На виражах души моей

Глава девятнадцатая

Как бы это не было грустно, но подошла пора прощаться с Югом. Мы не могли задерживаться на берегу моря больше чем на одну ночь, нас со Спитфайр поджимало время — через четыре дня мы должны были вернуться к тренировкам в лагере вондерболтов, а нам еще надо было вернуться и забрать вещи в Миддейле. Наутро, собирая вещи после завтрака, Тимми твердо заявил нам, что, когда вырастет, обязательно повторит путь своего прадедушки и доплывет до Южного полюса. Мы, полушутя, полусерьезно, заверили его, что так оно и будет. Пусть верит и надеется, славный малыш. Надежда и вера двигают пони на смелые поступки, уж я-то знаю.

Мы помахали тюленям на прощанье копытами и, в последний раз посмотрев на морскую гладь, отправились в обратный путь. Три следующих дня пролетели как одно мгновение — опять Голубая Змея, купание, рассказы Ларса (в принципе, не такие уж и скучные), горы, снова театр теней на привалах, а под вечер третьего дня, когда мы вернулись к тому самом месту, где нас застала гроза, Крис проговорился про то, что иногда балует себя рыбкой. На мое удивление, Ларс тут же рассказал, что в некоторых ресторанах Кантерлота и Мэйнхеттена тоже готовят рыбу, правда, пони неохотно едят «трупы», предпочитая по старинке растительную пищу. И тут же загорелся идеей наловить рыбы и попробовать приготовить ее вместе с Крисом. Тимми был только за, а мы со Спитфайр переглянулись недоуменно.

— Даже не знаю, что и сказать, мальчики. Оказывается, вы оба и после многих лет знакомства еще можете меня удивить! — сказала пегаска и, улыбнувшись, обняла их обоих. Мне до сих пор было непривычно наблюдать эту сцену, и я почему-то представила, как рассказываю об этой сцене нашим ребятам. Они ведь действительно ни за что мне не поверят! Пока не увидят своими глазами — так точно.

К середине следующего дня мы добрались, наконец, до городка, с которого и начался наш поход. Еще меньше суток — и снова Миддейл, дом Спитфайр, мои родители, примирение… Я много думала об этом в последние дни, и в конце концов, решила не говорить никаких высокопарных фраз о том, что мне стыдно и прочее. Просто подойду к ним, ткнусь головой в папино плечо, как делала когда-то в детстве, когда мне было тоскливо. А он положит мне крыло на спину. А мама подойдет и обнимет меня копытами за плечи. Буду верить, что так и произойдет. Так будет как-то правильнее, что ли…

Но перед самым отъездом, на платформе, у меня особо не было времени погружаться в себя — когда взрослые пошли покупать билеты на поезд, а мы с жеребенком остались сидеть на вещах, скрываясь от палящего солнца под навесом, тот вдруг разревелся.

— Ну, что ты, не плачь, Тимми, — говорила я ему, поглаживая крылом по синей гриве. — Я же не уеду сразу, я останусь еще на день и поеду на сборы вместе с твоей мамой.

— Вот именно! — всхлипнул тот. — Вы, две самые потрясные пони на свете, опять уедете… а я?

— Но с тобой останутся еще двое не менее потрясных пони, не забывай. — Я сделала плачущему жеребенку лёгкий буп. — Папа любит тебя, и дядя Крис тоже.

— Любят… но когда вы все четверо вместе со мной, гораздо лучше! — Он посмотрел на меня полными слез глазами. — Обещай, что будешь приезжать, Дэш.

— Я постараюсь, малыш, я постараюсь. — Я обняла его, как смогла крепко. Конечно, я буду навещать его, он очень нравится мне, я привыкла к его ласковым объятиям и словам. Никогда бы раньше не подумала, что полюблю сына самой Спитфайр!

— Нет, ты не постарайся, ты пообещай, что приедешь! Пожалуйста… Радуга… я так тебя люблю…

— И я тебя люблю, Тимми. Ты очень хороший, добрый и славный жеребенок. Знаешь… — Я немного отстранилась от него, желая вынуть из рюкзака бутылку воды. — Мы знакомы с тобой меньше двух недель, а у меня такое ощущение, что…

— Всю жизнь? — поднял на меня глаза малыш. — Я тоже так думаю, Радуга. Я ещё никогда не встречал такую хорошую, добрую и понимающую пони, как ты.

Я почувствовала, как меня заливает краской. Ох, довел же он меня все-таки до этого своими ласковыми словами, чуднушка!

— Ну, не преувеличивай, — открыв бутылку с водой, я начала пить, потом дала ее жеребенку, который тоже протянул к ней копытца. — А как же хотя бы дядя Крис? Он же с тобой почти с самого рождения!

Жеребенок напился и отдал мне бутылку. Я увидела, что теперь пришла его очередь краснеть.

— Дядя Крис все-таки жеребец, а ты — кобылка… — промямлил он и даже отстранился от испуга за свои слова.

Я, неожиданно даже для самой себя, расхохоталась и прижала его к себе — первый раз по своей инициативе.

— Тимми! Ведь скажешь ты тоже! Кобылка!.. — Я даже вытерла слезы — до того забавно прозвучали для меня слова маленького поклонника.

— А что, разве нет? — поднял он на меня свои синие бездонные глаза.

— Ну, конечно, да! Просто…

— Если бы я был большим, я бы… — Тимми вдруг осекся и, взмахнув крыльями, слетел с вещей и приземлился в нескольких шагах от меня. Он словно испугался того, что хотел сказать.

— Тимми, ты куда?

— Я бы женился на тебе, Радуга Дэш, — вдруг уверенно и как-то серьезно договорил он и посмотрел на меня внимательным, совсем взрослым взглядом. Я даже не подумала бы, что он может так смотреть. — Я очень тебя люблю! Очень!..

Я перестала улыбаться — жеребенок бы точно обиделся на меня, если бы я сохранила улыбку после его такого серьезного признания — тогда я это явно почувствовала.

— Не расстраивайся, Тимми. — Я подлетела к нему и обняла. — Сейчас тебе всего одиннадцать, но кто знает, что будет лет через семь?.. — и подмигнула ему.

Не знаю, почему я сказала ему именно такие слова. Может, мне просто хотелось поддержать его… а может… кто знает? Иногда мое сердце тает от приятных слов других пони, хоть я это и не показываю внешне. К тому же…

— Поезд из Мэйнхеттена прибывает! — вдруг объявил проходящий по платформе земнопони в форме кондуктора. — Поезд из Мэйнхеттена прибывает!

— Это наш поезд? — поглядел на меня Тимми, и я в первый раз за все время увидела какую-то иную, более взрослую любовь в его глазах. Признавшись мне в самом сокровенном, том, что, видимо, давно носила его детская душа, он будто больше не видел нужды ее скрывать.

— Да, хороший мой. Это наш поезд. Сейчас он высадит пассажиров и пойдет обратно, но уже с нами на борту. — Я улыбнулась ему и погладила его копытом по гриве. Он закрыл глаза от удовольствия.

— Хорошо же вы сидите на вещах, солнечные гвардейцы! — послышался сзади голос Спитфайр. Мы обернулись. Она шла по платформе к нам, а Крис и Ларс, идущие у нее по бокам, производили впечатление ее стражи, а сама она, раскрыв крылья, хоть и была значительно меньше своих компаньонов, была ужасно похожа на новую принцессу Эквестрии. Я еле сдержала смешок, но по веселому взгляду Тимми, который он кинул на меня, поняла, что он думает примерно то же самое.

— Решили посмотреть, как будет подходить поезд, — вывернулась я, и мы с Тимми зашагали к ним навстречу.

Крис продемонстрировал нам пять билетов — видимо, из-за нехватки бумаги в этом городке, нам напечатали их на какой-то странной серой бумаге, похожей на упаковочную. В такую обычно запаковывают посылки и бандероли.

— Ну, что, друзья мои, конец сказки? — обвела нас всех взглядом Спитфайр. — Возвращаемся домой?

— Почему сразу — конец сказки? — вдруг встрял Ларс, поправив магией вспотевшие очки. — Только начало. Кажется, у меня намечается очередное детище, так сказать. Я напишу книгу приключений. Сегодня всю ночь обдумывал сюжет…

— Что?! Книгу приключений??? — взлетела в воздух я, да и остальные были удивлены не меньше меня, даже Спитфайр, прожившая бок о бок с этим пони, как-никак, больше десяти лет.

— Ну, а что вы все четверо глядите на меня такими глазами, словно я сказал, что выиграл во всеэквестрийскую лотерею? — осведомился он, увидев нашу реакцию, и снова поправил очки. — Книга приключений необязательно должна целиком состоять из бегства от хищников, поисков сокровищ и всего прочего подобного. В ней может найтись место и хорошему юмору, и даже философским размышлениям. Правда, я пока не знаю, сколько там будет того и другого. Но я попробую соблюсти меру.

Посигналив о своем прибытии, у края платформы остановился поезд и пустил из-под колес облако пара. Мы все закашлялись.

— Берите скорее вещи, идем занимать места! — скомандовала Спитфайр, и мы, послушавшись ее, на ощупь взяли свои рюкзаки и палатки и дошли до дверей. Дым все никак не рассеивался. Кондуктор — снова единорог, но уже жеребец, гораздо более приятной внешности, встал у нашей двери и кашлял от дыма. Кашляли и мы — дым был едким и неприятным.

— Пожалуйста, ваши билеты, — сказал он. Я различила, что его кьютимарка — нечто похожее на клочок бумаги. — Не желаете приобрести газету, леди и джентельпони? Я вижу, вы странствовали и, возможно, не в курсе последних новостей, — предложил он после того, как закончил компостировать билеты. Он магией придвинул со спины сумку, в которой лежали, свернутые в трубочку, газеты, и продемонстрировал нам обложку одной из них. — Могу предложить вам «Ведомости Эквестрии», сегодняшний выпуск. Совершенно изумительная новость, Мэйнхеттен и Филлидельфия могут спать спокойно: банда похитителей жеребят, наконец-таки, поймана в полном составе. Все жеребята целы и невредимы и уже вернулись к своим родителям.

— Нет-нет, спасибо, мистер Пэйпер. Нам совершенно не интересна криминальная хроника, — сказала ему Спитфайр, несмотря на явный интерес к газете со стороны Ларса, которому она (я мельком увидела) чуть отдавила копытом ногу, дескать, не бери. Я снова скрыла смешок. У них забавные отношения.

Разочарованный жеребец-кондуктор пожал плечами и пропустил нас. Мы вошли в пустой вагон. Кажется, ехать нам предстоит в полном одиночестве.

Я сразу же бросила рюкзак (уже не в проходе, потому что этот жеребец не показался мне противным и не начал читать нотации, а на скамейку) и разлеглась на соседнюю.

— Неужели ты устала, Радуга Дэш? — ехидно бросил, проходя мимо Крис.

— Еще чего! — сразу же вскочила я, хотя усталость от долгого полета сегодня все же ощущалась. Что там говорила Спитфайр про напрасно напряженные крылья?

— Откуда ты узнала, что его фамилия Пэйпер? — спросил жену идущий за Крисом Ларс. — У него даже бейджа на форме не было!

— Это элементарно, Ларс. — Спитфайр светилась от гордости. — Я просто предположила, взглянув на его кьютимарку. Это было проще, чем сделать тройное сальто назад на одном крыле.

— Тоже мне — сравнила, Спит! — не удержалась я. — Тройное сальто назад на одном крыле — самый сложный трюк. Все, что угодно, будет легче его.

— Ты еще забыла про тройное сальто назад на одном крыле с переворотом на спину! — встряла командирша вондерболтов, светясь пуще прежнего. Конечно, ей было приятно показать мне свои знания по части высшего пилотажа. — Учи матчасть, рядовая Дэш!

— Посмотрите, кто там! — вдруг воскликнул Тимми, забравшийся на скамейку и смотревший в окно. — Быстрее!

Мы прекратили спор и взглянули в окна. Ну, да, подумаешь, неожиданность, мои родители с рюкзаками бегают по платформе туда-сюда. Что, я этого в детстве не видела?..

Погодите, что???

— Святая мать Селестии, королева Лорен, что они тут еще делают? — проговорила потрясенная Спитфайр. — Они же уехали в Клаудсдейл. Они же говорили, что поедут в Клаудсдейл, по крайней мере!

М-да, все-таки ничего удивительного. Наверно, опять перепутали поезд.

— Пойду, узнаю, что случилось, — скинув рюкзак на скамейку рядом со мной, продолжила пегаска. — Поезд будет стоять еще десять минут, так что не беспокойтесь, не отстану.

Она вышла, хлопнув раздвижной дверью. Мы, четверо оставшихся, через стекло наблюдали, как она подходит к ним, и как безумно они ей радуются. М-да… с чего я решила, что они будут вести себя хоть немного приличнее, чем всегда?..

Спитфайр говорила с ними совсем недолго, не прошло и полминуты, как мой папа кинулся куда-то вместе со своим огромным рюкзаком, а моя мама, сопровождаемая Спитфайр, пошла в наш вагон. Я напряглась. Неужто сейчас опять будет буря?..

— А вот и мы! — торжественно объявила Спитфайр, первой входя в вагон. — Мистер Хотхуф и миссис Вислз решили пойти нам навстречу, но, по счастливой случайности, мы не разминулись. И теперь они поедут с нами обратно в Миддейл.

Ну, вот, начинается… даже наблюдая родителей через окно поезда, я поняла, что ничего хорошего, а уж тем более, как я представляла раньше, мирного, из моей с ними встречи не выйдет. Все будет как раньше…

— ДОЧКА! Как я рада, что с тобой все в порядке! — завидев меня, крикнула мне с порога мама. — Мы с отцом так за тебя переживали!

Я постаралась натянуть на свое лицо приветливое выражение. В отличие от них, я хотя бы постаралась измениться.

— Привет, мама! Да, со мной все… в порядке…

Она, бросив рюкзак на скамейку, в мгновение ока подлетела ко мне и сжала так крепко, что последние два слова вырвались из меня наподобие писка, почти не слышные.

— Как она? — Мама лихорадочно переводила взгляд с Криса на Ларса, с Ларса на Спитфайр, и так по кругу. — Не болела в пути? Ее не кусали змеи? А пауки? Радуга, ты же с самого детства не выносишь пауков! Мы с отцом так боялись…

— Мама, я же сказала — со мной все в порядке! Ох… Пожалуйста, не сжимай меня так!.. Мне нечем дышать…

Я в отчаянии посмотрела на Тимми, будто искала в его бездонных синих глазах спасение. Он улыбнулся мне, как смог, искренно, в этой не очень приятной обстановке и подмигнул — дескать, я здесь, с тобой, не переживай. Я постаралась улыбнуться ему в ответ. И в самом деле, ничего, прорвемся как-нибудь.

Ведь шоу и правда должно продолжаться?