Чужая земля
Имение
Перепуганных кобыл, Лиру и Мелори, единорог привёз через неделю. Обе цеплялись за него и рыдали навзрыд, умоляли не отдавать их чужому жеребцу. Завидев шарообразную единорожку и молоденькую зелёную кобылку немного успокоились. От серого пегаса шарахались, чуть чего — бросались ему в копыта с огромными от страха глазами. Мун произвела на них неизгладимо впечатление, розовая пегаска с чёрной гривой и лимонная единорожка надолго потеряли дар речи, увидев ночную кобылу. Подруги Тэнгла почти ничего не умели в бытовом плане, в их доме в основном работали помощники, которых нанимал жеребец. Мун с пристрастием допросила каждую, выяснив, чем они занимались. Лира – красивая розовая пегаска со смешным завитком на чёлке, кончики перьев на её крыльях оказались белыми. Всегда вплетала в свою чёрную гриву серебряные нити, тратя на это кучу времени. Она занималась всей корреспонденцией в имении, носила письма Тэнгла, доставляла посылки и ценные пакеты. Мелори отвечала за учёт всего, она целыми днями сидела с документами, подбирала статистику по шахтам, вела бумаги по передаче серебра в казну Королевства. Обе кобылы сильно привязались к Тэнглу, беспокоились за него. Они являлись отпрысками знатных родов, если сказать честно – их отдали единорогу явно не по любви. Это позволило примирить три рода. Династический табун, частое явление в среде высших пони. Мун быстро раскрутила их на откровение, старые семьи кобыл всё ещё беспокоились, не замышляет ли чего плохого жеребец против них. Кобыл просили сообщать, если вдруг узнают о чём-то подобном, однако, Тэнгл не давал ни единого повода усомниться в правильности принятого решения о родстве. По мнению Мелори, Тэнгл обезопасил себя с помощью этого союза. Мягкая сила победила все интриги, по факту, высшие семьи перешли на его сторону. Из врагов он сделал своих сторонников. Лира и Мелори гордились своим жеребцом. На вопрос, почему же они иногда его не слушаются, обе опускали взгляды и смущённо сообщали, «чтобы обращал внимание». Когда единорог потащил их сюда, обе настолько перепугались, что устроили форменную истерику, правда, не помогло. Кобылы боялись навсегда потерять своего единорога. Мун решила поговорить с Тэнглом, уж слишком легко можно подобным воспользоваться. Обе пони мечтали о жеребятах, к сожалению, их грёзы пока не воплотились в реальность. Даска они боялись. Стоило ему легонько повысить голос, обе бросались в ноги и хныкали. Через две недели обе кобылки успокоились, почувствовав себя в безопасности. Пегаска начала помогать Даску с лодкой, единорожка занималась мелкой работой по дому вместе с Сонатой. Мир в хижине воцарился быстро, жеребец одним своим видом внушал уверенность и спокойствие.
Рарити поселилась в имении, Тэнгл собрал всех и сообщил, что у него новая кобыла. На неуверенный вопрос, где она сможет отдыхать, жеребец удивлённо фыркнул и показал на свою комнату. Ноги с трудом держали возросший вес, до рождения оставалось всего ничего, быстро скакать у единорожки теперь не получалось, скорее это напоминало катающийся шарик. Рарити приняла настоящую горячую ванну, блаженно растянувшись на дне, единорог уселся рядом и молчал, глядя на расплывшуюся от удовольствия мордочку.
— Тэнгл, спасибо за всё. Ах, у тебя очень хорошо.
— Тебе интересно, откуда в городе горячая вода?
Рарити кивнула, на миг нырнула на дно ванны, потёрла голову копытами под водой, смачивая шёрстку.
— Одна из причин столь странного расположения города, горячие источники. Эти острова имеют вулканическое происхождение, всё, что ты видишь вокруг, некогда образовалось из лавы. Этим объясняется скудная растительность, изломанные горы, малое количество плодородной почвы. Согласно первых исторических хроник, пони пришли на эту землю значительно позднее затухания вулкана. Мы живём на потухшей бомбе, никто не знает, возможно, когда-нибудь придётся бежать отсюда. В дне сегодняшнем, все научные исследования говорят о стабильном состоянии земной коры. Вулкан дал нам многое, начиная от тепла в дома из геотермальных источников и заканчивая огромными запасами руд. Некогда залегавшее на недоступных глубинах, теперь находится близко к поверхности и даёт Королевству жизнь. Увы, рыба под землёй не живёт. Еда – это наша головная боль на все времена. Рарити…
Единорожка оторвалась от созерцания каменных узоров на дне ванны и небесно-голубой воды.
— Ах, что?
— Можно тебя погладить? – тихо спросил Тэнгл.
Она испуганно посмотрела на белого единорога, вспомнила случившееся с Даском и решительно кивнула. Слегка синеватое копыто опустилось ей на спину и мягко прошлось по позвоночнику. Кобыла непроизвольно издала довольное фырканье, Тэнгл засмеялся.
— Ах, дорогой, ничего такого смешного! Жеребёнок уже великоват, живот тянет к земле, позвоночник в постоянном напряжении. Два года назад даже представить не могла собственную беременность, планировала помогать подруге в управлении театром, шить красивые платья и заниматься ювелирным делом. Мои мечты утонули, шторм разбил надежды на прекрасное будущее. О чём теперь говорить, кобыла моего табуна лежит в земле, погибла ни за что. Бедность давит береговых пони, выталкивая их на обочину жизни. Она пыталась украсть кошель не потому, что любит воровать, а по причине бедности. Хотела хоть чем-то помочь своему табуну. Завтра они возьмут ружья в копыта, прольётся кровь, ах, я вижу эти детали, слышу недовольные шепотки, их боль и обиды висят тёмной тучей над холодными берегами.
Единорог взял телекинезом щётку на длинной ручке, затем начал аккуратно тереть кобыле спину и бока.
— Считаешь, существует возможность изменить текущее положение вещей?
— Для этого мне нужен ты и твои знания. Я ознакомилась с жизнью и нравами береговых пони, полагаю, смогу добиться их объединения.
Единорог задумчиво фыркнул.
— Объединяются под чьи-то знамёна, кто-то должен вести, мы произошли от стадных животных, лидер для нас крайне важен. Что-то мне подсказывает, — он замолк, долго смотрел на плескающуюся единорожку, потом улыбнулся, — на этом знамени будет герб в виде твоей кьютимарки. Одного не могу понять, почему ты так притягательна? Что в тебе такого? Я наблюдал за тобой на рынке, пони радовались разговору с серо-белой единорожкой.
— Осколок прекрасной земли, где нет голода и убийства громадная редкость, — тихо ответила кобыла, в её глазах вспыхнула печаль.
— Рарити, очень хочу тебе верить, — единорог опустил голову и вздохнул, — пока не получается. Прости меня. Твои рассказы выглядят доброй сказкой, потом я открываю глаза и вижу город, в котором родился и вырос, мир, который лишил меня родителей. Кругом бурлит жизнь, совершаются сделки, кого-то предают, кому-то клянутся в верности. Ты даришь надежду, теперь я это понимаю, как лучик света. Когда-нибудь наступит новый день. Ну вот, теперь слёзы бегут, почему ты такая?
Рарити поднялась в ванне и приобняла белого единорога передней ногой. Ночью она спала, свернувшись под боком жеребца. Очень скоро ей придётся разделить с ним не только сон. Кобыла закрыла глаза и думала, что изменилось? Она теперь чувствовала, что не сможет остановиться, будет предавать, изворачиваться, подставлять и напористо скакать вперёд, возможно, кто-то навсегда останется позади. Твайлайт пришла бы в ужас от такого. Элемента Гармонии больше нет, есть очень злая кобыла, у которой отобрали часть её табуна. Кто-то успеет пожалеть об этом всём. О Даске, который едва может передвигаться вечерами, падая от усталости на своей подстилке. О Сонате, очередной раз порезавшей ногу при разделке рыбы. О других пони, которые плачут над последним кусочком драгоценной рыбы.
Утром единорожка проснулась в одиночестве, она коснулась подушки носом, вдыхая запах Тэнгла, покраснела и улыбнулась. Комната ни в какое сравнение не шла с хижиной Даска. Огромное пространство, резная тёмно-коричневая мебель, пол выстелен деревянными плашками, что-то вроде лакированного светло-коричневого паркета. Внушительная кровать, на ней явно помещались все трое. Рарити задумалась, а как они спят? Даск обычно спал на своей подстилке, кобылы ложились рядом, но не прикасались к жеребцу, чтобы он мог отдохнуть. Близость обычно происходила по утрам, когда пегас выглядел отдохнувшим. Соната и Тайга радовались его вниманию. Тайга… серо-белая единорожка непроизвольно вздрогнула, на глазах выступили слёзы. Зрачки кобылы стали вертикальными, в глазах вспыхнул яростный магический огонь. С трудом ей удалось успокоиться, она вновь переключила своё внимание на обстановку. Две тумбочки расположились около стенки, между ними висело зеркало в деревянной раме. Рарити подошла и выдвинула ящичек, непроизвольно улыбнулась. Чисто кобыльи вещи, расчёски, всевозможные краски и тряпочки, гребни, немного косметики, пудреница в серебряной оправе. Во втором ящике находилось то же самое, определить владелицу не составило труда. В первом находилась специальная расчёска для перьев, во втором — шлифовальная бархотка для рога. Единорожка вышла в коридор, рядом с ней возникла фиолетовая земная кобылка.
— Доброе утро, госпожа. Завтрак для вас готов, ваш жеребец уехал во Дворец, обещал вернуться ближе к обеду.
— Ах, благодарю!
Очередная съеденная рыба создала приятную тяжесть в животе, горячий хвойный чай придал сил. Одна из вещей, по которым скучала единорожка, настоящий чай в Королевстве не произрастал. Вместо него использовались сушёные иголки кедра и брусничный лист. Но кое-что интересное находилось и тут. В каждый сезон года местные пони делали разный чай. Когда Рарити это заметила, то попыталась выяснить, почему так, в ответ получила лишь недоумённое пофыркивание Сонаты и пояснение, мол, так было всегда. Летом заваривали смесь из брусничного листа и папоротника, осенью состав менялся, добавлялись ягодки рябины, брусники и клюквы. Зимой папоротник отсутствовал, хвоя и брусничный лист, у тех, кто побогаче, ещё и сушёные ягоды. Весной припасы на зиму подходили к концу, и чай состоял из хвойных иголочек с сушёными листочками брусники. При болезнях пони заваривали сушёную малину. Из моря добывались некоторые морские животные, которые в пищу не использовались, однако, хорошо подходили для приправ. Всевозможные вытяжки из желёз, пищевые краски. Вся выпечка делалась из рыбной муки и водорослей. Местные пони обожали острые приправы. Рарити непроизвольно вспомнила первый настоящий обед. Пока она лежала раненая, ей не давали острый суп и рыбу, всё только протёртое и без большого количества приправ. Острый соус, приготовленный из фиолетовых водорослей, с добавкой ярко-оранжевой вытяжки из местных головоногих. От него срывало крышу, возникало ощущение, что сейчас пойдёт дым из ушей. Во рту полыхало адское пламя. Стоило проглотить кусок, в животе сразу становилось теплее. Как объяснила Соната, острые приправы нужны, чтобы убить паразитов в рыбе и обеспечить долгое хранение. Рарити улыбнулась картинке из недалёкого прошлого, зелёненькая кобылка сварила что-то новое и радостно потчевала весь табун, отодрать её от котла и готовки можно только взяв на абордаж верёвкой попрочнее. Спустя два года единорожка начала понимать насколько вкусно готовит Соната, это её дар. Фактически из ничего она создавала блюда, которые дарили радость желудку. Опять вспомнился Понивиль, Эплджек любила готовить, порой приходилось останавливать себя, чтобы потом не пришлось заниматься проблемами похудения. Теперь же вопрос стоял скорее так, как отлепить желудок от рёбер. Сытный обед – редкость в этих местах. Несмотря на своё богатство, Тэнгл был худым пони и это не потому, что он такой конституции. Еды в Королевстве всегда не хватало. Опять вспыхнули воспоминания, когда подруги подсовывали единорожке кусочки рыбы из своих тарелок. Глаза непроизвольно наполнились слезами, сердце сжалось от боли.
— Госпожа? Почему вы плачете?
— Медея, дорогая, это моя боль о погибшей подруге. Я не смогла её защитить.
Кобылка ойкнула, потом растерянно уставилась на единорожку.
— Госпожа?
Серо-белая кобыла растерянно посмотрела на неё в ответ.
— Я не говорила вам своё имя. Откуда вы узнали его? Господин Тэнгл нанял довольно много прислуги, имение большое, работы каждый день невпроворот. В имении работает тридцать два пони. Не знаю всех их по именам, хотя, наверное, дольше всех тут нахожусь, я прислуживала родителям господина Тэнгла.
Рарити попыталась припомнить и не нашла ответа, решила, что о ней упоминал белый единорог. Кобыла попросила показать всё здание, пони с радостью согласилась устроить экскурсию. На втором этаже располагались четыре гостевые комнаты, в одной из них сейчас остановился партнёр Тэнгла, он со своим табуном жил на острове, где располагалась одна из серебряных шахт, руководил поселением шахтёров. Прислуга в имении постоянно принимала гостей, по местным обычаям за стол никого не приглашали. Гостям предоставлялся ночлег, место для работы и горячий чай. Особо близким пони к чаю подавалось хрустящее печенье из водорослей. На вопрос, почему же тогда ей дали, Медея вытаращилась на неё, недоумённо пофыркивая, и пояснила. Она не гость, раз Тэнгл назвал её своей кобылой, значит Рарити теперь часть его табуна, родная пони. Кроме того, она в положении, с такими кобылами разговор особый. От Медеи удалось узнать, что обе кобылы белого единорога работают не покладая копыт, хотя не считают это тяжёлым трудом, но это на самом деле обман. Госпожа Лира выматывается за день с посланиями так, что порой падает на кровать и засыпает, иногда она вынуждена летать над морем, чтобы доставить послание на остров. Мелори часто сидит ночами над бумагами, всё пишет-пишет, что именно она делает — земная кобыла не знала, но судя по усталому взгляду карих глаз, работа не даётся легко. Рарити неоднократно убеждалась, местные пони любили работать, большинство не могло сидеть без дела. Вопрос лишь в цене труда. Как и в Эквестрии, основной тяжёлый труд ложился на спины земных пони. Рарити подошла к картине, висящей на стене. Белая единорожка с оранжевой гривой, положила голову на бок мощного пегаса, такого же белоснежного, только с серебряной гривой. Между ними сидел улыбающийся до ушей жеребёнок, уцепившись правой ногой за мать, а левой за отца.
— Родители Тэнгла, они погибли, пиратское нападение. Единственная их совместная фотография. Вторую кобылу его отец так и не успел найти. Тэнгл хранит все памятные вещи, мы сначала думали, конец династии, имение и шахты растащат на куски. Жеребёнок вцепился зубами в наследие родителей, отстоял их имущество и достижения. Мы обрадовались его победам, не пришлось искать новую работу, к дому быстро привыкаешь. Ох, много чего случалось тут, его однажды убивать пришли, мы не дали, кто из жеребцов тогда находился в имении, все встали на защиту. Господин Тэнгл подрос, стало легче. С ним быстро начали считаться, ох, он очень злопамятный, но нас не обижает, всегда справедливо относится и помогает, когда какие-то проблемы возникают.
Портеры родителей и родственников, фотографии запоминающихся событий. Мягкая ткань зелёной дорожкой бежала по всему полу коридора, Тишина этажа, лишь иногда сюда доносились звуки с улицы. Рарити осмотрела все картины, земная пони рассказала о каждом персонаже галереи. История длиною в века. Первая картина предка всей династии, крупный белый единорог, одетый в походную броню с мечом в ножнах и шлеме. Дата отстояла от дня сегодняшнего на четыре сотни лет. Знатные отпрыски рода занимали места среди высших пони при Дворе Короля, поднимались на вершины бизнеса. Первый этаж занимали рабочие кабинеты, у нежно-розовой пегаски свой кабинет отсутствовал, хотя личная комната имелась. Кобыла показала кабинет Тэнгла, собственно, Рарити уже дважды посещала это место. У единорожки комната оказалась заставлена полками, множество книг, толстые сброшюрованные записи, много копытописных томов. Рарити провела копытом по бережно разложенным бумагам, вспомнилась библиотека Твайлайт.
— Госпожа! Что с вами такое? Почему вы опять плачете?
— Ах, беременность не лучшим образом сказывается на мыслях, прости. Всякие глупости в голову лезут.
— На подземный этаж пойдёте? – неуверенно поинтересовалась кобыла.
— Ох, дорогая, конечно же!
На подземном этаже располагались жилые комнаты прислуги, всевозможные кладовые, кухня. С удивлением Рарити заметила жеребёнка, мелкая пегая кобылка выглядывала одним глазом из-за приоткрытой двери.
— Это Пита, дочь Кэрол, с жеребцом у них беда приключилась, не смогли спасти, господин Тэнгл оплатил больницу и уход, не помогло. Некоторые болезни несут нам смерть, даже лучшие из единорогов-лекарей не в состоянии помочь. Судьба, наверное. Теперь это имение стало её домом до конца дней. Господин Тэнгл говорит, что обрадуется новым жеребятам, мы не всегда его понимаем. Обычно высшие пони не интересуются личной жизнью прислуги. Тут ещё погреб есть, тоже хотите глянуть?
Рарити кивнула и поцокала за кобылой, погреб имел приличные размеры. Спустившись по лестнице, они прошли внутрь, Медея включила освещение, десятки мелких кристалликов ярко вспыхнули на потолке. На крепких деревянных полках в идеальном порядке стояли банки и бутылки, на длинных верёвках висели упакованные в ткань тушки рыбы.
— Тут продовольственная часть, чуть дальше химические припасы и в самом конце, ближе ко второму выходу во внутренний двор топливные ёмкости.
— Медея, дорогая, а ты руководишь всеми, да?
— Да, госпожа, я лучше всех знаю имение, потребности и всё такое, кроме того, ну… одна из немногих, кто прислуживал родителям господина Тэнгла.
Рарити посмотрела на кобылку, та смущённо улыбнулась.
— Закрывала его собственным телом, да? Когда убивать пришли, — зрачки в небесно-голубых глазах опять стали вертикальными.
Земная пони опустила голову и еле заметно кивнула.
— Госпожа, не нужно, пожалуйста. Это в прошлом, я сделала всё, что могла. Мне скоро восемьдесят лет исполнится, вся жизнь прошла здесь, не жалею ни о чём! Два жеребёнка у меня, оба нашли себе хорошую работу. Жеребец… эх, Мати умер четыре года назад, он был старше меня почти на двадцать лет, земной пони, вторая кобыла его табуна — Тэри, пегаска, тоже тут служит, в имении только по выходным находится, она всё время на кораблях, сопровождает грузы руды. Мы очень скучаем по Мати, ну, ничего не поделать, звёздная дорога ждёт нас всех.
Единорожка легонько коснулась головой бока земной пони, рог засверкал тёплыми искорками. Земная пони с удивлением ощутила, как печаль отпускает её душу.
— Ах, в твоём сердце горит тёплый огонь. Ты достойная пони. Скажи, почему ёмкости с топливом стоят здесь?
— В имении две машины, в городе есть специальные заправки, только ночью они не работают, иногда получается так, что господину Тэнглу нужно ехать в порт или на какую-то срочную встречу. Тогда мы заправляем машину из этих ёмкостей, потом довозим топливо в канистрах сюда. Топливо – это хм… дизель, так и называется дизельное топливо, его два вида, зимнее и летнее. Вообще, вонючая гадость, поэтому здесь стоят магические очистители воздуха. Ещё дополнительно сделана пожарная сигнализация и для тушения огня баллоны стоят с углекислым газом.
За час единорожка обошла всё имение, заглянув в каждый угол, заодно узнала много интересных деталей. Пони добывали нефть! За городом, ближе к западному побережью стоял завод по перегонке нефти. Там получали керосин, который использовался для освещения, дизельное топливо для машин и кораблей. Воск, спирт, горючий газ… всё это активно использовалось местными пони. Рарити вспомнила своё удивление, когда впервые увидела, как Соната доливает какую-то вонючую жидкость в лампады. В Эквестрии использовались источники света, основанные на магии. Внутри располагался специальный кристалл, его мог зарядить любой единорог простеньким заклинанием. Про производство стали единорожка ничего не знала, лишь слышала о неких заводах, где её делают, но никогда их не видела.
— Медея, скажи дорогая, а почему на лодки не ставят моторы?
— Госпожа, вы имеете в виду рыбацкие лодки?
Рарити кивнула.
— Лов рыбы с использованием моторизированных плавучих средств категорически запрещён. Заходить в промысловые воды на судах с мотором нельзя без разрешения владельца морской акватории. У судов королевского флота есть квота на вылов рыбы, но они около берега и в бухтах не ведут промысел. Как правило, работают ближе к ледяному кольцу, там краб есть и креветки. Город в основном обеспечивается именно ими, береговые пони поставляют сюда исключительно хорошую рыбу, самую ценную. Да что там говорить, их жизнь тяжела. Как однажды сказал ваш жеребец, Король бы и рад избавиться от жителей берегов, но их слишком много, в городе земных пони мало, мы предпочитаем простой труд. Вот и прижимает их по всякому, нехорошо это, неправильно. Что толку обсуждать, Король-то могущественный пони, — она перешла на шёпот, — у него посох есть, да, такой вот! Посох всевластия! Он переходит от Короля к Королю.
Единорожку опять покормили, Медея всё время крутилась рядом, Рарити поняла, что Тэнгл фактически приставил эту кобылу к ней. Она напросилась пойти на рынок вместе с ними, два крупных жеребца и Медея. Судя по их счастливым мордочкам, земная кобыла всем нравилась. Ей выдали плащ, расшитый серебром и шейное украшение со знаком табуна Тэнгла, видимо это требовалось для чего-то, хотя Даск ничего такого не предлагал. Рынок остался всё тем же, множество пони торговали со своих лотков, зазывали к себе. Сначала они зашли и купили приправы, затем четыре кожи тюленя, подковы и три пары стальных накопытников, магический фонарь. Через час оба жеребца с трудом несли перемётные сумки на своих спинах. За едой они пойдут на специальный склад вторым заходом. Медея поинтересовалась, не хочет ли единорожка купить себе что-нибудь, Рарити смущённо улыбнулась и отрицательно покачала головой. Немного не доходя до последних прилавков, единорожка замерла, её зрачки опять стали вертикальными. Она увидела своего врага. Время, как и в прошлый раз, остановило свой бег, рог кобылы ярко вспыхнул, она слегка увеличилась в росте, шёрстка потемнела ещё сильнее. Единорожка бросилась назад, вглубь рынка, растворившись среди прилавков.
— Медея?
Земная пони растерянно оглядывалась, ещё мгновение назад, Рарити цокала рядом с ней, сейчас же с правой стороны стало пусто, кобыла исчезла, словно растворилась в воздухе.
— Ох, господин Тэнгл нас в порошок сотрёт! Куда она делась?!
Все трое растерянно оглядывались, кобыла приняла решение.
— Я стою здесь, ты по правому ряду, — она ткнула жеребца копытом, — ты по левому.
Оба жеребца сбросили вещи и ломанулись сквозь толпу. Час поисков закончился ничем, беременная единорожка исчезла. Пони поскакали домой, чтобы сообщить Тэнглу о пропаже.
Тени скрыли Рарити, на неё перестали обращать внимание, никто ничего не замечал. Ледяной взгляд небесно-голубых глаз с вертикальным зрачком следовал за синим единорогом с зелёной гривой. Тот некоторое время перемещался по рынку вместе с остальными, затем зашёл в здание администрации, через полчаса вышел, сделал несколько кругов по площади и направился по улице. Кобыла чувствовала пламя, оно лизало ей копыта, ненависть ядом разлилась по телу, лишая силы воли. Словно нечто чуждое завладело мыслями и желаниями, она пыталась сопротивляться, но мягкий голос внутри настойчиво шептал, «ты же хочешь отомстить…». Единорог зашёл в дом, очень быстро вышел, потом надолго задержался в магазине, где торговали оружием, судя по наполнившимся сумкам, много накупил. Дойдя до конца улицы, он свернул за угол, хорошее не просматриваемое место, тупиковый угол меж двух домов. Что-то заставило его обернуться, он даже успел сорвать меч и отмахнуться им, не помогло. Ледяной взгляд смерти, сковывающий ужас, он узнал единорожку. Кобыла, с несвойственной пони скоростью, бросилась на него, слегка опустив голову. Сознание на миг превратилось в калейдоскоп, Рарити ударила рогом в грудь, мотнула головой, потом вцепилась в шею зубами, и дёрнула на себя, даже не понимая, что она вообще такое делает. Клыки с лёгкостью распороли податливую плоть, кровь залила всё вокруг. Через мгновение жеребец с булькающим хрипом повалился на землю, меч звякнул о камень мостовой. Рарити вновь исчезла в тенях, скользнув невидимкой прочь. Пришла в себя она у дверей имения Тэнгла.
— Господин! Ваша подруга…
Белый жеребец ринулся к входу, на Рарити было страшно даже смотреть, вся шёрстка залита кровью, на мордочке багровые разводы, на роге запеклись красные сгустки.
— Всех вон! Медея, ванну!
Рарити со стоном рухнула прямо в копыта белому жеребцу. Через полчаса она пришла в себя в тёплой постели, белый жеребец сидел рядом, положив копыто ей на спину, легонько поглаживая гриву.
— У тебя рана на передней ноге, порез. Ты вся в крови. Рарити, я хочу знать, что произошло. Кто это сделал?
Единорожка подняла на него испуганный взгляд, потом осмотрела себя, словно не понимала где она и что с ней такое.
— Я… ах… я… не помню…
— Ты была на рынке, потом исчезла. Тебя час искали, кто к тебе подходил, о чём просил? Вспомни малыш, это важно!
Рарити на миг закрыла глаза, «рынок… единорог в броне…», её затрясло от страха.
— Рарити! Я всех на лоскутки распущу! Кто это сделал?! Пожалуйста! Помоги мне!
Кобыла опустила голову на подушку, потом пододвинулась поближе к единорогу и обхватила его ногу своими.
— Прости, ах, от меня одни проблемы, прости, дорогой. Я его загрызла.
Белый единорог растерянно уставился на неё, пытаясь понять сказанное, через мгновение до него дошёл смысл слов.
— Полежи, отдохни, чуть позже поговорим.
Он дал команду полностью помыть все помещения, убрать следы, какие найдут около дома и в округе. На следующий день весть о погибшем стражнике распространилась на весь город. Городская стража получила задание обыскать город и пригороды, «заглот» в густонаселённом районе – это вам не шутки. Рарити больше не хотела выходить из дома, потом не выдержала и попросила Тэнгла отвезти её обратно к Даску, там спокойней. Единорог не стал спорить, мол, раз беременная кобыла считает, что ей там лучше, значит, так оно и есть.
Два жеребца стояли на пороге хижины, Рарити ускакала обниматься с Сонатой.
— Чего-то случилось? – тихо поинтересовался серый пегас.
— Твоя подруга отомщена.
Тэнгл вытащил фотографию, серый жеребец посмотрел на растерзанное тело и скривился.
— Похоже на работу «заглота» или ледяного медведя. Правда, они потом съедают добычу. Ты привёз в город и выпустил рядом с ним?
Белый жеребец не ответил, посмотрел на море.
— Тэнгл? – серый пони легонько коснулся крылом бока единорога, тот лишь вздохнул.
— Если скажу, что не участвовал, ты поверишь? – покачав головой, спросил белый жеребец с кремовой гривой.
— Ну, если тебе от этого станет легче жить, то — пожалуйста. Я рад, что эта тварь сдохла, а ты не участвовал. Спасибо… друг!
Единорог зябко поёжился, подняв шёрстку на теле, пару раз стукнул копытом по деревянному полу крыльца хижины.
— Я могу присвоить чужую победу и деньги, достижения, что угодно. Именно так поступаю с врагами. Для друзей всё наоборот, радуюсь их успехам и победам, поддерживаю в меру своих сил. Есть ещё одна категория пони, у которых я никогда ничего не смогу взять, скорее отдам последнее.
Даск недоумённо посмотрел на жеребца, сидящего рядом.
— Это сделал не я. За прошедшее время мне удалось найти подходы к главе городской Стражи, договорился о встрече. Только смысла теперь нет.
— Ты эт’ о чём сейчас пытаешься мне сказать? – немного нервно поинтересовался пегас.
Тэнгл достал вторую фотографию из сумки. Через мгновение пегас стал мрачнее тучи.
— Это не её кровь. Я перепугался сначала, думал, ранена. Она сбежала на рынке, видимо преследовала своего врага. Даск, твоя кобыла загрызла здорового жеребца, вооружённого до зубов, в броне. Просто загрызла, вырвала кусок горла, разорвала на части. Следов магии нет. Зубы и рог. Рарити не хочет ничего рассказывать, обнимает за ногу и дрожит. Я отдам фотографии, поговори с Мун, она к тебе неровно дышит, попробуй получить хоть какие-то объяснения. У нашей общей подруги девятый месяц, через полтора-два ты станешь отцом. Она разорвала воина, словно жеребёнок плюшевую игрушку. Клыков у неё нет, а на теле явные следы от них. До недавнего времени, я даже предположить не мог существование пони с клыками, изначально мы вообще травоядные! Рыба – от безысходности, когда кушать нечего. Только клыки от этого не появятся.
Пегас посмотрел на темнеющее небо. Багровый диск солнца медленно опускался за кромку гор, подсвечивая воду оранжевыми отблесками. Над линией прибоя появилась дымка, вскоре она станет плотным туманом, укрывающим берег холодного моря зимними ночами.
— Тэнгл, останешься? Я твоих пристрою, договорюсь с друзьями, сейчас многие на торговле, есть пустующие хижины.
Четверых пони из сопровождения быстро распределили в пустующую хижину в десяти минутах галопа. Табун собрался вместе, впервые. Единорожка и пегаска вцепились в Тэнгла, Рарити выбрала себе место прямо около печи, Соната легла с ней рядом, Даск накрыл своих кобыл крыльями. Под вечер появилась зевающая Мун, удивлённо уставилась на семейство, потом выскочила во двор и занялась своими делами. Они ещё о чём-то разговаривали, обсуждали дальнейшую жизнь, серо-белой единорожке ничего более не требовалось, надёжное крыло укрывало спину, свершившаяся месть грела душу и пусть всё неправильно, но она чувствовала облегчение. Ночью Рарити проснулась от тёплого прикосновения, подняла голову, все пони вокруг спали. Она удивлённо посмотрела по сторонам, пытаясь понять, что её разбудило. Единорожка аккуратно встала и пошла к выходу из хижины, стараясь не задеть никого копытами. Как только вышла, увидела чуть поодаль дома неяркое алое сияние, оно переливалось и слегка искрилось. Рарити потёрла глаза копытами, светлый сгусток никуда не исчез. Спустя несколько секунд он превратился в ярко-алую кобылу. Единорожка задрожала и тихонько заскулила. Пони, целиком состоящая из света, шлёпнулась на спину и начала кататься по свежевыпавшему снегу издавая тихое ржание, эхом отражающееся в морозном воздухе.
— Рарити? Ты чего? Плохо? – серый жеребец накрыл её спину своим крылом, — Не плачь, родная, всё будет хорошо.
Потемневшая единорожка повернула к нему голову, её нижняя челюсть дрожала, из глаз катились слёзы.
— Дорогой, ты ничего не видишь?
Пегас растерянно огляделся и отрицательно покачал головой.
— Коснись моего рога.
Жеребец нагнул голову и легонько прикоснулся ей к рогу кобылы. Через мгновение карие глаза стали огромными, в уголках задрожали слёзы.
— Тайга? Как… как… что это?
Ярко-алая кобыла перестала кататься и подошла к ним, села напротив. На её мордочке возникла улыбка. Она протянула ногу к пегасу, та прошла сквозь него, земная кобыла слегка опустила голову и покачала ей, потом вскинулась и легла на запястья перед Рарити. В воздухе, словно эхо, зашелестели слова.
— Отомщена! Свободна!
Пегас тёр глаза кончиками крыльев, алая кобыла встала и вновь подсела к нему, попыталась коснуться его тела, нога прошла насквозь.
— Мы встретимся, когда придёт время, живи! Я буду ждать тебя, родной.
Жеребец попытался обнять её крыльями, они прошли сквозь призрачное тело. Ярко-алая кобыла начала меркнуть, через несколько секунд растворилась в холодном воздухе дымкой. Даск закрыл глаза копытами, на промёрзлую землю падали солёные слёзы.