Беглец
Действие I - Иногда я чувствую себя дураком
Неприятный толчок вернул задумавшуюся малышку в реальный мир. Похлопав глазками, та обнаружила себя среди множества незнакомых фигур, неспешно идущих в ту же сторону, что и она.
Озноб пожирал тщедушные ножки, постепенно перекидываясь на все крохотное тело. По-собачьему отряхнувшись, кобылка решила держаться рыжеволосой тёти в форме, непринужденно беседовавшей с еще одним охранником.
— Проклятье, этот свет сведет меня с ума,- поморщился сопровождающий,- Какой силы должно быть замыкание, если от него колотит весь комплекс?
— Ты видел, какие тут работают ''специалисты''. Вообще удивительно, как этот лабиринт шизофреника еще не обвалился нам на головы.
— Тогда уж шизофреника с крайне скудной фантазией...а это им не свойственно,- хохотнул жеребец.
— Ну не знаю — исключения бывают. Да и Хувс персона самобытная...
Обоюдный смех отразился от стен.
Только для того, чтобы быть заглушенным громогласным гулом.
Толпа зашевелилась, с недоумением оглядываясь по сторонам. Послышались одиночные вскрики. На замену гулу пришел шум испуганных голосов, многие из которых перешли во встревоженный шепот.
— Спокойно...да успокойтесь же вы! ВСЕМ МОЛЧАТЬ! — рявкнул обернувшийся жеребец. Голоса стихли вовсе,- Это газ. Обычный газ, текущий по трубам — нечего разводить панику на пустом месте. Вы каждого шороха, что ли, пугаетесь?
— Не угадал.
Жеребец повернул морду обратно. Нечто смотрело на него в упор, игриво ухмыляясь.
Нежные копытца мертвой хваткой сжали его шею, не давая и шанса опомниться,- И как только такой жалкий, самоуверенный проказник посмел подумать, что Я так просто дам ему сомневаться в МОИХ силах?
Резкий запах пронзил воздух. Вонь горелой плоти, что на глазах начала отслаиваться от забившегося в истошном вопле лица и мерзкой кашей из кожи и крови сползать по плавящемуся телу, образуя лужу под стремительно оголявшимися костями. Удар рассыпал скелет в прах.
Гул вернулся канонадой бьющихся в агонии голосов.
Когда тиски ледяного ужаса отпустили смотрящих, в сторону толпы уже неслись стаи хищно визжащих летучих мышей. Не понимая и не имея возможности понять произошедшее, все бросились прочь. В безумно мерцающем свете наседающие твари окружали недостаточно быстрых, заживо раздирая тех на куски. Еще не попавшие в острые клыки бежали не оборачиваясь, из последних сил стремясь спасти свои жизни.
Как выяснилось вскоре — это удалось лишь двоим.
Внезапно, они обнаружили себя посреди совершенно пустого, стерильно чистого коридора. Окруженные тишиной. И тишина царила до тех пор, пока из-за угла не вышел статный жеребец в синей броне.
— Стаун? Святые сёстры, ты жив! — не помня себя от радости воскликнула пегая стражница. Доселе жавшаяся к ней малышка кинулась на шею подошедшего.
Лишь мгновение спустя пегаска заметила обагренный клинок в его зубах.
Сталь рассекла воздух, с лязгом рухнув на пол вместе с отлетевшим в стену охранником. Отпрыгнув назад, отважная стражница откинула меч в сторону, с размаха вдарив по перекошенной злобой морде сослуживца.
— Флэйми, беги!
— Н-но...- обескураженно пролепетала укатившаяся в сторону и едва поднявшаяся на ноги малышка.
— Это приказ! — не терпящим возражений тоном рявкнула рыжеволосая, прогнувшись от резкого удара оппонента. Стаун сбросил кобылку с себя, попытавшись вновь завладеть клинком. Взмахнув крыльями, та вернула баланс и совершила новый рывок прямо в спину обезумевшего от ярости жеребца.
Малышка подчинилась, побежав вперед. Дерущиеся пропали из поля зрения, но их тени остались на стенах. Те истерично метались из стороны в сторону — ни одна не могла взять верх. Внезапно, длинный отросток пронзил вторую тень насквозь. Осталась лишь одна.
Она не помнила, что было дальше.
Одинокий силуэт возник на чёрном фоне. Всполохами пламени сверкнули янтарные глаза. Розоватая кобылка поднялась на задние ноги, начав исполнять экзотический танец. Локоны её золотой гривы вихрем кружились вместе с закручивавшимся в пируэтах телом — порочным в своей идеальности, все ближе приближавшемся к застывшему в изумлении нахалу.
— Ты еще кто?.. — недоуменно пробормотал он когда незнакомка уже перешла все допустимые границы.
В очередном пируэте распушенный хвост соблазнительно щекотнул его грудь, а упавшие на плечи копыта нежно подтянули покрасневшую морду к бесстыжо улыбавшейся мордочке.
— Пока что — лишь плод твоего больного воображения,- сладко прошептала она,- Но совсем скоро...- тяжелое, теплое дыхание ласкало его шею,- Я стану куда реальнее, чем ты можешь себе представить. И мы будем вершить великие дела.
— Дела?..
— Проснись,- кобылка отстранилась, оставив видимым лишь своё лицо. Её голос погрубел,- Ну же! Проснись!
Следом пропало и оно. А потом вернулся свет, с которым пришло лицо новое. Зеленошерстная единорожка средних лет, с ярко выраженной тревогой в совсем непримечательных голубых глазах, стояла напротив него, испуганно прикрывая копытом свой миловидный ротик.
— Ох, простите, я подумала...право, что за вздор,- та облегченно вздохнула,- Санитары порою бывают очень грубы. Я так кричала на них за эти транквилизаторы...надеюсь, вам уже лучше? — медсестра взметнула брови. Пациент промолчал. Он изучал помещение, благо, вертикальное положение кушетки или чего-бы там ни было, позволяло.
Крохотная операционка. Белые стены, белый пол, белый потолок — все из белой, как задница одной небезызвестной кобылы, плитки. Пестрые россыпи склянок, пинцетов и пил на полках оснащенных колесиками шкафов. Судя по слегка хаотичному разъезду последних и валяющейся на полу россыпи осколков кричать мать Тереза умеет. Справа небольшой стол, заваленный какими-то бумагами. На бумагах — пара шприцов. Всего в полуметре от него. А вот это уже ошибка...большая, ошибка.
— Сэр?..
— В компании такой очаровательной дамы не может быть плохо,- наконец ответил он, криво ухмыльнувшись. Флирт подействовал безотказно. Мордочка медсестры залилась краской. Та смущенно отвела взгляд. Долгий недостаток любви сам собою отражался на далеком от молодости лице,- Однако мне было бы значительно проще наслаждаться её красотой не пережимай столь беспардонным образом эти ремни верхние ноги,- страдальчески заметил пациент.
Кобылка задумчиво посмотрела на прикованного к стене. В том, что расположенные подобным образом и затянутые в подобной ситуации ремни могли пережимать она даже не сомневалась. Сомнения возникали при взгляде на сковываемого ими. Может этот бежевый, почти кремового цвета жеребец с солдатской стрижкой чёрных как смоль волос кажется вполне адекватный и даже в какой-то степени...милым, но не стоит забывать, что он — пациент. В конце-концов, не стали бы его сковывать просто так? Гораздо разумнее будет подождать главного врача — мистера Хувса, этого таинственного ''Дока'', как с почтением и трепетом называл его один из выгнанных ею дегенератов.
С другой стороны, смотреть на мучения больного, а особенно смотреть врачу, который по идее должен эти мучения предотвращать — мука ничуть не меньшая чем крепленая кожа, насквозь протирающая вспотевшую плоть. Но даже не смотря на это, не стоит забывать — она давным-давно не молодая аспирантка. Тем более что подобное решение выглядит чрезмерно легкомысленным даже для нее. Но страдания...проклятье, почему ей досталась кьютимарка не с цветами, не с бабочками и даже не с пресловутыми пыльными книгами? Почему именно красный крест украшает её круп?..
Она заметно колебалась. Чего нельзя было сказать о нем.
— Гррр...- пленник потянулся вперед, корча гримасу искренней боли. Да так убедительно, что единорожка слегка сдала назад от неожиданности, ни на секунду не сводя со скованного еще более испуганного взгляда.
— Пожалуйста, потерпите! М-м-мистер Хувс должен прийти с минуты на минуту...- пробормотала она.
— Мистеру Хувсу будет гораздо проще разговаривать со мной, если моя речь будет хотя бы похожа на речь! А не на стоны умирающей мантикоры,- процедил боровшийся с невыносимой тяжестью бытия пациент.
Медсестра окончательно сломалась. Ведь ничего страшного не произойдет если она немножко ослабит крепления? К тому же, в случае форсмажора у единорога будет явное преимущество перед земным пони. Главное держать достаточную дистанцию, чтобы суметь и ремни ослабить, и копытом в лицо не получить. Решено.
— Хорошо...хорошо! Но предупреждаю — если начнутся фокусы, пеняй на себя. Откинься назад и попытайся расслабиться,- кобылка встала в позу, наклонив голову вперед. Мягкое зеленоватое свечение охватило её рог, совсем скоро охватив и верхние ремни нехитрой кольцевидной конструкции.
Он только того и ждал. Едва ощутив ослабление хватки пациент рванул вперед, сбрасывая с себя высвобожденные из застежек оковы и тут же накренившись в сторону стола, почти мгновенно примагнитив к копыту один из шприцов. Единорожка не успела даже вскрикнуть, как острая игла полетела в её сторону.
Глаза кобылки расширились. Она покачнулась. А следом рассыпались по полу лавандовые волосы из-под слетевшего колпачка. Грустный взгляд уперся в вонзенный в самое сердце шприц, зловеще возвышавшийся над все еще теплым телом. Он не чувствовал угрызений совести. Лишь немного сожалел.
Без особого труда открепив нижние ноги земнопони спрыгнул на холодный пол. Потянув занемевшие конечности, он протяжно зевнул и как ни в чем не бывало перешагнул через труп, не забыв по пути прихватить врачебную пилу. Направился прямо к закрытой двери, потянув ручку той на себя. Не поддалась. Потянул от себя. Не поддалась вновь.
— Да я погляжу вы сами те еще фокусники...- усмехнулся жеребец, наклонившись к встроенному в дверь замку. Его конструкция сразу показалась какой-то странной. Ровно по центру находился крупный желоб, постепенно сужающийся до размеров маленькой точки. При этом по бокам этого желоба были закручивающиеся вглубь выемки, прямо как...и тут его осенило. Взгляд вернулся к лежащему позади телу, медленно переползая на рог. Хотел бы он посмотреть на этот ключ. Впрочем, он и так смотрел.
Не тратя время на лишние раздумья пациент обошел медсестру и поднял ту за выступающее из головы образование, правым копытом уведя пилу в сторону и резко ударив ею по главному достоинству любого единорога.
Труп издал пронзительный крик. Пила с лязгом упала на стол, а пациент отшатнулся к шкафам. За стеной раздался стук копыт.
— Эта блядина не сдохла?! — только и смог воскликнуть он, таращась на забившуюся в конвульсиях медсестру. Похоже, резкий удар по столь мощному магическому проводнику вызвал не менее резкий прилив адреналина в кровь, вновь запустив сердце. Либо он просто не умеет метать.
В считанные секунды вернув самообладание, знатно обделавшийся гениальный стратег без лишних раздумий схватил медсестру за гриву и подтянул это извивающееся нечто к перекрытому проходу. Потом обхватил копытами череп и что есть мочи вонзил рог той в замочную скважину. Кто-то начал барабанить по двери.
— Хилни? У тебя там все в порядке?!
Пациент грязно выругался, бросив порядком помятую даму на пол, и припал к придверной стене, приготовив пилу к атаке.
— Хилни! Тартар тебя раздери! — дверь грозилась слететь с петель.
— Мэл, что тут происходит? — раздался голос рядом.
— О, мистер Хувс! Хорошо что вы пришли. Я слышал крик из операционной! Там новая медсестра приглядывает за вашим маньяком...
— Одна?.. — с поразительной скоростью сдержанный голос перерос в возмущенный вопль,- Какой идиот додумался оставить их наедине?!
— Не знаю, сэр...я всего лишь мимо проходил.
— Отставить лишние разговоры! Вы двое — вскрывайте дверь. Ты — срочно на пост охраны. Пусть стягивают сюда всех! ВСЕХ!
Двери затряслись с невиданной прежде силой и лязгом. Кто-то явно выбивал замок. И долго он явно не продержится.
Пациент выровнял дыхание и покрепче перехватил орудие изощренного убийства. Мгновением позже распахнулась с жутким грохотом дверь. В комнату вломился внушительного вида охранник в синей форме, на ходу налетая на заливающую пол своей слюной медсестру.
— Хилни, мать моя кобыла! — он склонился над лошадкой,- Да у нее припадок!
— Ргхыпвапывариыаврывап...абыр...абыр-валк!
Следом вбежал интеллигентного вида единорог во врачебном халате и с круглыми очками на безумно метавшихся из стороны в сторону глазах.
— Проклятье...- тут же глянув в сторону расцепленного устройства процедил он. Внезапно, холодок пробежался по его спине, став естественной реакцией на раздавшийся позади хлопок.
— Хотел повидаться, док? — сказал некто с грязной усмешкой.
В следующее мгновение яркая вспышка осветила помещение, а последним что увидел на мгновение ослепленный ею охранник стал летящий на него мустанг, заносящий блестящую наточенными лезвиями пилу над жертвой. И лезвия вонзились в её шею, прорезая аорту как нож прорезает масло. Фонтан багровой крови ударил в искаженную яростью морду жеребца, тут же давшему по ногам оппонента и вырвавшему пилу из раскромсованной плоти. С остальным разобралась природа.
— А ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ВАШ ГЛАВРАЧ РЕДКОСТНАЯ КРЫСА?! — рявкнул он, перехватывая пилу и поворачиваясь к стоящему у вновь распахнутой двери сослуживцу убиенного.
— С-стой там г-г-где стоишь! — заикаясь промямлил сотрясаемый рвотными позывами пегас.
— А если не буду стоять?
— Тогда...тогда-а-а-АААААА! — только свойственная его расе ловкость спасла паренька от напоровшегося на выросшую прямо перед ним дверь психопата. Но тот не собирался сдаваться.
— Лучше беги, пока можешь бежать. Возможно так ты хоть немного продлишь свою жалкую жизнь,- с поразительным спокойствием донеслось из операционной. Пегас сглотнул. Как быть? Долго он его здесь не удержит — замок выбит, а сил держать этого земного на одной ручке у пегаса явно не хватит. Бежать? Но как же остальные? Как на него будут потом смотреть сослуживцы? Как на труса. А это что еще за...
До ушей психопата донесся мерзкий хруст и глухой стук рухнувшего тела. А следом протяжный скрип.
Она стояла там. Та же розоватая шерстка, та же странная грива и тот же загадочный блеск янтарных глаз.
— В жизни ты даже красивее...
— А ты все такой же урод.
Кобылка хитро улыбнулась, стянув с опоясовавшего туловище пояса донельзя странный предмет, и кинула тот жеребцу.
— Встречал когда-нибудь подобное?
— Впервые вижу,- не скрывая легкого недоумения признался пациент, поймав неизвестную вещь. При ближайшем рассмотрении она оказалась чем-то вроде насадки на копыто, по бокам которой находились уходящие в обратную сторону фиксирующие пластины, а из переда торчало несколько небольших широких стволов.
— Ничего, возможностей по достоинству оценить эту крошку у тебя будет еще предостаточно.
В какой-то момент он вышел из вызванного неожиданным появлением новой знакомой оцепенения, начав полагаться на голову, а не движение под собственным задом.
— Может хоть сейчас удосужишься мне объяснить, что тут происходит?
— Всему свое время. К тому же, сейчас у нас есть проблемы посерьезнее...
Оглушительный рев сирен раздался над их головами.
— И если ты не хочешь их еще сильнее усугубить — советую бежать за мной,- та развернулась и хотела было податься вперед, как остановилась, бросив за спину до боли насущный вопрос.
— Кстати, ты хоть помнишь свое имя?
— Хе. А ведь не помню...
Кобылка хмыкнула.
— В таком случае буду звать тебя Беглецом,- смеющимся тоном бросила незнакомка и скрылась за оборотом открывавшегося впереди коридора.
— Знаешь,- промолвил Беглец ей вслед,- Иногда я чувствую себя дураком. И это на редкость приятное чувство.