Вечный Одинокий День (The Eternal Lonely Day)

Глава 14: Весенний день (292 ПС)

На следующий день, с первыми лучами солнца, они покинули Сент-Луис. В отличие от Александрии никто не пытался их остановить. Алекс выбрала максимальную для Эзри скорость, и даже не сразу остановилась с наступлением темноты, покрыв ещё небольшую дистанцию. Шли они на запад вместо юга, но даже и так… к ночи ей хотелось оказаться от города как можно дальше. Если прошёл слух, что пара молодых пони путешествует в одиночку, предсказать, какие их по дороге ожидают «сюрпризы» никто бы не взялся.

Они обгоняли других путников, но никто из них не проявил враждебности. Как и Александрия, Сент-Луис был окружён несколькими поселениями поменьше, выращивавшими зелень, кормящую город, и население этих маленьких деревенек обычно было довольно дружелюбно. Тяжело было сказать, хватит ли их запасов до весны: никакое планирование, никакие книги не могли подготовить пони к такому походу.

Эзри не научилась летать или пользоваться единорожьей левитацией, но читать она по дороге выучилась, на школу был выделен каждый четвёртый день и почти каждый вечер. Алекс находила обучение не менее приятным, чем с Коди, и задумывалась, не стать ли ей учителем, когда они доберутся до Радио Спрингс. Были у неё и сомнения: какой ученик будет уважать учителя, выглядящего ему ровесником? Может, она могла бы учить начальные классы. У них вообще в Радио Спрингс начальная школа есть?

Достоверно она знала о поселении немного, только те слухи, которые добирались на восток. Судя по всему, город в основном занимался шахтёрским делом и содержал более развитое правительство, чем большинство других. Кроме этого, она знала очень немногое. Может, ей и не понравится, когда они туда доберутся, и она двинется куда-нибудь дальше. Лонли Дэй не требовалось никаких удобств чтобы себя обеспечить, в крайнем случае она могла и траву пощипать, чтобы не голодать, а запчасти для починки любого прибора в сумках у неё были в избытке. Если же ей бы пришлось действительно туго, всегда оставалась возможность позвать HPI, но почему-то Алекс казалось, что им не очень понравится вытаскивать её из передряги, в которую она сама себя по глупости втравила.

Эзри продолжала расти, но больше так же, как обычно растут дети – постепенно, а не квантовыми скачками. Она всё ещё отказывалась разговаривать о своём доме и детстве, что бы она о них ни помнила. Алекс не настаивала и не пыталась использовать свою способность заглядывать в мысли тех, кто её признавал. Подобные фокусы не годились для воспитания детей.

Изменить природу Эзри было невозможно, но она и не пыталась. Алекс терпеливо пресекала все попытки хищнического поведения вместо этого поощряя его более цивилизованные формы, и со временем начала замечать, что Эзри исправляется. Дрон больше не пыталась её обнюхать при входе в убежище, и ей больше не требовалось спать в гамаке в той же комнате, чтобы выспаться.

Они оставили за спиной Миссури и вошли в Канзас с его холмистыми прериями. Тут Алекс уже не могла рассчитывать на личный опыт, как по дороге между Сент-Луисом и Александрией. Но и без этого она наизусть помнила все топографические карты, а также все, где были обозначены города и магистрали. Под снегом и тремя сотнями лет зарастания найти следы былой системы скоростных дорог было уже невозможно. Через несколько дней им пришлось снова надеть снегоступы, и скорость их передвижения продолжала снижаться.

Алекс пыталась не подать виду, но кроме ослабления заклинания обогрева, вызванного повреждением куртки, была ещё одна вещь, которая её беспокоила. Её связь с Землёй продолжала ослабевать, и ей на ум приходила только одна способная на подобное сила. Каждый новый день усиливал ощущение, что она находится на неправильной стороне герметичного клапана, готового прорваться от малейшего неверного движения. Магия накапливалась, пытаясь вырваться, и Алекс не могла предсказать, что это была за магия и что случится, если она всё-таки вырвется.

Конечно, Алекс была пони со встроенной кнопкой сброса: смертью. Что бы Дискорд ни сделал, оно могло самоуничтожиться, если она умрёт, не дав заклинанию завершиться. Конечно, заклинание возможно должно было ей как-то помочь, и борьба с ним означала всего лишь отказ от какой-то пользы, которую оно могло принести.

К счастью, Алекс было у кого спросить. Сансет Шиммер не подала виду, что её удивило появление Дискорда, что немного успокоило Дэй. Дискорд не скрывал, что его присутствие было ожидаемым, и любая другая реакция Сансет Шиммер означала бы, что как минимум кто-то один из них врёт. Но посоветовать Сансет ничего не могла, кроме напоминания, что Дискорд всегда был непредсказуем и любые действия, которые, казалось бы, должны нарушить его планы, частенько оказывались именно тем, что он хотел.

Её другое предупреждение было куда более отрезвляющим:

– Дэй, не… мне никогда не попадались аликорны, настолько беспечно разбрасывающиеся своей жизнью, как ты.

Алекс пожала плечами, глядя в камеру:

– Почему нет? Я в какие только передряги не попадала, когда меня только изменило, и ничто меня так и не смогло убить. Разве мне не нужно пользоваться всеми доступными ресурсами?

Аликорн покачала головой, глядя на неё серьёзнее, чем когда-либо раньше:

– Дэй, я удивляюсь, что ты до сих пор не заметила. Смертным не положено возвращаться. И это становится сложнее с каждым следующим разом. Если ты продолжишь как раньше, однажды ты умрёшь и не сможешь решиться вернуться. Ты хочешь, чтобы твоя стража закончилась вот так?

– Я… – она подумала о своих мёртвых друзьях и покачала головой. – Нет, конечно нет,  – она сглотнула. – Когда я стану аликорном, будет легче?

Сансет пожала плечами:

– Я сообщу, если узнаю, – и больше полезного ей сказать было нечего, даже когда Алекс попыталась выжать из неё, что же на самом деле значило быть аликорном. Пока что большая часть её знаний по этому вопросу была получена из самого неожиданного источника – от Дискорда:

– Аликорн это система множества тел, со всеми частями находящимися в постоянном противостоянии самим себе. В любой другой конфигурации подобная магия взорвётся. Катастрофически.

Может, именно это он и сделал? Набил её таким количеством магии, что она либо разберётся, как стать аликорном, либо взорвётся? Подобное было вполне в духе того, что мог бы попробовать провернуть бессмертный дух хаоса. Либо она «завершит» превращение, либо породит большую кучу хаоса, в любом случае он в плюсе. Но уверенности никакой не было. Опираться можно было только на совет Сансет избегать суицида, и она ему последовала. Когда магия начинала затрагивать непонятные Дэй области, это казалось единственным логичным выбором.

Кроме того, ей и так хватало забот. Механизмы периодически ломались, требуя нескольких дней и, временами, творческого подхода, чтобы снова их запустить. Кругом бродили хищники, которых надо было избежать или убить (предпочитала она первое, но не колебалась и перед вторым). Однажды, когда Алекс устанавливала своё карманное измерение на ночь, на них набрели бандиты.

Весна сменила зиму примерно в то же время, когда Канзас сменился на Колорадо. Снег стаивал проплешинами, и сквозь них показывалась жухлая степная трава. Воздух наполнился птицами и насекомыми, которых больше не распугивали самолёты и машины.

Весь мир наслаждался сменой сезонов, но Алекс казалось, что она всё это ощущает через толстые перчатки. Магия где-то пряталась, но у неё не получалось до неё дотянуться. Её выносливость тоже страдала. В схватке она бы проиграла без ружья, даже стоя голышом на земле.

Но беспокоиться об этом у неё не было времени, были дела и поважней. Эзри среди них была на первом месте. Пока она только училась говорить, её вопросы были просты: «Что это такое?», «Когда будем кушать?» и так далее. Но со временем её сознание развивалось, и вопросы стали куда более абстрактными. «Почему так холодно?», «Почему мы живём в седельных сумках?», и самый сложный: «Почему пони в Сент-Луисе меня так ненавидели?»

– Сложно объяснить в двух словах, – ответила Алекс одним весенним утром, когда они вылезли из карманного измерения чтобы попастись. Ну, точнее, Алекс паслась. Эзри траву есть не могла, или не сумела заставить себя попробовать. Гнилые овощи – без проблем… но к траве она не прикасалась. Поэтому Алекс двигалась, одетая только в седельные сумки и ружьё, и даже то не было больше готово к стрельбе.

Поедание травы ощущалось примерно настолько же унизительным, как и звучало, и примерно настолько же аппетитным. Тем не менее, Оливер много лет назад научил её, что не все травы одинаково полезны. В конце концов, что из себя представляет пшеница? Всего лишь изуродованную разновидность травы. Больше всего ей нравилась не-трава – цветы, клевер и ботва корнеплодов, разросшаяся там, где когда-то были фермерские поля. Припасы они подъели настолько, что выбора у неё особого не было: она могла есть траву, и это позволяло подкармливать Эзри овсяной пастой и батончиками. К концу зимы ничего больше у них не оставалось.

– Знаю, что сложно, ты всегда неуютно себя чувствуешь, когда я спрашиваю. Но мне-то можно рассказать! А ты мне никогда не отвечаешь, – Эзри следовала за ней сквозь траву. Теперь она была всего лишь на пару дюймов ниже ростом. От одежды она избавлялась менее охотно, поэтому на ней всё ещё была тонкая курточка, защищающая от ветра. Однако, для тела дрона всё ещё было недостаточно тепло.

– Хорошо, – Алекс подняла взгляд и проглотила полный рот клевера. – Пони – не единственные социальные животные. Люди, собаки, мыши, даже насекомые. Все социальные животные, знают они о том или нет, распределяют других существ в две больших группы. Существо либо часть их группы, либо «чужое». Все мы относимся к «чужим» иначе, и мы с тобой не исключение. Когда волки попробовали нас съесть, что я сделала?

– Ты попыталась их отогнать, а когда они не ушли… – Эзри покосилась на ружьё и снова подняла взгляд. – Ты их убила.

– Верно. А когда мы были в Сент-Луисе, и торговец хотел дать мне куда меньше денег, чем я хотела? Или… получше пример, когда люди нам грубили на улице? Я их убила?

– Нет! – возмутилась Эзри. – Ты никогда так не поступишь!

Алекс кивнула:

– Разумеется. Но почему?

Дрон открыла рот для ответа, но быстро закрыла его. Ей потребовалось задуматься на несколько секунд.

– Потому что ты считаешь пони частью своей группы?

– Да, молодец! – Алекс уселась. – Но на самом деле не всё так просто. Грифоны и минотавры – не пони, но разве я к ним как-то иначе относилась?

– Если только не при мне, – Эзри нахмурилась. – Значит, если существо не похожее на тебя, может быть с тобой в одной группе, если… если достаточно близко? Грифоны и минотавры, наверное, достаточно близкие, – она всхлипнула. – А чейнджлинги, значит, нет?

Алекс потянулась и сгребла Эзри в охапку:

– Некоторые пони думают, что нет. Но эти пони совершают ту же ошибку, которую когда-то совершали некоторые люди.

Эзри расслабилась:

– Они… грубые?

– Да, но ошибка их не в этом. Ошибка в том, что они тебя оценивают на основе предположений. Чейнджлинги, живущие неподалёку, попытались им навредить, поэтому они теперь полагают, что все чейнджлинги тоже плохие. Они решают, относиться ли к тебе как к своей или нет по твоей внешности, а не поступкам.

– Но это же нечестно!

– Да, нечестно. Все эти пони многое теряют, не попытавшись узнать тебя получше, – она ещё раз обняла Эзри и отпустила. – Не все пони будут к тебе так относиться. Если бы мы вернулись в Александрию, там пони принимают и уважают чейнджлингов.

– А там, куда мы идём?

Алекс пожала плечами:

– Улья в Радио Спрингс нет, – она повернулась и отошла к оставленным сумкам. Чтобы подготовиться к дороге достаточно было забросить их на спину и затянуть лямку. Может, прерии и были созданы человеком, но это не значило, что они не годятся для пони. Если бы Эзри могла за ней угнаться, Алекс бежала бы много дней просто потому, что ей это нравится.

Она вела их там, где когда-то была дорога, ну или достаточно близко. Большую часть системы хайвеев давно засыпало, и только редкие бетонные столбы и ржавеющие телефонные будки обозначали, где они когда-то проходили.

– Думаешь, пони когда-нибудь изменятся?

– Не знаю, Эзри. Деление на своих и чужих помогает нам выживать. Всегда надо знать, кому можно доверять, а кому нет. Я… я надеюсь…

– И я тоже.

Так и прошёл остаток их похода. С зимой закончилась самая сложная его часть, и дальше они двигались быстро и без особых проблем. Время от времени им попадались караваны, иногда они шли вдоль рельсов железной дороги. Алекс продолжала учить Эзри основам того, что считала за образование, постепенно добавляя к чтению счёт. К её удивлению, с числами дрон разбиралась ещё лучше, чем со словами, и вскоре они углубились в обширные владения математики.

Но на каждую минуту, потраченную на изучение какой-нибудь практической до-Событийной темы, приходилось несколько, посвящённых восхищению культурным наследием. У Алекс была рабочая аппаратура, и они смотрели фильмы, слушали музыку и развлекали себя всеми способами, которыми она пользовалась, когда росла, и которых современным жеребятам не доставалось. Особенное внимание уделялось анимации с людьми, потому что она позволяла познакомить с ними Эзри так, чтобы они не казались слишком необычными.

Конечно, первым делом пришлось пройти через серию неловких объяснений, чтобы Эзри разобралась в отношениях между людьми и лошадьми. Как бедной предполагалось смириться, что разумные граждане современности вчера были тупыми вьючными животными?

Они одолели этот и другие сложные вопросы по дороге. Эзри начала эксперименты с магией, но в этом от Алекс помощи было немного. Объяснить то, что другие при ней говорили про левитацию, или рассказать, что ей объясняла Райли про ощущения при смене формы она могла, но ничто из этого, судя по всему, особо не помогало. Если судить по тому, как Эзри легко разобралась с более приземлёнными темами, Алекс ни на секунду не сомневалась, что за год учёбы в александрийском университете она выучила бы и полёт, и левитацию.

Но назад они не собирались. Той школе равных не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, чему могла научить Алекс, и тем, что можно было найти в Радио Спрингс. С каждой новой неделей весны они всё дальше углублялись в населённые земли, проходя мимо ферм, засеянных полей и что-то высаживающих фермеров. На фермах путницы предлагали свой труд в обмен на еду и новости.

Это требовало переговоров и давления на жалость фермеров. Таланты земнопони, которыми обладала Алекс, невозможно было заметить с первого взгляда, а одинокого дрона было очень тяжело представить чем-то кроме как разведчиком королевы. Как бы мало пони ни знали о чейнджлингах, им было известно, что всем заправляют королевы, и что они каким-то образом могут обмениваться информацией и приказами на расстоянии. Скептикам ничего не доказывала и разумность Эзри – кроме того, что ею в этот момент может напрямую управлять королева.

Это означало, что на некоторых фермах им были не рады, что бы она ни слышала о преобладающей здесь терпимости. Это не доставляло больших неудобств, им доводилось справляться с большими проблемами, чем кучка недружелюбных пони. Пока настоящие агенты других королев не явились по душу Эзри, всё было в порядке. И до самого Радио Спрингс так и было.

Им удалось разузнать о Радио Спрингс куда больше, чем Алекс удавалось до этого момента. В городе случился бум шахтёрского дела, и все свободные копыта требовались на добыче угля и иных руд в одном из окружающих центральное поселение специализированных городков. Там мог устроиться кто угодно, если у него были мозги и желание много работать.

Алекс не слишком соблазняла перспектива пневмокониоза как способа покончить с собой, так что она решила либо вообще избегать этих городков, либо хотя бы для начала изучить другие варианты. Эзри предстояло самой выбрать своё будущее, но Алекс хотелось дать дрону возможность начать кем-то получше шахтёра.

Город было легко заметить даже издалека. Алекс показалось, что она провалилась в прошлое на пятьсот лет, к форту на самом краю того, что некоторые называли фронтиром. Видневшееся на горизонте вполне могло быть построено тогда, и не слишком бы выделялось на фоне остального. Дома были сделаны из брёвен или самана, а иногда и из их комбинации, скрепленной чем-то вроде тёмного цемента. В город входили рельсы железной дороги, а вдали виднелись трубы акведуков.

Пока они приближались к городу, их обогнал пыхтящий паром поезд, наполненный рудой, направляющийся в город откуда-то с юга. Руда была ничем не прикрыта, по всей вероятности, её везли откуда-то из шахт, о которых она была наслышана. В городе виднелись многочисленные домны, которые легко было узнать по источаемому ими чёрному дыму и тому, что они не были сделаны из дерева. Она много слышала об этом городе, лично была знакома с его основателями, как и со многими другими. Выжил ли кто-нибудь из них? Выяснять ответ на этот вопрос она не планировала.

Её попутчица последовала за ней, и они влились в поток пони, направляющийся в город. Сам город не окружала стена, как во многих восточных городах, но ополчение в форме имелось, и оно подозрительно осматривало всех новоприбывших. Так как путницы явно были безоружными гражданскими, а в их тощих сумках при всём желании вряд ли можно было спрятать больше нескольких фунтов, внимания к себе они не привлекли.

Когда они вошли в город, уши Алекс повернулись в сторону зазывалы, и она повернулась чтобы послушать:

– ...угодно, свежеприбывший из Соединённых Штатов, любой без работы или крыши над головой, слушайте меня! – Она подошла поближе, и не только она. Немало тех, кого она обогнала, были скудно одеты в не очень подходящую пони одежду и выглядели несколько истощёнными. Было ли это признаком того, что программа помощи в Спрингс пользовалась некоторым успехом?

Зазывалой оказался жеребец-земнопони с самым громким голосом, какой ей когда-либо попадался, гривой цвета угольной пыли и грязно-коричневой шерстью.

– Пограничная Шахтёрская Корпорация предлагает жильё, еду и образование всем, кто подпишет контракт минимум на пять лет! Включает дорогу до одной из наших знаменитых шахт в составе безопасного каравана! – Группа, с которой пришла Алекс, со временем поредела, но новые пони постоянно присоединялись и уходили.

Алекс двинулась дальше, выйдя на Мэйн Стрит и пройдя насквозь район приличнее выглядящих домов, оштукатуренных чем-то в тон саману. Большинство тонким слоем покрывала сажа, но по крайней мере эта улица выглядела так, как будто её недавно оттёрли. По пути она заметила универмаг и несколько магазинов, но и их она пропустила по дороге к ратуше.

Она пришла в город с совершенно определённой целью. Именно поэтому на них сейчас была надета плохо подогнанная человеческая одежда и зазывалы обращали на них так много внимания, в то время как обычные пони старались держаться подальше. Ей уже попался по дороге похожий на констебля пони, который и указал путь сюда.

Это была цель её расследования и одна из причин, по которым она пришла именно в Радио Спрингс. Как другие поселения обращались с беженцами со Старой Земли? Она присоединилась к небольшой толпе, ожидавшей возле приземистого бетонного здания, и взяла номерок. Через два часа она уже стояла в кабинете по гражданству.

Их приняла седеющая кобыла с одним крылом и суровым взглядом, в комнате без окон, освещённой мерцающим электрическим светильником. Зато на стенах было полно плакатов с улыбающимися пони и описанием «благ», которые мог ожидать зашедший в кабинет.

Алекс взяла свою анкету в зубы и положила на стол. Писала она как можно неряшливей, но большая часть анкеты состояла из галочек, и писать требовалось только в нескольких местах. Хуже всего было «предпочитаемое имя», Алекс сомневалась, что бедная кобыла вообще сможет разобрать, что она там накалякала.

Столько врать ей не приходилось ещё ни разу в жизни. В анкете она была записана как Кристи Салудив, на момент События – ученица старших классов, приехавшая навестить семью в одном из маленьких городков штата. Там не было указано никаких гражданств, никаких полезных навыков и никаких физических способностей, кроме ходьбы.

Причём последнее, как она уже начинала побаиваться, могло стать истиной, потому что её сила земной пони становилась всё более недоступной.

Пегаска изучила анкету сквозь очки и переключилась на анкету Эзри. Там была схожая информация, по которой она была младшей сестрой Кристи, Лией. Пегаска положила анкеты на стол.

– Является ли эта информация верной, точной и полной, насколько вам известно? – Алекс кивнула. В глаза кобыле она смотреть не могла. Скорее всего, ей об этом будут сниться кошмары. – А твоя?

У Эзри никаких сложностей не возникло:

– Да, – её тонкий голосок даже не дрогнул.

– Хорошо. Властью данной мне городом Радио Спрингс, объявляю вас гражданами, – она сгребла анкеты в кучу на столе и придвинула старомодную печатную машинку поближе. Точнее, устройство выглядело похожим на печатную машинку. Клавиш на ней было куда меньше, зато они явно могли отклоняться в разные стороны. Вся конструкция была целиком механическая, с чернильной лентой и кучей маленьких шестерёнок, прямо как старинные печатные машинки.

Кобыла вставила в агрегат перфорированный бланк и начала быстро что-то печатать. Делала она это с такой механической стремительностью, как будто за такое количество повторений утратила нужду во взгляде на свою работу. Она часто вертела головой, проматывала бланк и быстро продвигалась к его окончанию.

– Читали ли вы информацию о расселении, вывешенную снаружи, прежде чем войти в мой кабинет? – спросила она, обращаясь в основном к Алекс. – Радио Спрингс понимает, что Беженцы, прибывшие с Земли, не смогут сами себя обеспечивать, и поэтому предоставляет некоторые льготы для облегчения их вливания в общество. Льготы эти не бесконечны и предоставляются на определённых условиях. Достаточно ли вы осознаёте доступные вам программы и варианты? – Несмотря на все упоминания сострадания, Алекс редко доводилось встречать настолько механически выполняющую свою работу пони.

Она покачала головой:

– Пожалуй, вам стоит мне их вкратце описать, – Алекс сменила акцент и начала немножко растягивать слова. У неё это неплохо получалось, пусть и не так хорошо, как у Эзри. – Чем тут можно заняться двум детям вроде нас?

– Ну, твоя сестра достаточно молода, чтобы её приняли в систему приютов. Одна подпись и о ней позаботятся. В данный момент промежуток между усыновлениями составляет около… – она на что-то покосилась, – двух лет.

– Нет! – одновременно выпалили обе путешественницы, чуть не перейдя на крик. Эзри даже забыла о своём липовом акценте и в голосе её чувствовалась настоящая паника. Она подвинулась на скамье и плотно прижалась к Алекс.

Та успокаивающе приобняла её, насколько это было возможно.

– Нет, – сказала она чуть спокойнее. – Мисс, мы потеряли всё, что у нас было. Мы лучше будем держаться вместе.

– Ну конечно, – чиновницу, похоже, совершенно не впечатлила эта сцена, скорее даже в её голосе сквозило раздражение. Но, с другой стороны, сколько подобных сцен ей приходилось наблюдать ежедневно? Сколько Беженцев принимали в Радио Спрингс? – У тебя нет никакого образования, иначе, не сомневаюсь, ты приглянулась бы кому-нибудь из нанимателей. Наша школьная система не похожа на ту, которую ты помнишь, в нашей ты уже всё закончила. Поздравляю.

Было ли совпадением, что в момент, когда кобыла её поздравила, печатная машинка дошла до конца строки и издала звонкое «дзынь!»? Как бы то ни было, особой радости в её голосе не слышалось. С другой стороны, Алекс сомневалась, что воображаемая Кристи очень хотела бы вернуться в школу.

– В любом случае, у вас есть два основных варианта. С одной стороны, вы можете остаться в городе под присмотром опекуна или вызваться добровольцем в одну из шахтёрских компаний.

Алекс поёжилась:

– И в чём разница?

– В обоих случаях работать придётся много. Если останетесь в городе, жить придётся в одном из старых домов. Сможете записаться на биржу труда и молить бога, что кому-то понравится, как вы выглядите. Шахтёры сразу начнут платить зарплату, обучат профессии. Пока что они не завернули никого из тех, кого я к ним посылала. Земная пони вроде тебя для такой работы хорошо подходит. Пока работаешь, сможешь дать сестре образование. У меня тут где-то рекламка… – она покопалась в груде документов на столе и передала Алекс листок.

Рекламка была напечатана на клочке бумаги простыми чёрными буквами. Быстро прочитав написанное, Алекс сделала вид, что пытается разобраться в тексте, как сделала бы обычная пони.

Ну что же, Алекс, тебе хотелось посмотреть на худший вариант, который тут поджидает пони… Она протянула листик:

– Так и поступим. Надо просто подойти с этим к одному из пони на входе в город?

Та кивнула:

– Именно так. Я тут помечу, что вы будете жить вне города. Через год вернётесь и расскажете о своих достижениях. Всё просто.

Алекс встала со скамьи.

– Благодарю, – она опустила взгляд. – Пойдём, Лия, быть твоей сестре шахтёром.

---

Ко времени, когда они добрались обратно к воротам, уже вечерело. Поток пони изрядно ослаб, но зазывалы всё ещё были на месте. Алекс старательно изобразила нервную нерешительность, но актриса из неё была так себе, а врать получалось ещё хуже. Впрочем, ей сильно помогло то, что врать особенно и не пришлось.

Жеребец тёмного окраса внимательно их осмотрел, забрал рекламный листок и бросил на него беглый взгляд.

– Только сегодня зарегистрировались? – При обычном разговоре он не пытался кричать. В более тихом варианте его голос идеально вписался бы на какой-нибудь автопомойке в Америке в качестве продавца подержанных машин. Если бы, конечно, такие ещё существовали.

– Ага.

– И обе с Земли, – он прищурился, изучая их разношёрстную одежду. Выглядели они довольно глупо, но не совсем так, как кто-то только что вернувшийся. Настолько новичками они не смотрелись.

– Угу. Правда, до Радио Спрингс пришлось изрядно пройтись. Когда услышали трансляции… несколько сот миль, как минимум… – она надеялась, что это не звучит совсем уж дико. Даже с маленьким дроном на спине, земная пони весной могла забраться и дальше.

– Ясно. Не поймите меня неправильно, Пограничная Шахтёрская Корпорация получает некоторые льготы за участие в благотворительности, и для этого нам приходится принимать определённое количество Беженцев. Если вы не совсем с Земли, мы не можем вас принять. У нас на этот случай есть тест. Сестра твоя слишком молодая, и её мы имеем право не тестировать, но с тобой так не выйдет, – он указал на ничем не примечательное крыльцо неподалёку. – Если ты не против. Там быстро. Пара минут – и ещё успеешь на поезд в Золотую Жилу, на котором все остальные отправляются.

– Хорошо, – Алекс было бы спокойнее, будь это в Александрии, или если бы её сила оставалась настолько же доступной, насколько ей полагалось. Она прижала Эзри поплотнее и отправилась к крыльцу.

Беспокойство оказалось лишним. В здании было пусто, если не считать ещё одного скучающего жеребца и нескольких стульев и столов. Он уселся напротив и задал несколько вопросов о Земле, где она родилась и всё такое. Попросил опознать несколько картинок с символами, относящимися к брендам и маркам, популярным прямо перед Событием. Она осознанно допустила несколько ошибок, предположив, что слишком правильные ответы от подростка их скорее всего насторожат.

Жеребец записал её результаты и направил к железнодорожной станции, снабдив парой билетов. Ехать предстояло на том же поезде, на котором привезли в город уголь. Их быстро определили в полупустой грузовой вагон, усадив возле ящиков и коробок. Пассажиров было немного.

– Не нравится мне это, – сказал Эзри, когда их оставили наедине.

– Почему?

– Пони, с которыми мы говорили, они…

– Что они?

– Они слишком нам рады. Некоторые пони любят помогать другим – как ты! Когда ты мне помогала, у этого был вкус. А они не думают о том, что помогают, они думают, насколько здорово это будет для них самих. Я понятно объясняю?

– Угу, – Алекс прислонилась спиной к грубым доскам ящика, глядя, как за дверью вагона проплывает пейзаж. – Более чем. Было до События слово для подобных: «кидала».

– Так почему мы им доверяем?

Алекс подняла бровь:

– Я им не доверяю. Думаешь, надо? – Эзри сконфужено нахмурилась, поэтому она продолжила. – Я хочу посмотреть, как они пытаются обманывать Беженцев. Когда они возвращаются, они испуганы, просто в ужасе, весь мир, все кого они знали, пропали. Такое отчаяние может толкнуть пони на что-то такое, что в обычном состоянии он ни за что не сделает. Честно говоря, я очень надеюсь, что они просто в зазывал подбирают подонков, потому что у них лучше получается, а сама компания нормальная. Ведь Беженцы, честно говоря, довольно бесполезны. Неуклюжие, странные, частенько без каких-то полезных навыков, и у всех в прошлом какой-то багаж, который их гнетёт. Если есть группа, которая учит их профессии и заботится о них пока они заново учатся жить, то несколько скользких типов среди зазывал ничего не значат.

– А что мы будем делать, если они все такие?

Взгляд Архив потяжелел:

– Ты куда-нибудь спрячешься, а я обо всём позабочусь, – аликорном она, может, и не была, и до сверхъестественных сил вроде Дискорда, способных своим влиянием покрыть целую планету, ей было далеко, но чёрт её подери, если она даже не попытается защитить свой народ, куда бы её ни занесло. Пусть эти шахтёры только попробуют её остановить.

Судя по всему, конечной станцией поезда была не Золотая Жила, он проезжал сквозь неё. Их ожидала только небольшая платформа с одиноким охранником, устроившимся на стуле, положив на колени ружьё и явственно страдающим от скуки. Он даже не потрудился к ним присмотреться, когда они присоединились к группе пони, с которыми им не довелось встретиться в поезде.

Направившись вместе с ними к краю тёмной платформы, Алекс прижала свою «сестрёнку» поближе к себе. Золотая Жила была не столько городом, сколько аванпостом, со всех сторон окружённым лесом, который выглядел готовым в любой момент снова захватить занятую пони территорию. Постройки были в основном из грубо обработанных брёвен с крышами из листового металла, внутри них виднелись огоньки очагов. Если в Радио Спрингс пыль была неприятна, то тут она была куда хуже. У Алекс не осталось ни малейших сомнений, что они прибыли в настоящий шахтёрский город.

В качестве гида им достался тот же пони, который их нанял.

— Это главный барак, – сказал он. – Бар на первом этаже, душ там же. На втором и третьем этажах общежитие. – Они прошли мимо, в сторону открытых дверей другого строения, одноэтажного, но почти такого же размера. – Это магазин компании. Самый простой способ чего-то достать, если не хочется сбегать через горы в Радио Спрингс.

– А попутный поезд не поймать? – спросила Алекс, выбившись в передние ряды группы. – Он ведь возит в город уголь и руду?

– Да можно, конечно, если хочется спустить немного с таким трудом заработанного на билеты. Единственная поездка за счёт компании – это та, которая вас сюда привезла. Если хотите куда-то ещё попасть, придётся покупать билеты как всем. Купить, кстати, можно прямо в этом же магазине, – они продолжили идти по посыпанной щебнем дорожке, несколько раз останавливаясь подождать споткнувшегося и упавшего беженца. Алекс помогла кобыле-единорогу примерно её возраста, больше тем, что на неё можно было опереться. Оранжевая единорожка неловко улыбнулась, но ничего не сказала. Алекс тоже промолчала.

— Это офис компании, – продолжил гид, когда они добрались до последнего, самого маленького здания. – Мы сейчас зайдём и оформим вам все документы. Несколько подписей от каждого и спать. Завтра рано на работу.

Ей удалось увидеть только две комнаты в офисе компании. Одна была чем-то вроде комнаты ожидания, со столом для секретаря. Там, несмотря на поздний час, сидела молодая кобыла со стопкой бланков контрактов и карандашей.

Прочитав контракт за несколько мгновений, Архив почувствовала, как её кровь закипает от ярости. Всё, чем занималась шахтёрская компания, сразу стало понятно, и она даже задумалась, позволит ли ей совесть дать остальным подписать подобный контракт. Пусть даже не существовало никакого правительства, способного заставить их выполнять эти условия, сама идея, что проходимцам удалось обмануть столько народу и втянуть их в… Она промолчала. Если бы она начала шуметь, её могли просто вышвырнуть. А тогда у неё не осталось бы шансов выяснить, насколько глубоко заходит эксплуатация, как и найти способ как-нибудь развалить это всё изнутри. Она подписалась и попыталась не сморщиться, когда остальные поступили так же.

После этого экскурсия завершилась. После ужина из пустой овсянки их разделили по полу и отправили в соответствующие общежития. Ей пришлось немного поругаться, чтобы её не разделили с Эзри, но тут уж она проявила твёрдость. Так им досталась двухъярусная кровать в угловой комнате, где кроме них жила только одна другая пони.

Алекс с первого взгляда поняла, почему заведующая общежитием так злорадно на них смотрела, отправляя в комнату. Пройдя сквозь дверь она увидела безошибочно выдающие фестрала большие уши и вертикальные зрачки. Глаза пони чуть ли не светились в темноте, когда она уставилась на них через спинку кровати.

– Привет, – Алекс подняла копыто и снова его опустила, стараясь не встречаться с незнакомкой глазами. Без прямого доступа к магии земнопони сквозь деревянное здание, она не чувствовала в себе достаточно сил для особого энтузиазма. – Ты, должно быть, Джеки. Заведующая Ривера нас сюда поселила.

Фестралка уставилась на них немигающим взглядом. Она ухмыльнулась и неловко скатилась с кровати. В результате одна из её ног запуталась в тонком одеяле и пони сползла на пол громко матерящимся свёртком. Алекс не удалось разобрать большую часть слов из её криков, но они скорее всего не несли особого смысла. Эзри отступила на шаг, прикрывая лицо крылом, а Алекс шагнула вперёд чтобы помочь запутавшейся молодой кобыле.

Разглядеть часть одеяла, где собирались все узлы, было несложно, так что она наклонилась чтобы их распутать. Язык мгновенно почувствовал отвратительный привкус угля и серы. Как только она завершила распутывание, она немедленно выплюнула одеяло, скривившись от отвращения. По крайней мере, привкус помог ей бороться с сонливостью.

Фестралка выглядела в равной мере смущённой и благодарной, и внезапно отпрянула.

– Я…я… – на ней не было никакой одежды. В Александрии на это скорее всего никто и бровью бы не повёл, тут, среди недавно вернувшихся, нравы были совсем другими. Это заставило Алекс покраснеть и отвести взгляд.

– Извини. Я и сестрёнка не хотели тебе мешать.

– Мне эти чёртовы копыта мешают, как обычно, – фестралка немного неуклюже поднялась с пола. – Хорошо, что ты не засмеялась. Раз ты новенькая, ты, наверное, недавно вернулась, так ведь? Тебе ещё предстоит спотыкаться на каждом шагу. – Она протянула копыто, больше не смущаясь. – Звать и впрямь Джеки, шахтёр-самородок! Лучшего разведчика ни в одной команде в лагере не найти.

Алекс прикоснулась к копыту привычным жестом, находя настроение фестралки слегка заразным. Бедная ночная зверушка в мире дневного света.

– Не сомневаюсь, что не найдём, – она указала на Эзри. – Это моя сестра, Лия. – Эзри подошла с куда большей осторожностью, но тоже поздоровалась.

– Хе-хе, – ухмыльнулась фестралка во всю свою клыкастую пасть. – Мы с тобой, малявка, проигравшие в волшебной лотерее 2015-го. – Она хлопнула Эзри по плечу копытом, не слишком сильно. – Нам, неудачникам, надо держаться вместе. Сестре твоей не понять.

Алекс выскользнула из седельных сумок, слишком усталая, чтобы притвориться, что ей это сложно.

– И это пони, которая может летать, забираться в чужие сны и обладает совершенными органами чувств, говорит обычной земнопони.

Она старалась, чтобы в её словах не чувствовалось желания спорить, но всё равно из лица Джеки внезапно пропала вся радость. Её глаза сузились:

– Новичку, значит, достаточно узнать, как нас называют, и она думает, что всё знает? – Джеки пихнула Алекс копытом, пусть и не очень сильно. – Брехня это всё. Они нам тут рассказывают те же сказки, что и в Радио Спрингс. Любовь и терпимость – для пони вроде тебя; жизнь урода для всех остальных. – Она откинулась на кровать, грудь её вздымалась от едва сдерживаемой ярости. – Твоя сестра узнает, о чём я… через пару дней… можешь мои долбанные слова записать…

Тут её разбил сухой кашель. Она прикрыла рот копытом и практически не контролировала, как с каждым кашлем дрожали и хлопали её крылья.

Эзри к этому моменту отступила к стене, а сама Алекс встала между своей воспитанницей и незнакомкой. Она дождалась, пока кашель Джеки утихнет.

– Извини, – она вздохнула. – Не хотела обидеть. У тебя всяко со всем этим больше опыта, чем у меня. Уверена, и Лия, и я, можем многому у тебя научиться.

Джеки наконец справилась с кашлем и неловко сложила крылья на боках.

– Точно. Можете, – улыбка вернулась, пусть и немножко вымученная. – И научитесь. – Она снова уселась, прислонившись к кровати. – Можем начать прямо сейчас. – Она бросила короткий взгляд на открытое окно. – До побудки осталось семь часов! Может быть, этого нам хватит, чтобы к тому моменту вы не были совершенно бесполезными.

– Хотелось бы, – зевнула Алекс. – Но мы весь день на ногах. Может, завтра?

Джеки отвернулась и нахмурилась.

– Ну конечно. Конечно, вы спать хотите. Валяйте, – она ухватилась за одеяло зубами и запрыгнула на кровать, заставив солому в матрасе захрустеть. – Спите уже. – Она натянула одеяло на голову и исчезла в его складках.

Эзри не проявила никакого желания спать отдельно от Алекс, и в этот раз та не стала препятствовать такому поведению. Алекс очень хотелось забраться в своё карманное измерение и выспаться там, где они обе могут почувствовать себя в безопасности, но в компании незнакомки она не посмела этого сделать.

Их соседка мешала Алекс спать своими стонами и всхлипываниями от какого-то ужасного кошмара. Не раз ей хотелось встать и помочь, выспросить, что мышепони знает о хождении в снах и во что она там вляпалась. Но после такого спорного первого впечатления ей не приходилось надеяться, что она может отбросить прикрытие и надеяться на то, что её секреты будут хранить. Кроме того, это вполне мог оказаться и обычный кошмар. Они всё ещё иногда случались, и Алекс об этом знала лучше большинства.

На следующий день их разбудили на рассвете, как и предупреждала Джеки. Все вместе они съели завтрак в столовой, невкусную еду, которой, на вкус страдающей от вечного подросткового аппетита Алекс, было маловато. Джеки оказалась права не только в этом: Эзри и впрямь привлекала недружелюбные взгляды. Все пони, к которым они приближались, выглядели достаточно дружелюбно, пока не приглядывались к ребёнку. Золотая Жила определённо не была центром мультикультурной толерантности.

Все пони были одеты в стандартные шахтёрские комбинезоны, которые закрывали, на вкус Алекс, слишком много и мешали двигаться, но выбор был либо носить их, либо выделяться ещё сильнее.

В контракте значилось обучение, и оно началось немедленно. Чуть меньше половины пони, которых она встретила за завтраком, остались учиться, насколько это можно было назвать обучением. Они сдвинули грубые скамьи в полукруг, после чего уселись на них и прослушали презентацию, которую один из бригадиров зачитал с бумажки.

Поскольку среди них были свежеприбывшие, презентация была про «реинтеграцию». Алекс знала их как минимум дюжину, и, скорее всего, ещё столько же не знала. Несколько она даже сама написала, и была в команде, которая их правила и улучшала.

Но это было в Александрии. Тут самые влиятельные не любили Архив, и поэтому отвергали её помощь. Презентацию она узнала на втором предложении. Написал её один из основателей Радио Спрингс давным-давно, во второй декаде после События.

– Вас вырвало из вашей жизни, – так она начиналась. – Ваш мир у вас забрали, и вы даже не знаете, почему. Вам кажется, что вы пленники собственного тела, вас смущают мысли, приходящие ниоткуда. Вы, скорее всего, скучаете по семье и любимым, и, возможно, даже не знаете, почему вам стоит продолжать свою жизнь. Пора вам услышать ответы.

Как-то раз Алекс довелось слышать, как пони зачитывал эти слова, вкладывая в них чувство. В голосе текущего оратора единственным чувством была скука. Алекс сидела вместе с группой, с которой вчера приехала, и чувствовала их внимание на читающем. Она ощущала их боль, когда они узнали то, что наверняка уже подозревали: что вернуться в старые тела никогда не получится. Бессердечность оратора чуть было не заставила её на него наорать.

Она больше смотрела на его лицо, чем слушала. Полноватый жеребец с пустым взглядом. Глаза Архив посмотрели в его прошлое, но там была только пустота. Ни один человек не мог бы не испытывать никаких эмоций обрекая новичков на жизнь в непонятном теле и без надежды встретиться с любимыми.

Никто вроде бы ничего плохого пока не делал, но тем не менее, мысль о том, скольких пони сюда заманили, бесила Архив почти так же, как и то рабство, на которое они все подписались. Почти.

Она, насколько получилось, успокоила единорожку, которая сидела рядом с ней. Алекс разделила слёзы, без затруднений снова найдя их в себе. Пусть никто из руководства этого и не знал, память о старой Земле была здесь сильна. Архив больше не чувствовала усталости от бессонной ночи.

Ей нельзя было влиять на их урок магией, пусть и очень хотелось. Чувство вины жгло её изнутри, но недостаточно, чтобы сбросить маскировку. Воля Архив на короткое время столкнулась с волей Алекс. Алекс победила.

Презентация закончилась, и они разделились по группам. Не по видовой принадлежности, как она изначально полагала, а по «месяцев с момента возвращения».

Особого смысла притворяться неуклюжей не было, пусть это и избавило бы её от необходимости немедленно лезть в шахту. Она отвела Эзри к группе 6-12 месяцев и уселась там возле Джеки.

Фестралка её заметила, несмотря на суету вокруг.

– Уверена, что тебе не лучше с новичками? – она гордо ухмыльнулась. – Врать причин нет. Если надо научиться основам, в этом классе тебе делать нечего. Мы в основном занимаемся мелкой моторикой с мистером Морзе. Ты скорее всего не готова.

Алекс проигнорировала вопрос.

– Если ты уже полгода как вернулась, почему ты не учишься летать? – и в самом деле, распределение по видам в их углу было примерно равным. Разве единорогам и крылатым пони не следовало находиться в классах, посвящённых их уникальным способностям?

– Хе, – Джеки закатила глаза. – Вот такая вот ты всезнайка. Полёты «не приносят пользу на рабочем месте». Наши уроки сконцентрированы на навыках, которые помогают больше зарабатывать. Дополнительные занятия стоят денег. Я коплю… – она понизила голос и отвернулась. – Ещё полгода…

Алекс заставила себя сделать то же самое, несмотря на то, что кровь её кипела. Она понизила голос, но не смогла убрать из него всю ярость:

– Они тебя хотя бы основам сноходчества обучили?

– Понятия не имею, о чём ты, – Джеки вслед за Алекс тоже перешла на шёпот, но судя по всему, не очень понимала, зачем. – Сно-чего?

Отвечать времени не было, потому как ранее упомянутый мистер Морзе добрался наконец до класса, толкая перед собой тележку с шахтёрскими инструментами. Это был тот же полный жеребец, который зачитывал презентацию.

– Вы новенькие, – сказал он, указывая на Алекс и Эзри. – Вчера приехали?

– Так точно, – Алекс шагнула вперёд. – Я Кристи, это моя сестра Лия. – Она ткнула копытом в Эзри.

Он смерил их взглядом.

– Кристи, это класс для продвинутых. Как долго ты была пони?

– Девять месяцев, – ответила она, используя то же число, которое сказала в Радио Спрингс. – Мы с сестрой вернулись в маленьком городке. С большей частью пришлось самим разбираться.

Весь класс, дюжина или около того пони, дружно притихли. Пыльные пони-шахтёры уставились на них с куда большим состраданием, чем их учитель. Как минимум некоторые в этой группе были вынуждены сами пройти через что-то подобное.

– Зимой? – он удивлённо поднял бровь. – Что же вы ели?

Алекс врать умела не очень хорошо, но эти детали она отрепетировала, на случай подобных вопросов.

– У моей семьи был сад. Некоторые деревья ещё сохранились… одичали, конечно. Но когда мы вернулись, зима ещё не началась, и… – она подняла копыта. – Всё очень хорошо созрело.

– Очень интересно, – он уже почти отвернулся. – Ну что ж, покажи, чему научилась. Подними эту кирку. Не урони.

Это было сложнее, чем просто врать: ей надо было показать умение, но не слишком большое. Соврать телом не хуже, чем получилось на словах. Архив для этого не слишком годилась. А вот Эзри…

– Лия со мной примерно на одном уровне, – она посмотрела на ребёнка. – Покажи им?

Возражений не последовало. Крылья дрона коротко прожужжали из-под комбинезона, выражая дискомфорт от уделяемого ей внимания. Тем не менее, она вышла вперёд, ухватила ржавую кирку ртом за ручку и подняла с идеальным сочетанием неловкости и уверенности. Она сделала вид, что замахивается, притворилась споткнувшейся, но кирку не уронила. Алекс сама не поверила бы, что это всё понарошку, если бы не сосредоточенное выражение на её лице.

– Достаточно, – жеребец указал на ящик. – Думаю, в нашем классе вам будет в самый раз.

Эзри вернулась к Алекс, стоявшей у стены, с радостью скрываясь в тени. За весь урок Алекс больше ничего не сказала, и был он больше не про то, как быть пони, а про работу в шахте. Алекс потренировалась ловкости разбирая и собирая лампу Дэви, научившись менять фитиль и снимать защитный кожух. После была тренировка выносливости, заключавшаяся в толкании тяжёлой телеги, а потом она научилась цеплять кирку к ноге и махать достаточно сильно, чтобы расколоть руду.

После короткого перерыва на обед, остальной класс разошёлся по шахтёрским сменам. По контракту, у Алекс с Эзри было ещё две недели, прежде чем они обязаны были начать работать. Для них двоих это был практически отпуск, но для действительно новеньких времени было совершенно недостаточно.

С самого прибытия это был первый раз, когда их, провалившихся в щель между новичками с опытом и без, оставили в одиночестве. Первый шанс вернуться в комнату, удостовериться, что дверь плотно заперта, и открыть эквестрийское карманное измерение.

Из электроприборов они воспользовались только освещением: неизвестно было, когда ещё представится шанс подзарядиться. Эзри обессилено упала на диван. Она даже не потрудилась открыть глаза, когда сказала:

– Мы тут ещё надолго останемся?

Алекс уселась рядом на диван и похлопала её по голове.

– Пока я не найду доказательства того, что они по моему мнению делают, и не придумаю способ их остановить.

– Мне не нравится, что они чувствуют, когда на нас смотрят, – Эзри перекатилась на другой бок и подёргала комбинезон. Алекс наклонилась, чтобы помочь с молнией, и отбросила его в сторону, позволив Эзри вырваться из стесняющей одежды.

– Все?

Эзри покачала головой:

– Только те, которые командуют. Они… – она нахмурилась и, судя по всему, несколько секунд что-то пыталась сформулировать прежде, чем продолжила. – Они думают о пони так же, как ты думаешь об этом. – Она махнула копытом вокруг, указывая на библиотеку. – Мы важный секрет, который никто больше не знает. Но как это так? – Она уселась и склонила голову набок. – Все видели, как мы уехали из города. Все оттуда приезжают, они ведь должны знать, что мы тут?

– Конечно они знают, Эзри. Место для Беженцев, где они могут получить работу и научиться быть пони, это хорошо, вовсе не плохо! И это не секрет.

– А что тогда?

Настала очередь Алекс откинуться на спину.

– Деньги и изоляция. Люди тоже друг с другом когда-то такое делали, а теперь вот пони пробуют. Они изолируют тебя тут, чтобы нельзя было ничего купить, кроме как у них, после чего они могут установить цены так, чтобы для выживания тебе надо было тратить больше, чем ты зарабатываешь. Нипони ничего не заметит, когда они только сюда приезжают, потому что за подписание контракта дают такую большую премию. Но если ты… – она утихла, заметив, что чейнджлинг её не понимает.

Мало кто из детей числил среди своих интересов бухгалтерию, и Эзри, судя по всему, не была исключением. Алекс пожала плечами:

– Чтобы удостовериться, мне придётся посмотреть, в каких условиях тут работают. Если они тут хорошо обращаются с пони… ну, тогда мы, пожалуй, просто расскажем об этом правительству в Спрингс и отправимся куда глаза глядят.

– Не обращаются, – пискнула Эзри. – Я чувствую.

– И если я это обнаружу… – Архив скатилась с дивана на ноги. – Они пожалеют, что я не ошиблась.

---

Две недели прошли практически так же, как первый день. Эзри определили в детский сад/школу при шахте, но туда она отправлялась только после того, как заканчивались утренние уроки «как быть пони». Алекс большую часть времени тратила на знакомства с другими Беженцами и как можно большим количеством работников, пытаясь обставить всё так, чтобы не привлекать слишком много внимания. То, что ей удалось узнать, не слишком обнадёживало, бедная Джеки, судя по всему, отражала общие тенденции. Насколько ей удалось понять, шахтёры отправлялись под землю только с мокрой повязкой на лице для защиты лёгких, и только их керосиновые лампы хоть как-то снижали сырость в шахте.

Проблемы Джеки были серьёзнее, чем простой недостаток снаряжения. Её неспособность и даже нежелание спать оказалась еженощной. Алекс потребовались почти все две недели чтобы набраться храбрости и поднять тему в разговоре, примерно в час или два ночи, перед первым днём, когда ей предстояло отправиться в шахту.

Проснувшись с испуганным криком, Джеки отправилась в коридор, в свой обычный пост-кошмарный поход в туалет.

– Эзри, не спишь? – прошептала Алекс, как только она вышла.

– В этой комнате так воняет ужасом, я тут дышать с трудом могу, – ответил тоненький голосок с верхней кровати. – Прям каждую ночь.

– Я с ней поговорю, – Алекс вытянула копыто к висящим у кровати седельным сумкам и откинула клапан. – Поспи лучше там. Но только сначала спрячь подушку под одеяло.

Эзри поднялась и уселась. Казалось, её глаза светятся в полумраке, но Алекс прекрасно знала, что это только отражённый свет.

– Правда?

– Да, малявка, заслужила. Две недели, и ты почти не жалуешься, большинство пони столько не продержатся. А теперь поторопись, пока она не вернулась.

– Хорошо! – Эзри, без всяких следов сонливости, набросила одеяло на подушку и спрыгнула, жужжа крылышками, в отверстие.

– Будь готова вовремя! – шепнула Алекс вслед. – Дождись моего сигнала с утра, сама не вылезай. Я пока не знаю, буду ли я об этом всём ей рассказывать или нет.

– Спокойной ночи, мам! – Эзри помахала копытом и Алекс закрыла клапан, скрывая луч искусственного освещения изнутри.

Алекс встала с кровати, взяла с тумбочки карандаш и блокнот и начала рисовать последовательности рун, которые им понадобятся. Она никогда раньше эти последовательности не использовала, но это не имело значения. В её памяти каждая книга из эквестрийской библиотеки была настолько же свежа, как в день прочтения.

Примерно через двадцать минут кобыла вернулась. Ей не потребовалось и мгновения, чтобы заметить Алекс: её собственные блестящие глаза без труда пронзили полумрак, как будто он был ясным днём. Её здоровенные уши прижались к голове, и она отвернулась.

– Извини… я тебя снова разбудила? Охренеть мне везёт.

– Разбудила, – признала Алекс, сплёвывая карандаш на кровать. – Но в этом твоей вины нет. – Алекс подождала, пока Джеки закроет дверь, прежде чем шёпотом продолжить. – Поверишь, если я скажу, что есть простой способ избавить тебя от кошмаров?

Брови Джеки поползли вверх:

– Я бы поинтересовалась, кто твой доктор и как ты умудрилась протащить снотворное в эту дыру.

Алекс пожала плечами. Снотворное у неё в сумках, конечно, было, как и многие другие лекарства. Но у неё были несколько иные планы.

– Нет, это что-то вроде единорожьей магии.

– Ага, магия, – в голосе пони можно было расслышать лёгкую нотку презрения, как будто она не слишком верила в то, что говорила. – Если бы от этого помогало единорожье заклинание, местный доктор прописал бы мне его. Вместо плохих советов.

Конечно, единорожьи заклинания для этих целей существовали, и это заставило тело Алекс на мгновение напрячься от приступа ярости. Но подобная магия была довольно сложной, и вполне возможно, что доктор её просто не знал. Доктора она видела только один раз, и он выглядел достаточно дружелюбным.

– Смотри сюда, – Алекс повернула блокнот так, чтобы Джеки могла видеть рисунок. На странице был нарисован сложный переплетающийся круг, напоминающий лунный серп, составленный из рун и слов на английском. Алекс гордилась тем, насколько улучшился её почерк, теперь он напоминал надписи, напечатанные на поздравительных открытках.

Даже новичок вроде Джеки не перепутал бы поддельные руны с настоящими. Часть оборудования в шахте была зачарована, и руны ей приходилось видеть каждый день. Старый эквестрийский алфавит было сложно забыть. Она шагнула вперёд, уставившись на рисунок:

– Откуда ты эту хрень достала?

– Нарисовала, пока тебя не было. Ничего сложного, скопировала прямиком из «Начинающему Сновидцу о Путях Клубка», её Луна написала.

– И чего, мне это положить под подушку, и кошмары пройдут? – Джеки потянулась за блокнотом.

Алекс отодвинулась.

– Это поможет понять. Если я тебе объясню, откуда у тебя кошмары, ты мне не поверишь. Но если я тебе это покажу, ты с ними и сама справишься, – она протянула Джеки блокнот. – Прочитай. Английское прочтение рун я снизу подписала, – она вскочила на кровать и положила голову на подушку, не отрывая взгляда от Джеки. – Сначала прочитаешь, потом ложись в постель и положи листок так, чтобы он касался твоего тела. Свою часть я наизусть помню. А потом… – Она пожала плечами. – Просто не вставай с постели. Заклинание поможет тебе довольно быстро уснуть, куда быстрее любого снотворного, – она уселась и вопросительно наклонила голову. – Несложно, правда?

– Абсолютная фигня, – Джеки отбросила блокнот на постель, к копытам Алекс. – «Магию» единорогов я видела. Читать заклинания с бумажки, когда у тебя даже рога нет… – она помолчала. – Нифига не сделает. Откуда ты-то это всё знаешь? Ты ж такая же зелёная, как и я!

Алекс проигнорировала второй вопрос.

– Снотворное примешь, если дам?

– Да конечно. Таблетки тебя вырубают так, что никаких снов.

– И таблетка сработает даже если ты в неё не веришь?

Джеки уселась в паре футов от кровати и пожала плечами. Укладываться спать она, судя по всему, совершенно не торопилась, но Алекс прекрасно знала, почему.

– Ну да.

– Ну так вот это настолько же действенное средство, как таблетка. Если сделаешь как я прошу… прочитаешь, уляжешься и не будешь бороться со сном… ты поймёшь, – Алекс наклонилась поближе и понизила голос. – Давай так. Если оно не сработает, я тебе отдам зарплату за первую неделю.

– Я… – Джеки заколебалась. – Клянёшься? Не очень понимаю, чего это на тебя вдруг нашло… это мои трудности.

Алекс протянула копыто:

– Клянусь, – она пожала копыто фестралки. – Если позволишь помочь, поймёшь. Просто… тебе мало, что я хочу помочь подруге?

– Будь я подругой получше, тебе бы не пришлось меня подкупать, – Джеки сгребла блокнот, отнесла его поближе к полуоткрытому окну, дававшему хоть какой-то свет. – Просто прочитать и ложиться? Всё?

– Ты прочитаешь, я отвечу, и потом ложись. У меня тоже часть заклинания, у меня просто не было времени её зарисовать. Но оно сработает и если я просто буду держать его в памяти, пока не засну.

Джеки снова покосилась на рисунок и её глаза расширились от изумления:

– Такое держать в памяти?

– Так быстрее, – Алекс нетерпеливо махнула копытом. – Джеки, хватит тянуть. И не ошибись, а то придётся читать всё с самого начала. Я внимательно слушаю.

Ей потребовалось три попытки, прежде чем удалось прочитать заклинание без ошибок:

– Я, дитя лунного света, приношу клятву посвятить себя твоей защите на эту ночь. Моё присутствие защитит, смягчит кошмары, подарит ясность видениям. Сквозь дальние пределы Клубка я вижу тебя, защищу тебя, как бы далеко ты ни зашла.

Алекс подключилась сразу же, не давая Джеки вставить слово и заставить их повторять ещё раз.

– Принимаю тебя как покровителя, о любимая дочь принцессы, благословенной ночью. Клянусь подарить тебе свою силу, слушаться твоих наказов и делить с тобой мои дары. Ничья иная воля мне не указ, пока не повергнет нас Солнце.

Она глубоко вздохнула, надеясь, что в соседних комнатах не найдётся достаточно бессонных единорогов, способных учуять краткий всплеск магии, пронзивший комнату. Конечно, в бараках для кобыл было мало единорогов с достаточной чувствительностью, чтобы почуять настолько слабое заклинание. Но что сделает начальство, если обнаружит, что у них под носом творится магия снов?

– Можешь говорить, но не отпускай руны и не выходи из комнаты. Оставайся поблизости от меня, или не сработает.

– Ну конечно, – Джеки взобралась на постель. Голос её запинался, как будто она только что пробежала без остановки несколько пролётов лестницы. – Я… такая слабость. Ты точно… точно ничего мне не подсыпала?

– Точно, – Алекс не чувствовала усталости сверх обычного. Но и магия для проникновения в чужие сны исходила не от неё. – Ты просто… никогда не пользовалась этими мышцами. Будет непросто, пока не потренируешься как следует. – Она закрыла глаза. – Это заклинание обходится дороже, чем могло бы быть. Куча обмолвок и защит, они тебе не понадобятся, когда немножко набьёшь руку. Когда наберёшься достаточно опыта, ничего даже читать не придётся. Достаточно будет силы воли.

– Вот ты… и попалась, “всезнайка”, – голос Джеки всё ещё был наполнен усталостью. – Только единороги…

Архив проснулась в своей библиотеке.

Для неё в этом не было ничего нового, она тут провела большую часть своего существования. Это был её дом, насколько у Архив вообще мог быть дом во вселенной, которой она больше не была нужна.

Библиотека вокруг неё была громадной, с полками высотой с небоскрёбы и без видимых способов добраться до их содержимого. Форма всей конструкции представляла из себя одну спираль, с полом, постепенно идущим то вверх, то вниз. Чем выше или ниже, тем полки становились реже, и плотнее всего стояли в сотне футов от места, где она очутилась. Архив уже не могла сосчитать количество записанных в её памяти страниц. Добраться до них всех одновременно или даже просто посчитать стало невозможно даже для неё.

Иногда она даже знала вещи, которые никогда не узнавала.

Всё это место было настолько же искусством, насколько данью практичности. Едва заметные оттенки древесины указывали на части мира, из которых пришло знание. Гобелены с живыми картинками висели там, где не было полок, а часто встречающиеся лестничные площадки вели к тёплым читальным залам, кафе и бульварам. В самом центре, вокруг которого сворачивалась спираль лестницы, непрерывно текла вода, крутясь, извиваясь и изменяя цвет в соответствии с мерцающими огнями каждого этажа.

Сама Архив тут тоже выглядела иначе: старше, более зрелой, более плотной. Тут она была цельной. По крайней мере во сне у неё были крылья и рог, дополнявшие её силу земной пони.

Сегодня здесь был всего один человек. Архив знала, где её искать, не утруждая себя поисками. Пусть у неё здесь и были крылья, она не собиралась их использовать. Торопиться было некуда.

Может, она и поторопилась, называя Джеки человеком. Она обнаружила молодую женщину, одетую в простые джинсы и футболку, без интереса смотрящую один из хранившихся в библиотеке фильмов. Футболке пришлось разойтись, чтобы пропустить пару громадных крыльев, неловко висящих у неё на спине и мешающих найти удобную позу. Уши её тоже были неправильными, и даже Архив это показалось ужасно милым.

– «Начало»? – в момент, когда она это спросила, комнату пронзило резкое завывание рога, достаточно громкое, чтобы их уши на мгновение прижались к голове. – Первое твоё осознанное сновидение, и ты смотришь «Начало»?

Джеки подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Разница в росте между ними была не такой большой, как казалось должна была быть.

– Мне иногда снятся друзья. От тебя другое ощущение.

Алекс уселась возле телевизора. Лёгким магическим усилием она выключила фильм.

– Это потому, что я не плод воображения. Я такая же настоящая, как и ты. Ну… чуть побольше, потому что это мой сон, – она указала копытом на обстановку. – Я не могу создавать сны так же, как ты, но тут я бываю чаще, чем в других местах. Это достаточно стабильное место, чтобы поучить тебя пользоваться своими силами.

– Твой сон? – Джеки встала, расправляя крылья. Она была выше, но не настолько подавляюще, как была бы в своём настоящем облике. – Как во сне могут оказаться точные книги и фильмы? Я в снах раньше пыталась читать, и всегда получался бред. Я и детали уже пыталась менять.

Контуры Джеки на мгновение замерцали, и она съёжилась до своего правильного размера. Потому ли, что Архив не носила одежды, или просто потому, что она об этой детали не подумала, её пони-форма была лишена одежды. Никаких дурацких шахтёрских комбинезонов.

– Работает только это. Когда я пытаюсь остановить гадости… они всё равно случаются.

– В своих собственных снах это зависит только от силы воли и опыта. Над этим местом я работала несколько столетий. Много переделала, многое улучшила. Ну а книги… – Алекс пожала плечами. – У меня абсолютная память. – Она пролевитировала с ближайшей полки DVD-диск. – Когда ты на них смотришь, ты видишь не что-то, что мне приснилось, а моё воспоминание. Но это на самом деле неважно. Пойдём наверх. Думаю, там тебе больше понравится.

– Думаю, мне тут где угодно понравится, – Джеки с ухмылкой пристроилась следом. – Тут никаких монстров нет, я чувствую. Тут безопасно.

– Что же за монстры тебя каждую ночь будят, Джеки? Это не твоё прошлое. Твоё возвращение и твоя жизнь до него не были настолько травмирующими, – Архив не попыталась объяснить, откуда это знает, но и не дрогнула и не отвела взгляд. Они продолжили подниматься по рампе, удаляясь от области с плотными полками в сторону более разреженных на верхних уровнях.

– Я… – Джеки заколебалась и остановилась. – Сначала ответь. – Она выдернула со случайной полки книгу, пролистала её и бросила на землю себе под копыта. – Как кто-то настолько неопытный всё это знает? Подожди, не отвечай. Ты соврала, ты вернулась раньше. Ты что, какой-то юный гений? Провела всю жизнь в каком-нибудь колледже. Тебе ведь не больше… пятнадцати? Но это не объясняет, что ребёнок вроде тебя забыл в шахте.

Архив покачала головой:

– Я пришла потому, что беспокоилась, что пони злоупотребляют Беженцами, возвращающимися со Старой Земли. Но… Джеки, давай пока не будем обо мне. Если будет интересно, я потом на все твои вопросы отвечу. Пока же тебе надо научиться кое-чему более важному. – Она двинулась дальше.

Кобыла недовольно простонала, но последовала за ней.

– Например, чему?

– Как избавиться от кошмаров.