Некромантия для Жеребят

Ожидать Неожиданное

Маленькая армия скелетов Боуна шествовала через лес, словно надвигающуюся буря, под костлявыми копытами которой хрустели ветви и разлетались в стороны листья. Юный некромант хотел вести путь впереди, но когда он вспомнил, чем окончился путь в лесу всего лишь пару дней назад и как ему в грудь засадило арбалетным болтом, то решил, что будет лучше, если он будет управлять своими скелетами в центре их когорты. Смысла складывать голову в четвёртый раз только ради того, чтобы быть первым, не было.

Его поиски по лесу были по большей части оказались тщетны. По какой-то причине он ожидал, что просто войдёт в лес и опрометью кинется в бандитский лагерь, будто это было очевидно просто. Бандиты, в конечном итоге смягчился он, скорее всего были куда лучшими в скрытности, оставаясь незамеченными дольше, чем он сам. С их стороны возвести лагерь было бы практически невозможно, если бы каждый встречный-поперечный знал, где он находится, в особенности Королевская Стража, постепенно инфильтрирующей в провинцию, в то время как в столице ситуация более-менее устаканилась.

Брайт Айдиа запланировал получить ещё четырёх бойцов в своё распоряжении, дабы они помогали ему выполнять его долг в Танцующих Полянах, что побудило его предупредить Боуна Мэрроу о дополнительных мерах предосторожности, с которыми он может столкнуться в связи с постерами, развешанными на их фальшивый праздник. Стражники разузнают, что те постеры были не рекламной продвижкой праздника, и будут поджидать его, когда в уличном разговоре кто-то решит вскользь упомянуть его имя.

Оглядывая свою армию, он был удивлён, увидев, что несколько скелетов не тупо смотрели прямо, но осматривали горизонт, буквально крутя своей головой по кругу. Возможность смотреть в любом направлении при этом не двигая своим телом — несомненно было плюсом, предположил он, но было бы непрактично, если бы он сохранил этих скелетов после его разногласий с бандитами. Боун Мэрроу мог только вообразить себе все те крики и возгласы-де пони крутит своей головой, а это в свою очередь могло привлечь к нему нежелательного внимания, которого он так тщательно избегал.

«И всё же,»  — подумал Боун, — «я просто могу сказать скелетам не делать этого в городе.»  

---

Спустя пару часов, дополненных восходом солнца, пробивающегося сквозь стену деревьев, Боун наконец-таки был вознаграждён своими поисками кричащими и по большей части расстроенными пони. Оглянувшись и спрятавшись перед этим за дерево, в то время как его скелеты бессознательно встали на открытом пространстве, он приметил, что ни один из криков не был адресован конкретно к нему, но к какому-то другому пони уж точно. Выглянув из-за ствола своего укрытия, он обнаружил деревянный частокол, укрытый листьями и ветками, с одной одинокой смотровой башней позади.

— Что ж, — пробормотал про себя Боун. — Должно быть это бандитский лагерь.

Всё, что мне нужно сделать, так это отправить туда моих скелетов, приказать им схватить или прогнать в страхе всех пони, и в случае чего дождаться их возвращения. Боун встал из-за своего укромного местечка и приказал своим скелетам выдвинуться по направлению к лагерю. С юным некромантом в арьергарде было сложно увидеть, откуда точно управляют армией, но он предположил, что раз они ещё ни с чем не столкнулись, значит всё идёт по плану.

— И ты называешь это авансом? — проревел чересчур обиженный голос, высокомерный, но со знатными нотками. — Чтоб ты знал: вмятина, которую ты оставил на моей броне своей булавой, стоит больше, чем весь этот лагерь!

Боун Мэрроу растерялся. Крикун был схвачен? Ну, по крайней мере, на нём всё ещё была броня, так ведь?

Крики продолжались, пока скелеты окружали лагерную межу, блокируя все выходы по команде Боуна. Теперь, когда их отвлёк этот таинственный пони, никто не сумеет сбежать, хотя им ещё предстояло увидеть, кем был тот пони.

— Эй ты, коротышка с тупыми болванчиками, подойди сюда! — крикнул таинственный голос.

Боуну было противно вот так открывать себя смерти, поэтому он всё ещё таился в толпе скелетов. — Этого не случится! — выкрикнул он в ответ.

— Да будет так, прощелыга! — ответил голос. Боун мог выглянуть через копыта скелетов на пони и попятился от увиденного.

Покрытый с головы до копыт в пластинчатый золотой доспех, на котором были нацарапаны светящиеся глифы и другие странные отметки, этот пони был ростом куда выше, чем все, кто его окружал. С восходящим солнцем было трудно даже смотреть на него, учитывая, что отражённый от его брони свет жалил не слабее пламени. Длинный, разукрашенный плюмаж выходил из верхушки его шлема, царственно обвиваясь вокруг его плеч, которые были украшены серебряными и золотыми нитями, вплетёнными в его белокурые волосы. Боуг мог едва ли различить глаза пони, такие же золотые, как и его броня, они были спрятаны за маленькой щелью в пластине, позволяющей ему видеть.

— Я прошу вас вновь, негодяи и хулиганы Вечнозелёного, — продолжил золотой жеребец. — Исчезните с этих земель, или вы все умрёте во имя порока!

Боун мог поклясться, что не расслышал пони правильно. Порока, или пророка?

Один из амбалов заворчал и замахнулся своей булавой на громкого пони, пока не был остановлен его золотой сияющей бронёй.

— Ай-ай-ай, — пожурил пони со взмахом ещё более золотого копыта. — Я уже сказал тебе: за право ударить меня, ты должен заплатить. Это броня дорога, и я не позволю пострадать ей от каких-то пижонов с проблемами самоконтроля!

Бандит безуспешно попытался освободить булаву от магической хватки пони, пока она не была поджарена самой бронёй и не обратилась в пепел.

— А теперь, — продолжил золотой пони почти с щеголеватой ухмылкой. — Заплати за право ударить меня, или сгинь с этих земель, прежде чем я приму контрмеры.

Юный некромант мог только растерянно стоять рядом со своей армией, пока разбойники паковали свои вещи в попытке сбежать, но помедлили при виде скелетов, перегородившим им пути отхода.

— И чё теперь, — спросил бандит, оглядывая толпу в капюшонах в поисках лидера. — Кто из вас босс?

— Это я, и вы никуда не пойдёте! — окликнул Боун из своего укромного места среди скелетов.

— Ага, ещё чего, — фыркнул бандит.

Скелеты, подготовившись, зашагали в атакующей стойке, чтобы внезапно атаковать бандитов тогда, когда только пожелает Боун. Факт того, что их привычкой являлось делать всё в идеальный унисон, только добавлял устрашающего эффекта на некоторых разбойников. Боун смог насчитать около восьми, благодаря самого себя за то, что привёл ни больше, ни меньше нежити.

— Ты поддержишь меня, юный жеребёнок с удивительным эскортом? — воззвал золотой пони. — Сколько я обязан тебе?

— П-погоди-ка, ты с ним чё ли? — запнулся главный, пятясь от, как он предположил, легиона стражников из благородных домов, о которых ему ещё не предстояло слышать. — Чего вы хотите?

— Вы арестованы за... — начал Боун, прежде чем осознать, что не знает правильного слова, подходящего бандиту. — Бандитство!

Смотря на свои булавы и арбалеты и решив, что единственным вероятным решением спасения своих жизней против армии перед ними было сдать оружие и усесться на траву, что и сделало большинство из них.

— Отличная работа, Босс. Всех нас за загривок прижал, — роптал бандит.

Золотой пони снова позвал Боуна Мэрроу, видя, что он всё ещё прячется. — Выходи, пони! Благодаря тебе, теперь безопасно.

Никогда не доверяй незнакомцам.

— Я останусь здесь, — ответил Боун, отходя в другое место своей армии на случай, если он попался в мышеловку. Он мог только представить, сколько всяких побрякушек эти бандиты отобрали от мимо проходящих аристократов и пони, и в принципе неудивительно, если этот золотой пони окажется их настоящим лидером.

— Зачем ты прячешься? Здесь никого больше не осталось, кто готов пойти тебе наперекор! — взывал золотой пони в тот сектор, в котором Боун уже больше не прятался.

Жеребчик-единорог решил не отвечать, дабы остаться незамеченным, ходя вокруг, чтобы проверить деревья и другие места, за которыми могут прятаться пегасы-бандиты. Тем временем костистая армия начала медленно двигаться в центр лагеря, загоняя бандитов и золотого пони в угол своим устрашающим маршем.

— Т-ты знаешь, что если ударишь меня, то крупно заплатишь за это! — пролепетал золотой пони, теперь стоявший в центре разбойников, пока костлявый круг сужался. — Я не шучу, это тебе дорого обойдётся!

Боун был рад найти моток верёвки посреди лиходейского стана, он полагал, что это имело смысл, ведь бандитам и надо было, что связывать пони для выкупа или чтобы защищать сундуки, полные сокровищ, которые, как он представил, могут быть припрятаны неподалёку. Он магией кинул верёвку в центр круга.

— Свяжите себя! — крикнул Боун. Между бандитами и разоблачёнными скелетами теперь едва ли хватало места для продуху. Преступники шустро принялись за работу, в процессе умоляя сохранить им жизни.

Золотой пони, однако, звучно фыркнул. — Ты думаешь, я преступник?!

— Я не имею ни малейшего понятия, кто ты такой, золотой пони. Я не хочу брать на себя риски, — вновь прокричал Боун. — Но мы можем немного побеседовать в городе, когда тебя запрут за тюремную решётку.

Облачённая в шлем голова пони откинулась в отвращении. — Тюремную!?

— Чё за город-то хоть? — спросил разбойник, чьи копыта были связаны.

— Танцующие Поляны, — ответил Боун. — У меня там есть друзья, которые хотели бы вашего побега, но я думаю, будет лучше, если вы будете схвачены.

Пара бандитов принялись роптать проклятия себе под нос: — Враньё, подлец, гнусная ложь-

— Хочу тебя заверить, что я не бандит. Я — единственный и неповторимый Обсинли Рич^[1]! Как ты посмел проводить параллель со мной и этими блохастыми преступниками! — завопил золотой пони сквозь забрало своего шлема.

— Я знаю, что ты богатый, — вздохнул Боун. — Твоя броня, кажется, сделана из чистого золота, а ещё на ней эти странные закорючки.

— Нет же, болван! — выругался пони. — Меня зовут Обсинли Рич! Я богатейший пони во всей Эквестрии, и если ты кинешь меня в тюрьму сегодня, то получишь врага в лице меня завтра! Кто ты такой, чтобы решать судьбы других? Как тебя зовут?

Боун ухмыльнулся, всё ещё скрываясь и не желая ставить на карту столько жизней из-за своей смерти, даже если они были настолько кичливыми. — Боун Мэрроу.

Группа прекратила спорить и ворчать, став настолько тихими, насколько и скелеты, окружавшие их, которые опустились на них ледяным пониманием.

— З-значит... — пролепетал бандит. — Здесь нет никаких стражников, да?

— Не-а, — лучезарно ответил Боун. — Они — моя армия скелетов, которую я воскресил намедни.

— С-ск-скелеты!? — Обсинли Рич, золотой пони, в страхе запнулся. — Скелеты!?

— Бери всё, что захочешь, пацан, только не убивай нас! — жалобно подлизывался лидер разбойников. — У меня жена, дети!

Боун оглядел лагерь, не найдя ни единого следа вышеупомянутой семьи.

— В смысле, не здесь, но они реально существуют! — продолжил преступник.

Боун сделал глубокий вздох и, выдохнув, приказал своим скелетам нести разбойников и Обсинли Рича за ними. — Мы обговорим это чуточку попозже. А пока вы все идёте со мной.

---

Когда Боун Мэрроу протолкнулся через ноги своей вездесущей армии скелетов, он задумался, как он собирался доставлять всех этих бандитов и золотого-может-быть-бандита в город. Прошлой ночью произошла счастливая случайность, на которую сейчас он мог даже не уповать, когда все пони в городе клюнули, что скелеты были единицами гарнизона из не пойми откуда, заскочив только по пути к ним. Если он вернётся с теми же самыми "стражниками" следующим утром, пони начнут задавать вопросы. Тем волнительнее, что они могут начать спрашивать скелетов о чём-то, когда как те даже разговаривать не могли.

Боун покачал головой. На ум не приходило никаких идей о том, как он может решить эту проблему. Он мог бы оставить армию в лесу с бандитами, но тогда у них появится объективная возможность успешно сбежать. Запуск их в город сразу отбрасывался, и он не мог подобраться к Синек ближе, дабы та спросила капитана стражи, так как её дом находился прямо рядом с главной площадью.

— Аргх, — вслух подал голос Боун. — Почему всё должно быть так сложно.

— Эй, — ответил бандит. — А знаешь, что не сложно?

— Что? — спросил Боун, подделываясь к пленнику.

— Отпустить нас не сожно. Ты прост развяжшь нас и позволишь слинять, как те?

— Засохни, предурак, — вклинился ещё один разбойник. — Ты хошь, чтоб нас съели эти зомби!

Боун решил приправить ситуацию толикой чёрного юмора. — Знайте, это не скелеты едят пони. А я.

— Он ест пони! Я ш сказал те заткнуться; теперь ты сделал его ещё голоднее! — запаниковал лиходей, извиваясь на спине скелета. — Отпусти меня! Я одам те всё, шо у мня есть!

— Да у вас ни гроша при себе, — фыркнул Обсинли Рич. — Во всяком случае, вам следует заплатить некроманту, чтобы он закончил ваши никчёмные, маленькие душонки прямо здесь. Лучше уж это, чем гнить в тюремной камере, только чтобы потом к тебе пришёл Некромант, с целью воспользоваться твоими косточками для своих гнусных целей.

— Эй, — заартачился Боун. — Ничего подобного!

— А откуда нам знать, что ты ведёшь нас не в цитадель цивилизации, а в своё отвратительное логово посреди леса? Я видел метку смерти твоего присутствия здесь, я раскусил твои планы о всемирном поглощении! — разглагольствовал Обсинли Рич, с каждым словом разогревая свой пыл. — Ты собираешься заклеймить жизни всех пони в том городе, чтобы расширить свою ужасную армию, затем ты доберёшься до следующего города, а потом и ещё одного, пока никого, кроме тебя и Селестии, не останется в живых.

Боуну пришлось остановить свою армию после таких инсинуаций, взбираясь на спину одного из скелетов, чтобы лучше разглядеть Рича. — Я не такой, и ты ничего обо мне не знаешь.

Золотые глаза уставились сквозь узкую щель в броне Рича на Боуна Мэрроу, его собственные глаза леденело жгли его насквозь. Ближайшие бандиты запечатлели, как миниатюрный единорог в капюшоне собирается бодаться с их экс-пленником, затаив дыхание.

— Я хочу помогать пони, а не убивать их. Если бы я хотел убить всех, так почему вы тогда ещё живы? — продолжил Боун, расстроенный тем, что Рич повесил на него ярмо монстра. — Да, в процессе достижения моей цели я могу использовать мёртвых и ничего не могу с этим поделать. Я прирождённый некромант, и это мой особый талант.

Рич попытался отойти от Боуна как можно дальше из-за его последнего изречения. — Пр-прирождённый некромант?

— Во имя принцесс, это ещё хуже, чем я думал, — опустив голову на спину скелета, вздохнул лидер разбойников, покорно принимая свою судьбу. — Даже если бы мы поймали его в засаду, мы бы в любом случае отбросили копыта.

Бандиты подхалимы были озадачены. — Что вы имеет в виду, босс? Это ж просто жеребёнок с кучкой костей, следующих за ним. Вы сказали, шо план не сработает?

— Какой план? — в унисон спросили Боун Мэрроу и Обсинли Рич.

— Что ж, так как мы всё равно не жильцы, почему бы и не пролить немного света на истину, — уступил лидер, подняв подбородок, чтобы лучше передать историю. — Мы хотели держать этого странного золотого пони в качестве заложника, когда он наткнулся на наш лагерь, у него была эта дурацкая магия, так шо мы не могли долбануть его, не заплатив за ущерб от наших дробилок. Так шо, мы собирались с остальными жеребцами обобрать тот городишко, как липку, и тяпнуть всё их золото, шоб наконец-то кокнуть этого сноба-крикуна и стащить всю его броню с его трупа. Тогда я бы бегал в этой причудливой броне и никто б не смог б мня ударить, и мы могли б брать всё, шо пошелаем.

Рич теперь подался ближе к Некроманту, нежели к бандитам, совсем не ожидая, что они зайдут так далеко после нескольких дней в поисках наживы.

— Где ваши друзья? — серьёзно спросил Боун. — Когда они атакуют?

— Ну, — промурлыкал лидер. — Щитаю, они уже на месте, разве я не прав, парни?

Остальные быстро закивали. — Да-да! Всё уже готово, жгут всё, что на глаза попадётся! Насилуют, грабят, пытают и убивают!

— Вы должно быть блефуете, — фыркнул Рич. — Нет никакого разумного способа, по которому вы узнали о Некроманте быстрее, чем я.

— Ну дыа, — ответил разбойник. — Не узнали. Хрен бы получилось, если б мы всё же взялись, но что есть, то есть.

Боун поднял взгляд от пленников на горизонт, пока не заметил это. Столпы дыма вдалеке.

— Он не врёт... — неверяще прошептал Боун. — Синек!

Некромант соскочил со спины скелета, на котором ехал, чтобы помчаться аллюром три креста в город. Единственной мыслью в голове было спасти его единственного друга. Армия последовала его примеру, настойчивость их мастера вынудила их поднажать, и чтобы набрать скорости, бросив бандитов и Обсинли Рича на землю.

— Ты не успеешь, пацан! — загоготал лидер бандитов. — Они уже мертвы!

Когда юный единорог и его армия скелетов умчались в горизонт, головорез заметил: — Эй, а как мы развяжем самих ся?

---

Растущие башни дыма росли, пока Боун без устали летел в Танцующие Поляны. Ближайшие к нему скелеты упали и раскрошились, свалившись кучей пепла, чтобы поддержать своего хозяина, когда магия, им дарованная, вернулась к заклинателю.

«Синек, Синек, Синек»,  продолжало скользить по разуму Боуна, пока он двигался с неестественной скоростью к городу. Его больше не волновало клеймо героя, также как и спасения дня, попадание в историю и восхваления Принцессами за его заслуги. Единственной его целью в Эквестрии было спасение друга. «Пожалуйста, только не умри, только не умри!» 

К тому времени он уже добрался до тлеющего города, красного от огня и горячего от золы и ужасных криков, его армия скелетов иссохла до десяти голов, носивших доспехи.

— Разыщите разбойников и убейте! — крикнул Боун скелетам. — Я пошёл искать Синек!

Он осознал, что приказанное им являлось нарушением обещания, данному Брайт Айдиа, но теперь договор тлел вместе с городом. Они угрожали жизням тем, о ком он заботился, и их больше нельзя было вернуть обратно, как пони. Одна жизнь и всё кончено, а Боун Мэрроу не хотел заходить за угол, чтобы найти свою подругу мёртвой. Убийство бандитов означало меньше шансов на смерть Синек вместе с остальными, это была достойная цена совести Боуна Мэрроу.

— Синек, где ты? — ревел Боун пламени вокруг него. Крошащееся дерево и ломающиеся балки падали тут и там, пока город предавался огню. Пони бежали из ада, разразившегося вокруг, или помогали другим, которые оказались в западне под горящими осколками, поднимая балки с объединённой мощью их магии. Плакаты Ночи Кошмаров валялись на земле, опалённые и едва поддающиеся идентификации по сравнению с прошлой ночью.

Боун едва мог видеть сквозь окутавший город толстый слой дыма; прижиматься ближе к земле из-за своего маленького телосложения у него получалась лучше, чем у других пони. Если он умрёт от угарного газа, то шансы по спасению Синек равнялись абсолютному нулю.

«Где она может прятаться?» — Он мигом прошёлся по мысленному списку представленных им мест. — «Озеро, её дом, городская площадь... В одном из них она точно есть!» 

Заметив, что городская площадь и дом Синек стояли близко друг к другу, он решил проверить их первыми. Скользя мимо всевозможного мусора и прячась от перепуганных жителей, Боуна в итоге обуяла чёрная пепельная пелена, и он смог учуять ужасающее амбре сгоревшей плоти, идущего из близлежащего прохода. Его мысли отчаянно желали, чтобы Синек была жива и в безопасности и просто ждала его возвращения. Если кто-то навредит ей, он не знал, как далеко он мог бы зайти, или каким бы пони он при этом мог стать. Она была ему единственным настоящим другом за тот короткий период времени, который он знал её. Она дала ему возможность смотреть на мир с теплотой, наслаждаться дуновением ветров и пением птиц. Синек дала ему понять, насколько отчуждённым и нерадивым он стал после всех своих многочисленных смертей и вынудила его немного раскрыться ей, когда они подготавливались к их мнимому празднику.

В конечном итоге Боун Мэрроу пришёл на городскую площадь, обнаружив её пустой, за исключением сгоревшей виселицы и обезглавленных манекенов, выпавших из своих петель. К счастью ни одного мёртвого пони, но и Синек здесь тоже не было. Мешки с едой были разбросаны по каменным улочкам вместе с личными вещами и странной мягкой игрушкой, принадлежащей какому-то безликому пони. В разочаровании покачав головой и заставляя себя сосредоточиться, Боун зашагал к дому Синек. Она должна быть там, или на озере, он был в этом уверен.

Он обнаружил дверь открытой нараспашку вместе с пламенем прожорливо поедающем коридор, ища чем бы подкрепиться. Он едва ли мог что-либо услышать на фоне трескающегося дерева и отдалённых криков пони, которые были или убиты бандитами, или же эти самые бандиты были убиты скелетами.

Боун решил, что у него нет времени думать, поэтому приготовился к боли, которую он был готов вытерпеть только ради того, чтобы убедиться, что Синек не было дома. Он экспромтом скакнул сквозь пламя на кухню, его плащ и грива подпалились, хвост и тело облизало пеплом, спасая от сожжения. Он всё ещё не чувствовал боли, лишь сильный жар от огня.

— Синек? Ты там!? — крикнул он в ад, разверзшийся вокруг него. Он проверял комнату за комнатой, терпя ожог за ожогом, пока его тело горело и иссыхало от жары и жестокой силы пламени. — Пожалуйста, хоть бы тебя здесь не было! — позвал он снова, осознавая, что если бы она и была здесь, она бы не выжила.

С последним взглядом через плечо, Боун перепрыгнул через разрушенную балку и с трудом пролез под аркой, сжигая свою спину и шею. Кое-как спустившись он рухнул на улицу под смогом дыма.

— Смари-ка! — услышал он зловещий рык. — Жеребёнок не успел вовремя выбраться из огня, да?

Боун поднял взгляд на глумящееся лицо бандита, указывающего на него мечом, и улыбнулся под свои капюшоном.

— Э, а чё это он лыбиться? Я те не страж, шоб спасать тя!

— Знаю.

Поглотить.

Когда бандит испустил скрежет, от которого кровь стыла в жилах, прекратившийся также быстро, как и начавшись, сфера голубой магии пронзила дым, когда его тело свело судорогой. Мех плавился до кожи, кожа до мышц, а мышцы до костей. Органы рвались и фонтанировала кровь, только чтобы исчезнуть в облаке магии, обуявшей тело разбойника, когда он свалился наземь. Его кости брякнули, тело иссохло, и вскоре его уже нельзя было отличить от пепла на земле.

Боун Мэрроу встал с земли, пресытившись сотворённым им без единого следа сожаления. Он должен найти Синек, и если бы не эти бандиты, ничего из этого бы сейчас не произошло. Это была их вина, что город сейчас в огне, не его. У него не было ни времени, ни желания смотреть, как бандит пойдёт на плаху за вероятное убийство Синек, поэтому единственной мыслью было найти её. Осознание факта, что ему придётся убить разбойника, чтобы разыскать её, вынудило его ненадолго перевести дух. Он бы делал это снова и снова, если только бы это помогло найти её в целости и сохранности.

---

Боун опрометью кинулся к озеру, перепрыгивая через обрушившиеся на улицы горящие прилавки, следуя по тропинке, которую он и Синек бороздили так много раз, чтобы добраться дотуда. «Может она плавает в воде, прячется на дне, чтобы пламя не достало, и всплывает, чтобы набрать воздуха?» — подумал Боун. — «Она должна быть жива!» 

Он бежал мимо кричащих пони, молящих о помощи, мимо магазинчиков, домов и мимо одного из его скелетов, который был почти в готовности раскрошить череп бандита под его костлявым копытом — всё ради поисков Синек. Если она была мертва, всё бы это не имело смысла. Он боялся, что потеряет себя, когда потеряет её. Он уже убил другого пони секундой назад, приказал своим скелетам убивать, но внутри лишь пустота. Ничего плюс страх потери, потери Синек — его единственного друга. Боялся потерять себя, как в тех сказках, где каждый некромант был злым, подлым и разрушал целые города, когда ему вздумается, и всё в надежде уничтожить само понятие жизни.

Пойдёт ли он той же дорогой без Синек? Это то, каким, рано или поздно, должен был быть логический финал? Боун потряс головой, чтобы избавиться от подобных мыслей, сконцентрировавшись на поиске своей подруги.

— Синек, где ты? — кричал он, несясь по улицам. — Выходи!

Ответа не последовало, и в конце концов он обнаружил себя скользящим от собравшегося на его копытах пепла. Ни единого пони. По крайней мере, ни одного живого. Тела покачивались на водной глади, у некоторых всё тело было испещрено рубцами от меча, а у некоторых арбалетными болтами. Боун осмотрел каждого из них, отчаянно ища Синек и вопреки своей надежде уповал не найти её здесь. Он бы предпочёл не найти её вовсе, чем найти мёртвой — прямо как его собственный город, сложивший свои головы в яме, где никто не найдёт их и даже не узнает об их существовании.

Слёзы хлынули из его глаз, оставляя размазанные полосы на лице. — Пожалуйста, хоть бы тебя здесь не было, пожалуйста, Синек, будь жива!

Тело за телом, пони за пони, но Синек он так и не смог найти. Его подруга пропала. Городская площадь, её дом, озеро... что он упустил? Она ведь должна где-то быть, разве нет?

Глаза Боуна в надежде распахнулись. — Кладбище! В Склепе! — Бандиты не будут искать выживших на кладбище, так? Да и с чего бы им? Если только они не захотят обыскать могилы, чтобы ещё больше поживиться, но... — О нет...

Он осознал, что Синек, если она всё ещё была жива, скорее всего находится в опасности. Он присмотрелся к окружавшим его телам и понял, что если он хочет добраться до неё вовремя... он должен будет накопить для этого достаточно магии.

Шмыгнув сквозь заплаканные глаза, Боун прошептал: — Простите.

Поглотить.

Тела смялись и раздробились, болты распались, превратившись в грязь, а болезнетворный звук сжимающейся плоти занял пару мгновений, прежде чем новый слой праха не опустился на воду, словно тонкая пена смерти. Боун одарил содеянное последним взглядом и, убедив себя, что в конце это будет стоить того, развернулся к кладбищу.

---

Использование столько тел за раз даровало Боуну Мэрроу всплеск адреналина, который он никогда до этого не испытывал. Земля под его копытами, казалось, размазывалась, превращаясь в неразборчивое пятно, когда он, словно призрак, двигался через город. Мимо кричащих пони, мимо бандитов, сквозь различный мусор, посмевший встать на его пути. Он мог только надеяться, что с Синек всё в порядке.

Он с беспокойством сжал зубы, представляя весь тот ужас, который обуял бы его, не окажись её там, и всё было бы напрасно, несмотря на все его усилия предотвратить это. Поворот дался ему нелегко, когда он с целью остановки затормозил за угол, чтобы продолжить свой адский марафон в следующем направлении — прямо к кладбищу.

Ворота были выбиты с петель, лёжа изогнуто и изуродовано на земле. Боун Мэрроу ещё больше заволновался и, стремглав добежав до склепа, обнаружил, что и эти ворота были разрушены от древней ржавчины. Он смог расслышать голоса, идущие изнутри, что заставило его улыбнуться.

— Она жива! — восторженно прошептал он, быстро спускаясь по ступеням, когда его копыта срезонировали в темноту, освещаемую лишь его сильно светящимися глазами. Он не заметил, что через него прошло так много магии от всего им поглощённого, что в склепе, можно сказать, стоял день. Его глаза искали любой след Синек и других пони, которые могли уцелеть.

— Ты слышал это? — послышался хриплый голос вдалеке. Рот Боуна захлопнулся в рычании. Они звучали как бандиты.

— Это твой друг, Брайт Айдиа? — спросил ещё один грубый голос. — Твой маленький друг-жеребчик пришёл спасти тебя?

— Эй, не слишком ли здесь ярко? — спросил ещё один, голос которого начал заметно тревожиться.

Голубое пятно залетело за угол и увидело Брайт Айдиа, Синек и её мать, загнанных в угол; Брайт Айдиа удерживал меч своей магией, чтобы держать отморозков на расстоянии.

— Отойдите от них! — крикнул Боун своим пронзительным жеребячьим голоском. — Это ваш единственный шанс!

— Эй, смотри-ка, это от жеребёнка, — прыснул один из головорезов, тыча в некроманта рассеянной ухмылкой. — Думаешь, получится использовать его голову, как факел?

— Никшни и посмотри в его глаза, кретин! — со страхом выпалил лидер группы. — В его глазах черепа, и они светятся!

Лиходеи вновь присмотрелись в жеребчика в чёрном капюшоне перед ними, который выглядел не так уж и доброжелательно.

— И что? Он просто жеребёнок. Давай лучше убьём стражника и этих двух дурачков и закончим шмонать это место, — заявил шестёрка, пожав плечами.

Глаз Боуна дёрнулся на такую угрозу. Теперь у него не было никаких намерений отпустить их из этого склепа хоть на йоту. Жгучая злоба закипала в его груди, моля выпустить её наружу и стереть с лица земли этих гнусных червей, погасить тот огонь внутри них, заставляющий биться их сердца, и убедиться, что они больше никогда не навредят пони.

Юный некромант взглянул наполненными страхом глазами на пони, которых он знал. На Синек, её мать и Брайт Айдию. Они, кажется, ждали, тяжело дыша, его дальнейших действий. Он посмотрел на нерешительных разбойников и вернулся мыслями назад к тому ужасу, который они принесли в город, считавшийся им раем, превратив его в кошмар, который будет преследовать его во снах. О пони, которых они без задней мысли убили, преследуя цель истребить, наплевав даже на своих приятелей. Они хотят только чеканную монету, чтобы смочь убить аристократишку за его броню.

Боун Мэрроу зарычал, когда пламя внутри него зажглось с новой силой при мысли отпустить этих преступников бескарными, и он точно знал, что ему стоило сделать, чтобы убедиться, что ни один из них не покинет склеп живым.

— Все вы, — угрожающе проговорил Боун, слова которого охладили сам воздух близ бандитов, так что даже был виден пар от дыхания. — Умрите!

Глаза разбойников расширились, прежде чем каждый из них не рухнул на землю, держась за грудь. Мычания боли и судорожные вздохи заполонили воздух, незадолго до того, как из их глоток хлынула кровь, их глаза закатились, когда их тела задёргались в растущей под ними лужи крови. Боун Мэрроу чувствовал разрыв их сердец своей магией, их лёгкие разорвались вместе с кишечником. Вскоре никто из них уже не двигался. Мгновенная смерть.

Он перевёл дыхание, пока температура в склепе приходила в норму. Его друзья были напуганы также, как и те бандиты, но они по крайней мере были невредимы.

— Вы в порядке? — спросил Боун. — Синек?

Её глаза полезли на лоб от произошедшего. Брайт Айдиа, как и мать Синек, хранил молчание. Когда Боун Мэрроу приблизился, взрослые в страхе подались назад от него. Только Синек не шелохнулась, поднимая взгляд с мёртвых разбойников на голубые сияющие, пришедшие из тьмы, черепа, смотрящие ей прямо в душу.

Она не сдержала слёз; наполненная горечью улыбка очертила её лик, когда она уже не могла сдерживать своих эмоций. Боун поймал её своими копытами и уселся в луже крови, заключая её в объятия.

— Я боялся, что ты погибла... — прошептал Боун, содрогаясь всем телом.

Синек притянула своего друга-некроманта ближе и позволила слезам напряжения и облегчения свободно стекать на похороненных на кладбище Танцующих Полян пони, наконец-то обретших мир среди своих грёз.