Лишняя

9. Сёстры-аликорны

Что бы ни случилось между Тией и Луной — сёстры останутся самыми близкими друг для друга существами во всём мире.

— Проснись и пой! — вытянул Луну из сна весёлый голос сестры.

— Ну Селли, дай поспать! — сонно пробормотала принцесса ночи и перевернулась на другой бок, пряча глаза от солнечных лучей, что, коварно отодвинув шторы, впустила в комнату Селестия.

— Ву-уна, — игриво протянула Тия.

— Ну ещё пять минуточек! — отчаянно взмолилась Луна, уже понимая, что проснулась и теперь не уснёт, но не желая сдаваться так легко.

Селестия обошла кровать. Сестричка, закрыв глаза, изо всех сил пыталась заснуть обратно. Принцесса солнца озорно улыбнулась, расправив своё белоснежное крыло, аккуратно вытянула из него перо и пощекотала им носик тёмно-синей аликорны.

— ЧХИ! — не выдержав, чихнула Луна и, открыв, наконец, глаза, устремила на сестру гневный взгляд. Тия хихикнула, прикрыв рот кончиком крыла.

— Селли! Это тирания и деспотизм! За что?! — с надрывом простонала младшая принцесса, неохотно выпутываясь из одеяла. — Который час хоть?

— Да уже три доходит, о моя сонная сестра, — вновь улыбнулась Тия. И снова хихикнула в ответ на немного ошарашенный взгляд Луны.

— Ничего себе я… Почти восемнадцать часов… — недоверчиво качнула головой заспанная аликорна. — Ох.

— Тебе стоит принять душ и взбодриться. Идём, я тебе спинку потру! — призывно взмахнула копытцем Селестия.

— Душ? — подняла бровь Луна. — Что это?

— Это — маленькая радость центрального водоснабжения. Тебе понравится!

Заинтригованная принцесса недоверчиво хмыкнула, но двинулась следом за старшей сестрой.

…

— Ай!

— Извини, — виновато прижала ушки Селестия. — Боюсь, я несколько растеряла былую сноровку…

— Да ничего, — беспечно улыбнулась Луна. — Продолжай, пожалуйста.

Окутанный золотистым свечением гребень вновь погрузился в голубую гриву и заскользил, пропуская её пряди между зубьями.

Младшая принцесса чуть довернула голову, чтобы сестре было удобнее.

Как же давно это было… Кажется, ещё до того, как они с Тией стали править Эквестрией. В те времена, когда у них, молодых аликорночек, гривы ещё не парили в воздухе, демонстрируя окружающим их огромную силу, они с сестрой нередко делали причёски друг другу. А сейчас, пока магия Луны взбаламучена и ослаблена резким изменением окружающих условий, Селестия вновь получила возможность немного поколдовать над внешностью сестрёнки, а Луна с удовольствием на это согласилась. Как же хорошо быть дома, с семьёй… Синяя аликорна блаженно прикрыла глаза, вспоминая прошедшие пару часов.

Душ ей очень понравился, Селли не обманула. В старину ей доводилось мыться по-пегасьи, из облака — душ был похож на этот процесс, однако, в отличие от дождевой тучки, давал не только холодную воду, но и тёплую, притом столько, сколько хочешь, а его жёсткие струи приятно массировали шкурку. А когда сестра показала, как менять режимы его работы, Луна радовалась как жеребёнок.

Потом Тия принесла целую батарею флаконов с разными зельями и долго объясняла принцессе ночи какое для чего нужно. Все эти гели, шампуни, лосьоны, маски для шёрстки и скрабы для перьев сливались в памяти в сплошную стену непонятных терминов, однако, ощущение чистоты, свежести и приятные запахи Луне, определённо, понравились и она поумерила свой первоначальный скептицизм. Мыться с помощью воды из речки, песка и магии может, конечно, более просто и практично, но не в пример менее приятно.

Впрочем, душем дело не ограничилось: Луна также с удовольствием оценила парилку с выливаемыми на раскалённые камни ароматическими маслами, создающими густой душистый пар, а затем небольшой прохладный бассейн и горячую, бурлящую воду в джакузи.

После водных процедур слегка осоловевшую Луну сначала долго и тщательно вытирали огромным махровым полотенцем, потом щёткой аккуратно укладывали ворсинка к ворсинке шёрстку и, наконец, теперь заботливые сестринские копыта расчёсывали гребнем её спутанную гриву.

— А давай косички заплетём? — игриво предложила Тия, опуская гребень. — Тебе пойдёт!

— Не надо! — отскочила в полупритворном ужасе Луна. — Я уже не маленькая!

— Вуна, не капризничай, — строго поджав губы, потребовала Селестия, но не выдержала и прыснула. Луна счастливо рассмеялась вместе с сестрой.

…

Принцессы миновали очередной пост стражи в коридоре и свернули к столовой.
Луна довольно улыбнулась, когда гвардеец проводил её остекленевшим взглядом, даже забыв по уставу поприветствовать идущую рядом правящую принцессу.

Неудивительно — она и сама себя в зеркало таким же взглядом рассматривала под счастливую улыбку довольной сестры. Тия священнодействовала с её гривой чуть ли не час, но Луна мигом забыла все перенесённые тяготы и лишения, как только увидела результат.

Помпезная и сложная высокая причёска, украшенная посеребрённой нитью с жемчугом и кокетливо выбивающейся прядкой волнистых волос смотрелась действительно по-царски.

В столовой их уже дожидался роскошный обед на две персоны. Особенно Луну впечатлила большая ваза с фруктами, некоторые из которых были ей даже незнакомы.

А ещё пахло всё совершенно одуряюще. Если принцесса ночи изначально и восприняла идею сестры пойти пообедать без энтузиазма, по причине полного отсутствия чувства голода, то теперь загорелась желанием попробовать всё, что есть на столе.

Но запахи, как это было и на празднике в Понивилле, даже близко оказались не способны сравниться со вкусами. Луне, у которой тысячу лет, в прямом смысле этих слов, маковой росинки во рту не было, даже обычная вода до сих пор казалась чем-то невероятно вкусным — чего уж говорить о невиданных ею ранее ананасах.

— Как же я, оказывается, по всему этому соскучилась! Мелочь, казалось бы… — Луна, разделив плод пополам, извлекла косточку и, целиком закинув нектарин в рот, блаженно зажмурилась.

Селестия, поначалу с тёплой улыбкой наблюдавшая за маленьким праздником сестры, посмурнела, когда к ней вновь вернулись мрачные мысли. Как бы ни хорохорилась Луна и как бы ни убеждала старшую сестру в том, что всё хорошо, но Тию всё равно сжирало чувство вины.

Сейчас ей казалось, что правильно было бы вообще сдаться тогда, дать сестре то, что она хочет — лишь бы она была счастлива… Но к чему бы это привело? Теперь уже никогда не узнать. Вместо этого она тогда изгнала свою несчастную, не понятую и одинокую сестричку Вуну на луну на долгое тысячелетие… Слишком долгое… Теперь становилось понятно, почему она была такой пришибленной на вечеринке в Понивилле и почему вчера с таким неподдельным наслаждением пила нелюбимый ей чай без сахара — она просто погружалась в давным-давно забытые ощущения, которых не испытывала все эти десять веков. И это только нагляднее демонстрировало Тие, насколько жестоким и несправедливым было её наказание. Нельзя было так поступать! Ладно, пусть даже изгнание, раз тогда не нашлось другого варианта, но на пятьсот лет! На триста!

— Что? Прости, не расслышала, — подняла на старшую сестру вопросительный взгляд Луна.

— Извини, — смущённо улыбнулась Селестия. — Просто мысли вслух, ничего серьёзного.

Она и не заметила, что прошептала последние слова. Луна, судя по пристальному взгляду, улыбке Тии нисколько не поверила, но пока решила отложить разговор на потом.

Принцесса дня, решив обдумать это как-нибудь позже, наконец присоединилась к сестре за обедом, заслужив от той одобрительный взгляд.

…

— Спокойные у тебя слуги, — заметила Луна, когда первые и вторые блюда на столе слаженными усилиями нескольких пони споро сменились на чай и десерт. — Честно говоря, я опасалась, что меня будут побаиваться, принимая за «ту самую» Лунную Пони. Но нет: все узнают, приветствуют почтительно… — младшая принцесса прервалась, выбирая себе пирожное.

— А ты помнишь, как в старые-добрые времена мы с тобой мечтали о том, какую страну создадим и как в ней всё будет? Тогда ещё, помнится, речь зашла о том, что новости, включая, порой, весьма важные, разносятся чрезвычайно медленно? — предвкушающе улыбнулась Тия.

— Может, было что-то такое… Не помню уже точно, — с сомнением кивнула ей сестра.

— Вот, специально для тебя попросила принести: утренняя газета, подобные ей вышли из типографий с первыми лучами солнца и написанное в них уже знает почти вся Эквестрия! — Селестия с довольным выражением лица телекинезом протянула Луне упомянутую газету — «Кантерлотские вести» с фотографией самой Луны на передовице. Принцесса ночи в венке из цветов неуверенно улыбалась, глядя чуть в сторону от фотографа. Ниже огромными буквами был отпечатан заголовок: «Принцесса Луна, сестра принцессы Селестии, вернулась! Эквестрия снова станет диархией!»

— Уволь своего художника, сестра! — недовольно поджала губы Луна, изучив взглядом своё изображение. — Королевская особа на портрете должна смотреться величественно и быть при регалиях, а не выглядеть, как потерявшийся жеребёнок! Хотя сходство, конечно, сильное… Ты чего? — с недоумением поинтересовалась принцесса ночи у расхохотавшейся сестры.

Объяснение, что такое фотография, затянулось почти на час, после чего беседа плавно перетекла на другие научные и магические достижения страны за все эти годы.

Как же всё поменялось… Новые города, соединённые железными дорогами, парящие в небесах дирижабли, на которых в небо могут подняться земнопони и единороги, новые жанры живописи, литературы и музыки, дешёвые и массовые печатные книги, которые теперь может позволить себе каждый пони… Да и самих пони в Эквестрии теперь было не несколько десятков тысяч, а больше миллиона! Голова шла кругом…

…

После обеда Селестия решила устроить сестре полноценную экскурсию по дворцу. Бродя по дорого отделанным и украшенным коридорам и залам, Луна в очередной раз поразилась тому, как сильно изменилась сравнительно небольшая, но серьёзная крепость, за тысячу лет превратившись в богатый и величественный дворец, настоящий центр страны.

Принцессу поразили огромные окна, застеклённые громадными листами чистейшего, абсолютно прозрачного стекла, вездесущие магические светильники вместо привычных факелов, а казавшаяся бесконечной библиотека дворца почти что повергла в трепет.

А ещё дворец не был пустынным и тихим, как она то любила в родном замке Двух Сестёр — он бурлил жизнью. Проходили мимо занятые чем-то слуги и работники дворца, салютовали принцессам стражники, церемонно раскланивались с сёстрами аристократы.

Селестия замедлила шаг, когда двери очередного зала отворились, выпуская в коридор перед аликорнами толпу пони. Те, разбившись по группкам, оживлённо обсуждали что-то на ходу, некоторые собирались компаниями у стен коридора.

С принцессами вежливо раскланивались, но вклиниться в их общение никто до сей поры не решался.

Идиллия была прервана серовато-синим с огненно-рыжей гривой полным жеребцом в официальном костюме и очках на носу, который практически бросился сёстрам наперерез.

— Ваше Высочество! Принцесса Селестия! Пожалуйста, простите, что прерываю вас, но дело решительно не терпит отлагательств!

Луна недовольно нахмурилась, глядя как жеребец оживлённо, но не повышая голоса рассказывает что-то подошедшей к нему и теперь внимательно слушающей сестре. Впрочем, принцесса ночи тут же укорила себя за эгоизм и вернула на лицо нейтрально-приветливое выражение.

Сестра правит страной, и необходимость принимать какое-либо решение порой заставляет оторваться от других дел, как сейчас…

— Извини меня, сестра, но мне придётся ненадолго отвлечься на дела — вопрос и вправду важный, — виновато опустила ушки Селестия, подойдя к младшей принцессе.

— Не волнуйся, я подожду, — заверила её Луна, на что Тия ободрённо кивнула и отошла к прервавшему их пони — наверное, какому-нибудь министру — всё ещё имевшему весьма обеспокоенный вид.

Это простое действие немного согрело младшую принцессу в душе: сестра не бросила её ради работы просто так, ей не всё равно, что чувствует она, Луна…

Впрочем, заскучать в одиночестве принцессе ночи не дали: из группы тихо переговаривающихся и украдкой поглядывающих на неё аристократов вышел статный белый единорог, обладатель золотистой гривы и голубых глаз, и решительно подошёл к ней.

— Ваше Высочество принцесса Луна, — учтиво поклонился жеребец. — Позвольте представиться: принц Блюблад, племянник вашей уважаемой сестры, Её Высочества принцессы Селестии. Для меня огромная честь познакомиться с вами лично.

— Нам тоже приятно сие знакомство, Ваше Высочество принц Блюблад. Не откажете Нам в небольшой любезности и не утолите ли Наше любопытство?

— Прошу меня извинить, что не соизволил пояснить сразу, Ваше Высочество: я — не правящий принц и, к тому же, не аликорн. Ко мне принято обращаться: «Ваша светлость», — обозначил улыбку единорог. — А ваше любопытство я с удовольствием утолю, если сумею.

«Титулования тоже изменились» — мимолётно отметила для себя принцесса, — «нужно обязательно всё уточнить».

— Ежели это не секрет, ваша светлость, по какому праву вы носите титул принца? — строго смерила щёголя взглядом принцесса Луна.

— По праву наследования, конечно, — слегка удивился тот. — Моему роду уже почти семьсот лет, и он ведёт своё начало от самой Её Высочества принцессы Селестии. По правде говоря, называть меня племянником Её Высочества технически не совсем верно, это лишь устоявшееся обращение. Я удовлетворил вас ответом, Ваше Высочество?

«Ведёт своё начало от Тии?! Ну сестра, ну… Тебе мно-ого придётся мне рассказать!»

— Вполне, ваша светлость. Не откажетесь ли поведать Нам ответ на ещё один вопрос?

— Всё, что угодно, Ваше Высочество.

— Какова ваша должность при дворе?

— Я возглавляю министерство картографии и земельного кадастра Эквестрии, Ваше Высочество. В задачи моего министерства входит управление землями, их категоризация, учёт и картографирование, а так же ряд сопутствующих этому вопросов.

— Это всё, что Мы хотели узнать, — решила закруглить разговор Луна. Для первого знакомства достаточно.

— Ваше Высочество! — чуть замявшись в начале, решился обратиться принц, видя, что принцесса собирается прервать диалог. — Позвольте… Не будет ли с моей стороны большой наглостью… Если…

— Мы слушаем! — решила всё-таки обратить внимание на как-то резко занервничавшего единорога принцесса ночи.

— Я хотел бы засвидетельствовать вам своё почтение и восхищение, Ваше Высочество! — собрался с мыслями Блюблад. — Я очень интересуюсь древней историей нашей страны, и, разумеется, не мог обойти вниманием ваш беспримерный подвиг — спасение Эквестрии от Лунной Пони. Спасибо вам огромное за вашу жертву, Ваше Высочество! — принц глубоко и с огромным почтением поклонился.

Луна застыла, как статуя, болезненно прикусив губу. Все мысли разом вымело из головы, оставив там звенящую пустоту.

— Не будет ли большой бестактностью с моей стороны задать вам несколько вопросов по тем временам? Я, конечно, обращался с ними к Её Высочеству принцессе Селестии, но, увы, остался без ответов… — вздохнул единорог. — Порой у меня возникает ощущение, что тётушка избегает на них отвечать… — понизив голос, проворчал он.

— Э-э… Да, то есть нет, то есть… — совершенно запуталась в словах ошарашенная и смятённая принцесса.

— Спасибо, Ваше Высочество! — к вящей панике принцессы Луны, решил засчитать ответ как положительный Блюблад. — Историческая литература не даёт никаких ответов, откуда всё-таки пришла Лунная Пони. Наверняка, вы знаете про это больше? — с горящим предвкушением взглядом обратился он к принцессе ночи.

Пауза затягивалась. Принц, знающий лишь официальную версию истории, искренне считал, что именно она, принцесса Луна, спасла Эквестрию от Найтмер Мун и очень уважал её за это… Уважал за то, чего на самом деле и близко не было! Теряющая остатки самообладания Луна уже не знала, куда себя деть под пытливым взглядом единорога, когда её, наконец, спасла принцесса Селестия.

— Здравствуй, Блюблад, — тепло поздоровалась она. Принц, не ожидавший прозвучавшего прямо за спиной голоса, вздрогнул и поспешно развернулся к принцессе солнца, которая заговорщицки подмигнула растерявшейся сестре.

— Здравствуйте, тётушка! — поспешно обозначил поклон единорог. Луна поразилась их явному сходству — единорог был необычно высок для пони, имел весьма длинный заострённый рог, а его ослепительно-белая шёрстка по цвету один в один повторяла шёрстку Тии. Похоже, насчёт кровного родства жеребец не соврал…

— Вижу, ты познакомился с моей сестрой? Надеюсь, не успел уже допечь её вопросами по поводу своего любимого исторического периода? — лукаво прищурилась белая аликорна.

— Не успел, — разочарованно подтвердил Блюблад и кинул вопросительный взгляд на Луну, глазами спрашивая, не доставил ли он проблем?

— Не успел, — кивнув, вторила ему младшая принцесса, решив всё-таки не устраивать искренне уважающему её пони лишних неприятностей.

— Что ж… Надеюсь, ты не будешь против, если мы с сестрой продолжим свой путь? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла принцесса солнца.

— Конечно нет, тётушка, — постарался скрыть досаду в голосе единорог. — Ваше Высочество принцесса Луна, большая честь — познакомиться с вами лично. Надеюсь, что у нас ещё будет возможность довести эту беседу до конца, если вы не против, — раскланялся он с Луной. — Не смею более отнимать у вас время. Хорошего дня, ваше Высочество. До свидания, тётушка.

Единорог, вежливо поклонившись, отошёл, влившись в группу других пони.

— Спасибо, — только теперь с невероятным облегчением выдохнула Луна, с благодарностью посмотрев на сестру. Та лишь грустно вздохнула в ответ. Официальная версия произошедшего тысячу лет назад, как оказалось, могла принести проблемы не только с живой Найтмер Мун, что было сразу понятно и очевидно, но и с сестрёнкой Луной, о чём Тия, признаться, совершенно не подумала…

…

— Сестра, ты не хочешь мне ничего рассказать? — обратилась к Тие Луна, когда они остались наедине.

— Ты, наверное, про племянника моего спросить хочешь? — угадала Селестия.

— Он упомянул, что его род произошёл от тебя, причём, лет семьсот назад, — кивнула принцесса ночи. — Я думала, попытки зачать и родить мы уже давно оставили, как безрезультатные и бессмысленные, — горестно вздохнула она. — Да и не ты ли отговаривала меня от серьёзных отношений, когда ушёл от старости твой любимый, Сильвер Винд, по которому ты потом лила слёзы несколько лет?

— Восемь лет я не могла смириться с его смертью… До сих пор вспоминаю этого отчаянного жеребца, которому я была нужна не как богатая и наделённая властью королева, а как «Тия, солнышко моё», — печально улыбнулась старшая принцесса. — Горько, что у нас не осталось наследников…

Луна в задумчивости прошлась по залу, вспоминая те времена и размышляя о не такой уж и завидной, на самом деле, судьбе аликорнов.

Когда-то в молодости они с сестрой даже не думали о том, что они какие-то там особенные. Просто жили, как жилось, мечтали о том, о чём и другие пони, в том числе, о семье и жеребятах… Но жеребят всё не было, а потом и любимые увядали от старости на глазах бессмертных сестёр.

Они не одно десятилетие провели в исследованиях, пытаясь разобраться, способны ли вообще аликорны иметь потомство.

Вердикт — способны. С исчезающе малой вероятностью, потому что простые пони хоть и наделены магией, но не состоят из неё на большую часть, как аликорны. Поиски же аликорна-жеребца так и не дали никакого результата, как и попытки исправить ситуацию самыми различными способами…

— Что же насчёт принца… — встряхнула головой Селестия, также на время ушедшая в себя. — Блюблад немного ошибается: его роду шестьсот пятьдесят два года, а не «почти семьсот» — с лёгким укором в адрес тщеславного потомка уточнила Тия, направив задумчивый взгляд в окно. — Откуда же он произошёл… Честно говоря, это было, как крик души. Я так скучала по тебе… Или хотя бы по кому-нибудь, кто видел бы во мне что-то кроме бессмертной и могущественной правительницы… Посреди кипящей жизнью столицы, в полных пони залах дворца я чувствовала себя совершенно одинокой.

«Знакомо…» — вздохнула Луна и, подойдя к задумчиво взирающей в даль Тие, ободряюще приобняла сестру, заслужив от неё мимолётный благодарный взгляд.

— На эти отношения не было никаких серьёзных планов, ни у меня, ни у статного красавца-единорога по имени Пюр Голд, с которым мы тогда много работали вместе над образовательной реформой. Умнейший пони, сильный и одарённый маг, он тогда был заместителем министра образования — и в самое ближайшее время собирался занять её место. За время совместной работы мы с ним как-то незаметно очень сблизились…

Селестия оторвала взгляд от окна и, сделав приглашающий жест, двинулась в сторону выхода в коридор. Луна последовала за ней, погружённая в рассказ сестры.

— Результат этого сближения стал полным шоком для нас обоих. Наши с ним отношения, впрочем, так и не переросли в тесные родственные, он, при всём старании, до конца жизни так и не смог преодолеть ту дистанцию, что отделяла «принцессу Селестию» от просто «Тии», за что постоянно корил себя и просил у меня прощения. Удивительно, но рождение жеребёнка нисколько этому не помогло…

Принцесса дня распахнула двери и они с Луной вышли на крыльцо, ступени которого спускались в сад. Сёстры спустились на травяную дорожку и неспешно направились в сторону небольшой беседки.

— Я в дочери, поначалу, души не чаяла, — тем временем продолжала свой рассказ Селестия. — Пока, спустя несколько лет, внезапно для себя не осознала, что когда она, эта милая маленькая единорожка, умрёт на моих копытах от старости — я этого просто не переживу. Больно, горько, противно, но пришлось, скрепя сердце, заставлять себя разрывать дистанцию, как мантру твердя себе сквозь слёзы: «Нельзя привязываться!»

Тия душераздирающе вздохнула, устремив преувеличенно сосредоточенный взгляд в безоблачное небо.

— Что ж, своего я добилась, — грустно подытожила принцесса солнца, справившись с чувствами. — Смерть малышки Санбим от старости меня не убила… Но то, что она до конца обращалась ко мне «Ваше Высочество» и на «вы» жестоко ранило меня много лет.

В повисшей паузе, Луна вдруг подумала, что ей на луне, возможно, пришлось куда проще, чем сестре здесь, обречённой на одиночество среди многих, чей век, увы, слишком короток…

— Такая вот история, — вымученно и как-то тоскливо улыбнулась Тия. — Знаешь, за все те годы я как никогда кристально ясно осознала, что кроме тебя у меня нет и, наверное, не будет больше никого. Как же я ждала твоего возвращения…

Селестия заключила сестру в долгие объятия. Луна, не находя слов, просто обняла её в ответ.

— Несколько позже, у меня, впрочем, появилась новая надежда на то, что не вечно нам с тобой одиноко наблюдать, как сменяются поколения, — тихо продолжила Тия. — Я тебя скоро познакомлю с Ми Аморе Кадензой. Думаю, ты будешь очень удивлена.

— Заинтриговала, — хмыкнула Луна.

— Ладно, — спустя пару минут, неохотно разорвала объятия старшая принцесса. — Уже пора день на ночь менять. Ты как, будешь луну поднимать? — улыбнулась она сестре.

— Я?! — поразилась Луна. — Но… Я думала… После всего, что случилось… — замешкалась она.

— Что я больше не доверю тебе этого? — насмешливо приподняла бровь Селестия, однако от её голоса температура в саду упала на пару градусов. — Луна, тебе здесь можно всё. Абсолютно всё. Если хочешь, можешь даже попросить меня уступить тебе трон, чтобы править Эквестрией самой. Я уступлю, — предельно серьёзно сообщила она сестре.

Луна, изначально собиравшаяся яростно возразить Тие, что «она перегибает палку и это всё совершенно излишне и вообще…» вдруг поняла: принцесса солнца просто готова на всё, что угодно, лишь бы не потерять её, свою младшую сестрёнку, снова. А она сама, принцесса Луна, в свою очередь, сделает всё, чтобы не потерять Тию, поэтому предложенный той вариант никогда не станет чем-то большим, чем слова.

— Спасибо, что так доверяешь мне, Ти, — тихо проронила принцесса ночи.

— Для тебя — что угодно, Вуна, — так же тихо ответила ей сестра. — Ну так как, поднимешь луну? — приободрившись, уже громче поинтересовалась она.

— Наверное, пока нет, — чуть смутилась синяя аликорна. — Боюсь, сейчас моя магия для этого не в лучшем состоянии.

…

— Непривычно видеть её такой, — задумчиво произнесла Селестия, глядя на гладкую поверхность висящей на небосклоне луны.

Сёстры неспешно прогуливались по ночному саду, пока что не торопясь возвращаться во дворец и наслаждаясь компанией друг друга.

— А она когда-то была другой? — немного удивлённо спросила Луна у сестры.

— Была. Не далее как три дня назад на ней был твой профиль из кратеров. Я с трудом помню, что она вообще когда-то была вот такой, как сейчас… — отстранённо ответила Тия.

Принцесса ночи промолчала, не зная, что сказать — любой ответ почему-то казался неуместным.

— Знаешь… Пожалуй, лишь сегодня за обедом, глядя, как ты реагируешь на все те обыденные вещи, которых была лишена там, — Тия кивнула в сторону луны, — я полностью осознала, насколько несправедлива к тебе была, отправив в ссылку на такой чудовищный срок… Мне сложно даже представить, как ты смогла выдержать такое… Прости меня, сестра.

Как смогла выдержать… Благодаря своей тёмной стороне, что подпитывала злость и жажду мести, что заставляла сжать зубы и пытаться дальше — искать путь к побегу, придумывать планы войны, готовиться к битве с сестрой, к битве, в которой должна была остаться только одна.

Собственная ненависть постепенно ушла, пришло осознание содеянного, понимание произошедшего… Пришло чувство совершённой ошибки, которую исправить уже невозможно.

Но тьма оставалась рядом, подпитывала гнев, взывала к мести, требовала крови!

И тогда ей, Луне, стало страшно. Страшно, что её тёмная сторона сможет взять верх, что её раскаяние не окажется полным и превратится сначала в равнодушное ожидание, а затем — в злобу от того, что это ожидание чересчур долгое и незаслуженное.

Найтмер Мун, изыскивая новые методы борьбы, затронула возможности и магии снов, но примитивный разум тёмного духа не углядел в десятках обдуманных вариантов деталь, что стала спасением для Луны.

Несколько десятков лет кропотливой подготовки, постоянное нервное напряжение, страх перед тем, что может произойти, если задумка не сработает…

Сработала. Всё удалось. Шестьсот лет пролетели мимо, будто их и не было, как перед её взором возникли розовые глаза сестры, что беспокоилась о её здоровье на фоне ветхих стен древнего замка Двух Сестёр.

Волноваться было не о чем… Но последние мысли той, что Луна считала лишь тёмным отражением в зеркале, почему-то жгли душу и мешали заснуть. Что, если она ошиблась?

— Тебе не за что просить прощения, Ти, — покачала головой в ответ Луна. — То, что ты рассказала мне за эти два дня, если честно, наводит на мысли, что себя ты наказала куда сильнее, чем меня. Должно было быть наоборот, я хотя бы заслуживала этого, в отличие от тебя… — понурилась младшая принцесса, отрешённо наблюдая, как травинки приминаются её копытами при каждом шаге.

— Луна… — попыталась было возразить Селестия, но замолчала, не сумев найти слов.

Между сёстрами повисло молчание. Аликорны не торопясь шли по ночному саду, слушая сверчков и наблюдая за светлячками, что светящимися точками кружились над распустившимися в лунном свете ночными цветами.

Принцессы сделали круг и вернулись на дорожку, что вела в сторону сияющей на небосклоне луны.

— А… Что было там, на луне? — решилась, наконец, спросить Селестия.

Луна помрачнела, отведя взгляд в сторону от Тии. Вот он, вопрос, которого она одновременно ждала и опасалась. Рассказывать подробности кому бы то ни было почему-то отчаянно не хотелось.

— Луна, что случилось между тобой и Найтмер? — тихо спросила старшая принцесса на угрюмое молчание сестры.

Принцесса ночи вздрогнула, сбившись с шага.

Как она могла забыть! Тия же ещё вчера собиралась посетить зачем-то оставленную ей в живых Найтмер Мун. И этот вопрос сестры мог означать только одно: визит закончился разговором, а не сражением. С духом злобы общего языка Селестия бы не нашла. А это может значить только одно…