Питающиеся страхом
VI. Зубы и когти
Жилище МакКольтов действительно было помпезным и слегка напоминало замок. Сходство было настолько значительным, что выкатись откуда пушка или покажись стойка с копьями, Кризалис бы не удивилась. Хаммер вел её по многоярусным стенам, видимо, пробираясь к своему домику или комнате — королева ещё не знала, как МакКольты здесь живут — и преимущественно молчал. Это позволило ей ещё подумать.
«Ма Хуффилд говорила, что их овощи начали подгнивать. Были ли в гроте, куда мы с Сомброй попали, корни растений, свисающие с потолка? Не помню. Чёрт, из-за того временного помешательства я совсем не помню, как выглядел грот! Может, в одной Реальности они были, а в другой нет? Тогда… Бессмыслица какая-то. Право, какие Реальности? Сомбра брешит, как собака, он же такой же пони, как и все остальные!
Но кобыла говорила, что Лемон могли утащить. Собственно, так и произошло. Значит, у них уже кто-то пропал. А кто? И знают ли об этом МакКольты? Или Хуффилды это скрывают? С одной стороны, это может их сплотить. А с другой… Если пропадет кто-то из МакКольтов? Как скоро хватятся, допустим, Хаммер МакКольта? Убежал с подружкой Хуффилдов и не вернулся. Если…если подложить трупы ВатерЛемон Хуффилд и МакКольта Хаммера… поменяв их… Идея! Станут ли рассказывать МакКольты Хуффилдам о том, что увидели труп их дочери, которая совсем недавно была жива? Подумают ли Хуффилды о том, что это сделали МакКольты?»
— Мы давненько не виделись, — прервал её размышления Хаммер. — Я скучал.
— Я тоже скучала, — подделывая весёлость в голосе, отвечала Кризалис. — Но я уезжала ненадолго, хотела кое-что…узнать.
— Хф, — Хаммер сдул чёлку, стегнул хвостом. — Я рад, что ты вернулась. Ты обдумала?
— Что? — захлопала ресницами Кризалис. «Чёрт, о чем он?!»
— Мы же говорили об этом, — укоризненно поглядел на неё Хаммер через плечо.
— Ах, прости, я, я, я просто так замоталась, знаешь, путешествия это такой…э, труд! — Кризалис паниковала. Определенно, ей стоило зайти в дом ВатерЛемон, чтобы поискать хоть какие-нибудь личные вещи.
— Угу. — Судя по голосу, Хаммер обиделся.
— Ну чего ты? — Лемон потёрлась головой об его ногу — из-за колоссальной разницы в росте она только до неё и доставала. — Просто напомни мне, я же такая забывчивая! Память кобылья, сам же знаешь!
— Ты не заболела случаем? — поинтересовался Хаммер, трогая копытом её лоб. — Никогда от тебя не слышал про кобылью память, Лемон. Ты ж всегда всё помнила, каждый косяк или дату.
— Ну, а сегодня вдруг забыла, с кем не бывает! — затараторила Кризалис. — И вообще, ты мне кое-что задолжал.
— Это что? — недоверчиво выгнул бровь жеребец.
— Поцелуй! — выпалила Лемон и подпрыгнула, тыкаясь губами в нос жеребца. Судя по тому, насколько участилось сердцебиение и усилился запах любви, Кризалис удалось отвлечь пони от подозрений. Хаммер МакКольт наклонился к ней и удивительно нежно для такого огромного жеребца, видимо, осознавая хрупкость ВатерЛемон, поцеловал её уже по-настоящему. Кобылка улыбнулась сквозь поцелуй. «Чейнждлинговая слизь, как же у него воняет изо рта…»
— Ох, ладно, — отстранившись, МакКольт указал копытом на дверь, у которой они незаметно очутились. — Вот, проходи. Чувствуй себя как дома. Ну, в смысле, это и так будет твой дом, но я просто хотел быть вежливым.
Кризалис зашла в комнату. Сравнительно простое убранство, геометрически правильная мебель, вытесанная без малейшего изъяна. У дальней стены — прямоугольная кровать, сошедшая бы за двухспальную для пони обычной комплектации, а в случае низкорослых Хуффилодов — Кризалис хватило небольшого взгляда на семейство, чтобы заметить их отличительные особенности — кустистость бровей и низкий рост, — так и вообще на трехспальную, стол у окна, стулья без каких-либо изящных деталей и полка, на которой красовались молотки: от крошки до кувалды.
Кризалис почувствовала, как усиливается любовь, идущая от жеребца, и в животе закрутило. Её пьянила близость еды, и, боясь сорваться, она отбежала к окну, надеясь, что, если источник будет дальше, то голод отпустит.
— Ох, ты посмотри, какой чудесный вид отсюда! — воскликнула она, желая как-то отвлечься. Вид и правда был хорош: окна комнаты Хаммера выходили прямо на раскинувшуюся внизу долину. По склону горы ещё виднелись пни осин и берёз, но там же зеленели саженцы новых деревьев, которые совместными усилиями двух семейств росли довольно быстро. Солнце клонилось к закату — день прошел ужасно быстро, и на реку пали первые тени.
— Знаешь, я так устала, — проговорила Лемон, зевая. — Мне бы отдохнуть.
— Ложись на кровать, любимая, — тепло улыбнулся жеребец. Кризалис ударило током: слова прошли по всему телу, заставляя каждую клетку тянуться к источнику пищи, и, подумав, она решилась на не самый искусный, но действенный шаг.
— Впрочем, — мурлыкнула она, стегая воздух хвостом, — у меня ещё остались силы на совместный отдых.
Прежде, чем Хаммер успел что-либо сказать, Лемон, отличным пинком, которому аплодировала бы сама Эпплджек, пододвинула к нему стол, вскочила на него и, схватив копытами короткую светло-голубую гриву, прильнула к его губам. Жеребец ответил на её ласку практически мгновенно, а затем начал осторожно, стараясь не навредить хрупкой кобылке, гладить её по спине и крупу — его копыто невольно накрывало и его.
— Не бойся сделать мне больно, Хаммер, — прошептала Лемон, зацеловывая лицо жеребца и с каждым поцелуем высасывая из него любовь. Глаза земного пони постепенно стекленели, движения его становились всё более вялыми и медленными, а когда Кризалис, облизнув губы, слезла со стола, огромный МакКольт повалился на пол.
— Что ж, — королева поглядела по сторонам. — Быть может, так?..
Комнату озарила зелёная вспышка, а на стене выросла высокая тень.
На утро Хаммер МакКольт вышел из комнаты один. Его сестра, Со МакКольт, встретившая его в столовой, выглядела потрепанной — под её глазами залегли глубокие тени, словно она не спала всю ночь, а растрепанная синяя, как у брата, грива никак не поддавалась расческе. Сидя рядом за завтраком, который им готовили гостившие в это время года у них Хуффилды, ещё не ушедшие обратно со своими телегами, она поделилась с братом:
— Сегодня ночью по крышам будто кто скачку устроил. Бум-бам-бам, бум-бам-бам, я так и не смогла уснуть!
— Я тоже особо не спал, — хмуро ответил Хаммер. — Лемон пропала.
— Да ты что?! — изумилась Со. — Как это так пропала?
— А вот так. Вышла из комнаты и не вернулась. А потом начался топот и грохот. Я думал было её искать, но потом передумал. На улице что-то страшное творилось.
— О чем ты?
— Пошли, покажу.
Со и Хаммер вышли из-за стола, поднялись до комнаты жеребца и Со увидела, что хотел сказать брат. Хоть они и были земными пони, рост позволял им заглянуть за забор. Подоконник и стена под ним были красными от крови, идущей полосой, словно кого-то стаскивали или выбрасывали из окна.
— Что же это такое? — прошептала Со, обнимая себя копытами. — Это была Лемон?..
— Я не знаю, — жеребец не выглядел напуганным. — Но, знаешь, если это была она, то мне не жаль.
— Как же?! Ты же собирался ей копыто и сердце предлагать, разве нет?
— Перед тем, как убежать, — Хаммер заговорил тише, Со даже пришлось склониться к нему, — она несла какой-то бред. Говорила про… ты не поверишь… про зайцелоп! Потом у неё в копытах внезапно появился какой-то шприц, и она попыталась меня уколоть, но я ей не позволил. Она убежала, а потом начался грохот. И вот теперь я не могу её найти! А ещё, знаешь, что я видел в телегах Хуффилдов? Кости! Я видел кости животных! Черепа, вдавленные в бока гнилых фруктов! И вообще, — Хаммер стал говорить ещё тише, будто их мог услышать кто-то из садоводов, — откуда у них фрукты и овощи весной?Тебя это не удивляет?
— Но, мы же строили им теплицы, — опешила Со. — Наверняка они выращивали фрукты и овощи там.
— У Хуффилдов нет ни одной теплицы, — покачал головой Хаммер. — То, что мы строили, исчезло. Сейчас там только дыра в земле, будто она провалилась внутрь горы.
— Тогда откуда?.. Думаешь, они применяли какую-то магию? — Со прижала копыто ко рту, пытаясь напряженно думать.
— Мне кажется, всё их семейство чем-то заражено, — Хаммер выпрямился, выглядывая за забор. — Хуффилды обезумели… или близки к тому. Со, я прошу тебя, — жеребец внезапно подался вперед, заставляя кобылу прижаться крупом к стене, — никому не говори! Это может повлечь за собой…
— Да, конечно! — она закивала головой, напуганная таким резким движением. — Конечно, Хаммер!
Как только кобылка убежала, Хаммер подумал, что половина дела сделана.
К вечеру о странном поведении ВатерЛемон Хуффилд знал Большой Папа МакКольт.
— Мерзость! — кричал он, подкатывая к себе тыкву, которая с одного бока была гнилая, и вынимая из неё кроличий череп. — Хуффилды решили, что мы ослепли? Это очередное объявление войны? Разве принцесса чего-то там и её подружайка не призывали нас к миру ради долины?!
— Пора признать, Большой Папа, — вступил в разговор Хаммер, наклоняясь к отцу, — что во всей долине творится что-то странное. Мне кажется, что всё это как-то связано с Хуффилдами. Перед тем, как сбежать, Лемон говорила, что у них кто-то пропал…
— Племянница этой красномордой суки отказала моему сыну! — вспыльчивый жеребец не стал слушать. — Да за это ей уже стоит хребет начистить!
— Это неслыханная дерзость! — подтвердил Тэйплайн. — Но, может, стоит поговорить с ними?
— Да тут даже разговаривать не о чем! — Большой Папа МакКольт пнул тыкву, запутался в штанине и чуть не упал носом в утоптанную землю. — Хуффилды просто решили снова начать войну! Я покажу им, где собаки воют!
— Они все безумны! — Хаммер покачал головой. — Зайцелопы какие-то, говорят.
— Зайцелопы? Это что, хищники, которые лопают зайцев? — спросила длинноногая кобылка с синими глазами. Она была ещё маленькой по возрасту, но у МакКольтов явно было что-то не в порядке в генетике, посему малявка была ростом с обычную взрослую пони.
— Да плевать, кто они! — вскричал Большой Папа. — Идем к Хуффилдам! Сейчас же! Я хочу высказать этой мерзкой кобыле всё, что я о ней думаю!
Хаммер МакКольт пожал плечами и поплелся вслед за важно поднимающим и опускающим маленькие копыта отцом. Кризалис позволила себе улыбнуться внутри себя. Всё шло как нельзя лучше.
«Не увлекайся так сильно, — голос Сомбры прозвучал в голове звенящей тетивой лука. — Я уже говорил тебе, что овощи гниют из-за вредителей? Эти зайцелопы действительно опасны для пони, постарайся не попасться им в зубы».
«Принято. И всё-таки, почему эти твари вдруг стали появляться именно в Долине?»
«Это обычные кролики. Вернее, они были ими до того, как отравились водой, в которую наши дорогие ящерки пускали свою слизь. Насколько я понял, они меняют строение на противоположное — травоядные становятся хищниками, хищники — травоядными».
Кризалис хмыкнула.
«Как думаешь, я смогу обратиться в одного из таких зайцелопов?»
«Чтобы не быть покусанной — да. Чтобы передать вирус — нет. Не хочу рисковать твоими способностями к метаморфозам, если ты вдруг превратишься в существо в корне не способное к маскировке».
«Как мило с твоей стороны. Значит, нужно только приманить зайцелоп. Как?»
«ВатерЛемон тебе поможет. Ночью я спрятал её тело недалеко от реки, куда вы сейчас направляетесь. Если наши дорогие питомцы не наелись Хаммером МакКольтом, то придут закусить его подружкой».
Чудесный план. Легкий к исполнению, а главное — напуганные пони не будут обращать внимание на внезапно исчезнувшего жеребца. Особенно если будут видеть его голову с высосанными глазами и обглоданной кожей.
Ма Хуффилд вместе с несколькими своими домочадцами стояла у реки, набирая воду для полива. МакКольты пробовали провести канал к их вершине горы, но животные перегрызли шланг, поэтому воду приходилось таскать на своих горбах.
— Ну и как это понимать, Ма Хуффилд?! — Большой Папа МакКольт резво вспрыгнул на камень, становясь выше кобылы на полголовы. — Твоя племянница сначала привозит нам гнилые фрукты, а затем пытается убить моего сына и сбегает! У тебя есть пять секунд на объяснение, прежде чем я снова открываю военные действия!
— Какая из моих племянниц попыталась убить твоего сына? И вообще, с чего ты это взял?! — вспылила Ма Хуффилд. — Что касается поставки — я сама проверяла все обозы, в них не было ни единого гнилого овоща или фрукта! Если что-то испортилось, то только по вашей вине!
— А это тогда что?! — Большой Папа МакКольт сгреб подставленную Со тыкву копытом и швырнул на землю перед главой Хуффилдов, да с такой силой, что оранжевые корки раскололись на куски, а морду земной пони залило гнилой жижей. Посреди разбитой тыквы лежал череп кролика. — Мы сами засунули черепа в ваши овощи?
— Святая Селестия, что это?! — вскрикнула Ма Хуффилд, отскакивая от костей вместе с дочерьми. — Откуда вы взяли эту пакость?!
— Нашли в ваших обозах!
Их крики и перебранку заглушило странное пощёлкивание. Оно становилось всё громче и громче, а когда напуганные МакКольты и Хуффилды, переглянувшись, синхронно посмотрели на реку, перед ними из сумерек появились две-три-четыре-пять-двенадцать! пар красных глаз. Щелканье доносилось именно с их стороны.
— Что это? — прошептала Со, прижимаясь боком к брату. — Я точно такое же щелканье ночью слышала…
— Так Лемон не бредила? — прошептала Кризалис, изображая испуг. — Это действительно… зайцелопы?!
Первая зайцелопа выскочила из сумерек на лунный свет, блестя шерсткой. На вид она походила на обычного кролика. Существенное различие было в том, что у кроликов не было оленьих рогов и клыков. И кролики, обычно, не держат в зубах бледно-розовую ногу с кьютимаркой в виде арбуза.
— Лемон… — прошептала Ма Хуффилд, прижимая копыто к выступающему зубу.
На секунду между всеми повисло молчание. А потом, с диким треском и щелканьем зайцелопы стали окружать их. Пони сначала не двигались. В конце концов, это же просто кролики?
— Иди сюда, милашка, — пробормотала Со, заикаясь. — Х-хороший к-кролик…
Кролик раскрыл слишком широкую пасть и оттяпал протягиваемое ему копыто. Стая последовала его примеру.
Визг был слышен даже на вершинах гор Хуффилдов и МакКольтов. Кризалис, практически бесшумно отделившаяся от толпы пони, упала на траву, которая была настолько высокой, что сумела скрыть пламя её перевоплощения, и быстрой зайцелопой умчалась к выступу в Западной горе. Спрятавшись там, она наблюдала за тем, как зверушки, которых пони так охотно подпускали к себе раньше, кусают до крови когда-то кормившие их копыта, вгрызаются в шеи и поджилки и пьют кровь. Страх смерти, витавший над ними, насыщал её как никогда раньше не могла сделать ни одна любовь. Даже любовь Шайнинг Армора к Кейденс не давала ей столько сил, как страх смерти кучки земных пони.
«Смерть — самый сильный страх вселенной, — подумала Кризалис, чувствуя, как порог её возможностей физически заметно повышается. — И если в этот страх повергнуть всю Эквестрию, нет, весь мир, то тогда мои новые дети смогут жить вечно сытыми! Они не будут знать голода, как знаю его я, они поглотят страх и наполнят им мир. Я готова».
Королева чувствовала, что совсем скоро настанет время, когда ей нужен будет Рой.
И, решив испытать свои новые силы, она уже даже решила, где её дети увидят жизнь.