Зимняя пора

Глава XXIII

— …И животик… да-да, вот здесь, — заурчала пегасочка, лежа с распахнутыми крыльями на спине.
— Мне до этого казалось, что это только я падок на ленивые почесушки, — ухмыльнулся я, наблюдая за сонной мордочкой Флитфут.
— Так, меньше слов…
— Да-да, больше почесушек, знаю, — счастливо улыбнулся я, продолжая поглаживать животик еще толком не проснувшейся пегаски.

С каждым днем мое утро становилось все слаще и слаще. Может все это действительно самая обычная сказка. А я в ней лирический герой, который стал заложником самых веселых и необъяснимых ситуаций. Даже не хотелось материализовывать выражение «В каждой бочке меда есть ложка дегтя». Меня вполне устраивала вся эта сложившаяся ситуация. Она представляла собой бархатную пелену, что укутывает меня с ног до головы и отделяет от всего негативного, что есть в этом мире. Так же уходит желание все рационализировать, объяснять. Думать о смысле бытия. Утруждать самобичевальными мыслями. Пытаться отгородить себя от всего происходящего вредными привычками и никотиновым экстазом.

При мысли о курении я ненароком затронул события минувшего вечера. Все сказанное тогда было лишено всякого смысла. Никаких зацепок, никакой логики. Как всегда лишь несостыковки, что лишь запутывают ситуацию в огромный клубок. После беседы остались лишь вопросы, в особенности, после всех этих заявлений Духа Хаоса. Конечно он был в курсе всего. Но для существа возрастом в несколько тысяч лет это было самой настоящей забавой, с помощью которой можно развеять многовековую скуку.

Но это не мешало возникновению сильной интриги. А именно он ее и добивался. Но даже она с каждым мгновением становилась все прозрачней и прозрачней. Но не от необходимости решать более насущные вопросы. А от странной закономерности. Или, можно даже сказать, эфирного алгоритма, которого придерживался этот мир. Он был похож на легкий отвлекающий маневр. Раньше я об этом не задумывался, но вся эта сказочная повседневность была, как игровая площадка с огромным количеством игровых автоматов. Она была очень манящей и… даже отвлекающей. При первой же необходимости обдумать вопрос, например, касающийся моего странного пришествия, я быстро переключался на что-то другое. Словно существует какое-то странное уравнение, всплывающее всякий раз, как мозг возвращается к более материальным вопросам. Дальше мыслей все это не выходит, поэтому это лишь гипотеза. Но пока это единственная ценная зацепка, за которую нужно держаться полным хватом, чтобы в один момент не стать еще одной шестеренкой в этой забавной игре под названием «Кто кого перехитрит?».

По мере участия в этой эстафете желание в чем-то разбираться угасало. Но расцветало все остальное. Может я уже играю по чужим правилам? А может это вовсе… и есть мои правила.
— Ты опять в облаках витаешь? — сонными глазами уставилась на меня Флитфут.
— В облаках витать можешь только ты. Вот, смотри, чешу я тебя, чешу, — улыбнувшись, сильнее начал гладить я животик Флитфут, от чего она звонко засмеялась.
— А ты когда-нибудь летал? — перевернулась пегасочка на живот, потянув крылья и сладко зевнув. — На этих, как ты там говорил… са-мо-ле-тах?
— Самолетах? Да, летал, — начал я лениво перебирать ее перышки. — Но это не так захватывающе, как самому летать по облакам.
— Разве?
— В самолетах ведь все находятся внутри, — сложил я ладони вместе. — Это такая громадная металлическая конструкция, в которой люди находятся в самом салоне, а не снаружи. Конечно, мы можем смотреть в иллюминатор и видеть все эти облака и города с высоты птичьего полета, но это… — глянул я со странной тоской на двери балкона. — Не тоже самое, что и самому лететь по… облакам.
— Так, а ну-ка иди сюда, — обхватила меня Флитфут копытцами за шею и прислонила лицом к своей бархатной груди. — Ты что, опять за свое?
— Мфмфм, — замычал я, перебирая губами ее бархатную шёрстку. — Я говорю, нет.
— А мне кажется, что у тебя появляется вредная привычка, — сильнее прижала она меня к себе. — Все ведь хорошо.
— Конечно, Флит, — начал водить я носом по ее шерстке. — Особенно после всех этих обнимашковых терапий.
— Значит нужно улыбаться, — ткнулась она своим носиком в мой. — И быть радостным не только снаружи, но и внутри.
— Эх, пегасочка ты моя, — крепко обнял я Флитфут, что теперь тихонько сопела мне на ушко.

Она была самой удивительной персоной, что я когда-либо встречал в своей жизни. Если можно так выразиться, ее натура была продолжением моей собственной руки. И дело было даже не во взаимной симпатии. Конечно, было приятно чувствовать себя нужным. Или даже… любимым. Но эти отношения были скорее скреплены общими переживаниями и эмоциями. Мы были с ней на одной волне и рядом с ней я чувствовал себя не просто счастливым. Я чувствовал себя… самим собой. Тем, кто я есть, даже несмотря на то, что в моей жизни начался новый этап и теперь я был совсем другим человеком. Человеком с новой историей. В мире, где проблемы даже ранее незнакомой персоны всегда оставляли неравнодушным других. И мне приятно, что хоть кто-то разделял эту историю вместе со мной.
— …Историю о парне, что так и не побрился, — вслух подумал я, про себя усмехнувшись.
— Чего-чего? — приподняла голову Флитфут, дернув ушками.
— Я тут подумал, что я больше не могу откладывать этот вопрос.
— Ты это про свои… волосы? — поиграла Флитфут копытцем с разбуробленной ото сна бородой.
— Да, — пригладил я щетину. — У вас ведь есть парикмахерские или что-то в этом роде?
— Конечно есть. Кстати можно будет сходить.
— Сразу, как я решу один вопрос.
— Какой? — улыбнулась пегасочка, демонстративно дернув хвостиком.
— Да, это тоже, — игриво улыбнулся я. — Но для начала мне нужно получить регистрацию. Вчера я пообщался с Твайлайт и она взяла с меня слово, что я решу этот вопрос сегодня.
— А после тогда мы прогуляемся по Кантерлоту и зайдем в парикмахерскую, чтобы придать тебе подобающий вид, — вскочила Флитфут с кровати, но не успела сделать и взмаха крыльями, как я притянул ее за мягкий хвостик обратно к себе.
— Но это вовсе не значит, что мы не в силах решить один из вопросов прямо сейчас, — опустил я руки на ее пышные бедра, наблюдая за тем, как пегасочка с каждой секундой становится все краснее и краснее.
— Джеймс… — наклонила она свою мордочку ко мне, как вдруг…

— Джеймс, ты не спишь? — донесся знакомый женский голос из-за двери.
— Нет-нет, совсем нет, — спешно ответил я, пытаясь побороть желание засмеяться от того, как Флитфут быстро вскочила с меня и попыталась спрятаться в складках одеяла.
— Можно я войду?
— Да, конечно входи.

Когда массивная дверь в опочивальни отворилась, к нам присоединилась Твайлайт, что вошла в зал с изяществом самой настоящей Принцессы. Грива была уложена, каждый ее шаг оставлял еле ощутимое чувство внутреннего стержня, а улыбка внушала доброту и заботу. Интересное было сочетание…
— Доброе утро, Джеймс, Флитфут, — улыбнулась Твайлайт, заметив торчащую из-под одеяла мордочку пегаски.
— Принцесса! — поклонилась аквамариновая особа, вылетев из-под складок.
— Привет, Твайлайт! — помахал я рукой аликорне. — Уже?
— Если тебе не трудно, — осмотрелась Твайлайт. — Чем раньше мы закончим, тем скорее вы с Флитфут сможете провести время вместе.
— Как говорится «Делу время, потехе час»…- в комичной манере помахал я указательным пальцем, прежде чем снять одеяло и встать с кровати.

И только в самый последний момент я осознал, что как всегда был без нижнего белья. К тому моменту все мое естество было закрыто лишь маленьким кончиком покрывала и, если бы я так и дальше продолжил играться, то через несколько секунд стоял бы перед Ее Величеством не в самом подобающем виде. Этот момент отлично сыграл мне на руку и пока Твайлайт осматривала зал, я молниеносно подхватил нижнее белье с пола и принялся под шумок одевать то, что должно было быть одето еще задолго до прихода коронованной особы.
— Так и… далеко эта… регистрация отсюда? — натянул я быстро белье, пока Твайлайт обхаживала зал.
— Совсем недалеко. Пойдем вместе, если хотите? — с улыбкой взглянула она на Флитфут, что так и сидела поверх одеяла.
— Я за, — улыбнулся я, вскочив с постели.
— Конечно, — кивнула Флитфут.

К тому моменту, как мы все дружно вышли из опочивален, в королевском коридоре уже шествовало огромное количество персон, явно дворянского происхождения. В сопровождении гвардейцев или без, каждый вслух обсуждал со своими коллегами явно что-то важное. Это выбивалось за привычные Эквестрийские рамки, где на первое место ставится дружная и немного сентиментальная черта. Эти деловые разговоры хорошо формировали ауру всего бюрократического механизма. Мало что конкретного доходило до моих ушей. Это было обсуждение подготовки к праздникам, мероприятиям, встречам на деловом уровне. Но я все же был больше озабочен тем, как на меня реагируют все проходящие мимо персоны. Они то и дело запинались, чтобы проводить меня заинтересованным взглядом. Или же кланялись, когда видели, в сопровождении кого я шел сейчас по коридору. Кобылки же не особо обращали на все это внимания. Твайлайт, как это подобает, просто добро улыбалась и лишь некоторым кланялась в ответ. А Флитфут… она просто мило гарцевала по правую руку, закатывая глаза всякий раз, как замечала заинтересованные в мою сторону взгляды других кобылок, что проходили мимо, явно направляясь по своим, так сказать, секретарским делам.
— И тебе совсем не стыдно? — пихнула меня крупом Флитфут, стараясь отвлечь от лицезрения проходящих мимо по коридору женских форм.
— Это не я. Это все… аура дружбы и магии, — предательски улыбнулся я, распрямив плечи.
— Да ты издеваешься, — усмехнулась пегаска.
— Такой феномен можно отнести к разряду «Зеркальных отражений», — начала Твайлайт. — Он присутствует абсолютно у каждого разумного Эквестрийского обитателя и главный фактор его возникновения это…
— …Симпатия? — вслух подумал я. — То, что испытываю я, проецируется и на других?
— Если примерно, — постукала Твайлайт основанием копытца по подбородку. — То… да, именно так. Только в твоем случае этот эффект выражен слегка… сильно.
— Магические возмущения? — постарался я голосом придать беседе деловую ноту.
— Возможно. В таком случае оно либо усиливает отражение, либо… — запнулась Твайлайт.
— Полностью компенсирует его отсутствие. Вот значит, что ты имела в виду, когда в академии сказала, что этот фон… искусственный, — прикусил я губу, кажется получив маленькую зацепку, которая, впрочем, ничего не объясняла.
— Это всего лишь предположение. Да и звучит, сам понимаешь… — улыбнулась Твайлайт.
— Слегка по-манипуляторски, — следом ухмыльнулся я. — Я просто парень, который хочет прояснить ситуацию, не более, — поднял я руки в согнутых локтях вверх.
— И мы тебе уже постараемся помочь, — крылом приобняла меня Флитфут, которая, кажется, не уловила самой сути разговора, что может и к лучшему…

На улице тем временем шли последние приготовления к празднику. Украшенные улицы внушали приятное чувство общности, где каждый воспринимался не как маленький винтик, а как единое целое. Что единороги, которые магией пытались повесить вдоль улицы разноцветный плакат; что пегасы, которые прямо сейчас разгоняли над нами тучи; что маленькие жеребята, радостно играющие в снежки прямо вдоль дороги. Только в этом мире я готов был выйти на улицу исключительно для того, чтобы просто подышать воздухом. Хотя это тоже было отговоркой. Конечно, мне теперь тоже нравилось чувствовать себя частью чего-то большего. Не только маленькой коморки, обставленной в серые тона. Но и всего того, что находится вне ее стен. Не устану про себя говорить, что этот мир до сих вызывает у меня разрыв культурного шаблона. Все эти улыбки, смех, неравнодушие. Эта возможность наконец-то вдохнуть полной грудью и просто побыть самим собой. При чем с теми, кто готов принять тебя таким, какой ты есть…

Через десяток минут ходьбы мы все же вышли к тому месту, что в нашем мире называется консульством, или же мэрией. До сих пор было трудно разобраться в столь непривычном бюрократическом механизме. Здесь также, как и на входе во дворец было очень много понек, хотя правильно их было бы назвать гос. служащими, ибо сплошь и рядом были одни деловые костюмы, офисные очки в тонкой роговой оправе или же… стройные юбочки у персон женского пола, что так же смотрелось довольно пикантно, как и у нас.

Как они рассматривали меня, так и я не мог отвести взгляд ото всей этой деловой, но с другой стороны, довольно комичной картины.
— Джеймс, держи пропуск, — вручила мне желтую карточку Твайлайт. — На входе будут магические контроллеры, это обязательная процедура перед беседой с атташе.
— А улыбка с веселым настроем меня не спасут?
— Если тебе нечего скрывать, то все будет в порядке. Пусть я это и не должна говорить, но это… просто формальность, — начала меня осматривать со всех сторон аликорна. — Тебе зададут несколько вопросов, заполнишь форму и через неделю ты получишь официальное разрешение на передвижение по всей территории Эквестрии.
— Хорошо, без проблем, — двинулся я со всеми ко входу.
— Флитфут, правила ты знаешь, — следом обратилась Твайлайт.
— Я буду ожидать в фойе, — кивнула кобылка явно с военной изюминкой.

Сразу за массивными входными дверями располагался огромный зал с расставленными вдоль широкого коридора высокими колоннами. Вдоль контрольно-пропускного пункта проходили ежеминутно огромное количество этих удивительных существ. Здесь были и единороги, и пегасы и даже земные пони. Но уже не было ощущения веселой наивности. Все, подобно высшим эшелонам, держали на лице каменную гримасу. И оно отлично гармонировало с серой расцветкой их деловых костюмов, а у некоторых даже мини-пальто по их росту. Что кобылки, что жеребцы, все так и продолжали задерживать свой взгляд на мне, хотя на этот раз такая процедура носила ну уж очень формальный характер. Я хоть и держал на лице легкую и непринужденную улыбку, но никто в силу субординации не отвечал на нее похожим образом.
— Ваши документы? — встал передо мной жеребец в костюме и темных непроницаемых очках.
— Я прибыл, чтобы заполнить форму на временной пребывание. Держите, — протянул я в ответ желтую карточку с непонятными обозначениями, а Твайлайт тем временем одобрительно кивнула.

Несколько секунд жеребец внимательно осматривал этот непонятный для меня билетик. Он то и дело переводил взгляд то на меня, то снова на него и в обратном порядке. И в итоге он прервал эту формальную тишину.
— Прошу вас пройти через контроллер. После я вас сопровожу на беседу с атташе.

Эта стойка очень напоминала привычный всем металлоискатель, только вот никаких электрических табло и уж тем более стационарных кватронов. Сняв всю верхнюю одежду, я выставил руки в разные стороны и прошел между этими двумя столбиками, которые на половине пути вызвали легкие электрические колики по спине, от которых я даже усмехнулся.

Следом прошла Твайлайт, которой все присутствующие, естественно, поклонились. И только, когда я снова взял в руки пальто, я между делом нагнулся к ее ушку:
— А что это за билетик такой?
— Это магический портрет, — улыбнулась Твайлайт, подняв в магическом свечении такой же пропуск, только лавандового окраса. — Этот материал был специально разработан, как универсальный магический накопитель. При прикосновении он считывает информацию с носителя и форматирует все сведения в магический портрет.
— Получается, это мое мини-описание? — повертел я желтой карточкой.
— Как мера безопасности. То место, где мы сейчас находимся является центром всего государственного аппарата.
— А почему не дворец?
— Я потом проведу тебе краткую лекцию об Эквестрийских ветвях власти, — добро улыбнулась кобылка лавандового окраса.
— Хорошо. Но, если этот пропуск собирает информацию с носителя… ее можно расшифровать?

— Принцесса Твайлайт, Джеймс, — неожиданно поприветствовала нас кобылка в стройной черной юбочке и очках в тонкой роговой оправе. — Разрешите представиться. Меня зовут Розали, я помощница нашего атташе по работе с делами иностранных граждан. Принцесса Твайлайт, — снова поклонилась довольно симпатичная кобылка. — Министр внешнеэкономического сотрудничества Гейл прибыл по вашему вчерашнему запросу и ожидает вас в кабинете номер тридцать четыре на третьем этаже.
— Благодарю вас, Розали, — улыбнулась аликорн.
— А вас, Джеймс, — мило поморгала глазками кобылка серого окраса. — Я попрошу пройти со мной. Я вас сопровожу для беседы с атташе по вопросу получения регистрации на пребывание.
— Почту за честь, — с улыбкой поклонился я, после чего взглядом попрощался с Твайлайт, которая ушла в обратном направлении в сторону лестницы.

Кабинет, в сторону которого мы шли ничем не выделялся среди всех тех, что расположились вдоль целого этажа. Такие же массивные двери, колонны по правую и левую руку. Естественно, торжественный вид. Когда кобылка открыла передо мной эту самую дверь, на которой было выгравировано пять симметричных подков, мне только и оставалось, как еще раз формально поклониться и пройти в такой же большой зал, как и мои опочевальни во дворце.

Было очень много свободного пространства. Большой пышный ковер, стол по центру, по правую и левую руку шкафы с большими стеллажами. И повсюду скомканные листы бумаги, исписанные до самых краев.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — донесся спокойный женский голос со стороны стола, за которым, я только сейчас понял, сидела единорожка белоснежного окраса с заляпанным от чернил носиком.

Она указывала своим копытцем прямо на стул напротив, но шел я настолько неспешно и продолжал ею любоваться, что ей хватило времени и персона за столом мигом вытерла чистым платком свой маленький носик, на который я смотрел с того самого момента, как услышал этот голос.
— Здравствуйте, — присел я на стул напротив. — Я здесь, чтобы получить регистрацию на пребывание в Эквестрии.
— А вы у нас, — начала она спешно перебирать папки за столом.
— Джеймс. Джеймс Нилл Сандерсон.
— Точно, Джеймс, — открыла она папку с расчерченными листами. — Неделю назад вы проходили вынужденное лечение в Понивильской Академии, только в документах указано лишь имя, без инициалов.
— …Последствия легкой амнезии, — покивал я головой. — Ваши врачи, не буду лукавить, спасли мне жизнь и теперь мне приходится по крупицам восстанавливать всю утраченную информацию.
— Хо-ро-шо, — по слогам ответила атташе, переворачивая листы. — В документах указано, что вы поступили на лечение с признаками легкого обморожения, царапинами и аритмии. До этого указано, что вы были найдены формированием «Вондерболтс» на склоне Винтерберга в ходе их спасательной операции.
— Спасательной операции? — задумался я. — Там так написано?
— Все верно, — улыбнулась кобылка. — Поэтому у меня вполне логичный вопрос, а сводится он к тому, как вы там оказались и куда держали путь?

Какой раз подряд я сам задавал себе этот вопрос. Я не помнил ничего конкретного. Лишь туманные отрывки, не связанный между собой какой-либо единой логической цепочкой. Но сдавалось мне, что ее вопрос был больше направлен не на осведомленность, сколько на отслеживание моей реакции. Словно этот разговор уже состоялся давным-давно и теперь мое дело просто читать по дикторской бумажке. Кобылка была чертовски красивой. Но довершалось все огромным опытом, которым она обладала в этой сфере. Он чувствовался на той же волне, на которой я ощущал и ауру всех остальных обитателей. В ее вопросе не было агрессии или нахального желания сделать одолжения. Она просто проверяла мою реакцию, пытаясь скрыть таким образом свое уж слишком большое любопытство к моей персоне.

— Я не помню, — честно ответил я. — Этот вопрос мы решаем вместе с Принцессой Твайлайт, которая считает, что имеет место быть межпространственный аспект. Ведь в том месте, откуда я действительно родом… не существует говорящих… пони, — чуть-чуть улыбнулся я.
— Выходит, вы из другого мира? — спокойно спросила атташе.
— На формальном языка, да. Именно так.
— Что вы можете о нем рассказать? — подхватила она магическим свечением карандаш и начала что-то писать.
— Это, определенно… технологический мир, — задумался я, пытаясь правильно подобрать слова. — Мы делаем упор именно на научный базис. В противовес вашей магии, которой мы не обладаем, люди очень умело управляются с механизмами.
— Если взять за основу труды известного спеллографа Берия Бельского, то магия вполне вписывается во вселенскую концепцию, — повертела она в воздухе карандашом, после чего снова принялась что-то писать.
— В моем мире нет магии. Это точно. И все из этого вытекающее у нас относится к разряду… нечто сакрального.
— Задолго до объединения народов в один, каждый из известных подвидов пони выживал по-своему. Но, судя по очень старым летописям, раньше каждому из видов жить было гораздо тяжелее. И это никак не было связано с климатическими особенностями старой «Эквестрийской степи» или отсутствия общности, которую мы знаем сейчас, — пристально взглянула на меня единорожка. — Раньше точно так же не было магии. И появилась она только после «Храма Единения».
— Храм Единения? — заинтересованно спросил я.
— Это не какое-то конкретное место. Это… событие, — отвела взгляд кобылка, — которое произошло, если верить многочисленным записям, за несколько тысяч лет до прихода Принцесс. И те времена можно охарактеризовать разве что словом… варварство, — серьезнее продолжила единорожка. — На те времена пришлось огромное количество войн: как за ресурсы, так и вовсе в борьбе за передовые технологии. Многие из них используются и сегодня, но мы помним об уроках прошлого и сделаем все, чтобы такого не повторилось в будущем.
— То есть с приходом магии, а в дальнейшем и… Принцесс, в ваш мир пришла дружба и гармония?
— А так же и иные издержки в виде Виндиго, из-за которых мы и объединились, а так же злодеев, что находят в магии обычный инструмент для манипуляции. Так расскажите мне немного о людях? — снова вернулась она к записям на листке.

Только сейчас меня осенило, к чему вела разговор эта прелестная особа. Ее умение проводить точные аналогии были, конечно, всего лишь издержкой ее профессии, чтобы удостовериться в безопасности остальных жителей. Но ведь в этом была и толика правды. Люди без сомнения довольно жестокая общность. Я всегда обходил подробности стороной, но даже, если брать технологический аспект, то именно войны и научная гонка были двигателем прогресса. В остальном же мало, с чем можно было сравнивать наши миры. В крайнем случае покинул я его слишком рано для того, чтобы делать выводы.

— Люди в целом… довольно жестоки. Без сомнения в нашем роде можно проследить эволюционирующую меркантильную черту, ставшую в основе множества правительств или, если узко, то групп лиц, имеющих некоторое влияние на ход истории. В этом и наше общее различие, — пожал я плечами.
— В чем же? — отложила карандаш единорожка.
— У вас сформирована общность. Наш же мир действует по принципу шестеренок, — начал я крутить рукой. — И дело даже не в том, какая из них крутит больше всех. А в том, какую роль играют маленькие винтики в этом механизме. В основе и стоят хорошие люди. Достойные и с чистыми помыслами. Люди, на которых этот мир держится. В этом и его красота. Он остается прекрасен ровно до тех пор, пока ты не приглядываешься к нему сильно. А дальше каждый видит то, что он хочет, — спокойно закончил я под внимательный взгляд персоны за столом.
— И куда вы, по-вашему, попали теперь?
— …В место, которое до сих пор вызывает у меня самый настоящий разрыв культурного шаблона. Мне приятно здесь находиться. Но почему так получилось можете не спрашивать. Я и сам… не знаю, — выдохнув, откинулся я в кресле.

Единорожка еще некоторое время заполняла пустые поля в одном из визитных бланков. Эта тишина нарушалась лишь ее спокойным дыханием, в то время, как мое немного сбилось. Видимо, я давно не вел чисто светских бесед. И даже не знаю, стоит ли мне теперь к ним привыкать.
— Джеймс, вам необходимо заполнить следующие поля, — протянула она мне расчерченный лист. — В этой графе указать ваше полное имя, место вашего предыдущего пребывания, цель визита, сроки примерного пребывания и далее по указанным пунктам.
— А там, где я не уверен, либо просто не знаю мне ставить прочерк?
— В таком случае вам необходимо поставить такой знак, — нарисовала она на черновике вертикальную черту с точками наискосок. — Это значит, что вы отказываетесь разглашать информацию по соображениям безопасности. Такая процедура допустима, но не более, чем в двух пунктах. В ином случае сроки рассмотрения ходатайства будут продлены на неопределенный период.
— Хорошо, — взял я ручку и принялся заполнять бланк.

К тому времени, как я закончил рука уже порядком устала. Кобылка еще минуты три изучала все то, что я написал, внимательно проверяя каждое поле. И только в последнюю секунду меня вдруг осенила чертовски интересная мысль, связанная с тем, как я вообще мог все это писать. Не с точки зрения смысла, а с точки зрения банальной грамматики. Живу я здесь уже не первый день, но только сейчас я на долю секунды задумался о том, каким образом я понимал всю их грамматику и мог даже писать на неизвестном мне ранее языке. Я знал, что дело в Эквестрийских алгоритмах. Даже, если я не получу объяснение, то рано или поздно это снова вылетит у меня из головы, в принципе, как и все остальное. Но, когда я все же решился поинтересоваться об этом у сидящей напротив симпатичной особы, она неожиданно меня перебила:
— Все в порядке, графы заполнены верно, поэтому я вас более не задерживаю. Срок рассмотрения обращения на получение регистрации составляет не более десяти Эквестрийских дней, а до тех пор вам разрешается передвигаться исключительно по транзитным путям. В данном случае — это Кантерлот и Понивилль. Через десять дней вам необходимо будет снова подойти в наш отдел. Разрешение на повторное посещение миграционного отдела вам выдадут на стойке регистрации в фойе.
— Все точно в порядке? — ощупал я карманы.
— Да, все хорошо, — улыбнулась единорожка.
— Что ж, я, наверное, пойду, — поднялся я с места, одевая на ходу пальто. — Кстати, а вас…
— Лия, — улыбнулась единорожка. — Атташе. Эквестрийская дипломатическая служба.
— И с каких пор дипломаты разбирают миграционные вопросы? — ответил я на ее улыбку.
— Это обязательная государственная практика в рамках статьи об установлении связей между странами.
— Тогда все логично, — направился я к выходу, в прочем тут же развернулся и формально поклонился. — Благодарю вас за уделенное время.

Единорожка так же с улыбкой поклонилась в ответ, после чего я вышел и двинулся обратно вдоль коридора в сторону фойе.

Через минут десять со всеми формальностями было наконец покончено. Я забрал пропуск для следующего посещения, а старый, к сожалению, сдал, так как он был единоразовый. Интересная, конечно, была штука. Пропуск, который прикосновением считывает с носителя всю информацию. Благодаря этому магическому приспособлению можно было бы прояснить всю возникшую ситуацию, но мысли так быстро переключались на другой лад, что я сошелся на убеждении себя самого, что рано или поздно я снова достану это устройство и дам его для изучения Твайлайт.

Флитфут тем временем сидела на диване у самого входа в павильон и как только она меня увидела, расстояние между нами сократилось в считаные секунды. Я снова оказался в ее теплых объятиях и ведь трудно признаться, что именно их мне и не хватало.
— Как видишь, я все закончил, — положил я голову на ее плечо.
— И как?
— Чувствую, что мои мысли три раза вывернули наизнанку.

В ответ на услышанное пегасочка мило посмеялась.
— Знал бы ты, как проходит психологическая процедура отбора в Вондерболты, так ты точно вышел бы высушенным, как лимон.
— Мне казалось, что вас выбирают по вашим… фланкам, — с улыбкой осмотрел я пегасочку с копыт до головы.
— Между прочим, над этим тоже нужно работать, — повернула она копытцем мое лицо к ее глазам. — Красивая форма — это только двадцать процентов от того, чем должны обладать пегасы нашего формирования.
— Ну, выносливостью у нас пока все в порядке, — усмехнулся я, вызвав у Флитфут густой румянец. — Надо дождаться Твайлайт, пока она не закончит. Слышал, у нее сейчас важная встреча.
— Она выходила десять минут назад и сказала, что, как освободишься, мы можем идти, она присоединиться позже, так как беседа затянется надолго.
— Если так, то я не прочь бы проветриться. Свежий воздух — это то, что мне сейчас нужно, — поправил я пальто, прежде чем мы с Флитфут вышли на улицу.

Было еще раннее утро. Обычно в это время я все еще лежу в постели, либо же прохожу водные процедуры. Возможно это был тот самый момент, когда мне необходимо устроить повторное знакомство со столицей.
— Чем бы хотел заняться? — спросила пегасочка.
— Знаешь, мне ведь действительно понравились те курительные смеси.
— Даже не думай, — прыснула Флитфут. — Чтобы ты снова потерял голову и я нашла тебя лежащим посреди улицы?
— За то будет, что вспомнить, — зевнул я. — Хорошо. Что мне человеку необходимо сделать, чтобы получить свою тату на попе?
— Не уверена, что это распространяется на людей. Но мы для этого ищем свое призвание. Или, если по-другому выразиться, любимое занятие.
— Любимое занятие, говоришь? — осмотрел я снежную улицу, вдоль которой также шли поньки разных цветов и окрасов. — Как тебе занятие — соблазнение красивых кобылок? — ухмыльнулся я, получив в ответ легкий тычок в бок.
— А, если что попроще? — выгнула бровь кобылка.
— А может это мой талант? — в деловой манере засунул я руки в карманы. — Представь, сколько проблем я решу! Уверен, даже в вашем мире есть персоны, страдающие от неразделенной любви. А я научу их быть настойчивыми… жаркими… уверенными… пылкими… соблазнительными! — начал я увлеченно перебирать необходимые качества, но настолько увлекся, что не обратил внимания на сложенный впереди сугроб, в который спустя мгновение повалился всем телом, что вызвало звонкий смех пегаски напротив.
— …И очень невнимательным, — улыбнулась Флитфут, начиная отряхивать меня от снега.
— Все идет по плану, — спокойно выставил я ладонь вперед, но все-таки не сдержался и сам звонко рассмеялся от такой комичной сцены. — Это будет моя фишка.
— Падать прямо перед кобылками в сугроб?
— …Но ведь… я тебя очаровал? — поиграл я бровями, отряхнувшись от снега.

В ответ пегасочка демонстративно подняла носик и несколько раз махнула своим белоснежным хвостиком.
— Кажется, тебе нужно тщательней обдумать свой выбор.
— Согласен, — догнал я ушедшую вперед Флитфут. — Таких великолепных парней, как я в этом мире больше нет. Да и уроки мои будут стоить слишком дорого… Кстати, хорошая бизнес идея, — наигранно задумался я, стараясь подлить масло в огонь.

Это сработало и секунду спустя Флитфут сама толкнула меня в следующий сугроб, в который я повалился с самым откровенным смехом.
— Вот так и пропадают великие умы! — развел я руки в стороны, стараясь придать ситуации ироничную нотку.
— Давай, пойдем, — подняла она меня на ноги и начала отряхивать крылом. — Я знаю, как освежить твой ум и настроиться на нужный лад.
— Курительные смеси? — снова поиграл я бровями.
— Спа-салон, — коротко ответила Флитфут.
— А парикмахерская? — двинулся я следом вдоль улицы.
— Там включены все услуги!
— Я не против! Кстати, ничего не имею против массажа! — улыбнулся я, предвкушая хорошее начало утра.

То заведение, в которое мы держали путь располагалось в пятнадцати минутах ходьбы прямо на пересечении нескольких улиц, вдоль которых красовались длинные торговые ряды, стенды, открытые кафе, и все-все то, что обязательно очарует каждого приезжего. К слову иногородних присутствовало очень много. А под ними я понимал всех тех, кто не относится к пони: чейнджлинги, грифоны, какие-то прямоходящие антропоморфные существа с густой шерстью или же яки. Благодаря всему этому в городе постоянно царила веселая атмосфера беззаботности и веселья. К слову по пути мы купили пару забавных крендельков на палочке, что отдавали одновременно запахом корицы и ванили. Мои вкусовые рецепторы находились в сладкой истоме. И вслед за выбросом этого позитива я уже просто не мог не улыбаться, махать всем прохожим, а с некоторыми даже обмениваться приятными короткими фразами из разряда «привет», «как дела?», или «с наступающими праздниками». Все отвечали взаимностью. Так же улыбались. Кто-то даже подзывал, чтобы поговорить. А некоторые просто строили глазки. При чем те были как кобылками, так и… жеребцами.

На входе в спа-салон, под окнами которого красовалась большая табличка с названием заведения, нас встретила симпатичная особа желтого окраса с гривой черного цвета. Она любезно приняла у нас верхнюю одежду, провела мини-экскурсию по залам и рассказала о том, какие услуги предоставляет их замечательный персонал. К слову состоял он исключительно из женского пола, что бросало меня в откровенный жар от осознания, что скоро мне, возможно, сделает массаж самая настоящая понька.
— А здесь у нас общая парильная комната. Так же, если вы желаете, можете воспользоваться отдельными помещениями, которые предназначены для кобылок или жеребцов.
— Пожалуй мы начнем…
— С массажа, — улыбнулся я в постойке смирно.

Флитфут, конечно, улыбнулась и спустя несколько секунд утвердительно кивнула.
— Да, пожалуй, — улыбнулась пегасочка.
— Тогда прошу вас пройти в раздевалку. Мы выдадим вам все необходимые принадлежности, после чего вы сможете приступить к сеансу процедур, — просияла кобылка желтого окраса.
— Супер, куда идти? — потер я ладони.

Через десять минут приготовлений и обертывания себя в мягкое полотенце я уже лежал на удобном массажном кресле, которое, к счастью, полностью совпадало с моими габаритами. Добрые, конечно, существа. Вместо разговоров и кислых мин они просто приволокли это специальное кресло из подсобки, так как большинство из имеющихся были по размерам лишь для пони, а то, на котором я располагался сейчас предназначалось для существ покрупнее.

Знакомая пегасочка сейчас лежала по левую сторону и как-то странно улыбалась. Даже будучи членом элитного военного формирования, она, как девушка, тоже была падкой до ласок, прикосновений и, естественно, ухода за собой. Заказали мы полный комплект процедур: массаж, пилинг, сауна, бассейн, гидромассаж. И мне, честно, не верилось, что именно сейчас я нахожусь именно здесь. Играла приятная расслабляющая музыка. Помещение было обставлено в простой банный стиль с деревянными стенами, вениками на подоконниках и вкусным ароматом свежей ели.

— Пожалуйтса, расслабьтесь, — прошептал мне на ухо ласковый женский голос, вслед за которым я почувствовал, как в мою спину мягкими движениями начали втирать массажный крем.
— Я… это… да-а-а-а, — высунул я язык, не в силах что-либо ответить.

Движения ее копытца вызывали такую сладкую эйфорию, что я несколько раз поблагодарил Селестию за то, что сейчас лежу животом вниз. Раньше мне казалось, что такой вид массажа отделается лишь понятием «интересно», ибо их копыта так уж устроены, что все движения кажутся со стороны банальными. То ли дело человеческие пальцы. Но я уже в тысячный раз пожалел об этой мысли, так как то, что сейчас кобылка исполняла на моей спине выходило за все эйфорические рамки и теперь я единственное, что мог, так это с высунутым языком пускать слюни на пол и отрывисто постанывать всякий раз, как она надавливала на те места, что просто требовали прикосновения.

Через какие-то десять минут я уже не мог сдерживать своих эмоций и в открытую стонал, как студентка первого курса. Я старался не обращать внимания на то, что Флитфут теперь лежала с красным, как у помидора мордочкой, а массажистки, что массировали и меня, и пегасочку так же стеснительно переглядывались между собой. Я находился на седьмом небе от счастья.

Это же продолжалось, когда мы перешли к макам на лицо. Когда я ватными ногами шел на следующую процедуру. И в особенности тогда, когда мы с Флитфут уединились в парильной комнате, которая, по счастливой случайности, оказалась абсолютно пустой. Мы долго разговаривали на отстраненные темы. Как с персоналом, который проходил мимо, так и с пегасочкой, которая норовила подколоть меня за мои выходки с громкими стонами на все заведение.

Позже мы искупались, помылись, а, когда высушились, снова вернулись массажное помещение, где нам подготовили специальную омолаживающую процедуру с зебриканскими ваннами и массажем плеч.
— Нет, у меня просто слов нет… — ошарашенно глядел я из ванны в окно, за которым шел самый настоящий снег.
— Есть что-нибудь на уме? — повернулась ко мне пегасочка, что лежала в джакузи по левую сторону.
— Д-да, — промямлил я.
— И что же?

В ответ, будто в прострации, я просто повертел головой.
— Ничего…
— Оно и видно, — посмеялась Флитфут, поплескавшись в воде. — Обычно вдохновение приходит на волне хороших эмоций.
— Разве? — повернулся я в ее сторону, пока третья особа массировала мои плечи. — У нас точно разные миры. Ибо есть понятие необходимости и обязательств.
— Может ты просто не помнишь?
— Может, — сдул я пену со своей ладони. — Хотя, есть у меня пару идеек…
— И каких же? — поправив мокрую гриву, заинтересованно спросила Флитфут.
— Во-первых, мне хотелось бы попробовать освоить массажные техники. Прикасаться к вам одно удовольствие, а видеть ваши довольные мордашки, так это вообще эйфория, — улыбнулся я, заметив легкий румянец у массажистки позади.
— А вторая идея?
— А вторая идея… более серьезная.
— Насколько?
— Мне хотелось бы заявить о себе, как о… специалисте по решению спорных вопросов. Дипломате, — задумался я, прикусив губу.
— Дипломате? — удивилась Флитфут. — Это серьезная профессия. А почему именно она?
— Когда я сегодня получал разрешение на регистрацию, у меня возникло странное чувство дежавю. Что когда-то такое уже происходило. Хотя это невозможно.
— Воспоминание? — прочитала мою мысль Флитфут.
— Может быть. Я не уверен. Но нужно же с чего-то начать.
— Начать надо с того, что завтра праздник и нам нужно быть на высоте.
— Стрижка! — дернулся я на месте, расплескав немного пены по полу.
— Не волнуйтесь, — продолжила массировать мои плечи массажистка. — Стрижка включена и будет проведена последней по счету.
— Отлично. Что ж, тогда дело за малым. Я наконец воочию встречу ваш Новый Год и у меня будет сотня поводов убеждать себя в том, что я точно сошел с ума.
— В таком случае у тебя уже должно было накопиться тысячу таких поводов, — посмеялась Флитфут.
— Сейчас, я только закончу наслаждаться этим лучшим массажем, — улыбнулся я массажистке, которая неожиданно потерлась носиком о мое темечко. — Вот об этом я и говорю.
— Ты тогда скажи, пока ты в бодром настрое. Что ты пожелаешь себе на День Согревающего Очага?
— А разве это не должно оставаться секретом?
— У нас можно говорить, — посмотрела на меня пегасочка.
— В таком случае, — подумал я. — Оставаться счастливым и, наконец… понять, за что меня обрекли на такое счастье…