Забытая история Эквестрии: Единство. Книга 1

Подопытный кролик

Форкс. Штат Вашингтон

«Доброе утро, Форкс! ‒ огласили цифровые часы вместо будильника. ‒ На связи ваш неизменный Рик Уорнер и радио «Green Pine». Сегодня нас ожидает на редкость ясная и солнечная погода, так что вставайте поскорее и устройте себе субботний поход или приятную прогулку по окрестностям…».

Вытянувшаяся из-под одеяльного кокона рука раздражённо хлопнула ладонью по кнопке прибора, прервав позитивные речи ди-джея утреннего радио. Юноша, которому принадлежала эта рука, перевернулся на спину и откинул одеяло до пояса. Тело уже явно проснулось, а вот мозг и сам не хотел, и «подчинённому» не давал покинуть объятия любовника-Морфея. Будучи «совой», парню с огромным трудом давались подъёмы в восемь часов поутру, тем более в субботу.

«А зачем я вообще заводил будильник?», ‒ всплыла первая членораздельная мысль в дремлющем мозгу.

Как ни странно, парень вспомнить не мог. Это были летние каникулы, дни, когда можно отдохнуть от колледжа с вынужденными пробуждениями и сопровождающим их бунтом биоритма, из-за которого парень засиживался допоздна за видеоиграми или книгами, потому что просто не мог заснуть.

Повезло же сове родиться в семье жаворонков, как аллергику в семье кошатников!

Юноша собрался было оставить без внимания вынужденное пробуждение и заснуть обратно, но в следующий момент маленький ураган с треском распахнул дверь его комнаты, подпрыгнул в воздух и со всего маху приземлился парню на живот, выбив из лёгких весь воздух.

‒ Братишка, просыпайся! Всю жизнь проспишь! ‒ заверещал ураган писклявым голоском двенадцатилетней девчушки.

Сон как рукой сняло, на смену дремоте пришло нарастающее до кипения раздражение.

‒ Герти, убирайся вон из моей комнаты! Сейчас же! ‒ закричал парень, набрав в лёгкие новую порцию воздуха.

Черноволосая девочка спрыгнула с кровати и притворно захныкала:

‒ Мама, Ньютон меня обижает!

‒ Ещё раз назовёшь меня Ньютон… ‒ зашипел парень, но громогласный крик прервал его угрозы.

‒ НЬЮТОН КАССИЙ МУР! НЕ СМЕЙ ОБИЖАТЬ СЕСТРУ! ‒ это кричал его отец, затем добавил более мягко: ‒ Спускайся вниз, завтрак тебя ждать не будет! Ты не забыл, что Терри и Мэдисон заедут за тобой через полчаса?

Маленький демон по имени Гертруда торжествующе усмехнулась, увернулась от братского подзатыльника и, напоследок показав язык, покинула комнату.

Ньют (именно так он предпочитал, чтобы его называли) встал с кровати, зевнул и потянулся, направляясь к шкафу. Из зеркала на двери на него посмотрела заспанная моська двадцатилетнего юноши среднего роста, вполне мускулистого для тощего телосложения. Гребень всеми силами пытался уложить непослушные чёрные, как смоль, волосы, которые в придачу к небесно-голубым глазам были некой «генетической визиткой» семьи Мур. Правда, Ньют покрасил чёлку в белый цвет, чтобы хоть как-то выделяться среди своей семьи. Надев протёртые джинсы и чёрно-жёлтую футболку с длинным рукавом, парень спустился вниз.

За обеденным столом его ждали отец с газетой и чашкой кофе, мать, которая возилась с посудой в мойке, и сестра, которая уминала уже который по счёту тост с джемом. А то, что этот самый джем у неё был размазан чуть ли не по всему лицу, никто из родителей, очевидно, не заметил. Ньют молча принялся за лежащие перед ним на тарелке макароны с сыром и сосиску. Ричард, глава семейства, отрывался от утренней газеты разве что за глотком кофе, Кэтрин поставила перед сыном стакан с соком и вернулась к возне у мойки, а Герти состроила ему рожицу, когда их взгляды пересеклись. Юноша снисходительно покачал головой.

«Девочки взрослеют раньше… Ага, как же!».

Не сказал бы, что Ньют не любил свою сестру, но в один момент из маленького очаровательного комочка счастья она превратилась в настоящую занозу в заднице. Гертруда или сама задиралась, или пакостничала, при этом всегда стремилась подставить его, а самое обидное ‒ ей верили и мама, и папа. Ну, вы что, дети не могут врать ‒ это ж аксиома! И непонятно, то ли все младшие сёстры такие, то ли когда мама с папой её делали, звёзды как-то не так сошлись.

Собственно, и родители, как ни посмотри, были совершенно разными людьми. Прагматичный, строгий, старой закалки Ричард и спокойная, уравновешенная, доброжелательная Кэтрин. Старший Мур работает финансовым аналитиком в банке, а мать работала бухгалтером в филиале (после рождения Герти она окончательно стала домохозяйкой). Они встретились на закрытом корпоративе. При других обстоятельствах эти двое, по мнению Ньюта, просто никак иначе встретиться не могли. Нет, семья из них была самая среднестатистическая: муж и жена верны друг другу, ссоры случаются, но редко, детей любят, на жизнь хватает с остатком, просто юношу иногда не покидало ощущение, что всё в их семье происходит не по доброй воле, а чисто из обязательства. Наверное, такое ощущение посещает каждого, кто узнаёт, что был создан по пьяни. Ричард, будучи адептом старой школы, взял на себя ответственность без промедления, а Кэтрин, в общем-то, была не против, тем более на тот момент она грезила мечтой выйти замуж за солидного мужчину.

А ещё этот отцовский фетиш на устаревшие имена. Именно его идея была назвать сына Ньютон Кассий Мур, а дочь ‒ Гертруда Розалинда Мур. Кто-нибудь ещё в две тысячи восемнадцатом так называет своих детей?! Нет?

«Хоть не назвал Френсис или Дик и на том спасибо», ‒ думал в своё время Ньют.

Как раз к тому моменту, когда юноша покончил с гигиеническими процедурами, с улицы донёсся автомобильный гудок. «Кадиллак» Терри Ньют мог узнать среди тысячи других. Схватив рюкзак и попрощавшись с родными, парень выбежал на улицу.

У подъездной дорожки Ньюта ожидали выше упомянутый бирюзовый «Кадиллак 1959», сидящий за рулём Терри Уилсон и на пассажирском месте позади водителя ‒ Мэдисон Рид. Оба, заметив Ньюта, помахали ему рукой, а тот плюхнулся на место рядом с водителем и поставил рюкзак под сиденье.

С Мэдисон Ньют был знаком с раннего детства: их родители как-то встретились на детской площадке, с тех пор эти двое не разлей вода, ещё не видел никогда мир более крепкой дружбы между мужчиной и женщиной. А эти пламенно-рыжие волосы, медово-карие глаза и россыпь веснушек на миловидном личике с годами не менялись. Но когда для наследника Мур наступила пора активного интереса противоположным полом, Мэдисон начертила мелом вокруг них большой круг и поставила табличку «Френдзона». Признался-то Ньют ещё в школе, но даже по прошествии нескольких лет не мог признать тот факт, что девушка, от которой он без ума, видит в нём только друга. Он не препятствовал её личной жизни, но объявлял холодную войну всем парням, которые около неё ошиваются.

С Терри Ньют познакомился в первый день начальной школы: они сидели по соседству в классе. Сейчас Терри Уилсон был упитанным юношей с торчащими из-под кепки пепельно-блондинистыми волосами и короткой бородой-эспаньолкой. От Уилсона-младшего всегда доносился лёгкий запах машинного масла, всё потому что своё детство он провёл в отцовском гараже и, в отличие от Ньютона, забил на колледж, пойдя работать автомехаником в фирме отца. Собственно, этот «Кадиллак» был случайной находкой Уилсона-старшего на некой автомобильной свалке. Когда его только завезли во двор, он больше походил на ржавое корыто, но Терри взялся за этот «конструктор для детей от семи лет» − и легенда ретро была снова на ходу во всём великолепии.

На летних каникулах Терри частенько заезжал за Ньютом и Мэди, чтобы где-нибудь провести время. Озеро, автомобильный кинотеатр, торговый центр или просто объезд знакомых дорог ‒ в общем, Ньютону на каникулах спать не давали не только родители. Но сегодня Уилсон-младший вёз их на ранчо своего дяди Вернона. Это было великолепное место для пикника, единения с природой и верховой езды, ради которой изначально всё это затеялось. Но младший Мур с некоторых пор не очень-то в восторге от таких поездок по двум причинам: первая ‒ в прошлый раз особо строптивая кобыла сбросила его, и парню пришлось провести остаток лета в больнице со сломанной ногой; а вторая ‒ на ранчо летом приезжал кузен Терри, Калеб, с которым встречается Мэдисон.

Ранчо Вернона Уилсона располагалось в трёх километрах от города. Это была огромная территория, окружённая стеной высоких сосен по одну сторону и горным кряжем ‒ по другую. Земляные акры собой занимали двухэтажный бежевый коттедж с большим гаражом, вмещающим в себя трактор, конюшня на десять лошадей, просторная левада, амбар и поле для посева, на котором гордыми шеренгами выстроились помидоры, огурцы, виноград и кукуруза.

Когда «Кадиллак» подъехал к крыльцу, на улицу вышла миссис Уилсон, худощавая женщина в голубом домашнем халате с белыми цветочками, коричневом фартуке и подвязанными лиловой косынкой волосами. Маленькие губы на ссохшемся лице расплылись в улыбке, когда она увидела своего племянника.

‒ Терри! ‒ воскликнула она.

‒ Тётя Доротея! ‒ выскочил парень из машины и обнял покрепче любимую тётушку.

Мэдисон и Ньют неспешно последовали за ним.

‒ Ньют! Мэди! ‒ засияли зелёные глаза женщины, когда она увидела друзей своего племянника.

Миссис Уилсон подлетела к ним и расцеловала обоих в щёки. Ньют не любил подобных нежностей даже от своих родственников, но не подал виду.

‒ Мэдисон! ‒ раздался новый голос.

‒ Калеб! ‒ воскликнула, обернувшись, девушка и бросилась в объятия к раздетому по пояс парню в рваных джинсах и коричневых кроссовках.

Калеб был на год старше Мэдисон и уже окончил колледж. Пепельный блондин (семейная черта Уилсонов) с голубыми глазами, шестью кубиками пресса и внушительными бицепсами. Туловище парня на солнце блестело от пота, отчего со стороны он казался просто аполлоном.

«Кукла Кен в натуральную величину», ‒ так Ньютон в своё время отозвался о нём.

Разорвав с девушкой поцелуй, от которого Мур-младший предусмотрительно отвернулся, Калеб заметил парней и подошёл к ним. Обменявшись с Терри объятиями с выкриками: «Братан!», его кузен протянул руку Ньютону. Калеб либо действительно не замечал, либо же игнорировал тот факт, что брюнет не очень дружелюбно к нему настроен, так как улыбка а ля «мечта стоматолога» не сходила с лица блондина ни на миг. Однако Ньют чисто из учтивости всё же ответил рукопожатием.

‒ Вы как раз вовремя, ‒ сказал Калеб, отпустив руку Ньюта. ‒ Мы с папой заканчивали подковывать лошадей.

‒ Тогда мы пойдём проверим, как он, ‒ сказал Терри, уводя за плечо друга.

Парни свернули за угол и пошли по протоптанной дорожке к конюшне. Ньют прекрасно понял, что Терри это сделал специально, чтобы он не буравил взглядом его кузена, когда тот воркует с Мэдисон.

‒ И что она нашла в этой модели из журнала для геев? ‒ фыркнул брюнет.

‒ Ты вообще-то о моём кузене говоришь, ‒ беззлобно напомнил Терри.

‒ Мог бы и поддержать, тоже мне друг называется.

‒ Калеб такой же мой друг, как и ты, Ньют, так что ни на чью сторону между вами я становиться не собираюсь. ‒ Уилсона-младшего уже начинало немного раздражать такое поведение друга. ‒ А вообще повзрослей уже, наконец. Мэдисон не последняя девушка на Земле.

Последние две фразы Терри сказал, опередив Ньюта на пару ярдов, тем самым стремясь поскорее избавиться от общества чем-то вечно недовольного друга и поскорее увидеть своего дядю. Мур-младший, можно сказать, оказал ему честь, не стремясь нагнать, а вместо этого вальяжно и неспешно последовал в конюшню.

Знакомое деревянное здание встретило его не менее знакомым запахом сена, конского навоза и периодичным ржанием из стойл. Дальнее стойло слева было приоткрыто, оттуда доносились голоса дяди Вернона и Терри, сопровождаемые постукиванием молотка. Ньют медленно пошёл между стойлами. Десять стойл занимали пять жеребцов и пять кобыл, все разного возраста и масти. Жеребят Вернон Уилсон обычно продавал, поэтому молодняк Ньюту доводилось видеть нечасто.

Одну из кобыл, однако, он очень хорошо знал. Чистокровная трёхлетняя рыжая будённовская лошадь с гривой цвета каштана и белой отметиной на лбу. Завидев парня, она высунула голову из стойла и фыркнула, да так, что капельки слюны оказались у него на лице.

‒ И тебе привет, Спитфайр, ‒ саркастично сказал Ньют, утерев лицо рукавом. ‒ Не обольщайся, я тоже не рад нашей встрече.

‒ Привет, Ньют! ‒ крикнул Вернон Уилсон, полный загорелый мужчина с моржовыми усами, в бежевых штанах, красной клетчатой рубахе и жёлтой широкополой шляпе. ‒ Решил поздороваться со своей «любимицей»?

‒ Угу, в своих снах Спитфайр моя любимица, ‒ фыркнул брюнет в сторону лошади. ‒ Особенно после того, что она со мной сделала.

Одно воспоминание вызывало в некогда сломанной голени болезненный импульс.

‒ Ну, нет ничьей вины в том, что ты решил тогда выпендриться перед Мэдисон, ‒ пожал плечами Терри, выходя вместе с дядей из загона. ‒ А мы ведь предупреждали, что Спитфайр «с характером» и что с ней надо, как с женщиной.

Уилсон-младший подошёл к лошади и погладил её по голове, та радушно приняла его ласку, а у Ньюта от сего зрелища случился очередной выброс желчи:

‒ Терри, мне всё равно, чем ты тут занимаешься с ней, когда никто не видит, но не надо об этом так открыто заявлять.

Вернон хохотнул, держась за живот, а вот у Терри задёргался глаз.

‒ Ньют, я привёз вас сюда для того, чтобы мы отдохнули и расслабились, а вовсе не для того, чтобы ты портил всем настроение своим «бу-бу-бу-бу-бу-бу». ‒ нахмурился Терри, скрестив руки на груди.

‒ Так, мальчики, хватит вам, ‒ приобнял обоих дядя Вернон. ‒ Ньют, ну право слово, чего ты ворчишь, как старый дед? ‒ взъерошил он парню волосы, на что брюнет состроил недовольную гримасу. ‒ Не бойся, никто не отдаст тебя на растерзание Спитфайр, у меня есть лошадь как раз для тебя.

Ньюту досталась немолодая гнедая ганноверская кобыла по имени Сирень, хоть она могла ещё при желании дать фору молодёжи, но была при этом спокойной, смирной и послушной.

Остаток дня ребята провели, катаясь на лошадях вокруг левады. Даже Ньют, поначалу скептично отнесшийся к этому занятию, получил удовольствие, не боясь переходить на галоп и прыгать через препятствия. Пятая точка под конец, конечно, болела, но оно стоило того.

Поздним вечером, когда дядя Вернон и тётя Доротея уже ушли на боковую, парни и девушка перешли ко второй части культурной программы ‒ ночёвка в лесу. Они разожгли костёр, разложили спальные мешки, Калеб приволок ящик пива с чипсами, и ребята начали рассказывать друг другу страшные истории.

‒ Чёрный силуэт остановился около моей кровати, ‒ рассказывал Ньют, придавая своему голосу наиболее зловещую интонацию, которую мог из себя выдавить. ‒ Я почувствовал, что меня будто парализовало ‒ ни шевельнуться, ни, тем более закричать. Глубоко распахнутыми глазами я смотрел на фигуру, которая была плоской, будто вырезанной из бумаги. Вдруг она склонилась надо мной и оказалась так близко от моего лица, что я едва не потерял сознание от страха. У неё не было ни глаз, ни носа, ни рта, словно  чья-то тень, однако, я чувствовал на себе пристальный изучающий взгляд. Он будто хотел внимательно рассмотреть мои черты и поэтому, склонившись надо мной ещё ниже, медленно наклонял голову то вправо, то влево. Затем фигура выпрямилась, отошла от моей кроватки и скрылась в тёмных коридорах дома. Больше я её не видел.

Парень закончил свой рассказ и выжидающе посмотрел на своих собеседников. Те как сидели со скучающим видом от самого начала истории, так и продолжали сидеть. Повисшую тишину прервал Терри:

‒ Прости, чувак, но это нисколечко не страшно. ‒ его голос, окосевший от порядочно вылаканного пива, рассмешил Калеба и Мэдисон.

‒ Твоя история про зомби тоже была глупой, а не страшной, ‒ парировал Ньют, наверное, самый трезвый из присутствующих, потому что пиво он не особо любил и делал небольшие глотки просто, чтобы промочить горло.

‒ Ну, зомби это классика, ‒ пожал плечами Калеб, выливая в рот остатки на дне своей бутылки.

‒ Вампиры тогда, наверное, тоже классика, раз история Мэди прошла, ‒ не без сарказма подметил Ньют.

‒ Да ладно тебе, Ньют, ‒ зевая, сказала Мэдисон, поудобнее устраиваясь на груди Калеба, её от пива уже явно клонило в сон, ‒ умей достойно проигрывать.

‒ Идите вы, ‒ фыркнул брюнет, но всё же взял фонарик и неохотно побрёл в чащобу.

Наверное, оно и к лучшему. Калеб и Мэдисон, как противоположные полюса магнита, просто не захотят отлипнуть друг от друга, а Терри, если пойдёт в таком состоянии в лес, наутро его придётся с собаками искать. Так что Ньют принял на себя роль смиренного агнца и пошёл за хворостом.

Лес вокруг ранчо был таким густым, что казалось, будто деревья потихоньку тебя окружают, ночью это ощущение было вдвойне неприятным. За пределами светлого пятачка темноту словно можно было потрогать руками: до того она была непроницаемой. Эта ночь была безлунной, а свет от звёзд явно не дотягивался до этих мест. Столь же непроницаемую тишину прорезал только треск сверчков, кваканье лягушек у реки вдалеке да периодичное уханье совы.

А Ньют тем временем забредал всё дальше, выискивая в траве между стволами веточки, которые постепенно собирались в левой руке в небольшую вязанку. Он и не заметил, как дошёл до входа в старую заброшенную шахту, которая была здесь ещё со дня основания Форкса. Красноречивые таблички: «Вход воспрещён», «Опасно» и «Обвал» явно поставили здесь не просто так. Ещё когда Ньют, Терри и Мэди были маленькими, дядя Вернон настрого запрещал им даже приближаться сюда.

«Нечего вам там делать! Опоры этой шахты держатся на честном слове. Обвалится ‒ и вас с собой похоронит!», ‒ говорил он тогда.

Ньют бы просто развернулся и пошёл обратно, если б не одно «но»: вход в шахту предусмотрительно закрыли железной сетчатой калиткой с тяжёлым амбарным замком, да вот только калитка была настежь открыта, а замок валялся неподалёку в траве; точнее то, что от него осталось, в странных тёмно-фиолетовых пятнах, словно его облили чем-то вроде кислоты. Но не только это привлекло внимание парня: пятачок света выловил в тени туннеля какое-то движение, словно кто-то поторопился спрятаться, чтобы его не обнаружили.

‒ Ау? Кто здесь? ‒ крикнул Ньют, осторожно приближаясь к входу.

Ожидаемо, что никто не ответил. А в голове у Ньюта тем временем разразилась настоящая баталия.

«Молодец-молодец, иди прямо в логово к маньяку. Никакого инстинкта самосохранения», ‒ кричала одна из мыслей.

«Какой маньяк будет делать себе логово в шахте, которая вот-вот обвалится?», ‒ вторила другая.

«Ну не маньяк, так медведь!».

«Медведь? В Форксе? Ты серьёзно? Медведи у нас теперь кислотой умеют плеваться?.. Соседские дети, наверняка, хулиганят. Фигура вроде была невысокой».

«Ну, ещё лучше! Наркоши или вандалы».

«Ну, наркоши или нет, а если на следующее утро в газете появится заметка о подростках, которых завалило в шахте, я себе простить не смогу, что был рядом, а ничего не сделал... Всего-то взять за ручку да отправить по домам. Это частная собственность, в конце концов».

С этой мыслью Ньют сделал глубокий вдох, выдохнул, взял из хвороста палку потолще и шагнул внутрь. Туннель встретил его каменными стенами, пыльным воздухом и запахом гнилого дерева, исходящим от опор. Одним своим видом это всё говорило, что один чих ‒ и всё рухнет. Но кроме этого в свет фонарика не попадало ничего.

‒ Хватит прятаться! Я тебя видел, вылезай! ‒ крикнул Ньют.

Его голос эхом отскочил от стен, раздался лёгкий треск, как трещит доска, когда её ломают надвое, а с потолка посыпалась пыль. Ньют обхватил голову, опасаясь худшего, но, выждав несколько секунд, убрал руки и отряхнулся.

‒ Слушай, кем бы ты ни был, тут тебе не место, если ты, конечно, не ищешь смерти, ‒ снизил парень голос на полтона и стал осторожно двигаться по туннелю. ‒ А умереть под завалом ‒ не самая благородная из смертей.

Ответом ему послужила лишь тишина, которую постепенно нарушал некий… гул. Такой протяжный, потусторонний, сопровождающийся то ли шумом воды, то ли звоном драгоценных камней. Зайдя за поворот, Ньют увидел в одном из тоннелей бледно-голубоватое свечение, и этот самый гул становился всё сильнее. Парень совершенно не представлял, что это может быть, но отчего-то сердце подскочило к горлу, а фонарик чуть не выскользнул из вспотевших ладоней. Юноша нервно сглотнул и стал осторожно красться по туннелю.

За поворотом того самого туннеля был тупик, заканчивавшийся каменной стеной, но это самое свечение исходило как раз от стены. На поверхности отшлифованного временем камня, вопреки законам физики, словно удерживалась жидкость, которая переливалась всеми оттенками синего и пускала круги по своей поверхности. А тот гул, который Ньют уже слышал раньше, в непосредственной близости казался пугающим и зазывающим одновременно. Но того, кому принадлежала неясная фигура, здесь не было.

Ньют выключил фонарик и осторожно подошёл к стене. Он медленно протянул ладонь и прикоснулся к ней. Таинственная жидкость тут же обволокла его пальцы, и место контакта засияло ярче. По ощущению жидкость была ни холодной, ни горячей, словно воздух вдруг приобрёл жидкое состояние, не требуя при этом пару сотен минусов по Цельсию. Парень отнял руку и посмотрел на свои пальцы, на которых не осталось ни капельки этой таинственной жидкости. Ньют собирался было попробовать окунуть всю ладонь, но внезапно его в спину словно бревном ударили, и юноша полетел в стену головой вперёд.

Вместо ожидаемого удара, Ньют будто погрузился в воду, только не потерял способности дышать… ну, или кричать, потому что в следующий момент он истошно заверещал, ибо нечто подхватило его и куда-то понесло, исполняя виражи, как на американских горках. Хотя сам он при этом барахтался в космической материи, всё быстрее и быстрее проносясь через некие рамы, похожие на зеркала, пока с лёгким хлопком не вылетел куда-то и не ударился о каменный пол. И, кажется, разбил себе нос.

Ускоренно дыша и постанывая от боли, Ньют перевернулся на спину и зажал рукой ноющий от боли нос. Прийти в себя ему не дали внезапно обступившие его четвероногие фигуры в белых защитных комбинезонах и противогазах. Парень с широко открытыми глазами судорожно озирался с одного на другого, встречаясь лишь с пустотой затемнённых линз.

‒ Вы… кто? ‒ дрожащим голосом спросил он.

В ответ одна из неизвестных фигур поднесла к его лицу небольшой баллончик и нажала на клапан…

---

Ньют до сих пор помнил случай из детства, когда отец брал его с собой на рыбалку. Только они вдвоём, отец и сын, деревянная лодка и пара удочек. В тот день клёв был почти никакой, и младший Мур вскоре заскучал, даже облокотил удочку о борт лодки. Внезапно поплавок ушёл под воду, леска дёрнулась, и его удочка вместе с ней полетела за борт. Ньют пытался её поймать, но споткнулся о борт и сам свалился в воду. Это было начало апреля, вода была ледяной. Мышцы быстро сковало холодом, а намокшая одежда, став тяжёлым грузом, потянула мальчика ко дну. Удаляющееся днище лодки, невозможность пошевелиться или вздохнуть, сгущающаяся тьма глубин и страх неминуемой гибели ‒ вот что врезалось в память Ньюта и до сих пор заставляло его с опаской купаться в озере, отдавая предпочтение валянию на берегу.

И это ощущение вернулось вновь, когда он медленно открыл глаза и понял, что находится под водой. Адреналин резким потоком хлынул в кровь, заставляя тело судорожно барахтаться. Страх тугими тисками сжал грудь Ньюта, когда он понял, что его руки, ноги и туловище крепко пристёгнуты ремнями, а ко рту плотно прилегает маска, от которой шла резиновая трубка куда-то за пределы резервуара, в котором он находился. Из-за воды вид был размытым, но через стеклянную крышку парень видел просторную комнату, мигающие огоньки и горящие мониторы странной аппаратуры, а также снующих туда-сюда четвероногих существ в защитных костюмах и противогазах.

Но наиболее всего ему запомнился некто, сидевший в кресле, как король, на небольшом возвышении в центре лаборатории. Начать хотя бы с того, что он был антропоморфный, и на нём не было защитного костюма с противогазом. Неизвестный был облачён в кроваво-красную броню, на груди которой изображён бирюзовый символ кобры. Лицо невозможно было разглядеть не только из-за воды: на незнакомце был шлем с торчащим из лобной части рогом, а бирюзовый визор будто повторял символ на груди, изображая готовую к броску кобру. Кобра, как про себя назвал его Ньют, сидел, облокотившись на ручку кресла, и словно с интересом его рассматривал.

‒ Кто вы? Что вы хотите со мной сделать? ‒ закричал парень, не переставая дёргать неподатливые ремни.

Но если уж он слышал только неразборчивое мычание, то его похитители по ту сторону стекла тем более ничего не услышали, продолжая о чём-то переговариваться, что-то записывать на планшетах и разглядывать мониторы. Вдруг Кобра посмотрел куда-то в левую сторону и кивнул Противогазам. Те перестали бегать, как муравьи, и быстро рассредоточились. Но наиболее всего Ньюта испугало некое устройство с тремя высокими стеклянными цилиндрическими столбиками, похожее на аппарат для смертной казни. Парень испуганно посмотрел на сгибы локтей, но трубок там не обнаружил. Когда фигура в противогазе на что-то нажала, и поршень в первом цилиндре стал опускаться вниз, вытесняя нечто газообразное, переливающееся всеми цветами радуги, Ньют с ужасом понял, что это что-то ему собираются вводить не через вены. Он с двойным усилием задёргался и закричал, мотая головой во все стороны, пытаясь тем самым стряхнуть с себя маску: лучше уж захлебнуться, чем позволить им ввести в него эту дрянь. Но маска была также плотно фиксирована к голове, поэтому в результате парень только вымотал себя и надорвал голос.

А загадочная субстанция из аппарата внезапно ударила ему в горло вкусом металла, спирта и морозной мяты, вызвав у Ньюта резкий приступ кашля, который в прочем не помешал газу добраться до его лёгких. Постепенно в голове стал появляться туман, а мышцы расслабились, и желание сопротивляться исчезло, голова откинулась, сердце замедлило ритм. Чем дольше парень вдыхал газ, тем более частым и поверхностным становилось его дыхание.

Внезапно тело юноши резко дёрнулось, глаза закатились, из горла вырвался новый крик, а мышцы стало сводить болезненными судорогами. Пока тело страдало от боли, причиняемой ему неизвестным веществом, разум Ньюта переносил другую пытку. У него перед глазами, вызывая сжимающую виски головную боль, проносились образы тёмной материи космоса, чередующихся эпох, поколений, цивилизаций, неизвестных существ и… пони?

Истратив весь резерв организма, сознание Ньюта просто провалилось в пустоту, а за ним в биокапсуле обмякло его тело. 

---

Первым, с чем встретился Ньют во время следующего пробуждения, была жуткая головная боль, словно он вначале бился головой об стену, потом на ней играли, как на барабане, и под конец пинали вместо футбольного мяча. В последний раз он столкнулся с таким ощущением после вечеринки в общежитии под конец первого года в колледже. Было много людей, много дешёвой выпивки, громкая музыка, а наутро парень проснулся с описанной выше головной болью, голый, в чужой комнате и в куче таких же голых тел. В тот момент Ньют быстро отыскал свою одежду (пусть не всё, в чём он пришёл, но хоть чтоб на улицу выйти было не стыдно), тихо выбрался из комнаты и поставил себе задачу стереть произошедшее из памяти. В тот же день он поклялся на Библии, что больше никогда в жизни не будет частью подобного безудержного веселья… ну и записался на медосмотр.

Превозмогая болезненную пульсацию в висках и во лбу в ответ на малейшее движение, Ньют, морщась и постанывая, приподнялся на локтях, затем резким движением, вызвавшим не менее резкую боль, принял сидячее положение. Когда туман перед глазами рассеялся, первым делом парень заметил, что его одежда куда-то исчезла. Вместо неё на нём была невесть откуда взявшаяся белая хлопковая пижама, обуви на ногах не было. А сам он сидел на каменном полу, покрытом старым грязным красным ковром с золотыми изображениями солнца и луны. Видимо, от этого заныли и захрустели позвонки.

− Что? – боль тут же вполовину снизилась, Ньют поднял голову и оглянулся по сторонам. – Где?.. Что?..

Парень находился посреди огромного тёмного зала, судя по всему, заброшенного замка. Вокруг него на полу валялись обломки потолка и окон, позади на возвышении, к которому вела небольшая лестница, стояли два трона, оранжево-жёлтый и сине-голубой. Над последними висело два гобелена под стать: один с изображением солнца и облаков, другой – со звёздами и луной. Всё вышеописанное время явно не пощадило, потому что выглядело так, будто огромное чудовище откусило от всего вокруг по кусочку, но снова и снова ему не нравилось, и оно выплюнуло.

Ньют попытался встать на ноги, которые явно были иного мнения, потому что в следующий момент он снова оказался на полу лицом вниз. Отплевавшись и откашлявшись от попавшей в рот пыли, юноша предпринял вторую попытку, встав для начала на колени, затем подполз к большому булыжнику неподалёку, ухватился крепче и использовал его как опору, дабы не дать себе упасть на трясущихся ногах. Навалившись на камень, Ньют, наконец, позволил себе перевести дух. Ковёр на полу хоть немного задерживал прозябание голых стоп.

Пусть перед глазами туман и рассеялся, но в голове у парня творился полный кавардак. Что с ним случилось? Последнее, что он помнил, − это посиделки у костра с Терри, Калебом и Мэдисон. Затем он пошёл в лес за хворостом, увидел, что дверь обычно запертой заброшенной шахты открыта настежь, пошёл проверить… а дальше только обрывки: зеркала… существа в противогазах… биокапсула… Кобра. Подобная дичь ему снилась в последний раз после той вечеринки в общежитии, а Ньют, на минуточку, к пиву почти не притрагивался. Или нет?

Внезапно из дальнего коридора, ведущего в зал, раздался пронзительный крик двух молодых девушек, и звук, похожий на перестук копыт, стремительно унёсся вдаль. После этого вновь наступила гнетущая тишина. А Ньют просто стоял с озадаченным выражением лица, даже не зная, что ему делать. Он кого-то напугал или дело вовсе не в нём?

− Ау? – решился он подать голос. – Есть тут кто? – ответом послужила лишь тишина. − Простите за вторжение, я не помню, как оказался здесь!.. И раз уж на то пошло, то «здесь» это где?

Последнее он сказал уже самому себе. В Форксе попросту нет разрушенных замков, даже гордость этого города – Сумеречный Тур – не мог похвастать таковым. Неужели им взбрело в голову посреди ночи ехать в Сиэтл или Портленд? Тогда как они попали внутрь? Подобные замки обычно охраняются… да и находятся в лучшем состоянии, чем этот.

Вопрос так и остался без ответа, а из коридора раздался грохочущий звук и вслед за ним чей-то крик:

− Хватит с меня всяких потайных коридоров, таинственных явлений и непредсказуемых замков!

Голос был женский, но принадлежал явно не Мэдисон, такой мог быть только у какой-нибудь благородной девицы или взбалмошной леди. Дальше Ньют услышал ещё один женский голос, чуть низкий, мягкий и даже немного писклявый:

− Но мы не можем уйти сейчас! В этом старом опасном замке потерялся Энджел! А если он застрял под рухнувшей статуей или сидит высоко в башне без воды и еды, сидит один-одинёшенек!

Судя по всхлипам, кем бы ни был этот Энджел, для девушки он очень важен. Только что <i>они</i> здесь делают? Каким-то хиппи от нефиг делать захотелось влезть на охраняемую территорию? Или их привлекли сюда россказни о призраках? Судя по звукам приближающихся шагов, больше похожих на цоканье копыт, эти две девушки находились неподалёку. Удостоверившись, что он твёрдо стоит на ногах, Ньют кинулся во тьму коридора слева от тронов и спрятался за углом: бережёного бог бережёт, он не знает, что это за люди и чего от них ждать.

‒ Энджел! Эндже-е-е-ел! ‒ кричала писклявая девушка.

‒ Уверена, мы его найдём, ‒ отозвалась благородная девица.

Звук цокающих копыт усилился, и в следующее мгновение в зал галопом влетела… Лошадь? Нет, судя по размеру, скорее пони. Ростом, стоя на четырёх ногах, она была на уровне живота Ньюта, белоснежно-белая шерсть, пурпурно-синяя грива и хвост, которые словно щипцами закрутили, и огромные синие глаза. Но особенными чертами этой пони были рисунок (татуировка?) на боку в виде трёх ромбовидных бриллиантов и выступающий из лобной части небольшой рог.

«Я что, сейчас вижу перед собой настоящего живого единорога?», ‒ Ньюту пришлось зажать себе рот, чтобы не выдать своего присутствия.

В любом случае, эта единорожка остановилась у подножия тронов и уставилась куда-то выше них, издав громкий крик.

‒ Ты нашла Энджела? ‒ донёсся писклявый голосок из дверного проёма.

‒ Они совершенны! ‒ воскликнула белая единорожка, и тут Ньют понял, кому принадлежал голос благородной девицы.

Юноша опять в последний момент успел зажать себе рот, чтобы заглушить удивлённый вздох.

Не просто единорог… а говорящий, чтоб мне провалиться, единорог!

Интересом этой леди, судя по всему, были висевшие над тронами гобелены:

‒ Ни один замок в здравом уме не смог бы дать мне на реставрацию такие произведения искусства!

Писклявый голос принадлежал другой пони, которая вошла вслед за белой единорожкой. Только её отличительной чертой, помимо лимонно-жёлтой шерсти, длинной розовой гривы и хвоста с завитушкой на конце, бирюзовых глаз и изображения в виде трёх розовых бабочек на боку, была пара сложенных крыльев.

«Это что, пегас?» ‒ Ньюту уже хотелось ущипнуть себя побольнее, но он всё не решался заявить о своём присутствии, хотя, даже если в противогазах тоже были говорящие пони, то явно не эти кобылки его сюда притащили, иначе отсутствие юноши не осталось бы незамеченным.

‒ О, они чудесные, Рарити, но я должна искать Энджела, ‒ заговорила жёлтая пегаска тем узнаваемым робким и слегка писклявым голосом. ‒ Надеюсь, он не думает, что мы его бросили.

Она развернулась и пошла обратно, а единорожка («Рарити ‒ это её имя?») взобралась на синий трон.

‒ Я тебя догоню! ‒ крикнула она и, зажмурившись, напряглась. Её рог засветился нежно-голубым светом, такой же свет обволок весь гобелен с луной, и неведомая сила задёргала его, но даже так сниматься со стены он не торопился.

‒ М-минуточку, ‒ простонала Рарити, пытаясь снять упрямый гобелен.

Внезапно гробовую тишину руин рассёк протяжный звук органа, заставивший Ньюта подскочить на месте, затем запутаться в собственных ногах и опрокинуться навзничь. Другая нота ‒ и внезапно трон, на котором стояла единорожка, бешено завертелся назад вокруг своей горизонтальной оси вместе с ней. Когда вращение прекратилось, Рарити оказалась где-то за стеной замка.

Жёлтая пегаска развернулась обратно и стала озираться по комнате, зовя подругу. Звук органа вкупе с воплем Рарити заглушил падение парня, поэтому пони не торопилась проверить левый коридор.

‒ Я знаю, что ты обычно не прячешься, но, пожалуйста, пусть это будет шутка, ‒ дрожащим голосом произнесла пегасочка, медленно подбираясь к синему трону.

На неё было жалко смотреть: она сжалась так, будто хотела быть ещё меньше, чем есть, а чуть прикрытые веки словно готовились в любой момент спасти глаза своей хозяйки от какого-нибудь ужасного зрелища. И с одной стороны, вот он шанс попробовать вступить в контакт и выяснить, что тут происходит, а с другой ‒ Ньют словно нутром чуял, что своим явлением только сильнее её напугает.

Вместо него с этим благополучно справился злосчастный орган. Пегаска в мгновение ока взлетела в воздух, громко закричала и не менее быстро убралась прочь, не переставая кричать.

Ньют поднялся на ноги и отряхнулся.

‒ Да что за чертовщина тут происходит? ‒ размышлял вслух юноша, выбравшись из своего укрытия. ‒ Мало мне говорящих пони, подавай ещё и замок, который живёт своей жизнью... Где бы я не находился, это уже точно не Форкс. ‒ вздохнул Ньют и неспешно зашагал к выходу из зала.

За дверной аркой его встретил пустынный каменный коридор, где не было ничего, кроме гнетущего полумрака, не горящих факелов и сквозняков, от которых парню постепенно становилось зябко. Не сглаживало ситуацию и отсутствие обуви, потому что пальцы уже окоченели, а мелкие камушки на полу то и дело кололи стопы. Риск простудиться возрастал в геометрической прогрессии.

Ньют оказался на перекрёстке: одна дорога вела в ещё более жуткий коридор с торчащими по обе стороны из стен рядами конских ног, держащих факела («Надеюсь, они не настоящие»); куда ведёт дорога налево, разглядеть было невозможно, а вот коридор прямо вёл к лестнице куда-то наверх, откуда шёл свет.

‒ Рэйнбоу, эй! ‒ эхом отскочил от стен неизвестный женский голос с явной деревенской ноткой, доносился он откуда-то из коридора слева. ‒ Если я не смогу тебя найти, то я по умолчанию выиграла!

Ньют предпочёл не проверять, кто это, и уж тем более не выяснять, что за ненормальную игру придумали себе эти пони. Вместо этого он стал медленно подниматься по лестнице.

‒ Из всех замков Эквестрии этот самый неблагодарный! ‒ раздался сверху голос Рарити.

«Эквестрии? ‒ на мгновение остановился Ньют. ‒ Это ещё что… или где?».

Лестница вывела парня в большой зал, где напротив было ещё несколько подобных коридоров, а слева две зеркальные лестницы вели на небольшой балкон. Ньют быстро шмыгнул за угол, когда увидел краем глаза нескольких пони, которые, пятясь задом и испуганно оглядываясь, шли прямо друг на дружку. Здесь он увидел уже знакомых белую единорожку и жёлтую пегаску, но с ними было ещё две пони. Одна без крыльев и без рога, с оранжевой шерстью, блондинистой гривой и хвостом, зелёными глазами и рисунком на боку в виде трёх яблок, в довершение ко всему на ней была ковбойская шляпа. А также ещё одна пегаска, только с небесно-голубой шерстью, радужной гривой и хвостом, глазами цвета фуксии и рисунком на боку в виде бьющей из облака трёхцветной молнии.

«Ладно, была ни была», ‒ глубоко вздохнул Ньют и вышел из коридора.

‒ Эм… извините, ‒ начал парень, медленно приближаясь и примирительно выставив руки перед собой.

В этот момент зал осветил заряд молнии, раскат грома сотряс стены, четыре пары глаз уставились на него… ну а затем все четыре кобылки громко закричали.

‒ Пони теней! ‒ громче всех верещала синяя пегаска, носясь по воздуху и отскакивая от стен, как шарик в пинболе.

Остальные же стали просто хаотично метаться по залу и вопить, совершенно не глядя, куда они бегут.

‒ Простите, я… ‒ прервался Ньют, отскакивая в сторону, чтобы не быть сбитым оранжевой пони. ‒ Да успокойтесь! ‒ убрался с пути жёлтой пегаски. ‒ Я не хотел вас напугать и не желаю никому зла!

‒ Я только пыталась отреставрировать произведения искусства! ‒ парень не заметил Рарити, которую накрыло упавшим гобеленом.

Удар вышиб из лёгких весь воздух, не говоря уже о том, что после рога явно останется синяк. Ньюта откинуло к груде камней, острые края которых впились в спину. Боль слегка прояснила разум и позволила адреналину вовремя поступить в кровь, потому что ковбойша сшибла и без того держащуюся на честном слове колонну, которая стала падать прямо на парня. Ньют откатился в сторону и закашлялся от поднявшейся в воздух пыли.

‒ Эндже-е-е-е-е-е-е-ел! ‒ истошно завопила жёлтая пегаска.

Ньют снова попытался встать на ноги, но перепрыгивающая через поваленную колонну оранжевая пони ударила его лбом прямо в челюсть, опрокинув парня навзничь, а сама кубарем покатилась дальше.

‒  А НУ, ВСЕМ СТОЯТЬ! ‒ крикнул некто со стороны балкона, зал озарило пурпурным сиянием ‒ и все присутствующие, объятые этим самым сиянием, замерли на месте в тех же позах и в той же точке, где были мгновение назад.

В буквальном смысле: из всего, чем можно было пошевелить, Ньюту повиновались только рот и глаза, всё остальное то ли сдержано, то ли парализовано. Ковбойша застыла в полуобороте с хвостом на лице, жёлтая пегаска приросла к упавшей колонне, радужногривая зависла в воздухе, а Рарити сидела под упавшим гобеленом. Неизвестный голос принадлежал лиловой единорожке («Да сколько их ещё здесь?»), которая словно из ниоткуда появилась у подножия лестницы.

‒ Не знаю, кто ты, но спасибо, ‒ подал голос Ньют. ‒ А то я уж думал, меня тут заживо затопчут.

Кобылки отвлеклись от разглядывания друг друга, их взгляды тут же метнулись к нему, и лица исказила новая волна ужаса. Лиловая единорожка подошла ближе и отпустила их, те плюхнулись на пол и сразу же встали позади неё, а Ньют остался на месте, не в состоянии пошевелиться.

‒ Это ещё что такое? ‒ спросила ковбойша, тыча копытом в его сторону.

‒ О-оно разговаривает! ‒ ахнула белая единорожка.

‒ Во-первых, я не «оно», а «он», ‒ возмутился Ньют, чуть ли не шипя. ‒ Во-вторых, представь себе, да, я ещё много чего умею. И, в-третьих, мне доставляет колоссальное удовольствие говорить с вами, лёжа на полу. ‒ последнее было сказано с максимально едким сарказмом.

Лиловая единорожка погасила рог ‒ и сияние вокруг парня исчезло. Собственно, при близком рассмотрении, у неё был не только рог, но и крылья, а также фиолетовые глаза, тёмно-синие грива и хвост с розовой и фиолетовой полоской, и рисунок на боку в виде шестиконечной звезды. И из всех присутствующих только в её взгляде читалось не «Что он такое?», а скорее «Как он здесь оказался?».

Ньют поднялся на ноги и отряхнулся, разумеется, некогда белоснежная пижама была безнадёжно испорчена. В виду его роста кобылкам приходилось смотреть на него снизу вверх, ближе они подходить не решались.

‒ И что на вас нашло? ‒ продолжал возмущаться парень, происходящее просто довело его до ручки. ‒ Вроде производите впечатление цивилизованных. Или у вас так принято знакомиться?

Испуг у кобылок сменился удивлением и недоумением, а лиловой так вообще было ещё более стыдно, чем остальным.

‒ Вы вообще меня понимаете?

Пони судорожно переглянулись и синхронно кивнули.

‒ Ну да, ‒ постучал Ньют себе кулаком по лбу мол «Какой я глупый». ‒ Если уж <i>я</i> вас понимаю, то естественно, что и вы меня понимаете. Хотя совпадение любопытное ‒ встретить разноцветных пони, говорящих на английском, а не на какой-то абракадабре.

‒ На каком, прости? ‒ спросила ковбойша.

‒ На английском, ‒ повторил Ньют, теперь его очередь была недоумевать.

‒ Мы говорим на Всеобщем Наречии, ‒ ответила лиловая… единогаска? Пегарожка?

‒ Ну, в моём мире ваш язык называется английский… И, кстати о мирах, потому что это явно не Форкс, где я нахожусь?

‒ Ты в Эквестрии, континент Эквус, планета Земля, ‒ ответила единорожка с крыльями. ‒ Правда, мне интересно, почему ты выглядишь так?

‒ Как «так»? ‒ взметнулась левая бровь парня. ‒ Помятый, неряшливый и сбитый с толку? Этому есть вполне очевидное объяснение.

‒ Нет, почему ты выглядишь как человек, а не как пони?

Это поставило Ньюта в тупик.

‒ Прости, что не понимаю твоего вопроса. И значит, всё-таки людей вы видели раньше?

‒ Мне доводилось, а вот моим подругам нет, ‒ ответила лиловая кобылка. ‒ Прости их за это. ‒ тут она встрепенулась, будто что-то вспомнила. ‒ И мы совершенно не с того начали. Что я за принцесса дружбы?.. Как тебя зовут?

‒ Ньютон Мур, ‒ представился человек.

‒ Очень приятно, мистер Мур…

‒ Просто Ньют и без всяких «мистер», ‒ прервал её парень.

‒ Хорошо… Ньют, меня зовут Твайлайт Спаркл, ‒ представилась лиловая пони, остальные кобылки медленно вышли из-за её спины и встали в ряд. ‒ Это Рэйнбоу Дэш, Эпплджек, Флаттершай и Рарити.

‒ Ну, бегло мы уже познакомились, ‒ ответил парень, делая акцент на слове «бегло», и хохотнул от собственного каламбура, остальные только неловко заковыряли копытами землю.

‒ Ты прости нас, ‒ тихонько сказала Флаттершай, пряча лицо за своей розовой гривой.

‒ Да уж, умеем мы произвести первое впечатление, ‒ почесала в затылке Рэйнбоу Дэш и неловко хохотнула.

‒ Ничего, ‒ улыбнулся Ньют. ‒ Я, когда впервые увидел Рарити и Флаттершай, тоже пополам испугался и удивился. И, Твайлайт, ты говорила, что уже видела людей, так в вашем мире они есть?

‒ Нет, ‒ покачала головой кобылка. ‒ Я встречала людей в параллельном мире, где есть Школа Кантерлот, а у всех пони здесь есть двойники-люди. Ты случаем не оттуда?

Ещё один озадачивающий вопрос.

‒ Не берусь заявлять, что знаю свой мир от А до Я, но если бы у нас было что-то такое, то, думаю, я бы об этом знал, ‒ ответил Ньют.

В глазах Твайлайт зажглись странные искорки, которые, как потом узнает парень, значат, что у кобылки активировался режим безумного научного интереса.

‒ Я читала, что существуют другие миры людей, но зеркала-порталы были утрачены много столетий назад, ‒ протараторила она, погрузившись в себя, затем снова обратила внимание на человека: ‒ Ты помнишь, как попал сюда?

‒ У меня довольно смутные воспоминания, ‒ помрачнел Ньют, потому что вспоминать произошедшее не особо хотелось. ‒ Какие-то зеркала были, да, но я не сам и не случайно попал сюда. Меня кто-то похитил, не знаю, кто, потому что не видел их лиц. Помню только какую-то лабораторию, пони в защитных костюмах и противогазах, а ещё там был некто в красной броне со знаком кобры на груди.

По реакции кобылок трудно было сказать, они слишком ошарашены или не верят ему.

‒ Они что-то сделали со мной, ‒ продолжил Ньют, ‒ не знаю точно, что, но они вкачали в меня какой-то газ, и я вырубился. Очнулся уже здесь. И, судя по вашей реакции, если только вы не прирождённые актрисы, это не вы меня сюда притащили.

‒ Позволь-позволь, ‒ никто из кобылок рта не раскрывал, из-за их спин появился вроде как маленький дракон фиолетового цвета, с зелёным гребнем от макушки до кончика хвоста и с зелёными глазами с узким зрачком. ‒ Мы обычно спасаем Эквестрию и привносим в мир магию дружбы, а не похищаем существ из других миров.

‒ Энджел! ‒ воскликнула Флаттершай, бросившись к белому кролику, который сопровождал дракончика, и крепко его обняла. ‒ Нашелся, наконец! Не пугай меня больше так!

«Столько шума из-за кролика?».

‒ Магию дружбы? ‒ озадачился Ньют, вернув своё внимание дракону. ‒ Спасаете Эквестрию? Вы типа Лига Справедливости местного разлива?

Пони растерянно моргнули, дракон удивлённо ахнул, но затем быстро прокашлялся, выпятил грудь вперёд, вскинул правую лапу и воскликнул:

‒ Возрадуйся, человек! Ты имеешь честь стоять пред пятью из шести Элементов Гармонии! Твайлайт Спаркл, Принцесса Дружбы и Элемент Магии! ‒ начал он поочерёдно указывать на кобылок. ‒ Рэйнбоу Дэш, Элемент Верности! Эпплджек, Элемент Честности! Флаттершай, Элемент Доброты! И Рарити, Элемент Щедрости!

Пони смотрели на него со смесью удивления, смущения и недоумения. А жёлтая пегаска, когда до неё очередь дошла, опять спрятала лицо за гривой.

‒ Но и напоследок я, ‒ указал на себя большими пальцами дракончик. ‒ Спайк, Отважный и Славный, спаситель Кристальной Империи!

Ньюта не особо впечатлило выступление дракона.

‒ Если бы я ещё знал, о чём ты говоришь, ‒ закатил глаза человек. ‒ И, без обид, но мне с трудом верится, что ящерка-переросток может быть чьим-то спасителем, тем более целой Империи.

У Спайка округлились глаза, он нахмурился, побагровел, сжал лапы в кулаки и запыхтел. Выглядел он при этом не грозно, а мило и смешно. Девочки старались сдерживаться, едва допуская улыбку на своих лицах, хотя Рэйнбоу без стесненья громко прыснула в копыто и захохотала.

‒ Я не ящерка, а дракон! ‒ зарычал Спайк, чем вызвал громкий смех у всех остальных, потому что выглядел при этом, как ребёнок, который твердит, что он уже взрослый.

‒ Ладно, ты говорил про шесть элементов, но почему вас пятеро? ‒ спросил человек, переводя тему, чтобы успокоить дракончика и не смущать его ещё больше.

‒ Пинки Пай осталась в Понивилле, сегодня она звонит в школьный колокол, ‒ впервые за весь разговор подала голос Рарити. ‒ Ей как бы нечего тут делать… хотя и нас явно не ждали. Что ты здесь делала, Твайлайт?

‒ Я изучала местную библиотеку в поисках информации о шкатулке из Древа Гармонии, ‒ ответила лиловая пони. ‒ А вот что <i>вы</i> четверо тут делали? ‒ спросила она остальных кобылок. ‒ Мне ещё показалось странным, когда я увидела Энджела, почему он не с тобой, Флаттершай.

‒ Ох… он был с нами, ‒ замялась жёлтая пегаска, ‒ пока мы с Рарити не попали в ловушку…

‒ Я решила поискать здесь гобелены для реставрации, а Флаттершай составила мне компанию, ‒ пояснила белая единорожка. ‒ И да, во время поисков мы наткнулись на несколько ловушек и потайных дверей.

‒ А вы что тут забыли? ‒ обратилась Твайлайт к Рэйнбоу и Эпплджек.

‒ Мы весь день соревновались с Эпплджек, кто из нас самая смелая пони, ‒ ответила радужногривая.

‒ Мы перепробовали всё возможное, но оставались в ничьей и поэтому решили, что как не страшный разрушенный замок может испытать на храбрость? ‒ закончила ковбойша.

Орган, ранее испугавший Флаттершай, заиграл снова. Кобылки и Спайк быстро прижались друг к другу, а Ньют подскочил на месте и стал судорожно озираться, пытаясь определить источник звука, но казалось, будто музыка идёт отовсюду.

‒ П-п-п-пони Т-теней, ‒ заикался Спайк, закрыв лапами глаза.

«Отважный и Славный, как же!».

‒ Не говори глупостей, ‒ дрожал голос у Твайлайт. ‒ Это всего лишь старая байка.

‒ Тогда кто, по-твоему, там играет? ‒ глаза Эпплджек сузились от страха, а по лбу ручьями стекал холодный пот.

‒ Сейчас мы это выясним, ‒ придала себе уверенный вид Твайлайт и пошла в предполагаемом направлении источника звука.

Пони, дракон, кролик и человек вновь спустились в подвальное помещение с той стороны, откуда вышел Ньют, только на перекрёстке свернули в другую сторону. Музыка становилась всё громче, а с местной акустикой она не только била по ушам, но и, казалось, проникала в мозг. В стиле неизвестного органиста угадывались черты Баха, Моцарта и Генделя, но по большей части музыка была скорее умелой импровизацией, чем конкретным произведением.

И вот они оказались перед комнатой, из которой доносилась музыка органа. Выглянув из-за угла, они увидели, наверное, самое уцелевшее помещение всего замка. В царившем здесь полумраке можно было всё же разглядеть высокий потолок, четыре боковых коридора, от дверного проёма шла ковровая дорожка, ведущая к небольшой лестнице, а та, в свою очередь, вела к самому обыкновенному духовому органу. По бокам от него зеркальные каменные статуи пегасов обхватывали копытом пару высоких канделябров, являвшихся единственным источником освещения. Но не это главное. За клавишами сидела сгорбленная фигура в чёрном плаще и, кажется, не заметила их присутствия даже после громкого коллективного вздоха.

Твайлайт вышла вперёд и стала медленно подкрадываться к неизвестному. Остальные, включая Ньюта, просто стояли и смотрели на неё, разинув рты. Оказавшись на середине лестницы, лиловая пони схватила магией плащ и резко сдёрнула его. Под ним оказался не призрак, не монстр, не демон, а ещё одна пони. Нежно-розовая шерсть, тёмно-розовая грива и хвост, напоминающие сладкую вату, голубые глаза и рисунок на боку в виде трёх разноцветных шариков.

‒ Привет! ‒ воскликнула она. ‒ Вы знали, что я умею играть на органе? Лично я нет?

Её голос был до того высокий и писклявый, что резал уши.

‒ Пинки? ‒ воскликнули пони и дракон.

«Значит, это Пинки Пай. Помяни чёрта», ‒ подметил про себя человек, вместе с остальными подходя ближе.

‒ Смотрите, ‒ сказала розовая пони и исполнила короткую мелодию.

‒ Ты Пони Теней? ‒ спросила Рэйнбоу Дэш, зависнув перед ней в воздухе.

‒ Пони чего? ‒ недоуменно спросила Пинки.

‒ Видишь, ‒ твёрдо сказала Твайлайт. ‒ Я же вам говорила.

‒ Но ты должна была всю неделю звонить в школьный колокол, ‒ сказала Эпплджек, растерянно смотря на розовую подругу.

‒ Ну, да. Я позвонила всего пять минут, и мне сказали, что хватит, ‒ розовая пони нажала на несколько клавиш в такт своей следующей фразе: ‒ Даже не знаю, почему.

Её подруги в ответ лишь закатили глаза.

‒ И я решила закатить вечеринку в честь окончания звона школьного колокола, но не нашла у себя колокольчиков, а как можно закатить такую вечеринку без колокольчиков? ‒ Пинки не просто говорила, слова из её рта вылетали пулемётной очередью, при этом она либо жестикулировала, либо перебирала клавиши на органе. ‒ Я пошла за ними в Вечнодикий лес, но мне стало так холодно, что пришлось завернуться в брезент, который я взяла для цветов. А потом я увидела Флаттершай и Рарити, но они вошли в замок, и я не успела их пригласить. К счастью, я пошла за вами внутрь и теперь участвую в вашей вечеринке. ‒ она перестала играть и полностью повернулась к ним.

‒ Какой вечеринке? ‒ недоуменно спросила Рарити.

‒ Э-эм… Вечеринке «Все пони приходят в страшный замок и прячутся друг от друга, пока я играю на органе», ‒ она закончила свою фразу, в очередной раз нажав на клавишу, только теперь плитка, на которой стоял Спайк, подскочила, а он сам улетел куда-то назад.

Ньют обычно старался не делать поспешных выводов и не относится к кому-то предвзято, но эта пони его уже раздражала. При этом он даже не мог сказать, что раздражает больше: её болтовня или бессмыслица, которую она говорит.

‒ Она нормальная вообще? ‒ шепнул Ньют Эпплджек.

‒ Вообще ни разу, ‒ фыркнула ковбойша.

‒ О, а кто наш новый друг? ‒ пони и человек за своим коротким диалогом не заметили, как розовое недоразумение оказалось рядом с ними.

Пинки, вытянувшись вперёд, смотрела на парня с самой широкой добродушной улыбкой. Ньют слегка попятился назад, спасая своё личное пространство от грубого вторжения.

«Мы только встретились. Не рановато ли зваться друзьями?», ‒ вслух юноша этого не сказал.

Твайлайт, поняв, что человек лишился дара речи («Да, Пинки на всех производит такой эффект», ‒ подметила она) взяла инициативу на себя:

‒ Пинки, это Ньют… человек. Ньют, это Пинки Пай, Элемент Смеха.

‒ О-очень приятно, ‒ выдавил из себя парень вежливости ради.

‒ О-у-у-у-у, ‒ протянула розовая пони, её зрачки заняли собой весь белок, улыбка стала ещё шире, а парню стало некомфортно. ‒ Рада познакомиться, Ньют-человек!

Её удивление мгновенно сошло на нет, и она, подпрыгивая, направилась к выходу. Парень сопровождал её растерянным взглядом.

‒ Мой тебе совет, ‒ сказала Эпплджек парню, легонько ткнув его в бок, ‒ НИКОГДА не пытайся понять, что говорит или делает Пинки Пай, иначе твой мозг взорвётся.

‒ Буду иметь в виду, ‒ протянул Ньют, продолжая сопровождать взглядом розовое недоразумение.

---

Некоторое время спустя они все сидели в башне замка. Круглая комната с диваном по одну сторону, книжной полкой по другую, небольшим столиком по центру и чудом уцелевшими витражными окнами со знакомыми изображениями солнца и луны. Дыра в потолке обеспечивала естественное освещение Твайлайт, листавшей какую-то книгу, Спайк сидел рядом с ней и тоже что-то читал. Пинки Пай вприпрыжку носилась по комнате, Рарити сшивала гобелен, Флаттершай гладила Энджела в сторонке, а Рэйнбоу и Эпплджек вполголоса спорили о том, кто же выиграл в их споре. Что касается Ньюта, он мерил комнату шагами и осматривался. Не то, чтобы он не хотел завести с кем-то беседу, просто решил не отвлекать их от дел.

‒ Клянусь, я повешу его туда, откуда взяла, как только верну былое величие, ‒ нарушила повисшую тишину Рарити, игла в её магическом захвате описывала круги, создавая стежок за стежком.

‒ Больше никогда не убегай, ‒ беззлобно отчитывала кролика Флаттершай. ‒ Поверить не могу, что мне было так страшно. Похоже, у меня просто разыгралось воображение.

‒ Как и у всех нас, ‒ усмехнулась Эпплджек.

‒ А я всегда отпускаю своё воображение на волю, а потом оно возвращается ко мне с тортиком! ‒ внезапно воскликнула Пинки.

Девочки просто проигнорировали её, и Ньют последовал их примеру.

‒ Приятно знать, что, как бы сильно не разыгралось твоё воображение, рядом есть друг, который поможет тебе его обуздать, ‒ оторвалась Твайлайт от своего занятия. ‒ И хоть я так ничего и не узнала о той шкатулке, но рада была оказаться здесь с вами и помочь.

‒ Ты и впрямь помогла, Твайлайт, ‒ улыбнулась Рарити.

Их атмосфера теплоты, единства и дружбы подействовала и на Ньюта. Он подлавливал себя на том, что не менее радуется за них, улыбается и ему просто приятно находиться с ними, хоть они и едва знакомы.

‒ Без сомнений, ‒ вклинился в их разговор юноша. ‒ Меня так ты вообще спасла от не самой благородной смерти.

Это вызвало у всех смех, пусть и немного нервный.

‒ Ещё раз прости, Ньют, ‒ сказала Рарити.

‒ Да ничего, ‒ отмахнулся парень. ‒ Ожидаемая реакция. В данной ситуации я просто рад, что мне встретился кто-то разумный и не из тех, кто похитил меня.

‒ Ты говорил, что они что-то с тобой сделали, ‒ неловко обратилась к нему Флаттершай. ‒ Как ты себя чувствуешь?

‒ Сейчас вроде нормально. А вот когда очнулся здесь, у меня жутко болела голова, и я едва мог пошевелиться из-за слабости.

‒ Не беспокойся, ‒ сказала Твайлайт, ‒ когда вернёмся в Понивилль, я смогу тебя осмотреть и узнать, есть ли какие-нибудь изменения.

‒ Ты ещё и врач, что ли? ‒ усмехнулся Ньют. ‒ К тому же, откуда тебе знать о физиологии и анатомии людей, если они у вас не водятся?

‒ В этом вся наша Твайлайт, ‒ усмехнулась Рэйнбоу. ‒ Яйцеголовая.

‒ Эй! ‒ воскликнула, насупившись, лиловая пони, но потом переместила внимание обратно на человека: ‒ Я взяла из библиотеки школы Кантерлот несколько книг, посвящённых людям, так что, думаю, разберусь.

‒ Надеюсь, препарировать меня не собираешься? ‒ спросил Ньют с наигранным страхом.

‒ Нет, ‒ ответила, хихикнув, Твайлайт, ‒ хотя и очень интересно увидеть вживую, как устроен человек.

‒ Твайлайт, ‒ покосился на неё Спайк из-под книги, ‒ помнишь, как в детстве ты разобрала фотокамеру, пытаясь понять, как она работает? Обратно ты её не собрала.

Этот комментарий вызвал у кобылок смех, а вот у человека внутри всё похолодело.

‒ Спайк, я не буду ради научного интереса рисковать нашим единственным образцом, ‒ снисходительно покачала головой Твайлайт. ‒ Я Элемент Магии и Принцесса Дружбы, а не сумасшедший учёный.

‒ Одно другому не мешает, ‒ фыркнул дракончик. ‒ Когда ты ночами не спишь, сидя над книгами, название которых я в жизни не выговорю, или составляешь расписание на каждый день и психуешь, если что-то идёт не по плану или не минута в минуту, чем не сумасшествие?

Кобылка хотела поспорить, но Ньют отвлёк её:

‒ Твайлайт, я, кстати, так и не спросил, что ты такое? Твои родители пегас и единорог?

‒ Я аликорн, умник, ‒ снисходительно улыбнулась лиловая пони. ‒ Естественным образом аликорны не рождаются. Раньше я была единорогом, но принцесса Селестия вознесла меня.

‒ Не уверен, что понимаю. Кто она? И что значит «вознесла»?

‒ Принцесса Селестия и её сестра Луна вместе правят Эквестрией. Селестия повелевает солнцем, а Луна ‒ властительница луны и Мира Снов.

‒ Что значит «повелевает»? ‒ вопросов всё больше, а ответов чуть-чуть.

‒ Они двигают солнце и луну на небосводе, сменяя день и ночь, ‒ ответила Твайлайт. ‒ Знаю, в мире людей в этом нет необходимости, но мы так живём уже несколько тысячелетий. ‒ этим она опередила очевидный вопрос.

‒ Значит, аликорны это кто-то вроде богов? ‒ Ньюту трудно было вообразить, какой силой нужно обладать, чтобы уметь такое делать.

‒ Можно и так сказать, ‒ кивнула лиловая кобылка. ‒ Селестия и Луна очень высоко почитаются в Эквестрии.

‒ Только с чего бы им делать равной себе простую пони?

‒ У принцессы Селестии есть школа одарённых единорогов в Кантерлоте, где я когда-то училась, ‒ начала свой рассказ Твайлайт. ‒ За свои выдающиеся заслуги я стала её ученицей. И прожила в Кантерлоте практически всю свою жизнь, пока однажды Принцесса не отправила меня в Понивилль проконтролировать подготовку ко Дню Летнего Солнцестояния. Вот что получаешь взамен, когда хочешь предупредить об опасности, а тебе говорят: «Пойди заведи друзей», ‒ не без усмешки сказала она, вызвав смех у своих подруг.

‒ Но тебе ведь это пошло на пользу, дорогуша? ‒ усмехнулась Рарити.

‒ Да и нам тоже, ‒ пожала плечами Рэйнбоу.

‒ О какой опасности? ‒ спросил Ньют.

‒ Видишь ли, тысячу лет назад принцесса Луна очень завидовала своей сестре за то, что пони не ценят красоту ночи и её саму как принцессу. Поддавшись своей скорби и обиде, она превратилась в чудовище, зовущее себя Найтмэр Мун и желавшее погрузить Эквестрию в вечную ночь. Селестия была вынуждена изгнать её на луну, где её младшая сестра провела взаперти тысячу лет. И как раз в День Летнего Солнцестояния пророчили её возвращение. Найтмэр явилась на праздник, похитив Селестию, а мы вшестером отправились в этот замок, Замок Двух Сестёр, где когда-то обитали Селестия и Луна.

‒ Тогда неудивительно, что тут везде символы солнца и луны, ‒ хмыкнул парень.

‒ Итак, ‒ продолжила Твайлайт, ‒ здесь мы нашли Элементы Гармонии, с помощью которых Селестия некогда изгнала Найтмэр Мун. И, поскольку мы являлись идеальным воплощением каждого из шести элементов, то смогли использовать их, чтобы уничтожить Найтмэр Мун и вернуть Луне прежний облик…

‒ С тех пор мы лучше узнаём друг друга, побеждаем злодеев, спасаем пони, распространяем магию дружбы и налаживаем отношения, ‒ резко вклинилась Пинки, обстреливая нас пулемётной очередью из слов. ‒ А Твайлайт преуспела в магии дружбы настолько, что принцесса Селестия решила её вознести. Теперь Твайлайт ‒ третья принцесса Эквестрии. ‒ закончив словесный обстрел, она широко улыбнулась и издала звук пищалки.

‒ Хех, да, примерно так, ‒ усмехнулась Твайлайт.

‒ В общих чертах понятно, но для полноты картины вам придётся многое мне объяснить, ‒ сказал Ньют. ‒ Хотя думаю за неимением возможности вернуться назад, мне больше и делать-то нечего.

‒ О, о, о, ‒ запрыгала Пинки, ‒ Понивилль тебе обязательно понравится… Стой, так ты получается у нас новенький? ‒ она подпрыгнула в воздух и громко закричала: ‒ Я ПРОСТО ОБЯЗАНА УСТРОИТЬ ТЕБЕ ПРИВЕТСТВЕННУЮ ВЕЧЕРИНКУ!

От её крика аж стены задрожали, и на мгновение показалось, что пол под ними вот-вот провалится.

‒ Вечеринку? ‒ потупил взгляд Ньют.

‒ Да, Пинки у нас лучший организатор вечеринок, ‒ сказал Спайк. ‒ Элемент Смеха, как-никак. И она организовывает приветственную вечеринку каждому новому лицу в городе, даже если проездом.

‒ Не стоит заморачиваться, правда… ‒ парню стало неловко.

‒ Отказ не принимается, ‒ пропела розовая пони. ‒ Я люблю организовывать вечеринки, это мне в удовольствие и совсем не в тягость.

---

Неведомо было нашей Шестёрке и человеку, что всё это время из тени за ними пристально наблюдали два голубых огонька.

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

Я воспользовалась вашим советом и исследовала библиотеку в вашем старом замке. Я не нашла ничего о шкатулке из Древа Гармонии, вместо этого мы с девочками нашли человека. Его имя Ньютон Мур и выглядит он именно как человек, а не как пони, что значит он не из мира школы Кантерлот. Ньют (так он просит его называть) говорит, что его похитили какие-то пони в защитных костюмах с противогазами и некто в красной броне со знаком кобры. Вам это говорит  о чём-нибудь? Также он говорил, что они что-то сделали с ним, больше смогу сказать, когда обследую его. Ньют не проявляет признаков агрессии к нам или недобрых намерений, только непонимание нашего мира и здоровое любопытство. Он будет под моим наблюдением в Понивилле, если только вы не распорядитесь как-то иначе.

Ваша бывшая, но всё ещё преданная ученица,

Твайлайт Спаркл»

Змей Фауста

‒ Ещё раз. Совсем рядом с городом этот жуткий лес, полный опасных тварей, а пони преспокойно живут себе и в ус не дуют? ‒ удивлялся Ньют, шагая вместе с шестью кобылками, драконом и кроликом по тракту.

Если он считал ночной лес вокруг ранчо Уилсонов жутким, то этот просто побил все рекорды. Деревья, похожие на монстров с широко зияющей пастью-дуплом и когтистыми ветвями-лапами, которые, кажется, в любой момент тебя могут схватить. Жуткие звуки вдалеке, которые не могло издавать ни одно известное парню животное. А между деревьями в непроглядной тьме сверкали парные жёлтые огоньки, словно глаза, которые следят за каждым твоим движением, принадлежащие орде жутких монстров, поджидающих зазевавшуюся жертву. Но при всём при этом Элементы Гармонии уверенно шагали по дороге, совершенно не оглядываясь по сторонам. И только Спайк на потеху Энджелу вздрагивал от каждого шороха.

‒ Если не сворачивать с этой дороги, то за свою безопасность можешь не беспокоиться, ‒ ответила Твайлайт.

‒ Зекора живёт здесь постоянно и даже ходит туда, куда никто не осмеливается ходить, ‒ прощебетала Пинки, следуя за ними своей странной подпрыгивающей ходьбой.

‒ Кто такая Зекора? ‒ спросил Ньют.

‒ Зебра-отшельница, ‒ ответила Эпплджек. ‒ Она кто-то вроде шамана или лекаря, так что, если не помогает традиционная медицина или имеет место неординарный случай, мы обращаемся к ней.

‒ Чем больше я узнаю, тем больше у меня вопросов, ‒ хмыкнул парень.

‒ Это нормально, ‒ ответила Твайлайт. ‒ Полагаю, и у нас есть, что расспросить у тебя.

‒ Мне, например, очень интересна твоя одежда, ‒ сказала Рарити, поравнявшись с человеком и внимательно его разглядывая. ‒ Не знаю, почему, но у меня в голове уже сотни более лучших вариантов того, что ты носишь сейчас.

О своём роде деятельности парню рассказала уже каждая из них.

‒ Был бы тебе очень признателен за новую одежду, Рарити… и пару какой-нибудь обуви, ‒ сказал Ньют, которому уже надоело корчиться от каждого камушка под ногами.

‒ Обувь я не делаю, но знаю того, кто может тебе с этим помочь. Держу пари, он свой молоток проглотит за перспективу разнообразия деятельности.

‒ А у меня есть книга по человеческой моде, чтобы тебе было, на что ориентироваться, ‒ сказала Твайлайт.

‒ Не сомневайся, Ньют, ты будешь самым модным человеком Понивилля, ‒ широко улыбнулась белая единорожка. ‒ У-ух, я прям дрожу от переполненности вдохновением! ‒ её зрачки были размером с блюдце в подтверждение своих слов.

‒ Эм… Ньют, ‒ тихонько обратилась к парню жёлтая пегаска, если бы их путь не проходил в молчании, то он вряд ли бы её услышал.

‒ Да, Флаттершай? ‒ обратил на неё внимание человек.

‒ Эм… я только… хотела спросить, ‒ она снова спрятала своё лицо за гривой. ‒ Чем ты питаешься?

У парня брови подпрыгнули вверх от немного неуместного и странного, на его взгляд, вопроса. Но когда остальные пятеро уставились на него, было ясно, что этот вопрос их очень волнует.

«Они боятся, что я вдруг захочу их съесть? ‒ хохотнул про себя Ньют. ‒ Ладно остальные, но Твайлайт ведь уже встречала людей. Хотя она встречала их в параллельном мире, так что кто его знает какие обычаи у тех людей».

‒ Люди всеядные, но пони мы не едим, если вы об этом, ‒ ответил человек, но не удержался от того, чтобы не подколоть стесняшку. Он внимательно осмотрел её с головы до задних копыт, широко улыбнулся и произнёс: ‒ Хотя должен признать, ты, Флаттершай, выглядишь очень аппетитно.

Жёлтая пегасочка испуганно пискнула и спряталась за Рэйнбоу Дэш. Слова Ньюта вызвали у кобылок смешанную реакцию: Твайлайт прыснула в копыто, у Пинки на лице появилось выражение животного ужаса, Рэйнбоу и Эпплджек оскалились, готовые в любой момент броситься на защиту подруги, а Рарити и Спайк нервно переглянулись.

‒ Успокойтесь, я пошутил, ‒ разнервничался Ньют, не ожидавший столь бурной реакции.

Кобылки расслабились, переглянулись и засмеялись вместе с Твайлайт, хоть это был скорее истерический смех, а Флаттершай вовсе стала цвета варёного рака.

‒ Ты сказал, у вас тоже есть пони? ‒ спросила Рэйнбоу Дэш, надеясь сгладить неловкую ситуацию.

‒ Есть, но, как и лошади, они неразумны. Люди используют их как ездовых или тягловых животных, ‒ ответил парень.

‒ Что за «лошади»? ‒ спросила Эпплджек.

‒ Это… как бы объяснить-то? ‒ всерьёз задумался Ньют, ведь ему впервые доводится объяснять кому-то что-то, что для него понятно и элементарно, как аксиома. ‒ В общем, лошади это как большие пони.

‒ Очень большие? ‒ спросила Пинки.

‒ Ну, раза в два-три больше среднестатистической пони.

‒ Ого! ‒ воскликнула фермерша. ‒ На Яблочных Акрах такие бы пригодились.

‒ Ну да, ‒ усмехнулся Ньют, ‒ зарплату платить не надо, только корми, пои, подковывай, мой и навоз убирай.

Эпплджек скривилась, как от зубной боли:

‒ Пожалуй, мы с Маком и сами справимся.

‒ Мы почти пришли, ‒ сказала Твайлайт.

Лес окончился, переходя на более открытую местность. День близился к концу, закатное солнце окрашивало безоблачное небо в багряный цвет. Чуть дальше по левую сторону от тропинки находился небольшой двухэтажный коттедж, крыша которого будто поросла густой травой. На крыше, на карнизе и на деревце рядом с домом, как ёлочные игрушки, висели скворечники и прочие домики для зверей на любой вкус.

‒ И кому не страшно жить так близко к Вечнодикому Лесу? ‒ вслух полюбопытствовал Ньют.

‒ Ох, это… мой дом, ‒ сказала Флаттершай.

«Что ж, это объясняет все эти домики и скворечники».

‒ И я, пожалуй, пойду, ‒ застенчиво сказала жёлтая пегаска. ‒ Мне хватило впечатлений на один день, так что теперь я хочу отдохнуть.

‒ Ты в этом не одинока, сахарок, ‒ усмехнулась Эпплджек. ‒ Чувствую, сегодня я буду спать без задних копыт.

На этом мы попрощались с Флаттершай и её питомцем, отправившись дальше по дороге. В отличие от Вечнодикого Леса, деревья здешней местности были поредевшие. По правую сторону от тропы среди деревьев петляла Солнечная река, которая затем объединялась с Катящейся рекой и впадала в озеро Мэригольд. А по левую сторону по идеальной прямой средь деревьев протекала река Великодольная, что перед этим текла под мостом к домику Флаттершай.

Ньют ещё издалека заприметил торчащие крыши домов. И если изначально Понивилль в его представлении больше походил на деревню или посёлок, то, подходя с кобылками всё ближе, он убедился, что это довольно-таки немаленький город. Перейдя по мосту через упомянутую ранее реку, человек, пони и дракон оказались на просторной городской площади, в центре которой расположилась ратуша, похожая на трёхслойный торт. И парень был благодарен за то, что в черте города под ногами асфальт. А через площадь, словно грибы после дождя, располагались дома разных форм и размеров, одиночные и скучковавшиеся.

Следующими с нами попрощались Эпплджек и Пинки Пай, которые вместе пошли куда-то направо через площадь и двустороннюю стену из домов. В виду времени суток пони на улицах было не столь много, но даже так Ньют вновь отметил, насколько же они все разные: разные цвета и их комбинации, разные возраста, разный род деятельности, разные кьютимарки. Просто глаза разбегались и воображение поражалось!

Ну и никто не сомневался, что даже у оставшихся зевак человек быстро привлечёт к себе внимание. Пони, до этого куда-то шедшие или непринуждённо болтавшие друг с другом, остановились как вкопанные с разинутыми ртами и глазами размером с блюдце. Молчаливыми пронзающими взглядами парня сопровождали несколько минут. Твайлайт, Рэйнбоу Дэш, Рарити и Спайк неловко улыбались и махали, как бы пытаясь сказать, что всё нормально. Постепенно мёртвая тишина стала превращаться в жужжание, будто в город залетел рой рассерженных пчёл, а взглядов, сопровождающих парня, будто луч прожектора, становилось всё больше.

Когда Ньюту стало казаться, что взгляды пони уже прожигают в нём дыры, он не выдержал:

‒ Чего уставились?! Человека никогда не видели?!

Пони мгновенно умолкли и побледнели, сопровождающие Ньюта лишились красок вместе с ними и покрылись холодным потом. Повисла напряжённая тишина. Парень вместе с Твайлайт оглядывался по сторонам, ожидая, что жители города либо в панике разбегутся, либо схватятся за факела и вилы.

Вдруг из домика неподалёку выскочила мятного цвета единорожка с блестяще-голубой гривой с белой полоской, янтарными глазами и кьютимаркой в виде лиры.

‒ Кто-то сказал: «человека»? ‒ она вертела головой, как сурикат, пока не заметила направление взглядов толпы.

‒ О, нет. ‒ зрачки Спайка превратились в две точки.

‒ Что такое? ‒ занервничал Ньют пуще прежнего.

Мятная единорожка в рекордное время пересекла разделявшее их расстояние, зелёное пятно со всего маху врезалось в Ньюта, выбив у того из лёгких весь воздух. И в следующий момент парень, пролетев пару метров, обнаружил себя распластанным на земле. А странный единорог скакал на нём, как на батуте, втаптывая в землю, и слишком уж близко его рассматривал. Ньют смутился бы, если б ему было чем дышать, потому что даже на сдавленное мычание у него уже не хватало воздуха.

‒ Это же человек! Настоящий человек! А вы мне не верили! ‒ визжала от восторга единорожка.

На помощь несчастному парню пришла кремовая земная пони с синей гривой с голубой полоской, лазурными глазами и рисунком на боку в виде трёх конфет. Она наклонилась и схватила зубами за ухо мятную единорожку, оттаскивая её в сторону.

‒ Ай-ай-ай, ‒ причитала она, пока её не отпустили. ‒ Больно же!

‒ Лира, держи себя в копытах и не забывай о приличиях, ‒ нахмурилась кремовая земная пони.

Оставшиеся из Шестёрки помогли парню сесть и восстановить дыхание. Ньют хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, а в груди и животе будто отбили всё, что можно отбить.

‒ У вас… точно… не принято… сбивать… друг друга… с ног… при встрече? ‒ едва выдавил из себя человек.

Кремовая земная пони покрылась краской и неловко улыбнулась.

‒ Простите мою девушку, мистер Человек, она очень впечатлительная, ‒ сказала она.

«Она сказала: девушку? Причём так будто это что-то совершенно естественное?».

Ньют не назвал бы себя гомофобом, но всё же считал, что нетрадиционная ориентация ‒ это не то, что следует выставлять напоказ.

После этой болезненной и неловкой сцены жители города как будто расслабились и даже стали подходить ближе, дабы получше рассмотреть незнакомое им существо. Тут уж на помощь пришла Твайлайт, которая создала вокруг себя лиловое магическое кольцо. Оно расширялось и легонько отталкивало собирающуюся толпу.

‒ Так, посмотрели, теперь расходимся, ‒ твёрдо сказала аликорн. ‒ Этот человек под моим надзором, но не опасен, так что ещё успеете познакомиться. А сейчас ему нужен покой и отдых.

Горожане переглянулись и стали медленно, но покорно расходиться. Кто-то вновь стал буравить Ньюта взглядом, кто-то просто перешёптывался. Мятная единорожка и кремовая земная пони тоже медленно куда-то пошли. Напоследок одержимая людьми пони помахала и сказала:

‒ Меня, кстати, зовут Лира, Лира Хартстрингс. Было очень приятно познакомиться, мистер Человек.

‒ Ньют, ‒ буркнул парень, держась за отбитый живот, с вымученной улыбкой на лице. ‒ Да уж, очень.

‒ А меня зовут Свити Дропс, ‒ представилась земная пони с изображением конфет на боку. ‒ Если Лира когда-нибудь будет вас доставать, обращайтесь ко мне.

‒ Бон-Бон, ну не будь букой, ‒ по-детски надула щёки мятная единорожка.

‒ А ты веди себя прилично, ‒ нахмурилась Свити Дропс, следуя за ней. ‒ Честное слово, зачем нам жеребята, когда у меня уже есть один ребёнок?

‒ Я не ребёнок! Я твоя девушка!

Чем продолжался их разговор уже никто не слышал. Рэйнбоу отделилась от группы и полетела вверх, к облачному городу Клаудсдэйлу, так что Твайлайт, Спайк и Рарити вплоть до самой библиотеки Золотой Дуб сопровождали человека самостоятельно. Пусть белой единорожке и было слегка не по пути, но она настояла на том, чтобы получить желанную книгу уже сегодня.

Оказалось, что библиотека названа так не символично и не для красного словца. Входная дверь, окна и балкон были вырезаны прямо в стволе очень старого дуба, пусть часть про «золотой» и была приукрашена. Удивительно, как на нём ещё сохранилась и зеленела пышная крона, ведь изнутри, как и положено зданию, была большая круглая комната. Её заполняли вырезанные прямо в стенах книжные полки, по центру стоял столик для чтения, три двери отделяли кухню, ванную и вход в подвал от читального зала, а извивистая деревянная лестница вела на второй этаж в спальню Твайлайт. Эквестрийские двери явно не рассчитаны на тех, кто ростом повыше, поэтому Ньюту пришлось пригнуться, когда он входил внутрь. Ну, хоть об потолок головой не стукаешься ‒ и то хорошо.

‒ Спайк, найди, пожалуйста, матрас в шкафу, ‒ сказала Твайлайт своему помощнику, затем повернулась к Ньюту: ‒ Ничего ведь, если я постелю тебе внизу?

‒ Совсем нет, ‒ покачал головой парень. ‒ Я так устал, что готов заснуть прямо там, где стою.

‒ Ты мой гость, а мои гости на голом полу не спят, ‒ категорично заявила Твайлайт, затем показала копытом на одну из дверей. ‒ Ванная там, там же на полке полотенца. Надо бы постирать твою одежду, вот только сменной для тебя у меня нет.

‒ У меня была другая одежда, но те, кто меня похитил, её забрали, ‒ сказал Ньют. ‒ И под этой… ‒ показал он на себя, ‒ пижамой у меня тоже ничего нет.

‒ Ничего страшного, дорогуша, ‒ сказала Рарити. ‒ Приходите ко мне утром в бутик. Думаю, к тому времени я сделаю тебе несколько «прототипов», а потом всерьёз займусь твоими мерками и сделаю что-то поинтереснее.

‒ Ты на глаз можешь шить одежду? ‒ спросил Ньют.

‒ У меня глаз намётан, ‒ горделиво задрала подбородок швея. ‒ Поработай с моё ‒ и будешь шить с закрытыми глазами.

‒ Вау, это… впечатляет.

Пока швея и человек беседовали, Твайлайт уже вернулась с книгой, которую обещала Рарити. Обложка была незамысловатой, но глянец резко контрастировал с материалом остальных книг в библиотеке.

‒ С обувью, к сожалению, дело затянется, ‒ вздохнула бывшая ученица Селестии, ‒ потому что раньше утра с сапожником я уже не увижусь, а сделать пару любой обуви задача не из быстрых.

‒ Ерунда, Твайлайт, ‒ сказала Рарити. ‒ Если у тебя есть книга о человеческой обуви, то я с радостью занесу её Фордж Хиту прямо сейчас.

Вторая книга не заставила себя ждать и тут же исчезла в седельной сумке единорога.

‒ Надеюсь, когда у меня появятся деньги, я сумею с вами расплатиться, ‒ сказал Ньют, чувствуя себя немного неловко.

В смысле: они с такой охотой помогают тому, кого едва знают. Нужно же им как-то отплатить?

‒ Не говори глупостей, Ньют, ‒ сказала Твайлайт. ‒ Ты оказался в беде, а мы тебе помогаем. Я понимаю, что общество людей устроено несколько иначе, но не надо безвозмездную помощь превращать в обмен услугами.

‒ К тому же, что мне, что Форджу будет даже в радость разнообразить свою деятельность, ‒ сказала Рарити, разворачиваясь к двери. ‒ Уж если так хочешь нам отплатить, ты уже это сделал, так что больше ни слова о деньгах.

‒ Вы слишком добры к тому, кого едва знаете, ‒ вздохнул Ньют.

‒ Так и работает дружба, ‒ гордо заявила, улыбнувшись, Твайлайт.

‒ Кстати, какой у тебя размер обуви? ‒ спросила Рарити, выходя за порог.

‒ Тридцать девятый, ‒ ответил человек.

‒ До завтра, Ньют, ‒ помахала на прощание белая единорожка и исчезла за дверью.

‒ До завтра, ‒ помахал парень двери и развернулся в сторону ванной.

Внутри тесного помещения почти впритык друг к другу разместились ванна, раковина, шкафчик с зеркалом над ней, полка с полотенцами и купальными принадлежностями, стиральная машина, а также унитаз, довольно низкий для взрослого человека. Сесть в ванну, не подгибая коленей, тоже не получалось, но неудобство несущественное.

Ньют подождал, пока наполнится ванна, затем не без удовольствия погрузился в горячее блаженство. Казалось, вода смывала не только грязь, но ещё усталость, боль в мышцах, волнение и потерянность. Когда его тело размякло, человек позволил себе откинуться на спинку ванны и закрыть глаза. От витающего в воздухе пара запотело зеркало, капли воды осели на кафельной плитке, а зрение затуманилось. Ньюту так хотелось, чтобы всё происходящее на самом деле было сном, а он, как сейчас, на самом деле задремал в ванной и перегрелся. Так можно было бы логично объяснить говорящих разноцветных пони, неизвестных в противогазах и ещё более таинственного человека ‒ а человека ли? ‒ в костюме со знаком кобры.

Но высшие силы не откликнулись на его молитвы. Единственным ответом послужил стук в дверь и голос Твайлайт:

‒ Ньют, ты там в порядке? Ты сидишь уже почти час. Не боишься перегреться?

Сквозь накрывшую его дремоту парень выпрямился и опёрся руками в бортики.

‒ Да-да, минутку, сейчас выйду, ‒ сонно пробормотал Ньют.

Распаренные ноги превратились в пару макаронин, из-за чего, вылезая из ванны, парень чуть не упал. Но было приятно после экскурсии в старом пыльном замке и похода через лес босиком вновь почувствовать себя чистым. Жаль о пижаме, в которой он был, не скажешь того же, но ведь это только да завтра, верно?

«Да и я её больше никогда не надену».

Матрас, подушка и одеяло уже ждали его рядом со столом в читальном зале. А из кухни доносились звуки возни. Твайлайт сидела во главе стола и не без аппетита, иногда потягивая чай, уминала блинчики, которые выстроились пизанской башней на тарелке посередине. Ньюту большого труда стоило сдержать смешок, когда он увидел дракончика в розовом фартуке с сердечками. Спайк стоял на стульчике у плиты и, кажется, дожаривал последние блины. От увиденной аппетитной стопки желудок человека громким урчанием напомнил своему хозяину, что у того целый день маковой росинки во рту не было. Аликорн хихикнула с набитым ртом и жестом пригласила садиться за стол.

Стол, понятное дело, тоже был низок, поэтому Ньюту пришлось сесть по-турецки, зато столовые приборы как раз впору. Спайк умелым движением закинул последние блины себе на тарелку и присоединился к ужину. Парень сам поспешил взять несколько блинов с вершины стопки, полить их кленовым сиропом и налить в кружку чаю. Взяв вилку, Ньют отрезал ею треугольный кусочек и отправил себе в рот… Клянусь, если раньше он считал блинчики своей мамы лучшими в мире и несравненными, то теперь мог официально заявить, что у Кэтрин Мур появился соперник.

‒ Это вкусно, Спайк! Потрясающе! ‒ воскликнул Ньют, активнее налегая на угощение.

‒ Я знаю, ‒ самодовольно произнёс дракончик. ‒ Меня зовут Отважный и Славный не за одну заслугу.

‒ От скромности не умрёшь, ‒ беззлобно подметила Твайлайт.

‒ Эй, Ньют первый за всё это время, кто похвалил мои кулинарные таланты, кроме тебя.

‒ Его есть за что хвалить. Поверь мне, я знаю, о чём говорю, ‒ сказал Ньют, с рекордной скоростью прикончив свою стопку.

На улице тем временем совсем стемнело. Спайк занялся посудой в мойке, а Ньют вызвался ему помочь, чтобы хоть что-то сегодня сделать взамен для своих спасителей. Твайлайт тем временем погасила все источники освещения в библиотеке, кроме тех, что на втором этаже, и объявила отбой. Спайк отправился с ней на второй этаж, а Ньют устроился на импровизированном лежаке. Должен сказать матрас был довольно толстым и мягким, поэтому парню даже как-то не ощущалось, что ночь он проведёт на полу. Обычно ему с трудом удавалось заснуть на чужой кровати, но в ту ночь сон нагнал его почти моментально.

---

В своём сне Ньют вновь увидел лабораторию, биокамеру-клетку, пони в защитных костюмах с противогазами и Кобру. То, что с ним уже сделали, повторилось вновь и никакие усилия не помогли человеку освободиться. А Змей издал неестественный, искажённый, холодный смешок, словно довольствуясь собой.

Утро в Эквестрии встретило человека солнечным светом, бьющим прямо в лицо, и звуками возни, доносящимися с кухни. Ньют, не открывая глаз, поёрзал, сел, потянулся и зевнул. Когда веки разлепились, парень понял, что бодрствует в не совсем обычное для него время ‒ стрелки настенных часов показывали всего семь утра. И надо отдать должное, Ньют не чувствовал себя сонным, а вполне отдохнувшим, пусть потрясения вчерашнего дня не до конца покинули его, полным сил для сегодня и сейчас.

В конце концов, жалобы и нытьё не изменят его положения. Он там, где оказался, будь то воля нелепого случая или злого рока, и имеет то, что имеет. А, как известно, ты либо делаешь то, что можешь, с тем, что имеешь, либо не делаешь ‒ такой вот небогатый выбор практически всю нашу жизнь. И аппетитные ароматы с кухни подсказывали, что как раз то, что Ньют может сделать уже сейчас, это позавтракать.

Твайлайт и Спайк уже сидели за столом. Аликорн, попивая кофе, с аппетитом поедала сэндвичи с ромашками и читала утренний выпуск «Вестей Понивилля», а дракон с оглушительным хрустом грыз драгоценные камни, разнообразие которых стояло перед ним в миске. Ньют скривился, будто лимон съел, удивляясь, как дракончик ещё зубов не лишился.

‒ Доброе утро, Ньют, ‒ тепло поприветствовала его Твайлайт, откладывая газету в сторону. ‒ Надеюсь, ты хорошо спал, и мы не разбудили тебя слишком рано?

‒ Нет, я в полном порядке, ‒ уклончиво ответил человек, усаживаясь за стол. Перед ним на тарелке стояла глазунья, а рядом ‒ миска с овощным салатом.

«Что ж, похоже, пока я здесь, придётся перейти на вегетарианскую диету», ‒ хохотнул про себя парень.

‒ После завтрака я тут же приступлю к твоему осмотру. Надеюсь, терпения тебе хватит, потому что это может затянуться надолго? ‒ спросила аликорн.

‒ Если это поможет понять, что и зачем со мной сделали, я готов потерпеть, ‒ решительно ответил Ньют. ‒ Думаю, когда мы закончим, я смогу получить, наконец, нормальную одежду и обувь.

‒ Тогда не будем терять ни минуты.

Верная своему слову, Твайлайт, едва Ньют сделал последний глоток кофе, поторопила его сесть на стул в центре комнаты, заставила раздеться до пояса (заставив тем самым покраснеть и себя, и человека), а сама достала из шкафа кучу всякой аппаратуры с электродами, которые подключила к человеку, и обложила себя книгами, посвящёнными людям. Аликорн, как пчёлка, порхала между книгами и аппаратами, которые мигали, пиликали и регистрировали какие-то графики, параллельно хмыкала, задумчиво хмурилась и что-то записывала у себя в блокноте. Зрелище было почти завораживающим.

Весь этот набор понятных и не очень действий продолжался до тех пор, пока Твайлайт не решила взять у Ньюта кровь на анализ. Вот тут-то, едва она взглянула в микроскоп, так глаза у кобылки чуть из орбит не вылезли. Не менее суетливо она сбросила с головы человека шлем, оторвала электроды от туловища, всем скопом отодвинула аппараты в сторону и взяла магией какой-то свиток.

Развернув его, Твайлайт коснулась рогом центра листа. Под ногами человека появился переливающийся всеми цветами радуги алхимический круг, затем, засияв ярче, из него в воздух взлетело несколько огромных колец, которые асинхронно завращались вокруг парня. Вначале ничего не происходило, но потом Ньют случайно обратил внимание на свою руку. Словно кто-то ввёл ему в кровь фосфорный раствор, а вены, надувшись и проступив над кожей, светились нежно-голубым светом. В районе солнечного сплетения наиболее интенсивно сиял маленький шарик, от которого, словно отростки, отходили линии, которые покрывали всё тело человека.

‒ Ньют, ты говорил, что в вашем мире нет магии? ‒ спросила Твайлайт, у которой одна бровь взметнулась ко лбу.

‒ От слова «вообще», ‒ недоуменно ответил парень.

‒ Только мой сканер показывает, что в тебе есть магическое ядро в зачаточном состоянии, ‒ сказала аликорн и отменила заклятие. ‒ Не могу точно сказать, насколько сильно на тебя повлияет его развитие, но пока что я вижу картину магических каналов земного пони.

‒ У земных пони и пегасов тоже есть магия? ‒ спросил Ньют.

‒ Да, но они не могут её использовать как единороги, ‒ ответила Твайлайт. ‒ Земные пони сильнее и выносливее, а пегасы быстрее и способны ходить по облакам.

Человек ещё раз прокрутил в памяти эпизод из лаборатории:

‒ Получается, газ, который в меня вкачали, был магией?

‒ Это объясняет то, как она у тебя появилась, и не исключает возможность её передачи… ‒ аликорн нахмурила брови, ‒ правда, я никогда ещё не встречала подобного способа.

‒ Зачем кому-то могло понадобиться вживлять мне магию, да ещё и похищать ради этого?! ‒ происходящее с человеком безумие вновь перешагнуло предельно допустимый порог. ‒ А потом бросить посреди нигде, вместо того, чтобы запереть в клетке!

‒ Кстати, может, то, что ты оказался в Замке Двух Сестёр, на самом деле не случайно, ‒ внезапно оживилась Твайлайт, взяла с полки какой-то большой свиток и развернула на столе.

‒ Как так? ‒ подошёл поближе Ньют.

Свиток оказался картой Понивилля с небольшим куском прилегающих территорий, в частности Вечнодикого Леса. Твайлайт под лупой перемещала взгляд между двух точек на карте ‒ «Хижина Зекоры» и «Замок Двух Сестёр».

‒ Те, кто тебя похитил, явно заинтересованы, чтобы ты остался в живых. А Замок Двух Сестёр ‒ одно из немногих безопасных мест в Вечнодиком Лесу, ‒ задумчиво произнесла принцесса. ‒ Похитители, скорее всего, хотели сохранить инкогнито, поэтому избегали Понивилля и Зекоры, опасаясь быть обнаруженными.

‒ Ты думаешь, что лаборатория где-то здесь? ‒ Ньют обвёл пальцем остальную территорию леса. ‒ Не пойми неправильно, я хочу узнать, кто они и зачем это со мной сделали, но, исходя из ваших рассказов об этом месте, это будет поиск иголки в стоге сена… на выживание.

‒ Мне интересно, если, конечно, моя догадка верна, откуда вообще в Вечнодиком Лесу взялась лаборатория? ‒ Твайлайт свернула карту и вернула её на место. ‒ Но, думаю, и тамошние учёные не дураки, чтобы обосновать её где-то на опасной территории.

‒ Может быть и другая логика: обосноваться на опасной территории для уверенности, что туда никто не пойдёт, ‒ сказал Ньют, натягивая через голову рубашку.

‒ Пока не узнаем наверняка, это лишь догадки, ‒ подытожила Твайлайт. ‒ Но как версию стоит проверить.

‒ Ты хочешь пойти в лес прямо сейчас?

‒ Для начала заберём твою одежду, а там уж попутно соберём моих друзей, ‒ ответила Твайлайт. ‒ Прежде чем решать, в какую часть леса идти, надо будет спросить Зекору, не видела ли она чего-нибудь необычного. В конце концов, она знает Вечнодикий Лес как собственный хвост.

Аликорн закинула на спину седельные сумки и направилась к выходу.

‒ Спайк! ‒ крикнула она с порога. ‒ Присмотри за библиотекой, пока я не вернусь!

‒ Есть, мэм, ‒ отсалютовал дракончик, не отрываясь от комикса.

Аликорн вместе с человеком вышла на улицу. День обещал быть солнечным и совершенно безоблачным ‒ погодная бригада без дела не сидела. А жители Понивилля уже наводнили собой улицы: дети помладше резвились под присмотром родителей, дети постарше всё ещё занимались в школе, а взрослые ‒ кто трудился, кто просто слонялся без дела и наслаждался предвкушением радости, которую приготовил новый день.

Человек вновь, как по щелчку пальцев, приковал к себе внимание прохожих, но под неодобрительным взглядом Твайлайт они тут же разбегались, как спугнутые голуби. Больше, чем неизвестного существа, местные, очевидно, боялись только впасть в немилость принцессы.

«Сахарный уголок» был первым пунктом в нашем сегодняшнем плане «Найти секретную лабораторию». Собственно, будто стараясь соответствовать своему названию, здание магазина было похоже на пряничный домик из сказки про «Гензеля и Гретель», только не съедобный (Ньют лично в этом убедился). Дверной колокольчик приветливо звякнул посетителям. Изнутри здание было не менее красочным: узоры на стенах, яркие цвета, резьба на колоннах в виде сладостей ‒ всё буквально кричало о том, что здесь любой ребёнок сыщет свой маленький рай.

У прилавка, за которым работала Пинки Пай, собралась небольшая очередь. Розовая пони принимала заказы и деньги, бегала на кухню в задней комнате и выдавала пони требуемую выпечку, причём всё это она делала со скоростью, которой позавидовал бы Флэш или Ртуть. Напомнив себе не забивать голову, как именно Пинки делает что-то, нарушая при этом законы физики и здравого смысла, Ньют вместе с Твайлайт, обойдя очередь, подошли поближе.

Взглянув на витрину, парень почувствовал себя, будто вообще не завтракал. От обилия манящих тортов, пирожных, маффинов, пончиков, печенья и прочей сдобы разбегались глаза, а рот наполнялся слюной. Возникало невольное желание за один присест изничтожить всё, что пряталось за стеклом.

Заметив аликорна, Пинки Пай помахала им:

‒ Привет, Твайлайт! Привет, Ньют!

Стоявшие в очереди пони все, как один, повернули головы, отшатнулись от человека и тут же поклонились принцессе, причём всё это было исполнено идеально синхронно. Твайлайт не обратила на них внимания, а сразу перешла к делу:

‒ Пинки, ты нам сегодня понадобишься, поэтому, если Кейки не возражают, я бы хотела одолжить тебя ненадолго. Если что, дело государственной важности.

‒ У-у-у-у, мы снова спасаем мир?! ‒ у розовой пони в зрачках на весь белок можно было увидеть звёздное небо.

‒ Вполне вероятно, ‒ расплывчато ответила аликорн.

‒ Тогда чего мы ждём?! ‒ Пинки воодушевилась предстоящим походом даже больше, чем требовалось.

Она молнией унеслась на второй этаж, а через мгновение вернулась с огромным походным рюкзаком, очевидно, восприняв слово «поход» слишком буквально, потому что, помимо всего прочего, Ньют заметил у неё палатку, моток верёвки и ледоруб. Благо, Твайлайт отговорила Пинки тащить всё это с собой.

Рэйнбоу Дэш нашлась по дороге к Рарити. Пегаска дремала на облаке, покончив с утренним нарядом погодной бригады. Когда ты жил в мире, в котором некоторые вещи, вроде цикла дня-ночи или погоды, происходили сами собой, становится уму непостижимо, что, оказывается, где-то этим можно управлять.

Эпплджек стояла за прилавком на рынке. Покидать свой ларёк ей не особо хотелось, тем более что заменить её некому, но, когда Твайлайт ввела фермершу в курс дела, та всё же согласилась.

Бутик «Карусель» находился на одной из окраин города. Оправдывая своё название, фасад цилиндрического розово-голубого здания действительно был похож на карусель из Луна-парка, только без лошадей, музыки и гирлянд. Точнее, лошади там были, но только в виде скульптур на втором этаже.

Дверной колокольчик возвестил хозяйку магазина о прибытии клиентов. Внутри на первом этаже находилась огромная круглая комната, пестрившая уже знакомыми розовыми и голубыми тонами, а также изображениями сердечек и бриллиантов на стенах. Пространство заполняли собой зеркала, манекены с платьями на разный цвет, вкус и манер, передвижные ширмы и небольшой подиум в центре комнаты.

‒ Рарити, ты дома? ‒ крикнула Твайлайт, когда встречать их спустя, по меньшей мере, минуту никто не явился.

Из задней комнаты донеслось шевеление, что-то брякнуло, что-то упало, кто-то чертыхнулся, и, наконец, белая единорожка вышла к ним. Надо сказать, внешний вид Рарити оставлял желать лучшего: волосы выбились из некогда идеальной пурпурно-синей гривы и торчали во все стороны, небольшие очки в красной роговой оправе не смогли полностью скрыть мешки под глазами, а сама единорожка была обвешана лоскутами разноцветной ткани, как рождественская ель гирляндами. Видимо, сегодня она почти не спала.

‒ А, это вы. ‒ старательно изображаемый до этого деловой вид мгновенно сменился обычным. ‒ Проходите, располагайтесь, вы очень вовремя, кстати, я как раз закончила последний прототип одежды для Ньюта. А Фордж Хит доставил прямо сюда образцы обуви.

Единорожка без всякого кофе мгновенно приободрилась и вновь исчезла в мастерской, вернувшись оттуда мгновение спустя с целым ворохом левитируемой одежды. Ньют снова почувствовал себя неловко оттого, что кто-то ради него пожертвовал своим сном, но не стал заговаривать на эту тему, потому что от него гарантированно просто отмахнутся.

Спрятав парня за ширмой, Рарити стала поочерёдно вручать ему образцы одежды. В качестве верхней одежды предлагались рубашки, однотонные или двухцветные футболки разного вида, в качестве низа ‒ разного цвета брюки, бриджи, джинсы и шорты. Пусть некоторые вещи оказались Ньюту малы или велики, но в целом Рарити угадала с его размером. На яркие принты и кричащие надписи юноша особо не рассчитывал.

Когда дело дошло до обуви, кроссовок никто и не ждал, но предоставленные босоножки, слиперы, дезерты, ботинки, туфли и мокасины оказались в самый раз. Честно сказать, ботинки не были Ньюту по вкусу, но, как известно, дарёному коню в зубы не смотрят.

На примерку ушло немало времени, пока Рарити подбирала парню различные комбинации одежды, а кобылки вместе с ней оценивали его внешний вид. Правда, Рэйнбоу не принимала активного участия, ограничиваясь лишь «Фигня», «Неплохо» и «На двадцать процентов лучше». В конечном итоге Ньют остановился на кремовых бриджах, голубой футболке с чёрными короткими рукавами и кремовых босоножках, остальная одежда была аккуратно сложена, упакована и отставлена.

‒ Ты бы разделся, жарко не будет? ‒ поинтересовалась у него Эпплджек. ‒ Солнце сегодня обещает быть беспощадным.

Парень опешил, пытаясь придумать понятное объяснение, но Твайлайт объяснила всё намного лучше:

‒ У людей считается неприличным ходить по улицам без одежды, какой бы ни была погода.

‒ Но, Ньют, ты не в мире людей, ты в Эквестрии ‒ значит, можешь и должен вести себя, как пони, ‒ подметила Пинки Пай.

‒ Не в этом случае, Пинки, ‒ зарделся человек. ‒ Прости, но я предпочту ходить в одежде, да и пони я голым не понравлюсь, поверь мне.

Когда с этим было покончено, они всей группой, включая Рарити, пошли в сторону Вечнодикого леса, намереваясь подобрать по пути Флаттершай. Эпплджек не врала: полуденное солнце и впрямь пекло так, что казалось, будто пони и человек идут по раскалённой сковородке. На мгновение Ньюту и впрямь захотелось раздеться, потому что пот с него стекал градом, а какого приходится кобылкам, которые пусть и голые, но в шерсти, даже представлять не надо было. Благо, Рэйнбоу раздобыла достаточно большое облако, чтобы скрыть под его тенью всю группу.

Вскоре они оказались у двери маленького коттеджа на окраине Вечнодикого Леса и постучались. Жёлтая пегасочка отреагировала с энтузиазмом диаметрально противоположным энтузиазму Пинки:

‒ Вы хотите пойти в неизведанные части леса? Вы ведь не знаете, насколько там может быть опасно!

‒ Если лаборатория, в которой держали Ньюта, действительно здесь, то мы сможем узнать, кто те учёные и чего они хотят, ‒ пояснила Твайлайт. ‒ Не знаю, откуда они тут взялись, но не думаю, что они занимаются чем-то законным и одобренным Принцессой Селестией.

‒ А что если нет? ‒ спросила Флаттершай. ‒ Что если ты ошибаешься?

‒ Может, она права, Твайлайт? ‒ спросил Ньют. ‒ Стоит ли рисковать из-за версии, которая не что иное, как тычок пальцем… кхм, копытом в небо?

‒ Я бы не ставила последний бит на эту догадку, но, тем не менее, тоже думаю, что то, что ты оказался в Замке Двух Сестёр не простое совпадение, ‒ протянула Рарити в стиле своей любимой героини Шэдоу Спэйд.

‒ Чтобы узнать наверняка, спросим у Зекоры, ‒ сказала Твайлайт.

Путь к хижине отшельницы был ответвлён от основного тракта. И пусть кобылки уверяли, что он не менее безопасен, чем дорога к Замку, всё равно в воздухе витала некая аура, вызывавшая тревогу. Даже в скрипках местных сверчков, казалось, не струны, а твои нервы и чем дальше идёшь, тем более сложные аккорды берут.

Впрочем, идти пришлось недолго, но вот сама хижина не казалась гостеприимной. Если бы не знал, то Ньют и на километр бы к ней не приблизился. Словно позаимствовав идею у Твайлайт, Зекора обустроилась внутри старого неказистого дерева, ветки которого были увешаны разноцветными бутылочками, а ствол ‒ жуткого вида масками, из окон разливался зеленоватый свет, а на двери, колыхаясь от малейшего ветерка, висел ловец снов. Больше напоминало жилище болотной ведьмы, чем дружелюбной травницы-целительницы.

Кобылки подошли ближе и постучали в дверь.

‒ Зекора, ты дома? ‒ крикнула Твайлайт.

Изнутри послышались шаги ‒ и дверь открылась. На пороге, резко контрастируя со своим домом, стояла среднего возраста зебра, хотя с точки зрения Ньюта это была скорее пони в раскраске зебры, даже кьютимарка имелась в виде изображения солнца в стиле какого-нибудь африканского племени. Её макушку увенчал чёрно-белый ирокез, в каждом ухе по огромной серьге, а на передней левой ноге и шее ‒ по несколько колец. Большие голубые глаза с интересом взирали на нежданных гостей.

‒ Принцесса Твайлайт, Элементы Гармонии… ‒ заговорила Зекора голосом мудрой женщины с ярким африканским акцентом, но прервалась, заметив Ньюта, ‒ и невиданное мне прежде существо. Хотя с обезьяной нахожу определённое сродство.

‒ Эм… здравствуйте, ‒ слегка потупился и помахал человек. ‒ Меня зовут Ньют и… да, в моём мире, согласно теории Дарвина, люди действительно произошли от обезьян, так что вы недалеки от истины. ‒ человек вышел из ступора и заговорил более уверенно: ‒ А вы… вы, кажется, не из этих мест. Не видывали раньше подобных мне?

‒ Да нет, боюсь, не доводилось, ‒ покачала головой зебра, ‒ хотя мне и весь мир обойти не приходилось.

«Она всегда говорит в рифму?», ‒ смущение отразилось на лице человека, но Зекора не обратила внимания.

Зебра открыла дверь шире и жестом пригласила внутрь.

‒ В дом мой входите, там потолкуем, с чем пришли как раз обмозгуем.

В отличие от библиотеки Твайлайт, хижина отшельницы была обставлена в стиле минимализма, хотя в плане дизайна оказалась экстравагантнее. На стенах висело ещё больше масок, чем снаружи, в центре комнаты стоял на углях огромный котёл, от варева которого и исходил тот самый зеленоватый свет, а вырезанные в стенах полки были забиты под завяз разного рода пузырьками, баночками, бутылочками и скляночками.

‒ Мы хотели кое о чём спросить, ‒ первой нарушила тишину Твайлайт.

‒ Ко мне и не приходят просто «привет» сказать, ‒ ухмыльнулась Зекора. ‒ Так что за вопрос? Я готова отвечать.

‒ Ты ничего странного в последнее время не замечала?

Вопрос поставил зебру в тупик:

‒ Много диковинок в этом лесу. Что именно под «странным» ты имеешь в виду?

‒ Пони в белых костюмах и противогазах видели? ‒ спросил Ньют, отрываясь от изучения содержимого банок, хоть и не был уверен, знает ли зебра что такое противогаз.

Зекора приложила копыто к подбородку и задумалась.

‒ Неизвестных пони в странных костюмах и масках я видела однажды, но на том же месте они не попадались мне дважды.

‒ А почему же ты никому не сказала об этом? ‒ возмутилась аликорн.

‒ Если я на всех проходящих буду внимание власти обращать, на меня и «сумасшедшая отшельница» могут сказать. И непотребен, принцесса, вгляд ваш гневливый, поверьте, в этот лес не ходит только ленивый.

Черты лица Твайлайт сгладились, она глубоко вдохнула и выдохнула.

‒ Но показать-то можешь, где ты их видела?

---

Пони, зебра и человек оказались около небольшой рощи в северной части леса. Здесь, в отличие от тех мест, где они уже побывали, деревья пусть и были неказистыми, но зато с пышной и густой зелёной кроной, с которой длинными лозами свисали лианы. Трава была настолько высокой, что без мачете продираться сквозь неё было бы затруднительно. А вот мерцающих огоньков-глаз и страшных звуков здесь почти не было.

Какая-то зловещая тишина окутала это место.

‒ Здесь я их видела, ‒ впервые хоть что-то не в рифму сказала Зекора.

‒ И что они при этом делали? ‒ спросила Твайлайт, вместе с подругами осматриваясь.

‒ Собирали растения, надо полагать, ‒ пожала плечами зебра, ‒ но для каких целей не могу точно сказать.

‒ Смотрите! ‒ крикнула Эпплджек, и все тут же ринулись к ней.

На земле среди примятой травы отчётливо виделись отпечатки копыт, которые вели куда-то вглубь рощи.

‒ Не знаю, как давно, но здесь точно кто-то побывал, ‒ сказала фермерша.

‒ Возможно, это те, кого мы ищем, ‒ решительно сказала Твайлайт. ‒ Идём.

Следы то терялись в высокой траве, то возникали снова. Скоро к одной цепочке следов присоединилась вторая, третья, четвёртая ‒ сразу видно, что неизвестных пони здесь было немало. Сам собой назревал вопрос.

‒ И… какой у нас план? ‒ спросила Рэйнбоу Дэш, по обыкновению порхая над группой. ‒ Я, конечно, не прочь вломиться туда, где они там прячутся, и показать им, где раки зимуют, но вроде как не наш стиль.

‒ Дипломатия, дорогуша, дипломатия, ‒ протянула Рарити в своей обычной манере. ‒ В мире всё решает дипломатия, копытами помахать всегда успеешь. Нужно вначале узнать, кто они, выслушать, что они нам скажут, а уже потом делать выводы.

‒ И-или ноги, ‒ дрожа и заикаясь, выдавила Флаттершай.

‒ Надеюсь, у них найдётся либо хорошее объяснение, либо убедительное оправдание… ‒ нахмурился и процедил Ньют, ‒ иначе я им там всё разнесу к чертям собачьим и камня на камне не оставлю!.. А ещё в суд подам за медицинские манипуляции без согласия пациента, причём затаскаю по верховным судам всех пятидесяти штатов!

Обычно не склонный к агрессивному поведению парень был солидарен с радужной пегаской в желании устроить тем учёным, кем бы они ни были, хорошую взбучку. Особенно Кобре.

‒ Будем придерживаться плана Рарити, а там уж как получится, ‒ подытожила Твайлайт, и остаток пути группа шла молча.

Следы вывели их на небольшую поляну, в центре которой под каменным навесом расположилась пещера. Отпечатки копыт обрывались у входа. Твайлайт и Рарити зажгли свои рога, и мрачная поляна осветилась лиловым и нежно-голубым светом. Тоннель в пещере короткой каменной лестницей спускался вниз. В конце него пони, зебра и человек упёрлись в прямоугольную раздвижную железную дверь. На ней был изображён большой красный знак в виде восьмиконечной звезды с закрученным вокруг неё колосом пшеницы.

‒ Никогда прежде не видела подобного знака, ‒ задумчиво протянула Твайлайт, сместив своё внимание на панель на стене.

На ней было две лампочки, красная и зелёная, рычаг и разъём, судя по всему, для карточки. Аликорн дёрнула рычаг вверх, но в ответ загорелась красная лампочка, а из динамика донёсся противный писк.

‒ Без карты доступа нам не войти, ‒ обречённо констатировал Ньют.

‒ Так, разойдитесь, ‒ внезапно сказала Твайлайт и встала напротив двери, как бык, готовый броситься на красную тряпку.

Все послушно отступили назад. Рог аликорна засиял интенсивным пурпурным светом и в следующий момент он выпустил луч, которым Твайлайт, как сварочным аппаратом или световым мечом, сделала в железной двери круглое отверстие. Явно довольная собой она пафосно ткнула копытом вырезанный кусок, который с лязгом упал на пол, разделившись надвое, и дунула на чёлку.

‒ Открыто, ‒ сказала она и вошла внутрь.

‒ А мы не могли просто постучать? ‒ недоуменно спросила Пинки Пай, ступая за остальными.

‒ Странно, что ещё никто после такого не вышел нас встречать, ‒ срифмовала Зекора.

Вниз вёл очередной небольшой лестничный пролёт, заканчивавшийся ещё одной железной дверью. Лучи единорогов вылавливали из темноты грязно-белые стены и общее запустение данного помещения. Интересно, как вообще здесь кто-то мог жить?

Внезапно потребность в магическом свете отпала сама собой, потому что лампочки над их головой поочерёдно загорелись. Пони, зебра и человек испуганно переглянулись.

‒ Кто-то что-то трогал? ‒ опасливо спросила Эпплджек.

‒ Клянусь, это не я! ‒ пискнула Пинки.

Они просто продолжили путь. Вторая дверь не требовала карточки доступа, на её панели были только две кнопки. Твайлайт нажала левую, и дверь открылась. За ней находилось большое круглое помещение, освещённое люминесцентными лампами. Подобные предыдущей три двери отделяли боковые помещения от центрального. Лестница рядом с входом вела в помещение на втором этаже, напоминавшее серверную. Вдоль стен тянулась разного рода аппаратура, причём на фоне несколько заброшенной комнаты ‒ облупившаяся краска, трещины на стенах, местами сантиметровые слои пыли и огромные сети пауков ‒ она резко контрастировала своей новизной. А в центре комнаты на небольшом возвышении одиноко стояло красное мягкое кресло. Ньют обошёл его и увидел установленную в горизонтальном положении и открытую стальную биокамеру, в которой находился совсем недавно.

‒ Это то самое место, ‒ подытожил человек.

‒ Только куда все подевались? ‒ спросила Эпплджек, направляясь к одной из дверей в боковое помещение.

‒ Может, у них обеденный перерыв? ‒ предположила Пинки, внезапно остановившись у некого большого стеклянного овального окна, за которым неподвижно стояла антропоморфная фигура. Розовая пони постучала по стеклу: ‒ Ау! Вы там живой?

‒ Пинки! ‒ шикнула на неё Рарити. ‒ Во имя Селестии, ничего тут не трогай!

Ньют, привлечённый замечанием модницы, вместе с остальными подошёл поближе и всмотрелся. Антропоморфная фигура за стеклом была почти два метра ростом, в толстой тёмно-серой футуристичной броне и шлеме неправильной формы, на груди был изображён символ, который пони и человек видели ранее на двери, а в руках мёртвой хваткой стиснута винтовка. Это был не человек.

‒ Судя по всему, это робот-охранник, ‒ сказал Ньют. ‒ Вот только почему на нас у него ноль эмоций?

В это время в одном из боковых помещений Эпплджек обнаружила гидропонную ферму, заполненную растениями из Вечнодикого Леса, а также гроубоксы, осветительные приборы, аэропонные установки, разделители воздушного потока, распылители и живые стены ‒ мечта садовода-любителя, не выходя из дома. В одном углу комнаты в мешках стояли удобрения, в другом на столе стояло неизвестное фермерше устройство, к которому она не решилась притронуться. Пони была настолько потрясена увиденным, что звук не сорвался с её языка, чтобы позвать друзей.

В центральном зале такое же устройство обнаружила Твайлайт. И аликорн, и Ньют мгновенно распознали в нём допотопный компьютер, ещё тот, в котором монитор и клавиатура были объединены, и с древней операционной системой типа GM-НАА. Принцесса и человек негласно решили попробовать его включить. Нажав кнопку в правом нижнем углу экрана, они стали ждать. На экране на мгновение появилась зелёная вспышка, внутри что-то загудело, в следующий момент в бело-зелёном тоне появился уже знакомый знак, но на этот раз с надписью: «Faust Industries».

‒ Фауст? ‒ взметнулась у Твайлайт левая бровь.

‒ Тебе это о чём-нибудь говорит? ‒ спросил Ньют.

Аликорн проигнорировала его вопрос, потому что в следующий момент появилась надпись, вызывавшая ещё больше вопросов: «Station Everfree System Loading», и бегущая под ней строка загрузки.

‒ Значит, так это место называется? ‒ аликорн и человек подскочили от внезапно появившейся за их спинами Рарити. ‒ Станция «Вечнодикая»?

‒ Только чья станция? ‒ задалась вопросом Твайлайт. ‒ Кто такие эти «Фауст Индастриз»?

Вопрос остался без ответа, а следующий момент центр внимания резко сместился.

‒ Девочки, помогите! ‒ кричала Флаттершай из другой боковой комнаты.

Пони и человек опрометью бросились туда. Внутри другой комнаты находились большие стеклянные клетки, в которых были заперты древесный волк, мантикора, морской змей, Урса, рой параспритов, гидра, гигантская летучая мышь, гигантская сова и куролиск (стекло его клетки было двусторонним зеркалом, поэтому любой на него мог посмотреть, не боясь быть обращённым в камень). Жёлтая пегаска изо всех сил билась о непробиваемое стекло клетки, за которой на дне измотанный, лишённый былых красок и лоска, едва живой лежал морской змей, знакомый кобылкам из первого посещения Вечнодикого Леса. Впрочем, другие создания лесные выглядели не лучше. Даже воображать не хотелось, что за ужасные вещи с ними творили, потому что Урса, самое грозное и агрессивное существо, с безразличием и безмолвной мольбой о смерти взирало на прибывших пони.

Рэйнбоу схватила Флаттершай и стала оттаскивать её от клетки.

‒ Шай, это бесполезно, не надо! ‒ воскликнула радужная пегаска.

Добродушная пегасочка с несвойственной ей силой вырывалась и рыдала:

‒ Нет, нужно их спасти!

Терминал и здесь нашёлся, правда включался, естественно, целую вечность.

‒ Ну же! ‒ поторапливал его Ньют.

Наконец появилось меню, в котором списком перечислялись виды, содержавшиеся в клетках. Выбрав строку «Морской змей», человек перешёл к следующим опциям: общая информация, анатомия, физиология, эксперименты, открыть клетку. Казалось бы, победа, но нет: на запрашиваемое требование компьютер запросил пароль-подтверждение.

‒ Чёрт! ‒ выругался Ньют и стукнул кулаком по столу. ‒ Без пароля не открыть!

Твайлайт выстрелила магическим лучом в стекло, но, к удивлению всех присутствующих, он срикошетил и прожёг дыру в потолке.

‒ Антимагическое непробиваемое стекло? ‒ удивилась Твайлайт.

‒ Ты ведь можешь что-то сделать?! ‒ взмолилась Флаттершай.

Аликорн сочувствующе покачала головой:

‒ Это не зачарованное стекло, это очень редкий минерал, резистентный к магии.

Жёлтая пегаска, разрыдавшись пуще прежнего, бросилась к терминалу и стала остервенело клацать по клавиатуре, но, естественно получала в ответ только: «Пароль неверен. Повторите попытку». Ньюту было жаль её не меньше, чем животных по ту сторону стекла. Какими бы чудовищами они ни были, никто не заслуживает такого обращения. Парень сгрёб пегаску в охапку и прижал к себе, та вырывалась, кричала и больно билась копытами по груди, но он её не отпускал. Футболка стала постепенно намокать от слёз бедной кобылки.

‒ Флаттершай, мы ничем не можем им помочь, нужно уходить отсюда, ‒ как можно мягче сказал Ньют.

Пегаска перестала сопротивляться, она обхватила парня копытами и просто плакала. Ньют чувствовал себя крайне неловко, а к лицу постепенно подбиралась краска, но он старался сохранить невозмутимый вид.

Пони с человеком покинули помещение и вернулись в центральную комнату. Рыдания Флаттершай утихли, она вытерла глаза и деликатным толчком попросила её отпустить.

‒ Ты в порядке, Шай? ‒ подлетела к ней Рэйнбоу.

Та кивнула, сев на круп.

‒ Просто дайте мне немного времени, ‒ тихонько сказала Флаттершай.

Никому не хотелось оставлять её одну, но они всё же решили прислушаться к её просьбе, дверь в местный «зверинец» предусмотрительно закрыли.

Пони, зебра и человек решили вновь осмотреться. За третьей дверью скрывались жилые помещения с рядами двухъярусных кроватей, санузлом и кухней, но на недавнее присутствие здесь кого-либо указывали разве что меньший слой пыли и остатки свежей еды в холодильнике.

В конце комнаты в центральном помещении обнаружилась стальная арка, сбоку от которой находилась странная панель, как детская игрушка с разъёмами для кубиков.

‒ Что это? ‒ спросила Рарити.

‒ Это портал, ‒ сказала Твайлайт и провела копытом по панели справа, ‒ но глифы-координаты отсутствуют. Без них невозможно сказать, куда он ведёт.

‒ Я так и подумала, ‒ сказала Эпплджек. ‒ Всё указывало на то, будто местные учёные просто собрались и ушли.

‒ Хе-хе-хе, нет, вы просто пришли в нерабочий день.

От неизвестного голоса у всех присутствующих сердце ушло в пятки. Взгляды восьми пар глаз моментально метнулись в сторону серверной на втором этаже. Там, облокотившись на перила, стояла знакомая Ньюту антропоморфная фигура, да на сей раз он смог рассмотреть его поподробнее. Алая броня с бирюзовым символом кобры на груди дополнялась хитросплетением чёрных трубок, которые на шее превращались в своеобразный воротник. Красный шлем с бирюзовым визором, похожим на готовую к броску кобру, хвост которой вторым рогом в придачу к первому торчал над шлемом. На предплечьях были странные наручи в виде железных то ли длинных шипов, то ли щупалец.

‒ Простите, что прервал вашу экскурсию, ‒ продолжил неизвестный. ‒ И простите за беспорядок: я не ждал сегодня гостей. Предложил бы чаю, да, боюсь, вы откажетесь.

Его голос напоминал скрипучий голос старца, говорящего в пещере, но острый, как битое стекло, и пробирающий до костей своим холодным сарказмом. Ни у кого такого голоса быть не могло, а значит, кто бы ни скрывался под этой маской, костюм искажает его голос.

‒ Кобра! ‒ прошипел, оправившись, Ньют, одновременно взволнованно и тревожно встречая своего немезиду.

‒ Почти угадал, ‒ хмыкнул Кобра. ‒ Но вообще-то… меня зовут Блад Сталк.

‒ Блад Сталк? ‒ недоуменно переспросила Твайлайт.

‒ Именно, ‒ ткнул в её сторону пальцем Сталк, затем, ухватившись одной рукой за перила, с кошачьей грацией спрыгнул вниз.

Пони и человек тут же сгруппировались, Твайлайт выскочила вперёд, её рог загорелся, и вокруг Блад Сталка образовался лиловый магический купол, не позволявший ему подойти ближе. Реакция змея была, мягко говоря, интересной. Он наклонил голову набок, как бы говоря: «Вы серьёзно?». Видя, что аликорн не шутит, он пожал плечами, как бы говоря: «Ну, ладно», и взмахнул рукой. Из наруча на его правой руке щупальце удлинилось и острым концом впилось в магическую преграду. В месте соприкосновения появилось пунцовое пятно, которое всё расширялось, затем оно, заставив присутствующих ахнуть, рассыпалось прахом, создавая на месте себя дыру. Это же щупальце удлинилось ещё больше, молнией метнувшись к Твайлайт, обмотавшись вокруг её шеи и уткнувшись ей жалом в переносицу. Концентрация, естественно, сошла на нет, и купол исчез. Кобылка скошенными глазами со зрачками размером с булавочную головку смотрела на кончик жала, при этом дрожа и обливаясь потом. Остальные после такой эффектной демонстрации не решались что-либо делать.

‒ Ай-яй-яй, врываетесь ко мне в дом, ещё и нападаете, когда я просто хочу поговорить. ‒ поцокал языком Сталк. ‒ Я был о вас лучшего мнения, Принцесса Дружбы. ‒ тут он посмотрел на остальных: ‒ А вас мамы разве не учили, что нехорошо так себя вести?

Он либо с головой не в ладах, либо издевается.

Как ни странно, от его заявления дрожащая и заплаканная Флаттершай внезапно осмелела.

‒ А тебя мама разве не учила, что нельзя так обращаться с животными? ‒ обвинительно ткнула в его сторону копытом жёлтая пегаска.

Остальные ошарашенным взглядом задавали немой вопрос: «Флаттершай, что ты делаешь? Не зли его!». Если Сталк и удивился, то под шлемом было незаметно.

‒ Ах, мне право неловко, ‒ театрально запричитал Кобра, приложив ладонь левой руки ко лбу. ‒ Давай всё решим полюбовно, без всяких «Защитников прав животных», ладно?

Нет, он определённо издевается.

Нервы Ньюта, и без того натянутые, как струна, стали трещать, а внутри юноша начал закипать, испытывая ярость пополам с неким разочарованием, что таинственный злодей, преследовавший его в кошмарах, оказался на деле бесноватым сумасбродным фигляром. Ноги сами стремительным шагом понесли человека к змею, зубы заскрежетали, а пальцы, впившись до крови в ладонь, стиснулись в кулак.

‒ ХВАТИТ ПУДРИТЬ НАМ МОЗГИ! ‒ зарычал Ньют и с широким замахом собрался нанести хук справа, совершенно не заботясь о том, что скорее пострадает сам, чем нанесёт противнику сколь-либо ощутимый урон.

Сталк перехватил левой ладонью его кулак и до хруста сжал, заставив парня сморщиться от боли и осесть на подогнутых коленях. Змей в это время посмотрел куда-то в сторону и словно задумался. Ньют мог нанести новый удар, но ему ясно дали понять, что голыми руками идти на бронированного воина в высшей степени неразумно.

‒ Один и шесть, ‒ хмыкнул Сталк. ‒ Неплохо… Но недостаточно! ‒ с этими словами он оттолкнул Ньюта с такой силой, что тот, упав на спину, проехался несколько метров, оказавшись вновь рядом с Элементами Гармонии.

Пони и зебра бросились к нему, помогая сесть. Парень, шипя от боли и потирая кулак, выдавил сквозь зубы:

‒ Чего один и шесть?.. Чего недостаточно?

‒ Твой Уровень Опасности, ‒ ответил Сталк, не утруждаясь объяснениями. ‒ Трудно было предугадать, насколько ты будешь скор в своём прогрессе, но пока неплохо идёшь. Достигни трёх и получишь награду… А до тех пор держи утешительный приз. ‒ с этими словами, вытащив неведомо откуда из-за спины два предмета, он бросил их человеку под ноги.

Первым предметом оказалось нечто похожее на смартфон, по крайней мере, судя по тачскрину, а вот корпус довольно громоздкий и странной формы, сзади имелся прямоугольный разъём для чего-то и пара колёс. Вторым предметом была маленькая, буквально умещающаяся в ладони полупрозрачная жёлтая бутылочка с чёрными ободками. Корпус по форме напоминал голову льва, внутри уместился некий цилиндрической формы драгоценный камень, а сверху бутылка заканчивалась колпачком с напечатанными на нём буквами: «L/S».

‒ И зачем ты со мной это сделал? ‒ Ньют подарка не оценил. ‒ Что тебе с того?

‒ Что? Зачем? Для чего? Почему? ‒ наигранно-обречённо вздохнул Сталк. ‒ Любопытство это хорошо, но, если я сейчас всё расскажу, дальше читать будет попросту неинтересно. ‒ под недоуменные взгляды присутствующих он повернул голову в сторону и заговорил с пустым местом: ‒ Никто не любит спойлеры, я прав?

‒ Эй, в фанфиках обычно я ломаю четвёртую стену! ‒ возмутилась Пинки.

‒ Очевидно, нет, ‒ пожал плечами Сталк и выпустил Твайлайт из хватки своего жалящего щупальца, возвращая его в исходное положение. ‒ Ладно, рад был с вами поболтать, но меня ещё ждут дела. Будете уходить, не забудьте закрыть за собой дверь.

Опять же, будто из воздуха, в его правой руке оказалось устройство, похожее на небольшой пистолет, с широким дулом, хитросплетением трубок и проводов на панели, а также слотом под ней, в котором была похожая на врученную бутылка. Только она полупрозрачная чёрная с золотым изображением оскалившейся кобры на корпусе. Старк поместил руку над левым плечом, направляя дуло от себя.

‒ Ча-о.

‒ Ложись! ‒ крикнул Ньют кобылкам, ожидая, что тот, как в какой-нибудь космической одиссее выпустит веер плазменных снарядов.

Однако этого не произошло. Вместо сгустков плазмы или лазерных лучей, пистолет выпустил струю чёрного дыма, которая стала сгущаться и обволокла собой змея. Когда дым рассеялся, его и след простыл.

Человек, пони и зебра нервно переглянулись, принимая вертикальное положение и вздыхая с облегчением. Впрочем, расслабляться им пришлось недолго: на всё помещение взвыла сирена, и комната окрасилась в красные огни проблесковых маяков. На экране терминала появился таймер, запустивший обратный отчёт от одной минуты, а динамике заговорил женский голос:

‒ Запущен протокол самоуничтожения. Всему персоналу просьба покинуть комплекс.

Все немедля рванулись к выходу, а Флаттершай двинулась к той комнате, но Рэйнбоу преградила ей путь и потащила с ними.

‒ Мы не можем их бросить! ‒ вновь расплакалась пегасочка.

‒ Флаттершай, если мы сейчас же не уйдём, нас тоже никто не спасёт! ‒ закричала Дэш.

А времени становилось всё меньше. Скрепя сердце, жёлтая пегаска направилась к выходу вместе с остальными. Выбравшись наружу, они бежали, как никогда в жизни, стремясь уйти подальше от эпицентра взрыва. Даже на чистом адреналине Ньюту было трудно угнаться за четвероногими друзьями, но он всё равно не сбавлял темпа.

Взрыв громыхнул с такой силой, что уши заложило, а земля на мгновение ушла из-под ног, заставив пони и человека упасть плашмя. За их спинами в воздух поднялся столб пыли, дыма и огня, а из образовавшегося кратера во все стороны полетели куски земли, обломки бетона и металлические кусочки, от которых Твайлайт предусмотрительно защитила группу магическим щитом.

Пары гектаров леса как не бывало. От подземной станции осталось одно воспоминание.

---

‒ Нет! Нет-нет-нет-нет! Аргх! ‒ отчаянно зарычала Твайлайт, разбрасывая по библиотеке книги. ‒ Это всё не то!

Ньют, увернувшись от очередного «снаряда», спросил:

‒ Что не то? Ты так и не объяснила мне, что ищешь.

‒ Я ищу любое упоминание «Фауст Индастриз», но везде натыкаюсь только на Лорен Фауст! ‒ излишне эмоционально объяснила аликорн.

‒ А кто такая Лорен Фауст? Она может иметь какое-то к этому отношение?

Твайлайт вздохнула и успокоилась, принимаясь уже на более пониженных тонах рассказывать:

‒ Не думаю. Лорен Фауст в мифологии пони ‒ это Праматерь Аликорнов, жена Космик Войда, Всеотца. Согласно легенде, они вместе сотворили этот мир, соткали его из тёмной материи и света. Они создали небо и землю, день и ночь, траву и деревья, реки и озёра, моря и океаны, острова и континенты, зверей и птиц. Некоторым существам Лорен и Космик дали разум, чтобы они росли и развивались, взращивали растения, добывали подземные руды, возводили города. Дабы поддерживать порядок в Эдеме, Праматерь и Всеотец послали своих детей, повелителей Солнца, Луны, Любви и Дружбы.

‒ Но ты говорила, что была раньше простым единорогом? Или скромничаешь насчёт своего благородного происхождения? ‒ хитро улыбнулся Ньют.

‒ Нет, я не дочь богов, это сто процентов, ‒ Твайлайт никак на шутку не отреагировала. ‒ Да и согласно легенде, в определённый момент пони восстали и свергли аликорнов, а те просто исчезли.

‒ Ну, а Селестия и Луна тогда откуда взялись? У них же есть родители?

‒ Не знаю, ‒ ответила Твайлайт. ‒ Селестия никогда не рассказывала мне о своих родителях, а когда я спрашивала, она всегда старалась перевести тему. Наверное, ей больно или неприятно об этом говорить.

‒ Ладно, аликорны, допустим, не могут иметь к этому отношения, ‒ перевёл тему Ньют. ‒ Но тогда кто? Единственный Фауст, который приходит мне на ум, это доктор Фауст из легенды моего мира. Он продал душу дьяволу в обмен на безграничные знания и мирские удовольствия.

‒ Не знаю, ‒ печально вздохнула Твайлайт. ‒ Кем бы ни был этот Блад Сталк, он явно не торопился давать о себе знать, потому что знал, что ничего наводящего, кроме самого названия, на станции мы не найдём... А теперь и вернуться поискать тщательнее не сможем.

Между ними повисло молчание, но тут Ньют вдруг вспомнил про «утешительный приз». Обнаруженный ранее слот на смартфоне вроде подходил под эту необычную бутылку. Ньют повернул на ней колпачок надписью вперёд и вставил её в разъём. Вначале ему почему-то подумалось, что это своеобразное зарядное устройство, но результат превзошёл все ожидания. Колесо над разъёмом выдвинулось вперёд, мобильный выпрыгнул из его рук, а из динамика донеслось:

‒ BUILD CHANGE!

Бросая вызов закону сохранения массы, смартфон увеличился в размере, экран сложился вдвое, затем вместе с задней частью сложился ещё раз, второе колесо повернулось вперёд, и руль занял правильное положение относительно колеса. Посреди библиотеки приземлился красный мотоцикл, чем-то напоминавший «Хонду» XR 230, только передняя фара была выполнена в виде торчащей зубцами кнаружи шестерёнки, а на бензобаке изображён белый символ, похожий на половинки шестерёнки, объединённые трубкой.

‒ Вау! ‒ только и сказала Твайлайт. ‒ Я даже в мире Школы Кантерлот ‒ а там бал правит техника, а не магия ‒ такого не встречала.

Ньют подошёл поближе, чтобы рассмотреть неожиданный бонус к утешительному призу. На руле мотоцикла был маленький сенсорный экран со спидометром, а также кнопками шлема, телефона, GPS и сообщений.

‒ Всё это, конечно, здорово… ‒ протянул парень. ‒ Вот только я не умею водить мотоцикл.

https://d.radikal.ru/d23/2006/7b/7fb738d8ee0f.png - Блад Сталк

https://c.radikal.ru/c25/2006/3b/e56e00833a90.jpg - Билдфон (режим телефона)

https://c.radikal.ru/c13/2006/9a/b4a0e7ba016c.png - Машин Билдер (режим мотоцикла)

Возрастающая Опасность

Где-то за пределами Эквестрии в своём кабинете восседал в буром кимоно пожилой грязно-белый жеребец с короткой копной тёмно-серых волос.

Овальной формы помещение, дизайн дорогого интерьера выдержан в золотых и тёмно-коричневых тонах, а тусклый свет желтоватых ламп словно выделял золотые поверхности изделий и мебели, коими изобиловал данный кабинет. От ковров на полу до письменных принадлежностей на столе ‒ всё буквально кричало о состоятельности и стремлении к роскоши своего обладателя.

Стол хозяина кабинета был завален кипами бумаг и папок, за которыми спряталась чёрная настольная табличка с золотой надписью жирным шрифтом: «Директор Ког Уилл».

Директор собственной персоной, прищурив глаза, что-то усердно и напряжённо писал на пергаменте, иногда прерываясь, чтобы вернуть на переносицу норовящие сползти на нос большие очки в остроугольной оправе. На скулах играли желваки, на виске пульсировала вена, кончик пера настолько сильно давил на бумагу, что разрывал её и оставлял кляксы.

Ког Уилл был чем-то очень раздражён.

А в следующий момент источник его раздражения появился посреди кабинета из облака чёрного дыма.

‒ Йоу, босс. ‒ бросил воин в алых доспехах со знаком кобры на груди, вальяжно плюхнувшись на низкий диван и закинув ногу на ногу. ‒ Чё как?

У директора дёрнулся глаз.

‒ Чё как? ‒ повторил Ког Уилл, будто услышал оскорбление в свой адрес. ‒ Это мне у тебя стоит спросить «чё как»! ‒ передразнил он Сталка, постепенно переходя на повышенные тона. ‒ Ты, по всей видимости, не отдаёшь себе отчёта в том, что случилось! ‒ Ког стукнул копытами по столу, и бумаги разлетелись во все стороны, как спугнутые голуби.

‒ Что случилось? Что случилось? ‒ протянул Сталк, будто к нему придрались из-за сущего пустяка, при этом изучая свои ногти, если он, конечно, видел их под перчатками. ‒ Ну, вышел «бум».

‒ Это не просто «бум»… ‒ зашипел Ког Уилл. ‒ Это дыра в моём бюджете, взлетевшие на воздух ценные образцы растений и животных, а также потраченные впустую время и понячьи ресурсы, чтобы поймать некоторых животных, вроде Урсы или куролиска! ‒ директор рвал и метал не столько оттого, что Сталк сделал, сколько потому, что ответная реакция, если она имела место быть, сквозь бирюзовый визор не торопилась показываться. ‒ Я уже не говорю о том, что ты позволил им обнаружить нас!

Блад Сталк вздохнул и откинулся на спинку дивана.

‒ Не моя вина, что Принцесса Твайлайт слишком умна для самой себя. Да и, к тому же, что они там узнали? Кроме самого названия, ни-че-го-шень-ки.

‒ Если она и впрямь столь умна, тем более ученица Селестии, то ты уже подверг «Фауст» риску быть обнаруженным! ‒ не унимался Ког Уилл, к величайшему раздражению Сталка. ‒ Теперь наши операции могут осложниться во сто крат, а всё из-за твоей безалаберности!

‒ Твайлайт без сомнений умна, но не настолько... А Селестия с трона свой накачанный тортиками круп лишний раз не поднимет, ‒ прыснул Сталк. ‒ Так что, Уилл, ты напрасно переживаешь, смотри, чтобы на твоём прекрасном лице не появились морщины. ‒ хохотнул Змей от собственного комментария.

Выражение лица директора сменилось ехидной усмешкой.

‒ Смейся-смейся, Сталк, да не забывай, кому ты обязан всем, что имеешь сейчас.
‒ Да-да, ‒ протянул Змей, вставая с дивана и направляясь к двери, предчувствуя логичное завершение их маленького диалога, ‒ ты платишь ‒ ты здесь главный.

‒ Тогда тебе тем более не стоит об этом забывать. ‒ нахмурился Ког Уилл. ‒ А теперь проваливай с глаз моих! ‒ сделал он копытом прогоняющий жест.

‒ Как скажешь. ‒ отмахнулся Сталк и поторопился покинуть кабинет.

Оказавшись по ту сторону дубовой арочной двери, Змей не спешил уходить по своим делам. Стоя спиной к двери, он чуть повернул голову в правую сторону и сказал так, чтобы было слышно только ему:

‒ Да, Уилл, ты платишь… вот только «Фауст» тебе не принадлежит.

---

Сердце Ньюта сбилось с ритма, в животе как будто завязали узел, руки дрожали, по спине бежали мурашки, а по вискам в три ручья струился пот. В последний раз подобное ощущение было у него, когда он вскрывал пригласительное письмо из колледжа или получал результаты тестов. И сейчас это ощущение вернулось к нему вновь, когда он решился сесть за руль подаренного телефона-мотоцикла.

Это был следующий день после посещения станции «Вечнодикая», время чуть за полдень, Ньют стоял посреди грунтовой дороги, охватывающей большим кругом ферму Сладкое Яблочко, и смотрел на транспортное средство под собой, как на быка на родео, на котором ему предстоит продержаться хотя бы восемь секунд.

Оставив затею выяснить что-то о таинственной организации, Твайлайт вернулась к тому, что умеет делать лучше всего, ‒ преподавать уроки дружбы. Она составила для Ньюта целую программу социализации в Понивилле, а начиналась она с того, что человек должен был провести целый день с одной из подруг принцессы. Делать Ньюту всё равно было нечего, а вот привыкнуть к новому миру, как и его обитателям к человеку, ‒ это скорее необходимость, чем прихоть. В конце концов, чем раньше пони перестанут глазеть на него, как на зверушку в зоопарке, тем лучше, не правда ли?
К радости Ньюта, первой в списке была Эпплджек. Он не мог объяснить, почему, но по какой-то причине фермерша была ему, так сказать, ближе по духу, пусть они за всё это время обменялись всего парой слов. Наверное, дело в том, что Ньюту всегда импонировали простые люди... или в данном случае пони, которые занимались своим делом, не лезли на рожон, считая себя лучше других, и знали, что им нужно от жизни.

Из всей шестёрки Ньют не горел желанием проводить время только с Пинки Пай, потому что день с ней, по мнению человека, обещал быть ураганом безумия, разноцветных шариков и конфетти, а также вечно не закрывающегося рта розовой пони, будто она на приёме у стоматолога.

Рарити Ньют был нескончаемо благодарен за новую одежду, но вот точек соприкосновения находил с ней чуть больше, чем никаких, ‒ она чопорная девица из высших слоёв, он ‒ типичный представитель среднего класса. Сытый голодному не товарищ, как говорится.

Рэйнбоу Дэш ‒ нахальная, заносчивая, самоуверенная, хвастливая и высокомерная пацанка, а Ньют таких не любил. Хотя и не питал к ней неприязни, находя её стремление к соперничеству, страсть к победам и любовь к довольно жестоким розыгрышам терпимыми до некоторых пределов.

С Флаттершай тоже всё сложно. Она настолько стеснительная, что пытаться завести с ней разговор всё равно, что говорить с камнем. Она тут же краснеет, прячет лицо за гривой и теряет дар речи. На самом деле, Ньют считал это даже милым, что жёлтая пегаска ведёт себя, как персонаж из аниме, да только продуктивному контакту это никак не способствует.

Твайлайт тоже импонировала человеку как личность. Видно, что титул принцессы её никак не испортил, и она всё ещё осталась той не в меру любознательной единорожкой, которую когда-то взяла под своё крыло Принцесса Селестия. С Твайлайт можно было поговорить о чём угодно, что касалось, как выразилась Рэйнбоу, «чересчур умного». Ньют сам себя считал человеком весьма образованным, но в случае с Твайлайт она иногда становилась просто невыносимой всезнайкой. А это и восхищало, и утомляло одновременно, особенно когда она начинала говорить что-то на понятном ей одной языке… Но если кто и мог объяснить Ньюту устройство этого мира, так это она.

‒ Что не так с этой Лирой Хартстрингс? ‒ спрашивал Ньют. ‒ Ты говорила, что людей в вашем мире нет, так откуда она о них знает?
‒ Да, в нашем мире нет людей, ‒ подтвердила Твайлайт. ‒ Не берусь заявлять за Дальние Земли, до сих пор неисследованные, но в Эквусе их точно нет. Зато есть один старый, как Принцесса Селестия, миф о людях, некогда населявших Эдем. Лире, скажем так, он особенно запал в душу, но со временем это увлечение превратилось просто в обсессию… за что, кстати, её исключили из Школы Одарённых Единорогов. Потому что она довела до белого каления всех профессоров своими научными работами и пропагандой антропологии.
‒ Трудно воевать одной против всего мира. ‒ хмыкнул человек, в некоторой степени сочувствуя мятной единорожке, но тут вспомнил ещё один интересовавший его вопрос: ‒ А у вас, я так понял, общество весьма толерантно относится к однополым отношениям?
‒ Ты про Лиру и Свити Дропс? ‒ уточнила Твайлайт. ‒ Ну, каждый к этому относится по-своему, но, в целом, да. Подобного рода отношения в большей степени распространены среди кобылок, чем жеребцов, потому что в прошлом Эквестрия пережила не одну войну, а жеребцы гибли на полях брани. Единороги даже изобрели заклинание, позволявшее двум кобылкам иметь жеребят, но в результате на свет всегда появлялись только девочки, что ещё больше усиливало половой дисбаланс.
‒ И как же Эквестрия такими темпами не превратилась в Страну Амазонок?
‒ На определённом этапе издали указ, согласно которому, по результатам переписи населения, кобылки, состоящие в однополом браке, получали или не получали разрешение иметь ребёнка путём магического воздействия. Жеребцов это не касалось, потому что они всегда брали детей из приюта, а вот многим кобылкам хотелось стопроцентно своих детей.

Так вот сегодня Ньюту предстояло провести день с Эпплджек. Наверное, ничто не единит двух существ лучше, чем совместная работа в саду. Человеку не пришлось сбивать ноги о стволы деревьев, с высоты его роста он мог запросто срывать яблоки и класть их в корзину. Да и в целом некоторая работа у него выполнялась проще и быстрее, к удивлению и зависти фермерши. Сам Ньют, не привыкший к тяжёлой работе, удивился своей выдержке и чуть увеличенной физической силе. Очевидно, Уровень Опасности начинает проявлять себя.

Заодно человек познакомился с семьёй Эппл. На ферме, помимо Эпплджек, жили также её бабушка, старший брат и младшая сестра. Бабуля Смит была ссохшейся тонкой, как щепка, старушкой (язык не поворачивался назвать «клячей») зелёного цвета, с оранжево-красными глазами и кьютимаркой в виде яблочного пирога, вокруг её шеи был повязан оранжевый платок с узорами из красных яблочек, а седые волосы и хвост были заплетены в тугой пучок. Надо сказать, человек её не особо удивил. Цитирую: «За всю свою жизнь я видывала много странных существ, ты ещё не самый чудной, Ньют». Конец цитаты. После этого она продолжила дрёму в своём кресле-качалке.

Брат Эпплджек, Биг Макинтош, был массивным жеребцом красного цвета с гривой и хвостом тёмно-оранжевого цвета, зелёными глазами и кьютимаркой в виде большого зелёного яблока, на его шее висел хомут. Удивление Биг Мака выражалось только в его взгляде, сам он был немногословен, ограничиваясь только словами: «Агась» и «Не-а».

А вот от младшей сестрёнки Эпплджек не было отбою. Эппл Блум, так её зовут, ‒ маленькая кобылка лет одиннадцати, жёлтая шерсть, красные грива и хвост, на затылке ‒ большой розовый бант, оранжево-красные глаза, как у Бабули Смит, а вот кьютимарки у неё не было. Младшая Эппл с улыбкой до ушей скакала вокруг Ньюта, как кузнечик, и бомбардировала вопросами не хуже Пинки Пай. В частности, её интересовало, почему у парня нет кьютимарки, и предлагала вступить в её клуб Меткоискателей. Пришлось Эпплджек вмешаться и найти ей занятие, иначе Эппл Блум бы так просто не отстала. После Ньют обрадовался, что ему не довелось пересекаться с младшей сестрой Рарити или Скуталу. Хотя теперь эти Меткоискатели наверняка ему проходу не дадут.

Не сказать, что Ньют не любил детей, скорее они существовали для него в параллельной вселенной. Даже наличие младшей сестры не изменило, если не подкрепило, такое отношение. И становиться отцом в свои двадцать, как его одногруппники в колледже, парень не торопился… да и не с кем, раз уж на то пошло.

После обеда Эпплджек решила отдохнуть под сенью одного из деревьев, а Ньют составил ей компанию. Послеобеденное солнце и сегодня было беспощадным, но яблони Акр словно благоволили своей хозяйке и её гостю, даруя своей тенью желанную прохладу. Тут-то парень вспомнил про устройство, отягощавшее его карман.

‒ BUILD CHANGE!

Красный мотоцикл приземлился посреди грунтовой дороги. Эпплджек приподняла шляпу с лица и стала с интересом наблюдать за действиями человека. Ньют медленно подошёл к мотоциклу, словно собирался укрощать дикую лошадь, перекинул ногу через сидение и опустил её на подножку справа. Обратив внимание на сенсорную панель и вспомнив о кнопке с изображением шлема, парень нажал её. Поверх задней части мотоцикла, коей стала увеличенная бутыль с изображением льва, материализовался белый мотоциклетный шлем с красными полосками и прозрачным забралом.

«Хм, предусмотрительно», ‒ подумал Ньют, немедля нахлобучивая его на голову. Так было хотя бы мизерное чувство безопасности.

Был момент в жизни, когда временным помешательством Терри стали мотоциклы. Парням тогда было по шестнадцать, в гараж Уилсона-старшего попала парочка «Кавасаки Z1»… ну, и грех было не воспользоваться. Ньюту очень понравилось это ощущение свободы, бьющего в лицо ветра, бесконечной змейки шоссе и азарта, который выражался в желании ездить с Терри наперегонки. Вот только на одном из поворотов Мур-младший не сбавил скорость, в результате от резкого торможения ушёл в занос и оказался на обочине. В тот день Ньют пострадал скорее духовно, чем физически, потому что тело отделалось разбитой коленкой и парой ссадин, а вот от матери парню ох как досталось. Его на две недели посадили под домашний арест и заставили поклясться на Библии, что он больше никогда в жизни не сядет на эту «машину самоубийц».

‒ Ньют, что ты делаешь? ‒ вырвала Эпплджек парня из воспоминаний. ‒ Что это за штука?

‒ А? ‒ повернулся Ньют к фермерше, затем словно опомнился: ‒ О, это мотоцикл. Разновидность наземного транспорта у людей… Как телега, но рассчитанная на одного-двух и не нуждающаяся в упряжке.

‒ То есть, он едет сам по себе? ‒ недоумевала кобылка.

‒ Технически да, но… ‒ невесело усмехнулся Ньют, ‒ на нём нужно уметь ездить.

‒ А ты умеешь?

‒ Сейчас узнаем, ‒ вздохнул человек и принялся вспоминать, как его учил Терри.

«Так, заводим двигатель, убираем боковую стойку, сжимаем сцепление слева, включаем первую передачу педалью вниз, поддаём газу, плавно отпускаем сцепление и трогаемся. Вроде, всё просто».
Ну, как это обычно бывает, на деле всё оказалось куда сложнее.

Вначале Ньют слишком резко отпустил сцепление ‒ стоит отметить, что держал он его не двумя пальцами, а четырьмя, ‒ из-за чего мотоцикл столь же резко дёрнулся вперёд, и двигатель заглох, парень забарахтал ногами, едва не завалившись набок. От неожиданности у него аж сердце ёкнуло.

‒ Так, дубль два, ‒ сказал про себя, отдышавшись, человек и опять нажал на кнопку стартера.
На сей раз у него получилось тронуться с места и поехать, постепенно набирая скорость. Эпплджек с восхищением глазела ему вслед. Но и тут новичок допустил ошибку: на мотоцикле сидеть нужно не абы как, ну а Ньют сидел, как сорока на колу, растопырив локти. Вполне естественным следствием было то, что, когда переднее колесо въехало в яму на дороге, парень потерял управление, и руль в его руках заходил ходуном. Мотоцикл съехал с дороги, и Ньют по классике влетел в кусты. Транспорт застрял в густых зарослях, а человек, перелетев через руль, распластался неподалёку на земле. Было скорее обидно, чем больно.

‒ Ньют! ‒ побежала к нему Эпплджек. ‒ Ты там живой?!

Человек, кряхтя, сел и раздосадовано скинул с головы шлем.

‒ Да… кажется! ‒ отозвался парень, потирая ушибленную спину.

Фермерша убедилась, что он ничего не сломал, и помогла ему встать.

‒ Это действительно необходимо? ‒ взволнованно спросила она. ‒ Выглядит опасно.

‒ Ничего, поначалу так всегда бывает, ‒ как можно искреннее улыбнулся Ньют, никто над ним не смеялся, но он всё равно чувствовал себя униженным. ‒ К этому нужно просто привыкнуть.

Человек подошёл к застрявшему мотоциклу и нажал на кнопку смартфона на экране. Транспорт выпрыгнул из кустов, уменьшился в размере и вернул себе первоначальный вид, приземлившись причудливым смартфоном и странной бутылкой в ладони парня.

‒ На сегодня, пожалуй, хватит, ‒ мрачно констатировал юноша, направляясь в сторону фермы. Обед, должно быть, уже готов.

Внезапно на пути пони и человека возникла серая пегаска со светлой гривой, с почтовой сумкой наперевес. Её полёт напоминал скорее полёт бабочки… или пьяной ласточки. В следующий момент Дерпи (так её зовут) снесло в сторону, и она врезалась прямо в одну из яблонь. От удара лицом о ствол её обычно раскосые глаза на мгновение приняли естественное положение, но всего лишь на мгновение. Отряхнувшись и порывшись в своей сумке, Дерпи протянула письмо Эпплджек.

‒ Срочная доставка, ‒ сказала серая пегаска и тут же упорхнула, совершенно не заметив, как несколько писем вылетело из её сумки.

Ньют снисходительно покачал головой:

«И как её ещё не уволили?».

Дерпи Хувс была известна на весь Понивилль, и Клаудсдейл в том числе, своей поистине легендарной неуклюжестью. Разумеется, не её вина, что она вынуждена жить с косоглазием, но кто разбирается в мелочах, когда ему на голову роняют рояль? Со слов Шестёрки, Дерпи милая и добросердечная пожирательница маффинов, мать-одиночка в придачу, которая костьми ляжет ради дочки, Динки Хувс. Вот только скудоумие, лёгкая инфантильность и неуклюжесть положительный образ ей отнюдь не создают.
Эпплджек зубами вскрыла конверт и быстро пробежалась глазами по письму. По мере прочтения глаза её становились всё шире, пока она вдруг резко не сорвалась с места и не побежала в сторону города.

‒ Эй, меня подожди! ‒ кричал вдогонку Ньют, сильно отставая от четвероногой подруги.

---

‒ Так что за спешка, Эпплджек? ‒ спросила Твайлайт, когда Шестёрка, дракон и человек оказались на поезде, направляющемся в Эппллузу. ‒ Ты можешь объяснить по-нормальному?

Да, фермерша на детали не расщедрилась. Она буквально влетела в библиотеку аликорна, устроила переполох, то и дело вопя, что им срочно нужно в Эппллузу, и успокоилась только когда вся компания оказалась в поезде. Путь до упомянутого города был неблизкий, поэтому в небольшом вагончике по обе стороны были ряды двухъярусных кроватей. Естественно, Ньюту пришлось сложиться вдвое, чтобы поместиться на одной из них. В вагоне было пусто, поэтому пони, дракон и человек могли хоть до поздней ночи разговаривать, не боясь кому-то помешать.

‒ Я получила письмо от Брейбёрна. У них новый конфликт с бизонами, и дело не ограничивается словесными перепалками, ‒ ответила Эпплджек. ‒ Ситуация и так была напряжённая, потому что год выдался неурожайный, пирогов получилось меньше, чем обычно, а бизоны требуют всё больше. Доходит до того, что они нападают на город и учиняют мелкие погромы.

Ньюта попутно ввели в курс дела. Бизоны, в понимании человека, были местным аналогом индейцев, коренных жителей, а обитатели Эппллузы ‒ пилигримов. Исходя из названия, город по большей части населяли родственники Эпплджек, включая её кузена Брейбёрна, который собственно и отправил ей письмо. Территориальные войны, по мнению парня, были самыми бессмысленными, потому что стороны чаще всего спорят не о том, кому принадлежит тот или иной кусок земли, а скорее, чья гордыня и жадность больше. Пинки, Рэйнбоу и Спайк в своё время были на стороне бизонов, остальные ‒ на стороне эппллузианцев, но победил ведь компромисс? Так почему же сейчас бизоны не хотят понять и пойти на уступки?

‒ Но вчера некто похитил дочь вождя, Сильное Сердце, и теперь Вождь Громокопытный обвиняет жителей Эппллузы, ‒ продолжила Эпплджек.

‒ А бизоны видели похитителя? ‒ спросила Флаттершай.

‒ Они говорят, что видели пони в белых костюмах и масках, а также вооружённые антропоморфные фигуры, ‒ передала фермерша слова кузена из письма. ‒ Но бизонов ничего не смущает: они упрямо твердят, что никому, кроме эппллузианцев, похищать дочь вождя не выгодно. Неужели это…

‒ «Фауст»? ‒ одновременно озвучили мысли подруги Твайлайт и Ньют.

‒ Но им-то это зачем? ‒ спросил человек.

‒ А что? ‒ фыркнула Рэйнбоу. ‒ По-моему, очень в духе этого Брам Старка.

Остальные присутствующие переглянулись, одновременно прыснули и громко расхохотались под недоуменный взгляд голубой пегаски.

‒ Вообще-то, Блад Сталка, Дэши, ‒ сквозь слёзы и смех сказала Пинки Пай.

‒ Да кого волнует? ‒ закатила глаза радужногривая.

‒ И всё же зачем Сталку похищать дочь вождя? ‒ задалась вопросом Твайлайт. ‒ Если бы он хотел подставить эппллузианцев, то сделал бы это по-тихому.

‒ Или рассчитывал на то, что, исходя из имеющегося конфликта, бизоны не будут долго искать виноватых, ‒ подметил Ньют.

‒ А вдруг Блад Сталк хочет сделать с ней что-то, как с Ньютом? ‒ опасливо промямлила Флаттершай.

‒ Очевидно, Сталка мы не найдём, если только он сам не захочет нас найти, ‒ раздосадовано ответила Твайлайт. ‒ Придётся заходить с другого конца. Если мы объясним бизонам, что они ошиблись, думаю, нам поверят.

‒ Предоставь это мне! ‒ горделиво вызвался Спайк. ‒ Уж меня-то они послушают.

‒ Будем надеяться, ‒ ответила аликорн. ‒ А пока что давайте спать, день завтра явно предстоит насыщенный.

Все лампы одновременно погасли, погружая вагон во тьму ночную. Пони и дракон завернулись в одеяла и быстро заснули… а вот у Ньюта с этим была небольшая проблема.

---

Для человека ночь выдалась не самой приятной. Из-за той позы, в которой он старался вместиться на кровати, наутро всё болело так, будто он спал на голой земле. А из-за этого «тыдых-тыдых, тыдых-тыдых» нормально заснуть попросту не получалось. Ньют завидовал Рэйнбоу, ибо та храпела, как трактор, Рарити даже пришлось заткнуть уши берушами.

Было раннее утро, кобылки и дракон ещё спали, но человек уже не видел смысла пытаться. Он хрустнул затёкшими суставами и сел, решив скрасить ожидание любованием пейзажами за окном. Живописные зелёные леса сменились декорациями для фильма в стиле вестерн. Безжизненная пустыня с редкими кактусами, скалами, на которых в лучах рассветного солнца нежились ящерицы, одиноким черепом быка и неспешно катящимися перекати-полями. Трудно было представить, что посреди этой безжизненной земли, как оазис, расположился целый город с яблочной плантацией.

‒ Ньют?

Человек обернулся. Он ожидал бодрствующей в это время Эпплджек, но та продолжала себе мирно сопеть: видимо, без петухов её не разбудишь. Аликорн сидела на кровати, накрытая одеялом до пояса.

‒ Ты чего не спишь? ‒ шёпотом, чтобы не будить остальных, спросила она.

‒ Да вот… не спится как-то, ‒ ответил Ньют, решив не жаловаться на неудобную кровать. ‒ Могу задать тот же вопрос.

‒ Если не сижу допоздна за книгами, тем более мы не поздно легли вчера спать, то я просыпаюсь рано.

‒ Далеко ещё до Эппллузы? ‒ спросил Ньют, возвращая своё внимание пейзажам за окном.

‒ Около часа.

Человек только хмыкнул в ответ, ожидая, что этот час будет тянуться, как улитка. Молчание точно не заставит время течь быстрее, поэтому Ньют решил завязать разговор:

‒ Надеюсь, мы не опоздали, и не успело случиться что-то непоправимое.

‒ Хочется на это надеяться, ‒ вздохнула Твайлайт. ‒ Я мало что смогла понять насчёт Блад Сталка и «Фауст»… почти ничего, если уж говорить начистоту. Поэтому его действия кажутся мне спонтанными и непонятными. Ясно, что «Фауст» ‒ это некая организация, занимающаяся исследованиями, но для чего?

‒ Наверняка есть ещё станции, подобные той, что мы нашли в Вечнодиком Лесу, ‒ сказал Ньют. ‒ Только наобум их искать будет напрасным трудом. А Сталк явно не станет нам о них рассказывать. У него определённо не все дома, но если он учёный, то его действия должны иметь под собой какую-то логику, которая нам пока неизвестна. А уж кто он такой ‒ вопрос на миллион. Что это человек, как и я, верится с трудом… а там уж чем чёрт не шутит.

‒ Меня интересует ещё вот что, ‒ сказала Твайлайт. ‒ Как давно существует эта организация? И почему даёт о себе знать только сейчас?

‒ Помнишь обстановку станции изнутри? ‒ спросил Ньют. ‒ Оборудование было новым, но само здание ‒ слегка заброшенным. Так что либо оно было там раньше, но использовалось для чего-то ещё…

‒ Либо «Фауст» существует уже давно, ‒ закончила Твайлайт. ‒ Я перерыла все архивы в городской ратуше, но подземное здание в Вечнодиком Лесу нигде не упоминалось. А записей о том, что было до основания Понивилля, попросту не существует.

‒ Сколько лет городу? ‒ спросил парень.

‒ Во времена Бабули Смит Понивилля ещё не было, так что городу около восьмидесяти лет, плюс-минус.

‒ Тогда это действительно странно, ‒ задумчиво протянул человек.

---

Немногим позже наши герои прибыли в Эппллузу. Город выглядел как типичное поселение во времена Дикого Запада: жилые дома, таверна, офис шерифа, почта, пара магазинов и часовая башня. Всё это было сделано из дерева и пестрило яблочными узорами, как бы лишний раз напоминая о том, чем тут занимаются поселенцы. Правда картину прекрасного города нарушали оборонительные укрепления по обе стороны и строительные леса, которые окружили некоторые разрушенные здания, словно паутина. Даже железнодорожной станции досталось: отсутствовала часть стен и крыша. Видимо, накануне потасовка была нешуточная.

На выходе из поезда пони, дракона и человека встретил жёлтый жеребец с таким же цветом гривы и хвоста, но с отливом более тёмного оттенка и зелёными глазами, а на боку ‒ изображение красного яблока. На нём были коричневые жилет и шляпа. Увидев прибывших, он расплылся в улыбке, подлетел к ним и встал на дыбы, воскликнув:

‒ Приветствую вас в Эппллузе!

Видимо, это и был Брейбёрн. Его позитив и бьющая через край энергия вызвали замешательство, особенно у человека. Словно прочитав мысли группы, улыбка мгновенно испарилась с лица кузена Эпплджек.

‒ Рад, что вы добрались, наконец, дорогая кузина, ‒ помрачнев, сказал Брейбёрн, обращаясь к своей родственнице. ‒ Хотел бы я, чтобы повод был другим… особенно для нашего новоиспечённого гостя. ‒ жеребец словно только сейчас обратил внимание на Ньюта, одарив его лёгкой улыбкой.

Брейбёрн не выказывал страха или нездорового любопытства, к чему человек отнёсся с благодарностью и удивлением одновременно. Неужели весть о нём уже успела разлететься так далеко? Видно, в обществе, где нет телефонов и Интернета, сарафанное радио работает особенно эффективно.

‒ Сейчас город оправляется от очередного набега, ‒ продолжил Брейбёрн, поманив группу за собой в город. ‒ С каждым днём бизоны причиняют городу всё больший ущерб и не желают останавливаться, пока мы не отдадим Громокопытному его дочь… которой у нас нет и мы уже устали ему это повторять! Но он ничего не желает слушать! ‒ голос жеребца резко сорвался на крик.

Городу досталось сильнее, чем пони, но среди них находились и те, кто получил разные по тяжести травмы. Благо, максимум ‒ это переломы.

‒ Если так пойдёт и дальше, мы сами себя-то прокормить не сможем, не то что отдавать дань бизонам.
Тут Брейбёрн показал им городскую яблочную плантацию, по которой словно торнадо прошёлся: средь плодоносящих яблонь тут и там были корявые пни, где-то деревья вовсе выкорчеваны и повалены. Эпплджек выглядела так, будто вот-вот упадёт в обморок.

‒ Серьёзно, какая муха их укусила?! ‒ выразила всеобщее возмущение Рэйнбоу. ‒ Мы столько прошли в своё время, чтобы прийти к компромиссу, и вот так они нас благодарят?!

‒ Помню, что бизоны не слишком цивилизованны, но это уже совсем ни в какие ворота. ‒ нахмурился Спайк.

‒ Нужно как можно быстрее положить этому конец, ‒ решительно сказала Твайлайт, топнув копытом. ‒ Спайк, Рэйнбоу, Пинки, вы помните, в какой стороне находится стадо?

‒ Если они никуда не успели переместиться, то да, ‒ ответила розовая пони.

‒ Тогда не теряем ни минуты.

Но едва они оказались в черте города, как земля под копытами завибрировала, и откуда-то издалека донёсся протяжный гул.

‒ Ч-что происходит? ‒ взволнованно спросила Флаттершай.

‒ Похоже, начинается. ‒ сузились зрачки у Брейбёрна.

На башне зазвонил колокол, а пони замельтешили во все стороны: кто-то становился на оборонительные сооружения, а кто-то прятался по домам.

Из-за горизонта надвигалась стена пыли, среди которой можно было рассмотреть плотное кольцо бизонов, которые неслись напролом, сметая всё на своём пути. Горожане приготовили катапульты, да на сей раз снарядами служили не пироги, а камни. Пони подождали, пока стадо подойдёт поближе, и выпустили град камней в их сторону. В плотном строю бизонов появились прорехи, павшие сбивали остальных с копыт, но даже так добротное число добралось до города. Горожане на оборонительных сооружениях едва успели отбежать, прежде чем внешняя защита была разнесена в пух и прах, а бизоны наводнили город, как стая саранчи. Горожане, занявшие позиции на крышах или стогах сена, бросались камнями, но сильно делу это не помогло, потому что разъярённые быки сшибали всё и вся, что попадалось им на пути.

‒ Спасайся, кто может! ‒ заверещал Брейбёрн.

Пони, дракон и человек бросились врассыпную, избегая острых рогов и тяжёлых туш на копытах. Магические щиты Твайлайт помогали её друзьям и горожанам избежать неприятного столкновения, но вскоре группа разделилась, и каждый был сам за себя.

Эпплджек запрыгнула на спину одного из бизонов, тот брыкался, пытаясь её стряхнуть, но опытная ковбойша только пользовалась этим, направляя его на своих сородичей. Рарити забежала в таверну. Рэйнбоу вихрями кружилась вокруг бизонов, сбивая их с толку и заставляя врезаться во что-то или сталкиваться друг с другом. Спайк спрятался в одну из бочек неподалёку, только чтобы в следующий момент один из быков пнул её, как футбольный мяч, и дракончик, истошно вопя, улетел куда-то за черту города.

Что касается Ньюта, он лавировал между бизонами, отскакивал в стороны и, в общем-то, делал всё возможное, чтобы его задницу не насадили на рога. Взгляд бегал во все стороны, адреналин зашкаливал, дыхание сбилось, а ноющие мышцы уже давали о себе знать. Это напомнило парню игру в вышибалы в школе, когда он каким-то чудом избегал артобстрела мячами, только удар мячом по голове это вам не риск получить несколько сломанных рёбер или быть затоптанным насмерть.

Флаттершай в пылу противостояния, очевидно, забыла, как летать, потому что бегала туда-сюда или пыталась спрятаться под телегой, только чтобы в следующий момент её импровизированное укрытие разлетелось в щепки. В очередной раз убегая в сторону, она споткнулась об обломок здания и плюхнулась на землю лицом вниз. Как раз в этот момент на неё нёсся один из бизонов, расстояние между ними стремительно сокращалось, а пегаска не торопилась приходить в себя.

‒ ФЛАТТЕРШАЙ! ‒ закричал Ньют, отскакивая в сторону и несясь к ней.

Пегаска медленно поднялась, но, увидев бегущего на неё бизона, только ахнула и закрыла лицо копытами, подготовившись к неизбежному. В следующий момент некто оттолкнул её в сторону, мир вокруг покатился кувырком, Флаттершай только успела заметить, как бизон, который чуть не сшиб её, столкнулся с человеком…

‒ НЬЮТ!!! ‒ заверещала она со слезами на глазах.

Однако произошло нечто странное. Бизон продолжал бежать, а впереди него поднималось облако пыли, которое накрыло всех присутствующих, заставив остановиться и закашляться. В конце концов, и бык остановился, плюхнувшись наземь, когда пыль стала попадать ему в глаза и рот. Когда облако развеялось, все увидели тянувшиеся за бизоном две борозды на земле. Перед ним, вцепившись мёртвой хваткой в рога, на обеих ногах стоял Ньют, с ошалелым видом, тяжело дыша и покрывшись холодным потом. Человек, наконец, словно отлепил свои ладони и посмотрел на них. Пальцы дрожали, на руках ‒ симметричные следы, как от ожога. На трясущихся ногах Ньют сделал несколько шагов в случайную сторону, сердце грозилось разорвать грудную клетку, парень продолжал рассматривать свои ладони, с трудом веря в то, что сейчас произошло.

Повисла напряжённая тишина.

И вдруг откуда-то сверху раздались негромкие хлопки. Все присутствующие повернули головы и увидели на крыше таверны знакомую антропоморфную фигуру в алых доспехах с бирюзовым знаком кобры на груди.

‒ Похоже, ты становишься сильнее, Ньют, ‒ произнёс Змей, прерывая свои саркастичные аплодисменты.

Даже те, кто хотел продолжить потасовку, забыли об этом и приковали своё внимание к новой личности.

‒ Блад Сталк! ‒ прошипел Ньют, обретя голос.

‒ Он самый, ‒ насмешливо поклонился алый воин, окинув взглядом всех присутствующих. ‒ Как бы ни было весело на это смотреть, я не хочу, чтобы вы поубивали друг друга. Тем более, мсье Громокопытный… ‒ щёлкнул он пальцами, ‒ у меня как раз есть то, что вы ищете.

Рядом с ним появилось два штурмовика (роботы-охранники со станции), которые удерживали молодую рыжую бизониху, она была связана, в рот вставлен кляп, но это не мешало ей дёргаться и мычать, правда, безуспешно.

‒ Сильное Сердце! ‒ воскликнул вождь бизонов, затем мгновенно переменился в лице: ‒ Кто ты такой? Зачем похитил мою дочь? ‒ сурово спросил он.

‒ Потому что знал, что принцеска с её друзьями и моим маленьким экспериментом гарантированно прибудут сюда, ‒ ответил Змей, гнев бизона его ничуть не всколыхнул.

Ньют стиснул кулаки и зубы от гнева:

«Эксперимент?!».

‒ Хотя не скрою, было забавно наблюдать, как вы, дикари, с такой готовностью набросились на эппллузианцев, хотя мои пони допустили оплошность и позволили себя обнаружить. Давно так не смеялся! ‒ расхохотался Сталк своим ледяным искажённым смехом, от которого мурашки бежали по коже.

Горожане бросали осуждающие взгляды на бизонов, те виновато потупили взгляд и ковыряли копытами землю. Шестёрка недоуменно переглядывалась, метая взглядом молнии в Сталка.

‒ Ну-с, ты получил, что хотел… не знаю, правда, зачем. Теперь отпусти мою дочь! ‒ рявкнул Громокопытный.

‒ Да-да, конечно, ‒ бросил Змей, спрыгивая с крыши, штурмовики остались там же, а один из них направил на бизониху ствол винтовки.

Все присутствующие ахнули и напряглись, готовые в любой момент броситься в бой, но побоялись за безопасность дочери вождя.

‒ Только кое-что проверю, ‒ сказал Сталк и достал из-за спины некое устройство, похожее на пистолет-сканер штрих-кода.

Он подошёл чуть ближе к Ньюту, направил на него это устройство и нажал на курок. Веерообразный голубой луч просканировал человека от головы до пят, затем испарился, а устройство тихонько пискнуло. Змей глянул на экран, довольно хмыкнул и бросил сканер человеку под ноги. На маленьком экране была только цифра: «2.4».

‒ Ты уже близко, Ньют, ‒ торжествующе произнёс Блад Сталк. ‒ Считай это ещё одним моим подарком, чтобы ты мог следить за своим Уровнем Опасности, ‒ он щёлкнул пальцами, и штурмовики спрыгнули с крыши вслед за ним.

Змей вытянул правую руку в сторону, его ладонь обволокли клубы чёрного дыма, из которого появилось нечто похожее на чёрный меч с хитросплетением проводов под стать его пистолету, парой тумблеров и красным вентилем.

‒ Steam Blade (англ. «Паровой Клинок»), ‒ огласил меч своё название.
Резким взмахом, от которого у всех присутствующих спёрло дыхание, Сталк перерезал верёвки, которые сдерживали Сильное Сердце, а штурмовики отпустили её. Молодая бизониха выплюнула кляп изо рта и опрометью бросилась к отцу. Змей успел вернуться на крышу вместе со штурмовиками, пока толпа отвлеклась.

‒ До скорой встречи. Ча-о, ‒ сказал он уже готов был нажать курок на пистолете, но Твайлайт остановила его.

‒ Постой! ‒ крикнула она.

‒ Чего ещё? ‒ недовольно спросил Сталк.

‒ У меня есть к тебе вопросы, ‒ сказала аликорн. ‒ Что такое Уровень Опасности? Как ты передаёшь кому-то магию? И самое главное ‒ почему Ньют?

Сталк удивлённо охнул, словно только и ждал, когда его об этом спросят.

‒ Не против, если я начну со второго вопроса? ‒ спросил Змей, его буквально распирало от желания ответить именно на этот вопрос: ‒ Как, наверное, ты уже знаешь, я ввёл в Ньюта особый газ. Но вот вопрос: что это за газ? Можешь ли ты ответить, Твайлайт?

Твайлайт задумчиво замолчала, а Сталк всем своим видом показывал нетерпение. Только аликорн открыла рот, как он заговорил опять:

‒ Ну, конечно же, нет, ‒ Змей стал внезапно холоден и как будто потерял интерес ко всем вокруг. ‒ Это, дорогая моя, был всего лишь концентрированный природный эфир, собранный со всех точек Эквуса, и немножко доработанный моим скромным гением. Я назвал его... Газ Небулы.

‒ Газ Небулы? ‒ удивлённо переспросила аликорн.

‒ А Уровень Опасности ‒ это два понятия, ‒ продолжил Сталк, загибая пальцы. ‒ Первое ‒ естественная восприимчивость к магии и второе ‒ сила этой самой магии. Видите ли, принцесса, чем ниже Уровень Опасности, тем более высок риск не пережить инстилляцию Газа Небулы… Нет-нет, подопытный не умрёт, хотя и такой исход вероятен. Он становится монстром, который зовётся Смэш.

У Ньюта внутри всё похолодело. Получается, в противном случае он мог превратиться в невесть что? Но откуда у него восприимчивость к магии, если в родном мире её нет от слова совсем?

‒ Вот Ньют как раз тот редкий случай, когда он не только не превратился в Смэш, но и может дальше повышать свой Уровень Опасности. Три и ноль ‒ это минимальное пороговое значение для того, что я приготовил для тебя.

‒ И что же это? ‒ спросил человек, которому уже порядком надоели эти игры в «угадай, зачем я делаю то-то и то-то».

‒ Какой нетерпеливый, ‒ хохотнул Сталк. ‒ Не открывать подарки до Дня Согревающего Очага. ‒ пригрозил он пальцем и рассмеялся.

Пони и бизоны смотрели на него с недоумением и немым вопросом: «У него ум за разум зашёл?».

Закончив смеяться, Блад Сталк взял в руку свой пистолет и направил от себя.

‒ Извольте откланяться. Чао. ‒ и растворился в чёрном дыму вместе со штурмовиками.

Все присутствующие ещё некоторое время сидели на месте, будто переваривая, что только что произошло, а Сильное Сердце плакала навзрыд в объятиях отца. Из-за горизонта показалась фигура маленького дракончика, который медленно ковылял в сторону города.

‒ Я в порядке! ‒ крикнул Спайк, затем добавил про себя: ‒ Если кому интересно.
Остаток дня эппллузианцы и бизоны провели, расчищая учинённый погром.

‒ Я приношу вам свои извинения, ‒ сказал вождь Громокопытный перед поселенцами. ‒ Уж если кто кому и должен что-то, так это я, пони Эппллузы нам, бизонам, больше ничего не должны.

Бизоны обязались помочь жителям Эппллузы с отстройкой города и взращиванием новых яблонь. Шестёрка, дракон и человек тоже в сторонке не стояли. Сильное Сердце не помнила ни куда её отвезли, когда похитили, ни где её держали, потому что большую часть времени Сталк чем-то усыплял её.

---

Поезд в Понивилль повёз пони, дракона и человека уже поздно вечером. Всё время до сна Твайлайт никак не могла наиграться со сканером, который дал им Сталк. Странным было то, что за это время Уровень Опасности Ньюта успел упасть до значения два и три, хоть ниже и не опускался. А когда аликорн попыталась просканировать себя или своих подруг, устройство вовсе выдавало ошибку, чему никак не находилось объяснения. Забросив попытки добиться чего-то от сканера, Твайлайт отложила его в сторону и принялась обдумывать всё то, что ей рассказал Блад Сталк, принимая во внимание сегодняшние события.

‒ Если я правильно поняла, то стрессовые ситуации и сильные эмоции повышают твой Уровень Опасности, ‒ выдала Твайлайт спустя некоторое время своё умозаключение. ‒ Это подобно тому, как у среднестатистического единорога в критической ситуации усиливается магия.

‒ Это объясняет, почему Сталк хотел, чтобы мы там оказались, ‒ хмыкнул Ньют, разглядывая свои перебинтованные руки. ‒ И если мне повезло пережить процедуру, значит ли это, что он похищал ещё кого-то из моего мира или просто сравнивает в целом? Потому что в моём мире нет магии, но каким-то образом, если верить его словам, я восприимчив.

‒ А, может, ты просто счастливый случай, вот поэтому Сталк тобой так заинтересован? ‒ сказала Рэйнбоу, зевая.

‒ Что он от меня хочет ‒ вот чего я никак не могу понять, ‒ нахмурился парень. ‒ Что он приготовил, когда я достигну трёх?

‒ Этого он нам не скажет, пока ты не достигнешь нужного Уровня Опасности, ‒ вздохнула Твайлайт. ‒ Но, надеюсь, он не захочет причинить тебе вреда, раз ты для него так важен.

Ещё раз глянув на свои руки, Ньют усмехнулся про себя:

«Да, не захочет. А если бы меня затоптали заживо, что тогда?».

Решив, что утро вечера мудренее, пони, дракон и человек выключили свет и отправились на боковую.

---

Где-то около монитора сидел воин в алых доспехах и с задумчивым видом рассматривал изображения шести всем известных пони, в графе «Уровень Опасности» которых было написано: «Ошибка».

‒ Очень интересно, ‒ задумчиво протянул Блад Сталк.

https://d.radikal.ru/d22/2011/8a/a5b57ef3e0e4.png — Паровой Клинок