Вечный Одинокий День (The Eternal Lonely Day)

Глава 6: Больше не одинокая (20 ПС)

Когда Альбатрос наконец коснулся земли, они не спали, не время было для этого. Им надо было ещё разобраться с захваченными слугами эквестрийского духа. Ну или так казалось Алекс, вплоть до момента, когда она добралась до места, где держали пленников. Только мощь земли в её костях позволяла ей не заснуть на ходу.

Заключённых там больше не было. Целых дронов тоже не осталось. На земле добавилось тел. Несколько пони и гибридных водных созданий, а также обломки всех до единого оставшихся их сторожить боевых дронов.

Потери были ужасными. Уничтожены несколько дюжин дронов, серьёзно повреждён Альбатрос, а одна из инженеров Рейвен-Сити никогда не вернётся домой. Архив оставалось только надеяться, что потеря летучего осьминога для их противника была достаточно чувствительной, потому что победа над ним дорого им обошлась. Харибда не был похож на своего ужасного брата, Одиума. Он не вернулся чтобы снова попытаться их захватить, их не ждала засада из пони или закопанные в почву бомбы.

Значило ли это, что он был противником, более достойным уважения? Или просто куда более опасным, потому что у него вместе со всеми ужасными чертами имелось по крайней мере одно положительное качество? Сансет Шиммер запретила им переночевать там же, настаивая, что: «Умбруму чуждо милосердие. Если он нас отпускает, то только потому, что по его мнению наша свобода ему полезней.»

Перед уходом, Алекс осталась всего одна задача – снова запустить реактор Альбатроса, вывернуть его мощность насколько возможно и включить все оборонительные системы, кроме самоуничтожения. Если Харибда планировал за своё милосердие получить мощную летучую крепость, он просчитался. Его слуг разорвёт на части, а их мозги расплавятся в их головах.

У Сансет Шиммер не хватало сил, чтобы перебросить их всех в Александрию, несмотря на пару десятилетий роста в роли аликорна и тренировок в магии. Королева Блэклайт решила эту проблему просто указав своим дронам направление на дом и отпустив их добираться самостоятельно. Им потребуется несколько дней, но она за них не волновалась. Избранные для этой вылазки дроны были из сильнейших и умнейших.

– Потрясающе… надеюсь, я тебя этим не обижу, – Сансет Шиммер поплотнее завернулась в свою накидку и её крылья, казалось, растворились под ней. Это было всего лишь иллюзией, вплетённой в ткань, но очень сильной. – Нипони в Эквестрии и представить себе не смог бы чейнжлинга, добровольно помогающего пони.

По виду Блэклайт нельзя было сказать, что это её как-то задело или удивило.

– Значит, у эквестрийских пони слабое воображение. А может, у чейнжлингов. Возможно, и у тех, и у других, – она пожала плечами. – Неважно, наша ситуация отличается. – Она не закрывала глаз, не двинулась никаким иным заметным образом, но тем не менее, вспышка зелёного магического огня изменила её облик. Чёрная броня стала чёрной шерстью, а с гривы и ног пропали отверстия. У неё даже появилась милометка, похожая на короноподобный вырост, который в форме чейнжлинга находился у неё на голове. В этот раз она прикинулась единорогом, хотя, конечно, могла бы принять любой облик. Она сохранила свой необычный размер, что означало, что она была примерно одного роста с Сансет Шиммер, не считая крыльев. Алекс же была благодарна за то, что королева согласилась отнести их груз на себе, потому что в своей способности это проделать сомневалась. Даже у выносливости земных пони есть пределы.

– Не открывай глаза, – строго приказала Сансет. – Когда я скажу, выдохни. Иначе будет больно, разница в давлении выдернет воздух из твоих лёгких. Пони поговаривают, что возможно и кое-что похуже, но в надёжности этих источников у меня есть сомнения.

Лонли Дэй уже приходилось это делать, и на куда большее расстояние. После путешествия в иной мир, прыжок на несколько тысяч миль уже не казался таким уж волнующим. Тем не менее, она подчинилась командам Сансет, и её не удивил ни гром вытесненного воздуха, ни внезапный укус холода. Из её лёгких не выжало воздух, и её не смутил мгновенно замёрзший на её шерсти тонкий слой изморози.

Алекс не очень хорошо разбиралась в телепортации. Сансет Шиммер как-то объяснила ей процесс, как они срезали путь через пространство большей мерности. Аликорн даже написала ей несколько уравнений поля. Алекс потребовалось двадцать томов разнообразных учебников по высшей математике чтобы даже просто предположить, что эти уравнения означали. Впрочем, важным было то, что путешествие через пространство большей мерности позволяло им преодолеть теоретически любое расстояние не проходя через разделявшую их с целью дистанцию. Жаль, что она не смогла этому научиться.

С ещё одним ударом грома и потоком тёплого воздуха, Алекс обнаружила, что её копыта снова стоят на твёрдой земле. Изморозь мгновенно растаяла, и Алекс осторожно открыла глаза. За последнее десятилетие точность Сансет Шиммер многократно выросла. Когда она телепортировалась с Алекс в первый раз, они промазали на дюжину миль. Но не теперь. Их маленькая группа стояла в дюжине шагов от дверей дома Клауди Скайз.

Час в Александрии был более поздний, чем в руинах Лос-Анжелеса. Солнце только показалось над горизонтом, окрасив всё в яркие жёлтые и оранжевые цвета. Дом Скай располагался в пригороде Александрии. Но даже с учётом этого, вокруг уже было немало проснувшихся пони. Многие предпочитали вставать рано, особенно пегасы. Большинство пегасов не утруждали себя использованием тротуаров, просто перелетая с места на место.

Клауди Скайз работала на ферме, пока не стала матерью. В те времена Алекс беспокоилась бы, что так поздно её дома уже можно было и не застать. Теперь же найти её где-то в другом месте было почти нереально. Трое её детей всё ещё жили с ней, и так как Адриан частенько отсутствовал…

– Ты её сильно обрадуешь, – Алекс слабо улыбнулась Сансет. – Она тебе всё ещё поклоняется. Будь готова.

Аликорн усмехнулась.

– Пара десятилетий – достаточно большой срок. Думаю, повод для новой встречи неплохой. Пускай даже у меня не получится заходить в гости почаще.

– Она поймёт, – Алекс вышла вперёд и громко постучала в дверь. Ответа не было, хотя, подождав, она смогла расслышать испуганный плач, донёсшийся со второго этажа. Она почувствовала укол стыда, похоже, они своим появлением разбудили младшего ребёнка Скай. Прибытие у них было достаточно громким, чтобы разбудить мёртвых.

Алекс попробовала толкнуть дверь и обнаружила, что та и впрямь не заперта. В Александрии нипони не запирал двери. Она аккуратно открыла дверь и шагнула внутрь.

– Клауди Скайз, извини, я зашла без разрешения! Можешь не торопиться, но со мной гости! – она махнула копытом, и её спутницы последовали за ней. Их, похоже, не слишком беспокоило, что она без спроса входит в чей-то дом.

Как и многие из старейших жителей Александрии, Скай и Адриан выбрали себе дом из лучших, какие мог предложить бывший Париж. Он был одним из самых больших, вытянутый особняк в стиле эпохи Тюдоров, с дорогой старинной мебелью. Большую её часть уже выбросили, заменив на простую и практичную, добытую Адрианом в его многочисленных экспедициях. Паркет они, впрочем, оставили, и теперь он отдавался эхом от цоканья копыт.

– Положи её на этот диванчик, – Алекс провела Райли в гостиную и указала на самый удобный из стоявших там диванов. – Не проснулась ещё?

Королева Блэклайт даже не обернулась посмотреть:

– Всё ещё без сознания. Могу разбудить, если хочешь.

Алекс энергично покачала головой:

– Она заслужила отдых.

– Хорошо, – Блэклайт грациозно прошла в гостиную и пролевитировала завёрнутое в одеяло тело на диван. Она замерла на мгновение, удостоверяясь, что её пассажирка всё ещё свободно дышит, и, развернувшись, поторопилась к выходу. – Передай Скай привет.

– Не останешься? Судя по запаху Скай готовит на завтрак омлеты и блинчики. Бьюсь об заклад, она и тебе приготовит. Должно быть повкуснее… – Лонли Дэй попыталась вспомнить, как королева называла богатые питательными веществами грибы, которые её дроны выращивали в темноте, но у неё это не получалось. Не получалось потому, что такого слова не было. Они его называли просто: ульевая кормёжка.

– Вкус не имеет значения, – Райли вежливо кивнула. – Мне бы хотелось встретиться с Клауди Скайз, но у меня есть другие заботы. – Её глаза на секунду повернулись к лестнице. – Она должна заботиться о своём выводке, а я о своём. Если я тебе ещё потребуюсь, найди кого-нибудь из моих дронов. – Райли развернулась к Сансет и поклонилась, что на памяти Алекс не делала ни разу. – Помни меня, принцесса. Не все мы – монстры, которых знал твой мир. Некоторые из нас помнят, что мы люди.

Сансет Шиммер поклонилась в ответ, пусть и не настолько низко:

– Я запомню. Надеюсь, мы сможем стать друзьями, королева Блэклайт.

– Мне бы этого хотелось, – с этими словами Райли вышла. Неважно, насколько близка была её дружба с Клауди Скайз, ни у одной королевы не было времени на пустяки вроде «поздороваться». Лонли Дэй от неё ничего подобного и не ожидала.

Запах яичницы и сыра с кухни притягивал Алекс как магнит:

– Есть хочешь?

Сансет с готовностью кивнула:

– Ты представить себе не можешь, как выматывают все эти заклинания.

Вместе они вошли на кухню.

Там, в отличие от коридора, не было пусто. Второй отпрыск Скай, жеребёнок-земнопони, склонился в углу над выпущенной до События игровой приставкой. Жеребчик встретил их едва слышным хмыканьем. Он пользовался придуманным Джозефом модифицированным контроллером, с широкими кнопками, удобными для использования копытами. Вместо кнопок направления, второе копыто вставлялось в углубление, покрытое сенсорами таким образом, чтобы перемещение его в любом направлении нажимало соответствующую кнопку. Устройство было в несколько раз больше, чем контроллер, рассчитанный на человеческие руки, но зато требовал только копыт. Даже земной пони мог играть с его помощью.

Конечно, в недалёком будущем всё это станет бессмысленным. Конечно, запасы старого оборудования были достаточно велики, и оно, особенно «ретро»-консоли и компьютеры очень неплохо сохранялись. Но и они в конце концов закончатся, и Алекс сильно сомневалась, что многие пони смогут себе позволить обменять заработанные тяжким трудом чатлы на изготовление на заказ подобной роскоши. Новое поколение может вполне оказаться последним на многие сотни лет, познавшим радости компьютерных игр, если не считать тех, кто родился в Рейвен-Сити.

Старшая дочь Скай настаивала на том, чтобы её называли человеческим именем «Ами», которым её назвал отец, пусть даже у неё и было имя на эквестрийский манер, полученное от матери. Её шерсть была на несколько оттенков светлее, чем у Скай, а грива – лимонно-жёлтая. Ами возилась у электроплитки. Она бросила взгляд через плечо и с энтузиазмом помахала копытом:

– Аммекс, рмда тмммя вдть!

Алекс непроизвольно помахала в ответ, против воли улыбаясь. Внешне Ами выглядела всего на год моложе её самой. Благодаря любви Ами к книгам, они дружили уже много лет. Если кто-топони в Александрии и мог похвастаться, что прочитал хотя бы половину того, что прочитала Алекс, это была Ами. И по сей день у неё вызывало улыбку воспоминание о том, как она первый раз заметила кобылку, тенью следующую за ней в библиотеке, прячась каждый раз, когда Алекс оборачивалась.

– Не отвлекайся на нас, пригорит же! – Алекс уселась к столу, выбрав для этого одну из самых удобных подушек, и жестом пригласила Сансет присоединиться.

Рассеянная пегаска вздрогнула и поспешно обернулась, возвращаясь к готовке. На плите, в лучших традициях Скай, одновременно шкворчали несколько готовящихся блинчиков. При всех благих намерениях Ами, справиться одновременно с таким количеством различных задач она не могла. Из одной из сковородок уже вовсю валил чёрный дым.

– Похоже ей нужна помощь, – озабоченно пробормотала Сансет.

– Нужна. Но если ты что-то за неё сделаешь, она очень расстроится. Ами хочет совершать ошибки до тех пор, пока у неё не получится правильно. Не помогай, или она всё бросит и начнёт сначала.

Сансет кивнула и переключила внимание на жеребёнка возле телевизора в углу:

– А как насчёт тебя, ты ведь тоже сын Клауди Скайз?

Он бросил в её сторону взгляд, как будто хотел сказать какую-то грубость… но заметил, что смотрит на незнакомку. Его взгляд сполз с неё как будто её маслом намазали, и он немножко отодвинулся и покраснел:

– А-ага, – он поставил игру на паузу.

– И как тебя зовут?

– Норт Винд, мисс…

– Сансет Шиммер, но можешь меня называть просто Сансет. Я старая подруга твоей мамы.

– О-ох, – он сглотнул. – Думаю… думаю, я слышал… – он на мгновение затих, но всё-таки его любопытство взяло верх над смущением. – Я думал вы отправились назад в Эквестрию. Мама говорила, что никогда вас больше не увидит.

– Я действительно вернулась туда, – Сансет поёрзала на подушке. – Но на Земле я была нужнее, так что я снова отправилась сюда.

– Вы что, правда из Эквестрии, как учителя в школе? – Ами оглянулась через плечо, уже без лопатки во рту. – Но ведь в Эквестрию больше пути нет… это значит, вы тут уже давно!

– Да, – Сансет не смогла встретиться с ней взглядом, внезапно найдя массу привлекательных черт в остальной комнате. – Мне очень жаль, что не удалось навестить вашу маму пораньше, но было нельзя.

– Почему нель…

– Ами, не начинай, – решила вмешаться Алекс. – У нас была тяжёлая ночь. Уверена, чуть позже Сансет Шиммер будет рада ответить на все твои вопросы. Где твоя мама, разве не она обычно готовит завтрак?

Кобылка кивнула, внезапно смутившись. Алекс почти никогда не говорила с ней строгим тоном.

– Наверху, с Санбимом. Его что-то разбудило. Если она всё ещё там, значит он опять капризничает. Она скоро спустится.

– Угу… это мы, наверное, – Алекс поморщилась. – Санбим всё ещё капризничает?

– Хуже, чем любой из нас. Мама говорит, что он – намёк природы на то, что ей стоит остановиться.

Кто-то откашлялся в дверях:

– Санбим это намёк природы на то, что мне неплохо бы проявлять чуть больше терпения. Шурфайр, ты в его возрасте была такая же капризная.

– Ами, – пробормотала кобылка, отступая от плиты. – Вот, мам, они почти не пригорели. Думаю, тебе всё равно придётся сделать ещё. Алекс зашла в гости, и привела подругу.

Скай кивнула. Когда она проходила мимо, Дэй заметила, что у неё на спине расположился жеребёнок. Один его глаз был закрыт, а второй наблюдал за окружающим с сонным вниманием. По крайней мере, пока он не заметил Сансет. В этот момент его голова поднялась со спины матери, а взгляд прочно зацепился за аликорна:

– Да уж вижу, – будь Скай помоложе, не такой взрослой, она, наверное, скакала бы по всей кухне, может даже визжала от восторга при виде Сансет Шиммер. Взрослая кобыла только улыбнулась, хоть в уголках её глаз и появилась влага, которой там раньше не было. – Вижу, вы уже устроились как дома. Подождите несколько минут, я вас покормлю. Поговорим после.

Алекс съела больше, чем смог бы взрослый жеребец, ела до тех пор, пока ноющая пустота внутри наконец не заполнилась, а усталость не вернулась в полную силу. Усталость и понимание, как же отвратительно от неё несёт.

Скай уже не была той же лучшей подругой, с которой она основывала Александрию. Без нужды в просьбах она настояла, чтобы после завтрака они заглянули в душ и хорошенько выспались в одной из многочисленных гостевых кроватей. Позже Алекс узнала, что Сансет не ложилась, пожертвовав собственным комфортом, чтобы побольше времени провести с подругой. Это заставило Алекс почувствовать лёгкий приступ стыда, но не очень сильный. Скай всё равно наверняка предпочла бы, чтобы её разговору с Сансет никто не мешал.

К моменту, когда Алекс вернулась в гостиную, она обнаружила, что её новая подруга всё ещё спит. Оглядевшись, она заметила, что Сансет и Скай всё ещё сидят на крыльце и разговаривают, потягивая лимонад. Алекс на время перестала обращать на них внимание, вместо этого подойдя к небольшому свёртку на диване.

Ну, то есть маленькому если сравнивать с её прежними размерами. Всё-таки Тейлор была взрослой, выше и крупнее, чем Алекс когда-либо могла вырасти. Аккуратным взмахом копыта она сдёрнула одеяло, открыв лежащую под ним кобылу. Тейлор дёрнулась от внезапной смены температуры и моргнула заспанными глазами.

Тейлор Гэмбл полностью преобразилась. Было странно видеть, насколько много её человеческого облика Алекс могла узнать в новой форме, пользуясь тем, насколько близко они находились друг от друга по времени. Шерсть Тейлор была почти цвета кожи – персикового цвета, всего на пару оттенков темнее. Её грива и хвост сохранили точный оттенок рыже-оранжевого цвета, и кое-где Алекс различала даже что-то похожее на веснушки. Будучи человеком, Тейлор была среднего возраста, но теперь ни следа этого не осталось. В книгах было написано, что некоторые эквестрийские виды стареют медленнее, чем люди. Никто в это, понятно, не верил, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но перед ней было ещё одно небольшое тому доказательство. Тейлор выглядела очень похоже на Скай: зрелая, взрослая, на пике возможностей, без морщин и растяжек.

У неё не было ни крыльев, ни рога. Алекс обнаружила, что её это почему-то бодрит, пусть даже её сочувствие к новоприбывшим, которым приходилось адаптироваться к потере рук и не знало границ. Тейлор придётся с этим столкнуться так же, как и всем новоприбывшим. Ей просто повезло побыть человеком на Земле после События. В HPI про это ещё не знали, Алекс лично уничтожила все записи процесса трансформации с внутренних камер. Без сомнения, в браслете её уже ждали несколько оповещений от Кларка. Но он вполне мог подождать ещё несколько минут.

Кобыла дёрнулась, слабо кашлянула и встретилась с ней взглядом:

– Привет, Алекс, – голос её звучал иначе, как у всех вернувшихся пони. Выше и как-то музыкальнее. Все они стали куда лучшими певцами, хоть Алекс и сомневалась, что Тейлор это когда-нибудь особенно заинтересует. Кобыла зевнула. – Мы что, в медотсеке? Я помню… – она вздрогнула, внезапно закрывая глаза и сворачиваясь в комок. – Нет… – Внезапно из её голоса пропал весь сон. – Меня облучило. Наверное, потеряла сознание… нет, таумическое облучение не позволяет потерять сознание. Не чувствую пальцев на руках и ногах… под наркозом?

– Нет, – Алекс шагнула поближе к дивану, почти коснувшись её. Но коснуться Тейлор означало преждевременно столкнуть её с фактом её трансформации, до того, как она была к этому готова. – Ничего из того, что я использовала, не смогло бы действовать так долго.

– Умерла, значит? – она закрыла глаза и расслабленно откинулась на одеяло. – Я знала, что встречусь с тобой, когда умру. Ты ведь всегда была на грани, так ведь? Жила по обе стороны от порога? Ты же не пони, ты ангел, посланный Богом помочь последним из нас уйти. Теперь ты меня забрала. Чуть раньше, чем я ожидала.

Архив чувствовала, что совсем отрицая слова Тейлор она покривила бы душой.

– Ты не на небесах. В HPI, вероятно, хотели бы тебя туда отправить, но не я, – она улыбнулась. – Ты слишком нужна человечеству, чтобы просто разбрасываться твоими талантами. Белый берег подождёт. – Она положила копыто на плечо Тейлор.

– Хмм… – Тейлор потянулась и рефлекторно схватилась за её копыто своим собственным. Она надолго замолчала, сидя на диване с закрытыми глазами. – Алекс, я слышу ветер! Голоса! Мы не в медотсеке… мы же вообще не на Альбатросе, так? Я не чувствую броню, мне…

Она замерла, и когда её глаза повернулись к Алекс, они были размером с блюдца:

– Мне не больно.

Архив, печально улыбаясь, покачала головой:

– Нет, и не будет. Тейлор, ты больше никогда этого не почувствуешь. Та часть твоей жизни закончилась. Ты больше никогда не будешь бояться магии. Тебе больше не придётся прятаться в бункерах и стальных ящиках. И броня твоя тебе больше не нужна. Да она на тебя больше и не налезет.

Тейлор огляделась и, в этот раз, увидела. Она не стала дёргаться и размахивать конечностями, как во многих рассказах вернувшихся об их первых мгновениях по прибытии. Она не закричала и не упала с дивана.

– Ох, – она сосредоточилась и перекатилась на пол. Ей удалось упасть копытами вниз, но только помощь Алекс позволила ей не завалиться. – Алекс, если ты не против… я хочу выйти наружу.

Алекс была не против. Тейлор шагала очень осторожно, двигая только одну ногу за раз. Алекс шла рядом, неоднократно ловя её, когда та начинала падать. Бывший человек шла с упрямой настойчивостью, игнорируя все задержки и спотыкания, уставившись на дворик и открытую дверь. Она ничего не говорила, видимо, вся её концентрация ушла на то, чтобы просто двигаться вперёд.

Они вышли наружу. Повинуясь жесту Алекс, Сансет и Скай остались сидеть на месте, затихнув и не вмешиваясь. Тейлор не остановилась пока не дошла до края крыльца, где её могло полностью осветить солнце. Над аккуратно подстриженным газоном веял весенний бриз, неся в себе запахи цветов и молодой травы. Тейлор выглядела так, как будто плывёт во всём этом, с тихой признательностью впитывая каждую деталь. Тишину нарушали только звуки ветра и пение птиц.

Казалось, прошло много минут прежде, чем Тейлор снова сдвинулась. Её шаги выглядели куда увереннее, как будто она впитывала силу земли даже не понимая, что делает. Алекс задумалась, поможет ли Тейлор её жажда насладиться Землёй в привыкании к тому, как жить с магией. Тейлор вышла на середину сада, не обращая внимания на прилипшую к копытам мокрую почву. Там она встала на колени и начала молиться.

Алекс вслушивалась в молитву всего несколько мгновений, прежде чем ей на глаза навернулись слёзы. Она оставила подругу в саду и поторопилась отойти к крыльцу, присоединившись к Сансет и Скай.

– Что она делает? – спросила Сансет, всё ещё вглядываясь в распростёртую в саду кобылу. – Мы опоздали? Её разум…

– Нет, – сказала Архив. – Люди развивались не в коробках. Мы пришли из лесов, с равнин. Где-то в каждом из нас есть часть, которой хочется коснуться ветра и солнечного света. У HPI может быть сколько угодно гидропоники, но она не заменит всего этого. Тейлор уклонялась от их образа жизни больше всех. Как ты могла заметить, для людей очень опасно работать на поверхности, с нами. Но она всё равно возвращалась. Она никогда не могла ни к чему прикоснуться, только смотреть через стекло своего шлема и тосковать о свободе.

– Откуда ты всё это знаешь? – Скай тоже встала и вгляделась. Её тревога, впрочем, была не для Тейлор. Её волновала Дэй. – Она тебе рассказывала?

– Нет, – Архив отвернулась. Ей не требовалось смотреть. – Я это чувствую. Выйти сюда для неё как проснуться. Это был не кошмар, по крайней мере, сначала. Но тоска, одиночество, понимание, что от твоего мира осталась только ты, немного техники и компьютер... понимание, что самое любимое в нём никогда не получится взять с собой, и тебе никогда не удастся… – она замолкла и покраснела. Алекс внезапно поняла, что ей не следует рассказывать, чужие чувства. Архив, может, и не была богом для Тейлор, но все эти чувства всё равно были сокровенными. – А теперь сон закончился. Тейлор проснулась впервые за двадцать лет. – Она хихикнула. – Конечно, жизнь у нас не молочные реки и кисельные берега. Когда она поймёт, насколько тяжко ей придётся учить заново самые простейшие действия… она, наверное, поймёт, что пони тоже живут не в раю. Но тем не менее… не думаю, что она пожалеет, что попала к нам.

Голос Сансет был тих, чуть громче шёпота:

– Лонли Дэй, я отложила этот момент потому что у нас было срочное дело, но думаю, нам надо поговорить.

– Хорошо, – Дэй уселась. Ей тяжело было беспокоиться о грядущем серьёзном разговоре, когда радость Тейлор переполняла её настолько, что казалось, она сейчас взорвётся.

– Мы уже говорили о том, чтобы сделать то же самое для остальных людей, кто ещё остался на твоей планете. Ты никогда мне не говорила, что они настолько угнетены своим положением. Это могло повлиять на моё решение.

Алекс оглянулась на эквестрийскую подругу:

– Многие переносят всё куда лучше. Новое поколение лучше приспособлено к жизни в подземном городе. Культура у них разработана для этой цели. Первое поколение никогда не славит поверхность или представляет её как таинственное место. Когда молодёжь подрастёт, они вряд ли будут чувствовать то же, что Тейлор. Командующий Кларк надеется, что они не будут тосковать.

Сансет осталась непоколебима:

– Люди ведь живут около века?

Алекс кивнула:

– Большинство наверняка проживёт, если не больше. Их питание и стиль жизни очень близки к идеальным, и у них почти мгновенный доступ к медицине. Хотя… – она содрогнулась. Кларк не проявлял особого оптимизма в отношении того, что станет с ним и другими стариками Рейвена когда они станут слишком старыми, чтобы приносить пользу. Рейвен-Сити сильно вырос, достаточно, чтобы поддерживать почти вдвое большую популяцию, чем два десятка лет назад, но расти вечно он не мог. Щиты CPNFG были оптимизированы насколько это было возможно в рамках существующей парадигмы. Если не случится несколько невероятных прорывов, рано или поздно у них закончится энергия.

А ещё раньше у них могут закончится материалы для изготовления запчастей, по крайней мере, если пони на поверхности не начнут быстрее развиваться, или зонды Фон Неймана не принесут наконец плоды. Из того, что знала Алекс, следовало, что сеть растёт медленнее, чем планировалось и даже после двадцати лет насчитывала чуть меньше сотни зондов. И если им не повезёт больше, HPI могло потребоваться тысячелетие, чтобы получить какую-то пользу от своего космического шахтёрства.

– Хотя?.. – надавила Сансет.

– Поколение Тейлор немного на неё похоже. Кто-то больше, кто-то меньше. Все они хотя бы немножко хотят вернуться на поверхность. Но они слишком ценны, чтобы их отпускать, пока от них ещё есть польза. Они стареют, но там это не имеет значения. В Рейвене немного тяжёлой ручной работы. Чтобы там всё крутилось, нужны мозги. Они же нужны, чтобы придумывать новые технологии, которые будут помогать всему этому крутиться на столетия вперёд. Я же тебе говорила, я передала предложение Кларку. Он просто отказался с тобой разговаривать и предложение твоё отверг. Он не позволит никому уйти.

Сансет зарычала:

– Последние из твоего вида избрали себе тирана?

– Нет, – не менее жёстко ответила Алекс. – Не стоит их мерить по нашим лекалам, Сансет.

Скай вздрогнула и отошла на пару шагов. Она вела себя настолько тихо, что Алекс даже забыла, что она рядом.

– Я… принесу Тейлор лимонада, – она проскользнула в дом, даже не оглянувшись.

Алекс продолжила:

– Рейвен-Сити зависит от труда всех работоспособных людей. Если ты не чинишь вентиляторы, ты перебираешь старые CPNFG, а если и этого не досталось, то придумываешь новое поколение ториевых реакторов, или новый способ хранить пищу. Все их проекты либо критичны для выживания, либо станут критичны в будущем. Конечно, идея не отпускать людей не идеальна, но если большая группа… например, треть… если треть решит уйти, Рейвен умрёт. Либо все в нём примут твоё предложение и уйдут, либо через несколько лет, когда механизмы сломаются, их убьёт магия. Не будет ли тиранией позволить трети, желающей уйти, принимать решение за всех?

Сансет, похоже, не знала, что на это ответить. Она немножко успокоилась:

– А если они все захотят уйти?

– Не захотят. Потом, может быть… – Алекс помотала головой. – То, что случилось с Тейлор, может оказаться нашим шансом. Кларк не позволит себе риск потери хотя бы одного человека в этом бункере. Но для него Тейлор уже мертва. Мы доказали, что методика работает, так что у него нет причин для гнева. Теперь они знают, что для подвергшихся облучению есть выход. Или… может быть, для тех, кого они больше не могут содержать. – Она снова подумала о жутких вещах, которые он ей рассказывал о судьбе стариков. Самому Кларку уже было под семьдесят. Он не навязывал кому-то в далёком будущем свои идеалы, ему предстояло стать одним из первых.

– Я бы предпочла, чтобы у меня было побольше времени на отработку заклинания. Думаю, когда-нибудь нам удастся зачаровать им какой-нибудь предмет. Что-нибудь такое, что сможет зарядить дюжина единорогов, вместо того, чтобы каждый раз звать меня. Я могу уделить этому больше внимания, если ты считаешь, что он может согласиться, – она подняла взгляд на пони, счастливо марширующую к ним по траве.

– Я ему прямо сейчас позвоню. А ты пока поможешь новой пони разобраться с ходьбой, – Алекс ухмыльнулась и поторопилась внутрь.

– Дэй, ты и сама ходить умеешь!

– А у тебя практики больше! – крикнула она, заходя в дом и вспоминая, где оставила перчатку. Предстоящий разговор её совершенно не вдохновлял, но, возможно, от него могла быть польза. Для стариков Рейвена превращение в пони выглядело куда лучшей перспективой, чем то, в необходимости чего был уверен Кларк.

---

Когда Алекс наконец добралась до дома, она обнаружила, что на первом этаже её дожидается Оливер. Он сидел возле их компьютерной консоли, откинувшись в кресле, сделанном для пони. Его окружали экраны, светящиеся страницами и диаграммами из его книги. Вся рабочая зона этажа превратилась в его кабинет с развешанными по всем стенам увеличенными рисунками эквестрийской анатомии. Алекс не слишком беспокоило, что он занимает слишком много места. Она всё равно проводила в библиотеке столько времени, что ей это не мешало.

Когда она вошла, Оливер развернулся в кресле и широко ей улыбнулся. Алекс почувствовала, как под его взглядом её сердце начинает биться быстрее. Как и все их друзья, за последние два десятка лет Оливер стал старше. Как и у всех их друзей, то, как он изменился с возрастом не совсем совпадало с тем, как возраст влиял на людей. Он стал немножко больше, немножко выше, но и только. Оливеру было сорок пять, но сказать это по нему было невозможно. Сколько времени должно пройти, прежде чем появятся заметные признаки? В любом случае, это облегчало их отношения. Потому что сама Алекс с возвращения из Эквестрии не выросла ни на сантиметр. Сколько времени пройдёт с момента, как у него проявятся признаки старения, прежде чем кому-то из них их отношения начнут казаться странными? Они и так-то смотрелись вместе необычно, Алекс была вдвое меньше взрослого жеребца. Её это не беспокоило, но она сомневалась, что рано или поздно это не начнёт беспокоить Оливера.

– В этот раз цела? – она не могла подавить ощущение, что в его голосе звучало разочарование. – Никаких ужасных ранений?

– И я тебя тоже люблю, Оливер, – Алекс потёрлась о него боком в приступе краткой животной нежности. Он обнял её с не меньшим пылом, несмотря на подколку в словах. Алекс растворилась в чувстве близости своего жеребца, в чувстве силы, которую он дарил. – Что на обед?

– У меня есть некоторые идеи на этот счёт, – он ухмыльнулся, потом потряс головой и прошёл мимо неё глубже в дом. – Вообще, я думал ты подольше задержишься. Но я тоже ещё не обедал, так что всё в порядке. Мы можем… – Он бросил взгляд через плечо и заметил, что она идёт за ним. – Нет. Алекс, я тебе запрещаю помогать. Ты расскажешь мне о своём последнем приключении, а я буду готовить. Так и сделаем.

– Так и сделаем, – повторила она, следуя за ним на край кухни и запрыгивая на один из табуретов возле барной стойки, откуда ей открывался хороший вид на то, что он собирался приготовить. – Так. В этот раз было довольно жутко. Совету Городов я сделаю доклад в следующем месяце, когда у нас снова встреча. – В Совете теперь было больше тридцати представителей, собиравшихся из всех больших поселений континента. Она всё ещё представляла там Александрию, хотя собрания проходили всего раз в год и не слишком развеивали её скуку в остальное время. – Городскому совету я тоже пока не говорила. Ничто из того, что я сейчас скажу, не должно покинуть эту кухню.

– Клянусь, – Оливер прошёлся по кухне, доставая из разных ящиков различные свежие продукты и раскладывая их возле раковины. Он ткнул в рычаг копытом и из крана полилась свежая вода. Даже спустя двадцать лет, это зрелище заставило мурашки пробежать по спине Алекс. Это сделали они. Они были причиной, по которой из труб текла вода а в стенах бежало электричество. – Ни слова.

– Хорошо, – Алекс придвинулась к нему поближе. – Думаю, мы наконец-то узнали, что такое Харибда.

---

Несмотря на всё, что ей пришлось пережить, ночью Алекс никак не могла заснуть. Она была маленькой и осторожной, поэтому ей удалось выскользнуть из кровати не потревожив Оливера. Она прокралась из спальни, протиснулась через полуоткрытую дверь и спустилась по лестнице. Дверь комнаты её сына была закрыта, но внутри всё ещё горел свет. Она как можно тише прокралась по ступенькам и выскользнула на улицу. При первой же возможности она ступила с дорожки на траву, пользуясь ей для того, чтобы заглушить шаги.

Сансет уже ждала её, поплотней завернувшись в плащ, ограждая себя от холода, или скрывая свою личность. Она сидела на маленьком холмике на заднем дворе, возле надгробного камня, который Алекс выгравировала собственными копытами. Даже в темноте ей хватало лунного света, чтобы ясно разобрать слова. «Хуан – верный друг».

– Это мне всегда казалось нечестным, – тихо сказала Алекс, подходя поближе. – Собаки такие верные, но живут так мало. – Она уселась, касаясь боком грубой ткани плаща Сансет. – Ты знаешь, что четвёртое поколение телят заговорило? Но ни одна из наших коров не прожила дольше, чем обычно живут коровы. Разве это честно?

– А кто тебе сказал, что жизнь будет честной?

У Архив не было ответа на этот вопрос, по крайней мере, на несколько долгих мгновений. Наконец, она сказала:

– Мне кажется, что должна бы, – на это Сансет ничего не ответила, только вид у неё в этот момент был немножко высокомерный. – Это ведь не только Хуан. – Алекс посмотрела на звёзды, пытаясь разглядеть то, что там заметила Сансет Шиммер. – Это все пони, сколько их есть. Я ведь не только мою собаку теперь переживу. Я переживу всех друзей, которых когда-либо заведу, всех своих детей… это тоже нечестно.

– Для тебя, или для них?

Алекс открыла рот, но подавилась словами, которые уже готова была сказать:

– Полагаю… для них. Я ведь проживу настолько дольше, – она не опускала взгляд, но всё равно почувствовала, как Сансет на неё посмотрела. Она всхлипнула и, внезапно, почувствовала, что едва может сдержать слёзы. Алекс замолчала и молчала до тех пор, пока не смогла успокоиться. – Не думаю, что ты об этом что-то знаешь. Но у меня есть вопрос, на который, я надеюсь, ты сможешь мне ответить.

– Могу попытаться, – она усмехнулась. – Но, скорее всего, я знаю куда меньше, чем тебе кажется.

– Как так вышло… Принцессы Селестия и Луна, и Твайлайт Спаркл, и Кейденс, все аликорны. Я думаю, я теперь понимаю, что все бессмертные обязательно что-то олицетворяют, и я знаю, что я такое… но если я бессмертная, почему я не аликорн, как ты? Не то чтобы… ты не подумай… я не против того, чтобы быть земной пони. Я научилась пользоваться копытами для большинства дел, и я высоты боюсь! Просто хочется понять.

Сансет встала, развернулась и направилась в сторону задней стены дома. Алекс пришлось последовать за ней, с трудом не отставая.

– Ты читала какие-нибудь книги про магию?

Алекс кивнула:

– Я прочитала все книги в библиотеке. Мне не удалось найти ничего про аликорнов. Даже само существование аликорнов только вскользь упомянуто в трудах по обществознанию. Про них ничего нет в анатомических атласах, или книгах, которые объясняют свежепревращённым как работают их тела. Думаю, это потому, что никто аликорном не вернётся…

Сансет кивнула:

– Это невозможно. Аликорном можно стать только по своему желанию. Нельзя кого-то насильно сделать аликорном. И ты не аликорн по той же причине: ты сама ничего для этого не сделала. Селестия и Луна сделали тебя тем, что ты есть, так как боялись, что ты не сможешь разобраться, а им не хотелось, чтобы твоя планета жила без твоего руководства.

– Н-но… – Алекс попыталась сложить это с тем, что уже знала. – Я ведь ничего не делаю чтобы править планетой! Я не принцесса, не могу телепортироваться или летать повсюду и помогать пони всего мира! Я даже в Александрии больше не мэр, пусть даже всё ещё заведую библиотекой. Я последнее время вообще ничего не делаю, только помогаю HPI и выношу на обсуждение городского совета предложения, которые все игнорируют.

– Ты поэтому спросила? – озабоченно глянула на неё аликорн. – Ты думаешь, если бы твоё превращение было полным, пони бы тебя больше уважали, и ты бы легче могла влиять на их жизнь? – Архив ответила бы «нет». Лонли Дэй не могла. Сансет продолжила. – Если верить Клауди Скайз, ты уже сделала кое-что невероятно хорошее. – Она махнула копытом вокруг, на все окружавшие их безмолвные строения. Безмолвные, но не пустые. За два десятилетия население Александрии выросло до тысяч. В домах скрывались магазинчики, мастерские и всё такое. – Ты распространила данные тебе Эквестрией знания. Ты защитила библиотеку от тех, кто использовал бы её во вред, и сделала тысячи копий для возвращающихся пони, которые не могут добраться до Александрии. Принцесса Луна бы тобой гордилась.

– Я чувствую, будто мне надо заниматься чем-то большим, – сказала Алекс, чуть громче шёпота. – Но я не знаю, как.

– Может, ты уже это делаешь, – Сансет продолжила идти, пока не дошла до кусочка голой земли, где почву уже вскопали, подготовив для посадки. Она подняла своей магией палку и начала рисовать.

– Ч-что? Как я… как я могу что-то делать? Ну, в смысле, сверх того, о чём я знаю, что я его делаю.

– Будет проще, если я тебе покажу, – Сансет уселась, судя по всему, сильно сосредоточившись на своём рисунке. – Это может помочь понять, что тебе нужно сделать, чтобы стать аликорном.

Алекс кивнула и неподвижно уселась на вскопанную почву, пока Сансет рисовала вокруг неё.

– Просто смотри. Не сосредотачивайся на отдельных деталях, сосредоточься на общей картине.

Алекс не понимала, почему Сансет не может ей просто рассказать всё словами, но не собиралась спорить.

– Дэй, я знаю, у тебя прекрасная память. Если ты всё это запоминаешь, не пытайся применить это заклятье к обычным пони. Я бы не рекомендовала тебе использовать его на себе, если меня нет поблизости, но не буду пытаться тебя остановить.

Алекс хихикнула:

– Да я даже не знаю, где взять энергию, чтобы его зарядить. Хранитель помогает мне только когда я сражаюсь с чем-то действительно серьёзным. Конечно, умей я использовать собственные заклинания, я бы была куда полезней в драке с этим действительно серьёзным…

Сансет прекратила рисовать. Круг был почти завершён, в нём не хватало единственной руны.

– Просто помни, что я тебе сказала. Я думаю, ты и сама разобралась бы рано или поздно. Закрой глаза, – Алекс подчинилась, хотя всё равно слышала, как Сансет обошла её и встала у неё за спиной. – Когда снова откроешь глаза, не смотри на меня. Сначала посмотри на свой дом. Там всего два пони, должно быть полегче. Когда захочешь прекратить, просто выйди за пределы круга или как-нибудь его нарушь. Скорее всего, будет больно.

Алекс сглотнула и кивнула ещё раз:

– Хорошо, – пользуясь своей идеальной памятью, она немножко повернулась, не открывая глаз. Сориентировавшись так, чтобы дом был перед ней, она открыла глаза.

Она увидела свет, невозможно тонкую паутину света, который, казалось, заполнял всё творение. Обычная материя казалась ей серой и скучной по сравнению с пронзавшим её ослепительным сиянием. Расстояния тоже потеряли смысл, весь мир стал ей известен просто потому, что она обратила на него внимание. Смертное сознание Алекс было мгновенно ошеломлено. Если бы оно было всем, что у неё было, она потеряла бы сознание в тот же миг, вполне возможно, заработав в процессе ужасные повреждения мозга, потому что её разум не смог справиться.

Она закричала, отступая внутрь себя, прячась от лавины информации, которая светила ей прямо в душу, стоило ей открыть глаза. Но никакое отступление не могло заставить лавину исчезнуть, Алекс некуда было скрыться от сметающего потока света и цвета. Было больно, но даже сквозь боль, её сознание начало адаптироваться. Она увидела себя, но не как пони, а как пылающий язык пламени, сотканный из скрученных сотен тысяч крохотных нитей, расходящихся во все стороны. Все вместе они собирались в единое целое, то самое, что составляло Архив.

Каким-то образом другие были связаны с ней. Как? Она потянулась, пытаясь найти единственную нить, и удалось ей это только благодаря тесному знакомству с её владельцем. Архив нашла нить, ближе всего сплетённую с её жизнью, с её ребёнком и её будущим, и позволила своему сознанию скользнуть по ней в дом. Там она обнаружила, что её партнёр всё ещё спит, мирно и тихо.

Он не был ни костром, ни даже свечой. Нить действительно была им, одинокая искорка, скрытая глубоко в его груди. Но даже несмотря на неожиданную тусклость, она смогла заметить, что и от этой искорки шли бесчисленные связи. Стоило ей сосредоточиться, и она увидела, что эта одинокая искра соединяется бритвенно-тонкими лучами с каждой клеткой его тела, миллиардами и миллиардами, свивающимися в ткани, потом в органы, а затем – в толстые жгуты. Внешних соединений было немного. Она проследовала за единственным, которое ей удалось найти, оно вело через несколько комнат к их спящему сыну. Она почувствовала его дыхание, практически могла бы расслышать его мысли, не спи он так глубоко.

Как далеко простиралась эта сеть? Архив проследила линии назад к себе, и её снова на мгновение ошеломило. Тем не менее, она снова бросилась вперёд, следуя изгибам миллионов волокон, которые совокупно затмевали уголёк её собственной души. Но как и нити в Оливере, соединявшие ткани в органы и органы с ним самим, некоторые невидимые волоски было отследить легче, чем другие.

Ярче всех, свиваясь как стальная якорная цепь и вносящая существенный вклад в общую яркость, была слитная волна силы, приходившая издалека. Разум Архив метнулся вдоль неё, проскальзывая под землю как будто камни состояли из тумана. Она нашла свой алмаз во тьме, в городе под названием Рейвен. Она увидела почти тысячу душ, каждая – с верой в неё. Или… не в неё как личность, а в неё как идею. Их вера была основой её силы, пусть их и было немного.

Был и другой источник света, куда ближе, чем дальние угольки, и куда ярче её самой. Она знала, что это такое, но всё равно повернулась. Медленно, чтобы не посмотреть на всё сразу, чтобы её не ослепило.

Если обычный пони был угольком, если сама она была факелом, взгляд на Сансет Шиммер был подобен взгляду прямо на Солнце. Архив не могла взглянуть на неё, не могла даже задержать взгляд рядом с ней, не будучи ошеломленой тем, что ей открывалось. Её свет не собирался из нитей, хотя несколько тугих пучков и приходили откуда-то издалека, подобно тем, которые составляли всю силу Архив.

Нет, Сансет Шиммер получала силу из источника посильнее. Она выглядела не как пони, а как проём в воздухе, в какое-то место, где сиял яркий свет.

Архив увидела и, наконец, поняла. Она потянулась одной из передних ног и нарушила круг, завершив заклинание. Её восприятие обвалилось назад в её тело, и на несколько мгновений у неё закружилась голова, но она не упала. После нескольких глубоких вдохов, она наконец почувствовала уверенность, что снова может говорить:

– Это будто… я не завершена.

– Ещё нет. Аликорны могут получать свою силу от пони, как ты. Но для этого пони нужно больше, возможно – миллионы. Пони Земли, которые верят в твой ушедший вид, хватает на то, чтобы поддерживать тебя в живых, но их не хватает, чтобы ты стала аликорном. Такая сила идёт из других мест. Как ты сейчас представляешь свой вид, тебе придётся представлять ещё что-то. Какую-то высшую истину. Но я не думаю, что ты её найдёшь сегодня ночью. Всепони, кто достиг этого, нашли свой путь. Я не могу показать тебе свой, он не сработает для нас обеих. Да и слишком с этим много возни, если всё, что тебе нужно – чтобы пони к тебе прислушивались.

Лонли Дэй снова на мгновение прижала голову к боку Сансет, затем отстранилась:

– Не, но всё равно спасибо. Я думаю, мне хватит и того, что есть. Плюс к тому… времени у меня навалом, так ведь?

Сансет хихикнула:

– Ага. Времени навалом.