Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители
Глава 10. Дом, милый дом
Я лежал на низком удобном диване и предавался блаженному ничегонеделанию. За последние месяцы это был, пожалуй, первый день, когда не требовалось где-то кого-то спасать, сражаться или бежать. Быть одним из руководителей разношёрстного стада ошарашенных от внезапных перемен поняш – занятие не из лёгких, ведь одновременно приходится решать уйму вопросов, и попробуй только ошибись. Любая пропущенная мелочь может аукнуться впоследствии серьёзной проблемой. Работая в таком сумасшедшем темпе, очень быстро начинаешь любить редкие минуты отдыха, возможность просто поваляться после завтрака, не думая каждое мгновение о судьбах мира в целом и о судьбе вверенного тебе народа в частности.
Дом, в котором мы поселились, был небольшим милым поместьем в двух минутах ходьбы от замка Принцесс. Мы с Алей заняли его случайно – нужно было где-то переночевать после долгой дороги, но в первую ночь смогли оценить лишь мягкость и удобство широкой кровати с бархатным балдахином. Затем через пару дней я внезапно понял, что мне нравится сидеть на скамейке в уютном дворике, слушая плеск воды в мраморном фонтане… Так, постепенно, брошенное чужое жилище из места ночёвки превратилось в нечто большее. Место, куда приятно возвращаться после тяжёлого дня.
Итак, я валялся в гостиной и ничего не делал. Аля должна была прибыть ближе к вечеру – на её плечи легла ответственность последнего рейса из Нового-Понивиля. «Скайрейнджер» вывозил остатки имущества, пегасов Дэш, Хранителей, ополченцев и немногих гражданских лиц. «Мститель» стоял на ремонте – после нескольких дней активной эксплуатации требовалось устранить целый ряд неисправностей. К счастью, участие людей или пони в этом деле не требовалось – Майк располагал ремонтным ангаром и целым батальоном сервисботов, способных починить всё что угодно. Хорошо, когда можно переложить грязную работу на железные плечи неутомимых помощников!
В дверь постучали. Странно, кто бы это мог быть?
— Войдите!
Скрипнула дверь, и на пороге появилась Искорка.
— Я тебе не помешала? — робко спросила она.
— Разумеется, помешала! Я тут провожу состязание по плевкам в потолок на точность, был буквально в двух шагах от победы и чемпионского титула, и вот на тебе! Являешься ты и всё портишь.
— Может, зайти попозже?
— Нет уж. Всё равно участники разбежались, заслышав цоканье твоих копыт. Так что проходи, устраивайся.
— Спасибо, — она запрыгнула на диван и улеглась в своей любимой позе, умастив голову на передние копыта. — Ты на меня по-прежнему сердишься?
— Прекрати. Все мы делаем глупости, тем более что, возможно, правы оказались всё же вы, а не мы с Твай. Боюсь, что надежда на заключение мирного договора на самом деле была лишь иллюзией. Зато налёт, похоже, на долгое время или вообще навсегда вывел хейтеров за скобки. Слышала последние новости?
— Нет, я всё время сидела в библиотеке.
— По радио говорят, что уничтожен не только Кор Аргон, но и вся верхушка Церкви. Сектанты лишились руководства. Скорее всего, их ожидает жестокая борьба между отдельными фракциями и неизбежный раскол. В любом случае о них можно забыть, по крайней мере на год.
— Это здорово. Что ещё говорят?
— Президент Назаров в своём выступлении к нации проклинает террористов из «радикальной группировки “Хранители Эквестрии”» и призывает всех понивладельцев усилить контроль за своими «четвероногими работниками». Думаю, в ближайшее время пойдёт волна зачисток независимых поселений поняш по всей стране. Впрочем, репрессии начались бы в любом случае, даже и без вашей авантюры.
— Ты так спокойно об этом говоришь!
— Можешь себе представить, не спокойно. Сейчас штабисты Ена составляют карту, на которую наносят все известные анклавы пони. Как только мы слетаем в Рим, начнётся операция «Родина», станем вывозить всех желающих сюда, под купол.
— Это очень хорошо, просто замечательно!
— А то. Хлопот будет… Боюсь, что нынешние проблемы покажутся тогда весёлым отпуском.
— А, — Искорка махнула копытом. — Справимся как-нибудь! Я вот о чём хотела спросить… Не планируешь слетать домой?
— В смысле в деревню?
— Да. После всего случившегося мы ведь не можем вернуться обратно.
— Гм, почему нет? Оченнь даже можем. Думаю, нас с Алей ждёт публичный расстрел, а что сотворят с тобой – даже страшно представить. Наверное, утопят в ванне с концентрированной кислотой.
— Не смешно. Обратной дороги действительно нет, но подумай, что ждёт дом и имущество! Перевернут всё вверх дном, заберут бумаги отца и семейные фотографии в свои архивы… Не удивлюсь, если раскопают могилы родителей для эксгумации тел…
— А ведь верно, — нахмурился я. — Когда мы уезжали в Питер, нам и в голову не могло прийти, насколько всё далеко зайдёт.
— У меня там не так уж и много вещей, но я не хочу, чтобы чьи-то мерзкие пальцы перелистывали страницы любимых книг, читали мои дневники или письма.
— Согласен. Ты абсолютно права. Как только «Мститель» выйдет из ремонта, мы тут же отправимся в Скрылёво.
— Нет, — покачала головой Искорка. — Лучше «Скай».
— Зачем, — удивился я. — Ты что, собираешься перевезти сюда дом целиком?
— Не отказалась бы… но нет. Просто мне хочется заглянуть потом на ранчо Фетисова.
— Вот оно что…
— Ты знаешь, как там обращаются с пони…
— Мне бы не знать.
— Вдруг кто-нибудь из них захочет переселиться в Эквестрию?
— Сомневаюсь. Променять подстилку в вонючем бараке, баланду из комбикорма, ежедневные побои и каторжный труд на жизнь свободного существа? Думаю, на такое никто не согласиться.
— А мы попробуем.
— Хорошо, хотя Фетисов вряд ли обрадуется нашему визиту.
— Это его проблемы, тем более что, судя по всему, жить ему осталось недолго.
— В смысле?
— Я тут покопалась в файлах проекта «Мафусаил». Оказывается, мой бывший хозяин входил в одну группу с папой. Понимаешь теперь, откуда они знали друг друга?
— Но почему этот рабовладелец до сих пор дёргается?
— Думаю, дело в алкоголе. Этиловый спирт в больших количествах отрицательно влияет на «железу долголетия», а папа, как ты помнишь, много пил. Фетисов же, наоборот, вёл здоровый образ жизни.
— «Кто не курит и не пьёт…» Печально всё это.
— Ага. Так ты согласен?
— Да, но есть небольшая проблема.
— Так я и думала! Что случилось?
— Собственно, ничего серьёзного, просто сразу после того как «Мститель» покинет ремонтный ангар, туда встанет «Скайрейнджер». Он нуждается в срочной починке, ведь мы эксплуатировали беднягу и в хвост, и в гриву. Майк даже не хотел отпускать его в этот рейс.
— Как плохо, — огорчилась Искорка. — На ремонт, наверное, уйдёт много времени?
— Дней пять, если не больше. Но не переживай, лохматая. У нас имеется запасной вариант.
— Какой?
— Третий коптер – «Молния». Он больше «Мстителя», но меньше «Ская», и может взять на борт как минимум полторы сотни поняш.
— Так это же здорово! — обрадовалась единорожка. — У Фетисова рабов около сотни, и весят они, как ты понимаешь, гораздо меньше, чем обычные пони.
— Догадываюсь. Плохо только, что «Молния» не имеет вооружения. В случае чего нам придётся быстро удирать. К счастью, движки там стоят мощные.
— Тогда отправляемся утром?
— Накрылся мой отдых... Ничего, потом наверстаю. Сейчас пойду в ангар и займусь подготовкой машины к полёту, а ты подумай, кого мы возьмём с собой.
— Конечно же маму, она давно мечтала увидеть места, где прошло моё детство, Зекору – нам может понадобиться врач, нескольких вооружённых бойцов для охраны… Вот, пожалуй, и всё.
— Грузчики нужны. Ты ведь, наверное, захочешь перетащить на борт всю свою библиотеку.
— Какой догадливый мальчик!
— И не забудь предупредить Дэш и Ена, что скоро в нашу дружную семью вольётся сотня бывших рабов, которым требуется качественная пища и серьёзный медицинский уход. Уверен, они окажутся просто в восторге, учитывая тот бедлам, который сейчас творится с размещением понивильцев.
— Ох… Чувствую, что меня съедят.
— Заранее желаю им приятного аппетита.
Суперкоптер «Молния» получил своё название, похоже, в насмешку. Из всех трёх машин он был самым тихоходным, а его внешний вид мог привести в уныние любого ценителя прекрасного. Действительно, если «Мститель» и «Скай», отличавшиеся изяществом форм, были похожи на «летающие тарелки», то это чудо конструкторской мысли больше напоминало гайку, увеличенную до гигантских размеров. Казалось, его небрежно вырубили топором, слегка зашкурили наждачкой и оставили как есть, решив, что и так сойдёт. Впрочем, имелись у корабля и свои плюсы – он был компактен, всего шестнадцать метров в диаметре, что на метр больше, чем «Мститель», и при этом в два раза выше, благодаря чему в трюм могло поместиться много чего полезного. Отсутствие вооружения компенсировалось дополнительным генератором защиты, превратившим его в настоящего крепыша. В целом, машина была весьма достойной и отлично подходила для визита в деревню и на ранчо Фетисова.
Конечно, главную опасность для него представляли вражеские суперкоптеры. Самолёты могли принести вред только в том случае, если застигнут корабль на земле. Майк внимательно просмотрел запись нашего ночного боя и высказал несколько здравых идей. Во-первых, он смог идентифицировать напавшие корабли – то были боевые коптеры класса «Феникс», строившиеся во время войны. Они несли смешанное энерго-ракетное вооружение и являлись машинами поддержки, способными с одинаковой эффективностью бороться с бронетехникой и вертолётами противника. Во-вторых, Майк предположил, что остальные четыре коптера, находящиеся в распоряжении СРР – всего лишь слабо вооружённые грузовики, непригодные к воздушному бою, иначе нас атаковали бы все шесть. Следовательно, в ближайшее время мы можем не опасаться повторения нападения. Вряд ли военные, потерявшие одну дефицитнейшую машину, будут рисковать второй. Так что полёт на безоружном корабле не вызвал у компьютера особых возражений. Единственное, он потребовал, чтоб в экспедицию отправились оба пилота – пока «Молния» стоит на земле, один из нас должен обязательно присутствовать в рубке. Я не стал спорить.
Огромный корабль почти бесшумно опустился на поросшие сорняками грядки огорода. Несколько мальчишек, обдиравших бесхозные яблони, кинулись врассыпную, дружно крича от страха. Коптер покачнулся в тот момент, когда посадочные ноги коснулись земли, и, чуть накренясь, замер. Алевтина сумела как всегда безупречно посадить корабль. Я повернул рукоятку, и широкий посадочный люк начал с шипением открываться. Стоявшая рядом Искорка нетерпеливо переступила с копыта на копыто.
— Вот, мам, это наш дом! — не без гордости сообщила она, когда грузовая аппарель легла своим нижним краем на землю. — Пойдём, посмотрим!
Стояло тёплое августовское утро. Трудолюбивые деревенские жители вкалывали на огородах и окрестных полях, так что наш прилёт не остался незамеченным. Впрочем, никто не торопился подойти поздороваться, что было вполне понятно. Мы спустились на влажную траву и приблизились к дому. К счастью, столичные следователи, которые без всякого сомнения вовсю ищут виновников случившихся неприятностей, ещё не успели выйти на нас с Искоркой. Во всяком случае, дом стоял нетронутый, без следов взлома.
Оказавшись внутри, я первым делом прошёл в комнату отца. Нужно было вытащить из сейфа бумаги, которые после его смерти мы так и не удосужились посмотреть. Вошедшая следом Зекора с интересом огляделась по сторонам.
— И как он помещался в такой каморке при его росте? Совсем ведь нет места.
— Дом небольшой, что правда, то правда. Рядом сохранились остатки фундамента второго дома, который он начал строить для нас с Олесей. Папа собирался соединить здания крытым переходом на уровне второго этажа, где-то среди бумаг должны лежать старые проекты. Мы с сестрёнкой мечтали, как будем весело носиться по нему из конца в конец. Но…
Зекора печально кивнула, потом посмотрела на большую семейную фотографию, висящую на стене. Фото было сделано в псковском ателье незадолго до проклятого теракта. На нас смотрели четыре радостно улыбавшихся человека, не ведавших о том, что скоро два из них уйдут навсегда.
— У тебя была красивая мама. Жаль, что всё так печально получилось…
Мы вынесли вещи, сгрузили в одну из кают и поспешили к домику Искорки, где сновали несколько землепони. Моё предположение оказалось верным – единорожка решила забрать библиотеку целиком. Что же, её право.
Твайлайт с удовольствием рассматривала блестящую бронзовую табличку над дверью.
— Её обязательно нужно взять с собой. Такой артефакт не стоит отдавать в чужие руки.
— Ещё бы, — ответил я, вытаскивая из кармана отвёртку. — Когда устроим в Эквестрии музей, положим под стекло.
— Мам, ты что там застряла! — выскочила из дверей возбуждённая Искорка. — Пойдем, я покажу тебе место, где Максим с папой прятали меня от Фетисова!
— Идем, конечно, — улыбнулась Твай, кивнула мне и побежала следом за дочерью.
Я отвернул последний винт и положил дощёчку в сумку.
— Максимка, ты что ли? — послышался неуверенный голос. У калитки стоял староста Михаил Кузьмич и дядя Лёша – деревенский участковый. За их спинами маячили несколько любопытных, стараясь, впрочем, держать безопасную дистанцию.
— Я, я, кто же ещё. Доброе утро! Как здоровье?
— Дык помаленьку, — неуверенно протянул староста, с испугом косясь на суперкоптер и нескольких пегасов в боевых сбруях, молча стоящих у трапа. — А мы думали, что ты с концами съехал. Это что же за махина такая? Откуда она у тебя взялася?
— В Питере купил, — небрежно ответил я. — На распродаже. Вот, переезжать надумал, за вещичками, стало быть, вернулся…
— А кто эти такие? — спросил дядя Лёша, кивнув на пегасов. Участковый, который никогда не отличался особой смелостью, смотрел на них почти что с ужасом. Его дрожащая правая рука нервно гладила рукоятку старого «нагана», торчащую из кобуры.
— Грузчики. Специально нанял, чтоб долго не возиться.
— А почему у них оружие?
— Да кто их знает? По штату, наверное, полагается.
— А разрешение имеется?
— Наверное. Вы запрос в Питер пошлите, в фирму «Дёрпи Хувс и Ко. Грузоперевозки мигом». Там должны ответить.
— Так ты что, с концами решил уехать?
— Не знаю, там будет видно. Ладно, побегу, а то у меня вечером встреча с президентом, нужно смокинг погладить и зубы почистить. Ещё увидимся.
И, оставив представителей власти в полном недоумении, я припустил к дому.
Спустя пятнадцать минут суперкоптер переместился на полтора километра к северу, приземлившись на окраине сельского кладбища. Мне действительно не хотелось оставлять останки родителей. Искорка права, у следователей хватило бы ума разрыть могилы. Осторожно переложив гробы в контейнер, я переправил его в трюм. Думаю, отец будет только рад лечь в землю обожаемой им Эквестрии… Вот и всё, осталось сделать ещё одно дело. Самое неприятное, но необходимое.
«Молния» зависла над ранчо и начала быстро опускаться. Завидев её, бригадиры и надсмотрщики в панике стали разбегаться, совсем как давнишние мальчишки. Я положил ладонь на холку Искорки. Даже сквозь защитный комбинезон пальцы уловили сильную дрожь. Похоже, спустя столько лет поняшка продолжала испытывать ужас перед этим местом.
Не успела опуститься аппарель, как на веранду хозяйского дома выскочил растрёпанный Фетисов с охотничьим карабином в руках. Всегда собранный и аккуратный понивладелец был облачён в какой-то засаленный халат, прожжённый во многих местах сигарным пеплом.
— Убирайтесь, твари! — завопил он. — Никуда я с вами не пойду, проклятые пришельцы! Ставьте опыты над другими уродами!
— Похоже, он принял нас за инопланетян, — фыркнула Искорка.
Выкрикнув ещё несколько оскорблений, Фетисов открыл огонь. Пули хлестнули корпус и с воем ушли в рикошет, зеротун – не тот материал, который можно пробить из обычной винтовки.
— Оставайтесь на месте, — бросил я спутникам и, дождавшись момента, когда хозяин ранчо начнёт вставлять новую обойму, выскочил из коптера. Пули посыпались градом, пришлось прятаться за одной из посадочных ног. Быстро уразумев, что никакого диалога между нами быть не может, я не стал затягивать дуэль и просто выстрелил один раз в момент очередного короткого затишья. Фетисов выронил оружие и повалился на бок.
Он лежал неподвижно, уставив худое сморщенное лицо в небо. Зекора наклонилась над телом и приложила пальцы к шее.
— Мёртв. Обязательно нужно было убивать, да?
— Не испытываю ни малейших угрызений совести, — честно признался я. — В конце концов, негодяй начал первым. Тем более ему, похоже, и так осталось недолго.
— Вижу, — кивнула негритянка. — Все признаки отказа «железы долголетия» на лицо.
— Максим, помоги, нужно открыть стойло! — крикнула подбежавшая Искорка. — Ничего не понимаю, обычно нас всегда выгоняли на работу до рассвета, но сейчас уже почти полдень, а поняши по-прежнему сидят внутри. Мне это совсем не нравится!
Мы побежали к стойлу – угрюмому сооружению, сколоченному из некрашеных досок. Двустворчатые ворота оказались заперты на широкий засов.
— Глядите, сарай обложен дровами и хворостом! — изумлённо сказала Зекора. — А вон открытые бочки с соляркой! Что они тут затеяли?
Выругавшись, я отодвинул засов и распахнул ворота. В лицо ударила волна тяжёлого горячего воздуха. Поняши стояли, сбившись в кучу, и безмолвно смотрели на нас, в их глазах плескался ужас. Все вентиляционные отдушины были заколочены, солнце раскалило железную крышу, внутри было жарко, как в парилке.
— Здравствуйте! — громко сказала Искорка, выходя вперёд. — Мы прилетели вам помочь, пожалуйста, не нужно бояться!
Никто не пошевелился. Похоже, её слова просто не дошли до их сознания. К нам подбежал командир охраны, пегас Вельд Астер. Его трясло от гнева.
— Поймали надсмотрщика, — мрачно сообщил он. — Ублюдок кричит, что хозяин приказал им сжечь стойло. Когда мы прилетели, они как раз начали поливать дрова соляркой.
— Что? — пошатнулась единорожка. — Сжечь? Но зачем?
— Позвольте мне, молодые люди… — послышался хриплый голос, и сквозь толпу безмолвных поняш протиснулся старый жеребец-землепони. — Лопни мои глаза, Умница, это ты?
— Дедушка Локк, — обрадовалась Искорка, — Вы живы? Какое счастье!
Умница? Хм, похоже, у неё всё же имелось тайное имя. Странно, почему она мне об этом никогда не говорила? Надо будет расспросить на досуге.
Пожилой, облезлый пони, хромая, подошёл к единорожке и приветливо потёрся щекой о её щёку. Такой ритуал заменял эквестрийцам рукопожатие и поцелуи.
— Как ты выросла, крошка, а ведь ещё недавно была совсем маленькой!
— Зато вы совершенно не изменились. Но скажите наконец, что случилось? Зачем он решил устроить весь этот балаган?
— Ох, не знаю, говорят, что в него Дискорд вселился. Хозяин и так временами становился бешенным, а как весна закончилась, вообще умом тронулся. Лютовать начал – просто ужас! Чуть что не по нему, либо плетями приказывает выпороть, либо в карцер отправит, либо совсем того… — старик зябко повёл плечами, — в Смертную яму бросит.
— Что за яма такая? — удивилась единорожка. — Вроде раньше ничего подобного не было!
— В том то и дело, девочка. Это он такой способ казни придумал.
— Казни? — вскинулась Искорка. — Он казнил пони?
— Да. Судилища устраивал у всех на глазах. Сам обвинения выдвигал, сам приговоры выносил! Судья, прокурор и палач в одном лице, так сказать.
— Действительно, свихнулся, — она растерянно посмотрела на нас.
— Думаю, — заметила Твайлайт, — что нам не следует сейчас обсуждать мотивы поступков этого господина. Давайте сделаем поскорее то, зачем пришли.
— Верно, — кивнула Искорка и посмотрела на старика. — Дедушка Локк, мы прилетели, чтобы забрать всех вас в Эквестрию.
— Что? Ты серьёзно? Не шутишь?
— Нет. Но нужно торопиться.
— Хозяин нас не отпустит, — пробормотал какой-то молодой жеребец, стоящий в первом ряду.
— Хозяин мёртв! — громко объявил я. — Вы можете больше его не бояться!
— Мёртв… мёртв… — зашептались в толпе.
— Ты врёшь! — истерично закричала какая-то кобылка, — Добрый хозяин не может умереть, потому что он бессмертный!
— Бессмертный, говорите? Вельд, принесите, пожалуйста, сюда эту падаль!
Тот коротко кивнул и скрылся. Вновь наступила полная тишина. Кажется, что несчастные рабы перестали дышать. Послышался топот копыт, и на грязный пол бросили тело Фетисова. Поняшки попятились, с ужасом разглядывая мертвеца, ещё совсем недавно бывшего для них царём и богом.
— Хозяин мёртв, — крикнул Локк. — Эти отважные пришельцы убили тирана! Мы должны пойти за ними, они приведут нас в Эквестрию!
— Эквестрия, Эквестрия! — закричали сразу несколько глумливых голосов. — Нет никакой Эквестрии, сказки всё это!
— Хотите остаться тут и сгореть заживо? — холодно поинтересовалась Твайлайт.
Внезапно сквозь толпу пробилась молоденькая кобылка, худая и очень грязная. С трудом переставляя перебинтованные засаленными тряпками ноги, она на мгновение испуганно замерла, а затем медленно двинулась в нашу сторону. Её огромные глаза светились отчаянием и надеждой.
— Можно мне уйти с вами? — умоляюще попросила она. — Я не могу больше тут оставаться!
— Куда прёшь, тварь! — крикнул лощёный жеребец и попытался схватить её зубами за облезлый хвост. — А ну вали обратно! Ещё пару рёбер сломать? Сейчас, мигом!
Искорка прыгнула вперёд и с разворота ударила жеребца задними копытами. Тот опрокинулся навзничь и завопил от боли.
— Думаешь, я тебя не узнала, куча навоза?! — рявкнула она. — В любимчики выбился, паскуда!
И тут единорожка выдала такую нецензурную тираду, что мы аж пошатнулись от неожиданности. Мне даже в голову не могло прийти, что милая, интеллигентная Искорка знает такие слова.
Твай подошла к перепуганной кобылке.
— Пойдём, милая, — ласково проговорила она. — Давай я помогу тебе.
— Спасибо, госпожа, — жалобно залепетала та, — я сама могу, не надо вам об меня пачкаться… — тут она споткнулась и упала с жалобным криком. Два землепони из нашего отряда сразу подбежали и помогли ей встать.
— Ведите её в лазарет, — распорядилась Зекора, — Девочке, похоже, необходима срочная помощь.
Сбитый с ног жеребец, грязно ругаясь, попытался подняться, но в следующую секунду стоявший рядом худой пегас ударом крыла вновь опрокинул его на пол, а затем пнул копытом в голову. Это послужило сигналом, остальные поняши налетели со всех сторон и принялись яростно топтать поверженного беднягу. Я попытался остановить самосуд, но Искорка поймала меня зубами за руку.
— Не надо, — прорычала она, и я увидел, что её глаза пылают бешенством. — Не мешай им! Ты даже не представляешь, что это за мразь!
— Представляю… Если даже ты не вступилась…
— Нет! — твёрдо ответила единорожка. — Не представляешь! Дедушка Локк, проследите, пожалуйста, чтобы все поднялись на борт, хорошо? А мы пока освободим поняш из карцера.
— Да, конечно, Умница. Сделаю всё что смогу.
— Отлично. Пошли, Макс, там понадобятся твои руки.
Мы вышли из стойла и двинулись по замусоренному двору, заваленному вязанками с хворостом.
— Похоже, безумец возомнил себя древним вождём викингов и решил отправиться в Валгаллу в сопровождении слуг и лошадей, — сказал я.
— Возможно, — коротко ответила единорожка. — Тем более, что рабы из стойла одновременно и слуги, и лошади… Мы почти пришли. Селестия. Чем это так воняет?
Действительно, воздух буквально пропитался омерзительным зловонием, словно где-то неподалёку разлагалась целая гора трупов. Тучи мух с жужжанием кружили в воздухе. Искорка остановилась перед плоской, как блин, крышкой, собранной из листов оцинкованного железа, лежавшей на паре старых рельс, пущенных по земле.
— Выдерни сначала запор, а потом толкай её вбок по рельсам! — скомандовала поняшка.
Я выполнил приказ, и крышка, лязгая стальными колёсиками, откатилась в сторону, открывая глубокую яму с бетонными стенками. Внизу мы увидели группу пони, которые, поддерживая друг друга, стояли по брюхо в тухлой воде. Табуны мух ползали по их спинам, заползали в ноздри, глаза, полуоткрытые рты. Услышав лязг, несчастные все как один вскинули головы и уставились на нас с неописуемым выражением отчаяния и надежды во взгляде.
— Чёрт, да тут не меньше десятка! Как мы их вытащим?
— Смотри сюда, — Искорка махнула копытом в сторону занятного устройства, напоминающего трап на колёсах. — Подкати его к краю и начинай крутить ручку.
Я подтащил трап и принялся вращать рукоятку лебёдки. С оглушительным скрипом конструкция стала опускаться в яму. Поняши дружно расступились. Они вытягивали шеи, перебирали ногами, похоже, мечтая исключительно о том, чтобы как можно быстрее выбраться на поверхность. Когда нижний край помоста коснулся воды, узники один за другим, спотыкаясь и оскальзываясь, принялись карабкаться наверх. Оказавшись на свободе, бедняги покорно замерли в ожидании приказов, даже не пытаясь задавать вопросы.
Внезапно невысокий жеребец с шёрсткой, которая, наверное, когда-то была жёлтой, подслеповато щурясь, посмотрел на Искорку и неуверенно спросил:
— Умница, ты, что ли?
— Камешек? — изумлённо и обрадовано сказала единорожка. — Жив? Это просто чудо! Идите скорее к входу в стойло и садитесь внутрь большого корабля, мы увезём вас отсюда.
— А хозяин разрешит?
— Разрешит, не переживай. Больше никого не осталось?
— Посмотри в Смертной яме, может, там есть кто живой.
— А где она?
— Дальше. Иди на запах, не промахнешься.
Спасенные поняши медленно побрели в сторону коптера, спотыкаясь и шатаясь, словно пьяные.
Камешек оказался прав, пройти мимо Смертной ямы было невозможно. Оказалось, что именно из неё и поднимались волны непереносимого смрада.
— Я очень не хочу смотреть вниз, — прошептала единорожка. — Мне становится плохо при мысли о том, что мы там увидим.
Признаться, я тоже не горел особым желанием глядеть в жуткий провал, но выбора не было. Как и в карцере, дно этого колодца смерти было заполнено водой… Или, вернее сказать, омерзительной булькающей жижей, из которой торчали части скелетов, украшенные сгнившей плотью и лоскутками кожи. До меня внезапно дошло, как именно Фетисов казнил провинившихся поняш. Их просто сбрасывали на дно, где бедняги медленно умирали от голода, стоя в омерзительном бульоне на костях своих предшественников.
В первый момент нам показалось, что внизу нет никого живого, но тут Искорка сдавленно вскрикнула и указала копытом. В углу, на раздувшемся, словно бурдюк, обезображенном трупе, лежала, поджав под себя ножки-спички, крохотная кобылка, не старше двух лет. Её шкурка была полностью лишена шёрстки, кожа туго обтягивала тонкие рёбрышки. Услышав наши голоса, малышка медленно подняла голову.
— Селестия… — выдохнула единорожка. — В чём же могла провиниться такая кроха?!
— Её нужно немедленно достать! Гляди, там к сараю прислонена лестница!
Мы быстро подтащили лестницу к краю ямы, затем я начал опускаться в этот смрадный ад. Как только подошвы моих ботинок коснулись жижи, в воздух поднялось полчище мух и на какое-то время видимость упала почти до нуля. Не без содрогания я по пояс погрузился в омерзительную жидкость и, из последних сил сдерживая рвотные позывы, двинулся туда, где лежала маленькая смертница. Завидев меня, она вытянула вперёд тонкую шейку и что-то сказала, но сквозь мушиное жужжание не было слышно ни слова. Её тельце почти ничего ни весило. Возвращаясь обратно, я внезапно вспомнил, как буквально несколько дней назад примерно вот так же нёс истекающего кровью Хвостика. И почему жертвами жестокости в первую очередь становятся самые слабые и беззащитные?
Искорка помогла мне вылезти, на её мордочке был написан ужас.
— Никогда не видела ничего подобного… Если бы ты не застрелил эту тварь, я бы его сама измолотила копытами в кровавый фарш!
— Лучше пробегись вокруг стойла и посмотри, вдруг эта яма не одна. А я пока отнесу её на борт.
— Конечно! — единорожка сорвалась с места и помчалась вдоль стены.
— Всё в порядке, маленькая, ты в безопасности, — сказал я, торопливо шагая к кораблю.
— Я… больше… не… буду, — неожиданно довольно чётко проговорила кобылка.
— Что?
— Больше не буду… плохо себя вести. Бегать… смеяться… кусаться…
— Тебя бросили туда за то, что ты много смеялась?
— Буду послушной… Только не оставляй меня… одну. Я не могу… быть… одной! Пожалуйста!
Шепот прервался, её головка обессилено легла мне на плечо.
— Максим, ты меня слышишь? — в наушнике коммуникатора раздался тревожный голос Алевтины.
— Да. Что случилось?
— Я перехватила переговоры военных… В общем, они засекли нашу посадку и теперь поднимают самолёты.
— Понял. Сколько у нас осталось времени?
— Минут десять, не больше.
— Хорошо. Свяжись с Искоркой, пусть возвращается. Как там остальные, погрузку закончили?
— Да. Заключённые из карцера только что пришли. Ждём только вас.
— Отлично, сейчас будем.
Я ускорил шаги и через минуту уже поднимался на борт коптера. Сзади простучали копыта единорожки.
— Всё чисто, мы спасли всех.
— Великолепно. Да, у меня на поясе висит зажигательная граната. Возьми её и закончи то, что не успел сделать Фетисов.
— Правильно! Спалим дотла этот вертеп!
Мягкие пальцы телекинеза сняли гранату, звякнула отлетевшая чека… Коптер стрелой поднимался в небо, а на земле, радуя взгляд, вовсю расцветал красный цветок мести.