Последняя весна

Глава 3

— Не туда идешь и не у тех спрашиваешь. — Скрю подкараулил на выходе один из студентов. Лиловый единорог с идеально выбритыми висками на вид был младше нее, да и в принципе оставлял ощущение какого-то доходяги.

— Тебе-то какое дело?

— Да все то же. Поступить хочешь?

— Хочу. – раздражилась кобылка.

— Ну вот тогда и послушай. С такими делами надо было не к ректору, а к заму ходить, а лучше сразу меня искать – напрямую она не работает.

— Какими такими делами?

— Ну не юли, а!

— Окей… Хочешь сказать, я с ней смогу договориться?

— Напрямую? Нет. Пойдем-ка. – жеребец взглядом пригласил Скрю пройтись, — Уже успела прогуляться?

— Нет…

— Ну и правильно, тут смотреть не на что, по большому счету. Вон разве что юбилей завтра. – единорог кивнул головой в сторону приоткрытой двери актового зала, за которой во всю кипели приготовления, — Ладно, давай к делу. Бабки есть?

— Сейчас – нет. Надо же знать сначала, сколько нужно, да?

— Ну а смысл тогда сюда приходить, если денег нет? – раздражился лиловый, — Хотя… А ты куда хочешь?

— На электронику.

— Серьезно? – единорог неприятно усмехнулся, — Здесь на электронике два с половиной дурака сидят. Мой тебе совет: хочешь подняться – иди хотя бы на экономику, либо на гос-управление, но там о-очень дорого.

— А там что?

— Там, понимаешь, сама… — студент многозначительно задрал голову, — лекции раз в месяц читает, а там уже и понравиться можно. А это о-го-го.

— Не хочу.

— Ну и зря. – выйдя во внутренний двор, двое присели на одну из скамеек – подальше ото всех, — Короче, смотри: до вступительных у тебя еще месяца три есть.  Подготовься, собери деньги. Я так понимаю, что проблема у тебя в рекомендации… Спрошу сегодня у Трикси, а ты приди завтра, но пораньше, а то тут часов в одиннадцать начнется.

— И сколько в итоге-то?

— Говорю же, сейчас не скажу – надо узнавать. Больше сотки точно… Закурить есть?

— Здесь вообще-то не положено. – немного наигранно возмутилась Скрю, вынув из пачки дорогую импортную сигарету.

— Тут что положено, на то наложено, если ты еще не заметила. Еще вопросы остались?

— Не знаю… — Скрю закурила вместе с собеседником, — Как тут вообще?

— Зашибись. На бесплатное если поступишь – вкалывать будешь как проклятая, сразу говорю. Бюджетников здесь очень быстро валят… А на платников и иностранцев даже не смотри, лучше даже вообще с ними дел не иметь – местным как раз тебя с теплого места скинуть интересно.

— А сам-то ты так учебу отрабатываешь?

— Вот давай не будем. – огрызнулся единорог, — У всех свои проблемы и свои болячки. Короче, завтра. И до одиннадцати железно – потом не пустят.

— Поняла.

— И еще. – жеребец окликнул направившуюся к выходу Скрю, — Искать меня завтра не надо. Сам найду.

— Все уже на поток поставили. – с грустной усмешкой констатировала полушепотом Скрю, выходя из ярких красок Школы дружбы обратно в серую, цвета подтаявшего грязного снега повседневность Понивилльских улиц.

Центр уже давно остыл от утреннего ажиотажа. Редкие пони из мэрии и окрестных офисов иногда выскакивали на улицу, закуривая сигарету, не успев даже закрыть за собой дверь, или чуть не вприпрыжку убегали в сторону местного магазина, чтобы прикупить на работу чего-нибудь перекусить. Медленно, смакуя каждую минутку свободного времени, брели по улицам те, чьи выходные по графику выдавались на будние дни. Странные чувства испытывали по отношению к ним пони, урвавшие сейчас несколько минут на перекур: с одной стороны они сейчас отдыхают, не довлеет над ними начальник-самодур, не пышет прямо в лицо омерзительным амбре из дешевого одеколона и едкого пота коллега-идиот, выдающий зачастую такие перлы философской мысли, что хочется от его потока сознания залить уши воском, лишь бы больше никогда подобного не слышать. Не нужно им заниматься каким-то однообразным и смутно понятным делом, суть и важность которого ты осознаешь от силы на четверть… А вот если с другой стороны посмотреть – сейчас-то они выходные, а в субботу и воскресенье будут работать, пока ты, как «все нормальные пони» будешь тратить денежки на свои сиюминутные хотелки в торговом центре или же, сидя дома на диване и почесывая всякие интересные места, рассказывать жене, какие все кругом дураки и быдло, и лишь ты один единственный – умный. Кому как нравится.

Неказистый голубенький троллейбус, поблескивая свеженаклеенной рекламой, предательски промчался, жужжа электромотором, мимо Скрю. Как раз нужный маршрут. Ждать другого, который ходит раз в час, слишком долго, а гнаться за этим и потом, задыхаясь, дожидаться еще одного такого же – слишком обидно.  С борта троллейбуса, улыбаясь всеми своими отбеленными в дорогой стоматологии зубами, смотрела на прохожих очередная сказочница – «мастер спорта по всем видам спорта» Лайтнинг Даст. Гордо выпятив увешанную медалями за неизвестно какие заслуги грудь, она протягивала перед собой бутылку газированного пойла из яблочного жмыха, которую теперь хлестали литрами все, кому не лень, ибо дешево, сладко и после него жрать не так сильно хочется. «Яблочный удар – напиток чемпионов» — гласила отвратно сделанная надпись на картинке. Предлагалось ли потенциальному покупателю стать чемпионом по хроническому гастриту или же мастером спорта по ожирению – история умалчивала.

— Не очень-то и хотелось. – Скрю снова пошла домой пешком. Сэкономленных на билетах денег теперь могло вполне хватить на какую-нибудь жвачку или булку. Так она и поступила: опорожнив кошелек в ларьке на остановке, она теперь еще более неторопливо шла по улице, жуя слойку с чем-то отдаленно напоминающим сыр. Очень хотелось и закурить вдобавок, но для этого надо было остановиться и где-нибудь присесть, а погода пока не позволяла.

Путь предстоял неблизкий. Хоть Понивилль и был городом небольшим, но путь от центра до окраин все равно занимал минут сорок-пятьдесят, если пешком. Похолодало. Вчерашняя слякоть, подмерзшая за ночь и утро, образовала тоненькую бугристую пленку льда, из-за чего идти приходилось медленно – того гляди упадешь еще. Зато было тихо. Так тихо бывает разве что зимой, когда нет уже на деревьях листвы, а липкий мокрый снег скрывает звуки шагов и шуршание автомобильных шин. Скрю обожала такую погоду. В эти моменты, когда все вокруг словно замерло, вокруг ни души, а самый громкий звук – твое дыхание, кажется, будто время остановилось, будто мысли твои звучат на всю округу, эхом отражаясь от домов и деревьев. Поймав такой момент, ей порой хотелось просто остановиться, набрать воздуха в грудь и просто отдохнуть, на какие-то мгновения опустошить голову от всего накопившегося…

Мимо с диким ревом промчалась старая прогнившая колымага, хозяин которой, видимо не особо обремененный интеллектом, решил снять глушитель с выхлопной трубы – чтобы рычала. Все волшебство зимней тишины мигом улетучилось, его уже не поймаешь.

— Придурок… — Скрю обиженно фыркнула и ускорила шаг, изредка поскальзываясь на запорошенном снегом льду. Теперь идти медленно не было никакого смысла, — Тебе бы эту трубу да в…

Домой лазурная вернулась с тяжелой душой. Несмотря на недавно съеденную слойку, желудок снова начал напоминать о себе, уставшие с дороги ноги болели, а еще очень сильно клонило в сон.

— Больше сотки. Больше сотки… где ж их достать-то. – разогревая чайник для кофе, Скрю деловито оглядывалась по сторонам в поисках того, что можно быстро загнать. Хотя, она прекрасно понимала, что лично её в этой квартире от силы четверть от всех вещей. Можно было бы, конечно, продать махом весь компьютер… но это слишком уж большие жертвы. Без него – хоть вешайся.

Цыкнул переключатель на чайнике. Залив кипятком две ложки кофейного порошка, пони вернулась на свой «боевой пост» — застекленный балкон, с которого можно было увидеть практически всю округу: пару соседних панелек пониже, ютящиеся близко-близко друг к другу, будто пытающиеся согреться собственном теплом, домики барачного типа, остановку, у которой уже урчал стареньким движком маленький, немного поржавевший автобус, почти у самого-самого горизонта изрыгал в небо клубы дыма завод Флима и Флэма. Интересно. Так можно было просидеть хоть целый день, наблюдая за жизнью внизу, как юный натуралист наблюдает с лупой за муравейником: то внизу у магазина кто-то подерется, то какой-нибудь выпивоха, от отчаяния ли, то ли от скудного ума усядется под деревом и заведет протяжно песню, пронесется порой, озаряя ночь маячками, полицейская машина…

Работать не хотелось. Скрю слишком разморила дорога, да и гнетущие мысли о деньгах все никак не выходили из головы.

— Больше сотки… Это может быть и сто десять, и сто двадцать, если не все сто пятьдесят… Кредит не дадут, нет.

Скрю едва поймала момент, чтобы не провалиться в сон прямо на балконе. Закинув бычок в пустую банку из-под консервов, лазурная вернулась в единственную комнату и, укрывшись свалявшимся одеялом на диване, включила дешевую плазму, прикрученную практически под потолком – так проще засыпалось.

— Вернемся к главной новости за сегодня. В результате крушения во время испытаний нового боевого самолета погибла летчик-испытатель, генерал авиации Спитфаир. Причиной трагедии, по версии следствия, является техническая неисправность машины.

— На данный момент, — в кадре появился пони в военной форме, — следственная группа занимается расшифровкой бортовых самописцев. До момента получения этой информации мы не можем дать более четкой оценки ситуации.

— Пресс-секретарь принцессы Твайлайт Спаркл прокомментировал произошедшее и констатировал, что, цитата: хотя гибель Спитфаир и является большой трагедией всего народа Эквестрии, она не должна помешать планомерной работе по формированию нового кабинета министров. По состоянию на данный час на должность министра обороны утверждена кандидатура генерала авиации Рейнбоу Дэш. Напомним, что Спитфаир исполняла обязанности минобороны при правительстве принцессы Селестии и так же являлась претендентом на место в кабмине. Церемония прощания состоится завтра, в восемь часов утра по кантерлотскому времени. К другим новостям. Рекордное за последние десять лет падение курса Бита можно объяснить…