Дружба миров
Переполох в столице
Жители столицы были взбудоражены. Сначала гвардия окружила штаб-квартиру Ночной Стражи. Потом в утреннем выпуске «Кантерлотского вестника» они прочли невероятное сообщение об исчезновении принцесс Селестии и Твайлайт Спаркл, а также об аресте Найтмэр Мун, поисках тел пропавших принцесс, и о том, что Орден Магов берёт на себя всю полноту власти в стране. Одного такого заявления для пони, привыкших за сотни лет к мирному тягучему течению времени, было достаточно для года сплетен и пересудов.
Но цирк продолжился натуральным сражением гвардии против стада баранов, которые внезапно обернулись ночными пегасами и полетели штурмовать замок Ордена. Таких событий в Эквестрии не случалось с момента Бунта Знати в 719-м году от изгнания Найтмэр Мун.
Появление на улицах среди дня принцессы Луны, в сопровождении Ночной Стражи отчасти успокоило разошедшиеся страсти. Все собравшиеся посмотреть горожане сами увидели, что с принцессой всё в порядке, она не превратилась в Найтмэр Мун, как писали в газетах, и вполне контролирует положение. Смущали только шестеро могучих охранников со слегка искривлёнными рогами-лезвиями, закованные с ног до головы в чёрную сталь доспехов. Они почтительно сопровождали необычное двуногое существо в помятой, порванной одежде.
Когда же Ночная Стража начала десятками выводить, а то и выносить на носилках из замка Ордена закованных в цепи единорогов из высшего общества, с кольцами блокираторов на рогах, вот тут горожане крепко струхнули, сообразив, что в столице случились неожиданные политические перемены. А тут ещё Стража начала обыски и аресты в Старом квартале Кантерлота, сплошь застроенном «родовыми стойлами» аристократии «высшего света». Обычные горожане крепко недолюбливали аристократов за их нескрываемое высокомерие и откровенную демонстрацию превосходства, поэтому аресты были восприняты среди населения спокойно и даже с лёгким злорадством.
Кантерлот произвёл на Первого секретаря впечатление средневекового городка – приземистые дома в 2-3 этажа, редко выше, узкие, мощёные булыжником улицы, на самых широких едва могли разъехаться две повозки, только что ночные горшки и помои из окон на головы не выливали. Однако белые здания, освещённые солнцем, выглядели потрясающе. Дома побогаче были отделаны натуральным белым мрамором, те, что победнее – попросту побелены извёсткой. Над городом возвышался дворец принцесс, производивший поистине сказочное впечатление, куда там Диснею.
Во дворце Луна направилась не к себе, а в покои принцессы Селестии, позвав с собой Никиту Сергеевича:
– Тебе надо отдохнуть, друг мой, и НАМ тоже. Но потом МЫ всё же попросим тебя помочь НАМ разобраться с государственными делами.
– Охотно помогу вам, принцесса, – ответил Хрущёв. – Мне удалось поспать в поезде, так что я, можно сказать, в порядке, только бы вот одежду подлатать.
Вопрос с одеждой решился быстро – Луна уже послала за своей портнихой, но тут в зал ворвались пятеро носителей Элементов Гармонии, приехавшие дневным поездом, Старлайт Глиммер, и увязавшаяся с ними Лира Хартстрингс.
Впереди всех, в чёрном латексном костюме и спецназовской маске, в зал ввалилась Пинки Пай... державшая передними ногами натуральную советскую бензопилу «Дружба». У Никиты Сергеевича при виде бензопилы отвалилась челюсть.
– Где эти нехорошие пони, что обидели принцессу и нашего друга? – Пинки грозно вертела головой, примериваясь, кого бы распилить. Дворцовая стража пыталась утихомирить её, но Пинки в момент укоротила их копья бензопилой. Первый секретарь с большим трудом её успокоил:
– Всё, всё, Пинки, всё в порядке, победила «Дружба»... А теперь поставь её и заглуши мотор, пока кто-нибудь не пострадал... Кстати, откуда она у тебя?
– Ну... я часто бываю в разных интересных местах... вот, случайно выменяла на кексики, – ответила Пинки.
– Не обращай внимания, сахарок, это же Пинки Пай, – махнула копытцем Эпплджек.
Переполох подруги подняли изрядный – Рэйнбоу Дэш то и дело порывалась настучать кому-нибудь по носу; Старлайт экспрессивно рассказывала балансировавшей на грани обморока Рэрити, как её заперли ночные пегасы, и как она превратила их в баранов; Пинки носилась вокруг них кругами, без умолку болтая; как обычно перепуганная Флаттершай прикинулась ветошью; и только Эпплджек хранила типичное фермерское спокойствие.
– Принцесса, с вами всё в порядке? Мы переволновались! – Эпплджек осмотрела изрядно помятую принцессу Луну. – С вами всё хорошо?
– Мне надо выспаться… – пробормотала принцесса.
Она лишь успела передать Никиту Сергеевича секретарям и делопроизводителям королевской канцелярии и отдать приказ помочь ему разобраться с документами, после чего ушла в спальню Селестии, упала поперёк кровати и тут же отключилась.
Рэрити натурально пришла в ужас, узнав, что их гостя едва не зарезали в подземельях Ордена. Она выслушала рассказ Первого секретаря, прикрывая копытцами мордочку, едва не расплакалась, а когда он закончил, сказала:
– Какой кошмар... Мне так стыдно за всех этих единорогов... Дорогой, пожалуйста, не думай, что все единороги такие плохие. Среди нас много хороших, очень много! – белоснежная модельерша, не рисуясь, всхлипнула, и беспомощно ткнулась носиком в его потрёпанный в ночных приключениях пиджак.
– Я знаю, солнце моё, – улыбнулся Никита Сергеевич. – И ты, и Старлайт, и Лира – вы все очень хорошие и добрые.
– Сахарок, ты ещё с Твай не познакомился, – заулыбалась Эпплджек. – Хотя она сейчас аликорн, но раньше тоже была единорогом.
– Дорогой, давай я попробую починить твою одежду, – Рэрити осмотрела его пиджак и брюки. – Ох, мамочки, да тут чинить бесполезно, проще заново сшить... Тут где-нибудь есть швейная машинка?
Пока Рэрити шила ему новый костюм, Первый секретарь вместе со Старлайт Глиммер и тремя помощниками из канцелярии принцессы Селестии разбирался в кипе документов, ждущих решения. Он неплохо воспринимал текст на слух, поэтому незнание местного алфавита ему практически не мешало.
Демикорны, сменяя друг друга, вместе с дворцовой стражей, по двое охраняли вход в покои принцессы, где был устроен «кризисный штаб». Остальные четверо сняли шлемы, и устроились на отдых, не снимая экзоскелетов.
Никита Сергеевич впервые увидел Ирис с непокрытой головой, без шлема или платка. Его удивили её перепонки за ушами, высокие, растянутые на костных выростах, похожих на пальцы летучей мыши. Как оказалось, они были ещё и подвижные. Когда Ирис или другие демикорны общались между собой или с кем-либо ещё, эти перепонки то расправлялись, то испуганно прижимались к голове, то прядали вместе с ушами, постоянно пребывая в движении.
– Какие интересные у вас ушки, Ирис, – улыбнулся Хрущёв, наблюдая за своей спасительницей.
– Оу... – Ирис даже смутилась. – Они что, вам нравятся? Других пони мои уши только пугают...
– Ну, я-то не пони, – засмеялся Первый секретарь. – А эти перепонки помогают слушать, или они для красоты?
– Скорее, для выражения эмоций, – улыбаясь, пояснила Ирис, расправив перепонки. – Каждое их положение что-то выражает. Например, сейчас мне нравится, что меня хвалят и не боятся. Приятно найти нового друга, пусть даже он и необычен на первый взгляд.
– Мне тоже очень повезло, что я с вами подружился, Ирис, – Никита Сергеевич хорошо понимал, что могло случиться, задержись она хоть на пару минут. – А что значит дружба для демикорна?
– Дружба демикорна… это уверенность, что демикорн будет стоять до конца за друзей, – ответила инженер. – Иначе в наше время было не выжить.
Эпплджек отправилась на кухню и организовала еду для всех, Пинки решила ей помочь, и сварганила огромный торт, украшенный кремовыми цветами. Устроившись за письменным столом Селестии с кружкой ароматного чая и здоровенным куском торта, в тёмно-синем халате принцессы Луны, расшитом блестящими звёздами, Никита Сергеевич перекусил, отдохнул, и затем несколько часов решал рутинные вопросы. В итоге к вечеру он уже неплохо разобрался в географии и экономике Эквестрии, заодно сообразив, какие товары можно предложить для торговли и что просить в обмен. Большую часть документов, не требовавших быстрого решения, он отложил. К остальным секретари прикололи скрепками листочки с надиктованными им предложениями. Лишь десяток документов требовали срочной королевской реакции. Их он отложил до пробуждения принцессы.
В перерывах он беседовал с секретарями, Старлайт Глиммер и Лирой. Они расспрашивали Первого секретаря о мире людей, причём Старлайт особенно заинтересовалась политикой, государственным и общественным устройством, а Лира выспрашивала подробности обычной жизни людей. В периоды, пока гость из другого мира был занят, она, вооружившись пером и стопкой бумажных листов, что-то писала, то сосредоточенно уходя в себя, то мечтательно задумываясь на несколько минут, то лихорадочно строчила, высунув от усердия кончик розового язычка.
По ходу бесед Старлайт рассказала гостю о своём неудачном опыте построения «общества равенства» в пределах одной деревни.
– В детстве, когда мои друзья один за другим получали свои кьютимарки, они постепенно отдалялись от меня, – рассказала сиреневая единорожка. – Они всё больше думали о своём таланте, и им становилось неинтересно со мной. И тогда я подумала, что если ни у кого не будет меток, все станут равны. Я разработала заклинание, которое снимало с пони их метки. Собрала всех, кто оказался в похожей ситуации, брошенный друзьями, и предложила им расстаться с метками и стать равными друг другу. В нашей деревне каждый мог делать любую работу, и все периодически менялись профессиями. Но получалось у них плохо.
– Конечно, – улыбнулся Никита Сергеевич. – У людей, к счастью, талант не зависит от картинки на заднице, но равенство везде и всегда, независимо от биологического вида, достигается иначе. Нужно стремиться не к равенству неумех, а к равенству возможностей. Чтобы каждый член общества имел равные возможности получить образование, работу, жильё, медицинскую помощь, пенсию по старости.
– Ох, я была такой дурой, – ответила Старлайт. – Надо было всё делать совсем не так. Теперь я понимаю. Если бы я узнала о вашей стране раньше, я бы не наделала таких глупостей...
– Ого, а ты растёшь, Старлайт, – послышался вдруг голос принцессы Луны. – Ты научилась признавать ошибки? Неплохо... Ты хороша в магии, возможно, когда-нибудь ты даже станешь аликорном...
Проснувшаяся принцесса час отмокала в спа, и вышла к подданным бодрой, свежей и решительной. Она просмотрела срочные документы, посоветовалась с Никитой Сергеевичем по каждому из них, но решения принимала сама в каждом случае. По остальным она предложила дождаться Селестии, либо, если принцесса задержится – подумать о них завтра вечером.
Начальник Ночной Стражи Блэйзон Блеар представил принцессе полный отчёт о происшедшем утром, и перечень арестованных представителей знатных семейств. Орден так или иначе распространял своё влияние по всей стране, вовлекая в его сферу всех более-менее талантливых магов, кроме наиболее приближенных к принцессам. Теперь это обернулось проблемой, так как после произошедшего встал вопрос об их лояльности.
Впрочем, талантливые универсалы, вроде Старлайт Глиммер, были редкостью – изучение магии требовало большой усидчивости и настойчивости, как любая наука.
Пока принцесса разбиралась с документами, Рэрити обратила внимание на Лиру, видимо, решив, что её тоже привлекли к работе:
– Что ты пишешь, моя дорогая?
Лира что-то прошептала ей на ухо. Рэрити аж взвизгнула от восторга:
– Фантастический рассказ?
– Ну зачем так громко? – Лира явно смутилась, став центром всеобщего внимания. – Ну да... рассказ про пони, которая попала в мир человеков... людей, то есть...
– И нашла там свою большую любовь... – добавила Рэрити, заглядывая через плечо Лиры в текст.
– Дайте почитать! – принцесса ловко выдернула телекинезом один из листов и начала читать вслух:
– Так... а, вот! «...его ловкие пальцы задумчиво бродили по её нежной шёрстке, своими волшебными прикосновениями унося её в сладостное путешествие по волнам желания...» Оу! Да ладна! – изумилась Луна.
– Не ожидала... – Госпожа Ночи с интересом и уважением посмотрела на Лиру.
– Принцесса Луна! – взмолилась Лира. – Ну... не при всех же!
– Так, чур, МЫ первые читаем, когда будет готово, – «забила очередь» Луна, возвращая пунцовой от смущения Лире лист с текстом.
– Я следующая! – тут же крикнула Рэрити.
– Я! Я! Нет, я! – остальные пони едва не устроили потасовку, разбираясь, кто в каком порядке будет читать фанфик Лиры.
Ирис хихикнула, смущённо прижимая ушные перепонки:
– Надо её с нашей Кранберри познакомить... Кранберри такие уморительные рассказы пишет... Вроде как из истории выдуманных кланов Солёного Огурца и Змеевика...
– Солёного Огурца и Змеевика? – Никита Сергеевич расхохотался. – Представляю, какие там рассказы...
– Ага, учитывая, что мы, вообще-то, не принимаем ничего, изменяющего сознание, – улыбнулась Ирис. – Иначе ограничитель посчитает, что «боевая единица» находится под контролем противника, переведёт её в бессознательное состояние и передаст управление телом резервной поддерживающей личности...
– Ого! Вот это да! То есть, сколько ни выпил – до дома всё равно дойдёшь? Вот это технологии! – искренне восхитился Первый секретарь.
– Вроде того, – Ирис смущённо прикрыла мордочку копытцем. – Жаль, у вас тут нет информационной сети, я бы лучше объяснила...
– Информационной сети? – Хрущёв даже подскочил. – Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! Мы у себя тоже сейчас строим такую сеть...