Королева и ладья

Ментальное состязание между Кризалис и Кози Глоу за то, кто кем будет манипулировать, продолжается уже слишком долго и почти зашло в тупик. Однако, Кризалис случайно нашла надёжный способ, как окончательно усмирить наглость своевольной кобылки! На её стороне сотни лет успешных уловок и манипуляций. Как при таком раскладе её план может пойти не так?

Другие пони Кризалис Тирек

Тихое место

Когда Рэйнбоу Дэш спозаранку прилетает на ферму Сладкое Яблоко, она никак не может найти Эпплджек, и встречает земную пони выходящей из леса. Где ее подруга ночевала прошлой ночью?

Рэйнбоу Дэш Эплджек

Поиграй со мной!

Править страной - дело трудное. Утомляет. Иногда и поразвлечься надо.

Принцесса Селестия Принцесса Луна ОС - пони Дискорд

Нет в жизни идеального момента

Мысли Найтмер.

Принцесса Луна Найтмэр Мун

Песнь расколовшихся душ

Сложно быть одной, слепой на один глаз, лишённой слуха, не способной летать... Больно принимать факт предательства от самого близкого тебе существа. Горько осознавать, что ты беспомощен и никому не нужен в этот морозный рождественский вечер... Но один ли ты такой? Может в этом мире есть те, над кем судьба быть может так же жестоко посмеялась, ато и гораздо больше?...

ОС - пони

Кровь, Пар, Сталь

Этот мир сильно отличается от того, каким ему было предначертано быть. Когда-то давно, в ход его истории вмешались. Первое Королевство, пало, разрушено изнутри собственным Советником и Учителем детей монархов. Элементы Гармонии были утрачены. Мир, познавший вкус завоеваний, видевший рассвет и закат величайшей Империи, возведенной живым механизмом, прошедший через четыреста лет власти Хаоса, оказался разрознен. Это окунуло планету во мрак, полный лязга доспехов и лезвий, грохота орудий и взрывов, скрежета и свиста паровых механизмов, и пролитой крови. Но Королевства, Империи, Республики, народы, делящие между собой этот странный и готовый вспыхнуть мир, стоят на пороге совершенно новой эпохи, и первая искра пожара готова появиться, быть высеченной копытом пони из камня руин павшей крепости, спрятанной в снегах Кристальной Империи вместе с тем, что в ней похоронено.

Принцесса Селестия Принцесса Луна DJ PON-3 Другие пони ОС - пони Октавия Флим Флэм Кризалис Король Сомбра

Критическая ошибка

Подвешенные между мирами, пони с не своим характером и человек ведут диалоги на случайные темы.Это немного осложняется тем, что вокруг темнота, а им хочется есть...

Твайлайт Спаркл

Fallout: Equestria. Price of the soul

В Пустоши немало судеб, не связанных с геройством. Не только Стойла защищали от мегазаклинаний. Ещё до возврата Найтмер Мун был построен особый бункер. Оклеветанный гений бежит из тюрьмы и случайно попадает в Пустошь, где находит тайны, невидимых врагов и любовь. Но душа - весьма ценный товар, и потеряв её, всякий начнёт мстить.

ОС - пони

Преломление

Сегодня у Твайлайт Спаркл идеальный день. У главного библиотекаря Понивилля есть все, что ей нужно - ее книги, ее исследования, верный помощник-дракончик, и возможность провести прекрасный день в Сахарном уголке с самыми лучшими друзьями, о которых молодой единорог только может пожелать. И все же, несмотря на все это, Твайлайт не может избавиться от ощущения, что чего-то не хватает...

Твайлайт Спаркл

Предатель

Мир Эквестрии давно забыл о насилии и войнах — под мудрым руководством божественных сестер, заботливо хранящих покой его жителей, это место превратилось в подобие рая, в котором счастье стало естественным и привычным. Уже больше тысячи лет аликорнам удавалось хранить этот мир от угроз, и теперь, когда Луна и Селестия вновь были вместе, казалось, ничто не могло им противостоять — на их стороне была сила элементов гармонии и магия духа хаоса, а два молодых аликорна в любую минуту были готовы прийти на помощь. Однако, вскоре Селестии предстоит убедиться, что даже этого может оказаться недостаточно — когда Эквестрию посетит странное и нелепое существо, гордо именующее себя человеком.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Дискорд Человеки

Автор рисунка: Stinkehund

Нефоновая пони: A Song of Twilight

6. Знание: «Celestia’s Hornpipe»

В жизни пони очень важную роль играет предназначение.

Да, наверное, этим мы и отличаемся от большинства разумных рас Эквестрии: ведь только у нас есть величайшее право иметь свои кьютимарки — и носить их с подобающей нам гордостью. Именно копыто о копыто со своим предназначением мы и проживаем свою жизнь. Сколькому нас в своё время научила Старлайт, попытавшись создать общество без кьютимарок в одной отдельно взятой деревне? Я тогда воочию увидела, что пони без своего таланта, без своего предназначения — лишь бледная тень настоящей себя. Или вспомнить тех троих ныне весьма уважаемых пони в Понивилле — которые в молодости были теми ещё сорванцами, и лишь ради того, чтобы получить свои кьютимарки, организовали целое тайное общество и каждый день предпринимали столь рискованные и сумасшедшие мероприятия, что я до сих пор удивляюсь: как им вообще удалось остаться живыми-здоровыми к моменту, когда они-таки наконец-то получили их? И ведь было ясно: до тех пор, пока они сами не осознали своё предназначение — помогать другим определиться с ним, — их бока оставались девственно чистыми. Это было ярчайшее доказательство того, что нельзя обмануть те силы, которые даруют нам кьютимарку; что только поняв, для чего ты родилась в этом мире, ты, наконец, получаешь право связать свою жизнь с тем, что у тебя получается лучше всего.

Но что, если кьютимарка остаётся загадкой даже после своего появления?

Взять хотя бы моих пятерых самых близких понивилльских подруг детства: ясное дело, что к Пинки, Флаттершай, Эпплджек и Рэйнбоу вопросов возникнуть не могло — их кьютимарки хорошо отражали то, кем они являлись. С Рэрити уже сложнее: весь Понивилль знал её, как высококлассную модельершу — но её кьютимарка была связана не с одеждой, а с драгоценными камнями; и это был её настоящий талант, следствиями которого являлись все остальные грани её личности. Возможно, если бы её предназначение соответствовало её профессии, она бы так и осталась в Понивилле — и не стремилась бы к сверкающим высотам высшего эквестрийского общества.

Ещё сложнее с теми пони, кьютимарки которых совершенно не говорят об их талантах и роли в жизни. Взять хотя бы Дёрпи — кто знает, что значили пузырьки на её боку? Я сомневаюсь, что даже она была способна расшифровать их смысл. Что значит падающая звезда у Клаудчейзер, подковы у Карамеля, черепахи у Сэндбара? Почему у семьи Эпплов, Харвестов или Берри такие похожие, порой почти одинаковые кьютимарки, несмотря на то, что они совсем разные пони и далеко не все из них занимаются выращиванием яблок, моркови или винограда? Вряд ли хоть один пони знает наверняка ответы на эти вопросы.

И среди кьютимарок, толкование которых столь неоднозначно, скромное место занимает и моя. Шестиконечная звезда с пятью маленькими звёздочками вокруг. Ранее я была уверена, что она символизирует связь с шестью Элементами Гармонии и пятью моими друзьями — их носителями; однако, так ли это верно теперь? К сожалению, даже дружба бессильна перед неумолимым временем: некоторых из моих друзей в этом мире уже нет, да и связь с Элементами для меня уже давно потеряна. Может, именно поэтому я, потеряв своё предназначение, оказалась выброшена на свалку забвения?

Или, может, мне, ныне бессмертному аликорну, только предстоит найти своё настоящее предназначение — на все эти бесконечные сотни, тысячи, миллионы лет, что ждут меня впереди?..

Так или иначе, у меня был план, пусть не на тысячи лет, но как минимум на ближайшее время. И мне для этого жизненно важно было поговорить либо с принцессой Луной, либо с принцессой Селестией.

Ожидание длилось долго. Будучи совершенно так же запертой в Понивилле, как Лира незадолго до меня, я могла надеяться лишь на неожиданный визит одной из принцесс сюда. Поначалу я ожидала принцессу Луну на Ночь Кошмаров; но она на этот раз, как говорят, решила отправиться не в ближайший Понивилль, а в Балтимэйр. Разумеется, её можно понять — она всё-таки принцесса огромной державы, и её визита ждут во всех городах нашей раскинувшейся от моря до моря страны. И Понивилль — лишь один из множества таких городов.

Поэтому мне пришлось смириться и жить дальше, надеясь на встречу с одной из принцесс во время какого-нибудь ещё события.

Зимой в семье Эпплов произошло неожиданное: на свою родную ферму вернулся Биг Макинтош — да не один, а прихватив с собой свою Шугар Белль и двоих дочерей. О благая Селестия, какие же они милые! Мне невольно вспомнилась Эпплблум в те времена, когда я только приехала в Понивилль: эти очаровательные близняшки были почти как две капли воды похожи на неё. И даже если внешне они лишь совсем немного отличались — глазами, цветом гривы, походкой, — то вели себя они точь-в-точь так, как их теперь уже тётя в бытность свою в том самом «тайном обществе», гордо названном «Cutie Mark Crusaders». Кто знает, может эти двое вскоре станут новыми «крусэйдерами»? Впрочем, им до того предстояло бы ещё чуть-чуть вырасти и завести себе друзей среди нового поколения пони в Понивилле.

Честно, глядя на них — издалека, с тропинок сада, окружавшего ферму: такой вечной незнакомке, как я, не стоило бы попадаться им на глаза, — я не могла сдержать слёз: не знаю, чего больше было тогда в моей душе — осознания того, что я уже никогда не смогу вернуться в этот круг поколений и растить своих детей и внуков, ведь иначе мне придётся быть свидетельницей и их смерти, в конце концов, — или радости за то, что столь дорогой мне Понивилль по-прежнему живёт своей спокойной жизнью, и те, кто некогда были моими друзьями, вырастают и дают начало новым поколениям.

Это событие, впрочем, привело ещё к некоторым последствиям. Несмотря на то, что с детьми нужно было сидеть, это прекрасно удавалось повзрослевшей Эпплблум, да и Пинки была тут как тут. И работа на ферме, на которой разом появилось восемь новых рабочих копыт, закипела с новой силой. И Эпплджек…

Я не знаю, как, но на одном из следующих собраний Понивилля Эпплджек выбрали мэром этого городка.

Так странно было смотреть на то место, где могла бы быть я сама, если б не проклятье забвения — и слушать речи Эпплджек, обещающей Понивиллю радостную и счастливую жизнь, пусть и с очевидным условием: «Ну, эт, вы понимаете, нам для этого всем надо усердно работать». Эпплджек не врала — она никогда не врёт, — и я надеялась, что и правда, она отличный кандидат на это место.

Наверное, даже лучше, чем я.

Пожалуй, я в тот момент окончательно поняла: Понивилль справится и без меня. Уж если во главе всего встала Эпплджек, то за мой город можно было абсолютно не волноваться.

Так что я преследовала теперь только свои цели. А что мне ещё оставалось?

За это время я выучила все оставшиеся элегии Ноктюрна, кроме последней — Лира, к счастью, не забыла записать их в свой дневник, которым оказалась та самая якобы пустая тетрадка. Само собой, я не могла их сыграть с каким-то результатом дальше «Плача Ночи»: ведь для «Реквиема по Сумраку» нужен был Вестник Ночи, а следующую за ним элегию, «Дуэт Запустения» — вообще без принцессы Арии нельзя было сыграть никоим образом. Моей единственной надеждой оставался визит одной из перворождённых принцесс в Понивилль — и я должна была его дождаться…

И я дождалась.

Это было в день уборки зимы в начале следующего года. Забавно, но этой весной пони первый раз за много лет не сумели завершить её в срок — стыдно признаться, но я даже почувствовала некое злорадство в своей душе: вот так вот, они меня забыли, а теперь сами без моей помощи вновь не справляются. Но была и более радостная весть: я несколько дней назад из разговоров, подслушанных на улицах Понивилля, узнала, что сама принцесса Селестия пожалует сюда, чтобы стать свидетелем первой уборки зимы с новым мэром Понивилля. И потому пони из шкуры вон лезли, лишь чтобы закончить её вовремя…

Однако, к тому моменту, как королевская колесница приземлилась на центральной площади Понивилля, снег ещё кое-где оставался, озеро было заполнено лишь только-только порубленным льдом, а поля были даже не вскопаны, не то что засеяны. Принцесса снисходительно обвела взглядом творившееся вокруг, а Эпплджек вышла вперед из рядов собравшихся жителей Понивилля и виновато поклонилась ей:

— Эт… Ваше высочество, мы… Почти завершили уборку к вашему визиту, ну… Понимаете, немного не хватило времени. Не знаю, чегой-то мы в этом году так затянули, но я как-т посмотрела на это всё дело, и, яблоко мне в глаз, я вообще не понимаю, как мы справлялись с этим раньше…

— Ох, дорогая моя Эпплджек, — Селестия спустилась с колесницы и наклонилась к ней. — Ты первый год мэр этого городка, а уже взваливаешь на себя столь непосильную ношу. В прошлом году у вас был другой мэр, и я помню, что с какого-то момента она вдруг сумела между вами правильно распределить обязанности, что вы стали заканчивать уборку зимы в срок. Не волнуйся, моя маленькая пони, и ты когда-нибудь сможешь добиться таких же успехов.

— Вы… Вы правда считаете, что я… Это… Когда-нибудь справлюсь?

— Разумеется, — кивнула Селестия. — Я вижу, что ты делаешь для своего города всё, что в твоих силах…

Принцесса ещё немного поговорила с Эпплджек и собравшимися горожанами; я лишь молча стояла в толпе и наблюдала. Мои крылья были скрыты от посторонних глаз платьем — в конце концов, не было ничего удивительного в том, чтобы прийти на встречу с правительницей Эквестрии, одевшись подобающим образом. Я практически не выделялась из толпы и жадно ловила разговоры; как я поняла, сейчас по расписанию должен был быть банкет в «Сахарном уголке», а следом принцесса должна была посмотреть, как идут дела в Понивилле — в том числе в школе дружбы, а затем в замке. Меня немного удивило, что, по слухам, несмотря на то, что замок по-прежнему назывался замком дружбы, все были уверены, что его владелец — Спайк, а Старлайт живёт там лишь с его согласия, и то лишь потому, что школа дружбы расположена прямо рядом с ним, а директору школы жить в общежитии всё-таки немного не по статусу. Но так или иначе, это должно будет помочь мне в реализации моего плана…

Прежде всего мне нужно было чем-то занять Старлайт. Разумеется, если я не позабочусь об этом, то она после осмотра школы вместе с Селестией направится в замок — и тогда у меня не будет шансов отвлечь принцессу. Поэтому, как только Селестия и все важные пони Понивилля скрылись в здании «Сахарного уголка», я галопом рванула к школе. К счастью, день уборки зимы выпал на выходной, и в школе никого не было — что было невероятным везением. Конечно, я могла бы всё задуманное сделать и на виду у всех, а потом просто ускользнуть — оставив их ломать головы над тем, что только что было и кто всё это натворил. Но при одной только мысли о том, какое осуждение в первые же секунды обрушится на меня, моё сердце сжималось: всё же, когда никого нет, претворять свой план в жизнь намного спокойнее.

Жалко было творить такой беспредел, но иначе я могла упустить свой шанс оказаться один на один с Селестией, и потому я, скрепя сердце, начала.

Под ударами моей магии дорогие витражные стёкла, изображающие наши с друзьями подвиги во имя дружбы, разбивались на разноцветные осколки; колонны, удерживающие свод, ломались напополам и обрушивались, поднимая облака пыли; картины падали со стен, лестничные пролёты рассыпались, ковры и гобелены превращались в рваные тряпки. Было безумно обидно уничтожать всё то, что совсем недавно было для меня столь родным, но цель всё-таки оправдывала эти средства. Я понимала, насколько будет поражена Старлайт, увидев этот разгром — особенно, когда при этом рядом с ней будет стоять принцесса Селестия. Но так было надо. И больше всего я жалела о том, что не смогу попросить прощения у неё за то, в каком виде она предстанет перед принцессой…

Я, закончив превращать главный зал в руины, едва успела выскочить из здания и спрятаться в кустах неподалёку, как увидела группу пони, направляющуюся к школе дружбы. И что было важно, и принцесса, и Старлайт были среди них. Мой план, похоже, работал.

Вот они прошли мимо меня. Старлайт бодро и воодушевлённо рассказывала Селестии о школьных делах, ещё не зная, что она увидит через несколько минут. Вот, судя по стуку копыт по ступеням, они поднимаются к главному зданию. Вот я, едва высунув голову из-за кустов, проводила их взглядом и посмотрела, что все они скрылись внутри…

И, наконец, я услышала душераздирающий крик Старлайт, доносящийся из здания:

— Что, во имя Эквестрии, здесь произошло?!

Я не думала, что моя ученица может так громко кричать: даже стайки испуганных птиц в панике вспорхнули с окрестных деревьев, улетая подальше от школы. Я тоже бросилась наутёк — но лишь потому, что теперь мне нужно было вовремя оказаться в замке. Я выиграла какое-то время, которое Старлайт будет разбираться с неожиданным разгромом в главном зале, и потому не должна была упустить это преимущество…

Я была во всеоружии, когда знакомое жёлтое сияние окутало ворота замка и плавно раскрыло их. Селестия, несколько окружающих её стражников и Эпплджек, едва войдя в замок, уставились на меня. Следом вошли ещё несколько сопровождающих, но Старлайт, к счастью, среди них не было. А это значило — настал мой звёздный час.

Я улыбнулась широко-широко, как только могла, глубоко поклонилась и не дав никому вставить ни слова, тут же затараторила:

— Я приветствую вас, Ваше Высочество, в замке дружбы Понивилля. Меня зовут Твайлайт Спаркл, я местная… гхм… Экскурсовод. Да, экскурсовод. Я покажу вам замок, а наши дорогие гости могут… — я чуть не сказала «катиться отсюда подальше» — ведь мне нужна была одна Селестия; я едва успела себя одёрнуть — принцесса дружбы, называется, — …располагаться поудобнее вот здесь, в вот этом зале по левому крылу. Я думаю, вам всем уже знакома обстановка в замке, поэтому я приглашаю Её Высочество следовать за мной… Нет, стражники тоже могут остаться, в замке абсолютно безопасно, а его, хм… хозяин может немного перенервничать, если встретится с кем-то, кроме принцессы… — я несла, пожалуй, уже откровенную чушь, и лишь какое-то чудо могло меня спасти.

Селестия и стоящая рядом с ней Эпплджек удивлённо переглянулись: я почти чувствовала, как Эпплджек вот-вот скажет Селестии о том, что понятия не имеет, кто я такая, и, разумеется, в ту же минуту стражники схватят меня и весь мой план пойдёт прахом…

Но Эпплджек, хвала Селестии, промолчала. Ох, как же, как же я ей благодарна за это!

Принцесса вышла вперёд и, недоверчиво скривив губы, проговорила:

— Хорошо, я пойду с вами осматривать замок, мисс Спаркл. Да, стража может остаться здесь, — она подняла копыто, останавливая их.

Неужели мой план сработал?..

Что ж, осталось немногое.

Я повела Селестию к главному залу и, лишь только мы вошли внутрь, я закрыла за нами двери и повернулась к ней. Она всё так же недоверчиво смотрела мне в глаза и, кажется, уже что-то понимала…

— Я очень, — я виновато ей поклонилась, — очень прошу у вас прощения, принцесса, но я просто обязана сейчас вам кое-что сказать.

— Да? — она наклонила голову. — Говори же.

— Дело в том, принцесса Селестия, что вы забыли нечто принципиальное для Эквестрии. Вернее, не только вы, но и все ваши подданные, — я увидела, как она нахмурилась, и поняла, что надо скорее переходить к делу. — Ответьте мне на вопрос, пожалуйста, сколько аликорнов в Эквестрии? — я осторожно взялась своей магией за тесёмки платья.

— Что за глупости, мисс Спаркл. Каждый знает, что их четверо: я, моя сестра, принцесса Кейденс и её дочь, Фларри Харт.

Я ожидала в точности такого ответа — и теперь лишь потянула за тесёмки; платье освободило мою спину, и я расправила крылья — глядя, как расширяются глаза Селестии.

Она несколько мгновений стояла так; потом я почувствовала, как меня коснулось облачко её магии, обволокло меня, подняло в воздух — и немного погодя исчезло, осторожно опустив меня обратно.

— Это невозможно. Ты тоже аликорн, Твайлайт Спаркл, и более того — это абсолютно точно, именно я даровала тебе эту судьбу; я проверила. Но почему я вообще ничего об этом не помню? — её тон с холодно-официального сменился на испуганно-непонимающий; такой я принцессу ещё не видела. Даже перед лицом опасности она хранила хладнокровие; сейчас же она была совершенно сбита с толку.

— Таково моё проклятие. Обо мне никто не помнит. Я раньше была важна для Понивилля, я была вашей ученицей, я благодаря вам стала принцессой дружбы, я основала школу, я жила в этом замке, но сейчас я потеряла всё, и моя единственная надежда — что вы или ваша сестра смогут меня выслушать и помочь мне. Для меня это правда единственный шанс. Простите меня, принцесса, но мне жизненно необходимо было встретиться с вами — и я прошу вас не винить Старлайт, она правда старается, как может, но мне, чтобы не упустить мой шанс, пришлось…

— Понятно. Значит, то, что произошло в школе…

— Да, это действительно я, но вы понимаете: другого шанса задержать Старлайт и остаться с вами один на один у меня просто не было…

Принцесса слегка улыбнулась.

— Что ж, это многое объясняет, Твайлайт Спаркл. Ты хороший стратег.

— Э-э… Спасибо, принцесса…

— Я почувствовала там магический след. И мне сразу показалось, что он ведёт сюда, и я была почти что уверена, что это ты учинила разгром в школе дружбы. Мне было интересно, зачем, и вот как, оказывается, на самом деле обстоят дела… Так чего же ты хочешь, Твайлайт?

— Всего лишь несколько минут вашего времени… И то, что вы выслушаете меня.

— Говори.

— Нет, я не буду вам ничего говорить, словами этого не объяснить всё равно, — я осторожно улыбнулась принцессе, — я вместо этого сыграю вам кое-что.

И я взяла лиру, что специально ждала этого момента у стены зала — и принялась играть Ноктюрн с самого начала.

Не то, чтобы я не помнила предостережений Лиры. Я знала, к чему привели эти попытки в случае Алебастра, да и в случае самой Лиры. И тем не менее, я наивно полагала, что смогу этого избежать…

Первую из элегий, «Прелюдию к Теням», Селестия выслушала, недоверчиво склонив голову; к её концу она, видимо, уже была готова прервать меня, но лишь тихо накатывающие волны «Прелюдии» сменились тяжёлой поступью ритма «Закатного Болеро», принцесса удивлённо открыла глаза. Она начинала догадываться. «Болеро» незаметно перетекло в «Марш Приливов», а он — в «Сонату Тьмы». Я уже чувствовала, как меня обволакивает непроглядная темнота — а Селестия принялась испуганно оглядываться по сторонам, и я понимала: её волнует не столько сама темнота, сколько то, что прячется за ней. Древняя, почти забытая, но не исчезнувшая вина, что тысячи лет терзала её душу. Селестия прижала уши и подошла ко мне, положив переднюю ногу мне на плечи, будто пытаясь защитить меня от чего-то такого, что было доступно только ей. Мне было больно на неё смотреть, но громогласные раскаты «Сонаты» продолжали безжалостно обрушиваться на нас двоих, будто разрывая нашу связь с реальностью. Вот «Звёздный вальс» выдернул нас из этой чёрной пропасти за мгновение до того, как что-то страшное должно было нас поглотить. Селестия уже не пыталась держать себя подобающим для правителя Эквестрии образом: она была лишь моим проводником в бездне неизведанного — в том омуте, куда я бросалась с головой, исполняя проклятую симфонию.

— Мы… Мы всё забыли… Сестра… — голос Селестии дрожал, из её глаз катились крупные слёзы. — Как мы могли…

Я ощутила её тревогу, её страх — и я первый раз за всё это время по-настоящему испугалась. Кажется, я переставала контролировать ситуацию, но уже не могла остановиться. Даже в воспоминаниях Лиры это не выглядело так. Если самый могущественный аликорн Эквестрии боялся этого…

И я всё равно перебирала струны, безжалостно ведя тему «Лунной Элегии» всё дальше. Она то замедлялась, то наоборот, срывалась в бешеный галоп; я уже не задумывалась над своей игрой — я сама стала этой музыкой, что восстанавливала древнейшие мосты между беспощадно забытым прошлым и скорбным настоящим.

— Что там происходит? — кто-то отчаянно забарабанил в дверь.

— Не мешать! — выкрикнула Селестия ломающимся голосом — и тут же, стиснув зубы, посмотрела на меня.

— Твайлайт, ты не имеешь представления, что ты можешь разбудить…

Но меня уже было не остановить: я погружалась в бездонные глубины «Плача Ночи» — и утягивала за собой Селестию.

— Ты… Ты… — она вскинула копыта. — Ты не имеешь права вмешиваться в Песнь! — прокричала Селестия словно не своим голосом.

Я же всё равно продолжала играть, неся нас обеих к берегам Царства Неспетых.

Её глаза зажглись фиолетовым огнём.

— Ты… Ты должна петь другую песнь! Ты должна стать ничем! И ничто — должно быть ничем, ничто — не должно влиять на этот мир!

Селестия запаниковала и принялась вырывать у меня инструмент, но её попытки были тщетны. Я вела мелодию «Плача» к финалу — и к началу «Реквиема по Сумраку». И…

И в этот момент я поняла: Селестия не сможет выдержать этого. Я будто бы ощутила весь тот груз неискупимой вины, что давил на её хрупкую спину — спину перворождённого аликорна, осмелившегося дополнить Песнь Творения своим мотивом — десятью элегиями тьмы, Ноктюрном Небесных Твердей. Сколь бы могущественной она ни была, это сломает её. Селестия уже не сможет переписать реальность, как она сделала с Алебастром и с Лирой — слишком глубоко я погрузила её в дебри проклятой симфонии. Достигнув финала «Плача», я обрушу на неё всё это понимание — и что после этого случится с Эквестрией, не хотелось даже думать. Я не раз спасала свою страну, и неужели мне доведётся теперь её уничтожить? Воспользовавшись доверчивостью Селестии ко мне, несчастному забытому аликорну, я завела её туда, откуда она уже не сможет выбраться…

Нужно было что-то срочно делать…

И вместо продолжительного минорного аккорда, что связывал «Плач» и «Реквием», я вдруг резко ушла в параллельную тональность и завершила мелодию, разрешив последний аккорд в медианту, а не в тонику.

Я сама не поняла, что я сделала и зачем. Но останавливаться было нельзя, и я начала играть то, началом чего мог бы послужить этот аккорд…

А таковым могло была лишь одно.

Небольшая интерлюдия в ми-бемоль-мажоре — и мягкие переливы той мелодии, что несла в этот мир не мертвенный холод владений принцессы Арии, но теплоту объятий моей вновь обретённой подруги, лёгкие воспоминания о тех моментах простого счастья, что мы разделяли с ней в Кантерлоте, её жизнерадостный характер — и ту любовь ко всем вокруг, что не дала ей променять наше счастье на исполнение собственной мечты.

«Планксти Хартстрингс».

Я чувствовала, как с каждым новым тактом дрожь в ногах Селестии утихает, как её дыхание становится размеренным и спокойным, как ядовитый фиолетовый блеск её глаз меркнет, тускнеет и растворяется в её обычном уверенном взгляде, как её измученная безжалостными воспоминаниями душа возвращается на место — и как она, лишённая сил в противостоянии с чем-то ужасным, чем-то неведомым, но ныне ощутившая себя в какой-никакой, но безопасности, кладёт свою голову мне на спину и утомлённо закрывает глаза…

Когда я закончила играть, Селестия уже мирно дремала — используя в качестве подушки мою спину. Не знаю, насколько ей было удобно, но по крайней мере она — теперь я это поняла — стала мне доверять.

Больше всего я боялась, что проснувшись, она забудет обо всём — но к счастью, мои опасения не оправдались. Она продремала пару минут, восстанавливая силы, после чего, вновь открыв глаза, посмотрела на меня с невыразимой теплотой и сочувствием.

— Спасибо тебе, Твайлайт.

— Это… В смысле?

— Ты помогла мне вспомнить. Вспомнить тебя. Вспомнить прошлое. Вспомнить свою незаслуженно забытую сестру…

— Да? — не веря своим ушам, я поражённо взглянула на принцессу. Неужели у меня получилось?

— Да, Твайлайт. Ты стала очень сильной. И ты смогла пробудить эти трагические, но драгоценные для меня воспоминания — те воспоминания, что должны были быть забыты во веки веков. И пусть я уверена, что вскоре вновь забуду обо всём, но пока я ещё помню, я не могу не поблагодарить тебя.

— Принцесса… — я, не помня себя от счастья, тут же крепко-крепко обняла свою наставницу, коей я, несомненно, была обязана в немалой степени и тем, что стала такой, какой я была сейчас и смогла справиться со столь тяжёлым вызовом — и отметила про себя, как она вначале удивлённо вздрогнула, но потом так же, почти по-матерински, обняла меня в ответ.

Песня моей подруги оказалась способна исполнить её мечту — вернуть воспоминания о том, что некогда было. Пусть и ненадолго…

И возможно, дать возможность исполниться и моей мечте.

— Так что же ты хотела от меня, Твайлайт? — Селестия понимала, что нужно спешить, ведь она может в любой момент вновь забыть обо всём. — Зачем ты мне это сыграла? Ты же хочешь моей помощи в чём-то?

— Да, принцесса. Я хочу, чтобы вы отправили меня к вашей сестре, запертой там, в своей собственнокопытно построенной тюрьме. Я не могу попасть к ней сама — у меня нет Вестника Ночи, но если вы сумеете сделать это — так же, как Лира смогла уговорить принцессу Луну…

— Лира? Какая Лира?

Я на мгновение запнулась: то, что принцесса вспомнила меня, ещё не значило, что она вспомнила всех неспетых. Разумеется: песню перед Селестией исполняла одна я.

— Э-э… Неважно. Вы должны меня отправить туда…

— Я поняла. Чтобы ты смогла сыграть «Пришествие Рассвета» и вновь войти в этот мир такой, какой ты была до того, как на тебя пало проклятие.

— Да.

— Что ж, ты явно заслужила это, Твайлайт. И теперь, благодаря тебе, я знаю, как это сделать…

Принцесса Селестия последний раз одарила меня своим тёплым благодарным взглядом — и развернула свои крылья. Её рог запылал ярчайшим золотым огнём, и несколько мгновений спустя я уже летела сквозь ледяной дождь и вспышки молний прямо к сияющим посреди бездонной черноты неба сферам, заключающим в себе трон принцессы Арии.

Как и в воспоминаниях Лиры, магические сферы повернулись, открывая запечатанный ранее проход, и я приземлилась во внушительных размеров зале, прямо перед ступенями, что вели к трону, с которого на меня, окутанная проклятой фиолетовой аурой, взирала владычица этих пространств — ужасающего вида аликорн, чья ипостась — забвение.

Правительница Небесных Твердей, покровительница неспетых, вторая из перворождённых аликорнов Эквестрии…

Принцесса Ария.

И у неё я должна была вырвать право вновь стать собой.

Моё испытание вот-вот должно было подойти к концу…