Танцы с порталами
Глава 30
— Ну, как дела? — весело поинтересовался Михаил. — Как день прошел?
— Откуда ты узнал, что Селестия вызовет меня к себе? — спросила Твайлайт. Этот вопрос ее беспокоил с самого утра.
— Ты поверишь в то, что я знал о ее намерениях? — ухмыльнувшись, ответил вопросом на вопрос человек.
— Нет, — категорично отказалась аликорн.
— Ну, и зря… — пожал плечами гость сна. — Тогда, можешь считать, что я просто предугадал…
— Такие прогнозы делать очень непросто! — заметила принцесса.
— Тебе не угодишь! — наигранно возмутился Михаил. — Перейдем к делу? Или так и будем переливать из пустого в порожнее? Ты же хотела узнать про того командира…
— Да, — согласилась Твайлайт.
— С этим проблем не будет, — заявил человек. — Вот только я теперь буду показывать тебе историю от лица другого участника событий. Так мне удобней будет…
— Тебе виднее… — хмыкнула аликорн.
— Тогда, поехали, — человек щелкнул пальцами.
Твайлайт снова была в теле человека. Она поняла это, увидев его руки, державшие карту. Еще через секунду она, благодаря его воспоминаниям, знала ситуацию. Они стояли на распутье посреди леса. Прямо уходило шоссе на Барановичи, направо отходила куда менее накатанная проселочная дорога. С одной стороны выбор казался очевидным, но вот с другой… надо было все тщательно обдумать.
И старший лейтенант Онуфриев думал. Ситуация складывалась крайне неприятная. Их Тринадцатая армия к началу войны находилась в стадии развертывания, которое завершить ей уже, похоже, не удастся. И ее Сорок четвертый Стрелковый корпус был разбросан вдоль железных и шоссейных дорог между Вязьмой и Бельском. То же самое случилось и с корпусной артиллерией. И сейчас командир батареи корпусных гаубиц Олег Онуфриев располагал всего одним орудием А-19 (1) с расчетом и тягачом «Коминтерн» (2). Остальные пушки и личный состав потерялись еще где-то в Борисове. Из-за вечной неразберихи железнодорожников их загрузили в разные эшелоны. Поезд, на котором ехал Онуфриев, добрался до Барановичей, а куда делся другой, никто из станционного начальства сказать не мог. И это притом, что эшелон с остальной батареей ушел из Борисова на несколько часов раньше…
Но задачу никто не отменял, поэтому командир приказал выдвигаться в сторону Слонима, надеясь, что остальные орудия уже там. Еще к ним прибился воентехник первого ранга (3) Тиньков — один из представителей делегации сталинградского завода «Баррикады». С его слов, они должны были проверить некую крупную жалобу по поводу некомплектных орудий, поставленных в какую-то часть Десятой армии. Группу отправляли еще в мирное время, и в результате той же неразберихи воентехник потерял коллег.
С этим человеком Олег был шапочно знаком. На сталинградском заводе он принимал несколько орудий, и там воентехник ему здорово помог. Вообще, по слухам, Тиньков был человеком исключительно грамотным, но нрав имел скандальный и даже ушел с СТЗ из-за какой-то неприятной истории. Правда, на «Баррикады» его взяли. Старший же лейтенант ему чем-то понравился, и знакомство сохранилось. Поэтому Онуфриев, обнаружив Тинькова на станции в совершенной растерянности, предложил ему вместе добраться до Слонима, где инженер также надеялся найти свою группу, и тот согласился.
— Ну, и чего мы остановились? — сидевший в кузове тягача вместе с расчетом воентехник заметно нервничал. — Ясно же, что на Барановичи прямо! Мы ведь здесь проезжали уже!
— Меня беспокоит эта странная канонада впереди, — ответил ему старший лейтенант, стоя на подножке кабины тягача и прислушиваясь к звукам спереди. — Если судить по отдалению, то, как раз в районе Барановичей…
— Ну, и что? — продолжал нервничать Тиньков. — Так и будем здесь сидеть?
— Дай мне подумать, — ответил командир и углубился в карту, заправленную в его планшет. — Будет глупо выехать прямо на немцев. Правильно?
Сейчас они стояли на дороге между Слонимом и Барановичами. Всем хотелось поскорее добраться до хоть какой-нибудь части, но впереди, в Барановичах, похоже, шел бой. А ведь не так давно они покинули этот город, направившись на запад, в Слоним, и там было все тихо. Они бы и сейчас ехали на запад, если бы не странный вестовой на мотоцикле, встретившийся им. Он предъявил приказ заместителя командующего фронта всем, кто движется в сторону Слонима, возвращаться. И артиллеристы развернулись на Барановичи, а вестовой унесся вперед.
И вот теперь они застряли в непонятной ситуации. Позади Слоним, в котором то ли еще держались наши, то ли уже хозяйничали немцы. Впереди Барановичи, где, похоже, уже идет бой. Раздумья Онуфриева прервали шумы моторов, приближающиеся по шоссе с обеих сторон.
— Сзади танки! — с нотками паники крикнул кто-то из расчета орудия из кузова.
— Это наш Т-28, — приглядевшись, успокоил бойцов Тиньков. — Ну, теперь повеселее будет! С такой броней можно и на Барановичи! Пустим его впереди, и все.
И действительно, сзади к ним подкатил средний танк. Одновременно с ним из-за поворота со стороны Барановичей вылетела «Эмка». Ее водитель еле успел затормозить, остановившись в считанных сантиметрах от носа тягача. Из открывшейся задней двери легковушки выкатился человек, сразу же напомнивший Олегу напуганного поросенка. Ну, сами посудите, маленький, кругленький, лысенький и повизгивающий с испугу. Тем не менее, «поросенок» имел знаки различия батальонного комиссара (4).
— Товарищи танкисты! — заорал комиссар, обращаясь к выглянувшему из люка мехводу. — Товарищи танкисты! Сзади танки! Нас обстреляли!
— Комиссар, успокойся! — голос принадлежал человеку с бледным нездоровым лицом, высунувшемуся по пояс из люка главной башни. Одет он был почему-то не в танкистский комбез. Кителя на нем тоже не было, как и головного убора. — Представься и объясни, как следует.
— Танки сзади! В Барановичах! Как они туда попали? — продолжил истерить «поросенок». Глядя на это, его решил прервать выбравшийся на дорогу водитель легковушки.
— Товарищ командир, разрешите? — видя, что от комиссара толку нет, танкист кивнул водителю. — Ефрейтор Тынов, а это — батальонный комиссар Хряков — начальник политуправления Четвертой танковой дивизии, — представил водитель себя и пассажира. Онуфриев невольно усмехнулся сходству фамилии и облика комиссара. — Следуем в расположение Шестого Мехкорпуса в город Белосток.
— Кхм… — то ли закашлялся, то ли хмыкнул командир танка. — Попасть туда вам, боюсь, не удастся. А что за танки в Барановичах? Сможешь рассказать конкретнее?
— В Барановичах бой, — доложил водитель. — Немцы с севера, вроде, атакуют. Я видел легкие танки, самоходка одна была и много броневиков с мотопехотой еще. А у гарнизона танков нет, и пушек на въезде я всего две видел. Как они там отобьются, ума не приложу…
— Что за пораженческие настроения, Тынов! — мгновенно преобразился комиссар. — Небольшая группа противника случайно прорвалась вглубь советской территории, но она будет уничтожена силами нашей непобедимой Рабоче-Крестьянской Красной Армии! Верно ведь я говорю, товарищи танкисты, товарищи артиллеристы? — и не дожидаясь ответа он продолжил. — Садись за руль, едем в Белосток!
— Какой Белосток, комиссар? — пробасила голова в синей фуражке, высунувшаяся из второго люка орудийной башни. — Какой Белосток?! Там всю Десятую армию окружили! А ваш Шестой Механизированный вообще уничтожен!
— Я был уверен, что это — лишь панические слухи, распускаемые противником, — сдулся комиссар. — Я и сейчас бы не поверил, если бы нас не обстреляли… А вы, собственно, кто такие? — наконец-то додумался поинтересоваться он.
— Прекрати сеять панику, Колтунов! — тем временем, заткнул высунувшегося командир танка. Он посмотрел куда-то вниз и, достав из-под брони фуражку с синим околышем, надел на голову. — Этого достаточно?
— Хорошо бы документики! — Хряков неожиданно проявил твердость.
— Ну, смотри, — человек, сидящий в главной башне, достал и открыл удостоверение.
Естественно, стоящим на земле ничего видно не было. В итоге, комиссар отправил наверх своего водителя. Неожиданно Тиньков последовал за тем, перепрыгнув из кузова тягача сразу на броню. Вернулся он впечатленным.
— Начальник Особого отдела фронта! — нагнувшись к уху Онуфриева, прошептал воентехник. — Старший майор Госбезопасности!
— Колтунов, дай мне карту! — приказал старший майор, и второй человек в синей фуражке исчез в люке. Тем временем, начальник Особого отдела переключил наконец-то внимание на артиллеристов. — Ну, а вы кто будете, товарищи? — поинтересовался он.
— Старший лейтенант Онуфриев, отдельная артиллерийская бригада Сорок четвертого Стрелкового корпуса… Вернее то, что от нее осталось… — отчитался Олег.
— Кто я, вам уже доложил воентехник, — усмехнулся чекист, сидевший на месте командира танка. — И что думаешь делать в сложившейся ситуации, старший лейтенант? — невозмутимо поинтересовался он.
— Я как раз размышлял, но теперь, когда имею сведения от товарища батальонного комиссара, — Олег кивнул на мнущегося возле своей машины Хрякова. — Думаю, свернуть на боковую дорогу. Судя по карте, она идет лесами в юго-восточном направлении почти до самого Слуцка. Если в Барановичах немцы, и они идут с севера, то так мы минуем их, обойдя город с юга. А в Слуцке, по идее, должны быть наши.
— От боя бежите, товарищ Онуфриев? — среагировал комиссар. — А ведь у нас есть и танк, и пушка! Мы можем помочь нашим товарищам в Барановичах!
— Что же ты тогда гнал оттуда на полном ходу, а не остался помогать? — жестко ответил ему старший майор. — У меня в машине один танкист! За рычагами. А корпусные гаубицы вообще к противнику ближе нескольких километров не должны приближаться! Ее в боевое положение полчаса разворачивать! Так что ни о каком боестолкновении и речи идти не может! Я согласен со старшим лейтенантом! — некоторое время поизучав свою карту, подытожил он. — Если враг идет с севера, то мы свернем южнее, к Слуцку! (5) Там уже начинаются укрепрайоны старой госграницы. Похоже, что это наш единственный выход, иначе — окружение. Мастюков, слышал? — обратился он уже к своему водителю. — Поворачиваем! Товарищ батальонный комиссар, вы с нами? — обратился он к Хрякову. — Или все еще хотите в Белосток? Или в Барановичи?
— Нет-нет, я с вами! — уцепился за предложение тот.
— Отлично! Тогда по машинам, товарищи, — скомандовал особист. И маленькая колонна свернула на узкую боковую дорогу, вскоре совсем скрывшись среди деревьев, прикрывавших их еще и сверху своими густыми кронами.
Когда видение кончилось, Твайлайт не знала, что и сказать.
— Он, что же… струсил? — наконец, спросила она. — Не поехал в Барановичи, а предпочел пойти в обход? Проскочить малохожим тайным путем? Но ведь тот, другой генерал говорил, что если отдать тот город, то еще две армии погибнут! Сколько же человек он бросил!
— А ты думала, он рвался в Барановичи, чтобы выполнить наказ Болдина? — усмехнулся Михаил. — Он посчитал, что, даже попади он туда, уже поздно было бы что-то предпринимать. Поэтому он просто хотел вырваться из котла…
— Но ведь он мог хотя бы попытаться! — не согласилась принцесса.
— Может быть, и мог… — вздохнул гость ее сна. — Мне тяжело судить. Мне до генеральского уровня далеко.
— Знаешь, что еще показалось мне странным, — подумав, добавила аликорн. — Тот водитель, что привез толстого комиссара. Он мне показался знакомым.
— У тебя, видно, хорошая память на лица, — улыбнулся гость ее сна. — И где же, по-твоему, ты могла его видеть?
— Не знаю, — призналась Твайлайт. — Пока не вспомнила. Может быть, в составе советской делегации? Или в тридцать девятом?
— Иногда ответ гораздо ближе, чем там, где ты его ищешь, — поучительно сказал Михаил. — Подумай над этим… Ну, а на сегодня мы заканчиваем.
Остальную ночь принцесса проспала спокойно, видя легкие цветные сны.
Очередной рабочий день прошел плодотворно. Рэрити и Роза полностью отработали технологию позиционирования. Теперь нужно было придумать, как накрепко срастить части вала, чтобы место скрепления выдерживало какие-то там напряжения. В этом мастер по замене оборудования ей помочь не могла. Волшебнице нужно было придумать все самой…
Сосредоточившись, она сидела в углу цеха возле доски и мелом рисовала схему заклинания. Неожиданно какой-то шум со двора отвлек единорога от расчетов. Рэрити и так была не в лучшем настроении, ведь пока так и не смогла придумать ничего путного. А тут ее еще и отвлекают!
Свое недовольство она выразила, громко поинтересовавшись происходящим. Тут же снаружи раздался голос Главного, который поспешил ответить, что все нормально. Сначала волшебница хотела выйти и посмотреть, что произошло, но потом передумала. Вряд ли там нашлось бы что-то, стоящее ее внимания!
Вечером, так ничего и не добившись, Рэрити решила заглянуть в кабинет инженера. Поднявшись на верхний этаж, она с удивлением отметила, что секретарь при входе отсутствует. А дверь в сам кабинет приоткрыта. Из-за нее раздавались голоса. Один единорог сразу узнала. Второй, судя по тому, что говорили по-русски, принадлежал обладателю стильного синего мундира. Замерев в прихожей, волшебница прислушалась. Люди, говоря на своем языке, явно ни от кого не скрывались, привыкнув, что никто, кроме них самих, этого наречия не знает. Что ж, стоило этим воспользоваться…
— И как же все-таки удачно все вышло с этим лопухом! — довольным тоном произнес хозяин кабинета.
— Ты прав, — согласился второй человек. — С этим перевертышем нам исключительно повезло. Теперь от сержанта можно требовать чего угодно. Начнет ерепениться, можно напомнить про его вину. Вот только я пока не вижу, где эта шпана может принести пользу… — он ненадолго замолчал. — Ладно, в Кантерлоте разберутся…
— Но ведь сколько он всякой чуши наговорил! — воскликнул Главный. — Ты веришь ему?
— А у него нет причин врать нам, — ответил гость. — Да и все у него складно выходит. А этот сержант не настолько умен, чтобы самому все это придумать… Ты лучше расскажи вот про этот образец! — предложил он.
— Занятное оружие, — ответил хозяин кабинета. — Явно является дальнейшим развитием ППД-40. Но имеет множество отличий. Положи рядом свой, лучше всего сравнить на примере!
Некоторое время оба человека молча что-то изучали. Рэрити оставалось только догадываться, что же именно.
— Первое, на что я сразу обратил внимание — качество деталей! — произнес Главный, несколько раз чем-то лязгнув. — Смотри, какой ужас! Такое впечатление, что у станка не профессионал стоял, а полнейший профан! А ведь здесь все упрощено по максимуму. Вот, сравним с твоим…
Еще некоторое время люди, периодически хмыкая, лязгали железками, будто что-то собирая и разбирая.
— Вообще, здесь все сделано под крупносерийный выпуск, — снова заявил инженер. — И под удешевление готового изделия. Посмотри на материалы. Здесь и здесь. Дешевка! А ведь оружие почти новое! Сделано в сорок четвертом. Ему год всего, если верить сержанту. А сравни со своим. Смотри, какой износ!
— А что скажешь про магазин? — поинтересовался обладатель синего мундира.
— Большой, сложный и неудобный! — резко высказался хозяин кабинета. — Единственное преимущество — объемный. Он тут, как видно, перекочевал с ППД-40. Видишь, ложе разрезное. Образец явно под барабанный магазин спроектирован. Насмотрелись на финнов! (6) И слизали у них далеко не самое лучшее решение!
— Ну, это мелочь… — решил второй человек. — Так значит, ты говоришь, крупносерийное производство. Скорость и дешевизна в ущерб качеству…
— Именно так! — подтвердил Главный. — Взгляни на серийный номер. Посмотри, сколько в нем цифр. Счет выпущенных экземпляров явно идет на миллионы!
— Это подтверждает все то, что поведал нам этот мелкоуголовный элемент, — неожиданно перевел разговор на другую тему гость.
— Что именно? — не сориентировался хозяин кабинета.
— Война действительно была долгой и изматывающей, как он и рассказал. Иначе бы не потребовалось столько автоматов…
— Я ему до сих пор не верю! — заявил Главный. — Такого просто не могло быть!
— Хочешь верь, а хочешь — нет, — глубокомысленно заключил обладатель синего мундира. — А он от своих показаний не отказывается.
— Ну, и ладно! — инженер, похоже, решил сменить тему. — Что будешь с этим олухом делать дальше?
— Как что? — казалось, удивился гость. — Отвезу в Кантерлот. Пускай уж они там сами решают, куда этого… гражданина приспособить.
Кого они обсуждают, единорог так и не поняла. Имя ни разу не прозвучало. Может быть, они разыскали в горах Титова? Вряд ли… Если бы Коляна нашли, хозяин кабинета, уж наверняка, поставил бы ее в известность.
— Приспособишь такого… Как же! — с явным скепсисом произнес инженер. — Я бы ему и сортир сторожить не доверил! Эта паразитка, вон, как ему в доверие втерлась! Балбес до самого конца ничего не понял! Кстати, а чего ты в нее так вцепился? Я этих вредителей приказал сразу в расход пускать!
— Эта ведь действовала умнее, чем остальные ее сородичи? — спросил неизвестный.
— Пожалуй, да… — согласился Главный. — И что с того? Паразит же.
— Покажу ее начальству, — решил обладатель синего мундира. — Привезу им двоих вместо одного.
— Дело твое… — сварливо отозвался хозяин кабинета. — Когда вылетаешь?
— Завтра, — ответил гость. — С утра вылетим, доберемся до Бологого, там отдохнем. Ну, а затем уже и в Кантерлот.
Тут люди стали прощаться, и волшебница поняла, что, если они сейчас откроют дверь, то застанут здесь ее, что будет не очень хорошо. Правда, истинной леди подслушивать вообще не полагалось. Но в той ситуации, в какой находилась она, Рэрити сочла это для себя возможным.
Но нужно было что-то предпринять. Громко постучав в дверь, она спросила по-эквестрийски:
— Не помешаю?
— Заходи! — откликнулся изнутри Главный.
Пройдя в кабинет, единорог поздоровалась с людьми и еще раз оглядела незнакомца. А также она поняла, что сравнивали люди. Два автомата. Один в точности походил на тот, что имелся у Коляна. Второй волшебница видела впервые, он был явно постарше, но похож на первый. Ничего удивительного в этом она не заметила. Концепция у двух этих образцов человеческого оружия, наверняка, была общей.
— Роман, — представился гость.
— Рэрити, — чуть склонив голову, назвалась волшебница. — Я хотела уточнить у вашего собеседника кое-что по поводу необходимой крепости того вала.
— Хороших специалистов ты, Николай Игоревич, растишь! — с одобрением посмотрев на нее, сказал Роман.
— Стараюсь… — сухо ответил Главный, у которого, оказывается, все-таки было имя.
— Ну, тогда я не буду вам мешать! — заявил обладатель синего мундира. — Занимайтесь. Восстановление вала — первостепенная задача! — он попрощался с хозяином кабинета, взял оба автомата, вежливо кивнул Рэрити и вышел из помещения.
— Николай, значит? — поинтересовалась Рэрити у инженера. — Как и сержант Титов?
— А что тебя удивляет? — ехидно поинтересовался Главный. — Это — распространенное у нас имя. Но местным я его не называю. Зачем им его знать? Его еще используют только наши… И к чему это ты упомянула своего спутника?
— Просто, к слову, — призналась единорог. — Было бы хорошо, если бы его нашли. Не то чтобы он был мне для чего-то нужен… Но ведь и бросить его в этих горах нельзя!
— Уверен, что он будет доставлен в безопасное место! — нахмурившись, произнес Николай. — Ты, кажется, что-то хотела узнать про вал?
Тема сержанта, похоже, была для инженера неприятной. Почему? Рэрити пока не стала задумываться. И без этого у нее голова была загружена всякими техническими деталями. До заката они с человеком строили теории прочности и продумывали методы испытаний.
— Что ты знаешь о строении твердых веществ? — спросил в какой-то момент инженер.
— Позволь вспомнить, — задумалась Рэрити. — Кристаллы, вроде бы, имеют микроструктуру, которая, многократно повторяясь, позволяет им обретать правильную форму.
— Кристаллическая решетка, — кивнул Николай. — Рад, что тебе знакомо это понятие! А теперь я скажу, что металлы тоже имеют кристаллическую решетку, но с другим типом связи. Что если ты попробуешь восстановить структуру решетки вдоль границы разлома?
— Интересно, — согласилась волшебница. — То есть, ты предлагаешь не срастить повреждение, а устранить его на уровне микроструктуры металла?
— У нас этот термин называется «атом», — пояснил Главный. — Я уже заметил, что твоя магическая школа намного превосходит местную. Тебе доступны тонкие операции. Твои заклинания могут быть многофункциональными. Ты превратила доломит в мрамор… Но я не знаю границы твоих возможностей! Сможешь ты четко оперировать на атомарном уровне?
— Даже не знаю… — Рэрити была действительно озадачена. — При создании артефактов, как я слышала, идет перестроение микроструктуры внутри кристалла. Решетки, как ты ее зовешь. Так что, теоретически, магия способна к работе на столь тонком уровне. Вот только у меня нет большого артефакторского опыта.
— Мое дело предложить, — поскучнел хозяин кабинета. — Но помни, ты сама вызвалась помочь мне с этим!
— Я, между прочим, кое-что попросила взамен! — в свою очередь напомнила человеку волшебница. — И, в отличие от меня, у тебя по моему делу нет никаких наработок!
— Что?! — мигом взбеленился инженер. — Если ты чего-то не видишь, то не значит, что ничего нет! Идем! — он вскочил и вышел из кабинета. Единорогу оставалось только поспешить за человеком.
Спустя пять минут они зашли в один из сараев на задворках. От остальных строений он отличался более основательным видом и наличием охраны из двух единорогов. Внутри было почти темно.
— Зажги свет, — потребовал Николай. — Я знаю, ты умеешь!
Рэрити выполнила эту просьбу. В помещении стало посветлее, а ее свет отразился от зеркала, висевшего на стене.
— Довольна? — ухмыльнулся Главный. — Я отправил твоего знакомого Карла и пару десятков пегасов, и они нашли то, что нужно! Так что тебе даже не придется возвращаться в горы. Но сначала выполни свою часть сделки!
— Я более чем удовлетворена, — кивнула единорог. — Прошу простить за недоверие.
— Пустяки, — пожал плечами инженер. — Идем отсюда…
Проходя через двор, человек обернулся и строго посмотрел на волшебницу.
— Завтра я вылетаю в Сталлионград, — недовольно произнес он. — Нужно отчитаться о текущем состоянии дел… Ты теперь знаешь, в каком направлении работать?
— У меня есть определенные мысли, — согласилась Рэрити.
— Значит, не заскучаешь! — неожиданно расхохотался Главный. Оборвал смех он так же резко, как и начал. После чего развернулся и молча ушел.
Остаток времени перед сном единорог думала. Неужели она скоро окажется дома? Сдержит ли человек свое слово? То, что он уже нашел в горах и доставил сюда зеркало, о многом говорило…
Но сначала ей нужно выполнить свою часть сделки. Рэрити уже тошнило от технических терминов и вещей, которые ей никогда не нравились. Она уже не помнила, когда последний раз что-то шила или моделировала наряд! Волшебница, как истинная леди, не показывала свою слабость, но это не означало, что ей было легко!
Ничего. Завтра она проверит предложенную Николаем теорию. Все-таки как приятно, даже в мыслях, называть существо его собственным именем, а не глупой кличкой!
А еще единорог решила, что, если у нее останется время, она начнет разгребать бардак в комнате инженера. Когда он вернется и увидит чистоту и порядок вместо своего свинарника, то будет приятно удивлен!
Утром оба человека отбыли по своим делам, но Рэрити этого момента не застала. Однако по этому поводу она не опечалилась, ведь единорог и так знала, что нужно делать.
Первым, что разведчица почувствовала, придя в себя, был голод. С одной стороны, то, что она вообще хоть что-нибудь чувствовала, было хорошо. С другой стороны, получалось, что она находилась без сознания достаточно долго, если успела проголодаться… Возможно, пару дней…
Несколько минут чейнджлинг лежала без движения, прислушиваясь к себе и к окружающей неизвестности. Тело, к ее удивлению, не сильно-то и болело. Нет, дискомфорт, конечно, был, но его можно было объяснить просто долгим лежанием без движения. Все конечности, похоже, были на месте. В целом, она ощущала себя вполне здоровой. Только голодной.
А вот окружающее пространство пока не спешило обрадовать ее такой же определенностью. Где-то недалеко от пришедшей в себя перевертыша кто-то пел. Причем, так мерзко и немелодично, что даже она, никогда не считавшая себя музыкальной, готова была поморщиться. Ни одного слова она пока не поняла. Единственное, что смогла узнать про неведомого певца разведчица, так это его пол. Голос явно принадлежал мужчине.
Еще где-то вдалеке капала вода. Судя по эху, сопровождавшему песню, они находились в какой-то пещере или в подземелье. Для получения дополнительной информации нужно было встать и открыть глаза. Это она и сделала.
Тюремная камера. Вот, где она находилась. Небольшая прямоугольная комната с выложенными из камня стенами и крохотным окошком где-то возле высоченного потолка. В одной стене глухая дверь с двумя окошечками, сейчас закрытыми с той стороны. Почему их два, разведчица сообразила сразу. Они находились одно над другим. Первое на высоте лица пони, второе на уровне головы человека. В этом не было ничего удивительного. Эти странные двуногие явно были здесь хозяевами. Так, может, и поет за стеной кто-то из них?
Чейнджлинг уже определила, что певец находится за перегородкой справа, видимо, в такой же камере. Поскольку больше делать было нечего, она уселась на пол и принялась его слушать, пытаясь понять хоть что-нибудь.
За стеной пели явно что-то грустное. Голос неизвестного иногда срывался. Когда-то он начинал сам себе подвывать, а время от времени, похоже, забывал слова и прерывался. В какой-то момент на ее соседа вдруг напала икота, и пение прекратилось. Это даже обрадовало разведчицу, которую, честно говоря, уже достали эти мерзкие завывания. Правда, тихо сидел ее сосед недолго.
— Начальник! — прокричали из соседней камеры. — Эй, начальник!
Похоже, ее сосед решил позвать тюремщика. Причем, в разговоре он перешел на понятный для нее язык пони. Ей стало даже интересно, что из этого получится.
— Тут я! — через минуту доложил взволнованный голос. — Чего изволите? — тут же поинтересовался его обладатель.
— Что так долго, морда твоя лошадиная? — странно растягивая слова и периодически икая, поинтересовался сосед. Впрочем, времени ответить собеседнику он не дал, сразу же озвучив свое требование. — Ты, это… Че зыркаешь? Выпить мне принеси! Не видишь, командир мучается…
— Сию минуту! — отозвался охранник и, судя по цокоту копыт, помчался исполнять поручение.
Ого! Похоже, ее сосед не был здесь арестантом, как она сама! Вон, как он запряг надсмотрщика. Это было ценное наблюдение, и разведчица решила продолжить слушать. Хотя может ли она теперь называть себя разведчицей? В поселке она не продержалась и получаса, как была раскрыта! Кстати, интересно, как тот человек с тухлыми эмоциями смог ее вычислить. Как-то ведь смог… Но, раз она еще жива, значит, чем-то смогла заинтересовать двуногих. А, следовательно, еще ничего не кончено! Она и сейчас слушает и получает информацию, значит, остается разведчицей. И выбраться отсюда сможет. Так что еще не все потеряно. А ведь она еще обещала себе стать королевой. Этот зарок она тоже сдержит!
За стеной в это время молчали. Сосед только периодически икал, иногда недовольно сопел и что-то бурчал себе под нос. Звуки здесь хорошо разносились, поэтому она слышала все. Если бы еще перевертыш могла понимать, что он говорил!
Тем временем, приближающийся топот возвестил о возвращении тюремщика.
— Вот, пожалуйте! — отдуваясь, произнес он возле соседней камеры.
— Давай сюда! — потребовал ее сосед. Некоторое время из-за стены слышалось бульканье, после чего неизвестный удовлетворенно выдохнул. — Ты что, образина, только воду принес? — вдруг спросил он.
— Да… — промямлил тюремщик.
— Тащи самогон! — велел сосед. — Грустно мне. Пить буду!
— Никак не могу… — пролепетал надсмотрщик.
— Что?! — взорвался негодованием любитель выпить. — Ты что, совсем ошалел?
Теперь перевертыш поняла, что не так было с ее соседом. Она слышала, что некоторые пони пили специально приготовленную жидкость, которая снижала их концентрацию и высвобождала эмоции. С точки зрения чейнджлингов это было интересным явлением. Они знали об этом эффекте, но эмоции, получаемые от выпивших алкоголь пленников, хоть и казались яркими и насыщенными, на самом деле оказывались менее питательными, чем обычные.
— Не велено… — в это время пытался оправдаться охранник.
— Как это?! Кто запретил? — возмутился сосед.
— Шелест… — ответил тюремщик. — Лично…
— Да плевал я на нее! — гордо заявил неизвестный. — Я — командир Рабоче-Крестьянской Красной Армии! И ты, зараза, мне выпить принесешь! Или я тут все вверх дном переверну!
— Пожалуйста, не надо! — попросил надсмотрщик. — Мне запрещено. Я всего лишь стою здесь на страже!
— Тогда, пшел вон отсюдова! — выкрикнули за стеной. Тут же в дверь соседней камеры что-то ударилось, заставив охранника, ойкнув, отскочить. — Стоит он на страже, понимаешь!
Еще некоторое время ее сосед возмущался, зациклившись на последней фразе. А разведчица еще больше уверилась, что существо за стеной пьяно.
— Стоит он на страже, коленвал ему в печень! — сосед все никак не мог успокоиться. — Стоит, понимаешь, на страже… — несколько секунд он молчал, а потом заклинившая в его мозгу фраза неожиданно превратилась во что-то другое. — Стоим на страже! Всегда-всегда! — проорал пьяница, видимо, решив продолжить концерт. Правда, на неизвестный язык он не перешел. — А, если скажет! Страна Труда! — совершенно не в ритм продолжил неизвестный командир. — Прицелом точным! Врагу в упор! Дальневосточная! — тут он прервался, поперхнувшись на высокой ноте, но, отдышавшись, продолжил. — Дает отпор! Краснознаменная! Смелее в бой!
Еще один куплет он пропел на языке пони. Разведчица узнала о полках, подошедших с севера и юга, о том, что некто со странным именем «Комсомол» куда-то возьмет подругу. Также сосед пропел о растущем союзе и о том, что завоеванное кровью врагам они не отдадут. (7) Вот теперь она точно была уверена, что за стеной сидел человек. Слабовольные травоядные пони ни за что не сложили бы песню с таким текстом! А союз, который он упоминал, видимо, подразумевал сотрудничество людей со сталионградцами…
Остаток песни человек пропел на своем языке, и она не узнала больше ничего. Минут пять помолчав, сосед затянул что-то жалостливое и тоскливое. Слушать это стало невыносимо. Перевертыш сосредоточилась и коснулась эмоций пьяницы.
Чувства его не отдавали тухлятиной, как у того человека в поселке. Он был в своем уме. Возможно, себе же на горе. Светлых эмоций она почти не уловила. Отчаяние, предрешенность, упрямая черная злоба — вот, что преобладало у человека в голове. С таким чейнджлинг еще не сталкивалась. Она вообще не понимала, как существо может жить с таким дисбалансом эмоций. Судя по всему, этот человек существовал только потому, что кто-то не давал ему умереть…
Сейчас она была голодна, и его эмоции, хоть и испорченные выпивкой, пришлись кстати. Лишившись их, ее сосед быстро успокоился и, судя по раздавшемуся вскоре из-за стены храпу, заснул. Где-то неподалеку успокоено выдохнул охранник.
Еще пару часов она просидела, обдумывая сложившееся положение. Бежать отсюда пока не представлялось возможным. Значит, нужно было дождаться того, кто приказал ее сюда поместить. Ведь сделал он это явно не случайно!
Наконец, она услышала вдалеке скрип двери и приближающиеся шаги. Новоприбывший не цокал копытами, но, судя по звукам, по камням пола ступали четыре ноги. Похоже, людей было двое. Сначала они остановились у соседней камеры.
— Спит? — удивленно поинтересовался человек. Голос его она тут же узнала. — Не похоже на него. Я думал, будет буянить, как обычно…
— Он хотел, товарищ старшина! — отчитался тюремщик. — Песни орал, как всегда. Выпить просил. Но потом вдруг резко успокоился и уснул…
— Занятно… — произнес Роман. Судя по голосу, это был он. — А ты ничего необычного не заметил?
— Нет, — ответил надсмотрщик. — Все тихо было.
— А как там? — понизив голос, спросил человек, судя по всему, указав на ее камеру.
— Не спит, но и не безобразит, — доложил охранник.
— Как мы и ожидали, — удовлетворенно хмыкнул старшина. Оказывается, так правильно звучало его звание. — Тогда отопри. Я хочу пообщаться с нашей гостьей! Кеша, прикроешь меня на всякий случай.
— Без проблем, — произнес кто-то, до этого молчавший.
Дверь заскрипела, а разведчица переместилась в угол, заняв позу, внешне должную казаться расслабленной. На самом деле, она была готова начать действовать в любой момент. Дверь открылась и, впустив посетителя, сразу закрылась. Внутрь зашел человек в синем мундире и со странной плоской шапкой на голове. Роман.
Он спокойно поставил в угол табуретку, сидя на которой ждал их у костра. Нижнее окошечко, тем временем, распахнулось, и в нем чейнджлинг увидела ствол автомата, направленный на нее. Это означало, что с той стороны находился еще один человек, который готов был при случае изрешетить ее. Похоже, время действовать еще не пришло.
— Здравствуй, — усевшись, обратился к ней человек. — Я думаю, ты знаешь, что это такое? — он кивнул на оружие.
— Знаю, — уставившись на собеседника, ответила она.
— Это для того, чтобы у тебя не возникло глупых мыслей, — пояснил старшина. — Раз уж ты пришла в себя, предлагаю поговорить.
— О чем мне с тобой говорить, человек? — прошипела разведчица.
— Возможных тем много, — не впечатлился Роман. — Например, наш товарищ, спящий в соседней камере… — он кивнул на правую от нее стену. — Обычно он не такой смирный. Это ты его обработала?
— Я была голодна, — констатировала факт перевертыш. — Больше ничего подходящего рядом не было.
— Николай много рассказал мне про ваш вид, — почесав подбородок, произнес посетитель. — Правда, почти все его знания получены после осмотра трупов. Ты — первый перевертыш, с которым мы разговариваем.
— Я должна впечатлиться? — прищурив один глаз и наклонив голову набок, ответила разведчица, смотря в глаза человеку.
— Нет, — пожал плечами Роман. — Просто знай это. Если бы не я, ты последовала бы за остальными своими сородичами — в выгребную яму. Но пока ты жива и невредима. Честно говоря, твои способности меня заинтересовали. Ты можешь прямо здесь превратиться в пони?
Чейнджлинг не понимала, чего от нее хочет этот двуногий. Очевидно было одно — он не собирался прямо здесь убивать ее, а значит, у нее еще был шанс. Воздействовать на его эмоции в данный момент было бесполезно. Человек был слишком насторожен. Сейчас он почувствовал бы любое вмешательство. Следовательно, пока нужно было отвечать на его вопросы. В конце концов, она не знала таких тайн, ради которых стоило умирать!
— Скажи своему солдату, чтобы не стрелял! — потребовала она. — Наше превращение на первый взгляд может выглядеть непривычно.
— Он все понимает, — улыбнулся старшина. — Кеша, ты как там?
— Принято, — коротко ответили из-за двери. — Пусть себе превращается.
Услышав это, чейнджлинг запустила трансформацию. И через пару секунд в камере сидела единорог по имени Кристалл.
— Просто замечательно! — обрадовался человек. — И как долго ты можешь поддерживать этот облик?
— Сколько захочу! — фыркнула разведчица. — Если в меня не будут кидать специальными артефактами!
— Великолепно! — еще больше развеселился ее странный посетитель. — А наощупь ты тоже стала как пони?
— Можешь проверить, — вернув зубы в нормальное состояние, оскалилась чейнджлинг. — Если не боишься.
Роман, не колеблясь ни секунды, встал и подошел к ней. Правда, его высокая фигура ни разу не перекрыла обзор стрелку за дверью. Встав рядом, старшина протянул руку к ее лицу. Это совсем не понравилось перевертышу. Она-то думала, что человек решится потрогать какую-нибудь отдаленную часть тела. Хвост или ногу. Поэтому она обозначила кусающее движение. Нет, пробовать посетителя на зубок чейнджлинг не собиралась. Но нужно было дать понять Роману, что тот зарвался.
Закончилось все неожиданно. Она получила ладонью по носу. Несильно. Человек просто обозначил, что зарвалась она.
— Не хулигань! — строго сказал он и погрозил пальцем.
Такой быстрой реакции от этого неуклюжего существа разведчица не ожидала. Поэтому далее она стойко вынесла ощупывания различных частей тела. Ладно, хоть под хвост человек не полез.
— Я доволен! — заключил он, снова усевшись на табуретку.
— В другой ситуации за такое обращение я переломала бы тебе твои длинные руки, — хмуро ответила чейнджлинг.
— А характера тебе не занимать! — хохотнул человек. — Можешь не волноваться! — он достал белый квадратный кусок ткани и вытер ладони. — Я не из сторонников межвидовых союзов. И я, как и ты, ничего приятного от прошедшей процедуры не испытал. Просто, так было нужно.
— И что теперь? — вернув себе привычный облик, поинтересовалась разведчица.
— Как что? — удивился Роман. — Теперь я предложу тебе работать с нами. А ты согласишься!
— Ты так в этом уверен? — разведчица постаралась никак не выдать интонацией свою растерянность. Такого она не ожидала.
— Конечно, — всплеснул руками старшина. — Ты умна и должна понимать, что иного выхода у тебя нет. Поэтому ты согласишься. И будешь жить, не зная голода и тягот, зато очень интересно! Думаю, мы сделали большое упущение, оставив вашу расу без внимания. Теперь мы плотно вами займемся. Так что, если оправдаешь наше доверие, то скоро станешь Королевой!
— Что? — выдохнула перевертыш. — Что ты сказал?! Я? Стану Королевой Улья?
— Зачем улья? — ухмыльнулся старшина. — Станешь Королевой всех Чейнджлингов! Ну, так что? Я зову начальство?
— Зови! — решилась она. — Не знаю, кто вы такие, но если вы это устроите, я готова. Но знай, я могу чувствовать ваши эмоции и узнаю, если вы захотите меня обмануть, прежде, чем вы сами это поймете!
— Не пугай, — махнул рукой человек. — Пуганые! — после этого он встал и, оставив свой табурет, скрылся за дверью.
Прошла четверть часа, и в камеру снова зашли посетители. Первым был Роман. За ним вошел человек с автоматом. Правда, оружие его смотрело в пол. А за ними зашел еще один человек. Таких перевертыш еще не видела. Он был ниже и меньше своих спутников, кожа на его лице была изрезана морщинами, а волосы заметно побелели. Еще на его лбу виднелся старый шрам. Она поняла, что так выглядят старики у людей. Он явно был тем самым начальником, которого упоминал старшина. Даже одежда его выглядела солидней, хотя в целом все трое были одеты примерно одинаково.
— Уговорил? — поинтересовался старик у Романа.
— Да, — коротко ответил он.
— Посмотрим, что из этого выйдет, — резюмировал начальник. — Ты пока будешь работать со старшиной, — посмотрев на нее тяжелым взглядом, произнес человек. — Все подробности также узнаешь от него…
Внезапно, успокоившаяся было, разведчица поняла, что в коридоре появился кто-то еще. Появился мгновенно и бесшумно.
— Ну, что там эта дикарка? — раздался из-за стены мелодичный, явно женский голос.
— Можешь зайти, Шелест, и посмотреть сама, — словно нехотя, ответил старик.
И тут в камеру вошло чудовище. Разведчица рефлекторно отступила назад, забилась в угол и зашипела. Такого ужаса она не переживала еще никогда! Ей не потребовалось прикасаться к эмоциям этого существа. Они сами будто придавили ее к стене. Перевертыш зажмурилась и была готова на все, лишь бы больше не чувствовать над собой эту страшную волю. Злую и чужую. Нет… Не чужую, а чужеродную…
— Я вижу, ты все поняла, — произнес мелодичный голос. — Так что служи нам верно, если не хочешь познать мой гнев…
Через миг все кончилось. Монстр просто пропал. А куда, она не успела понять. Открыв глаза, она увидела только спины старика и автоматчика, выходящих из камеры.
— Ну что, — усаживаясь на неизменный табурет, грустно поинтересовался Роман. — Поняла теперь, где оказалась? Или ты вообще не слышала про Кантерлот?
— Нет… — призналась разведчица.
— Эх ты… — улыбнулся человек. — Дитя гор… Ладно, скоро много чего узнаешь… Надеюсь, лицезрения Шелест тебе хватило, чтобы отбросить все попытки играть не по нашим правилам?
— Почему ты думаешь… — она сглотнула ком в горле. — Что я не сбегу от этого ужаса?
— Потому что она найдет тебя везде, — обрадовал ее старшина. — Так что пути назад нет…
— Ясно… — согласилась разведчица. — Я это уже поняла. Но хотела услышать и от тебя. Я готова играть по вашим правилам. Но помни! Ты обещал мне корону!
— Обещал — значит, выполню, — серьезно посмотрев на нее, произнес человек. — А теперь, будущая Королева Чейнджлингов, может быть, ты уже скажешь, как тебя зовут?
— Кризалис, — назвалась разведчица.
Уважаемые читатели, последовал вашим советам в комментариях и начал выкладывать произведения на Фикбуке. Пока первая часть
Буду очень признателен, если кому-нибудь там порекомендуете.
Также и на этом сайте добавил в первую часть картинки в главы 1,3,5,7.
(1) — А-19 (Корпусная пушка обр. 1931/37 года) — советское тяжелое орудие на колесном лафете. Калибр 122 мм. В ряде стран состоит на вооружении до сих пор.
(2) — «Коминтерн» — советский средний гусеничный артиллерийский тягач разработки ХПЗ. Мог буксировать все тяжелые советские артиллерийские орудия и перевозить в кузове 12 человек или 2 тонны груза.
(3) — Воентехник 1-го ранга — специальное звание в линейке инженерно-технического командного состава РККА. Соответствовало старшему лейтенанту.
(4) — Батальонный комиссар — специальное звание в линейке политического командного состава РККА. Соответствовало майору.
(5) — Комиссар и его водитель, сами того не желая, ввели в заблуждение встречных. В РеИ Барановичи были заняты частями Второй Танковой Группы, подошедшей с юга, а не с севера. Таким образом, решение повернуть южнее ведет отряд навстречу войскам Гудериана.
(6) — Барабанные магазины появились на советских пистолетах-пулеметах после Зимней войны. Очевидно, советское командование было впечатлено эффективным использованием финнами своего ПП Suomi KP-31, обладавшего подобным магазином на 70 патронов. Барабанные магазины, обладая хорошей емкостью, тем не менее, были сложнее и дороже в производстве. При этом магазины приходилось индивидуально подгонять под конкретный ПП, и магазины с одного ППШ не могли быть использованы с другим ППШ. Также магазины ППШ не могли использоваться с ранними версиями ППД с неразрезным ложем. Кроме этого сложная конструкция магазина приводила к частым перекосам при подаче последних патронов, и, в итоге, они почти никогда не снаряжались до полного объема. Также большой магазин существенно увеличивал габариты ПП, делая его громоздким. Например, с ППШ в руках было крайне неудобно передвигаться ползком. Все это привело к тому, что для ППШ был разработан коробчатый магазин, а новый советский ПП — ППС-43 изначально имел только коробчатый магазин.
(7) — Пьяница горланит Дальневосточную песню (Музыка Б.А. Шихов, слова А.Н. Поморский, 1929). Песня посвящена победе в советско-китайском конфликте на КВЖД в 1929-м году. Перед ВОВ и некоторое время после активно использовалась, как строевая песня.