Последний день Эквестрии...

За последние несколько лет Эквестрия выдержала множество испытаний: пришествие Найтмэр Мун и её вечная ночь, нападение чейнджлингов на Кантерлот, возвращение короля Сомбры, побег лорда Тирека, маленькая розовая пегаска с маниакальными наклонностями. Однако сегодня над ней нависла такая угроза, перед которой бессильны даже элементы гармонии...

Рэрити

RPWP 4: Метконосцы-изобретатели.

Метконосцы – изобретатели. Эппл Блум, Свити Белль и Скуталу принимают участие в проводимом завтра в Кантерлотской Школе для одарённых единорогов соревновании изобретателей..

Эплблум Скуталу Свити Белл

Вместе они борются с преступностью

Ям Спейд — земной пони-детектив с хорошим чутьем земного пони. Он может найти почти все. Азура Серапе — норовистая бурро с загадочным прошлым и личностью, которую она держит в секрете. Вместе эти двое умеют попадать в неприятности.

Другие пони

Пинки не может найти обложку

Она буквально только что была здесь! Куда она могла подеваться? Небольшая юмористическая зарисовка, в которой Пинки — такая Пинки!

Пинки Пай

До смерти хочу туда попасть / Dying to Get There

Перевод, сделанный специально для Эквестрийских Историй 2016. «Принцесса Твайлайт Спаркл: Умерла молодой? Телепортация приводит к летальным исходам, предупреждают ведущие учёные!» Едва лишь взглянув на заголовок номера «Кантерлот-Таймс», Твайлайт сразу же поняла: лучше бы она сегодня поспала подольше. Но ведь её друзьям наверняка хватит ума не верить в то, что она самоустраняется всякий раз, когда телепортируется, правда?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк

Мастер рисования

Исполнить свою мечту можешь только ты сам. Но порой для этого нужна помощь - или хотя бы толчок.

ОС - пони

Принцесса Селепия, королева холода

В поисках вдохновения Рейнбоу идёт к Пинки, но заканчивает её Твайлайт.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл

Мисс Бель

Рарити старалась не плакать от осознания, что все скоро закончится так же, как и началось — внезапно и необратимо. Она знала, что наплачется вдоволь потом. А сейчас — очередное открытие.

Рэрити Свити Белл

День и Ночь

Диалог двух богинь

Принцесса Селестия Принцесса Луна

Х██ — Это Магия!

Х██ был стержнем его характера, его философией, столпом его прошлой жизни! И пусть он лишился х██ в новой, его х██ остался в его сердце, и он сможет дать х██ этому миру, метафорически. Так сказать, духовно вые███ их мозг.

ОС - пони

S03E05

Вещи, что Тави говорит

Спасающие вещи (Saving Things)

https://www.youtube.com/watch?v=-DSVDcw6iW8

Она стоит спиной ко мне. Ветер развевает её дымчато-серую гриву. Её платье сияет в лунном свете. Воздух вокруг неё излучает спокойное пурпурное свечение. Услышав мои шаги, аура на мгновенье становится фиолетовой, затем возвращается к своей естественной пурпурной прохладе.

Я с трудом останавливаюсь, смотря на неё.

Наконец, она оборачивается. Она опирается копытом о край балкона. Во втором копыте зажат бокал для шампанского, наполненный красным вином. Выглядит так, будто она не сделала ни единого глотка.

Её глаза – тонкие фиолетовые полумесяцы над ещё более тонкой улыбкой.

– Привет, Вайн, – она дышит. Она живёт. – Или мне следует сказать… – её голос дрожит. Смешок? Вздох? –...DJ-P0N4?

Я пристально смотрю на неё. Я выдыхаю сквозь вялую улыбку.

– Хммм... прекрасное новое имя, – она взбалтывает вино в своём бокале, глядя на меня... мимо меня. Звёзды сияют в её блуждающих глазах. – Но не настолько прекрасное, как твоя грива. Я всегда знала, что из неё можно сделать что-то восхитительное, стоит лишь убрать проклятый гель и другие химикаты, – она склоняет свою красивую головку набок. – Дай угадаю. Работа Рэрити?

Я сглатываю и киваю.

– Мммм... разумеется, – вздохнув, она поворачивается и прислоняется боком к перилам. –...Надеюсь, она не заставляла тебя их отращивать. О, боже... сколько месяцев прошло? – она делает вид, что собирается сделать глоток, затем снова опускает бокал. – Теперь всё кажется каким-то... нелепым размытым пятном, – её голос приобретает оттенок индиго, когда она отводит взгляд в сторону. – Очень... очень нелепым.

Я просто смотрю в её сторону.

Она поднимает голову. Лёгкое покашливание, и холодный пурпурный возвращается.

– Конечно же... Рэрити практически душу мне выела, лишь бы заставить меня подняться и подождать здесь, – она лениво ухмыляется. – Будто у меня и без того не было намерения встретиться с тобой лицом к лицу.

Моя голова склоняется набок.

– О, перестань, Винил… – она вздыхает. – Если бы я не хотела иметь с тобой ничего общего, я бы, можешь не сомневаться, вообще бы не появилась. Может, я и королева драмы, но я не глупая. Я знала, что что-то затевается, как только по Филлидельфии были разосланы приглашения по поводу Понивиля и Королевского Симфонического Оркестра Кантерлота, – она смеётся так сильно, что практически фыркает. – А потом принцесса Твайлайт и её друзья набрались наглости раздавать 'бесплатные бутылки вина'... считая, что такая безотказная наживка обязательно заманит меня в ловушку, – она прочищает горло, указывая на стакан в своей руке. – Я просто налила это себе, чтобы порадовать Рэрити. А затем она пошла за тобой, я полагаю, – с мягким золотистым звоном она ставит бокал на край балкона. – По правде говоря... за последние два месяца я не выпила ни капли. Решила, что немного трезвой головы пойдёт мне на пользу.

Мои глаза моргают при этом. Я поворачиваюсь и смотрю на неё с мягкой улыбкой.

– По-видимому... я не единственная, кто пытается избавиться от старых привычек… – она приближается ко мне на мягчайших копытцах, – ...или заводит новые, – она стоит рядом, прищурившись. – Ты... перешла на контактные линзы?

Я медленно качаю головой.

– Неужели! Значит ты... полностью избавилась от очков! – она широко моргает, затем качает головой. – Что ж, рада за тебя, любимая. Приятно осознавать, что... определённые события не отвратили тебя полностью от посещения больниц.

Я стою в тишине.

Она ходит вокруг меня.

– Приятно осознавать, что твоему упрямству есть предел, – она, шаркая ногами, останавливается, вздыхая. – Хотела бы я, чтобы это относилось ко всем пони, – она прикусывает нижнюю губу, избегая моего взгляда. – Причина… по которой я пришла, Винил, заключается в том, что я должна извиниться.

Это неожиданно. На мгновение моё сердце замирает.

– Я появилась здесь не только для того, чтобы развеять страхи наших бывших коллег, – она медленно качает головой. – Нет, боюсь, мной руководила гораздо более... эгоистичная причина, – наконец, она поднимает на меня глаза. Печальные глаза, омытые цветом индиго. – Мне нужно было знать, что с тобой всё в порядке.

В моём животе образуется узел.

Она поворачивается ко мне лицом.

– Я... причинила тебе боль, Винил, – она с трудом сглатывает. – В тот момент, когда ты была крайне уязвимой... крайне драгоценной и крайне честной... Я взяла всё, что тебе было дорого... каждую мысль, которую ты изливала из своего существа, и разорвала всё в клочья. И ради чего? – она качает головой, кипя от злости. – Чтобы вывалить на тебя ещё больше своего жалкого багажа? Чтобы... заставить тебя чувствовать себя ужасно из-за твоего желания продемонстрировать... хотя бы одну жалкую капельку обожания такой пони, как я?

Она откидывается назад, проводя копытом по своей дымчатой чёлке.

– В течение долгих семи лет… – она шмыгает носом, но затем выдает нежную улыбку, –...ты лелеяла меня, – блестящими глазами она снова поднимает взгляд. – Ты поддерживала меня. Ты преодолевала все испытания, которые выпадали на мою долю, вместе со мной. Ты была терпеливой... понимающей... и верной мне до конца. И... и чем же я тебе отплатила? – она слегка вздрагивает, её глаза опускаются в сторону. – Я сдерживала тебя, Винил.

Скрежеща зубами, я энергично качаю головой…

Я сдерживала тебя, – она хмурится. Ядовито. – Я злоупотребляла твоей любящей добротой, а затем растоптала её. Я... я знаю, что ты не можешь мне поверить. Но… – она протягивает изящное копытце и проводит им по шелковистым краям моей заплетённой в косу гривы, –...посмотри фактам в глаза, Вайн. Посмотри, чего ты смогла добиться всего за несколько коротких месяцев... без меня.

Я стою на месте, содрогаясь. Я чувствую, как гримаса поднимается из глубин моего существа.

– Хотела бы я узнать эту 'Циан' пораньше, – бормочет она, и её глаза на мгновение сверкают убеждённостью. – Что-то подсказывает мне, что она была очень похожа на меня, – глубокий вдох. – Что ж... возможно, она станет подходящей заменой.

Моё сердце останавливается.

– Я пришла сюда, чтобы собственными глазами убедиться, что ты нашла своё место в жизни. И, боже мой! Что это за совершенно великолепное место! – она улыбается. – Я рада за тебя, Винил, – она улыбается ещё шире. – Я правда рада, – улыбка исчезает. – Но я также пришла для того... чтобы попрощаться.

Мои уши опускаются.

– Я... знаю, это не то, что ты хотела услышать, – она прочищает горло, и её голос снова приобретает оттенок индиго. – Но... где-то глубоко внутри той мистической шкатулки, которую ты называешь душой... ты не хуже меня знаешь, что это к лучшему.

Морщась, я протягиваю копыто.

Она отстраняется.

– Это к лучшему, Винил. Этой ночью? Весь этот феномен "Циан Сейвс" и его волшебный приём? – она гордо улыбается. – Разве ты не в-видишь? Это твоё будущее! – она выдыхает. – И оно будет гораздо привлекательней без меня, высасывающей из тебя славу.

Я качаю головой.

– Пожалуйста, не делай это ещё сложнее, чем оно уже есть, любимая, – говорит Октавия. Она делает смелый шаг вперёд. – В прошлый раз, когда мы расстались, я была не более чем эгоистичной, неосмотрительной дурой. О, как бы я хотела повернуть время вспять и выразить свои мысли гораздо более красноречиво... более подобающе. Но жизнь не даёт второй шанс всем подряд, – она с трудом сглатывает. – И я очень рада, что она дала его тебе. Но... я бы возненавидела себя до скончания веков, если бы испортила его для тебя, Винил.

Мои копыта врастают в землю. Моё тело онемело.

– Ты приложила столько усилий, чтобы достучаться до меня. Теперь же... позволь мне дотянуться до тебя, – она наклоняется и шепчет мне на ухо. – С этим твоим перерождением? Дерзай. Не поддавайся своим монстрам и демонам, как это делала я. Нету ничего ужаснее, чем вторая жизнь, растраченная впустую.

Я крепко зажмуриваю глаза, чтобы сдержать слёзы. Я дрожу к тому времени, как она отстраняется.

Теперь её голос решительный и пурпурный, и именно это меня и пугает.

– И не беспокойся обо мне, Винил. Моя жизнь в Филлидельфии, возможно, не такая уж гламурная... но это жизнь, – шаги её копыт удаляются. Она уходит. Второй раз в моей жизни моя лучшая подруга отдаляется от меня. – Некоторые из нас знают, каков наш надел. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы узнать свой, так же как тебе потребовалось несколько месяцев в одиночестве, чтобы обнаружить свой. Я желаю тебе всего наилучшего. И знай, что я буду слушать твои пластинки с гордостью и радостью до тех пор, пока ты будешь заниматься музыкой. Пока, любимая.

Я шмыгаю носом. Мои глаза открываются, затуманенные... глянцевые. Затем, решительно нахмурившись, я поднимаю лицо кверху и издаю губами чистый свист.

–...? – это возвращает Октавию к действительности. Она не смотрит, куда идёт, и натыкается на что-то. – Ха? – её голова наклоняется вниз.

Свити Белль стоит перед ней. Кобылка ёрзает на месте, улыбаясь.

Октавия моргает. Ещё больше тел приближаются к балкону изнутри дворца. Она смотрит направо и видит Эппл Блум и Скуталу. Затем она смотрит налево и видит Рэрити, стоящую позади Свити Белль.

–...Что?

Рэрити спокойно улыбается. Она протягивает копыто и похлопывает Свити Белль по плечу.

Свити Белль прочищает горло... затем протягивает белую доску для плакатов. Она переворачивает эту штуку, и на ней надпись:

"Не сдавайся, Тави".

Октавия откидывается назад, выгибая бровь. Её взгляд мечется между мной и крошечным плакатом Свити Белль, пока она подбирает слова. Затем, с напряжённым выдохом, она говорит:

– Винил... Я не "сдаюсь", – она поворачивается ко мне. – У меня своя собственная жизнь в Филлидельфии. Разве это так сложно понять?

Я подхожу поближе. Со спокойной улыбкой я киваю мимо неё.

Моргая, Октавия оборачивается.

Эпплджек и Рэйнбоу Дэш стоят позади Эппл Блум и Скуталу. Эпплджек похлопывает кобылок по плечам, и два жеребёнка переворачивают плакаты, которые они держат.

"Ты лучшая виолончелистка Эквестрии", – гласит доска Эппл Блум.

"Ты непременно займёшь ведущее место в симфоническом оркестре", – доска Скуталу.

Октавия вздыхает. Она закрывает глаза, откидывает чёлку назад и бормочет:

– За эти годы у меня было предостаточно возможностей, Винил, и я упустила их все. И я действительно не хотела бы делишься этим с другими пони... особенно с маленькими жеребятами. А теперь, прошу меня извинить… – она открывает глаза и пытается обойти их, но останавливается как вкопанная.

Лира и Бон-Бон стоят на балконе, преграждая ей путь. С нежными улыбками они переворачивают доску, которую держат вдвоём:

"У тебя так много талантов".

Она моргает. Она поворачивается в сторону.

Пинки Пай стоит рядом с Бо. Пинки Пай подмигивает, в то время как улыбающийся зебра разворачивает свой плакат:

"Ты прекрасна, как никто другой".

Октавия чувствует движение рядом с собой. Она вращается.

Флаттершай и диджей Каприкорн стоят на краю балкона. Флаттершай улыбается и переворачивает еще одну доску:

"Мир должен услышать, что ты можешь ему дать".

Октавия бурлит... кипит.

– Миру всё равно, Винил, – рычит она. Она топчет последнее свободное место, которое осталось на балконе. – Он нередко подтирается пони, гораздо более талантливыми, чем ты или… – она замирает на месте.

Принцесса Твайлайт Спаркл и Флэш Сентри преграждают ей путь. Они улыбаются друг другу, затем переворачивают два отдельных плаката.

"Здесь твой дом", – на плакате Флэша.

"Здесь твои друзья", – на плакате Твайлайт.

Октавия пристально смотрит. Она моргает. С дрожащими губами она оборачивается.

Я стою прямо перед ней. Я поднимаю плакат, который уже перевёрнут.

"Позволь нам помочь тебе найти, чего ты заслуживаешь", – говорится в нём.

– Вайн… – Октавия морщится. – Винил, я... – она скрежещет зубами, на глаза наворачиваются слёзы. – Ты что, не понимаешь, дура ты глупая?! Всё это не имеет значения! – она машет копытом, яростно рассекая дыхание цвета индиго между нами. – Я была испорченной размазнёй в течение многих лет! Нельзя починить то, что сломано внутри! – она задыхается... – Я никогда не смогу... оставить ошибки моей матери позади… – страдальческий писк вырывается из её морды. – И я не могу избавиться от тени моего проклятого отца! Я неудачница! Я была неудачницей, когда ты встретила меня... и я... навсегда ей останусь! – слёзы катятся по её мордочке, когда она выплёвывает: – Некоторым пони просто не помочь! Это невозможно! Можешь ты просто оставить меня в покое?!

Я спокойно опускаю плакат. Я подхожу к ней. Я делаю глубокий вдох...

...и говорю:

– Всё возможно, Тави.

У неё перехватывает дыхание. Слёзы капают на пол балкона, когда она отшатывается от меня. Фиолетовые глаза широко раскрыты.

– Вайн… – она тяжело дышит, её уши откинуты назад. – Вайн, любимая... к-как?.. – глоток. – Ты только что...?

– Не позволю... ммм... – я вздрагиваю, борясь с головокружением. Моё дыхание вырывается тихими малиновыми струйками. Наконец-то всё складывается воедино. – Не позволю тебе уйти, – я качаю головой. Сильно. – Не в этот раз. Здесь твой дом, – тёплая улыбка. – И... н-никогда не поздно измениться.

Она учащённо дышит. Она вся дрожит, заикаясь:

– Я... не заслуживаю...

– Конечно, заслуживаешь, Тави, – я протягиваю копыто и глажу её по щеке. Я вижу лазурную певицу в её блестящих слёзах. Возможно, именно там она и скрывалась всё это время. – Ты спасла мою жизнь. И теперь... Я хочу спасти твою.

Она пытается подобрать слова. Но у неё получаются только рыдания.

– Винил… – её глаза закрываются, а морда опускается. – О, Винил... Я... я не знаю, что делать… – у неё подкашиваются ноги. –...Я так боюсь... день за днём... я так б-боюсь себя...

Я протягиваю ногу. Спустя долгие семь лет, я, наконец-то, поймала её. Мы вместе опускаемся на пол балкона, мои передние ноги обхватывают её, удерживая на месте.

– Ш-ш-ш... бояться это нормально... но теперь ты в безопасности. Я... ммм... Я обещаю.

– Почему? Почему всё обязательно должно быть именно так? – Октавия утыкается мордочкой мне в шею. – О, Богиня, какая же я жалкая, – она шмыгает носом, всхлипывает. – Мрмммффф... прости меня. Пожалуйста... Мне так жаль. Прости за всё, что я тебе с-сделала...

Я крепко обнимаю её, поглаживая по спине.

– Не извиняйся… – я прижимаюсь носом к её шее, закрывая свои заплаканные глаза с мягкой улыбкой. – Просто будь здесь, – я крепко прижимаю её к себе. – Тебе не обязательно быть одной. У тебя есть друзья. Позволь нам спасти тебя...

Постукивая копытами, Свити Белль бросается вперёд и прижимается к Октавии. Вскоре к ней присоединяются Скуталу и Эппл Блум... затем Лира и счастливо плачущая Бон-Бон. Затем к нам присоединиются Бо и Твайлайт Спаркл... за которыми следуют Эпплджек, Флаттершай, Рэрити и много других пони. Я сбиваюсь со счёта. Всё, что я знаю, это теплота Октавии... её запах... и её всхлипывающее дыхание.

Фиолетовое. Восхитительно освобождающее.

Я удерживаю цвет своими передними ногами, купая её, закрепляя её.

И довольно скоро, под звёздным небом, в тёплых объятиях понивильской любви...

...еще одна кобылка возрождается.