Мастер кукол

Глава 5

Долмэр замедлил шаг, приблизившись к кабинету Сароси. Немногословность мастера и хранящиеся там марионетки создали вокруг комнаты ореол таинственности. Пусть пони устал и хотел поскорее поговорить о своём заказе, он всё же попытался представить, что его ожидает.

Воображение рисовало большой светлый зал с тысячами чертежей, закрывающими стены, словно обои. Десятки кукол стояли стройными рядами, готовые в любом момент ожить по велению создателя. На длинных столах и металлических полках лежало бесчисленное множество деталей, заготовок и инструментов. Наконец, в центре этой второй мастерской стояла кровать и небольшой обеденный столик, где Сароси проводил свой досуг.

Заскочив следом за мастером, Долмэр живо окинул взглядом кабинет. Комната оказалась небольшой и… самой что ни на есть обыкновенной. Светло-зелёные стены, несколько ламп, рабочий стол, книжный шкаф, высокие напольные часы. В дальнем углу, безжизненно свесив головы, стояли куклы. Глазу было просто не за что зацепиться.

— Долмэр, иди сюда, — позвал мастер.

Сароси редко обращался к нему по имени и всегда делал так лишь с целью накричать. Сейчас же ни во взгляде, ни в голосе не было ни намёка на гнев, только серьёзность.

Долмэр подошёл к Сароси. На столе лежало несколько чертежей. В одном из них узнавался его собственный заказ, во втором чувствовалось нечто знакомое, хотя многие детали казались чуждыми; остальные он видел впервые.

— Сам проектировал? — поинтересовался Сароси, пододвинув Долмэру его чертёж.

— Да. Пытался по книгам и личному опыту создать, — признался тот, левитировав листок. — Только вот получилось, кажись, средненько.

— Средненько? — фыркнул мастер. — Половина деталей — мусор, а вторая плохо реализует потенциал механизма.
«Опять он за своё! — возмутился про себя Долмэр, однако с неохотой признал. — И всё-таки… он в чём-то прав. Эту цепь можно заменить одной шестернёй, а эту часть… Так, значит, она приводит в движение эту систему, а та уже… — Пони напряг глаза. — Какого дискорда она вращает эту шестерню?! Она и без того приходит в движение!.. Неужели это мой чертёж?.. Бред!»

Сароси левитировал другой лист, который вначале показался Долмэру знакомым.

— Пришлось изрядно повозиться, чтобы превратить твой бред в нормальный чертёж, — гордо и одновременно недовольно заявил он. — Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что именно я убрал или добавил?

— Да нет, разберусь… — зевнул Долмэр, рассматривая новый вариант.

Вкратце озвученные ранее изменения теперь были на бумаге. Многие решения мастера ещё требовалось тщательно изучить и проанализировать, однако на первый взгляд они смотрелись уместно.

— Ты неплохо сделал лишь секцию для хранения адиаманта, — добавил Сароси после некоторого молчания. — Впрочем, нужно быть непроходимым тупицей, чтобы налажать и здесь.

Слова мастера напомнили Долмэру о запланированном разговоре. Весь день он пытался планомерно подвести мастера к нему, но в итоге потерпел фиаско. Сейчас же Сароси сам давал повод развязать его и выглядел спокойным и серьёзным.

Подбирая нужные слова, Долмэр безынтересно окинул взглядом комнату. В глаза сразу бросилась большая картина, висящая над входом. Яркие цвета разительно выделялись на фоне успокаивающих салатовых стен. Долмэр присмотрелся. На полотне изображалась группа разномастных пони в тёмно-синих одеждах. Внимание привлекла жёлтая фигура у края. Хотя рассмотреть лица не удалось, она напоминала Сароси. «Вон даже красная грива виднеется», — подметил Долмэр и словно невзначай сказал:

— Не знал, что вы любите живопись.

Мастер посмотрел на него недобрым взглядом и грубо ответил:

— Я тут распинаюсь, пытаюсь тебе что-то объяснить, а ты о какой-то живописи болтаешь!

— Я вас внимательно слушаю! — поспешно оправдался Долмэр. — Просто вот картину заметил там, над дверью. Уж больно она необычная для вашей мастерской. Вернее, она единственная… ну, если не считать тех, в холле, на первом.

Сароси посмотрел на полотно. Грубые черты лица постепенно смягчились, в уголках рта появилась слабая улыбка, а в голосе послышались ностальгические нотки:

— Напоминание о молодости.

— Так всё-таки это вы там изображены? — озвучил Долмэр мысли. — А остальные пони — ваши друзья?

— Друзья… — задумчиво протянул Сароси и усмехнулся, — скорее коллеги по работе, в лучшем случае хорошие знакомые.

— Как Гранд? — уточнил Долмэр, как вдруг до него дошёл главный смысл фразы. — Постойте. Вы сказали «коллеги по работе»?

— Сказал, — кивнул мастер. — Что тебя смущает?

— Ну так… — замялся пони. Он снова посмотрел на картину, надеясь отыскать там подсказку. — Просто там никто особо не смахивает на мастеров. Даже вы больше похожи на… ну не знаю… на путешественника, бродячего… — Долмэр едва заметно улыбнулся, — на путника в плаще, в общем.

Сароси хрипло усмехнулся и неожиданно закашлял. Для него такие приступы были не редкостью, однако на этот раз он продолжался намного дольше. В какой-то момент Долмэр начал волноваться за старика, особенно, когда он склонил голову. В тот миг показалось, что он вот-вот начнёт кашлять кровью — настолько сильным был кашель. К счастью, всё обошлось. Сароси немного отдышался, его красное лицо приобрело прежний оттенок, и он хрипло рыкнул:

— Дискордово отродье! Эта дрянь загонит меня в могилу пораньше старости.

— И вы не пробовали вылечиться? — неожиданно для самого себя спросил Долмэр.

Сароси скорчил кислую мину и ответил вполголоса, отвернувшись:

— Это не лечится.

— Быть такого не может, — не поверил Долмэр. — Я хоть в медицине полный ноль, но не раз слышал, как с помощью магии и снадобий пони излечивались от смертельных болезней! Наверное, такое лечение и стоит кругленькую сумму, но вы и зарабатываете немало, да и Гранд, скорее всего, одолжит вам бит. Уж для него-то это жалкие гроши.

— Слышал он… — буркнул Сароси и вновь кашлянул. — Лечили меня уже. Причём не какой-нибудь шарлатан, а такой лекарь, от которого и принцессы не отказались бы, бери их хоть одна хворь. Да всё бестолку.

Повисла томительная пауза. Сароси смотрел в сторону, опустив голову. Впервые за всё время, пока Долмэр работал на него, ему вдруг стало по-настоящему жалко его. Он понимал, что изначально разговор должен быть идти по иному руслу, но теперь уже не мог просто так взять и забыть об этом.

— Неужели ничего нельзя…

— Тебе уже сказали! — прикрикнул Сароси. — Не лечится, и всё тут!

Вновь в кабинет воцарилась тишина. Долмэр пытался подобрать нужные слова, но на ум не приходило ничего дельного.

— Ничего, прожил уже двадцать лет как-то и ещё столько же проживу, — вполголоса произнёс Сароси, словно пытался подбодрить самого себя. — А коль откину копыта, так хоть буду знать, что после меня кто-то останется. Я-то уже успел сделать столько, сколько некоторым и не снилось. Верно я говорю? — В голосе появилась гордость, в которой всё-таки чувствовалась горечь.

В дальнем углу комнаты что-то скрипнуло. Долмэр обернулся на звук. Все куклы подняли головы и крепко стояли на ногах. На мордочке старика сияла гордая улыбка.

Вновь разговор подошёл к той теме, ради которого Долмэр его, собственно, и затеял. На этот раз, правда, пони не так уж и просто было перейти к сути. Ему было жаль старика, и он прекрасно понимал, что Сароси может это не понравится, однако ждать он больше не собирался.

— Вы правда считаете их живыми?

— Считаю? Я это знаю! — воскликнул он, смотря на куклы. — Ты и сам всё видел.

— Да-а-а… — протянул Долмэр. — Но что делает их живыми?

Сароси вознаградил его недобрым взглядом и недоверчиво спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… — ответил пони осторожно, — вы постоянно твердите, что они живые, что у них есть характер, что они мало чем отличаются от простых пони. Но вы так и не сказали, почему вы считаете их такими?

— С какой это стати я должен тебе рассказывать? — буркнул Сароси.

— Но…

— Не дорос ты ещё, — безапелляционно перебил мастер. — Самостоятельно только часы можешь сделать, но их жизнью не наделить.

— Я быстро учусь, — не сдавался Долмэр, указав копытом на чертёж. — Месяц назад он казался мне превосходной работой, но сейчас я понимаю большую часть своих ошибок.

— Ещё бы ты их не понял, когда я тебе их выделил, — по-прежнему недовольным тоном произнёс Сароси.

— Да, вы выделили, — после короткого молчания согласился Долмэр. — Только вот слепцу не увидеть красоты, сколько ты ему не показывай.

Эти слова мастер сам произносил не раз и сейчас, пусть и с недовольной гримасой, ничего не ответил.

— Я не собираюсь никому выдавать вашу тайну, — честно заверил Долмэр. — Она станет для меня такой же сокровенной, как и для вас, и я скорее сдохну, чем открою ею другому!

Вопреки ожиданиям, холод и недоверие в глазах Сароси стали ещё сильнее. Долмэр почувствовал укол в сердце и страшное желание отвести взгляд. Однако, пусть и с трудом, он смотрел прямо на мастера, пытаясь сохранить невозмутимость.

— Зачем она тебе нужна? — наконец спросил мастер серьёзным тоном.

Долмэр предполагал подобный вопрос, поэтому продумал его заранее. Он собрался с духом, быстро прокрутил ответ в голове и уверенно произнёс:

— До того как обратиться к вам, я прочёл много книг о нашем ремесле и об адиаманте в частности. Во всех восхвалялась удивительная способность этого минерала накапливать огромное количество магической энергии, а потом практически без потерь отдавать её. Но меня интересовало другое, способен ли он дать настоящую жизнь. — Долмэр тяжело вздохнул. — Увы, все авторы как один опровергали эту способность, называли её мифом.

— Миф?! — воскликнул Сароси, и его глаза буквально вспыхнули яростью. — Эти идиоты-теоретики не провели ни одного полноценного исследования, ни одного стоящего эксперимента. Сплошь теории да выдумки!

Рог мастера объяло красное сияние. Комната наполнилась цокотом десятков копыт. Уже в следующий миг двух пони обступили их искусственные собратья. Долмэр растерянно крутил головой из стороны в сторону, вдруг почему-то испугавшись за собственную жизнь. Когда он наконец вновь посмотрел на Сароси, то невольно дрогнул. В глазах горел огонёк гнева и уверенности.

— Тебе нужны доказательства?! — продолжал мастер на повышенных тонах. — Так вот они, обступили тебя со всех сторон! Ну же, смотри на них, любуйся!..

Долмэр чувствовал на себя с десяток взглядов, и от мысли, что все они мёртвые, по спине у него пробежал противный холодок.

— Или ты не веришь собственным глазам?!

— Верю, — дрожащим голосом ответил Долмэр и уже открыл рот, чтобы продолжил, но Сароси словно предугадал его слова.

— Никогда слепо не верь книгам! Авторы порой и сами плохо знают то, о чём пишут. Особенно, если это касается всякой посредственности. Уж её-то в последнее время развелось, как тараканов.

Мастер начал плавно водить взглядом по своим куклам, говоря с прежней уверенностью:

— Я провёл большую часть жизни рядом с ними. Видел, как они взрослеют, превращаются из бездушных марионеток в настоящих пони, личностей с характером! — Он говорил так, словно обращался ко всем присутствующим. — Создал ли адиамант их душу сам или же просто стал пристанищем для заблудшей? Этого я ещё не знаю. Но факт остаётся фактом — у них есть душа. Своя или чужая, но она есть!

Сароси резко перевёл взгляд на Долмэра. Пони вновь дрогнул, увидев во взгляде старика не только уверенность и гордость, но и безумный блеск. Он молча смотрел на него, одновременно страшась и желая внимать каждому слову.

— До сих пор не веришь? — продолжал мастер всё так же громко, с лёгким недоумением. Он ткнул копытом в чертёж. — Тогда зачем ты припёрся ко мне с этим? Или думаешь, я всё ещё не понимаю, что это? О, я сразу понял, что ты хочешь сделать механическое сердце. Паршивое, но всё же сердце!

Долмэр продолжал стоять перед ним каменным изваянием.

— Отвечай!

Крик вывел его из благоговейного ступора. Хотя в горле стоял противный ком, а мысли превратились в вязкий кисель, пони всё-таки нашёл силы ответить:

— Вы правы, это сердце…

— Скажи мне то, чего я не знаю! — в повелительном тоне потребовал Сароси.

Сердце Долмэра забилось с чудовищной скоростью. Он чувствовал, что едва ли понимает требование мастера и уж тем более не способен вести последовательное повествование. Суровый взгляд и требовательный вид Сароси лишь усугубляли положение. И сколько бы Долмэр не пытался скрыться от него, он натыкался на мёртвые глаза марионеток.

Лишь через пару минут он немного успокоился и попытался вспомнить тот роковой день.

Перед глазами возник нечёткий образ красного пегаса. Он медленно приближался к тёмным деревьям, и постепенно его свет тускнел. Вокруг становилось всё темнее и темнее, и мрак вот-вот должен был поглотить пони. Но вдруг во тьме загорелись две зелёные точки. Они стремительно приближались. Пегас попытался взлететь, но не успел…

— Какая вам разница?! — рявкнул Долмэр.

— Не увиливай от ответа!

— Вас это не касается!

— Я не собираюсь доверять пони, который не доверяет мне!

Долмэр уже с ненавистью смотрел прямо в глаза Сароси. У него были опыт и возможности помочь, у него одного, и терять такого мастера было верхом глупости. Разгоряченный взгляд, в котором не было ни крупицы понимания, только слепая настойчивость, уничтожал любую надежду избежать неловкого диалога.

— Это длинная история… — сжав зубы до боли в скулах, процедил Долмэр.

— А мне некуда спешить, — твердо произнёс Сароси, и марионетки сделали шаг назад. — Только избавь меня от ненужных подробностей.

Долмэр рыкнул. Несколько минут пони собирался с мыслями, вспоминая о былом. Все это время он смотрел прямым немигающим взглядом на мастера.

— Все произошло из-за меня, – нехотя произнес Долмэр. – Его звали Халис. Пегас с гнусным характером. Как-то мы с ним заблудились в лесу. Он решил осмотреться и улетел вверх, а пока я торчал на земле, меня заметил волк. С серой свалявшейся шерстью, безумным взглядом, огромными клыками и когтями. — Долмэр вздрогнул всем телом и отвел взгляд. — Он побежал на меня, а я как истукан стоял на месте и смотрел. Если бы не Халис, волк бы меня убил. Он бросился на него, а я смотрел на это всё. Просто смотрел… А потом меня переклинило, и я побежал куда глаза глядят. Последнее, что я помню: поляна на другом конце леса.

В груди появилось щемящее чувство. Ещё раз по телу пробежала дрожь, однако после неё мускулы напряглись. Долмэр сжал зубы и продолжил в сторону:

— Его нашли спустя несколько дней. Врачи сказали, что он умер от потери крови. Он просто истек кровью. Я должен был помочь ему. Я легко мог ударить волка, откинуть или даже… да я мог сделать что угодно, но… я просто убежал… Убежал! Я бросил его умирать! Как трус! Как предатель! Я должен был его спасти!

Долмэр не выдержал и со всей силы стукнул ногой по ближайшему предмету, которым оказалась одна из кукол. Она, однако, заблокировала удар копытом.

— А-а-а, — простонал пони и попытался ударить вновь. Марионетка и на этот раз с лёгкостью отразила атаку. В порыве гнева Долмэр перестал отдавать отчёт своим действиям и замахнулся снова. Вдруг резкая боль в затылке, и мир погрузился во мрак.

Долгое время перед ним стояла лишь безмолвная мгла. Но вот в ней возникли тусклые, размытые, обрывистые картины. Несмотря на это, Долмэр вскоре различил красную фигуру пегаса. Она медленно брела по невидимой тропе меж тёмных деревьев, как вдруг во мраке начали одна за другой вспыхивать ядовито-зелёные пары глаз. Долмэр попытался позвать друга, но тишину не нарушил ни один звук. Он был вынужден смотреть этот кошмарный спектакль, прекрасно зная финал трагедии…

Пони ощутил прикосновение чего-то холодного и мокрого на своей мордочке. Следом за этим чувством пришла боль в затылке. Долмэр, поморщившись, потянулся к больному месту, но вдруг его остановило чьё-то копыто. Он устало открыл глаза и посмотрел в сторону держащего его. В полумраке комнаты виднелся зелёный силуэт. Сколько бы Долмэр на него не смотрел, а узнать пони никак не удавалось.

— Очнулся наконец-таки! — нарушил тишину радостный голос Сароси.

Комната внезапно озарилась. На Долмэра смотрели два стеклянных глаза. Пони отскочил в сторону, испуганно уставившись на деревянную куклу. Боль пронзила затылок с новой силой, но он лишь сжал зубы, не отрывая взгляда от одного из творений мастера. Марионетка стояла неподвижно, словно мраморная статуя.

— Сколько можно их бояться? — усмехнулся Сароси совсем рядом. — Ты уже почти месяц здесь работаешь.

Долмэр обернулся на звук. Пожилой жёлтый единорог смотрел на него со слабой улыбкой; позади него виднелась открытая дверь, через которую в комнату проникал яркий свет.

— Голова болит? — поинтересовался он.

— Да, болит… — Долмэр вдруг вспомнил, что случилось вечером, и недовольно произнёс: — Так это вы меня ударили?!

— Это был Вельзевул… Ох, ну и надо было же тебе выбрать именно его…

— Опять вы все валите на Вельзевула! — не унимался Долмэр. — Такое ощущение, что вы его нарочно держите при себе!

— Не моя вина, что тебе мозгов не хватает выбирать противников по силе, — буркнул Сароси, и радость тотчас сменилась серьёзностью. — Пойдём.

Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и направился к двери.

— Куда это? — опомнился Долмэр и быстро нагнал мастера.

— Обсудим кое-какие детали, а потом домой пойдёшь.

Яркий свет в мастерской заставил пони немного пощуриться и опустить взгляд. Как только глаза полностью привыкли к освещению, Долмэр смог осмотреться. Пожалуй, все куклы Сароси сейчас стояли у станков, смотря стеклянными глазами на стены. Рядом с ними лежали материалы, использующиеся для изготовления корпуса и механизмов.

Пони остановились у стола, на котором лежало несколько толстых папок. Долмэр пробежался глазами по названиям: «Корн», «Диамант», «Амик», «Айрон», «Вентус».

— Ты хочешь оставить своего друга пегасом?

Неожиданный вопрос Сароси сбил его с толку, и он ответил растерянно, после короткого молчания:

— Что вы имеете в виду?

— От будет крыльев мало проку, а убрать их потом просто так не получится.

— О чём это… — пони осёкся, наконец поняв смысл происходящего. В его голосе по-прежнему отчётливо слышалась неуверенность: — Вы собираетесь сделать его... целиком?

— Да, — кивнул Сароси, левитируя одну из папок. — Даже если ты уже что-то сделал, из-за кардинальных изменений в механизме сердца тебе в любом случае придётся начать всё с начала.

Он открыл папку, достал несколько свернутых чертежей и разложил на столе. Затем принялся подробно объяснить свою задумку, поведал план будущих работ и уточнил несколько деталей — цвет, рост и ещё раз спросил о крыльях. Растерянность Долмэра быстро сменилась заинтересованностью и радостью. Его терзало немало вопросов, но он решил лишний раз не перебивать мастера и внимал каждому слову.

Разговор затянулся на пару часов. Но это нисколько не расстраивало. Наоборот, Долмэр готов был слушать и обсуждать новое тело для своего друга сколько угодно, несмотря ни на голод, ни на усталость. Он получил пояснения ко многих вещам, вызывающим недоверие раньше.

Когда мастер наконец закончил, Долмэр искренне поблагодарил его и задал один из немногих оставшихся вопросов:

— Почему вы решили помочь мне?

— Тебя это волнует? — спокойно спросил Сароси. — Многие на твоём месте просто бы радовались да помалкивали.

— Наверное, вы правы… — протянул Долмэр и, не особо понимая зачем, весело добавил: — Только я не они.

Старик хрипло рассмеялся, пару раз кашлянул и негромко произнёс:

— Можешь считать, что поэтому и я помогаю. Насчёт денег не беспокойся, твоей предоплаты и отработанных дней вполне хватит. — Сароси посмотрел на часы. — Уже почти обед.

— Как?! — воскликнул Долмэр и убедился в этом сам. — Сколько же я был в отключке?

— Всю ночь, — пояснил мастер. — Можешь сходить домой — я тебя и так достаточно задержал.

— Домой? — удивился он. — А как же Халис?! Нет уж, дудки! Я остаюсь!

— Я так и думал, — удовлетворённо произнёс старик, улыбнувшись. — Можешь отдохнуть, пока мы будем делать корпус… Или приступай к выточке деталей для сердца.

Рог мастера засветился, и в следующий миг мастерскую наполнил шум десятков работающих станков. Долмэр посмотрел на Сароси с уважением, а затем приступил к работе, будучи полностью уверенным, что дело в надежных копытах.