Вещи, что Тави говорит
Кошачьи вещи (Feline Things)
– До свидания, леди! – Лира машет издали, покачиваясь в прохладном синем вечере рядом Бон-Бон. Единорожка вынуждена опереться на свою более стойкую подругу. – Вух! Боже! Ну почему, Октавия, ты не такая любительница Dr. Pony, как твоя соседка?
– Только не это... – Бон-Бон закатывает глаза, хихикая золотыми струйками. – Похоже, кое-кого ожидает ещё одна бессонная ночь в объятиях туалета.
– Не говори глупостей, Би-в-квадрате. ИК! Сегодня очередь Октавии и Винил праздновать! А не наша!
– Эй! – Октавия плетётся за мной прочь от ресторана. Она поворачивается и машет обеим кобылам. – Это не моя вина, что мы – Ик! – оказались следующими в очереди на самые экстравагантные и завидные музыкальные места во всей – Ик! – Эквестрии! – она снова икнула, глупо глядя в мою сторону. – Вообще-то, мы только что прослушивались и поставили на кон все наши таланты, так что, может быть, это – Ик! – и вправду наша вина.
Её голос – тонкая грань между фиолетовым и индиго, пронизанная золотым весельем. Я закатываю затененные очками глаза, затем смотрю через дорогу, чтобы разделить понимающую ухмылку с Бон-Бон. Наши пути расходятся, чтобы проводить наших друзей домой.
– Пока, Винил! – Бон-Бон машет. – Желаю удачи в твоём следующем концерте!
– А может быть КОНЬцерте? Ик! – Я слышу, как Лира бормочет что-то ещё, словно янтарный маяк.
Бон-Бон вздыхает.
Я машу копытом и помогаю Октавии, пока она не врезалась в фонарный столб.
– Вайн, будь честна со мной, – бормочет она, тяжело опустив веки. – Я что, слишком много пью?
Я прикусываю губу, глядя в сторону, на тёмную дорогу.
Как бы сильно Тави не любила красное вино, вот что с ней делает полбутылки этой штуки. Она не Берри Пунш.
Да, я там бывала.
– Потому что... Ик!.. это было бы не очень прилично с моей стороны, – бормочет она, вся в пурпуре. – Даже если всем давно известно, что большинство талантливых личностей преследуют пороки, вызывающие привыкание и эксцентричность, – она улыбается в мою сторону. – Я слышала, что печально известный Эд Уинни любил – Ик! – наряжаться в платья. Можешь в это поверить?
Я вздыхаю, устало улыбаясь. Я уже вижу впереди наш дом.
– Не то, чтобы я обвиняла этого жеребца. Кто не хочет хорошо выглядеть или чувствовать себя – Ик! – красивым? Я, например, хочу... Ну, когда не выгляжу. Иначе зачем кому-то – Ик! – так поступать?
Мы подходим к двери. Я нащупываю ключи, отпираю дверь и практически втаскиваю Тави внутрь. Нас встречает пушистое оранжевое облако, и мне приходится приподнять Октавию с помощью телекинеза, чтобы её копыта не раздавили Скриблер.
– Хихи... уиииии... – Октавия хихикает в воздухе. Это ощущение почти заставляет меня споткнуться по пути к дивану. – О, Вайн... ты знаешь... Я... я думаю, ты бы – Ик! – прекрасно смотрелась в голубом атласе! Он бы так подошёл к твоим волосам... и достаточно глянцевый, чтобы сиять в электрическом свете! – она криво улыбается, когда я передаю её любимые диванные подушки. – Я серьёзно. Все жеребцы боролись бы за право, подержать тебя за копыто. Ты была бы жизнью замка.
Я выгибаю бровь.
– При условии... что мы... п-попадем в замок, конечно... – она сворачивается калачиком на диване и вдруг всхлипывает. – Так близко к ведущему месту в оркестре... – она прикусывает губу. – После всех этих лет. Как думаешь, Вайн...
Я отвожу голову в сторону, с любопытством моргая.
Октавия поджимает ноги к пушистой груди. Её волосы странно растрепаны, и я вижу туман, покрывающий её фиолетовые глаза. В результате получается очень уязвимый взгляд, на мой вкус. И голос цвета индиго, который следует, почти убивает меня.
– ...думаешь, после этого отец зауважает меня достаточно для того, чтобы прийти на одно из моих представлений? В конце концов, – она шмыгает носом. – Он бывает чертовски упрямым. Я знаю, что должна быть выше этого. Но... – она сглатывает. – Это было бы так чудесно... так по-настоящему чудесно, если бы он вдруг появился... хотя бы раз... – её голос дрожит. Тени свисают с её морды.
Я морщусь, оглядываясь по сторонам. Я чувствую, как Скриблер трётся о меня, и поднимаю зверюгу с помощью магии. Она протестует коротким шипением, но вскоре ей уже никуда не деться...
...потому что ловушка-для-котёнка модели «Октавия» сомкнула свои обнимающие копыта.
– Мммммм... – Тави прижимается носом к котёнку. Её пьяная гримаса сменяется счастливой улыбкой. Воздух снова наполняется фиолетовым. – Как бы я хотела быть такой же кошкой, как ты, дорогая Скриблер. И всю жизнь проводить на подушках... – она зевает и погружается в бредовый сон. – ...в пушистой компании...
Скриблер ворочается... ворочается... потом сдается. С сонными глазами она покоится в объятиях Тави, наполняя воздух мягким оранжевым мурлыканьем.
Я облегченно выдыхаю, делаю несколько шагов назад и плюхаюсь в кресло напротив двух моих соседей по комнате. Мне нужно принять душ... почистить зубы... идти спать.
Вместо этого, какое-то время, я, пожалуй, просто буду существовать.