Жажда

История доктора Стэйбла

Жажда
или
Любопытная история Берришайн Панч,
рассказанная доктором Стэйблом из Кантерлота

Магия часто работает достаточно таинственным образом. Даже те, кто знаком с ней, зачастую не в полной мере представляют последствия даже самых простых заклинаний. Силы природы могучи, и те, кто пытается обуздать их, должны осознавать, что могут пробудить то, что находится за пределами их понимания.

С чего бы начать? Вы, наверное, читали в газетах о Неспящей Убийце. Это имя журналисты дали маленькой кобылке, которая, страдая от какой-то неизлечимой болезни, убила семерых одноклассников, прежде чем ее поймали. Вот уже три года, как она заперта в изоляторе психиатрической больницы для жеребят в Троттингхэме, и заботливый персонал делает все, чтобы она могла вернуться в общество.

Три года назад все знали имена ее жертв. Пипсквик, Руби Панч, Алула, Твист, Зиппорвил, Джинджер Снап и Сильвер Спун — газеты повторяли их снова и снова. Однако, мало что было известно о семьях погибших. Понивилль — небольшой городок, и многие жители тесно связаны между собой. Вскоре город был полон матерей, потерявших своих детей; кобыл и жеребцов, потерявших своих братьев и сестер... Из всех них, только Берри Панч получила известность после того, как, сраженная горем, вызванным в том числе и отказом от спиртного, убила Винил Скрэтч, обвиняя ее в смерти дочери.

Все началось год назад, когда я, скромный врач из маленького городка, переехал в Кантерлот со своей женой Октавией Мелоди. Берри Панч тоже была здесь, отбывая пожизненное заключение в Кантерлотской Исправительной Колонии для кобыл. Причина произошедших событий точно неизвестна. Принцесса Твайлайт Спаркл, что понятно, не хочет говорить на эту тему. Все что я знаю об этом, я узнал от подруги принцессы — Пинкамины Дианы Пай. Мисс Пай рассказала, что год назад, в один весьма теплый июльский день, лучшая и, вероятно, единственная подруга Берри Панч — дантист из Понивилля по имени Менуэтт — посетила свою старую одноклассницу Твайлайт Спаркл в ее замке. Мисс Пай точно не помнит деталей разговора, утверждая, что отвлеклась на один особо блестящий кристалл в стене, но фрагменты, которые ей удалось вспомнить, позволили мне установить о чем шла речь.

— Я получила письмо от Берри, — произнесла Менуэтт, поднимая чашку чая. — Ей становится хуже…

Твайлайт внимательно посмотрела на нее, пытаясь угадать, что же имела в виду Менуэтт. Наконец, она ее об этом спросила.

— Дело не в Руби или Винил, — ответила та. — Прошло два года... Я бы сказала, что она смирилась с этим. Но, как обычно с Берри, речь идет о выпивке.

— Ну конечно, — пробормотала Твайлайт. — Но... им же вроде запрещают пить в тюрьме, верно?

Менуэтт хмыкнула.

— Я тебя умоляю... Берри сказала, что она пила все, что только могла достать... Выпивку или протаскивают контрабандой... — она сделала жест, изображающий, где именно, — ...или варят скучающие заключенные при помощи кустарных самогонных аппаратов. Однажды Берри чуть не умерла из-за этой гадости... Они даже написали мне письмо: типа, если она умрет, то я должна буду заняться похоронами. Но она выкарабкалась. Доктора сильно удивились, что она осталась при своей печени, но она выкарабкалась.

Твайлайт Спаркл кивнула.

— Она хочет завязать, — продолжила Менуэтт. — Она пыталась уже не один раз, но у нее не выходит.

— Ну, — ответила Твайлайт. — Насколько я знаю, отказаться от алкоголя чрезвычайно трудно. И даже если она это сделает, то ей придется следить…

— Проблема в том, что у нее не выходит, — Менуэтт сделала глоток чая и покачала головой. — И она хочет, чтобы я спросила у тебя, нет ли какого-нибудь заклинания…

— Такое заклинание существует, — нахмурилась Твайлайт. — Но я не буду его применять. Это то самое заклинание, что я использовала, когда хотела избавиться от параспрайтов... Ты помнишь, к чему это привело...

— Но это же было давным-давно! — воскликнула Менуэтт. — Ты ведь наверняка выяснила, что пошло не так и как не допустить этого снова…

— Да, я сильно продвинулась в понимании этого заклинания, — Твайлайт слегка покраснела. — Но я все равно не буду этого делать. Свобода воли Берри…

— Ее свобода воли ее же и убивает! — закричала Менуэтт. Она вскочила, пристально глядя на принцессу. — Ох... прости... Но, Твайлайт, ты должна понять…

— Я этого делать не буду, — категорично ответила Твайлайт. — Ты можешь сделать это сама, если Берри этого хочет, но я вам помогать не стану.

— Хорошо, — Менуэтт села на свое место. — Я обязательно попробую.

Когда я спросил ее об этом, Пинки Пай упомянула, что после этой встречи Менуэтт изменилась. Она совсем забросила свою работу и стала еще более замкнутой, чем раньше. Вероятно, на это повлиял и тот факт, что многие пони так и не смогли простить ей помощь Берри Панч во время суда.

Наверно, месяца через два после этой встречи, я столкнулся с Менуэтт в Кантерлоте. Я просто выбирал продукты на рынке, когда услышал, как она зовет меня по имени.

— Менуэтт! — воскликнул я. — Что ты здесь делаешь?

— Собираюсь навестить Берри, — ответила она. Когда я пытаюсь вспомнить тот день, у меня возникает чувство, что она была взволнована. Помнится, меня это удивило — она была не из тех пони, что любят выставлять свои чувства напоказ.

— Как она?

— Думаю, гораздо лучше — ответила единорожка. — И скоро ей станет еще лучше.

— Они собираются освободить ее? — Насколько я знал, Берри нельзя было назвать хорошей заключенной. Несколько раз стража привозила ее к нам в больницу: либо алкогольное отравление, либо травмы, полученные во время драк с другими заключенными.

— Нет... но ей станет лучше, — ответила Менуэтт, нервно переступая копытами.

— Ну, если ты так говоришь... Кстати, может, зайдешь к нам позднее? Я живу...

— Спасибо, но лучше... лучше не надо. Я не уверена, как к этому отнесется Октавия...

Забыл упомянуть: моей жене Менуэтт никогда особо не нравилась, а после этой истории с Винил, она возненавидела ее от всего сердца. Возможно, даже больше, чем Берри Панч.

В любом случае, я пошел домой и почти что забыл об этой встрече. Я пообедал с Октавией и хотел немного вздремнуть, когда кто-то постучал в дверь.

— Я открою, дорогая, — сказал я Октавии и направился к двери.

К моему удивлению, когда я открыл дверь, то увидел своего коллегу — доктора Вентрикла, работающего в той же больнице что и я. Он весь вспотел, будто всю дорогу бежал сломя голову.

— Что случилось?

—  К нам только что поступила пациентка… — произнес он задыхаясь, — Менуэтт... она говорит, что знает тебя…

Я замер. Я даже не подозревал, что Менуэтт способна на подобное. Неужели она действительно думала, что сумеет помочь Берри Панч сбежать? И что бы они потом делали? Спрятались бы где-нибудь?

Я быстро схватил седельные сумки и, извинившись перед Октавией, выбежал из дома. Мы поймали такси и отправились в больницу. По дороге Вентрикл поведал мне подробности.

— Она потеряла много крови, но в целом в порядке... Кажется, что-то... кто-то пытался отгрызть ей ногу…

— Отгрызть ногу? — переспросил я. — Эти тюремные стражи...

— Это был не страж… — на мгновение мне показалось, что Вентрикл хочет засмеяться. — Это была заключенная…

— Что?

Было много всего, в чем можно обвинить Берри Панч, но она никогда не пыталась укусить свою лучшую подругу. Хотя, с другой стороны, никто и не подозревал, что она может убить Винил Скрэтч.

— Менуэтт пришла к ней на свидание... Они применили какую-то магию, — объяснил Вентрикл. — Сначала, вроде, все шло хорошо, но потом она вдруг бросилась на Менуэтт и попыталась перегрызть ей горло. Когда стражи попытались поймать ее, она напала и на них. А потом она... она согнула металлическую дверь, как будто она была из картона…

Он вздрогнул и огляделся по сторонам.

— Ты пытаешься сказать, что она сбежала? — воскликнул я.

— Да, — ответил он. — Стража ее ищет.

Наш экипаж остановился перед больницей. Я поспешил наверх.

Менуэтт лежала на больничной койке. Ее левое копыто было скрыто бинтами, но я видел, что значительный кусок плоти отсутствовал. Она была в сознании, хотя и немного сонная — побочный эффект от обезболивающих и кровопотери.

— Менуэт! Ради Селестии... Что случилось с Берри?

— Я облажалась... — слабо прошептала она.

— Я пыталась... вылечить ее... от алкоголизма... она… — Менуэтт кашлянула. — С ней что-то случилось...

Она снова закашлялась, тяжело дыша.

— Ей не следует слишком много говорить, — произнес Вентрикл.

Я оставался с Менуэтт до вечера, но она больше ничего не рассказала. Когда она уснула, я вернулся домой. Мне сказали, что стража все еще ищет Берри, поэтому я внимательно смотрел по сторонам.

В отличие от некоторых других городов Эквестрии, Кантерлот вполне безопасен и после захода солнца. Это не Мэйнхэттен, раздираемый схватками между бандами, состоящими из несовершеннолетних жеребчиков или даже кобылок. Нет, сказать, что преступлений вообще нет, нельзя. Они конечно есть, но поскольку их обычно совершают богатые пони, то их частенько называют “дипломатией”, “бизнесом” или “легкой эксцентричностью”. На улицах много стражей — большинство из них приписаны ко дворцу, но после завершения своей смены, они часто бродят по городу.

Собственно, первое, что я заметил,  была реакция стражей — вместо того чтобы лениво брести в ближайший бар, они куда-то бежали, и, казалось, были в панике. Я подумал о Берри и решил последовать за ними.

Когда я впервые приехал в Кантерлот, я подумал, что тот, кто проектировал этот город, наверное, страдал клаустрофобией. Все улицы и даже самые незначительные переулки были широкими и хорошо освещенными. Сейчас я был в одном из таких переулков, где жуткий лунный свет отбрасывал причудливые тени на стены. Большая толпа пони стояла там, окружив что-то, или кого-то лежащего на земле.

— Пропустите меня! — закричал я. — Я врач!

Толпа тут же расступилась в стороны, пропуская меня. Я увидел белую кобылу-единорога, лежащую на боку и тяжело дышащую. Когда я приблизился, то заметил две глубокие раны на ее боку. Они выглядели очень похожими на травмы Менуэтт.

Еще один пони начал протискиваться сквозь толпу.

— Флер! — закричал он. Я узнал его по голосу. Это был Фэнси Пэнтс — супруг Флер.

— С ней все будет хорошо, — постарался успокоить его я и попытался залечить ее раны магией. Эффект был не особо впечатляющим, но, по крайней мере, кровотечение остановилось. Я подождал, пока не прибыла бригада первой помощи и не увезла Флер в больницу. Фэнси Пэнтс отправился с ней, оставив меня наедине с толпой. Все пони одинаковые — ничто не привлекает их больше, чем смерть и страдания.

Я до сих пор помню атмосферу Понивилля, когда начали исчезать жеребята. Как все начали обвинять друг друга. Прошло уже три года с тех событий, но моя вера в пони до сих пор не до конца восстановилась. Октавия все время говорит мне не унывать, но у меня не выходит.

Октавия! Я бросился домой, надеясь, что с ней все в порядке. Берри, или кто бы там не захватил ее тело, рационально не мыслила и нападала на того, кто оказался поблизости, но кто знает, куда она могла направиться...

Я побежал наверх и услышал чей-то плач. Я распахнул дверь и, к моему облегчению, увидел Октавию и ее коллегу по группе, Бьюти Брасс, сидящих на диване. Они плакали в объятиях друг друга, но физически вроде не пострадали.

— Что случилось? — я бросился к ним.

— Фредерик... — ответила Бьюти Брасс. — Он мертв... Похоже, его кто-то загрыз...

Я почувствовал, как у меня ноги подкосились. Я уселся на пол и опустил голову.

Следующие несколько дней я выходил из дома только чтобы отправиться на работу. Я не хотел оставлять Октавию одну. Она была в шоке, когда я рассказал, что случилось с Берри Панч и что ее до сих пор не поймали. Окти даже попросила Бьюти Брасс остаться у нас на случай еще одного нападения. Та согласилась — она жила одна в небольшом домике на окраине Кантерлота, и после смерти Фредерика опасалась, что будет следующей.

Я как раз собирался идти домой после смены, когда кто-то постучал в дверь моего кабинета.

— Входите! — крикнул я. Дверь открылась, и я увидел одну из моих старых подруг по имени Даск Дансер.

Даск Дансер тоже жила в Понивилле. И тоже переехала примерно тогда, когда и мы с Октавией. Меня это совсем не удивило. Я бы тоже переехал, если бы узнал, что кто-то хотел сжечь мой дом только из-за того, что я бэтпони. Теперь она жила в пещерах под Кантерлотом вместе со многими другими бэтпони.

Многие пони, когда они думают о Кантерлоте, представляют себе принцесс и кучу благородных, заносчивых единорогов. Мало кто знает, что в столице находится крупнейший, после Холлоу Шэйдс, анклав бэтпони. Большинство из них Ночные стражи принцессы Луны, а также их дети и близкие. Они не любят общаться с другими пони, что, как мне кажется, и является причиной многих стереотипов.

— Здравствуй. Могу я отвлечь тебя на минутку?

— Конечно. Что случилось?

— Ходят... слухи, — начала она, нервно переступая ногами. — Говорят, что кто-то нападает на пони и пьет их кровь…

Действительно, с тех пор, как Берри Панч сбежала из тюрьмы, к нам поступило еще несколько пострадавших. Двое умерли от потери крови, одного практически разорвали на части. Не удивительно, что среди пони быстро пошли разные слухи. Кое-кто уже указывал на вход в пещеры, где жила Даск Дансер и другие из ее вида.

Я посмотрел на нее, неуверенный к чему она клонит.

— Я... Мы думаем, что сможем найти виновника, — продолжила Даск Дансер. — Но насколько я слышала, она находится под влиянием какого-то заклинания... Нам нужен кто-то, кто сможет помочь нам.

— Хорошо. Но я мало что знаю о природе этого заклинания. Возможно, Менуэтт могла бы... — я сделал паузу. Менуэтт все еще находилась в больнице и ее состояние позволяло ей пройти от силы пару шагов. — Я думаю, что тебе стоит попросить помощи у принцессы Твайлайт Спаркл.

— Именно это мы и собирались сделать, — ответила Даск Дансер. — Но все равно, это опасное мероприятие. Нам нужен доктор…

Мое сердце все еще трепещет, а копыта дрожат, когда я пытаюсь описать, что случилось с нами в глубинах пещер под Кантерлотом. Мы отправились туда через несколько дней. Нас было пятеро: Твайлайт Спаркл, услышав о неудавшемся заклинании Менуэтт, немедленно прибыла в Кантерлот, трое бэтпони: Даск Дансер, Швальбе, Кресцент, ну и, конечно же, я.

Из них троих именно Швальбе, наверно, больше всего соответствовала стереотипам о том, что бэтпони молчаливые, грубые создания, иногда нападающие на других пони и пьющие их кровь. Не знаю, пила ли она кровь на самом деле, но выглядела она так, словно пила. Черная шерсть, темно-синяя грива, зачесанная ирокезом и, в дополнение ко всему, ожерелье из чего-то ужасно похожего на клыки чейнджлингов — словом настоящая душа компании. Мне сказали, что она была стражем — большой шрам на ее крыле подтверждал это. Она почти не говорила, а если и говорила, то на пфердском, хотя, казалось, нас она понимала.

Кресцент был единственным жеребцом в их компании. Он также был самым старым — его грива была седой, и он был не так быстр, как Даск Дансер или Швальбе, но в темноте видел лучше, чем они обе вместе взятые, не говоря уже о Твайлайт или мне. В седельной сумке у него была сеть — мы надеялись поймать Берри и дать Твайлайт время сотворить заклинание.

Подземелья под Кантерлотом представляют собой километры пещер, заброшенных шахт и узких коридоров, вырубленных пони, Алмазными Псами и, один Дискорд ведает, кем еще. Мы покинули шумную, хорошо освещенную часть, населенную бэтпони, и вскоре оказались в какой-то просторной пещере. Единственным источником света были кристаллы, вмурованные в стены. Кресцент остановился и осмотрел пол.

— Пути, — произнес он хриплым голосом, указывая на ржавые рельсы и гнилые деревянные шпалы. — Мы в старой шахте.

— Как вы думаете, она может быть здесь? — спросила Твайлайт Спаркл, неуверенно глядя в сторону шахты. Я вздрогнул — оттуда веяло холодом, но я чувствовал, что дрожу не из-за этого.

Швальбе стояла перед нашей группой и принюхивалась. Потом она что-то сказала с глухим гортанным рычанием. Мне удалось услышать слово “blut¹“, произнесенное несколько раз.

— Она говорит, что все это место пропахло кровью того жеребчика, — сказала Даск Дансер. — Берри была здесь, но с того момента прошло какое-то время.

— Так где же она сейчас? — спросила Твайлайт Спаркл.

Швальбе посмотрела на нее и указала в темноту перед нами.

— Dorthin².

Мы пошли вперед. Я зажег рог, но это не сильно помогло. Я с трудом различал, где остальные мои спутники.

Мы оставили шахту позади. Теперь мы двигались по какому-то узкому коридору, уходящему все глубже и глубже в гору. Его построили явно не пони. Я сомневался, что Берри могла забраться так далеко, но Швальбе, похоже, была уверена в обратном.

Коридор закончился, и мы вышли в небольшую пещеру. Я ошеломленно огляделся. Тут были остатки сгнившей мебели и даже несколько книг. Страницы полностью превратились в труху, но кожаные переплеты неплохо сохранились.

— Это староэквестрийский, — произнесла Твайлайт Спаркл, поднимая книгу телекинезом и читая ее название. В тусклом свете наших рогов я увидел, что она вздрогнула.

— Мне это не нравится... — пробормотала она и бросила книгу на пол.

— Вы это слышите? — спросила Даск Дансер. Сначала мне показалось, что она говорит про какой-нибудь ультразвук, который слышат только бэтпони, но потом я тоже услышал его — тихий вой, едва уловимый ушами. Чего бы Берри ни разбудила в этих глубинах, лично встречаться с этим мне не хотелось.

Твайлайт Спаркл, вероятно, разделяла мои опасения.

— Вы уверены, что она где-то тут? — спросила она.

Швальбе только кивнула и мы пошли дальше. Был еще один выход из пещеры, ведущий еще глубже под землю. Я взглянул на него и понял, что мы близко — по стене было размазано большое пятно свежей крови.

Вой становился громче. Я не мог забыть выражение мордочки Твайлайт Спаркл, когда она увидела древнюю книгу. Какие существа могут издавать такие звуки? И кто и зачем принес все в эту пещеру? Был ли это рабочий кабинет? Может, библиотека, полная запретных книг? Лаборатория?

Я услышал крик. Ну, “услышал” — неподходящее слово. Крик пронзил меня, словно какой-то кинжал из древних времен, еще до объединения племен. Даск Дансер съежилась на полу, зажав копытами уши. Твайлайт опустила голову, целясь рогом во тьму. Даже Швальбе заметно вздрогнула и попятилась.

Крик прекратился, но его эхо все еще гуляло по коридорам.

— Что это было? — спросил Кресцент, вставая с пола.

— Не знаю, но мне это не нравится, — ответил я. — Боюсь, что бы это ни было, оно поймало Берри... Как вы считаете, Принцесса?

— Я думаю, нам нужно это проверить...  — ответила Твайлайт. — Все еще есть шанс…

Швальбе зло пробурчала что-то и обвела копытом вокруг своего уха.

— Она сказала, что хочет выбраться отсюда со своей... — Даск Дансер нерешительно взглянула на Твайлайт, — ...со своим крупом в целости и сохранности.

Твайлайт открыла рот, чтобы ответить, но еще один зловещий крик разорвал тишину, пронзая наши уши и резонируя в костях. Одно было точно — ни одно из существ, известных этому миру, не могло издать подобного звука. В этот раз вся наша группа упала на землю, пытаясь сжаться, свернувшись в комок незаметный для потусторонней мерзости.

— Слишком поздно.

Я огляделся, пытаясь найти источник этого странного монотонного голоса. Который, однако, показался мне знакомым…

— Уже слишком поздно. Я уже мертва.

— Берри! — рядом со мной раздался крик Твайлайт. Я посмотрел туда же, куда и она и увидел ее.

На первый взгляд Берри выглядела нормально. Но внезапно я понял, что вообще-то не должен видеть ее в темноте. Я осмотрелся, пытаясь найти источник этого странного, бледно-зеленого света, внезапно заполнившего всю пещеру, и понял, что светилась сама Берри. Ее шерсть потеряла блеск, казалось, что она мертва, по крайней мере, уже несколько часов. Я услышал быстрое дыхание Даск Дансер  и увидел, что она лежит ближе к Берри, глядя прямо в ее глаза. Они казались ужасными мертвыми дырами, но когда я заглянул в них, то увидел какую-то потустороннюю искру; как будто что-то поддерживало ее жизнь.

— Что с тобой случилось? — спросил Кресцент, медленно отступая.

— Оно было тут еще до рождения принцесс, — ответила Берри. Я почувствовал в ее голосе какую-то злобную ноту, хотя он был такой же механически монотонный, как и раньше. — Оно таилось здесь, в тенях... голодное, жаждущее... целые века…

Твайлайт Спаркл встала, слегка дрожа.

— А потом появилась ты, — произнесла она. — Убегающая от пони, преследующих тебя, и с животом, полным крови…

Берри кивнула.

— Оно пока не может отсюда выбраться — произнесла она. — Сначала это было просто заклинание Менуэтт, а затем оно начало заставлять меня пить кровь вместо себя... Оно становится сильнее, но ему все еще нужно спать. Вот почему я могу поговорить с тобой.

Она приблизилась к нам, и я увидел, что плоть под ее кожей уже тронута разложением. Волна ужасающей вони наполнила ноздри. Я услышал, как Швальбе, увидев это, начала ругаться на своем языке.

— Что мы можем сделать, чтобы помочь тебе? — спросила Твайлайт.

— Ничего нельзя сделать, — ответила Берри. — Я уже мертва. Есть только один способ…

Я закрыл глаза. Я знал, что она имела в виду.

— Тебе нужно полностью уничтожить мое тело, — спокойно сказала Берри. — Обрушьте этот коридор на то, что от него осталось. Оно больше не сможет питаться, или, в противном случае, когда-нибудь оно выползет отсюда...

— Нет! — воскликнула Твайлайт. — Должен быть какой-то другой способ…

— Его нет, — сказала Берри и подняла копыто. Кусок плоти отслоился от кости и упал на пол в полной тишине. Даск Дансер затошнило. — Пожалуйста, сделай это для меня. Оно скоро проснется и сделает то же самое с тобой... Тебе придется кормить его вечно…

— Я не могу... — прошептала Твайлайт, слезы текли из ее глаз. Бэтпони и я медленно отползли так далеко от Берри, как только могли. Зловещий вой снова зазвенел в наших ушах.

— Пожалуйста...  — повторила Берри. — Это единственный способ... по крайней мере, я снова увижу Руби…

Твайлайт неуверенно посмотрела на нее. Вероятно, она тоже слышала мучительный вой, становящийся все громче, и поняла, что у нас не так много времени. Она повернулась ко мне и бэтпони.

— Уходите. Я присоединюсь к вам позже.

— Если оно проснется... — пробормотал я.

— Я сказала, уходите отсюда! — Твайлайт плакала. — Это приказ п-принцессы... мне... мне нужно сделать это самой...

Швальбе спросила что-то на своем языке.

— Нет, Швальбе, — ответил Кресцент. — Она права. Нам нужно выбираться отсюда…

Мы повернули назад, и побежали вверх по туннелю, стараясь не смотреть на Твайлайт. Крылатые пони расправили крылья и полетели, что же до меня, я бежал так быстро, как никогда раньше. Мы пронеслись через таинственную комнату, не оглядываясь назад, и услышали звук магического взрыва, сопровождаемый грохотом камней. На секунду мы остановились.

— Как вы думаете, она...? — спросила Даск Дансер.

— Нет, — ответил я. Какое-то время мы просто стояли и смотрели друг на друга, ожидая, пока кто-нибудь что-то скажет. Затем мы пошли вперед, как можно дальше от этого проклятого места.

Мы добрались до пещер, населенных бэтпони и рухнули, тяжело дыша. Мы просто лежали и молчали. У меня ушел год, прежде чем я, наконец, восстановился достаточно, чтобы записать эти воспоминания.

Через несколько минут Твайлайт Спаркл телепортировалась к нам. Она молчала. Ее шкурка было покрыто пылью и только два следа слез на ее мордочке выдавали ее чувства.

— Идем, — сказала она.

Мы медленно встали и, хромая, отправились по домам. Никто из нас никому не рассказывал о том, что мы там видели. Я слышал, что Твайлайт начала просматривать старые исторические книги, чтобы узнать, кто и зачем призвал это потустороннее существо в Эквестрию, но она ничего не нашла. Может, она просто и не хотела найти.

Теперь, через год после этих событий, бэтпони начали говорить об экспансии. Они чувствуют, что пещеры стали слишком тесными для них и хотят копать глубже. Именно по этой причине я пишу о судьбе Берришайн Панч — как предупреждение для тех, кто, ведомый любопытством, хочет идти дальше в неизвестность, не заботясь о собратьях пони. Кресцент, который стал моим большим другом, пытается убедить своих братьев и сестер, что вместо того, чтобы зарываться в пещеры, они должны обратить свой взор на поверхность и на пони, которые боятся их, но лишь из-за того, что плохо их знают.

Насколько я знаю, они часто смеются над ним, но ему все же удалось убедить некоторых, что вместо того, чтобы двигаться в неизвестность, они должны сначала познакомиться с пони, которые их окружают. Надеюсь, что эти воспоминания также помогут нам всем понять это.