Что в имени

Глава последняя - Спаркл

Твайлайт любила свою дерево-библиотеку, которая так же служила ей домом в Понивиле. Особенно любила, когда удавалось в выходной посидеть с хорошей книгой и горячим шоколадом, закутавшись в одеяло, пока за окном не унимался ливень, сильный как в тот злополучный день, с такими же вспышками молний и раскатами грома. Она потянулась, улыбаясь теплу и уюту, поправляя подушечку под спиной.

– Твайлайт, ты не думаешь, что пора выходить? – спросил её вошедший в спальню чем-то обеспокоенный Спайк.

В окне Твайлайт увидела, как дождь продолжал терзать листья и ветки её дома:

– Нет, Спайк, конец ливня запланирован на шесть, а концерт Трикси на семь, у меня ещё куча времени, – тем более книга ей попалась уж очень хитрая, сюжет в предыдущей главе оборвался на кульминационном моменте, а в нынешней всё началось с повседневной сценки. Твайлайт знала, что когда она проберётся через это, будет награждена так интересовавшей её развязкой, поэтому ей не терпелось прочесть как можно больше перед выходом из дома.

– Твай, – неуверенно сказал дракончик, – я имею ввиду… ну… выходить?

– Собираться? Я вполне успею, Спайк. Начну, как только кончится дождь, – она отмахнулась копытом и окунулась с головой в чтение.

А дракончик ушёл, оставив Твайлайт наедине с собой, та лишь поправила пару раз подушки, быстро бегая глазами по строкам. Как оказалось, повседневная сцена была дана не с проста, в ней крылся намёк на дальнейшее и предыдущее развитие событий, который Твайлайт как внимательная читательница заметила, более того тон повествования резко сменился, перемещая героев на кладбище, где «дул ветер, потому что на кладбищах всегда дует ветер; это правило». Она уставилась в потолок, пытаясь предсказать сюжет, ей это нравилось больше всего – угадать дальнейшие события и оказаться в итоге правой. Кое-что отвлекло её – лёгкий, но непрекращающийся свист, доносившийся откуда-то снизу. Может забыла закрыть какое-то окно?

И, скинув с себя одеяло, Твайлайт осторожно встала на ноги – задние всё ещё отзывались болью – после чего отправилась проверять. Все окна оказались крепко закрыты; с одной стороны это не удивляло Твайлайт ¬– она была пунктуальной и предусмотрительной пони, но с другой стороны – что же тогда свистело? Немного походив по дому, устанавливая где свист был громче и с какой стороны доносился, она нашла источник – неизвестно откуда взявшееся отверстие в стене в жилой комнате. Идеально круглое, диаметром сантиметров в пять, оно насквозь проходило стену дома-дерева, и на дующем снаружи ветру свистело. Откуда же оно взялось? Могла ли быть Твайлайт неосторожна с каким-нибудь заклинанием и случайно проделать дыру в своём доме? Оно явно было не естественного происхождения ¬– слишком ровная форма, почти идеальный круг, и такое прямое, что Твайлайт могла видеть сквозь него улицу.

Лишь теперь она вдруг поняла, что пока искала отверстие и удивлённо рассматривала его, дождь успел закончиться. Пони отругала себя за рассеянность, последние дни она всё ещё пыталась влиться в нормальное течение вещей, поэтому немного туго соображала к собственному стыду. Твайлайт торопливо вышла на улицу, направляясь в сторону сцены, что Трикси установила ещё вчера, она бы побежала, но задние ноги всё ещё ныли, по крайней мере ей так казалось.

А на улице царила прохлада после дождя, трава, как и земля, всё ещё была мокрой, в небе пока что висели не разогнанные пегасами остатки облаков, делая вечер немного хмурым. По какой-то причине, концерт уже начался и был в самом разгаре. Твайлайт пришлось пробираться сквозь радостную толпу, чтобы подобраться ближе к сцене, на которой во всей красе с развевающимся на ветерке плащом и высокой остроконечной шляпой, игравшей звёздами всех цветов в ярком свете ламп, стояла сама волшебница. Аудитория закончила аплодировать трюку, которого Твайлайт не застала, и единорожка поклонилась, переходя к объявлению следующего:

– А теперь, кобылки и жеребцы, гвоздь программы! Невозможный трюк, выполнимый лишь раз в тысячелетие! – она махнула плащом, и в следующий миг по середине сцены стояла… дверь?

И надо сказать, это была довольно большая дверь, больше чем могла бы понадобиться любой пони, сделанная из тёмного дерева и увенчанная круглой посеребренной ручкой, она стояла к аудитории немного боком, так, чтобы было видно, что за дверью ничего нет. На верхней половине были вырезаны символы, и, всмотревшись, Твайлайт смогла с удивлением различить единорожий. Она попыталась прочесть, хотя на таком расстоянии разбирала слова с трудом:

– «Сумерки»… «Искра»… «Твайлайт Спаркл», – на двери было написано её собственное имя!

– Твайлайт Спаркл! – как будто услышав её бормотание повторила Трикси громко, – попрошу на сцену!

Твайлайт была сбита с толку, толпа начала поворачиваться в её сторону, кто-то подбадривал её, откуда-то с другого края раздалось «просим!», пони рядом похлопала её по плечу. Твайлайт неловко выбралась к сцене и ещё более неловко взобралась по небольшой лестнице, ощущая на себе десятки взглядов; Трикси же выглядела невероятно довольной собой:

– Итак, кобылки и жеребцы, то, чего мы с вами ждали! Твайлайт Спаркл выходит! – волшебница копытами указала на дверь. – Прошу!

Сделав шаг навстречу двери, Твайлайт осознала, что от неё хотят, и на это она знала ответ так давно, что даже не помнила с каких времён:

– Нет! – Твайлайт развернулась, но тут же упёрлась взглядом в Спайка, который неизвестно как оказался на сцене.

– Давай, Твай, давно пора, – с улыбкой сказал он.

– Нет! – в ужасе крикнула Твайлайт, обходя его со стороны.

Пока толпа скандировала: «Выход! Выход!», Твайлайт спрыгнула со сцены, удивляясь отсутствию боли в ногах, и помчалась прочь, домой, бросая последний взгляд назад. Кажется она смогла различить в толпе друзей, те так же выкрикивали это слово, и кажется были зачинщиками, она скрылась за углом под разочарованные вопли, но её это не беспокоило. Твайлайт забежала в свой дом-дерево, захлопывая дверь и обессилено сползая на пол, она пыталась отдышаться, сердце её колотилось крайне быстро и громко и вовсе не от бега, нет, от сцены до дерева было не так уж и далеко. От страха. Твайлайт потрясла головой, пытаясь стряхнуть лишние мысли и эмоции с себя, но вновь её отвлёк свист. Она подошла к отверстию, что нашла ранее. Вернее… к отверстиям – теперь их было два, второе точно такое же чуть выше и левее первого. Это было загадкой, а она была хороша в решении загадок – рассудив так, кобылка решила было отправиться в комнату за пергаментом и пером, чтобы начать делать записи о природе этих непонятных ей отверстий. Но стоило ей развернуться, раздался глухой стук, который заставил её повернуться ещё раз, уже назад в сторону отверстий. Теперь их было три.

А Твайлайт напряжённо уставилась на стену, ожидая чего угодно. Стук! На секунду что-то мелькнуло, выглядывая из стены и оставляя четвёртую дырочку. Ей это не нравилось, очень не нравилось, Твайлайт начала осторожно отступать спиной к лестнице. Стук! Ещё одна дыра, на этот раз ей удалось различить мелькавший предмет яснее – что-то длинное, острое и витое. Стук! Совсем как аликорний рог. Стук! И чёрный, как сама вечная ночь. Стук! Стук! Стук! То, что находилось по другую сторону стены как будто поняло, что Твайлайт догадалась, и теперь начало бить в стену очень часто. Твайлайт с дрожью в коленях смотрела как чёрный рог дырявит новые и новые дыры в стенах её дома, сквозь них зияла уличная тьма. Когда успело стемнеть? Ведь только что был вечер? Ей показалось, что она различила хищный зрачок Найтмэр за одним из отверстий…

Ринувшись наверх, она не контролировала себя, механически забегая в комнату, и, зачем-то схватив книгу, которую читала днём, юркнула под стол. Она забилась в уголок, упираясь спиной в ящики, пока снизу раздавался ритмичный стук, а свист всё нарастал и нарастал, превращаясь в вакхическую погребальную песнь. Она машинально открыла книгу там, где оставила закладку, проводя глазами по строчкам, но строчки теперь стали столбцами из двух слов, «Аура Хэйло» гласили первые два. Твайлайт в ужасе бросила книгу куда-то в противоположный угол комнаты, стук внизу становился всё громче и громче, она могла слышать, как скрипит дерево, кренясь от того что половина стены превратилась в решето, как воет дикий ветер, срывая листья, и как словно кости хрустят ломающиеся ветви. Где-то внизу вырвало окно, брызги стекла осыпали пол, почему-то отзываясь болью в спине Твайлайт, а ставня стала биться о стену синхронно с повелительницей ночи, отбивая ритм похоронного марша. Твайлайт заплакала.

– Тише, тише, Твайли, что такое? – маленькая взволнованная мордочка Шайнинга заглянула под стол к ней. – Приснился кошмар?

Копытом Твайли вытерла глаза, обращая внимание на встревоженного брата, она ринулась в его объятия.

– Да, – пролепетала она слабым голоском, – какой-то страшный сон про дерево, – она не могла вспомнить подробностей.

Лучший на свете старший брат по доброму рассмеялся:

– Охохо, ну, Твайли, деревья явно не самое страшное, – он улыбнулся. – Страшнее будет, если мы не приведём комнату в порядок до прихода родителей.

Потихоньку Твайлайт вылезла из под стола, её комната была полем боевых действий между ней самой и Шайнингом, кругом были расставлены стулья-башни, подушки-укрепления и даже матрас-магический-барьер. Твайлайт как-то залезла под стол во время очередной осады, да, вымотанная игрой, уснула на несколько минут. И ей приснился кошмар.

– Пора бы прибраться, – предложил ей брат и маленькая единорожка кивнула.

Она всё ещё не владела телекинезом, поэтому ей пришлось ставить подушки на место, пока брат занимался более тяжёлыми стульями и матрасом. Но она обязательно научится, она была в этом уверена. Твайли приходилось каждый раз вскарабкиваться на диван в гостиной, чтобы уложить подушки на него, иногда она жалела, что не родилась пегасом и у неё не было крыльев. Хотя, если бы ей пришлось выбирать между рогом и крыльями, она ни секунды не сомневаясь выбрала бы рог. Спустя несколько походов вниз-вверх, она обнаружила, что комната её вновь была образцом порядка, из общей картины выбивались только разбросанные по всему столу карандаши и бумага.

Твайли подошла к столу, укладывая карандаши аккуратно в коробку строго по спектру, после чего переключаясь на листы: большинство из них были посвящены сегодняшней игре и представляли кривыми линиями изображённые крепости и планы наступлений. А на последнем – её детским копытом была нарисована принцесса Селестия. Несколько секунд она смотрела на рисунок, затем обернулась на дверной проход, где стоял её брат, но уже не маленький, а тот самый, что теперь был принцем Кристальной Империи, он наградил её понимающим взглядом и Твайлайт ответила тем же.

– Пора выходить из своего кокона и переходить в нападение, – сказала она, расправляя крылья, и внимательно всматриваясь в картинку: одинокая принцесса Селестия среди бескрайней белоснежной пустоты…

Её сбил с ног ветер и, оказавшись в сугробе с головой, Твайлайт подумала, что умерла. Или скоро умрёт, если не выберется из под толщи снега. Ей пришлось напрячь всю её силу воли, чтобы вынырнуть и глотнуть воздуха, обжигающего своим холодом глотку. Копыто, которым она ступила на снег, было покрыто тёмно-синей шерстью, а сама Твайлайт, вновь казавшаяся себе излишне маленькой, подняла голову над снегом.

Разъярённый вихрь кругом бушевал в своём самом неприкаянном виде, Твайлайт откуда-то знала, что сейчас должен быть полдень, но не подчиняющиеся никому облака на небе превратили его в поздний вечер. Она не знала, куда ей идти, но впереди блеснул свет, и ноги сами понесли её в ту сторону. Порывы ветра один за другим пытались вновь обрушить её в снег, но она каждый раз умудрялась устоять, понимая, что второй раз не выберется из сугроба. Свет снова мигнул, приглашая в пещеру, неожиданно выросшую перед ней, и Твайлайт рухнула без сил на каменный замороженный пол.

Пони ощутила, как замёрзло её новое тело, как её чёрная грива превратилась в сосульки, а синяя шерстка была набита не таявшими снежинками, как ей казалось до самых костей. Из её рта вырвался какой-то клич, похожий то ли на зов, то ли на стон, и впереди вновь мигнул свет. Единорожка нашла в себе волю в который раз подняться и идти, её копыто само потрогало рог, удостоверяясь, что тот покрылся льдом, лишая её магии. А свет мигнул ещё раз.

И там маленькая кобылка сидела в углу, держа перед собой в копытах белое пламя, тени от которого плясали на каждой шероховатости пещеры. Белая шёрстка и короткая розовая грива старшей единорожки выглядели особо ярко в свете магического огня, что отражался большими бликами в её пурпурных глазах.

– Тебе нужно было остаться в поселении, – строго сказала маленькая Селестия.

– Куда я без тебя? – риторически спросило может быть тело Луны, может быть сознание Твайлайт. И это был верный вопрос.

– Это неправильно, – ответила Селестия. Твайлайт поняла, что речь может быть о чём угодно, и всё равно её удивила интонация белой единорожки, в ней горела ярость. Ничего не было правильно.

– Да, – согласила тёмная кобылка, снова не зная, сама ли она это сказала или лишь её тело.

Теперь принцесса света, которая ещё не была ни принцессой, ни аликорнессой, не отрывая глаз от огня в копытах, вызвала золотую магию спиралью завивая её по рогу, и огонь загорелся ярче и жарче.

– Мы изменим это, мы изменим всё, – Селестия начала насыщать пламя магией прямо через копыта, предавая ему форму.

По мордочке Твайлайт потекли ручейки от растопленного снега и льда в гриве и шёрстке, но внутри её не мог согреть ни один огонь.

– Даже сильнейшие не могут ничего исправить, – Твайлайт вспомнила их короткий полёт над Кантерлотом, пока они перекидывались вспышками магии.

– Мы сможем, – Селестия окончательно сжала огонь в пылающий шар, напоминая о своей несбыточной мечте когда-нибудь сдвинуть магией само солнце, – я придумала как. Это не будет просто, это наверное самое сложное, что какой-либо единорог когда-либо делал или подумывал сделать, но вместе с тобой, мы сделаем это.

Очень странным было то, что почувствовала Твайлайт: тело Луны улыбалось, вступая в противоречие с её душой, а затем произнесла фразу, на сей раз точно принадлежащую телу:

– Сделаем. Если зима не прикончит нас.

– Пусть попробует, а если у неё не получится мы прикончим зиму.

Радостное пламя старшей сестры уже растапливало лёд в пещере, что рыдала, а может кровоточила водой. Твайлайт поднялась, вдруг понимая, что тело вновь принадлежит ей, она бросила взгляд на маленькую Селестию, настойчиво вглядывавшуюся в огненный шар, что символизировал солнце, и направилась к выходу, рассматривая своё отражение в ледяном полу. Она всё ещё была малюткой Луной, с короткой гривой и очень худеньким телом, но с каждым шагом взрослела и младшая сестра всё больше походила на ту, что Твайлайт знала. Она остановилась, когда заметила, что больше не меняется, окончательно став принцессой, и осмотрелась кругом: это была не пещера, но коридор Кантерлотского замка, и она смогла различить какой именно коридор даже в царившем полуночном мраке.

А впереди на неё смотрела такая знакомая дверь в такую родную комнату, что Твайлайт не оставалось ничего кроме как войти. Селестия уже была там, стоя над кроватью, в которой мирно сопела малютка Твайли.

– Это она? – тихо спросила… «Луна».

– Да, – ответила её сестра, разглядывая разноцветную гриву и милую лавандовую мордочку спящей. – У неё уже крайне сильная магия, в таком-то возрасте.

– «Твайлайт Спаркл»? – уточнила «Луна».

– Именно так, – ответила Селестия, с некоторой грустью разглядывая маленькую единорожку. – Как её хотели назвать родители?

– У них не было идей, – не соврала «Луна», – это её первое имя.

Желавшая что-то ещё сказать Селестия прервалась, потому что Твайлайт вдруг заворочалась во сне, заставляя «Луну»… нет, саму Твайлайт в теле тёмной кобылки вздрогнуть от мысли, что маленькая версия её может проснуться и увидеть то, что её глазам не предназначалось.

– Хм… – Селестия отвела наконец взгляд от кровати и смотрела теперь прямо в глаза своей сестре. – Луна?

– Да?

– А ты помнишь… наши первые имена? – такой задумчивой Твайлайт не видела Селестию никогда, хотя всё что ей нужно было сделать, чтобы увидеть – открыть глаза. Истинная принцесса света всегда была так близко, всего-то и нужно было, что посмотреть на неё.

– Нет, уже нет, несколько тысячелетий как, – с трудом призналась она.

– И я тоже. Странно, да? – Селестия улыбнулась, но радостного в этой улыбке не было ничего. – Иногда это ранит, разве нет? Больно… Больно, – призналась она, едва приподнимая голову с медицинской койки в больничной палате.

Едва ли Твайлайт могла не снять марлевую маску с мордочки, чтобы позволить своей наставнице взглянуть на неё. Селестия прижимала копыто к пропитавшимся кровью бинтам, обвившим всю грудь, её мордочка кривилась в агонии.

– Больно, – всё что Селестия могла сказать, держа Твайлайт за халат у плеча.

– Это пройдёт, – Твайлайт взяла её за копыто, успокаивая, – со временем пройдёт. Я получила такую же рану давно, – образ Найтмэр Мун мелькнул перед её внутренним взором, когда она произнесла эти слова, – но всё зажило.

– Ты всегда так говоришь, Твайлайт, – проговорила больная, – что пройдёт, но… покажи мне! – Селестия рывком вскочила с кровати, опрокидывая что-то с тумбочки, бросаясь на Твайлайт и прижимая её к полу, младшая кобылка пыталась сопротивляться, но даже до ослабленной Селестии ей было далеко.

Навалившись, та бесцеремонно разорвала халат на Твайлайт, обнажая уродливый шрам через всю грудь, на шёрстке белой кобылки выступил пот, она тяжело дышала, бинты начали стремительно краснеть – ей нельзя было совершать таких резких движений. Она пошатнулась и сползла с Твайлайт на пол, где замерла, полулежа у стены; по сосредоточенному ни на чём взгляду, Твайлайт поняла, что у Селестии потемнело в глазах.

– Он не затянется, правда? Эта рана… – она пыталась отдышаться, но её резкие глубокие вдохи лишь причиняли больше боли, – никогда не заживёт, боль никогда не закончится. По молодости всё проходит, но чем ты старше… со временем даже самые маленькие ранки остаются навсегда.

И когда Твайлайт попыталась подняться, её шрам будто переняв боль Селестии тоже заныл, заставляя её корчиться на полу – только это могло объяснить, как белой кобылке удалось встать и снова подойти к Твайлайт.

– Пройдут тысячелетия, – проговорила она, стоя над пытавшейся справиться с болью пони, – а я всё ещё буду вскакивать по ночам, вопя их имена, правда? – в её голосе появлялась истерика. – Всех тех, кого я потеряла в неконтролируемых зимах и бурях, тех, кого навсегда у меня отняло время, необратимо измолов в прах! Я буду думать, что даже не помню их имён днём, но просыпаясь в ледяном поту буду вопить их, будто и не забывала никогда?! – Она ткнула Твайлайт в шрам, заставив ту визжать. – Так и ты, медленно увянешь и рассыплешься у меня на глазах, а я буду вопить «Твайлайт Спаркл» и тысячелетия спустя!

Ещё один удар в грудь заставил её зажмуриться, целиком окунувшись в страдания. А когда Твайлайт открыла глаза, она была уже не в палате: она всё ещё лежала на полу, но вокруг были каменные стены без окон и дверей, по кругу тесной почти не освещённой комнаты стояли мрачные серые статуи различных пони, все они закрывали глаза, скрививши мордочки в скорби. Вместо Селестии над ней стояла Трикси, а сама Твайлайт обнаружила под собой стальную плиту, к которой была накрепко пристёгнута ремнями за ноги, грудь и даже за шею. Она запаниковала, забив крыльями о грубую сталь, но затем вспомнила о магии и попыталась расстегнуть ремни телекинезом… в ответ на что Трикси надела диамагическое кольцо ей на рог.

– Трикси?! – у Твайлайт начиналась истерика, она сосредоточилась на магии, но лишь несколько искр ей удалось выбить из себя.

Волшебница использовала какое-то заклинание и из глаз статуй потекли ручьи, стремительно заполняя комнату. Твайлайт ощутила ледяную воду, начавшую обнимать её тело, она истерически забилась в ремнях и стала лупить крыльями по полу, хлестая брызгами во все стороны, но это не помогло.

– Трикси, за что?! – она вопила так, что звук отражался от стен и бил ей самой в уши, Твайлайт пришлось поднять голову насколько она могла, так быстро прибывала вода, обхватывая её за копыта и шею.

Волшебница опустила шляпу на лоб, скрывая глаза в тени.

– Ты утонешь в слезах, что заставила Трикси пролить, – тихонько проговорила единорожка.

Вода поднималась всё выше, заливая Твайлайт уши, подбираясь ко рту.

– Трикси, прости меня! Прости, пожалуйста, умоляю! Нам не обязательно быть врагами! – часть солёной воды попала Твайлайт в рот, прежде чем она успела закрыть его, она чувствовала, как небольшие волны колеблются на её мордочке так близко от ноздрей, и дистанция сокращалась с каждой секундой, несмотря на то как сильно аликорнесса тянулась головой вверх.

Трикси оскалилась садистской улыбкой и сказала, то, чего Твайлайт из под воды слышать не могла, но каким-то образом умудрилась прочитать по губам в тот самый момент, когда вода залила ей ноздри:

– Набери побольше воздуха, принцесса, – и Трикси резко, с силой опустила копыто на грудь Твайлайт заставляя ту выдохнуть почти всё, что у неё было.

– Нам не обязательно быть врагами… – проговорила Твайлайт одними губами, теряя последнюю часть драгоценного кислорода.

Ей грудь горела изнутри, так отчаянно хотелось сделать вдох, хоть Твайлайт и знала, что тогда он будет последний, ей всего лишь нужно было немного воздуха, всего один глоток… Кажется, она плакала, но под водой сказать было невозможно. В комнате пропадал свет, нет, это у неё в глазах темнело. Безразлично она отметила, как малюсенький пузырёк отделился от носа и всплыл вверх, она могла чувствовать замедляющееся биение её сердца, что отдавалось в висках и тех местах, где её кожу больно сжимали ремни. Она может прекратить эти мучения, всего один вдох…

Чьи-то копыта подхватили её за подмышки, вытаскивая из ледяной гробницы, и Твайлайт закашлялась, жадно с неестественным хрипом хватая воздух ртом, снова кашляя, и снова пытаясь вдохнуть как можно больше.

– Я так рада, что ты наконец поняла это, Твайлайт.

Она обнаружила, что больше не была связана, а вся вода куда-то пропала; копыта, что обнимали её и прижимали к груди, принадлежали не Трикси – они были белыми как и грудь. Твайлайт отстранилась от Селестии, что уставилась на неё с обезумевшей мордочкой: глаза выражали бескрайнюю скорбь, а рот искривился в неестественно натянутой улыбке.

– Я так рада, что ты поняла, что нам не обязательно быть врагами, моя маленькая пони, – пролепетала та, вновь приближаясь, но Твайлайт отпрыгнула прочь, и мордочка Селестии замерла, превратившись в огромный уродливый витраж.

Твайлайт огляделась, она стояла в разрушенном тронном зале Кантерлота: потолок отсутствовал, колонны рассыпались, на месте тронов зияла дыра, только витражи стояли не тронутыми, надо всем висел странный сумрак, что возникал когда солнце и луна покидали небосвод. Она двинулась к следующему витражу, на котором Найтмэр Мун нанизывала на рог Твайлайт, чья искривлённая в агонии мордочка была выложена преступно малым количеством осколков, от чего кривилась ещё больше, превращаясь в кошмарную злобную маску. Найтмэр была в сияющих чёрных доспехах и держала благородную, пафосную позу, без сомнения именно она была главной героиней всей картины. Твайлайт вспылила и разбила стекло заклинанием, как делала уже много раз. За витражом обнаружился коридор.

Твайлайт двинулась в образовавшийся проход, только чтобы найти там такое же как витраж по размерам зеркало и хотя приличного освещения не было, она смогла различить свою превращенную в хаос гриву, измотанные глаза, красные от слёз, дрожащие копыта, неровно поднимающуюся грудь и проклятый амулет аликорна на шее. Твайлайт подскочила, ощупывая себя и действительно находя тёмный талисман, она потянулась за шею, чтобы как можно быстрее снять артефакт, но лишь выяснила, что у того не было застёжки. Кобылка в панике задёргала ошейник, пытаясь содрать его с себя, но тот почти не двигался и… сжался, сильнее впиваясь ей в шею.

– Ты не можешь снять амулет аликорна, ты сама теперь аликорнесса, – произнёс голос откуда-то с неба, Твайлайт узнала в нём Селестию, – это всё та же ты, просто другая.

В отражении Твайлайт увидела, как амулет вжался ей в плоть, отращивая металлические жилки, которые впивались ей в шею, переплетаясь с венами.

– Помогите… – сказала она неизвестно кому и бросилась обратно по коридору, который теперь был нескончаемым, – помогите!

По обоим сторонам замелькали различные двери и Твайлайт бросилась в первую попавшуюся. Она оказалась в своей комнате в доме-дереве, где ещё одна Твайлайт сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и читала книгу.

– Что ты тут делаешь? – спросила Твайлайт в ошейнике.

– Я? Прячусь, – ответила Твайлайт в одеяле.

– От чего? – спросила Твайлайт.

– Я прячусь так долго, что уже и забыла, – ответила Твайлайт.

– Но почему ты прячешься, а не примешь бой? – Твайлайт подошла к Твайлайт, присаживаясь рядом с Твайлайт, – Разве мы… я?.. мы?.. так делаем?

– Потому что, – ответила Твайлайт, не отрываясь от книги, – если я выйду, я могу проиграть, и всё будет плохо; или я могу победить, и всё опять будет плохо. Мне не нужны поражение или победа, мне нужно отсутствие боя. Мне нужно, чтобы всё было как прежде.

Твайлайт почувствовала жалость к Твайлайт, она, не зная, что ответить, поплелась обратно к двери.

– К тому же, книга такая интересная, тут всё перешло в постмодернистскую плоскость, – беззаботно продолжала Твайлайт вслед Твайлайт. – Например, где я сейчас читаю, автор почти прямым текстом говорит, что первые буквы в каждом абзаце кроме прямой речи составляют скрытое послание, если читать от начала главы. Но лучше этого не делать, потому что это спойлер.

Твайлайт, бессильная помочь себе, вышла в коридор и, бросив взгляд в обе стороны на бесконечные ряды дверей, решила войти в ту, что была напротив.

– Твайлайт? Какая неожиданность! Заходи скорей, – Твайлайт практически бросилась в объятия к матери.

– Мамулечка, помоги мне, мамуль… – Твайлайт вжалась мордочкой в грудь, позволяя копытом старшей единорожки обнять её за плечи.

Вельвет выглядела обеспокоенной:

– Что случилось, дорогая? – мягко поинтересовалась она, усаживая себя и дочь на диван.

Твайлайт пыталась вспомнить, она убегала от чего-то, что-то напугало её, что-то… Она вспомнила:

– Я тону, мама, я тону, понимаешь? – она утёрла в который раз появляющиеся на глазах слёзы. – Тону во всех этих делах, бумагах, обязанностях… я всего лишь хотела быть великой волшебницей. А теперь мне каждый день приходится решать чьи-то проблемы, а их становится всё больше, а я не могу даже решить свои, а… а… Волшебницей, мамочка, не принцессой.

Твайлайт обнаружила, что всё вокруг стало больше, она поняла, что на самом деле сама уменьшилась, вновь ставь юной версией себя, но она и не была против.

– Всё может получиться, – успокоила ей принцесса Селестия, крепче прижимая к себе, – только нужно много-много трудиться, Твайлайт. Очень-очень много.

– Вы правда так думаете? – устало проронила кобылка.

Принцесса Селестия улыбнулась:

– Ну, конечно, давай я тебе покажу, – маленькая единорожка с интересом смотрела, как рог принцессы плавно обвился золотой спиралью, и яркий свет залил всё.

И увидела Твайлайт новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали. И услышала громкий голос с неба, говорящий ей: «се куща Богинь и пони, и Селестия и Луна будут обитать с пони, и будут пони их народом. И отрут Богини всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло». И сказали сидящие на престолах: «се, творим всё новое». И Твайлайт увидела город, новый, сходящий с неба, подобный чистому стеклу, камню кристалловидному. И народы принесут в него славу и честь свою.

И голос заговорил вновь, с невероятной мощью, превращаясь в ветер, пыль ударила Твайлайт в глаза и той пришлось зажмуриться. И как обычно, открыв глаза, она обнаружила себя в совершенно другом месте – на кладбище, где и дул этот сильный ветер, потому что на кладбищах всегда дует ветер; это правило. Твайлайт стояла на небольшой неприметной могилке, «Твайлайт Спаркл» гласил надгробный камень и, морально выжатая, она не ощутила и не выразила ничего, глядя на холмик сырой земли. Так и должно быть после смерти – ничего не ощущаешь, подумалось ей.

Сзади раздался вздох, Твайлайт обернулась глядя на посетительницу места её упокоения – это была Трикси. Единорожка аккуратно опустила букет алых роз к подножию камня.

– Трикси? – спросила Твайлайт, но волшебница не уделила ей внимания, печально и вымотано глядя в землю.

– …и лишь враги оставляют розы… – проговорила Трикси задумчиво отрывок какой-то фразы.

– Трикси, мы не враги! – воскликнула Твайлайт. – Слышишь? Ты слышишь меня? – единорожка продолжала игнорировать ей.

Трикси развернулась, снова вздохнув, и начала уходить прочь.

– Стой! – Твайлайт кинулась на единорожку и обнаружила, что её копыта прошли тело кобылки насквозь. – И тогда она хватает случайного пони, и её копыта проходят насквозь, – пробормотала она, глядя на свои конечности, – и Твайлайт просыпается.

И снова ослепительно вспыхнул свет, оглушительно загремел гром, но теперь не от заклинания, а от очередной молнии, ударившей в одну из башен кантерлотского дворца. Магия, бившая сквозь тела аликорнесс, отпускала их, медленно роняя на землю. Твайлайт вновь стукнулась ободранной грудью о пол и застонала. Селестия поднялась на ноги, она подошла совсем близко, смотря на Твайлайт сверху вниз грустными-прегрустными глазами.

– Я… победила? – слабо спросила раненая пони.

Селестия опустилась на колени, теперь их мордочки были на одном уровне и Твайлайт могла различить с трудом сдерживаемые слёзы. Принцесса света заговорила очень мягко и успокаивающе, словно пытаясь убаюкать, и так отчаянно, как Твайлайт не слышала никогда до этого:

– Нет, – Селестия аккуратно взяла Твайлайт за плечи, – нет, моя маленькая пони, ты не победила. Ты сражалась храбро и со всей своей силой, но ты не победила, – Селестия зажмурилась, а её мордочка исказилась в попытке сдержать рыдания, – это иногда случается, всем нам приходится сталкиваться с этим рано или поздно.

Белая аликорнесса вскочила на ноги и сделала несколько шагов прочь, отворачиваясь от Твайлайт.

– Это то, что я говорю им всем, почти эти самые слова, каждой носительнице элемента магии, и каждый раз… каждый раз я действительно имею это ввиду.

Твайлайт со стоном приподнимаясь на передних копытах смогла различить упавшую перед Селестией на пол каплю.

– Тогда почему ты такая грустная? – она сделала рывок, таща себя вперёд, не в силах назвать хотя бы часть тела, что не отзывалась болью, – у тебя есть теперь моя магия… – ещё один рывок, – ты можешь делать… – рывок, – свою штуку.

Твайлайт оглянулась на проделанный ею путь, он был ужасно коротким, а следом за ней тянулась кровавая полоса. Ей оставалось ещё так много.

– Я видела это, да?.. – рывок, – когда мы были там?.. – ещё рывок, сломанная нога безвольно дёрнулась с неестественным звуком, следуя за ней, – это то, что ты показала мне… – ещё один рывок, кобылка хрипло застонала, – твой идеальный мир… да?.. Там было красиво…

Спереди раздался слабый и крайне печальный смех:

– Абсолютно верно, Твайлайт Спаркл. Как и всегда.

Твайлайт была уже на ровне с задними ногами Селестии, ей оставалось всего несколько рывков, которые кобылка решила преодолеть за один раз.

– Тогда… почему… ты… такая… грустная?! – с последним словом она сорвалась на вопль от боли и наконец увидела мордочку своей наставницы.

Под её глазами вырисовались две чёрные бороздки размазанной слезами косметики, мордочка её как будто ничего и не выражала, но слёзы текли постоянным ручьём.

– Этого не достаточно, Твайлайт, – она всхлипнула, продолжая смотреть прямо, в никуда, – все ещё недостаточно, я думала, это последний раз, но нет… Мне придётся повторить всё ещё один раз… Опять… – её губы начали дрожать и она сжала их дабы унять эту дрожь, – как мы делали… как… я даже не могу вспомнить, как долго… – она прерывисто вдохнула, не шевельнувшись при этом ни капли, даже её мордочка не изменила своего выражения.

Твайлайт опёрлась на передние копыта, поднимая остальное тело, и в нелепом прыжке обхватила Селестию за шею; та не ожидала такого, и обе пони рухнули на землю в неудобном объятии.

– Ты так заставляла себя, – прошептала Твайлайт ей на ухо, крепче обвивая копытами, – вынуждала себя, взвалила на себя такую тяжёлую ношу, самую тяжёлую что есть. Может быть я и не настоящая принцесса, но что я узнала о том, как быть принцессой, так это что никогда нельзя показывать, что чувствуешь, нужно сдерживать себя и обязательно двигаться дальше, всегда нужно быть сильной, – Твайлайт легонько погладила Селестию по голове. – И ты была сильной слишком долго. Ты можешь поплакать сейчас, не бойся, ты можешь дать волю чувствам, никто об этом не узнает.

Селестия вздрогнула, утыкаясь мордочкой в плечо Твайлайт и хватая ртом воздух:

– С… Спа-пасибо, Т-твайлайт, – раненная пони чувствовала, как быстро намокает её плечо от слёз, – я не… я не п-плакала несколько ты-тысяч лет…

Твайлайт продолжила гладила трясущуюся принцессу по гриве, грудь последней нервно вздымалась, Селестия проглатывала слёзы, но те продолжали литься ручьями из её глаз, пока она дрожащим голосом лепетала:

– Всю свою жизнь я просто смотрела, как пони, которых я люблю… пони, которых я люблю всем сердцем, и которым я лгу всю их жизнь… я смотрела, как они умирают… я надеялась, что ты останешься, Твайлайт, но… но ты нет! Через сто лет ты будешь мертва… – она закричала и вопль её ударил эхом по заброшенной комнате: – А я всё ещё буду здесь! – принцесса света заскулила от терзавшей её муки. – Я опять буду ждать новую носительницу элемента…

И Твайлайт ничего не могла ответить на это, она лишь продолжила утешать Селестию:

– Ш-ш-ш, – прошептала она на ушко той, – ш-ш-ш.

Селестия кажется смогла обуздать плачь и теперь утирала глаза об плечо державшей её кобылки:

– Спасибо… Спасибо тебе, Твайлайт. Никто не делал для меня такого, – голос её слегка хрипел.

– За это обещай мне, – Твайлайт отняла принцессу от своего плеча так, чтобы посмотреть прямо в два больших глаза сияющих на фоне огромных неровных чёрных пятен, расплывшихся почти на всю мордочку, – обещай мне, что теперь, после всего что случилось, начиная с того дня в пещере и закачивая сегодняшним… я не могу такого требовать, но всё равно требую: обещай, поклянись мне, что ты ни никогда и ни за что больше, – она облизала дрожавшие пересохшие губы, – не остановишься.

Селестия взяла своими копытами копыто Твайлайт, их мордочки были совсем близко, казалось взгляды вот-вот взаимно проникнут в души друг друга. Она тихо и твёрдо произнесла:

– Ты действительно моя лучшая ученица… Я обещаю, и я клянусь.

Твайлайт закрыла глаза, она наконец могла крепко поспать.