Fallout Equestria: Heroes
Глава 3: Пули и блестящие мысли
Глава 3. Пули и блестящие мысли
– Мы уже накрыли на стол?
Кобылка молчала.
После того, как я разорвала цепь, приковывавшую её к полу, она тупо уставилась на меня своими большими серыми глазами. А когда я собралась уходить, то встала и просто последовала за мной, не сводя глаз, но по-прежнему не произнося ни слова. Даже когда мы тайком выбирались из города, она продолжала идти за мной. Пряталась, когда пряталась я, двигалась, когда двигалась я, и оставалась же тихой, как мышь. Шагая в темноте, мы слышали лишь звук моего радио.
– Вчерашний митинг, который проводился группой пони, выступающих против насилия, закончился бойней. Надзор Селестии уже осудил это событие, заявив, что в то время, как они выступают против неравенства Хизаев, насилие подскочило до рекордного уровня. Так же они призвали к тому, что называется “внутренним расследованием” о том, кто из Галициан отдал приказ понитронам стрелять. И в очередной раз Хизаи и Галициане отказались от комментариев. В эти трудные времена, давайте не будем забывать о том, как хорошо, что у нас есть Дайс. Вы когда-нибудь чувствовали себя одиноким, несмотря на окружающих вас пони? Вот Одиссей понимает вас, и советует сходить в Казино Луна. А может, вы были плохим пони и вас нужно наказать? Приходите в Луну, лучшее место для изгнания.
– Луна, не плачь обо мне. Я одинока, как никогда...
Вздохнув, я остановилась. Серые облака всё так же закрывали небо, а Селестия не прекращала плакать. Это была долгая ночь, и всё моё тело жутко болело. Дорога до места встречи заняла бы полдня, а мы должны были там появиться только завтра вечером. Когда солнце начало подниматься над холмами, я нашла небольшую пещеру и легла а ней.
– Как тебя зовут?
Кобылка легла напротив меня, не произнося ни слова. Её шёрстка была светло-розового цвета, настолько бледного, что с первого взгляда казалась чисто белой, а жёлтая грива и хвост были с красными вкраплениями. Кандалы, приковывавшие её к полу, всё ещё свисали с левой задней ноги. Всякий раз, когда я пыталась снять их, она отстранялась от меня. Но больше всего выделялись её глаза... Дети не должны выглядеть такими грустными.
– Серенити... – Произнесла кобылка почти шёпотом.
Она возненавидела меня с самого начала. Вся её жизнь, наверное, была переходом от одного работорговца к другому, а я была всего лишь очередным курьером. И это правда. Я не могла не задаваться вопросом о том, кем были её родители. Неужели работорговцы убили их, прежде чем забрать Серенити? Или же они просто бросили её посреди Пустоши? А может быть они сами продали её? Я никогда не узнаю, что же произошло на самом деле. Лишь Пустошь явно знает ответ, и поэтому не испытывает недостатка в сиротах.
– Я — Хайред Ган.
Богини, прошу, пусть она перестанет так смотреть на меня. Я этого не хотела... Меня просто наняли на работу, и я, должна была довести её до конца. Может, если Спитшайн зарабатывала на жизнь, работая в банде, то и у Серенити получится. Это ведь не так уж и плохо, да? Забавно. Я думала, что у меня получится солгать хотя бы самой себе, но я просто не могла заставить себя поверить в эту чушь.
– Откуда ты?
Её грустные глаза посмотрели на меня, прежде чем она отвернулась. – Дайс.
– Там было хорошо? – Я попыталась улыбнуться, чтобы приободрить кобылку.
– Нет.
Я проснулась, как мне показалось, около полудня... Хотя опять же не могла сказать точно из-за облачной завесы. Я перекатилась на ноги и улыбнулась, осознав, что дождь наконец-то закончился. Сорвав чехол с металлической ноги, я подбежала к Серенити и начала тыкать в неё протезом. Застонав, кобылка перевернулась на другой бок.
– Вставай. – У нас был график, которого мы должны были придерживаться. – Сейчас же. – Я подкрепила свои слова ещё одним тычком в живот. Наконец, она открыла глаза и ахнула.
– Ой, божечки! – Вскочив на ноги, Серенити прошла подо мной, и извиваясь между ног, осмотрела протез. – Это же Кибернетическая Нога 19–ой серии модель Б, с изготовленным на заказ удлинителем! Я никогда не видела рабочую версию! Вау! – Прекрасно. Очевидно, моя нога была устаревшей технологией. – Она была самой высокотехнологичной ещё до войны! Некоторые пуритане до сих пор считают её лучшей моделью для кастомизации. – Кастоми-чего?
– Тебе нравятся штуки типа этой? – Она встала, как вкопанная и повернулась ко мне. В одно мгновение ликование в её глазах сменилось на уныние. Да, моё лицо именно это делает с маленькими кобылками. Тем более с теми, которых я собираюсь продать рейдерам сомнительного происхождения в обмен на крышки.
– Да. – Она опустила взгляд.
Не было смысла расспрашивать её об этом. Конечно же, Серенити ненавидела меня. Даже с такой крутой штукой, как моя нога, я всё ещё была для неё врагом. Я это заслужила.
Дорога была длинной, извилистой и усыпанной камнями. Единственными звуками во время пути были наше дыхание, стук копыт, лязганье моего протеза и радио. DJ PON-3, должно быть, заболел, или пошёл спать, потому что вновь заиграла дюжина знакомых мне песен, стоящих на повторе. Неплохие композиции, но без его голоса, который обычно их разбавлял, они начинали немного... Раздражать.
– Что это? – Её тоненьких голосок произнёс это так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула. Я быстро обернулась и увидела, что Серенити смотрит на маленькую деревянную дверь, высеченную в скале. Подбежав чуть ближе, я ткнула дверь протезом. Она выглядела до боли знакомо. Я была уверена, что уже видела её раньше.
– Стойло. – В 42-м была такая же внешняя “потайная” дверь, которая вела в тоннель, а из него уже к шестерёнке. Ещё одно дурацкое Стойло. Богини, я ненавижу их. Хоть я была лишь в 42-м, но именно там вся моя жизнь пошла под откос. И вот здесь, прямо передо мной, сейчас находилось ещё одно, словно нелепая насмешка в мой адрес. Закрыв глаза, я услышала, как Вайлдфайр шепчет мне о том, что я ошибалась. Я яростно замотала головой.
Вайлдфайр мертва. И могу ли я напомнить себе, что она умерла, пытаясь поступать правильно. И если я буду стремиться следовать её примеру, то рано или поздно присоединюсь к ней. Бегство просто убьёт нас. У меня была работа, хорошая она или плохая, но я собиралась её закончить.
– Стойло... – Я опустила копыто. – Пошли отсюда.
Мы прибыли к месту встречи с опозданием в пару часов. Гребень небольшого холма был усеян камнями. На обеих сторонах горы стояли по два огромных камня, на каждом из которых сидел снайпер, с нацеленным на меня оружием. Кажется, босс мне не доверяет. Навстречу к нам спешил Сильвер Буллет, его коричневая шёрстка была такой же грязной, как и его душа. Рядом с ним шла кобыла, которую я называла Кровавый Кинжал.
– Ты опоздала. – О, хорошо. Он следит за временем.
– Как тебе будет угодно. – На его лице появился едва заметный намек на улыбку. Он взглянул на одну из скал, где стоял снайпер, а потом — на другую. Ловко. Очень хитро.
– Где же она? – Я отошла в сторону, чтобы он смог увидеть Серенити. Моё сердце разрывалось. Кобылка лежала на земле и сильно дрожала, её жёлтая грива закрывала глаза; а из-под неё на землю капали слёзы. Селестия, что же я делаю? Встав позади, я осторожно коснулась её плеча.
– Пора. – Из одной клетки в другую. К слову о чести, Серенити вытерла слёзы, встала на ноги и медленно порысила к Сильвер Буллету. Но серые глаза малышки были устремлены на меня. Она умоляла. Сделка есть сделка, и так будет до тех пор, пока мне не заплатят. – Ты не сказал мне о ней.
– Я думал, это не имеет значения. – Он насмешливо улыбнулся. Кровавый Кинжал просто наблюдала в стороне. Наверное, она так и не простила меня за тот прикол со Спитшайн. Спитшайн. Думаю, что они с Серенити могли бы стать друзьями. – Посылка и есть посылка. И не важно, что в ней.
Если я скажу вам, что только в тот момент поняла, что он работорговец, надеюсь, вы не сочтёте меня тупее, чем обычно. Это имело смысл. Он говорил, что его команда превратилась в рейдеров, и в подтверждение этого демонстрировал свою кьютимарку. Она была похожа на ту цепь, что приковывала Серенити. Я должна была понять это раньше. В своём воображении, я представила Ненни Джейн в качестве посредника, который решил запросить слишком много крышек.
Или же она была конкурирующим работорговцем. Мой разум пытался оправдать убийство, но в душе этого не произойдёт никогда. Для меня она была просто владелицей магазина, и что бы ни случилось после моего выстрела, это уже не имело значения. Я покачала головой. Нет, я бы сделала это снова без всяких раздумий, если бы только «посылка» была другой.
– Крышки. – Потребовала я, и он тут же бросил мне небольшой мешочек. Поймав его и легонько встряхнув, я не положила его в сумку, пока не услышала этот чудесный звенящий звук. Цена свободы. Цена жизни маленькой кобылки. Я должна была попросить больше. Никакие деньги не стоили того, чтобы стать рабом.
– Всё хорошо?
Я молча кивнула.
– Дело сделано.
– Стой. – Идиотка. Мне пришлось открыть свой большой тупой рот. Я даже не стала ждать, пока все трое отвернутся. Тупица. Это прозвучало так, будто мне не всё равно. Как будто, так или иначе, то, что я скажу, будет иметь реальное значение. – Так значит, мы — квиты? Я свободна? Работа закончена, верно? – О-о-о... Этот смех в его глазах. Мне захотелось вырвать один, чтобы он мог посмотреть им во второй.
–А? О, да, конечно. Ты хорошо сделала свою работу, Ган. Если когда-нибудь будешь проходить мимо и захочешь ещё поработать, я уверен, что смогу для тебя что-нибудь придумать. – Например, напасть на караван? Отнять жеребят у матери? Или выпороть парочку рабов? О, да, я бы за этим вернулась.
Этот взгляд. Он посмотрел на Серенити, но быстро повернул голову ко мне. Неужели он нервничает? Подозревает меня? Боится, что сделаю какую-нибудь глупость? На самом деле, Сильвер совсем не знал, на что я способна. Работа, которую он дал сделала Хайред Ган, но даже она бы ответила отказом, зная что речь пойдет о маленьких кобылках в качестве рабынь. Тем не менее, я согласилась на эту сделку, так что просто обязана была её закончить. В следующий раз, я буду просить более полную информацию о задании. Я одарила его своей самой лучшей улыбкой, но это, кажется, не успокоило Сильвера.
– Непременно, если когда-нибудь буду проходить мимо. И ещё один вопрос.
– Валяй. – Нетерпелив, как всегда. Как и все жеребцы.
– Что ты будешь делать с кобылкой? – Всего на секунду, он запаниковал.
– Я... Могу продать её в Луну. Некоторые клиенты готовы платить большие деньги за маленькую кобылку в их крова… – Ти.
Он так и не закончил фразу из-за пули, которая влетела ему в голову, превратив мозг в кашу. Голос в моей голове кричал: ВЫЖИВИ!
Но есть вещи, за которые стоит умереть. Когда труп Сильвер Буллета упал на землю, я быстро схватила гранату, которую стащила у Нэнни Джейн.
– Беги. – Прошептала я испуганной Серенити, прежде чем бросила гранату через дорогу в одну из гигантских скал.
БАХ! БУМ! БАХ!
Снайперы открыли огонь одновременно со взрывом. Нога начала дико болеть в тот момент, когда одна из пуль попала в неё; вторая пуля, к счастью, отскочила. Камень, за которым сидел снайпер, оказался ненадёжным, и взрыва было достаточно, чтобы он опрокинулся. Хотела бы я услышать, как хрустят кости снайпера, когда камень раздавил бы его, но всё, что я услышала — это удар камня о землю.
Моя нога едва не подкосилась. Я чувствовала, как кровь стекает по ней, окрашивая серебряную шёрстку в ржаво-коричневый цвет. Я стиснула зубы и продолжила двигаться дальше. У меня не было времени на боль. Мои глаза нашли второго снайпера. Однако, я стреляла быстрее, и меньше, чем через четверть секунды после укуса за боевое седло, я увидела, как в его груди образовалась дыра. Пони пошатнулся, не понимая, что произошло, а затем упал из своего укрытия, шмякнувшись о землю. Остался всего один.
– Берегись! – Крикнула Серенити. Забавно, я могу поклясться, что велела ей бежать.
Вместо того, чтобы спорить, я резко прижалась к земле. Это было последнее, чего ожидала Кровавый Кинжал. Она споткнулась о моё тело, приземлившись с тяжёлым стуком. Я снова встала на ноги, не обращая внимания на боль. Передо мной лежала кобыла, её нож лежал рядом.
– Не двигайся. – Я прицелилась ей в голову. На таком расстоянии я превратила бы лицо Сильвер Буллета в кровавое месиво, и уверена, она знает об этом.
– Ну давай, сука, спусти курок. – Она плюнула. Я собиралась сделать нечто тупое.
– Нет. – Вздохнув, я отошла назад, чуть не врезавшись в Серенити, которая была в таком же замешательстве, как и рейдерша. – Живи.
– Чего? Ты что, чокнутая или как? Оставь меня в живых, и я...
– Ничего. Последуешь за мной – и вот тогда точно умрёшь.
– Какого хрена! Ты убила Буллета! Он был единственным, кто сдерживал эту шайку от секса со Спитшайн. Так что если ты дум...
– Я хочу, чтобы ты забрала Спитшайн и ушла. В одну из деревень. Смени имя, кьютимарку, что угодно.
– Ты что, серьёзно?! – Её глаза сузились, она не была уверена в своих словах. – Какого... Какого хрена?!
– У меня слабость к кобылкам-сиротам и их судьбам. Забирай её и уходи. А если ты продолжишь играть в рейдера... – Я вздохнула. Это было уже слишком. Почему бы ей просто не принять моё предложение? Это было более, чем великодушно и без её нытья по поводу всего этого. Ненавижу говорить с рейдерами. – ... Я убью тебя. – Мы смотрели друг на друга ещё пару секунд, а потом она кивнула.
– Серенити, забери оружие. – Маленькая кобылка послушно отвязала боевое седло Кровавого Кинжала. Она запихнула его в мои седельные сумки, когда я повернулась к рейдерше. – Бери свой нож и уходи.
Моя нога подогнулась, и я упала лицом в грязь.
– Бл… – Я попыталась выругаться, выплёвывая землю. Кровь полностью пропитала мою переднюю ногу. Я должна была перевязать её, чтобы остановить кровотечение, прежде чем идти через бесконечную Пустошь из грязи и камней. Стиснув зубы, я попыталась подняться на ноги. Боль пронзила меня вплоть до самой груди… Я плюхнулась обратно. Нужен отдых. Я застонала и ткнула в рану протезом. Ещё больше боли подступило к ноге, вызывая тошноту.
– Кажется, заражение... – Серенити стояла рядом, осматривая рану. Когда она посмотрела на меня, я заметила, что в её глазах больше не было того печального и угрюмого взгляда. Вместо этого, она выглядела смущённой или неуверенной. – Почему ты не перевязала её раньше? Почему? – Потому что, моя дорогая, я идиотка.
– У меня были дела поважнее. – Например, спасение твоей жизни.
– Чего-о-о?! Ты же не серьёзно?! Пулевое ранение опасно... Ты вообще знаешь, что может сотворить инфицированная рана? – А она, оказывается, болтливая. Я посмотрела на свою металлическую ногу и улыбнулась ей. Я была почти уверена, что знаю о последствиях инфицированных ран, хотя сомневалась, что эта была такой же серьёзной. Она склонилась над ногой. – Так близко к подключичной артерии, нехорошо. Придётся удалить пулю. – Малышка разглагольствовала и ходила вокруг меня, как будто съела целую тарелку сахара.
– Почему?
– В большинстве случаев, пуля сама по себе не опасна; гораздо опаснее её доставать. Но этот выстрел мог задеть или пробить важную артерию! И мог вызвать внутреннее кровотечение! – Что?
– Откуда ты всё это знаешь?
– Мэ-э-э-эх. – Она остановилась, резко прижав копыто к груди. – Я была ученицей у Наблюдателей до... До... – Слова застряли у неё в горле, но она быстро опомнилась. – Когда меня похитили, там были другие кобылки и жеребята. Некоторых ранили, но я смогла им помочь... А потом... – Её крошечное личико сморщилось, и она пнула землю обоими копытами. Застонав, я поднялась на копыта. Боль нахлынула с новой силой, но я удержалась на ногах.
– В моей сумке. Таблетки. Дай мне одну. – Моё плечо загорелось вновь, когда Серенити левитировала мне одну маленькую синюю таблетку. Она была шершавой, и её сложно было проглотить, но как только я справилась, боль в ноге притупилась. Мед-Х в виде таблеток. Он выпускался и в инъекциях, но в любом случае, был безумно полезным. Жаль, что мне удалось стащить у Нэнни Джэйн только несколько штук.
– Стойло. – Вдруг вспомнила я.
Мы возвращались тем же путём, что и пришли. Я планировала обойти Бридл Хоуп по узкой просёлочной дороге. ПипБак показал, что она ведёт к главному шоссе по другую сторону огромной горы, возвышавшейся между Дайсом и Бридл Хоупом. Там я надеялась найти кого-нибудь, кто смог бы позаботиться о Серенити. Но потом, я решила отвести её к Наблюдателям в Дайсе. Доктор Моровинд обещал меня с ними познакомить, но теперь, когда Дока нет, я решила, что мне самой нужно к ним заглянуть. Вдруг у них есть крышки для меня. Но сначала о главном.
Когда мы подошли к деревянной двери в скале, Селестия снова начала плакать. Одним ударом металлической ноги, я разнесла эту гнилую древесину в щепки. Ещё несколько ударов – и дверь исчезла совсем, оставив на своём месте лишь дыру.
– Она не была заперта. – Сказала Серенити с лукавой улыбкой на лице. Закатив глаза, я продолжила путь в пещеру. Было темно, даже слишком темно. Я обнаружила, что мой протез снова спотыкается о камни, и несколько раз чуть не упала.
Действие обезболивающих закончилось, когда мы подошли к огромной винтообразной двери. Судя по всему, её уже давно откатили в сторону, потому что она успела приржаветь к металлическому полу Стойла. Застонав, я еле удержалась на ногах. На полу перед маленькой лестницей, которая вела внутрь, и рядом с пультом управления дверью, я увидела старое коричневое пятно крови. И сразу вспомнила Вайлдфайр... Ну почему эти два Стойла так похожи?
– Сюда. – Я захромала вверх по лестнице. Три двери. Я вошла в центральную, огни над головой замерцали и погасли. Честно говоря, я была удивлена, что здесь вообще есть энергия... Или удивлена тому, что могла думать о чём-либо, кроме своей ноги. Словить пулю — хреново. Это был не первый раз, когда в меня стреляли, но тогда это был пистолет, а не крупнокалиберная снайперская винтовка. Рана отвратительно пахла, или, может, это было Стойло? Я замерла на перекрёстке, где когда-то забила пони насмерть.
– Ты в порядке...? – Спросил тихий голосок. Прекрасно, теперь она волнуется за меня. Я хмыкнула и пошла дальше, завернув за угол. Все Стойла одинаковы, сказал мне кто-то, так что я знала, где искать клинику. Мы прошли мимо того места, где я воткнула в глаз пони раскалённый конец винтовки.
Я содрогнулась. В этом месте было так тихо. В предыдущем Стойле пони бегали, кричали и было кое-что ещё, что я не могла понять... А в этом месте, я слышала лишь своё приглушённое дыхание и звук работающих ламп. Жутковато.
– Здесь... – Простонала я, указывая на дверь медицинского отсека. Слава Богиням, что это Стойло было точной копией 42-го, так что, возможно, то приключение не было напрасным. Конечно, если бы я не бывала в 42-м, то никогда бы не попала и сюда... Стойло… – Ты видела его номер?
– На двери было написано 123...
Стойло 123. Я пнула дверь клиники, и она со свистом распахнулась. Белая комната выглядела полуразрушенной. Опрокинутые мусорные баки, использованные шприцы на полу и огромный перевёрнутый медицинский шкаф... Ну, конечно же, пустой. Из двух операционных столов, один был сломан пополам, а второй — был лишь слегка запачкан и стоял прямо. Вот вам и стерильная зона. Всё было разграблено много раз, за исключением жёлтой коробки с розовыми бабочками, висевшей сбоку на белой стене. Я похромала к аптечке и попыталась её открыть. Закрыто. Отлично.
– Я могу взломать замок. – Сказала Серенити, вставая на задние ноги, чтобы достать до него. – Если бы у меня была отм...
ШМЯК!
Я поставила свою металлическую ногу на пол, и коробка со скрипом открылась.
– Или нет... – Серенити закатила глаза, но мне было всё равно. Миссия выполнена. Так, посмотрим. Два лечебных зелья, Рад–Х, бутылка очищенной воды и несколько пинцетов. Серенити собрала припасы с помощью магии, снова заставляя моё плечо гореть. Я никогда к этому не привыкну.
– Хорошо! Давай начнём! – Серенити казалась слишком возбуждённой. Она подняла табуретку с пола и поставила её около операционного стола, жестом приглашая меня сесть. Вся конструкция заскрипела под моим немалым весом, но однако выдержала. Вытянув раненую ногу, она посмотрела на неё с улыбкой. – Будет немножко больно.
Она вылила воду прямо на открытую рану и принялась промывать её тряпкой, которую, скорее всего, держала при себе. Стиснув зубы от боли, я кивнула ей. Она облизала губы в предвкушении и начала водить пинцетом. Я сделала глубокий вдох.
Потребовалось несколько секунд после того, как пинцет начал своё дело, чтобы ощутить всю эту боль. ЭТО ПИЗДЕЦ, КАК БОЛЬНО!!! Я чуть не прокусила губу насквозь. Серенити орудовала инструментом, копаясь в ране и царапая её, пока в конце концов не вытащила пинцет вместе с расплющенной пулей.
– Полый сердечник. – Сказала я сквозь зубы. Неудивительно, что рана болела так сильно: ублюдок выстрелил в меня пулей .308 калибра с полым сердечником. Просто чудо, что я не умерла от кровотечения.
– Полым чем? – Она была умной маленькой кобылкой, и я удивилась, что она не знает таких простых вещей.
– Это такие пули. При попадании в тело, они раскрываются... Чтобы сделать больнее. – Казалось, Серенити задумалась, пока её серые глаза оценивали повреждение моей ноги выше ПипБака. Промыв рану ещё немного, она огляделась.
– Нужны бинты. Даже после использования лечебного зелья, ногу нужно перебинтовать, понимаешь? Мой учитель говорил: «Целебные зелья — это хорошо, но целебные заклинания вместе с хорошей заботой — намного лучше». Кроме того, я слышала истории, что пони выпивали по 10 лечащих зелий, а потом умирали от отравления свинцом, потому что плохо следили за ранами. Лечебные зелья — это не магия... Ну, ок, они магические, но магия не решает все проблемы. – Сказала единорожка.
В ПипБаке включилось радио, когда Серенити делала мне перевязку бинтами из 42-го Стойла. Голос Диджея был таким же красивым, как обычно, но из-за того, что мы находились глубоко в горе, были слышны небольшие помехи. – Это... Парадайз... На западе проблемы у НКА... Под мостом Каньон-Ридж... НКА сказали, что они не остановятся ни перед чем... – Я зарычала и выключила радио. Не было смысла слушать его, ведь я почти ничего не понимала.
Наконец, закончив с бинтами, Серенити спрыгнула с табуретки и посмотрела на меня.
– Ну, всё. А теперь отдохни, ты выглядишь ужасно. – Она права. Моя грива прилипла ко лбу из-за пота. Я чувствовала себя одновременно слишком лёгкой и тяжёлой. Это были долгие дни, а предыдущий сон был не очень продуктивным.
– Нельзя. Нужно уходить.
– Не спорь со мной. Ты ранена.
– Я не могу оставить тебя здесь одну.
– Что? Не говори глупостей. Ты проделала до-о-о-о-олгий путь. Даже больше, чем я думала, так что теперь должна отдохнуть. Хорошо? Я не дам тебе расхаживать в таком виде. – Я слишком устала, чтобы спорить, поэтому просто кивнула.
– Ладно... Просто не отходи от меня. – Я закрыла глаза и почти сразу же заснула.
– Я ж гаварил вам, шо тута ничо нету. Ваще ничего. – Я открыла глаза, звук голосов заглушил мягкое гудение огней. – Я ж гаварил, чё они не будут, и вот мы уже по шею на рейдерской территории... А ты гвришь мне быть острожней. – Я не узнала ни акцент, ни жеребца, который им говорил. Застонав, я перекатилась на бок ближе к источнику звука.
– Продолжай искать. Если мы вернёмся с пустыми копытами, нам нечего будет есть. – Сказал другой жеребец. Речь более утончённая. Скорее всего, вырос в городе.
– Но я ж говорил, шо тута ничо нету. Думаеш, что ты первый, кто захотел осмотреть это Стойло?
– Я думал, что мы сможем найти то, что другие упустили из виду...
– Ты уж один раз завёл нас в ловушку рейде...
– Вы оба, заткнулись! – Рявкнула кобыла, её голос был словно кнут. – Ну, что это у нас тут, маленькая кобылка? – Серенити! Спрыгнув с кровати, я вдруг вспомнила, где нахожусь. – Эй, куда ты собралась? – Я услышала топот металлических копыт за дверью, когда кобылка повернулась и побежала, но лишь через полсекунды звук внезапно исчез. – Что ж, следуй за ней! Продадим кобылку, и эта вылазка будет хоть чего-то стоить.
– Я не работорговец. – Дверь открылась.
– Нет. Ты — нет. – Я сердито посмотрела на них, выпрямившись, чтобы показать свой истинный рост. Кобыла была крошечной, с комично большой винтовкой за спиной. Она была похожа на Лай, за исключением того факта, что она была земнопони с кьютимаркой в виде слезы.
– Что? А ты кто такая? И что тут делаешь? – Заговорил жеребец. Его шёрстка и грива были чёрными, а на голове красовалась шляпа, которая похоже прикрывала рог, потому что моё плечо начало гореть, когда его дробовик окутало сияние.
– Ты идиотка. – Сказал третий. Я едва могла разглядеть его шёрстку за тяжёлой бронёй и большим шлемом, но между трещинами, были видны полосы. – Трое против одного, ты — безоружна и... – Он повернул голову в сторону моей забинтованной ноги. – Ранена.
Рыча и напрягая мышцы, я начала отходить назад.
– Не стоит. – Сказала я кобыле со слезой на крупе. – Я могу убить одного из вас. Это — не шутка. – Проворчала я от боли в ноге. Теперь она хотя бы ноет не так сильно, как раньше. – И вы не узнаете, кого именно. – Я видела подобных пони ещё до работы в Мэйрфорте. Мусорщики и торговцы, которые терпеть друг друга не могли, но держались вместе ради выживания. Они убьют друг за друга, но не умрут. Чёрный жеребец первым отступил назад, надвинув на глаза свою шляпу и ослабив магию на дробовике.
– Я не умру из-за этого. Я не работорговец, никогда им не был и не собираюсь умирать, как они.
– Трус. – Сказал жеребец в броне, делая шаг вперёд. – Она просто пытается напугать тебя и не сможет убить ни одного из нас. У неё даже нет оружия.
– Это правда. – Сказал чёрный единорог. – Но я видел, что могут творить пони с такими протезами. Один из них превратил голову моей мамаши в кашу с одного удара. – Я делала это с головами пони ещё до того, как мне поставили протез, но решила промолчать. – Может быть, эта вычурная броня и защитит тебя, а может и нет... Она выглядит достаточно большой, чтобы согнуть даже сталь. – Огрызнулся он.
Кобыла решила попробовать другой метод.
– Сколько хочешь за малышку? – Заржала она.
– Твою голову. – Решительно ответила я.
– Тогда не получишь ничего. – Она посмотрела на меня, а потом на своих товарищей. – Мы убьём тебя и заберём её.
– Не–не–не... Я ничё такого делать не буду. – Вмешался чёрный единорог.
– Ты можешь попробовать. – Ответила я кобыле, которая, скорее всего, была их лидером.
– Она того не стоит. – Наконец ответил бронированный жеребец. – Кобылки стоят дешевле жеребят. Даже если мы убьём её, малышка ни за что не сдастся без боя. Мы потеряем больше, чем заработаем. – Конечно, убеждай себя.
– Молодец. А теперь нахер пошли из моего Стойла. – Кобыла со слезой на крупе хотела возразить, но после того, как я ударила об пол металлической ногой, она передумала. Огромный бронированный жеребец с полосами под доспехами остановился, посмотрел на меня в последний раз и исчез за углом. Я только что распугала троих пони одними лишь угрозами, хотя, возможно, и их лень сыграла здесь не последнюю роль. Я долго смотрела на зал, который они покинули, прежде чем вспомнила. Серенити!
– Блин!
Я не стала утруждать себя бегством в том направлении, куда, как я предполагала, она пошла. Вместо этого, я решила медленно прогуляться по коридору, естественно прихрамывая. Если я правильно помнила, то этот коридор вёл вниз по лестнице, а затем — в Атриум. Оттуда, я могла попасть в любую часть Стойла. Сами по себе эти массивные сооружения были лишь металлом и бетоном, и не представляли особой опасности. Моё реальное беспокойство было лишь о том, что Серенити куда-то спряталась.
Спускаясь по ступенькам, я невольно почувствовала, что что-то было не так. Может, дело в затхлом воздухе, или раздражающе гудящих лампах, но что-то было... Неестественным. Эти Стойла были построены, чтобы спасать пони, но я этого не ощущала. Даже по сравнению с Пустошью, это место казалось готовым высосать душу из любого, кто сюда зайдёт. Как вообще пони могли жить здесь?
– Серенити! – Крикнула я, когда спустилась по ступенькам и оказалась в коридоре. Надо мной висела тёмно-жёлтая табличка — 'Атриум'. Дежавю. Снова. Если бы я могла, то сожгла бы все эти грёбаные Стойла до единого. Богини, как же я их ненавижу. Вместо того, чтобы идти по той же дороге, что и в 42-м, я свернула в соседнюю дверь.
Маленькая комната очень напоминала офис. Зачем в Стойле вообще нужен офис? Большой высокий шкаф был опрокинут на пол, а его содержимое разбросано (немалый запас чудо-клея и чистой бумаги, но ничего стоящего). Я перепрыгнула через него и направилась к единственному столу, на котором всё ещё светился терминал.
Я ткнула в него копытом. А затем резко отскочила, когда эта хренова штуковина начала пищать. Снова подойдя и наклонившись ближе, я была уже готова к очередному писку. В свою защиту скажу, что я никогда не видела работающего терминала, и тем более, не пользовалась им. Управление было сложным и явно заточенным под магию единорогов, но у меня всё равно получилось прокрутить список записей в журнале. Три из четырёх были помечены красным, так что впервые в жизни, моё любопытство взяло верх, и я открыла их по порядку.
- — - День входа в журнал — 360 — - -
Док говорит, что я должен использовать этот терминал для записи своих чувств и мыслей. Он сказал, что я слишком угрюмый и должен найти себе кобылу и завести семью. Зачем? Я имею в виду, мы здесь уже год, и, похоже, просидим тут ещё долго. От этих гудящих ламп у меня болит голова. Наше правительство виновато во всём этом дерьме. Оно потревожило льва, а в итоге — растерзали нас, ни в чем не повинных пони. Несправедливо. Это те пони, которые погибли, но… Стойл-Тек обещали, что Стойла спасут нас. Но они не сделали этого. Нет. Эквестрия убила нас, а Стойл-Тек просто соорудила гроб.
Я никогда отсюда не выберусь.
Не уверен, что стал бы, если бы они предложили. Я ненавижу это место. Этот свет и пол, и вообще всё. Я ненавижу то, как протекает подвал, когда идёт дождь, наполняя всё помещение радиоактивной водой. Но я не хочу уходить. Я видел внешний мир и то, что мы с ним сделали. Пони должны оставаться здесь и просто жить своей жизнью. Наша жизнь должна закончиться здесь, в оплату за все наши грехи. За то, что эти Эквестрийцы заставили нас сделать.
Но мы по-прежнему плодимся. Сегодня родился первый жеребёнок нового мира. Милый маленький комочек. Рождённый жить и умереть во тьме, с вечными последствиями неудач своих матери и отца. С памятью о войне и множестве смертей — это то немногое, что он когда-либо узнает. Разве это справедливо?
Неважно. Док ни хрена не знает. Я не унываю. Просто говорю всё, как есть. Мир полыхает, наша раса погребена. Мы просто уничтожили мир и теперь живём в нём... А это справедливо?
Как-то... Не очень. Я выбрала следующую помеченную запись.
- — - День входа в журнал — 10925- — -
Прошло уже тридцать лет, а я до сих пор не придумал, как изменить стандартные названия журналов. Теперь я слишком стар для этого.
Скоро произойдёт нечто значимое. Я чувствую это всем своим нутром. Уже несколько недель безостановочно идут дожди, и Смотритель начал волноваться. Не могу винить его за это. Большинство из нас помнят войну, и многие из нас видели, как зелёное пламя накрыло Парадайз Селестии. Его было видно за много миль от города... Мы видим конец света и сейчас... Эти разговоры, я их слышу. Дети хотят выйти наружу. Увидеть мир. Но они не понимают. Мир мёртв. Мы убили его. Смотритель это понимает... Но общественное давление сломит его.
Я слишком стар для этого. Мне нечего сказать. Я могу лишь наполнить эту долбаную штуку сожалениями старого пони. Старого пони, который видел, как горит мир, и теперь мои внуки и внучки хотят подвесить этот труп на верёвочки и заставить танцевать. Справедливо ли?
Последняя запись не была датирована и состояла из одного слова:
Прощайте...
Поражённая этими словами, я резко повернулась к стене, находящейся позади меня и уставилась на ржаво-серое пятно. Я сглотнула и отступила назад. Мне стало не хватать воздуха, и я только сейчас поняла почему, моё дыхание замерло при виде этой картины. Журнал не был написан изящным языком, с добавлением удивительного поворота событий, но в нём была… Реальность. Я знаю, что наступил конец света, но читать слова пони, который видел, как это произошло, а затем покончил с собой… Встряхнув головой, я постаралась очистить свои разум. История не поможет мне найти Серенити. Загадки были хороши, но оставим их на потом. Я вышла из комнаты.
– Серенити! – Крикнула я вновь, мой голос пронёсся вдоль коридора в Атриум и эхом вернулся обратно. Неужели во всех Стойлах такое сильное эхо? Пробравшись в Атриум, я обнаружила свою камеру на том же месте. Комната была точно такой же, как и в Стойле 42. Довольно большая территория, но выглядела обшарпанной и усыпанной мусором, столы были опрокинуты, а верхний балкон соединялся с разными комнатами. Всё в стандартных цветах Стойла: ржаво-серый, серый и серый.
Через щель виднелось круглое окно, ведущее в офис Смотрителя. Прищурившись, я смогла разглядеть отметину в том месте, куда ударило моё копьё. Серьёзно? Было не самое лучшее время для воспоминаний, надо найти кобылку, как можно скорее. Прогнав из головы все ненужные мысли, я попыталась вспомнить, как добраться до офиса. Знаю, что выбегала оттуда и нашла дорогу на поверхность, но не помнила, как именно.
Короткая медленная прогулка по тёмным, грязным и, как говорил дневник, вонючим коридорам, освежила мою память и привела меня к двери с чёткой надписью “Офис Смотрительницы”. Странно, я думала, что тут был Смотритель. Неважно. Если лампы всё ещё горели и гудели, то значит, и камеры наблюдения тоже работали. Протянув копыто, я повернула ручку.
Закрыто. Хорошо. Это означает, что, скорее всего, никто сюда не добрался и ничего не вынес. Однако, запертая дверь не представляет для меня особой проблемы.
ШМЯК.
Я встала на дыбы и выбила замок. Удивительно, что больше никто об этом не догадался, а может быть, они пытались и потерпели неудачу. Немногие пони были такими же огромными, как я, а ещё меньше — такими же сильными. С моей сверхсилой и робоконечностью я задумалась, могу ли технически квалифицироваться, как супергерой. Ну, только без «героя». А пофиг. И снова интеллектуальный чип открывал мне новые грани моего воображения.
Комната была очень похожа на ту, что была в 42-м. Хотя, тут было заметно чище и не хватало цепей, которые приковывали меня к полу. Всё остальное, от стены из мониторов до круглого стола с терминалом, было до жути похоже. Конечно, всё в этом паршивом месте было идентичным. Мониторы кстати были выключены, но я уверена, что есть способ это исправить.
Я обошла вокруг стола. Терминал оказался рабочим. После нескольких кликов... Мой ПипБак без моего вмешательства скачал и начал проигрывать какую-то аудиозапись.
Привет! Меня зовут Скуталу. Вы, возможно, знаете меня (так как я довольна известна) за мои потрясающие выступления на таких мероприятиях, как прошлогодний Гранд Галопинг Гала, или, может быть, как основателя фирмы «Алый Скакун»... Хотя, вы можете и не знать меня. Мне так и не удалось закрепиться в Каледонии...
Сейчас это не имеет значения. Вы — та самая... Счастливая кобыла, что удостоитесь чести стать Смотрительницей Стойла 123, и я вам не завидую. Видите ли, у нас в Стойл-Тек есть... Своя философия. Мир превращается в дерьмо... Я знаю. Но мы должны найти способ сделать его... Лучше. И... Чёрт... Вам не понравится то, что я скажу дальше.
Вы не останетесь здесь. Вам нужно выйти. Я прошу вас... Как только уровень радиации станет приемлемым, выходите на поверхность. Идите и сделайте этот мир лучше. Исправьте этот грёбаный ад, который мы натворили. Вы – не Эквестрийцы; вы сможете выйти на поверхность... Надеюсь... Через год. Два. Каждое Стойло строилось с определённой идеей… Найти и исправить наши ошибки. Когда другие Стойла откроются и пони выйдут на поверхность... Я хочу, чтобы мир для их жизни был уже подготовлен.
Да... Именно по этой причине, я выбрала Стойла за пределами Эквестрии. Их всего шесть, и эта задача лежит лишь на одном из них. Мы просрали этот мир. Мы не можем это исправить. Пока не можем. Время ещё не пришло, и, возможно, так и не придёт. Но я прошу вас... Когда наступит час, выходите наружу и восстановите этот мир.
Если вы не согласны, то, к сожалению, я не оставлю вам право выбора.
Вы, скорее всего, уже заметили протечки в подвале. Он будет затоплен. Возможно, вы начали замечать странный запах. Воздушный фильтр будет сломан. Вы сможете тут жить лет десять–двадцать. Но в конце концов, вам придётся уйти, иначе все умрут. Да... Я хренов монстр. Но кто-то должен исправить ту срань, которую мы натворили, и я, блять, позабочусь, чтобы вы всё сделали, как надо, хотите вы того или нет.
Загрузите координаты и пароли на терминал. Они помогут вам начать. И у всех нас появится второй шанс.
Если вас это утешит, то мне очень жаль. Я никогда не хотела этого... Выхода на поверхность и восстановления мира. Скоро к вам присоединятся и другие пони. Мы научим их. Я заставлю их научиться. Так что этого ужаса больше никогда не повторится. Да благословит нас всех Селестия.
Голос замолчал, а затем запись начала проигрываться вновь. Ну... Это было безусловно... Интересно. Эта Скуталу казалась настоящей сукой, но у неё была... Неплохая идея? Что бы она там ни делала, она явно заботилась о своей цели, чтобы вот так вот запросто рисковать жизнями сотен пони. Но это уже не имело значения. Кем бы она ни была, эта пони давно мертва. И чего бы она ни хотела, этого не произошло. Прошлое уже не вернуть, и она проиграла.
Покопавшись в терминале, я наконец нашла “Переключатель Камер Безопасности”, который был переведён в положение “выключено”. После нажатия кнопки, вся стена из мониторов за моей спиной наполнилась энергией.
Ухмыляясь, как идиотка, я осмотрела экраны. Почти четверть из них не показывала ничего, кроме помех. Я думаю, Скуталу не шутила, когда говорила, что всё это место будет затоплено. Мне не понадобилось много времени, чтобы найти маленький розовый комочек среди всей этой серости. Камера показывала, что Серенити находится на более низком уровне здания, да и сама комната выглядела ужасно, за исключением кобылки. Любопытно, однако. Вдруг я увидела, как она медленно вышла в центр полуразрушенной комнаты.
Пол треснул. Серенити упала в мутную воду. Она в ловушке. Да чтоб тебя.
Как же мне Док объяснял отсоединять эту долбаную ногу? Нажать на эту кнопку, подождать, подумать о мороженом. Агрр, ей нужен был выключатель или тумблер, или что-то в этом роде. Вот оно. С шипением и щелчком моя металлическая нога звонко упала на пол. Сделав шаг, я чуть не упала. Ну, это достаточно неудобно. Глядя на плечо, я всё ещё могла видеть лист металла и всякую электронику на месте стыка. Надеюсь, что эта штука водонепроницаема, но стоит рискнуть.
Это был самый безумный спуск в моей жизни. Я, в буквальном смысле, выпрыгнула из окна офиса Смотрителя сразу в нижний Атриум, вместо того, чтобы тратить время и ходить по кругу. К счастью, одним из файлов, которые были скачаны моим ПипБаком, была Карта Стойла, которая помогла мне спуститься в сырые и заплесневелые комнаты и при этом не заблудиться.
Посмотрев вниз, я заметила жутко грязную воду, в которую упала Серенити. Однако, её нигде не было видно, и если мой ПипБак был прав, то этот уровень воды был очень высоким. Кто знает, куда её могло унести течением. Я собралась с духом, сделала последний глоток воздуха и нырнула в холодную бездну.
Я машинально закрыла глаза. Было физически больно держать их открытыми, чтобы глядеть сквозь мутную воду. ПипБак начал щёлкать, я знала, что этот звук не мог означать ничего хорошего. Особенно, с учётом радиации. Я начала барахтать ногами и часто вдыхать воздух, как только моя мордочка оказалась над водой. Невидимая нога ныла и болела, но почему-то я не удивилась. Нырнув обратно, я заметила неподалёку дверной проём.
Единственная проблема была в том, что вода там почему-то текла вверх. Я запаниковала, когда попыталась всплыть и не смогла. Всё вокруг меня было мутным. Сердце бешено колотилось, а лицо каким-то образом оказалось прижатым ко дну. Я напрягла зрение, пытаясь сориентироваться под водой. Весь мир превратился в дымку. На секунду, я даже забыла про Серенити, пока пыталась со всем разобраться. Я почти ничего не видела, но будь я проклята, если собираюсь утонуть здесь. Встряхнув головой, у меня, наконец, получилось вернуть ощущение ясности окружающего мира.
Протаскивая себя по дну затонувшего туннеля, я проигнорировала растущее во мне желание… Дышать. Посмотрев вверх, я увидела... Свет. Я поплыву к нему. Давление в моей груди нарастало. Чёрт. Мне нужно отдышаться. Воздух. Пожалуйста, пусть там будет воздух. Моя голова ударилась о свет. Нет воздуха. Я попыталась вдохнуть, но вода залилась мне горло. Жжётся. Я умираю. Мне нужно дышать.
К счастью, я нашла небольшую трещину в потолке. Я вынырнула, откашливая воду, которая обжигала меня изнутри. Я здесь, чтобы спасти Серенити, но как? Мой ПипБак продолжал щёлкать, а я понятия не имела, что делать, ведь наглоталась таким количеством жидкости, что на краткий миг ощутила себя рыбой. Кажется, всё плохо. Посмотрев вниз, я увидела, как моя перебинтованная передняя нога начинает разматываться, а тонкие струйки крови смешиваются с водой. Её это грязнее не сделает. Дрожа, я сделала глубокий вдох и снова погрузилась. Да уж, сильно затопило. Неудивительно, что пони, которые жили здесь, пошли искать другой дом.
Во время поисков, я вдруг почувствовала... Что-то. Вибрация. В воде. Я судорожно огляделась по сторонам. На секунду что-то жёлтое мелькнуло передо мной. Оно исчезло. Стоп, это же Серенити! Брыкаясь изо всех сил, на которые были способны мои три ноги и стараясь плыть всё быстрее, её фигура вновь появилась в моём поле зрения. Вибрация сотрясала моё тело, но постепенно исчезла.
Эти печальные серые глаза смотрели на меня, когда я поняла, что её хвост обмотался вокруг стула, удерживая кобылку в воде. Ноги Серенити яростно дёргались, а рог светился, но как только она увидела меня, то остановилась и улыбнулась. Я хотела крикнуть, чтобы малышка не останавливалась и продолжала бороться, но она растерялась. Кто знает, сколько времени она здесь провела, в страхе и панике. Её рот невольно открылся.
НЕТ! ТОЛЬКО НЕ СНОВА!
Я обхватила Серенити передней ногой и начала плыть, волоча её за собой, а стул тащился позади. Моё плечо горело, нога пульсировала, а грудь ныла от боли из-за воды, которой я дышала. И я по-прежнему слышала, как грозно щёлкает ПипБак. Но постаралась ни о чём не думать. Боль встала на второй план, когда я увидела как жизнь покидает Серенити. Сейчас нет времени на нытьё. Если бы я только могла найти выход. Я огляделась по сторонам. ПипБак щёлкнул. Ну, конечно же, карта. Да! Я гений!
Когда в груди опять возникла тупая боль из-за нехватки воздуха, я двинулась в том направлении, куда указывала карта.
Мне удалось найти лестницу. Я подтащила кобылку наверх, прихрамывая на трёх ногах. Отпустив Серенити, я наклонилась и прижалась своими губами к её. Как-то Вайлдфайр заставляла меня практиковать дыхание рот-в-рот. Я упёрлась копытом ей в грудь и нажала. Ничего. Я снова вдохнула в её рот воздух, привкус металла. Не очень хороший знак. И снова нажала на грудь.
– Дыши. – Проворчала я. – Дыши! Она выкашляла воду и перевела дыхание.
Я упала рядом с ней, мой ПипБак выдал какое-то предупреждение. И тут я вспомнила, что не умею плавать.
– Ты... Спасла меня... – Услышала я голос Серенити. В этот момент я лежала, осматривая свои раны. Сейчас я даже ни с кем не сражалась, но мне было намного больнее, чем когда рейдер напал на мой караван. Застонав, я повернулась к ней лицом.
– Да? – Моё горло горело от одного только слова. Кто знал, что вода может причинить столько боли?
– Почему?
– Я не могла позволить тебе утонуть. – Я слегка кашлянула и поднесла свой ПипБак к глазам. Хах. Судя по надписи, у меня было «незначительное отравление радиацией». Я видела, как пони умирали от отравления радиацией в Мэйрфорте. У них выпадали все волосы, это вечная боль в теле, обильная рвота и испражнения кровью. Не самый приятный способ умереть.
– Нет... – Её голос был слабым. – До этого... Ты... Хотела продать меня. А затем спасла... Никто никогда не спасал меня. Почему? – Глупый вопрос.
– Я продала тебя. – За 800 крышек, новую винтовку и свободу. Неплохая цена. – А когда сделка состоялась... Я убила его.
– Так... Ты не убила его раньше только из-за незавершённой сделки? – Ну конечно, нет. Я заключила соглашение, и не собиралась отступать подобным образом. Я так дела не делаю. – Но всё же, почему ты убила их? Ты собиралась меня продать?
– Нет. Потому что он был мразью. – Агрр. Я перекатилась на ноги, ну... На большинство из них. – Мне нужно найти свой протез. – И я заковыляла прочь. Ходить на трёх ногах, должна заметить, безумно трудно. Мне пришлось встать на дыбы и вытянуться вперёд, а затем подтянуть задние конечности. Всё это время, Серенити, несмотря на то, что ей было плохо, ухитрялась хихикать надо мной. К счастью, комната, из которой выпала кобылка, была недалеко.
Я подняла свою металлическую ногу ртом, удивляясь её весу. Когда она помогала мне двигаться, то не казалась такой тяжёлой. Не теряя времени, я быстро подключила разъём к плечу. И завизжала. Всё моё тело содрогнулось, и я упала на землю, когда нервные окончания начали воссоединяться воедино, издавая при этом омерзительные звуки. Это длилось всего полсекунды, но мне показалось, что всю меня погрузили в кипящую воду и пытались сварить.
Я тяжело дышала от боли, когда процесс стыковки был успешно завершён. А затем почувствовала, как нога начала двигаться. Какого хрена Док не предупредил меня об этом?
– Ты в порядке? – Спросила Серенити, стоя в дверях. Кряхтя и кивая, я встала на копыта.
– Никогда не чувствовала себя лучше. – Ничто так не будит тебя по утрам, как скорая смерть. После полудня. Да пофиг. Наклонившись, я схватила свою седельную сумку и закинула её на спину. – Достань немного Антирадина из моих запасов. – Плечо зажгло с новой силой, когда розовая кобылка достала лекарство. Оно было горьким на вкус и вызывало у меня рвотные позывы, но это лучше, чем испытывать эффект радиации.
В конце концов, мы потащили свои немощные тушки на Пустошь, не особо при этом разговаривая. Наверное, нам нечего было сказать друг другу. Когда я заглянула в её глаза, то больше не заметила в них грусти. Вместо этого, они казались почти счастливыми. Ну, или по крайней мере, самая близкая к этому состоянию эмоция.
– Слушай... А как тебя зовут?
– Хайред Ган. – Я уверена, что она это знает, но всё равно решила ответить.
– Да нет же. Как тебя зовут по-настоящему?
– Ох-х... – Я смачно ударилась головой об пол. – Это и ЕСТЬ моё настоящее имя.
– Врунишка. – Она хихикнула и легла рядом со мной, положив голову на плечо. Круто, теперь она типа вся такая милая. Почему дети не могут быть последовательными?
– Там, откуда я родом, у пони есть два имени. Одно – даётся при рождении, а второе – они могут выбрать сами, когда получают свою кьютимарку. – Вайлдфайр при рождении назвали Кейкволк, и она сменила это имя сразу, как только смогла. Своего брата я всю жизнь знала под именем Мэдоу, но Смуз называл его Саммер Силк. Звучит как-то по-дурацки.
– Оу... А я могу сменить имя, когда получу кьютимарку? – Она улыбнулась мне. Я понятия не имела, почему она спрашивала моего разрешения. Да, я только что спасла ей жизнь, дважды, но это не делало меня её матерью.
Так что я не ответила. Вместо этого, я включила ПипБак, Слава Луне, что они были водонепроницаемыми, и выбрала одну из аудиозаписей, которые мне удалось загрузить. В момент воспроизведения, я поняла, что, возможно, мне следовало подождать, пока Серенити не будет рядом.
БУМ! БУМ! БУМ!
– О, Богини. Они идут. Сука. Должна сделать запись. Они не знают, как удалить её. Когда Стойл-Тек придёт, они должны знать… Должны знать, что я пыталась... Чёрт, я пыталась! Но... Они боятся. Сколько уже прошло... Восемнадцать лет? Они ещё помнят. Как такое можно забыть? Они видели, как горит мир, но они не понимают. Утечки становятся всё хуже и хуже… А пони скоро начнут болеть.
Мир снаружи... Мёртв, но не умер. Счётчики Гейгера показывают, что мы сможем жить снаружи, но... Они боятся.
БУМ!
О, Богини! Они приближаются. Херово. Я должна закончить запись. Ублюдки не будут знать, как её удалить. Но мы должны выбраться отсюда, пока оно не убило нас. Они не слушают. Они боятся. Слишком напуганы, что готовы убить меня. Ну почему грёбаный Стойл-Тек выдал так много оружия? Двери сломаны, и за ними сидит всего одна мёртвая кобыла, и они знают это. Я жила так долго. Я пыталась спасти их, но они слишком слепы.
БАБАХ!
Дерьмо!
Запись закончилась грохотом и диким воплем. Я не знаю, что было хуже, тот факт, что её убили за то, что она была права, или тот факт, что те, кто её убил, создали адскую дыру, известную как Пустошь Дайса.
Заметка: Новый уровень!
Новая способность: Интенсивная тренировка. Восприятие увеличилось на 1.
Навыки: Красноречие 25.