В перекрестье
Глава 3: Добро пожаловать на ферму
Глава 3: Добро пожаловать на ферму
Я бежал сломя голову, не разбирая дороги. В ушах стоял злобный стрекот. Он звучал за моей спиной с такой силой, что некоторые его отголоски пролетали мимо меня, с визгом врезаясь в стены. Я не смог бы сказать, почему, но я знал, что если он станет ближе, со мной случится что-то ужасное. Задыхаясь, я повернул за угол. Недалеко впереди был еще один источник стрекота. Но он был слабым, всего лишь бледным подобием того, что догонял меня. Я мог справиться с ним, издав свой собственный звук – короткую серию сухих щелчков. Впереди все затихло, и я пронесся мимо к темному прямоугольнику спасительной двери. Стрекот, который преследовал меня, уже практически наступал мне на пятки, когда я распахнул ее, ворвался внутрь и прижался к стене рядом…
Вдруг у меня с головы словно стащили полиэтиленовый пакет, который все это время мешал мне нормально воспринимать окружающее. Объекты стали четкими, воздух обрел запах и температуру, а стрекот – значение. В дверь следом за мной ворвались еще двое; я захлопнул ее и закричал:
— Ложись!
Они без вопросов попадали на пол. Злой стрекот мелкокалиберного пулемета превратился в яростный вой, пробивавший дверь, словно рой пчел-убийц – защитную сетку пчеловода. Я скорчился, закрывая лицо руками, чтобы в него не вонзились отлетавшие щепки. Сейчас Майк возьмет свою винтовку и…
Но ничего не последовало.
Я посмотрел туда, где, как я помнил, упали мои товарищи, спасаясь от свинцового града. Но их там не было.
Там уже вообще ничего не было.
В полу разверзлась черная пропасть, расширявшаяся с каждой секундой. Куски пола отваливались и падали туда, увлекаемые необъяснимым тяготением. Вот обвалились лестница на второй этаж, стена, к которой я прижимался, и я увидел, что эта пропасть поглотила уже весь мир. Нигде не было ничего, кроме необъятной темноты, оставался лишь крошечный кусочек глиняного пола, на котором с трудом умещались мои армейские ботинки. Мне хотелось кричать от ужаса, но мой голос провалился в пустоту вместе с обломками здания. Мой островок развалился и я стал падать навстречу пяти ярким пятнам, ждавшим меня на дне бездны…
Я издал слабый возглас и резко сел на кровати, ошалело оглядываясь по сторонам. Новый приступ паники охватил меня, когда я понял, что не могу вспомнить, где я и как сюда попал. Взгляд судорожно метался по небольшой уютной комнатке с наклонным потолком, пока не наткнулся на выцветшую фотографию амбара, утопшего в кронах яблочных деревьев, которая висела над небольшим комодом у противоположной стены. Я упал обратно на подушку и спрятал лицо в ладонях, часто дыша. Вот дерьмо… Почему-то то, что тот кошмар оказался всего лишь сном, нисколько не успокоило меня. Мозг, получивший порцию адреналина от резкого пробуждения, осознал с пугающей ясностью: я попал куда-то в другой мир, я абсолютно без понятия, как вернуться, и я оставил всех, кого знал, оплакивать меня как «пропавшего без вести».
Я вскочил с постели, которую вместе с комнатой мне вчера вечером предоставила Эпплджек. Корсет из бинтов немного сковывал движения, а подъем сопровождал мерзкий хруст затекшей спины, но я чувствовал себя хорошо, даже сделал сильно ускоренный сеанс зарядки, чтобы размяться. Мои вещи были аккуратно сложены на комоде. Надо бы провести инвентаризацию, раз я теперь сам по себе – лучше твердо знать, что у тебя есть, чем бояться, что у тебя чего-то не хватает. Но сперва я подошел к окну, которое было расположено на единственном прямом участке стены в том месте, где потолок начинался уже в метре от пола. Из-за такой планировки окно имело собственную крышу. Я распахнул слегка скрипнувшие ставни и набрал полную грудь свежего утреннего воздуха, который радостно ворвался в комнату. Даже голова закружилась.
Пейзаж снаружи был однообразным; окно выходило на задний двор и, следовательно, на основную часть яблоневого сада, который вдалеке переходил в лес, отличавшийся более темной листвой и неприветливым видом. Я внутренне содрогнулся: кто знает, что могло меня найти, если бы рыжая пони не сделала этого первой! Подождав, пока свет только-только взошедшего солнца перестанет резать глаза, я окинул взглядом прекрасное синее небо, которое принимало все более светлый оттенок по мере того, как дневное светило появлялось из-за доминирующих на горизонте гор, и глянул на часы, висевшие над дверью. Стрелки часов были выполнены в виде двух елочек и показывали без четверти семь. Оставив окно открытым, я по привычке заправил постель и направился к комоду.
Уже перечисленный мной вчера комплект одежды; винтовка с одним полным магазином, одним ополовиненным и одним запасным, две коробки патронов пятидесятого калибра – одна с обычными и одна с бронебойными; МП-7 с полным магазином и еще двумя запасными, патроны для которых также покоились в двух коробках; две осколочных гранаты; армейский нож, имевший небольшую пилящую кромку по толстой стороне лезвия – вот, чем я был богат. Этого было более чем достаточно, чтобы постоять за себя… по крайней мере, до тех пор, пока я не встречу что-то, что опровергнет это.
Я заполнил один из запасных магазинов к пистолету-пулемету и сунул его в один из кармашков на портупее, затем так же поступил с магазином от винтовки. Одевшись, я хотел нацепить и пояс с подсумками, в которые положил коробки с оставшимися патронами, но потом передумал и оставил его вместе с портупеей на комоде. Глупо было в любую секунду ожидать какого-нибудь нападения, не зная, кого стоит опасаться. Но кобуру с МП-7 я все же прихватил.
На первом этаже, несмотря на ранний час, уже занимались своими делами несколько обитателей дома. Свити Белл обмахивала метелкой для пыли древний на вид шкаф со стеклянными дверцами, на полках которого стояли разные награды и безделушки. Голд Делишес, развалясь на диване, читал какую-то книжку, рядом с ним на полу дремала небольшая бело-коричневая собака. Незнакомая желтая пони с зеленой гривой, разделенной на две косички, пристально наблюдала за дверцей гудящей духовки, а за столом сидела Эпплджек и тихо беседовала с Макинтошем, который явно был чем-то недоволен. Заметив меня, она приветливо улыбнулась.
— Доброе утро, соня.
— Утро добрым не бывает, — зевнул я. – И почему это соня? Всего семь утра.
— Мне и в четыре вставать доводилось, и довольно часто, — хмыкнула ЭйДжей. Биг Макинтош, хоть и смотрел на меня недоверчиво, но кивнул, приветствуя. Я сразу догадался, кто был предметом их разговора. – Садись, сейчас Фриттер подаст завтрак.
— Кто? – переспросил я, усаживаясь рядом с оранжевой пони.
Она указала копытом на кобылку, замершую в готовности выключить духовку в одной ей ведомый нужный момент.
— Моя кузина, Эппл Фриттер. Гарантирую, ты оценишь ее стряпню — она шарлотку едва не с пеленок научилась готовить… — Тут раздался резкий звонок, когда Фриттер с размаху ткнула в тумблер выключателя и вытащила из духовки пышущий жаром пирог, завернутый в такую конструкцию, что был скорее произведением искусства. Ухватив форму зажатой в зубах тряпочкой (у меня заболели зубы при одном взгляде на это), она с гордостью сгрузила его на стол, заметила меня и вытаращила глаза, так и застыв с открытым ртом. Я не удержался от смешка, как и Эпплджек, когда говорила:
— Эппл Фриттер, это Дрейк. Я рассказывала тебе о нем вчера.
— Ах, да! – желтая кобылка пришла в себя и, улыбнувшись, протянула мне копыто. – Я такая рассеянная, ничего в голове не держится! Оч приятно!
Я пожал ее копыто, чувствуя себя очень глупо. Блин, это даже звучит глупо – пожать копыто… Впрочем, до меня доплыл запах шарлотки я тут же перестал об этом думать. Я, что же, попал в мир, где и от вкуса простого салата можно испытать блаженство?
Эппл Фриттер устроилась напротив меня, то и дело бросая любопытные взгляды, но закидывать вопросами не стала, за что я был ей благодарен. Благодарность моя выражалась в основном посредством уничтожаемой с поразительной скоростью порции пирога. Подтянувшиеся к нам Свити и Голд Делишес тоже с аппетитом поглощали яство, а Биг Маку и вовсе хватило на один укус. Интересно, как он отреагирует, если сказать ему, что в моем мире так называют сэндвич в забегаловке? Глянув на него, я вспомнил вопрос, который собирался задать Эпплджек.
— Меня кое-что интересует, — обратился я к ней.
— И что же?
— Вчера, идя по лесу, ты наткнулась на странное существо, которое хоть и говорило по-вашему, но знать о вас не знало и выглядело в высшей степени странно, я думаю. – Эпплджек кивнула. – Так почему ты помогла незнакомцу, а потом еще и привела к себе домой? Моей первой мыслью было бы уйти от греха подальше или хотя бы… ну не знаю… проявить больше осторожности.
Эпплджек переглянулась с Макинтошем, подтвердив мою догадку.
— Мы с братом как раз обсуждали это. То, что ты сказал, было моей второй мыслью, — честно ответила она. — А первой было то, что ты выглядел совсем неважно и тебе нужна была помощь. Я решила отдать предпочтение первой. Пони, как правило, помогают друг другу. А там, где ты живешь, разве не принято проявлять заботу?
Прямота вопроса поразила меня, заставив немного погрустнеть от того, что я не мог ответить положительно. У людей спонтанное проявление добродетели в большинстве случаев вызвало бы подозрение и ожидание того, что за чужую доброту им придется платить. Прямо в точку, Эпплджек.
— Это… не распространено, — признался я. ЭйДжей помрачнела от этих слов. – Но, как бы там ни было, спасибо. Не знаю, где бы я был и что со мной бы стало, останься я в лесу.
— На здоровье. А мой братец уже был готов предположить, что ты лазутчик Архитеона, которого ко мне подослали специально.
Все присутствующие прыснули со смеху, включая и Макинтоша, и остаток трапезы провели в приподнятом настроении. Теперь для меня хоть что-то прояснилось – я был действительно удивлен, что ЭйДжей привела домой к семье какого-то совершенно левого чувака, которого к тому же впервые в жизни видела. А оказалось, что здесь просто очень дружелюбное население. Хорошо же тут было жить, пока не появился этот Архитеон – не удивлюсь, если пони и двери на ночь не запирали.
Я сыто откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу. Все тарелки вдруг окутались голубым свечением и, повинуясь белой единорожке, улетели в раковину, но на этот раз я даже бровью не повел.
Повести бровью меня заставило кое-что другое – протяжный вой почти на самой границе слышимости. Все пони за столом встрепенулись, а собака, уже проснувшаяся и до этого лениво щурившаяся на солнце за окном, вскочила и залаяла на дверь.
— Тихо, Вайнона! – прикрикнула Эпплджек, ее уши, как и остальных, встали торчком, она напряженно вслушивалась.
— Что происхо…
— Все наружу! – рявкнул Брейберн, скатившись с лестницы. И это меня назвали соней? Желтый жеребец был встрепан, но уже одет в подобие кожаной жилетки, его несколько ошалелый взгляд сфокусировался на нас. – Это алмазные псы!
Все сразу же повскакали с мест, включая ничего не понимающего меня.
— Задний двор, — произнес Биг Макинтош.
Брейберн и Голд Делишес подбежали к люку в погреб и скрылись внизу, чтобы не тратить время на обход амбара кругом, красный жеребец последовал за ними. Эпплджек задержалась, чтобы крикнуть:
— Свити, Фриттер, идите лучше наверх! – Ее взгляд остановился на мне. – А ты…
— Да что случилось-то?
— Напали на нас, вот что! Или помоги, или тоже иди наверх.
— Большие проблемы?
— Достаточные! – Донеслось уже из погреба. Я услышал скрип открывающихся створок наружного люка. Ну, раз достаточные…
Я повернулся на каблуках и побежал вверх по лестнице. Но не чтобы спрятаться.
В коридор верхнего этажа выходило четыре двери: три вели в жилые комнаты, в том числе мою, а одна – в шахту узенькой винтовой лестницы, что заканчивалась в замеченной мной накануне башне. Учитывая, что задний двор семьи Эппл был попросту огромным, я думал, что смогу обеспечить с этой башни хорошее прикрытие. Я не был трусом, но не хотелось сходиться в ближнем бою с неизвестными мне тварями, и в то же время я чувствовал необходимость помочь приютившим меня пони. Так что, схватив «Барретт» и проверив, чтобы он был заряжен обычными патронами, я перекинул его ремень через голову и поспешил наверх.
Из башни действительно открывался отличный обзор на много миль вокруг. Она была достаточно просторной, но большую часть места внутри занимал громоздкий колокол, неизвестно зачем здесь находившийся. Также она была достаточно широкой, чтобы край крыши скрывал от меня только четыре-пять метров земли от стен здания. Я разложил было сошки, но потом подумал и сложил обратно – подоконник как раз подходил по высоте, чтобы просто опереться на него локтем, а двунога заставила бы меня стоять, согнувшись в три погибели.
Пока я добирался, внизу уже завязалась драка между пони и...
Это были очень странные существа. Если бы Брейберн не назвал их псами, я бы в жизни не подумал, что это могут быть собаки. Они скорее походили на тощих, да и вообще потрепанных жизнью коротконогих горилл, если только у горилл могли быть пылающие желтые глаза с вертикальным зрачком и когти, которым позавидовал бы медведь. В этих когтях некоторые из них сжимали копья, плачевное состояние которых было заметно даже с моей башни, а на головах имели шлемы, сильно смахивающие на рыцарские. Более нелепый вид сложно было себе представить, только вот нелепая смерть зачастую наиболее страшная. Я приник к прицелу, молясь всем богам, чтобы он не сбился в том падении. Черт возьми, надо было проверить это раньше…
Псов было больше, но они явно не блистали умом. Вместо того, чтобы окружить одного пони и попытаться повалить его на землю, они подбегали по одному и тут же получали по морде копытами или каким-нибудь предметом садового инвентаря. На моих глазах Эпплджек огрела одного из них мотыгой, зажатой в зубах (мои челюсти снова свело), потом отбросила ее в сторону, попав при этом по голове еще одному псу, быстро развернулась и сделала оглушенному противнику мощнейший апперкот сразу двумя задними ногами (на этом моменте мои челюсти просто тихо заплакали, так как из пасти поверженной собаки вылетело не меньше десятка зубов). Биг Макинтош методично отбивал одну атаку за другой, даже не особо напрягаясь, возле него уже лежало без чувств четверо созданий, некоторые – я был уверен – со сломанными конечностями. Я боялся представить, что будет с псом, если этот пони проделает такой же выпад, как его сестра. Голд Делишес и Брейберн сражались с рвением, но не очень хорошо – их шкура уже была в некоторых местах покрыта глубокими царапинами, а Брейберн получил тычок копьем в переднюю ногу и теперь прихрамывал. Я все никак не мог найти цель, которая представляла бы реальную угрозу, чтобы переломить ход всей драки…
Земля возле Эпплджек вдруг взорвалась, в воздух взметнулись комья земли, и высунувшийся из норы здоровенный пес впился когтями в ляжку чуть пониже метки оранжевой кобылки. Та закричала от боли.
Сместить прицел влево – полсекунды. Задержать дыхание – две трети секунды. Нажать на спусковой крючок – мгновение.
Уши заложило от грохота, отразившегося от колокола за моей спиной, отдача привычно пихнула меня в плечо. Пуля ударила в шлем пса и вылетела с другой стороны, украсив взрытую землю кусочками мозгов, и тело зверя сползло обратно в выкопанный им туннель. Подлетевший шлем сверкнул на солнце и упал следом.
Шокированная Эпплджек уставилась на кровавое месиво у своих копыт, даже не обращая внимания на текущую из бедра кровь. Впрочем, все остальные тоже. Псы же – ну, те, которые еще могли самостоятельно передвигаться – частью закопались в землю, частью добежали до ограды двора и скрылись среди деревьев.
— Ты в порядке? – крикнул я вниз, убрав оружие. В ушах все еще звенело. Чертов колокол…
ЭйДжей обернулась, подняла взгляд на башню и ее глаза расширились, когда она увидела меня. Не ответив, она поскорее проковыляла в дом, остальные переглянулись и последовали за ней, предоставив поверженным нападавшим печься на солнышке. Сами уползут…
Почему у меня такое отчетливое ощущение, что у меня сейчас будет не самый приятный разговор?
Когда я вернулся на первый этаж, Свити уже хлопотала над ранеными, а Эппл Фриттер, причитая, подносила ей бинты. Эпплджек хромала туда-сюда, но при виде меня остановилась и резко выпалила:
— Изволь объясниться!
А, так вот почему. Да ладно, что я такого сделал-то?..