Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители
Глава 15. Хорошее, плохое, злое семя
Горячий сухой ветер пустыни со свистом гнал перед собой тучи охряной пыли. Потрескавшаяся от жары земля была устлана стеблями высохших растений. В такую погоду хорошо сидеть на веранде под быстро вращающимися лопастями потолочного вентилятора, попивая ледяной мохито, а не выяснять отношения на всеми забытой просёлочной дороге.
Молодая жёлтошкурая кобылка в кожаном жилете, украшенном серебряной шерифской звездой, и фетровом стетсоне смотрела недобрым взглядом на свою собеседницу – коричневую землепони с розовой гривой. Длинная чёлка постоянно лезла той в глаза, и она время от времени раздражённо сдувала в сторону особо наглые пряди. Обе собеседницы были отлично вооружены – у каждой на груди висело по паре раскрытых кобур, из которых выглядывали рукоятки револьверов.
— Значит, вот чем ты теперь занялась, — негромким, полным ярости голосом проговорила жёлтошкурая. — Обычной контрабанды показалось мало?
— Это всего лишь бизнес, — пожав плечами, ответила розовогривая.
— Бизнес? Бизнес?! — взвилась поняша с шерифской звездой. — Мне всегда было любопытно, как низко ты можешь пасть, Бэбс?! Поздравляю, сегодня ты достигла нового уровня. Что дальше? Каннибализм? Некрофилия? Какую ещё мерзость от тебя можно ожидать?
— Ты как всегда сгущаешь краски, ЭйБи, — буркнула Бэбс Сид. — Мне просто-напросто предложили хорошие бабки за транспортировку груза через границу, только и всего.
— И ты, конечно, не знала, что повезёшь, — саркастически сказала Эплблум.
— Представь себе, нет. Я сама, честно говоря, офигела, когда увидела. Но отказываться было уже поздно, мне срочно требуются деньги.
— И потому ты взялась за это. Из-за денег! Плюнула и растоптала все наши идеалы!
— Прекрати, наконец, читать мораль! Я не собираюсь слушать бред свихнувшихся праведников!
Порыв ветра пронёс мимо них колючий шар перекати-поля. Сухой коричневый «мяч» подлетел, подпрыгивая, к большой повозке, запряжённой шестёркой меланхоличных быков. Всю телегу занимала огромная железная клетка, внутри которой томились полтора десятка людей и пони. Худые, оборванные, закованные в цепи, они с жадным вниманием следили за перепалкой двух молодых кобылок. Перекати-поле с размаху ударилось о решётку и застряло между прутьев.
— Я закрывала глаза на твои проделки, Бэбс. Но работорговля – это уже край. Неужели тебе самой не противно так поступать?
— Противно. И что с того? Если б я не повезла товар, это сделал бы кто другой. У Лысого Грифа полно помощников.
— Не оправдывайся, ничего не выйдет.
— Послушай, ЭйБи, давай разойдёмся по-хорошему. Помнишь, как мы нехило отжигали раньше? Потрошили торговцев, обносили банки? Не надоело быть добренькой?
— Наше бандитское прошлое осталось позади, сейчас я служу закону. А закон запрещает работорговлю на территории Техаса. В нашей свободной стране никогда не будет этого позорного явления!
— Просто удивительно, как Эплджек сумела промыть вам мозги, — вздохнула Бэбс. — И повезло же нам тогда встретиться, нечего сказать…
— Не смей так говорить о сестре! Если б не она, мы бы по-прежнему занимались чёрт знает чем. Спасибо Селестии за то, что вовремя свела нас.
— Хорошо. Хотите играть в добреньких шерифов – Луна в помощь. Но меня ты можешь оставить в покое? Или мало вокруг весёлых ребят, занимающихся тем же самым? Приставайте к ним! Уж с ними вы не будете испытывать угрызений совести.
— Вот именно, — недобро прищурилась Эплблум. — Мы больше никогда не станем испытывать мук совести во время твоего очередного ареста. Пора решить проблему раз и навсегда!
— Что ты имеешь ввиду? — с подозрением спросила Бэбс.
— Ещё не догадалась? Разберёмся как кобыла с кобылой, баш на баш! Если Дискорд пошлёт тебе удачу… Что же, на то воля Неба. Но если Селестия окажется ко мне более благосклонной, я пристрелю тебя, как бешеного койота!
— Нет! — отшатнулась коричневая поняшка. — Не знаю, какая муха тебя сегодня укусила, ЭйБи, но я никогда не стану стрелять в тебя, слышишь? Да, признаю, я злюка-подлюка, но мы клялись всегда держаться вместе. Вы – мои сёстры по крови и духу. «Меткоискатели» не могут убивать друг в друга!
— «Меткоискателей» давно нет, как нет Эквестрии, Селестии и Луны. У тебя не осталось выбора, Бэбс. Эта дорога слишком узка для двоих, одна должна обязательно отправиться в кювет. Лучше готовься стрелять, и будь уверена в том, что мои зубы не дрогнут, спуская курок!
— Никогда, — глухо ответила Бэбс Сид. — Кто угодно, но только не ты. Это моё последнее слово.
— Думаешь разжалобить, да? Напрасно надеешься. Тебя нужно остановить, и я сделаю это любой ценой!
Порыв ветра швырнул в лица рабов тучу песка, но они не заметили этого. Напряжение звенело в воздухе. Молодая кобылка со свалявшейся шерстью и неровной, клочками подстриженной гривой, торопливо прикрыла копытом глаза растрёпанному жеребёнку, жмущемуся к её ногам. Грянул сухой выстрел, следом прозвучал короткий вскрик. Куст перекати-поля вырвался из плена и покатился прочь, словно крохотная планетка, потерявшая орбиту…
Спустя три часа мрачная как грозовая туча Эплблум возникла на пороге салуна «Давид и Голиаф». Стоящий за стойкой хозяин Лев Кац при виде её с досады крякнул и дёрнул себя за шёлковистые пейсы.
— С лошадями нельзя! Лошади не обслуживаются!
— Ты это кого «лошадью» назвал, морда расистская?! — рявкнула ЭйБи, ставя передние копыта на стойку. — А ну живо наливай!
— Но, госпожа Эплблум, ведь договаривались же…
— Ничего не помню! Или хочешь, чтобы я тебе устроила внеочередную налоговую проверку? — поняшка говорила медленно, иногда путая слова. Похоже, прежде чем заглянуть сюда, она успела побывать ещё в паре мест.
Кац развёл руками и выставил перед настырной клиенткой стеклянный стакан с толстым донышком. Затем взял бутылку кукурузного бурбона и наполнил его на четверть.
— Как всегда не долил, хуман проклятый, — рявкнула ЭйБи и, взяв стакан двумя копытами, опрокинула содержимое в рот. Закашлялась, захрипела.
— Ты что, сам гонишь это пойло? — сипя, прошептала она. — Ну и мерзость.
— Я беру только самое лучшее! — обиженно завопил хозяин. — Мои поставщики – почтенные и уважаемые производители. Их фирме уже двести лет…
— Двести лет, а делают всякую бурду.
— Вы бы лучше закусывали!
— После первой… хотя эта уже не первая… В общем, не закусываю! — ЭйБи стукнула копытом, затем оглядела почти пустой зал. — Пойду сяду. А ты давай, тащи полную бутылку и стакан.
Шатаясь, она прошла за дальний столик и бухнулась на низкое сиденье для поняш. Кац безнадёжно развёл руками и крикнул официантку. Через минуту перед служительницей закона возникла бутылка бурбона и стакан.
— Что-нибудь желаете кушать? — спросила официантка – дородная тётка с тёмным от загара лицом.
— А вот её-то, милую, и буду кушать, — бросила Эплблум, наполняя стакан до краёв…
Свитти Бель и Скуталу в нерешительности остановились на пороге «Давида и Голиафа»
— Говорю же, её тут нет! — пылко заявила белая единорожка. — Она сама клялась, что никогда сюда не войдёт. Да и Кац пообещал, что больше не нальет ей ни капли.
— Но ведь ты слышала, что сказала Рамона, — возразила реалистка Скуталу. — У неё депрессия. Понимаешь? Депрессия! В таком состоянии ЭйБи может выкинуть всё что угодно!
— И тем не менее, — Свитти упрямо топнула копытом. — Не могла она так поступить.
— Давай зайдём и посмотрим, — пожала плечами Скут, затем толкнула широкой грудью решетчатые дверцы и вошла внутрь.
— Ой вэй, я вас умоляю! — воскликнул Кац, заметив подруг. — Заберите вы её, наконец! Иначе кто знает, чем всё может обернуться.
Белая единорожка тяжело вздохнула и опустила голову. Ей было стыдно. Эплблум сидела за столом и, мрачно уставившись на опрокинутую пустую бутылку, медленно цедила сквозь зубы:
— А я ей значит говорю, — «Ты что вообще, да?» — А она такая мне, — «Не суйся, типа, не в своё дело!» — Тогда я её кааак…
— ЭйБи, ты что творишь? — рявкнула Скуталу. — Мы копыта под корень стёрли, пытаясь тебя отыскать, а она тут сидит! Представляешь, что завтра скажет Эплджек?
— Отв… отвали. Не до тебя сейчас.
— Что значит «не до тебя»? Хватит валять дурака!
— Бэбс, — тихо сказала жёлтая пони и уронила голову на стол.
Свитти и Скут обеспокоено переглянулись.
— Ты встретилась сегодня с Бэбс?
— Да. Эта гнида прис… переступила черту. Связалась с Лысым Грифом.
— Дьявол! — выругалась Скуталу. — Работорговцы!
— Да. Везла к границе целую клетку с рыба… рабами. Два десятка голов.
— И где она сейчас?
— Где, где… Во время последней встречи я предупредила эту змеюку, что пристрелю её, если она хоть раз ещё сунется в наши края.
— ЭйБи! — в ужасе воскликнула Свитти Бель, — надеюсь, ты не хочешь сказать, что?..
— Ага. Шмальнула разок, и в дамки!
— Нет! — белая единорожка потрясённо села. — Нет! Скажи, что это неправда?!
— Правда! А всё потому, что я тряпка. Трусливая дура! Ведь обещала, что пристрелю. Обещала! Но не смогла. Потому что тряпка…
— Так пристрелила или не смогла? — рявкнула Скуталу.
— Говорю же… Навела ствол, и тут зубы задрожали… Выпалила поверх головы и приказала убираться… Трусливый хвост! Отпустила гадину… Какая я после этого помощница шерифа?!
Подруги с облегчением переглянулись.
— А что вы тут стоите, как где? — внезапно спросила Эплблум. — Садитесь, выпейте…
Она подняла бутылку и потрясла. На заляпанный деревянный стол упали две жёлтые капли. Несколько секунд поняша сосредоточенно смотрела на них, затем громко крикнула:
— Хозяин? Почему у тебя бутылки вечно пустые?! Провести меня вздумал, подлец? Вот я тебе сейчас задам! А ну тащи сюда полную, иначе устрою внечере… вниче… Короче, проверю пожарную безопасность!
— Думаю, — быстро сказала Свитти, — что мы должны как можно быстрее отвести её домой.
— Угу! — Скут кивнула и ловко вытащила револьверы из кобуры загулявшей подруги.
— ЭйБи, солнышко, пошли в кроватку, — медовым голосом пропела белая единорожка.
— Кроватка? Какая, к Дискорду, кроватка?! Мне надо схы… сходить на улицу Красных Фонарей, к шлюхам!
— Зачем? — в один голос переспросили изумлённые подруги. — Что ты там забыла?
— А вы как думаете? Руза… разумеется, буду проверять регистрацию! У половины тамошних бабочек фль… фальшивые документы. Засажу в кутузку, и пусть катят обратно в свою Мексику! Понаехали тут, черно… черноглазые!
— Давай завтра, а? Ты уже устала, весь день работала, преступницу злостную вон поймала… В смысле, отпустила. Хватит на сегодня.
— Хватит? Действительно, хватит. Только это, заплатите за меня, а то я без денег. Ни цента не осталось, поцелуй меня Луна под хвост!
— Тебя ограбили?
— Не. Я ведь освободила рабов, верно?
— Верно.
— Не могла же я их просто так отправить на все четыре стороны? Разделила всё что было в карманах и отдала. Мало, конечно, но на дорогу домой хватит. Сироток отправила в приют к Терезе, а клетку и кандалы – кузнецу Смиту. Так заплатите?
— Заплатим, заплатим, — проворчала Скуталу. — Свитти, веди её домой, а я разберусь с хозяином.
— Ага. Пошли со мной, милая.
— Пойду, только если ты споёшь мне песенку. Нашу. Родную. Не этот ихний обезьяний хип-хоп.
— Хорошо. Давай, вставай.
Пегаска посмотрела вслед удаляющимся подругам и в очередной раз умилилась, услышав тонкий мелодичный голосок Свитти Бель:
Тише нам пора, всем давно ложится спать,
Ну-ка тише, ложись в свою кровать,
Этот час настал, во мраке звёздной тени,
Сладко спи, укрывшись пледом сновидений…
— Лишь бы она не заснула по дороге, уж больно песенка подходящая, — пробормотала Скут, подходя к заскучавшему было хозяину салуна.
Утро следующего дня Эплджек, шериф города Марафон, расположенного в пятидесяти километрах от мексиканской границы, встретила на ногах. Командир пограничной стражи майор Донован сообщил, что один из его отрядов вступил в бой с группой бандитов, перешедших Рио-Гранде. Как минимум две дюжины мексиканцев были убиты и взяты в плен, но остальным удалось вырваться из кольца окружения. Теперь негодяи могут рыскать где угодно и, вполне возможно, попытаются напасть на город. В любом случае следовало немедленно принять меры. Как обычно в подобных ситуациях, шериф поставила в известность мэра и отправила одного из полицейских на радиостанцию. Теперь каждый час по радио передавали предупреждение для горожан и жителей окрестных ферм. Осталось только усилить патрули и молиться, чтобы негодяи обошли Марафон стороной. После недавнего сокращения в рядах полиции у Эплджек осталось слишком мало сотрудников. Их ещё более-менее хватало на то, чтобы поддерживать порядок на улицах, но в случае серьёзных проблем вся надежда оставалась только на ополчение. И это при том, что провокации со стороны Мексики идут практически непрерывно. Ещё немного, и придётся вводить военное положение, если, конечно, федеральное правительство не соизволит прислать дополнительные войска.
Шериф сдвинула на затылок старую широкополую шляпу – единственный предмет, оставшийся у неё от ТОЙ, прежней жизни, и раздражённо повернулась к Киту Карсену, своему второму заместителю.
— Ты знаешь, куда запропастилась эта сладкая троица, Кит?
Тот пожал плечами.
— Чёрт их знает. Говорят, ЭйБи перехватила вчера работорговца. Во всяком случае, в приюте Матушки Терезы появились четыре новых сироты, а старина Смит вовсю ломает здоровенную клетку.
— Ясно. — Эплджек кивнула. — Но это не повод опаздывать! Ладно, давай продолжим составление квартального отчёта. Йоханый бабай, как меня достала бумажная волокита!
Скуталу столкнулась со Свитти Бель на пороге управления.
— Ты точно отвела ЭйБи домой вчера вечером?
— А как же! Сдала на руки Рамоне, уложила в кровать, немного посидела и пошла к себе.
— Тогда дело плохо, её нигде нет. Служанка говорит, что она поспала примерно час, потом встала и ушла на улицу.
— Дьявол! ЭйДжей её закопает и камнем сверху придавит! Пошли искать!
— Где? Город большой, а укромных мест ещё больше. Надеюсь, что она просто где-то дрыхнет. Проспится и приползёт, в первый раз, что ли?!
— Не нравится мне всё это. Ладно, двинули в кабинет, может, ещё удастся заговорить зубы Эплджек?!
Шериф встретила их неприветливым взглядом.
— Где Эплблум? — грозно спросила она.
Свитти опустила голову и принялась рассеяно ковырять копытом пол. Скуталу вздохнула.
— Думаю, что отправилась в патруль…
ЭйДжей пристально взглянула ей в глаза.
— В патруль, — ядовито произнесла она. — Одна, без напарника. Очень смешно.
— Но вы же знаете, что ЭйБи не любит работать в паре…
— Я знаю, что она весь вечер шлялась по кабакам! — рявкнула шериф. — Эта девица, похоже, решила, что если она моя заместительница, так ей всё сойдёт с копыт! Думаю, что пришло время провести некоторые кадровые перестановки. Вероника! — Эплджек повернулась к немолодой женщине, сидящей за пишущей машинкой. — Готовьтесь печатать приказ.
— Не надо! — воскликнула Свитти Бель. — Она вчера была очень расстроена и…
— И потому напилась как свинья, опозорив всю городскую полицию? Сколько можно закрывать глаза на её выходки? Нет, пусть уж послужит на улицах в качестве рядовой патрульной. Это быстро прочистит ей мозги…
За дверью послышался топот множества ног, дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился генерал Франклин Кёрби. Он был мрачен, брови насуплены, уголки тонкого рта опущены вниз. За его спиной маячили солдаты с оружием в руках.
— Привет, Фрэнк! — радостно и вместе с тем несколько удивлённо сказала Эплджек. — Какими судьбами?
Не ответив, тот вошёл в кабинет, и солдаты дружно разошлись по сторонам, занимая комнату.
— Что произошло? — нахмурилась шериф. — Война?
— Шериф Эплджек, именем Республики вы арестованы за измену родине! — официальным тоном произнёс генерал. Было видно, с каким трудом достаётся ему каждое слово. — Попрошу сдать оружие!
— Но… — ЭйДжей откинулась на спинку. — Что ты такое несешь? Какая измена?!
— Не заставляйте меня применять силу. Вот приказ, подписанный президентом. Вы, а также ваша заместитель Эплблум, детективы Свитти Бель и Скуталу, обвиняетесь в преступлении первой степени и обязаны подчиниться. В случае сопротивления мне приказано стрелять на поражение! Давайте не будем усугублять ситуацию. Добровольная сдача зачтётся на суде.
— Кого ты обманываешь, старый дурень? — Эплджек нехорошо прищурила глаза. — За первую степень дают вышку. Всегда. И никакая добровольная сдача тут не поможет.
— Не будь идиоткой, ЭйДжей, — устало произнес Кёрби. — Если сейчас начнётся стрельба, вы все тут ляжете. И правые, и виноватые. У меня снаружи пятьдесят головорезов. Ты видела их в деле, так что не надо дурить.
— Действительно. Не знала, что «Бригада Дэви Крокетта» теперь на побегушках у Агентства Республиканской Безопасности. Какой позор…
Франклин дёрнул щекой, удар явно попал в цель.
— У нас приказ президента, — словно защищаясь, сказал он. — Если вы невиновны, это быстро установят. Если же вы действительно вели переговоры с чиканос… То да поможет вам бог.
Эплджек медленно кивнула.
— Ладно, Фрэнк, пусть этот позор навсегда останется на твоей совести.
С этими словами она вытащила из кобуры револьвер и с грохотом швырнула его на стол.
— Забирайте. Девочки, выполняйте приказ президента и сдавайте оружие.
Свитти Бель и Скуталу переглянулись. Им в грудь смотрело как минимум шесть стволов. Сопротивляться и вправду было бесполезно. Медленно, не делая резких движений, они разоружились.
— Где Эплблум? — спросил Кёрби.
— Ищи сам, старый дурак, — криво усмехнулась ЭйДжей. — Ты ведь у нас такой исполнительный. Зарабатывай новую медальку, трудись в поте лица, а мы тебе не помощники.
Генерал кивнул своим солдатам. Звонко хрустнули запираемые кандалы. Эплджек молча встала и, мелко семеня закованными ногами, вышла из кабинета. Скуталу и Свитти Бель потащились следом.
Эплблум проснулась от сильного пинка по рёбрам.
— Хватит валяться, а ну вставай, алкоголичка!
С трудом подняв пудовые веки, она уставилась на разбудившее её существо. Перед глазами плавали разноцветные круги, голова разлеталась на куски каждые пять секунд, в ушах играл симфонический оркестр.
— Хто… это? Где… я?
— Как и положено, валяешься в канаве. Вчера ты здорово отожгла, милочка.
Ехидный голос Бэбс Сид становился то почти неслышным, то гремел, как бравурный марш.
— Отличный пример для подражания. Великий борец за правду и закон, блистательная ЭйБи отходит после вечерней пьянки. На, поправься.
Бэбс сунула под нос кружку с густым, остро пахнущим напитком. Эплблум торопливо глотнула и чуть не задохнулась. То был фирменный «протрезвляющий» эликсир старины Каца, способный прочистить мозги даже во время самого страшного похмелья. Состав божественной микстуры подлый хозяин салуна хранил в строжайшей тайне, утверждая, что в прежние времена этот рецепт сделал бы его миллиардером. Несчастная страдалица осушила кружку целиком и потребовала добавки. После того как она прикончила и её, в мир вернулись краски, оркестр замолчал, а голова перестала взрываться, словно осколочная граната.
— Спа… спасибо… ты меня спасла.
— Нужно было оставить тебя валяться в канаве, — фыркнула Бэбс. — Но ты же знаешь мою тонкую натуру. Ладно, болтовня может чуток подождать. Давай-ка спрячемся в этих колючих кустиках.
— Какие кустики! Мне нужно срочно бежать в Управление, иначе сестра вышибет меня из полиции!
— Боюсь, дорогая, что тебя и так уже вышибли. Вместе с ней и девочками.
— В смысле?
— Управление захватила целая толпа вояк. Я мирно шла на вокзал, когда увидела всё это непотребство. Твою сестру и девчонок арестовал какой-то генерал, надутый, как индюк. В толпе говорили, что за измену.
— Что? Ты с дуба рухнула? Какая измена! — взвилась Эплблум и тут же осела, сражённая приступом боли. — Ой! Моя голова!
— Я тебе говорю – не дёргайся. Тебе сейчас нельзя показываться на улицах, мигом схватят.
Бэбс помогла подруге выбраться из канавы. Оказавшись наверху, ЭйБи с удивлением узрела, что стоит на краю большого пустыря, находящегося на северной окраине города. И как её сюда занесло? Не пытаясь больше сопротивляться, она проследовала следом за Бэбс по узенькой тропинке в самые заросли неприступных кустов-шкуродёров. Устроившись на небольшой полянке, поняшка молча выслушала последние новости. Надо сказать, что они привели её в сильное смятение.
— Как, ты говоришь, называли себя эти вояки?
— «Бригадой Дэви Крокетта».
— Не может быть! Её командир Фрэнк Кёрби – старинный друг ЭйДжей!
— То-то у этого «старинного дружка» была такая кислая морда, когда он смотрел, как их запихивают в фургон. Небось переживал, бедняжка.
— Не понимаю, как это могло произойти. Мы всегда служили закону…
— Вот и дослужились. Теперь нужно думать, как унести ноги.
— Никуда я не побегу, раз остальные в опасности.
— Безрассудная смелость – твоё кредо, верно? Но здесь тебе нечего делать в любом случае, их увезли из города, а куда – никто не знает. Давай поступим так. Я сбегаю на разведку и заодно принесу кой-чего из вещей, а ты сиди тихо и не высовывайся. Дождёмся ночи и свалим, пока тихо. А дальше будем действовать по обстоятельствам.
— Хорошо. Я… извини, в общем…
— Да не за что, сестрёнка. Спасибо, что вчера не убила. Знаешь, у тебя были такие глаза, что мне в какой-то момент стало страшно.
— Ты не обязана мне помогать…
— Что? Глупости; разумеется, обязана. Мы ведь «Меткоискатели», забыла? Возможно, для тебя и остальных это слово давно превратилось в пустой звук, но я всегда об этом помню.
— Но Бэбс, скажи хоть сейчас, почему ты тогда отказалась пойти с нами и Эплджек? Почему решила продолжать карьеру преступницы?
— Потому что считала и считаю – от людей нельзя ждать ничего хорошего. Вот вы им поверили, стали белыми и пушистыми, и чем всё закончилось? Теперь ЭйДжей и девчонки трясутся в каторжном фургоне, а тебя травят, как бешеную пуму. Мы начали грабить не от хорошей жизни, помнишь?
— Помню. Если б ты тогда не отняла лекарства у торговца, Свитти Бель умерла бы от ран. До сих пор не могу забыть его глумливого смеха и слов: «Нет денег? Пусть подыхает!»
— Вот видишь. Потом появилась Большая Сестрёнка и поманила вас сладким маффином, обещая, что всё теперь будет хорошо. Но я привыкла с подозрением относиться к сказкам со счастливым концом.
Бэбс вздохнула и встала.
— Жди меня тут и никуда не выходи. Наше положение и так хуже не придумаешь.
Прошло несколько часов. Эплблум тихо дремала, постепенно восстанавливая силы после тяжелейшего похмелья. Оставленная подругой двухгалонная пластиковая бутылка с водой опустела. На душе было тревожно. Страх за сестру и подруг с каждым мгновением становился всё сильнее и сильнее. Внезапно поняшка услышала шаги и громкие голоса.
— Да здесь она, здесь, — плаксиво тянула Бэбс. — Мамой клянусь, тут она прячется.
— Если обманула, тварь, то тут и похороним! — рявкнул человеческий голос. — Веди давай скорее.
— Но мы ведь договорились, правда? Пятьдесят монет мне, остальное вам!
— Договорились, договорились! Заплатим всё до последнего цента!
ЭйБи напряглась и прижалась к земле. Сквозь редкие листья кустов она увидела двух солдат в полном боевом облачении. Бэбс ковыляла впереди и громко всхлипывала. На взгляд Эплблум, даже слишком громко.
«Да слышу я, слышу!» — захотелось крикнуть поняшке, но она, естественно, промолчала. Подруга вела их мимо убежища, в овраг, заканчивающийся тупиком. ЭйБи знала, что там вездесущие городские мальчишки построили из всякого мусора нечто вроде штаба. «Умница. Эти громилы до самого конца не заподозрят подвох. Теперь главное – незаметно напасть. Жаль, что нет оружия. Впрочем, стоп! Стрелять нельзя, иначе сюда сбегутся все, кому не лень…»
Эплблум дождалась, пока они отойдут, и тихо выскользнула из убежища. Мягкий песок скрывал топот копыт. Глухие каски на головах вояк и бесконечные всхлипывания Бэбс позволили ей приблизиться на дистанцию удара.
— Оу, шит! — выкрикнул солдат, когда два копыта ударили ему в спину. ЭйБи не собиралась никого щадить и била в полную силу. Солдат повалился вперёд и обрушился на своего товарища. Бэбс мгновенно развернулась и, мягко прыгнув, обхватила передними ногами голову второго противника. Тот пискнул, словно птенец, попавший в лапы кошке, а в следующую минуту громкий хруст ломаемых позвонков оповестил о том, что дело сделано.
Без всяких сожалений добив первого, Эплблум подбежала к кузине.
— Ты как, цела?
— Да. Попалась как последняя клуша, около твоего дома. Пришлось сказать, что знаю, где ты прячешься. Эти умники оказались слишком жадными и решили забрать всё вознаграждение себе.
— Какое вознаграждение?
— Старый приятель нашей Эплджек объявил приз за твою пустую головку – двести серебряных долларов.
— Сколько?! — задохнулась ЭйБи. — Двести сильверов? Это же уйма денег! Даже за голову «Хьюстонского Мясника» давали всего восемьдесят, и то всем казалось, что это слишком много!
— Неслабо, да? Признаться, я как услышала, то подумала – может ну её к дьяволу эту дружбу? Набью кошелёк под завязку и отправлюсь в Майями греться на пляже.
— Творится что-то странное, — тихо пробормотала Эплблум.
— Дело говоришь, сестрёнка. Ясно только одно – у нас очень большие проблемы. Поначалу я думала обратиться за помощью к кой-каким приятелям, но двести сильверов… За такие деньги они свою родню продадут и не поморщатся.
— Думаю, что все хэдхантеры от Пекоса до Остина уже смазывают стволы, надеясь поживиться. Похоже, я крупно влипла.
— Мы крупно влипли. Не думаешь же ты, что я тебя брошу.
— Спасибо, я… я тебе очень обязана.
— Пустяки. Ты же моя кузина и, кроме того, если тебя и Эплджек не станет, у меня больше не останется родственников.
— Не выяснила, куда их увезли?
— Сплетники в трактире болтали, что якобы в Аламо.
— Куда? В самую защищённую крепость Техаса? Но зачем?
— Думаю, они им очень нужны. И вот ещё странность. Тебя живую оценили в двести сильверов, а мёртвую всего в пять. Забавно, верно?
— Значит, им очень хочется увидеть меня в добром здравии.
— Ага. В этом случае история с Аламо не кажется уже такой фантастической.
— Но что им от нас нужно? Какое преступление совершила семья Эппл?
— Кто знает, кто знает…