Ксенофилия: Продолжение Истории
Блеклое поветрие
Всё вокруг было серым. Блеклым. Безжизненным. Словно Понивиль накрыло облаком лунной пыли. И в этой кромешной серости Леро совсем растерялся. Вроде бы, он только что был рядом с внезапно помрачневшим Сахарным Уголком, но вот он уже стоит перед ратушей. Он не мог узнать никого из окружавших его пони, все они были такими же серыми, как и тени под их копытами. И ладно, если бы у них хотя бы были их метки. Рога, крылья — вот и всё, что отличало их друг от друга. Да и поведение их было под стать царившей атмосфере серости и уныния: они просто бесцельно слонялись из угла в угол. Наконец, он заприметил знакомую гриву. Кажется. Вместо яркой радужной палитры она теперь была лишь полосами различных оттенков серого.
— Рэйнбоу! — выкрикнул Леро и ломанулся через толпу. Теперь ему было к чему стремиться, была хоть какая-то зацепка. Весь мир вокруг него, казалось, пошёл волнами, но и это его не остановило. Он подбежал к поблекшей поняше и заключил ту в объятьях. — Рэйнбоу Дэш!
Та лишь тупо уставилась на него:
— Ты кто вообще? — и выскользнула из его объятий. Нет, не вырвалась, не убежала, просто ускользнула, будто ей всё было совершенно безразлично. Леро рухнул на колени.
Из оцепенения его вывел громкий голос:
— Прости нас за вторжение в твой сон, Беллерофонт из Понивиля. Боюсь, это Мы стали причиною для твоего кошмара.
Он обернулся. За его спиной стояла вороная аликорница, грива её развевалась на ветру, хотя никакого ветра и не было.
— Принцесса Луна, — только и смог вымолвить он.
Та кивнула. Голос её раскатами грома донёсся отовсюду:
— Соберись, Беллерофонт из Понивиля. Пока это всего лишь дурной сон, и ничто не грозит твоим возлюбленным. Пока. Мы желаем говорить с тобой, внемли и запоминай. Беда пришла в Эквестрию, покуда лишь ты и Мы ей неподвластны. Хоть за себя Мы не уверены. — Она обвела крылом поблекший город. — Это предупреждение, Беллерофонт из Понивиля. Поветрие пришло в Эквестрию, поветрие, что пожирает саму магию и всех, кого она питает. Первыми падут единороги и другие, кто силён в магии. Пегасы и грифоны, и прочие обитатели небес станут следующими. А под конец, оно доберётся и до земных пони, и минотавров, и даже диких тварей.
Леро поднялся на ноги. Бесцветный Понивиль вокруг него стал терять очертания. Казалось, что он всё ещё где-то в городе, но где именно — уже нельзя было сказать. Лишь образ Луны был ещё таким же чётким. Он глубоко вдохнул, а затем ещё раз, пытаясь успокоиться. В груди саднило. Сама мысль о том, что Рэйнбоу Дэш могла так просто развернуться и уйти, ранила его в самое сердце.
— Это всего лишь сон, — пробормотал он, затем снова глубоко вдохнул. — А… есть лекарство? — спросил он, когда наконец почувствовал, что голос его перестал дрожать.
Луна покачала головой.
— Увы, но нет. Мы заточили Себя и избегаем встреч со всеми пони, надеясь избежать чумы. Но Наша Сестра, Она не может позволить себе того же. Она осталась при своём дворе и, должно быть, уже заражена, а может и больна уже. Но не всё потеряно. Мы можем двигать солнце и луну, как делала Она в тысячелетье Нашего изгнания. Кантерлотские маги считают, что болезнь угаснет сама собой, едва лишь истощит магию своей жертвы, тогда начнётся выздоровление, и силы вернутся. Те, в ком магия течёт сильнее, сгорят быстрее тех, чья магия слаба.
Глаза Леро округлились.
— Твайлайт! Нужно предупредить её! — Он обернулся, но никакого Понивиля уже не было. Он стоял посреди серой равнины, с едва заметными очертаниями зданий вокруг.
Луна взмахнула крыльями.
— Твайлайт Спаркл и Наш друг, Беллерофонт, но речь сейчас идёт не только о ней! — отрезала она.
Леро медленно обернулся к ней. Эти нотки в её голосе…
— Ты… ты ведь тоже её боишься?
Она уставилась на него и открыла было рот, но вдруг замерла, поднесла копыто к груди и, медленно выдохнув, протянула его вперёд.
— Ты прав, Леро. — Голос её теперь звучал куда как мягче. — Прости. Порой во мне просыпаются старые привычки. Но сути это не меняет. И Твайлайт Спаркл, и всем остальным обитателям Понивиля придётся нелегко, а равно и всем остальным пони во всей Эквестрии, да и не только пони. Филидельфийские единороги уже поражены, и тамошние пегасы уже начали увядать. Больные сначала медленно слабеют, затем разум их затуманивается, и они теряют интерес ко всему. Они блекнут, а вместе с тем теряют и свои метки; те, кто их уже получил, конечно. В пике болезни, когда магия их истощена до предела, они становятся безмолвными и бездумными животными. У тех, кто силён в магии, и болезнь, и выздоровление длятся дольше.
— Значит, Твайлайт придётся хуже всех, — сказал Леро. — Но если кто и сможет найти лекарство, то только она. Разбуди меня, я должен ей всё рассказать, она должна начать поиски лекарства немедленно. — Его душевные муки уже отступили, но сердце всё равно бешено колотилось. Нужно бежать, нужно предупредить табун.
— Не изволь… В смысле, в этом нет необходимости, Леро. Когда нужно, я могу быть во многих снах одновременно. Я несу предупреждение во все уголки Эквестрии. Блеклое Поветрие не поразит всех разом, и не всем придётся долго выздоравливать. Те, в ком ещё остались силы, позаботятся о больных, а когда настанет их черёд, о них позаботятся те, кто уже оправился. Но есть и исключения.
— Исключения? — осторожно переспросил Леро. — То есть, кто-то может… не оправиться от болезни?
Луна покачала головой, а затем, немного подумав, кивнула.
— Жертвы будут, Леро. Те, кто слаб, или уже болен, или слишком стар, не перенесут такой упадок. Но твои друзья, они молоды и полны сил, они быстро оправятся. Исключений будет трое. Три аликорна. Магия солнца, луны и любви безграничны, ну, или почти безграничны. Я просто не выдержу, если придётся прожить всю жизнь в заточении, избегая всякого пони из страха заразиться, да ещё и каждый день управлять движением светил. Я не смогу, уж поверь мне. Я готова рискнуть, но сперва я должна быть уверена, что Селестия переболела и исцелилась. Проблема в том, что когда она заболеет, всякий пони, что приблизится к ней, наверняка заразится, а учитывая, что чума будет пожирать саму энергию светила, его не спасёт даже приобретённый иммунитет.
Леро закрыл лицо ладонью.
— И поэтому вам нужен тот единственный во всей Эквестрии, кто напрочь лишён магии, чтобы ухаживать за самим воплощением солнца, пока она не оправится и не вернётся к своим обязанностям? А потом то же самое, только уже с тобой?
Луна кивнула.
— Мы… Я не рассчитывала, что ты согласишься. Каденс и Шайнинг Армор уже на пути в Кантерлот, ты мог бы присмотреть и за ней. Прости, Леро. Я понимаю, что тебе будет трудно оставить своих близких, чтобы выполнить свой долг. Но другого выхода нет. Ты единственный, кто может нам помочь.
Леро мотнул головой.
— Если уж я и еду в Кантерлот, они поедут со мной. Я не брошу Рэйнбоу Дэш вот так вот бездумно слоняться по городу. Да и остальных тоже.
Луна пристально посмотрела на него.
— Не думаешь ли ты, что ваши друзья не смогут присмотреть за ними? Эпплджек и Пинки Пай — земные пони, поветрие не сразу сразит их, да и оправятся они быстрее. Как минимум один из Хранителей будет в силах присмотреть за остальными. А может быть, сила Элементов сможет защитить их.
Леро лишь снова мотнул головой.
— Я не брошу их.
Луна пристально посмотрела на него, нацелившись своим рогом.
— Я… не привыкла получать отказ. И я могла бы приказать тебе, как твой правитель. Но я читала отчёты Твайлайт об истории твоего мира. Амэриканцы, народ, восставший против сильных мира своего, всего лишь из-за налога на чай. Боюсь и представить, на что вы способны ради тех, кого любите.
Леро продолжал стоять на своём.
— Да там не всё так просто было. И всё равно, я их не брошу.
Луна кивнула в знак согласия и отвернулась.
— Поезжайте первым поездом до Кантерлота. Ты нужен нам.
По утру поезд уже дожидался их. Лира проснулась первой, и к тому времени, как Леро открыл глаза, уже почти собрала все чемоданы. Следом за ним проснулась и Твайлайт, и всем троим пришлось немало постараться, чтобы растолкать Рэйнбоу Дэш. Трое пегасов из Королевской Стражи уже поджидали их на пороге. После короткого обмена приветствиями наша небольшая процессия двинулась к железнодорожной станции.
Похоже, что до всех остальных Луна донесла предупреждение о надвигающейся беде в своей обычной манере. Пони смотрели вслед конвоируемому стражниками Леро, и он кожей ощущал, как начинают расползаться слухи и нарастать паника.
— Они пришли за ним!
— Нет, у него иммунитет, из него сделают вакцину!
— Мы все превратимся в человеков!
— Мы все превратимся в лошадей!
— Мы все умрём!
— Нам всем нужно стрескать по печеньке!
— О, привет, Пинки!
Леро казалось, что это просто физически невозможно, но уже в следующую секунду все вокруг хрустели имбирными печеньками. Он опустил взгляд, в руке, в которой он нёс чемодан, была зажата печенька. Он откусил кусочек. В следующую секунду ему уже как-то и не хотелось никуда ехать, а хотелось ему заглянуть в Сахарный Уголок и никогда уже оттуда не уходить. Но он продолжал идти. И жевать.
— Привет, Лира! А правда, что ты и Леро, и Твайлайт, и Рэйнбоу едете за су-у-упер секретным Седьмым Элементом Гармонии, который может носить только человек? — спросила жизнерадостная поняша.
Лира и глазом не моргнула.
— Допустим, это так. Думаешь, я бы тебе сказала?
Пинки задумчиво хмыкнула.
— Наверное, нет. Потому что, если это секрет, то ты не можешь мне его открыть, потому что тогда это уже будет не секрет, тогда тебе нужно просто сказать мне что-нибудь другое, но тогда ты мне соврёшь, а ты не стала бы мне врать, вместо этого ты бы просто ответила мне каким-нибудь тонким намёком, что ты только что и сделала! Можно с вами?
Рэйнбоу Дэш зевнула и устало потёрла мордочку копытцем.
— Пинки, ты чего это такая проницательная с утра пораньше? Ты же видела тот же самый сон от принцессы Луны, что и все остальные, так?
Пинки аж запрыгала на месте.
— Ну конечно видела, дурашка! Но она не сказала, что Леро отправляется на су-упер секретную шпионскую миссию на личном поезде, и в сопровождении стражи, и… — она осеклась и удивлённо пробормотала, — как-то это странно...
Пинки застыла на месте. Проморгалась. Склонила голову набок.
— А-а… почему всё вдруг стало таким… никаким? — Она вытянула переднюю ногу и помахала ею. — И почему я стала такой никакой? Что случилось? — Её метка подёрнулась рябью и растворилась, а шёрстка резко поблекла. Твайлайт испугано ахнула.
Королевские Стражи подхватили Леро и ринулись к вокзалу во весь опор. Рэйнбоу Дэш схватила передними ногами Твайлайт и Лиру и устремилась за ними.
— Наверное, этого и следовало ожидать. Нужно обладать огромным магическим потенциалом, чтобы быть Пинки Пай. Похоже, на сильных магов болезнь действует не совсем так, так предполагала Луна, — размышляла вслух Твайлайт, лёжа на скамейке. Леро всячески пытался устроиться поудобнее, но для него сидение было слишком низким. В другом конце вагона Лира показывала Рэйнбоу упражнения, подходящие для разминки в стеснённом пространстве.
Леро вполне мог вытянуться во весь рост, лёжа поперёк вагона, что он, собственно, и сделал.
— Ты как? — спросил он, опустив руку на гриву Твайлайт.
— Кажется, я чувствую её. — Твайлайт вздрогнула. — Такая тяжесть навалилась, и рог как будто опустел совсем. А может быть, Луна ошиблась. У меня магический потенциал больше, чем у любой пони, гораздо больше, так может быть, на меня подействует не сразу. А может быть, с принцессами уже всё будет в порядке, когда мы приедем. — Она закрыла глаза. — Это всего лишь гипотеза. Нужно всё проверить. Да, нужно. Настройся на лучшее, и всё получится.
Леро почувствовал странное покалывание в пальцах, когда её грива стала блекнуть. Сознание покинуло её, взор затуманился, а по его щекам уже катились слёзы. Он погладил её за ушком, но она, похоже, не заметила. Он поднялся на ноги.
— Она заразилась, — сказал он двум другим кобылкам, не поднимая глаз. — Она… её уже сломило, — и рухнул на колени.
Лира кивнула.
— В Рэйнбоу Дэш тоже сильна магия.
То, что он видел в сегодняшнем сне, не было и вполовину так ужасно, как вид потускневшей гривы его кобылки. Казалось, что она ничуть не изменилась, всё те же крепкие подтянутые фланки, вот только теперь начисто лишённые цвета. Она застыла на месте, раскачиваясь в такт с движением вагона. Лира прильнула к Леро.
— Вот уж не думала, что когда-нибудь буду рада тому, что я слабый маг, — задумчиво произнесла она. И хоть она и пыталась держать себя в копытах, Леро слышал напряжение в её голосе, то самое, которое возникает, когда точно знаешь, что тебя ждёт, и знаешь, что этого не избежать.
Леро обнял её и разрыдался, зарывшись лицом в её гриву. Она рыдала на его плече. Вдруг Леро испуганно вскочил, — Машинисты! Что, если и сними случится то же самое?
Лира открыла дверь в тамбур.
— Тогда тебе лучше держаться поближе к стоп-крану.
Когда они прибыли, шёрстка Лиры всё ещё была мятно-зелёной. Машинисты тоже ещё держались на ногах. Леро осторожно закинул Рэйнбоу на плечо, другой рукой он подхватил Твайлайт и сошёл с поезда. Стражи, помогавшие им пробраться через город ко дворцу, старались держаться от них поодаль. Один из них что-то рявкнул, и двое других тут же поднялись на крыло и устремились ко дворцу. Вскоре к ним подлетела повозка, запряжённая восемью пегасами. Было явно видно, что все они нервничают, но ни один из них и пискнуть не посмел, когда Леро погрузил в колесницу двух блеклых пони и поднялся следом сам. Они не рискнули подняться в воздух, ведь в любой момент любой из них мог лишиться своей врождённой магии.
Однако всё обошлось. Когда они прибыли во дворец, Лира всё ещё твёрдо стояла на ногах. Она потянулась к Леро и поцеловала его.
— Я присмотрю за ними, — сказала она. — А ты проследи, чтобы солнце продолжало падать.
Иногда Леро хотелось поглубже изучить философию Пути Покоя, хотя бы затем, чтобы понять постоянные отсылки Лиры к падению. Её до глубины души потряс рассказ о том, как светила движутся в его мире. Он немногое уже помнил из школьных уроков физики, но всё же смог на пальцах объяснить, что луна так быстро падает на землю, что всё время промахивается. Он поцеловал её в ответ и крепко обнял, затем поднялся и проследовал за стражами.
Селестия не выцвела, и солнце на её метке по-прежнему отливало золотом. Вот только грива её теперь была блекло-розовой, и крылья были прижаты к бокам. Голова её покоилась на подлокотнике длинного дивана; на маленьком переносном столике перед ней стояла недоеденная тарелка супа. Стражи расступились, пропуская его в королевские покои. Это, конечно, не совсем вежливо, но Леро испытал облегчение с неприлично сильным оттенком радости при виде её гривы. Нет, это, конечно, не её вина, но он просто терпеть не мог её гриву. Даже после того её заклинания, что должно было заглушить в нём страх, он всякий раз содрогался от ужаса, вспоминая их первую встречу. Но сейчас для страха было не место и не время.
— Леро, — должно быть, сказала она, потому что прозвучало это скорее как «Лебо». Ну да, конечно, вон и стопка носовых платков рядом с тарелкой. — Спасибо что пришёл. — Она тяжело взмахнула копытом, указывая в сторону одной из стен. Там в колоннаде бездумно слонялась серая пони. — Дьютифул Сёрвант была последней, кто рискнул приблизиться ко мне. И посмотри, что с нею стало.
Позади него кто-то громко шмыгнул, тихонько хлопнула закрывшаяся дверь, а затем донёсся чей-то голос:
— Тётя Селестия? Кажется, я тоже захворал...
Восемь долгих и напряжённых недель ушло у Леро, чтобы выходить двух аликорниц, Рэйнбоу, Твайлайт и Лиру. Мятная единорожка поблекла лишь на второй неделе со дня прибытия во дворец и уже через пару недель снова была на ногах. Четыре дня Рэйнбоу Дэш бездумно щипала травку во дворе, прежде чем пошла на поправку. За десять дней Твайлайт Спаркл не проронила ни слова, и когда уже даже Селестия оправилась от болезни, всё ещё не могла подняться с постели. Потом настал черёд Луны, и следующие восемь недель Леро выхаживал её.
Хотя, сказать по правде, ему понравился витраж, который построили в его честь.
От автора:
После долгих переговоров (и самой малости нытья и нудения с моей стороны), SpinelStride продолжил свой фанфик. Найти его можно здесь (оригинал).