1000 лет одиночества

4 глава — Цена ошибок. 1 часть — Безнадёжное положение

Неожиданно для меня самого 4 глава рассказа растянулась аж на целых 64 страницы формата А4! Из-за этого я решил разделить её на 4 части: чтобы каждая из них была примерно сопоставима с размером предыдущих трёх глав. Думаю, правильней всего мне будет опубликовать каждую из этих частей в виде отдельной главы, поскольку, к моему счастью, их даже получилось более-менее разделить по смыслу.

22 июня 1009 года. 5:40 AМ. Дворец Кантерлот. Личные апартаменты принцессы Селестии.

Полшестого утра принцесса Селестия как обычно проснулась в своих личных апартаментах в собственной роскошной кровати. Не тратя впустую ни минуты своего свободного времени, она потянулась, спустилась на пол, встав на все четыре копыта, убрала постельное бельё, заранее сложив его несколько раз напополам, в ближайший прикроватный комод, удерживая при этом всё время парившим в воздухе в магическом захвате, после чего посетила ванную комнату, чтобы умыться и немного привести себя в порядок, а затем, вернувшись и надев на копыта и на грудь золотые королевские регалии, как и много месяцев и лет до этого (единственным отличием было разве что то, что всё это прежде происходило в стенах не Нового, а Старого Замка) направилась по пустым коридорам в сторону Тронного Зала. Этим утром принцессу слегка смутило отсутствие кого бы то ни было вообще на её пути, но, списав это на ранний час, Селестия не стала придавать данному обстоятельству особого значения. Тем утром она выполняла все свои стандартные телодвижения чисто машинально, ещё не придя толком в себя после вчерашнего напряжённого торжества. Возможно, будь она менее уставшей (хоть сон и вернул большую часть её сил) и более внимательной, она бы немного насторожилась тем, что ей не встретилось ни единого пони на всём своём пути, будь то редкие охранники, уборщики или даже вовсе случайно заплутавшие в многочисленных коридорах замка пони, ещё не успевшие в полной мере привыкнуть к архитектуре нового дворца, и возможно даже заметила бы краем взора хотя бы одну из дюжины разноцветных пар глаз с вертикальными зрачками, сокрытых в тёмных углах стен под потолком, внимательно следивших за её передвижением. Но принцесса Солнца была настолько погружена в свои мысли о прошедшем празднике и о том, что можно было бы сделать, чтобы в следующем году он выдался не таким сумбурным и сумасшедшим, как в этом, что просто продолжала идти в сторону Тронного Зала, пока ещё не имея ни малейшего представления о том, что её там ждало. Но всё же она была достаточно внимательной, чтобы, пройдя всего несколько коридоров с развилками, устремить свой взгляд в окно и увидеть… нечто.

— Мать моя… это ещё что такое?! — только и смогла пробормотать принцесса дня, медленно подходя к окну в оцепенении. На улице всё ещё было темно: были видны горы, воды серебристого водопада и речки, началом которых тот служил, тёмные луга и поля, распростёршиеся далеко-далеко, почти до самого горизонта, даже заснеженные вершины гор вдали; были видны домики пони, проживавших в Кантерлоте, окна которых за редким исключением не были освещены, поскольку большинство жителей всё ещё спали в столь ранний час; были видны улицы города, до сих пор горевшие спокойными нежными цветами столбы фонарей… но не это застало принцессу Солнца врасплох. Несмотря на всю царившую по ту сторону окна темноту, на улице была не ночь. Было невозможно точно определить, сколько сейчас времени и даже какое за окном время суток, поскольку чёрный лунный диск, висевший высоко в небе, скрывал за собой золотое Солнце, чьи редкие лучи с большим трудом всё же умудрялись кое-как пробиваться на волю по краям, но при этом не давая практически никакого света, из-за чего создавалось впечатление, будто на улице до сих пор ещё царила ночь или же были ранние сумерки.

— Луна… но… как…? Как ты сумела… — Селестия ещё с полминуты удивлённо таращилась на чёрное небесное светило с золотой окантовкой, после чего вновь продолжила идти в сторону Тронного Зала, терзаемая противоречивыми мыслями, заметно ускорив шаг. — Что вообще произошло здесь, пока я спала…? Как… как она смогла устроить солнечное затмение?! Это ведь невероятно сложная магия даже для меня! И при том сотворить его в одиночку? И вообще зачем ей это?..

Старшей принцессе не терпелось получить ответы на свои вопросы непосредственно от виновницы сегодняшнего торжества, и уже через несколько минут её желание исполнилось в полной мере. Принцесса Селестия резко распахнула сдвоенные двери, ведущие в Тронный Зал, дыша достаточно часто из-за лёгкой отдышки. То, что она увидела, было выше её понимания: Тронный Зал преобразился. Фактически это было всё то же помещение, но узоры, которыми были украшены колонны, стены и потолок (и даже фрески в окнах, ковры и канделябры) заметно исказились, приобретя намного более строгий готический вид и поменяв свой цвет на преимущественно иссиня-чёрный и светло-голубой. Зал был на удивление пуст, однако в нём всё же находилась одна единственная пони, не считая Селестии, горделиво восседавшая на троне старшей сестры, закинув ногу на ногу, бросившая на ту высокомерный взгляд, полный нескрываемого превосходства и крайнего презрения, после чего Найтмер улыбнулась Селестии своим зловещим белоснежным оскалом.

— Л… Л… Луна?.. — только и смогла пробормотать в шоке принцесса Солнца.

— Нет, моя “многоуважаемая”… хотя “многоуважаемая” – будет как-то слишком сильно сказано для тебя… Моя презираемая всей моей душой эгоистичная сестрица!

— Что… что происходит?! Что ты сделала с Солнцем и Луной? Как… ты смогла сотворить магию такого непостижимо высокого уровня сама?.. — пробормотала в шоке белый аликорн.

— Что, ты удивлена, да? Хе-хе! Интересно, а кто это ещё совсем недавно уверял меня, что мне не по силам управлять обоими светилами в одиночку?

— Луна, немедленно прекрати это! — возмутилась Селестия, хоть её голос и выдавал значительные нотки волнения.

— Прекратить что? — с нескрываемым сарказмом в голосе якобы удивилась Луна.

— Прекрати валять дурака и спускай Луну за горизонт! Сейчас уже шесть часов утра – моё время заступать на пост контроля небесных тел.

— Ага, ага… как бы не так, — пробубнила Лунная Пони, всё ещё сидевшая со скрещенными задними ногами. — Ты уже своё отслужила. Настало время мне, Найтмер Мун, показать на что я способна!

— Найтмер… Мун…? — переспросила Селестия. — С чего вдруг ты решила сменить своё имя? К тому же на… такую странную альтернативу.

— А ну молчать! — прокричала Лунная Пони королевским голосом, чуть не сбив Селестию с ног. — Ты теперь здесь ничего не решаешь, сестра! Я – новая правительница Эквестрии! Я – та, кто устроит каждому пони на Эквусе “весёлую” жизнь, насылая на них ночью самые ужасные, самые кошмарные сны! Я – Найтмер Мун, кобылица ночных кошмаров! — прокричала чёрный аликорн, после чего позади неё прогремел сильный раскат грома.

— Луна… Что… Во что ты превратилась?! Как… как ты такой стала?.. П-почему?.. — только и смогла бессвязно пробормотать Селестия.

— О, ты хочешь узнать, как я такой стала? Я скажу тебе как: очень просто, на самом-то деле. Проще, чем ты думаешь…

— Катализатор магической энергии… конечно… — в страхе произнесла принцесса дня.

— Именно! И при том не абы какой! А самый сильный, самый нестабильный, который я только видела в своей жизни! Думаю, ты прекрасно знаешь, о каком камне идёт речь. Хотя я дам тебе маленькую подсказку: о том, что появился в Кантерлоте самым последним.

— Нет… не может быть… неужели?! — продолжила мямлить Селестия. — Подарок из Имерии Зебр, багровый обсидиан…

— Именно, сестра! — радостно воскликнула Найтмер, будто жеребёнок, которому подарили леденец.

— Луна… Но… мы же даже не знаем точно, насколько он силён и на что он вообще способен! Как ты… как ты могла… как ты набралась смелости… в одиночку…

— Ну вот видишь? Зато теперь мы это прекрасно знаем! Он наделил меня такой властью и такой магией, что тебе и не снилась!

— Зачем тебе это, Луна?!... Прошу тебя, одумайся!

— “Одумайся”? “Одумайся”?! И это ты мне говоришь?! — Найтмер Мун так сильно ударила передними копытами по полу, что буквально сотворила небольшое землетрясенье. — Уж кто, кто, а одумываться должна уж точно ты, а не я!

— Что… что ты хочешь этим сказать?.. — испуганно произнесла Селестия, в страхе попятившись на несколько шагов назад. — Что вообще с тобой произошло, Луна? Из-за чего ты так внезапно изменилась?

— Я просто стала лучше, сестра. Багровый обсидиан не только дал мне силы, он ещё и позволил мне понять, из-за чего я страдала столь долгое время: из-за чего была столь несчастна, из-за чего столько горевала, плакала и проклинала судьбу за то, что та была несправедлива ко мне… ­­– ты. В этом виновата одна лишь ты! Если бы не твоё тщеславие, твоё высокомерие и твоё частое безразличие ко мне, мне бы жилось намного лучше. Если бы ты не была настолько бездарной, ужасной, отвратительной сестрой, мне бы не пришлось годы искать ответы, из-за чего мне было плохо, внутри себя. Потому что единственно правильный ответ на вопрос, почему я страдала, заключён в тебе. Ты – источник всего плохого, что со мной когда-либо происходило, происходит и будет происходить! И если бы тебя не было, то не было бы и причины моих страданий.

Глаза Селестии ещё больше расширились от услышанных слов и постепенно стали становиться влажными.

— Луна, хватит! Прекрати сейчас же нести чушь! Ты страдала не из-за меня. Ты страдала…

— А из-за кого? Из-за кого я тогда страдала, ответь мне? Давай, будь так любезна, просвети меня.

— Из-за… по всей видимости… уготовленной для тебя не самой простой судьбы и предназначения в этом мире… — вполголоса пробормотала принцесса Солнца.

Лунная пони громко рассмеялась.

— Ха-ха! О-ох… большей чуши я за всю жизнь не слышала… Нет, Селестия, тут ты однозначно заблуждаешься.

— Да, сестра… Признаю, я… заблуждаюсь. Я согласна с тем, что это из-за меня ты чувствовала себя столь плохо, столь одиноко… Я признаюсь в том, что была неправа. Но я готова измениться, я хочу исправиться!

— Поздно! Пони не меняются, и ты это сама прекрасно знаешь!

— Но ведь ты изменилась!..

— Да, изменилась. И изменилась сильно. Но это произошло лишь благодаря некромантическому камню. Тем более у меня нет никаких оснований полагать, что твои слова не являются пустым трёпом.

— Луна, пожалуйста, выслушай меня…!

— Молчать, кому было сказано! — проревела Найтмер Мун. — Я уже сыта тобой по горло, дорога сестрица. Отпусти я тебя сейчас, и совсем скоро я получу от тебя нож в спину. Ну уж нет, у меня есть на тебя свои планы.

— Планы?! Какие ещё планы? О чём ты?

— Планы мести, конечно же. А что? Ты думала, что я дам тебе остаться безнаказанной за все те страдания, через которые мне пришлось пройти? Ха! Ну уж нет. За свои проступки надо платить, сестра, и чем эти проступки серьёзнее – тем серьёзнее будет и наказание за них.

— Но я ведь попросила у тебя прощение, сестра!.. Я признала свою неправоту!

— И что с того? Ты слишком долго действовала мне на нервы. Слишком много страданий принесла в мою жизнь. Как и другие пони, всё время окружавшие меня, тоже. Поэтому не думай, что ты так легко отделаешься от заготовленных мной для тебя пыток.

— П-пыток..?! — пробормотала принцесса Солнца, не веря своим ушам. — Но Луна, я же твоя родная сестра! Мы же любим с тобой друг друга…!

— Ложь! Никогда ты меня не любила! Когда был последний раз, чтобы ты говорила мне об этом? Когда замечала хотя бы что-нибудь из того многого, что делала я? Из того, на что у меня уходили безумные усилия? Когда ты была довольна хоть чем-то из сделанных мной вещей?! То-то же. Ты всегда отодвигала меня на задний план. Я всегда оставалась в твоей тени, будь то выступления на публике, приём важной делегации или что-либо ещё! Ты делала всё, чтобы самой как можно дольше ласкаться в лучах славы! Но время твоего правления закончилось. С сегодняшнего дня в Эквестрии будет лишь одна правительница, и имя ей — Найтмер Мун! А, и знаешь ещё что? Твои наилюбимейшие подданные больше никогда не увидят света Солнца: может быть, багровый обсидиан и не способен полностью остановить движение небесных светил (признаться честно, я сначала долго думала, что из-за этого у меня возникнут серьёзные проблемы с осуществлением Вечной Ночи), хоть он и может ускорять их и слегка затормаживать тоже. Но зачем так сильно заморачиваться, если можно просто синхронизировать движения Луны и Солнца, вдобавок затормозив их оба, верно? Ха-ха! Решение простое и абсолютно гениальное!

— Луна, прошу тебя, одумайся пока не поздно!

— Нет больше никакой Луны! Есть только единственная правительница Эквестрии по имени Найтмер Мун. Также, как и не станет совсем скоро тебя! Но знаешь… нет, скорее всего ещё не так уж скоро. Видишь ли, всё дело в том, что прежде чем замучить тебя до смерти, я собиралась заставить тебя страдать во сне. Какое же это приятное чувство, видеть, как пони просыпаются в холодном поту после леденящего душу ночного кошмара! А в особенности, когда ты сама являешься его творцом. И я уже запланировала десятки различных ужасов персонально для тебя! Видишь, какая я заботливая? Разумеется, я не могу допустить, чтобы ты умерла раньше того момента, как переживёшь их все. О, нет, конечно же нет. Но есть одна проблема: я не могу повлиять на твою физиологию, сестра. Я не могу заставить тебя увидеть их все всего лишь за одну ночь. Это мне не подвластно. Ну что ж, ничего, за долгие годы одиночества, чему я точно научилась, так это терпению. Я подожду ровно столько дней, недель и месяцев, а может даже лет, сколько будет нужно для того, чтобы ты лучше прочувствовала и пережила каждый из них, ну а затем можно будет и покончить с тобой.

— П-покончить…? Со... мной? — пробормотала Селестия, чуть не плача, не веря тому, что слышит эти слова из уст родной сестры и никогда ранее не предполагавшая о том, что однажды их услышит.

— Ты уже достала переспрашивать! Да сколько же можно?! Ты настолько глухая или тупая, я понять не могу? — Найтмер явно начинала терять самообладание.

— Я не верю в то, что слышу эти слова от родной сестры.

— М-м-м, понятно… Ну что ж, замечательно, можешь не верить дальше. Вот только вряд ли тебе это поможет пережить мои кошмары. Вообще-то я ещё думала над тем, как именно от тебя избавиться, дорогая сестрица, и скажу честно: я так и не остановилась на каком-то одном конкретном способе. Знаешь, слишком уж много можно придумать пыток и методов казни, и, признаться честно, я пребываю в какой-то растерянности насчёт того единственного наилучшего, который подошёл бы для тебя, который ты больше заслужила за все свои грехи. М-м-м… нет, не знаю. Понятия не имею. Придётся поразмышлять об этом на досуге. А пока что у меня есть пара десятков пони на примете, которые тоже слишком давно не видели ночных кошмаров.

— Луна, не смей этого делать! Эти пони – наши с тобой верные подданные, они не заслужили ужасов, которые ты собираешься заставлять их переживать во сне каждую ночь.

— Да неужели так уж и не заслужили? — ехидно спросила Найтмер. — Я так не думаю, сестра. Я считаю, что каждый из них в большей или меньшей степени грешен, поскольку, посещая их сны, я понемногу узнавала о жизни каждого в течение многих ночей, и каждого из них в большей или меньшей степени терзают угрызения совести: от маленького жеребёнка, до престарелой кобылы, а значит каждый из них заслуживает моей кары. Вот что есть настоящая справедливость – когда любой малейший проступок пони не остаётся безнаказанным. Когда пони, терзаемый угнетениями собственной совести, мучается, страдает и испытывает боль в ходе искупления своих грехов. Но начну я, пожалуй, с тех пони, кто надоел мне сильнее всего. Кроме разве что тебя по уже упомянутой причине. Хочу оставить твои мучения на десерт.

— Ты уже переходишь все границы, Луна! Я ещё могу понять твоё желание отомстить мне. Но другие пони – они не виноваты в том, что на твою долю выпало столько жизненных испытаний, что тебе пришлось долгие годы жить в моей тени, в том, что ты чувствовала себя одиноко!

— Ложь! Как раз-таки виноваты. Они все в этом виноваты!

— Да каким образом, сестра?!

Лунная Кобылица несколько секунд молчала, обдумывая ответ на вопрос.

— Как минимум тем, что ценили твой труд, но не ценили мой. И тем, что всё время, каждый новый день обсуждали лишь тебя одну и твои заслуги, как будто я ничего для них не делаю. Как-будто я и вовсе никогда для них не существовала.

— Луна, хватит! Ты же сама прекрасно понимаешь, что говоришь чушь! Ты всё преувеличиваешь. Пони говорят не только лишь об одной мне, но они видят и твои заслуги тоже! Я сама недавно слышала, как парочка пони…

— Довольно! — прокричала Найтмер, после чего ещё один раскат грома прогремел за её спиной. — Мы не желаем тебя больше слушать!

— Я не позволю, чтобы из-за меня ты заставляла страдать невинных пони! — выкрикнула в ответ Селестия. Спустя мгновение из её рога вырвался перламутровый поток магической энергии, окружённый ещё одним спиралевидным жёлтого цвета. Найтмер мгновенно среагировала, выпустив ему на встречу уже чёрный поток, обрамлённый спиралевидным светло-голубым. Два потока встретились, сформировав ослепительно белую энергетическую сферу по центру зала. Обе аликорнши изо всех сил старались перебороть соперника. Или по крайней мере, так казалось в первые несколько секунд, по прошествии которых Найтмер раскрыла зажмуренные глаза, а её стиснутый оскал сменился ехидной ухмылкой. Селестия невероятно удивилась, когда увидела это, всё ещё с большим трудом сопротивляясь магическому потоку Лунной Кобылицы.

— Что? Ты же не думала, будто твоих магических способностей хватит, чтобы противостоять мне? — будничным тоном произнесла Кобыла Ночных Кошмаров, отвлёкшись от битвы на демонстративный осмотр своих передних копыт.

— Но… как… ты… этого… не… может… быть… — пробубнила Селестия со сжатыми зубами. Её дрожащее от напряжения тело, казалось, было готово обессиленно упасть на пол в любой момент. Волшебный поток невероятной силы, бивший из её рога, по всей видимости, вызывал для Лунной Пони не больше проблем, чем обычный лёгкий бриз.

— Ты просто недооцениваешь силу багрового обсидиана, сестра. Вся магия, что ты можешь сотворить, для меня теперь просто смехотворна, — произнеся это, Найтмер отвлеклась от рассматривания копыт, снова встретившись взглядом с Селестией. Чёрно-голубой поток магии бил из её рога будто бы сам собой, а его обладательница, казалось, и вовсе забыла, что та находилась на магическом поединке с другим аликорном. Затем Найтмер это наскучило: она мотнула головой в сторону, отправив энергетическую сферу в один из витражей, который тут же разлетелся на сотни мелких осколков, как и несколько небольших фрагментов стены вокруг него. Селестия же осталась стоять на том же месте, ошарашенная тем, насколько легко сестра парировала её магическую атаку, обессиленная, чьи дрожащие копыта были готовы в любой момент предательски подкоситься, но тем не менее принцесса Солнца до сих пор каким-то чудом умудрялась сохранять вертикальную стойку.

— Ладно, мне уже наскучило с тобой разговаривать. Стража, уведите сестру прочь с глаз моих долой. Заприте её в пещерах с остальными, пока я не решу, что хочу с ней делать дальше. У меня сейчас и без неё других забот выше крыши, — повелительным тоном произнесла Найтмер Мун.

Спустя пару секунд с потолка спланировали полдюжины фестралов, крепко схватившие Селестию и надевшие на её копыта парные кандалы (хоть те и были сравнительно свободными даже для ног аликорна, но всё равно обычную ходьбу несколько затрудняли). Принцесса Солнца изумлённо посмотрела на стражников: с парой-тройкой бэтпони Лунной Гвардии она была в некотором смысле знакома, но сейчас они совершенно точно вели себя иначе, чем обычно: они были полны решимости, в их глазах не было ничего кроме повиновения Найтмер, в них не было ни намёка на сомнение, волнение, сочувствие… так же как не было ни намёка на ярость, гнев, ехидство или симпатию. В их глазах отсутствовали какие бы то ни было эмоции вообще. Лунная Кобылица наверняка магически одурманила их или по крайней мере закрыла на замок любые их самостоятельные мысли и эмоции кроме беспрекословного послушания. Другого объяснения не было: служба службой, но ни один стражник не мог бы даже при всём своём желании и дисциплине вести себя всё время лишь согласно инструкции, ожидая новых приказов. В обычной ситуации пони всегда бы огляделся по сторонам на всякий случай, перекинулся бы взглядом с напарником, пожал бы плечами, скосил бровь или сделал бы что-то ещё, что напрямую его делать не просили. И речь здесь идёт именно не про неповиновение приказам, а про естество любого пони в принципе. Разные пони будут всегда вести себя слегка по-разному, выполняя один и тот же приказ, но действия этих фестралов были похожи скорее на действия бездушных роботов или зомби. Они не делали ни одного случайного действия, а лишь те, которые требовались от них Найтмер Мун. Что возможно даже ещё больше поразило принцессу Солнца, так это то, что в другой половине бэтпони она узнала обычных стражников, которые всегда были простыми пони, но только не сегодня: теперь и у них у каждого выросло по паре клыков, зрачки превратились в узкие вертикальные, ушки заострились, а крылья (появившиеся даже у тех из, кто был земнопони или единорогом) стали похожи на крылья летучих мышей. Поведение же обращённых в фестралов стражников было точно таким же, что и у их напарников – бэтпони с рождения. Пребывая в невероятном потрясении от того, что только что произошло, как и от осознания новых невероятных магических способностей младшей принцессы, которыми ту наделил багровый обсидиан, таких как управление обоими главными небесными светилами в одиночку и способность изменять расу пони по своему желанию, Селестия только и могла, что признать своё поражение. Уставшая и опустошённая принцесса дня с опущенной головой, крыльями и влажными от скорби глазами, крепко удерживаемая со всех сторон стражниками-бэтпони разных цветов, ещё раз бросила сожалеющий взгляд на Найтмер (который, впрочем, не оказал на последнюю абсолютно никакого действия), после чего стражники заставили её развернуться, и они медленно отправились прочь из Тронного Зала в сторону пещер под Кантерлотом.

— Для начала мне не помешает обзавестись собственной армией из преданных миньонов, прежде чем моя власть над пони Эквестрии станет действительно абсолютной и непоколебимой… — произнесла Лунная Кобылица, подойдя к огромной дыре в стене Тронного Зала на месте витража. Её взору предстал внутренний двор замка, в том числе и казармы стражников, расположившиеся вдалеке. — Хм… пожалуй, в первую очередь стоит выяснить, кто из королевской стражи готов присягнуть мне на верность, а кто – нет…

22 июня 1009 года. 6:25 AМ. Кантерлотские казармы.

Для Брейви прошедшая ночь выдалась просто ужасной. Пегаса постоянно терзали какие-то непонятные абстрактные кошмары и крайне тревожные сны, ни одного из которых тот так и не смог вспомнить на утро (даже примерно, о чём те были), кроме совсем уж бессвязных сцен, не несущих никакого смысла. Стражник всю ночь проворочался во сне, недовольно постанывая: он часто переворачивался с одного бока на другой, но тем не менее ни разу не проснулся, что было довольно удивительно для него в обычной ситуации. Одеяло жеребец уже давно неосознанно скинул на пол всеми четырьмя копытами, однако сейчас всё же было лето и шибко холодно ему от этого точно б не стало. Харт проснулся полседьмого. Мысли о просто отвратительной ночи быстро сменились удивлением и озадаченностью: он услышал голос командира, достаточно громко общавшегося с кем-то в коридоре. Спустя минуту пегас понял, что участников разговора было довольно много. Его это крайне озадачило: что вообще его командир Дарк Близзард забыл в их казармах, да и ещё в столь ранний час? К сожалению, слов Брейви разобрать практически не мог: фактически, он слышал одно лишь бубнение, раздававшееся с другой стороны стены, и мог определить только некоторых участников разговора. По всей видимости, Дарк решил устроить внеплановую проверку казарм, судя по тому, насколько громки были голоса разных пони и как часто они менялись, вот только время и день для этого выбрал очень уж странные… Затем взгляд Брейви Харта, только что вставшего со своей кровати, скользнул к противоположенной стене. Стражник заметил, что его друга Спарклинга Болта нигде не было, а его кровать была даже не заправлена. Подумать об этом как следует жеребец не успел, так как он был вновь крайне ошарашен, только теперь уже видом, открывавшимся из окна их комнаты.

— Это ещё что такое...? — только и смог вымолвить он, увидев солнечное затмение высоко в небе. В его голове и до этого проскользнула мысль, что как-то уж слишком темно на улице было для полседьмого утра, но теперь от удивления он буквально лишился дара речи.

— Ладно… это и правда ненормально… — взволнованно пробормотал тот, после чего пегас поспешил накинуть на себя золотые доспехи и вышел в коридор, освещённый жёлтыми настенными светильниками, в надежде получить ответы, что вообще происходит.

Удивлённый стражник увидел своего командира дальше по коридору. То был весьма грузный уже далеко не молодой пони с синим окрасом шерсти и иссиня-чёрными, практически угольными коротким хвостом, гривой и усами с бородой. Он был в доспехах. А ещё помимо этого у него была пара клыков, заострённые уши и кожаные крылья за спиной в добавок к вертикальным зрачкам его жёлтых глаз. Брейви оцепенел. Их командир каким-то непостижимым образом превратился в настоящего фестрала! Впрочем, не он один: за ним толпились несколько знакомых Харту стражников, которые тоже теперь выглядели в точности как бэтпони, вместе с несколькими уже настоящими бэтпони из Лунной Гвардии. Определить, кто из них раньше был простым пони, а кто ночным на глаз было абсолютно невозможно. Некоторые фестралы крепко держали каких-то стражников за копыта, не давая тем вырваться, прямо в дверных проёмах их комнат, кого-то из простых стражников с кандалами на копытах бэтпони сопровождали до лестницы и шли с ними куда-то дальше. Брейви бросил быстрый взгляд в другую сторону коридора: в самом конце стоял какой-то фестрал-надсмотрщик, который, однако, ничего не делал, а из отдельных открытых дверей сдвоенных комнат по обе стороны узкого прохода выглядывали шокированные кобылы и жеребцы, хранившие молчание, часто переглядывавшиеся друг с другом, поскольку, очевидно, ни один из них не понимал, что происходит.

— Так, Брейви Харт! А ну стой, где стоишь! — скомандовал Дарк, после чего быстрым шагом направился в его сторону.

— Х-хорошо… — ответил стражник, встретившись взглядом с Близзардом, оставшись стоять в дверном проёме своей комнаты. Грузный жеребец быстро оказался рядом с ним. — Сэр, могу я поинтересоваться, а что собственно…

— Молчать, пустозвон! — резко выкрикнул тот. — Кто из нас двоих здесь выше по званию, ты или я? Вот именно, я, так что знай своё место, ничтожество! Здесь вопросы задавать буду я, а ты будешь на них отвечать, а не наоборот! Уяснил, надеюсь? Если нет, то могу дать копытом в морду, тогда точно уяснишь. Поскольку дважды повторять вопросы для тупой бестолочи вроде тебя будет больно много чести с моей стороны.

Удивлённый Брейви молча вытаращился на своего командира, но перечить не стал. На его памяти это был первый раз, когда Дарк выглядел столь суровым и грозным и был с ним настолько груб. Кроме, быть может, отдельных особенно важных тренировок, да и то даже тогда Дарк обычно любил повышать голос на лентяев, любивших бить баклуши, а остальным стражникам пусть и давал от случая к случаю команды на повышенных тонах, но грубить – никогда не грубил, и не хамил. Ну разве что, быть может, в исключительных ситуациях, когда его выводили из себя… но такое происходило крайне редко. И даже хамство в целях повышения дисциплины и психологической выносливости стражников никогда не было настолько резким и прямолинейным из его уст. Близзард был сегодня категорически не в духе, а выяснять прямо сейчас из-за чего для Брейви Харта было сродни самоубийству, так что лучшей реакцией было бы и правда отсутствие возражений. В конце концов Дарк всегда извинялся, когда слишком на кого-то давил, вот и в этот раз чуть позже, скорее всего, будет то же самое. Ну а подождать для этого несколько часов для Брейви не составит никакого труда.

— Значит так, с сегодняшнего для Найтмер Мун официально является новой единоличной правительницей Эквестрии. И она желает знать, кому из членов бывшей королевской стражи Кантерлота она может доверять: кто согласен присягнуть ей на верность и исполнять её приказы, а кто нет. Тех, кто присягнёт ей на верность, она щедро вознаградит хорошим жалованием и одними из лучших из возможных условий для жизни, о которых пони только может мечтать. Тех же, кто откажется ей служить, будет ждать вероятное тюремное заточение в будущем и вечные пытки в виде как минимум нескончаемых ночных кошмаров каждую ночь, ну а как максимум и пытки вполне реальные вплоть до того дня, когда этот пони не сойдёт с ума или не умрёт. Твоя сегодняшняя бессонная ночь была лишь жалким примером, не отражающим и десятой доли ночных кошмаров, что способна вызвать в твоей голове Найтмер во время сна! Вопрос остаётся лишь в том, чью сторону выберешь ты.

— Подождите, стойте… Найтмер Мун…? Кошмары…? Новая принцесса…? — сбивчиво произнёс Харт, мало чего понимая. — Командир, Вы о чём вообще говорите сейчас? Кто это такая, эта Найтмер Мун, вообще для начала?

— Для тебя это бывшая принцесса Луна, хоть это на самом деле и не совсем так. Найтмер Мун – намного больше, чем та принцесса ночи, которую ты знал раньше. Она намного величественнее, грациознее, сильнее и умнее! Она – это лучшие черты, что были сокрыты в младшей королевской сестре в течение долгих лет, и которые спустя столько времени смогли вырваться на свободу! Это та единственная, настоящая Луна, которая была сокрыта за фальшивой маской притворства, грусти, одиночества и внутреннего уединения, которую её заставила для всех примерить Селестия! Это та принцесса, которая достойна Эквестрии, в отличие от её эгоистичной, бессердечной, злой, отвратительной сестры! Это та, кто желает добиться истинной справедливости!

Удивлённый Брейви вновь ничего не ответил. Он внимательно слушал пафосную речь своего командира (которая явно совершенно никак не соотносилась с личностью того Дарк Близзарда, которого знал Харт), разум которого, по всей видимости, был затуманен, и он был одержим чужими чувствами и эмоциями, поскольку пегас не считал, что настоящий Дарк мог верить в произносимые им сейчас вещи. Слишком уж высокопарно тот говорил и слишком уж слова его веяли агрессивной пропагандой убеждений этой самой Найтмер. Как минимум сам Близзард никогда бы не позволил себе столь нелестных высказываний о принцессе Селестии, тем более в присутствие других. Но Брейви так же был практически полностью уверен, что стоящий перед ним жеребец – его командир, пусть и в обличие фестрала, а не какая-то дешёвая подмена. Значит, что-то тут было явно нечисто.

— Вопрос лишь в том, на чьей ты стороне: на стороне новой правительницы Эквестрии Найтмер Мун или же на стороне свергнутой эгоистичной лицемерной бывшей принцессы дня – Селестии. Но предупреждаю сразу, что при выборе второго варианта ты автоматически становишься врагом Найтмер Мун и моим врагом тоже.

— Ч-что…? П-почему…? В смысле? — сказал Брейви, запинаясь, до сих пор ещё слабо понимая, что происходит, как и логику, которой руководствовался Дарк.

— Потому что Селестия – это главный враг новой правительницы, от которой та планирует избавиться, как только первая искупит все свои грехи перед ней. А искупать грехи ей предстоит долго: пережив множество ночных кошмаров, которая та для неё успела заготовить за долгие годы одиночества и страданий. Ну так что? Чью сторону выберешь ты?

— Э-эм… Ну-у… я… Хех, понимаете, мне просто нужно время, чтобы всё обдумать, взвесить все “за” и “против” там, чтобы, ну… принять… наилучшее решение. Надеюсь Вы… понимаете меня, да? Хе-хе… — ответил Брейви. Конечно он не собирался присягать на верность Найтмер, которая по всей видимости так или иначе была принцессой Луной, чей разум был заполнен исключительно негативными мыслями о мести, сомнительной справедливости и не самыми приятными эмоциями, но говорить это напрямую пони, беспрекословно повинующемуся ей (пусть, возможно даже, и не осознанно), хоть тот и был его командиром, было бы глупо и совершенно опрометчиво. Поэтому, как подумал про себя Брейви, самой лучшей альтернативой будет потянуть время с ответом столь долго, сколько это будет возможно сделать в принципе. Однако Дарка Близзарда такой пространный ответ явно не устроил.

— У тебя нет времени на принятие решения! Ты должен ответить мне здесь и сейчас, согласен ли ты повиноваться воле новой Эквестрийской правительницы или нет. Отвечай!

— Я… Командир, понимаете, просто это очень серьёзный вопрос, на который очень сложно так вот сходу однозначно ответить. Поэтому я и прошу время на его обдумывание и…

— Ах, тебе сложно на него ответить? — съязвил Близзард. — А, как по мне, ответ на него более чем очевиден.

— Возможно, это так и есть для Вас, сэр, но для меня это, к сожалению, увы, не так очевидно, хе-хе…

— Ты испытываешь моё терпение, Брейви!

— Сэр, я понимаю, что Вы хотели бы получить от меня ответ как можно скорее, но я просто многого ещё не знаю про эту самую Найтмер, которая, как Вы сказали, вроде и похожа на прежнюю Луну, а вроде бы и нет. Мне просто нужно проанализировать ситуацию, посмотреть на неё с разных сторон, чтобы… эм… лучше понимать последствия своего потенциального выбора, чтобы… ну… он оказался правильным, и чтобы он наиболее устраивал всех, включая и Вас, и ещё многих пони, мнение которых также запросто может…

— Хватит! — проревел Дарк. — Или ты становишься верным слугой Найтмер Мун, приняв обличие фестрала, или объявляешься её врагом! Третьего не дано. И ответить ты должен немедленно! А если я твоего согласия не услышу в ближайшие несколько секунд, значит, ты всё ещё преданно служишь Селестии и твоё место в темнице!

— Командир Близзард, но Вы же сами, надеюсь, отлично понимаете, что вопрос этот сложный и требует внимательного изучения. И я даю Вам честное слово, что я сделаю всё от меня зависящее, чтобы дать Вам ответ на него к концу следующего месяца.

— Ты что, глухой, я не понял, или тупой? Нет у тебя столько времени на обдумывание! Говори сейчас же!

— Ну, мне в любом случае понадобится как минимум неделя или две. Быстрее я ответить скорее всего не смогу, к сожалению, хе-хе…

— Всё с тобой ясно – очередной отказчик. Стража! Ведите Брейви Харта в темницу, он всё ещё преданно служит принцессе дня.

В тот же миг к пегасу подскочили двое бэтпони, крепко схватившие его за передние копыта.

— Стойте! Сэр, подождите! Я же не говорил, что я служу Селестии! Я всего лишь сказал, что мне нужно время для принятия решения!

— Опять ты за своё?! Такие как ты только и могут, что трепаться без умолку. Твоя позиция мне и без того ясна, и если б ты был готов присягнуть на верность новой принцессе, то уже давно бы это сделал! А так от тебя только и можно ждать, что удара копьём в спину в самый неподходящий момент. Или же в круп, что кому-то, видать, очень забавно было подстроить, особенно на глазах у других, не так ли, Харт?

— Сэр, но ведь… но ведь это была чистой воды случайность! Я же не специально! К тому же это было больше года назад, и Вы ведь не стали на меня тогда сильно сердиться из-за такого пустяка! Да и двадцать пять символических штрафных кругов по стадиону я тоже отлетал после этого!

— Да?! А что тогда насчёт того случая, когда ты влетел в меня со всей дури на тренировке, из-за чего надо мной весь взвод потешался?!

— Так ведь… я же извинился перед Вами сразу же, как это произошло! И Вы мне сказали, чтоб впредь я держал бόльшую дистанцию от впереди летящего пони, чтобы не возникло более серьёзных столкновений в будущем и чтоб никто случайно в них не пострадал. И всё, ведь на этом весь наш конфликт был исчерпан: Вы несколько секунд поворчали, и мы продолжили тренировку! Об этом же никто толком и не помнит уже, да и другие стражники, бывало, нарушали дисциплину намного сильнее, чем… такие мелочи!

— Ах, так значит, ты считаешь, что это были мелочи?! Ну-ну!

— Да это ж Ваши собственные слова! — оторопел Брейви.

— Я сказал, что это были мелочи, лишь для того, чтобы надо мной меньше потешались такие же безмозглые стражники, как ты, осёл!

— Ч-что…? В смысле, командир?! Что… что Вы имеете в виду?! К-как эти вещи вообще связаны друг с другом?! Сэр, это же просто бред!

— Не переживай, мой дорогой Брейви, — Дарк Близзард вытянул шею, встретившись с Хартом чуть ли не нос к носу. Внезапное сюсюканье Брейви тут же мысленно добавил к списку всех других нехарактерных для Дарка черт, которых уже успело скопиться около полудюжины. — У великой Найтмер достаточно магических сил, чтобы заготовить уникальные ночные кошмары для каждого пони в зависимости от того, как именно они успели согрешить, и никто, абсолютно никто не останется без её внимания, даже ты. И уж будь уверен, что я приму в их создании самое что ни на есть прямое участие. И что даже эти, как ты утверждаешь “незначительные” инциденты не останутся без внимания. А теперь уводите его! И да, можешь готовиться к неприятному для тебя сюрпризу, поджидающему тебя на улице. Итак, время проверять следующего моего подчинённого…

Фестралы довольно-таки быстро и грубо повели ошарашенного стражника по коридору казарм в сторону лестницы. Брейви был бы сейчас наверняка внутреннее крайне возмущён, если бы не был настолько сбит с толку. Найтмер, которая Луна… солнечное затмение… ночные кошмары… Информации было слишком много, и слишком внезапно она свалилась ему на голову. Харт, идя в прострации, смятении и крайнем недоумении, как-то пытался выстроить цельную картину из всех немногочисленных паззлов, что были в его распоряжении. Что он точно понял, так это то, что у Луны всё-таки случился нервный срыв не почве зависти своей сестре и она объявила себя новой единственной правительницей Эквестрии. Но… с чего вдруг ей было менять своё имя? Зачем ей мстить непонятно кому и непонятно за что? Зачем насылать ночные кошмары? Почему сразу отправлять за решётку стражников, которые служили обеим королевским сёстрам, а не только одной Селестии? Какие у Луны в принципе могли быть счёты со стражниками королевской гвардии? Где сейчас Селестия? Что случилось с принцессой Солнца? А со Старсвирлом? Что произошло непосредственно с самой принцессой Луной за прошедшую ночь? И что будет дальше? Было ещё слишком много вопросов, на которые Брейви пока не знал ответов. Пусть он и пытался мысленно найти их, стражник прекрасно понимал, что в данный момент это абсолютно тщетное занятие. Единственное, с чем он мог связать большинство вопросов, был багровый обсидиан – катализатор магической энергии, что привезла с собой делегация Зебр полторы недели назад в Кантерлот, но всё равно Харт решил пока что повременить с однозначными выводами. Слишком ещё было много непонятного, чтобы стражник мог подвести для себя хоть какой-то промежуточный мысленный итог случившимся событиям.

Как только бэтпони вывели Брейви на улицу, жеребец вновь взглянул на небо. Золотой ободок солнца висел высоко на небосклоне, закрываемый чёрным лунным диском. Солнечные лучи кое-как с огромным трудом пробивались по краям, но повсюду царила тьма, будто бы ещё была ночь. Также на небе можно было разглядеть наиболее яркие звёзды. Такое положение небесных тел по определению не могло быть нормальным! Множество пони в тот день, проживавшие в разных городах Эквестрии, с испугом и страхом смотрели на солнечное затмение, но Брейви оно не пугало. Оно скорее вызывало у уже, по всей видимости, бывшего королевского стражника противоречивые мысли, сбивало его с толку, шокировало, заставляло чувствовать себя потерянным… всё было так, но вот именно страха как такового почему-то оно у него не вызывало.

И тут Брейви понял, про какой такой неприятный для него сюрприз говорил Дарк Близзард. Парочка фестралов привела его к колонне из нескольких пони, каждого их которых по бокам окружали двое фестралов, и как только он занял своё место в её конце, двое бэтпони встали справа и слева от него тоже. Та кобыла, что стояла справа, была Брейви не знакома, зато место слева занял до боли знакомый угольно-чёрный фестрал с красно-золотой гривой и хвостом.

— Спарклинг, неужели это ты...? — пробормотал шокированный Харт.

Чёрный жеребец, на мордочке которого невозможно было прочитать ни единой эмоции, посмотрел на белого пегаса. Колонна пленников медленно тронулась в сторону Кантерлотского дворца.

— Как ты мог…?

— Как я мог что? — безучастно спросил тот.

— Как ты мог согласиться служить этой Найтмер? П-почему ты решил перейти на её сторону?!

— Я сделал то, что должен был сделать, — коротко ответил Болт.

— “Должен был”?! Почему это “должен”?!

Спарклинг не ответил.

— Неужели ты и правда считаешь, что эта самая Найтмер, которая, насколько я понял, является принцессой Луной, чьи негативные чувства вырвались наружу и обуздали её разум, закрыв путь для хороших мыслей, будет лучшей правительницей, чем Селестия? Чем тебя Селестия-то не устраивала как принцесса?

— Практически всем устраивала, — спокойно ответил фестрал.

— Тогда в чём дело?!

Спарклинг вновь промолчал.

— Или ты это сделал ради большего заработка, ради лучшей жизни? А как же наше с тобой дело, Спарклинг? Как же наша дружба? И как же тогда эти разговоры про Лётную Академию?

— Нет, я поступил так не ради этого, Брейви. А что касается этой твоей Лётной Академии… ну как ты и сам, думаю, понимаешь, в её создании Найтмер не заинтересована, по крайней мере пока. Если же она всё же решится её построить, то Академия будет уже выполнять несколько иную роль, чем было задумано Селестией изначально.

— Предатель! — сказал Брейви, тщетно попытавшись вырвать левое копыто из захвата уже бывшего друга. Нет, он не считал, что у него получилось бы вырваться и уж тем более сбежать. Ему просто было противно ощущать прикосновение копыт Спарклинга на своём теле.

— Я поступил так, как посчитал нужным поступить. Надеюсь, скоро ты и сам поймёшь, что это был лучший выход.

— Нет, не пойму, и не надейся! — ответил Брейви, на глазах которого, несмотря на все его усилия, стали проступать слёзы.

Брейви Харт просто не мог поверить в то, что его приятель оказался теперь на стороне этой Найтмер. Он не мог, не хотел верить в это! Не хотел верить, что его собственных друг, которого ещё вчера он считал, возможно, лучшим другом всей своей жизни, сейчас ведёт его за решётку. Но к сожалению, всё было именно так.

— Ты сделал это для того, чтобы самому не стать жертвой ночных кошмаров Найтмер, ведь так?

— Возможно отчасти.

— Ну а… почему ты считаешь, что Найтмер не захочет избавиться и от тебя тоже, когда ты ей станешь не нужен? Почему ты так уверен, что сам потом не окажешься жертвой её кошмаров? Мы ведь достаточно много времени проводили с королевскими сёстрами. Велика вероятность, что она решит, что и ты когда-то в чём-то перед ней провинился.

— Найтмер Мун сейчас нужны преданные миньоны. Пусть она и сильна, ей невыгодно от них избавляться, по крайней мере в ближайшее время уж точно.

— В ближайшее… а как насчёт дальнейшего времени? Что ты будешь делать, если в дальнейшем она решит начать нагонять кошмары и на своих прислужников тоже?

— Про это ты можешь не волноваться – этого точно не произойдёт.

— И почему же ты в этом так уверен?

Спарклинг вновь кратко взглянул на своего друга.

— Потому, что для начала Найтмер собирается вдоволь повеселиться над простыми пони, которых она считает своими врагами. А насылать кошмары на них она может в течение о-о-очень долгого времени.

— Какая же ты всё-таки сволочь, оказывается… а ведь я ещё считал тебя своим лучшим другом…

Болт вновь ничего не сказал в ответ, продолжая вести Брейви в сторону дворца. Харт был зол, очень зол на Спарклинга, а ещё больше раздосадован, разочарован им и невероятно подавлен. Он не знал, что будет делать дальше. У него не было ни планов, ни идей, ни хоть какого-нибудь смутного ориентира для дальнейших действий. Он ещё мог понять свержение старшей королевской сестры принцессой ночи: по крайней мере к этому были предпосылки, и они оба со Спарклингом их прекрасно видели, как видели и частое нежелание Селестии сочувствовать Луне и выслушивать её, когда у той случались нервные срывы. Но вот чего-чего, а предательства лучшего друга он не мог ожидать уж точно.

Скоро колонна пленников достигла дворца. Бэтпони передали их под эскорт другой группе фестралов, после чего направились обратно в сторону королевских казарм. Одним из них был и Спарклинг, бросивший всё такой же лишённый особых эмоций безразличный взгляд на Брейви, прежде чем отбыть с остальными. По всей видимости его задача, как и задача других бэтпони, заключалась лишь в эскорте пленников от казарм до входа во дворец и не более того.

Пони вошли внутрь. Пройдя несколько коридоров, залов и переходов, пленники и их охрана оказались в сравнительно небольшом помещении, где на каждого заключённого трое фестралов, сидевшие за резным столом из красного дерева, быстро черкали короткие характеристики на пергаментах, после чего пленников распределяли по камерам, выдолбленным в пещерах под Кантерлотом, недалеко отсюда. Совсем скоро очередь дошла и до Брейви. Процедура проходила по крайне быстрой схеме: ему задали несколько десятков вопросов, записали его ответы на них в характеристику стражника, после чего другие бэтпони отвели его в темницу парой этажей ниже и бросили пегаса в одиночную камеру, закрыв на ним дверь и поспешив вернуться обратно на свой пост.

Темница была далеко не самым приятным местом, в котором Брейви доводилось проводить время, но она хотя бы была на удивление хорошо освещена голубоватыми, синими и фиолетовыми магическими кристаллами, прикрепленными к стенам посредствам больших медных копытояток с несколькими декоративными завитушками у их основания – местными аналогами факелов, да и само помещение, включая также и камеры, было на удивление чистым и сравнительно ухоженным. Каждая камера по своей сути являлась миниатюрной пещеркой с решёткой на выходе, не дававшей пленникам сбежать. Бόльшую часть решётки занимала дверь из точно таких же скреплённых вместе прочных вертикальных стальных стержней с большим прямоугольным замком, являющимся её непосредственной частью. Сделано это было специально, чтобы его, в отличие от своих толстых навесных собратьев, было бы невозможно как-то сломать или спилить, хотя такой замок всё так же, несмотря на наличие замочной скважины лишь с наружной части, наверняка смог бы открыть какой-нибудь искусный взломщик со шпилькой и аналогом отвёртки. У дальней двери, ведущей в коридор, стоял небольшой стол с какими-то вещами на нём, наподобие чернильницы, небольшой керосиновой лампы, нескольких книг и пары-тройки пергаментов. Коричневый фестрал с чёрной гривой, сидевший за ним, по всей видимости, спал или просто отчуждённо сидел с запрокинутой головой, не обращая ни на кого и ни на что внимания. Он даже никак не отреагировал на доставку очередного пленника, не обменявшись ни единым словом или хотя бы жестом с бэтпони, что вели Брейви сюда минуту назад. В самих камерах тоже было крайне мало всего: лишь примитивная жёсткая откидывающаяся к стене кровать, державшаяся на двух цепях и нескольких толстых петлях, небольшой деревянный стул, простая раковина с краном и ведро, по всей видимости для естественных нужд пони. Больше здесь ничего не было, кроме разве что ещё двух решёток по бокам, разделявших соседние камеры, занимавших бόльшую часть правой и левой стены. Сделано это было, скорее всего, для того, чтобы пленники окончательно не сошли с ума, видя лишь заключённых по ту сторону коридора (пусть и сравнительно узкого), но и могли также общаться с напарниками из соседних камер. А вот напарники стражника по несчастью оказались весьма непростыми пони: в двух камерах, что находились по другую сторону коридора от Харта, находились принцесса Селестия и Старсвирл, а в соседней справа от него – знакомая Брейви стражница с белой шёрсткой и кофейного цвета гривой с хвостом по имени Пёрл Клауд. Больше всех из них, по всей видимости, досталось принцессе: если Пёрл и Старсвирл ещё выглядели вполне нормально (да чего уж там, хорошо, как и сам Брейви тоже), то вот Селестия выглядела ужасно измотанной, уставшей и потрёпанной, как физически, так и ментально.

— Брейви Харт..? — удивлённо пробормотала принцесса Солнца, взглянув на нового пленника.

— Добрый день, принцесса. Хотя не такой уж он и добрый, вообще-то… — мрачно ответил тот, отряхиваясь от пыли, в которой пегас успел испачкаться, приземлившись на пол камеры. — Да и “днём” текущее время суток язык назвать тоже не поворачивается как-то…

— М-м-м, привет, привет, Брейви, — поздоровалась со знакомым пегаска-стражница.

— Привет, Пёрл, — ответил тот подруге, после чего обратился снова к Селестии: — Вы как-то неважно выглядите, Ваше Высочество…

— Последние несколько часов Селестию мучали кошмары, поэтому она сейчас и не в лучшей форме, — объяснил Старсвирл. — Пусть Найтмер Мун и не намерена от неё избавляться в ближайшее время, это не мешает ей в меру издеваться над сознанием своей старшей сестры, проверяя, ночные кошмары какого типа вызывают бόльшие эмоциональные потрясения.

— Не переживайте, сейчас со мной всё в порядке… — ответила Селестия. — Ну… более или менее, то есть. Луна не может заставлять меня их долго испытывать, да и к тому же ей самой необходим отдых периодически. Поэтому я не думаю, что в ближайшее время она вновь возьмётся за мои сны, ну а у меня… пока что будет время восстановить свои силы, пускай и частично…

Селестия сидела на полу, упёршись спиной о решётку, разделявшую её камеру и камеру Старсвирла, выглядя крайне измученной и уставшей, в то время как сам пожилой единорог сидел на корточках рядом, пытаясь делать принцессе что-то вроде массажа спины и шеи, пусть и крайне топорно и непрофессионально. Вообще тот мог бы запросто восстановить психическое состояние Селестии одним единственным коротким ментальным контактом, но к сожалению, на рогах обоих были надеты продолговатые тёмно-серые футляры, отдалённо напоминавшие морковь, из зачарованного металла, не позволявшие пользоваться никакой магией в принципе.

— Тебя привели сюда одного? А где сейчас тогда твой напарник, Брейви? — удивилась принцесса.

Брейви только было открыл рот, чтобы ответить, как его на долю секунды опередила Пёрл Клауд:

— А он теперь на стороне Найтмер Мун. Ей прислуживает, предатель! Согласился стать одним из её “верных миньонов”, — ответила стражница с нескрываемыми нотками презрения в голосе.

— Погоди, ты тоже его сегодня видела? — поинтересовался Брейви.

— А то как же! Лично меня в эскорте вёл от казарм ко дворцу!

— Как и меня тоже.

— Что ж, это и правда печально слышать, — ответил Старсвирл.

— Очень жаль, если это правда, — согласилась Селестия. — Несмотря на все свои выходки, в глубине души он всегда казался мне порядочным и хорошим пони, пусть он и был всегда немножко хулиганом…

— Как и мне до сегодняшнего дня, — произнёс Харт, опустив уши и голову в разочаровании. — Понятия не имею, почему он так поступил. Думал, что он мне друг, что наша дружба многое для него значит… А теперь он стал одним из миньонов Найтмер Мун. Почему он так поступил, хотел бы я знать…?

— Да забудь ты о нём уже, — сказала Пёрл Брейви. — Больно много чести, думать ещё об этой сволочи и страдать по прошлому Спарклингу! Что б он провалился, дрянь пернатая… Вот всегда знала, хочешь верь, хочешь нет, что однажды от него стоит ждать ножа в спину, и вот этот день настал. Такие пони как он всегда первыми и оказываются предателями. К тому же у нас и без него теперь проблем выше крыши. Ещё неизвестно, что именно собирается сделать с нами Найтмер.

— Кстати про Найтмер, — перебил Харт. — Кто-нибудь может мне объяснить, кто это такая? Это действительно принцесса Луна, как мне сказал командир Дарк Близзард?

— И да, и нет, — ответила принцесса Селестия. — Найтмер Мун – это всё та же принцесса Луна, которую Вы знали, вот только… несколько другая. Это Луна, у которой из мыслей остались лишь мысли о мести и восстановлении справедливости, из воспоминаний – главным образом плохие воспоминания обо мне и, возможно, ком-то ещё, из эмоций – в первую очередь злость, желчь, презрение и решительность. Моя младшая сестра попала под воздействие багрового обсидиана, который привезла делегация Зебр. Это всё ещё Луна, только вот… она забыла всё хорошее, что было в её жизни. Её сознание затуманили обида и злость, а некромантический камень отрезал её разуму доступ до положительных эмоций, к которым она могла бы в любой момент случайно вернуться и снова стать той нормальной обычной принцессой Луной, которой она и всегда была.

— Хорошо… — протянул Харт. — Теперь я вроде бы более-менее понял… А… что, в таком случае, может заставить её вспомнить всё хорошее, что было в её жизни? Что способно ослабить ментальное воздействие камня? Если этот самый злосчастный багровый обсидиан уничтожить, Луна снова станет Луной?

Пегас на самом деле был готов не получить ответы на свои вопросы от принцессы дня прямо сейчас или же получить совсем короткие и однозначно неправдивые, поскольку в помещении до сих пор находился фестрал-надзиратель. Но судя по тому, что Селестия спокойно продолжила отвечать и по его до сих пор запрокинутой голове и скрещённым задним копытам, лежавшим на столе, Харт предположил, что этот бэтпони действительно спит и уже довольно-таки давно.

— Нет, Брейви, ты не совсем правильно понял… — протянула принцесса. — Багровый обсидиан уже сделал своё дело, затуманив рассудок моей сестры. Скорее всего он отдал для этого всю свою силу, что была в нём заключена, хоть я и не могу пока что утверждать это наверняка. Но я практически уверена, что всё было именно так. Даже, если некромантический камень будет уничтожен, максимум, чего мы этим добьёмся, так это уничтожения той магии, что в нём ещё осталась, если таковая вообще в нём ещё есть. Но это никак не повлияет на мою сестру. Она всё ещё будет Найтмер Мун, точно такой же, какой является сейчас, и её миньоны, которым та также затуманила рассудок, всё так же будут продолжать безоговорочно ей повиноваться.

— Тогда… что же можно сделать, чтобы Найтмер снова стала Луной? — тихо спросил Брейви. Он очень боялся услышать ответ наподобие “уже ничего” из уст принцессы дня, но тем не менее правдивый ответ на этот вопрос, каким бы он ни был, стражник так или иначе должен был получить. Принцесса Солнца молчала несколько невероятно долгих для Харта секунд.

— Я… не уверена, что знаю точный ответ на этот вопрос. Я… не знаю.

— Неужто уже ничего нельзя сделать...?

— Если даже и можно, то это крайне сложная магия, с которой мне вряд ли когда-либо приходилось иметь дело. У меня есть несколько предположений, что могло бы вернуть принцессу Луну в том обличии, в котором мы все её знали, но… для этого мне нужно проверить мои догадки в Главном Архиве кантерлотской библиотеки, и само собой меня никто туда теперь не отведёт и не пустит. И конечно же нужный мне фолиант или свиток тоже ни один фестрал мне не принесёт. Да, даже если бы и принёс, всё равно я не смогла бы объяснить ему, какая именно книга мне нужна.

— А Вы, Старсвирл? Что Вы думаете на этот счёт?

Пожилой маг тяжело вздохнул.

— Эх… боюсь, мой ответ будет примерно такой же. Может быть, в библиотеке я бы смог найти ответ на этот вопрос, но сейчас в моей голове одни лишь теории, неподкреплённые практикой, потенциально ни одна из которых может не сработать. Поэтому… к сожалению, я тоже не знаю.

— Да уж… ну и дела… — задумчиво протянул стражник.

— Это всё моя вина… — произнесла принцесса дня. — Если бы я была более внимательной со своей сестрой: не была с ней столь строга и столь безразлична к её мыслям и чувствам, к её внутреннему миру… к её эмоциям, волнениям, страхам… к её переживаниям, сомнениям, грусти и тревоге… если бы я не была столь эгоистичной и не зацикливалась постоянно на себе и своих проблемах… она бы никогда не превратилась в Найтмер Мун.

— Ну-ну, ладно тебе, довольно уже себя корить, — сказал Старсвирл, медленно поглаживая Селестию копытом по плечу сквозь решётку. — Мы все здесь немного виноваты. Ты виновата в том, что часто игнорировала её проблемы и не уделяла им должного внимания, она виновата в том, что столько времени держала всё в себе и не рассказывала о них нипони, тем самым делая своему рассудку только хуже, ну а я виноват в том, что за все прошедшие годы так и не смог правильно вас воспитать…

— Нет, Старсвирл, не говори глупостей, ты отлично справился со своей задачей… — ответила принцесса Селестия. — А вот я со своей однозначно нет.

— Да ну не говори так! При вашем правлении Эквестрия всегда цвела и процветала! Это именно благодаря вам с сестрой пони смогли зажить по-настоящему счастливой жизнью.

— Да, в этом ты, наверное, прав, Старсвирл. Но я сейчас говорю не про мою, вернее, нашу с сестрой роль быть правительницами Эквестрии, а мою миссию быть её старшей сестрой. И вот с последней задачей я, к сожалению, абсолютно не справилась…

— Ну, здесь вообще-то принцесса Селестия во многом права, — добавил Брейви, на что получил несколько предосудительный взгляд старого мага, пусть стражник и полностью его проигнорировал, поскольку знал, что он был прав, и был полностью уверен, что другие присутствующие здесь пони это тоже прекрасно понимали.

— Мне однозначно надо было быть внимательней с Луной: больше времени проводить с ней вместе, интересоваться, что её тревожит и беспокоит, чаще открыто с ней разговаривать, а главное – действительно выслушивать то, что она хотела мне донести. Я много обращала внимание на проблемы других пони, но… была крайне слепа к проблемам, что терзали душу моей родной сестры.

— Ну, не хочется, конечно, мне сейчас быть тем самым пони, который обычно произносит “А я же Вам говорил”, но я же Вам говорил, — вставил слово Харт.

— Да, Брейви, и мне действительно следовало бы прислушаться к вашим со Спарклингом словам. Возможно, тогда ещё получилась бы всё уладить. Может быть, тогда мы смогли бы найти решение проблемы вместе с Луной, и она не превратилась бы в Найтмер Мун.

— Ну полно Вам, принцесса. Не корите себя так сильно, — произнёс Старсвирл.

— Тебе-то легко говорить, — вздохнула Селестия. — Ведь это не из-за тебя моя младшая сестра стала Кобылицей Ночных Кошмаров.

— Всё, прекращай уже об этом думать, Селестия. — сказал пожилой маг. — Тебе нужен отдых. Поспи немного. Уверен, Найтмер ещё не успела собраться с силами за столь короткий временной промежуток, так что она вряд ли сможет наслать на тебя кошмары в ближайшие несколько часов уж точно.

— Не думаю, что у меня получится заснуть сейчас, Старсвирл. Не после всего, что произошло этой ночью.

— Ну ты хотя бы попытайся, моя дорогая. Полежи с закрытыми глазами. Тебе нужно набираться сил. А когда вновь соберёшься с мыслями, тогда уж будем думать, что нам делать теперь.

— Да… да, Старсвирл, думаю, что ты прав. Пожалуй, мне действительно стоит полежать немного… — и с этими словами Селестия медленно встала с пола и направилась к другой стене с жёсткой кроватью. Белоснежный аликорн устало опустилась на неё и легла на бок. Всё-таки полностью она ещё не восстановилась, и принцессе Солнца требовался отдых.

— Да уж… заняться здесь нечем… — произнёс Брейви, оглядывая свою камеру.

— Ага, и не говори… — подтвердила Пёрл. — Могли бы поиграть в карты, да и те мне с собой прихватить не дали, сволочи.

— Ну, если хочешь, давай сыграем в города, — предложил пегас.

— Да, давай, всё равно больше делать нечего, — согласилась Клауд. — Кантерлот. Тебе на “Т”.

— Троттингем. Тебе на “М”…

— Мэйнхеттан. Тебе на “Н”…

— На “Н” говоришь…? Хм, что-то мне ничего в голову не приходит на “Н”…

— Дать подсказку? — усмехнулась молодая пегаска.

— Не, не, не! Сейчас, сейчас, одну секунду, я сам вспомню… “Эн”… Новый Замок двух сестёр! — выкрутился Харт.

Пёрл многозначительно скосила бровь.

— Что?!

— Это практически то же самое, что и Кантерлот. К тому же это так не работает, Брейви.

— Ну ладно, ладно, сейчас, сейчас, может быть что-нибудь в голову да придёт…

22 июня 1009 года. 11:47 AМ. Кантерлотская тюрьма.

Следующие несколько часов заключения выдались для пленников ужасно долгими, весьма угнетающими и невероятно скучными. И хоть Брейви с Пёрл ещё какое-то время продолжали выдумывать себе различные развлечения “из воздуха”, наподобие крестиков-ноликов на полу и игры в кто придумает наиболее смешную и нелепую аббревиатуру и её расшифровку, уже через час-полтора подобные занятия наскучили им обоим, и они решили временно от них отвлечься. Селестия бόльшую часть времени отдыхала, молча лежа на кровати своей камеры, отрешённо глядя непонятно куда, или же вовсе спала. Старсвирл, также, как и принцесса, практически ни с кем и ни о чём не разговаривал и часто пребывал в глубокой задумчивости. Скорее всего старый маг размышлял о возможных способах побега, о тех заклинаниях и зельях, которые в теории могли бы превратить Найтмер Мун обратно в Луну, о том, какие именно события повлияли на разум младшей принцессы и побудили её к свержению собственной сестры и установлению вечной ночи, о том, где он сам допустил ошибки в воспитании двух королевских сестёр на протяжении практически трёх сотен прошедших лет, словом – явно о чём-то таком. Мысли же Селестии в это время концентрировались в основном на событиях своего прошлого, а точнее – всех тех многочисленных моментах, когда она потенциально могла ухудшить их отношения с сестрой. Таких событий оказалось целое море. Но что принцесса Солнца всё же осознала в этот день, так это то, что они всегда крайне мало разговаривали с Луной друг о друге и что её строгость в общении с младшей принцессой, когда та теряла над своими чувствами и эмоциями контроль и начинала срываться, сделала им обеим в итоге только хуже. Она всегда думала, что воспитывала этим свою сестру, её характер, её способность самостоятельно преодолевать жизненные трудности, но на деле всё оказалось совсем не так. И вот теперь, сидя в темнице, она, уже порядком измученная пробной порцией ночных кошмаров, что совсем недавно насылала на неё Найтмер в течение часа, пожинала плоды своего безразличия и эгоизма в отношении собственной сестры и глубоко мысленно раскаивалась в своих поступках и своём поведении с принцессой ночи.

В девять часов пленникам принесли еды на завтрак: каждый получил на подносе по тарелке с овсянкой, двум ломтикам чёрного хлеба и чашке воды. Брейви, последний раз принимавший пищу вчера вечером, был не то чтобы сильно голодный, но всё равно есть немного хотел. Бывший стражник смог осилить лишь половину каши – уж больно та оказалась водянистой и невероятно безвкусной. Пёрл же напротив – съела практически всё, что было на её тарелке, хоть эта овсяная каша и ей до жути не понравилась, о чём та жаловалась вслух Харту ещё минут десять после того, как пегаска закончила со своим завтраком.

Последний же час Брейви молча пролежал на жёсткой кровати, глядя в потолок, погружённый в свои мысли, хоть Харт и делал всё возможное, чтобы хоть как-нибудь замедлить их безумный поток. Всё это напомнило ему те неприятные дни, когда пегасу в течение недели, а то и двух-трёх, приходилось пребывать на лечении в больнице – то были ужасные воспоминания, и не столько даже из-за самих травм, которые Брейви пережил до этого, сколько из-за отсутствия возможности чем-то себя развлечь или занять себя чем-либо действительно полезным. Да, конечно, при желании он мог почитать книгу, но это было одно из крайне немногочисленных дел, которыми у жеребца была возможность заполнить свои будни; к тому же оно быстро надоедало, а остальное время ужасной скуки, когда ты чуть ли не считаешь минуты до своего выздоровления, а дни и ночи тянутся для тебя так долго, как они вообще только могут, приходилось преодолевать через силу. Вот только пребывание в темнице было несколько хуже: здесь была в лучшем случае лишь половина тех удобств, что можно найти в больницах и здравницах, а ещё тут не было никаких развлечений от слова “совсем”. Да что уж там, тут не было даже окон, выходивших наружу, поскольку темница располагалась глубоко под землёй, так что о смене дня и ночи можно было бы узнать лишь по очередному приёму пищи, да возможно внутренним часам пони. Хотя даже последним однозначно доверять не стоило: пони-спелеологи, которые подолгу исследовали неизведанные пещеры, много раз утверждали, что время в них по ощущениям всегда будто бы замедляется раза в два. Однако исследовать пещеры и сидеть в миниатюрной камере темницы взаперти – немного разные вещи, так что Брейви не надеялся на то, что время будет лететь для него быстро. На самом деле, стражник не имел ни малейшего представления насчёт того, сколько им всем ещё предстоит здесь провести. Неделю? Месяц? Год? Или же целые десятилетия, а то и всю жизнь…? В данном случае пегасу, которому больше всего на свете нравилось летать, было бы приятнее находится в неведении и не думать об этом вовсе. Но всё же Харт предполагал, что пребывать в тюрьме им придётся сравнительно недолго. В конце концов, если миньоны Найтмер будут и дальше отправлять в темницу всех, кто не желает открыто примкнуть к новой правительнице, а судя по тому, что он и сам сейчас сидел в камере, такова была тенденция, ведь он не заявлял открыто, что не будет ей служить, а попытался как-то выкрутиться, выиграть для себя время (пусть и не совсем неудачно), тюрьма очень быстро переполнится и держать под замком новых кантерлотских диссидентов будет попросту негде. Нет, это было явно временное решение проблемы для Найтмер. А что она будет делать потом? Отправит многих по домам, но запретит принимать таких пони куда бы то ни было на работу? Будет чаще, чем других одаривать кошмарами по ночам? Будет их пытать? Или пытаться как-то “перевоспитывать” до тех пор, пока те не признают её единоличную власть над Эквестрией? И опять вопросов было слишком много, на порядок больше, чем ответов на них. Ещё слишком многое было неизвестно, чтобы стражник мог хотя бы примерно предсказать дальнейшее развитие ситуации, поэтому Брейви, как только он это понял, постарался выкинуть из головы все эти тревожные мысли и перестать о них думать, пусть до конца ему всё же этого сделать не удалось. Тогда Харт попытался переключиться на чуть более понятные для пегаса проблемы, в первую очередь – он, так же, как и Селестия со Старсвирлом стал раздумывать, какие события из жизни двух королевских принцесс могли привести к появлению Кобылицы Ночных Кошмаров. Пускай они со Спарклингом по очевидным причинам и не могли быть свидетелями каждого шага, слова и поступка принцесс, но всё-таки они вдвоём регулярно проводили с обеими много времени, чтобы успеть сформировать какое-никакое представление о характере проблемы. Вот только ответ получался слишком общий или размытый – что все события так или иначе медленно, но верно привели к появлению Найтмер Мун. Просто не было какого-то одного из них, наиболее значимого, наиболее заметного (ну или, по крайней мере, пегас о таком не знал), которое можно было б считать переломным моментом. Да и в последние дни вроде бы не было какого-то чересчур серьёзного скандала между двумя сестрами, что мог привести к такому повороту событий. Могло ли пребывание Луны под домашним арестом из-за недавней ссоры привести к этому? Теоретически, конечно да, но всё равно Брейви терзали сомнения: в принципе, такое происходило и раньше, этот домашний арест Луны был всё-таки не первый. Могла ли принцесса Луна крайне эмоционально воспринять подобный поступок сестры именно на этот раз? Опять же, в теории могла. Но тогда почему она не воспользовалась багровым обсидианом во время отбытия Селестии в Империю Зебр ещё до Дня Летнего Солнцестояния? Так было бы логичнее всего поступить Луне: больше потенциальных шансов было бы на осуществление задуманного. Не то, чтобы у Найтмер возникли проблемы при магической дуэли с Селестией, но, во-первых, сам Брейви, до того, как ему рассказала детали битвы принцесса Солнца, о ней знать ничего не мог, а во-вторых и сама Луна до своего превращения вряд ли точно себе представляла, насколько сильной та станет под воздействием магического катализатора в итоге. Могло ли празднование Дня Летнего Солнцестояния стать переломным моментом? Вполне вероятно, ведь в этот день пони, только и делали, что радовались дневной красоте и говорили об одной лишь Селестии. Вчерашний праздник действительно в каком-то смысле оказался переломным моментом в сознании Луны, но всё-таки оказал ли он большее влияние, чем другие многочисленные предшествовавшие ему ссоры двух принцесс? Вот здесь Брейви опять же сомневался. По всей видимости, получалось так, что младшая сестра разочаровывалась в старшей в течение многих лет до этого, скрывая свою злость и обиду внутри себя, и вчерашний День Летнего Солнцестояния просто оказался для неё последней каплей, после которого её терпение лопнуло.

Придя к такому выводу, Брейви переключился на раздумья о своём теперь уже бывшем друге Спарклинге. Стражник вновь попытался понять, из-за чего его лучший друг согласился служить Найтмер, что могло заставить его отказаться от их многолетней дружбы и от их планов на будущее. Харт как-то всегда считал, что они оба, что бы ни произошло, будут стоять друг за друга горой, что никто из них двоих ни за что на Свете не согласиться предать другого. Но видимо Харт в нём глубоко ошибался. Видимо, Спарклинг и правда никогда не был тем пони, которым Брейви хотел, чтобы тот в глубине души был. И это вызывало в пегасе в равной степени злость, обиду и глубокое разочарование.