить там свою жену, но нашёл только записку. Неизвестно, дошла ли художница Мисти до магазина, или уже покинула его на момент конца света. Подобных историй в Кантерлоте бесчисленное множество, и Розовое Облако хранит все предсмертные воспоминания своих жертв... терпеливо выжидая новых, заставляя их ощутить на себе отголосок тех страданий, а во сне раскрывая их полную силу.

Последняя голозапись повлияла на нас настолько, что к входу в служебные помещения мы шли в полнейшем молчании. Я задумчиво взглянул вверх, а затем рассеянно осмотрелся вокруг, и испытал щемящий страх, который почти сразу сменился блаженным облегчением — на меня снизошло пугающее озарение, нам невообразимо повезло, поскольку у кантерлотских гулей в этом магазине бытовой техники «Роял» не было ПипБаков с включённой убийственной частотой. Хоть они встречаются редко, но я благодарен удаче, что их здесь не оказалось.

Я воспользовался найденной на теле охранника ключ-картой и... мы затаили дыхание. Послышалось едва слышимое звуковое предупреждение — благо, что не слишком громко, — и в течение десяти секунд надёжная и непроницаемая блокада помещений снялась. Двери любезно распахнулись вовнутрь, и туда ворвался сильный порыв воздуха. Перед нами возникла мрачная и непроглядная тьма, некогда поглотившая весь персонал внутри. Свет наших фонарей осветил весь тот ужас, что творился внутри... скелеты выставлены в непривычных местах и неестественных позах, стены испещрены кровавыми надписями и надуманными ритуальными знаками... всё это внушало тяжёлый ужас.

Хотелось покинуть это осквернённое абсурдной жестокостью место как можно скорее... но я не смог. Ошеломляющее впечатление не позволило мне в должной мере себя контролировать, я не состоянии отклониться от заранее назначенной цели пот отключению акустической системы. Моё тело отчаянно хваталось за неё, как за спасательный трос, брошенный ко мне в яму, оно не хотело обращать внимание на то, что её стенки состоят из обглоданных костей и черепов... Я иду по коридорам будто в тумане, почти ничего не замечаю и не могу как следует что-либо запомнить.

Жестокость рейдеров омерзительная и отвратительная, вызывающая тошноту, но окружающая обстановка не идёт ни в какое сравнение. Помимо неоправданной жестокости кровавые надписи побуждают во мне гнетущий страх перед... чем-то непонятными и неизвестным. Во имя чего прославляли всю эту мерзость и жестокость? Аура страданий, беспощадности витает вокруг, казалось, что от неё можно задохнуться.

Всюду виднеются признаки каннибализма и прославления боли и страданий. Надписи с неизвестными символами на стенах свидетельствовали об уровне поглотившего безумия запертых здесь, или же мой мозг из-за шока не хотел воспринимать смысл написанного. Здесь офисные и служебные помещения мало что напоминает... Из офисной мебели сотворили подобие пьедесталов для жертвоприношений и для пиршества, канцелярские принадлежности превратились в орудия ритуальных убийств и немыслимых обрядов. Кости использовались для создания тошнотворных нарядов и мерзких одеяний. Всё сделано для жутких и невообразимых церемоний.

Мы прошли через этот кошмар и добрались до рубильника, отключили все радиовещательные устройства в зале. Далее нам предстоит обратный путь. Заход по ужасным коридорам придётся проделать вновь...

Я смог собраться с мыслями со своей второй личностью лишь после того, как покинул этот ад. Ни я, ни Хирург, ни Мотли... никто из нас больше не подымал тему об этом. Увиденный ужас оказался настолько впечатлительным, что трагедия снаружи казалась притягательной и желанной.

Остальные вышли наружу, а у меня хватило духу задержаться в магазине и проверить метки отслеживающего чипа. Не обнаружив намёка на искомую нами ключ-карту, я с радостью покинул «Роял» и глубоко вздохнул с облегчением.

Снаружи Хирург выглядела угрюмой и невероятно молчаливой, возникло впечатление, что она вообще не дышала. Мотли... только она завидела меня, тут же бросилась в объятия. Я не слышал, что бы она плакала, но сразу понял, насколько ей страшно и не по себе от того, что она увидела в служебных помещениях.

До чего же мы можем докатиться? Насколько сильно мы можем опуститься в порыве всепоглощающего безумия, находясь в ловушке? Теперь у Розового Облака появился новый образ того, чем можно надавить на моё душевное равновесие.

Я боялся спросить у Хирурга, видела ли она ещё где-нибудь подобные ужасы в Кантерлоте. Мне показалось, что слова здесь излишни. По её скорбному взгляду можно понять, что она сталкивалась с подобным, отчего мне стало ещё хуже... У жестокости нет границ.

Отыскать относительно безопасное место для привала практически невозможно — кантерлотских гулей и смертельных скоплений Розового Облака всё больше. Час скитаемся. Мы хотели перевести дух... во всех смыслах этого слова. Увиденный ужас в служебных помещениях так просто не выкинуть из головы. Образы произошедшего кошмара с заключённым персоналом слишком давят на сознание, мешает думать трезво и рассудительно.

Мы свернули на один из дворов, поскольку впереди переулок окутан плотными скоплениями Розового Облака. Пересекая двор, я обратил внимание, что здесь нет и намёка на наличие декоративных украшений, вроде сада, клумб, каменных изваяний или мебели. Скромный задний двор, что непривычно для жителей Кантерлота с их излюбленной манерой щеголять оригинальностью и изысканностью своего вкуса.

На потускневшей белой стене соседнего дома довольно высоко над землёй красовалась надпись со знакомым почерком, в виде разноцветных букв: «Снесло крышу? Строй следующий этаж!». Бывший ассистент Профессора развлекался во всю, как я погляжу. Бессмысленные фразы — его конёк.

Мы прислушались к дверям дома и попытались по нехарактерным для пустых домов звукам определить за ними гулей. Как обычно, на Л.У.М. ПипБака нельзя полагаться, на нём по-прежнему вспыхивают фантомные метки. В этом месте не наблюдается радиоприёмников, но, возможно, здесь мы отвлечёмся на осмотр дома, а соответственно отвлечёмся от увиденного интерьера в служебных помещениях.

Внутри никого не слышно. Я на всякий случай постучал в двери. Никакого ответа. Я постучал в очередной раз, но громче и настойчивей. Снова никакой реакции. Посторонних здесь не должно быть. Попробовав открыть дверь, я узнал, что она заперта, и принялся взламывать замок при помощи магии... Хирурга. Мне пришлось воспользоваться магическим взломом, так как замок оказался технологичным и с различными инженерными наворотами. С ним пришлось повозиться, но в конечном итоге я смог обойти защитные механизмы и дополнительную систему защиты от взлома. Мягко толкнул дверь, с неохотой и пренебрежением за нарушенный покой она устало и противно заскрипела. Мы осторожно зашагали вовнутрь.

Хирург ушла исследовать подвал, я прогуливался по первому этажу, а Мотли покоряла второй.

Владелец, судя по интерьеру, любил простоту и практичность, в отличие от большинства жителей Кантерлота. Неудивительно, почему задний двор дома мне показался таким непривычным. Внутри никакой изящной и дорогой мебели с витиеватыми узорами от известных брэндов. Простенькие и незамысловатые столики, комоды, зеркала.

Совсем без декораций не обошлось, дом украшали картины, изображавшие роботов в различных сюжетах. Все работы от одного автора. Многие изображённые роботы ощутимо напоминают довоенные образцы. Неточность их внешнего вида наводит на мысли, что сначала художник воплотил эти образы на полотно, а уже затем инженеры черпали оттуда вдохновение при разработке своих роботов. Разумеется, не забывая делать их практичнее, чем они есть на полотне. Тем не менее, я не могу не отметить, что роботы на полотнах имели невообразимо детальную проработку. Возникло впечатление, что этот же художник получает удовольствие от прорисовки брони, не исключено, что он фантазируют относительно того, как выглядели бы технологии в будущем.

Жилец этого дома обожал роботов.

Меня зацепила одна из картин. На ней изображён робот, который, словно заворожённым взглядом, рассматривал прекрасную бабочку. Особенностью этого робота оказалась заметная схожесть с телом нашей знакомой Кэролайн. Не трудно догадаться, чем вдохновлялись проектировщики и конструкторы её тела. Картина подписана как «Живое неживое», автором которой являлся всё тот же Юджин Максимус... Только сейчас мою голову посетила мысль, что это не совсем стандартное имя для пони... возможно, он и не являлся им, возможно, это псевдоним.

Во время осмотра гостиной мой взгляд заприметил кое-что необычное в углу под потолком. Оно такое небольшое и незаметное, что не сразу привлекло моё внимание. Подойдя поближе, я смог рассмотреть его и увидел... объектив.

Видеокамера.

В некоторых государственных зданиях, различных магазинах и общественных местах они были. В частном доме я вижу такое впервые. Да и первого взгляда достаточно, чтобы определить её технологичность. Я зашёл на кухню и, помимо новинок бытовой техники, обнаружил вторую видеокамеру... и снова не сразу. Я пристально вглядывался в каждый угол, и вскоре находил там камеры слежения. Они слишком мелкие и компактные, из-за чего их трудно обнаружить.

По причине того, что я стал выискивать расположение видеокамер, вскоре обнаружил датчики слежения у окон. Камеры я находил и в остальных комнатах, как и датчики. Я проверил входные и задние двери — на них эти датчики также есть. Либо житель этого дома был параноиком, либо...

У меня сердце провалилось в пустоту.

Отвёртку мне в зад! Нам чудом удалось попасть в дом с выключенной системой безопасности! Вот это подарок удачи, чтоб его.

Датчики движения замечены мной по всему дому. Они выглядели исправными. Мотли красноречиво уставилась на меня в шлеме, когда я сообщил ей, что дом оборудован высокотехнологичной системой безопасности, то помолчала несколько минут, а потом судорожно выдохнула и сказала: «Как же нам везёт!». Аликорн просто пожала плечами на это известие. Она, безусловно, понимала угрозу рабочей системы безопасности, но явно относится к ней не так, как мы... после того, что мы увидели с Мотли во сне, случайно задев сигнализацию в ювелирном магазине.

Пронесло... Мне понадобилось несколько минут, чтобы свыкнуться с этим чудовищным осознанием. Забрели в дом инженера-параноика. Перевели дух, блять.

На втором этаже технологичность владельца ощущалась гораздо сильнее. Он, оказывается, был не столько инженером, сколько программистом. Почти все верхние комнаты, за исключением небольшой спальни, уставлены различными компьютерными консолями и вычислительной аппаратурой. Разумеется, всё находилось в отключенном состоянии.

Летальной концентрации Розового Облака в этом доме, кроме подвала и нескольких комнат, не наблюдалось.

Больше всего нас привлёк рабочий стол с высокотехнологичным терминалом. Вернее, останки земного пони, сидящего за ним. На столе стояла бутылка весьма крепкого алкоголя, пылилась чёрно-белая фотография с несколькими пони, голозапись и самый последний выпуск газеты с заголовком, в котором упоминалось о вероятном закрытии облаков пегасами, а под стулом лежала гильза пули и «магнум». Череп раздроблен выстрелом.

Вряд ли самоубийство произошло до апокалипсиса, поскольку на выстрел пришли бы любопытные соседи. Скорее, оно было на момент самого апокалипсиса, либо позднее него. С другой стороны на последнее это не указывает, поскольку кухня практически полностью забита продуктами... вернее, тем, что от них осталось после прикосновения с Розовым Облаком. Остаётся предполагать, что этот земной пони свёл счёты с жизнью примерно на момент всемирного апокалипсиса.

Я взглянул на фотографию и увидел там четырёх пони. Семья земных пони, из-за чего мне трудно определить, чьи останки находятся за этим столом. Хотя это странно, учитывая, что в доме находится только одна кровать. Я включил питание терминала и не обнаружил в нём ничего существенного. Папки с различными проектами, судя по которым, он работал с компаниями и корпорациями, занимающимися строительством бункеров, а владелец этого дома являлся сотрудником по программированию различных компьютерных систем в них, а именно систем роботизированной охраны.

Из терминала имелась возможность отрубить всю сигнализацию в доме, но она уже была выключена, вероятно, самим несчастным.

Осталось только проиграть запись. На ней воспроизвёлся нервный и слегка испуганный голос жеребца. Он взволнован чем-то таким, чем не мог гордиться.

«Оставляю это самому себе для напоминания. Не забывай, почему ты пошёл на это. Мерзавец заслужил это, он лишил тебя семьи! Ты знаешь, что он всего лишь выполнял долг, как и все офицеры... различными уловками и уговорами заманивают пони в эту долбанную мясорубку. Роботы выиграют за нас, пусть выделят больше финансирования на них и нашим гражданам не придётся умирать! Но нет, все выбирают простой вариант... затащить туда как можно больше... мяса. Ах... Самому противно это говорить, как они относятся к солдатам! Этот полковник и его пегасья семейка заслужила смерти, по крайней мере, ещё и за то, что не отправил своих отпрысков на войну. Вот сука... как чужих детей и пони на фронт он с радостью отправляет, но своих держит оттуда подальше! Воодушевлёнными уловками и подлыми манипуляциями вынудил всю твою семью отправиться на фронт, рассказывая о долге, воспользовался их доверчивостью и чувствами. Тебя ему обвести вокруг копыта не удалось... но остальная семья... они и слушать не хотели о новых методах ведения войны. Говорят, что это трусость и бесчестье, они даже ненавидят науку и прогресс, считая, что они отбирают работу и... Отношения с ними испорчены из-за языкастого полковника! Их смерть на фронте... оказалась последней каплей ненависти. Всегда включай её, когда тебя придавит совесть. Не проявляй малодушия. Мы мстим не только за свою семью... но и из-за других пони. Выпрашивать деньги или имущество путём обмана или злоупотребляя доверием нельзя, ибо мошенничество, а вот использовать эти же методы, чтобы затянуть кого-то на войну и отдать там свои жизни, можно, да? Это типа намёк на то, что жизнь простых пони ничего не стоит? АХ ВЫ ЛИЦЕМЕРНЫЕ СУКИ! НЕНАВИЖУ!».

Он умолк. Последовал нервный и перевозбуждённый гневом вздох. Он пытается успокоить свои нервы, а затем продолжил.

«Столько времени прошло уже и до сих пор никто не подозревает, что уменьшение расходов связано не с их оптимизацией. Всё сделано таким образом... чтобы система безопасности бункера испортилась, и роботы начали бы расстреливать всех подряд. Это непременно произойдёт... когда упадут бомбы. Вот увидишь. Эта сука в погонах со своей семьёй не останется в безопасности в своём бункере! Он хочет уйти в отставку. Я не позволю ему убежать от войны! Семья за семью, ублюдок!».

Голозапись выключилась.

Невообразимый контраст между тем, что я услышал несколько часов назад от стражника Ната и от этого программиста. Нат гордился тем, что защищал свою страну, а программист ненавидел военных, в частности, полковника, который сладкими речами надавил на доверчивость членов семьи программиста и побудил тех отправиться на войну. В целом, это... действительно чем-то похоже на мошенничество. Не знаю, плевал ли этот полковник на чувствах простых солдат, лишь бы те выполняли приказы и ничего не думали, взывая к их чувству долга своими возвышенными речами, но если так... то это и вправду смахивает на мошенничество.

Однако это сложный вопрос. Программист в то время не выдержал ответственности за чужие жизни, но явно любил свою семью... которая его, возможно, презирала за то, что он пытается сделать жизнь комфортней и проще с помощью роботов и науки. Позволю себе немного предвзятости... я с детства стремился облегчить жизнь других людей при помощи технологий, но большинство из них суеверны и видят в них зло и угрозу... из-за этого я всегда чувствовал обиду и раздражение. Могу понять чувства программиста относительно его... семьи, но всё же любил их, и это тоже достойно уважения, но его поступок...

Мои размышления прервала Мотли, когда она начала произносить, на первый взгляд, бессмысленный набор слов и фраз, услышанных на записи.

— Полковник... семья пегасов... бункер... система безопасности, расстрелявшая всех жителей... Дэниэл! — ахнула она. — Да это же «Небесная Гавань»!

Я со смешенными чувствами уставился на жёлтые фасетчатые зрачки её шлема. Через несколько секунд мне удалось взять себя в копыта и посмотреть на это заявление чуть более трезво.

— Подожди, — сказал я, подняв переднюю ногу. — Возможно, это совпадение. Этот программист, — я кивком головы указал на останки земного пони, — составлял программы для системы безопасности многих бункеров. Это может просто совпадение.
— Да что-то не похоже...
— Поясни?
— Пегасы в редких случаях прятались в бункерах под землёй или горе. Им безопасней остаться высоко в облаках, чем под землёй, а бункеры не защитят от прямого попадания. «Небесная Гавань» была расположена в таком месте, куда бомбы сбрасывать бессмысленно. Поэтому... я сомневаюсь, что в Эквестрии ещё есть бункер пегасов с бывшим полковником, в котором из-за подземных толчков от мегазаклинаний турели и роботы пришли в «бешенство».
— Знаешь... в твоих словах есть смысл. Слишком много совпадений. Выходит, что халатность в проектировании системы безопасности «Небесной Гавани» и не является таковой. Это было сделано... намеренно. Нужно будет как-нибудь рассказать Лемон, она же поведала мне о дешевизне используемых компонентов, из-за которых и произошёл сбой работы охранной системы.

Должен признать, что этот программист обладал незаурядным навыками, раз сумел предвидеть, что произойдёт, если он воспользуется более дешёвыми материалами для его системы безопасности. А самому предприятию или фирме, которое занимается постройкой бункера, от этого только выгодней, ибо экономия.

Эх, старый добрый капитализм...

Деньги управляют миром как здесь, так и у нас на Земле.

Я хохотнул от навалившегося осознания, что нам повезло наткнуться на этот дом и узнать истинную причину смерти законных жителей Хэвенли-Харбор.

Совершенно позабыв о магазине этой новостью, мы взялись обедать, и объяснили всё Хирургу об этом бункере, а также поведали о том, как в нём сейчас обстоят дела.

Прямо по широкой улице с изящными каменными зданиями по бокам, за скоплениями Розового Облака, на возвышенности отлично просматривался вид на Министерскую Аллею, перед которой возвышался довоенный монумент Селестии в виде белого шпиля с двумя крыльями. Аллея как никогда близко. Впереди не виднелось ни единого кантерлотского гуля... аликорны с ними уже разделались, как я понимаю. Поиски в руинах в Кантерлота ни к чему не приводят... что ж, придётся идти в это осиное гнездо.

— Ну что? — обратился я ко всем, повернувшись сначала к Мотли, а затем к Хирургу. Мой взгляд устремился на Министерскую Аллею, за которой возвышался самый главный замок в Эквестрии. — Мы потратили слишком много времени на руины. Если мы не найдём там ключ-карту, то придётся вернуться обратно в Хэвенли-Харбор. Я истосковался по качественному и безопасному отдыху.
— Кристальный меч точно где-то там? — подала голос зелёный аликорн с леветируемой рядом серой цепной пилой «Эш Уилл».
— Ты и без него отлично справляешься, — подметила Мотли, кивнув в сторону грозного оружия, способного распилить металл... даже силовую броню Стального Рейнджера.
— И всё же... моя связь с ним всё ещё чувствуется... Мне кажется, что если он окажется у меня, то моё прошлое хоть немного прояснится... Я бывала там, но не в саду замка. Аликорны обходили его стороной из-за высокого скопления Розового Облака. — Будем искать гуля-грифона, поблизости должен оказаться твой меч...

Приглушённые хлопки со стороны замка заставили меня с удивлением умолкнуть. Мы все разом замолчали, глядя на зрелище, возникшее перед нами. Весь замок и аллею заполнили красочные и разноцветные вспышки, сопровождающиеся интенсивными хлопками разной интенсивности. Завораживающего и помпезного фейерверка я меньше всего ожидал увидеть в Кантерлоте...

...зато я вспомнил, как мы запускали гала-представление в Сьерра-Мадре. Но на фоне происходящего сейчас оно выглядит безобидным и ничтожным.

Пространство над замком и Министерской Аллелей вспыхивало ярками красками около минуты, а затем наступило гробовое молчание. В моей голове возникла сотня вопросов, они как мухи назойливо закружили вокруг моего сознания, не давая сосредоточиться хоть на чём-то. Мотли подала голос, чем угомонила их и заставила обратить на себя внимание.

— По исполнению работа выполнена на восемь баллов из десяти, — сказала моя специалистка по пиротехнике голосом придирчивого критика. — Использованы стандартные пиротехнические приёмы... никакого креатива.
— Какого... — начал я, пытаясь подобрать слова к произошедшему. — Кому во всей Эквестрии понадобилось запускать нечто подобное?..
— Сейчас мы это и выясним... — произнесла пегаска, начав идти вверх по широкой, мощёной камнем улице.

Незваный слушатель

Последний шанс

Самый главный шиппинг

Вавилонская башня/Babel

Вечная песня

В тени звёзд

Дождь

Импульс

Наука проигрывать

Bechdel's Law

Fallout: Equestria. Параллельность

Глава 27 «Связь»

Глава 27 «Связь»

Предупреждение