Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship

Шаг 10: Все альфа-самки попадают в рай (иногда)

В субботу Сансет встала рано: как обычно, под глазами мешки, на голове — птичье гнездо. С протяжным стоном она села на постели и размяла затекшие плечи и шею. Может, это она сама так ворочается, но с каждой ночью матрас казался всё жёстче.

Стрелка часов остановилась на семи. Значит, у неё ровно час до того, как сопротивляться проклятию будет уже поздно. Она поежилась: мысли о вонючих зверях, с которыми придётся возиться весь день, не покидали голову.

Девушка поднялась с матраса и как следует потянулась, а после по обыкновению отправилась в душ, прихватив одежду. Животные скорее разбегутся, предстань она перед ними в обличье косматой троллихи.

С хлопьями она разобралась к без пятнадцати восемь. Когда Сансет положила пустую плошку в раковину, её вдруг посетил вопрос: а что, если пойти в приют по своей воле? В любом случае от клятого покалывания никуда не денешься, а тело перестанет слушаться?

Она поднялась на верхний этаж за курткой. Интересно, как они отреагируют на кожаный прикид?

— Развлекись там! — пропищала Твайлайт Спаркл, когда девушка уже собралась уходить.

Сансет застыла в дверном проёме и застучала себе кулаком по лбу.

— Брось, брось, брось! Это не твои мысли! — она бросила сердитый взгляд на единорожку, сидевшую на столе. — В пепел, слышала? В пепел!

Закусив язык, она спустилась вниз. Ответных заявлений от игрушки не последовало.

Очередное промозглое утро; в переулке, на который выходил облюбованный девушкой завод, свистел ветер. Она хорошо заперла дверь и с листовкой Флаттершай двинулась в путь. Приют был недалеко, так что Сансет решила прогуляться, чтобы не платить за автобус.

По пути она пнула банку из-под газировки, подвернувшуюся под ноги; словно будний день, только на улице школьников не видно.

«Везунчики, — с завистью подумала она, — им-то рано утром в субботу никуда тащиться не надо».

По позвоночнику прокатилось странное ощущение. Не внезапное покалывание, как обычно, а что-то вроде лёгкой щекотки. Девушка с любопытством остановилась: что с этими чарами на сей раз? Обнаружив, что никто её не толкает вперёд, она повернула домой.

К несчастью, тут же вернулось покалывание, и Сансет, лишённую воли, поволокло вдоль дороги.

— Что мы имеем: если делаю что-либо заранее, проклятие не отбирает у меня тело, но стоит только попытаться улизнуть, как оно тут как тут. Гм, этот вариант спишем со счетов...

Питомник оказался невзрачной каменной коробкой, зажатой между двух магазинчиков. Если бы не порча, Сансет наверняка даже не заметила бы его и попросту прошла мимо. «Кантерлотская служба спасения животных» — гласила одинокая надпись, наклеенная на окно.

Она вошла в пустоватый на вид холл: журнальный столик, пара стульев, да и только. Откуда-то спереди, впрочем, доносились звуки животных. Особенно отчётливо лаяли собаки.

Сансет подошла к стойке и щёлкнула пальцем по колокольчику — интересно, услышит ли кто за таким гамом? Видимо, да. Из дверей служебного помещения появилась Флаттершай в белом халате, придававшем ей весьма профессиональный вид.

— Сансет! — с удивлением воскликнула она. — Ты правда пришла!

— А ты думала, я и носа не покажу?

— Эм, ну-у... не то чтобы... — Флаттершай притихла и потупила взгляд.

Сансет на неё не обиделась, да и раньше никогда не обижалась. Что с неё взять, в конце концов?

— Я на месте, как видишь. Что надо делать? — Сансет пожала плечами.

— О, на самом деле сущие пустяки, — встрепенулась Флаттершай и улыбнулась от уха до уха. — Мы присматриваем за всеми животными, какие к нам попадут. Кормим, играем, купаем — заботимся, одним словом.

«Ага, пустяки».

— Ну что стоим, давай уже приступать, — Сансет закатила глаза и двинулась было вперёд, но вдруг Флаттершай преградила ей путь.

— Эм... а ты уверена, что хочешь? В с-смысле, замечательно, что ты пришла, но... э-э... если не хочешь, то...

— Флаттершай, я слово дала — назад не возьму.

«Да и потом, кто меня отсюда отпустит?»

— Пойдём тогда! Для начала тебе понадобится халат. О, и давай познакомлю тебя с моей руководительницей, — Флаттершай просветлела и схватила Сансет за руку.

Девушка протащила её через другую дверь, за которой притаился маленький кабинет. Вдоль стены тянулись ряды картотечных шкафов, а за небольшим столом корпела над бумагами женщина в летах. Тёмно-синяя кожа, волосы цвета морской волны затянуты в тугой пучок, на переносице очки — словом, типичная библиотекарша. Она подняла взгляд и прищурилась.

— Мисс Тендерхарт, это Сансет Шиммер, — Флаттершай и не заметила её колючего взгляда, впившегося в Сансет.

— А, та юная особа, чуть ли не ежедневно вгонявшая Флаттершай в слёзы, так полагаю, — холодным, как сталь, голосом произнесла женщина и приподнялась с кресла.

— Э-э, ну... кстати об этом... — Сансет выдавила тревожный смешок и натянула фальшивую улыбку. Завтрак в животе вдруг попросился обратно.

Тендерхарт подступила к девушке, грозно потрясая пальцем. В иной раз это показалось бы Сансет нелепым, однако по рассерженным глазам становилось понятно — она не шутит.

— Да ты вообще представляешь, через что заставила её пройти?! Поглядите только, у неё ещё хватает наглости сюда заявляться!

— Мисс Тендерхарт... — пискнула Флаттершай.

— В этой вульгарной кожаной куртке! Издеваться вздумала? Так знай, я тебя к бедным зверятам и на шаг не подпущу!

Сансет прижалась спиной к двери, буквально раздавленная бушующей громадой руководительницы приюта. Язык прилип к зубам, из глотки вырвалось лишь сдавленное мычание. Да и что говорить-то?

Флаттершай бросилась между ними прежде, чем Тендерхарт разразилась бы ещё одной тирадой.

— Мисс Тендерхарт, Сансет очень сожалеет, честное слово! Она хочет исправиться и потому решила помочь…

Женщина фыркнула и обвела обеих девчонок прищуренным взглядом.

— Не поверю, пока не увижу, — глухо рыкнув, она перевела пылающий взор на Сансет. — Я слежу за тобой. И только попробуй что-нибудь натворить...

Тендерхарт вернулась за стол. Неоконченная угроза повисла в воздухе.

«Не вы одна», — горестно подумала Сансет. Тендерхарт, точно Рейнбоу, готова была на месте испепелить её взглядом.

Флаттершай схватила халат с ближайшего стеллажа и опрометью прошмыгнула вместе с Сансет за дверь. Она протянула ей одежду, хотя сама покраснела настолько, что щёки её было не отличить по цвету от розовых волос.

— Пожалуйста, прости за это, я... эм, я не думала, что она так взорвётся.

Сансет уже хотела отделаться безразличным пожатием плеч, но что-то в словах Тендерхарт поколебало её.

И прежде чем Флаттершай отворила следующую дверь, она спросила.

— Ты правда каждый день приходила сюда в слезах из-за меня?

— О, нет, не каждый... Почти... ну... почти каждый, — та отвернулась в нерешительности.

Повисла многозначительная пауза. Каждая секунда тянулась целую вечность. Сансет что, действительно так наседала на неё, что она почти ежедневно рыдала на своей волонтёрской работе последние три года? Сансет правда была так слепа?

«Ну да, ну да, мне-то они с какой стати сдались. Чужие проблемы — не мое дело».

Сансет пригладила рукой волосы. И с чего бы после этого Рейнбоу её ненавидеть, да?

Она уже отчаялась выдавить из себя хоть что-то путное, когда вдруг осознала, что Флаттершай ушла в соседнюю комнату.

Сансет последовала за ней: помещение представляло собой обычный длинный коридор с большими клетками, тянущимися вдоль стен. Девушек приветствовал дружный гвалт, заливались лаем собаки, истошно орали кошки... В клетках умещалось по миске на пищу и воду, пара каких-нибудь игрушек, подстилка и неизменная животина, вжимающаяся мордой в прутья.

Флаттершай останавливалась у каждой клетки и, посмеиваясь, отпирала дверцы — звери, будто по велению дудочки крысолова, выскакивали наружу. Они радостно подпрыгивали и тёрлись носами о её ноги, желая привлечь внимание, и совершенно не обращали внимания на Сансет. Не то чтобы это её волновало.

— И всё-таки — что мы делаем? — спросила Сансет и невольно подивилась, как Флаттершай тут же окружили животные. Спустя мгновение она заметила на некоторых ссадины и кровоподтёки. Одна собака щеголяла перевязанной лапой, у какой-то кошки было оттяпано пол-уха.

— Я, ну, пойду прогуляюсь с этой братией, пускай разомнут лапы, — ответила Флаттершай и потрепала немецкую овчарку за ухом. — Почисти клетки, а потом наполни миски и блюдца с водой до нашего прихода, хорошо?

— Без проблем, — по крайней мере, работа досталась непыльная.

— Рыжая демоница!

— Как ты меня назвала? — Сансет прищурилась на Флаттершай, окружённую своей мохнатой командой поддержки.

— Что? Ой! — та зажала рот руками, её щёки неистово зарделись. — Это не я, это...

— Кровопийца! Душегубка!

Захлопали крылья, и Сансет почувствовала, как кто-то дал ей по лицу, а затем отлетел назад и уселся Флаттершай на плечо. Кто-то ярко-зелёного окраса с жёлтым пузом и внушительным изогнутым клювом.

— Сансет-лиходейка! Зло во плоти!

Флаттершай почесала попугаю шейку.

— Эм, Сансет, познакомься: Пётр, попугай мисс Тендерхарт.

— А то по нему не заметно, — хмыкнула Сансет с каменным выражением лица.

— Он... иногда повторяет слова мисс Тендерхарт... и мои тоже. Прости, — Флаттершай беспокойно заёрзала и отработанным движением спрятала лицо за длинной чёлкой.

— Покажи уже, где у вас тут хранится корм и прочая ерунда, — огрызнулась Сансет. Выслушивать, почему её унижает тупая птица, не было настроения.

Заглянув в подсобку, она вооружилась совком и веником, а Флаттершай тем временем вывела всё сборище бездомных животных напрямик через другую дверь. В самый последний миг Пётр повернул голову назад.

— Вредительница!

Сансет стиснула челюсти до хруста в зубах. Оставалось отчаянно надеяться, что птица понахваталась этого не от Флаттершай — ради её же блага.

И вновь она занималась тем, что драила полы и выполняла прочую грязную работу.

«Как я только дошла до жизни такой?» — размышляла она, выгребая собачьи какашки из нижних клеток.

Ей хотелось бы думать, что могло быть и хуже, но за таким занятием это довольно-таки непросто.

«И как Флаттершай выносит это изо дня в день?»

Девушка поменяла веник на мешок с кормом и сразу помрачнела, когда в мыслях всплыли недавние слова Тендерхарт. Перед глазами предстала Флаттершай, которая подсыпает еды блохастым зверюгам в миски и неслышно всхлипывает после очередной жестокой шутки.

Из всех учащихся Кантерлотской школы Сансет относилась к ней особенно подло и мерзко. Не из зловредности, о нет, не из-за ненависти или ещё чего. Просто она была самой лёгкой добычей. И хотя вообще мало кто противился тирании Сансет, Флаттершай буквально надломилась с её приходом. Прежние друзья отвернулись друг от друга, и ей, совсем одной, только и оставалось, что запуганно хныкать под давлением Сансет. Размазни частенько привлекают внимание задир.

Она невольно поежилась при мысли о всех своих закулисных интрижках и наездах, которые пришлось пережить Флаттершай. Сансет издевалась над ней, временами доходила до рукоприкладства, обманывала, вымогала деньги, портила личные вещи, комкала тетради с домашним заданием, таскала мелочёвку из шкафчика, шантажировала тем, что доложит Селестии о её животных, если Флаттершай не будет слушаться… Единственное оправдание — Сансет никогда не угрожала навредить зверям физически.

Но всего остального это не отменяло. Именно у неё, Флаттершай, имелись самые веские причины не прощать и не забывать. Однако она поступила так, как сделали другие (не считая разве что Рейнбоу). Она простила Сансет прошлые нападки и приняла её с открытыми, пускай и нерешительными объятиями. После всего пережитого обвинять её в подозрительности было бы странно.

Сансет опустила взгляд и только сейчас поняла, что перестаралась: из блестящей миски вздымалась целая гора сухого собачьего корма. Со вздохом она принялась ссыпать излишки обратно в мешок.

«Доброта. Так Твайлайт Спаркл назвала элемент Флаттершай. Это то, о чём я думаю? Она пытается соответствовать Элементу Доброты? Да нет, Флаттершай всегда была благодушной, даже когда об этой принцесске ещё слыхом не слыхивали. Не элемент определяет её — она определяет свой элемент. Она от природы добра и незлопамятна, потому так легко отходит от обид».

Давным-давно Сансет поклялась самой себе, что не станет никому помогать просто так, а только если это окажется полезным и для неё. Очутившись же в Кантерлотской школе и созерцая Флаттершай, она лишь сильнее уверилась в своём заблуждении. Любезничать с каждым встречным — путь в никуда. Но чёрствое и ледяное сердце, как оказалось, проводник куда худший. И от этого позорное падение становилось лишь горестней и больней.

И хотя странный нрав Флаттершай и собственные моральные дилеммы не лезли из головы, Сансет прилежно выполняла порученное задание: наполняла миски кормом и водой. Причём внимательно, чтобы опять не натворить бардака. С головой уйдя в себя, она и не услышала, как по кафельным плиткам с едва слышным постукиванием засеменили шаги крохотных лап. И потому, когда что-то влажное вдруг лизнуло её за лодыжку, она удивлённо отдёрнула ногу — корм посыпался на пол.

Она рассержено обернулась: к её сапогу принюхивался маленький пёсик. Он поднял на неё большие глаза и, наморщив нос, уставился настороженным взглядом.

— А ты почему не с остальными? Кыш, иди на улицу! — Сансет замахала на него, но упрямый пёс не сдвинулся ни на шаг, продолжая вилять хвостом.

Девушка прищурилась: какой он породы? Сказать сложно, но выглядел пёс худощаво — кожа да кости, будто кормят от раза к разу. Белая шкура потрёпанная, на левом глазу коричневое пятно. Внутри у Сансет что-то оборвалось, когда она заметила его обвислые уши; одно из них было сильно разорвано.

Она присела на одно колено и подалась вперёд, чтобы рассмотреть животное получше, но тот неуверенно отступил на пару шагов.

— Эй, не бойся, я не кусаюсь, — она протянула руку.

Пёс подступил ближе, принюхался к корму на ладони Сансет и принялся её лизать. Второй рукой девушка погладила его по шее.

— Видишь? Я не… — язык замер сам, не в силах закончить фразу. Лживую фразу. Она изверг… но даже чудовищам необязательно всегда вести себя как чудовища.

После того как пёсик с довольным видом смел всё до последней крошки, Сансет обвела рукой корм, рассыпанный по полу.

— Ну что, подсобишь мне?

Дважды просить не пришлось: он гавкнул и в мгновенье ока проглотил остатки — вот дело и сделано. Сансет отворила заднюю дверь и в сопровождении нового компаньона вышла на большую просторную площадку; её укрывала тень от двух зданий, стоящих по другую сторону питомника. Повсюду валялись игрушки, а в некоторых местах зелёную траву приминали резвящиеся собаки. В отдельном отгороженном уголке гуляли кошки: там были столбики-когтеточки и игрушечные мыши.

И причудливое зрелище: Флаттершай, на четвереньках играющая с другим псом в «отбери-игрушку». При виде приближающейся Сансет девушка выплюнула игрушку изо рта и резво подскочила на ноги, заливаясь краской.

— Ой, эм, ты уже всё?

— Ага, — Сансет кивнула и показала на увязавшегося пёсика. — Малец вот забрался внутрь.

— Ой, Пятныш, а я-то думала, куда ты убежал, — охнула Флаттершай.

«Пятныш? Что, серьёзно?»

Пятныш радостно завилял хвостом, а затем подхватил жёваную игрушку и припустил куда-то в сторону. Сансет понаблюдала за ним некоторое время и переключила внимание на остальных: кто-то растянулся на травке, вторые гонялись за собственным хвостом, третьи — вдвоём трепали какую-нибудь игрушку.

Сансет нахмурилась, когда заметила кое-что у нескольких собак и даже пары кошек.

— Откуда у некоторых такие шрамы?

Флаттершай ссутулилась и со вздохом опустила взгляд.

— Некоторые люди вымещают гнев на ни в чём не повинных животных. Мы не только даём приют бездомным, ещё нам приходится спасать бедняжек из злых рук, — по её щеке скаталась слеза. — Причинять вред тем, кто не может защититься… какая низость.

— Почему ты ни разу не постояла за себя, Флаттершай? Зачем поддавалась мне?

— Мне казалось, если я не буду слушаться, то ты… ты… — её голос сорвался на сиплый шёпот.

— Отыграюсь на твоих питомцах?

Ответное молчание говорило само за себя. Хотелось бы верить, что угрозы животным — лишь пустые слова, но после попытки испепелить пятерых человек огненным шаром… Сансет сомневалась, что ещё не переступила черту.

— Флаттершай, я... — Сансет закусила губу. — Я просто хочу сказать... за всё, что натворила... прости... меня.

Живот скрутило. От чистосердечных извинений по-прежнему тянуло блевать.

Флаттершай выпучилась на Сансет круглыми глазами, словно та превратилась в сказочную бабочку.

— Т-ты… ты это серьёзно?

— Ты удивишься, но да, — подавленно отозвалась девушка. — Я ужасно относилась к тебе, хуже, чем ко всем остальным вместе взятым. Ума не приложу, как ты справлялась все эти годы.

Флаттершай отвернулась, но Сансет краем глаза успела уловить мрачную гримасу, перекосившую лицо. Она обхватила себя руками и едва слышно произнесла:

— Иногда… я думала, что больше не справлюсь. Временами… я уже не хотела справляться.

Последнее откровение поразило Сансет прямо в сердце, вклинилось в голову мучительным осознанием; она предельно ясно понимала, что скрывается под этими словами.

— Прошу, скажи, ты ведь серьёзно не думала о…

Флаттершай слабо кивнула, но поворачиваться обратно не спешила.

— Оно всегда быстро проходило. Так, накатит на миг перед сном. Только ради этого, — она обвела дурачащихся собак, — я кое-как смотрела в будущий день. Но большего мне и не надо. Если я уйду, кто о них позаботится?

Сансет прислонилась к стене, всё тело будто сковало холодом. И что после этого хуже, активно пытаться прикончить шестерых людей или знать, что невольно чуть не довела одну из них до смерти?

— Флаттершай, — дрожащим голосом выдавила она, — п-прости меня. Я… я совсем не подозревала, как… всё может далеко зайти.

Та не отвечала, и потому Сансет продолжила.

— Поэтому я недоумеваю ещё больше: зачем ты меня простила? Ладно они, но разве ты не должна ненавидеть меня сильнее всех?

Флаттершай наконец повернулась к ней и, несмотря на струящиеся по щекам слёзы, ласково улыбнулась.

— Потому что все заслуживают капельку доброты.

*      *      *

Остаток дня прошёл не так уж плохо, как бы Сансет изначально ни ворчала. Они с Флаттершай ещё долгое время беседовали по душам; и хотя Сансет пока вряд ли назвала бы её «подругой», она постепенно начинала понимать, почему Эквестрия, да и этот мир тоже, придаёт столько значения дружбе. Провести с кем-то время и просто поболтать о том о сём — это, ну… приятно.

И могло быть ещё лучше, если б по приюту не летал Пётр и не исторгал без устали разномастную ругань. Чудовище она или нет, а Сансет хотелось придушить наглого пернатого.

После утренней прогулки настал черёд купания — дело непростое что для псов, что для девчонок.

Дважды собаки спихивали Сансет к себе в ванну, и дважды она вылезала, с ног до головы покрытая шерстью и шампунем. Когда на второй раз Флаттершай не выдержала и расхохоталась, Сансет как бы «случайно» облила её из шланга. Назад дороги не было: разразилась полномасштабная водяная война, хотя и победители, и проигравшие продрогли и промокли до нитки.

Когда они наконец зашли внутрь, чтобы развести животных по клеткам и обсохнуть самим, Тендерхарт протянула обеим по полотенцу. Взгляд её уже не излучал столько враждебности. 

Девчонки расселись на травке под лучами вечернего солнца и, укутанные в полотенца, принялись потягивать из чашек горячий шоколад. Запасной одежды в питомнике не нашлось, так что обе решили обсохнуть так.

— Ладно, — неторопливо протянула Сансет, отхлебнув горячего напитка, — скажу, что день прошёл... не так ужасно, как я думала.

— Это означает «да, я неплохо провела время»? — спросила Флаттершай.

— Более-менее, — Сансет припала губами к чашке, чтобы скрыть тонкую улыбку, прорезавшую лицо. — Но ты не думай. Это было всего раз. Наверное.

— Спасибо тебе большое, что помогла, Сансет. Я это ценю, — просияла Флаттершай.

— Но вот что до меня не дошло, — Сансет опустила чашку и едва заметно нахмурилась. — Вы с этой мисс Улыбашкой вроде неплохо со всем справляетесь. Зачем тогда волонтёры?

Флаттершай смахнула с лица прядь мокрых волос.

— Ну, это что-то вроде нашей задумки. Как видишь, мы приглашаем людей побыть волонтёрами, а не просто просим приютить животное. Никому не нравится, когда на него давят. А помогая нам, они могут познакомиться с кем-нибудь поближе и потом забрать его домой, — она многозначительно вздохнула. — Да и работать вместе всегда веселей.

— Гм, понимаю, — кивнула Сансет. — И из этого вытекает следующий вопрос: а где всё это время проводят твои друзья?

Флаттершай подула на пар, дымящийся над кружкой.

— Сегодня у них дела. И потом, почти у всех уже есть свои питомцы. Но они всегда помогают, когда выпадает свободная минутка. Как Селестия, например.

— Здесь бывает Селестия?

— Угу. Она известная любительница животных.

Сансет усмехнулась: на ум пришла бывшая наставница со своим ручным фениксом. С каждым днём между Селестиями обнаруживалось всё больше сходств.

Так, в молчании, они просидели ещё час, предпочтя разговору лучи нежаркого осеннего солнца и горячий шоколад. Когда одежда более-менее подсохла, Сансет поднялась и скинула с себя одеяло.

— Ладно, Флаттершай, мне нужно идти. И да, я... провела время с пользой.

— Благодарю за помощь, — кивнула Флаттершай. — По-моему, ты даже кое-кому понравилась! Ну и, эм... спасибо... что извинилась. Это многое значит.

Сансет отвернулась, скрививши лицо.

— Не надо. Я для начала вообще не должна была тебя задирать.

— Но ты осознала свою ошибку и извинилась. Одно это уже чего-то стоит. Спасибо.

— Ещё увидимся, Флаттершай, — засунув руки в карманы, она поплелась к выходу.

Она миновала основную комнату с клетками и с удивлением отметила, что некоторые псы при её виде задорно лаяли и начинали вилять хвостами. В глубине души теплилась искренняя надежда, чтобы никто из них не остался без дома. Никто не заслуживает одиночества. 

Девушка вышла в холл и уже направилась к выходу, как её внимание привлекло громкоголосое «кхм». В дверях кабинета стояла Тендерхарт, у неё на плече восседал Пётр.

— Ну и ну, госпожа Шиммер. Должно быть, я в вас ошибалась. Может, вы не так уж дурны, как мне показалось.

Сансет толкнула дверь и неслышно пробормотала.

— Да нет, вы правы... Вам ещё как не показалось.