Некромантия для Жеребят
Ложь Никогда Не Работает Дважды
Синек и Боун Мэрроу были предоставлены самим себе на всю ночь после допроса. Юного некроманта пару часов после ухода Рыцарей трясло от боли, и не будь он столь уставшим, вряд ли бы смог заснуть.
По утру Синек набросила покрывало на своего друга и заметила, что его глаза перестали кровоточить. Но запёкшаяся кровь всё ещё была на глазах жеребчика, и кобылка дискутировала с самой собой — стоило ли ей разбудить его, или пойти раздобыть свежие бинты. Помимо этого она раздумывала над тем, как бы достать для него мясо, надеясь, что оно послужит неплохим подспорьем для целебной магии Боуна, способной хотя бы ненамного облегчить боль.
Открыв дверь в их комнату так бесшумно, как это вообще было возможно, она, насколько позволяли ей копыта, тихо прошмыгнула и пожелала своему другу скорейшего выздоровления, захлопнув за собой дверь. Синек считала потребность Боуна в мясе больше причудливой блажью, нежели чем-то ужасным и отвратительным, хоть её и воротило от одной лишь мысли, что ей придётся держать во рту кусок плоти.
Тихим цокотом своих копыт она втоптала в деревянный пол свои метафорические сомнения; юная пегаска направилась на кухню, откуда она и Боун днём ранее убегали от поваров за попытку кражи печенья. Боун особенно фанател от овсяного печенья с изюмом, но Синек не понимала его, так как считала, что существует гораздо более вкусная пища.
Дабы избежать лишнего шума, кобылка использовала свои крылья, чтобы плавно спланировать со ступеней на мягкий ковёр на полу. Главный коридор находился под дозором двух стражников Рича, которые на присутствие кобылки лишь обменялись друг с другом взглядами и уклончивыми пожатиями плечами.
Синек с невинной улыбкой кивнула стражникам, и те, из вежливости, ответили ей тем же. Она заметила, что дверь в кладовую кухни была открыта и что там хозяйничала над запасами сена маленькая крыска. С улыбкой, означающей лишь чью-то скорую погибель, кобылка запрыгнула на стол и начала рыскать в поисках самого лучшего инструмента для изведения грызунов, подходящего для орудования ртом. Её глаза наконец остановились на угрожающе выглядящем тесаке для рубки мяса, и она захихикала. Её друг получит долгожданное мясо, в котором он так нуждается с тех самых пор, когда он технически голодал пару дней, пока их группа шла от остатков Танцующих Полян до поместья Рича.
Схватив ртом тесак и плавно повернувшись к ничего не подозревающей крысе, она постаралась прицелиться максимально точно, чтобы минимизировать шансы на промах. Клинка поперёк крысиной спины должно хватить, прикинула она.
— Что это ты снова вытворяешь?
И крыса, и Синек подпрыгнули от испуга; крыса поспешила ретироваться в закрома кладовой, чтобы спрятаться среди полок с продуктами, а кобылка сильно расстроилась прерванным процессом. Взглянув на источник голоса со всё ещё покоящимся в её раздражённом рту тесаке, она была поприветствована усталым взглядом пони-шефа.
— Ты же знаешь, что на кухне тебе быть не положено, — проворчал шефпони, опуская мешок. — А, кстати, что ты собиралась сделать с этим тесаком?
Владеющая топором кобылка решила положить своё самодельное орудие на столешницу, чтобы сказать:
— Я собиралась убить крысу, пока вы не отвлекли меня.
Пони был, мягко говоря, удивлён.
— Крыса? На моей кухне?
Шеф взял тесак со стола своим аккуратным магическим захватом.
— Где ты видела её, дорогая?
Синек флегматично махнула копытом в сторону кладовой.
— Думаю, она убежала куда-то вглубь. — После дальнейших раздумий, она с прищуром поинтересовалась: — Между тем, зачем вам тесак для мяса?
Открыв дверь своей магией и выглядывая из неё в тёмные убранства кладовой, шеф ответил:
— Иногда мы принимаем гостей из других королевств. Грифоны самые частые из них; дикие птицы.
Лицо кобылки скривилось в удивлении. Грифоны? Значит, они где-то должны хранить мясо?
— Ага! Вот ты где, паразит! — триумфально воскликнул шеф, телекинез которого потянулся схватить виновного грызуна, стащившего помидор из кладовой. — Последние слова?
Крыса жалобно пискнула, держа перед собой помидор, словно щит.
Главный повар вздохнул, кладя тесак на ближайший стол.
— Обидно, что иногда они бывают настолько милыми, а? Убивать их становится так тяжко на душе.
Когда шеф-повар ушёл из помещения, таща крысу в магическом захвате, Синек снова осталась на кухне одна.
— Если бы я была шеф-пони, — теребя подбородок, задумалась Синек, оглядывая помещение, — где бы я хранила мясо?
Спустя какое-то время бесплодных поисков, шеф-повар в конечном итоге заметил любопытную кобылку, с явным интересом ошивающуюся близ мясного хранилища. Синек объяснила ему, что никогда до этого не видела мяса и хотела бы на него взглянуть, на что шеф неохотно согласился.
— Слушай, мне нужно пойти убедиться, что другие повара проснутся вовремя, хорошо? — предупредил шеф-пони Синек. — Если хочешь, можешь посмотреть, но только не трогай мясо. Его довольно-таки сложно достать.
Синек кивнула с улыбкой, достойной невинной кобылки, и шеф вскоре покинул кухню. Не прошло и пяти секунд, как она уже засунула свой нос в кладовую и достала оттуда здоровенный кусок мяса, размером почти с её грудь. Язык предполагал все усилия, чтобы не коснуться мяса, иначе вкус просто убьёт её наповал, хоть это и было из добрых побуждений. Боун Мэрроу тоже нуждается в еде, как-никак.
Высунув голову из кухни в охраняемый коридор, она увидела, что шеф только что вышел через входную дверь. Пока стражники отвлеклись, она использовала свои крылья, дабы взлететь на лестницу так тихо, насколько позволял кусок мяса во рту.
И к её единственному страху из-за угла появился Рыцарь, увидавший кобылку, стоящую посреди коридора с куском плоти. Пара мерила друг друга встревоженными взглядами. Рыцарь тревожился, что упустил некроманта, даже несмотря на их тщательный осмотр, а кобылка — страхом, что по ошибке сдала своего друга с потрохами.
Опустив мясо на ковёр и ковыряясь языком в зубах в тщетной попытке избавиться от вкуса, Синек попыталась объяснить:
— Оу, здрасьте! Я просто... несла это мяса в, эм, кладовую! Ага. Нашла его валяющемся на полу, хах, пересечёмся ещё!
— Погоди-ка минутку, — окликнул её Рыцарь, вынуждая Синек остановиться на полпути. — Что это ты делаешь здесь с этим шмотом мяса?
Её рот беззвучно открывался в нерешительности — то ли бежать, то ли отвечать; её взгляд в панике метался из одного угла в другой.
— Э…
— Принеси-ка это сюда! У меня есть для тебя парочка вопросов, кобылка.
Около полудня Боун Мэрроу проснулся в пустой комнате. Его копыто потянулось туда, где предположительно должна была спать Синек, но обнаружило лишь пугающую пустоту.
— Синек? — позвал Боун. — Ты где?
Ответа не последовало. Он осмотрел комнату, стараясь не шевелить глазами, но в конечном итоге осознал, что это было бессмысленно. По крайней мере, он мог использовать слух, чтобы услышать дыхание. Но он всё равно ничего не услышал.
Жеребёнок, ворча себе под нос, скинул с себя простыни и сделал всё от себя зависящее, чтобы наудалую нащупать пол, свесившись с края кровати, пока наконец-таки не столкнулся с деревянной поверхностью. Улыбнувшись своему успеху, он осторожно соскользнул с матраса на жёсткий пол, не убирая копыто с кровати, чтобы не быть ещё более дезориентированным, чем он есть сейчас. Двигаясь от одного столба кровати к другому, он предположил, что уже находится в центре комнаты. Дверь, ведущая в коридор, должна быть напротив столба, за который он цеплялся, поэтому, отойдя от него, он вытянул перед собой копыто, дабы конечность столкнулась с чем-нибудь первее его морды.
Слава Селестии, дверь открылась под дружелюбный тон голоса Синек.
— Привет, Шторм…
Левый глаз Боуна инстинктивно дёрнулся в подозрении, вынуждая волну боли пронзить его лицо, пока он, шипя от боли, не приложил копыто к глазу.
— Привет, Синек.
— Мы... э, — начала его подруга. — Нам тут кое-что объяснить надо.
Боун замер, как изваяние, не осмеливаясь пошевелиться.
— В смысле?
— Здравствуй, Шторм, — раздался очень знакомый и деликатный голос. — Даже не верится, что мы ещё не встречались.
«О, ещё как встречались,» — подумал в ответ Боун. — «Здравствуй, Деус Вульт; или как там тебя на самом деле зовут».
— Не возражаете, если я войду? Мне нужны ответы на некоторые вопросы.
Сейчас он был менее дружелюбен, что означало, что вопросы будут не очень вежливыми.
— Э... конечно! — ответил Боун с едва заметной нервной улыбкой, чтобы от её больших размеров боль вновь не драконила его глаза. — А где вы?
Копыта Синек повели Боуна к матрасу, опять же помогая ему взобраться на него. Боун услышал, как четыре ножки деревянного стула ударились о ковёр неподалёку и как залязгали латные доспехи, когда пони уселся на него.
— Мои стражи обнаружили параномии в рассказе Сэра Рича о набеге на Танцующие Поляны; и ты оказался в центре повествования. Скажи же мне: зачем тебе нужно мясо?
Боун посмотрел в предположительном направлении, где находилась Синек. Его лицо застыло в безликой маске, скрывающей его нарастающее волнение.
— А также, что на самом деле случилось с твоими глазами? Сэр Рич указал, что это некромант забрал их, выжившие — что это сделали бандиты, а ты говоришь, что твои собственные родители. Здесь-то и обрывается ниточка, вот поэтому я и намерен узреть правду.
Боун услышал вблизи дребезжание пластинчатого доспеха и представил, что безымянный пони подался вперёд.
— Я надеюсь, ты не будешь лгать Капитану Солнца, не так ли?
«Настоящее имя Деуса Вульта — Пьюр Интент?»
— Итак, — официальным тоном озвучил Пьюр, — по какой причине твоя подруга украла мясо из запасов Поместья, и что приключилось с твоими глазами? Не лги мне, Шторм. Я разузнаю правду, рано или поздно. В долгосрочной перспективе ложь работает против тебя.
Ещё немного и ответ после столь долгого молчания раненого некроманта станет вызывать недоверие, поэтому он решил предоставить ему осмотрительно приукрашенную версию взамен правды. Он не мог более использовать оправдания, которые придумали пони в его защиту, и не мог также лгать то же самое. Ему придётся выкручиваться так близко к правде, насколько это вообще возможно.
— Н-ну... э... — лепетал Боун, растягивая время. — А некромант может услышать, что вы говорите, если знает ваше имя?
— Насколько мне известно, Шторм, нет, — ответил Пьюр Интент с тенью сомнения в голосе.
— Э... — Боун сконфуженно посмотрел на Синек. — Ну, я... я был другом некроманта, когда он пришёл в город…
— Его другом? — последовал удивлённый вопрос капитана. — Как, во имя всей Эквестрии, это возможно?
Боун не знал, радостно улыбаться ему, что уловка сработала, или же насупиться, что украл её у своей подруги. Вместо этого он не выразил никаких эмоций, делая всё возможное, чтобы играть роль душевно раненого пони.
— Моя мама нашла его в Вечнозелёном с арбалетным болтом в груди. Она пришла обратно домой, чтобы рассказать об этом, и когда мы с ней вернулись туда, обнаружили, что болт пропал. Лес был в полной разрухе и усеян пеплом вокруг него, и мы пока не знали, что он плохой пони.
Некромант очень старался сохранить в своём голосе бесстрастность, пока пересказывал приукрашенные события.
— Мы принесли его домой, отмыли и накормили. Я показал ему город, и ему, казалось, было весело и всё такое. Я только начал беспокоиться, когда он спросил, нет ли мяса в городе. Пони ведь обычно не едят мясо, так ведь?
Больше лязга пластин, наверное, кивок, предположил Боун.
— Именно так. Продолжай.
— И, — ответил Боун, переводя дыхание, — в конце концов он отправился в лес на поиски еды. Когда он ушёл, бандиты напали на город и начали убивать всех подряд…
Он сделал ещё одну паузу, дабы отдышаться пару секунд, частично из-за боли в глазах и частично из-за нахлынувших воспоминаний о горевшем городе, в котором он искал Синек.
— Моих родителей убили разбойники прямо на моих глазах, когда некромант вернулся, и он просто... их тела расплавились в прах, кусочек за кусочком. Я никогда не видел такой магии от других известных мне единорогов, и я провёл параллель только когда заметил, что его глаза, с большими голубыми черепами внутри, начали светиться очень ярко.
Пьюр Интент сочувственно подхватил:
— А глаза? Что с ними произошло?
— Ну, некромант покинул город с теми, кто выжил. Он воскресил парочку мёртвых бандитов и использовал их, чтобы расправиться с их дружками, потом вывел нас из города. Когда Ричу понадобилось отправить письмо в его особняк, некромант отправил недавно им съеденную птицу. Полагаю, он не ожидал увидеть кого-то вроде вас, поэтому, когда Рич зачитал депешу, он улизнул в лес вместе со своей армией.
Интент, чья броня снова захрустела, глубоко вздохнул.
— Так что с твоими глазами, Шторм? Кто сделал это?
Боун с силой прикусил губу, смотря на Синек. Он действительно собирался столкнуть свою подругу с воображаемого обрыва, только чтобы спасти свою шкуру?
— Всё хорошо, Шторм, — аккуратно проговорил Пьюр Интент, кладя холодное копыто на ногу Боуна. — Никто не навредит тебе, пока мы здесь, ладно?
Слова Боуна на секунду застряли в горле, пока он не выпалил:
— Я сделал! Я тот пони, который выколол себе глаза!
Копыто Интента потрясённо отпрянуло.
— Ты сделал что?!
— Он ведь мог смотреть моими глазами, правильно? — паникуя ответил Боун, надеясь, что его отчаянные попытки сбить капитана со следу также, как и филигранно увести опасность от его подруги окупятся. — Я не хотел, чтобы некромант узнал, где мы были, поэтому я вырезал свои глаза! Он знал моё имя, и все боялись, что я могу превратиться в его куклу в любой момент, так что я сделал то, что по моему мнению было правильно и безопасно для остальных.
Пьюр Интент, отклонившись на спинку стула, сочувственно выдохнул сквозь сжатые губы.
— Ужас. Просто ужас…
В комнате повисла гробовая тишина, прерываемая только звуками дыхания.
— Так, — хладнокровно произнёс Пьюр, — почему тогда эта кобылка несла мясо в твою комнату?
— Э-э, я хотела убедиться, что это поможет его глазам! — с ничем не прикрытой паникой в голосе выпалила Синек. — Я где-то читала, что мясо неплохо помогает от боли в мышцах, если приложить его на рану, поэтому я подумала, что и со Штормом получится!
Голос капитана так и сочился скепсисом.
— Тогда почему ты выглядела такой виноватой? Ты вела себя так, как будто тебя загнали в ловушку, дорогуша.
Боун не мог придумать хороший для этого ответ. Что ему сказать, чтобы вытащить Синек из беды? Он не мог сказать, что проголодался — нормальные пони не едят мясо. Свалить всё на маленькую оплошность? Это не сработает, особенно на Рыцарей, охотящихся за плотоядным некромантом.
Его губы задрожали, когда он взглянул на своего единственного друга.
— С-синек?
Матрас, как и лязгающий доспех, заёрзали, и он представил, что оба пони теперь уставились на него.
— Прошу прощения, — отрешённо извинился Боун. — Я должен сказать ему…
— Ничего не говори, Шторм, — тревожно ответила Синек, закрыв Боуну рот и похлопав его по спине. — Ни единого слова!
Боун вскрикнул от тупой боли в глазах, вызванной очередным давлением на его мордочку и случайной встряской от стуков по спине.
— Сейчас же один из вас объяснит мне, что происходит! — громко потребовал Пьюр Интент. — Что ты хотел мне сказать?
Двое жеребят, окоченевшие от страха, посмотрели на Пьюра Интента, исчерпав все трюки. Напряжение пронизывало воздух, который вскоре был разрезан медленным взмахом меча.
— Вы немедленно скажете мне, где прячется некромант, понятно?
Клинок поднялся на уровень мордочки Синек; остриё капитанского меча слегка порезало мягкую кожу. Безвыходное положение было спасено поспешным стуком в дверь, который отвлёк Пьюра Интента.
— Не сейчас! — крикнул капитан, клинок которого двинулся от Синек к двери.
— Капитан, я бы хотел перекинуться с вами парочкой слов, — потребовал вкрадчивый голос Обсинли Рича. — Откройте сейчас же!
Пьюр Интент зарычал, с металлическим щелчком убирая свой меч в ножны, прежде чем распахнул дверь. — Что тебе нужно, Рич?
Золотой пони шагнул через дверной проём, отодвигая капитана в сторону.
— Я, — Он выдержал паузу для большей драматичности, — только что был проинформирован о чём-то очень неподобающем.
— И что же это может быть? — с вызовом плюнул Пьюр Интент.
Обсинли Рича похоже распирало от восхищения этой хулой.
— Вы, мой дорогой капитан, не имеете здесь власти. Вы поселились в моём доме без моего прямого разрешения, также как и во Дворце Кантерлота. По сути, вы нарушаете мою частную собственность.
Капитан и аристопони сверлили друг друга взглядами; взгляд Пьюра Интента был испепеляющим и полным ненависти. Его губы двигались в едва сдерживаемой агрессии, когда как Рич сохранял спокойствие и превосходные манеры.
— Ты помешаешь моему расследованию по поискам Некроманта? — не унимался капитан, опустив голову наподобие яростного тарана. — Ты встанешь на пути закона и порядка?
— Кто и нарушает здесь закон, то только вы, дражайший Капитан. Я приютил за защитными стенами лишь бедные и несчастные души Танцующих Полян. Вы и ваши Рыцари только и делали, что издевались и допрашивали несчастных жертв невероятной жестокости, которую можно было предотвратить, если бы вы выполняли свой долг сполна! Мне следует подать на весь ваш отряд рапорт за столь непростительную халатность. Я бы сказал, что это сродни преступлению — снимать со счетов всех пони, не переживших набег.
Ухмылка Рича была столь же широка, сколь он был золотым; его глаза сверкали уверенностью в его словах.
— Хотели бы вы покинуть моё Поместье самостоятельно, или же вас проводить?
Пьюру Интенту оставалось только приглушённо закричать от безысходности, пока он, оттолкнув в сторону аристопони, не рванулся прочь из комнаты. Пару секунд спустя троица пони могла слышать гневные выкрики злющего, как бес, Капитана Солнца.
Боун и Синек практически одновременно облегчённо вздохнули.
— О, слава Селестии…
Рич одарил их коротким смешком и поправил их:
— Ай-ай, вы должны благодарить не её, а меня. Я тот самый пони, который, кажется, спас вас, не так ли?
— Рич, — проговорил юный некромант с лёгкой улыбкой, — мне кажется, я люблю тебя.
Троица секунду молчала, пока не разбавила напряжённый момент смехом, когда Рыцари покидали Поместье дворянина; металлический скрежет цепей опустившегося разводного моста в итоге успокоился, и где-то вдалеке слышался приглушённый лязг доспехов.