Лишняя

19. Навстречу жизни

Принцесса Луна, наконец, начинает жить по-настоящему, а не существовать, как до ссылки и не выживать, как в ней...

Принцесса Луна, пробудившись ото сна против обыкновения рано, нежилась в постели: вставать пока не хотелось, но и спать дальше желания уже не было.

Проснись она на десять минут раньше — застала бы подъём солнца… Аликорна коротко вздохнула от того, насколько сухо и пресно прозвучала эта мысль: «подъём солнца», м-да… Но назвать это рассветом или ещё каким-нибудь красивым поэтическим словом язык не поворачивался. Рассветы теперь только по праздникам… Да уж, а раньше, помнится, она злилась на сестру за её демонстративное бахвальство: медленно поднимать, медленно опускать… Красуется, мало ей обожания и почитания!

Теперь, спустя много веков, Тия так уже не делала: быстро и буднично вытаскивала солнце из-за горизонта и шла заниматься другими делами. Почему — Луна не спрашивала. Но принцесса ночи за эту неделю успела понять, что скучает по красочным рассветам и завораживающим закатам. Пусть они уже почти стёрлись из памяти, но всё же чувствовалось, что их не хватает. Надо будет как-нибудь попросить сестру поднять солнце как в старину, медленно и красиво…

Луна перевернулась на другой бок.

Впрочем, Тие, наверное, не до этого уже станет: её недельный отпуск завтра завершится, и она вновь погрузится в управление страной. Правда, сестра и будучи в отпуске всё равно периодически уделяла внимание государственным делам. Жаловалась, что госаппарат без прямого её участия работает откровенно с горем пополам, а заместители, ранее никогда реально её не заменявшие, городят ошибку на ошибке из-за отсутствия опыта полностью самостоятельных действий, просила прощения и, получив в ответ тихий вздох и разрешающий кивок, шла разгребать самые вопиющие проблемы.

А Луна, к своему сожалению, пока что мало чем могла помочь сестре: многие законы претерпели изменения, бюрократии стало в разы больше — и все эти бумаги мало того, что оформлялись теперь совершенно иначе — они были на, практически, другом языке! Сестра, конечно, не без удовольствия помогала ей разбираться с изменившейся грамматикой, но освоиться со всеми изменениями за несколько дней всё равно было невозможно. Зато Тия вдоволь наумилялась тому, что «учит свою маленькую сестрёнку писать буковки»! При этом воспоминании Луна изо всех сил постаралась нахмуриться, но быстро проиграла борьбу, и её губы сами растянулись в широкой улыбке. Ох, Тия… Как, всё-таки, хорошо быть вместе…

Но, в любом случае, помочь сестре с львиной долей её работы младшая принцесса пока не могла. Оставалось поднимать и опускать луну да, быть может, попробовать вернуться к работе в мире снов…

Но и с этими вариантами также оказалось не всё гладко. Улыбка, с таким трудом пробившаяся на лицо аликорны, быстро увяла.

Через пару дней после памятного вечера, когда Луна отказалась попробовать поднять луну из-за чувства, что с её магией не всё в порядке, Тия, разумеется, затащила её на медосмотр, результатом которого стал приговор: «Магическая недостаточность».

Под термином «магическая недостаточность» следовало понимать «с вашей магией что-то очень не так, мы сами не знаем — что, но, вроде бы, это должно когда-нибудь пройти само».

Возвращение с луны на куда менее насыщенный магической энергией Эквус, из-за чего всё и пошло вразнос, принесло просто огромный букет разнообразных проблем с магией.

Самым заметным, пожалуй, было подскочившее энергопотребление всех заклинаний. На чём-то простом, требующем сущие капли, это мало сказалось, а вот сложные и затратные заклинания одним махом стали для принцессы ночи недоступны — теперь на них просто не хватало энергии.

Также досталось контролю и точности, что ещё усугубило ситуацию со сложными заклинаниями, и, напоследок, всё это дополнила ослабленная чувствительность.

Луна осторожно ощупала рог копытом — без изменений. Обычно чувствительный и чуткий орган ощущался как цельная кость. Помимо того, что это было неприятно само по себе, это ещё и прямо влияло на магическое осязание! Почти не чувствовать удерживаемый телекинезом предмет было страшно неудобно, а уж то, с каким трудом давались тонкие манипуляции, вроде письма, и вовсе едва не приводило в отчаяние.

И это были только основные проблемы! Прочих, более мелких, было вообще несчётное количество!

По итогу, управлять луной удавалось кое-как — если, конечно, незначительное смещение, после которого жестоко раскалывается голова, можно было назвать столь громкими словами. Войти в мир снов принцесса ночи пока ещё не пыталась, но собиралась на днях попробовать. Процесс этот был довольно непростым, но Луна рассчитывала, что подготовленный с помощью сестры ритуал существенно облегчит ей задачу и позволит добиться нужного результата.

В общем же, луну пока тоже поднимала Тия, а неприкаянной ночной принцессе оставалось лишь осваиваться в современном мире, потихоньку разрабатывать свою непослушную магию, пить какие-то жутко дорогие зелья, должные помочь восстановиться быстрее, и ждать, когда же всё, наконец, придёт в норму. Сейчас Луна была в состоянии исполнять разве что представительские функции — посещать приёмы, вечера, различные встречи… Но этот вариант она гнала от себя куда подальше: принцессе было страшно. Страшно, что её опять начнут сравнивать с сестрой, тонко и завуалировано давая понять, что Тия лучше и важнее; страшно, что её не примут, отвергнут… К тому же, многие заметно её опасались, а пара из тех, кто не удосужился прочесть газет, вовсе устроила паническое бегство от «Лунной Пони», едва не доведя Луну до слёз такой реакцией. Впрочем, тех, кто относился к ней спокойно, всё же было больше…

И среди них, к сожалению, был принц Блюблад. Отшивать этого преданного и искреннего любителя древней истории, периодически пытающегося так или иначе вызнать что-нибудь про те времена, становилось всё сложнее. Намёков жеребец в упор не понимал, а прямой отказ воспринимал исключительно как просьбу подойти с этим вопросом позже. Но сильнее всего принцессу коробило от искреннего и неподдельного восхищения принца ею… Абсолютно незаслуженного восхищения, созданного «историческими» трудами, имеющими с реальностью очень мало общего.

Это не вызывало бы такого отторжения у Луны, если бы она вернулась одна, на что и рассчитывала сестра, запуская этот миф. Но теперь была ещё и Найтмер, которой в нём создавался образ настоящего чудовища и которое дорогой ценой остановила принцесса ночи.

А на самом деле, чудовищем была она сама. Предала сестру, обрекла Найтмер Мун на столетия страданий…

Луна вздрогнула от неожиданности, когда её тяжёлые размышления прервал осторожный стук в дверь.

— В-войдите, — разрешила принцесса ночи, смахнув выступившие слёзы и усилием натягивая на лицо маску спокойствия и строгости.

Вошедшие служанки кланялись уже уверенному и собранному диарху.

…

В столовой Луна встретила свою сестру, которая, похоже, ещё не притрагивалась к еде, поглощённая чтением какого-то свитка.

— Здравствуй, Луна! Как прошла ночь? — принцесса солнца, отложив свиток, улыбнулась, приветственно взмахнув крылом, и приглашающе обвела ногой сиденья напротив себя.

— С добрым утром, Ваше Величество, — автоматически поклонилась ночная принцесса. — Ой… То есть, здравствуй, сестра. Ночь прошла хорошо… — Луна замялась.

— Лу! — тяжело вздохнула Селестия. — Отчего же ты никак не освоишься? Уже неделя прошла, а ты всё ещё иногда зовёшь меня королевой и выполняешь поклоны!

— Извини, — смущённо поджала ушки синяя аликорна. — Просто как раз про этикет тут думала, вот и… Лучше скажи, что за свиток так завладел твоим вниманием? И отчего ты даже не притронулась к еде? — с грацией гидры сменила тему Луна.

— Жду, когда все соберутся за столом, — как само собой разумеющееся сообщила Тия. — Ты и… Впрочем, пусть будет сюрприз, — улыбнулась она сестре.

— Хорошо, тоже подожду, — кивнула младшая принцесса, усаживаясь напротив старшей. Теперь она обратила внимание, что на столе отсутствовали основные блюда: были лишь закуски, которые принято выставлять заранее. — А свиток?

— Письмо от ученицы, Твайлайт Спаркл, — тепло улыбнулась принцесса солнца. — Делится, что произошло в Понивилле, про подруг своих рассказывает. И про Найтмер ещё, — улыбка Тии немного потускнела.

— И как? — ровным тоном поинтересовалась Луна, каким-то странным взглядом рассматривая свиток, лежащий на столе.

Тия вздохнула. Обнадёжить сестру она и так мало чем могла, и письмо Твайлайт тоже не способствовало положительным прогнозам.

Нет, и со слов ученицы, и из личного опыта общения, всё выходило, с одной стороны, неплохо: Найтмер показывала себя вполне способной на добро и дружбу, не выказывала злых намерений относительно Эквестрии… Но, вместе с тем, представала довольно тяжёлой и неуживчивой личностью, которая едва ли пойдёт Луне навстречу, даже если та постарается загладить свою вину.

Найтмер Мун шутила о смерти и не видела в этом ничего страшного, а ещё ей нравилось, что пони боятся её! Принцесса полностью разделяла шок и недоумение Твайлайт по этому поводу. В голове не укладывалось… Чего хорошего в чужом страхе? Как, как можно считать его нормальным?!

 А ещё Найтмер явно не чуралась решать проблемы силой. Она не считала чем-то недопустимым весьма жестокие угрозы в отношении других — хотя, в том конкретном случае, её частично извиняли обстоятельства: торговец и правда повёл себя в высшей степени нагло и бестактно по отношению к Флаттершай… На фоне драки с Рейнбоу Дэш, которая теперь находилась в больнице с довольно серьёзными травмами, общая картина уже выглядела весьма тревожно. Но и тут винить в случившемся Лунную Кобылицу было, наверное, не совсем правильно… Немедленно ответить силой на угрозу — тысячу лет назад, в те жестокие времена, даже сама Селестия поступила бы так же, если не хуже… Тия покачала головой своим мыслям. И всё же, может, агрессия Найтмер и была логичной, с учётом тех времён Эквестрии, которые она помнила, но это была агрессия. С другой стороны, Рейнбоу напала первой… Впрочем, важно здесь было, в первую очередь, то, что Лунная Кобылица даже не подумала, что что-то, возможно, сделала не так!

— Уверена, что хочешь знать? — вынырнув из раздумий, подняла взгляд на сестру принцесса солнца. — Мне не хочется, чтобы ты опять винила себя в том, что произошло с Найтмер.

— «Произошло», как же… Само по себе и совершенно случайно! — горько усмехнулась Луна.

— Ты не могла знать…

— Могла! — резко вскинулась принцесса ночи. — И должна была! А я вместо этого видела в ней только то, чего боялась — и не видела всего остального! Впрочем, толку теперь с этих мыслей… Исправить ничего уже нельзя, — ссутулившись, устало отмахнулась Луна.

Нельзя… Хотелось бы возразить, но… Мнительная, недоверчивая, вспыльчивая и привычная к методам старых времён Найтмер и правда едва ли простит сестру, по крайней мере — в ближайшем будущем. Откровенно, сейчас Селестия не могла придумать, что той нужно сделать, чтобы чёрная аликорна хотя бы просто выслушала её.

— Не опускай копыта раньше времени, Луна, — всё же постаралась ободрить её Тия. — Найтмер — не самая дружелюбная пони, но она всё-таки может быть доброй. И, я уверена, дружба рано или поздно подарит ей гармонию в душе, научит чаще проявлять свою доброту и больше доверять другим. Если она не будет готова простить тебя сегодня, то, вероятно, будет готова завтра. Поэтому — не нужно отчаиваться, Лу. Всё образуется.

Луна постаралась изобразить улыбку в ответ, но её сомнения и скепсис в отношении слов Селестии прослеживались невооружённым взглядом.

— Всё будет хорошо, — уверенно произнесла принцесса солнца, стараясь заразить этой уверенностью сестру.

Повисшую было паузу вскоре прервал звук открывшейся двери и цокота копыт по полу.

Луна, сидящая спиной ко входу, обернулась взглянуть на вошедшего и так и замерла в неудобной позе, не в силах вымолвить ни слова.

В столовую вошла кобылка. С длинным острым рогом… И с крыльями, чуть приподнятыми, как положено на официальных мероприятиях.

Аликорн.

Невысокая, явно молоденькая пони с приятного цвета розовой шёрсткой и разноцветной гривой неторопливо приблизилась к столу.

— Здравствуйте, принцесса Луна, — скованно поклонилась она. — Здравствуйте, тётушка, — обратилась она теперь к Тие, на этот раз обойдясь без поклона и заметно более расслабленным тоном.

Принцесса ночи, пребывающая в лёгком ступоре, заторможенно кивнула в ответ.

— Сестра, познакомься: принцесса Ми Аморе Каденза, моя названая племянница… — представила вошедшую Селестия, явно наслаждающаяся произведённым эффектом.

— Можно просто Каденс, — смущённо вставила аликорночка.

— …которая совершенно не ценит этикет, — притворно вздохнула Тия, но тут же улыбнулась снова.

— Тётушка рассказывала о вас. Я рада теперь встретиться лично, — краем губ улыбнулась Луне розовая аликорна.

— Взаимно, — коротко кивнула сумевшая, наконец, преодолеть удивление принцесса ночи. — Рассказывай! — нетерпеливо повернулась она к белой аликорне. — Ты не упоминала, что основала больше одной династии!

— Я основала только одну. Каденс — обретённый аликорн, Луна. Она была рождена пегасом и заслужила свой рог, исполнив предназначение с помощью своего таланта: любви.

— А… — привставшая было младшая принцесса, покачнувшись, опустилась обратно. — Но… Но… Это невозможно! Мы же отвергли эту теорию, что особый талант может быть ключом к чему-то большему! Мы же вместе проверяли — и ничто её прямо не подтверждало! Дискорд, да это была даже не теория — мимолётная догадка! Как, Тия?! Как?! — вновь вскочившая со своего места синяя аликорна нависла над принцессой любви, пристально разглядывая голубое сердце у той на бедре. Каденс, не ожидавшая такой реакции, пыталась осторожно отодвинуться, одновременно кидая то на Селестию, то на Луну напряжённые взгляды.

— Как это работает? Честно, для меня это пока такая же загадка, как для тебя, — качнула головой Тия. — Что же до того, как это произошло… Каденс, расскажешь? — вопросительно взглянула принцесса солнца на племянницу.

— Ну… Я всего лишь помогла двум пони обрести любовь — вот и всё, — смутилась розовая аликорна. — Не понимаю, чего в этом такого особенного…

— Я встретила Каденс на открытии новой детской больницы, — начала рассказ Селестия, поняв, что племянница, похоже, ничего больше не скажет. — Она стояла в толпе, в первых рядах, розовая пегаска-подросток. Я окинула собравшихся пони магическим взором и… поразилась тому, что увидела. С энергетикой Каденс творилось что-то невообразимое. Никогда не встречала ничего подобного. Настоящая феерия магии… Чтобы разобраться в этом, я пригласила её на аудиенцию… А она не пришла! — с усмешкой смерила розовую аликорну взглядом принцесса солнца.

— Я подумала, что это шутка такая, — смущённо прижала ушки Каденс. — Чтобы какую-то сироту из приюта, пусть и названную громким именем, пригласила сама принцесса Селестия?

— Никогда не забуду твой взгляд, когда «сама принцесса Селестия», на этот раз — лично, принесла тебе второе приглашение, — задорно улыбнулась Тия.

— Да я со стыда чуть не сгорела! И дара речи едва не лишилась, — покраснела принцесса любви под короткое хихиканье белой аликорны. Луна тоже не сумела сдержать улыбку.

— Во дворце я рассказала Каденс о причине приглашения и попросила у неё разрешения разобраться. На первый взгляд, то, что с ней происходило, не было опасно, но… Это всё ещё был неизвестный магический процесс, пусть и замерший в некоем равновесии. Мне не хотелось, чтобы он — чем бы он ни был — причинил ей вред.

— Я мало что поняла из объяснений принцессы, но… После того, как я получила кьютимарку, когда помогла поссорившимся супругам вновь полюбить друг друга и не разрушить свою семью, я и правда чувствовала себя как-то… странно, — сделала неопределённый жест Каденс. — Поначалу думала, что это у всехпони так, когда находишь свой талант, но медпони, к которой я обратилась за пояснениями, сказала, что ничего подобного быть не должно.

Луна, подавшись вперёд, жадно ловила каждое слово из совместного рассказа сестры и молодой аликорночки.

— Да, не должно, — кивнула Тия. — Получив разрешение, я принялась исследовать энергетику Каденс и, коснувшись своей магией ядра, случайно дестабилизировала… это. Позже стало ясно, что моё мимолётное воздействие запустило замороженный до поры процесс, но тогда… Магия Каденс начала стремительно тратиться — а её у пегаса и так немного. Я бросилась поддерживать её своей, просто не зная, что делать дальше. Я… Я растерялась: мне никогда в жизни раньше не доводилось иметь дело с чем-то подобным. Даже упоминаний встречать не доводилось!

— Она не была единорогом, сестра. Как ты, в таком случае, сумела передать ей свою ману? — выгнула бровь Луна. — Это ведь возможно только при соприкосновении магическими проводниками, если я правильно помню… и это единственный возможный способ, вдобавок, требующий предельной точности и аккуратности, чтобы не причинить вреда! Или…

— Я сумела довести до ума «Трансформатор Старсвирла», — довольно улыбнулась Тия в ответ. — С помощью этого заклинания, если помнишь, можно делиться энергией с любыми другими пони, почти не рискуя им навредить из-за отторжения организмом чужой магии.

— Там же потери были процентов девяносто пять — девяносто восемь… — пробормотала Луна. — Покажешь схему?

— Конечно, но не сейчас, — кивнула принцесса солнца. — В общем, как оказалось, кроме маны, от меня, по большому счёту, больше не понадобилось никакого участия. В какой-то момент случилась яркая вспышка, и отток энергии прекратился. Передо мной лежала пегаска Каденс… с длинным витым рогом во лбу.

— Вам не следовало рисковать ради меня, принцесса Селестия, — покачала головой розовая аликорна. — Вы были так истощены…

— Ничего серьёзного, — преувеличенно легкомысленно отмахнулась Тия, одновременно пристально взглянув на молодую принцессу.

— После этого «ничего серьёзного» у нас солнечный день…

— Каденс!

— …длился больше недели, пока тётушка приходила в себя после магического истощения, — сурово сдвинув брови в ответ, сдала Селестию аликорночка.

— Сестра-а… — Луна угрожающе прищурилась, впившись очень недовольным взглядом в Тию.

— Я в любом случае не оставила бы Каденс погибать, — отрубила та. — Тем более, являясь причиной запуска процесса, который бы привёл к этому.

— А если бы с тобой случилось что-то похуже истощения? И что тогда стало бы с Эквестрией? — возмутилась Луна. Принцесса любви согласно кивнула, также с укором взглянув на Селестию.

— «Растерялась» — не значит «потеряла голову», — спокойно возразила та. — Серьёзной угрозы для меня не было. А неделя на больничном стоила того, чтобы у Эквестрии появилась новая принцесса, у Каденс — рог и новая семья, а у меня — милая племянница, — обезаруживающе улыбнулась Тия.

— Спасибо вам за всё, — «милая племянница» снова покраснела. — Надеюсь, риска и правда не было… Но всё равно волнуюсь об этом, когда вспоминаю.

— Не стоит волнений, — успокоила её принцесса солнца. — И да, теперь, когда вы обе здесь, я бы хотела кое-что предложить. Луна, как я уже говорила ранее, мой отпуск завтра подойдёт к концу и мне придётся снова вернуться к государственным делам: я больше не смогу уделять тебе столько времени, сколько должна… — Тия коротко вздохнула. — Поэтому я и пригласила Каденс сегодня составить нам компанию. Сестра, как ты смотришь на то, чтобы она помогла тебе с освоением в современном мире? А ты, племянница моя, поможешь Луне?

— Конечно, тётушка! Буду рада помочь, — не раздумывая согласилась розовая аликорна и выжидающе взглянула на размышляющую принцессу ночи.

— Мне… Я всё понимаю, но… — замялась та.

— Это не расставание, Луна, — мягко улыбнулась Тия сестре. — Ты в любое время можешь зайти ко мне — уж я смогу позволить себе оторваться от работы на полчаса-час… А то и больше, если пожелаешь. Никогда в жизни я больше не поставлю работу выше тебя, сестра.

…

— Принцесса Каденс… — медленно, словно пробуя слова на вкус, произнесла Луна, когда они с Тией вдвоём возвращались с завтрака. — Кто она? Высоко ли её происхождение? Достаточно ли она образована для своей короны?

— История Каденс весьма трагична… Ей вполне подойдёт определение «злой рок», — вздохнула Селестия. — Бабушки по материнской линии не стало ещё до её рождения, а когда Каденс ещё не исполнилось года — тяжело заболел и умер дедушка. Её мама, насколько мне удалось узнать, безумно любила отца и очень тяжело восприняла эту потерю. Она уговорила мужа отправиться на похороны, но брать в такую долгую дорогу совсем маленького жеребёнка было опасно. Поэтому они, оставив малышку Каденс на деда и бабку по отцу, отправились без неё… И не вернулись — дирижабль, на котором они летели, по какой-то причине ночью сбился с курса и разбился об гору. Родители Каденс спали в носовых каютах — у них не было и шанса…

— Они же пегасы! — нахмурилась Луна. — Зачем нужно было лететь на этом ненадёжном… Как там его?

— Межрасовый брак, — пояснила принцесса солнца. — Мать-пегас и отец-единорог.

— Аристократы?

— Происхождение не важно… — сделала попытку отмахнуться Тия, но, наткнувшись на взгляд сестры, всё же ответила: — Только отец. Когда-то весьма влиятельный и знатный кантерлотский род, но захиревший и весьма обедневший к тому времени — они с трудом концы с концами сводили из-за старых долгов.

— И теперь Каденс — принцесса… В голове не укладывается, — потёрла лоб Луна.

— Не суди по знатности рода современных пони, сестра. Аристократия теперь, скорее, просто традиция. Очень живучая и очень проблемная традиция… — посмурнела Селестия.

Принцесса ночи обратила на неё вопросительный взгляд.

— Все эти рода — пережиток прошлого, — со вздохом пояснила та. — Наследие королевства единорогов из тех времён, когда единой Эквестрии ещё не было. Сейчас это формальное неравенство только мешает и раскалывает общество, но укоренилось оно настолько сильно, что даже я не могу ничего сделать с этим так, чтобы обошлось без обид, проблем и жертв. Вот и получается, что оставлять как есть — плохо, а менять — ещё хуже, — безнадёжно махнула ногой Тия. — Благо, такая традиционная аристократия сохранилась почти только лишь в столице — в других городах, где частично, а где — полностью, её вытеснили бизнес-пони, формально никаких особых привилегий не имеющие — просто очень богатые. Знаешь, что забавно? — усмехнулась Селестия.

— Что же?

— И те, и другие любят кичиться происхождением, но ровно наоборот! Там, где аристократ будет хвастаться древностью и знатностью рода, бизнес-пони похвалится тем, что его дед был подмастерьем кузнеца в глухой деревне, а он теперь — владелец металлургического комбината. Ну да, может, вернёмся к Каденс?

Луна согласно кивнула.

— Бабушка и дед по отцовской линии, у которых, получилось, осталась малютка, относились к ней достаточно холодно. Они, во-первых, изначально были против брака сына-единорога с пегаской, да ещё и приехавшей в столицу издалека, так что крылатой внучке не обрадовались, а во-вторых, как я говорила ранее, едва сводили концы с концами. Нет, не то, чтобы совсем бедствовали, но чтобы вырастить и поднять совсем маленького жеребёнка им пришлось бы либо экономить уже на всём подряд, либо влезать в новые долги… Поэтому когда встал вопрос о её отправке в приют — сразу согласились, не став оформлять опекунство. Впрочем, даже не согласись они — Каденс всё равно вскоре оказалась бы в приюте: буквально спустя полгода старики погибли в пожаре, произошедшем на какой-то важной встрече в ресторане… Так несчастная пегасочка, которой не успели даже дать имя, попала в приют в Кантерлоте.

— Как так получилось, что ей не дали имя? Ей ведь не полмесяца было от роду? — возмутилась синяя аликорна.

— Семь месяцев. А почему не назвали… Официальные документы подобных деталей не хранят, — развела крыльями Тия. — А спросить теперь уже не у кого. Может бумаги где-то потерялись, а может родители долго выбрать не могли, всё спорили…

Луна недовольно фыркнула.

— Гибель родни ударила по совсем маленькой кобылке не очень сильно: родителей она почти не помнила, — продолжила рассказ принцесса солнца. — В приюте малышка прижилась. Одна из воспитательниц, весьма увлечённая Кристальной Империей и её историей, дала осиротевшей кобылке имя в честь императрицы Кристальной Империи, правившей ещё до печально известного Сомбры — Ми Аморе Каденза. Как мне рассказали там, Каденс росла очень неравнодушной и доброй кобылкой, которая всегда старалась всем помочь, разрешить любые конфликты и погасить ссоры. Приют она называла своим домом — благо, воспитатели сделали для этого всё возможное. Кьютимарку Каденс получила в тринадцать лет, когда помирила чудовищно рассорившуюся семью, вернув им любовь друг к другу — и это, заодно, привело её к возвышению. А спустя примерно год, Каденс попалась на глаза мне. А знаешь, что во всём этом самое невероятное?

— Невероятное помимо того, что кобылка-подросток стала аликорном и принцессой? — иронично выгнула бровь Луна.

— Как ни странно — да, помимо, — улыбнулась Селестия. — Пони, которых она помирила, стали родителями «особенного пони» самой Каденс и моей личной ученицы, теперь ещё ставшей Элементом Магии.

Принцесса ночи, остановившись у окна и бросив в него долгий взгляд, ошарашенно потёрла лоб.

…

День клонился к завершению. Селестия опустила солнце, подняла луну и теперь они вместе с сестрой, переговариваясь, шли на ужин.

— …неделю, максимум. Не пристало моей царственной сестре влачить существование в гостевых покоях! — улыбнулась Тия.

— «Влачить», — коротко усмехнулась Луна. — Да мои аппартаменты в старые времена были как бы не скромнее, чем твои «гостевые покои»! Не говоря уже о том излишестве, что учинили твои строители в моём крыле дворца и которое ты скромно нарекла «моей комнатой»!

— Вполне обычные покои, достойные моей сестры — ничего более… — невинно улыбнулась принцесса солнца.

— «Обычные»… — хмыкнула Луна. — Сестра, сколько нолей в смете на эту перестройку?

— Сколько ни есть — все мои, — посерьёзнела Селестия. — Если потратить не на кого, то за тысячелетие можно скопить очень, очень много, даже если не делать этого специально. Так что — личные средства, до последней монетки. Мой подарок тебе, Лу.

— И всё-таки — зачем… столько? — сделав неопределённый жест, подняла Луна взгляд на принцессу солнца.

— Порадовать тебя, конечно, — приобняла сестру крылом Тия. — Мне хочется чаще видеть улыбку на твоём лице. А ещё, чтобы ты быстрее почувствовала, что вернулась домой — туда, где тебя любят и ценят.

— Спасибо… — чуть смутилась Луна. — Но…

Договорить младшей принцессе не дал вылетевший из-за поворота гвардеец-пегас, который, заметив диархов, резко сломал траекторию полёта и практически рухнул перед аликорнами.

— Ва-ваше Высочество! — отдал Селестии воинское приветствие запыхавшийся жеребец. — Там это! На посадочной площадке!

Принцесса солнца, нахмурившись, кивнула пегасу в ту сторону, из которой он прилетел. Понь, развернувшись, устремился обратно, Тия пристроилась рядом, а взволнованная Луна двинулась следом за ними.

— Что у вас произошло?

— Заявились какие-то существа жуткие, похожие на пони, при броне и вооружённые! — эмоционально принялся рассказывать жеребец. — Они посмели в приказном тоне требовать аудиенции с вами, Ваше Высочество! Лейтенант Шайнинг Армор приказал мне разыскать вас и доложить, пока он поднимает гарнизон по тревоге.

— Существа? Похожие на нас? — удивилась принцесса.

— Так точно, Ваше Высочество! Вроде и пони, только крылья у них странные и зубы как у мантикоры! А уж глаза… — страж поёжился. — Я о такой жути отродясь не слыхал! Лейтенант их как-то назвал странно ещё: фирсалы или фристалы…

— Фестралы?! — с плохо скрываемым нетерпением уточнила Луна, в несколько спешных шагов догнав пегаса и сестру. Тот нервно взглянул на ночную принцессу, сбился с шага и перевёл затравленный взгляд на Селестию, явно не очень соображая, что ему делать — к двум правящим принцессам пони ещё не привыкли.

— Доколе ты собираешься безмолвствовать, воин?! Ответствуй Нам немедля! — грозно нахмурившись, повысила голос принцесса ночи.

— Э-э… Точно так, фитсралы, Ваше… э-э… Ваше Высочество! — собравшись с силами, промямлил молодой гвардеец.

— Сестра, что там устроил этот твой лейтенант? Зачем вдруг ему понадобилось поднимать по тревоге гарнизон? — резко повернула голову Луна к старшей принцессе.

— Скоро выясним, — успокаивающе взглянула та на сестру в ответ. — Возвращайся к товарищам, страж, — кивнула она уже пегасу. Тот, коротко поклонившись, взлетел и умчался вперёд.

— Если этот гвардеец не преувеличил, — продолжила Тия, когда они остались с Луной наедине, — то я вполне представляю, что там произошло. Как я уже рассказывала тебе ранее, фестралы относятся ко мне… без восторга. Если их командир и впрямь потребовал меня увидеть, то не удивительно, что Шайнинг разозлился и решил их проучить.

— Всё как в старину, да? — невесело усмехнулась в ответ Луна. — Ночная и дневная гвардия терпеть друг друга не могут.

— Не нужно нам больше никакого «как в старину»! — несколько резковато отреагировала принцесса солнца. — Очень надеюсь, что этот инцидент будет последним в своём роде.

Разговор на повышенных тонах, эхом разносящийся по просторным коридорам, принцессы услышали задолго до того, как лично прибыли к месту столкновения. Селестия прибавила шагу.

У врат, ведущих на посадочную площадку, царило настоящее столпотворение: дюжину фестралов, легко узнаваемых по тёмно-синей броне, полукругом обступило, перекрывая им вход, по меньшей мере, с три дюжины стражников.

Однако мышекрылых воинов, это, похоже, совершенно не впечатляло: держались они уверенно, а их командир не стеснялась орать на лейтенантов Шайнинг Армора и прибывшую ему на помощь ярко-красную земнопони, в которой принцесса дня легко узнала Рейдж Файер.

— …и испепели вас ненависть солнца, если вы этого не сделаете! Убирайтесь с дороги, мягкотелые! Мы сами найдём королеву Селестию, раз она не желает прийти сюда и ответить за свои слова!

— Принцессу Селестию! — гневно рявкнула Рейдж на командира фестралов — светло-синюю кобылу с почти чёрной гривой и редкими для их расы ярко-зелёными глазами. Та лишь смерила стражницу презрительным взглядом.

— И следи за языком, говоря о Её Высочестве! — веско добавил Шайнинг.

— А то что? — недобро прищурилась фестралка в ответ. — Начальству пойдёте на нас нажалуетесь? Ах, да, оно же уже спит: темно, поздно… — усмехнулась она. — Может, расплачетесь тогда?

— Ах ты… — задохнулась от негодования красная земнопони. — Да я сейчас…

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — пророкотал Кантерлотский Глас Селестии, в мгновение раздавив назревающий конфликт.

Гвардейцы, замешкавшись на несколько секунд, поспешно организовали живой коридор для принцессы. Фестралы зашипели, прижимая чувствительные уши к головам и бросая на Тию злые взгляды. Белоснежная аликорна на мгновение прикусила губу — не подумала…

— Королева Селестия, — с плохо скрытой неприязнью в голосе констатировала командир фестралов, не утруждая себя даже вежливым кивком. — Несмотря на всю вашу дурную славу, подобной низости мы не ожидали даже от вас. Зная, как мы к этому относимся, написать нашим старейшинам письмо с такой мерзкой лож!.. — фестралка подавилась словами и остекленевшим взглядом уставилась куда-то вправо от принцессы солнца.

— Какой ложью? — уточнила только подошедшая принцесса Луна, выйдя из-за ранее вырвавшейся вперёд сестры и теперь поравнявшись с ней.

— А-а… Принцесса… Луна? — пролепетала мышекрылая кобылка, моментально растеряв всю свою воинственность. Шлем, который она держала на сгибе левой ноги, с лязгом упал на пол. Сделав пару робких шагов в сторону немного оторопевшей принцессы ночи, фестралка рухнула на колени как подкошенная. Спустя секунду, так же пали ниц остальные фестралы.

Селестия тактично отступила на пару шагов, оставляя сестру впереди.

На несколько длинных секунд повисла тишина: поражённая Луна во все глаза смотрела на происходящее, силясь проглотить вставший в горле ком.

— В… Встаньте… — дрогнувшим голосом произнесла принцесса ночи.

— Великая! Это… это и правда вы?.. — глаза с трудом поднявшейся на подгибающиеся ноги ночной пони блестели от слёз. — Мы… Даже не смели надеяться… Мы не поверили… — голос кобылки дрогнул.

«Я подвела их, подставила их под ярость сестры и других пони… А они всё равно любят меня…» — Луна беспомощно смотрела на плачущую от счастья фестралку.

Спустя долгие несколько секунд та, смахнув слёзы, с благоговением приблизилась к принцессе ночи и, теперь уже медленно и церемонно, опустилась на колено. Остальные фестралы, быстро построившись за спиной командира, повторили за ней.

— Повелительница! Я, Дарк Виспер из крыла Звёздного Покрова, вместе со своими воинами, клянусь служить вам во всём, на что будет ваша высочайшая воля. И пусть Ночь будет свидетельницей нашей клятвы!

Луна в прострации смотрела на коленопреклонённых воинов ночи, не представляя, что делать и как реагировать.

— Наши жизни в ваших копытах, Великая, — выпрямилась лидер фестралов, снова смахнув слёзы. — Повелевайте. Ваше слово — закон.

Младшая принцесса беспомощно оглянулась на сестру. Селестия, скромно стоявшая поодаль, ограничилась лишь ободряющим кивком, всем своим видом давая Луне понять, что только ей самой решать, как поступить дальше.

Синяя аликорна, на мгновение прикусив губу, повернулась к безропотно ожидающей её приказаний Дарк Виспер.

Идей, что делать и как поступить у принцессы не было — все мысли вымело из головы, оставив там лишь непонимание и неуверенность.

Она почти не вспоминала о ночных пони всё это время. Она подставила их под удар разгневанной королевы. А они ждали и любили её. Были готовы выполнить любой её приказ, любую прихоть…

«Достойна ли я этого?»

Луна замерла в нерешительности, напряжённо размышляя, что же делать дальше.

— Лейтенант Армор, лейтенант Файер, вы и ваши пони можете быть свободны. Оставьте нас, — негромко приказала Селестия своей гвардии, видимо, желая хоть таким образом поддержать сестру. Без десятков взглядов и вправду стало немного спокойнее.

— Повелительница, дозвольте сказать? — проводив взглядом покидающих посадочную площадку гвардейцев, нарушила затянувшееся молчание Виспер.

— Да? — встрепенулась Луна, благодарная фестралке за то, что та просто заговорила, разрушив эту вязкую неуверенность.

— Разрешите отправить гонцов к старейшинам, передать всем детям ночи добрую весть о вашем возвращении?

— Хорошо, — чуть неуверенно ответила принцесса.

Ночная пони, кивнув, отошла к своим бойцам, и вскоре четверо из них поднялись в воздух и бесшумно растворились в темноте, неся на крыльях весть народу фестралов: их принцесса и правда вернулась.

Пока Виспер отдавала распоряжения, к Луне подошла Селестия.

— Ты волнуешься, Лу.

— Я… — принцесса ночи уставилась себе под ноги. — Я подставила их и… А они всё равно так верят в меня… Я не уверена, что…

— Что имеешь право и дальше направлять их? — закончила Тия за замявшуюся сестру. Та молча кивнула.

Селестия подняла печальный взгляд на группу ночных пони.

— Все ошибаются, сестра. Помни о своих ошибках, но не для того, чтобы они тянули тебя ко дну, а для того, чтобы больше не совершать их. Ты справишься. Не бойся, — старшая принцесса, улыбнувшись, отошла в сторону, провожаемая подозрительным взглядом вернувшейся фестралки.

— Вы, должно быть, устали с дороги? — обратилась к Дарк Виспер ободрённая Луна. И немедленно мысленно обругала себя: спрашивать об этом надо было до отправки гонцов…

— Нам не требуется серьёзный отдых, Великая! — качнула головой та. — Мы встали на крыло не далее полутора часов назад. Всё, что нам сейчас необходимо — немного еды.

— Сестра, — обернулась Луна. — В хранилищах дворца не найдётся немного рыбы?

— Нет, — качнула головой Селестия, внутренне поморщившись. Специфическая диета фестралов, грифонов и некоторых других видов, откровенно говоря, не вызывала у неё восторга, хоть принцесса со временем и справилась с открытой неприязнью к ней. Но как Луна умудряется относиться к убийству живых существ и поеданию их мёртвых тел столь ровно — солнечная аликорна не понимала до сих пор.

— Почему? — удивилась сестра. — Разве ты не держала раньше небольшой запас для посольства грифонов?

— Сейчас в Эквестрии нет посольства грифонов, — качнула головой Селестия. — После смерти их последнего короля около двухсот лет назад и утраты какого-то древнего артефакта их народа, грифоны потеряли свою страну. Сейчас они живут едва ли не отдельными племенами… Там просто некому отправлять к нам послов.

— Ясно… — протянула Луна. — Не молвлю, что я очень опечалена сим… Но где же тогда добыть рыбы? — занервничав, непроизвольно перешла она на старый диалект.

— Повелительница, дозвольте сказать? — обратила на себя внимание фестралка.

— Внимаю тебе, Дарк Виспер, — обернулась к той принцесса ночи.

— Спасибо за ваше беспокойство о нас, повелительница, но не стоит так переживать об этом — мы вполне сможем обойтись чем-то попроще. Овощи, фрукты, грибы, выпечка… Только без травы, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнула аликорна и обернулась к Тие.

— Я попрошу накрыть ужин в малой гостевой столовой, — кивнула принцесса солнца прежде, чем Луна успела заговорить. — Но сперва…

Селестия подошла ближе, поравнявшись с младшей сестрой.

— Отрадно видеть, что несмотря на прошедшие века у моей сестры есть пони, которые любят и ценят её, — обратилась белоснежная аликорна к недружелюбно рассматривающим её фестралам. — Надеюсь, что вскоре воссозданная Ночная Гвардия будет ей столь же надёжной опорой и защитой, как и в давние времена. Надеюсь также и на то, что это станет серьёзным шагом к объединению вашего народа со всеми остальными пони. Я рада приветствовать вас в кантерлотском дворце, дети ночи.

Дарк Виспер скептически хмыкнула.

Луна тихо вздохнула.