Закрой дверь

Глава двенадцатая

Пегасы доставили Твайлайт во дворец в рекордно короткий срок. Поблагодарив запалённых летунов, она выпрыгнула из экипажа и осмотрелась. К ней уже спешил придворный.

— Ваше высочество Твайлайт Спаркл, её высочество принцесса Селестия ожидает вас в кабинете для частных аудиенций, — приблизившись и отвесив глубокий поклон, сообщил затянутый в ливрею земнопони песочного цвета.

— Ведите, — кивнув в ответ, коротко бросила она.

Дорога заняла десять минут. За это время Твайлайт успела несколько раз прокрутить в голове возможные варианты как развития предстоящей беседы, так и её итогов. Ни один из них не был оптимистическим, варьировалась лишь суровость наказания. Хотя, судя по тому, что её встретил только лакей, а не стражники, у неё будет шанс хотя бы рассказать всё в подробностях перед тем, как…

Веля Спайку прочитать письмо в присутствии медсестры, Твайлайт сильно рисковала. Если бы сбылись её худшие опасения, в послании вместо приказа прибыть во дворец могло оказаться повеление ожидать конвоя, уполномоченного арестовать её и доставить в темницу. Но лишь так она могла избавиться от решительно настроенной надеть на неё смирительную рубашку Редхарт. Подними Твайлайт письмо сама, та ни за что не поверила бы ничему, что могла сказать по всем признакам пребывающая не в своём уме принцесса.

Улучив момент, Твайлайт кинула взгляд в попавшееся на пути зеркало. Неудивительно, что Спайк счёл её окончательно лишившейся рассудка. Выглядела она ужасно: растрёпанная грива торчала клоками, зрачки сузились от эмоционального перенапряжения, вокруг покрасневших глаз чернели круги. Завершающим штрихом на щеке красовалась обрамлённая синяком глубокая царапина. Скорее всего, когда она будила дракончика, всё ещё не отойдя от рассказа Рэрити, выражение её лица было ещё более диким. Учитывая, в каком состоянии Твайлайт пребывала в последнее время, толком не проснувшемуся Спайку ничего не оставалось, кроме как сделать наиболее логичное предположение.

Твайлайт с досадой мотнула головой. Полностью сосредоточившись на рассказе подруги, письме и, впоследствии, противостоянии сестре Редхарт, она так и не нашла времени привести себя в порядок. Интересно, что сейчас о ней думает этот прилизанный жеребец, чеканным шагом выступающий впереди? Или пегасы, доставившие её во дворец? Или те, кто попадался ей навстречу? И что подумает принцесса Селестия, когда она предстанет перед ней в образе спятившей бездомной? Впрочем, ждать ответа на последний вопрос не было необходимости: они пришли.

По бокам дверей кабинета стояли два закованных в латы единорога с непроницаемыми выражениями лиц и по-уставному неподвижными взглядами. Хотя Твайлайт и понимала, что это всего лишь почётный караул, она не могла отделаться от мгновенно вспыхнувшей в мозгу картины: по приказу солнечного диарха стражники врываются в кабинет, заковывают её в цепи, надевают на рог кольцо-ингибитор и волокут в подземелье. Образ был настолько ярким, что она, ожидая, пока лакей доложит о её прибытии, не сводила с гвардейцев настороженного взгляда.

— Её высочество принцесса Селестия просит вас войти. — Песочношкурый жеребец поклонился, придерживая дверь.

Глубоко вздохнув, чтобы унять дрожь, Твайлайт вошла в кабинет. Она была готова к тому, что верховная правительница Эквестрии лишь коротко выскажет ей всё, что думает по поводу её проступка, после чего передаст в копыта стражников. Так что тихий щелчок закрывшейся двери отозвался в её ушах лязгом решётки камеры.

— Здравствуй, Твайлайт, — мягко поприветствовала бывшую ученицу Селестия.

Та несмело сделала шаг к своей наставнице. Она уже бывала в этом кабинете, так что обстановка была ей знакома: высокие потолки, стены, забранные навощёнными панелями светлого дерева, огромные окна во всю стену, заливающие апартаменты солнцем, мягкие ковры на полу. По площади кабинет превосходил главный зал «Золотого дуба»; в одном углу была накидана куча подушек, тут и там, создавая непринуждённую атмосферу, стояли низкие мягкие диванчики. Возле одного стоял столик, занятый чайными приборами, несколькими тарелками со сладостями и вазой с фруктами. На самом диване расположилась Луна, приветливо кивнувшая встретившейся в ней взглядом Твайлайт и прикрывшая глаза: дневное бодрствование давалось принцессе ночи тяжело.

— Ваши высочества… — едва нашла в себе силы проговорить Твайлайт, пытаясь поклониться, но Селестия взмахом копыта остановила её.

— Твайлайт, мы равны, — всё так же мягко произнесла солнечная принцесса. — Не нужно церемоний, тем более, что мы здесь одни. Прошу, присаживайся и успокойся.

— Отринь тревоги, Твайлайт Спаркл, — обратилась к ней Луна, вновь открывая глаза; её устаревшие на тысячу лет манеры до сих пор с трудом поддавались корректировке. — Не позволяй страху снедать тебя, здесь нет судей, и ты ни в чем не повинна. Успокой своё сердце.

Твайлайт на нетвёрдых ногах прошла к лежащему по другую сторону столика пуфику и опустилась на него. Селестия осталась стоять.

— Твайлайт, мы прочитали твоё письмо, — сказала она; только теперь волшебница заметила лежащий на столе свиток. — Ты поступила правильно, написав мне. И не кори себя, твоей вины нет ни в причинах происходящего, ни в том, что ты пыталась собрать как можно больше сведений, прежде чем сообщить мне.

— Твоё письмо поведало нам больше, чем ты могла предполагать, — присоединилась к сестре Луна. — Твои деяния превосходят многое, о чём иной мог бы лишь чаять. Не терзай себя пустыми тревогами, за тобой нет вины.

Твайлайт опустила голову. Что-то сломалось в её душе, и по щекам покатились неудержимые слёзы облегчения. Чудовищное напряжение, в котором она держала себя все эти дни, едва не стоившее ей рассудка, наконец-то нашло выход. Услышав от обеих правительниц Эквестрии, что они не ставят ей в вину ни промедление, ни пренебрежение долгом, она ощутила, как почти победившая в схватке за её разум паранойя начинает разжимать когти.

Твайлайт почувствовала, как её лица касается мягкая ткань, осторожно промокающая запутавшиеся в шерсти слёзы. Открыв глаза, она увидела, как Селестия кладёт платок рядом с ней; солнечная принцесса встретилась взглядом с бывшей ученицей и ободряюще улыбнулась ей. Уловив краем глаза бледное пурпурно-синее свечение, Твайлайт повернула голову и увидела висящую рядом с ней чашку с чаем. Луна, подождав, пока волшебница перехватит чашку, коротко кивнула ей и снова прикрыла глаза. Твайлайт была глубоко тронута таким проявлением заботы со стороны обеих принцесс; из её глаз снова покатились слёзы.

Несколько минут царила тишина. Венценосные сёстры терпеливо ждали, пока младшая принцесса свыкнется с мыслью, что всё это время напрасно изводила себя, приписывая себе несуществующие проступки.

Допив чай, Твайлайт поставила чашку на столик и посмотрела на Селестию, несмело улыбаясь. Солнечная принцесса кивнула ей.

— Я уже вызвала Кейдэнс и Шайнинг Армора из Кристальной Империи, — сказала она, — к закату они должны будут прибыть. А пока что, хоть твоё письмо весьма подробно, если ты не возражаешь и в силах, мы хотели бы услышать твой рассказ. Как только появится ещё одно действующее лицо.

Она отвернулась от недоумённо смотрящей на неё Твайлайт и подняла взгляд к потолку.

— Дискорд, покажись, — велела солнечная принцесса.

— О, моя дорогая Селестия, — раздался пришепётывающий голос, — за тысячи лет нашего знакомства ты должна бы уже привыкнуть, что я всегда где-то рядом, но никогда не на виду.

Твайлайт съёжилась, прижав уши и закусив нижнюю губу, и бросила взгляд в сторону кучи подушек. На одной из них открылись два разновеликих красно-жёлтых глаза; то, что ещё мгновение назад казалось набитым душистым сеном мешком из ткани, превратилось в двурогую пародию на голову пони. Она поднялась в воздух и спустя мгновение обзавелась вытянутым гротескным телом, составленным из частей разных существ. Материализовавшись, Дух Хаоса с усмешкой отвесил принцессам поклон. Встретившись глазами с Твайлайт, он тут же отвёл взгляд. Та почувствовала себя гадко: похоже, драконикус так и не простил её, но сейчас не было времени извиняться.

— Твайлайт, прошу тебя, — произнесла Селестия.

Усилием воли выбросив Дискорда из головы, Твайлайт начала рассказывать. Она обстоятельно, стараясь ничего не упустить, описывала происходившее с ней на протяжении последних двух с половиной недель. По мере развития событий слушатели реагировали по-разному. Селестия всё больше мрачнела; Луна лишь раз открыла глаза — когда Твайлайт дошла до описания разговора с доктором Хорсом, упомянув жалобы понивилльцев на участившиеся кошмары. Дух Раздора в свойственной ему манере демонстрировал скуку: расположившись на подоконнике, он вязал гобелен из распущенной на нитки шторы. Полотно изображало драконикуса, героически защищающего шестерых носителей Элементов от наседающих зубастых тортиков.

Закончив рассказ, Твайлайт налила себе ещё чаю, чтобы промочить пересохшее горло. Луна по-прежнему лежала, закрыв глаза. Дискорд парил в воздухе, сложившись в замысловатую фигуру и наблюдая за принцессами. Селестия, опустив голову, несколько минут размышляла.

— Твои выводы верны, — произнесла солнечная принцесса, встретившись взглядом с бывшей ученицей, — над Понивиллем и правда довлеет нечто недоброе. И да, похоже, причиной тому и правда появление этого странного пони. Однако даже сейчас мы не можем говорить об этом уверенно.

Она перевела взгляд на драконикуса.

— Дискорд, ты точно не приложил к происходящему лапу?

Твайлайт посмотрела на Духа Хаоса: тот опустился на пол, вытянувшись перед смотрящими на него аликорнами и придав лицу выражение оскорблённой невинности.

— Солнце моё, — произнёс он, и Твайлайт скривилась от столь фамильярного обращения, — как ты могла только подумать такое? Не направила ли моя драгоценная Флаттершай меня на путь исправления, показав, насколько прекрасной может быть дружба? Не я ли дал тебе слово использовать свою магию только для добрых дел? К тому же…

Он щёлкнул пальцами левой лапы, и Твайлайт ощутила мгновенный приступ головокружения: теперь вся обстановка кабинета, а также все присутствующие, располагались на потолке. В следующие несколько секунд они последовательно оказались на морском дне, в логове гигантских, очень недружелюбно смотрящих на них шершней, посреди какого-то шумного карнавала, в главном зале замка Двух Сестёр и, под конец, ванной комнате Октавии Мелоди, чем несказанно поразили её хозяйку, как раз принимавшую душ. Закончив показательное выступление, Дискорд по щелчку пальцев вернул всех обратно в кабинет Селестии. Твайлайт отметила, что её чашка, только что висевшая вниз головой и побывавшая на дне моря, по-прежнему наполнена горячим чаем.

— Желай я поразвлечься, — продолжил драконикус, — я придумал бы что-нибудь повеселее. Я, как-никак, самовлюблённый фигляр и шут, и всё, что я делаю, я делаю ради своего эгоизма.

Твайлайт вжала голову в плечи и уставилась на свои копыта, узнав собственные слова. Да, Дискорд всё ещё был сильно обижен на неё. Она не сомневалась, что, даже будь у них время поговорить, драконикус едва ли принял бы её извинения.

Дух Хаоса бросил на младшую принцессу быстрый взгляд, оставшийся незамеченным подавленной пони, и снова переключил внимание на Селестию. Та не сводила с него пристального взгляда.

— Моя стихия — Хаос, — проговорил он, — чистый и первозданный. Всё, чего я хотел, хочу и буду хотеть — это привнести немного веселья и разнообразия в скучные, размеренные жизни твоих подданных, моя дорогая Селестия. Так что я определённо действовал бы по-другому. Кошмары, пропадающие без вести или превращающиеся в нечто отвратительное пони — не мой стиль.

Он помрачнел и тихо закончил:

— В кричащих от страха детях даже я не вижу ничего забавного.

Договорив, Дух Раздора смерил пристальным взглядом каждую из принцесс и отвернулся к окну. Селестия наклонила голову, принимая его отповедь и безмолвно прося прощения за проявленное недоверие. Луна, следящая за драконикусом с начала его эскапады, снова смежила веки. Твайлайт продолжала сидеть, съёжившись и смотря в пол.

Повисшее молчание нарушила лунная принцесса.

— Мне было ведомо, что в Понивилле происходит нечто необычайное, — проговорила Луна, открыв глаза и устремив взгляд в стену. — Уже несколько дней я наблюдаю необъяснимое увеличение числа кошмаров, терзающих по ночам наших подданных. Однако я не сумела увидеть ни одного из них. Стоит мне проникнуть в такой сон, как он обращается в обычный, ничем не примечательный, пусть и пугающий; извне же он видится много более страшным. Я не смогла найти тому объяснения.

Селестия, не сводившая взгляда с сестры во время её речи, снова опустила взгляд.

— Если происходящее действительно результат наложенного на город заклинания, — медленно проговорила солнечная принцесса, — то этим можно объяснить и то, что порождённые им сны недоступны для тебя, Луна.

— Вы не замечаете очевидного, — подал голос Дискорд. Принцессы, как по команде, посмотрели на драконикуса: тот стоял, развернувшись к ним и скрестив лапы на груди.

— Если, — он посмотрел на Селестию, — происходящее и правда результат воздействия неизвестного заклинания, то как получилось, что три аликорна не почувствовали этого? Принцесса Солнца, один из признанно сильнейших магов в истории народа пони.

По щелчку кисточки хвоста Духа Дисгармонии на голове Селестии возникла тёмно-синяя широкополая шляпа-конус, украшенная бубенчиками и расшитая полумесяцами и солнцами. Её спину укрыл такой же плащ, а под подбородком повисла сделанная из мочала длинная седая борода. Твайлайт тут же узнала костюм Старсвирла Бородатого, сделанный ею на прошлую Ночь Кошмаров.

— Принцесса Луны, чья стихия — ночь и сновидения, играющие в происходящем не последнюю роль.

На голове вновь открывшей глаза Луны появился ночной колпак, материализовавшееся из ниоткуда разноцветное лоскутное одеяло укрыло её до подбородка. К плечу принцессы прижалась плюшевая кукла драконикуса с огромными, едва не в пол-лица, жалостливыми глазами.

— И принцесса Твайлайт, чьё понимание основ магии идёт вперёд семимильными шагами.

Чародейка обнаружила себя сидящей на колченогой табуретке. Скосив глаза, в висящем на стене зеркале она увидела водружённый на её макушку бумажный конус. Она не могла рассмотреть его в подробностях, но была готова биться об заклад, что его украшала надпись «тупица».

Твайлайт исподлобья посмотрела на Духа Хаоса. Как он мог веселиться в такой момент? Неужели его ни в малейшей степени не трогало происходящее? Она снова почувствовала, как в ней нарастает раздражение.

Драконикус, не удостоив принцессу ответного взгляда, продолжил:

— Три могущественных волшебницы не ощутили, как на небольшой городок было наложено заклинание такого масштаба? — Он покачал головой. — Значит, сотворивший его чародей сильнее вас всех, вместе взятых. Такой маг не стал бы размениваться на игры с маленькими пони. Однако есть вопрос серьёзнее.

Он прижал подбородок к груди.

— Если это чары, — медленно продолжал Дискорд; казалось, ему очень не по душе то, что он собирался сказать, — как получилось, что я ничего не почувствовал? Я не из пустого бахвальства именую себя Повелителем Хаоса. Если происходящее — результат воздействия заклинания, я должен был ощутить его отголосок.

Он замолчал. Молчали и принцессы, обдумывая его слова. Твайлайт не поднимала головы. Если Дискорд сказал правду, и никто не накладывал заклинаний ни на город, ни на незнакомца, то чем было вызвано… всё это? Она не могла придумать причин, по которым Дух Хаоса мог бы солгать, хотя в его словах, по её мнению, было больше себялюбия, чем истины.

Твайлайт посмотрела на собравшихся. Дискорд снова уставился в окно, сцепив лапы за спиной и подёргивая кисточкой хвоста; всё сотворённое им пару минут назад исчезло. Луна лежала неподвижно, закрыв глаза; только дрожащие ресницы и нахмуренные брови давали понять, что принцесса-сноходица не спит. Селестия опустилась на пол, подобрав под себя ноги, и склонила голову. Твайлайт с надеждой смотрела на наставницу. Если кто и мог найти ответ, решение, хотя бы предложить, с чего начать, то только она. Даже Дух Дисгармонии признавал могущество и мудрость солнечного диарха. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ваше высочество, прошу вас, пожалуйста», — беззвучно шептала Твайлайт.

— Нам нужно решить, что делать сейчас, — тихо произнесла Селестия. — Дискорд прав, не почувствовать заклинания такого масштаба и силы он не мог. По своей природе он способен ощущать возмущения магического равновесия. Заклинание, действующее на целый город, не могло не оставить следа в эфире ни в момент наложения, ни при продолжительном воздействии. Если сам Повелитель Хаоса оказался не в состоянии ничего почувствовать, значит, причина происходящего имеет немагическую природу.

— Тогда чем это может быть? — рискнула подать голос Твайлайт. — Если не магия, то что способно сотворить… такое?

Селестия печально посмотрела на бывшую ученицу и покачала головой. Твайлайт не могла поверить, что её наставница не знает ответа. Такого просто не могло быть. Она посмотрела на Дискорда: тот завис в воздухе, заложив лапы за голову и не сводя глаз с Селестии. Почувствовав взгляд, драконикус мельком глянул на чародейку и снова уставился на солнечную принцессу.

— У нас есть единственная зацепка, — медленно произнесла Твайлайт. — Незнакомец. Я почти уверена, что он как-то связан с этим. Должен быть связан. Если бы мы могли как-то удостовериться в этом, у нас мог бы появиться ключ к решению. Только…

— Только тебе неведомо, как это сделать, — произнесла Луна. Принцесса ночи открыла глаза и не отрываясь смотрела на Твайлайт.

— В моих силах сделать это, — продолжала она. — Мне ведомо заклинание, что позволит проникнуть в разум и душу любого пони. Но сделать это возможно лишь во сне. В моём царстве ни у кого не может быть секретов от меня.

— Это опасно, сестра! — Селестия обеспокоенно привстала.

— Я знаю, — просто ответила лунная принцесса. — Но иного способа нет, и ты понимаешь это. Долг по защите Эквестрии и наших подданных лежит и на мне, Тия. Ты не можешь и не должна вечно оберегать меня.

Селестия опустила голову. Луна была права. Как полноправный диарх, она имела те же обязательства перед народом пони, что и старшая сестра. И пусть та до сих пор не могла простить себе, что позволила разуму Луны затмиться и вызвать к жизни Найтмэр Мун, принцесса ночи была права. Если это может помочь...

— Пусть будет так, — тихо произнесла Селестия, с нежностью и тревогой глядя на младшую сестру. — Если это единственное, что мы сейчас можем, сделай это, сестра.

Луна кивнула и снова закрыла глаза.