Дружба это бюрократия: брачные законы

Осторожно! У нее дипломат!

Шайнинг Армор и принцесса Кейденс шли по коридорам замка Кантерлота, встревоженные новостями о том, что королеву Кризалис снова видели в городе.

— Чего она опять задумала? Я-то думала, что когда забрасывают за горизонт, то это ясно говорит «тебе тут не рады», — гадала Кейденс, пока пред ними не предстала высокая темная фигура.

— Как будто это меня когда-то останавливало.

Кейденс встала в боевую стойку.

— Почему на тебе деловой костюм? – спросил ее муж, что заставило Принцессу Любви получше присмотреться к противнице. Она была одета в серый костюм с голубым галстуком, очки, а рядом летел дипломат.

— Что… ты тут делаешь? – спросила Кейденс, смущенная новым видом своего смертельного врага.

— Я здесь, чтобы выдвинуть свои требования, — заявила королева подменышей.

— Ты была побеждена… дня три тому назад. Гвардия уже идет сюда, чтобы тебя арестовать.

— В этом нет необходимости. Я готова отказаться от вражды с пони, если мои требования будут удовлетворены.

— Да как будто ты от нас чего-то получишь.

— Может, мы хоть выслушаем, чего она желает? Закончим все мирно? – предложил Шайнинг, но жена отодвинула его в сторонку.

— Она промывала тебе мозги, дорогой – не нужно ее защищать.

— Не отодвигай его – вся суть в нем.

— Как так?

— Мои требования просты – я хочу жить с моим мужем, Шайнинг Армором, как его жена.

В коридоре повисла тишина.

— Прости, что?

— Мы сочетались браком, помнишь? Три дня назад?

— Нет, я прервала церемонию – Селестия не успела объявить вас мужем и женой.

— Мы поженились тайно до церемонии.

— Что? Как? Кто?

— Позволь мне объяснить, — поправила очки Кризалис и вынула из дипломата с полдюжины документов прежде, чем зачитать один.

— Видишь ли, во времена вендиго пони не были такими уж любителями пышных церемоний, как сейчас, а также некоторые браки заключались тайно, чтобы избежать осуждения, поэтому, когда была основана Эквестрия, канцлер Пуддингхед сделал так, чтобы эти тайные браки оставались юридически имеющими силу – пони нуждались в возможностях мирного сосуществования, и чтобы консерваторы не могли осрамить их за их союз.

Кризалис продолжила другим документом.

— Позднее, когда общественное признание заработало, нормой стали большие церемонии. Однако, ввиду некомпетентности пони в чем-либо, кроме спонтанных музыкальных номеров, старые брачные законы не менялись, посему тайно заключить брак тоже можно, пока на копытах имеются необходимые документы в качестве доказательства.

Она продемонстрировала Кейденс свидетельство о браке, подписанное ею и Шайнингом.

— Нет, ты, должно быть, его подделала, — возразила Кейденс, и Кризалис достала другой документ.

— Через двести пятнадцать лет после основания Эквестрии Ройял Инк изобрел неопровержимую подпись, основанную на копыте или лапе существа. Магическая подпись уникальна и не может быть подделана. Даже мной.

Кейденс пальнула в бумажку магией, но импульс отразился от нее и разбил окно.

— Также, она делает документы магиеустойчивыми.

— Ты не можешь быть женой моего мужа, Шайнинг Армор и я поженились после вторжения. Он не может иметь двух жен!

— Да нет, может. Полигамия законна со времен основания Эквестрии.

— Что?!

— Видишь ли, чтобы показать возможность мира и союза между тремя племенами пони, принцесса Платина вышла за канцлера Пуддингхеда и командора Урагана. Брак этот был преимущественно политическим – подчеркиваю, преимущественно – и полигамия популярной не стала, но все же остается законной.

У Кейденс и Шайнинга отвисли челюсти.

— Не беспокойся, я не против поделиться мужем с тобой.

— Ты на нем не жената!

— Документы говорят иное.

— Селестия! – возопила Кейденс, и во вспышке света явилась правящий диарх.

— Кризалис! Что… о, нет… — Селестия, похоже, была напугана подменышем в костюме.

— Я хочу, чтобы эти документы были аннулированы и уничтожены, — потребовала Кейденс.

— Почему? В чем дело? – с неловкой улыбкой спросила Селестия.

— Она вышла за Шайнинга без его согласия.

Селестия посмотрела на жеребца, потом на принцессу.

— Невозможно подписать документы без некоторого желания исполнить договор. Магическая подпись предотвращает подобное.

Кейденс уставилась на мужа, который пытался вспомнить, как работает телепортация.

— Ты на самом деле женился на этой твари?! Она же таракан-переросток!

— Я могу менять облики, позволь напомнить.

— Конечно, помню. И прежде, чем я убью вас обоих, тетушка, не могла бы ты уничтожить эту проклятую бумажку? – с улыбкой спросила Кейденс, хотя всем было понятно, что она готова взорваться.

— Я хотела бы… — с нервной улыбкой посмотрела на нее Селестия. – Но…

— Позволь мне объяснить, — Кризалис вынула еще документы и кашлянула прежде, чем начать читать. – Через четыреста тридцать лет после коронации Двух Сестер, Селестия попыталась изменить некоторые законы, чтобы способствовать индустриализации страны, но столкнулась с сильным сопротивлением других аристократов, и в конце концов все дошло до суровых судебных тяжб, грозящих перерасти в революцию. Чтобы избежать этого, Селестии пришлось принять закон о том, что ни она, ни ее сестра не могут изменить или отменить законы, введенные не ими, дабы сохранить прежнюю культуру пони.

— И закон о тайном браке в их числе, — добавила Селестия.

— Тогда пусть какие-нибудь члены двора аннулируют их для тебя!

— Об этом… — отвела взгляд Селестия.

Кризалис вынула еще бумаги.

— Через два года после изгнания принцессы Луны, Селестия сумела протащить закон, гласящий, что все законопроекты должны быть сначала представлены ей, а потом приняты ею же. А любые изменения или отмены законов будут так же требовать ее одобрения. Это дало ей монополию на законодательную власть, но и сотворило петлю. Она не может вмешаться в законы, принятые до того момента, а любой пони, который мог бы, теперь должен получать одобрение от Селестии, которого она опять не может предоставить, по причинам, указанным ранее.

Повисла долгая тишина. В конце концов Кейденс заорала:

— Я ТРЕБУЮ РАЗВОДА!

— Ты желаешь развестись с Шайнингом? – удивленно спросила Кризалис.

— Нет! Наверное, — Принцесса Любви посмотрела на жеребца, потихоньку отступавшему к разбитому окну, чтобы сбежать. – Ты! Разведись с этой тараканихой!

— Если он того желает, то это возможно. Но придется решать вопрос опекунства над детьми.

— ДЕТЬМИ?! – взревела Кейденс, таки взорвавшись.

— Когда мы поженились, мой улей стал принадлежать ему, так что все мои дети – теперь наши, — Кризалис продемонстрировала оборот свидетельства о браке, испещренный длинным списком имен маленьким шрифтом, чтобы он мог туда поместиться. – Каждый из шестнадцати тысяч четырехсот тридцати семи подменышей должен быть опрошен индивидуально профессионалами в течение недели, чтобы определить, с каким родителем ему будет хотеться жить, и подготовить к возможным травмирующим переменам в их жизнях. Затем нам придется определить размер алиментов на детей, которые Шайнингу придется платить каждый месяц, и поверь мне, мало не покажется, — поправила очки Кризалис. – Если подсчитать грубо, то выплаты займут триста пятнадцать лет, а общий объем составит одиннадцать миллионов триста восемь тысяч шестьсот пятьдесят шесть битов в месяц.

Кейденс и Селестия потеряли дар речи. Шайнинг бы к ним присоединился, если бы уже не выпрыгнул в окно.

— Погоди, ты же преступница! Ты вторглась в Кантерлот не далее, как три дня назад! Арестуем ее, заметем все под ковер и притворимся, что ничего не было, — голос Кейденс становился все безумнее.

— Как я утверждала ранее, если мне позволят остаться женой Шайнинга, то я готова заключить мир.

— И почему, во имя ее, мы должны на это пойти? – спросила Кейденс, указывая на тетушку.

Кризалис изъяла из дипломата последний документ – старую папку с печатью «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» на ней.

— Я уверена, что произошедшее тридцать пять лет спустя после коронации Селестии и Луны как принцесс, будет сочтено лучшим сохранить в тайне от публики.

— Что произошедшее?

— Я, Селестия, принимаю твое предложение о мире, снимаю все обвинения в преступлениях против Эквестрии, так что ты можешь оставаться женой Шайнинг Армора.

— Погоди, что?

— У меня готовы документы, — Кризалис предъявила бумаги, и после быстрого, но внимательного прочтения Селестия их подписала. Королева последовала ее примеру.

— Нет, ты не можешь сделать это со мной, — взмолилась к правительнице Кейденс.

— Прости, Кейденс, но дело сделано. Надеюсь, ты справишься с этим.

— Да как мне с этим справляться?!

Рог Селестии засветился, и в копытах ее племянницы появилась бутылка с прозрачной жидкостью.

— Может помочь.

Кейденс посмотрела на этикетку. «Як-якистанская особая, содержание алкоголя – 95%», гласила она.

Принцесса Любви была в шоке, но затем открыла бутылку и от души к ней приложилась прежде, чем уйти.

Когда они остались наедине, Селестия подошла к Кризалис.

— Тебе действительно известно, что произошло в тот год?

— Ты имеешь в виду твой брак… с твоей сестрой? – улыбнулась ей королева.

— Ты никогда об этом не упомянешь, а если спрячешь все имеющиеся свидетельства – я не стану возражать против интеграции твоего улья в общество Эквестрии.

— Очень хорошо. Знаешь, деталей произошедшего в тот день мне так и не удалось найти. Может, хотя бы, намекнешь?

— Нет, — телепортировалась прочь Селестия.

— Попытаться стоило.

В тот день подменыши были объявлены союзниками Эквестрии, что многих удивило, а пострадавших от вторжения – разозлило. Но избранный дипломат и делегат от подменышей, Торакс, сумел поправить испорченные отношения, и к концу года подменыши были полностью интегрированы в общество пони.

Что касается Кейденс, то развившийся у нее после этого агрессивный алкоголизм побудил яков открыть дополнительное производство водки специально ради нее, что хорошо простимулировало их экономику и укрепило отношения между двумя странами.

Кризалис переехала к Шайнингу и защищала его от пьяной Кейденс, пока та не сдалась и не простила его, принеся стабильность в семью и поправив их отношения.

Но она все еще ненавидит Кризалис.

От новостей о новой невестке у Твайлайт приключилась паническая атака.