Проводник души
Глава 2. Это не Баба Яга!
Как же в деревне прекрасно! Вокруг леса, поля, луга, совсем не как в большом городе. Каждый день начинается ярким лучиком солнца, капельками росы, блистающими на кустах и траве, весёлым пением птиц, а не звоном будильника и гудком проезжающей мимо дома машины. Каждый день кажется похожим на предыдущий, но стоит присмотреться повнимательнее — и они окажутся абсолютно разными, каждый полон своих событий.
Сегодня Аня проснулась рано, тётя Маша ещё спала. Девочка осторожно привстала, села на кровати, протирая заспанные глаза, затем улыбнулась, глядя в окно на поднимающееся в небе солнце. Девочка гостит в деревне уже целую неделю. С того самого дня, как Аня обнаружила избушку на курьих ножках в лесу, девочка каждый день приходит туда, ждёт хозяина домика, но никак не может дождаться. Но и про помощь тёте Аня не забывает. Столько грядок нужно прополоть, всё полить, осмотреть, но она справляется. Вот и сегодня девочка решила, убрав дом и поработав в огороде, отправиться в лес. Марья отпускает Аню одну, хищники в лесу не встречаются, разбойники по лесу не шастают, а все тропинки в лесу девочка знает, не заблудится.
«Раз уж я встала раньше тёти, так и приготовить завтрак не грех» — подумала девочка, вставая с кровати и осторожными шажками выходя из комнаты. «Сегодня я сама приготовлю кашу. Сама, вот Маша удивится, когда проснётся утром, а её уже будет ждать готовый завтрак. Она для меня так старается, постараюсь и я для неё, сделаю приятное.» Девочка достала кастрюлю из шкафчика, налила в неё молока и поставила на плиту. «Пока молоко закипит, я пол подмести успею» — решила девочка, взяв в руки веник. Тихо, осторожно, но от этого не менее эффективно, Аня подметает пол, пусть тот и был практически чистым, но почти не считается, верно? Так думала и девочка, ей хотелось сделать тёте приятно. «Ой, молоко же сбежит, как же я могла забыть!» — чуть ли не закричала девочка, когда вспомнила, чем молоко отличается от воды. На этот раз пронесло. Девочка насыпала в кастрюлю крупу и стала ждать.
От приятного запаха свежесваренной каши проснулась Марья. Она была приятно удивлена, сегодня не она будила Аню, а Аня — её. Выходя из комнаты, Маша застала девочку расставляющей на столе тарелки.
— Доброе утро, Анечка. Пташки ранние спят, петух не кричит, а ты, умница моя, раньше всех встала, — сказала ласковым голосом Марья. Петухи в их деревне и правда по утрам не кричали, что было крайне странно. Птицы здоровые, в полном расцвете сил, голосом не обделены, чему есть яркое подтверждение днём, а по утрам кричат так тихо, что лишь хозяин услышит, да и то не всегда. Но никто не жаловался, некоторые даже наоборот рады были, что могут поспать подольше. А все, кому надо было вставать рано, давно уже имели у себя будильник, ведь на дворе двадцать первый век.
— Доброе утро, тётя Маша! А я уже и кашу за тебя сварила и пол подмела. Присаживайся, овсяная, как ты любишь, — поздоровалась с тётей девочка, выкладывая большой ложкой на тарелки кашу, — Нет, я сама изюм достану, садись за стол, как будто ты — это я. Сегодня я хочу за тобой поухаживать, ведь я у тебя уже целую неделю, а завтрак так ни разу тебе не приготовила, — Аня открыла шкаф и достала миску, полную сушёного винограда.
— Солнышко моё, мне так приятно, что ты заботишься обо мне. Как хорошо, что у меня есть такая добрая и заботливая племянница, как ты, — ответила, улыбнувшись, Марья. Девочка насыпала изюма в тарелку тёти, размешала и пригласила к столу, — Ну-ка, посмотрим, не разучилась ли ты готовить, пока целый год жила в городе, — Маша взяла ложку, осторожно зачерпнула ещё горячую кашу и, подув на ложку, попробовала. Превосходно! Девочка, видя, что тёте нравится, довольная села за стол и тоже попробовала. Конечно, это не сравнится с готовкой тёти, но всё равно восхитительно.
Доев кашу, Марья похвалила Аню. Девочка была рада, что сегодня она смогла устроить для тёти хорошее начало дня.
— Маша, тебе нужна будет сегодня моя помощь? — спросила, как и в предыдущие дни, Аня.
— Ты вчера всё полила, прополола. Можешь сегодня идти в лес, смотри только не заблудись, — ответила тётя, зная уже, чего же хочет от неё племянница. Вот уже целую неделю девочка ходит в лес и ждёт в найденной ими избушке Бабу Ягу, но никак не может дождаться, — Да и возьми корзинку, ягоды наберёшь, Бабу Ягу угостишь, вдруг та наконец-то появится, — попросила Марья, подумав: «Ну или меня угостишь, если Баба Яга опять будет прятаться».
— Разумеется, тётя Маша! — девочка, взяв корзинку и обувшись, радостно выбежала из дома.
— Возвращайся к обеду, Аня, я щи сварю на кости! — крикнула Марья вдогонку девочке.
Сегодня прекрасная погода! Наконец-то пришло настоящее лето: с тёплым солнышком, с цветущими полями, с зелёными лесами, с пением птиц, с прохладной, но не ледяной рекой. Хотя всё-таки нет, с рекой оно ещё не пришло. Девочка напевала, скача вприпрыжку по тропинке. Налево, дважды направо, вперёд, через ручей, снова направо — и вот ты уже на полянке. Зелёная лужайка встречает девочку всевозможными полевыми цветами, невзрачными по-отдельности, но яркими в совокупности. Да, многие садовые цветы могли бы похвастаться куда более изысканным запахом, большей пышностью, яркостью цвета, но для девочки никакие цветы не могли сравниться с полевыми. Со скромностью природы и в то же время её красотой. Девочку ждали ягодки лесной земляники, крохотные, но многочисленные. Но больше всего девочку ждала избушка на курьих ножках. Аня запомнила уже всё, что было в избушке. Пока девочка ждала таинственную волшебницу, она не теряла времени даром, подметая пол. Вот же удивится старушка, узнав, что в её доме убрано. Но Баба Яга никак не приходила. Никто не трогал банки, не брал котелок, казалось, будто никто в этом домике и не жил, но Аня всё равно ждала.
Уже совершенно без опаски, девочка поднимается по лесенке, стучит в дверь. Как всегда, никакого ответа. Слегка толкает дверь, та всё так же поддаётся, не заперта. Но вдруг дверь упёрлась во что-то. Девочка осторожно толкает дверь дальше, предмет откатывается. Вот проём уже достаточный, чтобы Аня вошла. «Что же здесь случилось?» — подумала девочка, окидывая взглядом комнату: «Может, приходил слон? Или всё-таки вернулась Баба Яга? Если это она, я боюсь встречаться с ней, вдруг она вовсе не такая добрая, как я успела придумать, а, наоборот, ещё страшнее, чем в сказках? А вдруг здесь живёт вовсе не Баба Яга, а Бармалей? Не может же женщина устроить такой беспорядок!».
Что бы подумали вы, увидев такой погром? Повалившаяся ступа преграждала вход, метла отлетела в другой угол, один горшок разбился вдребезги, упав с полки, остальные валялись по всей комнате. Стол был перевёрнут ножками вверх, котелок лежал около стены. Было ли землетрясение, ураган ли прошёлся по домику? Аня не знала ответа на этот вопрос. Девочка перевернула стол, поставила горшки к стене, чтобы те не упали снова, вернула ступу и метлу, но самое странное было в котелке. Мятый листок бумаги или чего-то похожего, исписанный какими-то непонятными символами. Аня достала листок. Кто же мог такое написать? Символы напоминали какую-то письменность, но казалось, что либо письменность была настолько странной, либо написаны были настолько коряво. "Буквы" скакали то вверх, то вниз, прыгая со строчки на строчку. Парочка чернильных клякс была посажена на лист. «Если это не было сделано специально, то писавшему явно стоит заняться чистописанием», — подумала Аня, глядя на странные символы. «Надо обязательно показать Маше, если она не разберётся, кем это было написано, то больше некому», — решила девочка. Взяв пустую корзинку в одну руку, а странное письмо — в другую, девочка побежала домой.
— Тётя Маша, смотри, что я нашла в избушке! — с порога закричала девочка.
— Что-то ты быстро сегодня, никак Баба Яга объявилась! Да и корзинка пустая, что случилось? — спросила Марья. Аня рассказала, как она нашла письмо. — Действительно странно, да и язык какой-то незнакомый. Кажется, писал кто-то неопытный, посмотри, как буквы пляшут, да поди и в спешке. А где же у нас пишут простыми чернилами или тушью? — Ни на один вопрос у девочки не было ответа.
— Маша, ты не знаешь, как этот лист мог там оказаться?
— Не знаю, Анечка, всё, что ты говоришь, очень странно. Кому потребовалось бы переворачивать весь дом, чтобы оставить там это письмо, да и найти его было бы не трудно, если письмо бы прятали. Давай отложим это на потом, а сейчас ты поможешь мне с готовкой?
— Всегда за! — Ответила девочка радостно. Готовить с тётей она любила.
Час спустя на столе стоял полный горшок щей. Аня сидела за столом, перед ней стояла тарелка горячего супа, а девочка в очередной раз удивлялась способностям тёти. Родители Ани столько раз готовили щи по этому же рецепту, но никогда результат не получался хотя бы в половину так хорош, какой был у Марьи. В чём же тайна такого волшебства? Кулинарные навыки тёти ли? Быть может, щи кажутся такими вкусными благодаря свежему воздуху на улице, благодаря сияющему солнцу, которых нет в большом городе? Быть может, дело в том, что тётя готовит всё из того, что вырастила сама, готовит с заботой и любовью? Но в чём бы ни был секрет, щи были восхитительны, потому даже не смотря на то, что суп был ещё горячим, девочка уплетала его за обе щеки.
Лист бумаги, лежащий перед Аниными глазами, казалось смеялся над ней своими прыгающими и кривыми буквами. Два часа — всё без толку, да и как расшифровать слова из незнакомого языка, имея перед собой лишь небольшое послание? За эти два часа девочка поняла лишь структуру письма. Сперва шёл простой текст, отступ вниз, ещё немного букв, затем снова отступ вниз и несколько строчек, записанных в середине листа, как какое-то стихотворение. До этого Аня представляла себе письма длинными текстами со вступлениями, в которых выражаются все приветствия, извинения, срочные новости, с главной частью, содержащей в себе столько информации, сколько бы хватило на небольшой рассказ, на параграф в учебнике окружающего мира. Порой такой текст являлся подобием дневника писавшего, порой — переписками любовников и ещё мог оказаться многими другими вещами. Но послание, лежащее перед Аней, было слишком маленьким, чтобы быть одним из таких.
Возможно, это кто-то спрятал клад и оставил такое загадочное письмо, чтобы никто не догадался? Но зачем же тогда нужен был такой странный язык, да и какой бы взрослый человек писал так неразборчиво и каракулисто, разве что он никогда и не учился писать. Больше всего это напоминало письмо Дедушке Морозу, Аня сама помнит, как писала такие письма, когда была маленькой, когда сама ещё не умела толком писать. Буквы так же сильно скакали, заезжали друг на друга, были все похожи на чёрточки или кляксы. Пожалуй, это действительно являлось бы разумным объяснением, найди она такое письмо зимой и в городе, но кто же вспомнит про Дедушку Мороза летом, да и напишет ему своей крохотной детской ручкой письмо на незнакомом языке, а потом оставит его в лесу вместо того, чтобы отнести на почту? Сколько раз вы вспоминали про Деда Мороза в разгар жаркого лета, когда о зимних морозах не хочется и думать, когда каждый день светит яркое солнце, а не валит с утра до ночи белый снег? Скорее всего, многие из вас и не вспоминали. А писал ли кто-либо Дедушке письмо летом, а не в конце года? Мне кажется, таких людей единицы, если они вообще существуют.
— Аня, ты можешь полить деревья в саду? — спросила девочку Марья, надеясь отвлечь её от попыток расшифровать письмо.
— Конечно, Маша, — Аня и сама не знала, что ей делать остаток дня, кроме как сидеть над этим странным листком. — Сейчас, обуюсь только.
— Вот и хорошо, а то на дворе такая хорошая погода, а ты сидишь как крот. Я к Люде ушла, через час вернусь.
— Буду ждать, тётя.
— Я сегодня вечером в интернете поищу про твоё письмо, вдруг кто-то уже встречал подобный шифр, а ты пока что голову себе им не забивай, — сказала Марья, надеясь, что девочка послушает её. Не Аня же виновата в том, что вместо Бабы Яги она нашла в лесу шутку криптографов, да и криптографов ли? Быть может, эти символы и не означают ничего, а девочка решила вдруг, что это чьё-то письмо.
Хорошо, когда у человека есть цель, интересная ему, но порой такая цель может не идти на пользу. Аня задалась целью разгадать загадочное послание, но сможет ли она справиться с этим без какой-либо помощи? Ведь девочка никогда раньше не занималась разгадкой каких бы то ни было шифров кроме самых простых, что показывали в школе. Дайте обычному четверокласснику задачу по тригонометрии. Он больше пяти минут не просидит, скажет, что не умеет такое решать, скажет, что у него есть куда более интересные дела чем сидеть над непонятными ему синусами, косинусами и тангенсами, скажет, что уже в школе насмотрелся на цифры, что они ему надоели. А Аня не скажет, Аня будет сидеть до последнего, сидеть впустую, вот это плохо. Прежде, чем переходить к сложному, нужно начинать с простого. А Аня перешла сразу. От этого и хотела избавить её тётя.
Удостоверившись, что Аня действительно вышла из дома, Марья со спокойной совестью пошла к своей подруге.
— Представляешь, Люда, Аня, племянница моя, сегодня письмо в лесу нашла, — стала рассказывать Людмиле Марья.
— Это где в нашем лесу письма растут? Нам ещё бумажного дерева не хватало. Слышала, на востоке такое растёт, уж не думала, что на нём целые письма вырастают! — удивилась подруга.
— Нет, не на бумажном дереве, до нас ещё не добрались. В избушке в той, про которую я тебе рассказывала, которую Аня в лесу нашла, в которую до этого целую неделю ходила.
— И кому письмо это было? Никак племяннице твоей от Бабы Яги, чтобы не ходила больше к ней, а тебе помогала по хозяйству, — Людмила хихикнула при этих словах.
— Ты зря про Аню так думаешь, она мне каждый день помогает, сама спрашивает, чем мне помочь может.
— А не ходила бы в лес — вдвое больше помогала бы.
— Мне не надо вдвое больше, а то будет ведь вдвое менее качественно, а такая помощь — только помеха, — улыбнулась Марья.
— Ну как знаешь, тебе твоё хозяйство виднее. Тебе-то не надо по утрам корову доить, скот кормить. Вот мне бы помощники не помешали. А то у меня только мать и отец, хозяйство не тянут сами, говорила уже тебе. Ладно, давай не будем об этом. А что в письме-то было? — поинтересовалась подруга.
— Сама не знаю, шифрованное письмо оказалось, да символы все так странно написаны, будто на незнакомом людям языке. Чернилами писали, кто сейчас ими пишет-то?
— Может, у Бабы Яги кроме чернил ничего и нет, она же персонаж сказочный, не современный, ей простительно.
— Да если бы Баба Яга. Говорит Аня, там в избушке такой бардак стоял, что никакая женщина после себя бы не оставила, не может так женская душа.
— Вдруг разбойники приходили? Им и свойственно: пришли, разбросали всё, разворотили пьяные, а потом ушли, а записку там забыли.
— Странно всё это. Ой, про чайник-то мы забыли, он уже вовсю свистит! — воскликнула Марья.
— Сейчас сниму, сиди, Маша, ты же всё-таки гостья, — Людмила поднялась из-за стола, подошла к плите и сняла чайник. — Тебе с ромашкой чай или с мятой?
— Какой себе заваривать будешь, такой и мне завари.
— Пусть тогда будет с ромашкой.
Думаю, вам известно, с какой скоростью распространяются по деревне сплетни и новости. Вот и загадочное письмо — не исключение, вскоре по всей деревне знали про находку Ани. Ладно бы просто знали, но ведь сплетни имеют такое странное свойство обрастать всевозможными додумками и подробностями. Потому к вечеру в деревне стали слышать всякое:
— Марьина племянница в избушке у разбойников письмо нашла.
— Там девочка послание нашла, карту с кладом. Вот только расшифровать никак не могут.
— Представляете, у нас в лесу за зиму избушка выросла, нечисть в ней обитает. Вот пошла одна девочка в лес, наткнулась на эту избушку, а там её черти поймали, будет, говорят, грешница. Она туда теперь каждый день ходит, откупается. Сегодня лист какой-то принесла, написано там что-то на языке нечистом, теперь про неё, поди, нечисть забудет, да за нас примется.
И нарастали сплетни, как снежный ком, но кому интересны сказки да выдумки, когда можно своими глазами увидеть источник этих самых сплетен, то, на почве чего и выросли рассказы. Первой к дому Марьи подошла её соседка Татьяна, дом которой стоял прямо за забором Марьи, и стала спрашивать, правда ли все те байки про разбойников, попавших в плен к нечисти лесной, и про письмо на курьих ножках, а если правда, почему же Марья не рассказала ей, Татьяне, её подруге и соседке, а узнала она новость от других людей. Затем пришёл грибник Егор, живший на краю деревни, но до ужаса любивший сплетни, и стоило ему услышать какую-нибудь деревенскую новость — и он тут же прибегал на место происшествия. Пришли и некоторые другие жители деревни, пришла к избе, наконец, и сама Марья. Когда недоумевающая от происходящего женщина наконец-то поняла, почему все собрались около её дома, ответила, что все те сплетни — не более чем выдумки, никаких разбойников, никакой нечисти не было и в помине. Она пообещала, что как только она сможет разгадать шифр письма, так сразу же расскажет, где и какой клад зарыт, если это, конечно, окажется кладом, что было по её мнению очень маловероятно.
Разочарованная толпа понемногу рассосалась, все поняли, что все рассказы про карту с кладом были рождены на почве неведения. Марья, которая наконец-то зашла в дом, застала Аню лежащей на кровати с лежащим рядом письмом.
— Привет, Аня, я вернулась. Я задержалась немного больше, чем планировала, ты уж прости меня. Вижу, ты уже закончила работать в саду, скучаешь теперь. Давай пирог готовить, есть же что-то надо, а то ты пролежишь тут с этим письмом до ночи, а сама голодная останешься, — Маша старалась, чтобы её голос звучал как можно веселее, пусть она и была немного раздосадована тем, что девочка не послушалась её совета.
— Привет, тётя. Никак разгадать не могу, что же могло быть здесь написано. Быть может, пора отвлечься, вдруг мысль придёт какая, — грустно сказала Аня, вставая с кровати.
— Конечно пора, а письмом ты пока что голову себе не забивай, я же тебе говорила, мы вечером вместе сядем, две головы же лучше, чем одна, вдруг что-нибудь найдём.
— Разумеется, тётя, я просто хотела сама, вдруг получилось бы, ведь письмо нашла я сама, а разгадать сама не могу.
— Не печалься так, а то от грусти пирог ссыхается, подгорает, невкусный получается.
— И то правда, тётя, незачем грустить, вечером ты мне поможешь.
— А теперь пошли, тесто само себя не замесит, — Маша втайне радовалась, ей удалось осчастливить Аню, пусть даже использовав уловку.
Через полтора часа пирог был готов. Как и всё в Марьином доме, пироги были великолепны на вкус, а этот пирог — так вдвое вкуснее, ведь для его готовки прикладывалось вдвое больше усердия. Сытно поужинав, Аня решила выйти во двор и немного погулять. Солнце потихоньку опускается за горизонт, пастух ведёт с пастбищ овец и коров, в лесу птицы поют своеобразную колыбельную солнцу, не столь звонкую и заливистую, как пели поутру. Корзина, сейчас пустая, стояла у порога. Лёгкий ветер шелестел листвой садовых яблонь. Как же в деревне хорошо!
Постояв немного на пороге, походив вокруг избы, девочка вернулась в дом. Марья, уже доставшая ноутбук, сидела сейчас на своей кровати и ждала Аню. Вдвоём они уселись рядом друг с другом, взяли письмо и стали гадать, что же могло быть в нём написано. Как назло, интернет ничем не мог помочь, никогда раньше не встречался никому такой странный язык. Получается, кто-то его придумал, в таком случае это скорее всего слова из какого-то существующего языка, просто записанные другими символами, не станет же кто-то придумывать язык с нуля ради одного лишь письма. Но кому нужно было составлять такое письмо, чтобы потом оставить его в лесу, где его мало кто найдёт?
Но появилась у Марьи и другая, более странная, более фантастическая, но вместе с тем и более правдоподобная гипотеза. Что, если Баба Яга всё-таки существует, что, если письмо это написала лесная нечисть, тогда не удивительна и корявость букв, и их прыгающее написание. Тогда есть более невозможное, но и более веское обоснование, почему письмо оказалось именно в лесу, именно в той самой избушке. Что, если все те лешие, водяные и домовые существуют на самом деле, что если все те сказки, которые читала в детстве Маша и которые сейчас она рассказывает своей племяннице — не выдумки? Вдруг все сказочные персонажи просто так умело прятались до этих пор, а теперь случилась у них беда, с которой без помощи людей не справиться им никак?
Глубоко задумавшись, Марья не заметила, что девочка, давно уже клевавшая носом, всё-таки заснула. Осторожно поднявшись с кровати, и аккуратно укрыв Аню одеялом, женщина решила, что сегодня она будет спать на кровати девочки. Не стоит будить племянницу из-за такого пустяка, пусть крепко спит, и пусть снятся ей только прекрасные сны.
Сны бывают разные. Одни милые, добрые, светлые, источают любовь, тепло, заботу, солнечный свет. Такие сны — отражение ярких эмоций, отражение всего хорошего, произошедшего с вами. Подобные сны не хочется упускать, хочется понежиться в них подольше. Но есть и сны плохие — кошмары. Такие сны состоят из ваших страхов и опасений, отражают ваши боязни в себе. Но все ваши сны — только ваши. Никто не подсмотрит, никто не узнает, что вас тревожит по ночам. Сны только ваши, они не могут повлиять на мир настоящий, ведь так, верно? Вы верите в вещие сны? Вы верите в пророчества, возникающие в человеческом подсознании, однако порой невероятно точные? Никто не может объяснить, почему, но это происходит. Послушайте ваши сны, вдруг они подскажут вам правильные решения.
Аня шла по ночному лесу. Нет, даже ночью этот лес не страшен. С детства Ане здесь знакомо каждое деревце, каждый кустик. При желании, девочка могла бы и с закрытыми глазами пройти по тропинке, не свернув случайно в сторону и не угодив ни в одну ямку. А сейчас ещё и ярко светит луна, казалось, даже ярче чем обычно. Сияют на небе звёзды, складываясь в причудливые фигуры. Нет, никак иначе это назвать нельзя. Кто додумался назвать ковш "Медведицей"? Кто смог разглядеть в крючке "Овна"? Странные люди эти учёные, всё им надо усложнить, всё должно звучать непонятно и загадочно. Для них теория вероятности не подбрасывание монетки, не шанс и не случайность, а "счётно-аддитивная мера на сигма-алгебре событий".
Тишина в лесу, все птицы спят в своих уютных гнёздышках, набираясь сил для завтрашнего дня, не стрекочут сверчки, лишь кроны деревьев шелестят тихонько. В руках у Ани корзинка, та самая, с которой девочка столько раз ходила по грибы и ягоды. Знакомая тропинка, по этой самой тропинке девочка ходила к избушке Бабы Яги. Сворачивает вправо, перед Аней высятся берёзы. Звёздочки проглядывают через промежутки между стволами. Чем дольше Аня идёт, тем больше она видит в темноте. Если поначалу это были лишь очертания предметов, теперь всё видно как днём. Вдруг девочка заметила что-то. Не почудилось ли? Нет, действительно, за деревьями горит огонёк, будто кто-то разжёг костёр.
«Кому же могло понадобиться посреди такой светлой ночи разводить огонь? Уж не Баба ли Яга, уж не вернулась ли она, вдруг заметила, что пропало письмо, и стала искать, а теперь не может вернуться в избушку? А вдруг кто-то развёл костёр, а потом забыл его потушить? Я слышала, именно так возникают лесные пожары», — думала девочка, двигаясь на свет. Вот перед нею еловый борок, но кажется, что маленький островочек деревьев вдруг разросся, превратился в настоящий остров тьмы и тени. Снаружи Ане видно было всё, здесь же девочка различала предметы не дальше двух деревьев от неё, так густо росли ели. Аня шла медленно и осторожно, отводя свободной рукой разлапистые ветви, переступая через корни, чтобы не споткнуться, чтобы не зацепился за ветки сарафанчик, чтобы случайно не выронить корзину. А огонёк всё ближе, ближе. Слышны голоса, негромкие, но слышимые в ночной тишине, пусть разобрать что либо было трудно.
Девочка выглянула из-за ствола ели. Перед ней открылась полянка, небольшая, но Аня-то точно знала, что никогда прежде она не видела эту самую полянку, что такой полянки никогда и не было в их лесу. Но она есть здесь и сейчас — это факт, который нельзя отрицать. Но больше всего Аню удивили те, кто сидел у костра. Три существа, которых не бывает в природе, которые могут быть лишь в сказках. Первое из них отдалённо напоминало Кощея, одето было в чёрную броню. Именно его стальной голос слышала Аня, продираясь через ельник. Второе существо имело болотного-синего цвета волосы, что стало заметно в свете костра, и было либо одето в чёрные дырявые обноски, либо было само чёрное. Кикимора в сказках пусть и изображалась злодейкой, но не была настолько похожа на чудище из болота, насколько это существо. Третье же было самым маленьким, представляло из себя небольшой розовый комочек с голубыми волосами, и из всех трёх оно на первый взгляд казалось самым милым и добрым, если бы не его глаза. Сколько в них было злобы, сколько коварства! Аня прислушалась к разговору, который теперь был различим.
— Посмотрите на этот мир, разве он не чудесен? Сколько здесь затаённой злобы, сколько здесь чувства мести, сколько войн готовы свершиться вдруг, стоит лишь немного им помочь, — говорил "Кощей", убеждая в чём-то двух оставшихся.
— Ненависть, месть, зависть? — возмутилась "Кикимора". — Фи, как глупо! Я вдоволь насмотрелась на такие низкие чувства. Не ты ли говорил, что этом мире процветают и мои любимые, мои сладенькие любовь и уважение?
— "Кикимора" говорила холодно, но голос становился мягче, стоило ей заговорить о любви.
— Ах, да, твоя любовь, разве тебе не хватает целой Империи любви? — ехидно спросил "Кикимору" "Кощей".
— Как тебе не хватает ссор с другими странами, ты стремишься покорить всё, кто видит твоя загребущая душонка!
— А ты тянешь свои дырявые лапы ко всем влюблённым, не ты ли разлучаешь пары, выпивая их до последней капли? У кого из нас теперь низкая душа?
— Да у тебя давно уже души и нет, всё прячешься в тенях, связался с мраком. Король кошмаров, король рабов! Фи! — перешла на крик "Кикимора".
— Умоляю, хотя бы здесь не ссорьтесь! — закричал розовый комочек, пусть голос его был похож на писк, но этот писк перекричал спорщиков. — Только посмотрите, какой чудесный мир мы нашли! Сколько здесь, ещё раз, жителей?
— Семь с половиной миллиардов, — ответил "Кощей".
— Семь с половиной миллиардов?! — переспросил комочек. — Это же по два с половиной миллиарда на каждого. Хотя нет, даже лучше!
— Тихо! Тут кто-то есть! — закричала "Кикимора". — Вон там, за деревьями, — указала она в сторону Ани. Все чудища повернули голову и посмотрели на девочку. Аня испугалась. Её всё-таки заметили, она слышала, как эти существа поступают с другими. Нет, это не "Кикимора", это не "Кощей", эти злодеи куда страшнее сказочных.
— Она же всё слышала, она же теперь всё знает, — сдавленно проговорил комочек.
— Не дайте ему уйти, хватайте его! — закричал "Кощей". Аня начала отступать в глубь леса.
— Это "она", ты не видишь, на ней же платье! Или ты уже настолько обезумел, что совсем перестал отличать самцов от самок? — возмутилась "Кикимора".
— Может, мы попробуем с ней подружиться, — начал тихим голосом комочек, но был прерван.
— Хватайте, кому говорят! — прокричал "Кощей". Два других существа синхронно взмыли в небо.
«Нет, нет, не может же быть всё так плохо! Как глупо я поступила, не нужно было любопытствовать. Зачем я вообще пошла ночью в лес?» — думала Аня, проламываясь через ветки елей, так и норовящие уцепить девочку за сарафан. Аня бросила корзинку, та лишь мешала бежать. Сзади слышался тяжёлый стук копыт, будто кто-то бежал за нею на коне. Кощей ли? Очень маловероятно. Будь бы это человек, давно бы слез с коня, который, того и гляди, споткнётся на выпирающем корне и подвернёт ногу. Нет, это существо — не человек. Но сейчас это не значило ничего, сейчас Аня должна была только бежать, куда угодно. В избушку! Там ей укрытие! Ветви нещадно били девочку по лицу, рвали платьице, Аня чуть даже не упала пару раз, а цокот копыт был всё ближе и ближе.
— Стой, шпионка, стой, тебе не убежать от меня, ты не позовёшь никого, мы поймаем тебя здесь и сейчас! — орал конь-Кощей.
«Лес мой милый, помоги мне, пожалуйста, спаси меня от беды, век буду тебе благодарна», — шептала Аня, как учила её тётя, вдруг поможет. Внезапно ветви стали реже, корни начали расползаться. Девочка видела берёзы впереди — ельник кончался. Внезапно раздался глухой удар и лязг металла. Скорее всего, конь споткнулся, но оглядываться было некогда, неизвестно, сколько потребуется ему времени, чтобы встать, да и о двух других существах забывать нельзя. Вот последние ветки елей сомкнулись за Аниной спиной.
Спокойный прежде лес теперь, казалось, разъярился вовсю. Лёгкий ветерок, осторожно шелестевший листьями берёз, теперь превратился в самый настоящий ураган, грозящий переломать все деревья в лесу. Тишина, нарушаемая лишь девочкиными шагами, стала своей совершенной противоположностью, наполнившись кошмарными завываниями ветра и раскатами грома вдалеке. Но девочка даже не замечала всю атмосферу кошмара вокруг неё, сейчас она была настроена только лишь бежать. Бежать вперёд, не оглядываясь. Одним прыжком Аня перелетела через крохотный ручеёк, кажущийся сейчас, пусть всё ещё мелким, но быстрым и зловещим потоком, полным острых камней на дне.
Над Аниной головой засвистел ветер, пронёсся чей-то чёрный силуэт. То самое нечто, что показалось девочке Кикиморой, спикировало перед ней, заставив девочку немного снизить скорость. Нет, это что-то точно не было Кикиморой. То, что Аня приняла раньше за рваные клочки одежды, оказалось телом этого чудовища. Ядовито-болотного цвета волосы были длиной как минимум с треть туловища "Кикиморы". Вдруг из всех дыр болотного чудища начала течь липкая зелёная масса, обволакивающая ноги девочки.
— Тебе незачем с-с-спешить, вс-с-сё равно не убежишь, — злобно прошипело существо и потянулось к девочке. — Ты боишьс-с-ся меня, не бойс-с-ся, лучше подумай о хорош-ш-шем, я не люблю с-с-страх и злобу. Любовь — с-с-самое великое из вс-с-сех чувств на свете, а я так люблю любовь, — на последних словах голос чудища стал мягче, а затем шипение пропало вовсе.
— Почему ты боишься думать о хорошем? Или я действительно настолько страшная, как ты думаешь обо мне? Я ведь чувствую, как ты ко мне относишься, расслабься, обещаю, я не сделаю тебе больно. Я так люблю хорошие чувства, любовь, счастье, радость, искреннее восхищение. Они сладкие, как мёд, — "Кикимора" начала забываться, перестав обращать внимание на попытки девочки выбраться из липкой ловушки и на то, что слизь, всё ещё вытекавшая из конечностей, затекла на ноги "Кикиморе".
— Ты когда-нибудь пробовала мёд? Я — нет, но слышала, как говорили, насколько он прекрасен, жаль, я не могу различать вкус пищи. Но я могу различать вкус эмоций. — Аня высвободила правую ногу, но чудище, кажется, не заметило этого, как не заметило и то, что слизь под ним успела застыть, превратившись в кусок желеобразного камня.
— Почему ты молчишь? Ты не хочешь говорить со мной, потому что я страшная? Между прочим, все мои подданные говорят, что я красивее всех на свете, когда подданные у меня были. Ну ничего, скоро мне будут поклоняться все, я буду для них великим божеством, они все будут любить меня, они все будут счастливы меня увидеть. Когда у меня были подданные, они лишь только поклонялись мне в страхе сделать что-то не так, они только боялись меня, а страх такой горький на вкус. Но теперь меня будут любить, мне больше не придётся голодать подолгу, как же долго я этого ждала, — "Кикимора" удовлетворённо зажмурилась. Аня рванула левой ногой с такой силой, что, вырвавшись из зелёной слизи, по инерции упала на землю. Башмак так и остался в слизи. Услышав звук, чудище открыло глаза. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. За это время девочка вскочила на ноги и понеслась прочь.
— Эй, стой, я ещё не закончила! — Закричала "Кикимора", вставая. Но тут обнаружилось, что встать она никак не может. — Ты не убежишь от меня, я тебя ещё догоню, когда выберусь, — кричала она, но девочка была уже далеко.
Аня всё бежала вперёд. Знакомая ей тропинка, днём солнечная и весёлая, стала мрачной и жуткой этой кошмарной ночью. Вот перед ней уже тот самый пень, на котором нашла опята тётя Маша в день, когда Аня обнаружила на полянке избушку, но теперь пень, прежде лишь просто старый, казался живым существом с тянущимися к девочке руками-корнями. Поворот направо, осталась минута, не больше. Лишь бы в избушке её не ждали ещё какие-нибудь чудища. Сквозь сильный ветер Аня вновь уловила усилившееся движение воздуха, её настигал кто-то ещё. Неужто ли маленький розовый комочек? Он, а точнее она, о чём можно было судить по голосу, хоть и пугала Аню своим взглядом, но не казалась девочке опасной. Но это не заставило Аню замедлить бег, наоборот, девочка побежала ещё быстрее. Вот перед ней знакомая полянка, хлопки крыльев всё приближаются. Двумя прыжками добралась Аня до двери домика, не побоявшись даже, что лесенка соскользнёт или обломится. Одним движением открыв дверь, девочка тут же юркнула в избушку, захлопнув за собой дверь, заперев на засов и подперев засов метлой. Как раз вовремя, через несколько секунд в дверь врезалось что-то.
— Открой дверь! — донёсся крик снаружи. — Ты не должна вот так закрывать двери перед своими друзьями! — Раздался удар. — Нельзя убегать от друзей, а я твой друг. Ты должна открыть мне дверь, — раздался ещё один удар. Аня отвернулась от двери, боясь, что та продержится недолго, и придётся прятаться где-то. Обернувшись, девочка увидела стол, а на столе — то самое письмо. Аня подошла к загадочному посланию и взглянула на него. Сначала листок бумаги казался тем же самым, с такими же неразборчивыми каракулями. Но вдруг текст письма поплыл.
Текст распадается на предложения, предложения — на словосочетания, словосочетания — на слова, слова — на слоги, слоги — на буквы, буквы кружатся, кружатся, вновь собираются в слова, но теперь уже написанные на понятном Ане русском языке, пусть и тем же неразборчивым почерком, но главное — теперь смысл слов можно было понять. «Мая мама другая тётя тоже мне страшна памаги пажалуста», — вот был примерный текст верхних предложений в письме. Слова были написаны с такими ошибками, от которых заплакал бы любой уважающий русский язык человек, но не это сейчас волновало Аню. Кто же мог написать такое странное письмо, не чья-то ли это шутка? Или где-то есть какой-то ребёнок, у которого что-то случилось с мамой, которому сейчас страшно, а ведь этот малыш, судя по почерку и ошибкам, гораздо, гораздо младше Ани. Раздался ещё один удар в дверь. Буквы, плывущие по письму, задрожали и начали хаотично перемещаться по листу бумаги.
— Открой дверь! С друзьями так не поступают, а я же твой друг, верно? — доносилось снаружи.
Вдруг неистово завыл ветер, и никто больше не мог перекричать его. Казалось, ветер сам кричал что-то. Домик содрогался от ударов, банки попадали с полок, с печки свалился котелок, упала за бок ступа. Ветер раскачивал домик, словно это была не избушка, а обыкновенное деревце. Казалось, ветер сам кричал что-то жутким и завывающим голосом:
— Проснись, Аня! Проснись, Аня! — доносилось отовсюду. Очередной удар. С треском сломалась метла, дверь открылась. Сильный порыв ветра подхватил девочку и понёс из домика, сдув с пути шарик с крыльями. Ветер всё завывал, а Аня всё летела и летела, уже сама не знала куда, но ветер уносил её далеко от страшного ночного леса, в небо, прямо к луне и звёздам. Но не спутник земли был конечной остановкой. Воздух нёс девочку дальше, к самому солнцу. Солнце такое яркое, так ярко светит, что на него невозможно смотреть, не прикрыв глаза. Такое яркое, такое тёплое, как же хочется его обнять!
— Проснись, красавица моя, открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры, звездою севера явись! — пропела Маша, раскрывая оконные ставни, чтобы наполнить комнату солнечным светом. От попавших на лицо тёплых солнечных лучей Аня зажмурилась, а потом резко открыла глаза, испуганно оглядывая комнату. Это домик её тёти, здесь её любят, здесь ей не страшны никакие кошмары, здесь ей нечего бояться.
— Доброе утро, тётя Маша, — спокойным, но в то же время радостным голосом сказала Аня, приподнялась и обняла тётю.
— Ты сегодня беспокойно спала, я побоялась тебя будить, что случилось? — встревоженно спросила женщина, но девочка её перебила.
— Маша, я так рада, что это был сон. Мне никогда не снились ещё такие страшные сны, — продолжала радостно Аня, не отпуская Марью из объятий.
— Тогда одевайся, умывайся и иди завтракать, а не то каша остынет и станет невкусной, — сказала тётя. — А после завтрака ты мне расскажешь, что случилось, хорошо?
— Конечно, подожди меня, я скоро буду, — с этими словами девочка отпустила тётю и стала одеваться.
Уже через пару минут Аня сидела за столом, наслаждаясь тёплой кашей. Страх отпустил её совсем. Теперь, в окружении тёплых лучей солнца, вкусных запахов и ласково смотрящей тёти Маши, сегодняшний сон казался Ане нелепицей. Доев кашу, девочка рассказала тёте про её ночной кошмар. Сейчас этот рассказ казался сплошной выдумкой, ведь может ли существовать говорящий конь, болотное чудище, считающее любовь высшим чувством, розовый шарик с крыльями и письмо, написанное с таким количеством глупых ошибок. Хотя, пожалуй, последнее — вовсе не небылица, а очень грустная быль. В последнее время в интернете встречается всё больше людей, намеренно, а быть может и неосознанно, пишущих с ошибками, а дети читают сообщения таких невежд, а затем повторяют ошибки, думая, что так правильно. Но всё остальное ведь не могло существовать на самом деле. Однако Марья слушала девочку, безоговорочно ей веря. Выслушав рассказ девочки, женщина призадумалась, а затем сказала:
— Ну и кошмар же тебе приснился! Молодец, что ты не испугалась вспоминать и рассказала.
— С тобой мне ничего не страшно — радостно ответила девочка.
— Странный сон, но ещё страннее, что ты до сих пор помнишь его в мельчайших подробностях, — задумчиво проговорила Марья. — Ты не боишься идти в лес сейчас?
— Конечно же нет! — ответила Аня, подразумевая это, как само собой разумеющееся.
— Сходи тогда, ягоды набери, грибов, или просто погуляй. Тебе сейчас нужно расслабиться после ночного кошмара, я же знаю, ты любишь лес.
— Разумеется схожу! — девочка весело вскочила, не замечая тётину задумчивость.
— Думаю, вчера ты просто переутомилась, пытаясь разгадать письмо — вот тебе и приснились возможные варианты, — проговорила Маша, не сколько успокаивая девочку, сколько пытаясь успокоить себя.
Через несколько минут Аня весело выскочила во двор. Посмотрела вперёд — солнце давно уже встало и протягивало свои лучики к цветущим кустам малины, на которых помаленьку формировались зелёные ягодки. Посмотрела налево — вдали возвышается лес, давно уже ждущий девочку. Посмотрела назад — там стоит изба, несколько цветов растут под окнами. А где же корзинка? Аня точно помнила, что оставила её у порога. Неужто ли ночной ветер унёс её? А может быть, корзинку убрала в сарай Марья? Посмотрела в сарае — пусто. Нет, разумеется не пусто, в сарае было много-премного старых и относительно новых вещей, которыми в ближайшее время пользоваться не намеревались, а ещё различные инструменты, животных-то не было. Но раз в сарае не было корзинки, значит, было пусто. Посмотрела в саду и в огороде — тоже нет, значит, ветер тоже не при чём, ему корзинку через забор не перекинуть. Если бы корзинка была в доме, Маша бы выдала её Ане, отправляя в лес. Но где же тогда? Воров в деревне не водилось — одна только старуха Варвара, да простая корзинка ей незачем, не волшебная ведь.
Старуху Варвару знала вся деревня. Старухой она, конечно, не была, но и молодой не назовёшь — лет этак пятьдесят-шестьдесят, словом, женщина она была уже в возрасте. Называли старухой, разумеется, за глаза, да и называть так было не совсем правильно. Скорее бабка, ведьма, колдунья. Ух, и хитрая же была эта Варвара! Все сплетни узнавала, разговоры подслушивала, знала, как кому угодить, чтобы вызнать, что её душеньку тревожит, а уж когда доходило до просьб и обмена, тут уж Варвара была великой мастерицей. Даже обманывать и воровать порой не боялась. Но не простые вещи интересовали немолодую Варвару Петровну. С самого детства Варя хотела научиться колдовать. С возрастом желание только окрепло, но как Варвара ни старалась, сколько умных и не очень книг ни читала, сколько сеансов медитации и прочих искусств ни делала, со сколькими людьми ни консультировалась — толку ноль. Вот никак, никак у Варвары не получалось колдовать. Сколько она раз по телевизору видела, как люди читали мысли, поднимали предметы в воздух одним движением руки, насылали проклятия и порчи, столько раз Варвару охватывала великая зависть. Вот потому Варвара выискивала, вызнавала, можно даже сказать, вынюхивала всё, что могло быть хоть самую маленькую капельку связано с колдовством.
Но так как никаких сверхъестественных сил у Аниной корзинки не было, ни к чему такая "безделушка" была Варваре. А куда же тогда могла пропасть корзинка? «А что, если», — подумала Аня и испугалась. «А что, если корзинка в лесу, где я её оставила?» Девочка взглянула на лес, но тот ни капельки не изменился, всё так же звал Аню поскорее приходить, качая могучими ветвями деревьев. Птичье пение растопило холодный испуг. Девочка весело, но немного неуверенно поскакала в лес. Всё-таки лес большой, а корзинка маленькая. Хоть тётя Маша и не будет ругать девочку за потерянную корзинку, она вообще ни за что племянницу не ругала — повода не было, но удобную и так полюбившуюся корзину найти хотелось.
Залитая солнцем тропинка вела Аню вперёд. Девочку сопровождали мелкие зверьки, карабкающиеся по деревьям, и заливисто поющие птицы. Казалось, всем им было интересно узнать, куда направлялась счастливая девочка. Аня глядела по сторонам, не столько ища потерянную вещь, сколько наслаждаясь красотой летнего леса. Вот впереди показался тот самый ельник, где, руководствуясь сном, девочка бросила свою корзинку. Но днём эти несколько деревьев даже назвать ельником стыдно — так мало было елей. Во сне бор был гораздо больше, гораздо гуще и гораздо страшнее. Аня подошла поближе, теперь ели было уже отчётливо видно, как вдруг остановилась.
Что-то случилось с растениями в округе. Трава пожухла, цветы завяли, кустики помрачнели. Осторожными шагами девочка двинулась вперёд. На небе начали появляться тучи. Из растительности, казалось, выжали все находившиеся в них жизненные силы. Они стали сухими, пожелтели, осыпались. Пение птиц смолкло. Стало необычайно тихо, никогда не было такой тишины в лесу. Только трава шуршала под ногами. А Аня всё шла вперёд. Ели, казавшиеся раньше простыми деревьями, помрачнели, раздвинули ветки, закрывая Ане путь. Подул ветер, несильно, но в окружающей тишине звук был зловещим. Аня прошла вглубь, раздвигая огромные еловые лапы. Аня же точно помнила, что борок был совсем-совсем маленьким, а сейчас несколько деревьев превратились в настоящую чащу.
Чем дальше Аня проходила в чащу, тем мрачнее и темнее становилось вокруг, тем страшнее и сильнее завывал ветер. Вот только теперь всё было не во сне, а на самом деле. Девочка продиралась через колючую стену. Она решила, что если вдруг увидит кого-либо, она тут же пойдёт обратно. Идти вперёд страшно, но страшно идти и назад — вдруг не выберется, заблудится. И вдруг девочка заметила свою корзинку. Казалось, всё зло исходило именно оттуда. Аня заглянула внутрь и увидела камень. Чёрный-черный камень, чернее самой ночи, казалось, нет в мире ничего чернее этого камня. Неистово взвыл ветер, грянул гром, вдалеке завыли волки.
Страшно, как во сне, но ещё страшнее, ведь всё происходит на самом деле. Камень был мрачнее всего вокруг, ничто так не пугало, как он. Но идти назад Аня боялась, потому нагнулась и взяла камень. Ветер заорал, зашатались стволы елей, захлестали в воздухе ветки. Раздался такой сильный удар грома, будто молния ударила в метре от Ани, но самой молнии видно не было. От испуга девочка выронила камень, тот упал обратно в корзинку. Ветер стих, раскаты грома смолкли, стало немного светлее. Девочка глянула за спину. Там, где буквально минуту назад стояли мрачные ели, теперь вновь видны были зелёные деревья, солнечная тропинка, весёлые зверьки. Природа будто бы приглашала Аню вернуться.
То, то минуту назад было страшным кошмаром, теперь казалось простой выдумкой, преувеличением. Камень как камень, и что, что чёрный, бывают и такие. Девочка подумала, что весь тот ветер ей причудился, что не было никаких елей, и взяла в руки корзинку с камнем. Как только девочка приподняла корзину, вдруг вновь помрачнел лес, вновь завыл ветер — ещё сильнее прежнего, гром ударил так сильно, что, казалось, слышно было даже в противоположной точке планеты. От испуга девочка вцепилась в корзинку ещё сильнее и крепко-крепко зажмурилась. Было слышно, как вырывались из земли корни крепких и могучих деревьев.
Внезапно всё стихло. Простояв ещё некоторое время, Аня открыла глаза. Она находилась посреди елового борка. Того самого, крошечного, который и бором назвать было стыдно. Раздалось пение птиц. Аня посмотрела в корзинку и увидела там камень. Такой же большой как и тот, чёрный, но этот камень был серым. Аня вспомнила, как тётя рассказывала шутку, что ночью все кошки чёрные, и рассмеялась. «У страха глаза велики», — подумала она про себя. Девочка хотела было выбросить камень из корзинки, но передумала. Вот удивится тётя, когда племянница вместо ягод принесёт домой камень, а потом расскажет, как её запугивал лес и как менялся в цвете камень. Но самое главное — что происшествие не будет выдумкой: девочка видела мрачные деревья, видела, как из крохотного леска выросла настоящая чаща, слышала ветер и раскаты грома. В светлом летнем лесу было не страшно вспоминать такое.
И девочка бодрым шагом направилась назад, в деревню. Всё так же пели птицы, всё так же скреблись белки, ползали маленькие жучки. Вот впереди показалась деревня. Аня здоровалась со всеми, кого видела, а те здоровались в ответ, спрашивали, как дела, а потом замечали в корзинке камень, самый обыкновенный, ничем не примечательный. Кто-то спрашивал, зачем Ане камень, другие считали нужным промолчать, но девочка отвечала только одно — показать это тёте. Кто-то в ответ на это улыбался, кто-то смеялся открыто, считая шуткой, а кто-то крестился, в основном те, до кого дошёл слух про связь девочки с Дьяволом. Но все были удовлетворены ответом девочки. Все, кроме старухи Варвары. Она одна решила разузнать, что это за камень, не могла же Аня принести просто камень, самый обыкновенный, из леса. Потребуйся бы простой камень, любой бы взял первый попавшийся на дороге, а тут камень ещё и в корзинке лежит, будто ценный груз. Нет, тут явно дело нечисто.
А девочка тем временем дошла до калитки, приоткрыла и вошла во двор. Марья увидела девочку в окне и забеспокоилась. Неужели Аня опять нашла в лесу что-то, из-за чего будет сидеть дома в безуспешных попытках понять, что же это что-то такое? Но женщина быстро успокоилась, увидев в корзинке камень. Камень? А зачем её племяннице камень? Тогда Аня рассказала тёте про то, как пошла в лес, как испугалась, как взяла камень. Марья слушала, не перебивая. Вскоре вскипел чайник, и тётя разлила земляничный чай по чашкам. Чай был вкуснее, чем когда-либо прежде. Дом наполнился солнечным светом, лучики, отражаясь, засияли на столе, стенах, полу. Радостнее запели птицы в саду. Запорхали под окном бабочки. Аня достала из корзинки камень, и вдруг случилось невероятное. Камень светлел, и чем светлее становился камень, тем радостнее и живее было всё вокруг. Женщина и девочка в один голос удивлённо ахнули, дивясь такому чуду. Быть может, Ане не показалось? Может, это и правда был не простой камень?
— Вот это чудеса, — только и смогла сказать Марья, восхищённо смотря на камень.
— Маша, ты не знаешь, что это такое? Я хотела тебя спросить, но забыла, — полюбопытствовала девочка.
— Никогда прежде я не видела такого волшебства, — говорила тётя всё ещё восхищённым голосом.
Сидящая под окном Варвара Петровна, удовлетворённо улыбаясь, потирала руки. Вот тебе и простой камень! Оказывается, булыжник-то волшебный, а уж шанса получить волшебный камень Варвара ни за что не упустит. Осталось только выменять камень на какую-нибудь безделушку. Или выкрасть. Нет, не отдадут просто так. Тогда точно выкрасть!