Погасшая свечка
7. Ночной бриз
Перед тем, как перейти к лучшей по моему мнению главе «Свечки» (из уже написанных, естественно), я поделюсь с вами очередным треком. На этот раз мы прикоснёмся к творчеству человека, создавшего совсем немного композиций, но среди которых есть одни из моих самых любимых мелодий.
Makkon – One Cold Morning (https://www.youtube.com/watch?v=4e-1IMztH7M)
Собственно, именно с этого трека и началась моя идея с песнями. Редактируя «Ночный бриз» ещё до высылки «Свечки» бета-ридеру я вдруг вспомнил про “One Cold Morning” – и понял, что он прекрасно подходит самой главе. Они оба вселяют в меня крайнее воодушевление, ощущение чего-то нового, надвигающегося, неизведанного и прекрасного.
Также я должен сделать одно не очень приятное объявление. Из-за того, что на меня навалилось большое количество пренеприятнейших домашних работ, а также из-за того, что восьмая глава, в отличие от предыдущих семи, пока что представляет из себя слегка обработанный черновик с логическими дырками (причём сама восьмая глава чрезвычайно важна для «Свечки», выход следующей главы может задержаться. Кроме того, восьмая глава – единственная, под которую у меня есть готовый черновик, но об этом мы поговорим в следующий раз. А пока наслаждайтесь «Ночным бризом!»
Даймонд радостно распахнула шторы. Комнату озарил ровный лунный свет, и единорожка махом потушила едва теплящуюся лампу.
— Девять часов! Ты готова к приключениям, Роза?
— Ты хотела ведь просто показать мне город? Может, не будем влезать в передряги, как мы обычно делаем?
Единорожка хихикнула. Я же не повела и бровью.
— Не будем, обещаю. Но! Прежде чем мы пойдём, надо...
— Привести тебя в порядок, — монотонно заканчиваю вместе с ней.
— Верно! И у меня есть пара идей, что с тобой можно сделать.
Шайнинг решительно двинулась к своему шкафу. Платья? Ожерелья? Пудра? Ой-ой-ой!
— Нет, не надо! — испуганно кричу ей вдогонку, но дверцы уже открыты.
Как Даймонд поместила туда..? Ох. Как бы всё это одним словом назвать? Шмотки? В общем, свободного места там было в обрез.
— Эмм... Даймонд, — неуверенно ещё раз окликнула кобылку, яростно вышвыривающую вещи одну за другой на стулья. — Тебе правда не стоит искать для меня одежду...
— Ужас! — она меня не слушала, да и, скорее всего, не слышала. — Неужели я выбросила все свои старые накидки с платьями? Должно же было что-то уцелеть после большой весенней чистки!
— Даймонд?!
— Хотя, может я смогу что-нибудь найти на полочке нелюбимок?
— ДАЙМОНД!
Единорожка осоловело оглянулась.
— Мы же говорили. Мне нужно всего лишь купить простую накидку. Никаких драгоценностей, копытокюра и других модных замудрёностей. Всё!
— Как ты такое можешь говорить? — не веря своим ушам, спросила Шайнинг. — Разве ты забыла мои слова? Внешний вид украшает пони, создаёт образ, оказывает влияние на собеседника! Одежда при этом — далеко не единственный способ себя приукрасить. Украшения, прическа, манеры, тон речи, даже походка — всё вносит вклад в общую картину!
— Ага. А я — идеальная мишень для твоих безудержных экспериментов. Почему тогда Руби повсюду носится, как лохматая комета?
— Ой, — махнула копытом Даймонд. — Я ему сто раз говорила. Ну, скорее всего, ему это вообще не очень интересно, он всё-таки жеребёнок. Но разве тебе самой не хочется выглядеть красивой?
— Красивой, — выделила я это слово. — Не одержимой модой, а именно красивой. Ну посмотри на меня! Я столько времени была самой настоящей бездомной! Я совершенно не привыкла ко всей этой бижутерии! А если пони неуютно чувствует себя в своей одежде, это изменяет общую картину — ты ведь сама об этом говорила!
— Но, мы же зайдём в магазин? — помялась единорожка.
— Конечно! И купим самую красивую накидку. Причеши мою гриву, пожалуйста!
Расчёску окутала тёмно-фиолетовая дымка, и она перелетела за мою голову.
— Стой!
— Что такое?
Я впервые с первого дня побега собираюсь зайти в город. А вдруг стражники уже получили мои приметы от Твайлайт и вовсю меня ищут?
Да, все эти дни я не чувствовала никакой погони. Более того, шериф у Сорбет меня не узнал – хотя времени с освобождения прошло предостаточно. Из неизменившихся деталей внешности осталась лишь метка, да и это – ненадолго. Но не лучше ли пока перестраховаться?
— Можешь, пожалуйста, причесать меня также, как… — я ткнула копытом в изображение барабанщика «Расти Арсенал».
— Как у Чирфул Бит? – полным ужаса голосом спросила Даймонд. Увидев мой уверенный кивок, она продолжила:
— Я бы с радостью, но… твои волосы! Они от природы завиваются. Это нечасто встречается и, к тому же, очень красиво. Зачёсывать твою гриву так, как это сделал Бит – настоящее кощунство! Может, попробуем что-нибудь другое?
— Ни в коем случае, — отрезала я. — Хочу, как у него.
— Мы не должны стремиться стать кем-то другим, Роза! У тебя прекрасная грива, и не нужно жертвовать её плюсами ради абстрактной "крутой" причёски!
Я понимаю, Даймонд. Мне всего лишь нужно скрыть метку, и я снова смогу ходить более-менее безбоязненно.
— Только на один день! Я просто хочу её попробовать!
— Только ради тебя, звёздочка, — после длительного молчания кисло произнесла Шайнинг.
Взмахи расчёской, похоже, доставляли фестралке чуть ли не физическую боль.
Попрощавшись с работающим в саду Стеади, мы бодро зашагали по одной из тропинок, ведущих вниз по склону горы. И пока Даймонд трусцой бежит впереди, каждую минуту оглядываясь назад и поторапливая меня, думаю, самое время рассказать о том, как именно я вижу в темноте.
На самом деле, «ночное» зрение заметно отличается от «дневного» – так что спутать хорошо освещённую комнату с потёмками не получится. И нет, дело не в чёткости. Я отчётливо и одинаково ярко вижу контуры предметов хоть под лампами, хоть в тёмном лесу – там, где обычный пони и на десять шагов ничего бы не разглядел. Главная их разница – цвет.
Чем слабее освещены поверхности, тем меньше цветов мне удаётся разглядеть. Взять тот же бук. Сейчас его листья кажутся тёмно-зелёными, хотя я прекрасно знаю, что они на самом деле светлые. Сама по себе не яркая шерсть Шайнинг превращается в настоящий серый. Если честно, это совсем не мозолит глаза – выглядит, будто бы так и должно быть… Кстати!
Из интереса я, не переставая шагать, осмотрела собственную ногу – перекрасившаяся после превращения из розовой в пепельно-розовую шёрстка тоже казалась серой. Странно, что за всё время путешествия я так и не обратила на это внимания. Мне даже стало интересно – а как я выгляжу со стороны в этой кромешной тьме?
Вдруг всё вновь окрасилось по-прежнему. Я подняла голову и увидела, что мы почти пришли — сквозь редкие стволы высоких деревьев начал пробиваться свет уличных фонарей. Спустя две минуты мы вышли к основанию широкой улицы, вдоль которой разместились с десяток четырёхэтажных многоквартирных домов новой постройки.
— Орхид-Бэй, — тихо улыбнулась Даймонд. — Здорово снова сюда вернуться.
— А Орхид — новый город?
— Да нет. Здесь испокон веков стояло село — никто даже не знает, когда сюда пришли первые поселенцы. Медленно, домик за домиком, улица за улицей оно доросло до города. А эти дома построили совсем недавно. Последний сдали ровно тогда, когда наша семья сюда приехала. Прогуляемся? Я покажу тебе пару мест, где можно купить самое необходимое.
Я качнула головой и мы неторопливо двинулись вперёд. Табличка на одном из домов гласила: "Улица Васильков".
Сразу же я отметила одну странность. Навстречу нам шла земнопони салатового цвета, безмятежно поглядывающая на вывески. Но едва она увидела нас с Даймонд, как тут же побледнела и метнулась к противоположному дому. Там она испуганно провожала нас взглядом, пока не скрылась из поля зрения. После мы услышали лишь громкий цокот копыт.
То же самое происходило со всеми пони! Одни просто обходили нас за три-четыре шага, а другие и вовсе галопом скрывались в проходах между домами. Самые храбрые проходили мимо, но при этом нервничали так, что готовы были броситься от первого же неожиданного звука.
Долго гадать, в чём же заключается причина столь непонятного поведения, не пришлось. Из-за угла выскочила троица оживлённо галдящих жеребят, и мы очутились прямо перед носом друг друга.
— Ночные пони! Спасайся!
Они завизжали и бросились в рассыпную.
— Это... они так играют? — неуверенно спросила я.
— Ага. Конечно. Играют, — едко бросила Даймонд. Никогда не слышала такой язвительности в её голосе.
— Но ведь ваша семья не делала им ничего плохого? Почему нас так боятся?
Шайнинг раздражённо посмотрела на меня с непониманием.
— Только не говори мне, что не слышала истории о том, как фестралы гипнотизируют взглядом, занимаются тёмной магией, воруют детей, чтобы съесть их?
— Этому верят?
— Не знаю, как было у тебя, но у нас — ещё как. Тут ещё есть один... чудо в перьях. Специально страшилки рассказывает. Он, правда, не со зла это делает, но не суть. Представь теперь, как сложно сходить в обычный магазин или что-нибудь спросить, когда всепони от тебя бегут, как ошпаренные.
— Оу.
Теперь понятно, к чему была та фраза о "паре мест". Сложно купить яблоко, если продавец от страха двух слов связать не может.
Даймонд внезапно остановилась перед очередной вывеской.
— "Свифт Скиссорс". Во всём Орхиде только три магазина одежды, но первый до безобразия однообразен, а второй чудесным образом закрывается при моём приближении. Остаётся этот. Жаловаться не на что, вот только Свифт — пони довольно пугливая... Когда я в первый раз к ней пришла, она просто убежала прочь. Во второй раз я подготовилась и взяла с собой кексы с запиской. Оставила их на пустом прилавке. Но когда она убежала в третий раз, я плюнула на всё и погналась за ней. Добрую четверть часа мы носились по всему Орхиду, прежде чем я загнала её в угол. И знаешь, что она мне тогда сказала?
— Что?
— "Пожалуйста, забери хоть весь мой магазин, но не трогай меня. Сенди и Ниддл не вынесут, если их мама погибнет". Было бы смешно, если бы при этом она не тряслась и всхлипывала, как маленькая кобылка. Несмотря на все мои заверения, она даже не дала проводить себя до дома. Будь с ней поаккуратнее, хорошо?
Я кивнула головой и толкнула дверь.
Прозвенел колокольчик, и откуда-то из-за стеллажей с рубашками донеслось нежное:
— Сейчас приду, подождите секундочку.
Мы не стали дожидаться Скиссорс и разбрелись в поисках плащика.
Магазин и впрямь мог удовлетворить вкусы даже такой требовательной пони, как Даймонд. Одних только штанов здесь было немыслимое количество. Синие, зелёные, чёрные, узкие, широкие... Вот только мне нужна накидка. Пройдя ещё два стеллажа, услышала прямо за собой усталый голос Свифт:
— О, это ты ведь зашла?
— Да, — ответила, поворачиваясь. — Мне нужна накидка.
— Это, ааах… в другой стороне, — зевнула земнопони. Она повернулась и зацокала вглубь помещения, даже толком меня не разглядев. Продавщица задумчиво посмотрела на большой стеллаж у стены:
— Думаю, к твоему цвету отлично бы подошёл синий или голубой, любого тона. У меня как раз недавно было поступление, уверена, твой размер найдётся. Предпочитаешь тёмное или светлое?
— Тёмное.
— Мгм, — Скиссорс приподнялась на задние ноги и схватила пару плащей. Она развернулась и посмотрела мне в лицо.
Вещи выпали из её рта, а сама она с выпученными глазами вжалась в стенку.
— О, здравствуйте, — за моей спиной раздался голос Даймонд. — Помните, я к вам пару недель назад заходила? Это моя двоюродная сестра, Роза Кэндл. Мы ищем для неё лёгкую накидку, конечно, с прорезями для крыльев, поможете?
— Агхмпммнм... мгм — кивнула продавец, осторожно подталкивая к нам выпавшую одежду.
Шайнинг, впрочем, не обратила внимания на то, как Свифт мяла копытом какие-то тряпочки. Всё её внимание приковала полочка прямо за земнопони:
— Роза, смотри, сколько тут всего! Я наберу самое подходящее, ты не против?
— Да, конечно.
Я смотрела на Скиссорс, пытающуюся отступить к прилавку. С трудом смогла подавить желание расхохотаться. Ну и дурочка! Верить во все эти страшилки! Более того, приятно смотреть, как от одного твоего вида другие пони начинают трястись от страха.
Пройти мимо такой возможности было бы настоящим преступлением.
Убедившись, что Даймонд не смотрит, я хищно посмотрела на Свифт и зашипела, обнажив клыки.
Земнопони взвизгнула и бросилась наутёк. Свалив по пути поникен, она с разбегу выскочила из дверей и скрылась за ближайшим углом. Шалость удалась, улыбаюсь до ушей.
Вдруг я интуитивно почувствовала, как мой затылок буравят взглядом.
— Кэндл. Что. Это. Было?
Радость улетучилась также быстро, как и появилась. Обернувшись, я увидела, как лицо Даймонд пышет от гнева.
— Ну... я...
— Ты о чём думала? — прошипела сквозь зубы Шайнинг. — Ты что, хочешь, чтобы пони шарахались от нас ещё чаще? А к моим словам ты прислушаться не желаешь? Зачем вообще ты это сделала?
— Это была шутка. Не сдержалась, уж извините, — язвительно отвечаю ей.
— Шутка? Шутка!?
У единорожки начал дёргаться глаз, рот нелепо открывался. Казалось, будто бы она вот-вот разразится громом. Я приготовилась принять этот удар, но в самый последний момент Даймонд лишь зашипела и со злостью швырнула мне под ноги кошелёк. Оттуда вывалились битсы и разлетелись по разным углам.
— Сама выберешь себе накидку. Деньги оставишь на прилавке.
Высказав это с таким омерзением, на какое она только была способна, Даймонд потопала прочь. Мощный удар в дверь, хлопок, и лишь унылый звон колокольчика посреди мёртвой тишины напоминал о только что разыгравшейся драме.
Я лишь хмыкнула. Странно. Я видала трагедии и похуже, кричали на меня куда сильнее, но сейчас меня не оставляло чувство, будто бы я сделала что-то не так.
Первый же плащ, предложенный Скиссорс, оказался неплох. Я надела его и покрутилась перед зеркалом. Кьютимарка оказалась закрытой от любопытных взоров, и теперь на старую Коузи Глоу я походила лишь комплекцией и — отчасти — оттенками шерсти. Благодаря прорезям для крыльев его можно было вообще не снимать, оставаясь неузнаваемой сколь угодно долго.
Отсчитав нужное количество монет, я с чистой совестью оставила их на кассе — а вдруг Даймонд меня проверит? — и вышла на улицу в обновке.
Совсем рядом сидела Шайнинг, понурив голову и изредка бросая взгляды в сторону закоулка, в который убежала Свифт. Выглядела она замученной, глаза блестели. Я внутренне поглумилась над фестралкой — тоже мне, нашла, из-за такого пустяка расстраиваться! Хотела уже подтолкнуть её в бок, вернуть в чувство, но кое-что меня остановило.
Я увидела, как мимо неё пробежал пони, сторонясь и стараясь на неё не смотреть.
Что бы вы сделали, если бы встретили на улице плачущую пони? Прошли бы мимо? Или остановились бы, утешили, расспросили? Ох, не смущайтесь, не стройте из себя героя. Я бы тоже не обратила никакого внимания.
Факт заключается в том, что всегда найдутся сердобольные пони, которые всё-таки помогут. Мой отец, к примеру. Или Даймонд. Без сомнения, они поступают глупо, зачастую от собственной доброты они получают только больше проблем, но всё же они помогают. И надеются на помощь взамен.
Но к Даймонд никто и никогда не подойдёт. Просто потому, что она ночная пони. Быть может, кроме семьи у неё вообще нет друзей. Она обречена на одиночество – так же, как и я.
Я-то ладно, перетрусь, всю жизнь верчусь в одиночку. Но Шайнинг?..
— Я поступила неблагодарно, Даймонд. Я не подумала о последствиях и повела себя, как маленькая, неразумная кобылка. Прости меня, пожалуйста.
Единорожка утерла копытом глаза и удивлённо посмотрела на меня. Она явно не ожидала настолько серьёзного тона.
— Тебе следовало бы извиниться не передо мной, а перед Скиссорс, — холодно ответила она. — Мне хватит обещания того, что ты так больше поступать не будешь. И отдай кошелёк.
— Я больше так не буду. Честное слово.
Даймонд тяжело поднялась, в последний раз посмотрела в сторону проулка и повела меня дальше. Поворачивая за угол, я заметила, как Шайнинг пересчитывает битсы в кошельке.
— Это продуктовая лавка. Ей заправляет седой старикан, он вообще на нас не реагирует. Думаю, дедулька многое в жизни повидал. Сейчас, конечно, уже закрыто. О, а здесь зелёная лавка, но, когда покупаешь, не делай никаких резких движений, и старайся с беднягой Хани много не говорить...
Настроение к Даймонд вернулось относительно быстро. Я просто дала единорожке возможность позаниматься любимым делом — помолоть языком, у каждого прилавка спрашивая: "А тут что?" Где-то к восьмому магазину на лице Шайнинг вновь воцарилась улыбка, а произошедшее стало казаться дурным сном.
В закоулках я запуталась очень быстро, а все попытки уточнить местоположение натыкались на гениальный ответ "ну, идёшь от центра налево". Сегодня узнала, что "слева" у нас находятся хозяйственный магазин (не окликать продавца, пока не наберёшь все нужные товары), библиотека (книги выписывать на Даймонд при помощи записок), столовая (зато в очереди никогда стоять не будешь, круто) и ещё пара магазинчиков, предназначения которых вылетели из головы. Всё это время встречные пони продолжали от нас шарахаться, и если первые раз двадцать это было забавно, то теперь начало досаждать. Могу только представить, насколько от этого устала Даймонд.
— Сюда даже не пытайся идти, меня выгнали с криками... О, о!
Единорожка вдруг прервала получасовой монолог, схватила меня за ногу и без объяснений потащила куда-то наискосок. Миновав нескольких мечущихся из стороны в сторону прохожих, я смогла догадаться, в чём дело.
Мы двигались к двум стоящим у забора жеребцам. Один из них оживлённо о чём-то рассказывал, другой же внимательно слушал. Последний нас увидел издали и широко улыбнулся, но говоривший, похоже, этого не заметил и продолжал вести речь как ни в чём ни бывало, размахивая при этом правым копытом, будто бы пытаясь что-то показать. Шайнинг подошла к нему сзади и радостно сказала:
— Угадай, кто вернулся!
— Даймонд, приехала! — тёмно-зелёный пегас с ликованием развернулся и заключил фестралку в объятия. — Мы по тебе скучали! Кстати, здорово выглядишь!
— Привет, Шайнинг, — второй собеседник оказался не таким импульсивным. Оранжевый земнопони с контрастной зелёной короткой гривой, телосложением напоминавший бочонок, лениво окинул взглядом друга, тщетно пытающегося вырваться из ответного стального объятия единорожки, и перевёл взгляд на меня. — Мы ведь не встречались раньше, нет?
— Оо! — пегас обмяк в копытах Даймонд и повернулся ко мне. — Нет, мы точно её не видели, Пиллоу, я бы запомнил! У нас в городе одна семья фестралов — Хэйзы, и у них нет младшей дочки... тебе сколько лет?
— Двенадцать.
— Вот видишь! Значит, ты к нам откуда-то приехала. И как тебе Орхид? Нравится?
— Как тебя зовут? — спросил пони в жилетке... Как его имя?
— Роза Кэндл.
— Сатин Пиллоу. Приятно познакомиться, — тот совершенно серьёзно отвесил поклон — лёгкий кивок головой. Аристократ, что ли? Нет, вроде бы не похож. Скорее уж блюститель старинных манер.
— Эй! Как ты это делаешь? — возмущённо-удивлённо спросил пегас.
— Что — "делаю"?
— Знакомишься вперёд меня? Я всегда начинаю говорить первым, но уже в третий раз ты быстрее называешь своё имя!
Жеребцы посмотрели друг на друга, а потом расхохотались. Тьфу. Я найду в своих приключениях хоть одного адекватного пони, а?
— Пайнс. Рамбл Пайнс, — он попытался поклониться подобно Сатину, но поторопился, покачнулся и, неуклюже растопырив передние ноги, клюнул носом землю. Ещё один взрыв смеха — теперь к ним присоединилась и Даймонд. Едва удержалась от того, чтобы сделать фейсхуф. Это придётся перетерпеть, Коузи. Такова цена спасения.
— Роза Кэндл.
— А ты — родственница Даймонд, или просто её подруга?
— Она моя двоюродная сестра, — вмешалась Шайнинг. — Мы буквально вчера вернулись в Орхид, и она у нас гостит.
— Значит, вы нас не боитесь? — вклинилась я.
— Вас? Ночных пони? Пфф! — Пайнс зафыркал. — Хочешь знать моё мнение, Роза? Вот они, вот эти все пони — он махнул копытом в сторону кобылки, поспешившей обойти нас по широкой дуге, — те, кто считают вас опасными — они полные дураки!
— Рамбл, что за выражения, — шутливо укорил Пиллоу.
— Ах, простите, как я мог так грубо выразиться, — великолепно пародируя манерный тон аристократов, произнёс пегас. — Засим своим авторитетным мнением заявляю, что пони, причисляющие всех без разбору фестралов к категории "опасный", могут быть охарактеризованы, как... — он с хитринкой посмотрел на Сатина. — ...полные дураки.
Против силы улыбнулась даже я.
— На самом деле, Рамбл, Пиллоу и их семьи — одни из немногих в этом городе, кто по-настоящему с нами дружит, — отдышавшись, подытожила Даймонд.
— Эй, эмм... Роза, можно задать тебе парочку вопросов?
Губы Шайнинг вдруг сжались. Уловив этот сигнал, я осторожно кивнула:
— Только если небольших.
— Так, ну, слушай... — Рамбл перешёл на заговорщический шёпот. — А это правда, что вы пьёте кровь других пони?
— О, Луна, — донёсся сдавленный шёпот, которому с другой стороны вторил столь же тихий смешок.
— Да не бойся, скажи правду! Знаешь, я не буду бояться, наоборот, это же крутяк — иметь такого друга!
— А... что тебе Даймонд ответила?
— Да она всё никак не признаётся. Врёт ведь, врёт, как пить дать! Ну?
Вид у Рамбла был просто сияющий. Он явно лелеял мечту разоблачить нас с Даймонд в лице героев страшилок для жеребят. Я не вынесу и секунды этой вечно улыбающейся рожи!
— Нет. Ночные пони так не делают.
— Тьфу на тебя. А я ведь верил, надеялся, — разочарованно отошёл пегас. — Дальше спрашивать и смысла нет.
— Так ты никогда не была в нашем городе, Роза? — подал голос Пиллоу.
— Нет, не была. Я и моря-то никогда не видела...
— Да ну! Не может быть!
Ай! Я невольно схватилась за уши. Шайнинг, стоявшая рядом со мной, тоже сморщилась. Какая-то пони высунулась из окна и начала ворчать про безголовую молодёжь. Знаете, ещё раз взглянув на этого тёмно-зелёного громкоголосового нарушителя спокойствия с хвоей вместо мозгов, я поняла, что в чём-то с ней даже солидарна.
— Ты не видела моря!? Даймонд, что ж вы сразу на пляж не пошли? Давайте искупаемся!
— Ночью? — с беспокойством спросил Пиллоу.
— Ну не днём же, голова ты садовая!
— Ну... это небезопасно. Я не собираюсь в темноте нырять за утопающими, знаешь?
— Да не парься ты так! Шайнинг с Кэндл под луной прекрасно всё видят. Хочешь, пусть следят за тобой, чтобы ты только на мелководье плавал?
— Ладно, уговорил. Давайте на пляж, — замахал копытом земнопони.
— Так, а Даймонд? Даймонд?
— Но... моя грива! Я её весь вечер укладывала!
Рамбл с хитринкой взглянул на единорожку.
— Трусиха, — сурово вынес вердикт пегас. — Тру-си-ха!
— Это кто ещё боится? Я?
— Ну, не я же, — ухмыльнулся наглец.
— Хорошо. Тогда наперегонки, кто последний, тот и трус!
Они ринулись галопом вниз по улице, только пыль столбом стояла. Я чуть закатила глаза и посмотрела на Сатина. Тот усмехнулся.
— И часто так?
— Всегда, — он безмятежно качнул головой. — Но, знаешь, без них было бы довольно скучно. Тебе, наверное, похуже приходится. Надеюсь, ты не делишь с Шайнинг одну комнату?
Сатин посмотрел на моё ясно отражавшее правду лицо, хмыкнул и, напевая незнакомый мотив, неторопливо поскакал вслед за убегающими. Хм. А этот, в отличие от Пайнса, пожалуй, не такой уж и дурак. Во всяком случае куда более серьёзный и интересный.
Море вблизи выглядело ещё более впечатляющим. Прохладный ветер, на вкус чуть солёный, приятно обдувал лицо и шевелил гриву. Копыта увязали в белом и мягком песке, совсем не похожем на жёлтый ужас, по недоразумению кладущийся в песочницы. Волны, разбиваясь об берег, каждый раз преодолевали разное расстояние — вода то поднималась чуть-чуть, сразу же уступая место следующей, то уходила далеко за меня, сначала засыпая, а потом смывая песок с моих копыт (щекотно!). Никакой зависимости между ними уловить не удавалось, а потому за прибегающими и уходящими волнами можно было смотреть сколько угодно. В целом море разительно отличалось от моих прежних представлений, навеянных описаниями в энциклопедии для жеребят. Даже цвет отличался — не переливчато синий, а чёрный: отражалось ночное небо.
Останавливаться, задумываться, а уж тем более любоваться красотой пейзажа не стал никто. Рамбл с разбегу плюхнулся в воду; за ним, явственно вздохнув, избавившись от одежды и распустив гриву, последовала и Шайнинг. Пиллоу, нырнув сразу же, едва отойдя от берега, повернулся ко мне и спросил:
— Ты идёшь?
— Да, сейчас.
Лишь я подумала о нырянии, как море начало выглядеть зловещим. Подумать было страшно, сколько воды там на самом деле плескалось!
— Роза? Иди к нам, что стоишь как вкопанная?
— Уже иду.
Несколько шагов, и передние ноги наполовину опустились в воду. И тут меня сковало. Всё, что мне хотелось — вернуться в мерцающий немногочисленными ночными огнями город, и никогда больше не приближаться к этой чёрной гуще.
— Вода, что ли, холодная? — "участливо" поинтересовался Рамбл.
— Тёплая.
— А отчего дрожишь?
Неловкое молчание.
— Ты боишься?
— Ещё чего!
— Тогда иди!
Вздох.
— Мне и здесь хорошо. Я, пожалуй, тут постою.
Даймонд, хлюпая, подошла ко мне и обняла. Вода неприятно стекала на спину и живот, но несмотря на это я почувствовала себя куда лучше, чем секунды назад.
— Тебе неприятна глубина? Или тебя пугают акулы?
— Да, в наших водах водится много... Уйй!
Спасибо, Пиллоу.
Да что за чувство это такое? Может, это связано с тем, что пегасы в принципе не очень любят купаться, потому что их маховые перья намокают, и... Подождите, о чём я вообще думаю?! На моих крыльях больше нет перьев! Да и Рамбл стоит по горло в воде, как ни в чём ни бывало!
Неужели я всего-навсего боюсь глубины? Разве я могу иметь вот такие, совершенно не имеющие под собой разумных оснований страхи?! Видимо, да. Отлично! Сколько всего в своей небольшой жизни я смогла преодолеть, а совершить один несчастный нырок — не могу!
Может, удастся это скрыть?.. Нет, поздно. Все уже поняли.
— Я... мне страшно, — впервые за долгое время мои настоящие эмоции вырвались наружу. Где-то за фестралкой раздался смешок и ещё один хороший удар.
— Ты ведь купалась в речке вместе со мной! Разве здесь есть разница?
— Да! — слова посыпались из меня, как горох из дырявого мешка. — Там было видно берег, и воды было совсем немного, а тут! Может быть, мы вообще стоим на краю мира, и там, дальше, нет земли, одна только синяя гладь, ты представь, какая это бездна! Вдруг, там под нами километры глубины, и кто знает, что там водится, и как можно просто купаться, зная всё это?
Дрожь пробрала меня вновь. В этой борьбе разума со страхом я проигрывала, не способная себя пересилить и сделать эти несчастные несколько шагов.
— Знаешь, я ведь тоже когда-то всего этого боялась, — нежно начала рассказывать Даймонд. — Наша семья приехала сюда после моего рождения, и я увидела море впервые в твоём возрасте! И знаешь, что я сделала, когда пришла в первый раз искупаться?
Я испуганно посмотрела ей в глаза.
— Я убежала! Пайнс может подтвердить. Он до сих пор надо мной подсмеивается!
Я очень недоверчиво заглянула за плечо единорожки, не понимая, как пегас мог упустить такую возможность. Ох. Пиллоу, крепко зажимавший рот Рамбла, стрельнул в меня глазами. Понимаю, понимаю, возвращаюсь к Даймонд.
— После этого я почти год не подходила к берегу. У меня даже мысли не возникало пойти и попробовать поплавать — настолько сильным оказалось первое впечатление! Лишь после долгих уговоров друзей я решилась на ещё одну попытку. И они — она с благодарностью махнула копытом назад. Сатин улыбнулся, а Пайнс промычал что-то воодушевляющее, — показали мне совершенно иное море. Позволь же и мне показать тебе другое море, если ты готова, конечно.
Шайнинг сделала шаг назад и протянула мне копыто.
Я потопталась в нерешительности. Непроизвольно моя нога потянулась к ней, ещё немного — и мы бы соприкоснулись. Но за секунду до касания меня точно ошпарило.
"Если ты готова, конечно..."
Это же противоречит всей моей сути! "Никогда! Не доверяй! Другим!" Самое первое правило, соблюдать которое я обязалась неукоснительно, какими бы пони ни казались добрыми, милыми, искренними! Протянутое копыто помощи может обернуться какой угодно подставой, об этом всегда нужно помнить!
Но разве такая простая и наивная пони, как Даймонд, может предать меня?
Никогда не знаешь наверняка, что у других пони на уме.
Я вдруг поняла, что испытываю уже совершенно иной страх, никак не связанный с глупым морем. Я не могу принять помощь Даймонд! Это бы значило, что я показала свои слабости, что мне не хватило сил пройти по собственной дороге! Я не могу прикоснуться к ней, не могу, не могу!
Копыто фестралки начало приближаться...
— НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! — прокричала я, отступая на два шага.
Шайнинг недоумённо и испуганно уставилась на меня.
— Роза? П... Почему ты закричала на меня? Я тебя чем-то обидела?
Мы, тяжело дыша, сверлили друг друга взглядами. Жеребцы не издавали ни звука. Лишь тяжело и гнетуще плескались волны, да ветер безучастно трепал мокрую шерсть.
— Дело не в тебе, Даймонд, — судорожно ответила ей. — Ты не виновата, и ты не поймёшь.
Хотелось плюнуть на всё, просто развернуться, уйти обратно в дом и спокойно над всем этим поразмыслить. Но что бы подумала Шайнинг?
Единорожка выглядела крайне озадаченной. Едва ли я могла понять, что у неё творится в голове, но сейчас она смотрела на меня... с состраданием?
— Быть может, в прошлом ты пережила ужасные вещи, — Даймонд говорила так тихо, что её друзья не могли её услышать. — Может, во время твоих странствий тебя обманывали, бросали или даже предавали. Но я — не они! Я не хочу сделать тебе плохо, Роза! Ты — замечательная, по-взрослому умная и проницательная кобылка! Да, сегодня в магазине ты повела себя не лучшим образом. Но я верю, что ты бы никогда не стала сознательно вредить другим пони! И подобного отношения к себе ты тоже не заслуживаешь!
Ещё бы.
— Прошу, оставь всякие обиды в прошлом и доверься мне. Пожалуйста!
Последнее слово можно было прочитать разве что по губам. Но куда красноречивее слов говорили глаза фестралки. Я видела, как сильно она хотела помочь мне справиться с проблемами прошлого, и как страдала от собственного бессилия эти проблемы разрешить. Ха! Будто бы мне нужны советы и утешения от этой едва знакомой, безрассудно храброй, победившей банду разбойников, относившейся ко мне, как к родной, пони?
Нет, со своим прошлым я сама давным-давно разобралась. Но смотреть на то, как Даймонд винит себя в моих странностях, тоже не хочется.
Парадокс заключается в том, что мне нужна Даймонд — я её объедаю, трачу её время и вообще живу в её семье. Уж кому бы плакать и расстраиваться из-за охлаждения отношений, так это мне. Но... неужели я настолько же важна Шайнинг? Она ведь ничего не может от меня получить, совершенно ничего! Но всё же она продолжает обо мне заботиться. И это вышло далеко за рамки того, что бы сделали обычные пони: не только накормила и дала средств, но и приютила, пыталась сделать мою жизнь счастливой!
Совершить жестокость по отношению к столь важной для меня пони или изменить принципам?
Даймонд уже источала отчаяние, как наши копыта сцепились воедино.
— Я готова.
— Спасибо, — улыбнулась и странно всхлипнула Шайнинг. — Тогда пойдём?
Лёгкий кивок, и, крепко вцепившись в ногу фестралки, я поковыляла навстречу волнующейся тьме.
Я будто бы вынырнула из чертогов разума, и страх перед морем вновь растёкся в каждую клеточку моего тельца. Но бок о бок со мной шла моя защитница, и, к моему удивлению, это успокаивало. Едва уровень воды достиг моей груди, единорожка попросила:
— Помнишь, как ты позавчера здорово плавала в речке? Попробуй, ты не почувствуешь никакой разницы!
Ну, здорово — это громко сказано. Из всех стилей плавания мне подвластен лишь один, и я, неуклюже перебирая четырьмя ногами, на мгновение оторвалась ото дна и преодолела пару метров. Правда, страх снова дал о себе знать, и, отфыркиваясь, опять встала на дно.
— Вполне неплохо...
— Солёная! — откашлялась я.
— Что?
— Вода — солёная!
— Хэй, ты же на море! Какая ещё вода здесь может быть? — Пайнс всё же освободился из хвата, и теперь из воды торчала только его лохматая голова.
— Нет, я это знала, просто... не думала, что она настолько солёная!
— Это ты ещё в Лас-Пегасусе не была, — продолжила Шайнинг. — А теперь сделай вот что. Нырни и поройся копытами в песке.
— Вон там — внизу?
— Да! Роза, мне тоже нырнуть или подстраховать тебя?
Все остальные мысли вытеснила одна — что же ещё собирается показать фестралка? Не хотелось думать, искать подоплёки, скрытые смыслы там, где их нет. Я знаю, что Даймонд не стала бы использовать найденные слабости против меня. Так почему бы не расслабиться в кой-то веки?
— Да, помоги, пожалуйста.
С... Шайнинг обхватила меня поперёк туловища — жест скорее символический, чем действительно необходимый. Стараясь не думать о том, какие ужасы поджидают там, внизу, я глубоко вдохнула, плотно закрыла глаза и поджала передние ноги.
Звуки ветра и волн пропали, уступив место лишь странным подводным всплескам. С закрытыми глазами мне уже приходилось ходить, так что этот приступ паники подавить удалось с лёгкостью. Следуя совету Даймонд, я осторожно запустила копыто в песок, и почти сразу же нащупала странный предмет. Схватив его, я с силой оттолкнулась от песка и вынырнула, встряхиваясь и выдыхая остатки воздуха.
— И что нашла?
Вытаскиваю ногу с находкой из-под воды на лунный свет. Все трое собрались кругом, внимательно осматривая вещь.
— Это же ракушка с крабом!
— Эх, жалко. Рамбл, а представь, если бы Кэндл нашла старую монету, или пуговицу восьмого века...
— Иди ты, Пиллоу, со своими пуговицами куда подальше! Краб намного интереснее всякого старья.
— Это не краб, — не отрывая взгляда от ракушки, произнесла я.
— Эм… А кто же тогда?
— Это – рак. В ракушках живут только раки-отшельники, крабы никогда в них не прячутся.
Как зачарованная я наблюдала за тем, как потревоженный рачок наполовину высунулся из раковины и попытался напасть на нарушителя — то бишь меня. Он нелепо размахивал клешнёй, пытаясь защемить противника, но вскоре понял, что его цель недосягаема, и поспешил отступить в укрытие.
— Подразни его!
— То есть? — это предложение меня чуть смутило.
— Попробуй сунуть копыто в щель, только осторожно, а то цапнет!
И правда, стоило мне сесть и потревожить вход в ракушку, как рачок немедленно вылез и вновь вступил в бой с неравным врагом. Вот только теперь в опасности находились накопытные чувствительные подушечки, так что ногу я отдёрнула сразу же.
Удивительное чувство! Читать про раков, членистоногих морских животных, обитающих на всех пляжах Эквестрии, достигающих в длину до метра — это одно. А вот найти и увидеть живого — вот он, шевелит лапками и грозится! — ощущать его ракушку — это, оказывается, совсем иное! Подумать только, как я могла упустить такое в погоне за властью? Так, ещё один пунктик в плане, сразу после захвата трона Эквестрии: "Потрогать рака-отшельника. Без ракушки".
— Бросай его в воду! Бросай, не бойся, — поспешно добавила Даймонд, глядя в мои испуганные глаза. – Ему от этого ничего не будет!
Удивительно нежно я окунула раковину в воду и лишь затем отпустила. Что ж, рачок, можешь возвращаться к прерванному любопытными пони сну.
— А теперь я покажу тебе главный сюрприз!
Уже гадаю, что бы это могло быть. Может, Даймонд нашла рыбину? Или ската? Скаты водятся только в море, это я точно знаю. Или медуза? Но она, наверное, жжётся. Хотя, это зависит от вида, но в основном...
Слишком поздно замечаю хитрый прищур фестралки.
— Роза, берегись, это ловушка!
С шальной ухмылкой Шайнинг вскинула копыта, обрызгав меня от головы до кончика хвоста.
— Попалась!
После нырка вода уже не казалась холодной и не пострадало ничего, кроме моего самолюбия. Полчаса назад я бы стерпела эту глупую шутку, поморщившись внутри... но, знаете, что?
— Нет, это ты попалась! — радостно завизжала я, поднимая кучу брызг ударами копыт и крыльев.
Игра тут же захватила всех. Пайнс первым бросился наперерез Даймонд, расплёскивая воду во все стороны. Он оказался между нами и попал под перекрёстный огонь, нелепо пытаясь заслонить лицо крыльями. Сбоку раздался крик:
— Дилетанты!
Мы немедленно прекратили поливать Рамбла и повернулись к Пиллоу. Уже набрав приличный разгон, он с силой оттолкнулся от неглубокого дна и взмыл в воздух. Не успели мы удивиться, как такой тяжёлый пони смог совершить это гимнастическое чудо, как Сатин поджал ноги под себя и плюхнулся прямо между нами.
Всплеск больше походил на взрыв гейзера, чем на простое ныряние. С полминуты мы откашливались и протирали глаза, прежде чем Пайнс восхищённо сказал:
— Ух, это было круто!
— Ага. Только вот, это, у меня после такого живот болит, так что больше прыгать я не буду, — смущённо ответил земнопони.
— Эй, да ты что? Потрясающий ведь прыжок был, ты… Эх! Вечно всё надо делать самому.
Рамбл отошёл ещё дальше, чем Пиллоу, наклонил голову, словно бы собрался пойти на таран, и поднял намокшие, потяжелевшие крылья.
— Не взлетишь ведь! – запоздало закричала, оторопело глядя на несущуюся навстречу зелёную ракету.
— Взлечу-у-у-у!
Разумеется, у него не получилось.
Рамбл, бешено размахивая крыльями и прыгая, как заяц, так и не поднялся в воздух. Мало того, так он ещё и чудом избежал столкновения с Даймонд, окатив единорожку настоящим фейерверком брызг.
— Даже не говори потом, что не виноват, — коварно улыбаясь во все свои страшнющие зубы, Шайнинг начала подкрадываться к пегасу со спины…
— Давненько мы так не купались! Скажи же, Пиллоу? — потянулся Рамбл.
— Ага. Вполне... неплохо, — промямлил земнопони, вытряхивая воду из ушей, тяжело подпрыгивая и пытаясь отдышаться после бурного получасового купания.
— А что ты скажешь, Роза? — тихо обратилась ко мне Шайнинг.
Поход на пляж произошёл довольно неожиданно, а потому приходилось обходиться без полотенец. То и дело кто-то из нас встряхивался или вытирал мокрые копыта от налипающего песка о траву.
— Это было здорово! Даже не скажу, когда я в последний раз так веселилась.
— Ну вот! А ведь у нас ещё вся ночь впереди! Куда теперь пойдём?
У Рамбла уши, наверное, лучше чем у фестралов, иначе его способность влезать в чужие разговоры я объяснить не могу.
— Я показала Розе лишь южную половину города, за улицей Васильков.
— О, так в кафе Холли вы ещё не были?
— Оно уже закрыто, — Пиллоу залез в карман жилетки и сверился с часами. — Вообще уже довольно поздно. Родители нас, должно быть, начали искать.
— Ой, да это не проблема! Если я скажу, что Даймонд приехала, да ещё и с сестрой, смогу гулять хоть до рассвета. Пойдём, зайдём сначала ко мне, потом к Сатину, а потом в... ну, пока не знаю, но что-нибудь придумаю по дороге.
— Хм. Может, нам стоит пойти в лавку Х...
— Нет.
Все недоумённо повернулись ко мне.
— В чём дело, Кэндл? — Шайнинг чуть испугалась столь резкого отказа.
— Просто я не хочу, чтобы мои новые друзья ложились слишком поздно. А ещё мне бы хотелось полетать одной и подумать над всем, что в последнее время со мной случилось. Потом сразу же вернусь в дом.
Стоит ли говорить, что первую причину я выдумала лишь для маскировки?
— Нууу! Веселье же только начинается! Ты ведь всё пропустишь, Роза!
— А я думаю, пусть летит, — зевнул Сатин. — Мне и впрямь спать хочется. Можем зайти втроём к твоим и моим родителям, они рады будут видеть Даймонд, заодно и перекусим.
— Тебе бы только поесть...
— Роза, ты уверена? — ещё раз спросила меня фестралка.
— Абсолютно. До встречи, ребята.
Я с характерным хлопком (до сих пор не могу к нему привыкнуть!) расправила крылья и взмыла ввысь. Ветер тотчас же задул в уши, но даже сквозь него до меня донеслось тройное одновременное: "Пока!"