Вещи, что Тави говорит
Возвращающиеся вещи (Returning Things)
– Ха-ха-ха! – его голос подобен золотому фейерверку, когда он счастлив. И прямо сейчас он действительно... действительно счастлив. – И помнишь, что он сказал, тогда... когда мы вошли в его студию звукозаписи? – Роуди Бо широко улыбается. – "Вау, не часто я вижу, как 'супружеская пара преуспевает в нашей индустрии!'"
Я широко улыбаюсь, изо всех сил сдерживая смех, чтобы не рухнуть в проходе между скамейками пассажирского вагона. Зелёная листва Эквестрии проносится мимо окон поезда.
– Вот ведь даёт! – Роуди Бо откидывается на спинку своего сиденья, ухмыляясь. – Вот что называется ни разу не угадал! Чёрт побери... Я бы мог ещё засомневаться, да вот только ты что-то не выказываешь никаких признаков острой полосатой лихорадки, так ведь?
Я закатываю глаза, поправляю очки и улыбаюсь ему.
– Думаю, я могу понять, откуда могут взяться подобные выводы, учитывая, как долго мы друг с другом работаем. Но как же этот чувак опростоволосился! Клянусь, он так быстро дал тебе подписать контракт только потому, что хотел, чтобы мы убрались побыстрее, чтобы он смог прокричаться в подушки своего дивана, – Бо подмигнул. – Готов поспорить, что он при этом ещё и нашел под диваном три битса с дохлой мухой как минимум!
Я хихикаю, слегка пошатываясь от вспышки малинового.
Именно в этот момент из-за окна доносится красное шипение. Зеленый гул растягивается вдаль, позволяя розовому голосу разносится по вагонам поезда:
– Поезд прибывает на станцию Понивиль Центральный! Остановка для высадки пассажиров! Понивиль Центральный!
Бо показывает в окно.
– Твоя остановка, подруга.
Я киваю. Как только поезд полностью останавливается, я встаю и левитирую свой багаж вниз с верхних полок.
– Ужасно жаль, что я не схожу вместе с тобой, но у меня ещё есть дела в Троттингеме. Фух... Было весело! – он ухмыляется мне. – Надо бы нам как-нибудь потусоваться где-нибудь, не на гастролях, понимаешь, о чём я говорю?
Я снова киваю, улыбаясь. Я указываю прямо на восток с пытливым выражением лица.
– Хммм? – он моргает, затем вздрагивает. – Оу! Я... эм... У меня там есть кое-кто, с кем я должен был встретиться.
Я произношу четыре слога одними губами.
– Э... это не по какой-то... напыщенной причине или типа того. Это просто... ну знаешь... – он ёрзает на месте, и я замечаю легкий намёк на розоватость между его чёрными полосками. – Просто некий... жеребец, с которым мы списывались.
Я выгибаю бровь и складываю передние ноги на груди.
– Эй! Не смотри на меня так! – он высовывает язык. – Я не из тех, кто бездумно влюбляется в какого-нибудь Ниагарского принца! Независимо от... э-э... предрасположенностей, если ты понимаешь, о чём я.
Я ухмыляюсь, затем наклоняюсь вперед, вытягивая передние ноги.
Мы заключаем друг друга в объятия. Он похлопывает меня по спине и вздыхает.
– Не волнуйся, Вайн. Я знаю, как о себе позаботиться. Просто... – мы расходимся, и он пожимает плечами. – Мы с тобой не живем одной и той же жизнью. Ты вечно... заводишься и отправляешься в далёкие, музыкальные дали в своей голове. А я? Время замедляется, чёрт возьми, оно просто ползёт... и всё становиться невыносимо скучным. Так что, в такие моменты своей жизни я начинал искать. Я не ожидаю, что ты поймёшь, – он хихикает. – В конце концов, у тебя всегда есть Та... Та...
Я моргаю, глядя на него.
– Эм... у тебя есть таак много интересных вещей, чтобы занять своё время! Ха-ха-хах... хах... – улыбка Бо превращается в нервную гримасу – ...Я только закапываю себя ещё глубже, не так ли?
Тем не менее я ухмыляюсь ему.
– Береги себя, подруга, – он игриво ударяет меня по плечу. – Следующий город, в который мы попадем? Мы разнесём его до основания! – его торжествующий голос отдается эхом по вагону, и он делает паузу, чтобы сглотнуть и улыбнуться проходящему мимо кондуктору. – М-музыкой! Потому что мы музыканты!
– Гммм... разумеется, – старый жеребец смотрит на меня. – Вам нужна помощь с вашими сумками, мисс?
Я качаю головой, левитирую своё снаряжение и в последний раз машу Бо.
Он машет в ответ.
– Наслаждайся своим пребыванием дома! И если ты увидишь принцессу...! – он подмигивает. – ...поцелуй её диадему за меня!
Я ухмыляюсь, выпрыгивая из поезда.
По крайней мере, я буду знать, кого целую.
Как только я выхожу из вагона, свежий и чистый запах Понивиля встречает меня, как прохладное одеяло. Я заворачиваюсь в него и вздыхаю.
Пора возвращаться домой.
Я едва успеваю сделать четыре шага, когда что-то задевает моё периферийное зрение. Я останавливаюсь на месте... почти вздрагивая. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо.
Депо заполнено паром и топотом копыт. Всё алое, и я не могу разобрать ничего другого.
Я моргаю влево и вправо, ёрзая.
Забавно...
Показалось будто что-то знакомое...
Пожав плечами, я продолжаю идти вперёд, спускаюсь по ступенькам станции и рысью направляюсь к центру города.
Примерно в то время, когда я добираюсь до Сахарного Уголка, мои мысли прерываются. Видения фиолетового голоса Тави и оранжевого мурлыканья Скриблер рассыпаются, подобно гравию. Я останавливаюсь, уши направлены назад.
Именно тогда я чувствую, как по небу надо мной прокатывается полоса бордового цвета, и моё сердце замирает.
Я разворачиваюсь, стиснув челюсти.
Фигура едва успевает скрыться за поворотом. Из-за угла Сахарного Уголка она вздыхает, и бордовый становится ещё более отчётливым.
– Полагаю, больше нет смысла скрываться...
Она выходит из тени в свет, её спокойные глаза мерцают сдержанной элегантностью. Несмотря на напряжённость момента, она осмеливается улыбнуться.
– Заранее приношу свои извинения, мисс Скретч, – говорит диджей Каприкорн. – Но я не могла отказать себе в такой возможности. Я... Я должна была как-то загладить то, что произошло.