Fallout:Equestria: Виват, Литтлпип!

Глава 4.5

Особенные пони

Богини, я та ещё лесбиянка!

Сейчас я и без слов убедилась, что это та Хомэйдж. Пускай моя Хомэйдж могла одним словом подарить лучики тепла всей ещё живой Эквестрии, для меня с определённого момента слова стали не нужны. Честно сказать, я и вымолвить ничего не могла.

Я сделала шаг к Хомэйдж и зарылась носиком в её гриву, пахнущую самым сладостным ароматом на свете.
— Селестия, ты не поверишь, как я рада тебя видеть... — прошептала я.
Десять лет. Десять лет минуло с тех пор, как мы встретились с Хомэйдж. И она... Почти не изменилась за всё это время. Такая же чудесная мягкая шёрстка, такая же прекрасная грива... И всё такая же лёгкая улыбка. 
— Я тоже рада видеть тебя, Литтлпип, — сказала она. — Тем более, что мне хотелось бы отплатить за прошлый раз. Четыре — пять, ты помнишь?
Я смущённо закрыла глаза. Селестия, да сколько же можно! Неужели она до старости будет говорить мне, сколько раз я испытываю оргазм за наши с нею встречи?
— Быстро снимай с себя всё, — продолжила тем временем Хомэйдж, прикоснувшись копытцем к кобуре с револьвером. — Малый Макинтош будет в нашей паре лишним.
Сама Хомэйдж тоже, следуя собственному предложению, стянула со своей головы наушники, медленно, немного ответя голову вслед за движением. И потом расправила копыцем свою непокорную гриву, смотря на меня весело и... настойчиво. Обезоруживающе настойчиво. Пресвятые аликорны... Я могла выстоять перед любым врагом, перед любой неприятностью этого сумасшедшего мира, но вот перед подругой оставалась безвольной и покорной — и я не могла, мне не хотелось менять этого!
Как загипнотизированная, с блаженно застывшей мордочкой (наверное, я смотрелась сейчас со стороны крайне глупо, и сгорела бы от стыда как в огне Спайка) я потянулась к поясу с кобурой и сцепила его с крупа. Нетерпеливая подруга решила ускорить процесс, подскочив ко мне и спустя пару минут сбросив на пол всё, что ещё оставалось. Влажный блеск в глазах говорил о том, что Хомэйдж соскучилась не меньше, чем я. Настолько, что уже не терпелось.
Она сорвала с меня броню почти с той же лёгкостью, как если бы на мне была сейчас моя старая куртейка. Хотя и заняло это больше времени, лишь раззадоривая нас обоих.
Хотя я вся изнывала от близости нашей встречи, я не могла так просто подставить Хомэйдж круп. Тем более, что она сидела, раздвинув свои задние ноги, словно предлагая мне подтвердить, что я не растеряла полученные от неё уроки в новом мире. Я осторожно ступила вперёд и облизнулась. Чтобы доставлять удовольствие кобылке языком, мне пришлось долго и кропотливо исправлять собственные ошибки, но сейчас... Сейчас я была готова продемонстрировать, что уроки Хомэйдж не пропали даром. Я пододвинулась к её зовущей щёлке и, для начала, ткнулась в неё носиком. О-о-о, этот аромат кобылы...
Хомэйдж вздрогнула, но лишь на секунду, а затем положила переднее копыто мне на затылок и чуть-чуть надавила. Я послушно выпустила свой язычок и проникла им прямо между розоватых врат пони, чувствуя, как от прикосновения Хомэйдж вся напряглась. Аккуратно я повела языком вверх и вниз, одновременно приобнимая свою подругу за талию. Это вызвало уже целую волну дрожи по всему моему серому телу, от низа живота и до кончиков копыт. Разлёгшись на своём ложе, как будто специально застеленном в студии, где нам суждено было встретиться, Хомэйдж приобняла передними копытцами мою головку, поглаживая ими по гриве и рогу, прижимая ушки — и наблюдая за смесью стыда, удовольствия и дикого счастья на моей мордашке. Эти эмоции во мне всегда радовали мою особенную, и она специально старалась вызвать во мне этот бурный горящий коктейль, представляя мне собственный мир, совсем не похожий на унылую Пустошь. И, кажется, не весь этот мир был мною ещё исследован... Заднее копытце Хомэйдж поднялось, несильно надавив своей гладкой частью мне между ножек. Только тут я действительно осознала, как долго терпела. Как только я могла терпеть столько...
Я усерднее заработала язычком, особое внимание уделяя клитору Хомэйдж, и чем больше я пробегалась по нему, тем сильнее — но при этом нежно — единорожка работала своим копытцем. Я знала, что Хомэйдж была мастером секса, но до такого!.. Я почувствовала, что кончаю, едва Хомэйдж чуть усилила напор — и словно в издёвку надо мной прозвучал её сладкий голос.
— Один — ноль...
Потеряв контроль над телом, я едва не вскрикнула, когда нежные губы пони обхватили мой рог, и её язычок скользнул по нему от основания к кончику. Взяв самый-самый кончик в рот, моя милая Хомэйдж принялась нежно посасывать его, и бурлящая во мне энергия немедленно хлынула по его спирали... Не могу-у-у! Я не могу довести её сама, слишком сильно, слишком быстро она взяла надо мной контроль! 
Видимо, и Хомэйдж почувствовала это, потому что отпустила мой рог. Клокочущая магия чуть поутихла, и я смогла нащупать нужный ритм, старательно запустив язычок как можно глубже... И ощутив всё наслаждение Хомэйдж. Один — один!
Она даже пропела тихонько, закрыв глаза и слегка взбрыкнув подо мной, на миг оргазма превращаясь из напористой в мило-покорную кобылку... Но только на миг!
Едва Хомэйдж пришла в себя, как внезапно ухватила копытом за бок и повалила меня на спину, а после и вовсе нагло устроилась сверху, нависнув надо мной.
— Как поживала без меня? — прошептала она, приближая свои изумительные глазки к моим.
— Хрп... — из ротика вырвалось только нечленораздельное фырканье. Я не знала, честно, не знала, как жила до этого! Главное, что сейчас было хорошо! Хомэйдж действительно умела... Придавить удовольствием.
Словно мало мне было этого — её копыта опустились на мою грудку и заскользили по ней, чтобы застыть прямо на моей киске. Я прикусила губу и согнула передние ноги перед собой. 
— Хом... 
Её имя так и застыло на моих устах, когда Хомэйдж отодвинулась назад и вытянулась, словно кошка — теперь её мордочка находилась прямо над копытами... И я знала, что сейчас будет. Она двинула копыта в стороны, раздвигая мои стенки, а сама высунула собственный язык и...
— СЕЛЕСТИЯПРОСТИМЕНЯ!
Я едва удержалась на кушетке, когда язык Хомэйдж оказался во мне. Нет, поняла я, за десять лет мне удалось унаследовать лишь толику её мастерства! Я завопила, не стесняясь своими криками взбудораживать всего "Гарцующего Пони". О, этот язычок! Эти копыта! Я очутилась словно в млечной гриве первозданной пони, наслаждение заполнило каждую клеточку моего тела, пока Хомэйдж стремительно доводила меня и свой счёт до двух!
— О-о-о-ох... — Тихо простонала Хомэйдж, блаженно слизывая меня со своего носика и расслабенно подползая к моему боку, мирно утыкаясь своим испачканным носиком мне под щёчку, вороша дыханием мою шерсть и приобнимая копытами за талию и под грудкой. Ну а я... Только прекратила свой блаженный крик на этом. Дискорд ёбаный... Мало того, что мне стыдно от самого процесса, мне стыдно вдвойне от того, что я не могу отплатить лучшей подруге — больше, чем лучшей! — хотя бы такими же наслаждениями. Только мне стоит показать ей что-то приятное и особенное, как она тут же находит что-то ровно в тысячу раз лучше!
Полизывая крутившееся ушко Хомэйдж, я потянула своё копытце к её щёлке. Но... Пони сама меня остановила, да и ещё и подмигнула так, что от предвкушения я впала в такую течку, будто прошлых двух развязок и не было:
— М... Ты куда-то спешишь, моя храбрая героиня? На новые подвиги?
Она чуть приподнялась и медленно опустилась на меня так, что её рог соблазнительно приблизился. Я потянулась к нему, но Хомэйдж вдруг подтянулась, и мои губы встретились с её. Я вцепилась в них с той же страстью, с которой хотела было облизывать её рог, впилась, словно блотспрайт! Пылая в огне её поцелуя, я попробовала было поднять собственную ногу и поласкать Хомэйдж так же, как она меня... Но единорожка опять перехватила инициативу. Я почувствовала, как моя приподнятая было нога помимо моей воли отодвигается ещё дальше, до лёгкого напряжения в мышцах. Прервав поцелуй, я изумлённо уставилась на Хомэйдж — слова нам были не нужны. Кобылка, облизнувшись, вдруг упала на спину и её круп оказался прямо у моей мордашки, а хвостик и вовсе упал на глаза. Хомэйдж перевернулась на животик и теперь её щёлочка была в полной доступности... Как и моя для неё!
Этот факт моё тело осознало даже быстрее меня самой, стоило лишь носику синегривой потереться о мои соски, после чего Хомэйдж вовсе улеглась на них подбородком, запустив язычок вовнутрь поглубже. Активировавшись от разряда блаженства и раззадоренная умелой стимуляцией, я уткнулась мордашкой под хвост своей родной кобылки, впившись поцелуем в её половые губы взасос, словно последняя шлюшка — не могла я в тот момент контролировать ни действия, ни эмоции! Может, потому Хомэйдж и побеждает меня всегда в наших любовных утехах, ваяя из меня копытами и языком всё, что ей вздумается и получая в ответ только больше стонов блаженства и кобыльего "молочка".
Хомэйдж закрутилась, помогая мне себя радовать, подставляясь и нажимая ответ, давая моему слюнявому от возбуждения языку орудовать у себя внутри жарко и страстно, возвращая удовольствие не хуже, но этим не отвлекая, а только настраивая на всё более сильные и чувственные ласки... И... Кажется, я опять пропустила момент, когда могла бы удержаться от оргазма. Ха, будто бы мне хотелось, безвольная я деваха!
— Литтлпип, когда-нибудь... Ты умрёшь от перенапряжения... — услышала я сквозь вату в ушах.
— Если только... От... Наслаждения... — удалось выдавить мне. — А-а-ах! 
Последнее восклицание вырвалось совершенно против моей воли, потому что Хомэйдж в очередной — и теперь уже последний — раз лизнула меня, и я... Мне и вправду показалось, что на какую-то долю секунды я провалилась в беспамятство. По крайней мере потому, что мордочка Хомэйдж вновь оказалась перед моей. Что-то мокрое упало с её губ на мои.
— Три — один, — усмехнулась она. — Не хочешь ли ты сравнять счёт?
Я была готова на всё ради неё! И это, похоже, так явно читалось в моих глазах, что Хомэйдж облизнулась.
— Тогда передохни. Мне надо сосредоточиться.
Я откинулась на кушетку и прикрыла глаза. Солнце над Эквестрией! Я не знала, кого мне благодарить за то, что Хомэйдж снова была со мной. Если принцесса Селестия и слышала меня, то я всё равно уже превысила свой лимит по благодарностям и просьбам! 
— Это будет получше наших деньрожденских игр, — лукаво заметила Хомэйдж. — Ты готова?
"Деньрожденских?"
— Неужели ты ещё и захватила с собой нашу игрушку? — изумилась я.
— Нет, это будет гораздо лучше... Доверься мне.
Хомэйдж снова воспользовалась мною как подстилкой, только теперь она легла так, чтобы наши крупы оказались на одном уровне. Я замерла в предвкушении чего-то необычного... И оно полностью оправдалось, когда рог Хомэйдж сверкнул магией и что-то ярко-синее возникло за нашими крупами.
— Я выучила этот трюк как раз к твоему выходу из башни П.О.П. Но, думаю, сейчас самое время его показать! — заявила Хомэйдж. 
Я застонала, ощутив, как что-то необычайно твёрдое в то же время невесомое и лёгкое мягко раздвигает стенки моего лона... И проникает в саму Хомэйдж!
Это уже было гораздо глубже, чем смог бы залезть язычок... Стенки лона, не получившие своего удовольствия прежде, теперь благодарно отзывались, раскурочивая остатки моей психики в сладкое забытье. Но разве этой богине наслаждений, что сейчас мучила нас обоих магическим фаллоимитаторам, когда-то было слишком много? Придвинувшись своей щёлкой ближе к моей, сильнее распирая нас обоих внутри, она зажмурилась, закатив глаза и раскрыв ротик. Рог мягко заискрился сильнее, и магия, переносясь к нашим крупам, залилась прямо внутрь, будоража всё тело... И даже душу — в самом буквальном смысле. Простая игрушка не давала таких ощущений... Но сейчас это не был бездушный кусок твёрдой резины, это была сама Хомэйдж! Она приобрела то, что отличало жеребцов от кобыл благодаря своей магии — даже больше, ведь она и сама могла испытывать удовольствие подобным образом! И зачем вообще нужны жеребцы, кроме как для размножения?
— И-и-и... — Пропищала я, брыкаясь и смеясь как жеребёнок, которого щекотали. Хомэйдж поимела меня... Уже не только телесно... И это ей так понравилось, так моё биение от её магии её довело, что настал и её черёд блаженно выдохнуть и откинуться на подушки, ослабляя магические потоки.
Мне было тяжело сосредоточиться из-за нывшего нутра,но и мне захотелось сотворить нечто подобное для любимой Хомэйдж... Для кобылки, которая многому меня научила и всегда поддерживала — не только меня, но меня в особенности. Я зажмурилась, рог мой засиял зеленоватым, и я надавила телекинезом на наши соски, пытаясь даже массировать. Хомэйдж прервала мои попытки, положив копытца на соски.
— И зачем тебе нужна магия, если у тебя есть я? 
Её копытца покружились по моим холмикам, нажимая на вершины и спускаясь по ним, чтобы снова подняться, мягко и нежно надавив. Я безвольно сложила копытца на груди, лихорадочно пытаясь придумать, как мне отплатить пони за её доброту... Когда у меня появилась идея. В тот момент, когда оба копытца Хомэйдж чуть ослабили давление, я выдохнула и магией опутала нас обеих, приподнимая над постелью. Моя синегривая подруга удивлённо взглянула на меня, когда я поднесла её под себя, перевернув мордашкой к своему крупу, а сама опустилась на неё сверху, обхватив копытцами кьютимарку и разглаживая её резкими, грубоватыми движениями — от таких нажатий рисунок на крупе Хомэйдж полыхнул яркой магией, которая разрядом тока подняла её шёрстку и гриву. Надо же! Теперь сама Хомэйдж запищала подо мной, лишь трепетно врываясь язычком в мои врата! Какой же я дурой была, что не подумала о телекинезе в нашу первую ночь! Эта кобыла определённо меня ввела в пряный ступор не хуже наркотика...
— Ну всё, Хомэйдж... — Я перекатилась, чтобы было удобнее ласкать свою большую подругу, и воспользовалась ещё одним преимуществом единорогов — твёрдым и острым рогом. Пусть он был небольшой, но зато, если пустить по нему магию и распереть Хомефдж посильнее...
— Нехехехет! — Со счастливой мордашкой Хомэйдж забила копытцами, не в силах даже приподняться и образумиться... Для неё волшебство другой кобылки внутри было лучше любой игрушки!
Я слегка пощекотала магией его стеночки, а затем зажмурилась и представила себе кнопочку пони, за которую и потянула телекинезом, заставив Хомэйдж сорваться на весёлый визг. Её копытца забарабанили по моему крупу, а затем... Луна венценосная! Её копыто своим твёрдым краешком проехалось по моей щёлке, и ещё раз! И ещё! Если бы я не опасалась довести её раньше, чем себя, то сейчас бы прижала эти наглые копытца к телу, но теперь делать нечего — единственным способом влияния на Хомэйдж оставался мой рог... И мой ротик — одно из двух возвышений было прямо передо мной, и высунув язычок, я ласковым жеребёнком тронула сосок Хомэйдж.
А может быть, она и права была... Зачем только нужен телекинез? Им не ощутить всех этих ласковых и довольных отзывов организма, как сосок сильнее набухает, будто бы впитывая мою слюну, как губка, а Хомэйдж уже не просто пытается царапаться копытом, а вкручивает его в моё междуножье, вжимая клитор так сильно, что мне пришлось вынуть рог из Хомейдж, чтобы не поцарапать случайно — так крупно моё тело забилось...
И тут моя магия, разожжённая моей любовью, распёрла Хомэйдж так сильно, будто бы в ней взорвалась безвредная, но мощная бомбочка. Да и эффект от неё был похожий! Наши глаза почти засветились от вспышки удовольствия, ослепившей на миг, поглотившей все чувства, вынуждая лишь глупо улыбаться, стонать и течь... Хомэйдж еле выдавливала через мой телекинез свои жидкости, это приносило ей ещё больше мучительных мук... А я, стремясь услужить своей особенной, личной Принцессе, переползла к её ножкам, чтобы облизать грязные от меня самой копытца. — Ну, тише, тише... — Со счастливым смешком Хомэйдж слизывала и обсасывала всё, что накапало ей на мордашку, и что ещё оставалось на мне и во мне. Чтоб ты знала, Хомэйдж, это меня не успокаивало! Ты же меня так... Всю... До скелетика!..
— Немо-огу-у... — Я уткнулась носиком в мягкое, пусть и влажное лоно серо-синей кобылки. Самое уютное место во всех пустошах. — Ты меня... Постоянно...
— А ты хочешь немного побыть в воздержании? — С сомнением протянула Хомэйдж, поводя рогом по моей щёлке, отчего меня мелко затрясло от влекущей остроты.
— Не надо! — Пискнула я, уже боясь представить, что Хомэйдж удумала на этот раз.
— А может, надо? Тебе нужно немного отдохнуть... — Сладенький же голосок говорил об обратном.
Я устало перевернулась к Хомэйдж и наклонилась к ней, так, чтобы наши рога скрестились, и магия одной переходила на рог другой. Счастливая мордашка Хомэйдж радовала меня больше всего на свете, ещё больше, чем собственное удовольствие... Но я не ожидала, то Хомэйдж решит продолжить! Всё ещё утопая в волнах горячего тепла, я внезапно поняла, что рог моей пони разгорелся что-то уж слишком сильно... И вдруг - щёлк! 
В ужасе привстав, я запустила копытца себе под животик, но нащупала лишь безразличный холод железа! Откуда?! 
— Это твой друг-торговец мне дал, — объяснила Хомэйдж, смотря на то, как мои копытца скользят по металлической пластинке, прикрывшей мою щёлочку! — Оказывается, он умеет изготавливать не только доспехи!
Не только!? А это, что же, по вашему? Доспехи от самой себя!
— Ты серьёзно?! — Я клацнула обоими передними копытами и металлическую деталь, прикрывавшую не только щёлку, но и соски. — Как я в этом выйду? А как... — я не закончила, но всё было и так ясно по моей мордашке.
— Там специально для этого прорезь... — Хомэйдж подмигнула,отводя мои копыта своим, и краем копыта проводясь по слишком узкой щели... До меня и давление толком не доходило! Однако стоило ей отвести от меня ножку, как... Опять. — Давай проверим, как быстро ты сможешь восстановиться? И как долго протерпишь...
— Да ты... — Я воспылала возмущением на коварную кобылу, которой бы лишь бы играться со мной... И почувствовала, что не только положительные эмоции по отношению к ней могли меня возбуждать. Если честно, это недовольство меня завело ещё больше, несмотря даже на все предыдущие разы.
— Что? Я лишь забочусь о тебе и не даю такой прекрасной пони умереть от передозировки оргазмов... — Хомэйдж довольно откинулась на матрасе, лениво поводя под животиком копытом и внимательно наблюдая за мною.
Я отчаянно задвигала копытами по своей пластинке, пытаясь надавить на неё или хотя бы просунуть копытце внутрь... Но ничего не выходило! А Хомэйдж мяла свою ещё мокрую щёлочку, иногда поднимая копытца до сосков и снова опуская их. Я умоляюще смотрела на неё, пытаясь придумать, каким способом мне уговорить снять с меня эту штуку! Как бы сейчас пригодилась баночка Праздничных Минталок! В исступлении завыв, я упала на кобылку и присоединила свои копытца к её — если у меня не получается довести себя, я хотя бы доведу Хомэйдж! Но я недооценила коварство пони, которая воспользовалась моими протянутыми ножками совсем по-иному — она отодвинулась назад и направила на них свою магию, которая щекотно пробежалась по моим ножкам, заставив меня поджать их и громко рассмеяться! А эта синяя негодяйка повернулась ко мне мордашкой, оттолкнулась задними копытцами и сжала мой рог в своих передних, поглаживая его до вспыхивающих искр!
— Махахама! — Все мои вырывания действовали на меня лишь сильнее, рог был столь же уязвим к натиранию, как и более предназначенные для этого места! И он заныл особенно сильно, стоило лишь Хомэйдж провести по нему и своим, сдерживая его основания копытами и сжимая. Хомэйдж то тёрла боком своего рога, то вела по моему своим кончиком, и моя слишком мощная магия сыграла против меня... Да, она была сильной, но столь же... Распираемой от неудовлетворения!
— Да! Да! — Повторяла я счастливым жеребёнком, получившим кьютимарку, выплясывая копытами под животиком Хомэйдж, довольно фыркавшей всё чаще... И, когда я вновь заметила в её глазах доброе коварство и собиралась немного сжать её собственный рожок телекинезом, меня что-то оборвало...
— Ты слишком спешишь, моя кобылочка... Кажется, тебе нужно больше защиты от самой себя!
Я попятилась от Хомэйдж, нае... Сверзившись на пол, когда кобылица достала конусообразную металлическую штуковину, предназначенную для моего рога. Хомэйдж, почему ты так жестока со мной?! Не надо! 
— Не надо! — вслух закричала я, когда железо надвинулось на мой рог, беря его в плен. Мой копытокинез, ударившись об его внутреннюю поверхность, разлился мучительным жжением, не доставляя никакого удовольствия. Я умоляюще сложила копытца, но моя мучительница лишь рассмеялась, прыгнув на меня сверху и опустившись прямо на пластину, начав елозить по ней и доводить себя... Без меня! Хотя я была так близко, нас разделяла всего пара сантиметров металла!
— Ты же... Не можешь так со мной!!! — Я даже не верила тому, что сейчас со мной было действительно моя Хомэйдж, не жуткий голос из репродуктора! Что с ней случилось? Неужели на неё начал воздействовать новый мир? — Хомэйдж, пожалуйста... — Я задрожала копытцами по её соскам, надеясь хотя бы этим вызвать жалость, через удовольствие... Но я всё ещё недооценивала богиню наслаждений. Она приобрела у кузнеца весь набор работорговки, и я поняла это, когда над моими копытцами защёлкнулись холодные, как схвативший меня в когти страх, браслеты. И они совсем не сочетались с по-прежнему ласковым, добрым и влекущим Голосом Пустоши:
— Разве ты не знаешь, что наслаждение может приносить не только секс, но и его отсутствие? Тебе ещё многому нужно у меня учиться... Попробуй расслабиться, дорогуша!
И Хомэйдж, опустившись к моему крупу, аккуратно ввела рог мне под хвостик. Не распирая магией... Но мне и так было слишком много!
Хомэйдж задёргала ими, пытаясь отодвинуться от моего язычка, но я не собиралась просто так отпускать свою поньку, продолжая усиленно полизывать её... И едва удерживать контроль над магией, потому что то, что Хомэйдж вытворяла с моей собственной щёлкой, не поддавалось никакому описанию! Умелая и в то же время просто переполненная любовью кобылка подарила мне такое наслаждение, которое я не испытывала даже за все десять лет наших встреч в башне П.О.П., такое сильное, что я едва не прикусила язычок, сначала стиснув зубы, а потом... А потом завопив на весь "Гарцующий пони" и излившись на моську Хомэйдж, всем телом сотрясаясь в невообразимо приятных судорогах! Я завопила от такого неожиданного "внимания", не зная, что мне делать — попытаться выбраться или же двинуться назад, потому что рог принёс и боль, и наслаждение! Как же я ненавидела сейчас эту проклятую пластину, как мне хотелось пустить в ход мои копытца, чтобы снять вновь вспыхнувшее напряжение, которое заполнило всё мое тело. Мучительно подвывая, я вздрогнула всем телом, выпятила грудку и... И снова взвыла, когда рог прошёл в меня до упора, да её и магию послал во всю мою дырочку, и моё сознание вдруг слетело куда-то прочь, оставив только одни лишь чувства.
И эти чувства не были негативными, что странно... Если я и могла кому-то отдаться в таком беспомощном виде, так это только Хомэйдж. Подсознательно я чувствовала, что, несмотря на то, как это выглядит со стороны, Хомэйдж не желала мне зла и вреда... Но остававшийся страх странно резонировал с моей заведённостью. Я испытывала определённую эйфорию, разбивая мозги роботам, я испытывала другой вид наслаждения, отдыхая с кобылкой... Но сейчас адреналин и либидо перемешались в удивительном танце, прежде неведомым мне. Психологические ассоциации колодок с работорговцами слетали... Впрочем, Хомэйдж, ты и так мною владеешь, как рабыней! Тебе даже не нужно лизать мою щёлку, чтобы...
— Ууууу!.. — Я завыла, как адская гончая, от золотистой магии Хомэйдж, переносившей удовольствие от подхвостья в самое нутро, разминая его через круп, вталкивающее ударом копыт по кьютимарке...
Потеряв саму себя, я просто разлеглась на полу, что совсем не понравилось Хомэйдж. Пока я пыталась собраться с мыслями, она перенесла свой рог к моей щёлке и просунула в неё самый-самый кончик... Чтобы раздражающей магией вновь завладеть мною! Я совсем потеряла остатки самоуважения, торопливо умоляя Хомэйдж довести меня — но её рог лишь приблизил меня к оргазму, но так и не довёл, оставив болтаться на самом краю! Я истошно завопила, ударяя копытцами по полу от такой подлости, а Хомэйдж высунула рог и теперь надавила на пластинку обоими копытцами, пододвинувшись поближе ко мне.
— Угадай, чего я хочу, и я сниму эту штуку, — сказала она.
Я знала, что даже угадай бы я — она всё равно не сняла бы пояс, но сейчас мне это было и не важно! Провались всё в Тартар — подтянувшись, я впилась в её губы своими, да так, что у Хомэйдж ушки торчком встали!
Не-е-ет, это далеко не всё, что я сейчас могу! Скованные ноги лишь помогали мне удерживать диджейку в объятиях — они и её сковывали, прижимая передние ножки к бокам. Почувствуй, что чувствую я! Жуткую узость, близость родной души, ласки, преодолевавшие все преграды, нами же установленные! Пластинка нагрелась от нашего совместного жара настолько, что нас обоих только больше побуждала творить друг другу добро, мой рог в колпачке зудел от переполнения, вынудив скрестить его с рогом Хомэйдж, будто я с ней фехтовала, и прикосновение обжигающего металла к завитой части Хомэйдж вбила из той несколько золотистых искорок удовольствия. Мы обе приближались всё ближе к развязке, и теперь даже я благодарила свои оковы за то, что они оттягивали яркий финал, делая его достижение ещё более заветным и вовлекающим! И в самый последний момент...
— Хомэйдж! — я едва не выругалась, лишь в последний момент перехватив рвущиеся наружу слова. Она... Она оставила меня! В волоске хвоста, в шерстинке от счастья, я теперь валялась, с разогретой пластиной и слезами на глазах — так и не доведённая!
— Фффффф... — Я чувствовала, что ей это тяжело далось... Возможно, тяжелее, чем мне, ведь её не удерживали ни пластина, ни колпачок. Показывая взглядом, что действительно продолжает меня любить, она выскользнула из моих сцепленных за нею копыт... И завела их мне за голову, крепя к стене за странный карабин, ложась со мною рядом и теперь лишь поглаживая копытцем мой надутый животик:
— Не расскажешь мне о своих приключениях? То, что произошло после того, как ты объяаилась здесь...
Она меня ещё и допрашивает с пристрастием!
— Прекрати пытку! — Я прошипела сквозь зубы, выгибаясь навстречу копыту, но Хомэйдж его тут же сняла с моего животика, положив на мой носик.
— Литтлпип, — сверкнула Хомэйдж глазами. — Я боюсь, что без этих чудесных устройств мы так и не сможем поговорить по душам! Я их приобрела специально, зная, что иначе ты меня заклопаешь до смерти!
— Да это кто кого заклопает!!!
— Ты плохая кобылка, придётся тебя немного поучить манерам, — улыбнулась Хомэйдж и, обняв меня, положила голову мне на грудь... И закрыла глаза!
— Хомэйдж! — я сменила тон на умоляющий. — Хом... 
— Завтра, — твёрдо ответила кобылка. — Завтра, Пипка. 
Я зажмурилась и обмякла. Хомэйдж была Элементом Честности — а это значит, что мне и вправду придётся подождать до завтра. Пресвятые Богини, я же лопну!!! Не-е-е-е-ет!

* Сон *

Дальнейший текст содержит сцены насилия. Если вы не сторонники гуро, пропустите до "Пробуждения"

Но и злое её воплощение, будь оно неладно, жестоко проехалось по моим мозгам... Куда более жестоко, чем Хомэйдж. А ведь именно её я увидела во сне. Её... И Вельвет Ремеди. Двое самых прекрасных кобылок на свете, дуэт которых я всегда мечтала услышать... Только занятые отнюдь не распеванием песенок. Вельвет была распята на столе, с скованными копытами, разведёнными в стороны, а злая Хомэйдж, пиздоболившая по местному радио, медленно вводила тонкий стилет в её лоно, удерживая магией: 
— Спой, соловушка!
От этого Вельвет Ремеди металась на столешнице и истошно вопила, мотая своей головой и разбрасывая по столу грязную, всклоченную гриву. Внезапно Хомэйдж вынула лезвие и язычком слизнула с него кровь, а затем посмотрела на меня.
— Эй, Литтлпип! Твоя подружка тоже течёт! 
Она легко взобралась на стол и легла на кобылу, передними копытами поглаживая её соски и надвинувшись своим крупом на её мордашку. Вельвет, рыдая, вылизывала её щель и бренчала цепями, когда синегривая подняла стилет и легонько провела им по щёлке пони, задевая им клитор. Я поднесла копыта к мордашке.
— Хомэйдж... Ты же не такая...
— А ты такая, Литтлпип? — оскалилась кобыла и похлопала по животику Вельвет. — Она прямо перед тобой! Приди и воспользуйся ею! 
— Но... Она же не хочет этого! — Сначала я протестующе отскакала, потом огляделась в поисках своего оружия. — Она не спит с кобылами! И ей же больно!
— Это ещё не боль... — Хохотнула Хомэйдж, попытавшись своим тонким, как игла, лезвием пройти в клитор. И Вельвет издала уже не крик, не писк, а настоящее верещание. Каждый спазм от боли ранил её ещё больше, а самое уязвимое самочье место представляло из себя лишь кровавую кашу.
Я бы потеряла сознание, если бы это была реальность. Но этот сон был страшнее всякой реальности, даже такой уродливой, как послевоенная Эквестрия. Ни один подоночный рейдер или работорговец не доходил до такой жестокости, до какой додумалась Хомэйдж:
— Это же так приятно видеть, как она дёргается, как её язык сам упирается тебе в щель, как она сладостно вопит! — Хомэйдж передала свой стилет мне. — Ударь! Неважно кого, меня или её — ты всегда находила радость в жестокости! Принеси её ещё, подари её и тем, кого ты любишь! 
Я попятилась от стилета.
— Это всё не правда! Это не правда! Ты не Хомэйдж...
— Зато она — Вельвет! — заорала кобыла и, перевернув стилет, приблизила его к животу стонущей пони. Я с ужасом смотрела, как клинок входит под её пупок и медленно двигается вверх. Я хотела закрыть глаза, но в этот момент магия Хомэйдж внезапно охватила меня и кинула прямо на Вельвет. Прежде, чем я успела опомниться, мои копыта оказались сцеплены чем-то металлическим за спиной.
— Ты... Сука! — взвизгнула я. — Отпусти нас! 
В следующий момент магия Хомэйдж придавила меня к вновь застонавшей Вельвет.
— У кобылки грязный ротик, — оскалилось жуткое чудовище, прятавшееся под личиной моей любимой пони. — Его надо почистить! 
Ругательства застряли у меня в горле, когда из стоявшей в самом углу коробки вылетел ужасный кляп — нечто вроде намордника... С жеребцовым членом! Я поспешно сжала зубы, но Хомэйдж просунула стилет между них так, что я успела раскрыть пасть, чтобы металл не пробил мне кость — и всё равно остриё царапнуло по зубу, вызвав такую тартарову боль, которой не добиться, распарывая мышцы. В открывшийся от крика рот и был всунут этот кляп, другой своей стороной его точно так же впихнкли в челюсти Вельвет, так что наши морде были сцеплены в извращённом поцелуе, а слюна смешивалась на резине. Как бы мы не хотели вырваться, как бы не стонали от боли и не дёргались от ужаса, цепи, державшие копыта, крепили нас друг ко другу. Я даже представить не могла, что сейчас чувствовала Вельвет, лишённая органа для наслаждения... Однако, по мнению Хомэйдж, чёрную единорожку было ещё, чего лишать.
— Ты не самец, глубоко не войдёшь... — Прошептала мне богиня страданий на ухо, — Я помогу тебе и сокращу путь до глубины.
С этими словами лезвие распороло низ живота Вельвет, вскрывая её матку, и мне прямо в промежность ударил поток крови. Я замычала в унисон с дичайшим воплем Вельвет, но ещё ужаснее её стонов было то, что кровь, попавшая на мою щёлку и мой клитор... Возбудила меня. Роняя слёзы на мордашку моей умирающей подруги, я принялась крутиться на ней, стараясь против своей воли прижаться к её ране, ощущая возбуждение, которое было просто необходимо снять, возбуждение, затуманившее мой разум и разрывающее его на части! А судороги Вельвет Ремеди доводили меня не хуже, чем Хоэмэйдж, которая тыкнулась мне в зад своей мордой и принялась вылизывать меня под хвостом, удерживая окровавленный стилет так, что его острый кончик тыкался прямо в участок между моей пиздой и задницей! Страх, боль и осознание того, что я гарцую на погибающей подруге, да ещё и получаю удовольствие от этого, захватили меня в море безумия, и я разразилась в свой кляп истеричным смехом.
Все мои чувства перепутались, я устала пугаться и испытывать боль, и сама начала поддаваться тёмной материи. Из головы выдуло всю мораль и все дружеские чувства к кому-бы то ни было. Я затёрлась о Вельвет ещё активнее, распарывая края её раны и вызывая крики погромче, старалась набрать побольше кровушки себе в передний проход, чтобы теплота разлилась поглубже... И заорала как сирена, когда стилет вошёл мне прямо под хвостик, вынудив распрямиться, чтобы не поцарапаться! Тут я сама перестала понимать, кто над кем издевается, беспомощность и абсолютное господство переплелись, лишая меня уже не только разума, но и безумия. Боль и оргазм не перебивали друг друга, а резонировали! И моя жаркая жидкость прыснула прямо в кровь, делая её ещё более блестящей, из солёной превращая в сладкую... Сладкую, как и мой финал.
Но вот финал моего сна... Его не назвать приятным.

* Пробуждение *

Я подпрыгнула в цепях с таким же криком, каким голосила во сне! Хомэйдж, валявшаяся подле меня, чуть не сдулась ко стене от неожиданности и опасливо посмотрела на мои глаза, мигом очистившиеся от сонности от слёз, на дрожащие уголки пасти... И на ёбаную всеми Дискордами пластину!
— И часто ты писаешься в кровати? — Поинтересовалась Хомэйдж, принося мне облегчение тем, что моя совершенно лишняя броня наконец-то меня покинула. — Прости... Оставить тебя в этом на ночь было действительно плохой идеей.
Грустно погладив мою мокрую шёрстку, Хомэйдж приподнялась и телекинезом отвязала мои копытца — я старалась не смотреть на неё, едва не срываясь на рыдания. Кошмар ещё не выветрился из памяти, но теперь к нему привязался ещё и стыд... Яблоки Каламити, я же... Я же описалась словно маленький жеребёнок! 
— Если остальные узнают... — я не закончила, просто стала молча растирать копыта.
— Вельвет отправит тебя к доктору, а Каламити будет подкалывать ещё месяцев двадцать, — с серьёзным видом кивнула Хомэйдж. — Ладно, Литтлпип, постель я перестелю... А вот маленькой грязнуле стоит помыться! — с этими словами она щёлкнула меня по носу копытом. Мокрым.
— Иди за мной.
Встав на дрожащие копытца, я уныло поплелась за Вельвет, которая магией подняла пострадавшие предметы и кинула их в какую-то корзину... Специально приготовила? Я не узнала, и спросить не осмелилась — и так сгорала в пламени мегазаклинания моего стыда. 
К счастью, Хомэйдж отдали не только чердачок, но и маленькую душевую кабинку — отдельную комнатку со сливом в полу и душевым шлангом наверху. Она была слишком уж узкой для нас обеих, но Хомэйдж упрямо залезла вместе со мной, заставив меня подняться на задние, упираясь передними в стену. Закрыв дверцу, Хомэйдж повернула вентиля и мне на голову и спину полилась тёплая водичка
По шкуре пробежали мурашки — приятные, не от страха, а от облегчения. Хомэйдж приняла в копытца душ и сама стала им водить по моему телу, проходя в такие участки, куда бы мне не хватило гибкости ног направить струю. Под управлением Хомэйдж даже простой душ превращался в расслабляющий массаж, и я жалела, что в тесной кабинке не хватило бы места разлечься, чтобы расслабиться как следует. Но я тут же подскочила, когда струйки под напором коснулись моих сосков, а потом и прыснули в щёлку, выбивая всю грязь оттуда... И снимая с меня напряжение. Полностью.
Я кончила.
— Литтлпип... Что же ты во сне такое увидела?! — воскликнула Хомэйдж. 
Это был Тартар. Огромный и безграничный ад с пламенем из моего стыда и унижения. Я... Я же... Да как так-то, Селестия и Луна вместе взятые! Я стала старше на десять лет, злее на двадцать процентов, я убивала аликорнов и рейдеров не моргнув и глазом, а здесь, в копытцах своей особенной, я превратилась в самого настоящего жеребёнка! И мне это нравилось!
— Тебя, — не стала лгать я. — Только ты была совсем другой...
— А, ты тоже слышала эту су... Гадину? Не волнуйся за неё, Литтлпип, — её дыхание обожгло моё ушко. — Я никогда такой не стану.
Её копыто снова вернулось на моё местечко, но я перехватила его своей магией и повернулась к ней. Водичка лилась мне на макушку, стекая на глаза и заставляя постоянно моргать. 
— Теперь моя очередь, — улыбнулась я.
— Наша очередь, — Хомэйдж ткнулась в мой носик своим, обнимая меня горячо и тепло, с силой и любовью, так, чтобы мы сливались в единое целое. И с нас смывались не только грязь и напряжение — смывались все страхи и обиды, начиналось абсолютное равенство. 

Можно было закрыть глаза и представить, что мы стоим под дождём в мирной земле, где не нужно бояться даже радиации, а земля прекрасна и совершенна. В мире снаружи руины, но из нас не вынуть старой, счастливой Эквестрии. Ведь её творили наша дружба и наша любовь, неодолимая ни одним врагом.