Тайный воздыхатель

Принцессу Селестию часто балуют вниманием анонимные ухажёры. Однажды, она решается разыскать одного из них, но никак не ожидала, что начнёт распутывать клубок подозрительно загадочных нитей

Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони

Обделённым не пристало выбирать

Про это писали много-много раз: обычный человек, скучная жизнь, мечты о возможности попасть в Эквестрию... Мечты о счастье. А потом рраз! И мечта сбывается. Ну, почти.

Человеки

Сети призрака

Что делать, если поступки нельзя назвать однозначно плохими или хорошими? Как поступить, если душа полна противоречий, а свои собственные принципы могут оказаться неверными?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони ОС - пони Человеки

Великий ужасный план

В Сталлионграде умирает товарищ Сталлион, и принцесса Селестия созывает совещание, где генерал Мак Арт, глава разведки Дал Ал и другие министры решают, как вернуть Советсвкую Сталлионградскую Республику в лоно Эквестрии.

Принцесса Селестия Другие пони ОС - пони

Рокировка

Принц Блюблад сталкивается с неприятностями, но не теряет нравственных ориентиров и просто всех убивает.

Принц Блюблад

Fallout: Pandora's Box

История о путешествиях небольшой компании по мрачным Эквестрийскийм Пустошам, полная приключений, опасности и авантюр...

ОС - пони

Три Лепестка Единства

Твайлайт получила от Принцессы Селестии задание - изучить редчайшее природное явление - радужную комету, которая не появлялась в небе уже на протяжении трех тысяч лет. Она с увлечением отдается работе, не замечая ничего вокруг. А тем временем, время проявления кометы совпадает с праздником Весеннего Равноденствия, праздником который пони не отмечают. Но в этом году все изменилось, и ученой единорожке предстоит немало не только астрономических открытий в ближайшие несколько дней... Самодостаточность и поддержка друзей - Твайлайт балансирует между тем и другим всю свою жизнь, но, может быть, теперь все изменится?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк

Снег перемен

Это порнография с Кризалис и Сноудроп. История о жертве и чудовищах всех мастей.

ОС - пони Кризалис Чейнджлинги

Забытые города

Многие поколения пони живут и уже не помнят, что происходило хотя бы пару десятков лет назад. Но их собственная жизнь уместится разве что в половину этого срока. Останки забытого прошлого продолжают пополняться сегодняшним, мимолётным днём. А что ждёт пони дальше, помнит только история.

Принцесса Селестия Принцесса Луна ОС - пони

Принцесса Селестия похитила все твои простыни

Сперва Селестия лежала в твоей кровати. Потом она все так же лежала в твоей кровати. А теперь она украла все твои простыни и отказывается покидать всю ту же кровать. Как это может быть связано с судьбой человечества? https://ponyfiction.org/story/13535/ - продолжение шедевра

Принцесса Селестия Человеки

Автор рисунка: Siansaar

Долгая дорога к дружбе / Long Road to Friendship

Шаг 5: Не стой, не спи, за мной скорей иди!

Бряцнула последняя банка, зашвырнутая Сансет в кузов грузовика. Девушка обтёрла пальцы о джинсы, размазывая по ним краску, и скривилась.

Она отвернулась от тротуара и окинула любовным взглядом результат напряжённых трудов — спустя целую неделю фасад школы выглядел как новенький. Ну, более-менее как прошлый. Директриса Селестия сказала, что со школьным бюджетом на что-нибудь эдакое не раскошелишься. Но Сансет всё равно чувствовала удовлетворение: она помогла всё отстроить. Слезами, потом и кровью, но сама!

И поклялась никогда такого не повторять.

Девушка почти улизнула, когда они поставили парадную дверь, однако один из рабочих вежливо «попросил» остаться и подсобить в уборке. Где уж тут откажешься?

На приведение территории в божеский вид ушёл ещё один час. Не то чтобы Сансет куда-то торопилась, но всё-таки! Чем дольше работаешь, тем сильнее это опостылевает.

Солнце уже садилось за горизонт, когда строители наконец ушли, оставив Сансет, Снипса и Снейлза перед школой. Ребята о чём-то болтали, а девушка отдыхала, прислонившись к статуе; от каждодневного физического труда ныли руки.

Но стоило парням двинуться куда-то в свою сторону, как Сансет их окликнула. В груди ворочалось неприятное чувство, и она несколько дней собиралась с духом, чтобы произнести заветные слова.

— Снипс, Снейлз! — гаркнула девушка. Сама того не осознавая, она по привычке обращалась к ним, как к прислуге.

Оба подпрыгнули на месте, а затем медленно повернулись, точно нашкодившие дети, пойманные на таскании конфет. При виде их огромных щенячьих глаз Сансет невольно поджала губы и скрестила руки. Снипс и Снейлз обычно делали такие лица, когда приносили с собой плохие вести.

А они знали, как Сансет не любит плохих вестей.

Снипс почесал затылок, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Слушай, Сансет, мы того... ну, больше не хотим с тобой тусоваться.

— А-ага, — подхватил Снейлз и медленно попятился назад. — Мама говорит, ты на нас дурно влияешь. А мы не хотим попадать в передряги.

Оба мгновенно ссутулились и закрыли лица руками, ожидая неизбежной кары. Сансет буравила их взглядом целую минуту и честно размышляла: отвесить им по прощальной оплеухе или нет?

Когда удара не последовало, Снейлз удивлённо выпрямился; с его лица даже пропало обычное туповатое выражение.

— Э-э, и ты нас даже не поколотишь?

— Нет. А вы хотите, чтобы я вас поколотила?

Снипс зажал Снейлзу рот.

— Спасибо, нам и так хорошо, — поспешно открестился он.

— Как знаете, — Сансет просто пялилась на них, не в силах подобрать нужные слова. Она ещё никогда не извинялась по-настоящему, по крайней мере именно добровольно.

Девушка вздохнула, запрокинула голову и уставилась в розовато-белое небо.

— Вы двое, послушайте, я просто хотела... — она пробормотала что-то, но её слова унесло дуновение слабого ветерка.

— Что? — хором переспросили парни.

— Хотела извиниться, ладно? — она снова посмотрела на них. А это нервировало, судя по тому, как те вновь вздрогнули. — Простите, что утянула вас за собой. Вы же просто делали, что я говорю. Вы не виноваты. В общем... извините.

Сансет подавила внутреннее желание заткнуться. Уже от того, что она просит прощения, сводило живот. Однако какая-то крохотная частичка внутри неё — весьма гадкая частичка, что всё больше раздражала с каждым разом — чувствовала, что извиниться надо. Хотя бы за то, что весь прошедший год относилась к ним, как к безмозглым приматам.

В их глазах читалось непонимание. Парни переглянулись, посмотрели на Сансет и снова переглянулись.

— Сансет, ты... — было начал Снипс, но девушка оборвала его взмахом руки.

— Не спрашивай! Просто... просто знайте, что я извинилась, хорошо? Можете не принимать меня, но я извинилась, — девушка обогнула вздрогнувших парней и побрела по дороге. И уже была на углу, когда Снипс окликнул её.

— Сансет... м... спасибо типа. Если уж на то пошло, не всё так плохо.

— Ага, быть монстром вообще круто. Прям как на Хэллоуине, — поддакнул Снейлз.

Сансет лишь покачала головой и продолжила путь.

— Ну что за кретины, — пробормотала она.

Хорошо, что они не возненавидели её. При иных обстоятельствах девушка с лёгкостью переманила бы их обратно на свою сторону. Но теперь... её сердце уже не то.

Хотелось быть жестокой, быть злобной, обвинять всех подряд и бушевать во имя отмщения. Но с каждым новым днём в душу закрадывались сомнения: так уж ли она непогрешима? Вина лежала на ней.

Ну, в большинстве своём.

Можно по-прежнему костерить Твайлайт Спаркл и её приятельниц — хоть какая-то отдушина. К несчастью, эта самая отдушина быстро сменялась раздражением, когда Сансет вспоминала, что отныне вынуждена с ними дружить. Поражение следовало за поражением. Побеждённую и всеми проклятую, её силой приковали к людям, повинным во всём этом.

«Это до поры до времени, пока не обману Элементы и они не снимут мерзкую порчу. Уж вот тогда-то я отомщу! А потом умотаю куда подальше, лишь бы их не видеть».

Но на словах всяк молодец. Завтра будет первая проверка на вшивость — целый день на уличной ярмарке. Девушка невольно содрогнулась при мысли об этом. Существовали тысячи вещей, какими она бы с радостью занялась — но нет, шляйся весь день с этой пятёркой.

«Интересно... а если себя связать, что я стану делать?..»

Сансет залилась краской.

«Кхм, ладно, эти фантазии до добра не доведут».

*      *      *

Сансет продрала глаза — в ухо непреклонно трезвонил будильник. Она спрятала голову под подушку, лишь бы не слышать мерзких звуков. Но наконец здравый смысл возобладал, и девушка, вытянувшись, хлопнула по тренькающему устройству.

В комнате вновь воцарилась блаженная тишина. Сансет с облегчением прикрыла глаза и уже вознамерилась досмотреть остаток сна...

«Строго говоря, Пинки не сказала, когда нужно выходить...»

...когда вселенная в очередной раз подтвердила, что ненавидит её. В кармане куртки зазвонил телефон.

«Не бери трубку. Забудь. Если не возьмёшь, оно не сработает».

Мобильник продолжал настойчиво пиликать надрывной мелодией. Он не отстанет, но и Сансет упрямая — ну уж нет, из своего уютного гнёздышка она не вылезет.

Телефон всё звонил и звонил; а тем временем ей в голову закрался вопрос: откуда у них вообще её номер? Надо будет обязательно разузнать в следующий раз.

По прошествии часа девушка на полном серьёзе вознамерилась вышвырнуть трубку из окна. Сансет кое-как выползла из постели, нашарила в кармане телефон и уставилась в экран.

«157 пропущенных»; «156... Дзинь!.. 157 голосовых»; «50 непрочитанных» — и все с одного номера. Мобильник вибрировал в её руке, будто умоляя, чтобы та ответила.

«Брось, Сансет, брось! Вынь батарею, пускай заливается! Во имя Селестии, не смей брать трубку!»

Большой палец сам скользнул по кнопкам, и девушка приложила телефон к уху.

— Алло?

«Чтоб тебя, девчонка, ну зачем, а?»

— Божечки-божечки, Сансет, я уж думала, ты не ответишь! — визгливый голосок Пинки вгрызся в мозг Сансет. — Ты что, спала? Ну точно, разумеется, спала — сегодня же ж воскресенье! Я просто обожаю валяться в кровати по воскресеньям, но зависать с друзьями обожаю ещё больше! Уже одиннадцать, а моя бабуля Пай всегда говаривала: «Ранняя пташка носок прочищает, а поздняя глаза продирает». Чудесато, ну скажи, а? Мы ведь не птицы и уж тем более не чистим себе носы. Ой, и пока не забыла: встречаемся на углу 3-й и Сенной, а потом отрываемся весь день! Совсем запамятовала сказать тебе в субботу, и будет ой как плохо, если ты заблудишься!

— ...Да, Пинки, я спала, — наконец ответила Сансет.

— Ой-ёй, прости, что разбудила. Но всё равно уже самое время вставать. Проснись и пой! Утречка, утречка! Какой прекрасный день! Утречка, утречка...

Девушка остервенело вырубила телефон и чуть было не запустила им в стену, но вовремя остановилась. О да, Пинки заслуживает отдельного котла в преисподней.

Протяжно застонав, она поднялась и окинула себя взглядом в зеркале: на голове «взрыв на макаронной фабрике», под глазами — мешки.

— Лучше приоденься, пока тебя не потащило на улицу в таком виде.

Сансет сграбастала прикид на день и направилась в ванную. Этим утречком вода показалась до дрожи ледяной. Натянув одежду, девушка навела лёгкий марафет, а затем переместилась на кухню и засунула в микроволновку блинчики. Но только послышался заветный сигнал, как по спине пробежало покалывание, а ноги задвигались сами по себе.

— Иду я, иду, дай мне хоть минутку! Да погоди же ты! — она дотянулась до телефона и проверила время. Ровно полдень.

Сансет ухватилась за дверной косяк и попыталась втащить себя обратно на кухню, чтобы хотя бы позавтракать. Но тело с ней не согласилось. С громкими проклятьями девушка уступила неведомой силе и, потопав из дому, хлопнула входной дверью с удвоенной злобой.

— Это самое бессердечное и странное наказание.

*      *      *

— Ты опоздала.

Сансет смерила Рейнбоу Дэш дерзким взглядом, когда приблизилась к пятерым девчонкам, сидевшим в скромном кафе на углу 3-й улицы. Все дружелюбно улыбались; за исключением Рейнбоу — та обвиняюще тыкала в неё пальцем. 

— Уж простите, ваше высочество, про время мне никто не говорил.

— Только давай без этого вот, — отрезала Рейнбоу. — Пинки сказала, что битый час пыталась до тебя дозвониться.

Пинки энергично закивала.

— Агась. Но, похоже, я прикончила твой телефон, потому что звонок оборвался прямо на ровном месте.

— Да-а... батарея села... Бывает, — Сансет старательно отводила взгляд. — Но неважно, мы и так засиделись, давайте поторапливаться.

— Да не прикидывайся. Чё ты, не стесняйся, можешь сваливать, — сердито засопела Рейнбоу.

«О, поверь, с радостью. Если б могла ещё».

Флаттершай положила руку на плечо Рейнбоу.

— Ну, не дуйтесь. Мы идём повеселиться, вы же помните?

Сансет присмотрелась: в самом конце улицы понаставили целый лабиринт из стендов и шатров. Незатейливые ярмарочные игры перемежались с лавочками безделушек, а где-то на окраине затесался даже зверинец. И ничто из этого не спешило обнадёживать.

— Ага, только вот «весельем» там особо не пахнет, — недоверчиво заявила Сансет. Вдруг она почувствовала руку на шее — к ней крепко прижалась Пинки.

— Ой, да не куксись, Сансет! На уличной ярмарке есть всё!

— Пинки, первое правило нарушаешь, — раздражённо перебила Сансет.

Розоволосая девушка убрала руку, но улыбаться не прекратила.

— Помереть как хочу поглядеть потом на выступление волшебника!

Флаттершай указала в конец улицы.

— А я бы не отказалась пройтись по зверинцу. Если это не сильно затруднит, конечно...

— Мы с Дэши побились об заклад, — произнесла Эпплджек, — шо кто добудет на играх меньше призов, тот заявится в школу в платье с рюшками. С тебя платье, Рэр!

Рэрити, до того потягивавшая смузи, оторвалась от стаканчика.

— А почему мне ничего не сказали?

— Ну вот, теперь типа сказали, — осклабилась Рейнбоу.

— Хмф, — Рэрити встала из-за столика и выбросила стаканчик в урну. — Так и быть, сошью, но только чтобы увидеть Эпплджек в рюшах. Оно того совершенно точно стоит.

— Эй-эй, а с чего эт я сразу проиграю?

— Да ни с чего, но что, девушке уже и помечтать нельзя?

Сансет потёрла виски и неслышно выругалась.

— Слушайте, вы так и будете сидеть и трещать о чём попало? Мы вообще куда-нибудь собираемся? Если б я захотела пострадать фигнёй, я бы дома осталась.

Ухмылка сошла с лица Рейнбоу, и она нахмурилась.

— Так может, умотаешь уже к себе, а?

Сансет попыталась развернуться и уйти, но сапожки точно приклеились к полу. Она вновь посмотрела на Рейнбоу и прорычала:

— Не могу.

— А чё это так сразу?

Девушка подождала, пока голосовые связки перестанут сокращаться по своей воле. Живот скрутило от страха, сердце бешено стучало в груди.

«Твою ж, они ведь узнают о проклятии! Вот и спета моя песенка!»

Без разницы, благие у них намерения или нет. Если эти пятеро разнюхают, что она сделает что угодно, только попроси... всё будет кончено. Сейчас и так сущий кошмар, хотя они даже не подозревают. А стоит им выяснить...

Безмолвие. В горле не чувствовалось силы, возникавшей обычно, когда Сансет о чём-нибудь спрашивали. Девушка глупо хлопала ресницами, постепенно осознавая, в чём дело.

«Не нужно говорить правду! Ещё чего, услышат они у меня! Можно соврать!»

Стоит признать, у Элементов осталась ничтожная, но капелька милосердия. Сансет тотчас же сплясала бы... да хоть гопак, если бы все вокруг не пялились на неё с недоумением в глазах. Вопрос Рейнбоу повис в воздухе.

— Э-э... потому что жду не дождусь провести с вами целый день!

«Ух, давненько не врала... Приятное ощущение!»

— Видите, видите? Говорила же, она с нами подружится! — радостно возвестила Пинки.

Рейнбоу с недоверием покосилась на обеих девчонок, но лишь махнула рукой и зашагала по тротуару.

Сансет в мыслях глумливо усмехнулась.

«Ничего-ничего, Дэш, взаимно».

Не желая разводить новых скандалов, все дружно выдвинулись из кафе — решив, что перво-наперво обследуют каждый уголок, потом чуть отдохнут на магическом представлении и в завершение дня заглянут в зверинец.

Где бы они ни останавливались, в палатках торговали лишь всякой мелочёвкой и скучными финтифлюшками. Кто бы ни спрашивал, интересно ли ей что-то, Сансет огрызалась коротким «нет». И виновато в этом было отнюдь не проклятие честности.

Ещё полчаса они проторчали у скромного стенда с ювелирными украшениями, пока Рэрити определялась, быть или не быть.

Она нацепила пару серёжек — на вид немалой стоимости — и вертелась перед зеркалом.

— Что думаешь, Сансет? Мне идёт?

Сансет, с воплощённым унынием на лице, облокотилась на прилавок.

— По-моему, с ними ты похожа на шлю...

— Ой, а это что, неужели рубиновое колье? — Рэрити кинулась к соседнему столику.

Сансет облегчённо выдохнула. Было бы... досадно, если б та услышала окончание фразы.

В конце концов, модельер решила, что все эти цацки придутся ей не по карману.

— Восхитительные вещицы, но мне правда-правда нужно приберечь деньги до каникул.

— Ну вот, ещё полчаса жизни потрачены впустую, — буркнула себе под нос Сансет и покосилась на Рэрити, которая будто бы ничего не расслышала.

Следующей остановкой оказались игровые стенды: Эпплджек и Рейнбоу Дэш с рвением бросились соревноваться друг с другом. ЭйДжей отхватила первое место в водяном тире, а Рейнбоу обошла её в метании мячей. Итог схватки предстояло решить классическому «сбей-мячом-бутылки».

Соперницы буквально обменивались безупречными бросками, пока Рейнбоу наконец не промахнулась — одна бутылка всё-таки устояла на месте.

Эпплджек взяла свою награду, упитанного плюшевого медведя, но не отошла, а взяла новый бейсбольный мяч и протянула Сансет.

— Смелей, сахарок, вылазь из своего болота и айда к нам!

Рука Сансет самовольно вытянулась в ответ, беря шарик. Это надо понимать как любезность, да? Девушка пожала плечами — от одного раза всё равно ничего не случится. Она подкинула мяч пару раз, дабы приноровиться, а затем прицелилась в сероватые бутылки из-под молока; её лицо застыло в сосредоточенности. Взялся делать — делай на все сто.

Она завела руку за спину и что есть силы швырнула шарик — он пронёсся в воздухе... аккурат мимо бутылок и проделал в шатре зияющую дыру.

У Рейнбоу из глаз брызнули слёзы, и она взорвалась безудержным хохотом.

— О боже, какой бросок-то!

— Елки-палки, — Эпплджек почесала затылок. — Эт было... неожиданно.

Сансет в изумлении таращилась на свежепроделанную прореху. Каким местом можно вот так промазать? У неё аж глаз задёргался, когда Рейнбоу со смеху не удержалась на ногах и покатилась по полу.

Владелец шатра перевёл взгляд с девушки на порванное полотнище и обратно.

— Э-э, попробуете ещё разок?

— Да, попробую, — отрывисто рыкнула Сансет, глаза её метали молнии.

Мужчина, выложив на прилавок новый метательный снаряд, отодвинулся от греха подальше. Девушка схватила шарик и вновь взяла прицел, стараясь пропускать ржание Рейнбоу мимо ушей. Она б с радостью засандалила этим мячом ей в голову, но за такое дружбометр очков не начислит.

Рука швырнула мяч — и вновь он промчался в воздухе, но на сей раз прямиком в бутылки. Склянки зазвенели, затрещали — и посыпались на пол. Сансет крутанулась и торжествующе ткнула в Рейнбоу пальцем.

— Ха! Что, выкусила?

Та с ухмылкой поднялась на ноги.

— У-у, ну ты вообще всем показала, где раки зимуют. Королева спорта прям-таки.

Сансет уже хотела было колко съязвить, однако хозяин шатра опередил её.

— Ваш приз, мэм, — из-под прилавка он вынул миниатюрного фиолетового единорога.

«Ирония судьбы просто», — пронеслось у девушки в голове, когда она взяла плюшевую игрушку в руки.

— О-оу, — из-за плеча выглянула Пинки. — Какая милаха! Как назовёшь?

— Никак. Зачем давать имена неживым предметам?

— Потому что весело, дурашка!

Сансет закатила глаза и всунула игрушку Пинки в руки.

— Вот и держи. Не сомневаюсь, вы вдвоём навеселитесь вдоволь.

Но розоволосая девушка, покачав головой, вернула единорога обратно.

— Я не могу взять, это твой выигрыш! Да и потом, с тобой ей будет гораздо лучше! У вас двоих столько общего!

— Ей? — Сансет перевела взгляд на единорога: в нём и вправду проглядывались женские черты. Ну естественно, учитывая, что в этом мире всех единорогов записывают в кобылы.

«Хм, а знаешь, оставлю тебя, — лицо девушки расплылось в зловещей ухмылке. — Назову тебя Твайлайт Спаркл, а когда придём домой, покажу твой новый замок. Будешь у меня царствовать в духовке!»

— Хе-хе-хе-хе.

— Вот видишь? Знала, что вы поладите! — просияла Пинки.

*      *      *

— Приходите взглянуть на Загадочного и Всемогущего Артемиса Луламуна, — прочитала Рейнбоу надпись на афише перед импровизированной сценой. — Луламун... Луламун... Минуточку, а это не фамилия Трикси, случаем?

— Именно так. Это её отец, готова поклясться, — кивнула Рэрити.

— Фу, Пинки, тебе серьёзно туда охота?

Пинки кивнула.

— А-агась! Слышала, он неподражаем. И не как Трикси — она всё-таки подражаемая — а всамделишно неподражаемый! Он дебютировал в Лас-Вегасе!

— Ну, мы уже согласились, так что поздняк метаться. Пойдёмте места займём, что ли, — вздохнула Рейнбоу.

Впервые Сансет согласилась с ней. Более пустой траты времени вовек не сыщешь. Трикси в лучшем случае навевала тоску и уныние; если дочурку обучал её папаня, он вряд ли окажется лучше.

Они расселись в первом ряду; Пинки, обуреваемая волнением, нетерпеливо раскачивалась на стуле. А вокруг всё продолжал собираться народ. 

«Вот ведь жалкий сброд. Ну, хоть за вход платить не заставили». 

Сцену заволокло клубами густого пурпурного дыма, и из пелены выступил человек: высокого роста, волосы тронуты сединой, козлиная бородка аккуратно уложена, голубой плащ и белые ботинки с фиолетовой шляпой явно не из дешёвых.

— Дамы и господа, мальчишки и девчонки! — объявил он характерным «чародейским» голосом. — Добро пожаловать на представление... Артемиса Луламуна, Загадочного и Всемогущего!

Сцена взорвалась сиянием софитов и вспышками бенгальских огней — зрители разразились овациями и приветственными возгласами.

— Это ещё не магия, уважаемые, всего лишь банальная пиротехника, — усмехнулся фокусник.

По толпе прокатилась волна смешков. Сансет обречённо смахнула с лица прядь растрёпанных волос.

— О, уже вам скажу: зрителями вы будете что надо! — ловким мановением руки он вынул из рукава пышный букет и швырнул в «зал». И стоило какой-то девушке постарше его коснуться, как цветы лопнули в облаке мыльных пузырей.

Незадачливую девицу такой трюк расстроил, хотя все остальные повелись и поражённо зааплодировали.

— Пф-ф, просто дым и зеркала, — пробурчала Сансет, но Рейнбоу тут же на неё шикнула.

— Баловство в сторону, время для настоящей магии! — возвестил Артемис и вытянул из другого рукава палочку. — Сейчас с помощью волшебных слов я заставлю... — он пристально вгляделся в зрителей, пока его взгляд не замер на Пинки Пай, — эту юную особу взлететь прямо на сцену!

Розоволосая непоседа ахнула и расплылась в улыбке — Сансет руку бы дала на отсечение — в буквальном смысле до самых ушей.

— Раз, два, три — Луламун! — Артемис взмахнул палочкой. И тут же стул с Пинки воспарил над землей и медленно поплыл к подмосткам.

Все ошеломлённо зашептались; даже Сансет, отнекивайся не отнекивайся, будто громом поразило. В этом мире же не существует магии.

Пинки приземлилась на сцену и довольно захлопала в ладоши.

— Изумительненько!

— Рад, что тебе понравилось, юная леди, но это ещё не всё! Сейчас я достану кролика из твоих волос!

Кудесник запустил руку в бедлам, царивший у Пинки на голове, поводил там пару секунд и нахмурился.

— Вот так поворот, — он поднял руку, в которой оказался отнюдь не белый кролик, а некрупная зелёная ящерица. — Крокодильчик?

— Не-а, — девушка одарила Артемиса улыбкой и забрала чешуйчатого обратно. — Знакомьтесь: Гамми, мой домашний аллигатор! Ничего страшного, у него нет зубов! Видите, да?

Она раздвинула животному челюсти и продемонстрировала оголённые дёсны.

— Ну, что тут сказать, кое-какая магия бывает и сама по себе, — волшебник почесал затылок и улыбнулся; зрители похихикивали над его и Пинкиными чудачествами. — Но пускай. Луламун!

Стул вновь взмыл вверх, а затем вернулся на своё место аккурат между Сансет и Рейнбоу.

Сансет с поджатой губой покосилась на Пинки и Гамми.

— Ты что, носишь в волосах детёныша аллигатора?

— Агась. Ибо аквариумная рыбка — это слишком мейнстримно.

— А теперь, — продолжал Артемис, — мне нужен доброволец. Кто здесь смельчак?

Рука Сансет сама взметнулась вверх, а губы произнесли:

— Я!

«Какого хрена? Он не ко мне обращался! И вообще, говорил про добровольца!»

Но поздно пить боржоми — кудесник уже заметил её и поманил к себе.

— Давай, Сансет, ву-ху! — голосила Пинки.

— Я даж удивлена, шо она по доброй воле вызвалась, — шепнула Эпплджек, на что Рэрити утвердительно кивнула.

Сансет с хмурой миной протопала на подмостки.

— Ладно, и чего от меня надо?

— Для начала — улыбочку пошире. Будет ой как обидно, если твоё милое личико застынет в таком выражении, — сострил Артемис.

— Не застынет.

— Да ты же вся сияешь, как солнышко, драгоценная моя! — в то же мгновение над головой девушки завис шар света, и зрители разразились очередным взрывом хохота. — Или скажи хотя бы, как тебя зовут.

— Сансет Шиммер.

— Что ж, Санни, в своём следующем фокусе я распилю тебя надвое!

Её до того полуприкрытые глаза мгновенно расширились в ужасе.

— Ч-чего?

— Да ладно тебе, будет забавно! — чародей махнул палочкой на занавес у себя за спиной — тот расступился и явил взорам длинный горизонтальный ящик. — Полезай внутрь, публика ох как не любит ждать. И после всего подожди немного, я сбегаю за молоком, а потом вернусь и соединю тебя обратно.

— Хорошие у вас шутки, — огрызнулась Сансет.

— Совет таков, подруга моя: заведи себе чувство юмора получше, — Артемис щёлкнул её по носу и приосанился. — Кроме того, сама вызвалась, так что ящик тебя уже заждался!

Нехотя она проследовала к продолговатому контейнеру и вскарабкалась внутрь. Колдун закрыл оба отделения, так что наружу остались торчать только голова да ноги. Сотворив будто из ничего пилу, он разместил её точно посередине ящика.

«Ну вот, теперь я умру. Почти что завоевала Эквестрию — вот так достижение всей жизни. Ха! А вообще печально звучит, да».

Такого рода фокусы постоянно у всех на слуху. Но девушка всегда считала, что якобы «добровольцев» обучают всему заранее, а из второй половинки ящика свешиваются ненастоящие ноги. Теперь же она внезапно осознала: её ведь серьёзно распилят напополам!

— Дети, не пытайтесь повторить это дома! Готова, Сансет?

— Нет, и вы совсем выжили из ума!

Артемис пожал плечами.

— Слыхивал и похуже. Луламун!

С этими словами он пристроил инструмент к желобку, разграничивающему две части, и принялся пилить. Сансет крепко зажмурилась — ещё чуть-чуть, и зубья вгрызутся ей в живот.

«Ну что, Элементы, довольны?! Сейчас я умру, и это будет на вашей совести!»

По прошествии пары минут она осмелилась чуть-чуть приоткрыть один глаз, ибо нестерпимая мучительная боль всё не приходила. На неё с любопытством глядел волшебник.

— Я уж подумал, ты уснула, — он упёр руки в ящик и громко огласил. — Луламун!

С силой надавив, он растолкнул обе половинки в стороны; в области живота у Сансет осталось странное щекочущее чувство.

— Что за... — она подёргала ногой — было видно, как на том конце шевелится её ступня. — Это... ненормально.

Зрители буквально взорвались аплодисментами, и Артемис театрально поклонился.

— Благодарю, благодарю, сё не составило труда.

— Эй, может, уже склеите меня обратно?

Тот хохотнул.

— Ну конечно, но только если скажешь волшебное слово.

Сансет закатила глаза и пробубнила что-то себе под нос.

— Прости, не расслышал тебя, драгоценная моя.

— Луламун, — повторила она уже громче. Со стуком две части ящика соединились в одно, и причудливый щёкот пропал. Она выкарабкалась наружу и тут же прощупала живот, но шрамов там не обнаружила.

— Ничего не понимаю, — поражённо пролепетала девушка. — Как вы это сделали?

— Глупенькая Санни, чародей никогда не раскрывает своих тайн.

Она скрестила руки на груди.

— Так говорят дилетанты, когда ответ не самый очевидный, но лежит на поверхности.

— Дилетанты, говоришь? — Артемис хлопнул в ладоши и в мгновенье ока пропал среди клубов лилового дыма. 

Когда пелена развеялась, на его месте сидел кролик и преспокойно грыз морковку.

— Я только что превратил себя в кролика, — губы ушастого двигались точно в такт словам, но кто на это купится? — А ты так можешь? Что-то мне не кажется.

— Нет, но зато могу обернуться демоном и сожрать вас в один присест.

Повисло молчание. Мигом спустя тот разразился громогласным хохотом, после чего поднял глаза на Сансет:

— Ты мне нравишься, юная особа. Не каждый умеет шутить.

Снова дымный хлопок — и возникший Артемис-уже-человек представительно поклонился.

— Прошу, аплодисменты моей прекрасной помощнице, — он указал на Сансет; его руки отделились от рукавов, взлетели над сценой и захлопали сами по себе. По «залу» прокатилась целая буря оваций, хотя даже это не смогло заглушить вопли Пинки. Сансет почувствовала, как щёки наливаются краской, и насупилась пуще прежнего — лишь бы никто не увидел!

Кудесник похлопал её по плечу и незаметно прошептал на ухо.

— Улыбайся почаще, правда. Улыбка города берёт, вот увидишь.

Сансет фыркнула. Ну, хотя бы без «пожалуйста».

— Спасибо за совет, обязательно учту.

— Вот и славненько. Ну, дамы и господа, на сегодня всё! Приходите завтра, будет ещё больше невероятных фокусов! На сих словах прощаюсь!

Артемис скрылся в облаке дыма, оставив после себя фейерверк, что взмыл в воздух и бабахнул дождём разноцветных огней.

Стоило девушке спуститься со сцены, как на неё налетела Пинки.

— Ух ты, Сансет, крутецки круто! Из тебя выйдет отличная ассистентка! Ну, не томи — каково это, когда тебя распиливают на две части?

— Чуднó, — Сансет рефлекторно потёрла живот.

«Не хочу признавать, но было весьма впечатляюще... для простого фокусника».

*      *      *

После представления девчонки остановились перекусить. Сколько ни старайся, Сансет так и не отыскала нужной палатки — везде продавали жирное и жареное во фритюре. В итоге пришлось остановить выбор на хот-доге.

Усевшись вместе со всеми за небольшим столиком, Сансет слушала рассказ Рэрити об осенней моде на этот год, тогда как Рейнбоу Дэш и Эпплджек подсчитывали, кто сколько и чего выиграл. Одно-единственное колечко с пауком принесло победу первой из них.

— Ненавижу рюшки, — простонала Эпплджек и уткнулась лицом в стол.

Рэрити похлопала её по плечу.

— Не переживай, дорогуша, я сделаю тебе такое сногсшибательное платье, что все мальчишки глаз не оторвут.

— Жуть какая...

Сансет ухмыльнулась — надо признать, она б на это поглядела. 

Они двинулись дальше, к последнему месту назначения — зверинцу. Флаттершай без умолку трещала про каждую «милую зверюшку», которая попадалась ей на глаза, хотя интересовало это, похоже, только Пинки.

Загоны благоухали ароматами навоза и кое-чего похуже, на что Сансет недовольно морщила нос. Пускай девушка когда-то и была пони, она никогда не питала особой любви к животным. И уж точно не к местной неразумной скотине.

На Флаттершай же, однако, они действовали как цветы на пчелу. Она прытко подскочила к ближайшей овце и принялась поглаживать шерсть, приговаривая:

— Ты самое, самое мягкое созданьице на белом свете!

— Бе-е-е, — довольно проблеяла в ответ та.

Сансет бесцельно слонялась из стороны в сторону и осмотрительно поглядывала под ноги — как бы не засадить сапог в чью-нибудь лепёшку. И пока она всеми силами отстранялась от всяческой живности, остальным вполне нравилось.

— Эй, глянь, Сансет, — Пинки ткнула в сторону коричневой пони. — Твоя сестричка!

— Ха-ха, искромётный юмор, — Сансет сделала лицо кирпичом. 

Вдруг за край её куртки кто-то схватился и потянул назад. Она оглянулась: какой-то козёл решил отобедать её кожаным прикидом.

— Какого... Пусти! Не твоя куртка! — девушка дёрнула на себя, пытаясь освободиться, но козёл лишь всхрапнул и как ни в чём не бывало продолжил жевать. Она хлопнула его по морде. — Фу, фу, кому сказала!

— Ой, мамочки. Сансет, пожалуйста, поаккуратнее с ним, — Флаттершай оторвалась от кормления свиньи.

— Отпусти мою куртку, тупой козёл, а не то я...

Ширх.

Сансет пошатнулась и рухнула на сено, устилавшее пол. Нахальная животина тем временем бесцеремонно дожёвывала кусок чёрной материи, свисающий изо рта.

Флаттершай бросилась вперёд и поддержала девушку.

— О божечки, с тобой всё хорошо?

— Лучше не бывает! — Сансет отбила протянутую руку в сторону, поднялась и продемонстрировала зияющую прореху в безнадёжно испорченной куртке. — Эта козлина сожрала кусок моей одежды! Какого чёрта он вообще прогрыз кожу?

Флаттершай попятилась на пару шагов.

— Ох, эм... Я думаю, ему правда-правда очень жаль.

— Это безмозглое животное! А жалостью куртку не починишь! — Сансет грубо ткнула её в плечо. — И из всех мест ты потащилась именно в зверинец! Это всё ты виновата!

Внезапно на Сансет налетела Рейнбоу и повалила её в стог сена.

— А ну отвали, Шиммер! Ничё она не виновата! Это ты весь день только и делала, что ныла! Не хочешь с нами? Ну так сделай одолжение — катись к чёртям!

— Да с радостью! — по спине пробежало знакомое покалывание; Сансет вскочила на ноги и пронеслась мимо ревущей Флаттершай и разозлённой Дэш.

— Сансет, постой...

Девушка зажала руками уши, не желая слушать причитания Пинки. Она наконец-то освободилась — и хватит с неё, назад она не собирается.

«Дурацкая была затея, вот как знала же!»