Я начал всё с начала

Пролог

Прошлое любит напоминать о себе именно тогда, когда мы этого совсем не ждем...

— Каждый имеет право на жизнь. И поэтому, я отдам свою, чтобы сохранить твою...Прощай...

---

Сильный проливной дождь. Кобыла единорог сидела у окна в полутьме своей спальни, единственным источником света являлась свечка, которую кобылка удерживала своей магией.

Она смотрела в окно и тяжело вздыхала, уже не первый раз за этот день. Присмотрелась к своему отражению: ярко-оранжевая шерстка, салатовая грива и изумрудного цвета глаза.

На ее мордочке были заметны морщинки, но не от старости, а от тяжелой жизни. В окне она наблюдала ночной Мэйнхеттен, где сейчас царил хаос из грома и молний. Улицы абсолютно пусты, в домах гасли огни, город погружался в сон.

Единорожка поднялась на копыта и направилась к двери, чтобы прогуляться по своему старому, ветхому особняку. Она шла вниз по лестнице, спускаясь в главный зал, свечка плыла следом за ней.

Когда она наконец оказалась внизу, кобыла остановилась посреди зала и стала рассматривать свой дом. Он сильно постарел: ковры поблекли, обои стали опадать, мебель почти вся сломалась, всё в пыли. Даже в самые яркие дни он серый и унылый. Но единорожка помнила, он не всегда был таким. В ее детстве здесь все было таким ярким! Ей даже казалось, что ве вокруг было сделано из света. Когда она носилась, будучи маленькой кобылкой, по всем комнатам, то ,обязательно, кого-нибудь да сшибала с ног. По всюду ходила прислуга, а старый дворецкий Вольтхувс, земной пони с серой шерсткой и зачесанной назад черно-желтой гривой, всегда пытался пресекать неподобающее поведение маленькой озорницы. Но он был очень добрым, хоть и, в такой же степени, очень ворчливым. Счастливое прошлое.

Теперь в этом доме жили всего два пони, она сама и ее дочь Грин Бриз. Её муж развелся с ней, приударив за другой кобылой, и оставил их в полном разорении. Они еле сводили концы с концами, кончались последние битсы, а вещи, представляющие хоть какую-то ценность, давно проданы на аукционах. Кроме одной. Пони опустила взгляд на медальон, что висел на её шее, приподняла копытом, чтобы лучше рассмотреть его. Черный металл, необычной витиеватой формы со спиральным орнаментом по краям и голубой, мягко мерцающий лазурной пеленой, кристалл. Как рассказывала её мама, этот кристалл один единственный во всей Эквестрии, подомных ему просто нет. А раз он настолько редкий, то, возможно, он обеспечит их на год, как минимум.
"Но...Ведь эту драгоценность передавали из поколения в поколение в моей семье. Может, оставить его?" — подумала единорожка. Ответ пришел быстро.
"Нет! Будущее моей дочери куда важнее какой-то блестяшки! Завтра вечером отнесу его знакомому ювелиру, и он назовет мне подлинную цену. А пока... — не успела завершить пони мысль, как сверху из комнаты дочурки послышался тихий плач. — А пока нужно позаботиться о дочке, ведь она боится оставаться в темноте одна, а всё остальное потом, на первом месте семья."

И с такими мыслями она пошла обратно на верх.

---

Вот оно и наступило завтра. Единорожка посмотрела в окно. Снова идет дождь, еще сильнее прежнего.
"Пегасам что ли больше делать нечего!? Опять дождь! Почему бы им не поднять в небо свои ленивые задницы и убрать все эти чертовы тучи!?" — оранжевая единорожка просто негодовала, ведь она так надеялась, что ближе к вечеру дождь точно кончится! Да и знакомый пегас сказал, что завтра будет солнечный день, а ведь он работает в Центре прогноза погоды! Она надела серый плащ, резиновые сапоги и взяла коробочку, куда и положила медальон с лазурным кристаллом, последнюю драгоценность, что осталась в этом доме, и аккуратно поместила в плетенную корзинку. Пони открыла главные двери, подняла магией корзинку и собралась вступить в вечерний, холодный дождь, как вдруг перед ней появился тот самый пегас, который ей сообщил о якобы солнечном, ну оооочень солнечном дне!

— О! Здравствуйте мистер Арроу! Как прошел ваш солнечный день? Наверное очень трудно летать в такую жару? А солнце такооое яркое, что слепит! Вы случайно не во что не врезались сегодня? — со слабо скрываемым сарказмом спросила единорожка.

— А? Что! Врезался!? Ну разве что подскользнулся в луже... — и тут жеребец наконец вспомнил для чего прилетел к давней подруге. — Ох, простите меня мисс! Я был совершенно уверен в завтрашней, эмм..то есть в сегодняшней погоде. Да и пегасы уже весь день пытаются разогнать эти облака, но ничего не выходит! Как-будто их что-то удерживает здесь...

Оранжевая единорожка посмотрела в серое, дождливое небо и увидела, как мелькают среди туч силуэты крылатых пони.

— Успокойтесь Арроу, я знаю, что вы сказали мне правду, но... что же это тогда такое?

Пегас задумался на мгновение и, наконец, дал, имеющий хоть какой-то смысл, ответ.

— Наверное, это недавно прибывшие новички решили пошалить с погодой! Ну я им устрою разнос, когда вернусь в Центр прогноза! — тут жеребец заметил, что его собеседница куда-то торопится. — Ох, еще раз простите меня мисс, я вас задержал. Но, позвольте узнать, куда вы собрались идти вечером, да еще и в такую погоду?

Пони тут же вспомнила, что она торопится, а дочку совсем не с кем оставить.

— Арроу! Вы можете присмотреть за Грин Бриз, пока меня не будет? — с надеждой спросила единорожка.

— Да, конечно. У меня найдется немного времени... Вы ведь ненадолго? Я не сидел никогда с детьми... -ответил пегас немного нервничая.

— Я быстро, это не займет много времени. Спасибо вам, — единорожка побежала по улице, оставляя жеребца одного у дверей.

— Даа не за что, хе хе... Надеюсь я ничего не испорчу... — с этими мыслями пегас зашел в двери, пытаясь собрать в голове всё, что он знает о жеребятах.

---

Дождь, лужи, слякоть. Вечер плавно переходит в ночь. Появился сильный ветер. Все пони уже давно разбежались по домам, и единственное, что освещало путь, промокшей до ниточки пони, это огни города. Ветер и вода били её в лицо, не позволяя сделать ей ни шагу вперед. Но она всё равно шла и шла, не обращая внимания на ужасную погоду. Было еще кое-что, что она не замечала. Мягкое лазурное свечение исходило из её корзинки, которую она удерживала магией рядом с собой. Свечение медленно нарастало, из под коробочки стала просачиваться призрачная лазурная дымка. Тем временем, погода становилась всё безумнее: молнии доставали крыш, ветер срывал черепицу, мелкий мусор утаскивало свирепой стихией, дождь лил всё сильней и сильней, закручиваясь под силой ветра. Единорожка уже не могла сдержать слез, ей казалось, что сама погода обозлилась на неё, заставляя её повернуть обратно. Бросить всё прямо здесь и сейчас! И тут она заметила, как мягкий лазурный туман окутывает её корзинку. Свет становился всё интенсивнее, наращивая силу. Единорожка в изумлении выронила из своей хватки корзинку, и в этот момент произошла вспышка. Всё вокруг неё окутало лазурного цвета энергией, которая заглушила собой все окружающие звуки. В небо ударил столб света, высвобождая колоссальную энергию. И вдруг... всё просто стихло. Остался только лазурный туман. Погода стала резко меняться в лучшую сторону, ветер исчез, а дождь стал просто моросить. Единорожка всё еще стояла в ступоре, боясь сделать хоть какое-то движение. А лазурный туман тем временем стал медленно собираться в одну точку, в том месте, где недавно лежал необычный медальон. Пони, наконец, отошла от шока и стала наблюдать за движениями дымки.
"Она как-будто собирается во что-то или..." — подумала она, пытаясь понять, что происходит. На лице кобылы появилось чисто выраженное удивление. Туман формировался в маленький скелет пони! Начали формироваться органы и мышцы. Туман как-будто заполнял собой пустоты пространства, восстанавливая потерянное. Медленно появлялась кожа и тут же на ней вырастала шёрстка. И вот, перед единорожкой в корзинке лежало маленькое тельце жеребёнка. Его шёрстка была настолько чёрной, что в ней терялся взгляд, даже самая тёмная тень не сравнилась бы с ней. Грива и хвост имели яркий ультра-голубой цвет с одной ультра-красной полоской. Он лежал неподвижно, свернувшись в корзинке. Капли дождя падали на маленькое тельце, но дитя всё также лежало неподвижно. Кобылу посетили тёмные мысли.
"Он... жив?" — она подошла поближе и услышала тихое сопение, грудь жеребенка еле заметно двигалась в такт его сопению.
" Живой, слава Селестии", — единорожка заметила медальон, который лежал рядом с жеребёнком в остатках коробочки, где он лежал. Кристалла в нем не было. Пони снова уставилась на жеребчика.

 — Кто же ты такой? — прошептала она. Вдруг кобылка осознала, что всё еще идет дождь, а жеребёнок мокнет в холодной воде.
"Он же простудится!" — пони скинула с себя свой серый плащ и накинула его на жеребёнка, подхватила корзинку магией.
"Бррр, как холодно! Надо было брать с собой шарф," — подумала она и машинально направилась обратно в свой старый особняк, но стоило ей сделать только шаг, как к ней пришло осознание одного НО.
"Но что потом? Я не смогу содержать двух детей. Просто не хватит средств... Значит ему нужен кто-то другой! И я знаю кто, точнее, где!" — пони развернулась и побежала как можно быстрее.

Дождь всё еще моросил, наступила ночь. Оранжевая единорожка с парящей рядом с ней корзинкой подошла к небольшому зданию. В окнах горел свет. Над главной дверью здания висела табличка "Детский приют Потерянные". Единорожка посмотрела в корзинку. Маленький жеребчик окутанный её плащом всё так же мирно спал. Она улыбнулась ему и пробормотала.

— Прости меня за то, что я не могу сделать больше для тебя, но, надеюсь, что того, что я делаю сейчас хотя бы будет достаточно.

Кобыла заметила, как в окне приюта мелькнул чей-то силуэт, направляющийся в сторону двери. Она испугалась от неожиданности и быстро поставила корзинку у дверей приюта. Побежала в ближайший переулок, и в этот момент дверь отворилась. Пони, которая стояла в дверном проходе, заметила чью-то тень, мелькнувшую в одном из переулков, она собралась было проверить, кто это был, но тут её взгляд опустился вниз, и она увидела маленького жеребёнка в корзинке под серым плащом. Пони ещё раз осмотрелась, вокруг никого не оказалось. Она взялась ртом за держатель корзинки и зашла в приют, закрыв за собой дверь. Тёмная дождливая ночь осталась позади.

Новый, старый мир

Знания приобретённые нами в прошлом забываются, остаются лишь осколки...

Темно. Тепло. Мягко. Это было первым, что я почувствовал. Я открыл глаза, появились новые ощущения. Блики света пробивались через окна, длинную комнату заполняли немногочисленные краски, серые обои, обычная деревянная мебель и много пустых кроватей. Я лежал в одной из таких кроватей, на мне было цветное клетчатое одеяло. Странно, так мало красок, а помещение всё равно выглядит чётким и ярким. Тут я почувствовал на себе чей-то взгляд с левой стороны от себя. Медленно повернул голову. Передо мной сидела и смотрела на меня...кто-то. Мне известно, что это женская особь, и на этом мои знания заканчивались.

— Доброе утро! — сказала, улыбаясь мне, она. — Как спалось?
"Она пытается наладить со мной контакт? Что же, её ждет полный провал. Я не понимаю её, вообще."
Тут её мордочка исказилась в удивлении (Еще один интересный факт, языка этих существ я не знаю, но могу определять их мимику мордочки, значит я о них что-то знаю, частично), она замерла и пробормотала:

— Ого. У-у тебя такие странные г-глаза...

Я просто продолжал смотреть на неё, пытаясь запомнить как можно больше слов. В общих чертах я мог бы сказать, что она... чему-то удивлена. Кажется её нервировало то, что я на неё так пристально смотрю. Она решила снова начать разговор.

— И так, как тебя зовут дитя? — ответа не последовало.

— Ты, я гляжу, не любитель поболтать, — снова улыбнулась мне она. Я, как ни в чем не бывало, продолжал внимательно смотреть на неё. Она имела тёмно-голубую окраску, жёлтую... кажется это называется гривой и янтарные глаза.

— Меня зовут Рэй, — сказало существо. — Рэй Хоуп, я отвечаю за всех жеребят в этом приюте...

На мгновение на её мордочке отразилась печаль. Я просто слушал, не выражая никаких эмоций. Она снова улыбнулась мне.

— Ты, наверное, голоден! Как раз сейчас все дети завтракают, пойдем.

Она встала на все четыре свои конечности, сделала пару шагов в сторону двери, и помахала передним правым копытом.
"Видимо она хочет, чтобы я пошел за ней", — я стряхнул с себя одеяло, встал на свои... точно такие же конечности, что и у того существа. Ощупал свою, как и у существа, мордочку.
"Хм...я пушистый."
Сделал несколько шагов в направлении двери, два раза чуть не упал, конечности не хотели меня слушаться.
"Нужно научиться ходить", — подумал я. Неуверенной походкой я всё же добрался до двери и взглянул на существо.
"Она больше меня в два раза", — пришла в голову мне мысль. Существо тихо хихикало, прикрыв рот конечностью.
"Почему она смеётся?" Дело в моей ходьбе?" — она открыла перед нами дверь. Моему взгляду открылась ещё одна комната, но она существенно отличалась от прошлой. Яркие, цветные обои, с орнаментом, в котором угадывались силуэты существ похожих на ту, что стояла рядом со мной. Здесь было очень много разных, необычных вещей разбросанных по всей комнате.

— Здесь у нас игровая, — сказала она, обводя своей конечностью всю комнату. — У нас много разных игрушек, конечно, хотелось бы, чтобы их было больше... Но и этого пока детям хватает.

На её мордочке снова отразилась грусть. Я всё так же прислушивался к её речи, но всё ещё не понимал её. Моё внимание привлекли звуки, доносящиеся за следующей дверью, довольно громкие. Существо заметило, куда направлен мой взгляд, и тут же произнесла:

— А это как раз наша столовая, и, судя по звукам, эти сорванцы снова устроили бой едой! — она, чуть рассерженная, направилась в сторону, как она сказала, "столовой", я последовал за ней. Существо открыло дверь, впуская внутрь комнаты весь тот хаос, что она скрывала за собой. Незамедлительно в нашу сторону полетела разнообразная... это что? В меня прилетела какая-то густая субстанция, название которой я, к сожалению, не знал, перекрывая мне взор. Стало снова темно. Тогда я прислушался к своим органам чувств. Что-то вкусно пахло, мой язык лизнул вещество размазанное по мне. Вкусно. Своей правой конечностью я попытался стряхнуть с себя хотя бы немного этой вкусной штуки. Вот, теперь хоть что-то видно. Но чего-то явно не хватало. Было тихо, слишком тихо. В огромной комнате заставленной маленькими столиками было очень много маленьких существ, которые походили на ту, что стояла рядом со мной. Они все замерли, уставившись в нашу сторону. Каждый из них был вымазан чем-то, судя по запаху, вкусным. Некоторые держали это вкусное в своих конечностях, целясь в друг друга. У других имелись какие-то отростки торчащие из гривы, вокруг которых светилась какая-то энергия, и, в зависимости от цвета энергии, рядом с каждым висели в воздухе вкусные штуки. Последние существа парили в воздухе, благодаря взмахам отростков на их спинах.

Я проследил за их взглядами, все они уставились на ту, что меня привела сюда. Я посмотрел на неё. Судя по выражению ее мордочки, можно было предположить, что она очень, оооочень злится. Она была тоже вся измазана чем-то вкусным. Большое существо глубоко вздохнуло и строгим голосом сказала, — Все пони! Что я говорила вам про игры с едой? — все находящиеся здесь в разнобой стали отвечать:

— Не кидаться кексами!

— Еда это не игрушки!

— Играться с едой не прилично!

— Еда нужна, чтобы её есть!

— Использовать столы в качестве укрытия!

— Яблоки не снаряды!

— Стрелять исключительно по копытам!

На каждый ответ моя спутница кивала, пока вдруг не перевела взгляд на одного из здесь присутствующих.

— Повторика Шутник? Что там про столы и копыта? — из толпы последовали смешки, а виновник незамедлительно, со взглядом "я самый милый и пушистый" ответил:

 — Что вы, мисс Хоуп? Какие столы, какие копыта, я ведь просто сказал, как вы прекрасно сегодня выглядите! У вас новая прическа? — все снова засмеялись, и, на этот раз, моя спутница тоже улыбнулась. Я наблюдал за этой картиной: все смеются, улыбаются, обсуждают минувшую битву. Я почувствовал тепло, где-то в области груди.
"Почему мне вдруг стало тепло?" — задумался я, прикасаясь к груди.

---

Кажется эти существа называются — пони. Моя спутница не раз употребляла это слово, обращаясь ко всем здесь присутствующим. Она посадила меня за один из пустых столиков, очистила себя и меня от того, что в нас прилетело в минувшей битве и села напротив меня. В отличие от некоторых здесь маленьких пони у большой не было никаких дополнительных отростков или конечностей на спине. Обычная пони.

— И так! Сегодня на завтрак у нас: один кекс, два яблока и один морковный сок! На-ле-тай! — каждый раз пони показывала на предмет, называя его.
"Так, понятно. Запомнил. Но... что с ними делать? Вроде пахнут вкусно, это пища?" — я осмотрелся. Все маленькие пони действительно ели это, и, особенно, им нравились кексы. Я решил, что мне стоит попробовать их в первую очередь и надкусил его. Он был вкусным, с какой-то начинкой внутри. Я стал пробовать, а затем и полностью съедать кекс и яблоки. Тем временем старшая пони, судя по интонации, задавала мне вопросы.

— Ты помнишь, как сюда попал? — ответа не последовало.

— Где ты жил, не помнишь? — я продолжал есть в тишине.

— Помнишь своих...эм...родителей? — закончил с последним яблоком и взглянул на морковный сок, он был в каком-то сосуде, я попытался его выпить, как некоторые из пони. Аккуратно взял передними конечностями и наклонил к себе, попробовал, он имел интересный вкус совсем не похожий на кекс или яблоко, но тоже, по-своему, вкусный. Взял морковный сок поудобней и, только собирался выпить его полностью, как сосуд покрылся трещинами и лопнул. Весь сок растёкся по столу, немного забрызгав меня.
"Кажется я немножко не рассчитал силу", — подумал я, опустив взгляд на осколки. Все в столовой уставились в мою сторону. Снова повисла тишина. Моя спутница тоже перестала задавать вопросы и, замерев всего на мгновение, взяла лоскут ткани.

— Спокойно дети, просто стакан разбили, с кем не бывает? — успокоила всех старшая пони. Сперва она вытерла с меня пятна сока, а потом в эту же ткань завернула осколки и выбросила их в урну, стоявшую в углу. Все снова вернулись к своей еде. Но теперь на меня стали смотреть чаще. Да, именно чаще, до этого пони смотрели на меня с некоторым интересом, разглядывая в основном мои глаза, теперь в их взглядах я стал замечать легкую тревогу.

---

После того, как все поели, пони вернулись в цветную комнату, где было много... игрушек и где пони стали... играть. Для меня это были новые слова. Пока они играли, я прислушивался к их разговорам, выкрикам, перешёптываниям. Запоминал правила игр, в которые они играли. Рэй (Так все обращались к старшей пони, иногда её называли мисс Хоуп) играла с двумя маленькими пони в какую-то игру. Она уловила мой взгляд и направилась ко мне.

— Чего грустим? — спросила она,присаживаясь рядом со мной. Я снова промолчал. Пони Рэй решила продолжить:

— Знаешь, я тут подумала и решила дать тебе имя, раз ты не говоришь сам, — она стала ожидать моей реакции. Никакой реакции не последовало. Тогда она продолжила:

— И теперь, я буду называть тебя — Уголёк! Ведь у тебя такая тёмная шерстка,- улыбнулась мне мисс Хоуп. Теперь я знал больше слов и решил, что в этот раз мне нужно попытаться ответить. Но...
"Уголёк. Что это? Надо будет обязательно узнать."
— Тебе... нравится? — спросила Рэй , слегка волнуясь.

Я решил, что ответ не должен быть слишком длинным, но и коротким тоже не должен быть. Подумав ещё немного, я коротко кивнул.

— Да, — ответил я.

Моя собеседница замерла с раскрытым ртом.
"Я что-то сделал не так? Может слов оказалось слишком... много? Наверное стоило просто кивнуть."
Тем временем Рэй пришла в себя.

— Фух! Слава Селестии! А я уж было подумала, что ты немой, а я, как дура, жду ответа! — на ее мордочке снова появилась улыбка. — Ну, а теперь давай поговорим. Ты можешь рассказать мне что-нибудь о своём прошлом? Например,... эм... о том, где ты жил, или кто твои родители?

— Хм... — я склонил мордочку в сторону и стал размышлять вслух. — Дом...Семья...Родители... — перевёл взгляд на Рэй. — Что... Это?

Вопрос явно застал мою собеседницу врасплох, она, в который раз уже, выпучила на меня глаза и раскрыла рот, пытаясь хоть что-то сказать.

— Сказал... не... правильно? — решил я уточнить.

— Что!? Сказал?... Нет, всё правильно, просто... тыыы.. эм... н-не знаешь, что такое семья? — пони была одновременно удивлена и огорчена, сам факт того, что жеребёнок не знает, что такое семья, сильно задел её душу.

— Как... так? — по её щеке потекла слеза, но пони не могла плакать при детях, ведь это их расстроит.

— Слова... знаю мало. Нужно больше, — мне было трудно выражаться и понимать её, и поэтому я попытался её попросить научить меня. — На...учите?

Пони стерла копытом слезинку и улыбнулась мне. Но я видел, что ей больно улыбаться.

"Она улыбается, но... грустно. Я обидел её?" — подумал я, и в груди что-то кольнуло.

— Прос... тите,- попытался успокоить её я, мне совсем не нравилось, когда кто-то грустил.

— Ты извиняешься? За что? — моя собеседница в непонимании уставилась на меня, по её щеке снова потекла слеза. Я протянул своё правое копытце к её мордочке и вытер каплю.

 — Это... слезы? Пони плачут, когда им больно. Я видел, — мне очень хотелось, чтобы она снова улыбнулась, было приятно видеть чью-то улыбку. — Вы... больше не...грустите. Мне нравится... улыбка. Улыбайтесь.

Рэй всё не могла перестать удивляться, но теперь её взгляд снова стал тёплым и на её мордочке появилась улыбка.

— Ты такой странный, Уголёк. И добрый. Тебе не за что извиняться, — она стала подниматься. — Не беспокойся, я не буду грустить. Благодаря тебе. А теперь, мне надо уйти ненадолго, поговорить с нашим поваром на счёт обеда. Ты пока попробуй с кем-нибудь поговорить, поиграть, в общем, заведи друзей. Уверенна, у тебя это хорошо получится.

Она помахала мне копытцем и направилась к двери столовой. В дверном проёме она остановилась и обратилась ко всем жеребятам в игровой, все направили свои взгляды на мисс Хоуп.

— Дети, как вы уже заметили, у нас пополнение, и, я надеюсь, вы проявите гостеприимство к нашему новому другу. Его зовут Уголёк, и он не очень разговорчив, но вы всё равно подружитесь с ним. Ведь что я говорила про дружбу?

— Друзья нужны всем, не важно сколько их, главное чтобы они были настоящие. — хором ответили жеребята. Но каждый это сделал по своему. Кто-то произносил эти слова с искренностью, кто-то с издевкой или просто пробормотал неразборчиво. Рэй кивнула и посмотрела на меня.

— Удачи тебе, — закрыла за собой дверь. Все уставились на меня и через секунду снова начали играть, словно меня здесь и не было.
"Я им не нравлюсь", — я встал и направился к ближайшим пони. Их было четверо, и они о чем-то разговаривали. Двое из них имели рог на голове, один имел бирюзовую шерстку и пурпурную гриву, вторая однорожка была его полной противоположностью, и двое без рога и без крыльев.
"Такие называются земнопони", — вспомнил я. Одна земнопони была старше и больше остальных пони. У неё была ярко-серая шерстка с яркой рыжей гривой с тёмно рыжими полосками и голубые глаза.
"Если приглядеться, то, можно сказать, что любой здесь находящийся пони больше меня", — я только собрался сказать "привет", но серая земнопони опередила меня. Она быстро поднялась и приветливо улыбнулась.

— Привет! — у неё был звонкий голос.

— Видишь... мысли? — мне показалось странным, что она сказала именно то, что хотел сказать я.

— Мысли? Что за глупости, не умею конечно же! — тут к ней пришло понимание. — О! Ты имел ввиду, когда я сказала "привет", а ты тоже хотел сказать "привет"? Ну, знаешь! Все пони так приветствуют друг друга! Ты что? Так никогда не делал?

Я отрицательно помотал головой.

— Да быть такого не может!

— Никогда, — подтвердил я.

— Нууу. Тогда, поздравляю тебя с первым "привет" в твоей жизни! — она стала смеяться, и её собеседники тоже засмеялись. — Знаешь, я ведь не представилась меня зовут...

Тут нас прервали.

— Эй! — кто-то громко крикнул в нашу сторону.

Я и четвёрка пони обернулись. К нам шел крылатый пони в сопровождении еще одного крылатого, одного пони с рогом и двух земнопони. Все жеребята наблюдали за происходящим. Он остановился напротив меня, а его сопровождающие остались стоять у него за спиной. На мордочке крылатого была ухмылка, сам он имел тёмно-красную шерстку и ярко-желтую с серыми полосками гриву. Крылатый пони был выше меня на пол головы, так же, как и серая кобылка. На меня уставились два зелёных глаза.

— Я гляжу ты у нас смелый? Только появился здесь и сразу пристаешь к моей кобылке? — он толкнул меня своим копытом, но я лишь сделал шаг назад. Его дружки загоготали. Тут же вмешалась серая кобылка и ткнула своим копытом в грудь крылатого пони.

— Успокойся ненормальный! И вообще, с каких это пор я твоя кобылка? На мне что, бирка с твоим именем где-то висит? Эй Ребят! У меня в гриве случаем ничего с его именем не застряло? — её друзья засмеялись, и стали вставлять свои шутки. Крылатому пони это не понравилось. Он с силой толкнул серую пони. Она чуть было не упала, но удержалась на копытах.

— Оставь свои кривые копыта при себе, Рэдблад! — пригрозила ему серая пони.

— Ты бы лучше заткнулась, Флеки Берри! — огрызнулся в ответ Рэдблад.

После этого они зарычали и кинулись друг на друга. Флеки вцепилась зубами за ухо крылатого, а он в свою очередь яростно замахал крыльями, пытаясь набрать высоту. На середину комнаты выбежал Шутник и, набрав побольше воздуха в грудь, громко крикнул:

— КУЧА МАЛАААААА!!!! — и тут начался хаос. Все жеребята, с боевым кличем ринулись друг на друга. Образовалась одна огромная куча... эм.. мала? Кто-то накинулся на меня сзади и стал пытаться свалить меня на пол всеми возможными способами. Кусал за уши, тянул за копыта или толкался, но всё было тщетно, я не сдвинулся ни на миллиметр. Я медленно перевёл на него взгляд. Пони уставился на меня, испуганно улыбнулся, сделал шаг назад и с криками убежал.
"Что не так с моими глазами?" — в который раз уже подумал я. Ко мне подошел Шутник, единственный, кто не участвовал в драке.

— Это... из-за меня? — спросил я у него.

— Да! Это полностью твоя вина! Теперь они все поубивают друг друга, а выжившие в этой битве будут преследовать тебя до конца твоих дней, с безудержным желанием мести! Ха! Ха! Ха! — Шутник протянул передние копыта к потолку и засмеялся истерическим смехом, но меньше чем через секунду вернулся в прежнее положение и кратко ответил:

— Нет. У нас так каждый день. Этот красный пегас "мистер шило в заднице" и Флеки довольно часто грызутся. На них даже ставки за неделю делают.

Благодаря Шутнику, теперь я знал, что во всем этом не было моей вины, это хорошо, ведь мне совсем не хотелось причинить кому-то боль. И теперь я мог с уверенностью сказать, что пони с крыльями называются пегасами. Но было ещё кое-что, что мне было непонятно.

— Что значит... куча мала? — решил спросить я. Он посмотрел на меня, слегка удивлённо.

— Да это так, намек для начала маленькой войны, — ткнул копытцем в сторону огромной кучи жеребят. — Вот это — куча мала.

— Считай, это что-то вроде ежедневного ритуала, в котором я играю главную роль, — гордо добавил он.

— Но ты не... там, — добавил я, показав копытом в неимоверный хаос.

— Ага. Не там. Просто я каждый день кричу "куча мала," — Шутник легонько ткнул меня копытом. — Но тут возникает главный вопрос! Почему ты не там?

— А я должен? — наконец, я взглянул на него. Он был немного полноват, имел кремовую расцветку шкурки и темно-коричневую гриву, глаза его были розового цвета. И у него был рог.

— Нет, конечно! — он уловил мой взгляд и замер. — Эмм... Слушай, я тут заметил твои... ну... Уникальные глаза и хотел спросить, а где такие продают?

Я не совсем понял, что он имел ввиду, но он явно интересовался моими глазами.

— Какие они? — спросил я, показывая на свои глаза копытом. — Я не...знаю.

— Хе хе, вопросом на вопрос отвечаешь... Ну ладно, сейчас попробую описать... — он пытался смотреть на мои глаза, но каждый раз отводил взгляд. — И так, они..эээ..светятся, левый голубой, а правый желтый.

Пони снова задумался, пытаясь подобрать последние слова.

— А ещё они, ну...знаешь...вертятся!

— Вертятся? — переспросил я.

— Ага! Вертятся! Ну, как водоворот или смерч! — Шутник начал интенсивно вертеть копытом изображая природный феномен.

— Вертятся, — повторил я.

— Знаешь, подожди, я сейчас, — он развернулся и стал пробираться сквозь борющихся жеребят. Он поднял своей магией какую-то вещь из кучи игрушек и направился обратно ко мне через толпу неукротимых бойцов. Пару раз его чуть не утащили за собой.

— Фух! Вроде ничего мне не оторвали, — отдышался жеребёнок и поднес к моей мордочке... — Зеркало! Вот, смотри.

Впервые, с того момента как я впервые открыл глаза, мне предоставилась возможность, наконец, увидеть себя и... мои глаза. Как и сказал Шутник, они вертятся. Они совсем не были похожи на глаза пони: от них исходил мягкий свет, а внутри каждого вертелся смерч, и ближе к середине смерчи создавали зрачки, очень маленькие бездонные точки. Казалось, что они пожирают сам свет, поглощают окружающее их пространство.
"Теперь понятно. Мои глаза просто отличаются от глаз пони, именно поэтому все на меня так смотрели, им просто непривычно."

Тут дверь столовой открылась. Рэй Хоуп наблюдала за развернувшейся перед ней картиной. Все жеребята продолжали своё сражение, не замечая присутствия старшей пони, стоял полнейший хаос, и только два же ребёнка стояли на месте, как ни в чём не бывало, а рядом с ними парило зеркальце. Рэй решила пока не отрывать маленьких пони от их коллективной игры и сразу же обратилась к тому, кто породил весь этот беспорядок.

— Шутник? — мисс Хоуп сделала осуждающий взгляд. — Может ты знаешь, как всё это началось?

Жеребёнок тяжело взглотнул.

— О! Знаете, это все само собой получилось! И поверьте, в этот раз я точно ничего не де... — тут жеребёнок запнулся, так как кобыла уставилась на него гневным взглядом, он нервно улыбнулся. — Ну может чуть, чуть?

— Чуть, чуть? — переспросила Рэй.

— Ну ладно! Совсем не чуть, чуть. Очень большое чуть! С большой буквы Ч! — признался Шутник. — Простите мисс Хоуп!

— Дай угадаю, ты крикнул "куча мала", не так ли? — пони чуть улыбнулась.

— Да мисс Хоуп! Действовал по старой, но проверенной временем схеме! — с гордостью подтвердил жеребёнок и отдал честь.

Рэй хихикнула в копыто и повернулась в сторону беснующей толпы.

— Всем живо сложить оружие, битва окончена! — жеребята прекратили свою маленькую войну.

— С этого момента действует договор о перемирии... Который, скорее всего, продержится только до завтрашнего дня, — пони приставила копыто к своей мордочке. — В лучшем случае...

Теперь, спустя немного времени, все жеребята смеялись и играли, рассказывая друг другу о своих достижениях в минувшей битве. Но не всё было так спокойно. Красный Пегас изредка бросал в мою сторону свой взгляд, и по его глазам можно было сразу понять: он в ярости. Но это совсем не волновало меня, так как с его стороны, я совсем не ощущал угрозы. Однако, теперь с ним наладить контакт будет проблематично...

---

Мисс Рэй объявила о начале обеда. Пони, как я уже заметил, распределяли день на составляющие части для удобства. Это позволяло им все делать в указанный срок, мне это не требовалось, так как я чувствовал окружающий мир намного лучше, чем любой пони. Но всё же, мне чего-то не хватало, возникало чувство словно я потерял что-то важное, какую-то часть себя.

В этот раз ассортимент пищи был совсем иным. На столе стояла миска с салатом и... кекс, некоторые называли его — маффин.
"Видимо маффин является чем-то вроде перекуса, после основного блюда."
Я ел в тишине, также наблюдая за пони. Мордочки этих созданий были способны передавать огромнейший спектр разных эмоций. Для меня это было чем-то очень трудным, так как за всё проведённое время в этих стенах на моей мордочке ещё не отразилась не одна эмоция. Всегда одно и тоже выражение мордочки, монотонная, размеренная речь, вот и все эмоции. Я попытался улыбнуться. Чуть приподнял уголки губ, создавая еле заметную улыбку. К сожалению, у меня не получилось. Улыбаться просто так совсем не хотелось. Мне нужен был повод для улыбки. Потерпев провал, я вернулся к наблюдениям за пони, и снова заметил не дружелюбный взгляд со стороны Рэдблада, он тут же его отвел в сторону. Он явно чего-то хотел от меня, правда, было совсем непонятно чего именно. Но врятли что-то хорошее.

После очередного наблюдения я вернулся обратно к пище. Из напитков снова был морковный сок. Опять в стеклянном стакане. Я протянул к нему своё копыто и легонько стукнул по стакану, в точке соприкосновения пошли трещины, опять. Это не осталось не замеченным, сидящие рядом со мной пони с опаской перевели на меня взгляды. Стакан не разбился, всё прошло лучше, чем в первый раз.

— Я гляжу, ты у нас не особо любишь хрупкие вещи или, наоборот, очень любишь их ломать, — хмыкнул Шутник.

С того самого момента, когда мы в первый раз заговорили, он всё время сопровождал меня. Могу предположить, что это Рэй попросила его, чтобы мне было легче освоиться.

Я коротко кивнул на его замечание и стал рассматривать трещины на стакане.
"Выглядит красиво, если забыть, что это повреждения", — мне нравилось, как световые блики отражались в местах раскола, а сами трещины превращались в угловатый хаотичный узор.

— Что рассматриваем? — к нам подошла Флэки и, проследив за моим взглядом, тоже стала разглядывать стакан:

— Дааа уж. Два стакана разбитых за день, не лучшее начало. И как ты только умудрился?

— Он просто коснулся его, — Шутник не глядя махнул своим копытом в сторону стакана и, нечаянно, его зацепил. Сосуд тут же сорвался со стола и полетел на пол. Но своего полного уничтожения не достиг, так как я его поймал кончиком копытца на подлёте к полу, и поставил обратно на стол.

— Фух! — вздохнул Шутник с облегчением. — Ловко ты его! А то досталось бы мне потом.

— Да уж, если бы у кого-то глаза были бы на месте, то этот бедный стакан вообще бы не познал ужаса полётов, — хихикнула Флеки.

— Ну! Всё бывает в первый раз, верно, стаканчик? — веселым голосом произнёс Шутник, разводя в стороны передние копыта в жесте. Все рядом сидящие засмеялись (Кроме меня естественно).

Пони очень легко находили темы для общения, и даже инцидент с очередным разбитым мной стаканом все вскоре позабыли. Вот так просто, пошутили и всё стало хорошо...

---

После обеда жеребята снова перебрались в комнату с игрушками, мисс Рэй занималась маленькими жеребятами, а Шутник болтал с Флэки и её друзьями. Я сидел рядом с ними и впитывал новую информацию. Пони обсуждали какие-то кьютимарки, и, как я понял из разговора, это были метки на их боках. Но они были не у всех, только у более старшых жеребят. Например, у Шутника была кьютммарка в виде шляпы-цилиндра с усами, а у Флеки Берри три ягодки фиолетовая, жёлтая и голубая. Тут Флэки неожиданно перевела тему их обсуждения на меня:

— Уголёк, а какая у тебя кьютимарка?

Я перевёл взгляд на свой круп и увидел... Ничего. Ага, неожиданно.

— Нету, — ответил коротко я.

— То есть нету? Вроде она у тебя уже должна быть! — в изумленнии ответила Флеки. И вправду, пони примерно моего возраста уже имели эти рисунки на боках.

— Что это такаое? — спросил я.

Пони уставились на меня, а Шутник приложил о свою мордочку копыто.

— Фейсхув! — пробормотал он.

— Это так важно? — снова задал я вопрос.

Все ещё больше скривились в изумлении, а у Флэки задергался правый глаз. Один лишь только Шутник повёл себя иначе — он засмеялся.

— Серьёзно!? Ты не знаешь, что... Ха ха...! О Селестия, такими вопросами ты заставишь меня зафейсхувить себя до потери сознания! — он всё продолжал заливаться смехом и теперь вместе с ним начало смеяться больше и больше пони. Шутник первым закончил смеяться и, наконец, дал мне ответ на мой вопрос:

— Знаешь, кьютимарки — это особые знаки, которые показывают особый талант пони, который отличает его от других. В общем, они показывают то, в чём ты лучше других. Они появляются у пони, когда те делают то, что связанно с их талантом.

— Ясно, — ответил я. — Раз у меня нет кьютимарки, значит мой талант ещё не проявился.

— Верно!... Хм. Раньше ты говорил как-то короче, — заметил Шутник.

— Верно, я быстро учусь, и теперь мне стало намного проще выражать свои мысли, — монотонно произнёс я.

— Ну! Это хорошо, болтать всем надо. — подмигнул мне Шутник.

Теперь, спустя какое-то время, все пони снова вернулись к своим развлечениям. Я изредка задавал вопросы, заставляя тем самым Шутника "фейсхувить" с удвоенной скоростью. Мисс Рэй наблюдала за нами со стороны и улыбалась. Кажется, я стал вливаться в общий коллектив, пусть и несколько странно.

---

День закончился быстро, и за стенами приюта наступила ночь. В окнах соседних зданий меркли огни. Приют погружался в дремоту. Многие жеребята уже устали, и от каждого из них слышались зевки, но никто и не собирался ложиться спать. Мисс Рэй и некоторые из более взрослых жеребят наводили порядок, раскладывая игрушки по отведенным им местам. Некоторые проследовали в комнату заставленной кроватями, но большинство всё так же игрались.

Когда все игрушки наконец-то оказались на положенным им местах, мисс Рэй объявила:

— Вот день и подошёл к концу, всем маленьким жеребятам и кобылкам пора спать. Идём.

— Мисс Хоуп, мисс Хоуп! — проверещала маленькая единорожка с плюшевым щенком. — А вы расскажете нам сказку? Пожалуйста?

— Конечно расскажу, милая,- улыбнулась ей Рэй и продолжила. — Но для этого нужно, чтобы все пони быстро запрыгнули в свои кровати.

— Ураааа! — закричали все маленькие пони и стали прыгать вокруг старшей пони, заставляя ту смеяться. Более взрослые из жеребят просто закатили глаза с улыбкой на мордочках или же протяжно вздохнули, совершая попутно фейсхув.

Рэй повела всех в спальную комнату. Я следовал неподалёку от остальных, так как при моём приближении пони обычно отстранялись. Каждый занимал свою постель, устраиваясь по удобнее. Я остановился в середине комнаты и наблюдал, как кровати всё занимали и занимали...

— Уголёк, иди сюда, — позвала меня Рэй и поманила копытцем. Я подошёл к ней, и она указала на кровать, в которой я проснулся в нашу первую встречу.

— Отныне, это твоя кровать, пользуйся ей на здоровье, — Рэй откинуда клетчатое одеяло. — Запрыгивай.

Я залез под одеяло, и Рэй накрыла меня им.

— Сейчас я буду рассказывать малышам сказку, если хочешь, можешь послушать, — я молча наблюдал за ней, и она, встрепенувшись, продолжила:

— Ты не подумай, что я считаю тебя маленьким или что-то вроде того, просто... Ведь все любят сказки, верно? — улыбнулась мне Рэй. — Вот я, например, очень люблю сказки! Сколько себя помню, всегда любила их! — она устремила мечтательный взгляд в одно из многочисленных здесь окон. Она некоторое время стояла так, предавая свой разум воспоминаниям.

— Сказку! Хотим сказку! — закричали малыши. Эти слова вернули Рэй к реальности, и, с улыбкой на лице, она устремилась к жеребятам.

Пока Мисс Хоуп рассказывала сказку, жеребята зевали и засыпали один за другим, прижимая к себе разных плюшевых созданий. Кажется это действовало не только на маленьких, но и на пони по старше. Когда все малыши заснули, Рэй закончила рассказывать сказки.

— Ну вот и всё, все малютки спят, — и обратилась к неспящим:

— А вам ребятки тоже надо спать, всем спокойно... — она протяжно зевнула, прикрывая рот копытом. — ...Ой ночи, — и с этими словами она удалилась из спальни. Кто-то действительно лег спать, а кто-то стал заниматься своими ночными делами: кто-то достал книжку и стал её читать под светом светильника, кто-то, как Флэки Берри, стали тихо перешоптываться со своими друзьями, Рэдблад, подставив передние копыта себе под голову, бросал через всю комнату на меня не дружелюбный взгляд и постоянно вертелся в кровати, а Шутник достал какой-то блокнот и стал в него что-то записывать ( его кровать располагалась справа от моей). Но больше всего меня заинтересовало занятие одной земнопони, чья кровать располагалась слева от моей. Она имела блеклую розовую шерстку и огненно-оранжевую гриву с бирюзовыми и пурпурными полосками. Пони держала во рту чёрный карандаш и что-то чертила на одном из листов бумаги, которые лежали на столике, расположенном рядом с её кроваткой. Я перебрался со своей кровати на её и стал наблюдать за её занятием. Она изображала пони и у неё это очень неплохо получалось, если не брать в расчёт некоторые мелкие отклонения от пропорций тела.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Вопрос застал кобылку врасплох, она с писком подскочила, а её карандаш отправился в неконтролируемый полёт. Она выпучила на меня свои глаза и, переведя дыхание, запищала:

— Тебе не говорили, что подкрадываться к пони со спины не хорошо? Ты это специально!? — пони надула губки и состроила гримасу.

— Мне было интересно твоё занятие, — тем временем карандаш полетел обратно вниз, и я не глядя поймал его копытом. — Что ты делала?

Пони посмотрела на меня с удивлением.

— Рисовала...

Я посмотрел на карандаш.

— Можно мне попробовать?

— Ээм... Можно... — кобылка на меня странно посмотрела, взяла чистый лист и положила передомной:

— Вот, пробуй...

Я взял в рот карандаш и устремил свой взгляд на лист:

— Фто мне рифовать? — с карандашом во рту было довольно неудобно говорить.

— Всё, что захочешь! — хмыкнув произнесла кобылка.

— Фебя, — произнёс я , посмотрев художнице в глаза, запоминая очертания её мордочки.

— М-меня? — промямлила неуверенно пони, чуть покраснев. Тем временем я принялся за свой рисунок. Нарисовал тонкий контур, проработал тени и затенения. На всё ушло чуть больше десяти минут. Я отложил карандаш:

— Вот, готово.

Пони взглянула на рисунок и по её мордочке стало расползаться изумление:

— Что за... Как!?

— Не похоже?

— Нет! В смысле, да! То есть как!? — кобылка переводила взгляд то на рисунок, то на меня. — Он ведь... Просто... Идеален...

— Я просто повторил тебя, — ответил я.

Тем временем, пока кобылка пребывала в замешательстве, красный пегас, Рэдблад, соскочил со своей постели и на крыльях преодолел разделяющее нас расстояние.

— Я гляжу вы тут разводите свою мазню мелюзга? — он сбросил все рисунки на пол и смял их правым передним копытом.

— Мы с тобой не договорили разноглазый! — это было адресовано мне.

— Эй, зачем!? Прекрати! — завизжала художница, пытаясь спасти свои рисунки и мой тоже.

— Молчи мелкая! — пегас злобно посмотрел на неё, а потом перевёл взгляд на меня и попытался столкнуть с кровати. Но я мгновенно уклонился от его тычка и встал на пол. Правда, уклонением это было трудно назвать. Я частично растворился в чёрный, цвета моей шерстки, туман и перенесся на пол. В полутьме комнаты эту метаморфозу никто не заметил. Все уставились на развернувшийся конфликт. Рэдблад тут же встал передомной и продолжил:

— Маленький, шустрый падлец! Когда я с тобой разговариваю, ты должен слушать! — процедил он, надвигаясь на меня. — Ты хоть знаешь, кто я? А?

Тем временем Флэки уже собиралась приблизиться к нам и ввязаться в конфликт.

— Я третий сын принца Блублада, и никто не вправе меня игнорировать, как ты! — он занёс копыто для удара, и я решил, что слова здесь не помогут. Флэки бежала в нашу сторону, копыто Рэдблада приближалось к моей мордочке. И всё это происходило очень медленно. Я почувствовал небольшой прилив энергии, что спала всё это время во мне. И я выпустил её. Из моих глаз поплыли языки пламени, вокруг моего тела обвился туман, состоящий из красных, лазурных и чёрных переплетений частиц. Рэдблад в ужасе отскочил, Флэки замерла на месте в страхе, а все остальные просто выпучили глаза на это световое безумие.

Я, в ауре своей энергии, медленно подошёл к упавшему спиной на пол красному пегасу и прошептал бесчисленным количеством голосов переходящих в шёпот:

— Тебе... страшно, — в ответ пегас, дрожа всем телом, стал отползать назад.

— Не бойся, — после этих слов пегас стал нервничать ещё больше. — Сейчас, ты пойдешь спать, и, с этого момента, ты больше никому и никогда не попытаешься навредить. Верно? — в знак согласия пегас яростно замотал головой. Я ещё секунды две смотрел на него своими жуткими глазами.
"Думаю, с него хватит", — и, порешив на этом, скинул с себя ужасающую форму, приняв свой обычный вид.

— Отлично. Спокойной ночи, — пожелал ему я и направился к художнице. Как только я прошол мимо, Рэдблад молнией влетел под своё одеяло и полностью в него закутался, от него послышались всхлипы. Все пони вжались в свои кроватки и не говорили ни слова, только смотрели. Художница в ступоре глядела на меня, опасаясь проронить хоть слово. Я подхватил своей лазурной энергией её помятые рисунки.

— Возьми, ты хорошо рисуешь, продолжай дальше, — я протянул их ей.

— А-ага... — всё что и смогла выдавить она из себя. Я перевёл взгляд на всех присутствующих в комнате. Испуг в их глазах поутих и сменился любопытством. Шутник, как всегда, отреагировал не так, как все остальные.

— Магический не единорог, признаю — это оригинально. Врятли кто-нибудь сможет повторить, — на его мордочке растянулась улыбка. — Ха! Думаю в старости нам будет, что вспомнить. А пока, веселье только начинается! Да?

Я кратко кивнул на его слова и улегся в свою постель. Приготовился ко сну.
"А зачем нужно спать? — подумал я. — Впрочем, сейчас и узнаю..."
Я прикрыл глаза и произнёс ещё раз, пробуя слова на вкус.

— Спокойной ночи...

---

Ночь. Ночь в огне и криках боли. Всё плыло словно в густом тумане. В раскаленном воздухе чувствовался запах смерти. Вокруг, во тьме на фоне пламени, мелькали силуэты пони в доспехах, ведущие между собой кровавую битву. На сырой земле лежали тела убитых и раненых, их доспехи были разорваны в клочья, измазаны кровью. Сломанные мечи, копья и луки дополняли картину кровавой бойни. И я стоял посреди этого хаоса и... Просто шёл вперёд. Я не мог повернуть в сторону, тело само определяло направление. Из огня на меня прыгнул силуэт воина, блик света, резкий звук и его уже нет, а я продолжаю своё шествие через обжигающее воздух пламя. Вдруг, я слышу что-то... Голос... Я срываюсь с места, мир блекнет, растворяясь во мгле.

Картина передомной сменилась. Всё также горит пламя в ночной тьме, везде лежат трупы, земля вся в крови, слышны всхлипы и истошные стоны ещё живых пони. Битва подошла к концу, сражаться просто некому. И один лишь только я стою невредимый. На моих губах я почувствовал знакомый привкус. Я облизнулся и сразу распознал медный привкус крови. Я весь был в крови, и это была не моя кровь. И ещё — она была приятной на вкус. Тут меня снова настиг тот голос. Мир развернулся вокруг меня и моему взору предстал тот, кто звал меня. Да, именно звал. В дали я видел силуэт пони. Он не был похож на других. От него исходил яркий свет, который буквально разрывал на части окружающую тьму. Из-за этого я не мог разглядеть внешности того, кто меня звал. Я мог лишь слышать голос. Её голос... Тут силуэт стал гаснуть и падать на пропитанную кровью землю. Я ринулся вперёд на встречу угасающему свету. Но силуэт стал отдаляться всё дальше и дальше, и всё вокруг завертелось в красном огне и тьме. Свет исчез... Осталась лишь тьма.

...Я... Опоздал?...

---

Я медленно открыл глаза. В окна напротив меня пробивался свет ночного неба. Все жеребята спали, тихо посапывая. По моей мордочке что-то стекло, в глазах была тяжесть и влага. Я провёл копытом в области моего правого жёлтого глаза. Поднял копыто чтобы лучше рассмотреть. Слеза на моём копыте отбросила блик света. Я плакал во сне, а в груди моё сердце интенсивно билось и наливалось болью. Я прошептал сам себе:

— Почему... мне так больно...

С Днём Согревающего Очага

Семья — это то, что должно быть у каждого с рождения. Почему? Просто... это правильно.

Прошёл ровно год, как я живу в приюте. Как я проснулся в этом мире. И ровно год прошол с тех пор, как я последний раз спал. Сон был мне не нужен, в отличие от остальных пони. Да и видеть каждый раз один и тот же сон раз за разом, мне совсем не хотелось. И это далеко не единственное отличие, которое во мне раскрылось за этот год. Например, я мог творить магию без рога. Но и моя магия была совсем не похожа на обычную магию. Обычная магия... Странно звучит, но по-другому это и не опишешь. Конечно, это пугало окружающих, так что перед тем, как сотворить магию, я создавал себе рог. Это не была иллюзия, вполне материальный рог, который можно потрогать или сломать. Хотя... Все обитатели приюта уже давно привыкли к моим странностям.

Так же отличались и мои физические навыки. За это время я почти дорос до Рэдблада, а он среди всех жеребят считался самым большим. Телосложение было стройным, я никак не прибавлял и не убавлял в массе. Шутник даже подшучивал на до мной, что у меня фигура, как у кобылки. Но несмотря на мои средние внешние физические данные, я обладал огромной силой. За этот год я смог научиться контролировать её и больше не бил стаканы, как и другую посуду, мебель и стены... Да, из-за меня было не мало проблем.

Жизнь в приюте не стояла на месте. Проводились прогулки по парку, экскурсии. Несколько раз в неделю к нам приходили учителя. Были пони, которые делали пожертвования в приют, благодаря которым и оплачивались услуги преподавателей. Нам преподавали основы магии, историю Эквестрии, базовые знания математики и других наук. И, как раз сегодня, у нас был один из таких уроков. Урок истории Эквестрии.

Через окна в комнату пробивались лучи солнечного света, за маленькими партами в три ряда сидели жеребята приблизительно одного возраста. Маленьким пони еще было рано учиться, и они проводили своё время играя вместе с мисс Рэй. Я сидел у окна за первой партой. Все пони слушали или притворялись, что слушают преподавателя. Учитель был коричневым единорогом с чёрной гривой и бордовыми полосками в ней, с его подбородка свисала чёрная козья бородка. Он ходил по классу и рассказывал нам о первом появлении повелителя хаоса и раздора — Дискорде.

 — Как всем известно, повелитель хаоса, Дискорд, по историческим данным оставил своё присутствие в разных уголках мира, а именно: в Нипонии, Зебринской империи, был замечен в Сталлионграде и других местах обитания пони и не пони. Но его путь хаоса прервался в Эквестрии, во времена начала правления Двух Принцесс. Они остановили его... — учитель продолжал пересказывать события прошлого. Я его не слушал, и дело было вовсе не в том, что лекция была скучной или не интересной. Просто я уже давно знал эту историю. Мне нравилось учиться, и мисс Рэй не оставила это без внимания. Она постоянно приносила мне новые и новые книги. Их хватало ненадолго, максимум, на пару часов. Однако, были и те книги, которые я читал на протяжении недель. Это были книги о приключениях других пони, проще говоря — сказки, истории, легенды. В них я искал ответы на несостыковки в книгах по истории Эквестрии. И таких было много. Из-за этого увлечения учитель истории часто вступал со мной в споры, а он был довольно вспыльчивой и самовлюблённой личностью. Если подумать, то не один из учителей не питал ко мне положительных эмоций, за исключением учителя математики. Ему нравилось, что я схватываю всё на лету.

Урок продолжался, я смотрел в открытое окно и наблюдал, как пони на улицах спешат по своим делам. Вот такой размеренный хаос, со своей особой системой. Весь этот год все пони шли по одним и тем же дорогам, заходили в одни и те же здания, покупали одни и те же вещи. Погода была солнечная, несмотря на приближение зимы. В некоторые дни шёл редкий снег, и сейчас на улицах Мейнхеттена можно было встретить небольшие сугробы.

Тут я заметил, как из-за угла одного из зданий, поток ветра и хлопьев снега вынес на себе какое-то существо. Оно вырвалось из потока, повертелось на месте и направилось в мою сторону. И вот оно предстало передо мной. В окно залетела бабочка, она кружилась вокруг меня и не улетала. У неё были яркие большие крылья голубого цвета с чёрными полосками, завивающимися в витиеватый симметричный узор. И ещё от неё исходил... холод.

Как она здесь оказалась? Скоро начнутся заморозки.

Я следил за каждым её движением, наблюдая за этим чудесным созданием. Обычно животные и насекомые боятся пони, и мне казалось, что, увидев мои глаза, бабочка уж точно испугается меня и улетит. Но вместо этого она подлетела ко мне ещё ближе и уселась на кончик моего носа. Самое храброе создание, что я видел. Бабочка совсем не боялась меня и, кажется, улетать она даже и не собиралась. Я решил, что на улицу вылетать ей не безопасно и закрыл окно. Конечно, всё происходящее не осталось без внимания, жеребята наблюдали за мной и бабочкой. Я слышал, как они перешептываются и тихо хихикают. Учитель заметил, что его никто не слушает, остановился и стал искать взглядом причину своего негодования. Вот он смотрит на меня, прищурил глаза, хмыкнул и сделал самодовольное выражение мордочки:

 — Так, так! И что же это у нас? Уголёк, опять, — учитель подошёл ко мне ближе, бабочка тут же сорвалась со своего импровизированного насеста и улетела за моё правое ухо, закопавшись телом в мою гриву. На виду остались лишь её крылья.

— Играете с насекомыми, я гляжу. А вы не забыли, где находитесь? Нет? А я вам напомню.... На! Моем! Уроке! Истории! — выпалил он. За этот год произошло кое-что ещё, а точнее, так и не произошло. Я до сих пор не имел чувств. Сколько бы на меня не кричали или не пытались рассмешить, всё без толку. И поэтому, я отреагировал на слова учителя спокойно и честно ответил:

 — Мне не нужен ваш урок, данную тему я уже знаю. Если хотите, я могу рассказать всю историю Эквестрии за 138 часов и 47 минут от начала и до конца. И вы это знаете.

Козья бородка учителя затряслась, а вместе с ней и сам учитель, он был вне себя от ярости:

 — Что? Что!? Не нужен? Я был одним из самых лучших историков в школе Принцессы Селестии! Я один из самых лучших историков во всей Эквестрии! А ты говоришь не нужен!? Да ты просто невежда!

Он продолжал кричать на меня, а я просто слушал, пока, наконец, не решил задать вопрос, на который давно хотел получить ответ:

— Почему вы сейчас не преподаёте в школе для одаренных единорогов?

Этот вопрос заставил преподавателя замолчать, он трясся всем телом от ярости, опустил свой взгляд в пол. Так он стоял примерно минуту, пока не поднял свой взгляд на меня и пробормотал:

 — Потому, что меня заменили молодым, более перспективным учителем. Ненавижу малолетних выпендрежников...

Теперь мне стало понятно, почему он так недолюбливал меня, в его глазах я был ещё одним таким же выпендрежником малолеткой.

Учитель резко развернулся и стал собирать свои вещи с помощью магии:

 — На сегодня урок окончен... — пробормотал через плечо учитель и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Бабочка тут же переместилась на середину моей головы и осталась там сидеть. Удивительно то, что она не испугалась меня, а учителя. И, что самое интересное, я чувствовал состояние бабочки. Минуту назад её пробрал холод и страх за свою жизнь, а теперь она испытывала полное спокойствие.

Меня пугаются огромные пони, а это маленькое создание абсолютно спокойно. Неужели она не чувствует опасности?

Тем временем, жеребята стали выходить из комнаты, обсуждая данное событие.

— Ого! Ну и концерт вы тут устроили! — засмеялся Шутник, который сидел справа от меня. Он собирал свои вещи.

— Я виноват в том, что надавил на учителя, не стоило спрашивать его о прошлом, — я продолжал наблюдать за поведением бабочки.

— Ой, да ладно! Ты только не прыгай из окна из-за чувства вины. Да и как ты там говоришь? — Шутник натянул на лицо серьёзную мину и спародировал мой голос. — У меня нет никаких чувств.

— Потому, что их действи...

— Ну, значит полёт из окна тебе уж точно не светит! — перебил Шутник.

Он был прав, но... Просто то, что я сделал, казалось мне не правильным. Я, своими словами, причинил пони боль. И исправить в ближайшее время я этого не мог. Может, позже, я смогу извиниться перед ним. Порой трудно понять, что чувствуют другие пони.

— А как сюда бабочка попала? Она хоть знает, что через день, другой ей светит участь сосульки? — сменил тему Шутник и стал тоже наблюдать за бабочкой.

— Мне тоже кажется это странным, этому обязательно найдётся объяснение.

— И какие мысли по поводу этого?

— Разные, — коротко ответил я.

Этот ответ заставил Шутника сделать фейсхув.

— Правда? Вот неожиданность! А конкретней?

Я продумал все возможные и не возможные варианты событий. Во всём мог быть виноват обычный ветер или, например, какое-нибудь другое погодное явление. Учел и вероятность того, что бабочка могла обладать магическими способностями, а может бабочка и не была никакой бабочкой вовсе.

Ответ оказался прост. Я вспомнил, что в Мейнхеттене есть городская оранжерея и, если верить книге, которую я прочёл, там в одном из отделений обитали разные редкие виды насекомых, в то время как в других отделениях жили редкие птицы и животные, чтобы одни не съели других. Маленький зелёный мир под огромным стеклянным куполом по среди городских джунглей.

— Она покинула пределы городской оранжереи, и потоком ветра её принесло сюда. В поисках тепла бабочка полетела в ближайшее открытое окно, — изложил я свою теорию Шутнику.

— Ну... Думаю, это имеет смысл. Хотя, какая разница? Назад она всё равно уже не вернётся, — Шутник уже дошёл до двери, но тут он остановился и повернул голову в мою сторону.

— Только не говори, что собираешься вернуть её домой.

— Я собираюсь вернуть её домой, — я открыл окно магией, поднялся с места и начал вылезать через него, чтобы сократить путь. Бабочка закопалась мне в гриву, оставив на виду лишь свои крылышки.

— Ээээй! Стой! Только не через окно, выйди через дверь, как все нормальные пони! — Шутник подбежал ко мне и, вцепившись зубами, потащил за хвост обратно в комнату. — Мда, и фообщи об эхом миф Рэй!

Как бы он не старался, затащить меня обратно не мог, но его слова заставили меня вернуться в комнату. Мой друг сел на пол и вытер пот с мордочки.

Он был прав, я уже много раз уходил за стены приюта, и каждый раз мисс Рэй отправлялась на мои поиски. Она волновалась за меня, хотя и знала, что мне ни что не угрожало, а если и была какая-нибудь угроза, то в скором времени эта угроза просила у меня пощады и раскаивалась в своих грехах. Уж такой я был страшный, иногда. Но... Рэй всё равно переживала за меня.

— Верно, я должен попросить разрешения у Рэй Хоуп, — с этими словами я направился в сторону двери. Шутник поднялся и последовал за мной.

Мы нашли её быстро. Она, как всегда, играла с маленькими жеребятами, они строили башенки из кубиков. Рэй заметила наше присутствие:

— О! Занятие уже закончилось? Как прошёл урок?

— Очень увлекательно, мисс Рэй! — взял на себя инициативу Шутник. — Сегодня мы обсуждали... Эмм...

— Первое появление Дискорда, — закончил я за него.

— Даа! Точно! Именно это, — закивал Шутник.

Рэй тихо хихикнула в копыто и перевела взгляд на голубые крылышки, торчащие из моей гривы.

— Уголёк, а что это у тебя в гриве? Это заколка? Дай угадаю, её нацепил тебе Шутник? — Рэй перевела осуждающий взгляд на моего спутника.

— Мисс Рэй, вы же знаете меня, я бы никогда не сделал ничего столь глупого! — Шутник притворился оскорбленным.

— Ой! Правда? А кто же тогда привязал Угольку на прошлой неделе розовый бантик на ухо? — парировала Рэй. Шутник тут же стал оправдываться:

— Ну вы сами посмотрите на него, — Шутник схватил копытами меня за щеки. — Ему чуть подправить мордашку и получится очень даже красивая кобылка! А? Мисс Рэй, согласитесь!

Жеребята, что играли с Рэй Хоуп, уставили на нас свои глазки, и одна из кобылок вытянула в мою сторону копытце:

— Да! Красивая кобылка! Хи! Хи! — пропищала она. Остальные жеребята поддержали её смехом. Рэй не сдержалась и тоже засмеялась. Шутник от них тоже не отставал.

Как я и говорил ранее, у меня была довольно стройная фигура, как у кобылки. Шутник не раз пользовался этой моей особенностью, и, поверьте, розовый бантик — это далеко не единственное, что он на меня надевал за этот год.

— Это бабочка, — произнёс я.

Рэй, через смех, произнесла:

— Что?

— Это бабочка, — повторил я.

Она, всё ещё немного посмеиваясь, уставилась на меня.

— Бабочка?

— Да, я собираюсь вернуть её в городскую оранжерею. Это единственное место, где она будет в безопасности.

Рэй была в замешательстве:

— А... А! Это такая шутка? Да? Конечно, наверняка Шутник всё это придумал, ведь так, Шутник? — она уставилась на моего спутника ожидая от него объяснений. Шутник улыбнулся, почесал копытом за гривой и увел взгляд в сторону:

— Ну... Мисс Рэй, в общем... Нет, всё так, как он и сказал. Он собирается тащиться через весь город ради безопасности насекомого!

— Хах, нет! Это точно шутка! Это точно обычная заколка. Бабочки летают только летом. Верно, Уголёк? — Рэй Хоуп всё не сдавалась.

В этот момент "заколка" помахала крылышками, развеяв последние сомнения старшей пони. Тогда я решил закончить свою мысль:

— Мисс Рэй, я хотел бы покинуть приют ненадолго, с вашего разрешения. Меня не будет примерно два часа. Вы позволите мне?

Рэй раскрыла рот, чтобы дать отрицательный ответ, но в последний момент остановилась. Она немного подумала и дала ответ:

— Я... Не... Ладно. Но только быстро, я знаю, ты не убежишь и ничего плохого не сделаешь, но... Возвращайся быстрей. Пожалуйста, — её мордочка при этих словах выражала беспокойство. — И ещё кое-что. Я собиралась организовать для всех прогулку в местном парке, так что приходи сразу туда, хорошо?

— Ясно, приду в парк, — с этими словами я, коротко кивнув, направился в сторону выхода.

— И постарайся избегать взгляда с жителями города, а то неизвестно, как они себя поведут если увидят твои... Эм... — на этих словах Рэй замялась, не зная как продолжить. Я решил сделать это за неё:

— Не беспокойтесь, я понимаю.

---

Погода была довольно прохладной, прохожие были одеты в теплую одежду: пальто, шарфы, разного стиля шапки или без них. Грива сама по себе была очень даже не плохой шапкой. Пошёл лёгкий снежок, украшая собой городской пейзаж. Хоть снег и является замороженной водой, он мне дарил приятные и тёплые ощущения спокойствия и безмятежности. Я мычал себе под нос какую-то медленную тихую мелодию. Музыка... Мне кажется, я любил музыку.

Город жил бурной жизнью: продавцы зазывали пони в свои магазины, лавки, другие пони обсуждали праздник, который наступит в скором времени или занимались украшением города, другие просто бегали за покупками или наслаждались компанией своих друзей. Каждая улица была украшена гирляндами, которые свисали с фонарных столбов, закручиваясь вокруг них. Почти у каждого магазина стояла ёлка, украшенная шариками, игрушками, конфетти и гирляндами. Через улицу от меня, жеребята разного возраста играли в снежки. Некоторые взрослые пони тоже не отказали себе в этом удовольствии, например, один старый единорог с палкой отдавал команды по захвату снежного замка и кричал "Огоооонь!", на что его маленькие подчиненные кричали "Урааа!" и закидывали своих врагов дождём из снежков.

Я наблюдал какое-то время за этой мирной картиной, а потом продолжил движение в старом направлении.

Конечно, некоторые пони обращали внимание на мою необычность, но, как только я выходил за пределы их видимости, то они бормотали что-нибудь вроде "Наверное показалось" или "Что-то кружится сегодня всё перед глазами, надо бы к доктору". Эта реакция на мои глаза мне показалась забавной. Что только пони не выдумают, только чтобы скрыть пугающую правду. Хотя не все были такими. Когда я прошол мимо одного кафе, то мой взгляд зацепился за одну парочку, что сидела на открытом воздухе за маленьким столиком. Жеребец пил латте, а кобыла капучино, они болтали, смеялись, всеми способами пытались казаться остроумными и интересными. Свидание, бес сомнения. Тут жеребец обратил на меня внимание. К его несчастью, он в этот момент пил латте и, только его взгляд пал на мои глаза, поперхнулся и выплюнул весь напиток на свою собеседницу.

Ура. Хоть кто-то принял правду.

Тут же посыпались извинения, и жеребец, запинаясь на каждом слове, стал оттирать салфетками кобылку. К счастью, они просто посмеялись над случившимся и продолжили своё свидание. Однако, жеребец изредка кидал в мою сторону недоуменный взгляд, пока я уходил всё дальше и дальше.

Я приближался к Мейнхеттенской оранжерее. Это было огромное строение, большая часть которого была сделана из стекла. Всё здание представляло из себя огромный купол, вокруг него был обустроен парк, который сейчас был покрыт снегом. Здесь было довольно тихо для Мейнхеттена, пока я шёл через парк, мне на пути не встретился ни один пони. Вот я остановился... Нет, врезался мордочкой в большие стеклянные двери. Именно в этот момент моё зрение расфокусировалось.

Ещё одна короткая история из моей жизни. Не могу сказать, когда это началось, но, время от времени, мои глаза отказывались мне подчиняться. Порой, они пытались заглянуть за пределы видимости обычных пони или, наоборот, превращали весь мир передо мной в мутную пелену. Вот, я дальше своего носа не вижу, проходит мгновение, и я уже наблюдаю, как в небе за несколько миль пролетает пегас в сторону Клаудсдейла. Кстати, на заметку: обязательно побывать в городе пегасов.

Зрение вернулось, по моим меркам, в норму. Поднял глаза вверх:

— Кажется наше приключение подходит к концу, — обратился я к бабочке. Та в ответ махнула крылышками.

Вдруг, из-за двери послышались чьи-то шаги. Через мутноватое стекло можно было разглядеть силуэты двух кобыл, которые о чём-то говорили. Мой слух был намного острее, чем у пони, и я довольно хорошо слышал каждое их слово.

— ...кто только оставил открытым отдел Б-2, там ведь обитают самые редкие представители магических насекомых! Повезло что ни одно из них не вырвалось наружу, — строгим голосом вещала одна из кобыл.

— Эмм... Простите, но я не досчиталась одной бабочки мисс секретарь, — пролепетала вторая кобыла.

— И что? Всего одно насекомое, не велика потеря.

— Но... Так ведь нельзя, маленькое создание теперь совсем одно, среди огромных и страшных пони. А ведь если бы вы прислушались к моим словам и починили тот замок неделю назад, то эта бедная бабочка сейчас была бы здесь в безопасности!

— Вы что? Обвиняете меня в случившемся? Это вы виноваты! Вы отвечаете за все отделения Б, это на вас лежит ответственность за состояние тех помещений и всех тварях, что там обитают. Так что не смейте мне тут перечить! Я могу запросто вас уволить.

— П-па-простие, я не хотела вас обидеть секретарь, — жалостливо пробормотала вторая кобыла.

— Мисс секретарь! — поправила её первая.

— Да! Так точно! Мисс секретарь! — отчеканила вторая, почти переходя на слёзы.

Первая пони, задрав нос, ушла из поля моего зрения. У дверей осталась только вторая пони, которая сейчас стояла, понурив голову, и тихо всхлипывая.

— Кажется за тебя волнуются, идём, не будем заставлять её и дальше страдать, — я толкнул копытом дверь.

Как только я вошел, то сразу же осмотрел внутренний интерьер здания. Стены были покрыты разными тропическими растениями, лианами в основном. Сами стены были сделаны из мутного толстого стёкла, которое имело мягкий яркий зелёный цвет, что создавало эффект тропического тумана. Пара лестниц симметрично располагалась по углам огромного зала первого этажа, уходя на верхние этажи. Сами же верхние этажи (Их в здании было три) тоже имели стеклянные стены, что позволяло, спокойно взирать с них на пространство первого этажа. Стеклянные комнаты, имеющие разные обозначения в виде одной заглавной буквы и цифры, располагались по всему пространству оранжереи. Каждая из них по-своему отличалась. Эти отличия заключались в видах растений, что произрастали там, и в цветовой гамме стекла, что имела все оттенки радуги, и, конечно же, сами виды животных были абсолютно разнообразны. Некоторые из них действительно были экзотичны.

Конечно, всё это производило огромное впечатление на пони, но меня больше интересовала кобыла земнопони, что сидела с заплаканной мордашкой по среди огромного зала. Её шерстка была бледного розового оттенка, а волнистая салатового цвета грива была вся в ярких красных полосках, на мордочке у неё были очки с круглыми линзами. Она, не поднимая взгляда, откликнулась на звук открывающейся двери:

— Извините, мы сегодня закрыты... Приходите завтра, пожалуйста... — через каждые два-три слова она всхлипывала.
"Кажется она очень ранима, нужно будет говорить с ней аккуратно."
Я взвесил все за и против и пришёл к выводу, что в данной ситуации нужно... Промолчать.

Да, я просто стоял и молчал.

Пусть кобыла немного придёт в себя.

Земная пони медленно начала поднимать свои заплаканные тёмно-бордовые глаза.

Мои глаза, несомненно, напугают её, и я тут же прикрыл их правым копытом. К такому её нужно подготовить.

Она уставилась на меня в некотором смятении.

 — Эмм... Здравствуй. Мы закрыты... И... Что это ты делаешь? — она указала на мой жест копытом.

Возможно, вы задаётесь вопросом, как же я вижу, что делает эта пони, если я закрыл свой взор копытом. Здесь, пожалуй, работало два фактора. Первый — обостренный слух, я мог видеть мир в виде звуковых колебаний, отражающихся от окружающих предметов. Однако, слишком громкие звуки мне причиняли физическую боль. Пони довольно шумные, к слову. Второй — несколько спектров, в которых я мог видеть мир. В данный момент я отчётливо видел тепловой след пони, что стояла передо мной.

— Это для вашего же блага. К такому нужно быть готовым, — ответил я и добавил. — Это может вас немного шокировать... Вы готовы?

Пони стряхнула слезу копытом и, находясь в растерянности, коротко кивнула. Я медленно стал опускать копыто. Ну вот, она выпучила глаза и...

Улыбка?

Пони с воплем нескрываемой радости кинулась ко мне. Довольно трудно было понять такую реакцию. В этот момент я почувствовал, что моя грива зашевелилась и мой крылатый спутник вырвался наружу к бледно-розовой пони. Она уселась ей на мордочку, а кобыла почти визжя от восторга затараторила:

— О, Селестия! Ты впорядке! Ядумалачтобольшетебянеувижуятакволноваласьгдетыбыланиктонесделалтебеничегоплохоготынезамерзла... — она все говорила и говорила, и только радостные вскрики прерывали эту какофонию, а бабочка пархала вокруг неё. Мои уши начали ощущать дискомфорт. Тут пони прервалась, обернулась ко мне и схватила в крепкие объятия:

— Ох, спасибо, спасибо, СПАСИБО! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит! Уиии! — ультразвук её радости почти убивал меня. Смертельные объятия чистой радости... Ирония. Но чувство, что я принёс радость этой пони, было отличным катализатором для моей боли. К счастью, она разжала свои объятия, и я смог потереть свои уши. Что-то мокрое попало на моё копыто. Кровь. Да, слишком много радости на сегодня.

— Она нуждалась в помощи, я просто сделал то, что правильно, — ответил я, всё также потирая уши. Удивительно, что кобылка до сих пор не заметила необычность моих глаз, видимо счастье притупило её восприятие.

Сейчас я смог разглядеть её кьютимарку — садовая лопатка, которую обвивает стебелёк розы. Видимо она прирожденный садовник, с природой на ты, так сказать.

И вот её взгляд сфокусировался на мне, на её мордочке отразилось беспокойство.

— Аа... А... У тебя что-то... Гхм... С глазами. Ты эээ... Заболел?

— Это их естественное состояние.

— Оу! Ну, тогда ладно... — её беспокойство тут же испарилось, и на лицо вернулась улыбка. — Знаешь, я тут говорила, что мы закрыты, но... Если хочешь, то я могу тебе тут кое-что показать.

Это было место наполненное тем, что мне не доводилось видеть. Новые знания, они манили меня. И поэтому я без раздумий кивнул на её предложение.

— Мы, конечно, не можем ходить где вздумается, но я могу показать тебе кое-что действительно потрясающее. Как раз там и обитает наша маленькая летунья, — она с нежностью посмотрела на бабочку, которая всё также летала рядом с ней. — Я бы тебе показала всё здесь, но если нас поймает секретарь, то она мне такое устроит! Вот злодейка! — кобыла надула губки. Это было так... По детски.

Где-то скрипнула дверь и кобыла подскочила с визгом, чуть не сбив бабочку:

— А! Простите, я ничего плохого о вас не говорилаААА!!! — она зажмурила глаза.

— Спокойно. Это просто дверь, — попытался успокоить я её. — Скрипнула.

Кобыла неуверенно открыла один глаз, потом второй и с облегчением вздохнула и топнула:

— Фух! Она всегда появляется так неожиданно! Давай быстрей за мной, пока она и вправду не вылезла из цветов или не спрыгнула откуда-нибудь сверху из... Ну, откуда всегда эти секретари появляются?

Она быстро побежала на второй этаж оранжереи, увлекая меня за собой. Мы остановились у тёмно-фиолетовых стеклянных мутных стен, дверь в комнату отличалась от стен лишь наличием замка и металлической ручки. Оттуда исходило мягкое свечение.

Кобыла поправила очки:

— Здесь обитает один из самых редких видов бабочек — Лунные кристаллоеды или krýstallo kidemóna!

— Кристальный страж, — перевёл я.

— ДАааээ... Откуда ты знаешь!? — пони выпучила глаза.

— Выучил зебринский.

— Выучил? Иии... Когда.

— На прошлой неделе прочитал три тома.

— Аааа... Быстро... — она нахмурилась и потёрла подбородок. — Эмм, так. На чем я остановилась? Точно! Эти бабочки обитают только в двух местах.

Она ткнула копытом в пол:

— Здесь, в оранжереи Мейнхеттена и вблизи зебринского города Силлодис. И сейчас я покажу тебе — Почему! Приготовься к потрясению!

И она открыла дверь. Мы вошли внутрь. Здесь было... Красиво. В комнате царил полумрак, по стенам ползли витиеватые стволы деревьев с густой листвой и лианами, пол был поляной из экзотических цветов, вокруг стояли зебринские тотемы и маски (Хотя их сделали более злыми, чем их оригиналы), в воздухе парили мириады светлячков мягких постельных тонов.

И главной экспозицией этой картины был огромный голубой светящийся кристал, вокруг которого лежали более мелкие его осколки. Все растения как-будто тянулись к нему, обвивая своими корнями и стеблями. Вокруг него, словно в танце, пархали бабочки подобные той, что я принёс сюда. От кристалла к ним иногда тянулась энергия, завиваясь в вихри.

— Здорово правда, — прошептала кобыла в очках, восторженно глядя на танец бабочек.

Тем временем, наша крылатая спутница присоединилась к этому световому шоу. Как только она приблизилась к кристаллу, к ней протянулась из него энергия, и из её крыльев протянулся световой шлейф, такой же, как и у остальных танцовщиц.

— Почему кристаллоеды? — спросил я.

— А? А! Они... Ну... Просто так придумали, они не едят кристаллы, а только питаются их энергией. И, что самое интересное, исключительно только этих кристаллов. Жители Силлодиса называют эти кристаллы, эмм, кажется... Слезами Звёзд... Хотя зебры не очень любят звезды.

Я протянул копыто к кристаллу, прикоснулся к его поверхности. Вокруг моего копыта заструились потоки энергии, исходящие из него. Кажется моя шерстка стала немного темнее обычного, если такое вообще возможно.

— Тёплый, — произнёс я.

— Что? Нееет. Он холодный, как лёд... Хотя он так себя обычно не ведёт, — пони указала копытом на поток энергии, что обвился вокруг моего копыта. — Обычно он не реагирует на прикосновения.

Я отпрянул от него и продолжил созерцание этого чудесного места. Тут было слегка пыльно, я почувствовал раздражение и наморщил мордочку. Затем я чихнул. Лазурным огнём. И подпалил пару травинок. Земная пони с криками бросилась их затаптывать.

— Что это сейчас было!? — заверещала она.

— Аллергия, — ответил я и мягко подул на место поджога. Огонь затух и на его месте появился тонкий налет изморози. — На пыль.

Ага, несмотря на все мои превосходства над пони, у меня была аллергия на пыль. Она просто была, и всё тут.

Пони уставилась на место поджога, затем на меня в изумлении.

— Ты чихнул и поджог термоустойчивые папоротники, а потом подул и заморозил их... — на её мордочке появилась буря эмоций и её удивление мгновенно сменилось потрясением, широкая улыбка расползлась по её мордашке. — До чего же это потрясно!!!

---

Мы какое-то время ещё обсуждали это необычное явление, мои магические навыки, причуды зебр (Оказалось, что зебринские маски до чертиков пугали эту кобылку) и просто говорили о сегодняшнем событии. Вот, мы остановились посреди огромного холла у выхода.

— Ну вот и всё! Импровизированная экскурсия подошла к концу. Тебе пора идти, наверное.

— Да, я обещал вернуться через определённый промежуток времени. Ещё осталось 32-е минуты, мне стоит поторопиться.

Тут мои ушки навострились, услышав посторонний звук.

— Если что, то можешь приходить сюда когда пожелаешь, а я всегда тебя спрячу от секретаря, — улыбнулась мне бледно-розовая кобыла. — О! Только сейчас вспомнила! А как тебя...

Я сосредоточился, время практически остановилось. Тут я определил источник шума, он был сверху. Очень высоко, выше купола оранжереи. И он быстро приближался. И кричал. Кто-то падает. Я посмотрел вверх через все доступные мне спектры. Пони. Кобылка. Маленькая. Пегас.

И главное. Ей нужна помощь.

Я никогда не пробовал провернуть подобный трюк, но сейчас нет времени думать об этом. Я сфокусировал свою магию на своём теле, чёрная дымка вихрем закружилась на моей спине, раздвоившись на два потока энергии. Дымка приняла некую форму и стала уплотняться, превращаясь в два огромных чёрных крыла.

Я напружинился, воздух вокруг меня завибрировал, и я оттолкнулся от земли вертикально вверх, хоть мои крылья ещё не полностью сформировались, время вернуло свой изначальный ход. Плитка под моими копытами пошла трещинами, когда я оторвался от земли, чёрный хаотичный шлейф сопровождал мой взлёт. Вопрос кобылы так и остался незаконченным, так как она осталась стоять на месте, пребывая в полной прострации, и хватала ртом воздух. Столкновение со стеклянным куполом оранжереи ни сколько не замедлило мой полёт. Я просто вынес его.

Вот я в небе, несусь на огромной скорости к маленькому белому кричащему комочку с сжатыми крылышками, лёгкий снежок смерчем крутится вокруг меня. Я хватают её и, не меняя скорости, устремляюсь прямо вниз. Кобылка в моей схватке всё также верещала, но воздушный поток перекрывал её крики. Мы мгновенно оказались у главного входа оранжереи, белая кобылка вырвалась из моих копыт и грохнулась в небольшой сугроб. Она свернулась в нем, почти сливаясь со снегом и рыдала. Я коснулся копытами снежного ковра и сложил, полностью сформировавшиеся в полёте, крылья. Мои крылья получились в два раза больше меня, они сложились в огромный плащ из чёрных перьев, закрывая полностью моё тело и часть пространства вокруг меня. Наверное, сейчас я походил на огромного ворона, только с головой пони.

— Кар, кар, — безэмоционально сказал я, чуть встряхнув крыльями.

Маленькая пегаска с рыже-оранжевой гривой перестала рыдать и теперь просто всхлипывала, она повернула в мою сторону свою мордочку и выпучила свои тёмно-оранжевые мокрые глазки.

— День не задался, правда? — произнёс я мягким голосом и сделал один медленный шажок в её сторону.

Маленькая пони уставилась на мои глаза и... Завизжяла во всё горло. Мои уши невыносимо заболели и я закрыл рот кобылки копытом.

Пумп.

Визг прекратился. Кобылка снова уставилась на меня.

— Попытка номер два. Я медленно убираю копыто, и мы спокойно говорим, — почти прошептал я и сделал то, что сказал.

Ну вот, она молчит, отлично.

— Привет...

— Аааааааааа! — ещё громче закричала она.

Пумп.

Моё копыто снова закрыло её рот. Так мы ни к чему не придем.

Дверь оранжереи распахнулась, и к нам выбежала бледно-розовая кобыла.

— Что это сейчас было!? Я! Ты! А потом, Бах! Ты с крыльями, а я стою! А ты летишь! И! ЭээАааа, что это сейчас было!? — кобыла жестами дополняла каждое слово, а потом уставилась на нас, ожидая объяснений.

Мы с кобылкой смотрели в ответ земной пони, кобылка смахнула со своей мордочки своим копыто моё. Немая сцена.

— А... — первой заговорила земная пони и указала копытом в мою сторону. — У тебя глаза горят... Кхм... Огнём.

— Правда? — уточнил я и перевёл взгляд на маленькую пегаску. Она интенсивно закивала головой.

Мне нужно зеркало. Я дыхнул огнём на снег подомной, затем заморозил его дыханием и вгляделся в природное зеркало. Из моих глаз тянулись языки пламени идентичные цвету моих глаз.

— Это пугает тебя? — не отрываясь от "зеркала", спросил я пегаску.

— Это... Жутко, — пробормотала она.

Ну раз это её пугает, значит надо это убрать. Я чуть зажмурил глаза и стал сбивать пламя копытом. Звуки извивающегося огня затихли. Я перевёл взгляд на маленькую пони:

— Так лучше?

— Да! Нет. Наверное... — ответила она и нахмурилась. — Они всё равно жуткие.

— У тебя только-что из глаз вырвались языки огня, а потом ты копытом его потушил... — сказала бледно-розовая кобыла, изгибая бровь и загадочно улыбаясь. — Если я увижу магию круче этой, то, значит, я вообще ничего не знаю о магии.

— Какие у тебя большие крылья! — ответила маленькая пегаска, как раз лапая мои крылья. — Самые большие, что я видела! Хочу себе такие же!

— Да, и ещё крылья... — добавила земная пони, попутно совершая фейсхуф, чуть не сбив круглые очки с мордочки. — Очень большие крылья...

Всё это мне казалось не важным по сравнению с тем, что маленькая пегаска больше не боялась меня. Она с восторгом рассматривала мои крылья... И лапала их. Кажется у пегасов это считается интимной зоной. Хотя... Она всего лишь жеребёнок.

Я аккуратно опустил копыто и погладил пегасочку по гриве, приподняв уголки губ в лёгкой тёплой еле заметной улыбке. Кобылка вздрогнула и зарделась.

— Я, ээм... Простите. Мама говорила, что трогать чужие крылья — это не прилично. Просто они такие большие! — она снова протянула к ним копыто и погладила. — Ооочень большие.

Земная кобыла смеялась в копыто, наблюдая за нами. Пегаска с трепетом разглядывала мои чёрные крылья, а я просто гладил её по гриве.

Но, в одно мгновение, я разрушил эту идилию:

— Что произошло? — спросил я у кобылки. Та оторвала своё копыто от моих перьев и её восторженная улыбка сменилась грустью. Её глазки снова наполнились слезами. Земная пони подошла к ней и нежно обняла:

— Спокойно милая, всё будет впорядке, мы обязательно поможем тебе, только скажи нам, что случилось?

— Я... я... — всхлипывала пегасочка. — ехала с родителями... В-в небесной повозке... П-папа тянул её, он — п-пегас, а я с мамой сидела в повозке, — она утерла слезы. — Я летают плохо, а мама — е-единорог. А потом!...

Она снова начала рыдать, старшая кобыла её покрепче обняла:

— Тише, успокойся, сейчас ты с нами в безопасности.

— Поднялся сильный ветер, и меня выбросило из повозки, а папа с мамой стали падать! Я пыталась с-справиться с ветром, но... Он только унес меня дальше... от них... — на этих словах её история подошла к концу, она свернулась в объятиях и тихо всхлипывала.

Это было неправильно. Это нужно исправить. Почему? Просто потому, что нужно. Для этого не должно быть причин.

Я сел рядом с ними и обнял маленькую пегаску, мои крылья повторили это действие и обвили собою всю нашу обнимашковую компанию, закрывая от холода и снега, согревая всех нас.

— Пойдём, — произнёс я мягким голосом, кобылка перевела на меня свою грустную мордочку. — Найдём твоих родителей, они наверняка ищут тебя.

Я аккуратно стряхнул её слёзы, она смотрела на меня глазами полными надежды. Сейчас я был единственной её надеждой и я не подведу её.

Я поднял её магией, она завертела ножками от неожиданности и пискнула. Я лишь добродушно улыбнулся и посадил её себе на спину.

— Я обещал вернуться к назначенному времени, но, сейчас, моё время не важно.

С этими словами я рысью побежал за пределы территории Мейнхеттенской оранжереи.

— А ну стоять! — окликнула меня бледно-розовая кобыла. Я остановился и обернулся.

— Мы ведь так друг другу и не представились, — начала пони и указала на себя копытом. — Меня зовут Лайм Лиф.

— Уголёк, — представился я.

— А я — Фэйри Флайт! — донесся голос из-за моей спины.

— Удачи вам! — замахала копытом Лайм, широко улыбаясь.

— Оставьте себе, вам нужно спрятать разрушения оставленные мной, — попрощался я и побежал к выходу с моей спутницей, которая махала копытом земной пони. Пока я бежал, мои крылья превращались в чёрную дымку и полностью растворились, отлетевшие от них огромные перья постигла та же участь.

Лайм Лиф сидела у стеклянных дверей и продолжала махать нам, а потом стала махать всё медленнее и медленнее, её улыбка стала сползать с лица, и она обернулась, разглядывая разрушения, оставленные мной. С купола сыпались осколки стекла и падали внутрь помещения, как раз в то место, где была расколота плитка.

— Ну... Раз детей поблизости нет... — пролепетала она и грустно усмехнулась, а потом уставилась в небо и закричала. — ДА ТВОЮ ЖЕ Ж М....

---

— Значит, вы летели к родственникам, чтобы отпраздновать День Согревающего Очага все вместе, — уточнил я.

— Ага! Мы всегда прилетаем к ним в Мэйнхеттен, дядя Свит делает очень вкусные торты, а тетя Свит готовит супер-пупер вкусный шоколад! Ммм,- ответила Фейри и облизалась.

— Кондитеры.

— Да! Их работа кажется так называется, — кивнула она.

Мы продвигались по улицам Мэйнхеттена, снег всё также попадал на землю, кобылка сидела у меня на спине и рассказывала мне... Всю свою жизнь. Я спрашивал её обо всём, что могло помочь в поисках её родителей. При виде нас прохожие улыбались или хихикали. Судя по их разговорам можно было понять, что они считают нас братом и сестрой. И что сестренка досталась брату чересчур энергичная. Фэйри действительно была такой. Стоило ей увидеть что-нибудь интересное, как она тянула меня за гриву, прыгала по моей спине и кричала: "О! Что это? Пошли-пошли-пошли! Я хочу это увидеть!"
К сожалению, поиски продвигались... Нет. Мы ими вообще не занимались. Просто гуляли по вечернему Мэйнхеттену. Фонарные столбы, гирлянды и разноцветные шарики освещали наш путь. Но, несмотря на нулевой результат поисков, было приятно видеть, что кобылка улыбается.

Хотя результат всё-таки был.

— Эта кондитерская похожа на дом твоих родственников? — спрашивал я каждый раз, как мы проходили мимо очередной кондитерской.

— Нет. У дяди и тёти Свит стоит огромный пластиковый торт у входа, а тут гигантский маффин, — потирая подбородок ответила она и нахмурилась. — Хотя от гигантского маффина я тоже не отказалась бы.

— Вы ведь прилетали раньше, видишь что-нибудь знакомое? — спросил я.

— Ммм, нет. Сверху всё не такое, как внизу... О! А там что?

Я посмотрел туда, куда указывала кобылка, и увидел парк. Деревья в нём были украшены в честь приближающегося праздника, как и весь Мэйнхеттен, вдоль каменных тропинок тянулись ряды фонарных столбов. Большую часть парка занимало открытое поле с замерзшим озером, деревья, словно стены, отгораживали парк от городской суеты. А на заснеженной поле играла большая куча жеребят, они отстроили из снега небольшие укрытия и закидывали друг друга снежками. И всех этих жеребят я знал. Тут я услышал знакомый голос:

— Уголёк! Ну наконец-то ты вернулся! Почему тебя не было так долго? — к нам подбежала Рэй и тут же обняла меня. — Ты же обещал, что вернешься вовремя. Ты всегда возвращался вовремя! Я уже собиралась сообщить о пропаже же ребёнка!

— О! Здравствуйте! Вы, наверное, его мама, да? — поприветствовала её Фэйри, широко улыбаясь.

Рэй Хоуп только сейчас заметила белую пегасочку, прекратила объятия и ответила:

— Мама? Ну... Не совсем, наверное... — Рэй застенчивость улыбнулась. — Я приглядываю за ним, как и за всеми этими жеребятами.

— Приглядываете? — переспросила Фэйри.

— Ну, у них всех... Нет родителей, так что... Да, — попыталась уйти от прямого ответа Рэй и более весело добавила. — А меня зовут Рэй! Рэй Хоуп. А как тебя милая?

От этих слов маленькая кобылка проникла, но ответила:

— Меня... Меня зовут Фэйри Флайт...

Это падение настроения не осталось незамеченным Рэй:

— Что-то случилось милая?

Та лишь коротко кивнула.

— Я помогаю ей найти её родителей, она потерялась, — пояснил я. — Пойдемте, я расскажу всю историю полностью.

Пока я пересказывал события сегодняшнего дня, все жеребята нашего приюта собрались вокруг нас и с интересом слушали. Фэйри немного пришла в себя и теперь дополняла моё повествование. Если её махание копытами и слова вроде "Вжуух!" и "Бабах!" вообще можно назвать словами. И вот рассказ подошёл к концу. Молчание. И, вдруг, все закидали нас вопросами:

— Крылья!? Ты отрастил крылья!? — смог разобрать я из общего хаоса вопрос мисс Рэй.

— Да чему вы удивляетесь, мисс Хоуп? Почти каждую неделю с ним происходит что-то невероятное! — отозвался из толпы Шутник. — Если он превратится в супер-мега-дракона, то я даже и бровью не поведу!

— Эй! А давай он прямо сейчас это сделает! — раздался весёлый голос Флеки Берри.

— Будет круто, если он сделает свою копию! — выкрикнули одновременно её друзья, близняшки Твинс.

— Ты разгромил Мейнхеттенскую оранжерею? А можешь ещё раз? Хочу это увидеть!!! — кто-то выкрикнул из толпы жеребят.

— Да!!!

— Хочу, хочу!

— А там был мега-взрыв? Он был мощным?

— А второй мега-взрыв?

Вопросы становились всё абсурдней и абсурдней, а их количество росло в геометрической прогрессии. Белая пегасочка радостно горцевала на моей спине и перекрикивала толпу, отвечая на все вопросы и даже на самые нелепые.

— Так дети тишина!!! — Рэй Хоуп топнула копытом, но никто даже не заметил. Она попыталась ещё раз докричаться до детей, но ничего не изменилось. Тогда она мягко улыбнулась мне:

— Уголёк, будь любезен....

Я коротко кивнул, и моё тело окуталось красными, голубыми и чёрными завихрениями магической энергии, распахнулись огромные чёрные крылья, из глаз хлынули языки пламени, и я пророкотал бесконечным количеством голосов:

— Я ТРЕБУЮ ТИШИНЫ!!!

Всё резко стихло, свет на фонарных столбах замерцал, один из них лопнул. Мир вокруг стал казаться темнее на моём фоне. И... Посыпались новые вопросы. Не сработало.

— Ого! У тебя огонь из глаз?

— А он жжется?

— Вау! Какие огромные крылья!

— Уиии! Огромные крылья, огромные крылья.

Все навалились на меня и стали щупать мои крылья и пытаться обжечь свои копыта о языки пламени, что тянулись из моих глаз, но, к счастью, огонь не причинял им вреда. Фэйри первой вцепилась в мои крылья и заключила в цепкие объятия. Делиться она явно не собиралась.

Рэй стояла в стороне, не зная как поступить. Шутник стоял рядом с ней и пытался сдержать смех.

— О, нет. Стало только хуже... — прошептала Рэй Хоуп.

— Мисс Хоуп, этот приём перестал работать два месяца назад. У них развился иммунитет! — подметил Шутник.

Я превратился в чёрную дымку и вылез из кучи жеребят, приняв прежнюю форму. Они с криком повалились в снег. Из кучи раздавался смех и стоны. Фэйри висела на моём крыле.

— Рэй, присмотрите за ней, я пролечу над городом, поищу её родителей, — я подхватил магией пегаску и поставил на землю. Она прищурилась и надула губки. Видимо ей не нравилось то, что я её оторвал от обнимания моих крыльев.

Я приготовился ко взлету, но пегаска снова вцепилась в моё крыло:

— Ты ведь не оставишь меня? — спросила она меня, делая грустные глазки.

— Нет, не оставлю, я скоро вернусь, — после этих слов она отпустила меня и кивнула. Я приготовился взлететь...

— Постой! — вдруг выкрикнула Рэй.

Так я никогда не взлечу.

— Сейчас похолодало, и мы с Шутником хотели тебе кое-что подарить в честь праздника. Он согреет тебя в эти холодные дни, — сказала она с излишней торжественностью. Вперёд вышел Шутник, что-то пряча у себя за спиной своей магией.

Кажется, они готовились.

— Встань на колени, о храбрый рыцарь! — провозгласил он, устремляя правое копыто в небо. Рэй смерила его хмурым взглядом. Шутник закатил глаза и усмехнулся:

— Ну, ладно... Что ж, Кхм... В общем, мы тут с Рэй пообщались и ещё утром, во время прогулки в парке, хотели тебе подарить этот замечательный супер крупной модный...

— Шутник, — окликнула его Рэй.

— Ладно, ладно! Вот, держи, — он пролеветировал ко мне подарок. — С Днём Согревающего Очага! И чтобы твоя шея не замерзла!

Я сел и принял подарок в свои копыта. Это был шарф. Он был зелёного, вертикальные и горизонтальные ярко-зеленые полоски усеивали его поверхность.

— Тебе не холодно зимою, но... Так мне будет спокойней, — ответила Рэй Хоуп, мягко улыбаясь. — Как тебе?

Она подошла и бережно обмотала вокруг моей шеи шарф. Я медленно погладил его. Тёплый и пушистый.

— Спасибо, — ответил я.

— Ну, не стоит! — усмехнулась Рэй. — В праздник будут подарки получше, но... Теперь тебе будет теплее.

Я поднялся и снова приготовился к взлету...

— Постой! — выкрикнул Шутник.

Ну вот, снова.

— Я должен лететь, — бросил я через плечо.

— А я специально! — засмеялся Шутник.

— Шутник! — выкрикнули все хором, кроме меня.

— Да знаю, знаю! — начал защищаться он и посмотрел на меня. — Удачи тебе. Не подвели эту кобылку, она надеется на тебя.

— Найти двух определённых пони в Мэйнхеттене, что может быть проще? — без эмоционально ответил я.

— Ага... Эээ, постой! Ты что, только что пошутил!? — поднял бровь Шутник.

— Скорее, это был сарказм, — ответил я и с мощным толчком оторвался от земли, снег смерчем поднялся за мной.

— Ты опять это сделал!!! — крикнул мне в след Шутник.

---

Наступила ночь, и только праздничные игрушки и свет фонарных столбов освещали улицы города. Я пролетал над каждой улицей, каждым закоулком Мейнхеттена. Ветер развивал мои перья и новоприобретенный зелёный шарф. Полёт. Только сейчас я почувствовал насколько это было приятным. Ветер развивает твою гриву и крылья, никаких границ, полная свобода. Если бы я был пони, то хотел бы стать именно пегасом. Магия имеет свои плюсы, но намного приятнее делать всё вручную, своими копытами. Ни что не могло сравниться с полетом. Это ощущение можно было описать только одним словом.

— Потрясно, — произнёс я, без намека на эмоции.

И тут я услышал имя. Далеко внизу.

— Фэйри! — произнёс голос.

Я вгляделся и увидел пегаса и кобылу единорога, что подбегали к каждому прохожему и спрашивали о маленькой белой пегаске с яркой рыжей гривой. Я направился вниз. Чем ближе я приближался, тем лучше было их видно. У жеребца была похожего цвета грива, что и у Фэйри, а единорог имела такой же цвет шерстки и похожие полоски в гриве. Они остановились посреди улицы, и жеребец успокаивающее обнял единорожку левым крылом, правое у него было перевязано бинтами. Я приземлился прямо перед ними, разметав в стороны снег, который осыпался на мордочки родителей Фэйри, и сложил свои огромные крылья в "плащ". От такой неожиданности парачка пони отпрыгнула назад. Я подошёл к ним поближе:

— Вы родители Фейри Флайт?

В глазах пони зажглась надежда, и они в унисон спросили:

— Ты знаешь, где Фэйри?

Я кивнул.

— Пойдемте, тут недалеко, — я развернулся и пошёл. Они переглянулись и пошли следом.

Пока мы шли в сторону парка, они с интересом разглядывали меня, как и все окружающие нас пони. Странные глаза и огромные чёрные крылья не могли не удивлять пони.

Я расспрашивал моих спутников о том, что произошло. Они рассказали, как они попали в снежную бурю, пегас потерял управление и их повозка перевернулась, их дочь унесло ветром в сторону Мэйнхеттена. Они потерпели крушение, и пегас при падении повредил крыло, к счастью, они упали в пределах города, им помог перевязать раны местный врач единорог, который, к их счастью, опаздывал на работу. Нашли дядю и тётю Свит, и уже все вместе отправились на поиски. Они разделились, чтобы увеличить площадь поиска. Бродили по городу весь день, и тут их нашёл я.

— Вот мы и на месте, — сказал я, указывая в сторону большой толпы жеребят, что играли в парке. Я сразу же поймал взглядом Фэйри, жеребята затянули её в свои игры и не давали ей скучать в моё отсутствие.

Как только пегас и единорог заметили свою дочь, так сразу же ринулись к ней.

— Фэйри! — закричали они.

Белая пегаска тоже заметила их и с радостными криками бросилась к ним. Она прыгнула в их объятия и со слезами полными радости крепко прижалась к своим родителям. Её родители тоже плакали и улыбались. Все жеребята и Рэй Хоуп стояли вокруг них. Я подошёл к ним, и на моей мордочке снова появилась еле заметная улыбка :

— Я же говорил, найти двух определённых пони в большом городе — это не трудно.

— Спасибо, спасибо, СПАСИБО!!! — обняла меня Фэйри, заливая слезами радости.

Я приобнял её в ответ:

— Нет проблем.

— Как... Нам отблагодарить тебя? — произнесла мама Фэйри, утирая слёзы с глаз.

— Зачем?

— Ты вернул нам дочь парень, это многого стоит! — ответил отец пегаски.

— Я просто сделал то, что правильно. Не думаю, что за это нужно что-то просить, — я погладил гриву маленькой пегаски, которая уже протянула свои копыта к моим крыльям.

— Фэйри! Что я тебе говорила? Так делать неприлично! — наставительно ответила единорог.

— Ну, мама! Ты посмотри какие они классные! Большие, прибольшие! И ты сама говорила, что тебе ооочень нравятся большие крылья, как у папы!

— Ну, да. Говорила... Но нельзя вот так просто трогать крылья незнакомого тебе пегаса, да ещё и на глазах у всех, — нахмурилась её мама и подошла поближе.

— Кхм... Дорогая? — задорно улыбнулся глава семейства.

— Да, милый? — отозвалась единорог, которая... Вместе с дочкой лапала мои крылья, сама не замечая этого.

— Что там на счёт "нельзя на глазах у всех"? М?

Единорог перевела взгляд на него, затем на мои крылья и, густо покраснев, отошла в нерешительности:

— Я.. Ну... Это... Упс!

— Это семейное? — спросил я.

— Что? Нееет! Я надеюсь... — понурив взгляд, ответила мама пегаски.

— Хех! Милая, неужели мои крылья недостаточно большие теперь для тебя? — засмеялся жеребец. Кобыла порозовела ещё сильнее и надула губки.

— Твои крылья, по сравнению с этими, маленькие пап, — не отрываясь от моих крыльев ответила Фэйри.

— Что? Кхм, дочка! Нельзя так говорить папе пегасу, — ответил её отец, и его задор упал на 50%, он посмотрел на мои крылья.
45...
40...
35...

— Зависть, — буркнул в копыто жеребец.

Все за смеялись, а я, естественно, нет.

— Спасибо вам ещё раз за спасение нашей дочки, — улыбнулась мама Фэйри, а потом прошептала. — У вас просто обалденные крылья. Будь я моложе...

— Мааам? — услышала её Фэйри.

— Дорогааая? — добавил жеребец.

— Всё! Молчу, и куда это меня понесло? Всё эти крылья пегасов!

Все снова засмеялись.

— Ну, нам пора идти, — подытожил пегас. — Так! Запрыгивай на меня дочка, прокатишься с ветерком!

— YAY! — воскликнула она и запрыгнула на отца.

Мы все попрощались, мои крылья превратились в дымку, что сильно удивило пегаса и единорога, и семья пони уже прошла пол улицы, как, вдруг, Фэйри спрыгнула со спины отца:

— Подождите! Эм... — она посмотрела на меня. — А мы можем взять Уголька домой?

— То есть? — не поняла её мама и переглянулась со своим мужем.

— Нууу... У него ведь нет... Семьи, — уточнила белая пегаска.

— Мы могли бы... — начал было её отец, в задумчивости.

— Нет.

Все уставились на меня.

— Нет? — прошептала Рэй.

— Нет? — воскликнула Фэйри.

— НЕТ!? — выкрикнули все жеребята и родители Фейри.

— Вот это развитие событий! — воскликнул Шутник.

— Нет, — повторил я.

— Почему... Я... Я что-то сделала не... — начала было Фэйри, по её щекам потекли слёзы.

Я подошёл к ней и копытом вытер их.

— Дело не в тебе. Дело во мне, — ответил я. — Просто... Это не мой путь.

— Ты был бы классным старшим братом, — сказала пегаска фсхлипнув и потерлась носом об мою мордочку.

— Может быть, — ответил я и погладил её по гриве. — А теперь иди, тебя ждут.

Она крепко обняла меня, в последний раз. Забралась на спину отца, и они стали уходить, её мама пыталась утешить свою дочку. Но белая пегаска до последнего не отрывала от меня взгляда и махала копытцем. Все жеребята махали ей вслед, а я просто поднял его один раз и опустил.

В последний момент Фэйри подпрыгнула и громко крикнула:

— У тебя супер-пупер крутая кьютимаркааа!

И они скрылись в толпе жителей Мэйнхеттена. Я просто смотрел вдаль.

А я ведь мог согласиться. У меня бы была семья... И сестра. А я бы был братом.

— Чтоб я стал кексом, а потом бы меня съел дракон! Выверните крокодила наизнанку и скажите, что это чемодан! У тебя, что б её, есть КЬЮТИМАРКА!!! — кричал слева от меня Шутник в изумлении. — Раздави меня рояль в чистом поле, она светится и она прикольная!

Ну вот. Весь момент испортил.

Я обернулся и посмотрел на моего друга, который щупал мой круп.

— Да?

— Да!? У тебя теперь есть кьютимарка, а ты просто говоришь, "да"!? Да бы взгляни хоть на неё!

Я посмотрел на свой правый бок. Иии... Ничего. Тадааам.

— Ничего нет.

— Что!? — Шутник подпрыгнул и стал бродить вокруг меня.

Все уставились на нас, ожидая подробностей.

— Я... Что? А? Какого? Да неее, — крутился от одного бока к другому Шутник. — На левый посмотри!

Я посмотрел. Иии... Вот она. Кьютимарка. Справа нет, слева есть.

Да и в ней было много странного: тонкие, словно нити, голубые светящиеся полоски напоминали собой плетение паутины, в середине красовался экзотический шипастый цветок с красным стеблем и листиком, лазурные и кремовые лепестки чередовались друг за другом, в середине светились желтым цветом ворсинки.

Все бросились разглядывать мой левый бок.

— С днём Кьютимарки Уголёк, — восторженно улыбаясь сказала мне Рэй Хоуп и обняла.

— Что-то много праздников сегодня, — произнёс я, но никто этого не заметил.

Хм. Может это и к лучшему...