Ошибка узнавания

Упс...

— Ууууухххххх… — застонала Кейденс.

Сознание возвращалось в ее голову, которая ощущалась маракасом на карнавале. Ее мозг – или, точнее, что от него осталось – подергивался, будто ему делал массаж глубоких тканей излишне старательный як. Спасало лишь то, что голова была, предположительно, под подушкой. Она ее убрала и тут же пожалела об этом – в глаза ударил свет. Кейденс снова застонала и вернула подушку на место, а потом, вместе с ней залезла под одеяло. И пока принцесса не скрылась полностью от света, она так и не сообразила, что понятия не имеет, в чьей она кровати.

— Так, так, так, — раздался знакомый голос. – Посмотрите, кто проснулся.

Кейденс напрягла страдающий мозг, пытаясь сообразить, кто говорит.

— Селестия? – спросила она. Или попыталась спросить. На самом деле, на выходе получилось что-то вроде невнятного «Шлестя?».

— Пора вставать, Кейденс!

Она почувствовала, как с нее стаскивают одеяло и подушку. Кейденс попыталась схватить их телекинезом, но едва помнила, где у нее рог, не говоря уже о том, как выжать из него магию. Одеяло убрали, и она оказалась под атакой яркого света и прохладного воздуха. Принцесса свернулась в клубок и прикрыла глаза крыльями, а потом, через щелочку начала изучать обстановку.

Чтобы соединить все кусочки воедино понадобилось неприятно много времени. Сочетание архитектуры, меблировки и запахов указывало, что она в личных покоях Селестии. Одной из подсказок было и то, что именно Селестия забрала подушку и одеяло. Принцесса Солнца смотрела на нее со смесью веселья и наигранного гнева, как мать, пытающаяся не смеяться над бедой, в которую влип ее ребенок, и держала кружку.

— Кофе?

Кейденс моргнула несколько раз, кивнула и осторожно приняла сосуд.

— Можешь это выключить? – спросила она.

— Что выключить?

— Ну… это… — неровно махнула копытом Кейденс в сторону окна. – Большую яркую штуковину, которую ты двигаешь.

— А, солнце, — закатила глаза Селестия. – Я его, обычно, не убираю, когда понибудь кажется, что оно слишком яркое. Хотя соблазны и были. Но могу задернуть занавески.

— Спасибо, — проскрипела Кейденс, глотнув кофе. – Ой! Горячо!

Смазанные кофеином колесики в голове начали двигаться, и на поверхность всплыли вопросы слишком странные, чтобы ответить на них самостоятельно.

— Что я тут делаю? Я и Шайнинг Армор остановились в башне в другом крыле замка, не так ли?

— Ты действительно не помнишь ничего о прошлой ночи? – качнула головой Селестия.

— Все смутно, — сделала еще один глоток Кейденс. – Напомни, пожалуйста.

— Конечно, — озорно ухмыльнулась Селестия. – Начнем с того, что пить ты не умеешь.

---

Винил Скрэтч выползла из спальни. В иных обстоятельствах она бы осталась в кровати еще на несколько часов – особенно после вечеринки, как вчера ночью. Но блинчики Октавии она чуяла за километры, и они стоили подъема. Тем более, что она могла доспать и потом.

— Встаешь за полдень, как погляжу, — сказала Октавия, когда Винил вошла на кухню.

— Да ладно, еще не так поздно. Всего лишь… — она посмотрела на часы. – Одиннадцать сорок восемь. – Винил посмотрела на стопку блинчиков на столе. – Так что это завтрак, так?

— Я знаю, что ты не перестанешь ворчать, если я тебе немного не оставлю, — ответила Октавия, взяв утреннюю газету. – Полагаю, ночь прошла особенно хорошо?

— Да ты не представляешь! – Винил налила кофе в кружку и отхлебнула прямо из кофейника. – Хорошая еда, бесплатный сидр, отличная публика. И я даже чмокнулась с принцессой!

— Это звучит мило… — замолчавшая Октавия медленно убрала газету. У нее был хороший слух, но в данный момент она не верила своим ушам. – Погоди, ты сделала что?!

— А, да, предполагается, что я не должна тебе об этом рассказывать, — Винил сложила блинчик и запихнула его в рот целиком. – Это хошударштвенна тана.

— Государственная тайна? – пристальный взгляд Октавии быстро становился мрачным. Она знала Винил достаточно давно, чтобы быть на 60% уверенной, что та над ней просто подшучивает. Но тот факт, что Винил вряд ли бы додумалась до такой дурацкой шуточки сразу после пробуждения, добавлял ее словам доверия. – Ты же шутишь.

— Я сказала, что не должна рассказывать тебе о том, как одна из принцесс перебрала сидра и начала подкатывать ко мне, — подмигнула Винил. – Но так как тебе, похоже, ооочень любопытно, думаю, я могла бы рассказать, если ты не скажешь больше никому.

Октавия старалась не выглядеть очень заинтересованной. Похождения Винил всегда превращались в отличные истории, и она не собиралась пропускать эту.

— Хорошо.

— Отлично! – ухмыльнулась единорожка. – В общем, я проголодалась, потому поставила пульт на автоматическую работу и пошла в буфет. А там – принцесса Кейденс у бочек с сидром…

— Принцесса Кейденс?! – Октавия недоверчиво посмотрела на широко улыбающуюся Винил. – На вечеринке было четыре принцессы, а ты выбрала единственную замужнюю?!

— Это не я! – с гордостью возразила Винил. – Она меня выбрала!

---

— Серьезно? Семнадцать кружек сидра? – Кейденс не могла не гордиться слегка этим достижением, хоть и понимала, что не стоило бы.

— Как минимум, — подчеркнула Селестия. – Я начала считать, когда в тебе уже несколько сидело. Сидр со «Сладкого Яблочка», конечно, хорош, но это уже перебор.

— Я и не думала, что он будет настолько крепок, — возразила Кейденс. Головная боль утихла достаточно, чтобы она могла чувствовать себя раздраженной. – Что конкретно я сделала? Последнее, что я помню – Шайнинг Армора у буфетного стола.

Селестия фыркнула, явно стараясь приглушить смех.

— Что тут смешного? – негодующе спросила Кейденс.

Селестия сдалась и начала хихикать.

— Это не был Шайнинг Армор.

Лицо Кейденс, обычно не краснеющее, теперь было как помидор.

— А кто же?

---

— Стою я у стола, хомячу эти маленькие огурчики. Как они там называются, еще раз?

— Корнишоны.

— Ага, корнишоны. Их там была целая куча, так что я собиралась утащить немного в свою будку. И тут кто-то трогает меня за круп. За самую метку.

— До сих пор не понимаю, что такого в корнишонах, — устало сказала Октавия.

— Они соленые и вкусные, — указала Винил. – Итак, чувствую прикосновение. И это было не одно из тех «Извините, я не смотрела, куда иду» прикосновений. Оно было целенаправленным, я уж знаю.

— Уж уверена.

— Оборачиваюсь – а там Принцесса-Аликорн Любви, и смотрит на меня так, как ты – на пончик.

Октавия поморщилась от неудовольствия, но прерывать не стала.

— Поначалу я не думала об этом особо. Знаешь, она смотрела на меня как-то странно, но я подумала, что ей просто скучно или она хотела поговорить о подборке музыки или еще о чем. И тут она говорит: «Привет, как ты?». Ничего странного, но говорила она немного невнятно.

— И ты не сообразила, что чего-то не так?

Винил пожала плечами и взяла еще блинчиков.

— Я всю ночь у колонок стояла, ну и подумала, что меня просто уши подводят. Я ей ответила, что у меня все путем и просто вышла перекусить, ну, ты понимаешь – легкая болтовня. Преимущественно о корнишонах.

— Поверить не могу, — сказала Октавия, качая головой. – Ты встретилась с принцессой лицом к лицу и говорила с ней о корнишонах?

— Это она к ним все сводила, — ответила Винил. – А я просто подхватила. И тут все начало становится странным. Она начала, вроде как… флиртовать.

— Флиртовать? – приподняла бровь Октавия.

— Ага. Ну, ты знаешь, томный взгляд, раскрепощенность, пошлые шуточки про корнишоны... Подумала я было, что странно это, а потом решила, что это все штучки Принцессы Любви.

— Пошлости про корнишоны? – После такого Октавия на 90% была уверена, что Винил ее разыгрывает. Оставшиеся 10% боялись, что нет. – Я и представить не могу, что кто-то способен сделать сексуальный намек, основанный на корнишонах.

— Ну она и не смогла, — пожала плечами Винил. – Но я не задумывалась. Ты всегда думала, что королевская семья вся из себя консервативная, скучная и правильная, но она шутила, смеялась и веселилась.

— В общем, через несколько минут я ей сказала, что общаться с ней было очень приятно, но мне пора вернуться к пульту и музыку крутить. Тут она хватает мое лицо обоими копытами и говорит: «Прежде, чем уйдешь, дай мне сладенького!». И тут-то все произошло.

---

Похмелью Кейденс не помогал нарастающий стыд, который падал и падал на нее, пока Селестия описывала прошлую ночь. Она уже могла видеть, чем закончится история. Это было как наблюдать горящую телегу, полную фейерверков, летящую по склону холма в картинную галерею. Все могло закончиться лишь большой, дорогой и яркой катастрофой – и нипони не мог ее предотвратить.

— А что я сделала потом? – осторожно спросила она.

— Я могу лишь предположить, что ты пыталась отобрать у нее жвачку собственными зубами.

— Уххх, — застонала Кейденс. Частично от похмелья, частично от стыда. – Я действительно ее поцеловала?

— Определеннейше, — твердо кивнула Селестия. – И не просто в щечку.

Лицо у Кейденс стало таким, будто она только что съела маринованную хурму.

---

— Она использовала язык? – Октавия смотрела на Винил со смесью ужаса и любопытства. Слушать эту историю было все равно что наблюдать горящую телегу, полную фейерверков, летящую по склону холма в картинную галерею. В душе она понимала, что так быть не должно, но не могла не хотеть узнать, чем все закончится.

— О, да. Все незнамо сколько дюймов, – повела бровями Винил. – И, должна сказать, Принцессой Любви она стала не без причины.

— А что сделала ты? – с полунедоверием покачала головой Октавия.

— Не отказалась и поддержала, — пожала плечами Винил.

Челюсть Октавии отвисла, будто она готовилась целиком заглотить арбуз.

— Что? – ухмыльнулась Винил увидев реакцию подруги. – Как я говорила, она была хороша. Ну и решила, что тоже могу этим насладиться. Не думаю, что у меня в ближайшее время будет шанс пососаться с принцессой.

— Да, но… все же.

— Да я даже научилась кое-чему новому, — высунула язык единорожка. – Хочешь, покажу?

— Воздержусь, пожалуй, — перед ответом Октавия глотнула кофе.

— Зря, — облизнула губы Винил.

---

— А что потом? – Кейденс печально откусила бисквит. Появившийся после вчерашней ночи невеликий аппетит пропадал все сильнее по ходу повествования. – Хочу ли я вообще знать, что я дальше натворила?

— А дальше я вытащила вас обоих из комнаты, — сказала Селестия. – Это было занятно, признаю, но вряд ли стоило продолжать у всех на виду.

— Спасибо, — пробормотала Кейденс.

— Не за что, — повела копытом Селестия. – Ничего особого.

— Ага, — Кейденс смотрела на бисквит. Зрелище было печальное, но так она, хотя бы, избегала зрительного контакта. – По крайней мере, от меня не было слишком много проблем.

— А вот оторвать тебя от нее было сложно.

— Что? – дернулась голова Кейденс.

— Ты действительно не хотела ее отпускать.

---

— Селестии и двум Гвардейцам потребовалось минут десять, чтобы разлучить нас, — сказала Винил. – Хорошо хоть Кейденс была слишком пьяна, чтобы использовать магию, а то бы я там до сих пор была. Должно быть, сила земных пони. У Кейденс реально крепкие объятия, — потерла единорожка шею. – А если подумать, это было как массаж. Даже приятно.

— Конечно же.

— Принцесса Любви, напоминаю.

---

— Думаю, я сама не ведаю своей силы, — сказала Кейденс со смесью застенчивости и общего «я еще слишком похмельна, чтобы думать ровно».

— Теперь знаешь. Я почти потянула мышцу, пытаясь оттащить тебя от нее, — Селестия потерла плечо. – Мне даже пришлось использовать метод Твайлайт и телепортировать ее от тебя. Не стоит говорить, что тебе это не понравилось.

— Не понравилось? – Кейденс пыталась думать. От думанья мозг болел, и все было смутно.

— Не понравилось. Как только я убрала ее от тебя, ты начала стенать, как тебе хочется провести с ней времени побольше. Так что я привела тебя сюда, и ты ворчала в подушку, пока не заснула. Хотя я и поняла, с чего бы ты так энергично целовала ди-джея.

— Действительно? – ровно спросила Кейденс. – Не поделишься? Потому что сама я ума не приложу.

— Ну… — Селестия задумчиво поднесла копыто к подбородку. – Ди-джей была единорожкой с белой шерсткой и синей гривой…

Глаза Кейденс расширились. А потом зажмурились, потому что комната для нее была еще слишком яркой.

— А еще я поняла, что со всеми делами, запланированными в связи с твоим визитом, и уходом за дочерью, у тебя и твоего мужа последние дни не было достаточно времени друг для друга…

---

— Так она подумала, что ты – ее муж? – Октавия пристально посмотрела на Винил, пытаясь представить, сколько сидра нужно выпить, чтобы спутать ее с любым жеребцом, не говоря уже о Капитане Гвардии. Наверное, достаточно, чтобы напоить аликорна. – Да он же в два раза больше тебя.

— Так предположила Селестия, — пожала плечами Винил. – То есть, хоть и забавно думать, что Кейденс во хмелю целует всех подряд, но это бы уже давно разошлось по всем таблоидам.

— К слову, я увижу это на первых страницах завтра?

— К сожалению, нет, — вздохнула Винил. – Обложка альбома вышла бы – закачаешься, но на те вечеринки фотографов не пускают, а Селестия утащила нас так быстро, что вряд ли понибудь вообще успел бы сделать фотографию.

Тут она взбодрилась.

— Эй, у меня хорошая память, а такое я вряд ли скоро позабуду.

Она продолжила пожирать блинчики. На третьем она подняла голову, будто вспомнила о чем-то.

— Да, и не думаю, что тебе стоит об этом рассказывать кому-то вообще. Меня, наверное, кинут в темницу, если Селестия узнает, что я рассказала тебе.

— Хорошо, — пожала плечами Октавия. Она хотела бы рассказать об этом очень немногим пони. И, наверное, не пройдет много времени, как Винил сама им все поведает.

— Но серьезно, — слизнула единорожка сироп с губ. – Это был, наверное, мой лучший поцелуй. Шайнинг Армору здорово повезло.

---

— ШАЙНИНГ АРМОР! – взвыла Кейденс. Или, скорее, вышло что-то вроде «ШЙНИНГ АРМР!», потому что ее голос был невнятным и, ради собственных ушей, выла Кейденс в подушку. Убрав подушку от лица, она глубоко вздохнула и продолжила. – Что он подумает, когда узнает об этом?

— Узнает, о чем?

— Что я целовала другую пони! Я не смогу утаить это от него!

Селестия закатила глаза так сильно, что взгляд почувствовал даже стражник, стоящий вне покоев, хотя, о чем бы он ни думал, это вряд ли было серьезно.

— Если мы говорим об одном и том же Шайнинг Арморе, — сказала Селестия. – То он, скорее всего, будет в полном восторге. Как и ты, когда похмелье пройдёт.

— Но я же принцесса, — пробубнила Кейденс. – Как я могла устроить что-то настолько глупое и недостойное?

— Поверь мне, — фыркнула Селестия. — Достоинство переоценивают. Все время от времени совершают ошибки, и аликорны – не исключение. Мне не надо напоминать, что моя сестра попыталась завоевать Эквестрию и обречь ее на вечную ночь. В сравнении с этим, мне кажется, что случайно поцеловать кого-то, похожего на собственного мужа будет сущей мелочью.

— Ну, раз уж ты так говоришь, — сказала Кейденс угрюмым голосом жеребенка, которому сказали, что стоит ему попробовать вареную бамию, как он оторваться не сможет.

— Все еще не веришь? – спросила Селестия. – Ну, вот – некоторое количество лет назад я посетила открытие винного завода в Лас-Пегасе. После… дегустации их образцов, меня потеряли на последующей вечеринке.

На лице старшей принцессы мелькнула ностальгия.

— Меня нашли в кондитерской ниже по улице, крепко спящей и головой – в семиэтажном свадебном торте.

Кейденс смотрела на нее, как младшеклассница, которая узнала, что ее учительница на самом деле в школе не живет.

— Что? – спросила Селестия. – Вино было хорошим. И торт тоже. Суть в том, что иногда перебрать и сделать что-то глупое – не конец света, пока это не входит привычку. А теперь заканчивай завтрак. Думаю, твоему мужу захочется узнать твою версию событий.

— Да, конечно. Погоди, — нахмурилась Кейденс. – Что значит «мою версию событий»? Ты рассказала ему о произошедшем?!

— Я объяснила ему немного, почему ты не вернулась с вечеринки в свои покои, и не видела причин лгать. Хотя я могла слегка все приукрасить.

— Как сильно ты все приукрасила? – Кейденс посмотрела на Селестию так мрачно, что даже стражник за дверью поежился.

— А вот это ты узнаешь сама, — ответила Селестия с немалой долей самодовольства в голосе.

---

— Да, могу сказать, что день сегодня хорош, — сказала Винил. Ее рот был полон блинчиков, но она давно отточила искусство говорить с набитым ртом. – Хорошо оплаченная вечеринка, бесплатный буфет, отличная публика, чмокнулась с принцессой, выспалась и блинчики.

Она сыто рыгнула, будто используя звук вместо жирной точки.

— Определенно, — ответила Октавия. – Похоже, ты отлично провела время. Хотя, думаю, я могла бы прожить и без пьяных выходок одного из членов королевской семьи Эквестрии.

— Ты так говоришь потому, что не целовалась ни с одной из них, — сказала Винил и высунула язык из уголка рта. – Рекомендую.

— Мне как-то не кажется, что я когда-нибудь попаду в такую ситуацию, — ответила Октавия, тщательно обдумывая саму идею. – Кроме того, ты действительно думаешь, что остальные принцессы, так скажем… на уровне принцессы Кейденс? Она же, как ты красноречиво выразилась, «Аликорн Любви».

— Ну, у Селестии должны быть века опыта, Луна, возможно, не без странностей, если ты понимаешь, о чем я. Принцесса Твайлайт… — тут Винил задумалась. – Она, наверное, прочитала об этом множество книг? Не знаю.

— Ты же не думаешь, чтобы и до других добраться?

— Не-а. Мне с этой-то повезло, что мне память не потерли или еще чего. Это было круто и все такое, но удачу испытывать не стану.

— Ты и сама, похоже, немного перепила, — ухмыльнулась Октавия. – Это первая разумная вещь, которую ты сказала за все утро.

— Со всеми бывает, — ответила Винил и встала, скрипнув стулом. – А теперь, извини уж, я обратно в люлю.

— Снова спать?

— Ага, — широко зевнула Винил. – Кейденс, все же, не одна, кто сидра перебрал. И у меня сегодня еще одна вечеринка. Надо быть хорошо отдохнувшей, понимаешь.

— Ладно, — покачала головой Октавия. – Хорошего отдыха.

— Спасибо. Увидимся позже, — Винил исчезла в спальне удивительно быстро для пони, которая, предположительно, устала.

— Думаю, этого и следовало ожидать, — пробормотала Октавия, не обращаясь ни к кому конкретно. Обернувшись, она увидела гору грязной посуды у мойки. – Хорошо отдохнувшей. Ага, конечно.

---

Кейденс медленно открыла и закрыла двери в свои покои. Внутри не было никакого шума, гама, переполоха, беспорядков, разгрома и любых иных видов хаоса, указывающих на то, что Фларри Харт либо не спит, либо ее в покоях нет. Более того, занавески были задернуты, а из люльки раздавалось тихое (хотя и громковатое для младенца) посапывание. Принцесса прошла мимо нее, словно по минному полю. Последнее, что нужно было ее голове – кричащий ребенок. Ее череп бы треснул пополам.

Кейденс проскользнула в спальню, затворила дверь и облегченно выдохнула.

— С возвращением, милая.

Шайнинг Армор лежал посреди кровати. Перед его лицом висел комикс. Одним копытом он был в пакете чипсов, а другим чесал некоторые непубличные детали своей анатомии. Чипсы быстро скрылись под подушкой.

— П-привет, — пробормотала Кейденс, слишком усталая, чтобы злиться на то, что он опять ел чипсы в постели. По лицу Шайнинг Армора она поняла, что он знает все.

— Значит, у тебя была отличная ночка? – спросил он, ухмыляясь от уха до уха. – Что там произошло между тобой и ди-джеем?

Кейденс слабо улыбнулась и присела на край кровати. Воспоминания о ночи были еще немного размыты, но благодаря рассказу Селестии и развеивающемуся туману в голове, ее память начала возвращаться.

— Начну с того, что тебе стоит помнить о том, что сидр был действительно хорош…