Мастер кукол

Глава 4

Последний станок остановился, погружая мастерскую в тишину. Долмэр стряхнул со старой подушки пыль, присел и левитировал из сумки большой сэндвич. У пони потекли слюнки, и он накинулся на еду, словно голодный волк. Расправившись с одним, он достал второй, потом — третий. Лишь после четвёртого Долмэр наелся и, блаженно промычав, опёрся спиной о край стола.

Мастер Сароси сверялся с чертежом у верстака. Он часто пренебрегал обеденным перерывом, хотя порой и уходил на полчаса в комнату, где хранились марионетки. Она с первых дней заинтересовала Долмэра, однако даже заглянуть туда одним глазком не удавалось, а Сароси рассказал лишь то, что там его кабинет. Такая скрытность разжигала любопытство, но об это пламя было легко обжечься.

Долмэр промочил горло, сладко потянулся и подошёл к мастеру. Сароси бросил на него безынтересный взгляд и сразу вернулся к чертежу. Над заказом он работал один, а подмастерью поручил изготовление больших напольных часов.

— Закончил? — сухо спросил Сароси.

— Ещё нет.

— Медленно работаешь, — упрекнул мастер.

— Да там работы на полчаса! — возмутился Долмэр.

Сароси, не отрываясь от чертежа, назидательным тоном произнёс:

— Когда тебе остаётся всего ничего, не вздумай отвлекаться и уж тем более отдыхать. Расслабишься — обязательно что-нибудь забудешь. А в нашем деле любая ошибка дорогого стоит.

Долмэр недовольно фыркнул, но пререкаться не стал. За первые три рабочие недели он уже привык к подобным нотациям. Более того, ему хотелось их послушать, когда мастер начинал бранить его за ошибки и опоздания, рассказывать, как нужно делать и почему так, а не по-другому. И в последнее время он всё чаще тыкал его лицом в грязь.

В дальнем углу мастерской заработал станок. Одна из марионеток вернулась к работе под пристальным контролем своего создателя: рог сиял, а напряжённый взгляд, казалось, был устремлён в пустоту. Отвлечь мастера сейчас означало рассердить его до конца дня. Сегодня Долмэр собирался поговорить с ним об одной очень важной вещи, поэтому предпочёл молча вернуться к работе.

Через полчаса пони привинтил последний шуруп и отошёл на пару шагов назад. Двухметровые напольные часы из редкой породы кедра можно было смело выставлять на продажу, но работу ещё должен был проверить Сароси. Он как раз проходил мимо, и Долмэр позвал его.

— Долго возился, — сказал мастер недовольным голосом, даже толком и не посмотрев на изделие. — Пошли.

Долмэр быстро поравнялся с ним и бросил удивлённый взгляд на часы. Он сомневался, что мог ошибиться в таком простом деле, однако это был первый раз, когда Сароси не проверил работу. «Ха, я так и знал, что рано или поздно он признает моё мастерство! — ликовал Долмэр про себя. — Теперь главное не упустить момент!»

— Вы уже закончили свою работу?

— Да. И сейчас мы займёмся другим заказом. — Рог Сароси засветился, и по мастерской звонким эхом разнёсся цокот множества копыт. — Работа сложная и ответственная, так что слушай внимательно.

— Сейчас? — растерялся Долмэр, уже прокручивая в голове запланированный разговор. — Но вы же говорили, что на сегодня больше нет заказов.

— Ты что-то путаешь, юнец.

— Я вам не юнец! — огрызнулся пони. — И вы сегодня утром сами сказали…

— Ты можешь придумать себе всё, что угодно! — прикрикнул Сароси и метнул на Долмэра недовольный взгляд. — Но пока не закончился рабочий день, ты будешь делать всё, что я тебе скажу. Понял?!

Несмотря на резкое высказывание, пони не растерялся. Он быстро нашёл контраргумент и уже открыл рот, чтобы огрызнуться, но в последний момент вспомнил о сорванном разговоре. Шанс вернуться к нему ещё оставался, но только без очередной перебранки.

— Сколько ты ещё будешь стоять, как истукан? — поторопил Сароси, направляясь вглубь мастерской.

Стиснув зубы и озлобленно смотря ему вслед, Долмэр молча поплёлся за ним.

Пони подошли к столу, на котором лежал развёрнутый чертёж. Долмэр посмотрел на него без особого интереса. «Очередные часы», — подумал он. На деле всё оказалось не так просто и банально: перед ним был сложный шарнирный механизм, с которым ни один из прежних заказов и близко не стоял; вдобавок он казался не законченным аппаратом, а лишь частью чего-то большого.

Захваченный изучением необычного агрегата, Долмэр забыл на некоторое время и о злобе, и о запланированном разговоре.

— Пока я делаю корпус, займёшься выточкой деталей для этой части, — с нотками раздражения сказал мастер, обведя обратной стороной карандаша область на чертеже. — Сегодня мы должны её собрать.

Особого желания спорить или даже разговаривать с ним у Долмэра пока что не было, поэтому он молча вернулся к работе.

Дело, как обычно, шло своим чередом: количество никогда не ставилось выше качества. Злость на Сароси стоила Долмэру трёх испорченных заготовок, однако вскоре она сошла на нет, и пони сосредоточился на деле. Детали одна за другой сходили со станка, тускло блестя в свете мощных ламп.

Все станки остановились практически одновременно, и шум плавно растворился в тишине мастерской. Её нарушил звонкий цокот приближающихся копыт, а затем и спокойный голос Сароси:

— Закончил?

— Да, — кивнул Долмэр, без гордости продолжив: — В кои-то веки я за вами угнался.

— Не обольщайся, у меня было в разы больше работы.

— Но вы и работали не один, — подметил он, но сразу понял, что это было уже лишнее. Сароси мог не оценить юмора, и тогда разговор опять пришлось бы отложить. Однако на лице старика лишь мелькнула улыбка.

После небольшой проверки мастером, пони приступили к сборке. В основном работал Сароси, а Долмэр просто подавал детали и слушал советы, иногда переходящие в упрёки. Пререкаться он не собирался, ища возможность завязать разговор.

— Видишь эту деталь? — спросил Сароси, указав копытом на шестерёнку с частыми, мелкими зубчиками. — Если механизм начинает периодически, но почти незаметно барахлить — проблема часто в таких деталях. Ломается зубчик, и один тик будет всегда пустым ходом.

— Хм, надо бы запомнить, — задумчиво ответил Долмэр и как бы невзначай поинтересовался: — А вы уже давно этим занимаетесь?

— Чем? — уточнил мастер, не отрываясь от работы.

— Ну, механизмами, чем же ещё.

— Механизмами… — с пренебрежением протянул Сароси, — лет с десяти.

— Ух ты, так это у вас какой стаж? — удивился Долмэр и уже хотел узнать возраст мастера, но тот не без гордости произнёс:

— Намного больше, чем тебе сейчас лет… Ах, Дискорд тебя побери! — процедил он сквозь зубы, левитируя деталь. — Погнулась.

Долмэр присмотрелся к ней, но так и не увидел никаких дефектов.

— Разве?

— У тебя глаз ещё не намётан, — буркнул мастер, легонько стукнув по детали молотком, — да и терпения порой не хватает. Вот здесь лишнее срезал — переделывай.

Шестеренка оказалась на столе. Долмэр внимательно её осмотрел, крутя и так и сяк, но дефекта не обнаружил. Впрочем, спорить он не стал, боясь сорвать запланированный разговор.

По мастерской вновь разнёсся шум станка. Быстро, но в и то же время и аккуратно Долмэр выточил новую деталь и левитировал её мастеру. Тот внимательно осмотрел изделие и кивнул.

— А вы когда-нибудь бывали на празднике Дня летнего солнцестояния? — спросил он отвлечённо.

— Попробуй там не побывать, когда его в каждом городе отмечают, — с едва уловимым раздражением ответил Сароси.

— Нет, я имею в виду само поднятие солнца принцессой Селестией.

— Ты об этом… — Пони оторвался от работы, задумчиво посмотрел на стену и безразлично ответил: — Видел пару раз.

— Да? А вот мне ещё не довелось… Как назло, всякий раз я был чуть ли не в другом конце Эквестрии от города, где принцесса Селестия поднимала солнце. — Долмэр мечтательно вздохнул. — Хочется хотя бы разок увидеть.

— Там не на что смотреть, — отмахнулся Сароси и вернулся к сборке механизма.

— Как это не на что?! — чуть ли не воскликнул Долмэр. — Это же самая принцесса Селестия!.. Да мне каждый, кто присутствовал там, описывал этот момент, считай, как один из самых волнительных и прекрасных в своей жизни!

— Ха! — Сароси с кривой ухмылкой обернулся. — Сейчас я тебе опишу этот самый прекрасный и волнительный момент в жизни! — съязвил он. — Представь огромную площадь в центре города, толпу зевак, радующихся уже тому, что здесь оказались. Добавь сюда несколько помпезных речей о важности и чести, которая выпала всем присутствующим. А теперь представь белого аликорна со святящимся рогом и солнце на фоне. Представил? Молодец. А теперь скажи, что здесь прекрасного и волнительного?

Долмэр на мгновение растерялся. Он всегда относился к принцессе Селестии с уважением, хотя редко говорил об этом. Ему захотелось опровергнуть заявление Сароси. Он начал подбирать нужные слова, но не успел даже открыть рот, как мастер ответил за него:

— Да, увидеть коронованную особу удаётся не каждый день. Но, поверь мне, рождение жеребёнка волнует родителей куда больше, чем встреча с принцессой. — Он выдержал короткую паузу. — А теперь скажи, что именно принцесса Селестия делает?

— Торжественно поднимает солнце! — воскликнул Долмэр и, приняв это за спасительную тросточку, уверенно продолжил: — Праздник летнего солнцестояния бывает только раз в году, и принцесса…

— Раз в году? — усмехнулся Сароси. — Дворцовая стража с тобой не согласится. Им нередко доводится видеть подъём солнца, разве что не в такой торжественной обстановке.

— К чему вы клоните?

— К тому, что подъём солнца для принцессы Селестии — дело обыденное, и на празднике она лишь делает это перед толпой зевак.

Долмэра начинал нервировать тон Сароси, его пренебрежительное отношение к одному из самых важных дней для Эквестрии. Более того, ему всё сильнее казалось, что к принцессе Селестии он питает не самые тёплые чувства.

— Хочешь увидеть нечто действительно прекрасное? — продолжил мастер с величием. — Любуйся!

Он вскинул копыта, и синхронно с ним все марионетки подняли головы.

— Наделять жизнью бездушные куски дерева, подарить им характер, душу — вот настоящее искусство! Вот этим стоит гордиться и восхищаться, а не превозносить обеденный ритуал принцессы!

— Но без принцессы Селестии воцарилась бы вечная ночь, как во времена Найтмэр Мун! — моментально возразил Долмэр. — Все пони, звери и растения погибли бы без солнца!

— Причём здесь это? — удивился Сароси. — Дело принцессы Селестии благородно, но мы говорим о празднике и его мнимой важности.

— Неужели? А по-моему, вы говорите о другом.

— Что ты себе тут придумываешь… — Мастер нахмурил брови и с нотками презрения спросил: — Или ты очередной фанатик, боготворящий Селестию?

— Что ещё за фанатиков вы тут придумали?! — поморщился пони.

— Придумал? — горько усмехнулся Сароси. — Ты либо один из них, либо так слеп, что не замечал их. Они превозносят Селестию как богиню, молятся на неё днём и ночью, благодарят за удачи, а в несчастьях видят лишь гнев богини за свои проступки. Эти слепцы говорят о мире и гармонии, но при этом готовы глотки рвать всем несогласным!

Долмэр раскрыл рот и сощурил один глаз от потрясения. Никогда прежде подобные темы не всплывали, да и сам Сароси редко упоминал принцессу Селестию. Сейчас же он едва ли не открыто критиковал её. Долмэру страсть как хотелось поспорить с ним, доказать его неправоту. В то же время из-за этого запланированный разговор мог отложиться на неопределённый срок.

— Бредово звучит, — наконец ответил он и перевёл взгляд на чертёж.

— Я думал так же в молодости, пока один пони не открыл мне глаза, — продолжил Сароси уверенным голосом, — он показал мне обратную сторону медали, научил реально смотреть на вещи. — Горькая улыбка тронула губы мастера. — Хотя он и сам в итоге оказался фанатиком. Только он превозносил не Селестию, а своего Бога. Он готов был сутками говорить о нём и ненавидел каждого, кто не признавал его веру… Но он был прав, видя во многих вещах подвох.

В мастерской воцарилась гробовая тишина. Сароси задумчиво смотрел на стену, а Долмэр с недоверием поглядывал на него, размышлял об услышанном. С одной стороны, тон вкупе с большим жизненным опытом заставляли допустить ряд заявлений. С другой — пони знал его характер и нежелание признавать собственные ошибки.

Черты раздражения на мордочке Сароси вскоре исчезли. Он протёр глаза, словно погоняя остатки сна, пару раз хрипло кашлянул и спокойно напомнил:

— Мы ещё не закончили.

На сборку у пони не ушло и полчаса. После они приступили к выточке деталей для очередной составляющей механизма. Затем части собирались и процедура повторялась.

Долмэр несколько раз пытался вновь завязать разговор, но Сароси сразу напоминал об обязанностях. В какой-то момент он начал просто игнорировать вопросы, и пони ничего другого не оставалось, как поставить крест на своих планах.

Под конец рабочего дня Долмэр подустал и начал часто поглядывать на часы, с нетерпением ожидая, когда мастер отпустит его домой. Сароси, однако, будто позабыл о времени и заставлял вытачивать всё новые и новые детали.

Когда работа наконец была окончена, на часах уже было почти девять.

— Я уже три часа, как должен был быть дома! Какого дискорда вы меня так задержали?! — пожаловался Долмэр.

Сароси смирил его суровым взглядом и безапелляционно заявил:

— Ты со мной контракт не заключал, так что можешь катиться на все четыре стороны.
«Вот же урод! Так бы и разбил ему морду… Он ещё ухмыляется!.. Ох, если бы не заказ…»

— Идём, нужно кое-что обсудить, — спокойно произнёс Сароси, развернулся и пошёл вглубь мастерской.

— Чего?! — воскликнул Долмэр. — Вы и так задержали меня на три с лишним часа!

— Как хочешь, — бесцветно ответил мастер, не оборачиваясь. — Мне твой заказ и даром не сдался.

Долмэр замешкался, пытался понять, что именно имеет в виду Сароси. Когда до него наконец дошло, старик уже открывал дверь в свой кабинет.

— Эй! — прикрикнул он, помчавшись следом. — Я передумал!