Пять минут на воздушном шаре

Тост, господа! За Пинкамину Пай и её отважное предприятие!

Незаметно подкравшийся вечер тихо опустил свой разноцветный занавес над маленьким провинциальным городком. Внезапно в эту сонную идиллию вторгся некий шум; его источник находился в здании Сахарного Уголка, дом 135 по улице Хуффингтон, Понивилль. Как ни странно, жители близлежащих домов почти не обратили внимания на это нарушение общественного порядка. Таков уж Сахарный Уголок: подобная ночная активность была для него делом обыденным. С другой стороны, формы, которые она принимала, могли быть какими угодно, только не скучными. Не стал исключением и этот вечер: шумные пирушки, которыми, как правило, заканчивались еженедельные заседания Эквестрийского Исследовательского Общества, давно стали совершенно обычным делом. Чаще всего эти мероприятия длились всю ночь напролёт или, во всяком случае, пока не заканчивались животрепещущие вопросы, требующие обсуждения. Основной темой для дискуссий были, разумеется, географические исследования земель Эквестрии под лозунгом «Во имя Принцессы и доблести».

Зал заседаний, расположенный на втором этаже Уголка, просто гудел от злободневных, но тёплых и добродушных шуток собравшихся, чему немало способствовал добрый сидр и обилие печенья. Следует отметить, что за последние три недели страсти, кипевшие на заседаниях Общества, несколько накалились, что, учитывая масштаб предприятия, на которое подвизался один из его членов, было вполне оправдано. Этой ночью возбуждение, охватившее скромную компанию эквестрийских исследователей и представителей интеллектуальной элиты, достигло апогея: прения и громогласные девизы, доносившиеся из-за закрытых дверей, сливались в невыносимый шум, способный разбудить даже Тартар. Ведь здесь собрались все бесстрашные путешественники, чьими силами был почти завершён полный географический атлас Эквестрии. Например, отважный мистер Тёнип, возглавивший однажды экспедицию на юго-восток. Всего за сто двадцать дней его отряд из тридцати мулов и пони нанёс на карту все окрестности Трухлявых болот. Или несгибаемый Роки, чьё упорство и целеустремлённость позволили ему и его измотанной команде преодолеть ужасы пустыни Сан-Паломино. Была там и мадам лё Флауа, прославившаяся изучением Белохвостого леса и окрестностей Дымчатых гор. В число знаменитых исследователей входил и мужественный адмирал Гамми. И хотя он никогда и ничего не рассказывал, никто не сомневался в том, что он внёс огромный вклад в покорение морских просторов. Разумеется, нельзя было не упомянуть самого́ председателя, сэра Линтсалота, чьи экспедиции исходили северо-восточные регионы Эквестрии вдоль и поперёк и даже пересекали Хрустальные горы. Все эти неустрашимые исследователи, гиганты интеллектуального духа, собрались сегодня вместе, дабы пожать плоды своих амбиций. Председатель, сэр Линтсалот, чьё выступление сопровождалось горячими аплодисментами и оживлёнными возгласами одобрения, приняв напыщенный вид, продолжил свой доклад о самом дерзком проекте из когда-либо предпринятых Обществом:

— И да, друзья, можете быть уверены — наше предприятие обречено на успех!

— Успех, успех! — последовал единодушный ответ. Был поднят следующий тост; грянули бурные аплодисменты, переходящие в овации. С трудом преодолев поднявшийся шум, председатель продолжил воодушевляющую речь:

— И пока существует наше Общество, чья цель — борьба с неизведанным, мы продолжим неустанные поиски истинного сердца тьмы, ибо таков наш долг — долг, который превыше всего!

— Воистину! Превыше всего! — зааплодировали собравшиеся.

— И вот, — продолжил председатель, — одна из наших славных сестр, лучших дочерей нашей великой страны, проникнет в самое сердце тьмы, что скрывает чаща Вечнодикого леса! И если это предприятие удастся — а оно удастся! — об этом будет говорить весь Понивилль, да что там — вся Эквестрия!

— Удастся! Ура!

— Итак, наш самый бесстрашный исследователь, наша сестра по разуму и науке, храбро выступит навстречу опасности и вернётся с победой, во имя Принцессы и доблести!

Из глоток всех присутствующих, наэлектризованных словами своего председателя, вырвались восторженные вопли. Бурные аплодисменты прерывались лишь выкриками «Во имя Принцессы и доблести!».

— Предлагаю следующий тост! — Головы членов Общества повернулись в сторону оратора. Адмирал Гамми поднял бокал сидра, его губы разошлись в широкой беззубой ухмылке. — Тост, господа! За Пинкамину Пай и её отважное предприятие!

— За Пинкамину Пай и её отважное предприятие! — единодушно поддержало собрание.

Во имя науки!

Пинки Пай внимательно изучала запасы провизии. Опыт, приобретённый в многочисленных экспедициях, подсказывал ей, как важно уделять внимание своему здоровью и правильному питанию.

— Хм-м-м… похоже, вот этому явно не хватает глазури, — задумчиво пробормотала она, разглядывая ничем не примечательный экземпляр. Не теряя времени, она применила свой верный кондитерский шприц; результат оказался превыше всяких похвал. — Подумать только, во время экспедиции он мог стать вопросом жизни и смерти! — ахнула Пинки.

Не успела она возобновить инспектирование запасов, как от входной двери донёсся деликатный стук.

— Ага! Вот и она, наконец! — воскликнула Пинки и ухмыльнулась. Ревизия продуктов мигом была забыта; розовая пони, метнувшись к двери, радостно поприветствовала стоящую возле неё робкую пегаску:

— Дражайшая Флаттершай, прошу тебя, заходи! Я ожидала тебя!

Пони цвета сливочного масла, услышав, что её ожидали, моментально смутилась:

— Меня? Я всего лишь хотела спросить, для чего тебе эта огромная круглая штука. — Она показала копытцем за дверь на пришвартованный перед магазином большущий воздушный шар.

— В своё время ты это узнаешь, — ответила Пинки. — А пока мне потребуется твоя помощь с этим провиантом!

Не дожидаясь ответа, экзальтированная пони едва ли не силой затащила свою пугливую подругу внутрь. При виде внушающей благоговение съедобной горы, возникшей перед ней, жёлтая кобылка изумлённо вздохнула:

— Ничего себе, Пинки! Это же тьма-тьмущая кексов!

— Кексов?! О нет, не только кексов! — целеустремлённо заявила Пинки Пай. Нырнув с головой в кучу провизии, она воздела вверх копытца, полные всевозможных видов выпечки.

— Для чего, во имя Эквестрии, всё это нужно? — осведомилась пегаска. Она уже не выглядела ошарашенной, скорее озадаченной.

— Разнообразие, моя дорогая Флаттершай! К твоему сведению, на свете есть четыре основные категории пищевых продуктов: Пирог, Кекс, Печенье и Конфеты! Сбалансированная диета — краеугольный камень любого предприятия!

Флаттершай посмотрела на почти утонувшую в выпечке Пинки и почесала подбородок копытцем:

— Эм-м, не думаю, что эти продукты стоит делить на отдельные категории.

Веселья Пинки как не бывало. Прищурив глаза, она строго взглянула на подругу:

— Вот что, Флаттершай! Я не потерплю подобного подхода! — ради выразительности Пинки с силой притопнула копытцем, и её жертвой пал шоколадный кексик. — Только подумай обо всех остальных! О тех, кто говорит, что мы не можем делать то или делать это! Их разум ограничен тем, что представляется им пределами, установленными для нас самой природой и законами физики! Как же безотрадно, должно быть, жить, видя лишь серые стены и не подозревая о лежащих за ними изумрудных пастбищах! Ты не одна из них, Флаттершай! Запомни это!

Совершенно сбитая с толку, Флаттершай беспомощно огляделась.

— Да, мы смотрим на этих скептиков свысока! Ибо, в отличие от них, мы из тех пони, что видят дальше! — гордо выпятив подбородок, Пинки положила копытце на плечо Флаттершай. — Идём же! Я покажу тебе, что имею в виду!

Озадаченная пегаска проследовала за Пинки на улицу, где её взору предстал ярко-розовый воздушный шар, парящий в нескольких метрах над землёй.

— Что ты сделала с Королевской Корзинкой кролика Эйнджела? — спросила Флаттершай, заметив стоящую невдалеке внушительную плетёную корзину с привязанными к ней верёвками. — Я её просто обыскалась!

— Не волнуйся, моя дорогая Флаттершай, ибо она послужит научным изысканиям ради величайших свершений!

— Но Эйнджел так по ней скучает… — пискнув, Флаттершай осеклась.

— Уверена, он бы не стал возражать против использования своей корзинки в столь благородных целях! — сказала Пинки, любуясь воздушным шаром, сияющим как розовый фонарь.

— Но… это его любимая…

— И он не единственный, кто внёс свой вклад в это достойнейшее предприятие! — воскликнула Пинки. — Гляди же! Эти верёвки были щедро предоставлены нашей дорогой подругой Твайлайт Спаркл!

Сияя от счастья, она улыбнулась жёлтой пегаске.

— О! И разумеется, Рэрити воистину самый бескорыстный благодетель науки! Она снабдила нас материалами, необходимыми для создания оболочки! — выпалила Пинки, взволнованно тыкая копытцем в сторону покачивающегося в воздухе шара.

— А как насчёт этой штуки? — спросила Флаттершай, показав на некий прибор, закреплённый прямо под ним.

— Ах, да! При помощи этого оригинального изобретения шар наполняется горячим воздухом. Не любила бы так наша подруга Рэрити горячиться и сотрясать воздух, не видать бы нам его, как своих ушей! Ха-ха! — рассмеялась над собственной шуткой Пинки Пай.

— Откуда вообще у Рэрити взялась эта штука? — спросила Флаттершай, недоверчиво разглядывая причудливое устройство.

— Просто поразительно, правда? — ответила Пинки. — Рэрити проявила неслыханную щедрость, решив расстаться со своей драгоценной гривосушкой!

— Кстати да, припоминаю, она жаловалась, что потеряла свой… — начала было Флаттершай, но Пинки пропустила её слова мимо ушей.

— Наука признательна ей за эту жертву! — провозгласила розовая пони.

Обескураженной пегаске не оставалось ничего, кроме выслушивания пафосных разглагольствований Пинки Пай.

— Воистину, великие интеллектуальные изыскания требуют великих жертв. Ни одно предприятие, столь устрашающее и возвышенное, не могло бы осуществиться без неоценимой помощи наших благодетелей, безмерное им спасибо! Ибо наградой им будут не материальные блага и не признание общества. Нет! Они делают своё благородное дело во имя будущих научных изысканий, во имя Принцессы и доблести!

Забравшись на бортик корзины, Пинки приняла горделивую позу: одна передняя нога прижата к сердцу, вторая воздета высоко в небеса. Заинтересовавшись устроенным ею представлением, несколько прохожих в любопытстве остановились.

— О чём ты вообще толкуешь? — спросила любознательная зелёная кобылка.

— В этом-то вся и соль, не так ли? — ответила Пинки, уставившись на засмущавшуюся пони. — О какой же опаснейшей авантюре я собираюсь вам поведать? Что же я, отважная Пинкамина Пай, намереваюсь предпринять во славу науки и исследований?

Тем временем вокруг начали собираться небольшие кучки зрителей, привлечённых выступлением Пинки. Трудно было сказать, что заинтересовало их больше — причудливый воздушный шар или шумная и экзальтированная розовая пони. Заметив это, Пинки обратилась непосредственно к толпе:

— Известно ли вам, что именно сегодня я, Пинкамина Диана Пай, при помощи вот этого лично разработанного мною устройства проникну в неисследованные области Вечнодикого леса? — сказала она, указав копытцем на шар. — Когда я вернусь, моей наградой станут новые знания и слава, во имя Принцессы и доблести! — Пинки широко распахнула копытца навстречу зрителям, взирающим на неё с некоторым скепсисом. — Я сделаю это ради Понивилля, ради всей Эквестрии!

— Удачи! — презрительно фыркнул надменный голубой жеребец.

— Спасибо всем за ваши благословения и добрые напутствия, мои славные пони. Но, право, я в них не нуждаюсь! — она нежно погладила розовый бок воздушного шара. — Я всецело доверяю своему транспорту и своим способностям. Я просто не могу потерпеть неудачу!

В толпе послышались сдавленные смешки, но Пинки, увлечённая своей высокопарной речью, не обратила на них внимания.

— Что? — не выдержала, наконец, Флаттершай, совершенно потрясённая как заявлением Пинки, так и общим тоном её выступления.

— Флаттершай! Моя дорогая Флаттершай! Было бы досадно, нет, просто грешно, не упомянуть о твоей роли в этом предприятии! — сказала Пинки, успевшая за время своей речи напрочь забыть о стеснительной пегаске.

— М-моей роли?

— Именно! Поистине, ты достойна разделить со мной всю славу первооткрывателя неисследованных земель!

— Что?

— Ты отправишься со мной, моя дорогая!

— ЧТО??? — Застыв на месте, Флаттершай никак не могла решить, что лучше — попытаться сбежать или, как броненосец, свернуться в защитный шар.

С успокаивающей улыбкой на лице Пинки потрусила к подруге.

— Да, я тоже была поражена, когда Общество избрало меня для этой экспедиции! Не беспокойся, твоё изумление скоро пройдет! Я знаю, всё это так волнительно! Но мы должны стараться сдерживать себя. Мы — пони науки, пони высочайшей отваги! Мы стоим на пороге грандиозных открытий! — чтобы подчеркнуть величие грядущих открытий, Пинки помахала копытцем.

Парализованная страхом, Флаттершай буквально вросла в землю. Пинки взглянула на неё с любопытством, быстро сменившимся её всегдашней жизнерадостной ухмылкой:

— Не бойся, друг мой! Оставшуюся подготовку воздушного шара я беру на себя. Как только всё будет сделано, начнётся наше великое путешествие; взмыв высоко в небеса, мы ворвёмся под тёмный полог Вечнодикого леса!

Не теряя времени, Пинки занялась последними приготовлениями: прикрепила к оболочке плетёную корзину, загрузила в неё более чем достаточное количество провизии и убедилась, что подъёмной силы шара хватает, чтобы нести свой груз.

Всё это время Флаттершай оставалась неподвижной. Один глаз пегаски был устремлён на таящую опасность лесную опушку, а другой — на розовую махину, парящую высоко в воздухе.

— Спасите! — еле слышно пискнула она, но никто не обратил на неё внимания. Собравшиеся пони были слишком увлечены и восхищены воздушным шаром и бурной деятельностью Пинки.

Excelsior!

Лёгкий послеобеденный ветерок мягко покачивал огромную шарообразную конструкцию, почти скрывшую фасад Сахарного Уголка от глаз прохожих. Тем временем, предвкушая тот волнующий момент, когда бесстрашная Пинкамина Пай со своей верной помощницей Флаттершай бросят отчаянный вызов тайнам Вечнодикого леса, зрители продолжали прибывать. Наиболее отзывчивые из них даже решились помочь Пинки с погрузкой огромных запасов выпечки.

— Изверг! Я всё видела! Немедленно отпусти эту печеньку! — завопила Пинки, заметив, как один из её так называемых помощников торопливо запихал себе в рот печенье с корицей. — Я убила кучу времени, каталогизируя наш инвентарь!

— Она сделала небольшую паузу и обратилась к собравшимся:

— Если я недосчитаюсь хоть одного кексика, я переверну вверх дном сам Тартар, но найду виновного!

Всё это время Флаттершай оставалась неподвижной, как камень, ломая голову над планом побега. Она могла бы просто улизнуть, смешавшись с толпой, но Пинки Пай наверняка ожидала этого. К тому же она знала в лицо всех пони в городе, так что обнаружить пегаску в толпе понивилльцев не составило бы для неё никакого труда. Глаза Флаттершай заметались в поисках кого-нибудь из оставшихся подруг. Если бы им удалось отвлечь Пинки на достаточное время, она могла бы добраться до ближайшего дерева и спрятаться на нём. Но, к разочарованию пегаски, поблизости не оказалось не только никого из её подруг, но даже подходящего дерева. Может быть, ей стоит сделать подкоп? Или хотя бы просто скрыться, зарывшись поглубже в землю, пока Пинки не махнёт копытом на это абсурдное предприятие? Когда Флаттершай увидела, что Пинки направляется к ней, по её щеке скатилась капелька пота. Розовая пони просияла и вручила пегаске лопату.

— Тебе это может пригодиться!

«Кошмар! Она всё знает!» Пинкамина была слишком умна, она не оставила ей ни единого шанса. Кроме одного — притвориться мёртвой и надеяться, что стервятники доберутся до неё раньше подруги.

Между тем корзина воздушного шара уже парила над землёй, даже несмотря на то, что была полностью загружена провизией. Ловко забравшись внутрь и нахлобучив на голову щегольский пробковый шлем, Пинки вновь обратилась к собравшимся:

— Спасибо, друзья мои, всем и каждому, за вашу обнадёживающую помощь и добрые напутствия! Когда нас поглотит великое неизведанное, ваш дух останется с нами! Ох, ну надо же! Эй, кто-нибудь! Приведите в себя мою дорогую помощницу Флаттершай! Похоже, от всей этой суматохи бедняжка лишилась сознания! Тащите её сюда, пока не слетелись стервятники! Ха!

Просьба великой путешественницы была с энтузиазмом исполнена: передаваемая из копыт в копыта совершенно обессилевшая Флаттершай была, наконец, погружена в корзину. Пегаска попыталась издать последний писк о помощи, но за громогласными пожеланиями «Счастливого пути!» его никто не услышал.

— Итак, мы отправляемся во мрачные глубины Вечнодикого леса! Во имя Понивилля! Во имя Эквестрии! Во имя Принцессы и доблести! Excelsior! [Высочайший (лат.)] — с последним возгласом Пинки подбросила в воздух облачко древесных опилок. Устроенное ею представление дало ожидаемый результат: бурные аплодисменты и оглушительный топот копыт заполнили улицу и эхом разнеслись по городу. Пинки отцепила верёвки, удерживающие шар, и он вознёсся вверх, провожаемый громом оваций.

— Флаттершай! Присоединяйся ко мне и помаши всем нашим почитателям, доброжелателям и благотворителям! Взгляни! Послушай! Понивилль устроил нам великолепные проводы! Эй! Что он там сказал? «Поберегись!» — довольно странное пожелание доброго пути, не правд…

Внезапно возникшая на их пути часовая башня Понивилля не дала ей закончить фразу.

— Приготовиться к столкновению! — завопила Пинки, закапываясь в гору продуктов.

Что до Флаттершай, она лишь успела схватить казавшийся более-менее ударопрочным ближайший вишнёвый пирог. За долю секунды до столкновения с массивной башней она засунула его между собой и стенкой корзины, а затем с хлюпающим звуком в несчастную выпечку врезалась голова пегаски. К счастью, вишни поглотили большую часть энергии удара. Таща за собой тяжеленную корзину, шар беспрепятственно продолжил подъём, в то время как башня осталась внизу. Всё ещё ошеломлённая, Флаттершай решила осмотреться на случай возможных ранений. Оказалось, не считая небольшой головной боли, она была в полном порядке, хотя вишнёвая начинка, полностью покрывавшая правую сторону её лица, могла скрывать возможные повреждения. Столкновение раскидало припасы по всей корзине.

— Похоже, я немного просчиталась с маршрутом, — вынырнув из кучи провизии, сказала Пинки. — Ну ничего, зато дальше нас ждут только тихие попутные ветра.

— Сомневаюсь, — нервно ответила Флаттершай, стирая с мордочки остатки пирога. — Кажется, во время столкновения мы потеряли часть наших запасов.

Розовая пони обернулась и взглянула на башню. И правда, её макушку украшал разноцветный мазок раздавленной выпечки, как раз в том самом месте, где по ней проехалась Королевская Корзинка кролика Эйнджела. Пинки, вечная оптимистка, пренебрежительно махнула копытцем, словно всё это не стоило и надкусанного маффина:

— Пфф! Они нам и не понадобятся! Главное — добраться до леса, а там мы сможем просто приземлиться и набрать чего душе угодно!

Флаттершай содрогнулась и, перегнувшись через бортик корзины, взглянула вниз. Вид был потрясающий: они поднялись уже так высоко, что могли видеть весь Понивилль, похожий на кукольный городок, забытый кем-то посреди живописного зелёного лоскутного одеяла.

— Кажется, мы поднимаемся довольно быстро, — обеспокоенно сказала пегаска.

— Ты проницательна как никогда, дорогая Флаттершай! — с улыбкой ответила Пинки. — Похоже, мы и правда слишком быстро набираем высоту. Должно быть, это вызвано внезапной потерей части провизии. Но не волнуйся, ибо я быстро справлюсь с этой незначительной проблемой! — сказала она, а затем, встав на задние ноги, изо всех сил потянулась вверх, пытаясь достать верёвку, болтающуюся у них над головами. — Уф, не выходит! Пожалуйста, Флаттершай, подсади меня!

Флаттершай безропотно подставила спину. Взгромоздившись на неё и хватаясь за верёвки, Пинки вытянулась вверх, но тщетно — до той, что управляла клапаном для спуска излишков горячего воздуха, не хватило буквально нескольких сантиметров.

— Да, — вздохнула Пинки, — вот к чему привёл отказ Твайлайт предоставить мне больше верёвок.

Внезапно шар резко накренился, и она свалилась обратно в корзину.

— Какого сена? Что это было? — всполошилась исследовательница.

Лишившись дара речи, Флаттершай лишь ткнула дрожащим копытцем в сторону внушительного грозового фронта. Шар, а вместе с ним и они, неслись прямо на него. Яростные порывы ветра раскачивали корзину из стороны в сторону, а впереди притаилось сердце бури.

— Да будь она трижды проклята, эта мерзкая погода! — зарычала Пинки. — Когда всё закончится, я серьезно поговорю с Рэйнбоу Дэш!

— Если доживём, — сглотнув, пробормотала Флаттершай. Она распласталась на полу корзины; всё тело пегаски дрожало от страха. Кобылка тихонько молилась о том, чтобы остаться в живых и снова увидеть милую землю.

— Флаттершай! Неужели ты забыла наш разговор? О тех пони-скептиках, что говорят нам, что́ мы не можем делать? — посмотрев на горемычную подругу, строго спросила Пинки Пай.

— Мы не можем умереть?

— А вот и нет! Мы можем! Погоди-ка…

Вспышка молнии расколола небо на части. Пегаска в ужасе закрыла голову копытцами, когда настигшая их ударная волна качнула корзину, словно буй во время шторма. Казалось, ветер дул со всех сторон одновременно; по бокам шара стекали целые потоки дождевой воды.

— Чтоб тебя! Моя выпечка! Она же испортится! — завопила Пинки, пытаясь спасти насквозь промокшее суфле. — Нам надо держаться подальше от этой зверской погоды!

Пинки решительно взглянула прямо в лицо бури, тщетно пытаясь отыскать разрыв в сплошной пелене облаков.

— Мы должны опуститься! — она взяла пегаску за подбородок и пристально посмотрела ей прямо в глаза. — Мне не справиться с этим в одиночку, Флаттершай!

С трудом преодолев страх, Флаттершай неуверенно встала на ноги. Кивнув ей, Пинки вновь взгромоздилась на спину пегаски. Штормовой ветер бешено раскачивал корзину; всё, что Пинки могла сделать в этой ситуации — постараться не свалиться вниз. Чтобы подстраховаться, она обмотала верёвку вокруг копыта и снова попыталась дотянуться до той, что была привязана к клапану. Бесполезно. Её было не достать. В отчаянии Пинки решила подпрыгнуть.

— Нет! — почувствовав, что собирается сделать подруга, испуганно крикнула Флаттершай. Слишком поздно. Пинки прыгнула. Размахивающее в воздухе копытце пони коснулось нужной верёвки и крепко вцепилось в неё. Пинки повисла на ней, позволив горячему воздуху стремительно покидать оболочку. Вскоре стало ясно, что они и правда опускаются. По мере того, как они спускались всё ниже и ниже сквозь облака, свирепая ярость шторма шла на убыль.

— Пинки! Слава Селестии, ты сделала это! — со вздохом облегчения сказала Флаттершай.

— Я ни секунды не сомневалась в том, что всё будет хорошо! С моим умением… — её речь была прервана звуком рвущейся ткани, вслед за чем последовало падение обратно в корзину. С тяжелым «Уф!» она приземлилась прямо посреди кучи отсыревшей выпечки. Ошеломлённая пони поднялась на ноги и обнаружила, что всё ещё держит обрывок верёвки, к которому привязан изрядный кусок материала, вырванного из оболочки.

— Вот тебе и на!

Пройдя сквозь грозовую тучу, воздушный шар со всё возрастающей скоростью понёсся к земле. Вокруг корзины вновь засвистел ветер, но на этот раз он, условно говоря, дул снизу вверх. Флаттершай вспомнила, как молила о том, чтобы вновь увидеть землю, но она не ожидала, что её мольбы будут услышаны так скоро. Взгляд, которым пегаска наградила озадаченную Пинки, был холоден, как лёд.

Недолго думая, Пинки вскочила на край корзины и сунула свою мордочку в оболочку, в самую горловину воздушного шара. Затем она начала дуть в него изо всех сил.

— У меня есть горячий воздух, и я могу использовать его! — выкрикнула Пинки в промежутках между выдохами. — Впрочем, если что, я открыта для любых предложений.

Воздушный шар продолжал набирать скорость, и Флаттершай ничего не ответила. Она подумала, что, видимо, такова её судьба — окончить свои дни, свалившись с неба во время какой-то злополучной экспедиции.

— Я знаю, что будет высечено на моём надгробии: «Здесь покоится Флаттершай, чью юную жизнь оборвал даже не воздушный шар, а безрассудная сумасбродная фиглярша», — простонала она.

— Погоди! Для похорон ещё не время! Смотри, мы и правда замедляемся! — исступлённо закричала Пинки.

Флаттершай не поверила этому заявлению, и напрасно. Их спуск действительно замедлился. Понивилль, во всей своей красе, становился всё ближе и ближе, но уже не с той пугающей скоростью, как несколько минут назад. Приблизившись к городской площади, они увидели толпу пони, собравшихся, чтобы отметить их возвращение.

— Ха! Только взгляни на них, Флаттершай! Народ приветствует возвращение первопроходцев! — В порыве энтузиазма она дружески похлопала пегаску по спине. — Я же говорила тебе, что волноваться не о чем. Мы возвращаемся в Понивилль. Бесстрашные исследователи, побывавшие там, где большинство из них даже не мечтали!

— На самом деле мы не побывали нигде, — пробормотала Флаттершай.

Пинки Пай, неисправимая оптимистка, в ответ на это утверждение развеселилась ещё больше:

— Ха! Не скромничай, Флаттершай! Мы бросили вызов часовой башне, ураганам, угрозе голода, силе тяжести, и всё это за какие-то пять минут!

По мере плавного спуска воздушного шара радостные крики понивилльцев раздавались всё громче. Наконец он приземлился посреди толпы, собравшейся, чтобы восславить отвагу Пинки Пай и Флаттершай. Бесстрашные исследователи с трудом выбрались из корзины навстречу дружеским копытам и приветственным возгласам. Пинки чувствовала себя как рыба в воде, энергично раздавая поцелуи и стукаясь со всеми копытцами. Тут же со всех сторон на них градом посыпались вопросы:

— Что случилось во время полёта?

— Как вам удалось замедлить падение? Горячий воздух Пинки, знамо дело.

— Вы ведь не потеряли мой фен для гривы, не так ли??

— Что насчёт второй попытки? Селестия, помилуй выпечку!

— Флаттершай, дорогуша! С какой стати ты таскаешь с собой эту лопату?

Требуя тишины, Пинки воздела копытце:

— Мои дорогие пони, я благодарю вас всех за этот приём! Наша экспедиция окончилась чуть… раньше, чем планировалось. Но пожалуйста, не позволяйте этому факту ввести вас в заблуждение! Мало что может сравниться с ней по накалу страстей и полученным научным результатам! А сейчас, нам нужно восстановить свои силы при помощи сидра и кексиков. — Она схватила в охапку ошеломлённую Флаттершай, пытавшуюся незаметно скрыться в толпе.

— Вперёд! В Сахарный Уголок, где мы сможем обсудить наши дальнейшие планы!

— Дальнейшие планы? — пискнула Флаттершай. Заявление Пинки повергло её в состояние неподдельного ужаса.

— Ну разумеется! Наука никогда не стоит на месте! Общество уже избрало меня для участия в следующем увлекательном предприятии!

Флаттершай изо всех сил попыталась удержаться от дальнейших вопросов. Безуспешно.

— Что? Куда?

Едва не лопаясь от восторга, Пинки повернулась к подруге:

— На дно морское! Мой подводный корабль уже готов к отправке! Я уже представляю, как это будет: мы пронзаем бездонные морские глубины, исследуем мир, непохожий ни на что из того, что когда-либо видели пони, обретаем несметные богатства знаний. Мы будем мужественно бороздить морскую бездну, полагаю, мы одолеем добрые двадцать тысяч лье или около того. И всё это вместе с тобой, моя дорогая Флаттершай! Разумеется, ты отправишься вместе со мной! Флаттершай?

Жёлтая пегаска потеряла сознание ещё на слове «бездонные».

Улыбнувшись, Пинки пожала плечами и подхватила свою подругу:

— Не бойся, все приготовления я беру на себя!

Пони вновь нацепила на голову свой пробковый шлем, чей вид был несколько подпорчен покрывающим его слоем ежевичной начинки. Увлекая за собой бесчувственную пегаску, она радостно поскакала к Сахарному Уголку.

— Исследования ждут нас!