Антропология
XII. Культурный шок
Лира перестала играть, только когда почувствовала, что больше не может терпеть жгучий голод. Она не ела с, ну… пожалуй, с сегодняшнего утра, ещё дома, в Кантерлоте. Это действительно было только сегодня? Де-Мойн, похоже, был даже дальше от знакомых мест, чем она вообще могла себе представить.
Она присела на корточки перед кофром и осмотрела предметы, которые люди туда набросали. Приятно было увидеть несколько монет — серебряных и бронзовых, но не золотых; большинство же было просто кусочками зелёной бумаги. Она подобрала одну такую бумажку. На ней по центру было изображено человеческое лицо и цифры 1 по углам. Эта бумажка правда чего-то стоила? Большинство людей кидало ей именно их, так что, возможно, так и есть.
— Никогда не видела такого инструмента.
Услышав голос, Лира вздрогнула и, встав, резко развернулась, не выпуская лиру из рук.
Эти слова принадлежали девушке — наверное, того же возраста, что и она сама. Лира узнала её: та наблюдала за ней уже какое-то время. Связанные сзади в пучок тёмные волосы доходили у неё до воротника красной рубашки. Лира постаралась восстановить перехваченное дыхание. Итак, ещё один человек с ней заговорил. Ничего особенного. Надо просто сохранять спокойствие.
— Ага… — произнесла Лира. — Погодите, вы… никогда не видели…
Что-то тут не так. Это же человеческий инструмент — должен быть. Разве люди не должны играть на нём?
— Это лира, да? — спросила девушка.
— Ага, — Лира незаметно для неё вздохнула с облегчением. — Мне показалось, вы сказали, что раньше никогда не видели подобного.
— Ну, не вживую, — улыбаясь, девушка спросила: — У неё есть какая-нибудь магическая сила?
Лиру этот вопрос застал врасплох.
— Магия? Нет, конечно же нет…
Девушка рассмеялась и помотала головой.
— Успокойся, я просто пошутила. То есть, она мне напомнила о… — она заметила недоумение на лице Лиры. — Забудь. Ты видимо не играла в «Legend of Zelda».
— Я, на самом деле, не принимаю заказы, — сказала Лира. Она не знала, как играть эту композицию, но, по-видимому, это была одна из тех легенд, которые, как говорилось в книгах, люди зачитывали под аккомпанемент лиры. Может, она сможет её как-нибудь заучить.
Она сгребла монеты и зелёные бумажки и распихала их по карманам, а затем убрала инструмент в кофр.
— Я, на самом деле, собиралась уже уходить, — она замолчала на мгновение и оглянулась на девушку. — Погодите, вы же живёте где-то здесь, так? Где я могу тут поесть?
Девушка пожала плечами.
— Сомневаюсь, что тут в округе найдётся что-нибудь особенное.
— Сейчас я согласна съесть что угодно, — Лира защёлкнула замочки на кофре и встала. Её живот заурчал.
— Ты, наверное, всё равно хочешь чего-нибудь подешевле. Сомневаюсь, что ты так уж много заработала игрой. Но играла ты здорово, — сказала девушка. — О, кстати, меня зовут Одри.
Она протянула руку.
Она предлагала рукопожатие. Лира знала об этом ритуале. У пони был собственный его вариант, только без участия пальцев.
— Меня зовут Лира, — сказала она и взяла руку Одри. Их пальцы сжали друг друга. Лира смотрела на руки, с трудом веря тому, что это происходит на самом деле.
— Лира? Как твой инструмент, — сказала Одри.
— А? — переспросила Лира. — Ага… Видимо.
Она подобрала кофр с земли и перекинула лямку сумки через плечо.
— Где ты научилась играть на этой штуке? — Одри кивнула на кофр, пока Лира запихивала его в сумку.
— Я играла на ней с тех пор, как была маленькой коб… то есть, с тех пор, как была маленькой девочкой, — сказала Лира. — Мои родители купили её мне… Ну, не совсем мои родители. Я приёмный ребенок.
Разговор шёл плохо. Она напряжённо улыбнулась.
— О… — Одри, похоже, не знала, что сказать дальше.
— Я, короче говоря, сейчас очень проголодалась. Мне надо что-нибудь съесть.
— Точно. Я как раз собиралась сама поужинать. Сходишь со мной?
— Серьёзно? — человек предложил ей разделить еду? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И, главное, ей это не снится, всё по-настоящему.
— Я просто предложила. Я не заставляю. Но видишь ли, сейчас же летние каникулы, и я изголодалась по общению с людьми.
— Я тоже! — выпалила Лира.
— Что ж, наверное тогда решено.
Лира энергично кивнула и последовала за ней к выходу из парка.
— Итак, ты здесь часто играешь? Я постоянно срезаю тут путь, но тебя я прежде не видела, — сказала Одри.
— Нет, я из… другого города, — сказала Лира. — А где ты живешь?
— Ореховая улица.[1] Отсюда недалеко, — Одри махнула рукой направо и Лира проследила за её движением. Её куда больше интересовала сама рука, чем направление, куда она указывала.
Через несколько кварталов они дошли до дома с зелёной крышей — ресторана. Сквозь окна Лира увидела людей, сидящих за столами, что-то едящих. И это зрелище вновь напомнило ей о силе собственного голода.
— Не самое лучшее заведение, но ты ведь сказала, что тебе всё равно, — сказала Одри, ухватившись за ручку двери и потянув её на себя. Она пропустила Лиру первой.
Запах чего-то хорошего — определённо, еды, хотя Лира и не могла точно сказать, какой именно, был силён. Внутри здание выглядело так же, как и любой другой знакомый ей ресторан, разве что только здесь за столиками сидели, равно как и работали на кухне в глубине здания, люди. В углу разместилась семья с несколькими детьми. Играла музыка — откуда? Скорее всего запись, но нигде не было видно граммофона.
В другой ситуации Лира была бы больше заинтересована в исследовании происходящего здесь, но сейчас она была слишком голодна. К тому же она собиралась узнать, что из себя представляет человеческая пища, которая, наверняка похожа на еду пони. Она надеялась, что люди любят торты не меньше, чем она.
Одри подошла к стойке и сказала человеку за кассой:
— Мне, пожалуйста, номер один. Без горчицы.
— Вам весь обед целиком?
— Ага.
— С вас пять шестьдесят семь.
Лира внимательно наблюдала за тем, как расплачивалась Одри. Как ни странно, она дала кассиру только лишь маленькую прямоугольную карту. А затем она получила её обратно. Разве ей не надо было заплатить?
— Чем могу помочь? — теперь кассир говорил с Лирой. Что ей заказать? Одри назвала только номер, больше ничего.
— Э… — сказала Лира. — М-мне то же самое.
Это самый безопасный путь, как она для себя решила.
— Хорошо. Пять шестьдесят семь.
Пять шестьдесят семь… чего? Лира сунула руку в карман и достала ком бумаги. Она была уверена, что это человеческая валюта. Повертев этот ком несколько секунд перед глазами, она протянула его кассиру.
Человек, кажется, растерялся, но взял несколько бумажек и вернул остальное обратно. Затем он сгрёб несколько монеток из кассы.
— Тридцать три цента сдачи. Приятного дня.
— И вам… — сказала Лира.
Все здесь такие дружелюбные. Принцесса Селестия ошибалась относительно людей. Ну или, по крайней мере, Лира была права в том, что люди в её родном мире должны быть другими. Тяжело поверить, что ещё сегодня утром она была в этом скучном, обыденном Кантерлоте, а сейчас оказалась в таком чудесном месте, как Де-Мойн.
— Так, эм… — начала Лира. — А что на самом деле значит Де-Мойн? Это ведь где мы находимся, так?
— Э… Не могу вспомнить, — сказала Одри, сидя сложив руки перед собой. — Это что-то французское.
— О… Правда? — значит, она попала во Францию… Лира улыбнулась, представляя себе реакцию Рэрити, если бы та узнала, где она оказалась. Франция была реальным местом. И в этом мире она продолжает процветать.
— Как давно ты уже в городе? — спросила Одри, подняв бровь.
— Я прибыла только сегодня, — сказала Лира.
— Ты к нему привыкнешь. Здесь довольно скучно, на самом деле.
— Я в этом сомневаюсь, — улыбнулась Лира.
Пока они ждали свою еду, Лира слушала музыку, по-прежнему не понимая, откуда та идёт. Песня была довольно легко врезающейся в память, о чём бы там на самом деле ни шла речь.
«У меня нет денег, славы нет, мне не нужна кредитка, чтоб сесть на этот рейс…» — звучала оптимистичная песня. Это была человеческая музыка, осознала Лира. Она нравилась ей куда больше классики, что была популярна дома. — «Сильна она и внезапна, и даже жестока иногда, но может спасти вдруг тебе жизнь — вот она, сила любви!»
Еду принесли на коричневых подносах. Лира распознала кое-что как фри, но, похоже, в отличие от Эквестрии здесь ели не сено. Другое блюдо находилось в небольшой квадратной коробочке из картона.
Им также выдали пустые бумажные стаканы. Проследив взглядом за Одри, которая подошла к ящику рядом с кассой и наполнила чем-то свой стакан, Лира повторила её действия и сделала глоток — это оказалась обычная газировка. Немного слаще и более шипучая, чем дома, но в целом всё точно так же, как и в Сахарном Уголке.
К тому времени, когда они вернулись на свои места, Лира уже больше не могла сдерживаться. Она открыла коробку, в которой оказалось нечто вроде сэндвича, и незамедлительно принялась есть.
— Похоже, ты и правда проголодалась, — сказала Одри, глядя на неё с легким весёлым удивлением.
Лира кивнула и проглотила кусок.
— Вкусно.
— Да ничего особенного, — сказала Одри и наклонилась поближе. — Кстати, так откуда ты, говоришь, родом?
— Из, эм… — Лира откусила ещё один кусок, размышляя над тем, что ей следует сказать. Что люди думают о пони? Она не собиралась рисковать, пока не удостоверится. — Из одного маленького городка. Очень, очень далеко отсюда. Ты, наверное, о нём никогда не слышала. Вот насколько далеко.
— Ясно… — Одри медленно кивнула и затем принялась за свою еду.
Листья салата падали из сэндвича Лиры на поднос. Было тяжело удерживать всё вместе. Может быть, ей просто надо ещё попрактиковаться в использовании рук?
Лира обратила внимание, как Одри взяла несколько кусочков фри и съела их. Она пользовалась своими пальцами не задумываясь. У неё они были всегда, так что она и не подозревала о том, насколько они особенные. Люди даже представить себе не могут, насколько им повезло.
— Я бы хотела больше узнать о тебе, — сказала Лира. — Чем ты занимаешься? У тебя есть работа?
— Я пыталась наняться в разные места тем летом, но ответа так и не получила. То же самое и в этом году, — Одри водила руками во время разговора. — Обычно я слишком занята в школе, так что на работу времени даже на каникулах не остаётся.
Лира прекратила жевать и уставилась на неё.
— Ты всё ещё в школе? Но… сколько тебе лет?
— Шестнадцать, было в феврале. В каком смысле, «всё ещё»?
— Я закончила школу много лет тому назад, — сказала Лира.
— Какую школу? — спросила Одри. — Мне ещё осталось два года старшей школы. А потом я собираюсь в Гранд Вью, изучать психологию, и это займет ещё по меньшей мере четыре года.
Лира не знала, что ответить. Все люди так долго ходят в школу? Она была на несколько месяцев старше Одри, и при этом закончила магическую школу уже давным-давно.
Её мысли прервал внезапный взрыв музыки. У неё было металлическое звучание, и она играла где-то близко, ближе, чем музыка на фоне.
— Ой. Это мой, — сказала Одри, доставая из кармана маленький чёрный предмет. Она уставилась на него, на какое-то время, а затем сморщила раздражённо лицо. Лира сидела неподвижно, не зная, что ответить. — Откуда он взял, что я знаю что-нибудь про еБэй?
Одри говорила не с Лирой: она просто смотрела на предмет в руках, а затем принялась стучать по нему большими пальцами, что привлекло интерес Лиры. Затем она снова отложила предмет, и на её лицо мгновенно вернулось дружелюбное выражение.
— Извини. Это был мой друг, Нэтан.
Лира кивнула, хотя чувствовала себя ещё более растерянной, чем раньше. У этой штуки было имя, и Одри назвала её «другом». Объяснение Одри было совершенно обыденным, будто она ожидала от Лиры полного понимания.
— Но, короче говоря, я по-прежнему не знаю ничего о тебе. Что тебя привело в Де-Мойн? — спросила Одри.
— О, ну… — Лира замялась. Лучше всего было бы сказать правду. — Я, на самом деле, ищу родителей.
Одри кивнула и сделала глоток напитка.
— Точно… Ты говорила до этого, что ты приёмная, — сказала она, а затем быстро добавила: — Ты же не против, что я тебя об этом спрашиваю, так?
— Конечно нет, — ответила Лира. — Я, на самом деле, не знала о том, что я приёмная до совсем недавнего времени.
— Правда? Большинство приёмных детей в наши дни знают об этом. Это освобождает их от чувства неполноценности, позволяет им знать, что они по-прежнему желанны… — сказала Одри. — Представить себе не могу, каково тебе, наверное, было, когда ты обнаружила такие новости.
— Мой случай был… сложным. Давай так это и оставим, — сказала Лира.
Покачав головой, Одри пробормотала:
— И всё же. Вот так бросать родителей и всё такое...
— Я переехала довольно давно… Думаю, я могла бы остаться в городке, ближе к дому. Как Твайлайт, — сказала Лира, пожав плечами.
— Твайлайт?
— Да, она мой… друг, — сказала Лира. Она вспомнила, как они вместе занимались исследованиями несколько месяцев назад. И посмотрите, кто оказался в итоге прав.
— Это… довольно странное имя, — сказала Одри, наморщив нос. — У неё что, родители — хиппи, или что-нибудь в этом роде?
Лира внезапно поняла, что совершила. Имена пони отличались от имён людей. И это совершенно выскользнуло у неё из головы.
— Ага… Настоящие хиппи, — «Что бы это ни значило», мысленно добавила Лира. Похоже, впрочем, ответ получился удовлетворительным.
— Люди, наверное, её дразнили. Ну, знаешь, из-за книг.
— Ну, иногда, но… — Лира моргнула. — Погоди, откуда ты знаешь, что Твайлайт любит книги?
— Нет, я говорила не о… — Одри вздохнула. — Знаешь что? Забудь. Продолжай. Ты говорила, о том, что переехала. Когда это было?
— Примерно… — Лира задумалась на секунду. — Четыре года назад?
Одри уставилась на неё.
— И… сколько тебе лет?
— Шестнадцать. Столько же, сколько и тебе, — улыбнулась Лира.
— И ты жила одна с двенадцати лет.
— Ага. Ну, то есть, у меня была соседка, — сказала Лира. — Этот город, конечно, гораздо больше, чем тот, где я жила, но по тамошним меркам, мне кажется, я неплохо справлялась.
— Родители тебя выкинули на улицу, когда тебе было двенадцать? — Одри была почему-то совершенно шокирована.
— Нет, я сама решила съехать, — сказала Лира. — Они меня не заставляли уходить или что-то в этом роде. Я просто хотела пожить самостоятельно. Родителям не слишком нравилось исследование, которым я занималась про… э…
Лира замолчала. Она принялась блуждать взглядом по ресторану, разглядывая людей у стойки, а также Одри, сидящую перед ней.
— Ну, это не так уж и важно. Зато я могла делать что захочу.
— Тебе было двенадцать, — повторила Одри. — Это ведь типа, я даже не знаю… серьёзное пренебрежение родительскими обязанностями, или типа того… Разве соцслужбы об этом не проведали?
— Ничего в этом такого особенного нет, — сказала Лира.
Одри помотала головой, а затем продолжила:
— И… ты говорила, что хочешь найти настоящих родителей. И поэтому ты пришла сюда.
— Ага. Мои родители… ну, то есть, мои приемные родители… Они дали мне вот это, — она, потянувшись, поставила сумку на стол и достала оттуда фотографию. — Вот и всё, что у меня есть от моей настоящей семьи.
Одри взяла фотографию и принялась осматривать её в течение нескольких секунд.
— И вообще больше ничего тебе не дали? Ты хотя бы знаешь их имена, что-нибудь о том, откуда они?
Лира знала только одно — они где-то в этом мире. И всё же она не думала, что люди подозревали о существовании Эквестрии, так как она сама не подозревала о существовании этого мира. — Нет… я, на самом деле, ничего о них не знаю.
— Боже. Не хочу такого говорить, но мне кажется, что из этого вряд ли выйдет что-нибудь хорошее, — она перевернула фотографию, но с другой стороны не было ничего. Она отдала её обратно. — Поверить не могу, что они просто отправили тебя одну, без ничего, с одной единственной фотографией. Так не бывает. Это бессмысленно.
— О, всё нормально. Как я говорила, я немало времени прожила самостоятельно, — махнула рукой Лира, держа оставшуюся четверть сэндвича в другой.
— Я даже не знаю, что сказать.
— Хех, ага, — сказала Лира, откусив ещё один кусочек и соображая, что ещё добавить. Так она покончила с остатками сэндвича. Он пришелся ей как нельзя кстати, и она наконец-то почувствовала себя сытой.
— Очень вкусно. А что это такое?
— Ты что, правда никогда не пробовала Биг Мак? — спросила Одри.
Первая мысль, проскочившая у Лиры в голове, была о старшем брате Эпплджек, но, очевидно, речь шла не о нём. Сэндвич, похоже, назывался так по чистой случайности.
— И что же там в нём? — спросила Лира.
Одри пожала плечами.
— Жирное мясо и сыр на дешёвой булке? Не знаю, на самом деле, что это за соус такой, но это…
Лира перестала слушать сразу же после второго слова. Она медленно подняла руку ко рту.
— Ты сказала… там было мясо.
— Конечно. Ну, типа того. В смысле, это же фастфуд. Кто знает, чего там на самом деле…
— Как у… животных.
— А?
— Оно… было сделано из чего-то живого! Кого я только что съела? — спросила Лира.
Глаза Одри расширились в страхе. Она положила голову на руку и уставилась на стол.
— О боже мой. Ты вегетарианка, — сказала она. — Ты должна была меня предупредить! Я думала, все знают, что это такое. Только не говори мне, что ты никогда раньше не бывала в Макдоналдсе.
— Кто это был? — спросила Лира голосом едва ли выше шёпота.
— Ну, наверное… корова. По большей части. То есть, не знаю, из чего делали наполнитель, — путаясь в словах, проговорила Одри.
На ферме Эпплджек жили коровы. Она растила их ради молока и относилась к ним с почтением. А люди их ели. И Лира только что…
Её, похоже, вот-вот стошнит.
Одри, кажется, тоже впала в панику, но и вполовину не настолько, насколько Лира.
— Боже мой… Если ты вегетарианка, ты должна была меня предупредить. Я бы предложила какое-нибудь другое место. Прости меня, прости меня, пожалуйста.
Лира медленно покачала головой.
— Пинки была права… — пробормотала она. И что самое ужасное? Мясо было вкусным.
— Кто? — спросила Одри. — Права в чём?
— Ой, я сказала Пинки? Я имела в виду… Диана, — Лира надеялась, что это обезопасит её от лишних вопросов. Её желудок взбунтовался. — Мы всегда звали её Пинки, потому что это её любимый цвет. Но… она сказала мне о…
Лира замолчала и застонала.
— Лира, с тобой всё хорошо? То есть… Мне ужасно жаль, что всё так получилось.
— Со мной всё будет нормально… — невнятно пробормотала она. — Все… все люди это едят?
— Ну, нет… То есть, ты же сказала, что ты вегетарианка… — Одри помотала головой. — Боже. Мне правда очень жаль.
Она положила лицо на руки и уставилась на стол.
После этого она доела остатки своего ужина, избегая смотреть Лире в глаза. Остальная еда, похоже, была нормальной. Безопасной, так или иначе. Лира взяла несколько кусочков фри, хотя уже и не чувствовала голода.
Лира наконец сказала:
— Одри… вы же не едите… пони, ведь так?
— Что? Нет.
— О… хорошо… — по крайней мере, это уже было хоть что-то, хотя и не улучшало ситуацию.
Лира очень хотела довериться этому человеку. Всё так хорошо шло, но это… Могла ли она этого не заметить? Но при этом все люди или большинство из них, по крайней мере, ели такую еду. Такова их естественная биология. Может, у них нет выбора.
Но… оно было таким вкусным.
Одри назвала её «вегетарианкой», так что, может быть, было нормально для некоторых людей не есть мясо. Только это было похоже на исключение, чем на правило. Лира не знала отныне, что и думать.
Наконец Одри снова заговорила:
— Хм… Лира. Ты сказала, что ты в городе проездом, — сказала она, указывая пальцем куда-то в сторону от себя.
— Ага, это так, — сказала Лира.
— И где же ты ночуешь?
— Я… если честно, об этом не задумывалась пока, — признала Лира. Сегодняшний день был слишком уж ошеломляющим.
— Ну, э… — Одри подбирала слова. Она сделала ещё один глоток газировки. — Ты весьма интересная личность, Лира. По меньшей мере, я скажу.
Лира слегка улыбнулась.
— Спасибо… — это настоящая честь, что человек назвал её «интересной». Она думала, что Одри гораздо удивительней.
— А также ты невероятно наивна, и, если тебя оставить одну, обязательно случится что-нибудь ужасное.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лира. Человеческий мир казался ей безопасным. Ну… если не считать еды. Представить себе что-нибудь хуже такого было невозможно.
— Я веду к тому, что… — Одри коротко рассмеялась и поглядела на стол. — Я, наверное, сошла с ума, раз такое говорю, потому что я только что тебя встретила и вообще... Но у нас дома есть маленькая гостевая комнатка, и если тебе нужно место, где бы ты могла пожить, пока дела не прояснятся…
— С удовольствием! — воскликнула Лира, просветлев лицом, но затем сжалась на месте. Этот выкрик получился громче, чем она хотела.
— Что ж, тогда решено, — улыбнулась Одри. — Пошли. Покажу тебе место, где я живу.
Дом Одри был всего в получасе ходьбы. Он, на самом деле, смотрелся во многом похожим на другие дома вокруг: такой же двухэтажный, с покрашенными белой краской стенами и серой крышей. Кварталы, судя по всему, были организованы строже, чем в Понивилле, образуя некую равномерную сетку. За такую организацию надо благодарить дороги, которые необходимы для человеческих повозок, одна из которых как раз стояла перед домом.
В этой части города было тише, чем в центре. У каждого дома располагались отличающиеся разной степенью ухоженности участки с травой и деревьями.
— Похоже, мама дома, — сказала Одри, кивнув на стоящую повозку. — Я предупрежу её, что ты остановишься у нас. Не волнуйся, проблем быть не должно.
— Ладно… — Лира была по-прежнему поражена новости, что будет в самом деле ночевать в человеческом доме. Это чувство было настолько сильным, что даже заставило её почти позабыть о только что съеденной ужасной штуке. Почти.
На боку почтового ящика перед домом Лира прочитала слово «ЛОРЕН». Она прошла следом за Одри к двери и зашла внутрь. Прихожая не показалась ей такой уж чужеродной: на стене висел натюрморт с каким-то фруктом, а напротив него располагалась лестница, ведущая вправо и наверх. Лира заметила, что ступени уже, чем у неё дома, что делало лестницу компактнее. Ведь, само собой, двуногим людям лишняя ширина ступеней ни к чему.
Сразу после того, как они зашли в дом, и Одри закрыла дверь, в помещение вошёл еще один человек — женщина, в некотором роде похожая на Одри, но с кучерявыми, а не прямыми волосами.
— О, я знала, что ты скоро придешь.
— Папа всё ещё на работе?
Мать Одри кивнула и заметила Лиру.
— А кто это?
— Это Лира. Я сказала ей, что она может у нас пожить какое-то время… — Одри неловко замолчала, когда мать бросила на неё неодобрительный взгляд. Одри повернулась к Лире: — Эм, будь как дома. Я разберусь.
— О. Спасибо, — проговорила Лира. Она пошла по коридору вперёд, оставив двух людей в прихожей.
Их голоса стали тише. Лира не могла разобрать слов, но она доверяла Одри. Может, больше чем следовало… Нет, мясо было всего лишь недоразумением. Ей не стоит на этом зацикливаться, даже если не может теперь выкинуть его из головы, как бы она ни старалась. К тому же, разве у неё в таком положении есть возможность отвергать доброту незнакомцев? Особенно людей?
Ей надо было как-то отвлечься от пережитого. Она, в конце концов, оказалась в человеческом доме — одна только мысль об этом поражала её несмотря ни на что. Лира направилась в другую комнату.
Вот теперь в доме начали появляться отличия от понивилльского. Гостиная — если, конечно, это она — была обставлена странно. Здесь стояли диван и несколько стульев, все повернутые передом к чёрному ящику. На тот момент Лира не представляла, зачем. Ящик этот выглядел скучным, так что она переключила внимание на фотографии в рамках на столике у дивана.
Одна из них… она выглядела в точности будто с Вечера Тёплого Очага. На ней было изображено украшенное дерево и всё такое. Но нет, погодите. Это ведь должно быть Рождество, так? Лира широко улыбнулась. Может быть, она их спросит как-нибудь об этом… но ей не стоит показывать слишком очевидно, что она ничего не знает об этом празднике. Ведь, в конце концов, все люди отмечают Рождество.
На другой фотографии, похоже, была запечатлена Ночь Кошмаров. На ней был изображён маленький человек, того же возраста, что и дети в ресторане, одетый в костюм чёрной кошки. Судя по всему, это Одри в детстве. Но если у людей нет Найтмэр Мун, то в честь кого же тогда праздник?
Она заметила вазу с цветами на кофейном столике перед диваном. Лира почувствовала, что уже слегка проголодалась. Надо надеяться, что она не переступит каких-нибудь границ приличия, если возьмёт один цветок.
Она укусила лепестки, и едва сдержалась, чтобы их тут же не выплюнуть. Они были слишком горькими. Закашлявшись, она попыталась их проглотить.
Лира направилась назад, к прихожей. По мере того, как она приближалась, голоса становились четче:
— У неё была тяжелая жизнь. Она даже не сказала мне, через что прошла.
— Я понимаю, но это не тот случай, как когда ты приносила домой бездомных животных. Это человек, Одри. Чужой. Ты хоть что-нибудь знаешь о ней? Откуда она?
— У неё сейчас непростая жизнь. Она не знает, что ей делать, — ответил голос Одри.
Лира зашла в прихожую, держа в руках стебель с оставшейся после укуса половиной цветка.
— Эм, извините, но… мне кажется, ваши цветы испортились. Они на вкус какие-то совсем неправильные.
Тишина.
— Ох… — Одри не знала, что сказать.
— Извините… — тихо сказала Лира.
— Нет, всё… всё в порядке, — сказала Одри.
— Вас зовут Лира, так ведь? — спросила мать Одри. — Одри сказала, что вы в городе подрабатывали, чтобы добыть себе денег.
Лира кивнула.
— Я не причиню вам никаких проблем. Я могу остаться, да? — она и, не осознавая этого, откусила ещё один кусочек от цветка и снова сморщилась в отвращении. Как он может быть настолько невкусным, если совсем недавно она ела…
Одри обменялась взглядом с матерью и повернулась обратно к Лире.
— Пошли. Я покажу тебе твою комнату, — и с этими словами Одри повела её к лестнице.
Снаружи начало темнеть. Лира помогала Одри застилать гостевую кровать, на которой будет спать.
— Можешь взять тот угол? — Одри держала один конец украшенной цветочным рисунком простыни и указывала на другой пальцем.
— Конечно, — Лира помогла подоткнуть простыни. — Я правда могу остаться? Как долго?
— Настолько, насколько нужно. Думаю, тебе в любом случае стоит придумать план получше. Сейчас пытаться найти этих людей по одной только фотографии мне кажется совершенно невозможным.
Они покончили с оборачиванием матраса простынёй и принялись за одеяло. Простая работа, но для неё они использовали руки. Одной рукой держать угол матраса, а другой натягивать простыню. Одри взялась за одеяло в тот момент, когда в комнату вошёл мужчина.
— Вы, должно быть, Лира, — сказал он. — Я слышал, что вы будете жить какое-то время у нас?
Она повернулась к человеку, бывшему, судя по всему, отцом Одри.
— Ага.
— Мама с тобой уже поговорила? — спросила Одри. — Про… ну…
— Я не причиню вам никакого беспокойства, — встряла Лира.
— Уверен, что это так, — улыбнулся он. — И мы ведь не можем выкинуть вас обратно на улицу, да?
Лира едва могла поверить в свою удачу, которая её сюда привела.
— Я… не могу выразить, насколько много это для меня значит.
— Приятно было встретиться с вами, Лира. Просто дайте знать, если вам что-нибудь понадобится. Мы правда хотим вам помочь.
— Спасибо, — улыбнулась Лира. — Мне кажется, впрочем, со мной сейчас всё хорошо.
Она вернулась к застилке кровати, чтобы положить последнее покрывало.
— Я вас тогда оставлю, — пока они заканчивали застилать кровать, отец развернулся и вышёл.
Взгляд Лиры зацепился за книжную полку у дальней стены комнаты.
— Ты не против, если я почитаю книгу-другую? — спросила она, указав пальцем на полку.
Одри пожала плечами.
— Конечно. Если хочешь.
— Спасибо, — Лира зевнула. — Но… на самом деле, лучше я пойду уже спать.
Она вновь осознала, что буквально ещё этим утром она проснулась в Кантерлоте. Казалось, прошли уже многие годы. Ей надо отдохнуть.
— Окей. Тогда спокойной ночи.
— Спокойной.
Здесь, в человеческом мире, из-за окна постоянно доносились странные неразборчивые звуки. Лира думала, что это, должно быть, ездят те самые повозки. Но, кроме них, она услышала ещё и высокий, воющий звук, который сначала стал громче, а потом стих. Лира растянулась в кровати с открытым дневником перед собой и с карандашом в руке.
Всё не так уж отличалось от таких же вечеров с дневником там, дома, разве что теперь она делала записи, опираясь на собственный опыт, а не на сны. И за сегодня она узнала о людях очень много. С чего бы начать? Она постучала резинкой на карандаше по губе.
Лира вновь оглядела комнату, в которую её поселили. Её освещала только лампа на столе у кровати. Рядом с этой лампой она поставила свою сумку. На окне висели занавески, но ей не хотелось их закрывать. Ранее она оглядела заголовки каждой из книг на полке и не смогла решить, с чего начать. Человеческая культура была даже шире и разнообразнее, чем эквестрийская.
Назад к дневнику. В первую очередь — Будь осторожна с тем, что ты ешь.
Эта заметка была достойна обведения. Лира поёжилась от одной только мысли о сегодняшнем переживании. Одри, конечно, сделала это не со зла. Поедание мяса было для людей нормой.
Но это не отменяло тот факт, что Лира никогда больше не хотела такого повторять.
Далее, в этом мире было невероятно много разных изобретений. Она перелистнула несколько страниц назад, к наброскам повозок, которые зарисовывала, опираясь на свои сны. Они оказались на удивление точны. Затем она вернулась к пустой странице.
Мысль о том, что это её мир — это огромное, удивительное место — была просто восхитительной. Эквестрия просто не могла сравниться с тем, что она может ещё обнаружить здесь, во Франции. И она уже успела найти друга, который поможет ей приспособиться.
Хотя… Она скучала по Бон-Бон. Представив себе её реакцию, если бы та увидела её сейчас, Лира улыбнулась слегка. Но… такому случиться не суждено никогда. Как ей вернуться назад без магии? К тому же заклинание было слишком сложным даже для обычного единорога.
Как она вообще очутилась в Эквестрии, для начала?
Слишком много вопросов, и за сегодня она пережила слишком много всего, чтобы осмыслить всё сразу. Она зевнула. Ей в самом деле стоит просто лечь спать.
Повернувшись, она посмотрела на свою цепочку с подвеской, висящую на спинке кровати. Золотая лира, как на её Метке. Миновав подвеску, она протянула руку к лампе, нашаривая выключатель. Интересно, у всех людей дома есть подобные вещи? Магические приборы существовали и в Эквестрии, но они были не так широко распространены. Но, судя по словам Одри сегодняшним утром, о магии люди говорят только в шутку. Но как же тогда всё это здесь работает?
Ухватив пальцами рычажок, она со щелчком переключила его в положение «выключено». Она слишком устала, чтобы об этом сейчас думать.
С учётом всего произошедшего, первый день в качестве человека прошёл успешно.
[1] В оригинале было Walnut street, но решил всё-таки русифицировать.