Антропология

XIV. Следуй этому пути

На следующий день Одри привела Лиру к одному дому через несколько улиц от её. Стоя позади, Лира смотрела, как Одри нажала на кнопку звонка одним пальцем и, сделав шаг назад, принялась ждать у перил веранды, скрестив руки на груди.

Сегодня Лира надела кое-что из того, что купила вчера — синие джинсы и зелёный балахон. Они сидели на ней лучше, чем та одежда, в которой она сюда прибыла, но ведь та была сделана в Эквестрии. Она, возможно, и не предназначалась вовсе для людей. Эта же казалась идеальной.

— Я не виделась с Нэтаном уже несколько недель, — сказала Одри. — А это отличный повод, чтобы зайти к нему и подоставать.

Насколько Лира поняла, этот Нэтан — это тоже ещё один человек. Лира никак не могла понять, почему Одри дала то же имя тому маленькому предмету, в который она постоянно тыкала пальцами или иногда держала у лица и что-то ему говорила.

— Он музыкант? — спросила Лира.

— Пытался им быть, — ответила Одри. — Но то было годы назад. Он с тех пор так никуда и не продвинулся. Говорил, что собирался продать свою старую гитару на еБэе вместе с кучей других вещей, но я ему сказала, что она нужна тебе.

Лира только хотела указать Одри на то, что та говорила, будто не видалась с Нэтаном уже несколько недель, когда дверь вдруг открылась, и на веранду вышел человек, который тут же их поприветствовал. Это был мужчина с тёмными волосами чуть ниже ушей, и одетый в черную футболку с надписью «Aperture» на груди. Как и большинство мужчин, он был на несколько дюймов выше их обеих.

Он почесал голову.

— Здрасте… — сказал он, будто не ожидал их увидеть.

— Ты же помнишь, я говорила, что мы придём, так? — спросила Одри.

— Да, конечно, — он бросил взгляд на Лиру. — Так значит, ты…

— Лира, — она протянула руку, и он пожал её. Она начала осваиваться с местными обычаями.

— Я Нэтан. Значит, ты заинтересовалась моей гитарой, да?

Она кивнула.

— Заходи. Я тебе её принесу, — он развернулся и пошёл внутрь. Одри последовала за ним, и Лира поспешила следом.

Играла музыка, громче и громче по мере того, как они подходили к гостиной. Люди, похоже, любят музыку даже больше, чем пони. Они проигрывали записи буквально везде — в магазинах, ресторанах, иногда даже на улицах, из своих повозок. Лира пыталась найти граммофон, но, как и раньше, ничего похожего ей на глаза не попадалось.

Сквозь музыку с трудом пробивались слова — «walk this way, talk this way» — но повторяющийся инструментальный мотив, похоже, способен был легко застрять в голове. Лира опознала это как рок-музыку. Она отличалась от того, что играли в Эквестрии — тяжелее и с другими инструментами — но, в конце концов, разве не всё здесь было по-другому? Именно этой музыке она и собиралась учиться.

— Давненько тебя не видала. Чем занимался?

— Да так, ничем, — сказал он. — Наслаждаюсь летом. Добываю деньжат. Так как, говоришь, ты с ней познакомилась?

Он кивнул на Лиру, которая отвлеклась на изучение полупустой бутылки Маунтин Дью на кофейном столике.

— Всё довольно непросто. Расскажу попозже, — сказала Одри.

— Не проблема, — ответил он. — Рад, что наконец-то нашёл покупателя.

— Ну, не совсем. Она, скорее, хочет просто её одолжить.

— Так… — он медленно кивнул. — И зачем?

— О, эм… — Лира с интересом наблюдала за тем, как люди общались между собой. Вопрос, адресованный ей напрямую, застал её врасплох.

— Она решительно настроена присоединиться к рок-группе, — объяснила Одри. — Хотя она никогда раньше не играла на гитаре.

— Она и правда нечто новенькое, если не сказать больше… — проговорил Нэтан.

— Спасибо! — Лира широко улыбнулась.

— Ты ведь ещё не выставил гитару на торги, так? — спросила Одри.

— Расслабься. Я до этого ещё даже не добрался, — ответил Нэтан. — Когда дело доходит до продажи чего-то настолько серьезного, еБэй становится совершенно непонятной штукой. Я пытался в этом разобраться, но пока далеко не продвинулся. И, судя по всему, мне повезет, если я смогу её продать хотя бы за две сотни.

Лира хотела бы лучше понимать, о чём говорили люди. Одно только наблюдение за ними было захватывающим делом.

Она заметила, что у него в гостиной тоже стояла большая чёрная коробка. Лире показалось, что она слышала, как Одри назвала её «ТВ», что бы это ни значило. Ящик в этом доме показывал на экране слова — «Продолжить, Настройки, Выход».

Одри, кажется, тоже обратила на это внимание.

— Похоже, ты просто по уши в работе.

— Ну, да, был. Недавно, — сказал Нэтан. — Я продал кучу вещей. Смог выставить несколько старых игр и книг. У меня помимо гитары полно вещей, от которых пора избавиться.

Он обернулся к Лире.

— Итак, ты говоришь, ты только начинающая?

— Ох, эм… Я, на самом деле, раньше никогда не играла на гитаре. Я хочу изучить что-нибудь новое. Я играю на лире. Слышала, что она не слишком здесь популярна.

— Лира? — сказал Нэтан. — Думаю, если бы ты нашла кого-нибудь, кто умеет играть на окарине, то можно было бы организовать группу.

— Правда? — Лира вскинула голову. Если она узнает, что это такое, то это всё сильно облегчит.

— У неё плохо с сарказмом, — сказала Одри.

Посмеявшись, Нэтан сказал:

— Короче, у меня есть учебники для новичков. Ты можешь их взять заодно, чтобы освоиться. Я тогда сейчас принесу — у меня всё наверху.

— Спасибо большое, — сказала Лира.

— Никаких проблем.

Лира осталась ждать с Одри в гостиной, слушая шаги на верхнем этаже.

— Интересно, он хотя бы выбрал уже колледж? — сказала Одри, садясь на диван. Она снова бросила взгляд на экран телевизора — те слова по-прежнему были написаны на нём и висели совершенно неподвижно. — Ему, впрочем, никогда не хватало мотивации. Я даже не знаю, что он собирается изучать.

— Он тоже всё ещё в школе? — спросила Лира.

— Конечно, — ответила Одри. — И ему лучше поспешить с поиском колледжа. У нас осталась всего пара лет.

Прошло больше четырех лет с тех пор, как Лира в последний раз сидела в классе. Рано или поздно, похоже, ей придётся снова там оказаться. Человеческие школы наверняка совершенно отличались от школы в Кантерлоте. Она до сих пор не изучила всей истории и культуры своей собственной расы, а значит, ей будет непросто вписаться. Всё изученное ею в прошлой жизни не шло ни в какое сравнение по объему.

По крайней мере, хотя бы её музыкальный талант здесь оказался столь же полезен, как и в Эквестрии. И, пока что, ей надо беспокоиться только о поисках постоянного дохода. Затем она уже может задуматься о других вещах, таких, как школа или поиск места своего рождения…

Несколько минут спустя вернулся Нэтан, неся большой чёрный футляр. Он расстегнул его — похоже, он был сделан просто из какой-то жёсткой ткани, в отличие от твердого кофра её лиры.

— Блин, кажется, я её не вытаскивал на свет уже не один год, — сказал он.

— Эм… можно мне… — Лира наблюдала за ним с нетерпением.

Он кивнул.

— Пожалуйста.

Лира взяла гитару, и Нэтан показал ей, как накинуть лямку через голову на плечо. Она положила руки в положение, которое показалось ей удобным — правая рука на струнах, левая держит гриф.

— Это Лес Пол, но погоди радоваться. Это всего лишь Эпифон — самая дешёвая модель, которую они делают, — сказал Нэтан.

— Эм… окей, — ответила Лира. Ещё один неодушевленный предмет, которому люди дали имя, подобное собственным. Интересно.

Она не была похожа на гитары, которые Лира видела на рисунках, и даже на те, на которых, как она видела пару раз, играли пони. Те были сделаны из дерева. Она пробежалась рукой по гладкой чёрной поверхности и дернула несколько струн кончиками пальцев. Они казались слишком плохо натянутыми. Она нашла рукоятки на конце грифа и подкрутила их, но струны по-прежнему звучали слишком тихо.

— Мда, мне кажется, звучит как-то неправильно… — сказала она.

— Тебе надо её сначала подключить, — сказал Нэтан. Он подобрал длинный шнур и передал его конец ей, указав на металлический наконечник. — Это втыкается в разъем. Пойду принесу усилитель.

Он снова пошёл наверх. Лира осмотрела корпус гитары и обнаружила дырочку, куда наконечник шнура вошёл со щелчком. Затем она снова провела пальцами по струнам, но звук по-прежнему был неправильным. Слишком тихим. Она не совсем понимала, почему решила, будто втыкание шнура что-то изменит, но Нэтан говорил как разбирающийся в вопросе. У гитары не было пустого пространства внутри, поняла она. Без него звук не будет отражаться. Она была даже тише чем её лира.

Нэтан вернулся с маленьким чёрным ящиком. Взяв другой конец шнура, он воткнул его туда.

— Тебе, наверное, надо будет его настроить.

Она молча смотрела, как он крутит ручки на ящике. Они были маленькими, но вполне подходящего размера, чтобы ухватить их между указательным и большим пальцем. Разнообразие применения пальцев просто поражало.

— А что они делают?

— Это усилитель. Вот так надо настраивать звук, — он указывал на каждую из ручек, по мере того как поворачивал их одну за другой. — Эту лучше держать на 5, требл стоит сделать чуть повыше, добавить реверберации…

Она окончательно запуталась.

— Теперь попробуй, — сказал он.

Её пальцы скользнули по струнам, и на этот раз она даже подпрыгнула от неожиданной громкости.

— Так… и должно быть? — спросила она.

— Я могу сделать чуть потише, если хочешь, — сказал Нэтан. Он снова что-то покрутил на усилителе.

Она попробовала опять, и обнаружила, что ей на самом деле нравится звучание. Оно было необычным — ничего такого, что можно было ожидать от струнного инструмента. Или какого-либо вообще инструмента, если уж на то пошло. Но, по какой-то причине, этот звук казался Лире музыкальным. Послушав издаваемые струнами ноты ещё какое-то время, она поняла, что за последнюю пару дней постоянно встречала этот звук в человеческой музыке.

Что же до самого физического процесса игры… это было восхитительно. Она перебирала струны только одной рукой, что совершенно отличалось от того, как она привыкла играть на лире. Другая же её рука двигалась вдоль грифа, добавляя целое новое измерение в звучание инструмента. Чтобы играть на гитаре как надо, обе руки и все пальцы должны работать независимо друг от друга. И эта сложность добавляла увлекательности в процесс. Ей казалось, что она снова маленькая кобылка, которая впервые училась играть музыку в классе.

— У меня ещё есть тюнер, где-то здесь… — он порылся в футляре. — Я тебе покажу, как им пользоваться.

Лира была занята настройкой рукояток на конце грифа.

— Мне кажется, я уже разобралась.

Она дергала каждую струну по отдельности, проверяя звучание.

— Просто на слух?

— Я всегда так делала, — она попробовала сыграть несколько нот, одну за другой, и кивнула.

Нэтан почесал голову.

— Попробуй с ней поупражняться, — сказал он. — В смысле, я так и не смог её нормально освоить, но да.

Лира улыбнулась. Она скользнула рукой вниз по грифу, проверяя разные положения и прислушиваясь к их звучанию.

— Кажется, мне она нравится, — сказала она. — Просто дай мне немного потренироваться. Думаю, я смогу в ней разобраться.

Она попробовала ещё раз; пальцы быстро запоминали расположение струн.

— Не против, если мы отойдём на минутку? — сказала Одри, показав на дверь. — Я хочу кое о чём поговорить с Нэтаном.

— Конечно, — сказала Лира, не сводя глаз с левой руки, которой скользила вдоль грифа инструмента.

— Просто продолжай практиковаться, — сказал ей Нэтан. — Постарайся к ней привыкнуть.

Она кивнула, с головой погрузившись в сосредоточенную игру. Одри отвела Нэтана в коридор, прислушиваясь к издаваемым Лирой звукам — она играла одну простую ноту за другой, повторяя до тех пор, пока она не зазвучит правильно.

— Итак, что ты о ней думаешь? — спросила Одри.

Нэтан поглядел на неё в ответ.

— Что ты имеешь в виду? Я думаю, она довольно милая, но…

Одри строго глянула на него.

— Я не об этом. Она ведь кажется немного… того, так? Мне нужно твое мнение по этому поводу.

— Ну, да, пожалуй «нормальной» её всё-таки не назовешь. Ты говорила, что встретила её несколько дней назад. И какова её история?

— Она мне сказала только, что она приёмная, и что ищет настоящих родителей. И что её выслали из дома без ничего, кроме их старой фотографии, с которой её нашли в младенчестве.

— Звучит… довольно мелодраматично, — сказал Нэтан. — И как ты в это ввязалась?

— Она пару дней назад сидела в парке у администрации, играла на своей лире. Она привлекла внимание своими волосами.

Он кивнул.

— Ага, не удивлён.

— Но… как только я с ней заговорила, выяснилось, что она иногда бывает довольно странной.

— Не могу не согласиться.

— Ты даже не представляешь.

Из комнаты раздалось несколько фальшивых нот и скрежещущая обратная реакция усилителя. Они оба одновременно поморщились.

— Похоже, она уже начала разбираться, — сказал Нэтан. — Короче, о чём ты там говорила?

— В том числе и об этом, — сказала Одри. — Ты заметил же, что она вообще не понимает, как работает электрогитара? С другой электроникой у неё похожие проблемы. Такое ощущение, будто она её видит впервые в жизни.

— Может, она Амиш? — предположил Нэтан.

— С такими-то волосами? Нет, не думаю.

— Космический Амиш?

— Я серьёзно, — Одри прищурилась.

Нэтан махнул рукой.

— Окей. Начинай сначала.

— Ну, началось всё не слишком здорово. Я завязала с ней разговор. Она спросила, где здесь можно поесть, и я отвела её в Макдоналдс. Я подумала, что никаких проблем тут быть не должно, но, как оказалось, она вообще никогда его прежде не видела. Она даже не знала, что это за еда. И оказалось, что она вегетарианка.

— О, — сказал Нэтан. Затем его настигло понимание. — Ох. Ага, это… это нехорошо.

— Выражение её лица… она будто кого-то убила. Наверное, именно так ей и показалось… — покачала головой Одри. — Но пока мы там были, я как бы поддерживала дружеский разговор, и она сказала кое-что, что меня напрягло.

— Например?

— Ну, похоже, что она жила самостоятельно с двенадцати лет. Она и ещё какая-то девушка, которую она называла соседкой, — сказала Одри. — Они, наверное, сбежали из дома. Но, главное, Лира даже и не подозревала, что жить самостоятельно в таком возрасте — это что-то необычное.

— Серьёзно? И где же две девочки-подростка могли жить, чтобы не попасться социальным службам или… кому-нибудь похуже? — спросил Нэтан.

— Она мне не сказала. Как бы я ни пыталась выяснить, откуда она, ответ был одним и тем же: «не имеет значения». Я даже не знаю её фамилии, — Одри помолчала немного. — Точнее, она не знает своей фамилии. Или просто отказывается её говорить.

— И вот, ты о ней не знаешь вообще ничего, но всё равно разрешила ей остаться у себя в доме.

— После всех её рассказов, я начала за неё беспокоиться. У неё в самом деле нет никакого понятия о том, что она делает, — сказала Одри. — Я смогла убедить родителей, что она безобидна. И она довольно серьёзно нацелена на самостоятельный заработок… отсюда и вся эта история со вступлением в группу.

Звуки постепенно приближались к чему-то похожему на музыку. Нэтан помолчал какое-то время, прислушиваясь.

— Значит, до этого, по её словам, она играла только на арфе.

— Когда ей пришло в голову попробовать гитару, я подумала, что ей это пойдет на пользу. Но я всё-таки сомневаюсь, что ей получится прямо с ходу присоединиться к какой-нибудь группе.

— Арфа — это довольно интересно, кстати. Где она научилась на ней играть?

— Поверь мне, я тоже хотела бы знать. Надеюсь, если дать ей больше времени, она когда-нибудь откроется, — сказала Одри.

Нэтан прислонился к стене и скрестил руки.

— Так что же она тебе уже рассказала?

— Ничего полезного. Она заявляет, что её мать — приемная мать, то есть — метеоролог. А еще она упомянула пару друзей, — Одри помедлила, и они услышали ещё несколько нот. Лира пыталась сыграть ряд, и у неё это получалось довольно хорошо. — Так… Кто-то по имени Твайлайт, и ещё Диана. Но сначала она назвала её Пинки. Но она сказала, что Твайлайт — это не прозвище.

— Если бы она это сочиняла, то наверняка придумала бы что-нибудь поосмысленнее.

— Я думаю, когда она вообще чего-нибудь говорит, она всё-таки говорит правду. Но всё же она по-прежнему избегает деталей о том, откуда она пришла или почему она это место покинула. Поначалу мне показалось, что у неё были какие-нибудь проблемы, вроде… семейной жестокости, — Одри помедлила. — Но она для такого слишком жизнерадостна на вид. Даже наоборот, мне кажется, она немного скучает по дому.

— Тогда в чём, как ты думаешь, у неё проблема?

— Может быть, и ни в чём. По крайней мере, это не какое-нибудь расстройство. Она наивна, но её недостаток понимания, похоже, по большей части связан с культурой. Мне кажется, она на самом деле может быть очень умной. Проблема лишь в том, что я не знаю, что это за культура, из которой она вышла, и как она вдруг оказалась посреди Айовы, не имея ни малейшего понятия о том, как работает американское общество. И ты заметил, как она отреагировала на одну только гитару? Она даже не знала, как она должна звучать.

— И что же ты думаешь с ней делать? — спросил Нэтан. — То есть, как долго она может оставаться у тебя в доме? Похоже, выяснить, кем были её настоящие родители, будет почти невозможно.

— Я это понимаю… — сказала Одри. — Мне всё больше начинает казаться, что ей просто нужен толчок в правильном направлении. Она определённо хочет сама зарабатывать на свои нужды, и ей просто нужно место для ночлега. Так что его я ей и предоставляю.

— Пожалуй, могу сказать только одно: ты прыгнула сильно выше своей головы, Одри.

— Не выше, чем Лира.

Вдруг, они услышали кое-что — простой, знакомый рифф. Тот, что они оба слышали совсем недавно. Нэтан и Одри переглянулись, затем направились назад в комнату, где упражнялась Лира.

— Кажется, я разобралась, — сказала она.

— Это же Aerosmith… — Нэтан глядел на неё пораженно, пока та проигрывала рифф ещё несколько раз.

Лира отпустила гитару, оставив её висеть на шее.

— Я слышала эту мелодию, когда мы пришли. Я подумала, что могу её попробовать.

— Ты уверена, что никогда раньше не играла? — спросила Одри.

— Я всегда всему быстро училась. Музыка — это мой особый талант, — пожала плечами Лира.

— Мягко сказано…

Лира снова поглядела на гитару, всё ещё пытаясь привыкнуть к новому инструменту. Она никогда даже и не мечтала о возможности чего-то подобного. Звук был вообще не похож ни на что знакомое.

— Я, конечно, не самый лучший музыкант, — сказал Нэтан, почесав подбородок. — Да и ты не совсем Джо Перри…

— Конечно нет, я же девушка, — сказала Лира.

— …я всё равно считаю, что ты, похоже, готова к прослушиванию для местной группы, если ты правда этого хочешь, — закончил Нэтан. — Ты уже дошла до того уровня, до которого я смог освоить гитару сам. Как ни странно.

— Как ты разобралась так быстро? — спросила Одри.

— Я же сказала. Музыка — мой особый талант. И я всегда всему быстро училась, — Лира обернулась к Нэтану. — Я точно могу её взять?

— Не совсем.

Лира нахмурилась.

— Но…

— Я бы хотел что-то за неё получить, — сказал Нэтан. — Я могу тебе её одолжить на какое-то время.

— Я могу за неё заплатить. Просто дай мне немного времени, чтобы заработать денег, — ей нравился этот инструмент. Он ощущался правильно. Она, возможно, будет в итоге играть только на нём.

Он кивнул.

— Само собой. Она, конечно, не так уж и много стоит, но я согласен.

— Я её у тебя куплю, как только смогу себе позволить. Я обещаю, — сказала Лира. Она осторожно положила гитару в футляр и застегнула молнию. Сзади у него были лямки, чтобы носить на спине.

— Я возьму усилитель, Лира, — сказала Одри, беря чёрный ящик за ручку на верхней панели.

— Я принесу тебе учебники для начинающих, но мне уже кажется, что тебе они ни к чему, — сказал Нэтан. — Ты здорово играешь. У тебя действительно талант.

— Правда? — Лира с трудом могла поверить своим ушам. Слышать такое от человека — да ещё и по поводу их же собственного жанра музыки! Огромная честь. — Как только мы вернемся домой, я сразу же начну практиковаться!

— Ты, похоже, в самом деле настроена серьёзно, — сказала Одри.

— Конечно! — сказала Лира. — Родители мне всегда говорили, что я должна выбрать музыкальную карьеру. С тех самых пор, как я в первый раз взяла лиру, они мне повторяли, что я далеко пойду.

— Они, скорее всего, имели в виду что-нибудь посерьёзней гаражной группы какого-то парня.

Лира улыбнулась.

— Скорее всего.

Она не собиралась говорить им обоим, но родители не хотели, чтобы она вообще становилась человеком, не говоря уж о том, чтобы она играла человеческую музыку. Ей бы хотелось, чтобы они увидели её теперь и узнали, что с ней всё хорошо. И всё обещает стать ещё лучше.