Ксенофилия: Продолжение Истории
С улыбкой, зубы сжав до слёз. Часть вторая
(Пойми, родная, жизнь такая,
Возможностям в ней нет конца и края)
«With smiles and clenching jaws»
— Scissor Sisters — Return To Oz
Улучив недолгий момент тишины и покоя, капитан Рэйнбоу Дэш и её подруга профессор Стар Спаркл наслаждались видом из окна второго этажа штаб-квартиры Вондерболтов. Их согревало разлившееся в телах тёплое чувство, подпитываемое несчётным количеством самого крепкого алкоголя во всей Эквестрии.
До заката оставалось меньше часа, и вскоре небо должно было разразиться неповторимой игрой света, возвещающей об окончании дня и начале ночи.
Стар знала, что Рэйнбоу любила это время дня. Они с Рэйнбоу никогда об этом не говорили, но от дочери она неоднократно слышала рассказы о том, как с наступлением вечера юная пегаска забиралась на крышу их понивильского дома или выходила на балкон их кантерлотских апартаментов.
Наконец Стар решила, что можно бы уже и задать вопрос, тот самый, который витал в воздухе последние несколько минут:
— Похоже, тебя беспокоит что-то ещё? — спросила она, стараясь сохранять непринуждённый тон.
— Чего бы это вдруг? — не оборачиваясь, ответила Рэйнбоу и отхлебнула из своего стакана. Её внимание было приковано к пейзажу за окном.
— Ну, принцесса полагает, что должно быть что-то ещё. Она считает, что в последнее время ты была… как же она сказала? А, ну да, более «конфронтационной», чем обычно. Сомневаться в её словах не приходится, а это значит, что что-то ещё беспокоит тебя, что-то очень важное, и проблема эта появилась у тебя относительно недавно. Я права?
Тишина вновь наполнила комнату. Сегодня юная пегаска была откровенна со Стар, хотя, может быть, на неё просто подействовал «Лунный Свет», нельзя было сказать наверняка, но и давить на неё Стар не хотелось. Она всё расскажет сама, когда и если сочтёт нужным.
Качнувшись из стороны в сторону, Рэйнбоу развернулась в кресле к стене, на которой висели её семейные фотографии. Её взгляд остановился на фотографии[1], сделанной на их свадьбе несколько лет назад. Счастливое семейство расположилось на скамье в Королевских Садах, над ними была украшенная цветами арка, все четверо широко улыбались, и лица их были исполнены счастья.
К тому времени, когда был сделан этот снимок, друзья и родные уже были поприветствованы, благословения получены, клятвы сказаны (а Лира свои даже пропела), и немало слёз радости было пролито. Теперь все четверо просто наслаждались моментом. Твайлайт устроилась по правую сторону от Леро, прижавшись к нему и сложив передние ноги на его коленях. Лира лежала по левую сторону от него, сжимая в передних копытах арфу, под аккомпанемент которой она минут сорок назад исполняла свои клятвы супругам. Рэйнбоу примостилась позади Леро и Лиры, её крылья были расправлены, словно она хотела обнять ими своих супругов.
У основания рога каждой из единорожек были одинаковые золотые кольца, чуть меньшая их копия была на среднем пальце правой руки их жеребца. А чуть большая виднелась на левом переднем копыте пегаски, которое она нарочно протянула к объективу камеры, чтобы все могли видеть, как свет играет на его полированной поверхности.
Рэйнбоу поставила стакан и потёрла то самое копыто, сейчас кольца на нём не было, его пришлось оставить на сохранение дома. Ей это совсем не нравилось, но быт Вондерболтов подразумевал определённую долю риска, а рисковать кольцом ей совсем не хотелось. Леро настоял на том, чтобы сделать кольца собственноручно, он сказал, что символ вечного союза должен быть чем-то уникальным. Он не стал прибегать ни к помощи мастера, ни к использованию магии, только его руки и много часов тяжёлого труда. Оно было дороже всего на свете для неё… Он был дороже всего на свете для неё.
Рэйнбоу сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Может быть, это был алкоголь, а может быть, ей просто нужно было выговориться, в любом случае она сегодня уже столько всего о себе рассказала, что ещё одна порция откровений ситуацию не изменит.
— Твайлайт, наверное, уже рассказывала тебе, что мы пытались зачать жеребёнка… Ну, с Леро. — Рэйнбоу не знала, как её подруга отреагирует на эту новость. Временами она бывала ужасно старомодной, и сама мысль о том, чтобы зачать ребёнка от не-пони, вполне могла прийтись ей не по нраву.
— Ну конечно, дорогуша. Хотя, должна признаться, я знала об этом задолго до того, как она рассказала мне, — радость, прозвучавшая в голосе Стар, немного удивила пегасочку. — В последнее время не так уж и много всего случается, а то, что случается, не ускользает от моего внимания.
— Ого, — только и смогла ответить Рэйнбоу. — И ты не… ты не злишься? Не собираешься читать мне нотации о том, что пони должны быть с пони, сохранять чистоту породы и всё такое?
Слова Рэйнбоу, похоже, потрясли профессора до глубины души, и это не могло не удивлять.
— Дорогая, я в шоке, неужели ты записала меня в расисты? — Стар не преминула залить оскорбление алкоголем. — Барышня, ты можешь думать обо мне что угодно, но я никогда не встану на пути счастья моей дочери. — На секунду по её лицу скользнуло хитрое выражение. — Если, конечно, она не задумает какую-нибудь глупость, в таком случае я за себя не ручаюсь.
Ещё один глоток окончательно остудил её.
— Я знаю, что последние несколько лет Твайлайт в тайне работала над каким-то трансмогрификационным заклинанием вместе с принцессой Луной. Об этом ещё никто не знает, но, похоже, некоторые из побочных эффектов их экспериментов могут быть впоследствии с успехом использованы в магической медицине. Замедление старения, устранение последствий обширных повреждений и прочая, прочая.
Теперь уже Рэйнбоу была потрясена, эксперименты Твайлайт проводились в обстановке строжайшей секретности, и знать о них не мог никто, кроме неё самой и принцесс.
— Откуда ты узнала?
Стар посмотрела на пегаску так, будто у той выросла ещё одна голова. Хотя, учитывая недавние открытия Твайлайт, это вполне могло бы оказаться правдой.
— Дорогая, ты это серьёзно? Разве нечто подобное можно было скрыть от меня, учитывая то, кто мои дети? Мой сын — капитан Королевской Стражи в отставке, правитель Кристальной Империи, женат на принцессе, ставшей Императрицей. А моя дочь — протеже принцессы Селестии, наиболее вероятный кандидат на пост нового архимага всея Эквестрии, замужем за единственным представителем человеческого рода, когда-либо бывшего в Эквестрии, — опять эта её ехидная ухмылка. — А кроме того, мой дорогой Люсьен находится в очень близких отношениях с самой Принцессой Ночи, но об этом лучше не болтать.
Рэйнбоу, ошеломлённая обрушившимся на неё потоком информации, просто не могла не спросить:
— Насколько близких?
Единорожица перегнулась через стол и прошептала:
— Очень.
Дождавшись, пока её слова будут осмысленны, она продолжила:
— И выходит, что так или иначе у меня есть доступ ко всей информации, проходящей через всех трёх аликорниц. Ну, и ещё у меня есть свои пони при дворе. За десятилетия путешествий у меня накопилось столько связей и должников, что уже и не сосчитать, да я и не пыталась. Позволю себе предположить, что не осталось в Эквестрии ни одного университета, в котором нет хотя бы одного сколь-нибудь значимого пони, за которым не водился бы должок.
— Ага, тогда, если что, напомни мне не бесить тебя лишний раз, — заметила Рэйнбоу, стараясь не выдать своего волнения, но голос её всё же дрогнул. — Ну так вот, после всех этих лет Твайлайт, похоже, уже была готова как никогда. План был прост: с помощью заклинания она вызвала бы у нас троих охоту, чтобы не пришлось ждать её наступления естественным образом, потом временно превратила бы Леро в пони, а потом мы бы заперлись дома на недельку и… — Она замялась, вспомнив с кем сейчас разговаривает. — Ну, ты знаешь, что обычно бывает в таких случаях. Мы надеялись, что в результате как минимум одна из нас забеременеет.
Рэйнбоу опять замолчала, в наступившей тишине Стар почувствовала, что сейчас будет «Но».
— Но… — точно, — оказалось, что не всё так просто. Я не стану вдаваться в подробности, потому что сама с трудом эти подробности понимаю, в общем, похоже, что без постоянной подпитки заклинания трансформации тело Леро постоянно стремилось принять свою исходную форму. Мы не думали, что это будет проблемой, в конце концов, у нас было два единорога. Лира освоила поддерживающее заклинание гораздо быстрее, чем на то надеялась Твай. Похоже, ей очень помог её особый талант «плыть в гармонии с тканью мироздания» и всё такое.
Пегаска неопределённо взмахнула стаканом, выражая своё отношение к метафизической болтовне мятно-зелёной единорожки.
— Самой большой проблемой оказалось то, что без постоянной магической поддержки все зародыши, полученные от его семени, постоянно пытались разделиться на две части: пони и человека… И ни одна из частей не выживала.
— О. — Стар не нашлась что и сказать. Она не хотела даже знать, через сколько попыток они прошли, прежде чем выяснили причину неудач, ответ её бы точно не обрадовал.
— И не говори. — Грусть во взгляде Рэйнбоу сменилась каким-то мечтательным выражением. — Но ты бы только видела его в облике пони. Такой красавчик: высокий, как ломовой понь, а шёрстка мягкая, как у жеребёнка, так и хочется обнять его и больше никогда не отпускать. Правда масть каждый раз разная, то пегий, то рыжий, но в основном — серый. — Выражение её лица сменилось с мечтательного на благоговейное. — Но хвост всегда красив до невозможного, ярко-оранжевый и огненно-красный с редкими прядками золотистого цвета, самую чуточку волнистый на кончиках. И когда его подхватывает случайный ветерок, он словно превращается в пламя костра. — На раскрасневшейся от алкоголя мордочке, проступил заметный румянец. — А копыта, такие сильные, так приятно чувствовать их на своём теле. Хотя с пальцами им, конечно, не сравниться.
Перегнувшись через стол, с видом школьницы, собирающейся поделиться страшной тайной, она зашептала на ухо Стар:
— И трахается он не хуже земных пони. Кхм, ну, если верить Лире. Мне-то откуда это знать, — сказала Рэйнбоу и откинулась в кресле, закинув задние ноги на стол, оставляя Стар наедине с её воображением, в котором сейчас наверняка вырисовывались совершенно непристойные картины, возможно, даже, с участием её собственной дочери.
— Похоже, Твайлайт было гораздо проще воссоздать физиологию земнопони, ни одна из попыток воспроизведения единорога или пегаса так и не увенчалась успехом. Так вот, от плана «А» пришлось отказаться, но Твай к тому времени уже натренировалась менять его облик лишь частично: только те части его тела, от которых всё зависело. С каждым разом ей удавалось сделать это быстрее и поддерживать заклинание дольше, и мы решили, что готовы перейти к плану «Б».
Рэйнбоу постучала копытом по ребру стакана, в тишине, наполнявшей кабинет, звук оказался неожиданно громким.
— Когда зародыш будет сформирован, матери потребуется постоянная магическая поддержка со стороны другого единорога на протяжении всего периода беременности. Она могла бы обойтись и собственной магией, но это могло повлиять на процесс развития плода.
Пегаска перестала постукивать по стакану, похоже, от этого звука у Стар начало подёргиваться левое ухо, и хотя она любила находить новые и необычные способы капать на нервы своей подруге, сейчас момент был неподходящим.
— Твайлайт настаивала на том, чтобы быть первой. Она сказала, что не хочет подвергать риску никого, пока сама не убедится в безопасности заклинания. Но Луна решила, что лучше начать с меня, потому что я отчасти земнопони, а Твайлайт и Лира — чистокровные единороги. Что-то там про то, что Леро ближе к земнопони, и что риск родовых травм так будет меньше, и осложнений в долгосрочной перспективе тоже, и ещё куча слов, которые я вообще не поняла.
Рэйнбоу хлопнула крыльями по спинке кресла.
— Мне сказали, что на время придётся завязать с полётами, потому что моя лётная магия могла исказить заклинание. Да и Твай должна была быть всё время рядом со мной. Да какого ж сена, подумала я, ведь не считая работы, я и так почти всё время теперь провожу на земле. Всё вроде бы было хорошо, заклинание было готово, жеребец был готов, оставалось подготовить кобылку, — она сделала ещё глоток, погружаясь в воспоминания. — Меня посадили на специальную диету, провели уйму всяких тестов, Твай и принцесса устроили мне больше магических сканирований, чем любому пони приходится пройти за всю жизнь.
Рэйнбоу закрыла глаза копытом, она явно приближалась к той части, о которой не хотела говорить.
— А потом всё полетело в тартарары. Оказалось, что эта кобылка... — она провела копытом от шеи до бедра, — бесплодна. И ни один росток уж не взойдёт на этом поле, — в последних её словах явно слышался акцент, принадлежащий, скорее всего, Эпплджек.
Стар застыла в изумлении. Уж если она и ожидала от кого услышать эти слова, то никак не от пони, сидящей напротив неё.
— И что, разве ни Твайлайт, ни принцесса не смогли ничего с этим поделать?
— Боюсь, что нет. Они пытались, старались изо всех сил, но, похоже, очень много мелких обстоятельств складывались вместе так, что я не смогу иметь детей, ни с помощью магии, ни вообще никак. Ты же знаешь, какой бывает Твайлайт, когда «врубает профессора», — Рэйнбоу фыркнула, — в смысле, буквально. Лира однажды заставила надеть её ту шапку с её выпускного, когда она пыталась объяснить нам что-то очень заумное, и это как-то прижилось. Теперь она всегда надевает её дома, когда начинает объяснять что-то серьёзное. Никто из нас всё никак не решится сказать ей, как забавно она в ней смотрится.
Копыто пегаски вернулось к переносице.
— Ну и в общем, она все уши прожужжала мне «магическими резонансами» и «нуклеотидной кросс-стабилизацией». Но уже после «доброкачественных неоплазий» я перестала слушать и поняла, что дело дрянь. Я даже не пыталась вникнуть, просто смотрела на Леро, он понимал, к чему она клонит, и по выражению его лица всё поняла и я.
Раздумывая, что сказать дальше, Рэйнбоу поставила стакан на живот.
— Если в двух словах, для тех, кто потупее, моя врождённая магия в сочетании с тем, что было во мне от земнопони, сделали меня гораздо сильнее любого пегаса. А я всегда говорила, что я минимум на двадцать процентов круче, чем любая другая кобылка, похоже я была права. — Она, уже не в первый раз за сегодня, издала напрочь лишённый радости смешок. — Забавно, кстати, источник силы хранителя Элемента Верности — результат супружеской измены. Но вышло так, что то, что сделало меня самым лучшим летуном, начисто лишило меня возможности иметь детей.
Она убрала задние ноги со стола, подпёрла голову копытом и пустым взглядом уставилась в окно. Сама того не осознавая, она смотрела на двух птиц, сидящих на карнизе. Птицы обменялись короткими трелями и улетели, наверное, в поисках ночлега.
— Твай хотела извлечь мою яйцеклетку, оплодотворить её и использовать свою утробу для вынашивания. Но Луна переживала, что слишком уж много вещей, которые могут пойти не так, слишком много переменных в уравнении, слишком большой риск... отторжения, — последнее слово она практически сплюнула, будто оно отдавали горечью у неё во рту.
— Отторжение… Всё моё детство в одном слове, — она жадно отхлебнула из стакана, словно хотела смыть отвратительный привкус с языка. — Ну и помимо всего прочего, потребовалось бы огромное количество магии для поддержания беременности все одиннадцать месяцев, гораздо больше, чем может выдать любой единорог, даже Твайлайт.
Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой лишь мерным тиканьем часов. Все офисы на этом этаже давно уже опустели.
Наконец Стар заговорила:
— Ты переживаешь, что это делает тебя неполноценной? Думаешь, что теперь в их глазах уже не та, какой была прежде?
Рэйнбоу удивлённо вскинула голову, не понятно, то ли её удивило само предположение, то ли его точность.
— Нет, я не… Ну, может быть, самую малость, — она отвернулась пряча взгляд.
— Поверь, тебе нечего стыдиться, — Стар потянулась, чтобы похлопать Рэйнбоу по копыту. — У нас была такая же ситуация с Кринкл[2], бедняжка так боялась, что мы выгоним её из табуна. У Люсьена и Вельвет месяцы ушли на то, чтобы её успокоить. Тогда-то мне и пришлось отыскать Сузин, я надеялась, что она сможет помочь. И она помогла, хотя и потребовалось немало времени…
Она замялась, не зная как лучше продолжить. Её супруга пережила это потрясение со временем и с посторонней помощью, но цена оказалась слишком велика, и даже теперь она начинала нервничать, стоило невзначай коснуться этой темы.
Пегасочка снова потянулась к бутылке:
— А может, оно и к лучшему. Дерьмовая из меня вышла бы мамаша, — Стар удивлённо выгнула бровь, услышав новое ругательство, Рэйнбоу же продолжала, не обратив на это никакого внимания: — Не, ну сама посмотри. Моя мать изменила моему отцу с каким-то земнопони, и как только я немного подросла, тут же дала дёру, — она сделала копытом порхающий жест в сторону покореженной двери. — Ты же слышала, что некоторые кобылки просто не созданы для материнства, наверное, я одна из них. — Она опрокинула стакан, залпом допив остатки, и тут же наполнила его снова. — Но какая теперь уже разница. Раз уж этому не суждено случиться, нечего об этом и убиваться.
Но, не смотря на свои слова, Рэйнбоу чувствовала, как эмоции снова начинают переполнять её. Нет, о богини, нет, ей есть что ещё сказать. Она ещё только начала, но её уже ничто не остановит. Сделав ещё один добрый глоток «Лунного Света», она с силой опустила стакан на стол, заставив подругу вздрогнуть от неожиданности.
— Но как же меня это бесит. Я ведь никогда прежде об этом не задумывалась, ну, о том, чтоб стать матерью. Мои табунные сёстры не были особо добры ко мне, говорили, что я пустышка, что я никогда ничего не добьюсь. Так я и выросла с мыслью о том, что ни один табун никогда меня не примет, кобылки меня особо и не интересовали, и со временем я свыклась с мыслью, что состарюсь в одиночестве, так и не познав любви.
Слова лились из Рэйнбоу всё быстрее и всё свободнее, про стакан она похоже позабыла, ожесточённо жестикулируя копытами.
— А потом появился Леро и открыл мне глаза, показал мне, что я могу любить и быть любимой, что даже такая пони, как я, заслуживает свой кусочек счастья. Так мы и стали жить вместе, вскоре к нам присоединилась Твайлайт, а за ней и Лира стала частью нашего маленького уютного табунца. Я люблю их, а они любят меня, это всё, чего я хотела от жизни, пусть и не осознавала этого. А потом меня приняли в Вондерболты, моя мечта сбылась. Мне даже казалось, что хотеть чего-то большего это уже наглость, ведь я и так уже получила гораздо больше, чем заслуживала. — Она ударила копытом по столу. — А потом Твай так серьёзно увлеклась этими древними заклинаниями трансформации, что я подумала, а почему бы и нет, раз уж такое возможно. Но тогда я всё равно ещё не относилась ко всему этому так же серьёзно, как она.
Рэйнбоу толкнула стакан, позволив ему скользнуть по столу. Похоже, она уже почти выговорилась и стала понемногу успокаиваться.
— А потом у Рэрити родился жеребёнок. Она так гордилась своей маленькой Даймонд Даст, что я и сама начала задумываться, вполне серьёзно размышлять, каково это — быть матерью? А потом Флаттершай начала все эти разговоры, о том как они с Маком пытаются зачать жеребёнка, и тогда я подумала, а я-то чего жду? То есть, Твайлайт сказала, что это возможно, так почему ж, блин, нет? Я бы взяла декретный отпуск, родила бы жеребёнка, вырастила его и вернулась в команду. Блэйзин Глори так делала. Дважды.
Отставив стакан, она гневно откинула копытом в сторону несколько щепок, оставшихся после её прошлого взрыва.
— Но не тут-то было. Только не я. Не теперь. Никогда.
Рэйнбоу опять шлёпнулась на стол, опустившись подбородком на скрещенные передние ноги. Стар просто уставилась на стоявший перед ней стакан, так она и сидела, потупив взгляд, словно не в силах смотреть в глаза подруге. Минуты тянулись, будто годы, но наконец она заговорила:
— Рэйнбоу, дорогая, когда дело доходит до планов на жизнь, действительность обычно оказывается далеко не такой, как нам хотелось бы. Особенно, когда планируешь завести детей, — грустно вздохнула она.
— Да ты-то что знаешь? У тебя есть дети, — огрызнулась Рэйнбоу, подскочив в кресле, — двое замечательных детей, твоих собственных детей, уже не раз спасавших мир. Ты должна гордиться ими до усрачки.
— Вот только я их не хотела, — огрызнулась в ответ Стар, тоже поднимаясь из кресла. Но осознав, что только что сказала, она так же быстро опустилась обратно. Мельком взглянув на Рэйнбоу, она тут же отвела глаза, она просто не могла вынести потрясённого взгляда пегаски. — Да. Представь себе. Они не входили в мои планы. Я вообще не собиралась быть матерью, ею должна была стать Вельвет, — она сделала большой глоток «Лунного Света». — У меня были далеко идущие планы на жизнь, столько мест нужно было посетить, столько всего сделать. А дети стали бы для меня обузой, вынудили бы сидеть на одном месте.
Рэйнбоу постепенно приходила в себя. Она медленно опустилась в кресло. Слова давались Стар с трудом, словно давно сдерживаемое признание.
— Я хотела стать великой путешественницей, как мой дядя Пир Сайдер. Он был единорогом, хотя его матерью и была земнопони, от неё ему досталось имя. Тогда межвидовые браки строго порицались. Дядя всегда говорил, что чувствует себя очень неуютно среди единорогов, поэтому он много путешествовал. Говорил, что только так сможет изменить мир.
Стар хохотнула.
— А потом он ещё и женился на кобылке из семьи Эпплов. И если ты думаешь, что только единороги тогда были ревнителями видовой чистоты, то ты бы только видела, какой разразился скандал, когда Эппловская девчушка сбежала с единорогом, и не просто с единорогом, а с единорогом из Кавальбриджа. Тогда все радели за чистоту породы, как дикари какие-то.
Единорожица задумчиво уставилась на свой стакан, пегаска последовала её примеру. Как и Стар, её нельзя было назвать очень тактичной, но, как и Стар, на своих ошибках она научилась понимать, когда лучше промолчать и дать собеседнику выговориться.
— Долгие годы они вместе колесили по свету. Они возглавили первую, с тех пор как Нихонцы добровольно отгородились от всего мира, экспедицию, которой удалось добраться до Нихона и вернуться обратно. Экспедиция Эппл-Сайдер, как они её называли. Они совершили великий прорыв, наладив связи между нашими нациями, установили первые торговые маршруты. Он хотел изменить мир, и он добился своего.
Стар тяжело вздохнула. Вернуться ей к тому с чего она начала, или пока ещё не стоит?
— Нихонцы — изумительный народ, я успела там неоднократно побывать. Хотя, как по мне, пожалуй, они слишком уж увлекаются осьминогами. Это странно, но там нет ни одного пегаса. Большая часть населения — земнопони-фермеры, есть и воины, плюс немногочисленная правящая верхушка, состоящая практически полностью из единорогов. Ты не поверишь, как они управляют погодой…
Она взглянула на Рэйнбоу, потрясение на её лице давно уже сменилось изумлением. Может быть, с лёгким оттенком нетерпения.
— Прости, чего-то меня занесло, — Стар аккуратно поставила стакан на стол и вернулась к своей истории.
— Шайнинг был незапланированным ребёнком, я была в экспедиции в Борунди, когда узнала, что беременна. Вельвет тут же свернула экспедицию, и мы вернулись домой. Мне тогда казалось, что всё рухнуло: вся моя жизнь, вся моя учёба, все мои планы, все мои многолетние старания. Я твердила себе, что когда ребёнок появится на свет, всё образуется, но когда это всё-таки случилось, я понятия не имела, что теперь с ним делать. Я смотрела на него, такого маленького, такого бледненького, такого беспомощного и просто не знала что делать. Я просто не могла наладить с ним контакт, и что самое страшное, в глубине души я не была уверена, что вообще хочу налаживать с ним контакт.
На её глазах выступили слёзы. Никто, кроме её табуна, прежде не видел великую Стар Спаркл, всегда уверенную в себе, плачущей. Она сама потратила годы на то, чтобы сделать всё для того, чтобы быть уверенной в том, что никто и никогда этого не увидит.
— Я была ужасной матерью. Если бы не Вельвет, бедняга бы умер с голоду ещё в колыбели. У неё были материнские инстинкты. Поверь мне на слово, мальчик нас порой совсем не различал, поэтому я взвалила всю ответственность на неё и, как только мне выпала возможность, отправилась в экспедицию в Мэрику. Я... Я просто сбежала.
Подняв голову она заглянула Рэйнбоу прямо в глаза. Слезы стекали по её щекам, как совсем недавно у её подруги.
— Хочешь взглянуть на настоящую трусиху, на одну из тех, кто не создан для материнства? Ну так вот она я, Рэйнбоу, прямо перед тобой. Моему жеребёнку не было ещё и года, когда я сбежала. И несколько следующих лет я провела в разъездах. Да, я появлялась дома на несколько месяцев время от времени, но потом у меня опять начинало свербеть в одном месте, и я снова уезжала. Думаешь, у тебя была плохая мать, так она со мной даже рядом не стояла. Она бросила тебя лишь однажды, я же бросала своих детей постоянно.
Стар подняла стакан магией и поднесла к губам. Присосавшись к нему, она попыталась прогнать те воспоминания, к которым никогда не хотела возвращаться.
— А потом, несколько лет спустя, я оказалась дома всего на несколько недель, и у меня внезапно начался период. Проведя много времени в разъездах, я совершенно выбилась из ритма, а мы тогда были так молоды и так импульсивны. И не успела я опомниться, как снова залетела. И опять весь мир рухнул в моих глазах. К тому времени я уже столького достигла, и ещё так много проектов требовало моего внимания, и, конечно же, ещё один жеребёнок вовсе не входил в мои планы. Поэтому, когда моя девочка появилась на свет, я опять кинула её на Вельвет. И опять сбежала. Я даже имя ей не дала, просто собрала вещи и уехала. Я и не подозревала, что её назвали Твайлайт Спаркл, пока Люсьен не разыскал меня где-то на юге Пранции.
Слёзы из её глаз уже лились рекой. Стыд и чувство вины, которые Стар, как ей казалось, сдерживала столько лет, наконец переполнили её, и теперь нашли свой выход.
— Вельвет со мной почти год вообще не разговаривала, да и сейчас предпочитает со мной не общаться. Не то что раньше. А мы ведь были почти как сёстры. Раньше. Но теперь уже нет. Не могу её винить за это. Я так боялась лишиться свободы, что сама того не заметив, лишила свободы её. Она так давно хотела завести жеребёнка, а я постоянно лишала её этой возможности, сбрасывая на неё заботу о своих жеребятах.
У Рэйнбоу просто не было слов. Это была не та Стар Спаркл, которую она знала — кобыла с железным характером, способная одним взглядом подчинить себе аудиторию, уважаемый профессор, наводящий ужас на своих студентов.
Стар достала магией платочек из нагрудного кармана пиджака, чтобы промокнуть слёзы. Приведя себя в более-менее презентабельный вид, она продолжила свой рассказ.
— Годы пролетели так быстро, что не успела я оглянуться, как мои птенчики выросли и выпорхнули из гнезда. Шайнинг пошёл по стопам старшего брата Вельвет и записался в Королевскую Стражу, а Твайлайт стала новым протеже принцессы. Вельвет, наконец, родила жеребёнка, а я стала средних лет кобылой, копошащейся на раскопках по всей Эквестрии. Я собрала чемоданы и вернулась домой, но было уже слишком поздно. Когда я решила, что готова уделить внимание своим детям, они уже выросли и больше не нуждались во мне.
Рэйнбоу перебирала в памяти все те беседы, что были у неё с Твайлайт. Долгие разговоры о друзьях и семье, о планах на будущее и об уроках прошлого. И всякий раз, когда разговор заходил о её родной матери, лиловая единорожка предпочитала хранить молчание. Хотя однажды она и открылась Леро, он впоследствии отказался что-либо рассказывать, настаивая на том, что этот разговор должен остаться только между ними. После того случая Рэйнбоу перестала их расспрашивать, она и сама знала, насколько болезненными бывают такие беседы.
Стар магией сложила платочек и убрала его обратно в карман, пригладив копытом, после чего продолжила с какими-то неестественными нотками сожаления в голосе.
— Я знаю, что я далеко не идеальная пони, Рэйнбоу, я знаю, что порой принимала не самые правильные решения. Я была ужасным другом, а мать из меня вышла ещё хуже, я даже не уверена, любят ли на самом деле меня мои дети. Мы общаемся, между нами сложились дружеские отношения, но совсем не та связь, что есть между ними и Вельвет. И мне придётся мириться с этим всю оставшуюся жизнь.
Она поймала взгляд Рэйнбоу:
— Но у тебя ещё всё впереди. Ты ещё не упустила свой шанс стать мамой.
Рэйнбоу неопределённо взмахнула стаканом, случайно пролив несколько капель содержимого на стол. С тихим шипением испустив струйку дыма, алкоголь въелся в поверхность. Но стол уже был настолько раздолбан, что эта маленькая неприятность осталась для пегаски незамеченной. Алкоголь в её кровотоке давно уже оттеснил все переживания по поводу состояния мебели, принадлежащей её работодателям.
— Ну, если только Твайлайт удастся совершить чудо, или принцесса наколдует мне новую утробу, в противном случае стать матерью мне не светит.
На мгновение обе они замолчали. Стар сняла магией со стены одну из семейных фотографий и поднесла её к столу. Снимок был сделан за год до того, как Скуталу окончила лётную школу.
Юная пегасочка гордо щеголяла в новёхоньком лётном костюме, грива её в кои-то веки была причёсана и уложена, а из под пурпурных прядей проглядывались старые лётные очки. Положив копыто на её плечо, рядом стояла Рэйнбоу Дэш в лётной форме Вондерболтов. Трудно было сказать наверняка, на чьей мордочке улыбка была шире.
Стар поднесла фотографию к лицу Рэйнбоу и задала совершенно неожиданный вопрос:
— Где на этой фотографии мама Скуталу?
Рэйнбоу фыркнула.
— Ты же не хуже меня знаешь, что её мать погибла, — она схватила фотографию, вырвав её из магического захвата. — Чёртова алкоголица влетела в поезд лоб в лоб. Она, видите ли, жить не могла без своего жеребца. Если бы её не убил поезд, она бы сдохла от пьянства. — Она нежно провела копытом по фотографии. — Тупая сука так упивалась своим горем, что совершенно не замечала, как её дочь страдает без родительского внимания.
— Ты меня не слушаешь, — Стар наклонилась, хотя, точнее будет сказать, повалилась к ней и ткнула копытом в фотографию. — На этой фотографии… С точки зрения Скуталу, где её мать? Кто был рядом с ней, когда она в этом больше всего нуждалась, кто забрал её домой, взрастил её, относился к ней как к члену своей семьи без малого десять лет, не имея на то никаких видимых причин?
Пегаска молча смотрела на фотографию юной кобылки, в которой все эти годы видела младшую сестру, может быть, чуть больше, чем сестру. Всё то время, что они провели вместе, всё то, что они сделали, все места, где побывали. Ей было решительно наплевать, что по этому поводу пишут в словарях, она всё равно считала, что они — семья. Первая одинокая слезинка скатилась по её щеке, но вскоре за ней последовали и другие. Её уже не волновало, что она была не одна, она просто дала выход эмоциям, без всякой тени смущения.
Стар нежно опустила копыто на плечо подруги.
— Ты уже давно стала мамой, Рэйнбоу Дэш, и мамой, и учителем. Ты просто не осознавала этого. Ты такая же мать для этой девочки, как и Вельвет — мать моей Твайлайт. Больше, чем её родная мать, и гораздо больше, чем я могла бы себе представить.
Стар откинулась в кресле и подняла стакан магией.
— То, что жеребёнка родила не ты, ещё не значит, что ты не можешь стать ему матерью. — Она вскинула копыта, — ну не придётся тебе рожать… тоже мне проблема. Ты только представь всё то, через что тебе не придётся пройти… одни только утренние недомогания чего стоят. О, одной Селестии известно, как я с ними намучилась. И это я не в переносном смысле, она действительно знает. Я поймала её после вашей свадьбы и постаралась донести до неё всё, через что приходится проходить нам, простым смертным. Почему это только ей одной дозволено быть избавленной от всех этих мук? Девственная принцесса, едрит твою… — что бы дальше ни сказала Стар, слова её с бульканьем утонули в напитке.
Рэйнбоу не смогла сдержать смешок, представив себе пьянющую Стар Спаркл, домогающуюся с рассказами об утренних тошнотах до одной из Правительниц всея Эквестрии, Защитницы подданных, Богине Солнца.
Не обратив на это никакого внимания, Стар продолжила:
— Я уже молчу про фигуру, — она ткнула себя копытом в живот, — ты не представляешь сколько времени и усилий уходит на то, чтобы привести своё тело в норму. А ещё юный Шайнинг в своё время в хлам раздербанил мне соски, рассасывая грудь. Рот у моего мальчика, что ядреной насос, мне даже немного жаль бедняжку Каденс, — выпустив стакан из магического захвата, она помахала копытом в направлении Рэйнбоу. — Но, я думаю, они уже нашли этому хорошее применение.
Рэйнбоу опять усмехнулась, представив на секунду совершенно неприличную картину того, чем занимаются, а может быть, и не занимаются правители Кристальной Империи в своей опочивальне. По какой-то совершенно необъяснимой причине одно из главных мест в этой картине занимало клубничное желе — наверное, она уже достаточно выпила на сегодня. Пытаясь скрыть своё смущение, она отвернулась, чтобы повесить фотографию обратно на стену.
— Но самое главное, тебе не придётся делать перерыв в своей карьере… А это, в свою очередь, означает, что ты сохранишь свою попку такой же подтянутой. — Движением копыта, пожалуй, слишком проворным для её возраста, Стар шлёпнула Рэйнбоу по крупу, заставив ту подпрыгнуть на месте.
— Эй! Ты обещала вести себя прилично, — прикрикнула на неё пегасочка, хотя и без малейшего намёка на злобу в голосе.
— Ну прости, но нельзя же просто так вот размахивать передо мною своими бёдрами после… э-э… двух, кажется, стаканов «Лунного Света». — Стар помахала своим стаканом и посмотрела на него с каким-то подозрением. Тот опять был пуст. — Бедная, наивная девочка, ну разве можно после такого держать свои чувства в узде.
Тяжело вздохнув, Рэйнбоу решила, что пора уже закругляться. Выхватив стакан из магического захвата Стар, она поставила его на стол перед собой, рядом с практически опустевшей бутылкой.
— Завязывай, нам уже собираться пора. Видишь, мне уже гораздо лучше… — она указала копытом на свою расплывшуюся в улыбке мордашку. — Так что можешь доложить принцессам, что твоя миссия выполнена и перевыполнена.
— Хм, ну, как скажешь, — взрослая кобылка заговорила, как обиженный жеребёнок. Нехотя и нарочито медленно она сползла с кресла.
Убрав бутылку обратно в тайник, а стаканы в ящик стола, Рэйнбоу проводила свою подругу в коридор.
— Что теперь? — спросила она, закрывая за собой дверь, совершенно не обращая внимания на тот факт, что в нынешнем своём состоянии, та едва ли могла выполнять своё предназначение.
— Ну, если в долгосрочной перспективе, я надеюсь, что ты отправишься на приём к Сузин Вордс, — Стар положила копыто на плечо Рэйнбоу, глядя ей прямо в глаза. — Тебе это будет полезно в любом случае. Ну а в остальном — тебе решать, это же твоя жизнь. Ну, до тех пор, пока всё что было в этом кабинете не покинет его стены.
Копыто больно впилось в плечо пегаски.
— Кроме шуток, если хоть кто-нибудь прознает, что я могу быть доброй и отзывчивой, я буду всё отрицать.
Рэйнбоу рассмеялась:
— Я сохраню всё в тайне. Да и потом, разве мне кто поверит?
— Вот за это я тебя и уважаю, милочка. Ты знаешь, что со мной шутки плохи. — Стар опять ехидно ухмылялась. — Но ты всё же подумай над нашим разговором. Твои проблемы не из тех, что можно разрешить быстро. Понадобится немного времени и немного помощи, прежде чем тебе станет немного лучше.
Стар опустила копыто и одёрнула магией пиджак.
— Ну что ж, денёк нам выдался непростой, так почему бы не зайти куда-нибудь перекусить? — Она навострила уши, будто ей в голову пришла какая-то замечательная мысль. — Милочка, мне в голову только что пришла совершенно замечательная мысль. Неподалёку от посольства есть маленький уютный нихонский ресторанчик, ты обязательно должна там побывать. Я угощаю.
Она была права, день действительно выдался напряжённым. И идея перекусить действительно была не такой уж и плохой, хотя бы чтобы чем-то разбавить алкоголь в желудке.
— Они делают из риса нечто совершенно потрясающее, а ещё у них огромный выбор рыбных закусок, что делает это место весьма популярным среди пегасов, состоящих на службе в Королевской Страже. — Стар сглотнула подступившую слюну. — А ещё у них есть изумительное рисовое вино, которое ты просто обязана попробовать.
— Ага, — Рэйнбоу посмотрела на неё с подозрением. — То есть, ты ведёшь меня туда вовсе не потому, что это популярное среди пегасов заведение?
Стар попыталась скрыть мечтательный взгляд, за маской невинности, но ей не удалось бы провести даже слепого… Даже если слепой был бы мёртв.
— Милочка, я понятия не имею, о чём ты говоришь.
С этими словами она направилась по коридору к лестнице, на слегка заплетающихся ногах, но сохраняя всю ту же горделивую осанку.
Пегаска собралась с духом и обернулась к картине, висящей возле её двери. Нежно проведя копытом по стеклу, она быстро попрощалась со своим бывшим капитаном, прежде чем проследовать за своей подругой.
Рэйнбоу ни за что не отказалась бы от бесплатного ужина, однако она не собиралась засиживаться допоздна. Утром ей нужно было встать пораньше и первым делом извиниться перед Спитфайр, а потом ещё отыскать ту давнишнюю подругу Стар. Она внезапно вспомнила кое о чём личном, о чём ей очень хотелось бы с той поговорить.
Это, конечно, не изменило бы моментально её жизнь к лучшему, но надо же было с чего-то начинать.
Конец главы
Оригинал опубликован 6 янв 2013
[1] потрачено
[2] Она же Кринкл Бат (Морщинистая Задница), она же Леди Кринцилла де Боттичи