Ночь Кошмаров и Никс

Глава 1

В Понивилле был прекрасный день. Сейчас была поздняя осень, разгар прекрасного бабьего лета. Урожай был собран, "Осенний Забег" в прошлом месяце прошел без сучка и задоринки, и сейчас лило, как из ведра, прямо с пепельно-серого неба. Пегасы запланировали сильный ливень, чтобы смести последние остатки лета, и он должен был продлиться весь день. Делать было попросту нечего, кроме как отложить все свои планы и дела, забиться в дом и ждать, пока все пройдет.

— Да уж, — подумала Твайлайт, свернувшись калачиком на диване. Она налила себе чаю и принялась за первую стопку книг высотой по колено. Прекрасный день в Понивилле... почти идеальный.

Почти. Во многом. Очень даже.

Если бы не громкая музыка, приглушенно стучащая по потолку.

— Спайк! — позвала Твайлайт. — Спайк, можешь подняться наверх и… Спайк? Где ты?

Она взглянула поверх книги. Куда пропал ее помощник-дракон... ах да. Отправился к Рэрити, чтобы помочь швее отсортировать новую коллекцию драгоценных камней. Или, что более вероятно, он будет таращиться на нее, пока та работает... или с еще более высокой вероятностью свернется калачиком в углу бутика, чтобы наверстать упущенный сон.

Он жаловался, что ему шум помешал...

Твайлайт вздохнула и отложила книгу. Ее жизнь сильно изменилась за последний год — это была лишь одна из маленьких деталей, с которыми ей приходилось мириться. Как можно терпеливее она покинула удобную кушетку и побежала вверх по лестнице.

Теперь это был более длительный подъем — они прошлым летом расширили библиотеку и комнаты над ней и сделали дополнительный этаж. Им пришлось: теперь тут жили не только Твайлайт и Спайк. Твайлайт бурчала себе под нос, когда миновала свою спальню и направилась на верхний этаж.

— Слышно аж через два этажа? Зачем я только научила ее этому заклинанию регулировки громкости...

Лестничный пролет заканчивался закрытой дверью, сквозь которую отчетливо слышалась музыка. Твайлайт вздрогнула и приготовилась к тому, что будет, когда использовала свою магию, чтобы приоткрыть дверь. Шум сразу стал громче. Закрыв уши, Твайлайт толкнула дверь и столкнулась лицом к лицу с ревом.

Во многих смыслах комната была отражением её собственной: большая удобная кровать, прикроватная тумбочка, заваленная прочитанными и непрочитанными книгами, свитками пергамента и перьями, даже небольшой телескоп в окне, все аккуратные маленькие удобства, которыми она наслаждалась. Но на этом сходство заканчивалось. Кровать была смята и не заправлена, пол был покрыт игрушками, одеждой и другими предметами, стены были завешены плакатами чуть ли не всех существующих винтажей — звездные карты и периодические системы затерялись среди поп-знаменитостей и кинозвезд. Над кроватью красовался особенно большой плакат с изображением Сапфир Шорс. В углу стояла огромная, магически усиленная (Твайлайт это знала, потому что, Бог ей свидетель, она сама помогла наложить чары на эту штуку) Виктрола, которая в настоящее время орала последний альбом хитов Сапфир Шорс так, что сера в ушах звенела.

Посреди всего этого стояла кобылка-аликорн полуночного окраса с пурпурным хвостом и гривой. Никс, дочь Твайлайт.

Чуть больше года назад Твайлайт Спаркл и ее друзья — не говоря уже о Понивилле и всей Эквестрии — оказались в центре событий катастрофических масштабов. Безумный культ, возглавляемый не кем иным, как Спелл Нексусом, директором Школы Одаренных Единорогов Селестии, попытался использовать кровь Твайлайт и рассеянные осколки магии Найтмер Мун в мощном заклинании, призванном воскресить Найтмер Мун. Им почти удалось... но заклинание не сработало, и вместо взрослой Императрицы Ночи на свет появилась крошечная кобылка-аликорн по имени Никс.

Твайлайт забрала кобылку и в конце концов удочерила ее — и чуть не потеряла ее, когда Селестия из страха перед возвращением Найтмер Мун забрала Никс... и отдала ее прямо в копыта Спелл Нексуса. На этот раз Найтмер Мун ВОСКРЕСИЛИ, и в ошеломляюще быстрой последовательности она одолела Луну, затем Селестию, заточила их на Луне и Солнце, а затем захватила всю Эквестрию и стала её королевой. Но Спелл Нексус просчитался: эта Найтмер Мун была другой. В отличие от своего альтер-эго Луны, она какое-то время побыла кобылкой, познала дружбу и безоговорочно любила ту, что называла матерью.

Изменения, которые это произвело в сердце Найтмер Мун, привели к крушению Спелл Нексуса, поскольку Найтмер Мун, движимая своими друзьями и своей любовью к Твайлайт, вернула трон Селестии и Луне и была лишена ее темной силы. В конце концов, все кончилось хорошо: заклинание, наложенное Луной на устранение магии Найтмер Мун, вернуло ей состояние аликорна-кобылки, в теле и духе. Никто особо не пострадал, и даже Спелл Нексус и его культисты оказались невинными жертвами, зараженными осколками магии Найтмер Мун. Принцессы восстановили силы Луны, Спелл Нексус и его "культисты" ушли с довольно позорными жизненными уроками по безопасному обращению с осколками токсичной магии, а Твайлайт Спаркл ушла с теперь законно удочеренной и очень любимой дочерью.

Как выразилась Рейнбоу Дэш, это был тот еще год.

Никс танцевала, размахивая гривой и хвостом, под аккомпанемент радостно кричащего Пиви. Маленький феникс возбужденно пищал, стараясь изо всех сил подражать диким танцевальным движениям Никс, что приводило к забавным результатам. Несмотря на шум, Твайлайт была просто обязана остановиться и посмотреть шоу, подавляя смех.

— Иии МОТАЕМ ГОЛОВОЙ! — крикнула Никс. Ее голова исчезла в пурпурном облаке взъерошенных волос, а Пиви начал маниакально подпрыгивать, как та игрушка на ускорительной передаче. Через секунду они прекратили.

— Так, достаточно... — сказала Никс, слегка пошатываясь. Она пришла в себя и вскочила на кровать, птенчик быстро последовал за ней. — ИИиии ВИЛЯЙ ПОПОЙ! — Круп пони и хвостовые перья феникса взлетели в небо и они замахали ими взад-вперед. — Давай, Пиви, давай, Пиви, тряси булками, тряси булками...

Твайлайт рассмеялась. Она села на корточки и похлопала передними ногами.

— Браво, браво! — крикнула она. Кобылка-аликорн испуганно пискнула — она обернулась в воздухе и увидела в дверях мать.

— О, привет, мама... — она подбежала к кровати и выключила граммофон. В комнате воцарилась благословенная тишина. — Че как?

— Твоя музыка — вот, что как. Она слишком громкая, — Твайлайт вошла в комнату.

— Что ты вообще слушала? — спросила она, подходя к Виктроле, чтобы посмотреть на пластинку. — Причем достаточно громко, чтобы разбудить мертвых.

— "Слишком громко — значит, стареешь".

— Прошу прощения? — Твайлайт обернулась, приподняв бровь и готовя едкое замечание.

Никс приподняла обложку с пластинкой.

— "Слишком громко — значит, стареешь", — повторила она. — Это новый дважды платиновый альбом Сапфир Шорс.

Разумеется, название было нацарапано на обложке ярко-пурпурным цветом и сопровождалось портретом страшнючего певца, разумеется, застигнутого в момент оглушения с помощью мегафона какой-то бедной пони в шезлонге.

Твайлайт нахмурилась, осознав, что она стала предметом непреднамеренной шутки. Она вздохнула. Всего девять лет, а она уже поражала свою мать.

— О небеса, что будет, когда она станет подростком... — подумала она.

Никс по-детски невинно моргнула.

— Что случилось, мама?

Твайлайт закатила глаза.

— Ничего, это не важно. Послушай, Никс, слушай себе музыку сколько хочешь, но только потише — вполовину тише того, что было минуту назад? Мне тебя внизу слышно. И мы живем в библиотеке, знаешь ли.

Никс покраснела, наклонила голову и принялась внимательно рассматривать копыта.

— Прости, — извинилась она.

Твайлайт улыбнулась — трудно было злиться на Никс. Особенно с маленьким фениксом, сидящим на ее голове, который тоже пытался выглядеть сокрушенным. Пиви зачирикал и свистнул на нисходящей ноте, словно просил прощения. И Твайлайт, и Никс захихикали. Убежденный, что он успешно заключил перемирие с помощью своих птичьих чар, Пиви прыгнул в воздух и облетел их по кругу, как миниатюрное солнце. (1)

— Ты сегодня поздновато встала, — сменила тему Твайлайт. — Я слышала. Не то, чтобы я возражала, сегодня ведь не нужно в школу, но… ты вчера поздно легла?

— О, ммм, — Никс повернулась и начала делать вид, будто застилает постель. — Н-не совсем. Я просто не выспалась прошлой ночью...

— Опять плохие сны? — сочувственно спросила Твайлайт. Никс закусила губу и кивнула. Твайлайт сочувственно ткнулась в дочку носом. — Те же самые или на этот раз другие?

Никс покачала головой.

— Другие, — сказала она, — но они всегда плохие.

Твайлайт снова прижалась к ней.

— Знаешь, если тебе снова снятся дурные сны, ты всегда можешь поспать со мной...

Никс смутилась и отвернулась.

— Нет, нет! Эмм... Нет, я буду в порядке. Уверена, их уже сегодня не будет... — Никс неловко шаркнула ножкой и вернулась к стягиванию одеяла на своей кровати.

Твайлайт почувствовала легкую боль в сердце из-за отказа. Всего год назад Никс спала каждую ночь с ней, свернувшись калачиком рядом. Неужели Никс так быстро выросла?

— Ну... приглашение всегда в силе, милая, — сказала она. — Я всегда рядом.

Никс бросила подушку на кровать, повернулась к Твайлайт и улыбнулась.

— Я знаю, мамоч... мама, — кобылка прижалась щекой к Твайлайт. Ах, еще одна маленькая боль. Что случилось с "мамочкой"? Но Твайлайт ничего не сказала.

— У тебя что-нибудь на сегодня запланировано?

Никс нахмурилась.

— Не совсем. Мы с Метконосцами собирались устроить пикник, но потом запланировали дождь...

Пока она говорила, по окну спальни что-то стукнуло. Удивленные пони подошли посмотреть, в чем дело. Никс открыла окно, выглянула наружу и тут же получила камушками в лицо.

— Ай!

Внизу стояли четыре маленьких кобылки, почти тонущие в огромных плащах и шляпах. Поднятые вверх лица показали, что это четверо Метконосцев: Скуталу, Свити Белль, Динки Хувз и Твист, в повозочке Метконосцев со скутером. Свити Белль выглядела очень виноватой.

— Прости, Никс! — крикнула она. — Я не собиралась бросать столько камешков.

— Что вы тут делаете? — спросила Никс, потирая нос в том месте, где ей попало камешком.

— Собираем членов клуба, — крикнула Скуталу. — Метконосничать мы не можем, но тратить зря день не собираемся. Мы хотим устроить ночевку. Будем строить планы на Ночь Кошмаров!

— О, пожалуфта, идем ф нами, — взмолилась Твист. — Будет очень вефело.

— Ночь чего? — озадаченно спросила Никс Твайлайт.

Твайлайт моргнула.

— А, точно — это же твоя первая Ночь Кошмаров, верно? У нас ее не было в прошлом году, потому что... — Твайлайт криво усмехнулась. — Ну, ты же помнишь прошлый год…

Никс покраснела и смутилась.

— О, не зацикливайся, милая. Тебе Ночь Кошмаров понравится — там есть костюмы, игры и...

— …Твайлайт? Никс можно с нами на ночевку?

— Ааа знаешь, пусть тебе друзья расскажут, — закончила Твайлайт. — Да, Скуталу, можно!

— Правда? — лицо Никс осветилось улыбкой. Не дожидаясь ответа, кобылка поспешила за своим дождевым пончо и калошами. (2) Она была уже почти внизу, когда Твайлайт успела придумать, что сказать.

— Веди себя хорошо и помни об Эпплджек, — крикнула Твайлайт своей дочери. — И возьми Пиви с собой на всякий случай, вдруг понадобится отправить сообщение домой! Ох, догони её, Пиви...

Маленький феникс запищал и спустился вниз по лестнице вслед за Никс. Послышался звук хлопка входной двери, затем гул детских голосов, которые быстро стихли вдалеке под скрип колес повозки и гудение крыльев кобылки-пегаса.

Тишина, словно одеяло, накрыла библиотеку, если не считать шороха дождя, лившегося сквозь ветви. (3) Твайлайт глубоко вдохнула и выдохнула с облегчением. Она закрыла окно, которое Никс оставила открытым, и положила пластинку обратно в конверт. Взглянула на громкого вокалиста с обложки. Подняла альбом и покрутила его.

— Бла-бла-бла, слишкамгромказначитстареишь.... пфе, — и сунула его обратно на полку.

Твайлайт с улыбкой на лице сбежала вниз по лестнице и заняла свое гнездышко на диване. Магией разогрела чай — и все, жизнь прекрасна. Она на мгновение нахмурилась, потому что что-то щекотало ее разум — что-то насчет Никс и Ночи Кошмаров — но она быстро забыла. Все было отлично. Музыка была выключена, Никс не было дома и ушла она в гости к надежной подруге, Спайк был занят чем-то другим, теперь царит мир и покой, и вся библиотека предоставлена ей самой. Она сделала большой глоток чая, открыла книгу и принялась читать.

Вот блин. Теперь ей не хватало шума.

---

Кобылки держались, пока повозка Метконосцев подпрыгивала и плыла по улицам Понивилля. Сегодня они ехали помедленнее из-за того, что в повозке сидели еще две кобылки, но Скуталу по-прежнему буксировала их с невероятной скоростью. Над ними нависло слабое фиолетовое силовое поле, защищающее квинтет от ливня.

— Крутое заклинание, Никф, — восторженно сказала Твист. Пиви, который устроился на плече Никс под прикрытием ее шляпы (фениксы не особо любят дождь), согласно чирикнул.

— Спасибо! Меня дядя Шайнинг Армор научил, — ответила Никс. — Хотя его магический щит намного сильнее...

— Хотела бы и я так уметь, — задумчиво произнесла Динки, держась за корзину с маффинами. Свити Белль согласно кивнула.

— Что ж, было бы неплохо, если бы вы наложили заклинание на эту повозку, чтобы толкать её было легче, — сказала Скуталу через плечо. — У нас больше участников, чем когда-либо, а легче вы не становитесь.

Это была правда: после возвращения Никс членство у Метконосцев практически утроилось. Эпплблум и так жила на Яблочных Акрах, но оставалось забрать еще трех пони. Когда они это сделают, всем придется выскочить, загрузить спальные мешки и вкусности для ночевки в повозку и бежать рядом. А это их значительно замедлит.

— Нам нужна повозка побольше, — признала Свити Белль. — Нас теперь так много.

— Но тогда нам понадобитфя больше пегафов, чтобы тащить её, — заметила Твист. — Может, профто купим еще одну повофку...?

Споры продолжались до тех пор, пока они не подъехали к дому Пипсквика. Когда они остановились, входная дверь с грохотом распахнулась, и что-то, что казалось отчасти зюйдвесткой^[1], отчасти плащом, отчасти маргаритками, выскочило и спустилось с крыльца. Мать Пипсквика стояла в дверях и махала на прощание. Жеребенок подошел поближе, и все смогли увидеть дерзкую ухмылку Пипсквика под полями огромной шляпы. Он держал в зубах связку маргариток, которую передал Динки, когда поднимался на борт.

— Для Вас, миледи, — сказал он. (4)

Последовал ожидаемый раунд "няяяя", визга и хихиканья. Динки покраснела ярко, как роза, и с улыбкой взяла залитый дождем букет, и начала покусывать один из цветочков, а Пипсквик мужественно сносил все подколы. По правде говоря, никто из Метконосцев долго не дразнил их — девочки скорее умерли бы, чем опозорили эту парочку и заставили сторониться друг друга. На самом деле было более чем вероятно, что некоторые из Метконосцев хотели заработать кьютимарку в сватовстве — их уговорили впустить Пипсквика в Метконосцы только чтобы он оказался в непосредственной близости от Динки. И милоты ради.

— Траффл и Рамбл уже в пути, — сказал Пипсквик, втиснувшись в повозку. — Они встретят нас в клубе. (5) Траффл принесет остатки из папиного ресторана.

Поднялся хор причмокивания.

Никто больше слов не тратил. Их ждали закуски и пирожные! Скуталу набрала обороты, и они понеслись к Яблочным Акрам.

Не так давно вся процессия остановилась бы. Дорога, ведущая к Яблочным Акрам, веками была грунтовой и представляла собой болото из глины, в котором скутер и повозка увязли бы в считанные секунды. Однако с прошлого года дорога была магически вымощена толстым слоем брусчатки, вплоть до главных ворот Эпплов и далее. Дорожные бригады даже уложили слой гравия перед фермерским домом Эпплов и пообещали вернуться позже, чтобы проложить прочную мощеную дорожку аж до входной двери.

Причина всей этой дорожной укладки была видна со стороны Яблочных Акр даже сквозь дождливый туман — бывший замок Найтмер Мун. Это была огромная штука в тумане со множеством заостренных шпилей и темных башен. Культисты построили его под землей, а сила Найтмер Мун подняла его из-под земли и теперь он нависал над ландшафтом, как грозовая туча на горизонте. Вот откуда взялись материалы для дорожных работ. Вот уже несколько месяцев по нему ползали рабочие, раскалывая его, превращая крепостные стены и мрачные башни в плиты и гравий.

Когда жеребята подъехали к дому Эпплов, Никс с грустью посмотрела на него. Свити Белль заметила и спросила:

— Что-то не так, Никс? — она посмотрела на замок вдалеке, — Ты же не скучаешь по жизни в этой штуке?

Никс сморщила нос.

— Ну... да... нет... немного, — призналась она. Замок был для нее источником множества ужасных воспоминаний — даже сейчас она дрожала, когда некоторые из них мелькали у нее в голове. И кошмары, которые ей снились... Пиви пискнул со своего насеста под ее шляпой и сочувственно потерся клювом о ее щеку.

Но грустно все же было — это был не уродливый замок, и местами он был довольно красивым и необычным. Вот бы они вынули из него все страшные статуи и портреты Найтмер Мун. Кроме того, Никс не могла сдержать тихий голос кобылки внутри нее, который говорил, что она принцесса в собственном замке, это же так круто!

— Мне просто грустно, что они собираются его разрушить, — наконец сказала она.

— Ну, об этом мы и поговорим, — сказала Скуталу. — Эпплблум слышала пару интересных новостей о замке. Она все расскажет, когда доберемся до клуба. Погнали!

Оранжевая пегаска выхватила из повозки свои седельные сумки и перебросила их через спину.

Короткая остановка на ферме, чтобы Эпплджек знала, что они прибыли целыми и невредимыми, и жеребята побежали к клубному домику. Они ворвались внутрь, грязные, мокрые и смеющиеся. Рамбл, Траффл и Эпплблум уже были там, как и было обещано. Рамбл уже зажег небольшую походную плиту, которую установил Биг Макинтош, и накалывал зефирки на палочки, а Эпплблум раздавала всем полотенца. Траффл разложил на маленьких бумажных тарелках угощения с работы своего отца, а Динки пустила в ход свою корзину маффинов. Жеребята начали трапезничать и раздавать бутылки с яблочной газировкой, пока дождь барабанил по крыше. Пиви переходил от пони к пони, его гладили и угощали кусочками еды; несмотря на то, что он был питомцем Спайка, птенчик практически стал талисманом Метконосцев благодаря месяцам подкупа сладостями, чтобы он доставлял сообщения, и просто чтоб побаловать. Спайк ворчал, что он из-за них "так растолстел, что стал похож на теннисный мяч с перьями", но терпел.

Когда все утолили голод, Эпплблум села и потерла копыта.

— Лады, объявляю собрание Метконосцев открытым! Секретарь Скуталу, проведите перекличку.

— Фе вдесь? — спросила Скуталу с набитым зефирками ртом.

— ЗДЕСЬ! — закричали все. Скуталу повернулась к Эпплблум.

— Провела, — сказала она, разбрызгивая крошки.

Эпплблум вытерла лицо.

— Очаровательно. Хорошо, есть шо старого? — Все подумали, потом покачали головами. — Есть шо нового? — И снова все отрицательно покачали головами. — Есть новые кьютимарки? — спросила она с надеждой. Все пустобокие в группе, включая трех основателей, встали и проверили свои задние конечности на случай, если их кьютимарки появились за последние полчаса. Их крупы, увы, оставались пустыми. Эпплблум теперь выглядела немного подавленной.

— Так и знала. Ну ладно.

Все снова сели.

Скуталу махнула копытом.

— О, у меня есть кой-шо новое, — сказала она. — Мы должны придумать новый способ передвижения. — Она распахнула крылья для акцента. — Вы, ребята, становитесь все тяжелее...

— Эй, — обиделся Траффл.

— Без обид, Траффл. Дело не в тебе… — сказала Скуталу. — Я имею ввиду, если бы все выглядели, как Фезервейт, то все равно были бы тяжелыми, понимаешь?

Все засмеялись.

— Да, и это не совсем честно, — вмешался Рамбл. — Пегасы постоянно всех тягают...

— Мы могли бы толкать магией, — предложила Динки.

Эпплблум скептически прищурилась.

— Ммм, не думаю, Динки, — потерла она подбородок. — Тогда ведь земные пони останутся в стороне. И, эм, твоя магия… — Она больше ничего не сказала.

— Ах, да... — сказала Динки, слегка покраснев. Магия Динки только начала развиваться, и срабатывала очень отрывочно. Кроме того, у неё имелась тревожная тенденция стрелять искрами, поджигать и взрывать...

— Мы все могли бы купить скутеры, как у Скуталу, — предположил Рамбл.

— Но большинство из нас не умеет так быстро ездить, — заметил Пипсквик. — Так что мы всегда будем двигаться медленно или оставлять кого-то позади. И даже все вместе мы одну большую повозку не потянем.

Болтовня начала нарастать, пока все обсуждали идеи.

— Занесем эт в список дел, — решила Эпплблум. Свити Белль послушно занесла "купить новую повозку" в список "Сделать", который постоянно висел на стене домика на дереве. — Потому шо сейчас у нас есть дела поважнее. Готовимся к Ночи Кошмаров!

Аплодисменты были оглушительными. Никс шокированно пискнула, распахнув крылья. Однако, преодолев удивление, она почувствовала, что ее энтузиазм растет. Какой бы ни была эта Ночь Кошмаров, она наверняка хорошая...

— Да, нужно придумать костюмы, которые принесут нам конфеты, и несколько крутецких розыгрышей… — с энтузиазмом начала Скуталу. Никс почувствовала, что ее энтузиазм немного ослаб. Розыгрыши? Никс с самого рождения была очень робкой и чувствительной кобылкой, и розыгрыши стали для неё стали горьким опытом. Её однажды разыграли одноклассницы позлее — не будем упоминать имена, но они рифмовались со словами Даймонд Тиара и Сильвер Спун — и однажды она пыталась пошутить, будучи Найтмер Мун, что не очень хорошо кончилось.

Видимо, беспокоилась не только она. Твист подняла копыто.

— Только... розыгрыфи мелкие, верно? — неуверенно спросила она. — Ничего плохого...

— Конечно, ничего плохого, — сказала Скуталу, закатывая глаза. — Я сказала КРУТЕЦКИЕ розыгрыши, а не тролльские и злючные розыгрыши в стиле Даймонд Тиары.

Остальные жеребята усмехнулись. К сожалению, Даймонд Тиара и ее подхалимка заработали заслуженную репутацию за мелочную жестокость.

— А еще будет конкурс костюмов, — добавила Эпплблум. — Самый смешной костюм, самый страшный костюм, самый умный костюм, самый лучший групповой костюм... Думаю, если мы будем работать вместе, то сможем хотя бы последний выиграть. Нам просто нужно шо-нить придумать.

— Я уже вижу этот трофей на нашем камине, — сказала Скуталу, обрамляя копытами дальнюю стену.

— Но у нас же нет камина, — возразила Свити Белль.

— Ну и что, если выиграем, то ПОСТРОИМ! — сказала Скуталу.

— Но эт еще не все, — продолжила Эпплблум. Ее лицо озарилось возбуждением. — Угадайте, хто в этом году приедет в город праздновать Ночь Кошмаров...

— Принцесса Луна! — взволнованно крикнул Пипсквик. Эпплблум недовольно посмотрела на него.

— Да, принцесса Луна, — сказала она. — Спасибо, шо выбил почву у меня из-под ног, Пип....

— Извини? — извинился Пип, ухмыляясь. Никс удивленно моргнула. Принцесса Луна? Она.... не знала, что думать по этому поводу. Сказать, что ее чувства к принцессам были смешанными — значит ничего не сказать.

— Да, она придет... на торжественное открытие нового Лунного Дворца!

Все озадаченно переглядывались, пока до них не дошло.

— Ты имеешь в виду... — начала Никс.

— Ага. Замок Кошмаров не сносят, а ремонтируют. Принцесса Луна собирается сделать его своим новым домом вдали от дома. У них будет большая королевская вечеринка и торжественное открытие... а затем они превратят его в большой, огромный, громаденный замок с привидениями на Ночь Кошмаров! — Все заохали и заахали. — И сама принцесса Луна будет принимать гостей!

Волнение стало практически апогеем.

— Значит так, план таков, — объявила Скуталу. — Мы сделаем несколько классных костюмов, отправимся на ЭПИЧНЫЙ лов конфет, устроим КРУТЕЦКИЕ розыгрыши, затем отправимся в Замок Кошмаров и выиграем этот трофей, и проведем лучшую Ночь Кошмаров на свете!

Крики Метконосцев были оглушительными.

— Отлично! У кого-нить есть вопросы? — спросила Эпплблум.

Никс огляделась. И подняла копыто.

— У меня есть, — сказала она. — Что вообще такое Ночь Кошмаров?

....Стало так тихо, что было слышно, как муха пролетела.

---

Примечание автора:

1. Прежде чем комментировать — подумайте.

2. Не будем спорить об эстетике калош, надеваемых поверх копыт.

3. Увы, у домов, построенных в деревьях, нет подходящей жестяной крыши для создания атмосферы дождливого дня.

4. Автор абсолютно НЕ извиняется за шиппинг Динки и Пипсквика.

5. Многие взрослые были озадачены тем, какую загадочную сеть использовали Метконосцы для столь быстрой связи друг с другом. Они были бы менее озадачены, если бы посмотрели вверх и заметили многочисленные веревки от воздушных змеев, тянущиеся от крыши к крыше, с банками из-под супа на обоих концах...

Глава 2

Несмотря на свой послужной список несчастных случаев и неудач, оригинальные Метконосцы не были тупыми. Молодыми, неопытными, опрометчивыми в своих решениях — безусловно, но не тупыми. Их подруга Никс, возможно, самая эмоциональная и чувствительная кобылка, которую они когда-либо знали, кобылка, которая когда-то была Найтмер Мун, которая изо всех сил пыталась преодолеть БЫТИЕ Найтмер Мун, которая прошла через туеву хучу неприятностей и откровенно травмирующие моменты из-за Найтмер Мун, и даже сейчас были пони, которые хотели, чтобы её заключили в тюрьму или изгнали, или хуже, потому что она когда-то была Найтмер Мун, только что взяла и попросила их объяснить Ночь Кошмаров... праздник, который включал в себя ужасного монстряху, из-за которого робкой Никс неделями снились бы кошмары — Найтмер Мун.

Это могло закончиться только хорошо.

Скуталу потерла затылок и попыталась придумать, что сказать.

— Ну, это типа.... эм... праздник про... призраков, бабаек и... ммм... прочее.

— Э-э, да! В эту ночь все... э-э… — мямлила Свити Бель.

— Призраки, бабайки и все такое...

— Да-да… когда они вылезают и начинают повсюду бегать. Вууууууу, — закончила Свити Бель, размахивая передними копытами.

— Типа... безголовая лошадь, — добавила Эпплблум. — И, ммм, древесные волки! И... пони-зомби, и... злые колдуньи....

— И Смуз! — поддакнула Скуталу. — И… другие страшилки. Ага.

— …И тебе нужно нацепить маскировку, чтобы призраки, бабайки и прочее не могли тя найти, — сказала Эпплблум, с облегчением вернувшись к знакомой теме. — Вот, что такое Ночь Кошмаров.

Широкие бирюзовые глаза Никс переводили взгляд с одного Метконосца на другого, пока те разговаривали. Она пару раз моргнула, когда их театр пошел на спад.

— Правда? И все?

— Конечно! Верно ведь? — Эпплблум, Свити Бель и Скуталу повернулись и уставились на остальных. Их улыбки были настолько страшными, что они бы древесных волков на бегу остановили. Последовало короткое молчание, затем остальные члены клуба заговорили.

— О да...

— Абсолютно...

— Разумеется...

— Да-да...

Воздержался только один голос. Пипсквик нахмурился, а затем сказал:

— Но это же не так! А как же НайтмУФ!

Скуталу оказалась быстрее. Не быстрее Рейнбоу Дэш, но достаточно. Как только она увидела, что Пипсквик заговорил, она метнулась через комнату, чуть не сбила маленького троттингемского пони и вытащила его за дверь.

— ПроститемынаминуткумнетутПипанужноспроситьокое-чемличномсейчасвернусь! — дверь за ней захлопнулась, и теперь они с Пипом стояли на балконе домика на дереве, и дождь капал им на уши.

Пип отдышался и посмотрел на Скуталу.

— Разрази меня гром, что все это значит...

Скуталу шикнула на него.

— Пип, нельзя говорить Никс о Ночи Кошмаров и Найтмер Мун!

— Блин, почему нет-то? — пожаловался Пип, понизив голос до шепота, когда Скуталу снова шикнула на него.

— Ты что, не помнишь? Никс и ЕСТЬ Найтмер Мун!

— Шоооо?

— Ну, раньше ею была. Но ей стало лучше. Теперь она просто Никс, не волнуйся.

— Я не волнуюсь, — сказал Пип. — Я не понимаю. Я думал, что принцесса Луна — это Найтмер Мун!

Скуталу шлепнула себя по лицу.

— Как ты можешь не помнить! Где ты был, когда Найтмер Мун вернулась и захватила Эквестрию?

— В Нейпоне с родителями! Нас полгода не было!

— Ах, да, — сказала невозмутимо Скуталу.

Она с минуту пыталась придумать, как объяснить Пипу происхождение Никс и то, что она была Найтмер Мун, как и Луна, но ни одна из них не была другой, но в конце концов сдалась.

— ...Тут все сложно. Просто поверь мне, хорошо? — она решила использовать самую большую слабость маленького жеребенка. — Послушай, если ты скажешь Никс, что Ночь Кошмаров про Найтмер Мун... то она будет плакать. А ты же этого не хочешь?

Пип выглядел пораженным. Заставить девочку плакать — худший из возможных поступков во всей Вселенной.

— Хорошо, я никогда ничего не скажу, — пообещал он. — Клянусь честью, что не стану.

— Пинки-Клятва? — спросила Скуталу. Пип кивнул и выполнил движения. — Хорошо.

— Ладно. Но позже объясните мне, почему Луна и Никс обе — Найтмер Мун… — попросил Пип. — У меня аж голова разболелась.

Они вошли внутрь как раз вовремя, чтобы услышать, как Никс спрашивает:

— …Итак, мы ходим от двери к двери, и пони угощают нас. Но Ночь Кошмаров-то тут причем?

— Причем? — сказал Траффл. — Я тебе скажу...

— Потому что КОНФЕТЫ!! — воскликнули они с Твист. Все засмеялись.

— Мне нравится ход ваших мыслей, — сказала Скуталу. — Итак… есть идеи по поводу костюмов?

Поднялся лепет голосов, когда все начали пытаться выразить свою идею первыми. Эпплблум помахала передними копытами в воздухе.

— Так, стоп, стоп, стоп! Может, просто запишем наши идеи, а потом зачитаем их по очереди? — Все согласились, что это лучший подход. — Хорошо, Динки, можешь раздать листы бумаги? А я принесу карандаши…

---

Никс вздохнула, глядя на свой список идей. Она записала только числа в левой части листика — мама всегда говорила ей, что только так надо начинать список — но после этого она обнаружила, что у нее нет идей. Сначала она подумала о костюмах из школьного спектакля, который они ставили... но это были старые костюмы, и все их уже видели. И кроме того... она немного покраснела... она больше совсем не хотела никому напоминать о Найтмер Мун. Найтмер Мун, Найтмер Мун, Найтмер Мун, БУЭ. Ей даже надоело это имя. Так что она поспешно вычеркнула эту идею.

Пиви сидел на её копыте и лениво клевал бумагу. Может, они все оденутся птицами? Нет, ужасная идея. Где перья-то взять?

Пираты? Солдаты? Или привидения? Это было бы легко, нужно просто взять простыни и вырезать дырки для глаз... она нацарапала эти идеи, но сама была от них не в восторге. Как насчет космических пони? Она записала, затем в короткой вспышке вдохновения перечеркнула все остальное и записала последнюю идею, когда Динки подошла и собрала бумажки. Эпплблум сложила их аккуратной стопкой, а Скуталу принялась зачитывать.

— Так-с, посмотрим. Эм.... Призраки....

— Это было бы легко.

— Да, и отстойно. Мы так в конкурсе не победим.

— Ниндзя крутые...

— Но в прошлый раз уже были ниндзя. И они почти такие же простые, как костюмы призраков — просто черные пижамы. Мы должны ВЫДЕЛЯТЬСЯ.

— Но и девять ниндзя выделялись бы....

Роботы, зомби и обезьяны также были отвергнуты. Пиратами в прошлый раз одевалась пара Метконосцев. Идея всем одеться жуками — бабочки, жуки, гусеницы — казалась победителем, но натолкнулась на непроходимую загвоздку, когда кто-то предположил, каким будет костюм Пипсквика. Маленький цветастый жеребенок, что было для него нехарактерно, затопал копытами и заартачился.

— Черта с два я пойду на Ночь Кошмаров в костюме БОЖЬЕЙ КОРОВКИ! — наконец выкрикнул он.

— Ладно, ладно! Смотри, голову мне не откуси, блин, — сказала Скуталу.

Рамбл неожиданно добавил свое возражение.

— Они будут напоминать пони о перевертышах, — несчастно пробормотал он.

Группа побледнела. Это произошло незадолго до рождения Никс, поэтому она не помнила, но знала об этом от других. Страшные пони-жуки с клыками и изорванными крыльями насекомых, которые высасывали любовь из пони, пока от них не оставалась одна оболочка, и умели выглядеть как кто угодно..... Все задрожали.

— А-ага, давайте посмотрим другую идею, лады? — взмолилась Свити Белль.

Скуталу перевернула следующую бумажку. Она сразу просияла.

— Эй, а вот это мне нравится, — сказала она. — "Пони из будущего". Это твое, Никс?

Никс кивнула.

— Это типа путешественники во времени? — спросил Рамбл.

— Да, так тоже можно, — закивала Скуталу.

— Как вообще выглядят пони из будущего? — спросила Динки. Скуталу посмотрела на Никс.

— Как в кино, — объяснила Никс. — Они такие... будущные. — Она неопределенно помахала копытами. — Блестящие колготки, ботинки, помните? Как у Роджера Бакса из двадцать пятого века^[1].

— Антенны и визоры, — добавила Эпплблум. — И машинные детальки… как у Арнольда Липпиназера в том фильме.

— Космические шлемы и ракетные ранцы, — подсказал Пип. — И лазеры-шмазеры, и...

— А как же Г. Д. Уэллспони^[2]? — спросила Динки. — Он был одет как джентльпони в цилиндре, и у него были большие часы...

— В том-то и дело, ВСЕ эти идеи могут сработать. Мы могли бы воплотить разные идеи и при этом остаться одной большой группой! Мы просто будем из разных мест в будущем… — восторженно рассказывала Скуталу.

— Но как остальные поймут, что мы из будущего? — спросил Траффл.

— Может быть, мы наденем часы? — предложила Свити Белль. Всем потребовалось время, чтобы обдумать эту мысль.

— Ну... у вфех наф могут быть чафы на кофтюмах... пефочные чафы, например?

Динки ахнула.

— Машина времени! — она взволнованно подпрыгнула. — Мы могли бы украсить повозку, чтобы она выглядела как машина времени. Тогда мы вместе поедем и...

— Ааага, и нам понадобится повозка побольше, — закончила Скуталу.

— Не беспокойтесь, — уверенно сказала Эпплблум. — Есть у меня парочка идеек...

— Это же не будет как требушет^[3]? — несчастно спросила Свити Белль.

— Не-не, щас я вам покажу... — Эпплблум вытянула другой листочек бумаги и принялась рисовать. Свити Белль и Скуталу прижались поближе, как и парочка других пони. Остальная часть группы начала болтать о своих идеях для костюмов. Собрание разбилось на маленькие группы и пары, все рисовали, писали и делились предложениями.

Никс обнаружила, что работает с Траффлом и Твист. Внутри нее поселилось теплое и счастливое чуство. У нее была идея, которая всем понравилась! Она с жаром приступила к рисованию своего костюма, сосредоточенно высунув язык.

---

Твайлайт Спаркл сидела напротив подруги и медленно попивала кофе. Это была смесь двойного мокко, очень насыщенная и шоколадная. Рэрити была права — напиток ей действительно понравился. Модница сидела напротив нее, деликатно попивая кофе и весело болтая о том или ином покупателе в ее магазине.

— ...можешь себе представить, дорогуша, она попросила твил^[4] вместо серо-коричневой ткани? У меня просто слов не было...

После нескольких часов уединения в библиотеке Твайлайт поддалась скуке и использовала свиток для сообщений, чтобы назначить свидание с Рэрити за кофе. У них имелся старый обычай — встречаться в кафе и болтать о сегодняшнем дне. Конечно, за последний год произошло несколько изменений — между прочим, открытая половина кафе теперь была защищена большим стеклянным навесом. Дождь стучал по нему, украшая его мерцающими каплями дождя. Они пили кофе, болтали и слушали, как идет дождь.

Твайлайт слушала болтовню Рэрити вполуха. Она была слишком занята размышлениями. Любой пони, знавший ее, знал, что она была очень дотошной и аналитической личностью. (1) К сожалению, это наградило её склонностью зацикливаться на самых несущественных вещах и даже искать ответы, когда под копытом ничего полезного не было. Этим утром, увы, ей было к чему придраться. Обложка того альбома...

Твайлайт вздохнула и поставила чашку.

— Рэрити — я старею?

Рэрити умолкла и моргнула, глядя на свою подругу-книжницу.

— Что ж, это довольно необычный вопрос, дорогая, — наконец ответила она. — Все мы, конечно, становимся старше. Но мы едва ли стары. И тебе едва исполнилось двадцать…

Твайлайт покачала головой.

— Нет, не по годам... Я имею ввиду... — она махнула копытом и вздохнула. — Знаешь, что произошло сегодня утром? Я отправила свою дочь на собрание в клубе, убралась в доме, а, и сказала ей, чтоб ВЫРУБИЛА ЭТУ ДУРЬ. — Она подперла копытом подбородок и насупилась. — Когда это я успела превратиться в свою мать?

Лицо Рэрити озарилось пониманием.

— Оу, понятненько, — она хитро взглянула на Твайлайт. — Дай угадаю. Последний альбом Сапфир Шорс...

Они вместе произнесли название.

— "Слишком громко — значит, стареешь".

И рассмеялись.

— Свити Белль взяла на себя смелость "поделиться" этим чудесным музыкальным произведением со мной и со всем бутиком, — сказала Рэрити. — Бедненькая Опалесенс никогда уже не будет прежней. — Она положила копыто на Твайлайт. — О, я знаю, что ты чувствуешь, дорогая. Дело не в том, что ты чувствуешь себя старой. Возможно, ты… ну, ты чувствуешь, что у тебя что-то пошло не по порядку.

— В смысле? — Твайлайт приподняла бровь.

— Ну, ты же знаешь детский стишок, Твайлайт: "Чтоб ваша жизнь была как сказка, любовь, свадьба и коляска!" — со смехом произнесла Рэрити. — С Никс ты, кажется, забежала на пару шагов вперед.

Твайлайт моргнула — Рэрити попала в самую точку.

— Я... я думаю, ты права, — сказала она. — Я никогда особо не задумывалась о романтических отношениях, или о браке, или о том, чтобы иметь собственного жеребенка, но… полагаю, я действительно ожидала, что все будет именно в таком порядке.

— А теперь ты чувствуешь, что что-то упустила, — заключила Рэрити. — Что ж, тогда решение довольно простое.

— Правда?

— Мне тебе еще и разжевать, дорогая? Сходи на пару-тройку свиданий, — Рэрити наклонилась вперед. — Если кто-то обратит внимание на тебя для разнообразия, станет лучше. Кроме того, ты заслуживаешь иметь особенного пони в своей жизни. Все заслуживают. А ты его не найдешь, если не пойдешь искать, верно ведь?

Твайлайт обдумала эту мысль. Было бы неплохо найти себе Особенного Пони: мужа для себя и отца для Никс? У нее никогда не было возможности встречаться. Но концепция определенно выглядела весело. Может, ей пора начать.

— Но с чего мне начать? — спросила она вслух.

— Ну, предлагаю начать с бала на Ночь Кошмаров, — сказала Рэрити.

Твайлайт моргнула.

— Бал на Ночь Кошмаров??

— А ты не знаешь? Принцесса Луна устраивает торжественное празднование завершения строительства Лунного Дворца!

Твайлайт встретила это заявление пустым взглядом.

— Ее новый частный дворец?

По-прежнему ничего, кроме пустого взгляда.

— Замок твоей дочери, который вырос из-под земли, как поганка, в миле от города? — спросила Рэрити невозмутимо.

— А! Ах, это... — сказала Твайлайт, краснея. — Эм, я решила, что его сносят...

— Нет, что ты. Луна осмотрелась и решила, что это как раз подходящее для нее место. Дорогуша наверняка так жаждет время от времени выбираться из-под крыла сестры...

Рэрити задумалась.

— Короче, все эти строительные пони его ремонтируют. И Луна собирается провести бал-маскарад на Ночь Кошмаров, чтобы отпраздновать его завершение, и все жители Понивилля приглашены! — Она вскрикнула от восторга. — Ооо, я была ТАК занята заказами! Бал будет проводиться в главном зале, и еще они собираются превратить остальную часть дворца в замок с привидениями.

— Чтобы занять жеребят? — осмелилась предположить Твайлайт.

— И дать кобылам, бродящим по залам, повод прижаться к своим большим храбрым жеребцам, — добавила Рэрити, лукаво подмигнув. — Так что скажешь? Я выберу тебе бальное платье, а ты выберешь жеребца, который будет сопровождать тебя. Не хочешь попробовать?

— Конечно, почему бы и нет? — сказала Твайлайт, чувствуя, как ее настроение поднимается.

— Потрясающе! А теперь нам с тобой нужно просмотреть мою маленькую черную книжечку и выбрать подходящего кандидата, — сказала Рэрити. Они с Твайлайт захихикали. О, это будет чертовски страшная Ночь Кошмаров.

---

Примечание автора:

1) Некоторые не очень добрые пони замечали, что мозг Твайлайт был подобен швейцарским часам — точно настроен, заведен и регулярно "едет кукухой".

Глава 3

Они тащили ее к кипящему котлу. Там был Спелл Нексус, там была Луна, там была Селестия, там была Даймонд Тиара, они все были там, и все скандировали.

— В котел её, в котел, в котел!

— НЕТ! — кричала она. — Не надо! Пожалуйста, не надо!

— Ты не настоящая пони, — сказала Даймонд Тиара. — Ты — просто остатки!

— А ты знаешь, на что годны остатки, — сказала Зекора. — Ни на что, кроме супа!

— Мммм, СУП! — причмокнула губами Найтмер Мун. Она сидела за столом со слюнявчиком на шее, чашей в одном копыте и гигантской ложкой в другом. — Ща будет мне СУП!

Селестия и Луна схватили ее и подняли над котлом. Бульон светился токсичным зеленым светом.

— Полезай-ка!

— НЕЕЕЕЕТ! — закричала Никс, когда рухнула в котел.

Никс проснулась с подавленным криком. Она была в клубе Метконосцев. Она задыхалась, по ее щекам катились слезы. Очередной дурной сон, похожий на те, что снились ей вот уже несколько месяцев. Кобылка-аликорн свернулась клубочком и тихо заплакала, не желая разбудить своих друзей.

Она так устала от кошмаров.

Никс вытерла лицо подушкой и свернулась калачиком в своем спальном мешке, прислушиваясь к дождю. В домике на дереве было темно, но через окна все еще просачивался ночной свет. Была уже поздняя ночь: они целый день планировали-планировали Ночь Кошмаров, а затем просто играли и дурачились до самого позднего вечера. В конце концов, все бросились спать и растянулись там, где поместились одеяла или спальные мешки. Она слышала храп Твист и Траффла. Божечки, если кто и был женихом и невестой, то только эти двое. Конечно, с храпом Скуталу, напоминающим звуки циркулярной пилы, ничто не сравнится. Там, где спали Динки и Пипсквик, было видно крошечное янтарное сияние — маленькая сказочная лампа, которую Динки использовала в качестве ночника. На мгновение Никс захотелось, чтобы у нее тоже был ночник, прямо сейчас. Но Динки была маленькой, и, похоже, никто не возражал — интересно, остальные смеялись бы над Никс, если бы она тоже принесла ночник?

Она заметила слабое свечение, исходящее из дверного проема. Дверь была открыта, и на узкой веранде горел желтенький свет. Она различила силуэт какого-то пони, сидящего там и повернувшегося к ней спиной. Это что за звук, плач?

С любопытством Никс вылезла из спального мешка и подползла к двери. Золотым огоньком оказался Пиви — маленький феникс свил гнездо из обрывков ткани, которые нашел в коробке для тряпья, и уютно дремал в своем укрытии на крыльце. Рядом с ним сидел Рамбл, жеребенок-пегас. Он смотрел в дождливую ночь. Никс видела, как в его глазах блестят слезы.

Она подобралась поближе с возбужденным любопытством и сочувствием.

— Псст? — прошептала она, стараясь никого не разбудить.

Рамбл мрачно смотрел на дождь, ютясь рядом со слабым светом маленького птенца феникса. Позади него послышался шаркающий звук, затем он услышал "псст!". Он удивленно повернулся и заглянул в темноту... и увидел пару глядящих на него светящихся бирюзовых глаз с кошачьими зрачками. Старший брат Рамбла, Тандерлейн, любил шутить, что у Рамбла особых качеств немного, но посрамить сигнализацию торнадо он умел. Рамбл втянул в себя воздух, словно реактивная турбина...

Два копыта цвета индиго высунулись из тени и заткнули ему рот.

— Рамбл, прекрати! Это же я! — зашипели глаза. Они подошли ближе и на свет вышла пурпурная грива. Рамбл осел на пол и его крылья облегченно вздрогнули.

— Это ты, — сказал он Никс. — Конские яблоки, не делай так больше!

— Извини, — сказала Никс, опустив глаза. Затем посмотрела на него. — Мне показалось, что я услышала...

Она заколебалась, закусив губу. Она не могла сказать, что слышала, как Рамбл плакал — мальчики к такому странно относились. Если бы она сказала, что слышала, как он плакал, он бы попросту рассердился.

— Я услышала, как кто-то встал, вот и пошла посмотреть, — Никс села рядом с ним на крыльце, на противоположной стороне гнездышка Пиви. — Ты в порядке?

Рамбл пожал плечами и отвернулся.

— Кошмар, да? — мягко спросила Никс.

Рамбл завозил копытом по половицам.

— Ага, — наконец признал он.

Никс погрустнела.

— Мне очень жаль, — сказала она.

Рамбл явно озадачился.

— Чего жаль-то? — спросил он. — Мне же не из-за тебя кошмары снятся.

Никс отвела взгляд.

— Возможно… из-за меня, — сказала она.

Рамбл был сбит с толку. Все, что он сумел сказать, было:

— Шо?

— Потому что я Найтмер Мун, — пояснила Никс. — Когда я вернулась, то узнала, что многим жеребятам теперь из-за меня снятся кошмары.

Больше она ничего не сказала. Никс просто вспомнила все подсказки, которые нашла, разговоры, которые слышала, обвинения, которыми забрасывали её жеребчики и кобылки, которыми взрослые забрасывали Твайлайт. Многим жеребятам стали сниться кошмары. У Сильвер Спун были проблемы со сном. Даймонд Тиара постоянно боялась, что ее отца снова заберут. Динки приходилось спать с ночником. Было нетрудно понять, почему.

Рамбл даже фыркнул.

— Думаешь, это все из-за тебя? — усмехнулся он. — Глупости. Ты не единственное, что случилось в Понивилле за последнее время.

— А что еще? — удивилась Никс.

Рамбл ухмыльнулся.

— Трудно вспомнить, когда тебе всего один год от роду, — сказал он. — Многое произошло до того, как ты... эээ… — Он посчитал. — Была у нас гидра. И василиск. И Большая Медведица. А потом был Дискорд. И был тот раз, когда Цербер пришел в город. И параспрайты.

— Да кто их испугается? — пренебрежительно спросила Никс.

— Девушка моего брата. Она ненавидит жуков... Эм. Да и мне они тоже не нравятся, — признался Рамбл. — ... Короче. Пришли, значится, параспрайты. Они сожрали всю еду в нашем доме, затем кто-то наложил на них заклинание, чтобы остановить их, и тогда они начали есть дом... а она решила, что параспрайты теперь съедят ЕЕ. Она была в юбке, думаю, они её сочли вкусной... она бегала повсюду и верещала, а параспрайты грызли подол ее юбки...

Никс укорила себя за хихиканье, но ничего не могла с собой поделать.

— Я просто говорю... — Рамбл помахал копытом. — У нас было много чего страшного. Это не твоя вина.

Никс нерешительно улыбнулась.

— Так о чем был твой кошмар? — спросила она.

Улыбка Рамбла исчезла. Он снова посмотрел на дождь.

— Помнишь перевертышей? То есть, слышала о них? — Никс кивнула и слегка вздрогнула. Это произошло за год до того, как она "родилась" — изменяющие форму существа, наполовину насекомые, наполовину пони, чуть не завоевали Кантерлот. Они были причиной того, что каждый дом, каждый бизнес, каждый караван, каждый поезд, каждый офис и ратуша в Эквестрии имели один из особых изумрудных фонарей собственного дизайна Селестии. Любой перевертыш, который войдет в их свет, потеряет свою маскировку и тогда будет раскрыта его истинная форма.

— Когда это случилось, мы были в Кантерлоте, — продолжал Рамбл. — Мои родители, брат, сестра и я. Мы просто гуляли, смотрели на Кантерлот. Это произошло внезапно. Повсюду были перевертыши. Все кричали и убегали... и... мы разделились. Я повсюду бегал в поисках мамы, в поисках папы, в поисках брата... И, наконец, нашел маму. Но это была не моя мама.

Никс ахнула, прижав копыто ко рту, пока Рамбл продолжал.

— Она побежала со мной по переулку, а я обнимал ее и рассказывал, как мне страшно, и… и она превратилась в одного из этих существ… — Рамбл как будто стал меньше. — Затем произошла большая вспышка света, и ее унесло прочь... мы нашли мою настоящую маму в переулке, завернутую в большой кокон. Мы не пострадали... но... но с тех пор... — Рамбл потер глаза передней ногой. — С тех пор мне снятся кошмары. Снова и снова и снова. В них моя мама превращается в перевертыша, или мой папа, или мой старший брат, или моя сестра, или вся моя семья… — Рамбл слегка икнул. — Но самые страшные — это когда я смотрю в зеркало и перевертыш — я... — Он снова икнул. — И они не прекращаются, просто не прекращаются...

Никс сделала единственное, что смогла придумать. Она подкралась к Рамблу, обвила его передними ногами и прижала к себе в объятиях. Пиви, разбуженный шумом, вскочил, сел на плечо Рамбла и уткнулся в его щеку клювом. Они так просидели примерно с минуту, пока икающие рыдания Рамбла наконец не утихли. Он всхлипнул.

— Обещай, что не расскажешь остальным, что я плакал? — попросил он.

Никс улыбнулась и кивнула.

— Обещаю...

Они сидели и смотрели на дождь, казалось, часами.

— А тебе что приснилось? — наконец спросил он.

Значит, она не была такой тихой, как ей казалось. Никс нахмурилась.

— Это... это глупо, ты будешь смеяться, — пробормотала она.

Рамбл покачал головой.

— Обещаю, не буду, — сказал он, перекрестив сердце.

— Мне приснилось, что меня швырнули в котел, чтобы сварить из меня суп, — сказала она.

Рамбл вздрогнул и кивнул. Но у него не было того лица, которое говорило "о, я понимаю", на которое надеялась Никс.

Никс закусила губу. Она просто не могла сказать. Почему так трудно рассказывать пони о своих кошмарах? Она пыталась, она правда пыталась рассказать Твайлайт, Спайку и даже Черили, но было так трудно соединить слова. Каждый раз, когда она пыталась, слова казались ей слишком глупыми. И когда Никс что-то говорила, казалось, что никто ничего не понимал.

— Это не просто сон. Иногда мне снится, что меня... пожирают, — сказала она. — Или расплавляют в лужу. Или... — Никс ​​расстроенно помахала копытами.

— Как... много тебе кошмаров снится, — помрачнел Рамбл. — Думаю, что это даже хуже. Я, по крайней мере, знаю, из-за чего у меня кошмары.

Он посмотрел на нее глазами, полными сочувствия.

Никс грустновато улыбнулась.

— Спасибо, Рамбл, — сказала она.

Рамбл моргнул.

— За что?

— За попытку понять, — сказала Никс. Затем наклонилась вперед и чмокнула его в щеку. Крылья пегасика удивленно распахнулись. Никс хихикнула, увидев выражение его лица.

— Спокойной ночи, Рамбл, — она встала и вернулась внутрь. Пиви запищал и последовал за ней. Она нашла свой спальный мешок и прижалась к нему, а Пиви устроился рядом с ней. Никс натянула ткань на их головы, и теплое сияние Пиви заполнило маленькую пещерку, образовавшуюся над их головами. Кобылка погрузилась в сон, и ей ничего не снилось, к счастью.

Рамбл еще немного посидел на крыльце, все еще глядя на дождь. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что на его лице глупая улыбка. Он не знал почему, но теперь он чувствовал себя намного лучше.

---

Сандайвер улыбнулся.

— Няяяя, — протянул он. — Это было так мило...

Лайтнинг Блитц (1) сопел рядом с ним, но тут же проснулся.

— Ась? Чаво? Не шуми, а то они нас услышат.

Сандайвер фыркнул. И указал за край облака.

— Ты все пропустил, — сказал он. — Крылатый малыш только что получил свой первый поцелуй.

— Да ну? — Блитц приподнял бровь и посмотрел вниз. — А от кого?

Сандайвер ухмыльнулся.

— От нашей подопечной, — ответил он.

— Правда? Хех. Так держать, малыш, — пробормотал Блитц. И вытащил бинокль. — Только посмотри, как лыбу давит. От одного поцелуя в щечку?

— А то. Я еще помню, как один поцелуйчик в щеку мне весь день делал, — задумчиво произнес Сандайвер.

— Оставайся на своей стороне облака. Активность была?

— Нет. Фермерша приходила проверить их пару часов назад, но в остальном никто не разнюхивает.

— Хорошо, — зевнул Блитц.

Сандайвер и Лайтнинг Блитц были двумя доверенными королевскими стражниками Селестии, которых перевели в Понивилль после превращения Никс в кобылку. Они были двумя членами команды, состоящей из единорогов, пегасов и земных пони, расположенных по всему городу, которым поручили наблюдать за Никс, Твайлайт и (в меньшей степени) остальными Элементами Гармонии.

В данный момент они сидели на низком облаке, плывущем над Яблочными Акрами. А облако они выдолбили сбоку, что дало им видимое укрытие сверху и снизу, и разбили там лагерь на ночь, чтобы наблюдать за кобылкой-аликорном и ее друзьями из укрытия. И сидели они там уже немало времени — облако было завалено чашками из-под кофе и пустыми коробками из-под выпечки из Сахарного Уголка. Облако предоставляло укрытие и, по иронии судьбы, укрытие от дождя, но удобств почти не было.

В то время как другие меняли обязанности, Сандайверу и Лайтнинг Блитцу обычно поручали быть "оком в небе". Как можно понять по их именам и талантам, они были высокоскоростными ныряльщиками. Лучше всего им подходила воздушная разведка.

До сих пор они скрывали свое присутствие и цель от всех понивилльцев, включая своих клиентов. По-видимому, Селестию озарило (ха-ха, каламбур), что у нее было невероятное количество яиц в одной очень часто встряхиваемой корзине, так что она послала команду тайных мастеров корзин для защиты этих невероятно ценных яиц.

— Давно пора, — пробормотал Блитц.

— Чегой? — спросил Сандайвер.

— Ты никогда не задумывался, почему Селестия так долго никого сюда не отправляла, чтобы защищать Носителей? — сказал Блитц. — Нужно было с самого первого дня приставить каждой по защитнику...

Сандайвер фыркнул.

— Ты имеешь ввиду ту бедную хрупкую девицу-пегасочку, которая лягнула дракона в морду? Или, может быть, ее мягкую, нежную, ранимую подругу, которая его до слез довела? А потом выиграла игру в гляделки с василиском? Или, может быть, ты планировал помочь Твайлайт выгнать из города несколько Малых Медведиц и...

— Хорошо, хорошо, понял. Они не хрупкие тепличные цветочки. И все же...

Сандайвер пожал плечами.

— Думаю, все стало серьезно, когда появилась маленькая пельмешка Твайлайт, — сказал он. — Мать с жеребенком уязвима совершенно по-другому.

Лайтнинг Блитц кивнул и слегка помрачнел. Уж больно они привязались к своим подопечным. Если Никс или Твайлайт когда-нибудь окажутся в опасности, они оба снизойдут с неба, как две молнии разгневанного бога.

Черт возьми, он был на волосок от того, чтобы слетать к этой негодяйке Даймонд Тиаре и так оттаскать её за хвост, чтобы она на всю жизнь запомнила.

Несколько минут царила тишина, пока два стража размышляли.

— Я был бы не прочь приблизиться к желтенькой, если понимаешь, о чем я, — лениво пробормотал Сандайвер. — Бьюсь об заклад, с ней приятно обниматься.

Блитц покачал головой.

— Нет уж, братец, благодарю покорно, — сказал он. — Она милая и все такое, но у нее явно проблемы. Помнишь Гренд Галлопинг Гала пару лет назад? Я там был.

Блитц помахал передними копытами в воздухе.

— Вы меня пооолюююбите, — произнес он нараспев. — Я не думаю, что 99 процентов няшности стоят 1-го процента безумия.

— Ну, а как насчет портнихи? Она тебе подходит, нет?

— Ни за что. Слишком требовательная, — тут оба усмехнулись. — А вот фермерша...

— О да, — мечтательно протянул Сандайвер. — Я бы с ней под яблоней повалялся. Вся эта работа на ферме наградила её ПРЕКРАСНОЙ фигурой.

— Благо, ее брат не слышит, что ты так о ней говоришь, — заметил Блитц.

— Он-то? Да ну, — усмехнулся Сандайвер. — Не такой уж он и крутой.

— Ты когда в последний раз к окулисту ходил? Тебя бы пришлось от его подков отдирать, — сухо сказал Блитц.

Сандайвер вздохнул, хотя ему не хотелось признавать, что его партнер был прав. Этот немногословный жеребец был пугающе огромен.

— Черт возьми, оно того стоит, — упрямо произнес Сандайвер.

— Верно, — согласился Блитц. И оба еще раз усмехнулись.

Некоторое время они подшучивали, как любят это делать солдаты, сравнивая плюсы и минусы кобыл под их надзором. (2) Разговор перешел от кобыл к дате предстоящего фестиваля — Ночь Кошмаров.

— Так каков план? — спросил Блитц.

— Командующий немного нервничает по этому поводу, — сказал Сандайвер.

Блитц кивнул. Отличная возможность для любого амбициозного похитителя кобылок.

— Похоже, они собираются разделиться. Твайлайт Спаркл, по-видимому, планирует пойти на бал в Замке, а Никс пойдет за конфетами и через "замок с привидениями" со своими друзьями. Он хочет, чтобы мы наблюдали с воздуха и с земли за Никс. А во дворце для мисс Спаркл будут другие приготовления. Так он говорит.

Блитц хмыкнул.

— Надеюсь, он скоординировал свои действия с персоналом и охраной замка, — пробормотал он. — В противном случае все обернется эпическим провалом.

— Что ж, que sera sera^[1], как говорят пранцузские пони. Подремли немного, — сказал Сандайвер. — Я разбужу тебя через час.

Блитц снова развалился на облаке и задремал, в то время как Сандайвер терпеливо осматривал местность внизу в поисках угроз. И так прошла очередная ночь для двоих лучших и прославленных стражников Селестии.

---

Примечание автора:

1) Лайтнинг Блитц, после многих лет и бесчисленных гермейнских словарей, был полностью осведомлен, что его имя переводится как "Молния Молния". Признаком его личности было то, что он считал это не чрезмерным, а доскональным. А его кьютимарка — молния внутри молнии — этот факт закрепляла.

(прежде чем вы спросите: кьютимаркой Сандайвера был падающий огненный шар.)

2) Окончательный вердикт — Эпплджек: заработает тебя до смерти; Пинки Пай: завеселит тебя до смерти; Рэрити: слишком амбициозная; Твайлайт: слишком обсессивно-компульсивная; Рейнбоу Дэш: уже влюблена в собственное отражение; Флаттершай: пухленькая. Так что эти два жеребца были холостыми по причине.

Глава 4

Наступило ясное и прохладное утро. Все Метконосцы ночевали в домике на дереве и им было очень уютно (Лайтнинг Блитцу и Сандайверу в облаке было немного менее уютно). Пока остальные дремали, Твист проснулась рано и решила приготовить завтрак на маленькой клубной плите. Пока она рылась в складских запасах клубного домика, чтобы понять, что она сможет приготовить, она заметила вспышку света в окне. С любопытством Твист подбежала и выглянула.

Вспышка, казалось, исходила от странного такого облачка, парящего над садом. Теперь Твист стало очень любопытно. На соседней полке лежал игрушечный телескоп — она взяла его и попыталась направить на облако. То, что она увидела, чуть не заставило ее уронить телескоп. Твист ахнула и скрылась из виду.

В этом облаке сидел какой-то пони и наблюдал за ними!

Тревожно и тяжело дыша, кремовая пони на цыпочках подошла к спящей Никс. Быстрая встряска, и аликорн проснулась.

— Никф, — прошептала Твист. — Никф, там в облаке фидит пони и фпионит фа нами фквофь бинокль!

Никс нахмурилась, глядя на Твист. Она поняла, что что-то не так — шепелявость Твист всегда ухудшалась, когда та расстраивалась, а сейчас её речь была практически неразборчива.

— Что случилось, Твист? — в ответ Твист наполовину подтащила, наполовину тайком подвела Никс к окну. Она подтолкнула Никс к подоконнику. Никс посмотрела. Она увидела облако странной формы... а затем вспышку солнечного света в бинокле. Кобылка ахнула и пригнулась.

Твист протянула ей подзорную трубу из сундука с игрушками. Никс накинула на линзу кусок марли из ящика для тряпья, чтобы скрыть блики, и выглянула через щель в шторах. Облако теперь было в фокусе. Похоже, оно было полым — Никс ​​видела узкие окошки со всех сторон. Никс также увидела, что на них смотрят два пони — два белых пегаса, один с красно-желтой гривой, а другой с бело-синей гривой в короткой стрижке и ворчливым лицом. Оба наблюдали за клубным домиком и у одного в копытах был бинокль.

— Кто они? — прошептала Никс, и ее сердце забилось быстрее.

Твист понимающе посмотрела на неё — ее зрачки сузились до щелок. Ее мать предупреждала её о таком, так что Твист всегда была начеку. Она знала, кто эти наблюдатели в облаке.

— Ифрафенцы, — прошипела она.

Ни одна из кобылок не была достаточно взрослой, чтобы знать, что такое "извращенец". Но расплывчатых предупреждений, которые они слышали о них, было достаточно, чтобы сделать заявление Твист столь же зловещим, как вступительную музыку "Сияния".

— Чего они хотят? — прошипела Никс в ответ.

— Фмотреть, как маленькие кобылки и феребчики одеваютфя и рафдеваютфя, — прошептала Твист. — Фтобы нафытить фвои девиантные тенденфии. Мне так мама говорит.

Путаница концепций, лежащая в основе этого провозглашения, была произведением сюрреалистического искусства, но этого было достаточно, чтобы у кобылок пробежали мурашки по коже.

На короткое мгновение у Никс пролетело мимолетное воспоминание о всех пони, которые желали ей зла после ее исправления. Но сила внушения Твист мгновенно стерла эту мысль. Ее крохотный темперамент вспыхнул при мысли о том, что странные извращенцы хотят "нафытить фвои девиантные тенденфии" ценой её друзей.

Как же преподать урок этим облачным злоумышленникам? И тут Никс вспомнила один из самых амбициозных строительных проектов Эпплблум, осуществленный неделей ранее. Он никого кьютимаркой не наградил, но был разработан специально для такой ситуации.

— Буди остальных, — сказала она. — И принеси мне ящик для инструментов, ведро и те велосипедные шины, которые с прошлой недели остались.

— Зафем тебе? — спросила Твист, будя Траффла и Пипсквика.

Никс сердито посмотрела на занавешенное окно.

— Щас мы научим этих извращенцев не шпионить за Метконосцами, — сказала она, вызывающе сморщив нос.

---

Лайтнинг Блитц проворчал, наблюдая, как метеорологические команды убирают облака на горизонте:

— Жеребята еще не встали? День же на дворе.

Сандайвер ошеломленно поднял глаза от бинокля.

— Они встали. Я слышу, как они передвигаются, — из домика на дереве доносился слабый стук. — Но не вышли... и, кажется, избегают окон.

Он слышал стук молотка. Дерево давно лишилось листвы, поэтому он прекрасно видел... ну, ничего. Что они задумали?

Блитц поменялся с ним местами и посмотрел вниз.

— Что за... я не знал, что у них есть откидная крыша!

Удивленный Сандайвер посмотрел вниз. Большая часть крыши откинулась вверх и была подперта пружинными креплениями. Он взял бинокль и попытался заглянуть внутрь домика. Однако ему не удалось.

Ему перекрыло вид небольшое созвездие яблок, которое росло в размерах с пугающей скоростью...

— МЕТКОНОСЦЫ-ПРОТИВОВОЗДУШНЫЕ АРТИЛЛЕРИСТЫ, УРА!

Дюжина поздних сезонных яблок лучшего сорта с Яблочных Акр исчезла в облаке. Последовал каскад ударов, за которым последовал крик агонии. Метконосцы возликовали, когда из подозрительного облака посыпались яблоки и ругательства.

Метконосцы были дьявольски заняты. Дерево, на котором располагался их клубный домик, проходило сквозь пол, раздваивалось внутри и вылезало из крыши. Под наблюдением Никс и Эпплблум они натянули на дерево резиновые шины и прикрепили к ним большое ведро, превратив их домик на дереве в огромную рогатку.

— Перезагрузка! — крикнула Эпплблум.

Их запас съеденных яблок был загружен в ведро. Траффл, будучи самым тяжелым, оттаскивал ведро до упора, в то время как Пипсквик целился.

— Чуток левее, дружище, — говорил он, щурясь в подзорную трубу. — Так, за спину и вправо....ПЛИ!

Траффл отпустил ведро, и еще один залп сидра в самом твердом виде выстрелил в небо.

Между тем, Сандайвер и Лайтнинг Блитц обнаружили серьезный недостаток своего метода сокрытия — хоть он и делал их фактически невидимыми, к их ужасу оказалось, что выдолбленное облако не обеспечивало абсолютно никакого укрытия от вражеского огня. Они безуспешно пытались спрятаться в своем крошечном облачном вольере.

— Надо убираться отсюда! — вскрикнул Сандайвер.

— Мы не можем бросить снаряжение, — ответил Блитц. — Иначе всех засекут!

— Так что же нам делать??

— Шевелись, кретин... — Блитц подбежал к задней части облака, прижался передними ногами к пухлой белой стене и принялся хлопать крыльями. — Помоги толкать! Быстро, пока они не перезарядились!

Постепенно заваленное барахлом облако начало удаляться.

— О, конские яблоки, у них на всех окнах есть рогатки поменьше, АЙ АЙ АЙ АЙ!

Дела двух стражников были плохи. Им удалось, наконец, вытащить атакованное облако из зоны досягаемости импровизированных пусковых установок Метконосцев, но теперь их обстреливали сверху. Их обошли с флангов!

Никс, Скуталу и Рамбл засели на облаке примерно на сотню футов выше. Взлететь так высоко они сами не смогли бы, но в то время как "извращенцы" отвлеклись на убийственные яблоки, Никс, Свити Белль и Динки сумели объединить свою магию и помочь трем жеребятам, которые умели ходить по облакам, добраться до облака повыше. Теперь они преследовали "извращенцев" по горячим следам, толкая свой облачный плот крыльями и бомбардируя убегающих врагов градом размером со снежный ком, который они выдавливали копытами из облачного покрова.

— По крайней мере, эти мерзавцы малолетние — ай! — еще не научились стрелять молниями, — пробормотал Сандайвер.

Раздался раскат грома.

— …Толкай сильнее, — прорычал Блитц.

Воздушная бомбардировка не прекращалась до тех пор, пока стражники не покинули воздушное пространство Яблочных Акр и не направились к Вечносвободному Лесу. Жеребята припарковали облако над зданием клуба и, порхая, вернулись вниз.

— Получилось! — воскликнул Рамбл.

Все пони в домике на дереве радостно закричали.

— А теперь снимем рогатки? — спросила Динки.

— Не, давайте оставим, — сказала Скуталу. Она потерла подбородок, глядя на гигантскую пусковую установку. — Было бы неплохо поставить её на турель, да-да...

---

Сандайвер и Лайтнинг Блитц сидели в потрепанном облаке над Вечносвободным лесом, зализывали свои бесчисленные синяки и хмуро размышляли о том, что им придется написать своему начальнику... и что их начальник скажет насчет того, что они бросили свой пост.

— Блитц? — подал голос Сандайвер.

— Что?

— Я тут только что вспомнил. Хотя мы это должны были помнить.

— Ну, что?

— Эта милая невинная кобылка-аликорн? Та, которую мы должны защищать?

— Да?

— Однажды покорила всю Эквестрию — в одиночку — менее чем за неделю.

— Так ты говоришь, что мы ее недооценили.

Сандайвер вытряхнул из волос остатки яблока.

— Самую капельку....

---

— Никс, можешь спуститься?

— Сейчас, мама! — Никс спустилась из своей комнаты на главный этаж библиотеки. Все пони вернулись домой без происшествий, каждый со своими планами относительно костюма, спрятанными в седельных сумках. Никс как раз работала над своим костюмом, когда Твайлайт позвала её.

Жеребята рассказали Эпплджек об инциденте со странными пони, но Эпплджек интерпретировала эту историю как то, что жеребята забросали яблоками каких-то прохожих, которые случайно забрели на территорию. Она отругала их за то, что потратили насмарку свежие фрукты, но тут же забыла. И никто из жеребят не подумал рассказать об этом своим родителям. Незнакомцы сбежали, и, как это бывает у всех детей, с глаз долой — из сердца вон.

Так что для Никс стало шоком, когда она обнаружила двух пегасов, которых Метконосцы прогнали, в главной комнате ее собственного дома с ее матерью и Спайком, в пробковых шлемах, синяках, взлохмаченных и несколько сбитых с толку.

Затем шок снова стал взаимным, когда Никс вошла в комнату, посмотрела на них, закричала: "Это же извращенцы!" и спряталась за мать.

Твайлайт в полном изумлении уставилась на дочь.

— Чт... Никс! Что ты...

Никс обвиняюще указала на них копытом из-за бока матери.

— Эти двое! Эти двое вчера шпионили за нами в клубе! Они прятались в облаках, у них были бинокли и фотоаппараты, и они хотели посмотреть, как мы раздеваемся…

— ЧТО?

Обвиняемые пони в ужасе таращились с отвисшими челюстями.

— ЧТО ВЫ, ПОГОДИТЕ! — взвизгнул один из потрепанных пегасов, отчаянно взмахивая копытами. Раздалось неистовое бормотание голосов и полетели обвиняющие копыта.

— Прошу прощения, — раздался третий голос. Все пони замолчали. Третий пони, которого Никс не заметила, единорог с шерстью цвета индиго и с угольно-черной гривой, протиснулся между пегасами. — Если Вы дадите мне минутку, думаю, я смогу объяснить...

Твайлайт выглядела возмущенной.

— Ну так объясняйте!

Спайк фыркнул. Из его ноздрей вырвалась небольшая струя пламени, заставив ближайшего к нему пегаса вздрогнуть. "Защитник" — это еще мягко сказано. Крошечный или нет, но он был стойкой к стрелам рептилией, которая могла изрыгать огонь, жевать твердый алмаз и пробираться сквозь расплавленную породу. Если бы он решил, что кто-то причинил боль его приемной матери или сестре, то для этого кого-то все кончилось бы очень и очень плохо.

— Поверьте, объяснение простое, — сказал джентльпони цвета индиго. — Эти двое — орнитологи^[1]. Они работают в Эквестрийском птичьем сообществе. Мы получили сообщение об экзотической птице, замеченной в Понивилле, и… ах, вот же он! — обрадовался он, когда Пиви влетел в комнату и уселся на голову Спайка. — Птенец феникса — отличная находка, понимаете ли...

— Если вы так сильно хотели увидеть Пиви, то почему просто не спустились и не обратились к нам? — подозрительно спросила Твайлайт.

— Нельзя, — ответил рыжегривый орнитолог. — Мы должны были наблюдать за объектом в его естественной среде обитания!

— В домике на дереве? — спросил Спайк невозмутимо.

— Приходится работать с тем, что есть, — виновато пробормотал пегас.

— Иии дайте угадаю, вы спрятались, Метконосцы заметили, что вы шпионите… и природа пошла своим чередом, — сказала Твайлайт с забавой в голосе. Она слегка ткнула один из синяков орнитологов. Пони вздрогнул и ойкнул.

— Да, — признал тот. — На высокой скорости, не меньше.

— У нас была рогатка, — вставила Никс.

— Ну, дети же действовали в порядке самообороны, — сказал Инк Спот. — И в конечном итоге никто не пострадал. Я очень надеюсь, что это не доставило Вашей дочери никаких проблем.

Твайлайт бросила на Никс буравящий взгляд. Никс сглотнула. Ей и в голову не пришло, что у нее могут возникнуть серьезные проблемы из-за того, что она расстреляла незнакомцев высокоскоростными фруктами.

— Ну... — сказала Твайлайт и вздохнула. — Полагаю, я могу закрыть на это глаза. На сей раз.

Никс облегченно вздохнула.

— Спасибо, — молча сказала она джентльпони. Тот просто усмехнулся и подмигнул.

— А какова Ваша роль во всем этом? — спросила Твайлайт у единорога цвета индиго. Тот улыбнулся.

— Ой, простите меня, я же не представился — меня зовут Инк Спот. Я редактор информационного издательства, которое издает...

— "Справочник астронома ко всему астрономическому?" — спросила Твайлайт с внезапной радостью.

— Да, и "Птичий путеводитель", и "Автостопом по Эквестрии", и "Энциклопедию Эквестрии", и "Атлас Обскура", и "Словарь Тротфорда", и… ну, Вы поняли, — усмехнулся единорог. — В основном мы печатаем и распространяем почти все тома и путеводители в Вашей библиотеке.

— Так Вы занимаетесь словарями и энциклопедиями? — монотонно спросил Спайк. — Звучит абсолютно захватывающе.

— Спайк! — рыкнула Твайлайт.

Инк Спот лишь усмехнулся.

— Ну, это, конечно, не жизнь, полная острых ощущений и опасностей, — признал он. — но у неё есть свои преимущества. Например, я первый вижу каждое новое издание "Энциклопедии Эквестрии"…

— Ооо, — протянула Твайлайт.

Спайк посмотрел на них обоих с пустым выражением лица.

— Оооочень интересно, — сказал он. — Вы меня извините, я пока пойду Пиви кормить... Вы хотите пофоткать его? — спросил он двух орнитологов. Те посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— Ну, ладно...

— Отлично... Может, вам на синяки мазь наложить...?

Спайк ушел на кухню вместе с пегасами. Твайлайт и Инк Спот продолжали говорить о книгах. Никс с интересом заметила, что Твайлайт стоит гораздо ближе к Инк Споту, чем к другим пони. Кроме того, казалось, что у неё улыбка стала шире. А еще она хлопала ресницами...

Ее бирюзовые глаза расширились. Никс подавила хихиканье и как можно тише выскользнула из комнаты. Твайлайт и Инк Спот даже не заметили, как она ушла.

Глава 5

— …И вот откуда берутся маленькие жеребята, — закончила мисс Черили, выключая слайд-проектор и становясь перед классом. — У кого-нибудь есть вопросы? — Хотя она выглядела так, будто изо всех сил надеялась, что вопросов нет.

Никс огляделась. Другие дети выглядели ошеломленными, озадаченными, встревоженными и явно испытывали отвращение. Её саму немного подташнивало. Но она, блин, не собиралась поднимать копыто и спрашивать. Она подозревала, что ответ может вызвать у неё реальную тошноту.

И тут Даймонд Тиара посмотрела на нее.

Никс несчастно съёжилась. Если Даймонд Тиара на кого-то смотрит, это значит, что этому кому-то не поздоровится. Не сводя глаз с Никс, Даймонд Тиара что-то прошептала Сильвер Спун и принялась размахивать копытом. Ага, Тиара задумала подлянку.

— Мисс Черили, — поинтересовалась она. — оттуда берутся ВСЕ младенцы?

— Да, Даймонд Тиара, — ответила Черили. — Ну, птицы и драконы вроде Спайка вылупляются из яйца, но в остальном все то же самое.

— А Никс? — спросила Даймонд Тиара, указывая копытом на кобылку-аликорна. — Она не родилась, как настоящая пони. Она вообще не родилась! — Даймонд Тиара поморщилась. — Разве это не значит, что она не настоящая пони?

Черили прижала копыто к щеке и поскребла.

— Ты абсолютно права, Тиара, — сказала она.

Никс моргнула. Стоп, так же не должно быть... Мисс Черили должна была отругать Тиару и сказать: "Как ты можешь такое говорить!" Не должно быть вот так...

— Извини, Никс, но школа предназначена только для настоящих маленьких пони, — продолжила Черили. Она подошла к доске посещаемости и взяла стерку. Да и была ли это Черили? Она была больше похожа на принцессу Луну... нет, теперь на Селестию? Чери-Луна-лестия начала энергично стирать имя Никс с доски.

— Нет, подождите! — взмолилась Никс.

— Мне очень жаль, но так надо... — теперь уже Найтмер Мун стирает её имя с доски. Никс посмотрела вниз — к ее ужасу, ее копыта медленно исчезали, будто их кто-то стирал... потом колени...

— НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! Я ХОЧУ БЫТЬ НАСТОЯЩЕЙ!

---

Никс проснулась, вздрогнув и довольно противно шмыгнув носом. Она заснула за своим столом, пока работала над костюмом на Ночь Кошмаров. Она вытерла слюни со своего подбородка — фу — и со своего костюма, на котором заснула — двойное фу. Ей потребовалось еще несколько секунд, чтобы вытереть слезы с лица.

В дверь постучали. Никс поняла, что именно это ее разбудило:

— Никс? Можно мне войти?

— Конечно, мама, — ответила Никс.

Дверь открылась, и вошла Твайлайт.

— Привет, милая. Над чем работаешь?

Никс посмотрела на куски ткани перед собой.

— Над костюмом на Ночь Кошмаров, — ответила она и подняла его.

Твайлайт склонила голову набок. В костюме было довольно-таки много фиолетового и блестяшек.

— Что ж, выглядит... интересно, — сказала она. — А что это такое?

Никс слегка покраснела.

— Эм, пони из будущего, — ответила она.

— Оу, типа... путешественник во времени? — спросила Твайлайт. Никс кивнула. — О, ну, теперь хоть немного понятно… — Твайлайт взяла магией наполовину законченный костюм и подняла его. — Хотя, кажется, что чего-то не хватает...

— Да, я его почти закончила, но он не выглядит… — Никс неопределенно помахала копытом. — Достаточно времещно.

— Хм... — Твайлайт на мгновение задумалась. — О, я знаю!

И Твайлайт выбежала из комнаты. Прошло несколько минут, и она вернулась с коробкой хлама.

— Ха, так и знала, что у меня еще осталось, — она мгновение покопалась в коробке. — Видишь, как всегда говорит Рэрити, тебе нужно всего-то добавить аксессуары. Вуаля!

И Твайлайт что-то вытащила. На ее копыте балансировали песочные часы из серебристого металла и хрусталя, заполненные сверкающим бело-голубым песком.

— Ууу, красивенько, — восхищенно протянула Никс.

— Я сделала их в первом году Школы для одаренных единорогов Селестии, — гордо сказала Твайлайт. — Видишь ли, я устала переворачивать свои песочные часы, когда училась, поэтому я зачаровала их так, чтобы песок сразу поднимался вверх!

Она была права — Никс видела, что куча песка внизу не становилась выше, а в верхней половине продолжал появляться новый песок. Стоп. Никс озадачилась.

— А как узнать, когда время истекло? — спросила она.

Улыбка Твайлайт стала кривой.

— Не все мои идеи были блестящими, — признала она. — Короче, я предлагаю носить их на талии… — она ​​подняла белый набедренный ремень с петлей на боку. — Так, посмотрим ... вот!

Бесконечные песочные часы легко поместились в петлю — пояс, в свою очередь, идеально подходил к талии Никс.... после того, как они затянули его до самой последней дырочки.

— Иии вот тебе баланс, — Твайлайт взяла небольшую толстую книгу с серебряными буквами на обложке. — Мое карманное издание "Краткой истории времени" Стивена Хоквинга! — И она хлопнула копытами.

Никс рассмотрела книгу.

— Эмммм… я не знаю… — она просияла. — Но она наверняка подойдет к костюму Динки... можно? Пожалуйста?

— Думаю, можно. Только пусть вернет её — в хорошем состоянии, — последнюю часть Твайлайт и Никс сказали вместе. Некоторые вещи просто остаются в крови библиотекаря. Твайлайт еще раз окунулась в коробку. — Тут еще есть старые ненужные украшения, браслеты, заколки для волос, поищи, что подойдет...

Никс сунула голову в коробку вместе с мамой. Тут она остановилась и покосилась на нее.

— Мама, ты что, накрасилась? — ее нос сморщился, когда она принюхалась. — И надушилась?

Голова Твайлайт высунулась. И покраснела.

— Ну, немного, — ответила она.

На лице Никс расплылась хитрая ухмылка.

— Собралась снова увидеться с мистером Инк Спотом? — поддразнила она нараспев.

Твайлайт попыталась сохранить свое достоинство.

— Да, мы встретимся за обедом, чтобы обсудить получку новых томов для библиотеки, — ответила она. — Нет, это не свидание.

— Угу-угу.... — покивала Никс. К этому моменту кобылка уже стала одной большой ухмылкой.

— Ах ты...! — теперь Твайлайт полностью покраснела.

Никс хихикнула.

— Ты выглядишь очень красиво, мамочка, — серьезно сказала она.

Твайлайт улыбнулась.

— Как думаешь, Инк Споту понравится? — спросила она. — Я ведь обычно не пользуюсь косметикой....

— Надо бы добавить что-нибудь... о! — глаза Никс расширились, и она побежала к своему комоду. Она вернулась, левитируя крошечную шкатулку для драгоценностей. Когда кобылка открыла шкатулку, внутри оказался крошечный сапфировый кулон на тонкой серебряной цепочке.

— Это должен был быть подарок ко Дню Согревающего Очага, — застенчиво объяснила она. — но, похоже, придется подарить его сейчас...

— О, Никс... — произнесла Твайлайт, когда цепочка обвилась вокруг ее шеи. — Как красиво. Спасибо тебе.

Тут она посмотрела на часы.

— О божечки, уже время? Мне пора... Мне нужно заранее увидеться с Рэрити...! — Твайлайт повернулась, рассеянно поглаживая волосы. — Веди себя хорошо, сделай уроки... Спайк приготовит что-нибудь на обед через пару часов, если проголодаешься, то на столе есть яблоки... — она ​​чмокнула Никс в щеку, выбежала за дверь и спустилась по лестнице.

Твайлайт была уже у двери, когда Никс позвала ее с верха.

— Эй, мам!

Твайлайт остановилась.

— Что?

— Обязательно нанеси помаду, если он полезет целоваться, — пропела Никс, надув губки и шевеля бедрами. — Ммммвах мммвах мммвах....

— Ааа! — Твайлайт магией схватила декоративную подушку с ближайшего стула и швырнула ее в свою дочь. Никс взвизгнула от смеха и побежала обратно в свою комнату. Твайлайт выбежала из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь. Ее лицо пылало.

— Эта девчонка....

---

Рэрити смеялась добрых пять минут, когда услышала эту историю. Она так хихикала, что едва могла левитировать измерительную ленту.

— Смейся-смейся, — проворчала Твайлайт. — Вот увидишь, когда у ТЕБЯ появятся жеребята...!

Рэрити взяла себя в копыта и продолжила измерять.

— Не придется, — ответила она. — Свити Белль очень часто удается унизить меня в одиночку.

Она записала свои измерения в блокнот и отступила на шаг.

— Спасибо, дорогая. Эпплджек, теперь твоя очередь.

Твайлайт отошла, и ее место заняла Эпплджек.

Все они собрались в бутике "Карусель". Слухи о празднествах Ночи Кошмаров разнеслись по Понивиллю, как молния на кофеине, и в тот же момент, когда Рэрити услышала слова "бал-маскарад", она настояла на том, чтобы сшить костюмные платья для их шестерки. Теперь кобылы собрались, чтобы Рэрити могла снять мерки.

— Чёт я не понимаю, почему мы должны эт терпеть, — сказала фермерша, поднимаясь на платформу. — Ты ж снимала с нас мерки на Галу и свадьбу…

— Да, дорогая, но это было давным-давно! — воскликнула Рэрити. — И у всех нас с тех пор поменялись мерки…

Эпплджек сердито посмотрела на нее.

— Намекаешь, шо я потолстела? — прорычала она.

— Ха! Если бы, дорогуша, — ответила Рэрити. — Особенно ты и Рейнбоу Дэш. С твоим-то напряженным образом жизни? — Она ткнула ковбойку под ребра. — На тебе ни грамма жира. Но в последнее время ты набрала мускулов... А Рейнбоу Дэш, ну, она больше склоняется к поджарым телам — настоящая фигура гонщицы. Полагаю, она стала стройнее.

— Хех. Эт точно, — сказала Дэш, лениво делая петлю у них над головами.

— ...И Флаттершай, осмелюсь сказать, прибавила в росте на дюйм или два, ее ноги стали длиннее и гибче, чем когда-либо, — Рэрити трагически вздохнула. — Что до меня, боюсь, я немного прибавила в весе... Я стала более мягкой и зефирчатой, чем раньше.

Она надулась и потыкала свой животик.

— Что-то ты не упомянула Пинки Пай и меня, — сказала Твайлайт, приподняв бровь.

— Что ж, дорогая, ты, кажется, почти такого же размера, какого была на свадьбе, — сказала Рэрити, просматривая свой блокнот. — Полагаю, ты одна из тех немногих нестареющих счастливчиков. А Пинки Пай, ну…

Тут все посмотрели в окно. Рэрити в какой-то момент надоели маниакальные выходки Пинки, и розовая тусовщица поставила себе батут на улице, чтобы чем-нибудь заняться. Розовая пони в настоящее время прыгала изо всех сил и трещала, как сорока, кажется, поддерживая беседу с пролетающей мимо бабочкой.

— Я не знаю, как она это делает. Зимой она, конечно, немного набирает, но... по всем правилам, она уже должна иметь форму большого розового бинбэга. Она как будто бросает вызов законам природы.

— Или, как минимум, калорийности, — согласилась Твайлайт. В воздухе повисло недовольство — они обожали Пинки Пай, но подруга или нет, не было ничего более раздражающего, чем личность, которой не нужны диеты или упражнения.

— О, кстати, Твайлайт, у тебя красивое ожерелье, — внезапно сказала Рэрити. — Особый случай?

Твайлайт улыбнулась.

— Это мне Никс подарила, — ответила она. — Она хотела, чтобы я надела его на обед с Инк Спотом.

Некоторые кобылы понимающе заохали.

— Значит, с мистером Спотом дела идут быстро? — полюбопытствовала Рэрити, понимающе хлопая ресницами.

Твайлайт покраснела.

— Да тут... ничего такого, — сказала она.

Это вызвало еще больше хихиканья и возгласов "ага" и "ну да, конечно".

— Повторяй, сколько влезет, сахарок, — усмехнулась Эпплджек, пока Рэрити измеряла её брюшко.

Рейнбоу Дэш хихикнула, сидя на стропилах.

— А по-моему, она готова встречаться с ним ради бесплатных книг, — сказала она. Твайлайт, вежливая дама, показала ей язык.

— Должна сказать, Никс разбирается в украшениях, — сказала Рэрити. — Тонко, почти незаметно, но достаточно, чтобы привлечь внимание джентльпони… оно еще и цвет твоих глаз подчеркивает. — Она обошла Эпплджек с другой стороны. — А как поживает сама Никс, дорогая?

Твайлайт помрачнела.

— Она... в порядке, наверное.

— Но? — спросила Эпплджек.

Твайлайт вздохнула и хотела что-то ответить, но как раз в этот момент дверь бутика распахнулась и влетела Пинки Пай, сдувая пряди волос с лица.

— Пинки Пай, зачем ты вошла? — спросила Рэрити. — Еще не твоя очередь...

— Знаю, но я играла на батуте, как ты и просила, и я прыгала целую-расцелую-прецелую вечность и теперь мне скучно! — ответила Пинки Пай. — Я хочу поделать что-нибудь с вами.

— Право же, Пинки, а ты можешь пойти… попрыгать… на батуте еще немного...

— Но мне. С. К. У. Ч. Н. О. СКУЧНО! — пожаловалась Пинки.

— Пинки...

— СКУЧНО!

— Ладно, ладно! Хочешь помочь? Держи! — Рэрити свернула запасную рулетку и запихнула ее в рот Пинки Пай. — А теперь тихо стой там и держи это, пока я не попрошу дать. Поняла?

— Окей, — сказала Пинки сквозь рулетку. Чудо из чудес, она сделала то, о чем попросила Рэрити.

— Вот так, — вздохнула Рэрити. — О чем ты там говорила, Твайлайт?

Твайлайт покусала копыто.

— Никс... ей все еще снятся кошмары, — продолжила она. — Она в этом не признается и пытается скрывать. Но я же вижу. Они начинают сказываться на ее режиме... она спит днем. У нее даже мешки под глазками!

— О чем кошмары? — сочувственно спросила Флаттершай.

Твайлайт покачала головой.

— Она мне не говорит, — ответила она. — Или не может. Она сказала мне, что они были "очень-очень ужасными", и больше ничего. — Твайлайт вздохнула. — Она привыкла делать вид, что все в порядке — она просто пытается быть храброй...

— Значит, закалилась, — кивнула Рейнбоу Дэш со своего места. — По крайней мере, она перестала быть плаксой.

— Рейнбоу Дэш! — сердито сказала Флаттершай, напугав всех. — Ты поступила очень грубо, обозвав её так!

— Что? Да ладно те, Флаттершай, она же была плаксой, — ответила Рейнбоу Дэш.

Флаттершай — ни в какую. Видать, Рейнбоу Дэш наступила на больную мозоль.

— КОНЕЧНО, она была плаксой, Рейнбоу Дэш! — принялась она её ругать. — Она была младенцем. Буквально! Ей едва исполнился день, когда Твайлайт нашла ее!

— Ну да, но...

— …И подумай, каким был ее самый первый день жизни! Она родилась совсем одна. В темноте. В Вечносвободном лесу. В грозу. И она пробыла там всю ночь и весь день, совсем одна... она запуталась в терновом кусте, а вокруг неё — темнота, гром, молния, страшные звери... — желтая пегаска всхлипнула и у нее заслезились глаза. — Конечно, она много плакала. Мне от одной мысли об этом хочется плакать...

Флаттершай села и высморкалась в салфетку.

Рейнбоу Дэш словно обухом ударили. Ей и в голову не приходило, что ее слова были такими жестокими — она как будто узнала, что у хуфбольного мяча, который она вчера пнула, был внутри котенок. Пегаска повисла на стропилах, жестоко пристыженная.

— Блин... Флаттершай... Твайлайт, прости...

— Все в порядке, Дэш... Это было давно... — ответила Твайлайт, тем временем мысленно ставя на заметку дать Никс большую тарелку печенья и молока, когда вернется домой, и крепко-крепко обнять.

Пинки Пай выплюнула рулетку, чтобы вставить свои пять битов.

— Ну, так ясен пень же! — сказала она, закатывая глаза. — Конечно, Никс много плакала. Она, конечно, и сейчас плачет, но тогда она плакала НАМНОГО больше, однако это логично.... потому что она была создана из Найтмер Мун, верно? А Найтмер Мун была создана из грустных и плохих чувств принцессы Луны. Думаю, я бы тоже много плакала и видела кошмары, если бы меня сделали из чьей-то печали.

— …Я и не думала об этом, — смущенно сказала Эпплджек.

— Думаешь, ей об этом снятся кошмары, Твайлайт? — спросила Рэрити, записывая мерки Эпплджек. — Про ту ужасную ночь в лесу?

Твайлайт покачала головой.

— Я не знаю. То немногое, что она рассказала мне о своих снах... не похоже, что она помнит ту ночь.

— Ну, а что же ей тогда снится? — с опаской спросила Флаттершай. Она надеялась, что хотя бы ЕЙ кошмары не станут сниться...

— То, что она мне рассказала, немного... непонятно, — призналась Твайлайт. — Но во многих из них, кажется, фигурирует Найтмер Мун.

— Погоди-ка, — сказала Рейнбоу Дэш. — Но она и ЕСТЬ Найтмер Мун... значит... она сама себе делает кошмары?

Твайлайт закусила губу.

— В Никс... столько всего, чего я не понимаю, — призналась она. — Что она чувствует, о чем думает... кем она была, и как она родилась, и кем она станет... Я просмотрела больше книг, пытаясь понять мою маленькую девочку, чем когда пыталась понять Пинки-чуйку.

Единорожка ​​слегка рассмеялась.

— Я всегда спрашиваю себя: "Все ли нормально? Стоит ли мне волноваться? Могу ли я ей помочь? Я ей нужна? Я что-то упускаю?" — она нервно потерла лоб. — Быть ее матерью — одновременно так прекрасно и так страшно...

Рэрити вздохнула.

— Добро пожаловать в материнство, дорогуша, — сказала она.

Флаттершай посмотрела на Твайлайт сквозь завесу волос.

— Эм, если позволишь сказать... Я повидала много молодых мам, Твайлайт... среди пони, и среди моих маленьких друзей-животных. И это всегда волнительно и страшно, и они всегда волнуются, поступают ли они правильно. Но все всегда кончается хорошо, — она улыбнулась. — И я считаю, что ты прекрасная мама для Никс.

Настала очередь Твайлайт всхлипнуть.

— Ох, спасибо тебе большое, Флаттершай, — сказала она.

— ...А нащот кошмаров не беспокойся, Твай, — сказала Эпплджек, спускаясь с платформы. — Твоя очередь, Дэш! Короч, молодежь же проходит через такое, им постоянно снятся кошмары из-за каких-то глупостей. Но они очень скоро проходят.

— Да, точно, — кивнула Рэрити, маня ворчащую Дэш. — Свити Белль тоже не так давно пережила приступ дурных снов из-за какого-то инцидента с Метконосцами. — Она моргнула, вспоминая. — Что-то связанное с требушетом и сырным колесом....

— Мне такой сон снился, — задумчиво сказала Пинки Пай.

— Кроме того, ты не одна, сахарок, — добавила Эпплджек, закидывая переднюю ногу Твайлайт за плечи. — У тя есть мы, и если станет совсем плохо, мы поможем.

— Да-да, — поддакнула Рейнбоу Дэш. — У Никс есть пять мега-крутых крестных-теток, которые всегда за ней присмотрят.

— Если одна мега-крутая крестная-тетя извинится за то, что обозвала ее плаксой, — тихо упрекнула Флаттершай.

Рейнбоу Дэш слегка поникла.

— Да ладно, Шай, я же извинилась...

— Не перед ней....

— Но...

— Извинишься — тогда и поговорим, — пегаска масляного цвета вздернула носик и отвернулась. Похоже, Рейнбоу Дэш наступила на очень болезненную мозоль Флаттершай. Рейнбоу Дэш застонала.

Рэрити похлопала ее по носику рулеткой.

— Так тебе и надо, дорогуша, — пропела она.

Твайлайт открыла одну из своих седельных сумок и вытащила рулон кальки.

— Рэрити? Прежде чем начнешь работать с дизайном... у меня появилась замечательная идея насчет костюмов...

Глаз Рэрити дернулся.

— Ну все, понеслась, — пробормотала Эпплджек.

— Нет-нет, я не хочу ничего менять, — успокоила Твайлайт привередливую модницу. — Не после прошлого раза... Я хочу кое-что добавить.

Единорожка подошла к чертежному столу. Любопытная Рэрити последовала за ней. Эскизы всех платьев были выложены на одном листе бумаги — ранее на этой неделе Рэрити показала их девочкам.

— Видишь ли, Никс мне сказала, что Метконосцы все вместе работали над темой костюмов, — объяснила Твайлайт. — Вот я и подумала: почему бы нам не сделать то же самое? И я придумала кое-что, чтобы… связать все костюмы.

Она накрыла рисунок калькой. Рисунок ниже проступил сквозь бумагу и на кальке проявился набросок...

Когда Рэрити увидела, что предлагала Твайлайт, она буквально взвизгнула от радости и хлопнула копытами.

— О, это просто гениально!

Остальные с любопытством собрались вокруг. Поднялась болтовня, полная вопросов...

— Оооо, красивенько!

— Хорошо, что все они одинакового кроя, иначе... но как же цвета, дорогая, они точно подойдут?

— Да... это усложненное заклинание — цвета и узоры будут автоматически совпадать...

— А ты справишься? — забеспокоилась Эпплджек.

— Ну конечно, я практиковалась. Я теперь хоть с дюжиной справлюсь. Я просто наложу заклинание перед тем, как мы отправимся в замок.

— Эй, а как же... — спросила Рейнбоу Дэш.

Твайлайт предвидела вопрос Дэш.

— Это — полная полиморфная трансформация, Дэш, как только заклинание закончится или исчезнет, все пони вернутся к нормальному состоянию.

— Хорошо... раз ты уверена... — сказала Дэш.

— Ооо, это будет потрясающе! Мы всех пони на маскараде затмим...

Тут зазвенел дверной колокольчик — все подняли глаза и увидели в дверном проеме Инк Спота.

— Ах, извините, что прерываю, — сказал он, смущенно улыбаясь, — но я проходил мимо и...

— Ой, простите, забыла про время... — вторила ему Твайлайт. — Который час? Хотя это неважно, Вы ведь уже здесь...

— Да все в порядке, я...

— Что ж, бегите тогда, — сказала Рэрити, подтолкнув заикающуюся пару к двери. — У вас все-таки свидание. Я оставлю эти наброски, дорогая, просто чтобы убедиться, что разрез правильный. Повеселитесь…

Дверь магазина закрылась за парой с хлопком. Мгновение спустя Инк Спота и Твайлайт можно было увидеть через витрины магазинов. Они шли в сторону кафе с довольно ошеломленными… но вполне счастливыми… выражениями на лицах.

— Оооо, я уже слышу свадебные колокола, — хмыкнула Рэрити.

— Хех. Не ставь телегу впереди лошади, сахарок, — усмехнулась Эпплджек. — Но пара из них все же милая...

Рэрити только ухмыльнулась. У нее было выражение лица, как у кошки, наткнувшуюся на сметану.

— Ох, вижу я, как крутятся шестеренки у тебя в голове, — зловеще сказала Рейнбоу Дэш. — Собралась сваху играть, а, Рэрити? Блин, пусть яйцеголовая сама порыбачит!

— Да, да, — лукаво усмехнулась Рэрити. — Порыбачит.

Она подошла к чертежной доске и посмотрела на платья. Затем взяла карандаш-корректор и сааааамую капельку изменила платье Твайлайт... ничего особенного, всего лишь сделала подол повыше здесь и немного ниже там...

— И когда мистер Инк Спот увидит нашего маленького книжного червя в этом прикиде, он ей отдастся с потрохами!

Глава 6

На окраине города стоял небольшой арендованный коттедж. Жившие там пони переехали в него примерно месяц назад. Окна держали закрытыми днем ​​и ночью. Они держались особняком, спокойно платили за квартиру по почте, редко выходили на улицу и после неизбежного нападения Пинки Пай со своей вечеринкой "Добро пожаловать в Понивилль" никогда не устраивали гулянок и не принимали гостей. Однако сегодня их домик кишел пони. Пони, которые прибывали поодиночке, ни с кем не разговаривали, и их быстро и тихо проводили внутрь.

Теперь, пока день Селестии подходил к концу, в затемненном доме за столом сидело двенадцать пони. Лидер группы зажег свечу посреди стола.

— Итак, время, наконец, пришло, — начал он. — Мы планировали эту ночь несколько месяцев. Месяцы кражи записей Спелл Нексуса, сбора компонентов, внедрения среди рабочих в замке. Все сводится к сегодняшней ночи. Все ли готово для ритуала, агент Тау?

— Да, компоненты скрыты, круг выложен.

— Отлично. А цель? Агент Бета?

— Я наложил на нее заклинание слежки, когда она была в школе.

— Хорошо. Агент Гамма? Маскировку принесли?

— Что? Ах да, это же я. Э... да ... — послышался шорох ткани, когда вывалилось несколько свертков.

Последовала долгая пауза, пока все пони рассматривали маскировку, которую им предоставили.

— Я же просил достать предмет № 23, костюм "Зловещая Мантия" с "Безликой Маской", — явно раздраженно сказал лидер.

— Да ладно, Сандай Спринклз...

— Только кодовые имена, агент Гамма!

— Хорошо-хорошо, агент Альфа. Ладно тебе, те штуки стоят в три раза дороже этих!

— На кону судьба Эквестрии, а ты горсточку битов пожалел...

— Ну не хватило мне! Пришлось искать по дешевке!

"Агент Лямбда" положила копыто на плечо "Агента Альфы".

— Дорогой, это не так уж важно. И так сойдет...

"Агент Альфа" вздохнул.

— Ладно. Неважно.

Круг заговорщиков переоделся. Теперь они превратились в круг из двенадцати пони, одетых в дешевые пончо с капюшонами и жесткие картонные маски.

— Я ненавидел эти штуки в жеребячестве, — пробормотал один агент.

— Меняю маску клоуна на твою "С вовращением, Троттер"...

— Дорогой, — нерешительно спросила агент Лямбда, — это... это обязательно? Это действительно необходимо?

"Альфа" нахмурился за своей маской Пони-Паука.

— Я знаю, дорогая. Но это должно прекратиться. Уже трижды Эквестрия — весь мир — сталкивался с этой штукой, и каждый раз она ускользала. И каждые три раза она избегала правосудия и угрожала всем нам. Наши правители сострадательны, но на сей раз они позволили состраданию ослепить их. Мы должны взять всё в свои копыта.

Он положил копыто на стол.

— Сегодня ночью мы наконец уничтожим Найтмер Мун!

---

— Эм, я не хочу навязываться... но… Эм. Мы можем добраться до замка пораньше? В смысле, до наступления темноты?

Это сказала желтая, как лютик, пегаска, порхающая у двери салона, где шестерка собралась для окончательной примерки и подготовки к балу. Флаттершай за последние полчаса задала этот вопрос уже четыре раза, и даже Рэрити начала терять терпение.

— О, честное слово, Флаттершай. Мы доберемся туда целыми и невредимыми, обещаю. Мы пойдем вместе — нам просто нужно закончить подготовку до того, как наши пары придут забрать нас.

С того момента, как Рэрити узнала о бале-маскараде, она фактически взяла на себя все командование. Она уломала остальные Элементы Гармонии позволить ей управлять всеми подробностями. Ее мотивы были просты и ясны... все пони Понивилля будут там, а еще большая часть высшего общества Кантерлота, и Рэрити дважды на собственном горьком опыте познала, что ее друзья, как бы сильно она их не любила, не имели ни малейшего представления о том, как вести себя в высшем обществе. Она НЕ собиралась переживать очередную катастрофу а-ля Гала, так что лучший способ предотвратить этот инцидент — вмешаться с самого начала. На этот раз она изощренно расправилась со всеми подробностями: сконструировала их костюмы, организовала транспорт, даже пригрозила выбрать для них пары, если они сами их не найдут (что она для нескольких из них и сделала). Она заставила Эпплджек с помощью Биг Макинтоша и Бабули Смит (которая, черт возьми, хотела иметь правнуков до того, как копыта откинет) хоть ненадолго оторваться от работы и тележки с яблочной стряпней, чтобы она могла познакомиться со своей парой, и пригрозила Пинки Пай страшным возмездием, если та посмеет прыгнуть в толпу со сцены, или даже подумает о том, чтобы принести свою пушку для вечеринок.

Кроме того, убедить остальных согласиться с ее планами оказалось на удивление легко. Рэрити даже немного насторожилась.

— Скажи-ка, Флаттершай, дорогуша, — небрежно сказала она. — обычно ты проводишь Ночь Кошмаров в своем коттеджике. Даже я удивлена, что мне удалось уговорить тебя прийти…

Флаттершай приземлилась и застенчиво поводила копытцем по полу.

— Да. Но... даже дома, в теплой постельке, с моими маленькими друзьями-животными, мне не... очень весело. И немного одиноко. Я решила, что было бы неплохо прийти, только на этот, раз уж мы будем вместе, и в красивом безопасном дворце... только на этот раз, — пегаска расплылась в улыбке. — Кроме того, довольно трудно бояться Найтмер Мун, когда тебе приходилось её несколько раз нянчить.

Остальные рассмеялись.

Флаттершай не упомянула, что "Найтмер Мун" заходила к ней ранее на этой неделе, и бессовестно использовала свои большие, широкие, влажные щенячьи глазки, когда Флаттершай со страхом призналась, что планировала остаться дома.

— Но ты же тогда пропустишь вечеринку, — сказала Никс. — И мамочка очень расстроится, если ты не придешь...

Короче, Флаттершай тут же сдалась.

— Меня больш удивляют эти красавицы, — сказала Эпплджек со скамейки для копытокюра, указывая на Рейнбоу Дэш и Пинки Пай. — Вы разве разыгрывать никого не будете?

Дэш лежала на спине, пока Алоэ мыла ей шампунем гриву. Пегаска улыбнулась Эпплджек и подмигнула.

— С этим уже разобрались, хех, — сказала пегаска. — Я тут прочла одну книгу, и у меня возникла супер классная идея.

— Ты прочитала книгу? — брякнула Рэрити.

Рейнбоу Дэш нахмурилась.

— Да, прочитала. Короче, мы с Пинки заранее установили всевозможные розыгрыши по всему городу, — гордо закончила она.

— А смысл? — спросила Эпплджек. — Вы ж ничё не увидите...

— В этом-то и соль, — ответила Рейнбоу Дэш. — Я соединила все розыгрыши с фотоаппаратами. Если кто-то наткнется на ловушку, то включит камеру и попадет на фото! У меня будет целый фотоальбом с забавными картинками, и я смогу наслаждаться ими весь год. Это будет так круто!

— А поход за конфетами начнется за два часа до вечеринки в замке! — радовалась Пинки. — Времени достаточно, хоть и не так много, как обычно, но на вечеринке есть пирожные и пунш, а это тоже хорошо, но я ВСЕ РАВНО собираюсь набрать МНОГО конфет...

— Тогда ясно, почему ты нарядилась бананом, — сказала Эпплджек.

Это правда. На Пинки Пай был огромный костюм банана. Сквозь дыры были видны только ее лицо и ноги. Тут она без предупреждения промчалась через комнату. Эпплджек внезапно оказалась нос к носу с розовой пони. Пинки вытаращила на нее глаза.

— Скажи.... тебе нравятся, ммммм... БАНАНЫ? — она усмехнулась, уткнувшись носом в нос Эпплджек.

— Я отказываюсь отвечать на том основании, шо эт может меня инкриминировать, — ответила фермерша. — Отвали.

Пинки хихикнула, как сумасшедшая, и отскочила.

— Я единственная, кого беспокоит тот факт, что мы НЕ нашли ее наряд необычным? — спросила Рэрити.

— Она однажды провела весь день в костюме стога сена, — заметила Дэш. — В очках Граучо. В рубашке и шляпе.

— Справедливо, — кивнула Рэрити. Она выглянула в окно — солнце вот-вот сядет. — Пинки, ты только вернись вовремя, чтобы мы с Твайлайт сделали последние штрихи на твоем костюме.

Пинки радостно подпрыгнула и взлетела. Желтая молния, хлопнула входная дверь, и она ушла.

— Твайлайт, ты что так долго? Надевай костюм и выходи, чтобы мы могли на тебя посмотреть!

Из-за ширмы раздался саркастический голос Твайлайт.

— Выйду, как только скажешь мне, где все остальное. Куда оно делось??

— Ой, да я всего-то там-сям поправила, дорогая, — Рэрити ухмыльнулась. — А что, слишком колоритно для тебя?

— Вовсе нет, это Рейнбоу Дэш колоритная. Это уже просто скандал!

— Хех... эй, подожди-ка... — сказала Рейнбоу Дэш. Затем накинула полотенце на гриву. — Лучше этому быть КАЛАМБУРОМ, сеструха...

— Да ты знаешь, о чем я! — ответила Твайлайт. Ничто так не раздражало ее, как провал умной игры слов. — Я не могу выйти в таком виде, что подумает Инк Спот, если увидит меня такой?

— А шо тя беспокоит? — весело поинтересовалась Эпплджек. — Он уже видел тя голяка.

— ...АААгх!

Все безжалостно засмеялись.

— Да выходи уже, дорогая, часики-то тикают, — сказала Рэрити.

— Хорошо, хорошо, — ответила Твайлайт. Она обошла ширму. — Ну?

— О, Твайлайт, ты выглядишь просто прекрасно, — выдохнула Флаттершай, хлопая копытами.

Она была совершенно права. Твайлайт была одета в полуночные и серебряные цвета. Алоэ и Лотос собрали ей гриву в пучок, как у балерины. Ее задние копыта были обуты в туфельки сверкающего цвета индиго, отороченные серебряной филигранью^[1]. На передних ногах покоились тонкие серебряные браслеты с драгоценными камнями цвета индиго. Ее маскарадная маска была в форме бабочки и переходила по углам в длинные изящно изогнутые антенны. Само "платье" было данью минимализму и больше напоминало по размеру "маленькое черное платье", чем бальное платье. Словно темная полночь с искрами индиго. Оно оборачивалось вокруг ее шеи и пересекалось под её брюшком, оставляя ее плечи и спину обнаженными почти до основания хвоста, а затем превращалось в полупрозрачную юбку с оборками, которая едва — едва! — покрывала её кьютимарку. Кулон Никс висел у нее на шее, сияя, словно звезда цвета индиго, а подходящие серьги, которые Рэрити невесть откуда достала, свисали с ее ушей.

— Ого. Ты уверена, что не хочешь одолжить мою бейсбольную биту, Твай? — поддразнила Рейнбоу Дэш. — Инки как взглянет на тебя... тебе придется его отлупить, чтобы копыта не распускал!

— Рейнбоу...! — вспыхнула Твайлайт.

— О, не обращай на нее внимания, дорогуша, — сказала Рэрити. — Кажется, ей попадаются только отчаянно неотесанные жеребцы. — Из угла Дэш послышался кашель, подозрительно звучащий как "ПринцБлюблад!". Но Рэрити проигнорировала ее. — Давай, дорогуша, а теперь последний штрих.

— Ну, хорошо, — сказала Твайлайт. Она закрыла глаза и начала концентрироваться. Кончик ее рога засветился, сначала тускло, затем все ярче и ярче. Из кончика ее рога начала разворачиваться лента сверкающего света и закручиваться вокруг нее. И вот Твайлайт поднялась с земли и её окутал кокон света. Яркая вспышка света.

— Ну? Как они выглядят?

Остальные поморгали и ахнули.

— Святые угодники, — сказала Эпплджек, вставая на ноги. — Еще красивее, чем в прошлый раз.

Удивленная Твайлайт открыла глаза... и поняла, что теперь она парит, или, точнее, порхает в нескольких футах от земли. Единорожка от удивления икнула, несколько неуклюже приземлилась, и посмотрела на свои новые крылья. Теперь из её плеч росли два огромных, раздвоенных, как ласточкин хвост, крыла бабочки. Они были прозрачными, как витражи, а еще тускнели по краям до темного индиго и до насыщенного темно-синего цвета у корней. Их покрывали крошечные сверкающие блестки, создавая впечатление, будто у нее крылья, вырезанные из полуночного неба.

— О, Парусник Улисс, — сказала Флаттершай. — Очень хорошенькая бабочка. Надеюсь, мои крылья будут такими же красивыми...

Рэрити радостно взвизгнула, хлопая копытами.

— Мы всех затмим! — заявила она. Вокруг раздались звуки согласия.

— Послушай, Твай, а ты не рановато? — спросила Дэш. — В конце-концов, бал только через два часа начнется...

— Ну... — промямлила Твайлайт, краснея и возя по полу копытом. — Я хочу выйти пораньше. Это первая Ночь Кошмаров Никс, и я хочу хоть немного там побыть. А еще Инк Спот предложил проводить нас по городу, пока Никс и Метконосцы ходят по конфеты.

Поднялся хор "ооооооооооо". Твайлайт покраснела еще больше.

Раздался стук в дверь. Флаттершай пошла открывать.

— Кто там? — робко спросила она.

— Это Инк Спот, — раздался ответ. — Можно мне войти? Я пришел забрать Твайлайт.

Флаттершай улыбнулась и открыла дверь.

— Вы как раз вовремя… — пегаска остановилась на полуслове и её глаза округлились, как блюдца. — Извините, я на секунду.

Она поспешно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной...

И издала самый громкий, самый не присущий ей визжащий смех. Остальные чуть из шкуры не выпрыгнули.

— Ради всего святого, девчуль, ты чего? — спросила Эпплджек. Ответа не последовало — Флаттершай сидела, прижав копыта ко рту, а её глаза были полны радости. Пегаска мгновение отчаянно пыталась взять себя в копыта, а затем, хихикая, поднялась на ноги.

— Заходи, Инк Спот, — сказала она, открывая дверь.

— Эм, хорошо, — проговорил жеребец, заходя внутрь. — Серьезно, что это было… ого. — Он и Твайлайт переглянулись, затем посмотрели друг на друга. — Клянусь хвостом...

Причина взрыва хохота Флаттершай стала ясна. У сопровождающего Твайлайт был пробковый шлем, рубашка и шорты цвета хаки, монокль, невероятно огромные усы, закрывающие половину лица... и огромный сачок для бабочек на спине. К одному бедру была привязана книга под названием "Полевой справочник по бабочкам".

На мгновение наступила тишина. Затем Инк Спот сказал единственное, что пришло в голову:

— Кажется, мне понадобится сачок побольше.

Комната взорвалась смехом.

Когда смех наконец утих, Инк Спот ухмыльнулся, поправил пробковый шлем, и обратился к раскрасневшейся Твайлайт.

— Ну что, пойдем, моя дорогая чешуекрылая?

Твайлайт кивнула и с ямочками на щеках вышла за дверь.

Рэрити чуть ли не прыгала от ликования.

— Ооооо, все идет как нельзя отлично! — провизжала она.

Эпплджек криво усмехнулась.

— Ага. Осталось только подождать, когда все полетит к чертям.

— А это уже не оптимистично, — слегка упрекнула её Флаттершай.

Эпплджек снова усмехнулась.

— Да ладно вам. Эт ж мы. Так всегда было, и всегда будет. Но мы через многое прошли, и все равно веселились, — Алоэ и Лотос закончили плести гриву и хвост Эпплджек. Фермерша поднялась и подозрительно посмотрела на Рерити. — Кстати, ты ведь не "подправила" и наши платья, а, Рэрити?

Рэрити выпятила нижнюю губу и одарила Эпплджек самым неискренним невинным взглядом в своей жизни.

— Ты меня ранишь в самое сердце, Эпплджек, — сказала она. — Возможно, я немного поправила тут и там — нужно же было сделать так, чтобы они сочетались, верно? — Единорожка принялась заталкивать фермершу за ширму. — Как будто это так уж плохо — выглядеть привлекательно для милых молодых жеребцов на вечеринке. Давайте, чтобы мы все были одеты и готовы, когда Твайлайт вернется наколдовать нам крылья...

Глаза Эпплджек тревожно расширились — из их шестерки она уступала только Рейнбоу Дэш в том, что боялась "вырядиться" по-девчачьи. Она безрезультатно напрягла ноги. Плитка не поддалась. Рэрити с железной волей протащила ее по полу за ширму.

— Так, ну-ка погодь...

Рейнбоу Дэш хихикнула, когда Эпплджек исчезла за ширмой. Вновь появилась голова Рэрити.

— А ты особо не смейся, дорогуша, — сказала она, злобно улыбнувшись Дэш. — Ты следующая.

---

У дверей библиотеки стояли горбун и филин. Нет, это не начало анекдота, именно так Спайк провел начало Ночи Кошмаров. Он нетерпеливо притопывал ногой и таращился в окно Никс.

— Никс, быстрее, они будут здесь с минуты на минуту…

— Хорошо-хорошо, иду уже, — крикнула Никс. Она потратила несколько минут, чтобы найти мамину книгу "Краткой истории времени" и нацепить её на ремень — Динки все-таки не захотела её брать. Кобылка схватила свой пакет для конфет — старую матерчатую сумку для книг, которую ей дала мама — вылезла из окна, закрыла его за собой и спрыгнула.

Спайк сдавленно вскрикнул, но маленькая аликорн благополучно приземлилась на землю.

— Не делай так больше, — сердито сказал он.

— У меня же есть крылья, — саркастически ответила Никс.

— Еще посыпь мне тут соль на рану, — проворчал Спайк. Он еще раз взглянул на свою "сестру". — Ого, классный костюм! — Совелий согласно ухнул.

— Спасибо, — ответила Никс, слегка прихорашиваясь. Она времени даром не теряла. Кобылка порылась в куче старой винтажной одежды мамы (а также сходила за покупками в магазин винтажной одежды, и покопалась в старых отбраковках Рэрити...). На ней было трико без рукавов из бледно-голубой ткани, слабо блестящей в свете фонаря, и юбка из прозрачной белой ткани с оборками. Ее задние ноги были обуты в такие же бледно-голубые сапоги "пиратского" вида (один из старых проектов Рэрити, когда та была еще кобылкой... Когда Никс их нашла, Рэрити окрестила их "попросту ужасными" и отдала ей). Ее передние ноги были украшены несколькими браслетами "Ever-Glow" бренда "GimCrack Trinkets (tm)", а на шее висело такое же ожерелье — бледно-голубой светящийся диск на слабо светящемся шнуре. Вокруг её талии были обернуты два белых ремня в стиле восьмидесятых, а на левом бедре висел удобный для путешествий экземпляр "Краткой истории времени" ее матери. С другой стороны, на правом бедре, висели не останавливающиеся песочные часы ее матери, и песочек слабо светился в лунном свете. Ее обычная заколка для волос сменилась на простую тиару, а центральный драгоценный камень сменился циферблатом и стеклом наручных часов, которые она спасла от мусорного бака мистера Тока. Они тоже светились — благодаря светящейся в темноте наклейке.

Никс выглядела, по ее мнению, очень будущно.

— Так ты... какая-то ... принцесса времени? — попытался угадать Спайк.

Никс кивнула.

— Пони из будущего, но почти угадал, — сказала она. И указала копытом на Спайка. — А у тебя что за костюм? Ооо, Квазимодо?

Спайк посмотрел на себя. Он был одет в рваные крестьянские одежды, сделанные из мешковины, и вместо пояса он перевязался веревкой. На спине у него был огромный горб, а на голове — мшистый парик, напоминающий раздавленное птичье гнездо.

— Не совсем, — ответил он. — Снипс, Снейлз и я метим на приз за тематический костюм. А тема наша — "Франкенпони"! Муахахахахаха! — Спайк захохотал и замахал лапами. Никс хихикнула. — Снипс оденется монстром, Снейлз — сумасшедшим ученым… догадайся, кто я.

Никс хихикнула.

— Я не знаю, но наверняка ты догадываешься, — сказала она. Спайк застонал и шлепнул себя по лицу. Даже Совелий себе крылом по лицу заехал. — Да ладно, смешно же! А как же Пиви? Он останется здесь совсем один?

Спайк покачал головой и откинул ткань, которая служила ему горбом. Под тканью оказалась плетеная птичья клетка с маленьким гнездышком, в котором спокойно спал Пиви.

— Я хотел, чтобы это было дополнительное место для конфет, но решил, что не хочу оставлять Пиви одного, — объяснил Спайк и вернул ткань на место. Пиви сонно пискнул и замолчал.

— О, а вот и они. Привет, пацаны! — Спайк помахал двум бегущим жеребчикам. Это были Снипс и Снейлз. На Снейлзе были белый лабораторный халат, черные резиновые сапоги и пара очков на лбу. У Снипса был квадратный лоб Франкенпони, а по обеим сторонам шеи торчали болты. Он был одет в коричневый костюм в пять раз больше его самого, обтянутый газетой, и выглядел так, будто этот костюм разрезали и криволапо сшили. Все его четыре копыта были обуты в огромные рабочие сапоги, благодаря которым он стал почти таким же высоким, как и его долговязый друг.

— Привет, Спайк, привет, Совелий, привет, Никс, — поздоровался Снипс. — Ну что, ребят, готовы за конфетами охотиться?

Спайк рассмеялся.

— Еще как! Или мне стоит сказать "Дыаааа, хазяииин", — прохрипел он, кланяясь Снейлзу.

Снейлз хохотнул.

— Да, мой верный ассистент Игорь! Неси мне мозги!

— Ах да, чуть не забыл! — Спайк забежал обратно в дом и вернулся с кульком в одной руке и банкой под мышкой. В банке плескалась какая-то жидкость, а в самой жидкости плавало что-то розовое и мягкое.

— Это ведь не настоящий мозг? — спросила Никс, в тревоге показывая копытом.

— Не, он резиновый, — ответил Спайк. — Я купил его в магазине приколов и сунул в банку с водой. Но круто, да?

— Ой, подождите, у меня идея… — Снипс магией порылся в своем костюме и вытащил две-три пластиковых трубочки. — Открой банку и вылей воду.

Озадаченный Спайк подчинился. Снипс сломал трубочки пополам и вылил жидкость из трубочек на еще влажный "мозг".

— Так, круто, а теперь закрой и встряхни.

Спайк закрыл банку и встряхнул ее — сочащаяся жидкость, растекавшаяся по всему мозгу, начала светиться токсичным зеленым светом.

— Ух ты, круууууто, — протянули Спайк и Снейлз, глядя, как завороженные.

— Вот тебе и безумная наука, — объявил Снипс.

— Что это были за штуки? — спросила Никс.

— Светящиеся палочки, — ответил Снипс. — Мне их мама дала, чтобы мы не споткнулись ни обо что в темноте. И... ну... мы все равно не споткнемся, — он засмеялся. И то правда: мозг в банке светился ярко, как фонарик.

— Ага, теперь он блестящий, скользкий и крутой, — восторгался Спайк. Дракончик подбросил банку. — И намного легче.

Он обвязал горлышко банки шнурком и повесил её на руку, как фонарь.

— Это правда, я гений, — самодовольно сказал Снипс.

— Ага, жаль только, у нас больше нет светящейся краски, — посетовал Снейлз. — Тогда мы могли бы заляпать мне халат и сказать, что это сок монстрячьего мозга.

— Или заляпать шрамы Франкенпони Снипса и сказать, что из него сочится кровь монстра, — с энтузиазмом добавил Спайк.

Никс закатила глаза и высунула язык. Она была альтер-эго тысячелетней космической принцессы и реинкарнацией злой волшебной королевы, а также кобылкой из начальной школы, и, несмотря на все это, она уже знала Вселенскую константу: мальчики — противные.

— Ты пойдешь с нами за конфетами, Никс? — неожиданно спросил Снейлз.

Никс покачала головой.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Я жду, когда меня заберут другие Метконосцы.

— Ух ты, а в чем они тебя заберут? — с любопытством спросил Снипс.

Вооииинга, Вооииинга, Вооииинга.

Все три мальчика насторожились.

— Это что за фигня? — спросил Спайк, глядя в темноту. То, что издавало этот звук, явно приближалось. По дороге от Яблочных Акр катилось что-то большое и странно светящееся, направляясь в их сторону...

Никс посмотрела туда, куда смотрели все.

— О, за мной приехали, — радостно сказала она. — Привет, ребята! — она подпрыгнула и помахала копытом.

Вооииинга, Вооииинга, Вооииинга.

Раздался ужасный грохот, еще несколько вооииинга, десятки возбужденных голосов и... какая-то штуковина... остановилась перед библиотекой. Снипса, Снейлза и Спайка поразили беспорядочные колеса, мигающие огни, заостренные антенны и циферблаты.

— Давай, Никс, запрыгивай! У нас по плану конфеты!

— Эй, вы в таких крутых костюмах!

— Да, мне очень нравится твой мозг!

— Эээ, спасибо? — неуверенно ответил Спайк.

Никс с радостью забралась на борт этой странной штуки.

— Давай, Совелий, поехали!

Филин ухнул и запрыгнул на надежную распорку.

— Увидимся позже, Спайк, Снипс, Снейлз! Счастливой Ночи Кошмаров! — и устройство уехало, оставив позади таращащих глаза юных понивилльцев.

Снипс, Снейлз и Спайк мгновение стояли и смотрели с отвисшими челюстями. Спайк сжимал когтями свой забытый мозг.

Снипс первым вышел из ступора и сделал пару шагов вслед за уходящим хитроумным изобретением Метконосцев.

— Эй, подождите!.... А нас не подвезете?? Нуууууууу...

Глава 7

Твайлайт и Инк Спот вышли из салона и неторопливо направились к городской площади. Именно здесь всегда начинались обходы за конфетами, и поэтому все было спланировано следующим образом: дети будут переходить по городу от улицы к улице и собирать конфеты, а потом соберутся в ратуше, чтобы послушать традиционное повествование легенды о Ночи Кошмаров и отправиться в лес, чтобы оставить свою дань Найтмер Мун.

Твайлайт велела Спайку и Никс встретиться с ней там. Однако спешить было некуда — Спайк был надежным парнишкой, а Совелий внимательно следил за Никс в отсутствие Твайлайт. Она и Инк Спот шли к ратуше, болтали о том-о сём и просто наслаждались присутствием друг друга. Когда они прибыли, площадь уже начала заполняться детьми в костюмах и их сопровождающими.

Твайлайт заметила несколько знакомых лиц. Или скорее знакомые имена с НЕ знакомыми лицами? Кейки оделись… ну… пекарями, с белыми фартуками и огромными пышными шляпами. Они везли огромный пирог на тележке для выпечки — когда Твайлайт подошла поближе, она увидела, что на пироге сидят два "черных дрозда" — малыши Паунд и Пампкин, одетые в пижамки в виде птиц. Выглядели они очень мило.

— О, умно, — похвалил их Инк Спот.

Она заметила Берри Панч, подталкивающую свою дочку Руби Пинч. И снова умная мама использовала свои немногочисленные биты с пользой. Обе были украшены воздушными шарами. Берри Панч была покрыта фиолетовыми воздушными шарами и, видимо, была гроздью винограда, а на ее дочери была плетеная корзина с дырками для копыт на дне и шлем летчика на голове, а сверху была привязана кучка наполненных гелием воздушных шаров — ага, воздухоплаватель! Каждые несколько шагов возбужденная кобылка отрывалась на пару футов от земли. Ее мать крепко держалась за якорь, привязанный к корзине маленькой кобылки, и терпеливо тянула ее вниз каждый раз, когда та угрожала взлететь в воздух.

Твайлайт покачала головой — она хотела знать, как эта добрая мать и виноградарь снискала себе незаслуженную репутацию пьяницы. Кобыла отказывалась даже трогать спиртное!

— Мне нравится свежий, а не испорченный виноградный сок, благодарю покорно, — всегда говорила она.

Мэр отказалась для разнообразия от костюма клоуна и оделась вампиром. Вот только зубы она никак не могла удержать. Ее ассистентка решила выступить в роли мима и постоянно ловила зубы и возвращала их своей начальнице.

В этом году было много умных и креативных костюмов. Ее собственный костюм вызвал немало комплиментов. И, кажется, было немало пони, которые выбрали подход "по дешевке" — Твайлайт заметила нескольких в дешевых пластиковых пончо и масках с резиновыми ленточками, которые казались слишком эндемическими для этого сезона. Как компания, создавшая эти ужасные штуки, до сих пор бизнеса не лишилась...?

Единорожка огляделась.

— Я нигде не вижу Спайка, Никс или Метконосцев, а ты?

Инк Спот вытянул шею, глядя в другую сторону.

— Боюсь, что нет, — ответил единорог. Он показался ей немного обеспокоенным. — Может, пойдем к библиотеке, попытаемся встретить их по дороге...?

Твайлайт улыбнулась.

— Нет, уверена, они в порядке. Спайк — хороший "старший брат", да и Совелий тоже с ними. Они наверняка готовятся и просто задержались.

— Ты уверена...? — осторожно спросил Инк Спот.

Твайлайт кивнула.

— Они ведь говорили что-то о грандиозном вступлении.

Вооинга, вооинга, вооинга....

Твайлайт и Инк Спот насторожились.

— Ты слышал(а)...? — сказали они друг другу.

---

Никс и другие крылатые жеребята хлопали крылышками, ускоряя МеткоМобиль 2 по дороге к городской площади. Земные пони отвечали внутри за педали, а единороги приводили его магией в движение. По общему согласию, за руль посадили Скуталу.

Снипс, Снейлз и Спайк держались изо всех сил. Автостопом с Метконосцами.... плохая идея.

Эпплблум следила за носом и кормой. Впереди показались огни городской площади Понивилля.

— Всё, мы достаточно близко подъехали, Пип! — крикнула Эпплблум. — Давай сухой лед!

Пип крикнул с нижней палубы: "Так точно!" и опрокинул лейку в холодильник, наполненный сухим льдом. Он и Динки начали работать с мехами, которые качали туман сухого льда. Из-под автомобиля начал клубиться туман.

— Снипс, Снейлз, Спайк, извините, вам придется слезть, — сказала Эпплблум троице, которая в данный момент висела на заднем бампере. — Вы не соответствуете нашему костюму.

— Ладно, тогда остановитесь тут... — попросил Спайк.

— Сорян, не выйдет. Это слишком долго, — ответила Эпплблум. — Вам придется прыгать.

Мальчики вытаращились на нее:

— Что??

Им не дали времени подумать: из ниоткуда появились копыта кобылок и ткнули их под ребра, заставляя всех вскрикнуть и потерять равновесие. Они с криком упали с кузова машины...

...и благополучно приземлились на ноги. Мальчики огляделись — они остались-таки невредимыми.

— Ха, не ожидал, — сказал Снипс. Послышался стук и хлопок, и красная повозка Снипса и Снейлза плюхнулась на тротуар позади них.

— Чесслово, ребят, — крикнула им Эпплблум. — мы едем всего-то пять миль в час...!

---

Твайлайт и Инк Спот — да и все присутствующие на площади — смотрели, как в их поле зрения появилось странное изобретение. Высотой оно было примерно с пони, только в три раза длиннее и вдвое шире, и полностью покрыто картоном, окрашенным в серебряный цвет. В задней части была приподнятая боевая рубка. Устройство освещалось как изнутри, так и снаружи — в разных местах были прорезаны отверстия и окна, покрытые цветным целлофаном, а снаружи была мигающая гирлянда, очевидно, похищенная с ничего не подозревающей елки. Снаружи также имелись трубки, шкалы, датчики и измерители. На обеих сторонах были ярко-красные стрелки, одна с надписью "прошлое" и указывающая назад, другая с надписью "будущее" и указывающая вперед. Стрелки с надписью "прошлое" мигали — Твайлайт сочла довольно умным то, как последовательно мигали освещающие их красные огни. Последними штрихами стали два подсвеченных спереди и сзади циферблата часов, стрелки которых, как заметила Твайлайт, вращались назад, и светильник в виде машины с жевательной резинкой на крыше. Из-под плинтуса вокруг основания клубился туман, и из двух торчащих, как дымовые трубы, с крыши, рожков Виктрола, исходили странные, звонкие звуки и другие неописуемые шумы, как будто художник-фантаст решил повеселиться.

Машина времени — так было написано с одной стороны ярко-красной краской — один раз объехала площадь, прежде чем въехать в центр. Она дважды повернулась по кругу, а затем остановилась. Понивильцы последовали своим инстинктам и предоставили ей большое личное пространство, нервно глядя с расстояния добрых десяти футов.

Откинулась боковая панель размером с дверь, пролив на площадь еще больше тумана и света. Окна распахнулись, и показались девять голов жеребчиков и кобылок.

— Привет из БУДУЩЕГО! — крикнул кто-то.

— МЕТКОНОСЦЫ-ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ВО ВРЕМЕНИ, УРА!

Последовал смех и даже несколько аплодисментов, когда пресловутая компания выскочила из своей "машины времени". Даже мэр присоединилась.

— Браво, молодцы — пфу ты, Дискорд бы побрал эти зубы... ах, спасибо — отличное шоу, Метконосцы! Помните, сегодня особенная Ночь Кошмаров... Принцесса Луна собственной персоной собирается провести торжественное открытие своего нового дворца.

Последовали вежливые аплодисменты.

— В ознаменование этого события она проводит во дворце грандиозный бал-маскарад, и приглашены все жители Понивилля!

Аплодисменты стали более восторженными.

— Остальная часть замка будет превращена в дом с привидениями, а в столовой устроят вечеринку для жеребят... — раздались определенно восторженные возгласы жеребят. — Итак, всем жеребятам не забыть вернуться сюда через два часа, чтобы послушать Легенду о Ночи Кошмаров, а затем подняться в замок принцессы Луны на празднование Ночи Кошмаров!

Все зааплодировали, а молодежь приготовилась идти за конфетами.

Метконосцы слонялись перед Твайлайт и ее парой — та некоторое время видела только неон, козырьки и блестящую ткань, прежде чем начала визуально разбирать их.

— Креативная компания, да? — усмехнулся ей Инк Спот.

Твайлайт пришлось согласиться. Она никогда не видела столько вариаций на тему "Путешественник во времени", а она прочитала почти каждую историю этого жанра, что у неё имелась. На Пипе были аквариум в виде шлема, огромные луноходы и что-то смахивающее на каминные часы на шее, напоминающее пейтраль. Его подружка Динки, напротив, оделась в более викторианскую одежду: пиджак, шейный платок с рюшами и цилиндр — причем с огромными карманными часами, прикрепленными к ремешку. Из кармана пиджака у нее торчала карта с надписью "История Вселенной". Рамбл был великолепен в костюме, полностью сделанном из серебряного ламе^[1], в очках для плаванья и в том, что выглядело как цифровые часы, на его груди. Эпплблум, кажется, была наполовину роботом, потому что её передняя и задняя нога были заключены в гибкие серебряные трубки, а ее обычный красный бантик сменился огромным серебряным ключом (и, конечно же, к ее "здоровой" передней ноге были привязаны часы....). Наряд Свити Белль состоял из "колец Сатурна", которые были прикреплены к её животу и болтались вокруг ее головы и лодыжек, а на голове была пара дили-бобберов с блестками. На шее у нее были часы с подвеской. Траффл был одет в золотое ламе и шляпу из фольги в форме пирамидки, а на Твист были шляпа "дево" и пояс из мигающих красных огней. А на Скуталу были... черное трико, искусно порванное в разных местах, повязка на глазу, белая повязка на голове и грива, как у панка...

Твайлайт громко рассмеялась. Увидев озадаченный взгляд Инк Спота, она сказала:

— Шутка для своих, я тебе потом расскажу.

Затем она снова огляделась в поисках Никс...

— Ой, мамочка, ты такая красивая!

Твайлайт обернулась. А вот и Никс, в бледно-голубых и полуночных одеждах, с бирюзовыми глазами, светящимися изумлением. Твайлайт улыбнулась, дрогнув крыльями.

— И ты тоже, дорогая, — сказала она, когда ее дочь подошла обнять её. — Такой чудесный костюм...

Никс наклонила голову и стала застенчиво возить копытцем по земле.

— Рэрити помогла мне, — призналась она.

— Ну, это все равно твоя работа, и ты выглядишь в ней абсолютно прекрасно, — настаивала Твайлайт.

— В самом деле. Что мать, что дочь, — сказал Инк Спот с улыбкой. Никс покраснела, как роза.

...Затем она моргнула и посмотрела на Инк Спота. Затем она посмотрела на свою мать. И снова на Инк Спота. И осела на землю, визжа от смеха. Парочка тут же поняла, над чем она смеется, и закатила глаза.

Никс удалось подняться на ноги, хоть она все еще хихикала.

— Большая же банка тебе понадобится, чтобы отнести ее домой...! — сказала она, злобно ухмыляясь.

— Ах ты! — воскликнула Твайлайт, наполовину игриво шлепнув ее по крупу. — Хватит уже!

Инк Спот только усмехнулся сквозь искусственные усы.

— Думаю, нас будут преследовать анекдоты об этом всю ночь, — вздохнула Твайлайт.

— Возможно, дольше, — согласился Инк Спот.

— Я думала, вы отправитесь в замок на встречу с принцессой, — сказала Никс.

Твайлайт прижалась к ней.

— Принцессы подождут, — ответила она. — Вечеринка начнется через два часа. Кроме того, я не хочу пропустить твой первый поход за конфетами.

Никс счастливо улыбнулась.

— Хочешь посмотреть на нашу машину времени?

— Еще как хочу, — ответила Твайлайт. Никс радостно вскочила и повела ее к грозной машине.

— Ху.

Инк Спот вздрогнул и обернулся.

— О, привет, Совелий, — поздоровался книжный торговец. Филин сидел позади него на пне. Библиотечный филин (как всегда) незаметно покинул свое место в машине времени Метконосцев и улетел, пока никто не обращал на него внимания. Он смотрел на Инк Спота расчетливыми глазищами.

— Ху, — сказал он утвердительно.

— Я должен ей сказать? О чем? — не понял Инк Спот.

— Хууу.

— А. Это, — Инк Спот нервно хмыкнул. — Ну, может быть... но...

— Ху. Ху.

— Да, я знаю, что честность — лучшая политика, но… нет. Ты прав.

— Ху?

— Ну, конечно, скажу. Просто…

Инк Спот взглянул на прекрасную кобылу. Та засунула голову в дверь "машины времени" и одобрительно восклицала, когда Никс указывала на разные особенности.

— ...Просто не сегодня. Не хочу портить ей вечер... Завтра. Обязательно.

— Ху, — Совелий скептически посмотрел на него.

— Я серьезно! — воскликнул Инк Спот. — Даю слово. Я ей скажу завтра.

— Ху.

---

Зазвенел дверной звонок. Персиммон Джус застонала и пошла открывать дверь. Она ненавидела этот праздник. В общем-то она ненавидела все праздники, но этот, похоже, действовал ей на нервы больше всего. Она не любила детей, не любила конфеты и не любила раздавать милостыню.

Она открыла дверь. За ней стояли трое жеребят, нетерпеливо протягивающие свои пакетики для угощений.

— Сладость или га...

Персиммон Джус тут же рявкнула:

— Сколько раз вам говорить, попрошайки паршивые? Я не раздаю конфеты жеребятам, особенно таким жалким нищебродам, как ВЫ! ВОН С МОЕГО КРЫЛЬЦА!

И она с грохотом захлопнула дверь.

Трое жеребят стояли, уставившись на дверь. У Динки начали слезиться глаза.

— Не расстраивайся, Динки, — сказал Пип, похлопывая ее по плечу. Затем хмуро посмотрел на дверь. — Злобная старая кляча...

— Ладно, это конец улицы, — сказал Рамбл. — Вернемся к фургону.

Все трое побежали обратно к Машине Времени.

Метконосцы не просто спланировали эту ночь. Они сформулировали такую боевую стратегию, что сам Наполеон стал бы обливаться холодным потом. Вместо того, чтобы всюду рысить, они проезжали на Машине Времени по каждой улице, спешивались, разбивались на группы по двое и трое, в зависимости от количества домов, и разбегались по домам. Затем они обходили улицу в стиле конвейерной ленты, тащили свою добычу обратно к Машине Времени, бросали свои маленькие пакетики в БОЛЬШИЕ пакеты внутри фургона, отмечали улицу на карте, а затем ехали к следующему углу улицы. Короче, бесплатные конфеты они добывали с потрясающей эффективностью.

Однако когда дело доходило до жадин, жеребята проявляли себя в лучшем свете.

Скуталу сидела в "вороньем гнезде" машины времени, жевала лакричную палочку и старалась выглядеть круто.

— Есть что сообщить? — спросила она, когда троица подошла.

— Да, последний дом слева. Не дала угощений, и накричала прямо в лицо Динки.

— Злобная старая ворчунья, — согласился Пип.

Скуталу ухмыльнулась.

— Лады, тогда за работу.

Она нырнула в боевую рубку и вернулась с огромным баллоном аэрозоля в одном копыте и пачкой рулонов туалетной бумаги в другом.

— Что скажете — крем для бритья или туалетная бумага?

— ЧТО вы собираетесь с этим делать? — воскликнул кто-то. Жеребята подпрыгнули и обернулись — это была Твайлайт Спаркл, городская библиотекарша. Каким-то образом она подкралась к ним так, что никто из них не услышал. Единорожка подошла к Метконосцам как раз в тот момент, когда Скуталу вытащила туалетную бумагу. Она посмотрела на них с назойливостью взрослого.

Пип, не обращая внимания на протоколы Ночи Кошмаров, все выдал.

— Да мы там одной бабульке хотим дом забросать ТБ, — сказал он, указывая своим лазерным пистолетом. Все остальные жеребята застонали и врезали себе по лицам.

Твайлайт озадаченно нахмурилась:

— ТБ...? А что это?

Скуталу многострадально посмотрела на нее:

— Ты шутишь?

— Нет, юная кобылка...

Скуталу закатила глаза.

— Это когда ты разбрасываешь рулоны туалетной бумаги по всему дому и образовываешь большой бумажный клубок, — объяснила она. — Это самый старый розыгрыш на Ночь Кошмаров?

— Что? Но это же ужасно! Беспорядок же будет жуткий!

Инк Спот покашлял.

— В этом-то и смысл, дорогая, — весело пробормотал он. — Неужели ты в своем Кантерлоте не ходила за конфетами?

— Конечно, ходила, — ответила Твайлайт. — Каждую Ночь Кошмаров с группой хорошо воспитанных жеребят в сопровождении взрослых.

— Ага. Значит нет, — весело пробормотал Инк Спот. Твайлайт фыркнула, но ничего не сказала.

— Эй, Ночь Кошмаров же! — продолжила Скуталу. — Сладость или гадость. Она выбрала "гадость". К тому же, она накричала на Динки!

— Проблемы нужно решать не так, — упрекнула её Твайлайт Спаркл. — Какой это был дом? — Жеребята показали. — Пойдем со мной, Никс: я хочу, чтобы ты это увидела и запомнила.

Твайлайт направилась к дому — Никс послушно поплелась за ней.

Твайлайт жестом пригласила Никс встать у подножия крыльца и поднялась к входной двери. Затем позвонила в звонок. Дверь открылась — желтая пони с кислым лицом и горчично-зеленой гривой впилась в неё взглядом. Твайлайт прокашлялась и начала говорить:

— Прошу прощения, мэм, но я...

Без всякого предупреждения кобыла с кислым лицом выплеснула ведро воды прямо в лицо единорожки. Твайлайт застыла — с неё капала вода и она задыхалась от шока. Кобыла удовлетворенно фыркнула и захлопнула дверь перед носом Твайлайт.

Никс стояла, выпучив глаза и глядя, как Твайлайт промаршировала обратно по ступенькам крыльца. Не говоря ни слова, она пошла обратно к Скуталу и фургону. Скуталу не сказала ни слова — она просто перекатывала лакричную палочку из одного уголка рта в другой, приподняв бровь.

— Что ж, — сказала Твайлайт, откинув мокрую гриву назад, — вот вам советик, дети: туалетная бумага очень хорошо липнет, если её намочить. Просто намек... — и она направилась туда, где стоял Инк Спот.

Жеребца трясло, так он старался не рассмеяться. А Совелий не сдерживался. Он хохотал, беспомощно цепляясь за спину Инк Спота.

Никс чуть было не засмеялась, но успела подавить смех.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я этого не видела и не запоминала? — сказала она дрожащим от радости голосом.

Твайлайт заворчала, пока ее жеребец начал высушивать ее магией. Хихикающая Никс последовала его примеру и принялась поправлять влажные волосы матери.

— Не тот урок, который я хотела преподать, — буркнула Твайлайт.

Пока они стояли, к ним подошли Спайк, Снипс и Снейлз. Они вытирали лица бумажными полотенцами.

— Привет, ребята, как дела? — спросил Спайк.

— Эм... да так... А с вами что приключилось? — Твайлайт уклонилась от ответа.

— Да наткнулись на один из предустановленных розыгрышей Рейнбоу Дэш, — ответил Спайк.

— Берегитесь дома номер одиннадцать на следующей улице, — сказал Снейлз. — Там фонари из тыкв блюют кремом для бритья.

— Фуууу, — одновременно скривились Твай и Никс.

— Так что здесь происходит? — спросил Спайк. — Сладость или гадость?

— Кое-что познавательное, — усмехнулся Инк Спот. — Смотрите.

Твайлайт обернулась и увидела, что Метконосцы раздают водные пистолеты, в то время как Скуталу и Эпплблум установили что-то вроде воздуходувки на крышу Машины Времени. К её морде была прикреплена вешалка для туалетной бумаги с большим рулоном.

— Лады, пони, план всем известен, поехали! — крикнула Скуталу. Жеребчики и кобылки влезли в машину времени и начали крутить педали.

Фургончик покатился по улице, стремительно приближаясь к дому старухи. Скуталу включила воздуходувку. Рулон бумаги мгновенно начал раскручиваться в воздухе и обрушился на дом. Через мгновение дом покрылся волнами белого цвета.

— Вот это умно, — сказал Инк Спот с искренним восхищением. — А у меня с корешами уходило на это больше часа...

Как только дом был окутан бумагой, окна Машины Времени распахнулись, и из них высунулись водяные пистолеты. Бумагу начало заливать струями воды, превращая их в липкую кашицу. Они стучали по дверям и окнам — если Персиммон Джус не знала, что происходит, то скоро подойдет к двери и все поймет. Скуталу на всякий случай выстрелила из установленной рогатки парой воздушных шаров с кремом для бритья, покрыв весь этот беспорядок пеной.

— МЕТКОНОСЦЫ СКВИТАЛИСЬ, УРА! — и, свернув за угол на высокой скорости, они поехали к следующему кварталу.

Твайлайт безнадежно покачала головой, а Никс беспомощно засмеялась.

— Сцену построить не могут, сшить платье или починить стол — тоже, — сказала она, — но попроси их сделать что-нибудь на Ночь Кошмаров, и они тут же становятся Старсвирлами Бородатыми...

Открылась дверь. Раздался возмущенный визг.

— Так, а что теперь? — спросил Инк Спот.

Твайлайт усмехнулась.

— Эм, мои предварительные исследования показывают, что это та часть, где мы бежим!

Хихикая, словно шаловливая школьница, она бросилась наутек. Инк Спот и Никс — за ней. Спайк, Снипс и Снейлз сразу поняли, куда ветер дует.

— Эй, нас подождите! — они устремились вслед за убегающими пони так быстро, как только им позволяла заполненная добычей повозка.

Глава 8

Тем временем в новом Дворце Луны приготовления шли очень даже предсказуемо.

То есть, королевский персонал конкретно психовал.

Принцесса Луна нарезала круги, проверяя, все ли идет, как надо. К несчастью для ее душевного спокойствия и хорошего настроения, два выбранных ею помощника, Помп и Сёркумстенс, ходили за ней чуть ли не по пятам и постоянно озвучивали свой список жалоб.

— Ваше Высочество, мы просто обязаны возразить! — повторял один из двух пони, следовавших за Принцессой Луной.

Луна отвернулась от официанта, с которым разговаривала, и посмотрела на эту парочку. Они оба были бледно-кремового цвета, с тщательно уложенными светло-коричневыми гривами и короткими, тщательно подстриженными усами. Оба были одеты в одинаковые фалды^[1], жилеты, каммербанды^[2] и галстуки, каждый уголок был тщательно загнут и выглажен, каждая пуговица отполирована, ни единый волосок не торчал, все идентично, даже их помятые носовые платки. Фактически они были братьями-близнецами, похожими, как две капли воды, даже по кьютимаркам (корона и скипетр), и их было бы невозможно различить, если бы не одна деталь: один был пегасом, а другой — единорогом.

Но не поверите — даже в этом случае Луна забывала, кто из них кто.

— Да, я прекрасно о сем осведомлена, — саркастически ответила им Луна. — Вы только и делали, что возражали, с тех пор, как я объявила о своих планах на сей вечер.

Братья сурово и упрямо посмотрели на нее сквозь одинаковые монокли. Луна сдержалась и вздохнула. В конце концов, именно она наняла их себе в помощь.

— Хорошо, молвите свое слово.

Помп и Сёркумстенс переглянулись. Пегас заговорил первым.

— Ваше Величество, позвольте нам говорить начистоту. Это — торжественное открытие Вашего нового дворца. Как мы поняли, Вы пытаетесь выйти из тени своей сестры и показать, что Вы отдельная от нее сущность и правитель Эквестрии. Что обычный пони может обратиться к Вам так же легко, как и к Вашей сестре, что они могут точно так же на Вас положиться.

— И? — спросила Луна.

— И, — продолжил его брат-единорог (Помп? Сёркумстенс? Тартар их подери, уж она сделает татуировки их имен прямо на их кьютимарках!). — Мы думаем, нет, мы уверены, что эта... карнавальная атмосфера... не посылает нужное сообщение.

— Карнавальная атмосфера? — переспросила Луна. — И... сие сообщение... почему же оно не нужное?

— Ваше Высочество, менее чем через два часа в этот дворец прибудут на званый вечер многие из сливок общества и знати Кантерлота... — сказал один из них. Другой продолжил с того места, где тот остановился. — ...а Вы на то же самое время пригласили все население деревни земных пони. И когда эти две группы встретятся…

Братья одновременно вздрогнули.

— И это еще не все, — сказал единорог. — Музыка, развлечения, костюмы, еда… все это… наименьший из наименьших общих знаменателей! — закончил он. — Этого ведь можно ожидать от обычных карнавальных развлечений.

— Только представьте себе, как обидятся многие из дворян, если им придется контактировать с лавочниками и сельхозрабочими и есть оладьи и карамельные яблоки, как каким-то деревенским мужланам...

— ДОВОЛЬНО! — рявкнула Луна, топнув копытом так сильно, что под ним треснула плитка. — А я-то была о вас боле высокого мнения! — Надо отдать им должное, ни один из братьев не вздрогнул. — Какое высокомерие и эгоизм. Неужто вы изволите ставить себя выше пони сей деревни? Сих пони, чья работа украшает ваши спины и столы и наполняет ваши животы? Среди которых живут Носители Элементов? Тьфу на вас, ибо для вас должно быть честью причислять сих "деревенских мужланов" к своим родичам.

Братья снова посмотрели друг на друга и их лица немного смягчились. Помп (единорог, на этот раз она была уверена) заговорил.

— Приносим свои извинения, Ваше Величество. Будьте уверены, мы не разделяем отношения некоторых дворян к простонародью. Но Вы с этим отношением столкнетесь. Дворянство будет шокировано, и они могут не поддержать Вас в будущих начинаниях.

— А мы хотим помочь Вам этого избежать, — продолжил его брат. — Если бы Вы дали нам немножко свободы в организации...

— А вы не задумывались, — внезапно терпеливо и спокойно сказала Луна, — что я могу не желать их поддержки? — Помп и Сёркумстенс опешили. — Я — Принцесса Луны, и неважно, как величают меня лорды. Я поднимаю Луну, и неважно, признают ли они мое бытие — они мне не в надобность. И я буду продолжать сие дело даже после того, как их дома превратятся в пыль, а их гордые имена канут в небытие, а их титулы перейдут к другим. — Луна отвернулась и поглядела вдаль. — Нет, мне не в надобность их вера, ибо это они нуждаются в моей вере... и гораздо больше, хотя они сего не ведают, они — и я — нуждаются в вере и товариществе со стороны "простонародья", кое они так презирают.

— А теперь сопровождайте меня и слушайте, — Луна снова пошла по коридору, осторожно огибая рабочих, бегающих туда-сюда и выполняющих последние поручения. — Я надеюсь, вы осведомлены о легенде о Дне Согревающего Очага.

Оба брата забормотали в знак подтверждения.

— Позвольте заверить вас — сие абсолютнейшая галиматья.

Оба брата от удивления уронили монокли.

— О, общие положения в основном верны, но суть рассказа искажена. Представлялось, что конфликт между тремя кланами был разделен поровну, причем каждый был в равной степени виноват. Но мне лучше знать — как и Селестии, хотя в последние дни она позволила сей цензурной версии распространиться, как... — она снисходительно помахала копытом. — ...как своего рода притче о гармонии. — Луна фыркнула. — Но забытые грехи и история рано иль поздно повторятся.

Истина сказки заключается в том, что баланс был далеко не равным. Пегасы управляли всей погодой и командовали небом со своими армиями. Единороги правили с гор и владели Солнцем и Луной. В то время как земные пони имели лишь дар выращивания и ухода за животными... Вы искренне воображаете, что земные пони стояли на равных с теми, кто командовал днем и ночью, природными силами, гневом штормов и искусством войны с неба?

Любой историк, по крайней мере в мое время, знал, что сия история не соответствует действительности. И любой пони, обладающий здравым смыслом, видел, что земные пони были под властью двух других племен.

Сия истина была подтверждена несколько месяцев назад исследователями Кристальной Империи.

Земные пони были всего лишь крестьянами и рабами единорогов и пегасов. Земные пони прибыли в Эквестрию на два года раньше других. И не Кловер Премудрая, а земные пони, с секретами их магии, спасли племена пони от смерти от копыт виндиго.

Помп и Сёркумстенс оба вытаращили зенки от этого откровения, но еще они обнаружили, что были не так уж и удивлены... в глубине души они всегда подозревали, что настоящая история Дня Согревающего Очага была совсем отличной от существующей.

— Правдивая история Дня Согревающего Очага еще не дошла до обычных пони. Рассказы о том, как мы ошиблись в собственной истории, редко продают праздничные поделки и угощения, — фыркнула Луна. — Так называемые ученые до сих пор спорят и конфликтуют о том, что было доказано вне всяких сомнений. Со следующим Днем Согревающего Очага, когда вся правда будет открыта для всей Эквестрии, наши учебники истории радикально изменятся.

— А... в чем мораль Вашей истории, Ваше Величество? — наконец спросил Помп.

— А мораль, заботливые мои помощники, в том, что мы уж больно близки к повторению грехов прошлого, — сказала Луна. — Я вернулась недавно, но достаточно долго пробыла, чтобы увидеть, что у нас разделенное королевство — и не между днем и ночью. У нас постоянно растет класс элит, знати и возвышенных имен. Они напыщенные, высокомерные и полностью отделены от тех, кому они были назначены служить. Они снисходительно смотрят на тех самых пони, которые кладут им одежду на спину и еду в рот. — Она оглянулась. — Более того, эти пони, "простые пони", смотрят с негодованием на Кантерлот и "высшие классы". Они считают, что у них нет права голоса, который можно было бы услышать сквозь подхалимаж, лесть и влияние элиты.

— Неужели все настолько плохо, Ваше Величество? — спросил Сёркумстенс (или Помп?), взмахивая крыльями. — Согласен, между классами определенно есть небольшие прения...

— Прения? Вам перечислить случаи? Помните Гала, который проводили два года назад? Как принц Блюблад — сей живой пример для бесполезных пони — злоупотребил Элементом Щедрости? Как Элементу Смеха стало до слез скучно и её отругали за попытки добавить веселья к процессу? Как Верность избегали, над Честностью насмехались за ее "деревенскую" еду, а Доброту оставили бродить в одиночестве по садам из-за отсутствия приема со стороны пони и животных?

Или о том, как Щедрость, несмотря на то, что она была благородного ремесла и несколько раз приложила копыто к спасению Эквестрии, подвергшись насмешкам со стороны высших каст, решила, что должна ложно представить себя, дабы защитить себя и своих друзей от оскорблений и презрения верхней элиты?

Или свадьба нашей племянницы Кейденс? К нам вторглась армия перевертышей... и вторжение чуть не увенчалось успехом, потому что персонал, солдаты и даже Элементы Гармонии сочли совершенно естественным словесное оскорбление и неуважение со стороны одного из членов королевской семьи.

Нет, Помп и Сёркумстенс, хрупкая чувствительность знатных классов меня не коробит. Я нашла свой новый дом здесь, во Дворце Луны, в Понивилле, где "простые" пони, что составляют плоть и кость сего королевства, несмотря на мою устрашающую репутацию, оказали мне больше доброты и радушия, чем все официозные аристократы вместе взятые.

Да и благородным сословиям не помешало бы устроить разгулье вместе с обычными пони, — Луна фыркнула. — И в кои-то веки вытащить занозы из задниц... — добавила она, бормоча и супясь.

Монокли обоих братьев снова выскочили из-за этого довольно вульгарного заявления. Они уставились на свою принцессу, пока та уходила по коридору, затем друг на друга. И в ужасе покачали головами.

— Это же будет катастрофа, как на Гала... — сказал Помп.

— Раз в десять, — добавил Сёркумстенс.

— Раз в сто, — согласился Помп.

— Что будем делать?

— Кричать, паниковать, бегать, метаться, как сумасшедшие?

— Может быть, позже. А пока у меня две мысли: во-первых, мы дали клятву помочь принцессе, даже если она думает, что помощь ей не нужна. А во-вторых, гораздо легче получить прощение, чем разрешение.

— И что ты предлагаешь?

Единорог постучал по подбородку.

— Возможно, нам удастся избежать полной социальной катастрофы, если мы внесем несколько... перестановок. Тронный зал в этом дворце ведь находится рядом с главным бальным залом...

Глава 9

— ВОТ УЖ УЛОВ ТАК УЛОВ!

Прошло около двух часов, а кобылки и жеребчики Понивилля даром времени не теряли. Теперь в деревне не было ни одного жеребенка, который не был нагружен огромным мешком со сладостями и угощениями всех мастей. Метконосцы вырвали себе особенно крупную награду: их сочетание быстрой транспортировки и безжалостного умения выпрашивать конфеты позволило им обойти почти вдвое больше домов, чем любой другой группе жеребят. Они наконец остановились на несколько минут, чтобы осмотреть свою добычу… к большому облегчению Твайлайт.

— О Боже, наверняка скоро начнется, — раздражалась она. — У кого-нибудь есть время?

Метконосцы, включая ее дочь, перестали считать конфеты и уставились на нее. Затем посмотрели друг на друга. И ухмыльнулись.

— Хммм, да я даже и не знаю... Ты знаешь, который час...?

— Нее, не знаю.... А ты?

— Неаааа...

Все это сопровождалось размахиванием копыт, тычками и поднесением к ушам различных наручных, карманных часов и будильников.

Инк Спот чуть не подавился усами.

— Смешно. Очень смешно, — сказала Твайлайт хихикающим жеребятам. Инк Спот сжалился над ней и показал ей свои часы. — О, Боже мой! Мне нужно вернуться в салон и наложить заклинания на остальных… — Она нежно прижалась к Никс. — А ты одна будешь в порядке...?

— Мааам, — закатила глаза Никс.

— Хорошо, хорошо, — уступила Твайлайт. — Просто держись ребят, как только рассказ закончится, вас всех отведут в замок — возьми с собой Совелия — и мы встретимся там…

— Ладно, мама, иди, а то опоздаешь, — сказала Никс, подталкивая мать к Инк Споту. Твайлайт неловко рассмеялась и сдалась.

— Пока, милая, я люблю тебя! — крикнула она через плечо.

Никс помахала копытом.

— Я тебя тоже, мама!

— Я тибя тозе, мамоцка, — кто-то насмешливо хихикнул позади нее. Раздался смех пары кобылок. Никс обернулась — ну а кто еще это мог быть, кроме Даймонд Тиары и Сильвер Спун. Кобылки шли по дальней стороне улицы: обе были одеты в дорогие костюмы принцесс, украшенные бижутерией, с высокими конусообразными шляпами и развевающимися вуалями. Платья, кажется, были из настоящего шелка, и у Никс возникло болезненное подозрение, что украшения тоже не были такими уж костюмными. Они стояли и хихикали в копытца над Метконосцами и, в частности, над Никс.

Скуталу недоверчиво уставилась на них из вороньего гнезда на Машине Времени.

— Блин, у вас сценарий имеется, что ли? — спросила она.

— Не, эт магия, — сказала Эпплблум. Она подкручивала болт под Машиной Времени. — Стоит мне только подумать, шо сегодня хороший день, как они тут же появляются, как корь какая-то.

Тиара фыркнула и вздернула нос.

— Не обращай на них внимания, Сильвер Спун, — сказала она. — Чего еще можно ожидать от кучки...

— Пустобоких, — монотонно пропели все Метконосцы, подражая ей. Тиара остановилась на полуслове и нахмурилась. Метконосцы захихикали при виде ее выражения лица.

— Серьезно, Даймонд Тиара, — сказала Скуталу. — Придумай уже что-нибудь другое.

— Да, у меня кукла побольфе тебя флов знает, — сказала Твист. Все засмеялись.

— Да ну? А она может сказать "идет Саша по шоссе и сосет сушку"? — ухмыльнулась Тиара. Улыбка Твист исчезла, как будто растаяла.

— Ага, так и знала, что это тебя "фаткнет", — сказала Тиара. Сильвер Спун засмеялась. Тиара начала обходить Метконосцев и их Машину Времени, делая вид, что осматривает их.

— Ну что ж, Метконосцы не меняются, — сказала она, трагически вздохнув. — Кучка коротышек-оборванцев...

Динки съежилась, а Пип ощетинился.

— Плакс, ссыкунов...

Траффл закусил губу и покраснел, но ничего не сказал.

— Пустобоких и бедняков из богадельни...

Кобылка покачала головой с притворной жалостью.

— Действительно, трагедия. Да вы только посмотрите на них... — она ​​указала копытом. — Им пришлось рыться в мусорных баках, чтобы сшить себе костюмы, да еще и всю ночь в мусорном ведре кататься…

Метконосцы начали злиться, но никто ничего не предпринял. Жеребчики ничего не могли поделать, потому что девочек бить нельзя, а кобылки ничего не могли поделать, потому что девочки не дерутся. И эти две паршивки это знали. Они могли говорить и делать что угодно — если кто-нибудь их хоть копытом тронет, им всего-то нужно будет побежать со слезами к своим богатым папам, и тогда будет совсем невесело.

Никс вышла вперед. В большинстве случаев насмешки и колкости Даймонд Тиары и Сильвер Спун её не коробили. В большинстве случаев. Но сегодня она была напряжена из-за того, что не выспалась, и из-за тревожных переживаний, которые терзали ее сознание, и она просто не была в настроении сносить этих дрянных неженок и их мерзкие-резкие замечания. У Никс не было умных слов или подколов. Она никогда их не использовала — они ей не давались. Она просто сказала:

— Оставь нас в покое, Даймонд Тиара.

— Заставь меня, — ухмыльнулась Тиара.

Никс сердито посмотрела на нее и снова шагнула вперед.

— Оставь нас в покое, Даймонд Тиара, — повторила она. В ее голосе появилось жесткое эхо — Никс поняла, что ее рог слабо светился. Судя по страху на лице Тиары, она тоже заметила. Противная земная пони и ее подхалимка попятились. Воздух стал густым и тяжелым.

Никс поспешно подавила магию, слегка вздрогнув. Нет, она не хулиганка. И никогда ею не станет.

Тиара фыркнула, восстанавливая свое высокомерие.

— Или что, Липовая Пони? — поинтересовалась она.

Никс опешила.

— Липовая Пони?

— Да-да, — поддакнула Сильвер Спун. — Все знают, что ты на самом деле не кобылка. Ты просто притворяешься, чтобы тебе все сошло с копыт.

— Ага, — сказала Даймонд Тиара с жестокой улыбкой на лице, глядя на Сильвер Спун. — Ты даже не настоящая пони. Мой папа знает Спелл Нексуса, и он сказал, что ты всего лишь… сгусток магии в форме пони!

Никс почувствовала, как по ее телу пробежал холодок. Обвинение, каким бы глупым оно ни было, оказалось слишком близким к ее страхам. Она съежилась, её глаза расширились от обиды, крылья распахнулись.

— Я — настоящая кобылка, — сказала она сердито и обиженно.

Тиара увидела трещину и тут же атаковала.

— Да неужели? — ухмыльнулась она. — Докажи! Когда у тебя день рождения? Кто твоя мама? Твоя НАСТОЯЩАЯ мама, та, которая тебя в больнице родила? Кто твой папа? Ты всего лишь Найтмер Мун в костюме кобылки. Ты — подделка!

Рамбл подошел к Никс.

— Заткнись, Даймонд Тиара, — фыркнул он. — Вы тут единственные подделки.

И он встал между ними и Никс.

Даймонд Тиара сверкнула глазами:

— Хмф, вот увидите. Когда-нибудь она снова превратится в Найтмер Мун, и тогда вы пожалеете, что не слушали нас.

— И? — спросил Рамбл. — ДА, она превратилась в Найтмер Мун, и все равно была лучше вас. Не обращай на них внимания, Никс, — сказал Рамбл, прижимаясь к ней боком для поддержки. — Они просто завидуют, что папашка не смог им купить настоящую личность.

Все жеребята воскликнули:

— Вот уж опустил так опустил!

Лицо Тиары покраснело и раздулось от гнева.

— Пошли, Сильвер Спун, — сказала она, поворачиваясь на кончиках копыт. И они пошли прочь по улице.

— Ооо, не уходи злой, Даймонд Тиара, — крикнула Скуталу. — Лучше просто уходи.

Все засмеялись. Две земных пони явно слышали, а потому сильнее замотали юбками. Они направились к последнему дому на улице, очевидно, планируя побаловать себя конфетами… а Никс в последнюю секунду заметила в кустах одну из "скрытых" камер Рейнбоу Дэш. Она даже попыталась их предупредить:

— Тиара, Сильвер Спун, берегитесь!

Две земные пони притворились, что не слышат ее... и потому угодили прямо в ловушку. Раздался залп громких взрывов и в кустах вокруг них разорвалась дюжина хлопушек с конфетти. Даймонд Тиара и Сильвер Спун в панике завизжали, когда на них полились конфетти, ленты и блестки.

— Аааа, мои ВОЛОСЫ! — завыла Тиара. Над головой сверкнула яркая вспышка — автоматическая камера Дэш запечатлела всю картину.

Метконосцы взвыли со смеху.

Тиара развернулась, разбрасывая повсюду блестки и ленты, и уставилась на них всех.

— Ах вы противные мелкие пустобокие… — очередной залп хлопушек прозвучал у неё за спиной. Кобылки закричали и бросились наутек.

Половина Метконосцев в итоге каталась по улице, сучила ногами в воздухе и беспомощно смеялась.

Рамбл прислонился к Никс.

— Парочка глупышек, — сказал он. — Не обращай на них внимания, Никс, они не знают, о чем говорят… И никогда не знали.

По какой-то причине Никс почувствовала, как ее животик дрогнул, когда Рамбл прижал свое плечо к ее плечу. Она повернула голову и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, — прошептала она. Выражение его лица было бесценным.

Некоторые из Метконосцев видели, что произошло — раздалось хихиканье и няканье, а еще многие (особенно Скуталу) издали рвотные звуки. Ничто из этого не стерло улыбку и румянец с лица Никс, или глупую улыбочку Рамбла.

— Ладно уж, голубки, — сказала Эпплблум, — возвращайтесь на борт, не то опоздаем!

Все в спешке бросились к машине времени. Траффл ткнул Рамбла в плечо.

— Ты в порядке, Рамбл? — с любопытством спросил он.

Рамбл кивнул и икнул.

Теперь настала очередь Динки рулить. Она села впереди огромных часов и взялась за руль.

— Готова! — крикнула она. — А в какой стороне находится центр города?

— Это легко понять, — сказала Свити Белль, указывая на улицу, по которой убежали Даймонд Тиара и Сильвер Спун. В свете уличных фонарей сияли конфетти и блестки. — Просто следуй тропе неудач.

Раздался общий смех, и все начали крутить педали и махать крыльями, двигаясь по улице к ратуше.

---

— Они там закончили?

— Ни капли! Просто постой снаружи, Инк Спот — нам с Рэрити нужно много пространства!

Твайлайт и Инк Спот едва вернулись в салон, как некий четвероногий банан промчался мимо них и влетел в дверь. По настоянию Твайлайт Инк Спот остался снаружи, а Твайлайт вошла, чтобы наложить заклинание трепещущих крыльев на своих друзей и помочь Рэрити одеть их в готовые костюмы. С тех пор прошло немало времени, а потом в окнах салона, прикрытых ставнями, начали вспыхивать вспышки волшебного света. Инк Спот ждал снаружи с небольшой компанией других жеребцов в костюмах... он предположил, что это пары Элементов на вечер. Они лениво представились и попытались завязать беседу, но было очевидно, что внимание всех пони было сосредоточено на другом месте — в частности, на входной двери салона.

Произошла пятая и последняя вспышка света. Твайлайт вышла из гостиной, уверенно улыбаясь.

— Джентльпони, позвольте представить ваши пары на вечер, — сказала она с ухмылкой.

Ко всеобщему удивлению, первой вышла Флаттершай. Она, конечно же, увидев круг жеребцов, уставившихся на нее, пискнула и снова исчезла внутри. В салоне возникла небольшая суматоха, и кто-то яростно шепнул, что, если она не выйдет и не встретит свою пару, то говорящая ее укусит. Смертельно застенчивая пегаска поспешно появилась снова, причем она выскочила за дверь, прикрывая попу, будто ожидала укуса в кьютимарку в любой момент.

На ней был простой цельнокроеный костюм, очень похожий на костюм Твайлайт, за исключением того, что он был более обильно усыпан и окрашен в тот же розовый цвет, что и ее грива. Плечи и воротник были отделаны мягким желтым пухом, который пушился возле щек, словно грива, и юбка была слегка оторочена таким же образом. На всех четырех ногах — розовые туфельки с помпонами из розового пуха. Маска розовая, усыпанная блестками, но вместо тонких усиков над ее головой выгибались два широких элегантных розовых павлиньих пера. Крылья у нее были розовые, как пудра, с широкой светло-желтой полоской.

— О, розовая кленовая бабочка, — сказал кто-то. — Ей очень идет.... ой!

Остальные принялись выталкивать говорящего вперед, пока, наконец, не появился очень нервный и взволнованный Карамель. Он был одет, как цыганский разбойник, с красным платком на голове, пиратскими ботинками, рубашкой с пуговицами и бубном на бедре, и выглядел он почти таким же нервным и застенчивым, как и Флаттершай. Жеребец опустил голову и, краснея, потер одно копыто о другое:

— Б-блин... ну, если бы я знал, то оделся бы непарным шелкопрядом^[1]... хе-хе...

Твайлайт скрестила копыта. Флаттершай покраснела, вздохнула... и улыбнулась. Она сделала робкий шаг к неуклюжему фермеру.

— Ничего страшного, — тихо сказала она. — Из тебя получился очень лихой цыганский разбойник...

Карамель покраснел и усмехнулся.

К счастью, прежде, чем им удалось сломать всем мимимиметр, появилась неудержимая Пинки Пай. Ничего не поделаешь — ни в одной реальности Пинки не смогла бы одеться во что-то столь же медленное и заторможенное, как бабочка. Ее платье без бретелек было черно-желтого цвета, а агрессивно плиссированная юбка раздувалась позади нее, как одуванчик. На ногах у неё были черные чулки до колен, а маска представляла собой простой проволочный каркас с двумя помпонами на кончиках, которые постоянно подпрыгивали. Ее крылья были прозрачными крыльями шмеля с золотисто-желтой окантовкой, и как только она выскочила за дверь и закружилась вокруг толпы, то стала похожа на безумного охотника за нектаром.

— Ну, и где же моя пара? А? Это ты? Это ты? Наверняка ты... нет, ты не он. Может, ты... извини, Инк Спот, — сказала она, вставляя усы обратно.

— Я здесь! — это был синий единорог, одетый в довольно-таки шикарный костюм зеленого дракона. Он подбежал практически вприпрыжку, с такой же энергией, что и у розовой тусовщицы.

— Поки Пирс! — радостно воскликнула Пинки, бросаясь к нему потереться носами. — Вот ты где!

— Вот будет веселый вечер... — сказал Поки.

— Еще какой! — они снова потерлись носами.

— Интересно, кто следующий, — пробормотал Инк Спот своему соседу.

Пегас рядом с ним — Тандерлейн, если ему не изменяла память — усмехнулся.

— Хех, мне самому интересно... ого...

Шепот одобрения и как минимум один волчий свист^[2] поприветствовали следующую кобылу. К большому ему смущению.

— Клянусь, Рэрити, я не знаю как, но уж я те отплачу сполна!

— Только после свидания, ковбойша, — последовал ответ, когда неподкованное белое копыто вытолкнуло фермершу на свет.

Если остальные выглядели как феи, Эпплджек была больше похожа на деревенскую пикси: крепкая, веснушчатая и только что с поля. Ее костюм василькового цвета больше напоминал урезанную пару комбинезонов с нагрудниками… если у комбинезона бывают тонкие, как карандаш, ремни и вырез на бедре. Контур бедер и бретельки на плече обрамляли бледно-голубые оборки. Также Эпплджек была босая — Рэрити сдалась и прямо заявила, что в данном случае подойдет только "босая деревенская девушка". Еще она была без шляпы — ее уговорили-таки на этот раз оставить шляпу отца дома. Хвост Эпплджек был полузаплетен, а вокруг ее ушей в гриву была вплетена мягкая золотая корона. У нее были полупрозрачные крылья Данаиды Монарха, светящиеся золотисто-апельсиновым цветом. Ее маска была простой, с двумя тонкими проволочными антеннами.

И огненный румянец на ее щеках не уменьшал ее обаяния.

— Твай-лайт, — яростно прошептала Эпплджек. — Мне НЕ комфортно! Тряпки слишком открытые, да еще и разрез прям над кьютимаркой... Я не могу в таком виде своей паре показаться...

Твайлайт ухмыльнулась и мгновение посмаковала злорадство.

— Чаво ты, Эпплджек? — пробормотала она в ответ, ужасно имитируя акцент фермерши. — Он же ж уже видел тебя голяка...

— Усё, заношу тя в черный список, Твай, — пробормотала Эпплджек себе под нос. — Лады, и с кем же меня впрягут на сегодняшние посиделки?

В ответ на ее вопрос вперед вышел бледно-голубой земной пони в почти универсально узнаваемых черной накидке и остроконечном капюшоне.

— Э-э, хороший... костюм БэтСтэллиона, — сказала Эпплджек, оглядывая жеребца с головы до ног. — Не представитесь?

Жеребец усмехнулся и сказал довольно хриплым голосом:

— Брюс Мейн.

Эпплджек долго и многострадально посмотрела на него.

— Нет, серьезно, — сказал тот, откидывая капюшон. У него была коротко постриженная темно-серая грива и манящая улыбка. — Брюс Мейн. Из Тротэм-сити? Моя семья владеет линией магазинов в Тротэм-сити… и еще кое-чем. Мы у вас покупаем все наши яблочные продукты.

Тут Эпплджек его и узнала.

— О, точняк, я тя помню, — сказала она с улыбкой. — Купил пять бочек нашего сидра и пару лет назад вступил в торговую войну с Филси Ричем за наше варенье из Молнияблок! Да еще и вытащил нас из долгого периода засухи...

— Что ж, после инцидента с Найтмер Мун свежие продукты были в большом почете… — ответил Брюс. И они заболтались.

— Хороший ход, Рэрити, — подумала Твайлайт. — Надо отдать ей должное.

Даже если бы Эпплджек и мистер Мейн не поладили, ей стало бы лучше на маскараде. Бедная Эпплджек наверняка предпочла бы говорить о торговле, чем о чем-то другом...

Следующий выход снова всех ошеломил. Это была Рейнбоу Дэш. Ее гладкий наряд с вырезом на спине начинался прямо у брюшка, затем сужался у ее ног удивительно прозрачным шлейфом аж до щиколотки. Ткань переливалась синим и зеленым светом, ее грива и хвост были частично выкрашены в те же тона, смешанные локоны синего и зеленого цвета были заплетены в косу длиной до шеи. Прозрачные туфли такого же мерцающего сине-зеленого цвета украшали ее ноги, а ее лицо украшала маска с двумя короткими усиками. Подобно Флаттершай и Пинки Пай, заклинание пошло своим чередом, и вместо крыльев бабочки пегаска щеголяла четырьмя длинными изящными кристальными крыльями стрекозы, которые слабо гудели — нет, выводили трель — когда та парила.

— Тонкохвост изящный, полагаю, — пробормотал Инк Спот.

— О да, мы всех с ног свалим! — сказала Дэш. — Ты готов идти, Тандерлейн?

Серый пегас шагнул вперед с кривой усмешкой, звякнув своими золотыми преторианскими^[3] доспехами.

— Готов, как никогда, — сказал он.

Твайлайт моргнула.

— Дэш и Тандерлейн? — спросила она.

Тандерлейн пожал плечами.

— Она очень вежливо попросила, — просто сказал он.

— И, наконец, злая колдунья, которая стоит за всем этим вечером… — сказала Твайлайт, указывая на дверь.

Вышла Рэрити. У неё была прическа, как на Гала. Ее маска была усыпана белыми бриллиантами. На шее у неё был жесткий белый воротник, который едва касался ее щеки и был закреплен брошью с бриллиантами и сапфирами у основания шеи. У её платья на спине был вырез, но гораздо меньший, чем у любой другой. Платье было сверкающего цвета индиго, а сама ткань начиналась с кончика ее воротника, проходила под брюшком и заканчивалась на бедре подпругой с бриллиантами, затем образовывала многослойную плиссированную юбку, которая доставала чуть выше ее скакательного сустава. Ее туфельки тоже были усыпаны белыми бриллиантами. Заклинание явно прошлось по всем учебникам про чешуекрылых, метафорически махнуло рукой и дало ей крылья Данаиды Монарха с крыльями того же темно-фиолетового цвета, что и ее грива, причем вырезанные из чистейшего цветного стекла. Она встала в позу на крыльце и взмахнула ресницами:

— Сказочно, не находите?

— Агась, — огромный красный пони, одетый в смокинг и цилиндр, в плаще и белоснежной маске Призрака Оперы, вышел вперед и подал Рэрити копыто.

— Спасибо, Биг Макинтош, — сказала та, взяв его копыто и спустившись с крыльца.

У Эпплджек отвисла челюсть.

— Ты и мой брат? — наконец выговорила она.

Рэрити посмотрела на Эпплджек.

— А почему бы и нет, Эпплджек? В конце-концов, он так любезно пригласил меня, — швея наклонилась к ошеломленной фермерше. — Ты бы почаще отпускала его с фермы, дорогуша… Ой, одну минуточку, Макинтош…

И Рэрити вернулась в бутик "Карусель".

Эпплджек подошла к брату:

— Поклянись, шо не скажешь Бабуле Смит, шо я пошла на свидание в этом прикиде!

Макинтош ухмыльнулся.

— Не-а.

Эпплджек испуганно пискнула:

— Ох, ежки-матрешки, ты хоть представляешь, шо она скажет?

Улыбка Макинтоша стала шире.

— Спросит, почему у нее до сих пор внучатого зятя нет…

Эпплджек сдавленно вскрикнула и треснула Макинтоша по плечу. Жестко.

— Стоило того, — подумал стоический жеребец, чувствуя, как у него под рукавом наливается синяк.

— Ну, вот и все, — сказала вновь появившаяся Рэрити. — Бутик я заперла. Что ж… пойдемте?

Тут позади них раздался топот копыт и звяканье. Все повернулись и увидели шесть экипажей, каждый из которых был запряжен парой королевских ночных стражей Луны.

— Предоставлено ее величеством принцессой Луной, — сказал один стражник. — Для Элементов Гармонии и их сопровождающих на вечер.

— Вот это стиль, — протянула Рэрити.

— Вот это время, — вторила ей Пинки Пай.

— Надо будет не забыть поблагодарить ее, — сказала Твайлайт с облегчением. Ей не очень-то хотелось идти к Лунному Дворцу пешком. — Все на борт?

Вскоре кобылы и их пары взошли на экипажи.

— На Маскарад! — радостно воскликнула Рэрити.

И, с ржанием и топотом копыт, они двинулись в путь.

Глава 10

Спелл Нексус стоял наверху лестницы, ведущей в большой бальный зал Лунного Дворца, и задумчиво теребил фальшивую бороду. Действительно, странно снова оказаться в этом месте и при таких обстоятельствах. Он положил в рот еще одну апельсиновую желешку и прожевал, осматривая комнату.

Не прошло и года, как минутная глупость привела к тому, что Спелла Нексуса... осквернили... остатки магии Найтмер Мун. Будучи под искажающим разум влиянием, он осквернил других и собрал последователей, посвященных возрождению Найтмер Мун. Удивительно, но последнее ему удалось. Небесные сестры оказались заключены в тюрьму, Найтмер Мун заняла трон Эквестрии, и воцарилась Вечная Ночь... и в результате вся Эквестрия была почти уничтожена, сначала постоянно усиливающимся холодом бессолнечного мира, а затем монстрами Вечносвободного леса. Он был уверен, что чудовища Тартара тоже пришли бы, вот только они бы обнаружили, что Эквестрия уже дважды разрушена...

Его планам помешали только самые тонкие грани и величайшее из чудес — Твайлайт Спаркл, вундеркинд Селестии, и сама возрожденная Найтмер Мун. Или, может, все-таки ему стоит признаться, что он потерпел поражение из-за чего-то более простого... материнской любви?

Так или иначе, принцесс освобождили, бесконечная ночь прервалась, а монстры Вечносвободного леса были изгнаны обратно в свои логова. Даже он и его "культ" были излечены, очищены от оскверняющей магии, поработившей их. Нексус сунул в рот еще одну цитрусовую желешку. Если бы он мог так легко избавиться от вины, которая все еще грызла его. О, прощение ему было дано... даже Найт... Никс, поправил он себя, даже Никс была непреклонна — Спелл Нексус не был виноват. Но ему от этого не полегчало. Особенно когда он пришел сюда, в бывший замок Найтмер Мун, дворец, который он сам помогал спроектировать... несмотря на всю реконструкцию, перестройку и все обширные декорации, везде, куда он смотрел, он видел следы своей гадкой работы.

— Иногда, — подумал Спелл Нексус. — мне кажется, что мои грехи прошлого наступают мне на копыта, нависают надо мной, как какая-то ужасная участь...

Тут ему в плечо подул холодный сквозняк. Единорог вздрогнул, обернувшись посмотреть, в какую дверь или окно проник странствующий ветер.

И оказался нос к носу с Найтмер Мун. Ее темная грива извивалась вокруг нее, словно венец из змей, а ее светящиеся глаза с кошачьими зрачками смотрели прямо на него.

— Бу.

Чего и следовало ожидать, Спелл Нексус заверещал, как кобылка. Апельсиновые конфетки повсюду разлетелись, когда он приземлился на пол под звон бубенчиков.

Тощая, высокая фигура, змеиная грива и жестокая броня растаяли. К тому времени, как Спелл Нексус распутал свой костюм и поднялся на ноги, призрачную форму сменила форма принцессы Луны... которая смеялась так сильно, что едва могла стоять. Она прислонилась к ближайшей мраморной колонне, обвила её крыльями и смеялась до слез.

Спелл Нексус изо всех сил пытался сохранить достоинство и расправлял костюм, все это время зыркая (надувшись) на принцессу. Та взяла себя в копыта и вытерла глаза крылом.

— Сие великолепный костюм Старсвирла Бородатого, сударь Нексус, — сказала Луна сквозь хихиканье. — Вы даже бубенчики правильно сделали. Хотя, — продолжила она, широко улыбаясь. — должна признаться, Старсвирл никогда не кричал на столь высокой октаве...

Ее слова снова растворились в потоках смеха.

Спелл Нексус выглядел оскорбленным.

— Издеваетесь над бедным старым учителем, Ваше Высочество? — вздохнул он.

Луна усмехнулась и взмахом рога собрала разбросанные конфетки директора, сложила их в пакет и поднесла к нему. Единорог принял их с недоброжелательностью в глазах.

— Будьте спокойны, Спелл Нексус, — сказала принцесса. — Сие всего лишь розыгрыш друга в ночь, созданную для подобного разгула. В моей душе не было злого умысла.

Нексус немного поворчал и съел конфетку, чтобы успокоиться.

— Прошу прощения, принцесса Луна, — извинился он. — Я сегодня немного на взводе.

Луна явно обеспокоилась:

— Что-то не так?

Спелл Нексус задумался на мгновение, затем покачал головой.

— Нет, я просто... Полагаю, мне от окружающей обстановки немного неуютно. Слишком много теней и воспоминаний… — он покачал головой. — Неважно. Пожалуйста, не обращайте внимания на бормотания старого жеребца.

У Луны появилась ямочка на щеке.

— Может, Вы и не бессмертны, но Вы далеко не стары, Спелл Нексус. А для могущественного единорога возраст — лишь неказистый вопрос выбора и перспективы, — тут она стала немного серьезнее. — Я действительно заняла сие место и переделала его в надежде очистить его от прошлого... Но если воспоминания о сем месте слишком Вам неприятны, пожалуйста, не стыдитесь покинуть его...

Нексус снова покачал головой и расправил плечи.

— Нет-нет, тогда и приезжать сюда было нечего, — сказал он. — Я хотел увидеть новый Дворец Луны. Хотел и сам очиститься от этих воспоминаний. — Он улыбнулся. — В конце концов, что может быть лучше для символических перемен, чем маскарад?

И он тихо сунул в рот горсть конфет.

Луна уловила их цитрусовый запах и улыбнулась.

— Странно-то как... — сказала она.

— Хм? — ответил Нексус с набитым ртом.

— Странно, что тот, кто так жалует плоды солнца, как Вы, был так непреклонен вызвать бесконечную ночь, — поддразнила Луна. — Что сама мысль об увядании апельсиновых деревьев Эквестрии не разрушила власть магии Найтмер Мун над Вами в одно мгновение.

Спелл Нексус перестал жевать. То, что он обожал апельсины, было общеизвестным фактом. Апельсины, апельсиновые конфеты, апельсиновый шербет, апельсиновая газировка — он пил апельсиновый сок, как другие пони пили хорошее вино или бренди.

— Увядание? Ужас какой, — сказал он вслух. — Кстати, это наводит меня на мысль: я задавался вопросом, как Ваша сестра и Вы разделяете обязанности лидера, теперь, когда вы... эм, ближе к равенству.

Он, конечно же, имел ввиду возвращение полной силы Луны. Она все еще была чуть меньше своей сестры, но магия, которую она впитала при преобразовании Никс, сделала ее полностью равной по силе с Селестией впервые за более чем тысячелетие.

— О том, насколько ваши полномочия равны, много чего говорят, но... имейте в виду, я не пытаюсь Вас обидеть, но мне кажется, что Принцесса Ночи менее склонна контролировать такие вещи, как, скажем, сельское хозяйство...

— Я не в обиде, Спелл Нексус, — сказала Луна. — Земледелие — сие действительно не мой конек. Намного лучше, чтобы по вопросам сбора урожая обращались к Принцессе Солнца. Хотя нельзя сказать, что я не наблюдаю за подобными вещами — природа не останавливается даже после заката.

Спелл Нексус кивнул. Он видел сады, заказанные для Замка Луны: они были почти зеркальным отражением тех, что в Кантерлоте... дорожки змеились среди клумб, которые были засажены ослинниками двулетними, ночными красавицами, ночными водяными лилиями, ипомеями белыми, гладиолусами и бесчисленным множеством других видов растений, цветущих ночью, а среди кустов юркали маленькие и большие ночные существа... тонкое напоминание о том, что половина каждого дня действительно была ночью.

Улыбка Луны стала кривой.

— А также работа и игры моих маленьких пони, — продолжила она. — В прошлом у моего Ночного Дозора было немного обязательств, кроме охраны ворот и тех немногих караванов, которые были достаточно смелыми, чтобы путешествовать в темноте. Сегодня? Пусть я не контролирую звезды, но я нанимаю рабочих, дабы освещать шоссе и переулки Эквестрии, пока земля под Кантерлотом не возгорится, аки ночное небо над головой, и я посылаю столько же хранителей мира в ночь, сколько и моя сестра в день. И, конечно же, всегда есть астрономы… — тут она закатила глаза. — Можете себе представить, сколько пони приходило просить престол о щедрости на стройку большого корабля, который отправится на Луну? Я заверила их, что побывала там, и что поездка совсем НЕ стоит свеч, но все же они умоляют...

Нексус моргнул.

— Простите, но я думал, что Вас заточили В Луне... не НА ней...

Луна помахала копытом:

— Сие правда, но я вернулась туда через некоторое время после того, как обрела свободу, дабы пройтись по ее поверхности и очистить себя от старых воспоминаний. Будет же худо, коль я не смогу смотреть на собственную Луну без боли.

— И как там?

— Пыльно. Очень пыльно, — принцесса высунула язык. Спелл Нексус усмехнулся при виде него. — Там воздух, пыль, камни, и больше ничего, увы. — Она на мгновение задумалась, приложив копыто к подбородку. — Хотя оттуда наш мир выглядит просто прекрасно. Возможно, если я принесу на поверхность Луны достаточно воды и семян… хммм.

Она обдумала идею цветущей Луны. Может быть, еще и с колонией пони...

— Похоже, я все же вижу очарование плана твоего, судостроитель, — подумала принцесса.

— В наши дни все дело в том, чтобы забыть о прошлом, да? — задумчиво произнес Спелл Нексус.

— Да, и сегодня сюда прибудут несколько личностей, которые, надеюсь, забудут его вместе с Вами, — сказала Луна.

Нексус поморщился.

— Ах да, Носители Элементов... особенно Твайлайт Спаркл, — вздохнул он.

— И Никс, — многозначительно добавила Луна. Нексус снова поморщился. Сегодня ему предстоит столкнуться с изрядной долей... неловких моментов.

— Только не надо кривиться, — сказала Луна. — Не только Вам некоторые моменты покажутся трудными. Представьте, каково будет сему ребенку!

— Хммм, — уклончиво ответил Спелл Нексус. Он ненадолго задумался: когда принцесса сказала "ребенок", она имела ввиду Никс... или Твайлайт Спаркл? Для Нексуса Твайлайт все еще была вундеркиндом — она едва появилась в его школе, как тут же ушла с дипломом...

— Мне пора, — сказала Луна. — В конце концов, у меня сей ночью дела. Поговорим позже, Спелл Нексус.

И она исчезла в облаке дыма и света.

Нексус встряхнул пакет с конфетами, пожал плечами и перевернул его, наблюдая, как заходят первые гости. Ночь обещала быть очень насыщенной.

---

Пони ахали и болтали друг с другом, пока их экипажи гуськом тянулись к замку. Архитекторы Луны проделали потрясающую работу — в то время как дворец сохранил большую часть своей первоначальной формы, они тонко изменили кое-что тут и там, расширили окна, расширили пространство вокруг дворца и внутри, так что мрачное и зловещее здание теперь не нависало над всеми, а скорее парило, легко и безмятежно, как полуночный сон. Разноцветные волшебные огни — и немало изумрудных фонарей от перевертышей — освещали валы, окна и зубцы, освещали входы, а их отражения мерцали во рву.

Рейнбоу Дэш тут же это прокомментировала.

— Погодите-ка, я не помню, чтобы тут был ров, — сказала она, когда они ехали через невысокий каменный мост. — Какая от него польза? Почти всё в Эквестрии умеет летать.

— Это, наверно, для того, чтобы было где поместить ночные водяные лилии, — сказал Инк Спот, указывая на воду. — И, по-моему, там плавают золотые рыбки…

— Правда? — до этого момента Флаттершай сидела, свернувшись в клубочек, на заднем сиденье своей колесницы рядом с Карамель, плотно зажмурив глаза. Ей потребовались все нервы, чтобы вообще из дому в Ночь Кошмаров выйти, и ей приходилось прятать глаза, чтобы не дать проходящим мимо призракам, гоблинам, фонарикам из тыкв и другим вездесущим украшениям на пути полностью расшатать её психику. Однако одной мысли о том, что она увидит красивые цветы и дружелюбную золотую рыбку, было достаточно, чтобы придать ей храбрости. Пегаска открыла глаза и вгляделась в ров.

Едва она высунула голову, как из воды вырвалось что-то огромное, зеленое, с горящими глазами и слишком зубастое. Оно нависло над мостом, щелкая длинными слизистыми челюстями.

— АЛЛИГАТОР! — завизжала Рейнбоу Дэш и отпрянула. Все на мосту закричали. Огромная рептилия зарычала, покачивая своими короткими передними лапами...

Затем медленно погрузилась обратно в воду с шипением выходящего воздуха. Твайлайт наклонилась вперед, прищурившись, и осветила существо.

— Так он резиновый! — воскликнула она.

— Что?

— Это большая резиновая надувная лодка, — настояла Твайлайт. — Я видела швы. Это подпорка! Видать, приспособили выскакивать из воды всякий раз, когда кто-нибудь пересекает мост.

Это объявление встретили облегченным смехом.

— Похоже, у принцессы Лулу тоже имеются в запасе розыгрыши, — хихикнула Пинки Пай.

Посмеиваясь, все откинулись на свои места и только тогда поняли, что из одной колесницы торчат четыре изящных желтых ноги.

— Мне может кто-нибудь помочь? — взмолился Карамель. — Она не двигается...

— О божечки, — вздохнула Рэрити. — Просто возьми ее переднее копыто и потри, Карамель. Она скоро очнется...

К тому времени, как экипажи въехали во двор, Флаттершай уже отошла. Они спешились и по парам поднялись по широким ступеням, ведущим к дверям дворца. Как только пони достигли их, дубовые панели сами собой распахнулись. В водовороте дымки и тумана появился жеребец. Он был одет в полные латные доспехи до самых копыт. Он был черным, как ночь, и украшен паутиной, развевающейся на ночном ветру. При каждом тяжелом шаге он зловеще звенел.

И у него не было головы. Просто пустой воротник, в котором клубилась тьма и туман.

Девочки (1) снова закричали. Послышалось громкое блеяние и Флаттершай снова бухнулась на пол.

— Только не снова, — проныл Карамель, быстро встав на колени, чтобы попытаться оживить свою пару.

Доспехи сделали еще один нерешительный шаг вперед.

— Твайли? — сказали они с металлическим эхом. Твайлайт моргнула. Копыта обезглавленной лошади потянулись к тому месту, где должна была быть голова. Раздался лязг и звяканье отстегиваемой защелки. Между копытами материализовался шлем... и появилась голова на месте, где когда-то была пустая шея. Капитан Гвардии улыбнулся, встряхивая гривой.

— Твайли, это я, Шайнинг Армор!

— Шайнинг Армор? — воскликнула Твайлайт. Она бросилась к нему по ступенькам. Шайнингу удалось сбросить шлем и поднять переднюю ногу для защиты, когда единорожка крепко врезала ему по плечу. — Никогда так больше не делай!

Капитан Гвардии только засмеялся.

— Просто выполняю свой долг, сестренка... — он усмехнулся и обнял ее, и Твайлайт неохотно обняла его в ответ. — Рад, что ты пришла на бал, сестренка. Я соскучился. Спиногрыз с тобой?

— Нет, Никс придет с остальными деревенскими жеребятами, — ответила Твайлайт, немного оттаивая в объятиях своего брата. Она всегда ненавидела, когда он разыгрывал ее на Ночь Кошмаров. — Ты зачем оделся Безголовым Конем?

— А мы с Кейденс пришли в качестве королевских гостей, — объяснил Шайнинг. — Но Луна попросила добровольцев помочь с замком с привидениями, и я не устоял. Она попросила меня и группу стражников побегать тут в костюмах, попугать жеребят и пораздавать угощения.

— Вижу, она выложилась на все сто, — заметила Твайлайт.

— Круто, да? — Шайнинг Армор поднял шлем. Он был тускло-матово-черным и, судя по ощущениям Твайлайт, слабо гудел от магии. — Невидимый шлем. Сама принцесса Луна зачаровала.

— Для стражи изготовляют костюмы из невидимых доспехов? — недоумевала Твайлайт.

— Да не, — ответил Шайнинг Армор. — Это классный трюк, но шлем-то слишком тяжелый и шумный. Когда я пытаюсь в нем красться, я как будто сбежавший фургон с мусором. Но шлем отлично подходит для Ночи Кошмаров, — тут он посмотрел на Твайлайт. — Иии позволь добавить, у тебя шикарный костюм, сестренка...

Твайлайт покраснела.

— Это мы с Рэрити собрали, — пояснила она. — О, позволь представить тебя всем. Рэрити ты уже знаешь... — Твайлайт быстренько всех представила, — ...а это Инк Спот... ммм, мой сопровождающий на ночь.

— Рад познакомиться, Шайнинг Армор, — кивнул Инк Спот. — Приятно наконец-то встретить брата Твайлайт.

Шайнинг Армор внимательно его осмотрел, как солдата на параде.

— Что ж, Твайли ручается за тебя, — наконец сказал он, приподняв бровь и чудно ухмыльнувшись. — Так что считай это моим обязательным приветствием и угрозой смерти от старшего брата.

— Шайнинг! — Твайлайт топнула копытом.

— Понял, сэр Шайнинг, — усмехнулся Инк Спот. — Ваша сестра в хороших копытах, обещаю.

— Расслабься, Твайли, он мне нравится, — пробормотал Шайнинг Армор сестре. — У него благонадежное лицо… хоть за усами не особо видно…

— Шайнинг...

— Ладно, ладно. Кхм. Прошу всех следовать за мной, я отведу вас на Маскарад... — последовали аплодисменты, и все пошли за Капитаном Гвардии.

Они прошли через ярко украшенные коридоры ко входу в бальный зал замка, который был плотно закрыт, и перед которым стояли два довольно-таки официозных пони в смокингах и фраках. Они были идентичны, вплоть до кьютимарок, за исключением того, что один был пегасом, а другой — единорогом.

— Носители Элементов Гармонии и гости, — сообщил им Шайнинг Армор.

— Спасибо, принц Шайнинг, — поблагодарил его единорог. — Мы сию же минуту о них объявим.

Шайнинг Армор кивнул.

— Боюсь, мне нужно вернуться к работе, — сказал он. — Скоро прибудет герцогиня Винтерботтом, и я полностью намерен напугать ее до икоты.

Все засмеялись. Шайнинг снова кивнул двум пони и, поклонившись друзьям сестры, ушел.

Наступила пауза.

— Ну что ж, — сказала Твайлайт. — пошли тогда?

Две пони замерли. И посмотрели друг на друга, ненадолго завязав молчаливую беседу.

Помп и Сёркумстенс предстали перед дилеммой. Они отчаянно пытались спасти Луну от самой себя и удержать ее от отчуждения всей знати Эквестрии за одну ночь. С этой целью они на всякий пожарный придумали план. Они тонко разделили Маскарад на две части: одну для обычных пони, которых проводили в пределы большого бального зала, и одну для пони из высшего общества, которых проводили (вместе с ее высочеством, принцессой Луной) в тронный зал прямо по соседству. Стороны были разделены только пустой аркой, большущим количеством звуковой и светопоглощающей магии — и одним очень сложным заклинанием "игнорируй меня, я не интересен", над которым братья работали десятилетиями. Если они будут очень осторожны, то смогут поддерживать иллюзию, что дворянство и обычные пони смешались, но ни одна из групп в реале в контакт не вступит.

А теперь еще и это.

Носители Элементов Гармонии. Друзья принцесс Селестии, Луны и Каденции.... одна из них даже родственница по браку. Способствовали спасению Эквестрии не единожды, не дважды, а трижды. Среди них дизайнер высокой моды, чемпионка по воздухоплаванию и героиня конкурса молодых летчиков, бывшая модная знаменитость, влиятельная фермерша, и ученица самой принцессы Селестии.

Также известны как шесть пони, которые настолько разгромили Гренд Галлопинг Гала, что заголовки газет не переставали о них трубить почти год.

Если братья поместят их в главный бальный зал с простонародьем, принцесса Луна наверняка спросит об их отсутствии, и тогда вся уловка пойдет насмарку.

Но если они поместят их в тронный зал вместе с аристократией и нуворишами^[1]...

Гренд Галлопинг Гала.

Помп и Сёркумстенс, вопреки подозрениям Луны, не могли читать мысли друг друга. Однако они мыслили настолько одинаково, что могли провести целый разговор, не говоря ни слова. Помп приподнял бровь над своим моноклем:

— Что теперь?

В ответ приподнятая бровь брата дала ответ:

— Будем за ними следить.

Помп тихонько захныкал, но его брат оказался прав. К этой шестерке потребуется индивидуальный подход, чтобы они не испортили иллюзию... и не снесли замок.

— Прошу всех следовать за мной, — сказал он, проводя их к боковой двери... ведущей через холл для слуг прямо в тронный зал.

---

1) Было дано обещание не говорить, кто из жеребцов кричал. Так что скажем только, что Биг Макинтош был единственным, кто не заорал.

Глава 11

Жеребята и кобылки Понивилля уже собрались на городской площади, когда приехали Метконосцы. Они припарковались позади толпы и вывалились наружу.

— Все берите по одному из пакетиков (1), — сказала Эпплблум, спрыгивая на землю. Остальные схватили свои пакеты с крючков внутри Машины Времени. Никс схватила свой и озадаченно последовала за ней.

Дети собрались вокруг трибуны перед ратушей. Мэр уже была там, в своем костюме вампира, и все еще боролась с зубами.

— Фнимаии, фе пои... ПФУ ТЫ! — окаянные клыки пролетели над толпой и исчезли. — Ладно, Дискорд с ними... Внимание, дети, внимание всем! Подходите ближе... мы вот-вот начнем! Итак, пони, уверена, вы помните нашу гостью несколько лет назад. Она согласилась присоединиться к нам снова и стать нашей рассказчицей на Ночь Кошмаров...

Никс оживилась. Рассказчица? Это уже интересно.

— Так что тепло поприветствуйте в Понивилле ЗЕКОРУ!

Свист и топот копыт поприветствовали это имя. Взметнулось облако искрящегося зеленого дыма, и на сцене появилась зебра. В этом году она была одета в плащ и шаль, украшенные крошечными черепами, которые щелкали и грохотали при движении.

Никс сглотнула и попятилась. Она уже оказалась позади толпы, но все равно казалось, что этого недостаточно.

Честно говоря, Никс знала — по крайней мере в уме — что у нее не должно быть никаких проблем с экзотическим травологом. Зекора была маминой подругой. Если уж на то пошло, она еще была и подругой Эпплблум. Но Зекора была странной, жуткой и загадочной. Всякий раз, когда Никс встречала ее, зебра, казалось, смотрела прямо сквозь нее. Осуждала ее.

И что хуже всего, она жила в Вечносвободном лесу. В нехорошем, ужасном-преужасном Вечносвободном лесу, где произошли все самые худшие и самые ужасные времена короткой жизни Никс. Где она родилась во время грозы глубокой ночью. Где она была обманута Даймонд Тиарой и Сильвер Спун и подверглась нападению одного из своенравных осколков Найтмер Мун. Откуда пришли все монстры, которые чуть не сравняли Понивилль с землей и чуть не убили ее. А Зекора жила там, как ни в чем не бывало, варила свои странные зелья и...

Никс ничего не могла с собой поделать. В каком-то смысле для нее Зекора была Вечносвободным лесом.

Зекора заговорила. Никс попыталась прислушаться.

— Следуйте вслед, малыши,

Ждут нас страхи в глуши,

Идемте же, все, кто юн,

За сказкой о Найтмер Мун...

Найтмер.... Найт.... мер....

Найтмер МУН?

У Никс отвисла челюсть. Найтмер МУН?

Щас упала не монетка, а колокол в Лас-Нейгасе. Никс сидела, скрюченная, пока её лупило этим обухом. И только одна мысль всплыла из какофонии:

— Весь этот праздник обо м... о Найтмер Мун? Но... как же так! Зачем кому-то устраивать праздник в честь Найтмер Мун?

Толпа жеребят начала двигаться. Зекора вела табун по проторенной тропинке — в лес Белый Хвост, заметила Никс с облегчением. Сбитая с толку и полная любопытства, она взяла пакет с конфетами и последовала за ними.

---

— Представляем Носителей Элементов Гармонии и гостей!

Их появление было всем, о чем Рэрити могла мечтать. Их шестерка вышла вперед, их пары чуть позади, их костюмы и их ослепительные радужные крылья сверкали в мягком свете королевского тронного зала. Толпа восторженно воскликнула и присутствовавшие джентльпони и кобылы принялись громко одобрять, а затем последовали восторженные аплодисменты.

Тронный зал был переделан основательно. Он был широким и открытым, с высокими потолками — Твайлайт подозревала, что даже выше, чем в Кантерлоте — и изящными люстрами. Большая часть потолка стала световым люком, а вся стена за троном была заменена остеклением и французскими дверями, которые открывались в ночь. Полы из мраморной плитки глубокого индиго и синевы полуночных облаков прерывались только красным бархатным ковром, тянувшимся от лестничной клетки до подножия плюшевого трона, на котором восседала Луна. (2)

Короткая пауза, и пони двинулись вниз по лестнице и по бархатному ковру к трону. Они поклонились — Луна тут же попросила их подняться.

— Друзья не обязаны нам кланяться, — сказала она с улыбкой — и, к счастью, не Королевским Кантерлотским Голосом. — Нас радует, что вы присоединились к нам сей ночью. — Луна озорно улыбнулась Флаттершай. — Я смекаю, что для неких это стало большим испытанием...

Флаттершай неловко улыбнулась и пискнула. Остальные усмехнулись.

— Позвольте нам представить наши пары на вечер, Ваше Высочество, — сказала Твайлайт. — Это Инк Спот, из...

— "Информационных изданий", да, — сказала Луна. — Мы знакомы.

— Она лично купила у нас книги, — пояснил Инк Спот.

— Правда? Какие? — спросила Твайлайт.

— Все, — вздохнула Луна. — Приходится читать, чтобы догнать тысячелетнюю историю...

Каждая из шестерых представила свою пару. Луна улыбнулась и любезно поприветствовала их всех так же элегантно, как и ее старшая сестра.

— Общайтесь и веселитесь. Увеселения обязательно скоро начнутся, а банкет уж...

— Ура, шоколадный фонтан! — радостно закричала Пинки Пай и бросилась к фуршету, Поки — за ней.

— Прошу прощения, Ваше Высочество… — в панике сказала Рэрити, бросаясь вслед за ними, чтобы не дать им сунуть головы в растопленный шоколад.

Луна усмехнулась выходкам Элемента Смеха и ее пары.

— О, Флаттершай... возможно, тебе понравится прогулка по нашим ночным садам, — сказала она. И указала на пару стеклянных дверей, ведущих в сад. — ...И если хочешь поговорить с животными, уверена, что на сей раз они будут чуть более дружелюбными.

Флаттершай пискнула и покраснела.

— Спасибо, Ваше Высочество... — она и Карамель пошли в сад.

Вскоре разошлись и остальные. Принцесса откинулась на троне и задумалась. Она была рада их видеть, но их появление (и очко в их пользу за вход — о них уже все сплетничали) кое-что подчеркнуло. Луна огляделась: разодетые гости общались, буфет был наполнен восхитительными закусками, а приятная камерная музыка^[1], которую играла всегда оптимистичная Октавия и ее квартет, наполняла воздух. Она поймала взгляд Помпа, когда тот кружил по комнате и жестом призвала его к трону.

— Чем могу быть полезен, Ваше Величество? — тихо спросил он.

— Помп? — рискнула она спросить. — Как продвигается каждая мелочь?

— Очень хорошо, Ваше Величество.

— Еды и питья в изобилии? Музыка организована? Танцевальная площадка открыта? Приехали все гости и увеселения?

— Конечно, Ваше Величество.

— Тогда скажи мне, дорогой Помп, — лениво поинтересовалась принцесса. — Почему мне кажется, что ничего из того, что я устроила, не присутствует?

Помп застыл на месте.

— Не думаю, что понимаю, Ваше Величество, — осторожно сказал он.

— Еда? Музыка? Жители Понивилля? — поднажала Луна. — Я помню, как вводила в эксплуатацию Сладкие Акры и Сахарный Уголок, но все же не вижу ни одного карамельного яблока или тыквенного пирога в буфете. Мой ди-джей явно исчезла, и её заменила виолончелистка. И единственные жители Понивилля, коих я видела сей ночью — сие Элементы Гармонии и их пары....

Помпу следовало работать в Нейгасе с таким покерфейсом.

— Я не понимаю, Ваше Высочество, — снова сказал он. Он указал на арку в конце тронного зала. — Как видите... э-э, граждане, кажется, все собрались в главном бальном зале...

— Мммм, — хмыкнула дама на троне.

На лбу мажордома выступила крошечная капелька пота.

— ...Соответственно, мы организовали, э-э, более популярную музыку и праздничные блюда в бальном зале...

— Да ну.

— ...чтобы, конечно же, не доставлять неудобств.

— И, уверена, сие чистое совпадение, что никто из сей комнаты не проходил через широкую арку в сию, — сказала аликорн цвета индиго.

— Конечно.

— Конечно?

— Возможно, они... напуганы присутствием знати вокруг трона, — сказал Помп.

— В самом деле? — ответила принцесса. — А я бы предположила, что сие вина заклинания "пожалуйста, игнорируй меня", кое кто-то наложил на арку.

Помп подавил стон. Принцесса изящно скрестила передние ноги и наградила Помпа таким взглядом, что у того спина чуть не покрылась сосульками.

— Я, конечно, знаю, что я наивная малюточка, коя плохо разбирается в изощренных путях сего сложного, современного времени... не такая наблюдательная или знающая, как моя дорогая сестра... так что я уверена, что кто-то применил сие заклинание и разделил мою группу пополам по ошибке.

— Да, по ошибке, — пробормотал Помп.

— И я уверена, что тот, кто совершил сию ошибочку, скоро, то бишь немедленно, исправит ее. Я права?

Помп сглотнул.

— Да, Ваше Величество, — сказал он.

— Артистам, коих я заказала, где бы их ни задержали, будет разрешено сразу устроиться.

— Да...

— А "карнавальная еда" будет доставлена и расставлена немедля.

— Конечно, Ваше Высочество....

— Сие всё.

— Как пожелаете... — Помп начал пятиться от трона.

— И, будь так добр, принеси мне карамельное яблоко.

---

1) К этому моменту у каждого Метконосца имелся огромный хлопковый мешок, полный маленьких кулечков — по одному на каждую ограбленную ими улицу. В каждом из этих мешков было полно конфет. Пипу и Динки потребовалась физическая помощь, чтобы вернуть свои домой — их улов уже перевесил их.

2) Луна намеревалась во всем отличаться от своей сестры. Пусть уж лучше её громом побьет, чем она станет весь день стоять на лестничной клетке и пожимать копыта на своей вечеринке.

Глава 12

Процессию в лес возглавляла Зекора, которая несла один из изумрудных фонарей против перевертышей, а за ней шли два городских стражника, и они несли такие же. Рамбл заметил, что в Понивилле жеребят гораздо больше, чем он думал. Он не знал, что восстановление Замка Луны привлекает рабочих — и семьи — со всей Эквестрии, и что Понивилль был на пути к тому, чтобы стать процветающим городом.

Тем не менее, это было круто. Встречать новые лица всегда было весело. И некоторые костюмы новых жеребят были очень даже классными. Рамбл увидел одну кобылку, одетую в костюм йо-йо, еще одну — в костюм мусорного ведра. Был там жеребенок, одетый как дракон, а его друг оделся драконеквусом, а кобылка рядом с ним оделась облаком сахарной ваты с шоколадными каплями на нитках, чтобы создавалось впечатление "шоколадного дождя". Один жеребенок оделся грифоном, а еще двое оделись алмазными псами, с карманами, полных поддельных драгоценных камней. Рядом с ними шла кобылка в потрясающем костюме перевертыша, с цветными очками для кошачьих глаз и в чулках с нарисованными дырками. Крылья выглядели настоящими, но было видно ремни, которые их держали.

Независимо от того, как жеребята были одеты, все собирались вместе под изумрудными фонарями. Ночью в лесу было жутко, особенно этой ночью. Пегасик обнаружил, что оказался практически прижатым к боку кобылки в костюме перевертыша вместе с Твист. От нечего делать он завязал разговор с новенькой:

— Привет. Я Рамбл. А это Твист. Ты здесь новенькая?

Кобылка кивнула.

— Меня зовут Флиттер. Классный костюм.

— Спасибо! — просиял Рамбл. — Я — пони из будущего. Хех. И Твист тоже, и все остальные Метконосцы.

— Метконосцы?

— Это клуб для поняф, у которых нет кьютимарки, — объяснила Твист. — Эм, ну... типа. — Она посмотрела на свою довольно очевидную кьютимарку.

— Не волнуйся, скоро ты все о нас узнаешь, — сказал Рамбл. — Пони всегда говорят о нас.

— О наф обычно КРИЧАТ, — сказала Твист. Флиттер хихикнула. — Кфтати, фуперовый кофтюм перевертыфа, — добавила Твист.

— Эм, спасибо, — ответила Флиттер. Тут она заметила пакет с конфетами Твист. — О, у тебя есть конфетные палочки? Давай обменяемся. Они мои любимые.

Кобылка показала остальным свой пакетик. Она явно торговалась с другими жеребятами — большая часть ее пакета была заполнена конфетными палочками всех вкусов и цветов, которые только можно вообразить.

— Эй, это фе мои! — воскликнула Твист.

Флиттер нахмурилась:

— Нет! Я их сама раздобыла!

— Нет-нет, она имеет ввиду, что сделала их, — засмеялся Рамбл. — Изготовление конфет — ее особый талант. Она помогла сделать, наверно, половину из конфет, которые скупили на Ночь Кошмаров.

— А, — поняла Флиттер. — У тебя очень хороший талант. Очень особенный.

Она вынула одну палочку из сумки, сняла вощеную бумагу и принялась жадно ее сосать.

 — Наверное, это ее самая любимая еда, — подумал Рамбл. Лицо кобылки практически светилось от удовольствия.

Твист покраснела.

— Фпафибо, — сказала она.

— А все Метконосцы умеют делать конфеты? — невинно спросила Флиттер.

Рамбл засмеялся и покачал головой.

— Не. Лучше не есть ничего из того, что пыталась приготовить Свити Белль, если только тебе не нравятся боли в животе и привкус древесного угля, — Флиттер и Твист засмеялись. — Но все Метконосцы крутые... даже если мы немного сумасшедшие.

Твист хихикнула.

— Мы, наверное, фамая безумная группа поняф в Эквефтрии, — сказала она. — У наф тут полно чудаков.

— Крутых чудаков, — сказал Рамбл. — Особенно Никс. Подожди, вот познакомишься с ней…

Тут он огляделся. А где, собственно, Никс? После минутной задержки он её заметил — Никс шла в самом конце группы, почти вне досягаемости света фонаря. Он видел лунное сияние ее браслетов и ее волшебных песочных часов. И возможно, ему показалось, но она выглядела чем-то недовольной. Кобылка много хмурилась и смотрела в землю, как будто у нее что-то было на уме.

Рамбл нервно повозил копытом. Может, ему стоит пойти проверить ее? Но тогда ему придется почти полностью выйти из-под света фонаря. Из-под красивого, яркого, безопасного света, ловящего перевертышей.

Он решил крикнуть:

— Эй, Никс! Скорее, ты же отстанешь!

Никс, казалось, немного прибавила темп, но не стала сильно приближаться к группе. А фонари всё отдалялись... Рамбл виновато повернулся и поскакал вслед за группой. Никс будет в порядке. И он всегда может потом спросить ее о том, что случилось, верно?

Никс отставала настолько, насколько ей позволяла смелость. По какой-то причине она не хотела, чтобы ее видели Зекора или кто-либо еще... Она не знала почему, она не могла выразить причину словами. Может быть, если бы она была немного старше, то смогла бы выразить свои туманные мысли в словах: она хотела увидеть, в чем дело, и чтобы никто не знал, что она слушает или меняет их слова.

В конце-концов группа достигла поляны в лесу. Она была тщательно подстрижена и скошена, и была достаточно большой, чтобы на ней могла поместиться вся группа жеребят, и чтоб оставалось свободное место. И очень удачно, потому что каждый жеребенок не подходил к тому, что стояло посреди открытого пространства: к статуе Найтмер Мун в натуральную величину. Она встала на дыбы, злобно размахивая передними копытами, обнажая клыки в отвратительной ухмылке.

Никс остановилась, как громом побитая. Клыки??

Зекора повернулась и посмотрела на сбившихся в кучу жеребят. Из-под плаща были видны только ее освещенные светом глаза.

— Слушайте внимательно, мои друзья, всё о ваших страхах расскажу вам я, о Ночи Кошмаров темной и ужасной, о Найтмер Мун, что кажется такой опасной...

Зекора уж слишком хороша. Своими зловещим голосом и зловещими рифмами она зашугала жеребят за считанные минуты. Никс уже видела, как дрожат несколько маленьких. Она вышла из-под света и забилась за куст.

— Я должна это услышать, — твердило что-то внутри нее. — Я должна услышать, что они говорят, когда думают, что меня нет рядом....

Зекора продолжила:

— Мы прячемся под маской в этот час, чтобы спастись от ее глаз, но Найтмер Мун стремится слопать всех, чтобы не осталось для неё помех!!

Зебра рванулась вперед, рыча и клацая зубами. Жеребята взвизгнули от страха, некоторые из них прижались друг к другу.

Вот, что видел жеребенок, который прятался от света фонаря за кустами. Никс смотрела в безмолвном ужасе, как Зекора продолжала описывать в ужасающих подробностях, как Найтмер Мун отправится сегодня искать детей себе на прокорм, и как сожрет их, аки сахарную кукурузу. Никс не могла в это поверить. Она рухнула в своем укрытии и слезы навернулись ей на глаза.

— Они думают, что я ем пони? ЕЛА их??

Это было невыносимо. Она творила ужасные вещи, будучи Найтмер Мун — но она никогда никого не убивала и никогда никого не ела! Как они вообще могут такое говорить? Как может Зекора.... Это было уже слишком! Она была настолько ошеломлена, что даже не плакала.

Но ее ночные потрясения еще не закончились. Никс взяла себя в копыта, чтобы послушать еще немного... теперь Зекора рассказывала жеребятам, как не дать Найтмер Мун съесть их!

— ...Найтмер Мун нельзя обижать — отдай же ей подарок свой и тогда не вернется... ОНА...ЗА ТОБОЙ!!

Снова выходки с зеленым дымом, и теперь "Найтмер Мун" металась в поисках пони, которых можно сожрать. Послышались крики и немало воплей страха. Пара жеребят помладше разрыдалась, и их братьям или сестрам пришлось их утихомиривать.

Однако, как только все взяли себя в копыта, жеребята один за другим встали в очередь и послушно высыпали изрядную долю своей ночной добычи к ногам статуи.

У Никс не хватало слов, чтобы описать свои чувства. Сначала она была ошеломлена, но теперь была полностью потрясена. Она молча смотрела, как ее друзья, одноклассники и все остальные жеребята в Понивилле подходили, некоторые аж дрожа от страха, чтобы положить свои с трудом добытые конфеты к каменным ногам Найтмер Мун, как язычники, приносящие жертву какому-то древнему идолу.

Когда Динки отдавала конфеты, она выглядела так, словно ожидала, что ее вот-вот сожрут. А кобылка в костюме перевертыша выглядела так, будто потеряла лучшего друга, когда выложила конфетные палочки.

Никс наблюдала и ее эмоции накалялись. Нет, теперь слово для её чувств нашлось. Ярость. Абсолютная, раскаленная добела ЯРОСТЬ, пылающая, как стальной молоток, причем прямо из печи. Они использовали ее, чтобы выманивать у маленьких детей конфеты! Она была так разгневана, что встала и в ярости затопала передними копытами по мягкой земле.

Кобылка осталась за кустом, тяжело дыша, скрипя зубами в праведном гневе, на который способен только ребенок, увидевший, как взрослые нарушают правила. Последние жеребята оставили свою "дань" у ног статуи.

— А теперь, дорогие, отправляйтесь на фестиваль в замке принцессы Луны, вас там ждет великолепная вечеринка!

Жеребята обрадовались и счастливо последовали за фонарями обратно по тропинке. Зекора подождала, пока последний из них не скрылся из виду, затем, посмеиваясь про себя, закинула конфетку из подношения в рот.

Ну все, баста.

Нахмурившись, как крошечная грозовая туча, Никс вышла из своего укрытия и подошла к жующей зебре.

— А Вы не боитесь, что Найтмер Мун увидит, как Вы едите из её тайника? — сказала она голосом, полным сарказма.

Зекора вздрогнула и подавилась украденным лакомством. Она явно не ожидала компании. Ей удалось прочистить горло и прийти в себя. Она обернулась с улыбкой на лице.

— Кхе-кхе... Что тут у нас? Кто-то пришел заплатить Найтмер Мун... о, божечки... — лажово закончила она, глядя в самое сердитое маленькое лицо аликорна в мире. Лицо, которое принадлежало девятилетнему перевоплощению самой Найтмер Мун.

Навыки Зекоры рассказывать истории, не готовые к, возможно, самому позорному стечению рассказа, персонажа и аудитории в истории, попросту исчезли. Единственное, что она смогла придумать, была одна фраза, известная каждому родителю, когда-либо попавшемуся на лжи о Пасхальном кролике, Санта-Клаусе или Зубной фее:

Попадос.

Она стояла и запиналась.

— Эм? — наконец сказала она.

Картина длилась пугающе долго. Никс так пристально смотрела на Зекору, что на лбу зебры должны были быть уже прожжены две дырки. Не говоря ни слова, Никс швырнула весь свой пакет конфет прямо к ногам Зекоры.

— Приятного аппетита, — прошипела Никс и, задрав нос в воздух, развернулась и помчалась вслед за остальными.

— Подожди... Но это не... Я не... Ты не... — крикнула ей вслед Зекора, полностью забыв про рифму. — Блин.

---

Тарарам начался.

После того, как Помп и Сёркумстенс поспешно удалили заклинание "пожалуйста, игнорируй меня" с арки, у двух партий не заняло много времени начать замечать друг друга. Массового перетока от одного к другому пока не произошло — какой-то понячий инстинкт табуна держал верхушек общества и простонародье разделенными — но это было лишь вопросом времени. В конце-концов, знати было трудно игнорировать громкую музыку и бурные танцы в соседнем зале. Или обычным пони не обращать внимания на чванливых пони, таращащихся на них из арки с напуганным любопытством.

Помп и Сёркумстенс пытались отсрочить неизбежное. Помп суетился, предлагая напитки и канапе^[1] разным пони, пытаясь обратить внимание встревоженных придворных на фуршет, на камерный квартет, Господи, да на что угодно, кроме арки, из которой доносились свет, шум и звуки игр простонародья. Сёркумстенс был вынужден прибегнуть к сочетанию назойливости и елейности (Чем я могу вам помочь? Вам что-нибудь нужно? Хоть что-нибудь? Нет?), чтобы удержать на их стороне надменных и питающих отвращение к Понивиллю пони. К счастью, одного взгляда на его улыбающееся лицо было достаточно, чтобы они пятились обратно в зал.

Конечно, именно Носители Элементов и их пары все испортили. И из двенадцати первыми это сделали Пинки Пай и Поки Пирс. Братья-мажордомы совершили первую критическую ошибку при настройке: они поставили шоколадный фонтан в одной комнате, а множество угощений на палочках — в другой. Вторая критическая ошибка заключалась в том, что они забыли, что Пинки Пай сейчас может летать. Даже когда они маячили у арки, постоянно наблюдая, не нарушает ли кто условий содержания, Пинки пролетела над их головами вместе с Поки в копытах, а затем так же вернулась с тележкой для десертов, полной "карнавальной еды'', в волшебных тисках Поки. (1)

Когда они их заметили, было уже слишком поздно. Пинки и Поки уже вытворяли ужасающие вещи с изысканным шоколадом.

— Канапе в шоколаде... фе, — вынесла вердикт Пинки Пай, бросив недоеденное "угощение" в ближайшую мусорку. — Чего мы еще не пробовали?

— О, у меня есть идея, — сказал Поки. Он поднес карамельное яблоко с тележки к фонтану. — Карамельное яблоко... в шоколаде... — он огляделся. — Ну-ка, раздави пару орехов!

Пинки Пай послушалась и принялась мусорить по всему столу, давя орехи копытами. После того, как она превратила их в крошки, Поки покатал в миске еще теплое карамельно-шоколадное яблоко и поднял его.

— Трехслойное шоколадно-карамельно-ореховое яблоко, — гордо объвил он. Пинки заохала. Он тут же сделал ей второе.

— Ой, подожди! — внезапно воскликнула Пинки. Она осторожно сняла яблоки с палочек. — Им нужно что-нибудь посередине...

— О да! — Поки поднял одно из яблок и прижал его к кончику своего рога. Раздался громкий "плок" и аккуратно вырезанная сердцевина вылетела из другого конца яблока, пролетела через весь зал и попала барону Винчестеру прямо в глаз.

— Простите, — крикнул Поки, магией бросая салфетку в сторону ругающегося барона. — А теперь посмотрим…

Он заполнил отверстие в яблоке смесью орехов и шоколада, затем снова покрыл все это шоколадом и полил карамельным соусом сверху.

— Вуаля, — гордо сказал он, передавая бумажную тарелку Пинки Пай.

— Ооо, ням-нямка! — розовая пони сожрала яблоко в один присест. Поки раскусил свое пополам. — Вкусняшка!

Эти двое мусорили еще больше, когда жевали... и совершенно не обращали внимания на шокированных придворных, стоявших вокруг них и глядящих на беспорядок, который они устраивали.

Наверху над люстрами танцевали или, по крайней мере, пытались танцевать два пегаса. К ужасу Помпа и Сёркумстенса, главное увеселение на вечер еще не прибыло — и нынешние музыканты явно находились в каком-то соперничестве, поэтому оба отказались откланяться. Камерный квартет все еще играл, а ди-джей на противоположной стороне все еще крутил компакт-диски, ставил басы или что-то там еще. Их приглушали расстояние и стена между ними, но на стропилах музыка отдавалась просто жутко.

— Все, я сдаюсь, — сказала Рейнбоу Дэш. — Я не могу танцевать под эту фигню.

Она раздраженно порхала по кругу.

— Вынужден согласиться, — сказал Тандерлейн. — Ну, а теперь-то ты мне расскажешь?

— Что?

— Почему ты пригласила именно меня? — Тандерлейн развернулся и завис перед ней. — У меня создалось впечатление, что я стал нежелательной персоной после нашего последнего разговора.

Рейнбоу Дэш теперь выглядела немного огорченной. После почти фиаско с торнадо она чуть ли не сразу обвинила его в том, что они не смогли побить постоянный рекорд. Это был скверный и совсем не справедливый поступок, и она это знала.

— Потому что только тебе хватило смелости сказать мне в лицо, какой я была су... щукой, — призналась Дэш.

Это была правда. Тандерлейн сорвался и выдал Рейнбоу Дэш свою тираду о том, какая она высокомерная, невнимательная, эгоистичная дура, и как ее показухи и брань стоили всем рекорда, а целая дюжина пони оказалась прикована к постели, потому что она набрала больных пегасов и заставила их выполнять свой обсессивный сержантский режим подготовки. Он тут же ушел из погодного патруля и устроился на новую работу в боулинг-клубе в центре города… и добавил, что не будет доступен для какой-либо работы по погодному патрулю, пока за него отвечает Рейнбоу Дэш.

Это был тяжелый день для самооценки Дэш. Она ожидала, что друзья посочувствуют ей... но вместо этого они начали сыпать соль на рану. Флаттершай напомнила, как она прогнала десятки её маленьких друзей-животных через мясорубку, чтобы те доказали, что "достаточно крутые", чтобы стать питомцем Рейнбоу Дэш. Рэрити напомнила, какой требовательной и напористой она была, чтобы Флаттершай болела за нее в Конкурсе на лучшего молодого летчика. Твайлайт Спаркл (клятая яйцеголовая) твердила о том, что их всех чуть не поджарили, потому что Дэш вышла из себя и лягнула дракона в морду. Эпплджек напомнила, что первой реакцией Дэш на Никс было обозвать ее занудой и плаксой. У каждого из ее друзей имелся список примеров тех разов, когда Дэш была нетерпеливой и невнимательной к другим пони, вплоть до жестокости.

Дэш дулась почти неделю. Но урок, наконец, усвоился... по крайней мере, немного. Она не была ангелом, но пони заметили, что она все же стала немного внимательнее относиться к другим. Она не извинилась перед Тандерлейном, но, по крайней мере, была вежлива с ним, когда они пересекались.

А на прошлой неделе она появилась на пороге его дома с красным лицом и спросила, не сходит ли он с ней на бал.

Тандерлейн подозревал, что сказал "да" только потому, что был слишком ошеломлен, чтобы сказать что-либо еще.

— Короче, не мой танцевальный ритм, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Может, лучше... О, здрасьте, принцесса!

Пегаска быстро поклонилась в воздухе. Тандерлейн повернулся и оказался лицом к лицу с Принцессой Ночи, которая парила позади них.

— Что Вы здесь делаете? — спросила Дэш.

— Ну, я же не собиралась восседать всю ночь на крупе, — сказала Луна. — Вам по душе вечеринка?

— Да, она хорошая, — призналась Рейнбоу Дэш. Тандерлейн немного поразился тому, как обыденно пегаска разговаривала с соправительницей. — Но сейчас под музыку трудновато танцевать. — Она ткнула копытом назад, имея ввиду дисгармоничную музыку.

— Я слышу, — согласилась Луна, морщась. — Дискорд побери, я же приказала Помпу и Сёркумстенсу заплатить квартету и распустить его! Ждите здесь.

Принцесса спустилась к трибуне, где все еще играли четыре классических музыканта и изо всех сил пытались быть услышанными сквозь нарастающее "вуб-вуб-вуб" ди-джея по соседству. Два пегаса наблюдали, как принцесса обращается к музыкантам. Серая пони-виолончелистка со скрипичным ключом на крупе, казалось, немного расстроилась, но принцесса сказала что-то еще, и это, кажется, ее развеселило. Кивнув, четверо музыкантов собрали свои инструменты и направились через стеклянные двери в сад. А Луна вернулась к тому месту, где парили Дэш и Тандерлейн.

— Бедняжка, я удвоила им зарплату — но её больше волнует престижность выступления пред королевской семьей... Я посоветовала им переместиться в сад, где атмосфера боле подходит их музыке. И порекомендовала боле романтические песни, на случай, если по тропам будут бродить молодые влюбленные, — сказала она, подмигнув. — Что еще...? Извините, мои маленькие пони... У меня зловещее чувство, что мне нужно распутать огромное количество запутанных паутин...

С этими словами принцесса Луны улетела сводить с ума своих помощников.

— Ну... теперь, когда мы одни... эм... хочешь потанцевать? — спросил Тандерлейн.

Рейнбоу Дэш постучала по подбородку.

— Ммммм....не, — сказала она. — Я пока не в настроении танцевать... Хочешь полетать вокруг замка? Я бы хотела взглянуть на отремонтированную территорию... — ее стрекозиные крылья загудели. — И я была бы не прочь потренировать этих малышей.

— Свежий воздух кажется популярным выбором, — сказал Тандерлейн, заметив горстку тусовщиков, выбегающих сквозь французские двери. — Как пожелаешь...

И они улетели.

---

Никс молча злилась, пока шла за остальными жеребятами. Использовать её... её старую сущность, чтобы пугать маленьких жеребят и выманивать у них конфеты! Вот в чем смысл этого "праздника"? Значит, этот праздник — ОТСТОЙ!

Тут она услышала голос Пипа:

— Не грусти, Динки, у нас еще много конфет осталось...

— Конефно. О, нет, Флиттер, ты офтавила ВФЕ фвои конфеты??

— Я... Я думала, так надо... — грусть в голосе кобылки была душераздирающей.

— Ничего… Мы поделимся с тобой конфетами… — это сказала Свити Белль. Пара других Метконосцев выразили свое согласие.

— С-спасибо... — всхлипнула та.

Никс остановилась. О, это было уже слишком. Ее брови и рот сложились в мрачную линию. Эта несправедливость её не устраивает.

— Скуталу, не прикроешь меня? — попросила она. — Я... забыла кое-что. Мне нужно вернуться.

Скуталу неуверенно оглядела темный лес.

— Ты уверена? — прошептала она. Никс кивнула.

— Я скоро вернусь, обещаю, — сказала она.

Скуталу покачала головой.

— Ни за что, — настояла она. — Я не позволю тебе вернуться туда в одиночку.

— Но...

— Я имею ввиду, что пойду с тобой, — сказала оранжевая пегасочка. — Давай, пошли, пока нас не хватились!

Тут у них над головами раздалось уханье. Они взглянули вверх — Совелий сидел на ветке дерева и смотрел на них сверху вниз. Никс моргнула — она совершенно забыла, что он здесь.

— Ты же на нас не настучишь, а, Совелий?

— Ху.

— ...Ну, ладно, тогда пошли с нами....

— Ху, — филин расправил крылья и согласно кивнул.

— Давай уже! — крикнула Скуталу.

Кобылки поскакали так быстро и тихо, как только могли, обратно по тропе, а филин бесшумно полетел над ними.

---

Примечание автора:

1) Когда её спросили "почему", она ответила: "Потому что шоколадный фонтан слишком тяжелый, чтобы с ним летать, глупышка!" Логика Пинки, не для непосвященных.

Глава 13

Скуталу смотрела на Никс, пока они бежали обратно через лес Белый Хвост к статуе Найтмер Мун. Та зажгла рог, чтобы освещать путь, а Скуталу взяла световую палку. Дорогу им было достаточно видно. По крайней мере, Скуталу могла видеть Никс.

Она видела, что кобылка злится.

— Ты в порядке, Никс? — спросила Скуталу. — Эм, как ты себя чувствуешь?

Никс сморщила нос.

— Глупо, — ответила она.

— Ась?

Никс остановилась и села.

— Ой, новый праздничек под названием Ночь Кошмаров, — сказала она. — Интересно, о чем он? Ночь кошмаров, Найтмер Мун, Ночь кошмаров, Найтмер Мун. Адууррррррхх… — Она ткнула копытом в щеку, скосила глаза и высунула язык. Скуталу подавила хихиканье. Никс фыркнула. — Почему мне никто не рассказал, о чем он на самом деле??

— Ну, мы не хотели тебя обидеть, — трезво сказала Скуталу.

— Да, и от этого мне НАМНОГО лучше, — саркастически буркнула Никс. Она встала и снова пошла.

— Справедливо, — пробормотала Скуталу. — А что мы вообще здесь делаем?

— Мы забираем конфеты, — ответила Никс.

Скуталу так внезапно остановилась, что чуть не гецнулась носом. Она в шоке взмахнула крыльями:

— Что?? Нельзя забирать конфеты Найтмер Мун!!

Никс развернулась и сунула мордочку в лицо Скуталу так, что их носы почти соприкоснулись.

— Чьи конфеты? — спросила Никс с ухмылкой.

— Найтмер Мун...

— Чьиииии конфеты? — ухмылка Никс стала еще шире.

Скуталу поняла. Она удивленно моргнула, затем на ее лице расплылась улыбка.

— Аааа, точно... — она подпрыгнула и ударила кулаком в воздух. — Потрясающая ЛАЗЕЙКА! Вот уж наберем конфет так наберем...

— Я собираюсь вернуть их, Скуталу, — сказала Никс.

Скуталу снова моргнула.

— ЧТО? Но… это же конфеты… — тут она увидела выражение лица Никс и попробовала другой подход. — Но... они же твои...

— Вовсе нет! Они принадлежат тем детям! — сердито закричала Никс. Скуталу села на круп от неожиданности. — Сама подумай, Скуталу... они годами лгали и рассказывали напуганным маленьким детям, что я их сожру, если они не откупятся конфетами! А я никогда в жизни никого не ела! Ни в одной из своих жизней! Как можно так мерзко поступать с маленьким ребенком! — Она повернулась и пошла прочь. — Взрослые — ГАДЫ!

Скуталу поднялась и побежала догонять:

— Эй, это же просто рассказ, верно? Взрослые не выдумали…

— Но они явно были не прочь поживиться, — прорычала Никс.

— Ась?

— А кто, по-твоему, ел конфеты все эти годы? — спросила Никс. — Зубная фея?

Рысь Скуталу замедлилась до остановки, когда до неё дошло это новое откровение.

— Эй... — она нахмурилась. — ЭЙ! Да! Верно! Вот ведь гады!

Она удвоила темп и побежала рядом с Никс.

— Я не могу поверить!

— Да...

— Как так можно...

— Да...

Некоторое время они шли в тишине, сочувствуя несправедливости, которую повсюду обрушивают на детей взрослые.

— Итак, каков план? — спросила Скуталу.

Никс пожала плечами.

— Мы заберем конфеты и потащим обратно, — сказала она. — Вернем их детям.

— Потащим — это точно, — заметила Скуталу. — Конфет-то много. Как мы их донесем?

Никс подумала минутку.

— Отнесем всё, что сможем, а остальное спрячем где-нибудь, и потом вернемся, — решила она.

— Так тоже можно...

— Но пакет той кобылки нам обязательно нужно вернуть…

— Флиттер? Да. Она оставила ВСЮ свою добычу... фигасе надувательство.

Никс внезапно остановилась и слегка пригасила рог.

— Мы пришли, — прошипела она.

Скуталу оглянулась через плечо. Вот и поляна, жуткая статуя и все пакеты с конфетами, скопившиеся у ее ног.

— Стоп, Зекора оставила всё здесь? — спросила она, озадаченная беспечностью зебры.

Никс задумчиво облизала губы.

— Не знаю. Вдруг она пошла за телегой. Так что давай быстрее.

Она снова зажгла рог и побежала к статуе. Через минуту Скуталу последовала за ней, дрожа от дуновения ветра. Они начали просматривать пакеты, пытаясь их разобрать.

— Какой из них Флиттер? — спросила Никс.

— Ищи пакет с конфетными палочками, — ответила Скуталу. — Она сказала, что они её любимые…

Тут ее уши насторожились.

— О нет, кто-то идет! — прошипела она. Никс загасила рог, и они спрятались за статуей. Никс попыталась прикрыть песочные часы и светящиеся браслеты. Свет все равно просачивался. Блин, ну зачем она нацепила на свой костюм так много светящихся штук?

По дорожке приближался зеленоватый свет. Появились три призрачных фигуры: длинная тень со светящимся рогом, громоздкая и неуклюжая, которая, казалось, плоховато ходила, и низкая и сгорбленная, держащая светящуюся стеклянную банку.

— ....а обязательно это делать сейчас, ребят? — спросил горбач.

— Еще как!

— Да, фига с два Найтмер Мун рассердится на МЕНЯ, — ответил знакомый сонный и протяжный голос.

— Ладно уж. Блин, — коротышка встряхнул банку. — кажется, мой мозг перестал работать. Есть еще сок от светящихся палок?

Никс застонала и подтолкнула Скуталу.

— Это всего лишь Снипс, Снейлз и Спайк, — сказала она. — Пошли.

Никс вышла из-за статуи Найтмер Мун — как раз вовремя, чтобы опоздавшая троица повернулась и увидела, как из тени появляются ее светящиеся кошачьи глаза.

Визг троицы был эпическим. Снейлз и Спайк начали бегать по кругу, а Снипс упал в своем громоздком костюме Франкенпони и засучил ногами в воздухе.

— Ребята, ребята, это же мы! — крикнула Никс. Те не обращали внимания, спотыкаясь и сталкиваясь друг с другом в панике.

Чтобы их успокоить, потребовалась целая вечность. Скуталу ничем не помогала — она каталась на спине по земле, смеясь до колик. В конце-концов мальчики успокоились или достаточно утомились, чтобы понять, что за ними пришла не Найтмер Мун. (1) Они валялись на земле, тяжело дыша.

— Что вы ДЕЛАЕТЕ?? — наконец сумел раздраженно прокричать Спайк.

Никс рассказала им.

Снипс и Снейлз не очень хорошо восприняли эту новость.

— Вы хотите украсть конфеты Найтмер Мун? — взвизгнул Снипс. — Да она же вас сожрет!!

— Болван ты. Она и ЕСТЬ Найтмер Мун! — сказала Скуталу.

Наступила пауза.

— ...Я щас ничего не понимаю, — фаталистически сказал Снейлз. Ну, ничего. Он очень часто ничего не понимал.

— Ну, да, она Найтмер Мун... ну, технически, — нехотя признал Спайк. Совелий ухнул в знак согласия с вершины статуи.

— И я никогда никого не жрала, — язвительно сказала Никс. — Весь этот праздник — ложь поганая. — Она закусила губу. — Это каким же злюкой нужно быть, чтобы рассказывать маленьким детям такое... только потому, что я не настоящая пони, обо мне нельзя так...

— Что значит, "не настоящая пони"? — спросил Снипс, приподняв бровь.

Никс покачала головой:

— Ты не поймешь...

Снейлз был медленным, как улитка, но все же допетрал.

— То есть, Найтмер Мун не существует? — спросил он. — Потому что, если ты не настоящая, а ты Найтмер Мун, то это значит, что Найтмер Мун не настоящая...

Скуталу закатила глаза.

— Она не об этом, дурбейло, — сказала она. — Просто Даймонд Тиара постоянно так говорит о Никс... что, поскольку она не родилась, как нормальный жеребенок, она родилась через магию. — Она смахнула лист с волос. — И нет, Найтмер Мун не существует — по крайней мере, она не какая-то там злая призрачная пони, которая поедает маленьких жеребят.

Снейлз закусил губу:

— Ммм... но Никс существует. Верно?

— Да! — раздраженно рыкнула Скуталу.

— Она была создана из магии, — сказал Спайк. — Из осколков бывшей Найтмер Мун после того, как Элементы победили ее. Помнишь?

Снейлз тщательно подумал.

— ...Тогда.... если Никс создали из осколков магии... эм... откуда им знать, что они собрали все осколки? Раз они смогли создать Никс из осколков магии, то вдруг другой кусок в другом месте вырос и стал... — он указал копытом на статую. — Если Никс существует, то почему не может существовать Найтмер Мун на Ночь Кошмаров?

Четыре жеребенка, один дракон и один виргинский филин застыли, когда на них снизошло ужасное прозрение. Лес вокруг них внезапно стал намного темнее, а доносящиеся из него звуки — гораздо более зловещими. Скуталу посмотрела на Снейлза с ненавистью в глазах.

— Из всех времен и мест в мире, — сказала она дрожащим голосом, — ты поумнел вот именно сейчас...

Ветер стал порывистым и закружился вокруг поляны, собирая пыль, листья и обломки породы. Облака закрыли луну, бросая все во тьму. Встревоженные жеребята и дракончик попятились друг к другу, отчаянно глядя во все стороны.

Что-то огромное, темное и крылатое ринулось вниз с затянутого облаками неба. Грива и хвост цвета полуночного неба кружились за ней в воздухе, как хвост кометы, крылья ворона и обутые в серебро копыта взбалтывали воздух. Белые, как луна, глаза смотрели на них сверху вниз, а зубы блестели в темноте. Злобный смех эхом разнесся под раскат грома, когда ужасная императрица тьмы навалилась на испуганных жеребят.

— Это... — Никс задохнулась от ужаса. Она выкрикнула слова в своей голове.

Это Найтмер Мун...

Дети закричали и разбежались. Никс не могла бежать. Никс не могла бежать. Ноги у нее были как резиновые: она споткнулась и попятилась, не отрывая глаз от приближающегося привидения, ремешок мешочка с конфетами Флиттер застрял у нее на лодыжке. Все ее самые ужасные сны сбывались....

Найтмер Мун приземлилась на траву, расправив крылья и кружа темной гривой.

— Что тут у нас? — злорадствовала она. — Маленькие жеребята, которые не отдали мне дань уважения? — Она медленно шагнула к Никс. Ее кошачьи глаза завораживали. — О, как же я сегодня ПОПИРУЮ...

— Нет, нет, нет, НЕТ...! — Никс попятилась, задыхаясь от ужаса. Раскат грома, молния ударила в небо, окутав всё ослепительным светом. Найтмер Мун приближалась все ближе и ближе... В самый последний момент, на краю поляны, Никс попыталась побежать, но упала спиной в заросли ежевики. Жестокие ветки, развеваемые ветром, запутались в ее гриве и шерсти и оцарапали ее кожу до крови. Никс вскрикнула от боли.

Глаза Найтмер Мун расширились. И она потянулась к зарослям ежевики.

— НЕЕЕЕЕТ!

Остальные разбежались, но не далеко. Костюм Франкенпони Снипса снова подвел его — он запутался в своих огромных сапогах и упал на траву. Снейлз тут же споткнулся о своего лучшего друга, и они безнадежно запутались в конечностях друг друга. Затем они подняли глаза и увидели, что Найтмер Мун собирается сожрать одну из их друзей.

— Нужно спасти ее! — завизжал Снейлз.

Снипс сбросил ботинки и вскочил на копыта вместе со своим другом. Ужас превратился в паническую решимость.

— Давай!

Затем эти классные клоуны, тормозы, два самых больших придурка и простачка в классе мисс Черили, совершили самый героический поступок в своей жизни.

Они опустили головы, направили свои рога на круп Найтмер Мун и бросились в атаку.

— Запуталась? Что ж, я... АЙИИИИИ!! — ночная принцесса взвыла и её лунно-белые глаза застыли от шока, когда два острых коротких рога впились ей в одно место. Почти рефлекторно она лягнула. Она застала врасплох двух горе-героев скользящим ударом и отправила их кувыркаться через всю поляну.

— НИКС! — закричал Спайк.

Он сорвал с себя горб и выпустил Пиви из клетки.

— Лети за помощью, Пиви!

Маленький феникс взлетел.

— Давайте, нужно спасти ее! — сказал он Совелию и Скуталу. Он побежал к Найтмер Мун так быстро, как только его короткие ножки несли его.

— Стой смирно... что? Ай!! — внезапно темная принцесса обнаружила, что ей в рог вцепился очень большой и драчливый филин. Птица хлопала крыльями ей в лицо, перекрывая взор. Найтмер Мун попятилась, яростно тряся головой, чтобы избавиться от нежелательного пассажира.

Скуталу не умела высоко или хорошо летать. Но она могла с небольшим усилием лететь низко и быстро. Она разбежалась и рванула головой вперёд, и врезалась Найтмер Мун в бок как раз в в тот момент, когда та отшвырнула Совелия в сторону деревьев. Причем на достаточной скорости, чтобы выбить из неё дыхание.

К сожалению, она выбила дыхание и из самой себя. Найтмер Мун легонько отпихнула её крылом и отправила кувыркаться.

— ПРЕКРАТИТЕ! — крикнула она.

И тут же зеленое пламя облизало ей копыта.

— Ай! Да погодите же вы… — Спайк все еще был в игре. Он попятился и глубоко вдохнул, чтобы послать новую струю пламени в кошмарное существо...

И не выплюнул ничего, кроме клубы дыма, когда его окутало мерцающее магическое поле.

— Я сказала, ХВАТИТ! — прогремела Найтмер Мун. Мерцающее поле распространилось и на остальных будущих спасателей. Как только оно их окутало, они мгновенно погрузились в глубокий сон и упали ничком.

— А теперь разберемся с тобой, — сказала Найтмер Мун. Она повернулась к Никс, все еще запутанной и истекающей кровью в терновом кусте. Глаза Никс расширились от страха. Найтмер Мун подошла ближе, вот ее нос уже в дюйме от Никс...

Крик Никс был смесью душераздирающей тоски и ужаса.

— НЕЕЕЕЕТ! НЕ ЕШЬ МЕНЯЯЯЯЯЯ!

Найтмер Мун ошеломленно уставилась на неё. Это были не полувозбужденные крики ребенка, играющего в "Ночь кошмаров", это были крики, полные ужаса и отчаяния.

— Боже мой, что… — тут она посмотрела на себя. — О, нет, как же это я... ах ты дура старая... — Ее рог засветился. Ее форма и лицо растворились в блеске и тумане. Теперь на Никс смотрело знакомое лицо — сияющее белое лицо, обрамленное нежно развевающейся разноцветной гривой и золотой короной. — Все хорошо, все хорошо, это всего лишь я!

Никс в недоумении вытаращилась:

— П-принцесса Селестия?

Дневная принцесса смотрела на нее сверху вниз с состраданием и жалостью.

— О, бедное дитя, мне так жаль... Я и не думала, что так сильно вас напугаю.

— П... почему?...

— Принцесса Луна была слишком занята маскарадом, чтобы сыграть Найтмер Мун, хотя сама очень хотела. Она попросила подменить ее — но мне, видимо, нужно больше практики, — добавила она с сожалением. — Я явно зашла слишком далеко.

Никс уставилась на Селестию и ее сердце наконец замедлилось. Страх и паника утихли, и адреналин вытек из ее измученного маленького тела. Это не Найтмер Мун пришла сожрать ее, это даже не Луна. Это была всего лишь Селестия.

И самым печальным, самым худшим было то, что какая-то крошечная часть нее настаивала на том, что для Никс это не намного лучше...

Ее широкие бирюзовые глаза наполнились слезами, и она разревелась. Никс начала рыдать и не могла остановиться. Всхлипы стресса, страха и истощения от всего этого сотрясали ее крохотное тело. Она просто сдалась и разрыдалась в истерике.

Нежные копыта и магия оторвали ветви, освободили ее гриву, хвост и одежду от шипов. Тихий голос зашептал ей в ухо, когда осторожные заклинания начали залечивать мириады порезов и царапин и платок начал вытирать ей слезы и сопли. В конце-концов она пришла в себя. Селестия лежала на земле, обхватив ее передними ногами и прикрыв её крыльями. Она не знала, была ли это магия Селестии, теплота ее дыхания или просто чувство контакта, но Никс никогда не чувствовала себя в такой безопасности вне объятий своей матери.

— Простите, — прохрипела она, вытирая глаза копытом.

— Ничего, — тихо ответила Селестия. — Святые небеса, что случилось-то?

Никс открыла рот, и всё хлынуло наружу. Ее кошмары, ее страхи, что она не настоящая пони, что она всего лишь капля магии в форме пони, как сказала Даймонд Тиара, что когда-нибудь что-то, может быть, какой-нибудь потерянный и забытый кусочек магии Найтмер Мун, появится и проглотит ее целиком, или что магия, из которой она была создана, сломается, и она растает... или, может быть, когда-нибудь она сделает что-то не так, и Спелл Нексус, или Принцесса Луна, или даже Принцесса Селестия превратят её в ничто...

— Мне очень жаль, но это правда! — выпалила она. — Я не могу это не чувствовать — я знаю, что Вы не... Вы бы ведь не...?

Селестия шикнула и покачала её.

— Нет, нет, обещаю, никогда, — сказала принцесса. — Все в порядке, я понимаю...

Принцесса не позволила этому отразиться на ее лице, но слова пронзили ее сердце.

— Дурная принцесса, — с горечью подумала она. — почему ты не подумала утешить эту бедняжку? Все это время она жила в страхе...

И Никс продолжала болтать: о том, как она обрадовалась Ночи Кошмаров, а потом она узнала в самый последний момент и худшим из возможных способов, что всё дело в ней — о Найтмер Мун и о том, как кобылки и жеребчики думают, что она пожирает маленьких пони... и как из-за этого она чувствовала себя еще более не настоящей, просто бабайкой какой-то, которого кто-то выдумал, чтобы пугать жеребят.

Казалось, рассказ займет целую вечность, но, наконец, поток слов утих и прекратился. Никс чувствовала себя измученной и выжатой досуха. Но она почувствовала, что ей стало чуть-чуть лучше.

— Боже, это слишком много для маленькой кобылки, — сказала Селестия. — А ты не говорила об этом с Твайлайт? Или со своими друзьями? Хоть с кем-нибудь?

Никс покачала головой.

— Я пыталась, но... — она разочарованно помахала копытами. — Я не могла... Я не могла найти слова, и...

Она съежилась, вспомнив несколько болезненных воспоминаний. Даймонд Тиара, Сильвер Спун, Рейнбоу Дэш…

— И тогда я была бы плаксой, — мрачно сказала она. — Я ненавижу быть плаксой. Я больше не хочу, чтобы меня называли плаксой.

— Если тебе больно, то плакать нужно, — упрекнула Селестия. — Хотя бы немного. Нельзя все держать внутри, нужно время от времени выпускать это наружу. Вот для чего нужны слезы. — Ее лицо на мгновение омрачилось. — ....Моя... сестра так долго пыталась держать всё в себе... это одна из причин, почему она превратилась в Найтмер Мун. Позволила болезненным вещам свернуться внутри неё в маленький клубок...

Она покачала головой и вздохнула.

— Никс, думаю, пришла пора нам серьезно поговорить. Я хочу кое-что показать тебе в… в Замке Луны. Ты пойдешь со мной?

Никс кротко кивнула.

— Хорошо, — принцесса улыбнулась. — Только сначала разбудим твоих друзей. Иди, подтолкни их, это разрушит чары.

Никс поднялась и подошла к каждому из своих друзей. Как и сказала Селестия, простое прикосновение носа и каждый из них проснулся. После минутного замешательства и краткого объяснения Никс и Селестии, все было хорошо. Но теперь все стояли вокруг, явно недоумевая.

И Снипс, и Снейлз растянулись на спине и яростно храпели на месте. Никс хихикнула и подтолкнула их обоих. Они проснулись, вздрогнув. Оба жеребчика подняли глаза и увидели, что над ними стоит принцесса Селестия, глядя на них с кривой усмешкой.

— ААА, НАЙТМЕР МУ... стоп, что? — удивился Снипс.

— Принцесса Селестия! Тут была Найтмер Мун! — воскликнул Снейлз, пинаясь и пытаясь встать.

— Эээ, нет, не была, — сказала Никс.

— Но мы видели...

— Ясен пень, это была переодетая принцесса Селестия, — с досадой сказал Спайк.

Оба жеребчика моргнули.

— Переодетая принцесса Селестия? — слабо спросил Снейлз. Его последние несколько сознательных минут явно прокручивались в голове.

Селестия кивнула, приподняв бровь, глядя на них. Глаза Снипса и Снейлза вылезли из орбит.

— Мы укололи принцессу Селестию в зад, — пропищал Снипс в ужасе. — Нам трындец.

Снейлз перевернулся и умоляюще посмотрел на Никс.

— Раз ты была Найтмер Мун, то, думаю, спрашивать нужно тебя, — сказал он. — На Луне есть хорошие места для отдыха?

Селестия очень не по-принцесски фыркнула от смеха. Она опустила голову.

— Думаю, можно оставить этот случай без внимания, — усмехнулась она.

Снипс и Снейлз облегченно захныкали. Принцесса отвернулась, и потом оглянулась.

— Но я поговорю со всеми вами и вашими родителями на вечеринке, — сказала она серьезным тоном.

Снипс и Снейлз посмотрели друг на друга и застонали.

— Спайк, уверена, Пиви скоро вернется, — сказала Селестия. — Жди его здесь. Пусть тот, кого он приведет, знает, что все в порядке. — Спайк отсалютовал. — Совелий, останься с детьми, пока сюда не прибудет кто-нибудь другой. Никс вернется во дворец со мной. Ты готова, Никс?

— Ой, подождите!

Никс подбежала и вытащила из кучи конфет одну из сумок — в одной из которых преобладали конфетные палочки.

— Я должна передать это Флиттер, — сказала она. — Она не оставила себе конфет.

Никс поспешила обратно к принцессе. Сверкнув магией, Селестия подхватила маленького аликорна и положила ее себе на плечи.

— Держись крепче, — сказала она, расправляя крылья. Никс задержала дыхание и закрыла глаза. Послышался свист перьев, и они взлетели...

---

Примечание автора:

1) ...ну, технически она, но суть вы поняли.

Глава 14

Ночной воздух был прохладным и чистым, а облака, вызванные "Найтмер Мун", разошлись, позволив свету луны снова просиять. Звезды сияли, Понивилль представлял собой кучку уличных фонарей и светильников далеко внизу. Чудесная ночь для полета.

У Никс перехватило дыхание.

Она прижалась к плечам Селестии и почувствовала ее теплый мех под собой, а ее астральная грива пахла солнечным светом и утрами. Она призналась себе немного виновато, что это даже приятнее, чем когда она сворачивалась калачиком рядом с Твайлайт перед сном.

— Расскажи мне, Никс, — начала Селестия, пока они парили между облаками, — почему ты воруешь дань, оставленную для Найтмер Мун?

Никс недоуменно нахмурилась.

— Эм, потому что это были конфеты на Ночь Кошмаров?

Селестия усмехнулась.

— Действительно. Ты ограбила банк, потому что там были деньги. Думаю, я заслужила этот ответ. Позволь мне перефразировать вопрос: что, во имя Эквестрии, ты собиралась делать со всеми этими конфетами?

Никс пожала плечами:

— Вернуть жеребятам.

Селестия снова посмотрела на нее, приподняв бровь.

— Я думала, что ты заберешь всё себе, — забавлялась она. — Ты ведь... ну, была... Найтмер Мун.... большинство жеребят твоего возраста схватили конфеты и убежали бы.

Никс неловко поерзала.

— Сначала я как бы подумала об этом, — призналась она. — Я была очень зла.

— Тогда почему не взяла?

— Потому что это были не мои конфеты! — запротестовала Никс. — А их! Всех остальных жеребят. Это их обманули, а не меня…

— Обманули? — Селестия нырнула в облако.

Никс подождала, пока та снова не выровняется.

— Ну, ДА! — продолжила она. — Это ужасно. Они пугают маленьких детей и забирают у них конфеты. Что может быть хуже?

Несколько недель назад Твайлайт и Никс пошли смотреть фильм про гангстеров. Никс понизила голос до хриплого рычания и изо всех сил начала имитировать злодея Брокен Никэпс:

— Чё как, детишки, ну-ка, гоните конфетки, не то пойдете моей подружке Найтмер Мун на ЗАКУСКУ, врубаетесь, не?

Селестия так рассмеялась, что потеряла высоту. Когда к ней вернулось самообладание, она обдумала то, что сказала Никс. Она поняла, что для невинных глаз это выглядит именно так. Будто ужасный школьный хулиган вымогает у детей конфеты и деньги, угрожая наброситься на них в темноте.

— Ты же понимаешь, что это не из злого умысла, — сказала она. — Это всего лишь игра. Большинство жеребят знают, что это для того, чтобы повеселиться и попугаться.

— Мне, по-Вашему, было весело? — Никс надулась, глядя на пейзаж внизу. — И не только мне. Я слышала, как жеребята плачут, им было так страшно. — Она посмотрела на Селестию. — Я пугала многих пони, когда была Найтмер Мун, и это было хуже всего. Это было ужасно. Я ненавидела это. Почему все думают, что пугать маленьких детей — ВЕСЕЛО?

У Селестии не нашлось ответа на этот вопрос.

После минутного размышления у принцессы возник другой вопрос.

— Если бы ты не смогла вернуть конфеты всем пони, которым они принадлежали, — спросила она. — что бы ты сделала? Там ведь ужасно много конфет, да и пони не меньше.

Никс потерла голову и задумалась.

— Об этом я не подумала, — призналась она. — Наверно, оставила бы их в маленьких пакетиках на пороге каждого? Или… я не знаю. — Ей вдруг стало любопытно. — А что ВЫ собирались с ними делать?

— Откуда ты знаешь, что я не собиралась всё съесть? — поддразнила Селестия.

— Да ладно, — презрительно сказала Никс. — У Вас бы НЕДЕЛЯМИ болел живот!

— Это ты по опыту говоришь?

— Это еще одна причина, почему я не оставила себе все конфеты, — кротко признала Никс. — Однажды я съела целый поднос с засахаренными яблоками одна. Мама приготовила их для вечеринки и оставила на прилавке, и я просто не могла остановиться... — Она съежилась при воспоминании. — Я блевала дальше, чем видела...

Селестия снова потеряла высоту.

— У вас с Луной много общего, — сказала Селестия, утирая слезы смеха с глаз. — В свою первую Ночь Кошмаров она забрала все конфеты. У нас тысячу лет назад не было столько сладостей, да еще и в таком количестве. Я пыталась предупредить ее, — вздохнула она. — но она сидела и весь день пожирала конфеты. О, как же ей стало плохо на следующую ночь... Луна была зеленой три ночи подряд. — Никс взвизгнула от смеха. — А на следующую ночь Жеребячий Госпиталь в Кантерлоте получил ОЧЕНЬ большое анонимное пожертвование в виде конфет. В ту ночь было много счастливых детей. — Она снова вздохнула. — Что почти стоило боли в животе.

— Так вот что они делают с конфетами? — потрясенно прошептала Никс. — Извините. Я не знала...

— У тебя едва ли были причины подозревать, — признала Селестия. — Раз уж решил, что кто-то задумал подлость, ты вряд ли ожидаешь, что он делает доброе дело на стороне.

Никс помолчала.

— Знаете, большинство из нас отдали бы конфеты, если бы Вы сказали нам правду, — сказала она. — Может, даже больше.

Селестия хмыкнула.

— Похоже, нам с сестрой нужно серьезно поговорить о том, как проводится Ночь Кошмаров, — пробормотала она.

— О, Ночь Кошмаров веселая! — поспешно сказала Никс. — Честно! Просто...

— Возможно, кое-какие вещи зашли слишком далеко? — предположила Селестия.

— Ммм, да.

Тут Никс насторожила ушки.

— Что-то мы слишком долго летим до Лунного дворца, — заметила она.

— Ну, я тут немного покружила, — сказала Селестия. — Ты, кажется, наслаждалась полетом. Верно ведь?

— О да, здесь чудесно, — сказала Никс, ткнув носом в ветер. — Надеюсь, я смогу летать так же высоко, когда вырасту.

— Уверена, что сможешь, — сказала Селестия. Она сделала петлю и обогнула еще одно облако, заставив Никс взвизгнуть. — А вот и дворец. Думаю, мы достаточно волындались, полетели.

Она спикировала с облаков, от чего у Никс перехватило дыхание, и на головокружительной скорости кинулась к окну на вершине самой высокой башни, а затем легко, как голубь, приземлилась на балконе. Никс почувствовала, как что-то внезапно освободило ее — она только сейчас поняла, что принцесса магией держала ее на спине — и соскользнула с крыла принцессы на балкон. Она пошатнулась, когда стала на копыта.

Селестия огляделась, изучая ночное небо, и слегка нахмурилась.

— Что не так? — спросила Никс.

— Ничего, не беспокойся, — ответила Селестия.

— Интересно, что стало с двумя стражниками, которых я тебе назначила, — подумала принцесса. — Где они? Надо будет побеседовать с ними позже.

---

Сандайвер и Лайтнинг Блитц бездельничали в своем облаке наблюдения. На этот раз они использовали специально созданное облако — единороги прошлись по нему каждым заклинанием и заговором в арсенале. Он летало повыше, автоматически меняло цвет, чтобы соответствовать облакам вокруг него или небу над ним, было самоходным и, по их настоянию, было защищено от высокоскоростных снарядов... или, по крайней мере, защищено настолько, насколько могло быть защищено что-то сделанное из тумана и единорожьих фокусов-покусов. Они всю Ночь Кошмаров следовали за Метконосцами на безопасном расстоянии... которое они подняли на несколько десятков футов после того, как увидели арсенал для розыгрышей на борту Машины Времени.

Сандайвер направлял облако, Лайтнинг Блитц смотрел сквозь бинокль на процессию жеребят.

— Она все еще с ними? — спросил Сандайвер.

Блитц угукнул в знак подтверждения.

— Просто идет в хвосте группы. Я-то думал, она будет держаться поближе к фонарям.

— Уверен, что это она?

Блитц снова угукнул.

— Мне ее светящиеся браслеты и песочные часы аж отсюда видно, — сказал он.

Сандайвер ненадолго задумался.

— Я все равно думаю, что нужно повернуть назад и проверить, как там те жеребята, которые возвращались к статуе, — сказал он. — Я немного беспокоюсь о них.

— Да не. Всего-то парочка жеребят вернулась украсть горстку бесплатных конфет. Жеребчики постоянно так делают.

— Что? Крадут, конфеты, оставленные для Найтмер Мун? — удивился Сандайвер.

— А ты что, в родном городе так не делал? Не пробирался туда, где все оставляли конфеты, и не тырил?

Лайтнинг Блитц фыркнул и покачал головой.

— Да ты у нас был невинным ангелочком, да?

— Это просто неправильно, — сердито сказал Сандайвер. — В моем городе конфеты брали и раздавали больным или обездоленным жеребятам, которые не могли выйти на улицу на Ночь Кошмаров. Нельзя позволять каким-то маленьким мерзавцам их тырить.

— Не наша работа — нянчить конфетников, Сандайвер, — устало сказал Блиц. — Наша работа — присматривать за дочерью Твайлайт Спаркл, Никс, которая сейчас там, внизу. — Он указал копытом. — И… А это случайно не Пиви, птичка Спайка, пристает ко взрослым, сопровождающих детей?

Сандайвер присоединился к Блитцу на краю облака и посмотрел вниз. Действительно, небольшой светящийся шарик размером с теннисный мяч носился вокруг одного из стражников, несущих фонари. Через мгновение тот передал фонарь своему напарнику и побежал обратно по тропинке, следуя за подпрыгивающим детенышем феникса.

— Вот, видишь? Спайк, должно быть, увидел, что что-то там не так, и послал Пиви за помощью. Не беспокойся.

Сандайвер хмыкнул и пожал плечами.

— Хорошо, хорошо, не будем возвращаться. Я и не требовал — просто показалось, что что-то нужно сказать...

---

А внизу маленькая кобылка, замаскированная под принцессу из будущего, понаблюдала за проходящим мимо стражником и вздохнула с облегчением. Она услышала, как Никс шепнула кому-то "прикрой меня", и тихо подчинилась. Никто и не заметил. Она не думала, что у Скуталу и Никс были какие-то проблемы, но она чувствовала себя намного лучше, зная, что взрослый возвращается, чтобы проверить — и она была бы очень счастлива лишиться маскировки, когда они вернутся.

Она перекатывала конфетную палочку, которую ей дала Твист, из одного уголка рта в другой. Ммм, клубника — да еще с каким-то особенным ингредиентом, который, похоже, имели только конфеты Твист. Они действительно были ее любимыми...

Глава 15

Комната наверху башни была приятной, хоть и странно оформленной. По одну сторону от открытой балконной двери стояли телескоп и карта звезд, а еще диван-реклайнер^[1] у дальней стены. Было несколько полок с непонятными, на взгляд Никс, вещами, а на полу лежали коврики. Центр комнаты достался чаше с водой на пьедестале, а большое богато украшенное зеркало, доходившее от пола до потолка, было установлено в стене рядом с диваном. По комнате были разбросаны прочая мебель и безделушки.

— Для чего эта комната? — спросила Никс.

Принцесса Селестия осмотрела обстановку.

— Принцесса Луна использует эту комнату как своего рода убежище. Место для размышлений и медитации вдали от суеты остальной части дворца. У нее была похожая комната в Кантерлоте, хоть и не такая загроможденная, — она нежно погладила несколько предметов на полке. — А еще она хранит здесь несколько сувениров из жеребячества. Я хотела показать тебе один или два.

Она отправилась в другой конец комнаты и откинулась на оттоманке^[2].

— Прежде чем мы начнем: Никс, скажи, ты знаешь, откуда берутся жеребята?

Никс искоса посмотрела на неё из-за странного вопроса:

— Эммм, а что?

— Малютка, ты сказала, что больше всего тебя пугает то, что ты не "настоящая кобылка", потому что ты не родилась, как другие кобылки, — ответила Селестия с нежной улыбкой. — Думаю, здесь важно знать, откуда берутся "настоящие" кобылки.

— Оу, — Никс пошаркала ногами. Она чувствовала себя так, словно ей устроили устный экзамен. — Эм, да. Мисс Черили рассказала нам. У неё была кинопленка и схемы. — Она поморщилась. — Многих детей стошнило.

Смех Селестии был подобен колокольчикам.

— Кажется, эта тема часто встречается в твоих рассказах, — хихикнула она.

Брови Никс превратились в одну линию.

— Да, быть ребенком — всё равно что кататься на амейнриканских горках, — сказала она. — Крики, плач и рвота в изобилии.

Селестия засмеялась еще громче.

— Теперь шутки в сторону, дорогая, — сказала она, — что она тебе рассказала?

Никс вытаращила глаза. Она что, хочет, чтобы она говорила о…

— Эм, ну, что жеребчики и кобылки отличаются… — она начала жестикулировать.

— Чуть дальше, дорогая.

Никс покраснела.

— Эм, когда жеребчик сильно радуется, его штучка...

— Ладно, намного дальше, — невозмутимо сказала Селестия.

Никс опустила противные подробности:

— Эм, когда мужская и женская гам… гаметы встречаются внутри мамы, они образуют готу. И тогда появляется жеребенок?

— Зиготу, дорогая, — поправила Селестия. — Но подробности немного нечеткие, я права?

Никс кивнула. Она никогда не была так рада, что Черили не ставила оценок за контрольную после просмотра. Селестия поднялась на ноги и подошла к чаше с водой, стоящей посреди комнаты.

— Подойди сюда, Никс, и посмотри в гадальную воду. Я хочу тебе кое-что показать.

Никс послушно подошла и посмотрела на дно чаши.

— Ой, прости, — извинилась Селестия. — Немного высоко для тебя. Минутку.

Селестия помахала рогом над чашей и пьедесталом. Постамент вжался в пол: чаша расширялась до тех пор, пока не превратилась в низкое неглубокое блюдо шириной в несколько футов, достаточно низкое, чтобы Никс могла в него заглянуть. Отражения Селестии и Никс снова посмотрели на них.

Рог Селестии засветился, и их отражения исчезли. Вместо этого появилось изображение сотен и сотен полупрозрачных круглых штучек с темными центрами. На глазах у Никс одна из штучек растянулась, утончилась посередине... и теперь их стало две.

— Клетки! — воскликнула она. Она узнала их по фотографиям, которые видела в библиотечных книгах Твайлайт.

— Совершенно верно. Мы все сделаны из клеток, Никс, — сказала Селестия. — Ты, я, все. И у каждой из этих клеток есть внутренний узор... план для создания нас. Каждая клеточка Никс имеет план Никс. Каждая клеточка Селестии имеет план Селестии. А теперь посмотри сюда...

Картинка завращалась — теперь они смотрели на только две клеточки. Одна выглядела примерно так же, только немного больше, а другая была похожа на крошечного извивающегося головастика. Пока она смотрела, клетка-головастик переплыла к другой и слилась с ней.

— Это — гаметы. Одна от жеребца, другая от кобылы. У каждой имеется ПОЛОВИНА узора. И когда они собираются вместе внутри утробы, они становятся…

— Зиготой! Теперь я поняла... — сказала Никс. Это имело гораздо больше смысла, чем ее мысленный образ.

— Да, и совершенно новым пони, особенным и уникальным.

Новая зигота на изображении разделилась, еще раз разделилась, затем стала группой клеток, затем изображение закрутилось, и зигота превратилась в крошечную точку. Потом в кружочек. Потом у кружочка появились глаза, уши, нос, конечности... постепенно он стал все больше и больше походить на жеребенка.

— Все мы начинаем с крошечной точки, Никс — размером с головку булавки. Всего лишь два маленьких шарика, крошечный кусочек матери, крошечный кусочек отца... и все это так волшебно сходится.

Жеребенок исчез.

— Но не я, — обеспокоенно сказала Никс.

— Да неужели?

Картинка превратилась в крошечную красную бусинку. Она упала и разбрызгалась на невидимой поверхности: капля крови. Затем крошечная капля чего-то еще, темного и чернильно-черного, упала рядом с ней.

— Ты знаешь, как ты родилась? Спелл Нексус взял крошечную каплю крови твоей матери... и крошечный кусочек Найтмер Мун... преобразовал их и соединил вместе.

— Преобразовал? — с любопытством спросила Никс.

— Скажем так — "добавил маленький штрих", — сказала Селестия. К ее удивлению, Никс кивнула и уточнила:

— О, чтобы сделать гамету мальчика и гамету девочки?

— Да, точно (Девочка действительно похожа на свою мать.). Затем он влил все остатки магии Найтмер Мун, все ее силы, все ее воспоминания — причем немало — вырастил их, и, ну, теперь мы знаем, во что это превратилось, так?

Она уткнулась носом в кобылку-аликорна. Никс уставилась на светящийся бассейн, пытаясь переварить то, что ей сказали.

— Видишь, Никс? Ты не "сгусток магии", как и любой другой пони. Ты родилась иначе, но ты родилась. Ты настоящая, живая маленькая кобылка.

Лицо Никс просияло... затем снова омрачилось.

— Тогда почему Вы хотели меня "ра-ще-пить"? — спросила она.

Селестия моргнула.

— Расщепить?

Никс несчастно кивнула.

— Кто тебе это сказал? — спросила Селестия.

— Спелл Нексус, — ответила Никс. — Это я у него в голове нашла, когда сняла с него проклятие. Вы хотели… расщепить меня заклинанием.

Кобылка выглядела немного напуганной, даже когда произносила это слово.

Селестия вздохнула.

(- О, глупая дневная принцесса, сколько неосторожных обид ты нанесла?)

— Это правда, я действительно планировала это сделать, — ответила Селестия. — Но тогда я думала, что ты и есть "просто сгусток магии". Все равно ничего бы не получилось, даже если бы я попыталась. Потому что это не так.

Никс закусила губу:

— Но как насчет тех частей меня? Тех частичек меня, которые были внутри пони и бродили по Вечносвободному лесу? Да и повсюду? Неужели они не…

— Почему ты их боишься? — спросила Селестия. — Когда Спелл Нексус завершил свое заклинание, все эти частицы втянулись в тебя, забыла?

Никс покачала головой.

— Внутри всех проклятых пони были частицы, — сказала она. — И тот большой, ужасный кусок меня внутри Спелл Нексуса.

— Который ты уничтожила.

— ...почти не уничтожила, — пробормотала Никс. Она вздрогнула и отвернулась. — Я никогда никому не говорила. Когда я вынула эту часть меня из Спелл Нексуса, она… она хотела меня съесть. Поглотить меня и съесть меня, пока не останется ничего, кроме нее. Я ее одолела, но... — она сглотнула, и последняя фраза вышла шепотом. — ...но я почти проиграла. Она почти съела меня... — Она взглянула на Селестию влажными глазами. — А что, если есть еще одна часть меня? Та, которая сильнее и злее? И сможет стать Найтмер Мун? Я... Я не хочу, чтобы меня съели!

Селестия потрясенно уставилась на плачущую кобылку. Ирония из ироний: из всех жеребят в Эквестрии, которые жили в смертельном страхе быть съеденными Найтмер Мун, единственной, у кого были мыслимые причины бояться этой судьбы, была сама Найтмер Мун.

Она притянула кобылку поближе.

— Тебя никто не съест, — твердо сказала она. — Осколок заклинания — это просто осколок заклинания. Он может сделать много вещей, он может даже нести воспоминания — гневные, плохие, болезненные. Но поглотить тебя он бы не смог. Он мог бы захватить тебя, как Спелл Нексуса. Тебе пришлось бы носить его, как плохую шляпу, пока кто-нибудь не освободил бы тебя от него. — Никс фыркнула и захихикала при этой мысли. — Но поглотить тебя? Нет. Иди сюда.

Селестия увела Никс крылом от чаши для гадания и подвела к богато украшенному зеркалу, которое она видела раньше. Они встали перед ним.

— А теперь скажи мне, что ты видишь.

Никс посмотрела. Конечно, она увидела себя и принцессу в зеркале. Но... в центре каждого отражения... было что-то мерцающее, сверкающее, мимолетное, меняющееся и неописуемо красивое. Огонек был маленьким, но ярким и живым и плясал, как пламя свечи; у Селестии был побольше, но двигался и менялся медленнее. На нем были... кончики, которые по какой-то причине заставили Никс подумать о старых шрамах, и... они как будто смотрели в колодец света. А ее собственный свет, казалось, обещал еще большую глубину, которую еще предстоит увидеть...

— Что это? — прошептала Никс завороженно.

— Наши души, — ответила Селестия.

Никс удивленно взглянула на принцессу. Селестия продолжала смотреть в зеркало.

— Давным-давно у нас завелся жестокий и хитрый враг, который любил посылать манекенов — волшебных марионеток, которые выглядели и действовали как живые пони — чтобы они проникали в Эквестрию и шпионили за нами. Мы создали это зеркало, чтобы их обнаруживать. Хотя они выглядели живыми, у них не было души, и поэтому их можно было увидеть в стекле.

Она посмотрела на Никс.

— Этот свет, эта искра — твоя душа. Это ты. И никакая сила на всем белом свете не может загасить ее. Ты живая душа, Никс, живая пони. Неважно, как ты родилась или откуда ты. И ничто не может отнять это у тебя.

Никс ничего не сказала. Она просто стояла, глядя в зеркало, и слезы текли по ее лицу.

Впервые за долгое время она посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась.^[3]

---

А для зловещей группы с греческими буквами вместо имен ночь складывалась не очень гладко. (1) Сначала заклинание слежения на Никс почти сразу провалилось. После четырех часов работы в заблуждении, что реинкарнированная Найтмер Мун сидела в шкафу своей спальни, впоследствии выяснилось, что заклинание слежки было наложено не на саму "Никс", а на ее школьный ранец. Группа разбежалась по городу и пошла в замок, чтобы снова попытаться ее найти, но оказалась втянута в подавляющем большинстве дружелюбными пони в различные танцы, конкурсы и карнавальные игры. Некоторые из них попались (фотки подтвердят) в различные унизительные ловушки. А за двумя из них погналась какая-то психованная кобыла, которая размахивала метлой и что-то кричала о домах и туалетной бумаге.

Каждая попытка тайно найти маленького черного аликорна проваливалась до тех пор, пока агент Лямбда (2) терпеливо не заметила, что они знали, что Никс пошла во дворец, и что они все равно подготовили последний этап плана во дворце, так почему бы и не пойти во дворец и подождать, пока она придет к ним?

После долгих врезаний по лицу, агенты с греческими буквами перегруппировались, забыли про слежку и направились во дворец.

— Как хорошо, что у заговора только одна повестка дня, из одного пункта, — размышлял агент Альфа. — потому что уж очень маловероятно, что эта жалкая ватага смогла бы выполнить что-то отдаленно напоминающее долгосрочный многоэтапный план...

---

Твайлайт и Инк Спот бродили по комнатам и коридорам Дворца Луны, любуясь архитектурой и декорациями, смеясь над глупенькими призраками и гоблинами "замка с привидениями" и попросту наслаждаясь компанией друг друга. Мимо пробегали жеребчики и кобылки, визжа от притворного страха и искреннего восторга, пока одетый в костюмы персонал замка делал вид, что преследует их.

Похоже, никто из них не возражал.

Они завернули за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пипсквик и Динки сломя голову налетели на один из пугалок маленького дома с привидениями, поставленных вокруг дворца. Королевский стражник — по крайней мере, так предположила Твайлайт, он определенно был одет не как стражник — стоял над кипящим котлом и помешивал его огромной ложкой. Он был разукрашен с головы до ног черными полосами и носил густую травяную юбку. Его грива была вздернута в огромной дикой прическе. По всему телу были украшения из поддельных костей и черепов, а к носу была прикреплена огромная пластиковая кость.

Два жеребенка чуть не налетели на него. Они подняли глаза и увидели, что он навис над ними.

— ААааааа, это КАННИБАЛ!

Стражник знал свою реплику.

— НЯМ-НЯМ, СЕЙЧАС ПОЕДИМ! — проревел он. Он наклонился над ними, размахивая копытами, облизывая губы и усмехаясь.

Два жеребенка развернулись и проскакали мимо смеющихся Инк Спота и Твайлайт Спаркл.

— Пип, ты не видел Никс? — крикнула Твайлайт вслед убегающему жеребенку.

— Нетневиделнемогуговоритьзамнойканнибал! — крикнул Пип, пробегая мимо.

— Иииииии! — поддакнула Динки.

Стражник преследовал их, крича "Ням-ням, сейчас поедим!" с каждым шагом. Жеребенок и кобылка исчезли за углом. "Каннибал'' — за ними...

И тут же вернулся. Из-за угла вышла Зекора, которая выглядела чрезвычайно недовольной. Стражник застенчиво улыбнулся. Зекора просто посмотрела на него.

— Ням-ням, сейчас поедим, — пренебрежительно передразнила она. Улыбка стражника исчезла. Он что-то пробормотал и поспешно ретировался, чтобы спрятаться за дымящимся котлом.

Твайлайт наклонилась к Инк Споту.

— Неудобняяяк, — пробормотала она.

Зекора перестала зыркать на стражника и покачала головой.

— Вот мы и поменялись, и с кармою-ведьмою познались… — она повернулась к Твайлайт, выглядя немного смущенной. — Твайлайт, рада видеть тебя, но, боюсь, ты не будешь рада увидеть меня.

— Почему, что случилось, Зекора? — озадаченно спросила Твайлайт Спаркл.

— Задела дочь твою я сказом невольно и простить молю.

Наступила пауза.

— О, божечки, — пробормотал Инк Спот. — Ясненько...

— Что? Глупости, — запротестовала Твайлайт. — Конечно же она знала о Ночи Кошмаров, она очень умная кобылка, и... — она помолчала. — И я почти уверена, что упоминала при ней старую сказку...

— Эм, да, — нерешительно сказал Инк Спот. — Но, дорогая, ты ведь усадила ее и объяснила?

Твайлайт шлепнула себя по лицу.

— Нет, не объяснила, — простонала она. — Я просто предположила, как тупица... — она посмотрела на Зекору. — Я полагаю, "легенда" ей не слишком понравилась.

— Ей не понравилось, что якобы она детей едала, — согласилась Зекора. — И дань конфетную она упорно отвергала.

— Еще бы, — вздохнула Твайлайт. — Ты знаешь, где она?

— Во дворце она, возможно, — ответила Зекора. — А если нет, ответить мне, куда ушла она, невероятно сложно.

— Надо предупредить кого-нибудь, вызвать охрану, — внезапно резко сказал Инк Спот. Он начал искать кого-нибудь, чтобы сообщить.

Твайлайт помахала копытом.

— Она с Метконосцами, уверена, с ней все в порядке... — она остановилась на полуслове, приподняв брови. — Не могу поверить, что сказала это вслух.

Она закусила губу.

— Если она расстроилась, она могла сбежать сама, или... — Твайлайт начала раздражаться. — Может, нам стоит попросить стражника помочь ее найти…

Как только они собрались перехватить стражника и начать охоту, из маленького тупика каннибала раздалось три крика.

— Не ешьте нас, мистер Каннибал, — в панике сказал протяжный голос. — Наши мамы говорят, что мы прогнили насквозь!

Они посмотрели за угол: хихикающий стражник-каннибал раздавал карамельные яблоки знакомым безумному ученому, горбуну и монстру Франкенпони с двумя недостающими ботинками.

— Снипс, Снейлз, Спайк! — воскликнула Твайлайт. — Слава Богу, мы наткнулись на вас... Вы знаете, где Никс?

Спайк махнул лапой, типа "успокойся".

— С ней все в порядке, Твайлайт, — ответил он, покусывая карамельное яблоко. — Она с принцессой Селестией.

— Принцесса Селестия? — удивилась Твайлайт. — Как она столкнулась с принцессой Селестией?

Спайк прожевал кусок и проглотил.

— Она заменяла Луну в роли Найтмер Мун, — пояснил он. — Эм... долгая история. Я тебе потом расскажу. Короче, Селестия улетела с ней сюда, в замок. Она в безопасности.

Твайлайт вздохнула с облегчением:

— О, слава Богу.

Зекора и Инк Спот тоже вздохнули с облегчением. Стражник в костюме каннибала вдруг стал выглядеть очень профессионально.

— Я могу чем-нибудь Вам помочь, сэр? Мэм?

Инк Спот покачал головой.

— Нет, думаю, все в порядке, солдат, — сказал он. Твайлайт кивнула. — Но все равно спасибо...

Стражник кивнул и снова стал непринужденным. Он снова повернулся к своему котлу с засахаренными яблоками.

— Как думаешь, что Селестия хочет от Никс? — внезапно забеспокоилась Твайлайт. И не без причины — после рождения Никс и ее эпизода в роли Найтмер Мун отношения между Твайлайт, Никс и Небесными Сестрами были... чувствительными. Они все простили друг друга, но все же было трудно забыть все, что произошло. Селестия похитила Никс. Никс превратилась в Найтмер Мун и завоевала (и почти заморозила) Эквестрию. Твайлайт, охваченная ужасом и яростью, напала на свою наставницу Селестию...

Между ними дела все еще были... временами неловкими.

— Да все в порядке, Твайлайт, — сказал Спайк. — Серьезно. Кажется, у Никс были какие-то проблемы, и Селестия захотела помочь. Она сейчас где-то во дворце.

Твайлайт заметно успокоилась:

— Ты уверен, что всё в порядке?

— Абсолютно, — уверенно ответил Спайк.

Снипс и Снейлз покосились друг на друга.

— Зато мы не будем в порядке, когда принцесса примется за нас, — пробормотал Снипс.

Твайлайт приподняла бровь:

— Что?

— Ахех. Я тебе потом расскажу, Твай, — нервно ответил Спайк. Твайлайт скептически посмотрела на него, но ничего не сказала. — Мы щас пойдем на вечеринку. Ты с нами?

— Не знаю, Спайк, — ответила Твайлайт. — Думаю, мы с Инк Спотом еще немножко прогуляемся.

Она посмотрела на своего жеребца и улыбнулась. Инк Спот улыбнулся в ответ.

— Слово дамы — закон, — сказал он. — Мне это кажется прекрасной идеей.

— Как хотите

Спайк, Снипс и Снейлз отправились дальше.

— Кстати, классные усы.

— Ага, — согласились Снипс и Снейлз.

Твайлайт и Инк Спот усмехнулись. Твайлайт наклонилась к Инк Споту.

— На чем мы остановились? Извини, Зекора, мы пойдем.

Зекора улыбнулась и кивнула, когда те удалились. Как только они скрылись из виду, она украдкой заглянула в тупик, где засел стражник-каннибал. Он стоял к ней спиной и возился с дымовой машиной под котлом (и заодно пожевывал карамельное яблоко), а его юбка из травы задралась. Зекора задержалась на минутку и ухмылка на ее лице была вовсе не таинственной и безмятежной... а затем пошла по коридору, вздыхая.

— Давно уже полоски не мелькали, которые меня бы улыбали....

---

Примечание автора:

1) К тому же они не были достаточно организованы, чтобы назвать себя. Агент Альфа пытался заявить, что это в целях секретности — невозможно найти тайное общество, если у него нет названия, верно? — но правда заключалась в том, что никто не мог договориться о приемлемом названии хотя бы на пять минут.

2) Для всех остальных — "миссис агент Альфа".

Глава 16

Метконосцы — оригинальная троица — выбежали из-за угла, радостно визжа и скользя по гладкому каменному полу, убегая от "призрака" из королевской гвардии, одетого в светящийся муслин^[1]. У троицы сейчас был лучший момент жизни — весь замок был открыт для исследования, и на каждом углу стоял призрак, гуль или гоблин с кладом конфет. Они повсюду прятались, чтобы напугать кого-нибудь... и раздать угощения, хотя более смелые жеребята их воровали, пока стражники не смотрели.

Короче, Трио только что слямзило три батончика с ириской, охраняемых их преследователем, и теперь бежало прочь со своим призом. Они спустились по винтовой лестнице, цокая копытами и (в случае Эпплблум) треща и лязгая металлическими частями робо-пони из будущего, и успешно ускользая от своего призрачного преследователя... который вернулся на свой пост, посмеиваясь, и разложил еще три батончика на столбе, который "охранял".

Эпплблум, Скуталу и Свити Белль, тяжело дыша и хихикая, остановились у подъезда. Они поспешно разделили угощения и уложили их в свои пакеты.

— Я и не ожидала, что они здесь понадобятся, — сказала Свити Белль.

— Да уж! — согласилась с энтузиазмом Скуталу.

— Слушайте, а может, сходим на детский праздник? — спросила Эпплблум.

— Детский праздник?

— Да, нам ведь сказали, что будет комната, выделенная для жеребят, с музыкой, играми, пуншем, пирожными и прочим, — напомнила Эпплблум.

— Да, отличная идея, — кивнула Свити Белль. — После всей этой беготни мне пунш не помешал бы.

— Тогда пойдем посмотрим, — предложила Скуталу. — Но если там отстойно, мы сбежим. Согласны? — Остальные кивнули. — Так где она тут?

Остальные пожали плечами. Свити Белль внезапно насторожилась.

— Вы слышите? Похоже на... пение.

Она неуверенно прошла по коридору несколько шагов. Остальные насторожились — они тоже слышали.

— Да, и становится громче, — сказала Свити Белль. — Наверное, здесь.

Три кобылки проследовали дальше во дворец. Они спустились на второй этаж, и в конце-концов заметили указывающие путь знаки с оборками из креповых лент и болезненно розового цвета: "Молодым жеребчикам и кобылкам сюда!" Знаки указывали на довольно обычную дверь с еще одной яркой вывеской, украшенную привидениями и тыквами — в оттенках розового, что необъяснимо, — которая провозглашала "Вечеринка для жеребят на Ночь Кошмаров". Пение становилось все громче — у него было какое-то знакомое… пушистое… чувство, которое они не могли понять…

— Ну, мы пришли, — сказала Скуталу. — Пойдемте, что ли...

Пожав плечами, она толкнула дверь.

Они вошли... и пошатнулись, когда внутренняя атмосфера окатила их волной. Звуки! Цвета! И запах, ох, запах! Три кобылки пошатнулись и сгорбились, моргая и задыхаясь, как глубоководные ныряльщики с кессонкой^[2].

— Это что еще такое? — удалось наконец выговорить Скуталу.

Это был розовый цвет. Везде. Самый настоящий. Розовый во всех оттенках, самый мягкий из которых был подобен растопленной жевательной резинке, залитой в глаза. Оформление было выполнено в стиле Ночи Кошмаров... как бы... стены были украшены вырезками пушистых кроликов и котят в костюмах милых ведьм и призраков. Везде стояли аккуратные складные стулья и столы, накрытые белыми скатертями с оборками, украшенными по углам лапочками. В одном углу играл патефон... Эпплблум узнала альбом детских песенок, которые Бабуля Смит купила для нее, когда она была еще в подгузниках. Сейчас играла назойливая, яркая, веселая и безвкусная музыка — "Белая Уточка".

— Я эту песню не слышала с тех пор, как меня приучили к горшку, — в ужасе прошептала она Свити Белль. На столе были пунш и печенье... Эпплблум присмотрелась, чтобы убедиться, что это не было печенье для режущихся зубов. Не было, но проверить стоило.

Воздух вонял детским питанием и детской присыпкой.

Комната была заполнена жеребчиками и кобылками, вяло танцующих под музыку, и выглядели они встревоженными и сломленными. Троица осознала, что большинство Метконосцев уже здесь. Заметить было нелегко, но, похоже, у всех был пустой круп...

Музыка прекратилась, и ведущая пони зааплодировала.

— Разве не весело, дети? — она обернулась и увидела офигевшую троицу посреди комнаты. — Да, никак, у нас новоприбывшие! Привет, дорогуши! Я мисс Смайлс, и я провожу эту вечеринку!

Хозяйкой вечеринки оказалась розовая, как сахарная вата, единорожка с белой гривой и огромным смайликом в качестве кьютимарки. Грива и хвост у неё были заплетены в огромный пучок и на ней был блестящий белый фартук, в котором было больше оборок, чем в отряде бальных платьев. Она смотрела на Эпплблум, Скуталу и Свити Белль широко раскрытыми голубыми глазами и с сияющей белозубой улыбкой.

— Мисс Смайлс? — шепнула Свити Скуталу.

— Наверняка "Степфорд^[3], — шепнула Скуталу в ответ.

Мис Смайлс улыбнулась им. Метконосцы улыбнулись в ответ.

— Бежим, — сказала Эпплблум сквозь испуганную улыбку.

Как только они развернулись и рванули к двери, их остановило сверкающее белое магическое поле, и они улетели обратно в комнату.

— Дорогие, так нельзя, — упрекнула их мисс Смайлс. — Все жеребята без кьютимарок должны быть здесь. Мы же не хотим мешать взрослым наверху, верно?

— Что? Вы издеваетесь? — взорвалась Скуталу, вися вверх ногами. — Нам нельзя на вечеринку только потому, что у нас еще нет кьютимарок??

Мисс Смайлс покачала головой.

— Не бушуй, — сказала она, надув губки. — Мне жаль, сахарочек, но таковы ПРАВИЛА. А правила нарушать нельзя, верно?

Прежде чем мы начнем, необходимо заметить, что мисс Смайлс не была плохой. Но последние двадцать лет она проработала в яслях Кантерлотского дворца и, следовательно, у неё развилось определенное буквальное мышление. Теперь в ее голове прочно укоренилось, что все жеребята без кьютимарок должны:

1) быть видны, а не слышны;
2) держаться поблизости неё и быть подальше от всех остальных;
3) быть не старше трёх лет.

Фактически, именно по этой причине она была доставлена во Дворец Луны Помпом и Сёркумстенсом, и ей было дано четкое указание "занять молодых жеребят и держать их подальше от взрослых праздников". И, как любая хорошая наемная служанка, мисс Смайлс была послушна своему начальству.

До ее тщательно отшлифованного и покрытого розовым разума не дошло, что принцесса, вопреки просьбам Помпа и Сёркумстенса, хотела, чтобы дети Понивилля участвовали в празднествах.

Трио застонало.

— Прошу, скажите, что мне снится кошмар, — заскулила Свити Белль. Огромный дом с привидениями, наполненный угощениями, огромная вечеринка, а они застряли в детской, как кучка младенцев! Что может быть более унизительным?

Из дверного проема раздался издевательский смех.

— Как по команде, — простонала Эпплблум, треснув себя по лицу. Метконосцы оглянулись — Даймонд Тиара и Сильвер Спун стояли в дверях, смеясь и тыкая копытами.

— Здесь? Сейчас? Серьезно? Они как будто на рельсах, — пожаловалась Скуталу.

— А вы, девочки, к нам присоединитесь? — спросила мисс Смайлс.

— О нет, мэм, — ответила Тиара с притворной невинностью. — Мы просто проходили мимо и захотели убедиться, что бедные малютки не потерялись.

— Да, Вы же знаете, какие эти пустобокие, — вставила Сильвер Спун. — Они в этом возрасте почти ничего не умеют.

Две хулиганки ухмыльнулись, Метконосцы же закипели.

Слащавость Мисс Смайлс была слишком пьянящей, чтобы заметить сарказм.

— А у вас есть кьютимарки? — спросила она. Даймонд Тиара и Сильвер Спун подняли свои бальные платья принцесс и обнажили бока.

— Жаль, что у вас нет, — сказала Сильвер Спун троице.

— Чего, рулета с джемом вместо попы? — спросила невозмутимо Свити Белль.

Две примадонны поспешно опустили свои платья и бросили на единорожку полные яда взгляды.

— Что ж, мы бы остались, — надменно сказала Тиара, — но у нас по плану классная и утонченная вечеринка. Увидимся, малышки-пустобокие.

Они вышли за дверь, которая с помощью магии захлопнулась и заперлась за ними.

Трио смотрело на закрытую дверь, как приговоренные.

— А теперь давайте присоединимся к остальным, — сказала им мисс Смайлс. — Мы будем играть в угадайку!

— Я щас лопну от счастья, — вяло буркнула Эпплблум.

---

С самой высокой башни Дворца Луны можно было увидеть бесчисленные мили. В темноте улицы Понивилля были видны как слабая паутина огней, поскольку некоторые слишком застенчивые или домоседы-понивилльцы праздновали Ночь Кошмаров ближе к дому. На одной из закоулков вспыхнула резкая и яркая вспышка света. Рейнбоу Дэш усмехнулась.

— И еще один, — сказала она.

— Ась? Что? — спросил Тандерлейн.

— А, просто мы с Пинки Пай сегодня кой-чего понаставили, — ухмыльнулась Рейнбоу Дэш. Она продолжала смотреть на дворцовую территорию внизу. — Должна сказать, рабочие очень хорошо прибрали это место...

— Знаешь, большинство кобыл говорят о том, какое прекрасное небо, когда летают по ночам, — заметил с ухмылкой Тандерлейн.

— Ну да, — сказала Дэш. — Я, эм, просто отслеживаю беспорядки.

— Например? — Тандерлейн прислонился к крыше.

— Эм, ну, например, Флаттершай, — призналась Рэйнбоу Дэш. — Помнишь, два года назад на Гренд Галлопинг Гала катастрофа произошла? — Тандерлейн кивнул. — Эм, она была любезно предоставлена нами. Ну, вообще-то, в основном ею.

Тандерлейн опустил уши. Он удивился, что Рейнбоу Дэш свалила вину на одну из своих подруг — особенно на Флаттершай.

— Это как-то невежливо... — начал было он.

Дэш покачала головой.

— Что ты, я не виню ее, — сказала она. — Она предоставила только пятьдесят процентов. Может быть, пятьдесят три. У нас авария случилась... Пинки Пай нырнула со сцены, а потом еще этот торт и... — Она обнаружила, что изо всех сил пытается лаконично описать цепь событий, которые привели к тому бедламу. — Короче, мы разворотили бальный зал принцессы Селестии. Но это было абсолютно случайно! — попыталась оправдаться она.

— Верю, — усмехнулся Тандерлейн. — Так это были вы? Я видел фотографии бального зала в газете "Кантерлотский Ежедневник".

— Ага, — признала Дэш. — Но как только пыль осела, стадо животных ворвалось внутрь. — Она помолчала. — Стадо? Паства? Стая? ...Короче, куча животных ворвалась внутрь и РАЗФИГАЧИЛА бал. А за ними — Флаттершай...

— "Бывшая фотомодель устроила эпичное буйство"?

— Ага, — ответила Рейнбоу Дэш. — Мы так и не поняли, что случилось, но животные в садах Селестии ее возненавидели. Не хотели с ней разговаривать, убегали от нее...

— Это действительно странно, — согласился Тандерлейн. Он видел, как кроткая пегасочка обнимала всех, от скунсов до медведей... до скунсомедведей. Птицы прилетали и пели для нее, даже дикие твари и хищные звери из Вечносвободного прибегали и ластились у её копыт. Животные и убегают от Флаттершай? Не сочетается.

— Короче, она прям РЕАЛЬНО психанула, — продолжила Дэш. — Твайлайт назвала это "психическим срывом из-за провала кьютимарки". Крики, вопли и погоня за животными. Аж до усрачки некоторых зверей напугала. — Дэш замолчала. — По крайней мере, я надеюсь, что она зверей напугала до усрачки. Она еще очень сильно напугала понях из высшего сословия.

Тандерлейн чуть не задохнулся от смеха.

— Ого, как плохо, — сказал он.

— Короче, мы все согласились, что будет лучше, если мы будем, понимаешь, присматривать за ней, — заключила Дэш. — И пробовать вмешаться, если она опять психанет.

— В смысле, попытаться спасти остальных пони от ее гнева?

— Пфф, да плевала я, что у каких-то там поней из высшего общества будут перышки взъерошены — я больше за Флатти волнуюсь, — Дэш помолчала. — Знаешь, она потом расплакалась. Когда до неё дошло, как сильно она напугала животных. Мне и этого хватило.

Она снова обратила внимание на низ дворца в поисках подруги.

Тандерлейн задумчиво наблюдал за ней, пока пегаска осматривала территорию замка. Он знал, что она была одной из Носителей, что ее Элементом была верность. Дискорд подери, удивительно, что все жеребята школьного возраста в Эквестрии не помнят их имена и элементы. Но вот он никогда не видел ее такой. Дэш была дерзкой, грубой и эгоистичной... Но теперь она была здесь и наблюдала за своими друзьями с высоты.

Готовая прийти им на помощь, если она понадобится.

— Ага, вон она, — внезапно сказала Дэш.

Тандерлейн поглядел через край крыши. Далеко внизу по извилистой садовой дорожке двигались две крошечные фигуры — одна одетая цыганом, другая — розово-желтой молью. Они шли медленно, опираясь друг на друга.

— Хех, похоже, им весело. Кто бы мог подумать. Ну, ладно, одной проблемой меньше, — пегаска скептически посмотрела на пару внизу. — А пока... — Дэш со вздохом откинулась на крышу.

Она посмотрела на Тандерлейна:

— Итак. Ушел из погодного патруля и занялся боулингом, нда?

Тандерлейн тоже откинулся на крышу и усмехнулся.

— На самом деле, я вернулся в боулинг. Меня ведь не зря зовут Тандерлейном, — ответил он. — Моя семья владеет боулингом в Понивилле. Кингпин — мой отец.

— Да неужели?

— Да. Изначально он владел боулингом в Клаудсдейле, но нам пришлось переехать после того, как у него бизнес провалился. Ну, после того, как шары для боулинга провалились. Скажем так: шары и дорожки для боулинга, сделанные из облаков? Плохое сочетание, — он усмехнулся, вспоминая. — Ты бы видела, как те земнопони-домовладельцы злились...

---

— ....и ты так и не поняла почему? — спросил Карамель. Флаттершай покачала головой. Она почти исчезла за своей гривой, даже пока они шли и разговаривали.

— Нет, — наконец ответила она. — Мне стало так совестно на следующий день, когда я поняла — в смысле, когда я действительно поняла, что натворила. Бедняжки...

— Уверен, они уже простили тебя, — попытался утешить её Карамель.

— Это все равно было ужасно, — грустно сказала Флаттершай. — Я написала всем зверюшкам письмо с извинениями и отправила его садовнику, но...

— Но ты все еще не знаешь, что пошло не так? — рискнул спросить Карамель.

Флаттершай покачала головой. Печаль в ее глазах могла растопить камень, а сердце Карамель было сделано из гораздо более мягкой материи.

— Ну, а я считаю... Я считаю, что они не знают, что упустили, — сказал он. Он покраснел и слегка отпрянул, словно пораженный собственной смелостью. Нервно сглотнув, он продолжил. — Ты — самая милая пони в Эквестрии, и любому животному... или... или пони повезло бы оказаться рядом с тобой.

— Это очень мило с твоей стороны, Карамель, — едва слышно прошептала она.

— Это чистая правда, — сказал Карамель. Или, по крайней мере, попытался сказать. Слова застряли в его пересохшем горле. Всё, что вышло наружу — это кашель и бормотание.

Они пошли дальше, и тишина нарастала.

— Эм, может быть, животные в садах Луны более дружелюбны? — с надеждой предположил Карамель. — Хммм.

Он надул губы и засвистел. Мгновение спустя ему ответил идентичный свист с одного из деревьев. Раздался шорох, и из тени вылетела маленькая коричневая птичка в крапинку и уселась на ближайшую скамейку. Она склонила голову и с любопытством посмотрела на Карамель.

— Ух ты, козодой! — воскликнула Флаттершай. Она протянула копыто — птичка прыгнула к ней со скамейки, но ближе не подошла. Пегаска с удивлением посмотрела на Карамель.

— Я и не знала, что ты умеешь по-птичьему чирикать, — сказала она.

Карамель покраснел и опустил голову.

— Это просто хобби, — ответил он. — Когда я не работаю на ферме Эпплов, я сижу на сеновале и слушаю птиц. Я могу только имитировать их — я не могу разговаривать с ними, как ты.

— О, птицы поют не для разговоров, — пояснила Флаттершай. — И они поют не для того, чтобы впечатлить — ну, разве что для меня. — Она склонила голову. — Птичья песня — так они захватывают территорию. — Она хихикнула. — Птицы обычно только и поют, что "МОЕ дерево! МОЕ дерево! МОЕ дерево!"

Козодой выбрал этот момент, чтобы спеть. Две пони усмехнулись. Флаттершай заворковала. Птичка подпрыгнула ближе, спрыгнула на тропу и посмотрела на них.

— Да ну? — Карамель ухмыльнулся и опустился на колени, чтобы встретиться лицом к лицу с птицей. — Нетушки, приятель. МОЯ Флаттершай! МОЯ Флаттершай!

Птица снова зачирикала, словно говоря: "Отвали, дружок, я тут занят вообще-то". Карамель не уступал.

— Да-да, МОЯ пара! МОЯ пара! А ты себе другую найди. МОЯ Флаттершай!

Птица наконец сдалась. Она надменно вскинула клюв и улетела обратно в деревья.

— Ага, лети-лети! — сказал Карамель, показав язык вслед улетающей птице.

Флаттершай перешла от хихиканья к смеху вслух... хоть и не очень громкому. Ее смех зазвенел в ночном воздухе маленькими серебряными колокольчиками.

— О, какой же ты смешной, — сказала она. Сердце Карамель екнуло, когда она улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Он сделал небольшой шаг ближе. Она подошла чуть ближе...

Вокруг зашелестели цветы. Две пони подняли глаза и увидели десятки крошечных глаз, смотрящих на них. Постепенно ночные обитатели садов Луны — птицы, летучие мыши, совы, белки, лисы, скунсы, опоссумы, козодои — выползали из темноты, чтобы понаблюдать за парой пони широко раскрытыми блестящими глазами.

Карамель не очень-то умел читать морды животных, но выражение некоторых из них можно было легко перевести как "Няяяяяя". Один из меньших опоссумов надул губы и жестом попросил их уже поцеловаться наконец. Флаттершай пискнула и уткнулась лицом в копыта.

— Аргх, — застонал Карамель, покраснев. — Может быть, СЛИШКОМ дружелюбные, — проворчал он, смущенно глядя на ухмыляющихся существ. Блин, встречаться и без публики сложно. — Я действительно не могу понять, почему животные на Гала не захотели с тобой общаться. Вот сама посмотри.

Он собирался сказать что-то еще, как вдруг из-за поворота раздался возмущенный женский крик. Мгновенно все животные, которые собрались посмотреть, как двое застенчивых пони любезничают, растворились в деревьях и кустах. Даже светлячки погасли. Мгновение спустя из-за поворота выбежала знатная единорожка, причем злющая, как мокрая курица. Жеребец-единорог, скорее всего, ее муж, сновал вслед за ней и чуть ли не сдувал с неё пылинки.

— Испорчено! — кипела она. — Мое эксклюзивное бальное платье на десять тысяч бит от Хойти Тойти испорчено! — Она остановилась, чтобы ткнуть копытом в довольно неприглядное пятно на ее чрезмерно взъерошенном платье. — Эта чертова птица взяла, пролетела и...

— Уверен, принцесса заплатит за его замену, дорогая, — утешал её тонкий жеребец. Однако мрачное выражение его лица наводило на мысль, что он подсчитывал стоимость совершенно нового, еще более сказочного платья, которая выйдет из его кармана.

— Еще бы она не заплатит! — рявкнула грозная кобыла, вздернув подбородок, и ее маска — украшенная перьями и бусами экстравагантность и единственная концессия маскараду — взметнула свои пернатые бахромы, как павлин в шторм. — Возмутительно. У принцессы Селестии хотя бы хватило ума магией обучить птиц, животных и… и существ, бегающих по ее садам, держаться на приличном расстоянии от любого благородного пони в официальной одежде. Эта принцесса Луна настолько груба и безответственна, что позволяет этим паразитам бегать и летать, куда им заблагорассудится, это просто...

Она бросила яростный взгляд на замок позади них.

— Это была последняя капля! — она помчалась по тропинке, протолкнулась между Флаттершай и Карамель, и понеслась по садовой дорожке, как шхуна на всех парусах, а ее маленький буксир в виде мужа — за ней.

Флаттершай и Карамель долго смотрели вслед ушедшей паре, затем друг на друга.

— Ну, что ж, — сказал Карамель, приподняв брови. — Тайна раскрыта.

Флаттершай в изумлении разинула рот. Затем разразилась смешком.

Из кустов вокруг доносилось чириканье, щебетание и другие звериные крики, которые звучали так, словно кто-то смеялся. Карамель неловко усмехнулся... и, прежде чем он успел сказать что-либо еще, робкая кобылка-пегас сделала быстрый шаг вперед и чмокнула его в губы.

В его ногах словно были пружинки, когда они пошли дальше по тропинке.

---

За жасминовым деревом хихикнула маленькая кобылка и кончик ее рога запылал зеленым светом, когда она впитала крошечные завитки энергии в воздухе. Сад был просто шведским столом — красивые цветы и деревья, милые животные — и столько вкуснотищи в воздухе... два пони, которые только что ушли, выпускали только маленькие завитки, словно маленькие пучки сладкой ваты плавали в облаке за ними. Но сады оказались очень популярными, и в них можно было найти гораздо более насыщенные вкусности.

Она выползла из своего укрытия, желая увидеть, какую еще восхитительную добычу она сможет выследить...

Глава 17

— Тебе лучше, моя маленькая пони? — спросила Селестия.

Никс шмыгнула, улыбнулась и кивнула. Она начала вытирать нос о ногу — Селестия достала призвала из воздуха носовой платок (1) и магией поднесла его.

— Сморкайся, — приказала она. Никс подчинилась. Затем еще один носовой платок, смоченный в смотровом тазе, быстро очистил лицо кобылки. Селестия усмехнулась.

— Некоторые вещи никогда не меняются, — подумала она.

Не так давно Принцесса Солнца должна была помогать еще одной маленькой кобылке аликорну цвета индиго вытирать нос. Как быстро летит время.

— Спасибо, — сказала Никс. И посмотрела на свои копыта. — Простите, что я такая плакса.

— Никс, ты вовсе не плакса, — мягко упрекнула её Селестия. — Ты просто маленькая и молодая. И ты столкнулась со страхами, с которыми сталкиваются пони в несчетное количество раз старше тебя. От такого любой почувствовал бы себя беспомощным и маленьким. — Она уткнулась носом в смущенную кобылу. — И нет ничего плохого в том, чтобы хотеть плакать или чтобы кто-то утешил тебя, когда тебя мучают страхи. Взросление не обязательно означает справляться в одиночку. — Она отошла назад. — А теперь пообещай больше не скрывать такие вещи от Твайлайт, хорошо?

Никс слегка смутилась.

— Обещаю, — ответила она.

— Хорошо, а теперь... хочешь вернуться к вечеринке?

Никс радостно кивнула, затем слегка нахмурилась, оглядывая себя. Ее костюм получил более чем несколько дырок и слез от падения в терновые кусты.

— Эм, у Вас не найдется швейной иглы? — робко спросила она.

Рог Селестии блеснул и десятки крошечных рванин и дырок мгновенно исчезли.

— О, круто! Спасибо! — воскликнула Никс.

— Боюсь, это временно, — извинилась принцесса. — Отверстия появятся снова, как только взойдет солнце. Потом тебе придется заделать их ниткой и иглой.

— Ничего страшного, — ответила Никс. — Все равно круто.

Она посмотрела на себя в зеркало, поправила диадему и убедилась, что ее браслеты все еще светятся.

— Ах, дай угадаю — принцесса времени? — спросила Селестия.

— Принцесса из будущего, — поправила её Никс, а затем смущенно взглянула на Селестию. — Ммм.... темой нашей группы были пони из будущего, и, эммм...

Селестия усмехнулась и подняла копыто, делая вид, что рассматривает его.

— Не виню, — вздохнула она. — Мы, принцессы, всегда в моде. — Она поворачивала копыто влево и вправо, словно любуясь им. Никс хихикнула.

— О, кстати о костюмах…

Полночь и звезды расцвели в полу и окружили ее. Вскоре перед Никс стояла Найтмер Мун.

— Пойдем? — спросила она с самой не найтмеровской ухмылкой.

Никс искоса посмотрела на нее.

— Ой, да ладно, — ухмыльнулась Селестия в ответ на опасливый взгляд кобылки. — неужели я не могу повеселиться в Ночь Кошмаров?

Никс закусила губу.

— Ну, может, немного, — ответила она. И подняла копыто. — Пожалуйста, только не слишком пугайте Динки или Траффла. — Она наклонилась вперед и прошептала: — Они писаются, когда сильно пугаются.

"Найтмер Мун" приподняла бровь.

— Буду иметь это в виду, — шутливо сказала она. Затем перестала говорить голосом Найтмер. — Вижу, ты уже выглядишь намного счастливее.

Никс просияла.

— Это... всё это... Я чувствую себя намного лучше. Лучше всего то, что... я знаю, что Твайлайт — моя настоящая мама, — Она помолчала. — То есть, она уже была ею, но теперь по-настоящему... — Она снова замолчала. — Я, конечно, знаю, что это не должно иметь значения... — сказала она немного жалобно.

— Но все равно имеет, — сказала Селестия. — Я понимаю.

Никс на мгновение задумалась, глядя в стену. Затем ее глаза расширились и начали косить:

— Офигеть. Значит, принцесса Луна — мой отец?

Она сказала это, пока принцесса Селестия потихоньку пила из гадальной водички. (2) Следовательно, Никс стала единственной пони в истории, которая стала свидетелем того, как Найтмер Мун эпично выплевывает воду. Селестия безумно кашляла и задыхалась, пока у неё шла кругом голова. Она и озадаченная кобылка посмотрели друг на друга в течение короткой вечности, пока шестеренки вращались в их головах — затем обе решительно покачали головами, усмехаясь.

— Нееееее...

---

Инк Спот и Твайлайт не смогли полностью насладиться праздником после встречи с Зекорой. Твайлайт была слишком занята беспокойством о Никс, а Инк Спот никак не мог ее успокоить.

— Не могу поверить, что я такая узко мыслящая, — сокрушалась она. — И ежу понятно, что Никс расстроилась, я же помню, как тяжело приходилось принцессе Луне. А значит, Никс будет еще труднее. Я — ужасная мать!

— Вовсе нет, — твердо возразил Инк Спот.

— Вовсе да! — настаивала Твайлайт. Ее крылья так взволнованно трепетали, что она парила в футе от земли. — Как я могла упустить что-то настолько очевидное?

— Потому что ты из плоти и крови, как и все остальные, — сказал Инк Спот. — Ты совершила ошибку. Тебе можно — именно поэтому у карандашей есть ластики!

Он дернул её за край юбки и снова прижал к земле.

— А теперь прекрати слетать с ручки, — попросил он.

Она слегка вздрогнула, затем смягчилась.

— Ты прав, ты прав, — сетовала она. — Мне просто кажется, что я подвела её.

Тут она услышала цокот крошечных копыт, спускавшихся по лестнице позади нее.

— Мамочка!

Твайлайт обернулась. А вот и Никс, скачет так быстро, как только её несут копыта. Она врезалась в Твайлайт с громким "бух" и яростно обняла ее. Ответные объятия Твайлайт были такими же яростными.

Они начали извиняться друг перед другом почти одновременно.

— Никс, это я виновата, я тебе не рассказала…

— Я была неправа, я не поговорила с тобой о...

— ...о Ночи Кошмаров заранее...

— ...своих страхах...

— Я просто не подумала, и...

— ...и я хотела, но...

— ...мне и в голову не пришло, что ты не знала и...

— ...слова просто не выходили и...

— Прости меня....

— Прости меня...

Они умолкли и тихо рассмеялись.

— Похоже, нам есть о чем сесть и поговорить, — сказала Твайлайт.

Никс снова обняла ее.

— Всё в порядке, мамочка, — сказала она. — Я тоже глупышка, не поняла, что Ночь Кошмаров была про Найтмер Мун. — Она высунула язык. — Мы же в библиотеке живем. Я могла бы и поискать. В общем, все в порядке.

Твайлайт прижалась к ней:

— Значит, ты не расстроилась?

— Что ж, я не в восторге от некоторых вещей, — признала кобылка-аликорн. — Но я переживу. — На ее лице промелькнула печаль. — Были и другие вещи — вещи, о которых я должна была поговорить с тобой. Но я была трусливой дурочкой...

И она наконец рассказала Твайлайт о своих страхах, о том, правда ли она настоящая, о том, что узнает, что нет...

Инк Спот отошел в сторону, наблюдая, как мать и дочь изливают друг другу сердца.

— Как хорошо, что они решили поговорить, — пробормотал он себе под нос.

— В такие моменты ты часто говоришь всё, что нужно, просто показывая, что слушаешь.

— Хм, это действительно так, — согласился Инк Спот. Он повернулся к говорящему. — Ничего, если я эту вашу цитату позаим...

Ему в глаза смотрела Найтмер Мун с расстояния не более фута. Единорог вскрикнул и чуть не выскочил из своего пробкового шлема. Твайлайт подняла глаза — затем тоже резко вдохнула и вскрикнула. Она вскочила и приземлилась прямо перед призраком.

Который ей подмигнул.

— Попались, — сказала Селестия с ухмылкой. Никс хихикнула.

— А, принцесса Луна, — сказала Твайлайт, расслабляясь. — Ночь Кошмаров. Точно. Извините.

— Угадай еще раз, — сказала принцесса. Костюм частично растаял, обнажив радужную гриву Селестии и белоснежное лицо.

— Принцесса Селестия?? — удивилась Твайлайт, широко раскрыв глаза.

— Заменяю сегодня Луну, — кратко объяснила Селестия. — Сложно управлять балом и одновременно играть Найтмер Мун.

Твайлайт удивила всех своим смешком.

— Бедный Пипсквик, — сказала она. — Он будет так сбит с толку.

Озорное хихиканье Никс сменилось визгом смеха.

— Он и так уже сбит с толку, — сумела она выдавить. — Мы всё еще пытаемся объяснить ему, кто я.

— Бедный мальчик, — сочувственно протянул Инк Спот. — Никто не предупредил его, что женщины могут быть жестоки. Ай! — воскликнул он, когда Твайлайт ткнула его локтем в ребра.

Волшебный костюм Селестии изменился.

— Что ж, я постараюсь с ним быть полегче, — сказала она. — О, Никс? Ты чуть не забыла.

Она залезла под крыло и вытащила пакетик с конфетными палочками.

— О! Спасибо, — Никс подбежала и взяла пакетик. Она набросила его себе на холку и огляделась. (3) — И как же мне теперь найти Флиттер?

— А кто это — Флиттер? — поинтересовалась Твайлайт.

Никс пожала плечами.

— Кобылка, которая пошла с нами. На ней костюм перевертыша, — ответила она. — Ты ее не видела, мама?

Твайлайт постучала копытом по подбородку.

— Не могу сказать, — призналась она. — Ты не помнишь, мы видели кобылок к костюме перевертышей, Инк Спот? — Инк Спот только покачал головой.

"Найтмер Мун" задумалась, затем её, кажется, осенило.

— Ага, вон идет кое-кто, кто может знать, — сказала она. — Помп! Или... Сёркумстенс? Ах, кто бы Вы ни были…

По коридору шел опрятно одетый и очень взволнованный единорог с моноклем и кьютимаркой короны и скипетра. Казалось, он заглядывал в каждый дверной проем и в каждый проход, мимо которого проходил. Он тихонько пискнул, когда Селестия окликнула его по имени, но успокоился и поспешил к ней.

— Да... э, Ваше Величество? — явно смущенно сказал он. Он знал, что это была замаскированная Селестия, но ему сейчас было не до неё. В настоящее время он пытался выследить Капитана Гвардии, который находился где-то во дворце и неоправданно злоупотреблял своими привилегиями Безголового Коня и отпугивал гостей высшего класса.

— Никс не может найти свою подругу, — сказала Селестия. — Может быть, Вы знаете, где она?

— Ее зовут Флиттер, — вмешалась Никс. — Она в костюме перевертыша.

— Уверен, она на вечеринке для жеребят, — ответил взволнованный единорог. — Вон там есть отдельная комната, эм, бывшая казарма. Спуститесь по винтовой лестнице — она будет в конце зала, четвертая дверь слева. — Он закусил губу и заерзал, как жеребенок, которому нужно в туалет. — Ваше Величество, извините, мне нужно идти, у меня тут несколько мелких кризисов назревает. Несмотря на все наши усилия, Ваша сестра требует знать, куда пропала эта ужасная музыкантка, которую она наняла, в буфете два пони сеют кулинарный хаос, уже кто-то подал жалобу — что-то насчет птиц в садах — и некоторые из знатных гостей начинают раздражаться...

Тут издалека раздался лязг доспехов и призрачный стон, за которым последовал довольно-таки оперный вопль. Помп выглянул в коридор.

— О Боже, это герцогиня Винтерботтом. Прошу простить, Ваше Высочество... — единорог поспешил на помощь, хоть он лишь отчаянно подливал масло в бушующие волны. (4)

Селестия посмотрела ему вслед, приподняв брови. Всё должно быть довольно захватывающе, раз Помп и/или Сёркумстенс был так взволнован. Она лишь надеялась, что ее сестра не слишком их огорчит — хороших помощников было не так-то легко найти.

— Прошу меня извинить, мои маленькие пони. У Найтмер Мун свои планы, — она широко улыбнулась и подмигнула им. — И кажется, я еще не поздоровалась с герцогиней Винтерботтом. Кхм. Ми-ми-ми, ла-ла-ла, ага, вот так…

Она испустила совершенно не-Селестийское "мухахахаха" и исчезла в облаке дыма цвета индиго.

Инк Спот и Твайлайт уставились на рассеивающийся дым, затем друг на друга.

— Она не посмеет, — сказал Инк Спот.

Вдалеке послышался отчетливый возглас: "Буга-буга!". Раздался еще один визг и звук падения какого-то пони на пол.

— Посмеет, — невозмутимо ответила Твайлайт.

---

У Эпплджек был хороший или приличный вечер. С Брюсом Мейн было весело говорить — он оказался смекалистым бизнес-пони, обладал большим количеством умных идей и тонким, но острым чувством юмора. Они несколько раз покружились по танцполу, а затем он прихватил для них обоих пунша — теперь они стояли на одном из многочисленных балконов дворца, попивали пунш и глотали свежий воздух.

— …и, не успели мы и глазом моргнуть, как "бах"! Звуковая Радуга, — рассказывала Эпплджек. — Она подхватила Рэрити и троих Вандерболтов перед самой землей. Небось, потянула при этом каждый мускул в теле, но она их спасла-таки. Весь Клаудсдейл аплодировал стоя.

— Я могу лишь представить — я помню, как видел вспышку света из окна своего офиса, — сказал Брюс Мейн. — А вблизи это наверняка было что-то. — Он посмотрел на фермершу из-под маски Бэтстэллиона. — У Вас необыкновенный круг друзей, мисс Эппл. Но я заметил, что за всю ночь Вы о себе не сказали и словечка…

Эпплджек слегка покраснела.

— Меня всегда учили ся не нахваливать, — ответила она. — Кроме того, то, чем я могу похвастаться, уж всем известно. — Выражение ее лица изменилось. — А еще есть то, чем хвастать не стоит. В одну неделю я спасаю город от бегущего скота, а на следующей я разрушаю город сбежавшими кроликами.

— Кроликами?

Эпплджек закатила глаза:

— Это долгая история. Скажем так, "один шаг вперед, два шага назад" — мой личный девиз.

— А по-моему, ты несколько строга к себе, — возразил Брюс. — Судя по тому, что я слышал, дела у тебя идут очень даже неплохо. Яблочные Акры становятся знаменитыми с каждым днем, и уж точно не из-за твоих друзей. Когда-нибудь Эпплы станут такими же популярными, как Рокерфеллерс, Фэнси Пэнтс или, ну, Мейны.

Он слегка усмехнулся.

— Хочу на эт надеяться. Я устала смотреть, как моя семья едва концы с концами сводит. Я годами смотрела, как мой брат гнет спину, шоб заменить наших родителей, как Бабуля Смит мучается с бедром, как Эпплблум ест меньше, чем кто-либо из ее одноклассников... — она закусила губу. — Звиняй, я не хочу, шоб ты решил, шо я жалуюсь или неблагодарна за то, шо у нас есть. Не нужно выливать свои неприятности в уши другим. В конце концов, у нас есть много из того, что деньги купить никогда не смогут.

— Я знаю, — кивнул Брюс. — Но не будь несправедлива по отношению к себе. Мой отец говорил: "Легко сказать "лучшее в жизни — бесплатно", когда твой живот полон, крыша не протекает, и все счета оплачены. Только перевертыши обходятся одной любовью." И он был прав: пони нуждаются в еде, одежде, крыше над головой и безопасности. Вот почему нам больно, когда мы не можем обеспечить своих любимых так хорошо, как хотелось бы.

— Вот почему у тя так много благотворительных организаций? — спросила Эпплджек.

Брюс Мейн кивнул.

— И вот почему я даю так много ссуд начинающим предприятиям и инвестирую во многие другие компании, — сказал он. — Дай пони яблоко — ему хватит на день...

— Дай ему яблочное семя — ему хватит на жизнь, — закончила Эпплджек старую пословицу. — Хотя внутри яблока обычно есть семя.

— Ну, не каждая пословица безупречна, но большинство понимают суть, — признал Брюс. — Я слышал, у грифонов есть такая же насчет ловли рыбы… Что это?

Послышалось чье-то хныканье и всхлипывание. Жеребец оглянулся. На балконе с ними стояла крошечная лиловая кобылка. На ней были очки авиатора и плетеная корзина с двумя-тремя воздушными шарами. Она смотрела на филантропа огромными слезящимися глазами. Это был самый грустный маленький воздухоплаватель на свете.

— О, пожалуйста, помогите мне, мистер БэтСтэллион!

Эпплджек чуть не подавилась пуншем. Она начала хихикать... затем чуть не выпрыгнула из шкуры, когда ее спутник повернулся к кобылке и сказал глубоким хрипловатым голосом, который был явной отсылкой к Кристиану Хейбейлу в том одном фильме:

— В чем проблема, юная гражданка?

Кобылка явно испугалась, но продолжила говорить.

— Я… я потеряла маму, — печально ответила она. — Она попросила меня встретить ее у чаши с пуншем, но так и не пришла... Вы поможете мне её найти, БэтСтэллион?

— Конечно, — кивнул "Бэтстэллион". И опустился на колени. — Запрыгивай.

Маленькая фиолетовая кобылка забралась ему на спину. Брюс выпрямился и повернулся к Эпплджек.

— Подожди здесь, Чудо-Бабочка. Я скоро вернусь, — и он побежал в бальный зал, а кобылка вцепилась ему в спину.

— Ни за шо, — подумала Эпплджек. И она последовала за ними, не сводя глаз с миллионера-промышленника или его крошечной всадницы.

На поиск пропавшей матери ушло совсем немного времени. Проблема оказалась очевидной — было два фуршета и две чаши для пунша, по обе стороны от арки. Брюс Мейн обнаружил мать, лиловую кобылу с ягодной кьютимаркой у второй чаши с пуншем — видимо, ее наняли для наблюдения за смешиванием — с обеспокоенным выражением лица. Кобыла и жеребенок воссоединились, обнялись, и мать тепло поблагодарила Брюса. Ночной Конь поклонился и попрощался.

— Спасибо, БэтСтэллион! — крикнула кобылка ему вслед, махая копытом. — Ты даже лучший супергерой, чем Кобыла Добрых Дел!

Вокруг раздались смешки. Мейн остановился и оглянулся.

— Рад был помочь, юная гражданка. А теперь мне пора помогать другим… — и, довольно впечатляюще взмахнув плащом, он вышел за дверь и ушел, сопровождаемый смехом и немалыми аплодисментами.

Посмеиваясь, Эпплджек вернулась на балкон и увидела Брюса Мейна, ждущего ее.

— Брюс Мейн! — воскликнула она с широко открытыми глазами. — Ты только шо пропустил, как БэтСтэллион спас положение!

— Правда? Дискорд побери, — усмехнулся Мейн. — Когда он появляется, я всякий раз оказываюсь в другом месте, представляешь?

Они оба усмехнулись шутке.

— Правда, тя стоило бы отругать, — сказала Эпплджек.

— Ась? За что?

— За то, шо солгал той кобылке, — ответила Эпплджек. — За то, шо притворился настоящим БэтСтэллионом...

— Ах, Элемент Честности, верно? Ну, а разве не в этом смысл БэтСтэллиона?

— Пардон?

— Дело в том, что под этой маской мог оказаться любой, — Брюс одарил ее причудливой улыбкой. — Маленькой девочке нужен был герой. В каком-то смысле, всего на пять минут я им и стал.

— Хммм... — Эпплджек пригубила пунш в полуулыбке.

— Но вопрос тут состоит в другом... — продолжил Брюс. — Неужели ты и твои друзья станете завидовать тому, что БэтСтэллион ей понравился больше, чем Кобыла Добрых Дел?

На этот раз Эпплджек выплюнула пунш.

---

Примечания автора:

1) Классику просто не обыграть.

2) Несмотря на то, что пить из миски без чашки считалось дурным тоном, все время от времени так поступали (Берри Панч поймали за этим на вечеринке). Что поделаешь — у всех есть свои маленькие недостатки...

3) Пакеты для конфет были похожи на пакеты для покупок, которые были больше похожи на седельные сумки — два кулька с ремнями между ними, чтобы пони мог перекинуть их через спину.

4) Большинство пони, которые используют эту фразу, никогда не задумываются о последствиях и о пони, полных решимости поджигать.

Глава 18

Эпплджек вытаращилась на своего спутника широко раскрытыми глазами.

— Ты как догадался, что я и девочки — Кобыла Добрых Дел? — спросила она, поспешно понизив голос.

Брюс ухмыльнулся:

— Я до сих пор не знал.

— Что? — Эпплджек уставилась на него, потом ее веки опустились. — А, ясно, — она сердито посмотрела на него, а он усмехнулся. — А теперь серьезно. Как ты только догадался…

Брюс задумчиво закатил глаза и принялся перечислять:

— Ну, во-первых, я читаю много газет со всей Эквестрии и за ее пределами, чтобы отслеживать текущие события. К тому же у меня есть другие источники, на которые я полагаюсь, когда мне нужны сегодняшние новости, а не вчерашние. Короче, я следил за всеми статьями об Элементах Гармонии с тех пор, как вы победили Найтмер Мун. Линия моды Рэрити в бутике Хойти Тойти, странные сплетни от моего друга Фэнси Пэнтс, Гала, короткая модельная карьера Флаттершай, победа Рейнбоу Дэш в Конкурсе лучшего юного летчика, новости о впечатляющем выступлении на родео некой молодой кобылы-земнопони…

Эпплджек покраснела и что-то пробормотала.

— В общем, ваша шестерка попадает в новости гораздо чаще, чем ты думаешь. Я прочитал в "Газетке Понивилля" статью об одной молодой пегаске с радужной гривой, которая спасла жизни нескольких пони... Затем, вскоре из ниоткуда появилась загадочная кобыла и сама начала совершать героические поступки. Магия, невероятная сила и скорость, казалось, имела собственное представление об опасности, да еще и летала... — Брюс приподнял бровь за маской. — Разумеется, это пробудило моё любопытство. Так что я начал просматривать все статьи и свидетельства очевидцев. Я поговорил с несколькими пони в городе...

— Ты аж сюда за этим приехал?

— Если ты не заметила, я фанат героев в плащах, — Мейн усмехнулся и потянул свой плащ. — С самого жеребячества. Как же тут откажешь? Я приехал и стал исследовать. Это оказалось на удивление легко.

Во-первых, я нашел один из выброшенных костюмов. Он имел тот же крой, ткань и вышивку, которыми славится бутик Рэрити. Очень кропотливая работа, очень высокое качество, особенно в том, что представляло собой фиговый костюм на Ночь Кошмаров. Я также заметил на фотографиях, что цвет магии Кобылы Добрых Дел, когда она чинила дамбу Понивилля, был того же цвета, что и у Твайлайт Спаркл. И нужно быть опытным спортсменом, чтобы остановить катящуюся повозку голыми копытами или бросать лассо. Может, так умеет некая пони, у которой небольшая гора лент с разных родео, и которая годами лягает яблони?

Что касается чувства опасности, любой пони в Понивилле может рассказать о чуйке Пинки Пай. И обязательно расскажет, если представится возможность, — Брюс пожал плечами. — С этого момента теорию было легко составить.

— Всё равно натянуто, — заметила Эпплджек.

— Я знаю, потому и сказал, что это теория, — продолжил Мейн. — Очевидно же, что это была не одна пони, но те ли, о которых я подумал?

Пока Рейнбоу Дэш и Кобыла Добрых Дел бегали по Понивиллю, были сделаны снимки. Сотни. Я вернулся и проверил — всякий раз, когда Кобыла была в действии, ваша маленькая группа всегда была среди зевак, но как минимум один из вас всегда отсутствовал. Как минимум в трех случаях один из вас исчезал на одной фотографии и появлялся снова на другой.

Единственная дыра в моей теории заключалась вот в чем — почему вы не включили в нее Рейнбоу Дэш. Почему вы работали как одна команда, но отвергли самого быстрого и смелого члена вашей группы? Поссорились, что ли? Почему вы отказались от геройства, когда Рэйнбоу Дэш наконец-то поймала вас, да еще и во время вашего парада с блестками?

Эпплджек смущенно хохотнула потерла затылок одним копытом:

— Потому шо мы сделали то, шо намеревались сделать. Мы хотели преподать Дэш урок о том, шо не стоит самомнение своё раздувать. После того, как она спасла кобылку из колодца, она начала самодовольничать. Мы хотели показать ей, шо настоящий герой себе всю славу не забирает.

Брюс Мейн заглянул в свой бокал и слегка улыбнулся.

— Знаю, я так и понял, — сказал он. Улыбка исчезла с его лица. — И словами не передать, как я в вас разочарован.

Эпплджек запрокинула голову.

— Разочарован? — спросила она.

— Да! — воскликнул Брюс Мейн. — Ваша подруга помогала пони и спасала жизни. Ну и что, что она немного расхвасталась? Вам-то какое дело?

— Эй, притормози-ка! — Эпплджек начала сердиться. — Ты даже не представляешь, насколько она распоясалась. Мы пытались преподать нашей подруге урок.

— То есть, вы пытались научить Рейнбоу Дэш не быть эгоисткой... — терпеливо сказал Брюс.

— Точняк!

— ...одевшись в ярко-фиолетовый спандекс и сделав себя центром внимания?

— Д… НЕТ! Я… — фермерша издала разочарованное "мямф" и сморщила нос. Она с досадой топнула копытом и отвернулась. Она много чего хотела сказать, но знала, что попалась. Таков был план с самого начала. — Тебя там не было. Она хвасталась, съедала все аплодисменты, похвалы и молила о большем.

— Прямо как твоя подруга Рэрити привлекает внимание своей модой? — заметил Брюс. — Или как ты собираешь ленты за родео? Что-то ты не отказалась от того трофея, который тебе вручил город, за то, что ты спасла их от давки. Она — каскадер, Эпплджек. Артистка. Я знаю артистов, мне приходилось с ними работать. Все, что артист получает за то, что он делает — это аплодисменты. Это такая же часть их зарплаты, как и биты, которые они зарабатывают. И вы это у нее отняли.

Я знаю, что это не было вашим намерением, — продолжил Брюс. — Но, в конце-концов, именно это вы и сделали. Вы украли её место под солнцем, отняли у нее фанатов, выставили ее дурой, и, судя по реакциям, которые я слышал от пони, когда расспрашивал о Дэш, превратили ее в посмешище Понивилля, потому что вам, видите ли, не понравилось, что она слишком гордится спасением жизней.

И вы продолжали в том же духе, пока она, наконец, не перестала пытаться быть героем. И только тогда вы выбросили плащи в мусорку. Миссия выполнена, — Брюс покачал головой. — Вот что меня разочаровало. Не думаю, что вы осознаете, скольким пони вы причинили боль.

— Боль? Кому? — вопросила Эпплджек, сердито глядя на него.

Брюс Мейн даже не вздрогнул:

— Рейнбоу Дэш, для начала. Вам повезло, что у неё кожа как у носорога. Большинство друзей были бы смертельно обижены. Не заблуждайся, ей наверняка до сих пор чертовски больно. Но она была не единственной.

Я не выяснил последние подробности самостоятельно. Видишь ли, у меня в Понивилле живет племянница, милая маленькая кобылка, даже кьютимарки еще нет. Она была бешеной фанаткой Кобылы Добрых Дел... у нее стены спальни были покрыты фотографиями и плакатами, у неё даже были маленькая шляпа, маска и плащ Кобылы. Я ходил навестить ее, пока был в городе, после того, как проделал свою детективную рутину. И, представь себе, все ее штучки, связанные с Кобылой Добрых Дел, пропали. Я их в мусорном ведре нашел.

Знаешь, она с нетерпением ждала того парада. Но у бедняжки в тот день была свинка, и ей пришлось остаться дома. Она думала, что это был худший день в жизни. Пока не увидела, как Кобыла Добрых Дел бегает и прыгает туда-сюда по переулку под окном её спальни.

— О нет... — проныла Эпплджек.

— Конечно же, она все увидела. Рейнбоу Дэш поймала Пинки Пай и разоблачила ее. Остальные выходят из укрытия. Рассказывают все Рейнбоу Дэш. Нет никакой героини в маске, нет никакой Кобылы Добрых Дел, просто кучка кобыл разыгрывает подругу, которая их раздражала. Моя сестра сказала мне, что она всю ночь проплакала. О, она никому не рассказала, ни своей матери, ни своим друзьям... даже мне... но потом она таки раскололась.

Конечно, я ничего от нее не услышал, пока не выяснил большую часть остального. И прошло время, прежде чем моя племянница наконец рассказала всем, что видела. Но это определенно ответило на единственный вопрос, который у меня оставался: почему Кобыла Добрых Дел сдалась и исчезла?

Его взгляд впился в нее, но голос все еще был терпеливым и тихим.

— Ваш маленький розыгрыш разбил сердечко моей племянницы. И сердечки неизвестно сколько других жеребят. Они уважали Рейнбоу Дэш, а потом другой взрослый взял и выставил ее дурой. Они уважали Кобылу Добрых Дел, а она взяла и исчезла, — уголок его рта скривился. — У меня самого сердце немного разбито. Так что личная просьба: в следующий раз, когда вы захотите сказать своей подруге, что она самомнение слишком раздула, не могли бы вы сначала поговорить с ней?

Эпплджек перекинула передние ноги через перила балкона и повесила голову. Она была Носителем Элемента Честности. В то время ей это не казалось неправильным, но все равно вся эта история с Кобылы Добрых Дел чесала её против шерсти. То, что ей сказал Брюс Мейн, сильно её задело.

— Вот почему ты согласился быть моей парой? — спросила она чуть пренебрежительно. — Шоб бросить мне все это в лицо?

— Не скажу, что это не было у меня на уме, — весело ответил Брюс. — Но мы все делаем ошибки — я это давным-давно понял. И моя племянница тоже рано или поздно поймет. Я просто подумал, что было бы справедливо сообщить тебе, что вы ошиблись.

— Чем то, что ты только что сделал с той кобылкой, отличается от того, что сделали мы? — потребовала фермерша ответа.

Брюс Мейн пожал плечами.

— Если честно? Ничем... кроме того, что я дал ей героя. А вы героя забрали.

Он помолчал и задумчиво посмотрел в ночь.

— Нам... — он заколебался. — Героям нужна похвала. Всем пони она нужна. Неправильно это или нет, я не знаю. Но разве плохо — слышать, как тебе кто-то говорит "спасибо"? Чувствовать, что ты сделал что-то великое? Чувствовать себя достойным и стоящим?

Эпплджек постучала копытом.

— С этим не поспоришь, — призналась она.

— Вот почему мы должны быть так осторожны с историями для маленьких детей... с героями, которых мы им даем. Они так глубоко верят, и мы можем так легко сломать их. Та маленькая кобылка — он кивнул на бальный зал, — ​​со временем поймет, что на самом деле не Бэтстэллион нашел ее мамочку. Просто взрослый в костюме. Но она будет вспоминать это с любовью и, надеюсь, извлечет урок, что любой может стать героем... — Он усмехнулся. — Даже глупый жеребец, который управляет сетью продуктовых магазинов.

— А твоя племянница узнала от нас, что все герои не настоящие, — сказала Эпплджек, опустив уши и крылья.

— Я бы не стал зацикливаться на этом, — ласково сказал Брюс Мейн. И подошел к ней.

— Знаешь, это не единственная причина, по которой я согласился пойти с тобой, — он поставил стакан для пунша на поручень. — Как я уже сказал, меня привлекают герои. И нет, я не имел ввиду Кобылу Добрых Дел. Я говорю о шести обычных пони, которые снова и снова спасали Эквестрию. В частности, об одной земной пони. Деревенская девушка, родео-пони, бизнес-леди, у которой не было ни крыльев, ни магии, ни даже чуйки Пинки Пай, но которая противостояла драконам, мантикорам, бегущим стадам и перевертышам. Которая противостояла Дискорду и Найтмер Мун, не имея ничего, кроме четырех сильных копыт. Которая управляет фермой в поте лица. Которая, даже когда делает ошибки в том, что делает, возвращается вдвое сильнее, чем раньше.

Он посмотрел ей в глаза:

— Для пони, который большую часть своей жизни провел за столом, это не может не быть... интригующе.

Эпплджек не подняла глаз, но слабая улыбка и румянец осветили ее щеки.

— Шож, ты определенно научился льстить в своем Тротэме, — усмехнулась она.

— Ну, я стараюсь.

— И ты, конешно, дал мне повод подумать, — трезво сказала Эпплджек. — Думаю, нужно хотя бы немного поговорить с Рейнбоу Дэш.

— А еще мы в долгу перед одной маленькой кобылкой с разбитым сердцем, — подумала она. Она не знала, как им это исправить, но у нее были идеи.

— Она здесь?

— Нет, и тут её не видать... ой, простите...

Фермерша и городской жеребец недоуменно обернулись. На балкон вышли два жеребца в довольно дешевых костюмах призраков из простыней. Они оглядывались и, видимо, что-то искали.

— Вам помочь? — рискнул спросить Брюс.

Парочка испугалась. Кажется, они поразились, осознав, что разговаривают с одной из Носительниц и ее парой.

— О, не обращайте на нас внимания, просто ищем… ну, кобылку, она потерялась, кхм, — сказал один.

— Вы её не видели? Черная шерсть, пурпурная грива, вот такого роста? — другой поднял копыто над полом.

Эпплджек скептически посмотрела на них.

— Нннет, не видели, — ответила она.

Жеребцы раздраженно вздохнули.

— Эх, ясно. Тогда не обращайте на нас внимания… — они вышли с балкона, подозрительно вглядываясь в углы и тени.

Эпплджек нахмурилась.

— Не нравится мне эт, — пробормотала она. — Кто эти двое и почему они искали Никс? Я знаю только одну черную и пурпурную кобылку. Надо бы поговорить со стражником…

Брюс остановил ее копытом.

— Не думаю, что это необходимо, — сказал он. — Это и были стражники. Наверняка им поручили следить за Никс, если я не ошибаюсь.

Эпплджек посмотрела на него:

— Откуда ты это знаешь?

Брюс Мейн усмехнулся.

— Я слышал, как один из них лязгнул, когда задел дверной проем, — ответил он. — А еще их золотые доспехи отсвечивают сквозь ткань.

— Ишь, какой наблюдательный. А нам не стоит волноваться, шо они ее не могут найти? — спросила Эпплджек.

— Не думаю, — усмехнулся Брюс Мейн. — Когда я был жеребенком, у меня самого были телохранители. Мне знаком этот взгляд — они находятся в фазе "раздражены, но не особо волнуются". Она просто забежала вперед, вот и все. Никс явно во дворце, и она находится под одной крышей с Селестией, Луной, Носителями Элементов Гармонии и сотнями стражников в униформе и без. По-моему, сейчас это самое безопасное здание во всей Эквестрии. Так что нам не о чем беспокоиться.

---

Сандайвер и Лайтнинг Блитц рысью носились по комнатам и коридорам дворца, а бахрома их импровизированных костюмов призраков тянулась за ними. Оба стража были чрезвычайно недовольны.

— Так, бальный зал и тронный зал проверили, — сказал Сандайвер, — Что дальше?

— В дом с привидениями, — ответил Блитц. — Поспрашиваем стражников в костюмах, видели ли они ее. Она во дворце, это мы знаем. Пони конфеты раздают, маловероятно, что она решила пойти цветы понюхать в садах. Если мы её не заметим или не найдем кого-то, кто заметил, то скажем принцессам, что потеряли ее.

Его гримаса осталась незамеченной под простыней.

— Но мы её так раз тыщу потеряем, — пожаловался Сандайвер.

Они вошли в холл, спотыкаясь, и прошли мимо пары рабочих, которые были заняты ремонтом мелких повреждений декоративной мозаики, выложенной на полу.

— Тогда мы разделимся и зайдем с противоположных сторон, — сказал Блитц. — У тебя есть драконий огонь?

Сандайвер кивнул и достал нечто среднее между флаконом духов и зажигалкой. Внутри плескалось и мерцало что-то, одновременно напоминающее светящуюся жидкость и живое пламя.

— Отлично. Как только увидим её, шлем друг другу записку. А теперь пошли искать, пока у нас не появились новые неприятности.

И они ушли в противоположных направлениях.

Агенты Омега и Лямбда с облегчением вздохнули, когда двое плохо замаскированных стражников ушли. Чуть не попались. Если бы эти двое остановились расспросить их, когда они устанавливали последние камешки, весь план рухнул бы. Уж слишком было очевидно, что руны, которые они вставляли, не входили в состав мозаики. Месяцы тщательной тайной работы, установка рунных камней в каменную кладку замка, нанесение тонких лей-линий^[1] на плитку, установка кристаллов в нужных местах, отправились бы коту под хвост. Невозможно было избежать риска — эти последние руны должны были появиться ТОЛЬКО сегодня ночью и не раньше.

Но теперь-то последние кусочки головоломки встали на места. Совсем скоро, через несколько коротких часов, зарождающаяся угроза для Эквестрии — младенческая форма Найтмер Мун — будет уничтожена и исчезнет навсегда.

---

— Мама? Можно тебя кое о чем спросить?

Твайлайт усмехнулась.

— Ты только что спросила, — улыбнулся Инк Спот.

Никс бросила на Твайлайт взгляд, который красноречиво свидетельствовал о нетерпении кобылки по отношению к остроумным взрослым.

— Серьёзно.

— Хорошо-хорошо, что?

Никс закусила губу и задумалась, пока они шли.

— Почему... почему Селестия допустила Ночь Кошмаров?

Твайлайт озадаченно посмотрела на дочь:

— Что ты имеешь ввиду?

Брови Никс нахмурились.

— То есть, я знаю, как все началось... ну, теперь знаю, — сказала она, закатывая глаза. — Но сделать праздник о том, как Найтмер Мун, в смысле Луна, была ужасным монстром... это же должно было обидеть Селестию. И наверняка сильно обидело Луну, когда она вернулась. Почему она позволила пони продолжать праздновать?

— Тут все сложно, — призналась Твайлайт с улыбкой. — Однажды я спросила принцессу Селестию об этом...

— Задав при этом несколько личных вопросов о том, что меня обманывали, — вспомнила она. Немало боли было в том маленьком разговоре.

— Она сказала, что для освобождения принцессы Луны пони должны были забыть. Они должны были забыть, кем она была на самом деле, какой она была на самом деле.

— Но почему? — потребовала ответа Никс.

— Потому что, если бы они не забыли, Элементы Гармонии могли бы не сработать, — сказала Твайлайт. — Пони, использующие их, должны были быть абсолютно уверены, что то, что они делают, было правильным. Если бы мы знали, что Найтмер Мун была на самом деле Луной, если бы мы хоть немного чувствовали себя виноватыми, сожалели или боялись причинить ей боль, если бы мы колебались.... все было бы потеряно.

— Аааа, — протянул Инк Спот. — Мне это тоже было интересно.

— Когда пони начали праздновать Ночь Кошмаров, это, конечно, задело Селестию. Сильно. Но она знала, что это поможет пони забыть, кем на самом деле была Найтмер Мун. Так что она позволила этому продолжаться.

— Хорошо, но… — лицо Никс сморщилось. — Почему она её не отменила после того, как Луна вернулась? Разве Луна не разозлилась?

— Разозлилась, — согласилась Твайлайт. — Она была так несчастна, ты не представляешь. Все ее боялись. Во многом потому, что... ну, у нее случился рецидив.

— Рецидив? — переспросила Никс.

Твайлайт кивнула.

— Видишь ли, когда Луна излечилась, она была маленькой, намного меньше, чем сейчас. Ее шерсть была светлее, грива бледно-синей и не развевалась, как сейчас. У нее также был тихий, крошечный голос... она выглядела как, ну, маленькая, невинная и изящная. Но когда она вернулась в Ночь Кошмаров, она была, ммм...

— Выше, темнее и громче? — предположил Инк Спот.

Рот Твайлайт скривился.

— Мягко говоря, — она вздрогнула. — Мы ожидали милую, застенчивую, грустную маленькую принцессу, а получили...

— Брайана Блессида^[2] в тиаре? — вставил Инк Спот с усмешкой. (1)

— Инк Спот...! Короче, она прилетела, большая, темная, с волнистой гривой Найтмер Мун, сквозь грозовую тучу. В гигантском черном экипаже, запряженном пони с крыльями летучих мышей. И принялась на всех орать в Королевским Кантерлотским Голосом. Знакомство...не прошло хорошо. Она напугала всех до икоты. Она была несчастна. Но как только она поняла суть праздника и начала веселиться… — Твайлайт пожала плечами. — Теперь это ее любимый праздник.

— Так, подожди — она была несчастна, потому что пугала пони, пока не начала веселиться и пугать пони? — складка на лбу Никс грозила стать постоянной. — Ничего не понимаю.

Твайлайт вздохнула.

— Я не знаю, как это выразить словами...

— Дай я попробую, — предложил Инк Спот. Твайлайт пожала плечами и сделала жест "прошу". — Так случилось, что однажды я задал принцессе Луне те же вопросы. Почему ей вообще понравилась Ночь Кошмаров? Что она в ней такого увидела? Ведь вся суть в страхе и испуге пони, так? Так вот, она сказала, что я не прав. Она сказала, что суть не в страхе. Суть в смелости.

Мать и дочь недоуменно посмотрели на него.

— Знаю, не очень понятно, — кивнул единорог. — Но… давайте я вам лучше покажу.

Инк Спот шагнул за пустые доспехи и жестом пригласил их присоединиться, а затем указал в коридор. Твайлайт и Никс встали позади него и посмотрели через его плечо. В конце коридора засел один из статистов, которые в настоящее время усеивали дворец. Кобыла-стражник в костюме ведьмы кудахтала над котлом. В нескольких ярдах от них стояла молодая пара в костюмах клоуна и мумии, а между ними стояла крошечная кобылка в костюме божьей коровки. Кобылка держала во рту пакет для конфет и смотрела на ведьму широко раскрытыми испуганными глазами, а оба родителя ласково убеждали ее подойти к старухе.

— Смотри на эту девочку, — тихонько сказал Инк Спот. Теперь кобылка медленно и робко прокладывала себе путь по коридору со всем видом пони, который предпочел бы бежать без оглядки.

Никс нахмурилась.

— Это нехорошо! — прошептала она.

Инк Спот тихо ее успокоил:

— Подожди-подожди, посмотрим, удастся ли ей...

Наконец, маленькая кобылка неуверенно добралась до ведьмы и ее котла.

— Свадость иви пакость? — спросила она дрожащим голосом. Ведьма захихикала, полезла в свой котел, вытащила леденец и бросила его в пакет.

— Держи, дорогая, — сказала она, улыбаясь. Кобылка улыбнулась и, все еще нервничая, помчалась обратно к родителям со своей добычей так быстро, как только ее несли маленькие ножки.

— Взрослеть бывает страшно, — сказал Инк Спот. — Жеребенок такой маленький, а мир такой большой. А в мире существуют всевозможные страхи: темнота и ночь, странные места и вещи, гром, неожиданные звуки в ночи. Но в Ночь Кошмаров у детей есть шанс столкнуться со своими страхами. Шанс узнать, что те вещи, которых они так боялись — самые обыкновенные тени, что они могут посмеяться над ними, что мир не такое уж и страшное место. Капелька смелости отгоняет эти ужасные тени. И, если они проявят немного храбрости, — он полез под шляпу и вытащил леденец на палочке. — то награда будет сладка.

Инк Спот развернул леденец и сунул его в рот Никс, посмеиваясь над ее выражением лица.

— Поняла теперь, мелкая?

Никс улыбнулась и кивнула.

— Мне нравится такая интерпретация, — сказала Твайлайт, улыбаясь ему. — Не возражаешь, если я тебя процитирую в одной из своих статей?

Инк Спот притворился, что обдумывает.

— Дай только сначала поговорю с моим публицистом, — ответил он.

— Что ж, давайте найдем уже эту Флиттер и отдадим ей конфеты. Никс? Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Твайлайт. У кобылки было тревожное количество морщин на лице.

— Да, — ответила Никс сквозь леденец. Она аж глазами косила, пока катала леденец в своем сильно сморщенном рту. — Профо вевенец КИФЛЫЙ....

— Упс, — сказал Инк Спот. — Извини, я тебе случайно дал кислую конфету. Вот, так будет лучше. — Он сунул в рот Никс второй желтый леденец.

— Ааа! — закричала Никс, когда аромат ударил ее бедные вкусовые рецепторы. — ЭТ Ж ЯД! И ефе кифлее!!

Она села на пол и затыкала копытами себе в рот, пытаясь, хоть и безуспешно, выбить леденцы из своего сморщенного и закрытого рта.

Инк Спот опустил голову рядом с ней и на его лице из-под огромных искусственных усов виднелась ухмылка.

— Я уже говорил, что это отличный праздник для розыгрышей?

Никс что-то проворчала и сердито посмотрела на него, а палочки от леденцов торчали, как бивни.

Твайлайт хохотала до колик.

---

1) Чесслово, глупые вы люди. Думаете, ваш Брайан Блессид единственный во Вселенной?

Глава 19

— Они не такие уж и плохие, если к ним привыкнуть...

Те, кто находились внутри, разобрали из-за запертой двери приглушенные слова Никс, Твайлайт и Инк Спота, пока те шли по коридору замка.

— О, смотрите, вот мы и пришли, — услышали они слова Твайлайт. Дверь распахнулась....

...И новоприбывшие ошеломленно уставились на розовую мерзость перед ними. Декорации, как в детском саду, звон детской музыки в воздухе, запах детской присыпки — они впитали всё одним взглядом. В комнате было около дюжины жеребят, сидящих на слишком маленьких стульях, с бумажными тарелками и стаканчиками в копытах и ​​угрюмыми выражениями лиц. Некоторые, по-видимому, подошли слишком близко к своей розовой смотрительнице и похитительнице — у них под подбородками были завязаны салфетки и слюнявчики. А одному жеребчику явно против воли отдраили щеки.

Никс оглядела сцену перед собой с прикрытыми глазами. Она поставила пакет с палочками.

— Вы шутите, — невозмутимо сказала она. — Вы ведь шутите, верно?

Примечательно, что ни Твайлайт, ни Инк Спот не упрекнули ее и не возразили. Все трое вошли внутрь, ошеломленно оглядываясь. Скуталу слишком поздно оторвалась от своей бумажной тарелки и увидела, как за ними закрывается дверь. Она метнулась через всю комнату, аки стрела цвета шербета, нырнула между Твайлайт и Инк Спотом... но врезалась в саму дверь, как только защелка закрылась.

— Ну блин, — простонала она, упершись лицом в ковер.

Все трое уставились на пегасочку.

— Ты чего? — спросила Никс.

Скуталу мрачно посмотрела на них.

— Она заколдовала дверной замок, чтобы никто без кьютимарки не мог его открыть, — ответила она.

— Что ж... умно, — сказала Твайлайт. — А кто это — она?

Скуталу ткнула копытом в другой конец комнаты. Там стояла мисс Смайлс, которая изо всех сил старалась держать на лице этот самый смайл. В настоящее время ее отчитывал строгий пегас в смокинге и монокле. Сёркумстенс (или Помп, кто знает) был явно недоволен тем, как проводилась "вечеринка для жеребят".

Собственно, если судить по подслушанному, он был недоволен тем, как на ней присутствовали.

— …ясно выразился, что всех жеребят нужно держать здесь, — говорил он. — И все же десятки бегают по залам…

— Но я их здесь и держу, — защищалась мисс Смайлс, напрягая уголки рта. — У меня тут все жеребята без кьютимарок...

— Я имел ввиду всех жеребят, а не только пустобоких! — раздраженно сказал мажордом. — Любых несовершеннолетних, понимаете? С политическим влиянием принцессы Луны сейчас дела плохи, последнее, что ей нужно — это чтобы табун этих сопливых хулиганов начал безумно бегать, ронять-рвать вещи и беспокоить важных пони.... — он махнул копытом на толпу заключенных детей, не обращая внимания на обиженные взгляды многих... и опасные взгляды некоторых, о чем он позже пожалеет.

К тому времени Твайлайт сократила дистанцию ​​и одарила ассистента Луны совсем не дружелюбным взглядом:

— Принцесса Луна явно не этого хочет, — сказала она. — Я точно знаю, что она очень любит понивилльских детей, и будет рада их увидеть.

Помп презрительно посмотрел на нее сквозь монокль. Из-за отвлечения его обычно хорошая память дала сбой, и он не узнал ее.

— А Вы, я так понимаю, близкая знакомая принцессы Луны, — насмешливо протянул он.

— Так и есть, — сказал ему монотонный голос с высоты колена.

Помп посмотрел вниз и слегка подпрыгнул. Всё-таки в Эквестрии было не так много кобылок-аликорнов с кошачьими глазами. Никс смотрела на него полуприкрытым взглядом, который говорил о многом. Сначала Помп разозлился на ее дерзость. Он практически чувствовал её настрой. Но тут он взглянул на мать Никс, и наконец-то вспомнил — да, он стоял лицом к лицу с Твайлайт Спаркл, протеже принцессы Селестии, Носителем Элемента Магии, Опекуном Принцессы Ночи.

И выглядела она очень раздраженной.

Большинство пони презирали Помпа и Сёркумстенса за чванливость, но, несмотря на свои оборки и макароны, они были так же верны своему долгу, как и любой из Королевской Гвардии. И никто из них никогда не отступал перед лицом врага.

— Леди Спаркл, я знаю, что Вы и принцесса близки, но Вы не знаете, насколько сложна ситуация. После ее возвращения... эксцентричность Луны... вызвала разногласия во многих благородных домах. Пока она не научится вести себя как современный, порядочный правитель и перестанет якшаться со швалью...

— То есть, с нами, — протянул Инк Спот.

— Или с другими пони в Понивилле, — добавила Твайлайт.

Прежде чем кто-либо успел сказать что-нибудь еще, в дверь постучали. Это были мистер и миссис Кейк собственной персоной, толкающие коляску в форме пирога с двумя спящими птичками в ней. Пампкин и Паунд похрапывали, пока родители завозили их внутрь. Облегчение на их лицах при обнаружении того, что, очевидно, было детской, было почти таким же явным, как облегчение на лице мисс Смайлс при виде настоящих младенцев. Она засуетилась, более чем немного довольная тем, что ускользнула от надвигающейся бури, и принялась ворковать над спящими малышами.

Метконосцы же смотрели на двух спящих младенцев, как на бомбу замедленного действия. Не так давно они опробовали копыто в присмотре за детьми, чтобы получить кьютимарку. Этот опыт остался в памяти всех участников.

— Как думаешь, сколько у нас времени? — нервно пробормотал Пип Эпплблум, не сводя глаз с двух, казалось бы, ангелочков.

Эпплблум потеребила подбородок и задумалась.

— Значит, они увидели, что Пампкин и Паунд уснули и привезли их сюда, — сказала она. — Так, посмотрим, пять минут, чтобы заметить, что они заснули, три, чтобы найти кого-нибудь, кто знает, где детская, еще десять, чтобы добраться сюда... прошло почти две минуты с тех пор, как они вошли... Что означает примерно... о, через пять, четыре, три...

Все Метконосцы в пределах слышимости Эпплблум скривились и заткнули уши копытами. Как только младшая Эппл сказала "один", Паунд и Пампкин сели в своих помятых детских костюмах, огляделись и принялись во все горло выражать свое недовольство. Все взрослые в шоке отшатнулись.

— АЙ! — воскликнул Помп, тревожно взмахнув крыльями. — Небеса милосердные, что это с ними?

— Они никогда не спят дольше двадцати минут подряд, — заорала Никс, перекрикивая вопль. Она лежала на полу, обмотав голову передними копытами и зажимая уши.

— И долго они будут так орать?? — недоверчиво воскликнул напыщенный пегас.

— Их рекорд — полтора часа, — крикнула в ответ Никс.

Помп сплюнул и его лицо покраснело.

— Разберитесь! — рявкнул он мисс Смайлс, которая отчаянно баюкала сначала одного жеребенка, затем другого. Помп развернулся и в ярости направился к двери. Как только он подошел, дверь снова распахнулась — на пороге стояла Флиттер и с удивлением глядела то ли на шум, то ли на мажордома, то ли на розовый взрыв позади него, было трудно сказать, что именно.

Помп же встал в дверном проеме и вытаращился на Флиттер с открытым ртом, не веря, что кто-то мог одеться настолько вульгарно.

— Не могу поверить! — возмущенно воскликнул он. — Нужно быть полнейшим наглецом, чтобы одеться перевертышем!

Помп зыркнул на Флиттер, которая съежилась от внезапной враждебности в его глазах.

— Ты пойдешь со мной, юная леди!

Он слишком долго стоял в дверном проеме.

Каждый жеребенок в комнате увидел назойливого пегаса, держащего эту чертову дверь открытой, и увидел свою возможность. Пип вскочил и ткнул копытом.

— СВОБОДА!! — закричал он и бросился к двери. Бумажные тарелки и слюнявчики взлетели в воздух, когда каждый жеребенок без подгузников в комнате отчаянно рванул за ним. В мгновение ока Помпа растоптала сотня милых маленьких копытец.

Никс, извиняясь, посмотрела на мать, пожала плечами, схватила в рот пакет с конфетными палочками и побежала за своими друзьями, перепрыгнув через поверженного пегаса.

Растоптанный и запачканный Помп поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как орда громких, беспорядочных, шумных, сопливых жеребят исчезает за углом и отправляется сеять хаос по замку. Он в ужасе осознал кое-что. На этот раз жеребята не останутся на тропах замка с привидениями, о нет. Они станут лезть во все уголки и закоулки в замке, которые только найдут, в том числе и на самом балу.

— А ну вернитесь! — крикнул Помп, пытаясь броситься в погоню. Но, увы, не смог — его копыта, казалось, приклеились к каменному полу, как магниты. Видать, один из мелких паршивцев наложил на него заклинание "десятитонная подкова". Он поднял-таки одну ногу в воздух и выскочил за дверь, грюкнув по полу, как наковальня, а затем поднял следующую ногу в воздух, как кошка, идущая по клею.

— Дискорд бы вас побрал, а ну вернитесь немедленно, маленькие гады! — и Помп с трудом побежал по коридору.

Оставшиеся взрослые наблюдали за этим с отвисшими челюстями и недоумением в глазах, за исключением одного жеребца-единорога, который ОЧЕНЬ старался выглядеть невинным. Твайлайт посмотрела на него краем глаза.

— "Десятитонная подкова", нда? — пробормотала она, забавляясь.

— Ничто не сравнится с классикой, — пробормотал в ответ Инк Спот.

— О... божечки, — вот и всё, что смогла выговорить мисс Смайлс.

---

А Принцессе Дня было очень даже весело.

Почти тысячу лет принцесса Селестия в основном управляла Эквестрией в одиночку. Все это время потребовалось, чтобы восстановить большую часть ущерба, нанесенного правлением Дискорда и кратковременным восстанием Луны, сместить правительство к чему-то средним между парламентским правлением и конституционной монархией, заставить механизмы управления работать самостоятельно и предоставить хоть немного рычагов простонародью. Видимо, потребуется еще пара столетий, чтобы убедить простых граждан в том, что им не нужно физически менять климат или времена года, что животные будут впадать в спячку, птицы будут мигрировать, снег и лед будут таять сами по себе, и одному только Создателю известно, когда более неосязаемые, но более упрямые отношения королевской семьи и знати будут окончательно решены.

Короче говоря, она была занятой кобылой, и, возможно, еще надолго.

Но теперь Луна вернулась, и рабочая нагрузка внезапно уменьшилась. Достаточно того, что впервые за десятилетия Селестия смогла устроить себе выходной. Как вот сегодня вечером.

Однако Двор Ночи все еще находился в зачаточном состоянии своего возрождения. Немногие просители находили свой путь в тронный зал Луны — особенно аристократы избегали ее, отчасти из-за незнания, некоторые из-за недоверия, многие из тщеславия.

Но ситуация изменится, если этот вечер пройдет так, как запланировали принцессы.

А пока у них обоих был более-менее выходной. И замаскированная под Найтмер Мун принцесса намеревалась извлечь из этого максимум пользы.

Селестия носилась из комнаты в комнату, из зала в зал, иногда телепортировалась, иногда появлялась облаком сверкающего тумана, и пугала кобыл и жеребцов, жеребчиков и кобылок. Она особенно тщательно следила за Пипсквиком и даже преследовала малыша. В конце концов она загнала его в угол в вестибюле, прижала к земле и дунула в пухлый живот жеребенка, пока тот визжал от смеха. Можно было только представить, что подумали эти напыщенные придворные при виде Найтмер Мун, дующей жеребенку в животик. Его маленькая подружка-единорожка явно рассердилась, по крайней мере, до тех пор, пока Найтмер Мун не схватила ее и не дунула в живот ей. Дав несколько кусочков лакрицы каждому из них, она оставила крошечную парочку хихикать и икать, пока жеребята на шатких ногах прокладывали свой путь в замок.

Селестия поспешила к тронному залу, посмеиваясь при воспоминании. Ее сестра наверняка будет хохотать до колик над образами в зеркале. Она побежала к тронному залу и оказалась застигнутой врасплох. Ей преградили путь два пони в мантиях и в простых бумажных масках. При виде неё они пали почти что ниц на гладкий глянцевый пол.

— Простите нас, о принцесса ночи, — сказал один. Голос явно принадлежал жеребцу, и он слегка дрожал от неуверенности. Нет, от страха. — но мы молим Вас о помощи.

Странно. Быстро подумав, Селестия мысленно притянула маскировку:

— Да? Чем мы можем вам услужить?

Оба задрожали от странного голоса Найтмер Мун, но остались на месте.

— Наша дочь пропала, — продолжил жеребец. — Мы считаем, что она пришла сюда, в Ваш замок, без нашего разрешения. И мы молим Вашего снисхождения за это нарушение.

Сердце принцессы слегка дрогнуло. Неужели имя принцессы Луны все еще так пугало их подданных? А может, это была какая-то семья, которая живет в самой глуши леса и вне зоны доступа. Они даже не казались удивленными, что Принцесса Ночи внешне похожа на Найтмер Мун.

— Не бойтесь, мои маленькие пони, — ласково сказала принцесса. — Всем жеребятам Эквестрии тут сегодня рады...

Желая успокоить их, она позволила своей маскировке Найтмер Мун исчезнуть и открыла облик принцессы Селестии.

Реакция пары была совершенно неожиданной. Они вздрогнули и прижались еще ниже к земле.

— Селестия, простите нас! — завыл женский голос. — Мы не знали, что это Вы...

— Принцесса, пожалуйста, — вторил жеребец. — Мы целиком отдаёмся в копыта Вашей милости! Мы с радостью пожертвуем нашими жизнями, только пощадите нашу дочь...

У принцессы в шоке отвисла челюсть:

— О чем это вы? Что вы обо мне думаете? Покажите мне свои лица, мои маленькие пони!

Пара поколебалась. Затем дрожащими копытами они сняли бумажные маски и откинули темные капюшоны.

Перед ней преклонили колени, съежившись от страха, словно ожидая, что в любой момент их испепелят... самец и самка перевертыша.

Рот принцессы на мгновение дрогнул.

— О... Боже....

Глава 20

Рейнбоу Дэш начинала немного раздражаться. Нет, не из-за своей пары... он был довольно крутым... и не из-за вечеринки.

Просто некоторые гости ее раздражали.

Она и Тандерлейн сделали несколько кругов вокруг вечеринки, идя туда, куда скука приведет (Среди пегасов нетерпение и, простите за каламбур, ветреность не были исключительной чертой Рейнбоу Дэш.). То они пытались (безуспешно) потанцевать в бальном зале, то перекусить в буфете, но повсюду были надменные и громко жаловавшиеся на всё снобы. Они обзывали еду "пищей для простаков", жаловались, что музыка была "ужасной" и что она была настолько громкой, что её слышно в тронном зале. Конечно, слышно! Тронный зал был частью вечеринки! Как пони танцевать, если они не слышат музыку?

Снобы пренебрежительно относились к пони Понивилля и обзывали их "деревенщиной", когда думали, что те не слышат, а иногда и когда знали. Если кто-либо из жителей Понивилля пытался пересечь невидимую линию, разделяющую две комнаты, он получал холодный прием и более холодные взгляды, пока он, наконец, не возвращался обратно на сторону "простонародья". Только Пинки и Поки казались невосприимчивыми к этим взглядам. И тонкие намеки. И громкие предложения. Они были слишком заняты, устраивая хаос в буфете в стиле Пинки Пай, чтобы им было до этого дело. Но блин, какими же эти дворяне были ГРУБЫМИ.

Последней каплей стало то, что когда они с Тандерлейном вышли к парадным воротам, то увидели, что несколько расфуфыренных пони бегут к своим экипажам и в раздражении уезжают. Они даже останавливали некоторых приходящих и убеждали их не заходить. Ну и что, что Рейнбоу Дэш не любила вычурные тряпки, а на высший класс и королевичей ей было вообще плевать. Она не понимала, что происходит, но ей и не нужно было понимать, чтобы знать, что ей это не нравится.

Рейнбоу Дэш смотрела с парапета на передний двор и скрипела зубами. Тандерлейн начал тревожиться. Настроение его пары быстро ухудшалось, и, похоже, оно тем быстрее падало, чем дольше они находились рядом с аристократишками.

— Ты чего, Дэш? — осторожно спросил он. — Что-то ты сильно завелась. В чем дело?

Он посмотрел на суетливых аристократов и немного усмехнулся.

— Только не говори мне, что тебя выбила из колеи эта ватага...

— Да, выбила! — сердито ответила Дэш. — Я просто не могу понять почему. Ты же меня знаешь, обычно я такая: "Коль не нравится вечеринка, смотри на дверь одним местом не напорись". Я не могу объяснить, почему эта кучка снобов...

Она попыталась выразить свои чувства словами, но тут увидела Флаттершай и Карамель, направляющихся к одной из арендованных карет на кольцевой развязке.

— Что? Флаттершай уходит? Полетели, что-то не так, — она вспорхнула с парапета, Тандерлейн — за ней.

Дэш приземлилась прямо перед застенчивой пегаской и ее парой.

— Йоу, Флатти, что происходит? Почему ты уходишь?

Флаттершай пискнула.

— О! Ммм... да... без причины, — пробормотала она. Она не смотрела в глаза Рейнбоу Дэш.

— Я просто, эм, очень устала… — тут она сильно и явно притворно зевнула. — И я просто.... решила вернуться домой и поспать.

Рейнбоу Дэш скептически посмотрела на неё.

— Флатти, лгунья из тебя никакая. Что-то явно не так. Что именно?

Флаттершай лишь плотнее съежилась.

— Н-ничего! Правда. Ка-Карамель как раз собрался отвезти меня домой....

Она взглянула на Карамель, который переминался с ноги на ногу. Бровь Дэш приподнялась. Она подняла копыто и указала на них обоих.

Двум застенчивым пони потребовалось мгновение, чтобы понять вопрос. Глаза Флаттершай округлились, как и у Карамель. Они оба отчаянно и отрицательно замахали копытами.

— О нет… — пробормотал Карамель.

— О нет, нет, — добавила Флаттершай. — Карамель просто отвезет меня ко мне домой...

Она хлопнула копытами по лицу — её щеки начали краснеть.

— Нет-нет-нет, это тоже звучит неправильно! Я имею ввиду... мы просто...

Карамель сглотнул и тоже покраснел.

— Я просто провожу ее до дома...

— До двери...

— До ее двери...

— А потом он пойдет к себе домой...

— ...она ​​останется там, а я уйду — С ПОРОГА!

Рейнбоу Дэш изо всех сил пыталась не рассмеяться, пока эта парочка с каждым предложением рыла себе яму. Даже Тандерлейн старался не хихикать. Дэш наконец сжалилась над ними и остановила их до того, как они докопались до Китая.

— Да поняла я, он просто проводит тебя до дома, — сказала она. — Блин, надо было назвать тебя Фластершай^[1].

Флаттершай пискнула, а Карамель что-то пробормотал себе под нос.

— Но серьезно. Почему ты уезжаешь? Вечеринка же только началась!

Флаттершай просто отвернулась. Карамель наконец осмелел.

— Это, того.. я уверен, что у принцессы добрые намерения, но... но что-то мы время проводим не очень приятно.

— Ась? Что принцесса сделала не так?

— Да нет, не принцесса, — возразила Флаттершай. — Просто.... некоторые из гостей...

— Дворяне, — пояснил Карамель. — Каждый раз, когда мы с ними сталкивались, это было…

Он скривился.

— Некоторые из них говорили о нас очень неприятные вещи, — сказал он, нахмурившись.

— На самом деле, обо всех понивилльцах. О всех наших друзьях...

— О нас, — фыркнул Карамель. — Противные резкие замечания...

Тандерлейн фыркнул.

— Да, настоящие очаровашки, — сказал он. — Суют головы себе в крупы, просто потому что им нравится запах… собственных петуний, — неубедительно закончил он под сердитым взглядом Рейнбоу Дэш.

— Я лучше пойду домой, Рейнбоу Дэш, — сказала Флаттершай. — Я... я не хочу быть на вечеринке с пони, которым я не нравлюсь. — И она начала плакать.

— Что? Ты позволишь каким-то там соплякам напыщенным прогнать тебя? — воскликнула Рейнбоу Дэш. — А как же все добрые пони, которым ты нравишься?

Она разочарованно закатила глаза.

— Чесслово, Флаттершай, ты ПРЯМО как в старшей школе!

Флаттершай внезапно повернулась к ней лицом.

— Да! Прямо как в старшей школе! — сказала она несчастно. — Разве ты не помнишь, каково нам приходилось?

Наконец-то до Рейнбоу Дэш дошло.

Она не поняла всего, но важные части — да. Она вспомнила свои школьные годы. Давление со стороны сверстников, кланы, дурацкие мелкие игры, сплетни и предательства, резкие замечания в коридорах, то, как избегали Флаттершай, а затем избегали Дэш за то, что та защищала подругу... Она осела с задумчивым взглядом на ее лице.

— Ха. Ты права. Так и есть.

Флаттершай вытирала глаза платком Карамель.

— Ась?

Рейнбоу Дэш посмотрела на нее.

— Наконец-то я поняла, — сказала она. — Все это — вся эта фигня — она обвела копытом замок, моднявые экипажи, снобов, болтающих пони, — прямо как в старшей школе. Флаттершай, мы не можем уйти, не сейчас!

— Почему? — надула губы Флаттершай.

— Ты что, не понимаешь? — Рейнбоу Дэш встала. — Короче, принцесса Луна похожа на кобылу, которая очень милая, классная и всё такое, но она никогда не пользовалась особой популярностью, и она отсутствовала много лет из-за того, что немного психанула. А теперь она вернулась, и она просто хочет быть популярной и снова иметь друзей, так? Типа, она просто ОБЯЗАНА завоевать благосклонность "крутых детишек", не то до самого выпуска будет страдать. Так что она устраивает огромную вечеринку для всех… — она ​​нежно ткнула Флаттершай. — Узнаешь?

Глаза Флаттершай загорелись. Она вспомнила, как они с Рейнбоу Дэш предприняли последнюю отчаянную попытку завоевать расположение одноклассников и войти в круг популярных. Как они планировали, чертили схемы, закупали груды праздничных принадлежностей и рассылали приглашения. И в день вечеринки им все испортила...

— Джинджер Снэпс, — почти прошипела Флаттершай. Приперлась самая злая гадина в школе. Флаттершай ничего не оставалось, кроме как пригласить ее и ее квартет подхалимок. В соответствии со злыми законами, которыми руководствовалась школьная политика, этот мерзкий маленький квинтет состоял из самых популярных кобылок в школе. Бедная Флаттершай так и не поняла, почему. (1) Менее чем за тридцать минут, всего лишь парочкой злобных сплетен и язвительных замечаний Джинджер и ее дружки превратили вечеринку Флаттершай и Рейнбоу Дэш в полную катастрофу. Потом она ушла, утащив за собой почти всех пони, оставив Флаттершай и Р.Д. стоять среди того, что осталось...

Это был самый тяжелый день в их жизни. Благодаря той единственной катастрофе они остались настолько далеко от "толпы", что оказались практически за пределами школьного здания. Флаттершай провела остаток школьной карьеры практически исчезнув в собственной тени. Рейнбоу Дэш справлялась немного лучше, пытаясь притвориться, что ей плевать. Но с другой стороны, она ведь бросила учебу, так?

Ей стало почти страшно, когда воспоминания вернули ей чувства.

— Совершенно верно, — сказала Рейнбоу Дэш, возвращая ее в настоящее. — А принцесса Луна совсем одна на вечеринке, ПОЛНОЙ Джинджер Снэпсов. Если мы ее бросим, они сожрут ее заживо... И тогда она испортит отношения с богатыми и крутыми пони, — она вскинула копыта вверх, — причем навсегда!

Теперь, когда у нее появились критерии, всё это имело гораздо больше смысла.

Флаттершай поднесла копыто ко рту.

— О Боже, — сказала она. — Что же мы можем сделать?

— Пока не знаю, — неуверенно ответила Рейнбоу Дэш. — Но я знаю, что мы хотя бы можем быть рядом. Мы должны что-нибудь придумать. — Она потерла подбородок. — Хорошо, давай представим, что это Джинджер Снэпс пытается испортить вечеринку принцессы. Что будем делать?

— Эм, по глупости пригласим её, посмотрим, как она убеждает наших парней, что ты лесбиянка, а я переспала со всей хуфбольной командой, устроим махач, который разрушит дом, разожжем электрический огонь, пролив миску пунша в стереосистему, а затем будем сидеть и смотреть, как все пони уходят с ней и ее друзьями, а наша жизнь рушится вокруг нас? — несчастно спросила Флаттершай.

Рейнбоу Дэш невозмутимо стояла, глядя вдаль.

— Нет, Флаттершай, — сказала она саркастически монотонно. — Не надо повторять такое… теперь, когда мы умные, изощренные, взрослые кобылы.

— ...Так ли это?

Тандерлейн наклонился к Карамель.

— Я и понятия не имел, что старшая школа такая... беспощадная, — сказал он.

— Где тебе? — горьковато ответил Карамель. — Ты себе спокойненько в хуфбол играл. Вид с верха птичьей клетки сильно отличается от вида снизу.

— Тяжелые времена в старшей школе для земных пони?

— Я маленький, слабый, и у меня есть похожая на меня сестра с такой же кьютимаркой, — ответил Карамель. — Благодаря сплетням в старшей школе все думали, что я гей или трансвестит.

Тандерлейн поморщился.

— Серьезно?

— В старших классах мне дали прозвище "Конфетный Зад".

— Ай.

— Меня так часто совали в унитаз, что у меня чуть жабры не выросли.

— Послушай, я не знаю, — продолжила Рейнбоу Дэш. — Нам нужен кто-то, кто в этом разбирается.

— Ф фем? — спросила Пинки Пай с полным ртом шоколадно-карамельного яблока.

— Да все эти снобы... ГЫАХ! — Рейнбоу Дэш вскрикнула и вскочила. Она развернулась в воздухе и со злобным взглядом приземлилась лицом к лицу с розовой пони. — ....ненавижу, когда ты так делаешь, Пинки Пай.

— Что делаю?

Оба жеребца вздрогнули.

— Откуда она взялась? — потребовал ответа Тандерлейн.

Пинки Пай улыбнулась ему сверкающей улыбкой, хотя её лицо было покрыто арахисом и шоколадом.

— Из очереди в буфет, глупый, — ответила она.

Тандерлейн нахмурился:

— Но...

— Забудь, Тандерлейн, — вздохнула Рейнбоу Дэш. — Пинки, нам нужна твоя помощь.

— Почему? Что случилось?

— Ну, сначала позволь кое-что спросить, — сказала Рейнбоу Дэш. — Ты самая главная в Эквестрии пони по вечеринкам, верно? Лучшие вечеринки в мире?

— Агасики, — согласилась Пинки, начисто облизывая лицо.

— Отлично... так как же поступить с кем-то, кто пытается сорвать вечеринку?

Пинки явно возмутилась.

— Что?? Кто-то пытается сорвать вечеринку Луны?

В ответ Рейнбоу Дэш обвела копытом представителей высшего общества в их роскошных костюмах, которые заходили и выходили.

— Большинство из этих ребят, — объяснила она. — Судя по тому, что я видела, все эти высокомерные типы приходят осмотреться, наговорить гадости, а затем устроить грандиозный театр при уходе…

— Ооооо, мне это знакоооооомо, — протянула Пинки, понимающе нахмурившись. — Они как те подлые маленькие кобылки, которые пришли на кьютсеньеру Никс. Они не хотели веселиться, они просто хотели не дать повеселиться Никс.

Она еще больше нахмурилась, потирая подбородок.

— И эти пони такие же. Они хотят прийти сюда и повысокомерничать, и испортить настроение Луне — а потом они вернутся домой и расскажут всем, какую ужааааасную вечеринку устроила принцесса Луна, чтобы ей стало еще хуже...

— Значит, ты понимаешь? — спросила Флаттершай, моргая. Пинки Пай так много времени витала со своим мозгом в открытом космосе, что всегда было сюрпризом, когда она что-то понимала.

— Они есть почти на каждой вечеринке, Флаттершай, — снисходительно ответила Пинки. — Я не была бы лучшей пони для вечеринок, если бы не научилась с этим справляться.

— Значит, у тебя есть идеи, как это порешать? — с надеждой спросила Рейнбоу Дэш.

— Уже порешала, — весело ответила Пинки.

— ....Стоп, что?

---

ПРИМЕРНО ЗА ПЯТЬ МИНУТ ДО ЭТОГО....

— Ты уверена, Пинки Пай?

— Абсолютно-точно! Эти приглашения очень важны для организации Вашей супер-пупер-вечеринки. Ты все записал, Спайки?

— Да-да, записал. "Вы сердечно приглашены на... бла-бла-бла, Ночь Кошмаров, пожалуйста, приходите не раньше какого-то там часа, подпись, принцесса Луна".

— Вы их подписали, принцесса?

— Воистину.

— Так, Спайки, запомни, когда ты появишься в прошлой неделе, отправь эти приглашения как можно скорее. Давай, Твайлайт, дерзай!

— Принцесса… Вы точно не против, что я использую заклинание Старсвирла Бородатого?

Принцесса закусила губу.

— Я... верю, что сие не приведет к худшему, Твайлайт Спаркл.

— Хорошо, принцесса у нас Вы. Соберись, Спайк... и помни, у тебя есть тридцать секунд...

---

— Ты отправила дополнительные приглашения в прошлое?

Пинки затащила Флаттершай и Рейнбоу Дэш обратно в замок. Теперь они стояли в арке между бальным залом и тронным залом.

— Агасики, — ответила тусовщица. — Я же не могла отправить их СЕЙЧАС, Дэши. Так что мне пришлось выследить Спайка и Твайлайт, чтобы я могла отправить их в ТОГДА.

— Я думала, это заклинание только на один раз, — сказала Флаттершай.

— Да, но на Спайке-то оно не было задействовано, — объяснила Пинки. — Так что всё нормуль. Он вернулся во времени, отправил отрыжечкой письма, и вернулся.

— Но зачем ты это сделала? — потребовала ответа Рейнбоу Дэш.

— Разве это не очевидно? Я всё предвидела!

Пинки Пай обняла Дэш за шею и притянула к себе. Она указала на обе стороны раздвоенной стороны. Отсюда было видно трон Луны. Остальные Носители и их пары кружили вокруг трона Луны, как стая бабочек вокруг цветущей ночью розы... они болтали и нервно ерзали, явно подчеркивая то, как две группы делали все, лишь бы избежать друг друга. Луна тоже выглядела немного расстроенной.

...И, может, Дэш показалось, но она бросала очень много страстных взглядов на более праздничную часть комнаты.

— На вечеринках так всегда бывает, — продолжила Пинки Пай. — Пони, которые просто не хотят смешиваться. Эти сноблики-шмоблики, которые здесь… — она показала, — не хотят связываться с пони Понивилля, которые вон там. А пони Понивилля, которые там, — она снова показала, — боятся связываться со снобликами-шмобликами, которые здесь.

И Пинки закатила глаза.

— А приглашения чем тут могут помочь? — недоуменно спросила Рейнбоу Дэш.

— Легко. Нужно пригласить кучу пони, с которыми все хотят быть увиденными.

— Встречайте — сэр Фэнси Пэнтс и его жена, Флёр де Лис!

На вершине парадной лестницы, ведущей в тронный зал, появилась грозная пара. Фэнси Пэнтс был одет в костюм арлекина, но ему все равно удавалось выглядеть шикарно, а его прекрасная жена была в бело-розовом ансамбле маски и платья, который лишь намекал на тему шута, но это можно было простить, поскольку она была совершенно очевидно беременна под своим платьицем, да и ее сияние более чем компенсировало любые недостатки в костюме.

— Встречайте — мисс Сапфир Шорс!

Явилась пышная музыкантка. Она была то ли инкрустированным драгоценными камнями павлином, то ли лампой Тиффани, скрещенной с диско-шаром. Короче, было трудно сказать. Но на ней было много блесток. Она поражала всех, кто смотрел на нее, во всех смыслах этого слова.

— Встречайте — мисс Фото Финиш!

Флаттершай пискнула и попыталась спрятаться за Карамель и Тандерлейна. Грозная фотограф была... в своем обычном костюме. Ну, а что еще ей подойдет лучше?

— Встречайте — мистер Зигги Стардаст!

Знаменитая зигзагообразная грива рокера была блестяще начесана, а на одной стороне лица был грим в виде белой молнии. Он был одет в серебристо-белое боди с огромным остроконечным воротником и украшен золотыми ювелирными изделиями, как само воплощение классического глэм-рока.

— Встречайте — мистер Хойти Тойти!

Модный критик с глазом-алмазом и острым, как бритва, языком решил нарядиться королевским придворным прошлых веков. Огромный напудренный парик и бесконечные горы оборок, лент и кружев — Рейнбоу Дэш подумала, что он был на фабрике кринолина^[2], когда там произошел взрыв.

— Встречайте — мистер Тек Джобс и мистер Лоджик Гейтс!

Вошли два тощих жеребца в очках, которые буквально кричали "задрот". Один был в костюме (Рейнбоу Дэш понадобилась минута, чтобы понять) мистера Спорка из сериала "Космическое путешествие". А другой был в костюме Мистического Рыцаря из "Звездных сражений". Они возились с калькуляторами и, судя по яйцеголовским словам, обсуждали что-то задротское.

Один за другим новые гости спускались к трону, отдавали дань уважения принцессе, осыпали ее и ее свиту крылатых кобыл похвалами и благодарили за приглашения. Дэш хихикнула, когда увидела выражения лиц снобливой элиты. Новоприбывшие бродили и весело болтали со всеми, а снобы с недетской силой хотели с ними пообщаться, но большинство новоприбывших было окружено поклонниками-"крестьянами"...

Злорадство Рейнбоу Дэш было изящным.

Пинки, Флаттершай и Дэш подошли к трону принцессы Луны и присоединились к остальным.

— Пинки Пай, я не часто так говорю, но ты гений! — сказала Дэш, трепля розовую по волосам между палампончиков.

— Это точно, — согласилась Твалайт, присоединяясь к ним. — До изгнания Луны ведь не существовало таких вещей, как знаменитости, предприниматели и филантропы.

— Клянусь хвостом, — сказала Луна с удивительно нежной забавой в голосе. — Сие была очень печальная оплошность с моей стороны. В мои дни ты принадлежал либо к королевской крови, либо к простой. Не было тех, кто достиг величия благодаря славе, богатству или добродетели, да и шансов у них не было. Не было тех, кто преодолел разрыв между большим и малым.

Она помолчала и удовлетворенно вздохнула.

— Сие... намного лучше.

— Да, теперь наглецы, которые создавали для Вас проблемы, скорее задохнутся, чем признают, шо пропустили Вашу вечеринку, — усмехнулась Эпплджек. Где-то вспыхнула вспышка. Фото Финиш взялась за свою гнусную работенку.

— Двойной бонус: они окажутся с вами на одной обложке, даже если им того не хочется, — добавила фермерша.

Флаттершай внезапно топнула копытом.

— Эх! — разочарованно воскликнула она.

Дэш и остальные посмотрели на нее.

— Что? — спросила Рэйнбоу Дэш.

— О, Дэш, вот бы мы тогда придумали нечто подобное, чтобы сквитаться с Джинджер Снэпс за нашу вечеринку после выпускного вечера!

Ночная Принцесса засмеялась — это был хриплый, живой звук.

— Ах, несмотря на все усилия моих верных помощников, сия Ночь Кошмаров все-таки пройдет на ура! — тут ее улыбка слегка померкла. Она огляделась. — Увы, не хватает только детей. Я намедни почти никого из них не видела. Замок большой, но куда они подевались?

— Насчет этого, принцесса... — начала было Твайлайт, подняв копыто.

— Посторонись!

Дверной пони вскрикнул и нырнул в сторону. Через двери по широкой лестнице хлынула небольшая армия костюмированных жеребят, словно за ними кто-то гнался. Они рассыпались по залу и принялись прятаться за шторами, гобеленами, перебегать в другую половину зала, чтобы спрятаться среди динамиков ди-джея. Целый ряд в маневре, который Рейнбоу Дэш готова была похвалить за своевременность и координацию, упал на животы и скользнул по полу и исчез под буфетными столами.

Одна горстка не очень согласованно споткнулась друг о друга и приземлилась кучей у подножия трона. Из путаницы конечностей высунулась знакомая красногривая земная пони.

— О, э, здрасьте, принцесса… хехехех… — сказала Эпплблум, возвращая маску "глаз робота" на место.

Мгновение спустя в зал ворвались Помп и Сёркумстенс, фыркая и дымя из ушей. Они были пыльные, грязные, растрепанные и покрытые паутиной, и по какой-то причине у пегаса были приклеены ко всем четырем копытам мраморные плиты. Они кипели и сверлили зал в поисках своих жертв.

Помп и Сёркумстенс были все себя. Они только что потратили последние тридцать минут, пытаясь поймать жеребят и отправить их обратно в детскую. Однако жеребята были не копытом деланы и оказались скользкими, как тюлени, обмазанные маслом. Они отправили двух мажордомов в веселую погоню по замку, и к этому моменту два разъяренных дворецких с радостью подумывали переместить детскую в пока еще не используемую темницу замка.

Ди-джей, почувствовав надвигающуюся бурю, выключила музыку. Вечеринка внезапно затихла — теперь все взоры были обращены на измученных братьев, все еще стоявших наверху лестницы. В тишине поднялась принцесса Луна.

— Добро пожаловать, дети! — радостно сказала она. — Мы с нетерпением ожидали вашего прихода.

— Правда? — удивленно выпалил Траффл. За этим быстро последовало кряхтение, когда другой пони толкнул его локтем.

Братья-мажордомы с ужасом смотрели, как их последние тщетные попытки спасти принцессу от грубой общности рассыпались в прах.

— Но... но... Ваше Величество!

— Помп, Сёркумстенс, — упрекнула Луна. — Я же вам сказала, что они приглашены. Почему их не привели сюда раньше? Мы ждали их несколько часов.

В тишине вступили в игру тренировки Свити Белль под руководством Рэрити.

— О нет, — пискнула она, приложив копыто по лбу. — Мы модно опоздали!

Эта фраза не могла быть более непреднамеренно идеальной. Ее заявление было встречено хрипловатым смехом, который раздался среди старших придворных и прокатился по комнате, нарастая с каждой секундой, пока и стражники, и слуги, и благородия, и продавцы, и знаменитости, и простые пони взревели от смеха.

Когда ее наконец снова слушали, Луна заговорила.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказала она покрасневшей единорожке. — Добро пожаловать на мою вечеринку.

Из-под фуршета высунулись головы.

— Так значит, всё хорошо?

— Круто!

Помп и Сёркумстенс просто стояли неподвижно, а их глаза дергались. С огромным усилием они разгладили гривы и поправили костюмы.

— Хорошо, Ваше Высочество...

— Зовите нас, если мы Вам понадобимся.

— Просим нас извинить…

С большой сдержанностью и достоинством они повернулись и ушли, причем брат-пегас шел, хлопая плитками на ногах на каждом шагу, как кошка с прилипшим к лапам скотчем.

Луна вздохнула, наблюдая за их уходом. Это было почти героически, в некотором роде трагично.

— Что ж, коль музыку не слышно, то и танцам подавно не бывать, — подумала она вслух. И взмахнула рогом — сверкающее облако тумана омыло стену, отделяющую тронный зал от бального зала. Когда оно исчезло, стены уже не было.

Обе толпы удивленно ахнули, когда стена, разделявшая их, исчезла.

— Ну вот, — сказала принцесса. — Теперь мы хорошо слышим музыку.

Подумав, принцесса наложила звукоизоляционные заклинания на стекло позади нее. Еще одно заклинание, и люстры погасли — а затем комната оказалась залита разноцветными огнями.

Луна расправила крылья, взмыла ввысь и зависла в центре своего только что увеличенного бального зала.

— ГРАЖДАНЕ ПОНИВИЛЯ! — прогремела она. Рейнбоу Дэш и Тандерлейна отбросило силой ее голоса — Дэш врезалась в передние конечности Тандерлейна.

— ДВОРЯНЕ КАНТЕРЛОТА! — люстры задрожали, но выдержали.

— ДАВАЙТЕ ЖЕ ВЕСЕЛИТЬСЯ!!

С пульта ди-джея раздался возглас, и снова заиграла музыка — на этот раз на полной громкости.

— ПОНЕСЛАСЬ! — воскликнула Рейнбоу Дэш, схватила Тандерлейна за передние ноги и взлетела к потолку. Повсюду понивилльские пегасы — и один или два пегаса из высшего общества, более безрассудные, чем остальные — поднялись в воздух и присоединились к танцам.

Где-то в темноте застонала пара мажордомов.

---

1) Рейнбоу Дэш оказалась достаточно мудра, чтобы просветить ее... немного при этом разрушив невинность Флаттершай. Или ее мнение о половине жеребцов в школе.

Глава 21

"Найтмер Мун" бродила по коридорам замка, когда услышала... кхм... "восклицание" принцессы. Она ловко поймала маленькую статуэтку, чтобы та не упала на пол, и вернула ее на место.

— Ах, наконец-то, — усмехнулась она. — Празднества идут как надо.

Она знала свою сестру. Луна большую часть года вынашивала планы и схемы относительно того, как пройдет это маленькое празднование... и каковы будут результаты.

Селестия отдала бы всё, чтобы быть в бальном зале в тот самый момент, лишь бы увидеть выражение лиц всех пони, когда перед ними представили тысячи лет элитарной культуры. Но именно в тот момент ей нужно было разобраться с более серьезными проблемами.

А именно — с двумя встревоженными родителями-перевертышами, которые почти что плелись за ней хвостом, пока продолжались поиски их дочери. Эта Ночь Кошмаров оказалась полна сюрпризов, и на этот раз не все из них были созданы самой принцессой. И, если честно, это было довольно освежающее чувство.

Первой ее реакцией, когда два перевертыша настигли... или, скорее, взмолились... в самом сердце Лунного дворца, была тревога и гнев. Затем замешательство, за которым последовало подозрение, затем скупое, осторожное доверие, поскольку их искренние мольбы о помощи и милосердии одолели ее мягкий характер. Заклинание правды показали их честность. Они действительно были двумя напуганными родителями, которые разыскивали пропавшего ребенка. После частного допроса в боковой комнате она приняла решение.

Вместо того, чтобы заковать их в цепи, как те боялись, и как того потребовала бы большая часть королевской семьи Кантерлота, Селестия пообещала предоставить им убежище и начала помогать им в поисках лично. Она приняла меры предосторожности, предупредив несколько ночных и дневных стражей, которым можно было доверить этот маленький секрет, и попросила их помочь в поисках... (и заставила одного или двух из них пойти вместе с ней, чтобы те на всякий случай тайно прикрывали её королевский круп. Она была сострадательной, но не глупой.)

У аристократии Кантерлота наверняка случился бы приступ, если бы она узнала, что Селестия решила сделать. Хотя нет, приступ случился бы после панического бегства. В нынешнем виде ей пришлось сделать несколько заходов на пути к сестре, чтобы избежать любого пони, который, по ее мнению, мог задать слишком много вопросов. Разоблачение Базза и Трилл (так их звали) в этот момент могло вызвать панику, что ей было совсем не нужно.

Они снова облачились в свои костюмы. Принцесса — в ее иллюзию Найтмер Мун, двое перевертышей — в свои мантии и дешевые пластиковые маски. И так они направились в королевский бальный зал. Селестии пришлось воспротивиться искушению треснуть себя по лбу. Все это время и расходы на создание, продвижение и распространение фонарей против перевертышей, а два перевертыша (три, напомнила она себе) обманули их концепцией костюма.

По крайней мере, они не могли напасть массово. Тогда бы не обошлось без множества битов на мантии с капюшонами и картонные маски.

...Селестия сделала ментальную заметку сказать стражникам в будущем более внимательно проверять под капюшонами и масками.

Пока они окольными путями направлялись в бальный зал, ее смущение обстоятельствами сменилось любопытством, а затем растущим интересом, когда она начала расспрашивать своих двух просителей убежища. (1) Количество дезинформации, распространяемой о перевертышах, оказалось поразительным.

— Значит, вы не живете в гигантских ульях?

— Нет, конечно, нет, — ответил Базз. И замялся. — Н-ну, полагаю, мы могли бы, если бы захотели, но....

— Вообще-то нет, Ваше Высочество, — перебила Трилл своего заикающегося мужа. — Мы живем семьями, как и пони. Иначе ничего бы не вышло.

— Почему нет? — спросила принцесса.

— Потому что мы питаемся любовью, Ваше Величество, — объяснила Трилл. — Любовью, счастьем, любой энергией, которую пони испускают из положительных эмоций. И нужно нам очень много. Требуется по крайней мере два или три пони, чтобы утолить голод одного перевертыша и при этом не попасться. Мы... — тут она опустила глаза, — ну, мы хищники. Собрать много хищников в одном месте — вот рецепт от голода. Мы должны жить рассредоточенно, наши семьи разбросаны среди других рас, чтобы не переохотиться.

— А как же королева Кризалис и ее армия?

Базз фыркнул.

— Кризалис никакая не королева. Всего лишь дура-подстрекательница, которой сторонятся другие перевертыши, а ее "армия" — всего лишь недовольный молодняк, который купился на ее обещания сытной жизни, если они помогут ей завоевать Эквестрию.

— А я-то думала, что она королева, как в муравейнике или в улье, — размышляла вслух принцесса. — И что солдаты — ее потомство.

Оба перевертыша ошеломленно остановились. Базз зажмурился и начал тереть глаза копытом, а глаза его жены скосились.

— Что, прям все?? — спросила Трилл, съежившись всем телом. — О нет, Ваше Высочество, — сказала она со слабым смешком. — Ни за что. Я сама родила только ОДИН РАЗ.... и даже думать о... о, звезды...

— Я никак не могу развидеть... эту термита-Кризалис, — простонал Базз. — раздутую до размеров вагона, а из неё вылезают маленькие перевертыши, как леденцы из дозатора... — Он ударил себя по лбу копытом. — Не могу... выбросить изображение... из головы...

Оба перевертыша начали отплевываться. Их похитительница сама вздрогнула.

— Значит, "нет", — сказала она. И решила сменить тему. — Так почему же вас не заинтересовало ее предложение завоевания?

Трилл покачала головой.

— Потому что оно было безрассудным, — ответила она. — Мы живем любовью. Сколько любви осталось бы в завоеванном королевстве, наполненном ненавистью? Ненавистью к нам? Любая любовь, которую они выжимали бы из пони, быстро исчезла бы. Да и нектар было бы трудно приготовить. Ее план разрушил бы Ваше королевство, разрушил бы землю и мы все равно остались бы голодными. Это все равно, что срубить яблоню, чтобы получить яблоки.

— Нектар?

— Так перевертыши оставляют еду на потом, — объяснил Базз. — Это как... — Он поискал сравнение. — Как яблоня. Подобно тому, как дерево использует солнечный свет, чтобы придать сладость яблоку, мы используем любовь, чтобы создать нектар перевертыша.

— А, — кивнула принцесса. — Формула сахара — воздух, вода и солнечный свет...

— А формула нектара перевертышей — сахар, вода и любовь, — закончила Трилл. Она остановилась. — После вторжения Кризалис дела шли... не очень. Раньше мы жили в Персиковой роще и нас окружали счастливые, любящие, общительные пони. А еще много-много сладких персиков.

Она облизнула губы при воспоминании и из-под маски послышались чмокающие звуки.

Принцесса почти услышала, как ее лицо сжалось.

— Но после "Безумия Кризалис" нам пришлось покинуть город, чтобы нас не разоблачили. Мы сбежали в Вечносвободный лес и построили там дом. Нам приходилось питаться любовью и привязанностью местных лесных существ. Нам постоянно нужно трудиться, чтобы собрать её, но нам никогда... никогда не бывает достаточно.

В ее голосе отчетливо слышалась боль материнского сердца.

Принцесса краем глаза посмотрела на них. Впервые она заметила, насколько тощими были эти двое под мантией. Нет, мысленно поправила она себя, не то чтобы кто-то из захватчиков был пухлым. Но эти двое были реально тощими. Крошечная боль в ее сердце возросла.

— Вы не преувеличивали, да? — сочувственно спросила она.

— Мы можем есть обычную пищу, — сказал Базз. — Но без положительной эмоциональной энергии мы не сможем ее переварить.

— Мы не можем жить без любви, — добавила Трилл.

— А кто может? — философски заметила диарх Эквестрии.

Некоторое время они шли в тишине и обошли очередную комнату, чтобы избежать стайки аристократов-пони, ссорящихся друг с другом из-за непонятно чего.

— А вы не можете жить любовью друг друга? — в конце концов спросила она.

— Если бы между нами любви не было, мы бы не продержались так долго, — ответил Базз. — Но, питаясь собственной любовью, ты всегда получаешь от нее немного меньше, чем вкладываешь в нее. Она наполняет сердце, но не живот.

Он покачал головой.

Принцесса кивнула.

(- Это как если бы корова стала пить собственное молоко, чтобы предотвратить голод.)

— Иногда мы ходим в город, чтобы пополнить запасы, — призналась Трилл. — Или, по крайней мере, как можно ближе к городу, эти клятые фонари же… эм. Извините, Ваше Высочество.

— Без обид, — пробормотала их похитительница.

— Так мы и узнали о фестивале, — объяснил Базз. — Мы говорили о попытке проникнуть в город Это было так заманчиво — столько счастья и любви в воздухе, да еще и бесплатные конфеты! — Его тон был почти задумчивым. — Но мы решили, что риск слишком велик. Слишком много пони, слишком много стражников...

— Слишком много принцесс... — сухо буркнула Трилл.

— Наша дочь умоляла пойти, говорила о том, сколько еды мы сможем раздобыть. Нам было так больно говорить ей "нет". Это было слишком рискованно. Но она ускользнула, когда мы отправились за едой… — она беспомощно пожала плечами. — И вот мы здесь.

— Не волнуйтесь, мои маленькие... э-э... не волнуйтесь. Мы скоро найдем вашу дочь. Но сначала нам нужно поговорить с моей сестрой о вашей, эм, ситуации.

Она увидела, как оба съежились от страха.

— Не бойтесь, — успокоила она их. — Вы под моей защитой.

Они подошли к паре широких двойных дверей, ведущих в тронный зал — даже сквозь толстые доски слышались приглушенные звуки торжества. Стражники принцессы выступили вперед и объявили себя своим коллегам, охраняющим дверь.

— И сестры моей не бойтесь. Несмотря на страхи других, она всегда является воплощением царственного сострадания и доброты.

Богато украшенные двери распахнулись. Разноцветные огни заиграли на их лицах, когда их окатила оглушительная музыка и целая волна ваб-ваб-ваб. Принцесса, ее охранники и их дешево замаскированные пленники уставились на зрелище внутри.

— Хотя не всегда воплощением царственного достоинства, — промямлила замаскированная под Найтмер соправительница.

Первое, что бросилось в глаза, — тронный зал стал значительно больше. Разделительная стена между этой комнатой и бальным залом (быстрый взмах рога подтвердил это) была преобразована в высокую поддерживающую арку, объединяющую два пространства и позволяющую участникам вечеринки смешиваться. Изящное освещение и элегантные хрустальные люстры были преобразованы в, возможно, самое изысканное световое шоу в стиле рейв из всех существующих, а свет моргал в такт под руководством ди-джея. Пони заполонили пол, они веселились, ели, смеялись и танцевали до упаду. Трудно было решить, что было более тревожным: расфуфыренные дворяне, бежавшие к выходу (хотя некоторые задерживались, чтобы потаращиться в ужасе и восхищении), или те, кто пытался оттянуться вместе с остальными. (2)

Посреди всего хаоса находилась вторая половина Диархии...

Принцесса поморщилась.

— О нет, — услышали Базз и Трилл ее бормотание. — Сестра, ты же обещала, что не будешь танцевать...

На полу вовсю плясала Принцесса Ночи. Ничего не поделаешь — ее танцевальные движения были настолько судорожными и аритмичными, что смогли бы привлечь внимание, даже если бы комната была полна глухих и слепых. Она дергалась, пиналась, извивалась и вертелась в центре пола так, что Селестия при других обстоятельствах послала бы за доктором и противосудорожными препаратами.

Некоторые пони только недоуменно пялились. Другим было наплевать. Метконосцы были в истерике. Эпплблум и Свити Белль опирались друг на друга, чтобы не упасть со смеху.

— Я никогда еще… не видела… ТАКИХ танцев, — выдохнула Эпплблум.

Никс буквально лежала на полу на спине, катаясь взад-вперед и хватаясь за бока копытами.

— А я видела, — сумела она перекричать музыку, указывая копытом туда, где танцевала ее мать. Твайлайт Спаркл металась так, будто засунула хвост в электрическую розетку, а ошеломленный Инк Спот тем временем парил вокруг нее, вне досягаемости ее размахивающих конечностей, как будто пытался понять, что делать.

Кобылки завыли и рухнули на пол.

Единственной, кто не смеялся, была Скуталу. Она приложила копыто ко лбу, наблюдая, как соправительница вертится на полу.

— Это унизительно, — сказала она. — Кто-то должен это исправить! На-ка вот, подержи мой пунш. — Она протягивая чашку икающей Свити Белль. Она выскочила на танцпол, уклонившись от Твист и Траффла, и подбежала к ногам принцессы.

— Принцесса! — беспорядочно танцующая аликорн с удивлением посмотрела вниз и обнаружила оранжевую пегаску практически у себя под копытами. — Вот так!

Скуталу удостоверилась, что привлекла внимание принцессы, затем врубила шаффл^[1]. Сначала в глазах Луны появилось недоумение, потом на губах заиграла озорная ухмылка. Неуклюже, но с большей уверенностью принцесса начала имитировать движения Скуталу. Да! Она была в ударе. Скут переключилась между пяткой и носком, затем совершила скуп бокс хоп^[2], затем сделала пару шагов с рывками, но принцесса не отставала. Затем сделала волк-аут, затем перешла из доуги в кик кросс степ, развернулась на передних копытах, приземлилась на одно, потом два, и сделала кэт-дэдди влево с рывком... Принцесса следовала за ней шаг в шаг, все время весело смеясь.

Вскоре увеличился круг пони, которые остановились посмотреть, как принцесса-аликорн и кобылка-пегас танцуют свой импровизированный дуэт. В музыке наступило мгновенное затишье, когда ди-джей переключила треки, и они остановились, чтобы перевести дух — и, к их удивлению, оказались в центре аплодисментов.

— Да мы стали хитом! — воскликнула Скуталу.

— Так и есть, — рассмеялась принцесса, нежно прижав к себе свою партнершу по танцу.

Ее сестра воспользовалась этим моментом, чтобы проскользнуть сквозь толпу с двумя перевертышами на буксире. Она сбросила маскировку, как капюшон, обнажив белое лицо и радужную гриву солнечного монарха. В конце концов, бессмысленно доводить ничего не подозревающих пони до сердечного приступа.

— Вижу, праздник идет хорошо, сестра? — спросила она.

Ночная принцесса закатила глаза и кивнула.

— Несмотря на все усилия моих верных помощников, — сказала она — достаточно тихо, чтобы ее сестра и никто другой не смогли услышать сквозь музыку. Она заметила двух пони в плащах и масках, жмущихся к боку ее сестры. Серьезно, эти ужасно дешевые костюмы были слишком популярны.

— Что-то не так? — спросила она.

— Да, вообще-то, — странно, Селестия казалась... нервной? — Мы можем отойти в частную комнату?

— Конечно, сестра. Рядом с тронным залом есть небольшая комната специально для таких случаев. Продолжайте, пони, я скоро вернусь.

Луна пошла вперед, ее сестра и двое новоприбывших — и ее охранники — за ними. Она отодвинула одну из бархатных занавесок на стенах, открывая дверь, в которую они все вошли. Дверь плотно закрылась за ними, занавески опали на нее, и два ночных стража заняли свои места у потайной двери. Через несколько секунд все пони вернулись к танцам или к чаше с пуншем.

Дверь была хорошей и толстой, и шторы неплохо приглушали звук. Жаль, только не Королевский Кантерлотский Голос.

— ЧТО??

Те, кто стояли у двери, чуть не выпрыгнули из подков при этом вскрике. За этим последовало то, что напоминало довольно продолжительное и громкое, хотя и приглушенное обсуждение по ту сторону двери. Затем последовало еще несколько минут более тихой, более скрытой, приглушенной дискуссии. Принцессы и две пони в плащах снова появились — те, чьи лица были видны, выглядели довольно напряженными.

— Все хорошо, продолжайте, мои маленькие пони, — сказала Луна в ответ на взгляды вокруг, но ее голос был выше обычного. — Продолжайте веселиться. Мне просто надобно сделать объявление.

Луна коротко кивнула и поднялась на помост к трону.

— Внимание всем! — сказала она, и Королевский Голос Кантерлота долетел аж до стропил. Музыка затихла. — Мы ищем молодую кобылку по имени Флиттер в костюме перевертыша. Похоже, она заплутала в замке. Она не в беде, ее просто ищут родители. Ты здесь, малышка?

Она умолкла. Ответа не последовало.

— Кто-нибудь видел ее за последние несколько минут? — послышался шепот, но опять же никто не ответил. — Спасибо. Молим вас быть внимательными и направить ее к нам, как только найдете её. Спасибо.

Она сошла с помоста, и музыка возобновилась.

— Молодец, — пробормотала Селестия. — Её будут искать, не впадая при этом в панику.

— Хочешь, помогу в поисках? — пробормотала Луна.

— Нет, будет плохо, если ты покинешь собственную вечеринку, — последовал ответ. — Помни, сохраняй покерфейс, дорогая — на нас все смотрят.

— Ладно, но это определенно расстроит некоторых индивидуумов, — сказала Луна.

Селестия лишь загадочно улыбнулась.

— Определенно подходящая для этого ночь, — ответила она. — Я попрошу Лунную Стражу продолжить поиски. И поскольку все дети внутри, Солнечная Стража тоже может оставить свои посты в Замке с призраками. Просто следи за вечеринкой, дорогая.

С этими словами она пошла раздавать приказы стражникам.

Луна огляделась и закусила губу. Может быть, должно быть больше игр, чтобы оживить праздник? Тыквенная катапульта, конечно, была не бальным видом спорта, но хоть что-нибудь...

Как только она принялась обдумывать, как устроить бросок паука в конце фуршета, к ней подошли некий глэм-рокер и его пара, Поп-пони. Оба поклонились настолько, насколько им позволяли яркие костюмы.

— День добрый, Ваше Величество, — сказал Зигги Стардаст. — Зашибенная вечеринка.

— Мы надеемся, что с нашей стороны это не нагло, принцесса, — сказала Сапфир Шорс. — Но у нас с Зигги есть парочка… ну, так сказать, подарки на новоселье. Подарки на Согревание замка? Неважно.

Луна немного посветлела.

— Воистину? Каковы же эти дары?

Зигги кому-то махнул копытом в дверном проеме — несколько пони, настройщики из их персонала, вкатили две тележки. Луна прочитала этикетки на коробках, и ее улыбка была чуть ли не во все лицо.

— Сие то, о чем я подумала?

Сапфир Шорс кивнула.

— Угу. А еще мы вложили парочку наших лучших альбомов в придачу. Хотите поставить этих малышек?

Луна в восторге захлопала копытами.

— Они прекрасны! Установите их вооон там, в углу напротив ди-джея.

---

Никс стояла в стороне от вечеринки, пила пунш и слушала музыку. Она не была достаточно уверенной в себе, чтобы танцевать, и к тому же, от всего этого смеха у нее началась икота, и только-только прекратилась. Ей было весело просто наблюдать за световым шоу и танцующими пони в своих сумасшедших костюмах. Кроме того, с ней все еще был пакет конфет Флиттер, она же не могла его просто оставить. Принцесса только что сделала объявление — если она постоит здесь и подождет, Флиттер появится с минуты на минуту.

Мама отказалась от танцев и теперь порхала в воздухе, едва касаясь копытами пола, а мистер Инк Спот водил ее по танцполу. Биг Макинтош и мисс Рэрити уже давно начали танцевать. Мисс Рэрити проплыла мимо и что-то сказала маме — наверное, настоятельно порекомендовала маме позволить крыльям танцевать, пока она не выколола кому-нибудь копытами глаз.

Теперь мама была абсолютно грациозна, когда была в воздухе. И они с мистером Инк Спотом весело проводили время. По крайней мере, они танцевали и много улыбались друг другу.

Остальные Метконосцы рассыпались по бальному залу. Скуталу вышла на танцпол и снова принялась выплясывать. Причем очень даже хорошо. Твист и Траффл немного потанцевали, затем сделали перерыв на фуршет. А еще было видно Динки и Пипсквика. Им пришлось пододвинуть складной стул к фуршету, чтобы достать еду. Остальные Метконосцы, кажется, собрались вокруг группы пони с тележками и коробками, которые что-то устанавливали напротив ди-джея. Эпплблум больше всех интересовалась панелями и проводами.

— Наслаждаешься вечеринкой?

Никс обернулась, чтобы посмотреть, кто с ней разговаривает, и тут же чуть не умерла от сердечного приступа. Рядом с ней, фактически нависая над ней, стоял Спелл Нексус. Он был одет в костюм Старсвирла Бородатого и смотрел на нее сверху вниз из-под полей шляпы. Как он только умудрился подкрасться к ней с этими бубенчиками? Она испуганно взвизгнула и отскочила от него.

Выражение его лица заставило ее замолчать. Никс не ожидала, что когда-нибудь снова увидит бывшего лидера культа Найтмер Мун. Во всяком случае, каждое мгновение она решительно отказывалась о нем думать. А то будут еще кошмары сниться.

Но когда она думала о таких вещах, она не представляла его таким... усталым.

Спелл Нексус поднял копыто, словно собирался что-то сказать, но затем снова опустил.

— Неважно, — вздохнул он. И отошел на несколько шагов. — Я не хотел тебя пугать.

Никс осторожно поднялась на ноги.

— Вы не напугали, — соврала она. — Это я от неожиданности.

— Все в порядке. Другой реакции я и не ожидал, — Нексус отвел взгляд.

Никс собралась с духом.

— Что Вы здесь вообще делаете? — спросила она, тихонько фыркнув.

Единорог приподнял бровь, глядя на нее.

— Меня пригласила, — ответил он немного раздраженно, — Принцесса Луна. Так же, как и всех остальных.

Никс прикусила язык.

— Извините, — пробормотала она, глядя на свои копыта.

Её разрывало на части. Часть ее ненавидела и боялась его, потому что не могла забыть всё, что сделал Нексус, что он заставил ее делать, как он был таким ненавистным, порочным и жестоким. Но другая часть ее чувствовала вину тогда, когда смотрела на него и вспоминала, почему он был таким ненавистным, порочным и жестоким... и какой глупой она была, и как она соглашалась почти со всем, что он говорил...

Спелл Нексус посмотрел на обеспокоенную кобылку. Уголок его рта приподнялся.

— Видимо, эту ситуацию можно описать только одним словом — "неловко", — сказал он.

Маленькая черная кобылка вздохнула и кивнула.

— Ага, — сказала она.

— Для меня это не первый раз, — продолжал Спелл Нексус, — и уж точно не последний.

Он посмотрел вниз.

— Мне пришлось уйти из университета — немногие пони хотят работать с единорогом, который вернул Найтмер Мун. И никто не хочет отправлять своих жеребят в заведение, которым он управляет, — его рот снова скривился. — Мой собственный ассистент ушел в ярости. Он был почти готов простить меня за то, что я предал принцесс, когда был заражен магией Найтмер Мун, но он не смог простить меня за… ну, неважно, за что…

Нексус сделал паузу, глядя на маленькую кобылку-аликорна. Оглядываясь назад, это было такое удивительное творение — на свет появилась новая аликорн-кобылка. Новая жизнь, какое чудо! Жаль только, что средства и причины были так пагубны для всех, кого это касается.

— Я подозреваю, тебе таких досталась львиная доля, — сочувственно сказал он.

Никс кивнула, опустив голову.

— Немного.

Всего-то тетя Кейденс, дядя Шайнинг Армор, бабушка и дедушка, половина одноклассников, совершенно незнакомые пони из другого города...

— Однажды я пошла навестить Эпплблум, и Бабуля Смит попыталась передать меня полиции, — сказала она. — Она засунула меня под корзину и усадила на нее Эпплблум и Свити Бель, а сама вызвала офицера и начала орать, чтобы тот арестовал меня.

Нексус издал странный фыркающий звук в бороду, прежде чем успел остановиться.

— Кхм, извини. Не смешно.

Никс надула губы.

— Это еще что, потом я узнала, что Зекора рассказывает всем, что я ем пони, — нахмурилась она.

Нексус моргнул.

— Ах да, Ночь Кошмаров, — понял он. — Наверняка тебе было неприятно.

Никс нахмурилась еще больше.

— Мало того, что я натворила, — горько пожаловалась она, — так пони еще и придумывают ужасные вещи?

Спелл Нексус поджал губы и подумал.

— Потому что, когда пони боятся кого-то, им всегда легче поверить в худшие поступки этого кого-то, — сказал он через мгновение. — Вот почему так сложно исправить свою ошибку.

Спелл Нексус внезапно посмотрел на нее. Он выглядел таким виноватым.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Мне очень жаль, Никс. У тебя был шанс на совершенно новую жизнь, а я его у тебя отнял — это моя вина, что маленькую кобылку так боятся и не доверяют.

— Но это не так, — внезапно возразила Никс. Она не знала почему, но ей просто нужно было сказать это. — Это всё тот большой злой кусок меня, который тебя захватил.

Она вздрогнула при воспоминании.

— К которому я, как главный ученый Селестии, должен был отнестись более осторожно, — сказал он. — И как ты можешь быть виновата, если тебя даже не было?

— И все это исходило от принцессы Луны, которая злилась на Селестию, которая никогда не замечала, насколько та несчастна, потому что всем пони нравилась Селестия больше, чем она. И дальше по кругу, по кругу, по кругу... — сказала Никс, как будто цитировала. Нексус озадаченно посмотрел на нее — та повозила передними ногами и неловко улыбнулась. — Так мама говорит, когда я хандрю по поводу всего того, что произошло. Она говорит: "Иногда никто не виноват. Иногда что-то просто случается. Пони совершают маленькие ошибки, и они становятся все больше и больше по мере их продвижения."

Никс пожала плечами и крошечные крылышки задрожали.

— Она говорит, что это половина причины, по которой прощать так важно. Потому что иногда никто не виноват.

Нексус задумался.

— А что является другой причиной?

Никс снова пожала плечами.

— Потому что у каждого пони есть что-то, что он хотел бы отменить.

Спелл Нексус не знал, что на это ответить.

Они сидели в немного неловкой тишине, если громкую музыку и болтовню тусовщиков можно было назвать тишиной.

— Итак, — рискнул произнести Спелл Нексус через несколько минут, — хороший сегодня улов?

Он многозначительно посмотрел на пакетик, стоявший рядом с Никс.

— О, нет… я имею в виду, да, хороший, но это не мое, — ответила та, похлопывая по пакетику. — Он принадлежит моей подруге Флиттер. Я жду, когда она вернется.

Она огляделась.

— Только что-то она никак не приходит. Надеюсь, она не в беде.

---

Флиттер попала в беду.

Поначалу все шло хорошо. Она бродила по территории дворца, всасывая струйки любви и положительных эмоций, пока не почувствовала себя полностью сытой. И она продолжала идти, пока не набила один пакетик для конфет бусинками нектара, а другой — сладкими лакомствами. Мама и папа будут так довольны! Ну, по крайней мере, после того, как они перестанут злиться. Но они хотя бы смогут поесть.

Набив пакеты и живот добычей, она решила отправиться на разведку. Вечно амбициозная, кобылка решила взобраться на самую высокую башню во дворце, и начала подниматься по все более крутой и узкой винтовой лестнице, надеясь увидеть Понивилль и ночное небо. Однако когда она добралась до вершины, она обнаружила приоткрытую дверь без решетки и услышала внутри приглушенные голоса.

Перевертыша скрытности учить не нужно — Флиттер быстро трансформировалась, ее цвета слились с темным цветом стен, узор камней появился на ее шерсти. Даже ее глаза потускнели и стали темных тонов камней позади нее. Она подкралась к дверному проему и заглянула в щель между дверью и рамой.

Это была круглая комната, лишенная какой-либо мебели и еще не востребованная ни для каких целей Лунной Принцессой или ее персоналом. Три пони в мантии, с дешевыми бумажными масками на головах, тщательно рисовали руны на стенах и полу и аккуратно размещали светящиеся камни в сложном узоре в центре комнаты.

— Лучше этому сработать, — пробормотал один из них, проводя кистью в зубах по стенам.

— Сработает, — сказал тот, кто клал кристаллы на пол. — Альфа так и сказал. Когда Спелл Нексус управлял своим культиком, у него имелся не один запасной план на случай, если что-то пойдет не так. Весь этот замок был одним из планов.

— Я не понимаю, как использование одного из планов Найтмер Мун поможет нам избавиться от Наймер Мун, — проворчал художник.

Тот, что укладывал кристаллы, вставил кристалл в углубление в полу и встал.

— Дело вот в чем, Дельта. Спелл Нексус, даже если он был под магией Найтмер Мун, был гением. Он полагал, что Селестия и Луна могут прийти в этот дворец прежде, чем они будут готовы. Поэтому он включил в строительство небольшой сюрприз для них. Он, конечно, так и не закончил. А мы вот заканчиваем. Когда кристаллы будут на месте и все активируется, все это место по сути станет гигантской ловушкой для аликорнов. Она питается их магией — чем они сильнее, тем сильнее будет и ловушка. Она будет удерживать принцесс — не причиняя им вреда — пока мы не закончим. Несколько модификаций, и она будет удерживать и стражников, и гостей, и всех остальных пони тоже.

— Они не слишком-то будут этому рады, Эпсилон, — несчастно сказал третий член трио.

"Эпсилон" набросился на своего товарища по команде.

— Это потому, что Найтмер Мун промыла им мозги! Как только мы уничтожим Никс...

Флиттер едва сдержала резкий вздох.

— ...Мы сможем очистить их от порчи, как Селестия очистила культистов, когда сбежала с солнца, — закончил Эпсилон, уверенно демонстрируя свое незнание исторических событий. — Как только они будут в здравом уме, то будут в долгу перед нами.

Флиттер уже чуть не задыхалась. Они собирались заманить принцесс в ловушку. Они собирались убить Никс! Что ей делать? Ей нужна была помощь. Но к кому она могла обратиться?

Никому не нужно было объяснять перевертышу, как скрываться или маскироваться. Никому также не нужно объяснять перевертышу такие вещи, как вера и доверие. Ни один взрослый пони не поверит ей, если она им расскажет. Не вовремя. Они поверят, только если увидят этих пони собственными глазами.

Флиттер начала продумывать план. Во второй раз за ночь она начала принимать облик определенной кобылки.

Заговорщики все еще болтали между собой, когда дверь в комнату внезапно с грохотом распахнулась. Все как один повернулись и увидели свою жертву собственной персоной, саму Никс, стоящую в дверном проеме. Прежде, чем кто-либо из изумленных пони смог пошевелиться или заговорить, лже-аликорн пробежала через комнату, схватила ртом самый большой и самый важный на вид кристалл и выскочила за дверь.

Трио смотрело в недоумении с отвисшими челюстями несколько драгоценных секунд, прежде чем Дельта наконец закричал:

— За ней, идиоты!

Все трое проскакали через комнату, втиснулись в дверной проем и, после нескольких безумных секунд размахивания ног и проклятий, протиснулись-таки и бросились в погоню.

Флиттер слышала, как они загрохотали по лестнице вслед за ней. Пока что план работал идеально. Теперь всё, что ей нужно было сделать — это не попадаться им достаточно долго, чтобы ее поймал нужный пони и никто другой.

---

1) Твайлайт удивилась бы, узнав, что даже после тысяч лет жизни существовали обширные области мира и существа, живущие в нем и даже в их собственном королевстве, которые были в значительной степени загадкой для принцесс. Когда ты принцесса, у тебя не так уж много возможностей путешествовать. В конце концов, был ведь тот случай с параспрайтами...

2) Вид виконта Брэсс Фиттинга, пытающегося танцевать фруг^[3], навсегда останется в ее памяти.

Глава 22

Флиттер бежала по лестнице так, словно от этого зависела её жизнь. Что, учитывая, что у нее на хвосте была пара зловещих сектантов в мантиях с явно плохими намерениями, было правдой. Но она была быстроногой, а ее преследователям мешали дешевые подвальные халаты и бумажные маски закрывали обзор. Она сбежала вниз по лестнице и сразу двинулась вниз по коридору, когда на ее пути появился еще один пони в дешевом облачении.

— Альфа! — крикнул один из пони позади нее. — Останови ее, она всё видела!

Альфа не был самым быстрым мыслителем, но в ситуации он разобрался быстро. А вот и сама лже-аликорн, бежит так, будто сам Тирек за ней гонится, несет во рту что-то похожее на один из кристаллов Ловительной Матрицы. Ему не нужно было мысленно обыгрывать все возможные варианты, чтобы понять, что он должен сейчас же её остановить. Он встал на задние ноги и раздвинул передние конечности, чтобы заблокировать коридор.

Флиттер даже не сбавила обороты. Она нырнула под одежду пони, проскользнула между его задними ногами, и продолжила бежать.

Двум преследовавшим ее сектантам повезло меньше. Они бежали бок о бок и не оказались достаточно смелыми, чтобы попытаться опрокинуть своего ужасного лидера. Они разделились и попытались обойти Альфу, но с обеих сторон их аккуратно подстегнули вытянутые конечности. Все три пони перевернулись в воздухе и с грохотом упали на пол. Последовали стоны боли.

Несмотря на то, что он не оказал никакой пользы при приземлении, Альфа быстро вскочил на копыта.

— Что здесь происходит?! — дико потребовал он от остальных ответа.

— О-она забрала один из третичных кристаллов... — простонал один.

— Большой, фиолетовый?

— Да... что нам делать?

Альфа запылал.

— Она наверняка побежит с ним прямо к предательнице Твайлайт Спаркл. Мы не поймаем ее вовремя. Давайте всем сигнал, но скажите Лямбде и Омеге, чтобы они убедились, что принцессы находятся в тронном зале, потому что Фазу 1 начинать нужно СЕЙЧАС.

— А как же кристалл?

Альфа что-то быстренько посчитал в уме.

— Хорошо, думаю, я сварганю замену. Принесите мне три аметистовых кристалла поменьше, турмалин, скотч и банан. И побыстрее!

---

Флиттер в панике свернула за угол. Погоня началась. На данный момент она ускользнула от преследователей, но сектанты слухами полнятся, и количество пони в робах и глупых масках, ищущих ее, росло с каждым моментом. Она не знала, нужна ли им сама Никс, или просто кристалл, который Флиттер спрятала в пакете для конфет, но знала, что это ПЛОХО кончится.

Конечно, именно поэтому она забрала кристалл. И поэтому превратилась в Никс. Ее первый наполовину сформированный план состоял в том, чтобы обманом заставить их погнаться за ней куда-нибудь туда, где есть взрослый. Вот только кто? Она с тревогой осознала, что понятия не имеет, к кому ходят пони, когда плохие пони что-то затевают.

Так, первый шаг — найти остальных Метконосцев, любого из них. Они поймут...

Думать — значит делать. Это не потребовало много усилий — эта мысль появилась, когда она сломя голову наткнулась на Рамбла, Пипа и Динки. Похоже, Динки уронила пакет для конфет, спасаясь бегством от "пониеда", и, как показывала бравада Пипа, слишком боялась вернуться за ним. Рамбл великодушно вызвался помочь им найти потерянные конфеты.

К сожалению, вместо того, чтобы найти пакет с конфетами, они обнаружили неожиданное сотрясение мозга. Все четыре пони врезались друг в друга головой и вместе повалились на пол. Флиттер первой вскочила на ноги. Она проигнорировала пульсацию в голове и забила тревогу.

— Ребята, вы должны мне помочь! Тут пони… плохие пони… они хотят навредить Никс!

— Стоп, что? — спросил Рамбл.

— Плохие пони в мантиях, — повторила Флиттер. Она бросила фиолетовый кристалл на пол между ними. — Они творили какие-то странные магические штуки и говорили о том, что собираются заманить принцесс в ловушку, и что "как только уничтожат Никс", то "очистят всех от её порчи", и вы должны мне поверить!

Она стояла, исполняя безумный копытный танец, вертясь и пытаясь смотреть во все стороны одновременно.

Убедить других жеребят поверить в то, что Никс попала в беду, было несложно. Каждый жеребчик и кобылка в Понивилле, особенно ее друзья, были наставлены своими родителями насчет Никс — они прекрасно знали, что существуют плохие пони, которые могут попытаться навредить Никс из-за той, кем она когда-то была, и их регулярно предупреждали, чтобы они не спускали глаз с незнакомцев с дурными намерениями. Даже если тебя не заботит присутствие Никс, кто-то, кто готов ослушаться принцесс, может добраться до безобидного и беспомощного маленького жеребенка, и наверняка при этом осторожничать не будет.

Но проблема была не в этом. Жеребята изо всех сил пытались встать, с криками тревоги на губах... прежде чем осознать особенность ситуации. Пип был первым, кто стряхнул удивление — его аквариумный шлем защитил от столкновения.

— Ёжкин кот, нужно предупредить принцесс! Никс в беде и... — он замолчал, и его лицо стало озадаченным. — Погодь, так ведь ты Никс?

— Неееет! — в панике закричала Флиттер. — Нельзя идти к принцессам... Я не могу...

— О чем ты говоришь? — спросил сбитый с толку Рамбл. — Ты же вроде помирилась с принцессами.

— А если плохие пони пытаются навредить тебе... — вмешалась Динки.

— Не мне, Никс! И принцессам тоже! — кричала Флиттер. В панике и разочаровании она совсем забыла о своей нынешней маскировке. — Но я не могу позволить принцессам меня увидеть, а то будет плохо!

Пип выглядел совершенно сбитым с толку.

— Но ведь ты — Никс, — настаивал он.

До Флиттер наконец дошло, о чем они говорят. Она все еще была замаскирована под Никс. Она в панике огляделась — они находились в небольшой сводчатой камере, соединяющей несколько проходов. Никого рядом не было, но она слышала, как ее преследователи в замешательстве пробирались по лабиринту комнат.

— Послушайте, сейчас я вам кое-что покажу, и обещаю, я не плохая и не злая, но вы не должны никому рассказывать, и пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помогите мне!

Приняв их молчаливые, непонимающие взгляды за согласие, она сделала шаг назад и сбросила маскировку. Вспыхнуло зеленое пламя, и вот она предстала перед ними — кобылка-перевертыш. Узкие зрачки, зеленые, пушистые грива и хвост, и жужжащие крылья, как у насекомого.

Остальные стояли, отвесив челюсти, и Флиттер осмелилась понадеяться, что всё пройдет хорошо. Затем Рамбл задрожал. Его ноги затряслись так сильно, что он буквально рухнул на пол. Он отпрянул от нее, широко раскрыв глаза, в которых плескался беспомощный ужас.

— Т-ты перевертыш, — выдавил он.

Флиттер подошла поближе.

— Пожалуйста...

— Ты — ПЕРЕВЕРТЫШ!! — закричал Рамбл, у которого перехватило горло. Он рухнул на пол. Мгновение спустя Динки обрела голос и ее пронзительный крик донесся эхом аж до сводчатого потолка. Пип закрыл собой маленькую единорожку, пытаясь быть храбрым.

— Не подходи! — закричал он, пиная воздух передними копытами.

За дверным проемом раздался крик. Флиттер оглянулась, развернулась и поскакала так быстро, как только могла. Рамбл лежал на полу, хватая ртом воздух, и смотрел ей вслед. Даже после того, как она исчезла в затемненном коридоре, её образ — крылья насекомого, дырявые ноги и ужасные клыки — казалось, засел в его голове.

Но сильнее всего в его голове засело выражение обиды и предательства в ее глазах.

---

Под сводчатым потолком парила банши^[1], и ее светящиеся рваные одежды парили вокруг нее. Ее завывание эхом отражалось от темных каменных стен.

— АААаААаИиииААйиииииОууууууооооо..... ах. Кхем. Кхм. Кхе-кхе... мне кто-нибудь воды не принесет?

Снизу послышался смешок. Мгновение спустя из-за угла выскочил Безголовый Конь, неся на спине поднос с двумя бокалами пунша.

— Кто-то заказывал напиток?

Кейденс облегченно вздохнула.

— Спасибо, дорогой, — сказала она, поднимая один из бокалов туда, где она свешивалась с потолка на проводах. — А то у меня от всех этих воплей в горле пересохло.

Она сделала большой глоток.

— Чего ты вообще висишь на проводах? — спросил Шайнинг Армор. — Ты ведь умеешь летать…

Он снял свой невидимый шлем, чтобы сделать глоток напитка.

— Ну, да, но часами? Вряд ли.

Шайнинг Армор усмехнулся.

— Извини, что уговорил тебя помочь нам управлять замком с привидениями.

— Я бы ни за что на свете это не пропустила! — ответила Кейденс. — Жеребята просто очаровательны, и так приятно видеть молодые пары, когда они бродят по замку и обнимаются.

Капитан Гвардии усмехнулся.

— Ааа, старый трюк, — сказал он. — Отведи симпатичную кобылку на страшное шоу и подожди, пока она бросится тебе в объятия — или пока не использует это как предлог.

Его взгляд стал хитрым.

— Уж Вам ли не знать об этих маленьких уловках, мисс Принцесса Любви...

— Для тебя — миссис Принцесса Любви, дружочек, — сказала она, наморщив нос.

— Только так, — пробормотал тот, готовясь поцеловаться.

Конечно же, именно в этот момент в комнату ворвались три маленьких пони, вереща во все легкие. Двое молодоженов подавили стон раздражения и обернулись, чтобы посмотреть, в чем проблема. Им удалось услышать важные фрагменты в болтовне голосов.

— Стоп-стоп-стоп, — сказал Шайнинг, — перевертыш? Во дворце?

— Да, только маленький, как мы… — объяснила Динки, держа копыто над головой.

— Но это сейчас не важно, — добавил Пипсквик.

— Перевертыш в замке — и не важно? — недоверчиво переспросила Кейденс.

Рамбл вздрогнул, но Пип продолжил.

— Да, мэм, потому что она сказала, что плохие пони собираются навредить принцессам! — он взялся за кристалл, который уронила Флиттер. Он вытащил его из пакета с конфетами и показал Шайнинг Армору. — Она сказала, что какие-то пони в мантии творят с ними странные магические штуки.

— И что они хотят схватить принцесс и у-у-уничтожить Никс! — добавила Динки, чуть не плача.

Шайнинг подозрительно уставился на кристалл. Он был единорогом, но не эрудитом, в отличие от его сестры. Он был похож на кристалл, который можно было бы использовать, исходя из того, что он узнал в Кристальной Империи. Но кобылка-перевертыш, бегающая в замке? Пони в робах?

— Так, ребята, — терпеливо сказал он. — я уверен, что вы что-то видели, но, серьезно, как перевертыш мог попасть в замок? Уверен, вы просто...

Его предложение закончилось громким "вауф!", когда что-то маленькое и пятнистое ударило его в желудок в идеальной Троттингемской хуфбольной блокировке (1). Он обнаружил, что лежит на спине, а на его груди стоит маленький путешественник во времени в космическом костюме.

— Так, дружище, мы знаем, к чему все идет, — раздраженно сказал Пипсквик. — Как насчет того, чтобы пропустить часть "узбагойся, малыш", и перейти к той части, где ты нам веришь, и помогаешь нам спасти Никс и принцесс?

Шайнинг Армор изумленно уставился на маленького бандита, стоящего на его брюшке. Он предпочел не обращать внимания на хихиканье его все еще болтающейся жены и сузил глаза на маленького хулигана. Пип не отступил ни на дюйм, и впился взглядом в капитана гвардии, держа морду в дюйме от него. Оюшки, да этот жеребенок говорил серьезно.

— Вы абсолютно уверены? — потребовал ответа Шайнинг.

— Она превратилась прямо у нас на глазах, — сказала Динки. — В зеленом таком огне.

Это заставило поверженного капитана гвардии замереть.

— И она была напугана, — сказал молодой пегас, как будто его только что осенило. — Очень-очень напугана.

Его глаза были пугающе трезвыми.

Шайнинг Армор и Кейденс посмотрели друг на друга. Шайнинг посмотрел на детей — Пип злобно смотрел на него, ожидая ответа.

— Хорошо, хорошо, — сказал Шайнинг. — Пойдем поговорим об этом с Принцессами.

Дети радостно закричали, а Шайнинг поднялся на ноги, чтобы помочь жене спуститься с ремня безопасности.

---

Флиттер бежала, наполовину ослепленная слезами. О чем она думала? Она была перевертышем, о которых пони рассказывают, чтобы напугать друг друга. Мать и отец не раз предупреждали ее, но она им не поверила. Это была ее первая настоящая встреча с пони — они были так добры к ней, что она понадеялась, что, может быть, они станут ее друзьями. Затем она показала Рамблу, Пипу и Динки, кем она была, и всё прошло так, как говорили мама и папа.

Она никогда не сможет с ними дружить. Она могла только притворяться.

Именно тогда ее удача вновь отвернулась от неё. Она была ослеплена слезами и не видела, куда бежит, так что она чуть не врезалась в другую группу пони. Она упала на попку, стряхивая слезы с глаз. Она подняла глаза и увидела нескольких стражей — дневных, ночных — нависших над ней.

— Это она, мы ее поймали! — крикнул один из них.

— О нет, только не вы, не СЕЙЧАС! — разочарованно заорала кобылка. Она поднялась на ноги и побежала в противоположном направлении.

— Эй, подожди, вернись! — крикнул ей вслед стражник, в которого она врезалась головой.

— Да ни в жизнь!! — взвизгнула Флиттер через плечо, увеличивая скорость вдвое. Стражники — за ней. Флиттер опустила голову и поскакала. Сейчас у нее не было времени. У нее был только один выбор.

Ей придется самой пойти к принцессам. Она побежала обратно в королевский бальный зал, и ей казалось, будто все стражники преследуют ее.

Она была так напугана столкновением со стражниками и так нацелена на свою цель, что совершенно не заметила черного аликорна в дымке, стоящего позади них, или двух пони в плащах и бумажных масках, стоящих рядом с ней.

— Ох, проклятье, — сказала принцесса. — Я должна была понять, что стражники ее напугают. Давайте скорее догоним бедняжку, пока она не запаниковала и не попала в беду.

И так, без всякой иронии, Селестия, Кейденс, Шайнинг Армор и Королевская Гвардия последовали за тем, кто пытался их спасти, прямо в самое сердце ловушки.

---

Не обращая внимания на хаос, который быстро накалял ситуацию в другом месте замка, принцесса Луна занимала двор в тронном/бальном зале, пока пони танцевали всю ночь напролет вокруг нее. В тот момент, когда она воссела на своем троне, Носители Элементов и их сопровождающие собрались вокруг нее, как стая бабочек вокруг ночной цветущей розы. Все их внимание было сосредоточено на крошечной кобылке-единорожке, покоящейся на изгибе передних конечностей принцессы. Она была темно-синего цвета с бледно-голубой гривой, огромными голубыми глазами, и в четырехфунтовом мешке она составляла бы пять фунтов няшности. На ней была пара тканевых крыльев и нарисованная копия кьютимарки принцессы. И, как ни странно, плащ из заплатанного одеяла и бумажная шляпа из карты. Кобылка листала огромный, сделанный копытами альбом в переплете и кропотливо пересказывала со своей детской шепелявостью историю, стоящую за каждой из картинок внутри. Похоже, история была в основном о некой милой маленькой принцессе и ее приключениях на Луне...

Мать кобылки, на удивление непритязательная кобыла, одетая в простой костюм ведьмы, стояла рядом и явно волновалась от этого внимания.

— …И однажды она попросила меня рассказать сказку о принцессе, — объясняла она. — И так я начала рисовать… ну… — она ​​махнула копытом на книгу, — Вас, Ваше Величество. Только как маленькую кобылку. Я просто подумала, что первоначальная история слишком расстроит маленького жеребенка, поэтому внесла парочку изменений. Мы делали всё вместе, я ее спрашивала, что будет "принцесса Вуна" делать дальше, она что-нибудь придумывала, а я рисовала новую картинку, показывающую, что произошло. Она, должно быть, сунула её в пакет с конфетами, она так настаивала на том, чтобы показать её Вам.

Принцесса весело щелкнула языком, а кобылка продолжала перелистывать ярко раскрашенные страницы.

— Должна сказать, если бы на Луне было так захватывающе, я бы ни за что не ушла, — пробормотала она. Некоторые из Носителей засмеялись.

Мать покраснела.

— Пожалуйста, поверьте, Ваше Величество, я не хотела оскорбить... Мне очень жаль...

Принцесса обнадеживающе протянула копыто и положила его на плечо кобылы.

— О, пожалуйста, не нужно извиняться! — воскликнула она. — Сие же восхитительная работа! Пожалуйста, скажите, что сделаете для меня копию, когда закончите книгу — я с превеликим удовольствием покажу ее своей сестре.

Кобыла недоверчиво посмотрела на нее.

— Вы не против?

Принцесса закатила глаза и кивнула на обстановку.

— Поверьте, обо мне рассказывали сказки и похуже, — сказала она с кривой улыбкой. — Приятно, что хотя бы одна из них такая легкая и невинная.

Мать Вуны посмотрела на декорации Ночи Кошмаров и поняла намек.

— О. Ясно.

Луна усмехнулась.

— Так как вы планировали закончить книгу?

— Я все еще не уверена, — призналась кобыла. — Конечно, принцесса Вуна должна вернуться с Луны, но сначала, может быть, что-нибудь с Дискордом...?

Праздный разговор прервался довольно внезапно. У входа возникла суматоха, когда в комнату вбежали несколько стражников в различных доспехах и костюмах, а за ними вслед "Найтмер Мун", которую, в свою очередь, сопровождали два пони в костюмах перевертышей (Трилл и Базз, потерявшие в суматохе свои мантии). Они явно за кем-то гнались. Меньшая суматоха заполнила лестничную клетку, когда Кейденс и Шайнинг Армор появились в восточном дверном проеме, преследуя нескольких жеребят. У западного входа в дверях застыли несколько пони в дешевых робах и ​​ужасно вульгарных бумажных масках, очевидно, пораженные размером толпы.

А впереди бежала Флиттер, будто за ней гнались все черти ада. В настоящее время она была замаскирована под Никс — или пыталась ею стать. Зеленые фонари от перевёртышей, расставленные по всему тронному залу среди декора, портили её маскировочную магию. Она моргала, как свет от выключателя. Она проскользнула между ног взрослых, уворачиваясь от своих потенциальных похитителей на несколько дюймов, и скользнула на животе по полированному полу к самому подножию трона, как раз в тот момент, когда ее маскировка наконец испарилась.

(- Что там была за фраза??)

— ЯцеликомотдаюсьвкопытаВашеймилости! — проорала она, закрывая копытами голову.

В комнате царил шум. Стражники пытались пробиться вперед, чтобы защитить принцессу, но пони их оттесняли, пытаясь отпрянуть от крошечного монстра, бросившегося к ее ногам. Сопровождающие Носителей Элементов собрались вокруг Принцессы, пытаясь доказать свое рыцарство, и встали между крошечным перевертышем и кобылами.

Луна, со своей стороны, держала лицо намеренно бесстрастным. Она, конечно, знала, кто такие перевертыши, и не могла придумать худшего из возможных способов для бедняжки предстать перед судом, да еще и другие пони что-то кричали о сектантах и ​​пони в мантии, кто-то комментировал реалистичную Найтмер Мун (вон, леди Винтерботтом снова потеряла сознание), и она знала, что в любой момент может вспыхнуть паника, и что на её плечи выпало предотвратить хаос до того, как он начнется...

Все это, конечно, было подытожено простой невысказанной мыслью:

— О, конские яблоки.

Луна вскочила на копыта, чтобы успокоить толпу. Но прежде чем она успела заговорить, начали разворачиваться ужасные события.

---

За огромными стеклянными дверями, ведущими в сад, стоял пони в робе и бумажной маске (которая конкретно пугала классический квартет Октавии), и ожидал, когда придет время. Звукоизоляция окон и французских дверей была превосходной — он не слышал ничего, что происходило внутри. Но он имел приказ и знал, что делать.

Он не знал, из-за чего начался тарарам внутри, но он видел, что все Элементы присутствовали в одном месте. Он видел, что присутствовала принцесса Луна, что только что прибыли принцесса Кейденс и ее грозный муж, и что пони в костюме Найтмер Мун могла быть только самой принцессой Селестией.

Он видел, как принцессы вместе движутся к трону, как они о чем-то разговаривают или кричат...

Отлично.

Он быстро сбросил мантию и маску и опустился на колени, чтобы зажечь запал маленькой ракеты своим рогом. Та рванула в небо и взорвалась с грохотом и огромным расцветом золотых блесток, вспугнув немногочисленных аристократов, идущих по садовым дорожкам.

Взрыв был виден во всех окнах замка и слышен вплоть до подвалов. По всему замку пони-заговорщики преклонили колени и в массиве активировали кристаллы.

---

Раздался потрясающий грохот — мощная вибрация, которая пронзила камни дворца. Нити янтарно-желтого света вспыхнули в кристаллических массивах, помчались по линиям и руническим дорожкам, распространяясь, как следы молний, ​​вверх и вниз по залам, коридорам и башням Лунного дворца, как ответвления золотых молний. Зачарованные фонари по всему замку вспыхнули в магических волнах, как сувениры для вечеринок. Полосы разветвились и зигзагообразно сошлись в тронном зале, помчались по невидимым дорожкам вверх по стенам и слились в центре застекленной крыши — там, где было подвешено кристаллическими проводами витиеватое множество кристаллов, так легко принимаемое за люстру. Свет развернулся янтарной лентой, рванул вниз, как змея...

И, разделившись на три части, окутал Кейденс, Селестию и Луну.

Все трое в тревоге поднялись на дыбы, расправили крылья — затем застыли на месте, охваченные светящимися пузырьками света. Золотая, серебристо-голубая и нежно-розовая ауры начали пульсировать у каждой из рогов. Казалось, их втягивало в янтарную молнию, которая раздувалась и разветвлялась на всех пони в комнате — на земных, пегасов, единорогов — связывая их. Первыми оказались связанными Носители — оказались в ловушке, как насекомые в янтаре. Как бы они ни кричали и ни сопротивлялись, они не могли сдвинуться с места. Оттуда свет достиг всех пони в комнате и покрыл их золотым сиянием.

Снаружи на Дворец упал мерцающий синий пузырь магии. Никто снаружи не сможет помочь, и никто из них не мог двинуться, а их магическая сила питала ловушку, в которой они оказались.

Не оказались в ловушке только пони в капюшонах. Они рысью вбежали в центр комнаты, очерчивая круг перед троном. Вожак откинул капюшон, и все увидели бледно-голубого единорога с темно-черной гривой. Крики и вопли пойманных пони прекратились. Зловещая тишина наполнила комнату.

— Нам жаль, Ваши Высочества, — сказал агент Альфа. — Я надеюсь, что со временем вы простите нас за то, что случится дальше.

Из другого конца комнаты раздался голос. Это был Спелл Нексус, окутанный магией, как и все остальные пони. Он одарил говорящего пони недовольным взглядом.

— Итак, мой старый помощник… Сандай Спринклз, — произнес он зловещим голосом.

Наступила пауза.

— Знаете, с именем получше это прозвучало бы намного зловеще, — заметила Рейнбоу Дэш.

— Тебя никто не спрашивал, — огрызнулся Сандай Спринклз.

— Какие злодеи в последнее время чопорные... — пробормотала Рейнбоу. Сандай Спринклз проигнорировал её.

— Да, твой старый помощник, — сказал он Спелл Нексусу. — Как всегда, убираю за тобой. Некоторые вещи никогда не меняются.

Он подошел к заключенному и посмотрел ему в глаза.

Спелл Нексус посмотрел на него в ответ сквозь янтарный пузырь.

— Что ты собрался делать, глупый ты жеребенок? — потребовал он ответа. — Твои обиды на меня за мои прошлые грехи не касаются никого, кроме тебя и меня!

— Не касаются? — недоверчиво переспросил Спринклз. — Ты веришь, что твое преступление против всей Эквестрии, твое преступление как лидера культа Найтмер Мун, больше ни с кем не связано? — Он покачал головой. — Колдовство ложного аликорна затуманило твой разум. Ну, не важно. Как только мы всё исправим, к тебе снова вернется разум.

Живот Нексуса наполнился страхом.

— Что ты хочешь сделать? — спросил слишком спокойным голосом.

— Я думал, это очевидно, — ответил Сандай Спринклз. — Я здесь, чтобы уничтожить остатки Найтмер Мун — раз и навсегда.

— НЕТ! — крик ужаса Твайлайт разнесся по всему залу. От Элементов понеслись угрозы и проклятия.

— Если с её головы упадет хоть волос… — угрожающе сказала Эпплджек.

Сандай Спринклз проигнорировал их всех.

— Да, — сказал он Нексусу. — Я уже подготовил круг в другом месте. Обещаю, никто не пострадает…

— За исключением невинного ребенка, которого ты убьешь, — съязвил Нексус. Спринклз вздрогнул. — Я творил чудовищные вещи, когда был заражен сущностью Найтмер Мун, но то, что собираешься сделать ты...

— Она не настоящий ребенок! — закричал Спринклз. — Как ты этого не видишь, старый дурак? Она... она всего лишь злобный комок оживленной магии! Бездушный предмет! И если мы оставим ее набирать силу, то однажды она уничтожит всех нас!

Раздался голос, мягкий, сильный и необычайно тихий.

— Даже Найтмер Мун не была просто "предметом", Сандай Спринклз, — сказала Селестия из своего магического заточения. Она и две другие принцессы все еще стояли в одной позе, их крылья были подняты, а поток магии вырывался из рогов. Только их глаза могли двигаться, и Селестия следила за лидером заговорщиков, когда тот шагал по полу. — Послушай меня, мой маленький пони. Ты планируешь отнять невинную жизнь. Если ты это сделаешь, то не сможешь отрицать истину — и будешь сожалеть о своих действиях до конца своей жизни.

Сандай Спринклз посмотрел на принцессу, которую почитал, с открытой болью на лице.

— Мне очень жаль, Ваше Высочество, — сказал он печально. — Мне очень-очень жаль. Но как только Найтмер не станет, Ваш разум очистится. Вы поймете…

И он отвернулся.

— Найдите лже-аликорна! — крикнул он остальным пони в капюшонах. Те поспешили подчиниться и рассредоточились по комнате. Последовал крик и короткая борьба, и один из сектантов вернулся со связанным черным тельцем на спине. Твайлайт заплакала при виде него.

Сандай Спринклз подошел, чтобы взглянуть на связанную кобылку нос к носу.

— Вот ты и попалась, ужасная ты…

И тут один из фонарей ожил. Вспыхнуло зеленое пламя, и Сандай Спринклз внезапно оказался нос к носу с большим, взрослым и очень злым самцом перевертыша. Базз обнажил острые клыки на Сандай Спринклз и издал свое самое злобное шипение.

Как оказалось, Спелл Нексус был не единственным высокопоставленным университетским единорогом, который верещал, как кобылка. Пони, который внезапно обнаружил, что несет на спине клыкастое страшилище, тоже неплохо орал на высоких нотах.

На несколько минут стало очень весело.

В то время как заговорщики были очень заняты, пытаясь избить и связать яростно сражающегося перевертыша, Нексус заметил кое-что краем глаза. Что-то ползло под банкетным столом, шелестя скатертью... он смог различить только четыре крошечных черных копытца, пробирающихся ко все еще открытым дверям.

— Поспеши, дитя, поспеши, — беззвучно взмолился он.

Никс металась между ножек стола так быстро, как только могла. Она сняла все светящиеся и звенящие аксессуары своего костюма, но ее копыта все равно громко цокали по мраморному полу.

Она по сущей удаче оказалась возле столов, когда началось всё волнение. Когда она увидела, что Принцессы и Носители — и ее мать! — попались в магическую ловушку (и почему она не попалась?), она в ужасе спряталась под столом. Всю речь она провела под столом, дрожа от ужаса. Когда началась шумиха с перевертышами (Перевертыши! В замке! Неужели эти кошмары никогда не закончатся?), она решила, что ее единственный шанс — добраться до конца стола и сбежать через двери. Она затаила дыхание, заставляя себя быть тихой, как мышь, и поспешила. Тридцать футов, двадцать футов, десять футов...

Она высунула голову из-под скатерти и внимательно огляделась. Несколько заговорщиков повалили-таки перевертыша на землю. Сандай Спринклз стоял над связанным и избитым перевертышем и тяжело дышал.

— Это что еще за конские яблоки такие? — крикнул он никому конкретно. Он взглянул вверх...

...и посмотрел прямо в глаза Никс на другом конце комнаты.

— Беги, дитя, БЕГИ! — услышала она возглас Нексуса. Раздался треск, и кто-то упал на пол. Дважды повторять не пришлось — она выскочила за двери и побежала, спасая свою жизнь...

---

1) Меньше похоже на понивилльский хуфбол и больше на регби. Пип был маленьким, но набивать шишки умел — причем не только себе.

Глава 23

Тронный зал освободился от заговорщиков, устремившихся в погоню за Никс. Они не удосужились поставить охрану — либо их задача будет выполнена в течение часа, либо всё и так закончится. Заклинание-ловушка продержится как минимум столько же. Они оставили связанного и избитого перевертыша у подножия трона и магией запечатали двери за собой. Огромные двустворчатые двери захлопнулись с грохотом.

Базз посмотрел на принцесс и Элементы.

— Прошу прощения, Ваши Высочества, — сказал он. — Я попытался их обмануть, но фонари... — он закашлялся и застонал от боли.

— Все в порядке, — утешила его Селестия. — Все равно это был смелый поступок.

Твайлайт с удивлением посмотрела на перевертыша.

— Почему.... почему Вы нам помогли? — спросила она.

Базз посмотрел на нее и хотел было что-то сказать, как вдруг в обездвиженной толпе вспыхнули две вспышки зеленого огня. Две пони внезапно превратились в перевертышей — кобыла и маленькая кобылка. Они поскакали туда, где лежал Базз.

— Папа! — воскликнула Флиттер, бросаясь к поверженному жеребцу. Флиттер свернулась клубочком у него на шее и зарыдала, извиняясь, в то время как Трилл ткнула его носом и начала суетиться и жевать веревки, связывающие его.

Базз же посмотрел на Твайлайт и улыбнулся сквозь синяки.

— Потому что я отец, — ответил он. — Я бы не смог смотреть, как страдает другой родитель.

— Погодите-ка, они не в ловушке! — воскликнула Эпплджек. — Как?

— Потому что, — несчастно сказал Спелл Нексус со своего места у фуршета. — ловушка установлена ​​не для перевертышей. Она установлена ​​для аликорнов. — Он оглядел заключенную толпу, которая, к счастью, не так сильно паниковала, как можно было ожидать. — С некоторыми очевидными модификациями, чтобы поймать в ловушку и обычных пони. Единственная причина, по которой Никс сбежала, заключалась в том, что заклинание было разработано специально для ее исключения. Или, точнее, Найтмер Мун.

— А Вы-то откуда об этом знаете? — потребовала ответа Рейнбоу Дэш. Она парила вверх ногами над троном, и это ее раздражало.

— Он был частью защиты, когда замок построили для Найтмер Мун, — признался Нексус. — Ловушка, встроенная прямо в стены замка — незавершенная, но, видимо, моему бывшему помощнику все же удалось заставить ее работать.

И он нахмурился.

Луна сердито посмотрела на бывшего директора.

— И Вы попросту забыли упомянуть об этой ловушке в моем замке до того, как я переехала, — сказала она.

— Я Вам всё рассказал! — запротестовал Нексус. — Я отправил вам меморандум вместе с рекомендуемым списком архитектурных изменений и кратким изложением задействованных тауматургических принципов.

Луна помолчала.

— Лавандовый лист? — нерешительно спросила она. — Прикрепленный к довольно толстой папке из манильской бумаги^[1]?

— Под названием "Тауматургическая самоусиливающаяся система сдерживания", — подтвердил Нексус. — И "Последующие необходимые ремонтные работы для проекта 11A-111Б по Королевской рекламации"... — он пристально посмотрел на принцессу. — Вы не прочли, да? — обвиняюще спросил он.

— Прикусите язык, Спелл Нексус, — отрезала Луна. Но ее щеки были явно красного цвета.

Сестра осуждающе посмотрела на нее.

— Она пыталась, Нексус. — сказала Селестия. — Я знаю, что как минимум дважды застала ее спящей лицом в папке.

— Ты сама-то пробовала читать отчеты сих ученых? — защищаясь, сказала Луна. — Они — панацея от бессонницы! У меня от одних заголовков глаза в разные стороны разъехались! И мы получаем их по дюжине каждый день!

— Подождите, подождите, это же хорошо! — воскликнула Твайлайт, взволнованно качая копытами в воздухе. — Спелл Нексус, Вы создали эту ловушку, а значит, сможете рассказать нам, как из нее выбраться!

Спелл Нексус покачал головой.

— Может быть, снаружи, — ответил он. — Изнутри — нет. Попытайтесь понять, эта ловушка была создана для аликорнов. Заклинание подпитывает магическая сила пони, будь то пегас, земной пони или единорог,. Чем сильнее заключенный, тем сильнее становится клетка. И прямо сейчас у нас целых три аликорна... и Элементы Гармонии, и сэр Шайнинг Армор и Леди Твайлайт тоже не копытом деланы в области грубой силы... и десятки других пони, кроме того.

Твайлайт неистово заметалась.

— Перевертыши снаружи! Может, они освободят нас...

Услышав это, Трилл поднялась на ноги.

— Да! Что мне делать? Мы знаем только нашу магию иллюзий, но мы попробуем…

— Нет, не выйдет, заклинание должно быть снято пони, и только пони, — перебил её Нексус. — Частота настроена только на магию пони. И к тому времени, когда мы найдем ключевые места в этой матрице размером с замок... — он разочарованно скрипнул зубами.

— Пожалуйста, Спелл Нексус! — чуть ли не в слезах взмолилась Твайлайт. — Вы должны знать хоть что-нибудь, что может нам помочь. Моя девочка может погибнуть!

Инк Спот парил в пузыре рядом с ней. Он посмотрел на нее с болью в глазах.

— О, Твайлайт, мне так жаль... — сказал он. — Мне поручили защищать тебя и ее, и я подвел вас обеих…

Твайлайт недоуменно посмотрела на него.

— Что? Поручили?

— Проклятие! — выругался Нексус. — Если бы у нас был хоть один свободный пони с кристаллом приличного размера…

— А этот подойдет? — спросил Пип. Он подбежал и положил кристальный шип, украденный Флиттер, к подножию помоста.

Все уставились на него.

— Ёжки-матрешки, жеребенок, — наконец сказал Спелл Нексус. — как ты выбрался??

Пип снова указал на пузырь, который его удерживал.

— Я просто вытолкал себя, — ответил он. — Поначалу было жуть как трудно....

Нексус застонал и шлепнул по лицу копытом.

— Ну конечно! — воскликнула Твайлайт, смеясь и хлопая копытами. — Заклинание использует врожденную магию пони, чтобы заточить их — но жеребята и кобылки почти не обладают врожденной магией! Чем ты слабее, тем слабее клетка!

Ее слова подтвердились — вот уже десятки жеребчиков и кобылок вылезали из своих пузырей. Чем они были моложе, тем меньше у них было проблем с преодолением магического барьера. Рамбл и Динки выбирались из пузыря, Спайк и Снейлз изо всех сил пытались вытащить Снипса за передние ноги... в то время как Пиви, увы, был слишком волшебным, чтобы сбежать, и его оставили порхать внутри своей волшебной клетки, как воробья в террариуме. Эпплблум, Скуталу и Свити Белль сосчитали до трех и бросились на стену своей камеры, и прорвали её массой. У Твайлайт сложилось странное впечатление, будто заклинание побоялось не дать уйти одаренной разрушительностью троице...

Твайлайт снова обратила своё внимание на Пипа и его украденный кристалл.

— Да, этот кристалл идеален, Пип! Где ты его взял?

Заговорила Флиттер.

— Я украла его у пони в мантии. Я надеялась, что без него они не смогут закончить то, что делали.

— Должно быть, они использовали замену, — сказал Спелл Нексус. Он задумчиво постучал копытом по подбородку. — Вот только интересно, где они нашли скотч и банан…

Твайлайт осмотрела пол, стены и потолок.

— Так, Пип, — сказала она. — видишь эти зигзагообразные линии на стенах и полу?

Пип кивнул.

— Отлично, теперь посмотри, где оранжевые линии — не желтые и НЕ красные, только оранжевые — где оранжевые линии соединяются с пузырем. Возьми кристалл и ткни там острым концом... нет, нет, нет, да, вот тут — теперь слегка поверни...

Вспышка света, щелчок и приглушенное "ага!" — и пузыри с Элементами и их сопровождающими исчезли. Все упали на землю... кроме Рейнбоу Дэш, Тандерлейна и, как ни странно, Брюса Мейна, который приземлился с атлетичной грацией.

Твайлайт опустилась на колени рядом с Пипом, которого немного шатало и у которого слегка взъерошилась шерсть.

— Молодец, Пипсквик, — сказала она.

Жеребенок помотал головой, приходя в себя.

— Но почему он не освободил принцесс?

Твайлайт взяла кристалл и побежала к Спелл Нексусу. На то, чтобы покрутить кристалл, потребовалось несколько секунд, но наконец он освободился.

— Принцессы — главный источник силы, а также самые важные пленники, — объяснил он. — Нам придется освободить больше пони.

— Это займет слишком много времени, — сказала Селестия напряженным голосом. — Когда мы освободимся, для Никс будет слишком поздно. Ступайте, мои маленькие пони, остановите их. Спасите Никс!

Твайлайт выглядела растерянной.

— Но...

— Никаких но, Твайлайт, — перебила её Кейденс. Она изо всех сил попыталась взглянуть на свою невестку и храбро улыбнуться. — С нами все будет хорошо, обещаю. — Она взглянула на мужа. — Дискорд подери, Шайнинг, хватай сестру и беги спасать мою племянницу, не то неделю будешь спать на диване!

Шайнинг одарил ее улыбкой, которая не доходила до глаз, и кивнул.

Нексус взял большой фиолетовый кристалл и осторожно постучал по нему светящимся концом своего рога. Тот разлетелся на десятки более мелких симметричных частей.

— Подойдите сюда, дети, — приказал он. — Вы видели, что сделал ваш друг? Каждый из вас сейчас возьмет по куску кристалла и начнет освобождать других пони. Помните, ставьте кончик там, где пересекаются оранжевые линии.

Жеребята осторожно взяли по кусочку кристалла и убежали. Спелл Нексус повернулся к тому месту, где Трилл и Флиттер ухаживали за избитым Баззом.

— Малышка, ты пойдешь со мной. Ты можешь показать мне, где находится первое звено матрицы заклинаний… ты ведь поможешь нам?

Флиттер начала говорить, но тут в её поле зрения появился Рамбл. Пегасик вздрогнул и съежился, испугавшись того, что оказался так близко к трем перевертышам. Флиттер увидела выражение его лица, и снова съежилась. Ее лицо затуманилось от боли.

Рамбл увидел выражение ее лица. Он знал, почему она так себя повела. И это было больно.

Немногие, у кого нет фобии, действительно понимают, на что это похоже. Фобии не рациональны — они как дикие звери внутри нас, эгоистичные надсмотрщики, которые цепляются за сердце и внутренности, гонят их против их воли. Вы можете знать всем своим разумом и сердцем, что страх нерационален, вы можете знать, что его вызвало, вы можете знать, что он не настоящий и просто не имеет значения. Независимо от того, насколько тривиальным или глупым он кажется постороннему, часто может потребоваться столько же смелости, чтобы противостоять фобии, сколько требуется другому смертному, чтобы сразиться с хищным демоном голыми руками.

У Рамбла была фобия — глубоко укоренившаяся боязнь перевертышей. Ему требовалось столько же мужества, сколько требовалось солдату броситься на поле битвы с бомбами и пулями, чтобы просто оказаться в пределах досягаемости перевертышей.

Он закрыл глаза и заставил дрожащие ноги сделать шаг ближе.

— Прости, Флиттер, — выговорил он дрожащим голосом. — Мне очень жаль. Я не могу не бояться тебя. Просто не могу. Я знаю, что ты хорошая пони, правда знаю. Но я все равно боюсь. Извини, это не твоя вина. Никс в беде, Флиттер. И она тоже хорошая пони. Она отличная пони. Особенная. Замечательная. — Он заставил себя открыть глаза. — Она твой друг. И я знаю, что ей всё равно, что ты перевертыш. И я знаю, что ты и ее друг тоже, потому что иначе ты не стала бы так рисковать, чтобы помочь ей. — Он сглотнул и сумел-таки заставить свои колени перестать дрожать. — Пожалуйста, помоги нам. Еще разок.

Флиттер медленно развернулась. Она посмотрела на своих родителей. Базз кивнул.

— Иди. Твоим... твоим друзьям нужна твоя помощь.

Кобылка нервно закусила губу, но ее глаза светились надеждой. Она поднялась и встала рядом с верховным магом и жеребенком-пегасом. Рамбл задрожал, когда ее крыло насекомого коснулось его бока, но вытерпел.

— Тогда пошли, дитя, — сказал Нексус. — Ты отведешь нас к кристаллической матрице, когда путь освободится.

Твайлайт и ее друзья не теряли времени зря. Стеклянные двери, ведущие на улицу, были рассмотрены и отвергнуты — они были пронизаны сверху вниз прочными нитями заклинания и были определенно тверже стали и наверняка взорвались бы облаком смертоносных осколков, если бы они попытались пройти. Они собрались в другом конце зала, в центре двойных дверей, готовые броситься на помощь. Дверной косяк светился рябью зеленого света — двери были заперты и магически запечатаны. Твайлайт вышла вперед со светящимся рогом.

— Это не займет и минуты, — сказала она. Заклинания исчезли и двери распахнулись. Она шагнула вперед, чтобы открыть дверь.

— Подождите, — прорычал Брюс Мейн. Он прошел мимо кобылы и осторожно прижал ухо к двери. — Они поставили охрану. — сказал он через мгновение тихим голосом. — По одному перед каждой дверью, и они явно вооружены...

— Шо ж, — сказал Биг Макинтош, выходя вперед. — эт ненадолго...

Он повернулся и приготовился лягнуть.

Двое заговорщиков в капюшонах, стоявшие у главных дверей, явно такого не ожидали. Раздался потрясающий БУМ, как будто сам Бог постучался и потребовал впустить его. Две магически запертые двери слетели со своих сломанных петель. Они упали, повалив двух пони на пол. Биг Макинтош шагнул в дверной проем, небрежно наступив на двери и вызвав стоны у пони под ними. Он осмотрел свою работу с ухмылкой из-под маски Призрака Оперы.

— Агась, — сказал он...

И в следующее мгновение его затащили за воротник обратно в дверной проем. С обеих сторон разноцветные лучи магии полетели и встретились огненным всплеском там, где мгновение назад была его голова.

— И, как я собирался сказать, еще четверо охраняют двери с каждой стороны, — саркастически закончил Брюс Мейн, выплевывая воротник деревенского жеребца. Мак робко улыбнулся, но ничего не сказал.

Заговорщики даже подготовиться не успели. В следующее мгновение выбежали два пони в плащах, вспыхивая рогами. Первому досталось ручкой сачка в челюсть.

Второй получил локтем от самой злой розово-желтой бабочки в мире.

— АХ ТЫ ПАРШИВЕЦ! — кричала Флаттершай, лупя череп бедного жеребца об мраморный пол. — Это за Никс! — Она поднялась на ноги и пнула лежащую фигуру. — Это за то, что напугал жеребят! — Она снова пнула его. — А за что это — я придумаю позже!

— Флаттершай! — потрясенно воскликнула Рэрити. Розово-желтая пегаска остановилась в середине удара и убрала гриву с лица.

— О. Ты права… извини, Рэрити. Я в порядке. — Она слабо улыбнулась моднице.

— Ого, — шепнул Тандерлейн Карамель. Уголок рта Карамель дернулся вверх, хотя его глаза расширились от шока.

— Ага, — пробормотал тот в ответ. — Но горячо.

Еще больше магии захлестнуло дверной проем, разбрасывая дым и искры. Два других пони в робах были чуть умнее своих собратьев и не покидали своих постов, предпочитая стрелять в открытый дверной проем с того места, где они находились.

— Эти двое — мои, — прорычал Брюс и зашагал через комнату, а его зубчатый плащ развевался позади него.

Двое заговорщиков были достаточно умны, чтобы не прыгнуть в открытую дверь, как их незадачливые друзья. Они не были достаточно наблюдательны, чтобы понять, что сами стояли перед вторым набором дверей. Эти самые двери были меньше, но более чем достаточно крепкие, чтобы помешать пони вырваться наружу.

Обычно.

Они стреляли в коридор, прижавшись спинами к дверям, когда дубовая панель рядом с их головами взорвалась облаком осколков. Прежде чем кто-либо из них смог сделать больше, чем просто закричать от шока, кто-то... нет, что-то, с перепончатыми крыльями, блестящими белыми клыками и желтыми глазами вышло через дыру размером с пони, схватило первого из них и утащило с криком. Последовал короткий вопль ужаса и звук удара копыта о челюсть, а затем зловещая тишина.

Второй стражник попятился от полуразломанной двери, выпучив глаза. Он был недостаточно быстр. Фигура в черном прыгнула сквозь дыру прямо на него, повалила его на пол и придавила своим весом. Копыто быстро ударило его по рогу, заставив того завибрировать, как камертон, и лишило его всякой мысли о наложении каких-либо заклинаний. Черные перепончатые крылья распахнулись над ним, загораживая слабый свет.

— КУДА ОНИ ЕЕ ЗАБРАЛИ? — зарычало на него ужасное привидение, снова ударяя его.

Заговорщик взвизгнул и поднял копыта.

— Ты не можешь так делать! Королевская стража не имеет права!

— Я ЧТО, ПОХОЖ НА СТРАЖНИКА? — клыки сияли белым на скалящемся лице. — В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ СПРАШИВАЮ, КУДА ОНИ ЗАБРАЛИ НИКС?

Заговорщик не отличался умом или отвагой.

— На крышу, на крышу, они установили ритуал на крыше!

— Если ты мне лжешь… — желтые глаза сузились и превратились в сверкающие щелки.

— Селестия мне свидетель...

— СЕЛЕСТИЯ?? *** Я *** ТВОЙ СВИДЕТЕЛЬ!! — бушевал демон.

— Я не вру, не вру, не вру! — взвизгнул истеричный пони. — О Селестия, о Луна, о мамочка… — его глаза закатились, и он потерял сознание.

Брюс Мейн встал.

— Они на крыше, — сказал он собравшимся в дверном проеме пони, которые смотрели на него округлившимися глазами. — Что? — Он оглянулся на обломки позади него и фыркнул. — Пони выбивает две двери весом в четверть тонны, а поражаю вас я? Серьезно.

Твайлайт покачала головой.

— Ладно. Всем на крышу! — группа помчалась к лестнице.

Эпплджек задержалась и уставилась на свою пару с неописуемым выражением лица. Тот увидел ее взгляд и неловко улыбнулся.

— ...Я всегда хотел сказать что-то подобное, — признался он. И помчался вслед за остальными. Эпплджек постояла мгновение, глядя ему вслед. Ее лицо было странно горячим.

— Ух ты, — пробормотала она, обмахивая лицо копытом. — А этот парниша не так прост, как кажется...

---

Никс в ужасе бежала через замок, заговорщики следовали за ней. В основном близко. Несколько из них.

Ладно, большинство из них в конец выдохлись.

— Еще одна погоня, — простонал Зета, останавливаясь у подножия другой лестничной клетки. — Как будто одного раза было недостаточно!

— Ой, заткнись, — выдохнул Эта рядом с ним.

— Я пеку пончики, чтобы заработать себе на жизнь, я не создан для этого!

— Ты был бы лучше подготовлен, если бы не съедал регулярно половину своего инвентаря, — усмехнулся Эта.

— Чья бы корова мычала, — огрызнулся Зета, тяжело дыша. — Ты вообще слабак, тебе приходилось останавливаться передохнуть вдвое чаще, чем мне…

— Ой, да замолчи ты, — буркнул Эта. — Давай, эта погоня все равно почти закончилась.

— Тебе-то откуда знать, — проворчал дородный Зета.

Эта указал на лестницу.

— Эта маленькая дурочка бежит наверх, — ухмыльнулся он. — Гены пегаса подводят ее. Она хочет высоко подняться и улететь...

Зета тоже усмехнулся.

— …но не сможет. К несчастью для неё, Альфа подготовился, — закончил он. Оба зловеще усмехнулись и продолжили с хрипом подниматься по лестнице вслед за своей добычей.

---

Никс была по уши в беде, и с каждой секундой всё становилось только хуже. Бегущие за ней ужасные пони приближались с каждой секундой. Хуже того, она всю дорогу пыталась использовать свою магию — все маленькие уловки, которым ее научил дядя Шайнинг. Но они не работали. Что-то блокировало ее заклинания! Она не знала этого, но весь замок кишел магией, предназначенной для поимки аликорнов — этого было более чем достаточно, чтобы ее магия канула в небытие...

Она выбежала из лестничной клетки на вершину одной из многочисленных зубчатых башен дворца, все еще заваленной древесиной и веревками после ремонта. Она была открыта ночному небу. Лестницы не было. Никс оглянулась — вот уже первый пони в мантии появился в люке и вылез на крышу. Бешено задыхаясь, она помчалась к краю и взобралась на стену.

Никс все еще училась летать — она едва могла взлететь на несколько футов или зависнуть в воздухе в течение нескольких секунд. Но с этой высоты она могла спокойно спуститься на землю.

Она надеялась на это.

Крышу башни начали заполнять пони в мантиях. Оглянувшись в последний раз, Никс расправила крошечные крылышки и прыгнула.

И болезненно шмякнулась о силовое поле, которое сверкнуло цветом индиго, там, где она шлепнулась.

Она соскользнула и упала на крышу под насмешливый смех пони в робах.

— Хорошая попытка, Найтмер, — сказал Сандай Спринклз. — Но я поставил купол над дворцом не просто так. Я принял меры предосторожности и закрыл все башни. Мне не хотелось всю ночь преследовать перелетающую с крыши на крышу кобылку.

Тут веревки ожили и связали кобылку, причем так, что она не могла пошевелить ни крыльями, ни копытами. На её рог грубо нацепили кольцо, подавляющее магию. Никс вскрикнула от страха — ей никогда еще не блокировали ее магическое чутье. Для единорога это было похоже на ослепление.

Сандай Спринклз... нет, Альфа, простое имя вроде Сандай Спринклз было слишком добрым и нормальным, чтобы принадлежать ухмыляющемуся и злобно смотрящему на нее сверху вниз жеребцу... Альфа поднял ее магией. Никс увидела весь замок. У нее перехватило дыхание — неужели он сейчас швырнет её вниз и позволит разбиться вдребезги о землю?

— Думаю, с меня хватит беготни по лестницам, — сказал он. — Давайте сократим дорогу, господа.

Его рог загорелся. Груды заброшенных строительных материалов, досок и веревок, уложенные по одну сторону крыши давно ушедшими строителями, ожили. Доски и веревки полетели к краю башни и соединились друг с другом в виде арочного моста, который тянулся над замком и доходил до главной крыши. Альфа уверенно шагнул к светящемуся строению с Никс на буксире, которая напоминала потерявшийся карнавальный воздушный шар. Он оглянулся через плечо.

— Ну, пойдемте, — сказал он. — Через несколько минут всё будет сделано. Так что не будем даром терять время!

За ним аккуратно последовали сообщники Альфы.

---

Подъем Твайлайт и ее подруг через замок был далеко не быстрым. Члены банды Греческого Алфавита разбросали препятствия и мины-ловушки, и спасателям было очень трудно пройти через них. Рейнбоу Дэш и Тандерлейн, которые мыслили как типичные пегасы, попытались вылететь в окно и сократить путь к крыше, но только больно ударились о силовое поле. Они все вместе пробивались сквозь магически запечатанные двери, взрывные ловушки, растяжки, полы, смазанные волшебной смазкой, и все остальное, что бегущие злодеи успели наворотить.

Убранство дворца больше всего страдало от конфликта. Эпплджек и Биг Мак выбивали баррикады, магически запечатанные двери и злобную оживленную мебель, копытами раскалывали твердый дуб и тик, в то время как Шайнинг Армор и Твайлайт стреляли во всё остальное. Некоторые из роскошных залов дворца будут нуждаться в косметическом ремонте. И, возможно, в структурном усилении.

Каждое препятствие только усиливало страх Твайлайт за свою дочь — каждый раз, когда ее страх поднимался еще на одну ступень, она высвобождала свою магию с чуть меньшей осторожностью, и с чуть большей яростью. К тому времени, когда они достигли верхнего этажа дворца, кирпичная кладка уже светилась жаром. Шайнинг начал опасаться, что его сестра сравняет замок с землей задолго до того, как поднимется.

Наконец они поднялись на последний лестничный пролет, взорвав последнюю магически усиленную дверь. Они поскакали на крышу замка с оружием в копытах, крыльях и рогах, с боевыми кличами на губах...

Они опоздали.

Как только они вышли на крышу, их отбросил порыв ветра. Алфавитные заговорщики стояли кругом на крыше. Внутри круга пони в капюшонах находился круг поменьше из каменных обелисков высотой в фут. А внутри них находилась огромная диаграмма — завораживающий лабиринт кругов и линий, светящихся сверхъестественным светом. Твайлайт её узнала: матрица рассеяния, заклинание, предназначенное для разрыва магии и рассеяния ее в забвении.

В центре этого узора лежала связанная, беспомощная и плачущая от ужаса Никс.

— НИКС! — закричала Твайлайт. Она бросилась вперед, не обращая внимания на силовое поле, окружавшее заговорщиков, как вихрь торнадо. Раздался хлопок и вспышка света, и ее отбросило назад. Инк Спот едва успел спасти её от падения через край крыши. Все, кто имел крылья, пытались перелететь через кружащуюся баррикаду, но их отбрасывало ураганным ветром. Спасателей отбрасывало, а пони, одетые в мантии, едва чувствовали, как их мантии шевелятся на ветру.

Лидер, Альфа, Сандай Спринклз, вошел в круг. Он занял место по образцу напротив лежащей плачущей кобылки и приготовился поставить тринадцатый обелиск. Твайлайт могла только смотреть в отчаянии.

Затем без предупреждения с неба слетели две золотые и белые полоски, быстрые, как молния, аки праведный гнев самих богов.

Прибыли Лайтнинг Блитц и Сандайвер.

Это была долгая и тяжелая ночь для двух телохранителей. Они провели большую часть ночи, крадясь и отчаянно летая туда-сюда, пытаясь найти свою удручающе неуловимую кобылку. В конце концов, они взлетели как можно выше над замком, чтобы попытаться увидеть, смогут ли они где-нибудь мельком заметить ее. Единственным результатом их усилий стало то, что они ударились о купол, покрывающий дворец, и застряли, как два жучка в янтаре, на высоте почти тысячи футов.

Они висели там все это время. Но когда они уже потеряли надежду, связывающее заклинание, прикрепляющее их к внутренней части купола, наконец ослабло, и они бросились вниз, решив показать пони в робах, угрожавших их подопечным, где раки зимуют. Они врезали по камням настолько сильно, что те раскололись, и, не говоря ни слова, повернулись и лягнули лидера секты прямо в лицо.

Альфа в один момент ставил последний обелиск, а в следующий столкнулся с двумя очень сердитыми королевскими стражниками, а в последующий его поле зрения заполнилось четырьмя задними копытами. Он не столько выплыл из круга, сколько вылетел из него, пролетел мимо своих собратьев-пони и врезался в энергетический вихрь, окружающий ритуал. Произошел мощный разряд, повсюду засверкали молнии, а Сандай Спринклз дергался, трясся и судорожно трясся, как лягушка в электромухобойке. Он упал на землю с дымящейся робой.

Пони за пределами круга возрадовались и зааплодировали, когда двое стражников бросились к своей подопечной. Лайтнинг Блитц опустился на колени перед Никс и вытащил свой складной нож.

— Ща, детка, мы тебя вытащим.

Тем временем Сандайвер, который был самую капельку опытнее в магии, чем его партнер, подбежал к тринадцатому обелиску и попытался его поднять. Он обвил копытами каменный блок и безуспешно дернул.

— Ах ты ж... застрял… — проворчал он.

Твайлайт Спаркл поняла, что сейчас случится.

— Не трогайте...! — крикнула она. Она опоздала лишь на долю секунды. Обелиск в копытах Сандайвера сработал. Молния заплясала над доспехами стражника и прыгнула на его напарника. Их побило током в течение нескольких секунд, а затем они упали на землю. (1)

Сандай Спринклз снова поднялся на ноги. Из его носа текла кровь.

— Держите круг! — отчаянно крикнул он. Он затащил себя на прежнее место и использовал магию, чтобы выпнуть двух бессознательных стражников из круга. Он бросил их через баррикаду к остальным. Затем взял обелиск в копыта и повернул на четверть оборота вправо. Схема была закончена.

— Получилось! — крикнул Сандай Спринклз остальным с радостью на лице.

Зигзагообразные светящиеся линии по всему замку замерцали и погасли. Сандай Спринклз понял, что сейчас случится.

— Держитесь! — крикнул он остальным, когда заклинание рассеяния перешло в ревущий вой, а баррикада вихря удвоила скорость. — Нексус обезвредил ловушку, но уже слишком поздно!

На крышу хлынули пони. Спелл Нексус с Флиттер и Метконосцами, скопившимися вокруг него, стражники в различных костюмах и доспехах.... Принцессы телепортировались со вспышкой. Дюжина различных заклинаний хлестала вихрь, пытаясь его рассеять. Но Сандай Спринклз был прав. Теперь уже никто не мог пройти мимо водоворота. Всё, что все могли делать, даже Селестия и Луна, — это беспомощно наблюдать, как разворачивается заклинание.

Никс парила в воздухе над матрицей заклинания, по ее лицу текли слезы, она звала маму. Веревки исчезли, и их заменили светящиеся цепи, наручники которых приковали ее к крыше за шею и все четыре копыта. Она чувствовала, как заклинание рассеивания разрывает ее, тянет во всех направлениях одновременно ее кожу, гриву, глаза, зубы, кости, внутренности... магию — ее магию, крошечный внутренний запас, свойственный кобылке-аликорну, вырывало из нее и уносило колдовским ветром. Она чувствовала себя сосулькой, тающей в воде. Ей было больно.

— Я не хочу не существовать.

Теперь она видела все лица пони в мантии. Некоторые были бесстрастны. Некоторые виновато глядели в сторону, когда она плакала и звала Твайлайт...

— Я не хочу умирать.

Но хуже всего был Сандай Спринклз. Его лицо было полно радости. Радости и победы. Он был убежден, что только что спас мир...

— Я хочу жить!

...за счет ее смерти.

Ей больше не было больно. Она парила в воздухе, ее пурпурная грива и хвост развевались на ветру, ее глаза светились, а черные, как дым, вихри катились по ее телу и уносились в никуда. Она выглянула за баррикаду и увидела, что все остальные пони наблюдают за ней. Они выглядели такими потрясенными и таращились в ужасе. Она видела всех своих друзей, Флиттер, Метконосцев, Снипса и Снейлза... некоторые из них плакали. Она увидела Носителей Элементов Гармонии — похоже, Рейнбоу Дэш и Эпплджек что-то кричали пони в мантиях. Наверняка плохие слова. Флаттершай прятала лицо.

— Мне так жаль, я вас всех люблю, я не хочу уходить...

Спайк тоже плакал. Он помогал Инк Споту удержать Твайлайт от смертельной баррикады. Ее

Мать

Кричала имя Никс, слезы текли по ее щекам, она изо всех сил пыталась выбраться из копыт Инк Спота, чтобы побежать к ней...

— О, мамочка, я люблю тебя!

Она попыталась это выкрикнуть, и, кажется, выкрикнула...

— Но я все-таки настоящей никогда не была...

Она увидела Селестию и Луну, глядящих сквозь баррикаду с болью в глазах и

с чем-то другим...

Вопрос. Что это было? Слеза, улыбка? Невысказанный вопрос, каким-то образом она его услышала, но не ушами, а в глубине своего сердца...

— Глупышка.... если ты не настоящая.... Тогда что же в тебе так сильно любит?

В самую последнюю секунду Никс ахнула, и в ее глазах наконец загорелась искра понимания...

Потом была яркая вспышка и много белого света...

Вихрь исчез. Все пони из ордена греческого алфавита обессилено рухнули. Руны заклинания рассеяния погасли.

И тело крошечной черной кобылки-аликорна безжизненно рухнуло на камни.

С криком боли Твайлайт бросилась к маленькой фигурке. Стражники накинулись на выведенных из строя пони Ордена, и принялись сковывать их наручниками и бить глушителями по всему, что имело рог. Сандай Спринклзу было плевать — всё закончилось. Наконец-то их упорный труд и тщательное планирование окупились. Королевство было спасено. Он поднял глаза и увидел стоящую над ним принцессу Селестию. Его окровавленное лицо сияло от радости.

— Все кончено, Ваше Величество, — сказал он. — Мы сделали это. Мы уничтожили Найтмер Мун, раз и навсегда.

Лицо Солнечного Диарха было бесстрастным, как мрамор. Несмотря на свою победу, Сандай Спринклз почувствовал, как холодок омывает его душу. Во Вселенной нет ничего более холодного, чем солнце, которое не дает тепла.

Лунный Диарх не была так сдержана.

— Неужто, глупец? — пренебрежительно сказала она. Она указала на круг скорбящих пони, собравшихся вокруг Твайлайт. Победная ухмылка на лице Сандай Спринклз увяла и сменилась замешательством, когда он увидел неподвижное тельце в копытах плачущей единорожки.

— Но… — недоуменно сказал он. — Но ведь тела не должно быть.

Внезапно наступила тишина, когда все, кто находился в пределах слышимости, особенно те, кто был частью его ордена, поняли, о чем он говорит.

— Тела не должно быть, — повторил Сандай Спринклз, его недоумение сменилось тревогой, а тревога — ужасом. — Она… она была просто волшебным сооружением. Ком заклинаний, оживленный злой памятью Найтмер Мун — она должна была испариться. — Он огляделся, умоляя кого-нибудь подтвердить его слова. — Она была просто конструкцией, вот и всё, просто волшебным предметом...!

— ПРЕДМЕТОМ?! — Твайлайт уложила тело дочери и поднялась. Ярость и горе на ее лице были неописуемы. — ПРЕДМЕТОМ?! Она была ребенком! — Ее рог пылал, глаза горели. Она пошла к напуганному заговорщику. — Она была маленькой девочкой, с надеждами, мечтами и пони, которые любили ее... — Она встала лицом к лицу с убийцей своего ребенка, её глаза метали молнии, а копытами она была готова разбить плиты пола. — И ты УБИЛ ее, ты, глупый невежественный ТРУС!

Твайлайт бросилась к нему. Горстка откровенно напуганных стражников попыталась удержать ее. Она наотмашь оттолкнула их телекинетическим ударом.

— ТЫ УБИЛ МОЮ ДЕВОЧКУ!! Я УБЬЮ ТЕБЯ ЗА ЭТО!

Алебастровая фигура встала между ней и ее испуганной, не сопротивляющейся целью. Селестия заговорила — она не кричала и даже не повышала голоса, но он эхом разнесся среди башен замка, как гром.

— Твайлайт, остановись, — сказала она. — Не делай этого.

Твайлайт едва сдержала себя.

— Почему? — потребовала она ответа, наполовину обезумев от горя.

— Потому что твоей дочери не нужно видеть, как ее мать убивает кого-то, — сказала принцесса. Твайлайт посмотрела на нее в недоумении, затем снова посмотрела туда, где лежала ее дочь.

Крошечная полуночная фигурка дернулась, застонала... села.

— Мамочка? — слабо спросила Никс.

С криком радости Твайлайт бросилась к дочери. В следующее мгновение на них накинулись все их друзья — Элементы, Спайк, все Метконосцы, даже Снипс и Снейлз — все смеялись, плакали и аплодировали.

Сандай Спринклз подавленно рухнул на пол. Он даже не поднял глаза, когда принцесса Селестия повернулась, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

— Тебе очень повезло, что аликорны крепче обычных пони, — сказала она. Ее голос был холодным, как потухшее солнце. — Обычная кобылка погибла бы, если бы из неё вот так высосали всю магию.

— Она была настоящим ребенком... настоящим ребенком все это время, — Сандай Спринклз склонил голову. — Я был... так уверен, что она просто... просто одушевленное заклинание... всего лишь ком одичалой магии, как параспрайт или древесный волк...

— А даже если бы и была, то что? — рявкнула принцесса Луна. — Она жила, чувствовала и любила, неважно, из чего она была сделана — а ты бы ее изничтожил!

Сандай отказался поднять глаза. Масштаб того, что он натворил, отражался на его лице.

— Ваши Величества, я прошу вас пощадить остальных — они доверяли моим знаниям и опыту… — он поднял глаза, дрожа от страха. — Я беру на себя полную и абсолютную ответственность за все наши действия…

— Еще бы, — сказала Луна, сузив глаза. — И цена ваших преступлений будет полностью уплачена.

Ее рог вспыхнул с ужасающей силой.

— Не убивайте его, принцесса!

Пораженные Селестия и Луна оглянулись. Никс села в объятиях матери и слабо помахала им.

— Не убивайте его, принцесса, — повторила она. — Пожалуйста.

Ее лицо было полно страха.

— Страх того, что мы можем с ним сделать, — поняла Луна. Несмотря на всё, что натворил Сандай Спринклз, ребенок испугался того, что принцессы — что Луна может — могут сделать. Зло страшно, но справедливость в гневе страшнее. Луна позволила своей магии угаснуть. Возможно, гнев и месть тут неуместны. Не сейчас, не в этот раз.

Она переглянулась со своей сестрой — та же мысль была в глазах и солнечного диарха. Выражение лица Селестии немного смягчилось.

— Хорошо. Ему и другим придется предстать перед судом за нарушенные ими законы, но суд…

— Суд Ночи и Дня, — вставила Луна.

— Примет к сведению твой призыв к снисхождению.

Никс прищурилась.

— Она имеет ввиду, что их все равно накажут, но не так сильно, — перевел Спайк. Он сердито посмотрел на закованных в цепи сектантов. — Хоть они не того заслуживают.

— Оу.

— На данный момент я думаю, что этих заговорщиков нужно отправить куда-нибудь на хранение, — сказала Селестия. — Не обижайся, сестра, но не думаю, что было бы разумно использовать здешние темницы. Я телепортирую их в камеры временного содержания в Кантерлоте.

— Согласна, — сухо сказала Луна. — Может быть, после того, как мои архитекторы еще раз просмотрят планы, дабы проверить, нет ли неприятных сюрпризов, но пока сойдет Кантерлот.

Она встала над Сандай Спринклз, сердито глядя на него.

— Всегда помни, Сандай Спринклз, — сказала она. — ты обязан своей жизнью той самой, которую хотел изничтожить.

Селестия кивнула.

— Я скоро вернусь, — сказала она. Со вспышкой света и залпом хлопков она и закованные в цепи пони исчезли.

Твайлайт обняла Никс передними ногами, как будто боялась, что кобылка исчезнет, ​​если она ее отпустит.

— Ты в порядке, милая? Как ты себя чувствуешь?

Никс высунула язык.

— Как будто я бутылка газировки, которую кто-то встряхнул... а затем выпустил все пузыри, — слабо сказала она.

Все засмеялись.

— Это магическая утечка, — сказала тетя Кейденс. — Это заклинание взбудоражило твою магию, а потом высосало ее из тебя.

— Всю? — испуганно спросила Никс.

— О, не волнуйся, дорогая, тебе просто нужно снова восстановить резервы, — успокоила её Кейденс. — Вот, сейчас я придам тебе ускорения.

Кончик ее рога засветился, из него вылетела светящаяся искра и осела на роге Никс. Никс причмокнула губами и потянулась, когда магия втекла в нее. Как будто она съела горячего супа, хотя не осознавала, насколько ей холодно и голодно, и этот суп послал тепло во все укромные уголки ее тела. Она вздохнула.

— Лучше? — спросила тетя Кейденс.

Никс кивнула.

— Лучше.

Оранжевое копыто взъерошило ей волосы.

— Никогда больше так не делай! — сказала Скуталу.

— Ага, ты напугала нас до полусмерти! — сказала Свити Белль, обнимая Никс.

Среди всех объятий и аплодисментов Никс заметила, что одна конкретная кобылка сдерживается. Она стояла в стороне, подальше от группы, глядя на них жаждущими глазами.

— Флиттер! — позвала Никс. — Ты чего там стоишь? Иди сюда!

Кобылка-перевертыш покачала головой.

— Ну давай же… — сказала Никс, поманив ее копытами.

— Я не могу с тобой дружить, — горестно ответила Флиттер. — Я... я перевёртыш.

— И?

— Я чудовище, — прозвучал тихий ответ.

Никс закатила глаза.

— Привет, может, мы еще не встречались. Я Найтмер Мун. Может быть, мой старший брат-дракон познакомит нас?

— Да, какая разница? — сказал другой Метконосец. — Ты хорошая! И ты помогла Никс!

— Видишь? Ты уже наша подруга, Дискорд подери! — воскликнула Эпплблум. — Так шо иди сюда.

Флиттер сделала нерешительный шаг. Потом еще один. Она видела только приветливые лица. Даже Рамбл, который все еще боролся со своей фобией, выдержал и одарил-таки ее дрожащей улыбкой. На лице Флиттер расплылась улыбка шириной в милю, и она поскакала присоединиться к остальным.

Пинки Пай радостно запрыгала.

— О, как же это прекрасно! — воскликнула она. — Злодеи побеждены, хорошие ребята вместе, повсюду новые друзья — знаете, что всё это значит?

— Вечеринка, — невозмутимо сказали все в пределах слышимости.

Пинки перестала подпрыгивать и посмотрела на группу.

— Не, у нас и так уже вечеринка внизу. Блин, а я-то надеялась, что у кого-то из вас найдется идея получше.

Принцесса Луна усмехнулась.

— Что ж, прежде чем мы вернемся к празднеству, нам предстоит решить несколько вещей. Я права, сестра?

Селестия снова появилась с тихим хлопком и вспышкой света.

— Действительно. Но это твой замок — не окажешь услугу?

Луна кивнула. Она посмотрела на толпу на крыше, и по всему замку разнесся Королевский Кантерлотский Голос.

— Внимание, мои маленькие пони! Прошу всех вернуться внутрь, ибо нам предстоит разобраться с некими королевскими делами, прежде чем праздник возобновится. Мы обратимся ко всем вам в течение часа.

С легким шепотом согласия пони начали спускаться по лестнице во дворец.

Никс и Твайлайт шли вместе, почти цепляясь друг за друга. Несмотря на всю боль и страх последних нескольких часов, ни одна не могла перестать улыбаться. Твайлайт ткнулась носом в чуб Никс.

— А как ты себя чувствуешь, Никс? — прошептала она.

Никс улыбнулась и положила щеку на плечо матери.

— Я чувствую себя… настоящей.

---

1) Где-то во времени и пространстве сержант по строевой подготовке врезал себе по лицу.

Глава 24

Когда толпа спустилась обратно в Лунный дворец, Никс в голову пришла лишь одна мысль: хаос. На каждого пони, ставшего свидетелем событий на крыше дворца, приходилось по дюжине других: понивилльцы, знать Кантерлота, стражники и гости, а также бесчисленное множество замковых слуг, которые в один момент гуляли или занимались своей работой, а в следующий оказались заточены в какой-то волшебной ловушке из пузырей. Пони Понивилля были встревожены, дворяне Кантерлота сердились и шумели, Дневная и ночная Стражи повсюду рысили, чтобы обезопасить взломанный замок, а персонал замка лихорадочно спешил всё исправить и успокоить измученные нервы.

К большому удивлению Никс, двое или трое из дворцового персонала, медсестры из дворцовой больницы, налетели на нее и Твайлайт с одеялами и горячим какао и принялись кудахтать над ними и суетиться, как наседки. Это выглядело так глупо — они же не застряли в метели. Тем не менее, она не осознавала, как ее животик крутило после всего волнения. Когда Твайлайт, Спайк и Инк Спот свернулись рядом с ней, и их накрыли теплым одеялом, и раздали шоколадный какао, каким-то образом она почувствовала себя лучше, в тепле и безопасности.

И было приятно, что другие пони заботились о ней и маме, даже если это была их работа.

Другие пони — те, за которыми внимательно следила Стража, — под руководством Спелла Нексуса удаляли определенные "украшения" и вырубали странные кусочки гравюры и кристаллов с полов, стен и потолков.

Пони просто слонялись по дворцу, пытаясь сориентироваться после суматохи, но в конце концов стража организовалась и передала всем пони, что принцессы готовы говорить, и что все должны собраться в тронном зале. Толпа зашаркала внутрь, не зная, чего ожидать.

Когда они вошли внутрь, принцессы — Селестия, Луна и Кейденс — стояли на возвышении, глядя на толпу. Дядя Шайнинг тоже стоял там, рядом с тетей Кейденс. По обе стороны от них стояли сурово выглядящие бронированные стражники как Дневного двора, так и Ночного. Музыканты, персонал замка — все собрались в толпе. Дворянство столпилось в первых рядах, как будто они принадлежали им по праву. Всем остальным, даже Элементам Гармонии, пришлось встать за ними. Даже семьи Сильвер Спун и Даймонд Тиары не попали в первые ряды — Никс видела, как они обе ёжатся рядом со своими недовольными родителями (Она тихонько хихикнула, когда увидела, что у них в гривах все еще есть конфетти.).

Некоторые из знати начали пытаться перекричать друг друга. Селестия и Луна позволили им минутку покричать, а затем взмахнули крыльями, призывая к тишине. Рев перешел в ропот, а затем в тишину (Никс почувствовала легкий укол зависти — если бы она когда-нибудь попыталась взмахнуть своими короткими крыльями и призвать к тишине, ее друзья высмеяли бы ее.).

— Пони Эквестрии, — сказала Луна в наступившей тишине. — мы призвали всех вас сюда, дабы сообщить вам, что здесь произошло. Мы благодарим вас за терпение в свете сих недавних событий.

Не прошло и года, как недалеко от сего самого места, пони, зараженные темной магией, попытались воскресить кобылу тьмы, Найтмер Мун. Они потерпели неудачу — и в то же время добились успеха. Родился жеребенок — жеребенок-аликорн. Местная кобыла нашла девочку, взяла в свой дом, вырастила как собственную дочь и за сие короткое время произвела драматические изменения. Культ вернулся — кобылке была дана полная сила и воспоминания о Найтмер Мун...

— Но не раньше, чем восторжествовала любовь матери, — вмешалась Селестия. — Хоть кобылка действительно покорила Эквестрию, любовь и дружба, которую ей оказали, изменили ее душу. Она рисковала собственной жизнью, защищая жителей этого города от ужасных чудовищ, и впоследствии вернула трон его законным правителям: мне и моей сестре. — Селестия загадочно улыбнулась. — Но большинство из вас знают эту историю.

Она сделала знак крылом, чтобы Твайлайт и Никс вышли вперед. Те так и сделали, чувствуя неловкость под всеми этими взглядами, и встали перед принцессами лицами к толпе.

— Ее лишили силы, вернули утраченную невинность и передали ее приемной матери — моей наивернейшей ученице, Твайлайт Спаркл. Чтобы расти в любви и счастье, а также в ценностях Гармонии, благодаря которым наша нация процветает.

Принцесса наклонилась и коротко ткнула их носом, жест, который поразил их обеих. Затем она посмотрела на аудиторию.

— Ранее этим вечером группа сильно заблудших и глупых пони похитила этого ребенка и попыталась уничтожить ее заклинанием рассеяния. Им это не удалось. Совсем. Они были схвачены и сейчас находятся в тюрьме Кантерлота в ожидании суда. Они будут тщательно изучены, как и все их партнеры — на предмет всех, кто мог внести свой вклад, профинансировать или поддержать их в проекте.

Она посмотрела на аудиторию. Ее взгляд внезапно стал каменным.

— Мы не довольны сим покушением на ее жизнь.

Ее голос был сродни погасшему солнцу. Пони по всему залу непроизвольно задрожали.

— Мы знаем о сплетнях и слухах, а также о тех, кто их распространяли... — принцесса ​​бросила леденящий кровь взгляд на газетчиков и их фотографов, которые присоединились к празднику. — ...что Никс, обыкновенная кобылка, каким-то образом околдовала одну из нас, или овладела нашим сознанием, или поработила нас своей силой. Позвольте сообщить вам, что всё это — бред сивой кобылы. Если бы она вообще была способна на такое, ее бы не поймала так легко кучка заговорщиков в плохих робах и дешевых масках.

Нам также известна байка о том, что Никс не "настоящий" аликорн и даже не "настоящая" пони, что она лишь капля одушевленной магии, — Она что, сознательно посмотрела на Даймонд Тиару и Сильвер Спун? — Позвольте заверить вас, что это тоже полная чушь. Она — пони, сделанная из плоти, крови, кожи и костей, так же, как и любой другой. У нее есть разум, сердце и душа, как и у любого другого. И мы глубоко разочарованы в тех, кто распространял эту ​​обидную ложь.

На этот раз взгляд на семьи Тиары и Спун был преднамеренным.

В этот момент вперед вышла принцесса Луна. Если лекция Селестии была подобна погасшему Солнцу, то лекция Луны была подобна свету Луны в безоблачную зимнюю ночь, который безжалостно обнажал ту самую мысль, скрытую в темноте, холодным ясным светом.

— Мы также знаем о более бессердечных предположениях наших дворян. Что Никс всего лишь подстерегает, вынашивает свои планы, выжидает, пока ее крохотное ослабленное тело не наберет силу, а затем снова попытается нас свергнуть, — её сердитый взгляд на их благородия говорил о многом. — Мы прекрасно сие знаем, потому что недавно вы говорили подобное и о своей Принцессе Ночи. — Несколько верховных пони побелели и старательно отвернулись. — Нет, ваш тщательно выработанный шепот против нас не остался незамеченным. И… может быть, сие правда. — Несколько пони удивленно посмотрели на нее. — Быть может, я замышляю гибель Эквестрии и моей сестры в сию самую минуту! Быть может, сия школьница замышляет и мою собственную гибель! — Она взмахнула крыльями в притворном ужасе. — Или, быть может, нет. — Она сухо посмотрела на окружающих. — Я согрешила против своей страны и против моей сестры наиужаснейшим образом. Но с тех пор я покаялась и верой и правдой служила вам, мои подданные. Мое сердце давно отреклось от моих прошлых зол, и, надеюсь, я обрела благосклонность в ваших глазах. Тем более, сие дитя, которое не нуждалось в очищении от Элементов, но отреклось от престола по собственному желанию? И которое в своем раскаянии защитило сию деревню ценой собственной жизни? Неужто вы уже о сем позабыли? Те ужасные раны, которые достались ей вместо вас? Неужто вы позабыли, как она освободила нас — опять же по своей доброй воле — и отдалась на милость нашему правосудию? Нет на свете более искреннего раскаяния, чем это. И, если, несмотря на все это, она воистину замышляет против нас, то я очень надеюсь, что ваши принцессы смогут помешать замыслам ребенка, который еще только учится делать картинки из клея и макарон!

Послышался слабый смешок.

Никс немного нахмурилась.

— Эй, эти маленькие макарончики липкие... — пробормотала она себе под нос — недостаточно тихо, чтобы ее не услышали в первом ряду. Это заявление поприветствовал свежий смех.

— Славно сказано, — кивнула Селестия сестре. — Никс — живое существо с такими же правами, как и у всех остальных. Она одна из наших маленьких пони — гражданка Эквестрии.

— И позвольте также заметить, что она член нашей семьи, — впервые заговорила Кейденс. — Она моя племянница по браку. Она — часть королевской семьи, и Кристальная Империя будет смотреть с большой неприязнью на любого, кто попытается причинить вред ей или ее матери.

Глаза Никс округлились.

(- Часть королевской семьи? Я еще и королевская особа?)

Она посмотрела на свою мать — зрачки Твайлайт превратились в точки.

— И она также является членом королевской семьи Эквестрии. Хоть и... сложным образом, — сказала Селестия, многозначительно закатывая глаза на свою сестру. (У королевских специалистов по генеалогии начнутся припадки, пока они будут пытаться выяснить, куда поместить Никс на генеалогическое древо...) — Хоть она и не претендует ни на один из престолов, она наша родственница, а значит, находится под нашим королевским крылом. — На ее лице появилась легкая хитрая ухмылка. — Хотя, возможно, Никс захочет претендовать на свое должное место в восхождении на трон?

— НЕТ! — вскрикнули Никс и Твайлайт.

— Эм, нет, спасибо, принцесса, — сказала Твайлайт.

— Нет, — добавила Никс. — Нет, нет, нет. НЕТ. Просто... нет.

— А. Ну, тогда ладно, — Твайлайт и Никс с облегчением вздохнули. Их поддержали многие из присутствовавших более политически подкованных пони. В течение многих поколений можно будет с удовольствием отмечать, что этот скромный и бесхитростный отказ больше убедил большинство присутствующих пони в отсутствии у них амбиций на престол, чем все красивые речи и элегантные письменные опровержения до или после.

— А также, мы чувствуем, что были... небрежны в некоторых вопросах, — печально произнесла Селестия, к большому удивлению аудитории. — Многое из того, что произошло этой ночью, связано с неуместным страхом... а страх этот был вызван невежеством и дезинформацией, которые мы — нет, я — должны были более исправно устранить.

— Давным-давно моя сестра сбилась с пути истинного, — продолжила Селестия, глядя на Луну. — Ее искупление зависело от того, что ее настоящее имя и настоящее прошлое будут забыты. Так родилась байка об ужасной Найтмер Мун — беспощадном существе, которое охотилось на детей и терроризировало пони ночью. Как только моя сестра была спасена, она проявила прекрасную доброту и юмор — причем гораздо больше, чем другие смогли бы проявить в подобных обстоятельствах. — Она позабавленно взглянула на Луну. — Но я поступила неразумно, позволив этим сказкам про бабаек затянуться. Дети боялись бабаек, а значит, и своей принцессы. Некоторые считают, что детские страхи мелочь, я же считаю, что маленькая боль — это все равно боль. Эти затянувшиеся страхи сделали первые годы моей сестры трудной задачей. И в случае с Никс ее жизнь с первых минут управлялась ими, а искупление и принятие превратились в испытание. Пони, которые пришли сюда, пришли лишь из-за невежества и страха. Они пришли сюда, чтобы уничтожить монстра, монстра, которого не существует. Давайте больше не будем учить наших детей бояться несуществующих монстров.

Последовало короткое молчание. Затем пони медленно, но с возрастающим энтузиазмом начали аплодировать. После того, как аплодисменты стихли, заговорила Кейденс.

— Пожалуйста, позвольте детям выйти вперед.

В толпе началась суета. Дети выстроились перед помостом, нервно шаркая копытами. Кейденс сошла и опустила голову, чтобы посмотреть им в глаза:

— Скажите мне, дети — вы знаете, что происходит с конфетами, которые вы оставляете для Найтмер Мун?

Раздалось смешанное бормотание о том, что Найтмер Мун съедает конфеты в обмен на жеребят.

— ...Серьезно? Дети, мы хотим, чтобы вы поняли: Найтмер Мун не существует...

— Погодите-ка… — Пипсквик протиснулся вперед толпы. — Но ведь принцесса Луна — Найтмер Мун!

— Ну, она скорее оказалась заперта внутри Найтмер Мун... — начала Кейденс... но от сбитого с толку взгляда Пипа она заколебалась. — Ладно, почти, но ей стало лучше...

Выражение лица Пипа на мгновение прояснилось. Он указал копытом на Никс:

— Значит, Никс и есть Найтмер Мун…

— Нет, она то, что раньше было Найтмер Мун.

— Но... Но Вы сказали, что принцесса Луна раньше была Найтмер Мун... — Пип выглядел сбитым с толку. — Так Вы говорите, что Никс — принцесса Луна??

— Стоп, что? Нет!

Космический шлем Пипа упал на пол.

— Я ничего не понимаю, и у меня болит голова.

Шайнинг Армор весело фыркнул.

— Давай помогу, дорогая, — сказал он измученной Кейденс. — упрощу тебе задачу... Дети, она говорит, что Найтмер Мун больше нет.

Понимание озарило десятки молодых лиц.

— Но... если Найтмер Мун больше нет, у нас ведь всё еще будет Ночь Кошмаров? — обеспокоенно спросила одна кобылка.

— Конечно, — сказала Кейденс, с облегчением вернувшись к знакомой теме. Начались облегченные улыбки. Но некоторые лица стали задумчивыми.

— Но... как же конфеты, которые мы оставляем для Найтмер Мун?

— Сие мы и пытаемся вам пояснить, дитя, — вмешалась Луна. — Конфеты, что вы оставляли у статуи, забирала не Найтмер Мун. Их забирали ваши родители и передавали таким жеребятам, как вы, которые больны или лежат в больнице и не могли пойти за конфетами сами. Вам больше не нужно оставлять свои угощения для Найтмер Мун... — она остановилась и улыбнулась. — Хотя я надеюсь, что некоторые из вас продолжат так делать, теперь, когда вы знаете правду.

Улыбки, которые она получила в ответ, вселили в нее уверенность, что так и будет.

— А теперь, прежде чем мы вернемся к празднику, сделаем несколько кратких прокламаций, — сказала Селестия, внезапно посерьезнев. — Снипс, Снейлз, Спайк, Скуталу, Пиви и Совелий — сделайте шаг вперед и получите свое признание.

Раздалось несколько очень слышимых глотков, когда названные пони вышли из толпы. Видимо, вспомнили тот маленький скандал около статуи Найтмер Мун — единственные, кто не выглядел нервными, были Пиви и Совелий.

— Ранее этой ночью я, принцесса Селестия, имела небольшую конфронтацию с вашей шестеркой, — сказала она, а её лицо напоминало маску. — Я прилетела в грот, где стоит статуя Найтмер Мун, чтобы забрать конфеты, оставленные там сегодня вечером. Каково же было мое удивление, когда я нашла там Никс, спустя много времени после того, как грот должен был опустеть.

Никс слегка покраснела — Твайлайт зыркнула на свою дочь.

— Я столкнулась с ней в облике Найтмер Мун... к сожалению, я была слишком убедительна и напугала её и её друзей. В суматохе друзья Никс пришли к выводу, что я собираюсь сожрать Никс... и будучи не более чем детьми, без оружия и почти без магии, кинулись в контратаку против монстра из своих детских страхов, чтобы спасти своего друга.

Медленная улыбка расплылась по ее лицу.

— Я редко вижу такую ​​храбрость. Примите же похвалу за свою доблесть, — она опустила рог и нежно коснулась их лбов. Спайк и Скуталу застыли от ликования. Выражения лиц Снипса и Снейлза было неописуемо.

— Сандайвер и Лайтнинг Блитц, сделайте шаг вперед и будьте признаны, — вперед вышли двое избитых, опаленных и поверженных стражников. — Вы в одиночку столкнулись с Орденом, который стремился навредить вашей подопечной, причем со всей своей доблестью. Встаньте и…

Тут Сандайвер опустил голову и отвернулся, а Лайтнинг Блитц отпрянул, качая головой.

— Что случилось, мои стражники? — сочувственно спросила Селестия.

— Мы не заслуживаем никаких похвал, — хрипло ответил Блитц.

— Мы должны были защитить ее. Но потерпели неудачу. Мы пытались спасти ее, а нам надрали крупы, — печально сказал Сандайвер.

— Вы слишком строги к себе, — сказала Селестия. — Вы поступили очень храбро.

— И ничего в итоге не вышло, — ответил Блитц. — Мне очень жаль, Ваше Величество, но мы не можем принять от вас похвалу.

— Тогда вы примете её от меня! — внезапно сказала Никс. Она бросилась к ним. — Вы были очень храбрыми. Очень-очень! Мне было так страшно, а вы прибыли, как герои из сказки, чтобы спасти меня — и вы даже лягнули плохого парня по лицу за меня! Вы мои герои, и неважно, кто там что говорит. Вот моя благодарность за храбрость! — Она встала на кончики копыт и поцеловала Лайтнинга в щеку. Затем она развернулась и проделала то же самое с Сандайвером. — Так что вот!

Раздался целый хор "няяяяяя". Двое стражников покраснели, как свекла. Лайтнинг Блитц откашлялся и посмотрел на принцесс.

— Мы... вернемся к нашим постам. Если позволите, Ваши Высочества?

Селестия улыбнулась и кивнула. Двое охранников кивнули, повернулись и поспешно удалились. Никто не упустил из виду улыбки на их лицах или то, что они теперь держали головы немного выше.

Никс некоторое время стояла, глядя, как они уходят, и улыбаясь, пока до неё не дошло, что она только что сделала.

Она поцеловала двух стражников.

В щеку.

Прямо перед кучей пони.

Раскрасневшись, она поспешила спрятаться за своей матерью.

— И еще одно последнее объявление, — сказала принцесса Луна. — Во имя Двора Ночи я призываю Трилл, Базза и Флиттер. Шагните вперед и будьте признаны.

Вперед вышла маленькая группа — что-то вроде кобылы, кобылки и двух пони, несущих на носилках еще одного. Ропот толпы при этом зрелище перерос в рев, когда пони увидели, что кобыла, кобылка и жеребец на носилках были перевертышами. Носилки поставили у подножия помоста — жеребец-перевертыш был забинтован, на одной его ноге была шина, и он, как ни странно, жевал конфету. Его жена и дочь ютились рядом с ним перед Ночной Принцессой.

— ТИШИНА! — принцесса Луна распахнула крылья. Аудитория замерла. — Сей ночью одна из нас подверглась опасности из-за лихого заговора. С большим риском для своей жизни, ради дружбы, зная, что у нее мало шансов получить какую-либо помощь, сей ребенок, Флиттер, — она ​​указала на кобылку-перевертыша. — устремилась спасти жизнь своей подруги и предупредила нас о заговоре против трона. — Она указала на отца. — В свою очередь, ее отец, без корысти для себя, с великим риском для жизни и здоровья, подверг себя опасности, дабы защитить невинную жизнь. По сей день, с момента рождения дочери, эти существа жили в нашем Вечносвободном лесу, рядом с нами, если не среди нас, не причиняя вреда, живя мирно и лишь стремясь быть оставленными в покое. Они нарушили свою секретность сей ночью и отдались в копыта нашей милости... и даже тогда не побоялись подать копыто помощи добру против зла, даже если сие сильно им угрожало. Я предложила им награду, и их единственная просьба заключалась в том, чтобы им разрешили жить как свободным гражданам Эквестрии. — Толпа снова начала роптать. — Они заслужили мою благосклонность. Как Соправительница сей страны, я объявляю их свободными и законными гражданами Эквестрии, находящимися под защитой короны, и подданными Ночного Двора…

Тут толпа взорвалась. Особенно взбесилась знать.

— Вы зашли слишком далеко, принцесса Луна! — крикнул один герцог, когда шум утих настолько, что его можно было услышать. — Перевертыши как граждане и члены Двора? Никогда!

— Оставьте их в покое! — выкрикнул высокий голос.

Все головы повернулись, чтобы посмотреть, кто это был.

Из толпы жеребят выбежал Пипсквик. Он встал с расставленными ногами перед толпой, поставив себя прямо между семьей перевертышей и зрителями.

— Флиттер — наш друг! Она хорошая! Она никогда никому не причиняла вреда! И даже пыталась спасти принцесс! Я не дам трогать ни её, ни её маму с папой! — он демонстративно посмотрел на толпу сквозь свой шлем-аквариум, явно бросая вызов подойти и испытать на себе его гнев.

Это казалось почти что сигналом. Сначала медленно, а затем в спешке, Метконосцы собрались вокруг Пипсквика, встав плечом к плечу, вызывающе и хмуро глядя на придворных и дворян, которые громче всех возражали. Наконец даже Рамбл, хотя все его тело дрожало от подавленной фобии, вышел и присоединился к остальным.

Принцесса Луна не могла не заметить дрожащего от страха жеребенка-пегаса.

— Ты страшишься сих перевертышей, дитя? — спросила она. Ее голос был мягким, но более чем слышным всем присутствующим.

Рамбл взглянул на нее, и него пересохло во рту.

— Я... — неуверенно начал он. — Я ничего не могу с собой поделать. Я боюсь их больше всего на свете… — он посмотрел на толпу. — Но это не их вина. Флиттер — хорошая пони, и если она чем-то похожа на своих родителей, то они тоже хорошие пони.

Радость на лице Флиттер была ощутимой. Любой пони, который смотрел, мог видеть, что у неё слезились глаза.

— Славно сказано, — кивнула Луна. Она снова обратилась к толпе. — Наши жеребята научились одолевать страх сей ночью — разве мы, старшее поколение, не можем поступить так же? Я вновь заявляю: как Соправитель, я провозглашаю их свободными и законными гражданами Эквестрии, находящимися под защитой короны и подданными именно Ночного Двора.

Многие пони в толпе, увидев, как самые обыкновенные жеребята проявили доброту к этим странным существам, изменили свое мнение. Но не всех так легко переубедить. Придворный, который говорил ранее, всё еще кипел.

— Это мы еще посмотрим! — пригрозил он.

— "Смотреть" нечего, — холодно ответила Луна — пусть даже и с ее впечатляющими децибелами. — И у Вас нет власти сие опровергнуть.

— Ха! — выкрикнул Пипсквик. — Лучшая принцесса на свете!

Герцог начал брызгать слюнями.

— Принцесса Селестия! Вы не можете позволить ей так поступить!

— Она мне ничего не "позволяет", — тут же открестилась Луна. — Как Вам известно, я — Соправительница Эквестрии, обладающая полной и равной властью, что Вы и Ваши коллеги-дворяне постоянно спокойненько забываете.

Лицо герцога из красного стало пурпурным.

— Мы слишком долго терпели игры молодой, неопытной принцессы, — фыркнул он. — Если Вы не отмените этот каприз, Двор Ночи не получит поддержки ни от меня, ни от моего дома!

Несколько других дворян закричали:

— Правильно, правильно!

— Только Двор Дня будет иметь с нами право голоса!

— Так вот как вы собираетесь играть? — спросила Луна. — Изволите настраивать меня и мою сестру друг против друга? — Герцог вздернул нос. — Вы в сию игру играете, герцог Веллингтон, с незапамятных времен... как малый неслух натравливает одного родителя на другого, дабы обрести желаемое.

— Называйте это как хотите, принцесса, — фыркнул тот. — Но если дворянство поддерживает один двор, то другой должен уступить.

Вот тут-то и началось. Когда остальные увидели этот спектакль, до пони наконец дошло. Они, наконец, осознали, как титулованная знать все время играла в эту игру... игнорировала Дворец Ночи, заставляя "более слабую" принцессу постоянно опираться на другую, чтобы она могла хоть что-нибудь сделать... и, таким образом, на лордов и дворянство, которые стояли на стороне Дня. Настраивая сестру против сестры и собирая больше власти для себя.

Луна сошла с помоста и медленно подошла к герцогу.

— Что ж... — сказала она.

Ее полуночно-синее тело рассыпалось, как дым. Перед ним теперь стояла принцесса Селестия, Соправительница Рассвета.

— …тогда сначала проверьте, с какой принцессой говорите, — закончила она с ухмылкой.

Подбородок герцога чуть не поцеловался с полом.

— Что... — он посмотрел на другую Селестию, наверняка настоящую Селестию... которая в тот же момент потускнела в звездном свете и индиго, проявляя принцессу Луну. — Видите ли, герцог Веллингтон, я уже давно знаю об игре, в которую вы и другая знать играете с моей сестрой и мной. Вы противопоставляете нас друг другу, перетасовываете всю власть дворянству в Дворе Дня, удерживаете меня окруженной аристократией и придворными из высшего общества, чтобы попытаться изолировать меня от простых пони, уменьшая их власть, изолируя их от Ночи... это правда, мы с сестрой не соглашаемся по каждому поводу. Вот почему мы соправители — чтобы не дать одной автоматически подавить другую, чтобы идти на компромисс в обоих направлениях. И очень невежливо с вашей стороны это портить. И поэтому принцесса Кейденс кое-что придумала. С этого момента мы с сестрой собираемся время от времени менять короны. Она получит Двор Дня, а я — Двор Ночи... и нет, мы не станем вам сообщать, когда и как надолго. Фактически, вы даже не узнаете, когда это произойдет. С этого момента вам придется относиться к нам как к равным. Вам придется обращать внимание на оба двора. Потому что вы никогда не узнаете, будет ли принцесса, от вопроса которой вы увильнули на прошлой неделе, дышать вам в шею на следующей.

— Не страшитесь, добрый герцог, — хмыкнула принцесса Луна, подходя к своей сестре. — Мы воздержимся от начала нашей маленькой игры еще на несколько недель...

И тут во вспышке индиго и золота они снова поменяли формы.

— Или же нет?

Герцог издал звук кошки, подавившуюся комком шерсти, и убежал. Принцессы поднялись по ступеням под аплодисменты и свистки.

— А теперь, мои маленькие пони...

— ...да продолжится праздник!

Ди-джей включила питание и нажала на переключатель. Давно прерванная вечеринка вернулась к жизни. Когда никто не смотрел, обе принцессы захихикали и хлопнули друг дружку по копыту.

— Надо сказать, сестра...

— ...мы рулим.

Глава 25

Вечеринка возобновилась. Конечно, атмосфера теперь была немного другой — во-первых, раньше у дверей стояло немало стражников в доспехах. Но музыка была шумной, света и светящихся палочек было много, персонал замка накрыл праздничные столы до скрипа, и после первого вечернего выступления Пинки и Поки о нападении заговорщиков было забыто. Страх и напряжение, витавшие в воздухе, рассеялись, как страшный сон, а что может быть более подходящим во Дворе Ночи?

Нельзя сказать, что не было пони, обсуждающих недавние события. Например, вокруг чаши для пунша собралась большая группа жеребчиков и кобылок с отмеченной одержимостью кьютимарками, обдумывая всё, что произошло, и что это значило для одной из них.

— Ух ты... теперь ты королефкая офоба, — трезво сказала Твист.

— Эмм, вроде да, — Никс зашаркала копытами. — Наверно?

— Значит, тебе придется переехать в Кантерлот? — грустно спросила Динки. Некоторые из других Метконосцев выглядели обеспокоенными этим.

— Нет! ...Я... я так не думаю, — ответила Никс. Она огляделась в поисках ответа. Она не хотела уезжать в Кантерлот и быть дурацкой принцессой. Нет, если это означало, что она должна бросить Понивилль и всех ее друзей. Она мысленно моргнула от удивления, когда осознала, что чувствовала.

— Божечки, я действительно изменилась, — подумала она.

Позади нее раздался тихий кашель. Она обернулась — позади нее стоял Спелл Нексус.

— Я не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться, — сказал он с неприкрытой улыбкой.

Никс потерла копыто и озадаченно посмотрела на него.

— Откуда Вы знаете?

— Ну, я частенько болтаюсь у Дворов, и немного разбираюсь во всем, что касается дворянства и королевской власти, — пояснил Спелл Нексус, небрежно поглаживая копытом искусственную бороду. — Принцессы сказали, что ты и твоя мать — "королевские пэры". Что-то вроде... двоюродного брата или, например, свекрови, — объяснил он. — Это просто способ сказать, что ты не собираешься быть принцессой, и дать пони понять, что ты их семья и очень, очень важна для них. — Он приподнял бровь. — И способ предупредить тех, кто захотят причинить вам боль или воспользоваться вами, что это очень плохая идея. Короче, они только что сказали, что ты НЕ принцесса. Если ты переедешь к ним, это ведь будет выглядеть так, как будто они лгут, не так ли? Так что не волнуйся, они не собираются заставлять тебя переезжать к ним, — усмехнулся Спелл Нексус. — В обозримом будущем ты собираешься остаться здесь, в Понивилле.

Метконосцы, особенно Никс, вздохнули с облегчением.

— Но… после всего этого… что, если опять случится что-нибудь плохое? Как… как сегодня вечером? Что, если они решат, что единственный способ обезопасить нас…

— Ну да, это тоже проблемка, — Спелл Нексус задумчиво нахмурился. — Что ж, это был бы тот еще компот. Я полагаю, они могли бы попросить тебя и твою мать переехать к Луне… — он махнул копытом в сторону Дворца Луны. — ...аж сюда?

— Какая великолепная идея! — сказал Пипсквик, ухмыляясь Никс. — Тебе не обязательно переезжать во Дворец. Дворец уже приехал к тебе!

И настроение маленькой кучки жеребят значительно улучшилось.

— Эпплблум будет рада это уфлыфать, — сказала Твист. И повертела головой. — Фтоп, а где она?

Остальная часть группы огляделась. Как ни странно, все три лидера клуба Метконосцев отсутствовали.

Спелл Нексус тоже огляделся. Не нужно жить в Понивилле, чтобы знать, что эта конкретная троица становится водоворотом бедствий без присмотра.

— А, вон они, рядом… эээ, с тем, что устраивают эти пони, — сказал он, указывая на один из углов комнаты. Этот угол комнаты был зашторен. Но с этого угла ему было видно, что там происходит — небольшая группа сотрудников устанавливала пару загадочных, технически выглядящих приспособлений недалеко от ди-джея, и все три стороны, казалось, спорили о том, кто из них имеет приоритет. Скуталу, Свити Белль и Эпплблум нырнули под занавеску и оказались в гуще событий, с живым интересом наблюдая за всем происходящим.

— О Боже, — пробормотал Нексус. — Надеюсь, эти господа справятся с этой троицей...

---

— Послушайте, мне сказали установить — я устанавливаю! — сказал один из настройщиков Сапфир Шорс.

— Только не здесь! — воскликнула в ответ Вайнл Скретч. — Ты слишком близко к моей установке! И мне эти розетки самой нужны!

— Это подарок принцессе! — возразил настройщик.

— А меня наняла сама принцесса! — огрызнулась Вайнл. У нее была пластинка, и концерт на автопилоте вот уж несколько минут. Она это ненавидела. Ее взгляд, казалось, вот-вот пробьет её тонированные очки. — Я не собираюсь соревноваться с машиной караоке!

— Эй, а как же я? — возразил другой настройщик — у этого на куртке красовался логотип Зигги Стардаст. — Эта машина "Prance Prance Revolution" стоит недешево, и Зиг не хочет, чтобы она лежала в ящике и собирала пыль!

— Да отстанете вы от меня наконец? — завизжала диджей. — Вы все идиоты? Мы не можем одновременно запустить DDR^[1], караоке и ди-джейское оборудование! Тогда будет просто ШУМ... эй, малая, не лезь туда! — Последняя фраза относилась к Эпплблум, которой удалось проскользнуть к груде наполовину собранного электронного оборудования.

Эпплблум не обратила на нее внимания и внимательно продолжила изучать разбросанные схемы и руководства.

— Погодите, у меня есть идея, — сказала она, начиная соединять провода.

— Эй, эй, эй, мелкая... — хотел было вмешаться настройщик Сапфир Шорс. Но его прервал настройщик Зигги Стардаст.

— Подожди, — сказал он, глядя на установку, которую собирала Эпплблум. — Кажется, я знаю, к чему она ведет.

Ободренная Эпплблум продолжила работать.

— Видите? Оно настроено на воспроизведение музыки из любого альбома. Если мы проведем из настройки ди-джея вот сюда…

— Да...

— ...а потом из караоке к DDR....

— О, а ЭТО умно.

— Ооо, мне нравится, малая, — хихикнула Вайнл Скретч, потрепав Эпплблум по банту. — Ты уверена, что ты не наполовину робот?

Эпплблум хихикнула. И нетерпеливо помахала, указывая налево и направо.

— Просто установите там танцпол с обеих сторон, а караоке-микрофон и экран посередине!

— Так точно!

И оба настройщика засуетились. Вайнл перегнулась через плечо Эпплблум и задумчиво потерла подбородок.

— Ловкий трюк, малая, — сказала она. — Но я предлагаю еще подстроить. Вот, поместим сюда наушники... и прогоним обратную связь... да, вот так я смогу настраивать на лету, прежде чем оно попадет в динамики... и добавим дополнительные микрофоны...

Вскоре у них образовался довольно… уникальный, но функционирующий конгломерат. Стол и звуковая система Вайнл Скретч теперь были окружены двумя танцевальными досками DDR, перед каждой из которых был установлен микрофон. Перед ее столом стояли караоке-микрофон и стойка с экраном, на котором по словам прыгал мячик. Вся эта каша была подключена к устройству Вайнл Скретч и синхронизирована им.

— О да, вот это уже разговор, — сказала грозный ди-джей, потирая копыта. — Так-с, давай...

Внезапно на Эпплблум снизошло вдохновение. Она схватила шнур наушников Вайнл Скретч и потянула вниз, чтобы она могла что-то нашептать ей на ухо. Несколько секунд она отчаянно шептала и тыкала в Свити Белль, которая просматривала коллекцию альбомов Вайнл. Вайнл сначала недоумевала, а потом заговорщицки ухмыльнулась.

— О, да ты у нас умная, нда? — пробормотала она маленькой Эппл. Эпплблум лишь усмехнулась и кивнула. — Хорошо, я в деле… Эй, малая! — крикнула Вайнл Свити Белль, заставив ее подпрыгнуть. — Поди-ка сюда, нам нужно протестировать эту штуку. Вон тебе микрофон…

Свити Белль уставилась на микрофон караоке, как будто это была королевская кобра.

— Что? — пискнула она.

— Расслабься, — сказала Эпплблум, закатывая глаза. — Мы же за занавесками, помнишь? Никто тебя не увидит. — Она махнула на занавески, скрывающие их. — Мы просто хотим испытать микрофоны. — Она подбежала и помогла слабо протестующей Свити надеть наушники и подняться на табурет. — Прост спой одну песенку, чтобы Вайнл могла... ммм... — Эпплблум попыталась быстро подумать.

— Чтобы я могла сбалансировать звук, — вмешалась Вайнл, ухмыляясь. — Не волнуйся, он будет проходить через наушники. Хочешь, поставим твою любимую?

Свити Белль колебалась, ее эпический страх сцены противоречил ее любви к музыке. Может, и будет весело, и если никто не будет смотреть и слушать...

— Давай, малая, у нас осталось всего несколько минут на той пластинке, — поторопила её Вайнл. — Выбери песню, которую знаешь наизусть.

— Х-хорошо... — нервно улыбнувшись, Свити нацепила огромные наушники на уши и произнесла название одного из своих нынешних фаворитов.

— Лады, поехали, — сказала Вайнл Скретч. — А вы двое — на DDR... — Скуталу и Эпплблум охотно подчинились. Вайнл включила DVD, выбрала трек и установила громкость. Квадратики DDR начали мигать, а на экранах в стиле телесуфлера полетели стрелки. И когда заиграли первые несколько нот песни, Свити Белль сделала то, на что отчаянно рассчитывала Эпплблум...

Она закрыла глаза и запела.

Свити Белль редко для кого-то пела, если не считать двух её ближайших подруг. По опыту Эпплблум знала, что когда Свити Белль по-настоящему увлекалась песней, то пела ее от начала до конца, не открывая глаз. Помимо этого и огромных наушников, блокирующих звук, она так и не услышала, как Ди-джей Пон-3 включила динамики, и так и не увидела, как два настройщика отодвинули занавески, проливая свет и звук на остальную часть огромного бального зала.

— Добро пожаловать, жеребцы и кобылы, на грандиозную ве-че-ринку! Игра называется "Матч с ди-джеем". Танцуйте, пойте, вы должны одолеть меня в моей игре! Так давайте же поаплодируем нашему первому участнику — СВИТИ БЕЛЛЬ!!

I whip my tail back and forth

I whip my tail back and forth

(Just whip it)

I whip my tail back and forth

I whip my tail back and forth

(Whip it real good)

I whip my tail back and forth

I whip my tail back and forth

I whip my tail back and forth

I whip my tail back and forth

Hop up out the bed, turn my swag on

Pay no attention to them haters 'cause we whip 'em off

And we ain't doing nothing wrong

So don't tell me nothing, I'm just tryna have fun

So keep the party jumping....

Реакцию всех, кто ее знал, можно описать двумя словами: челюсть и пол.

Песня была быстрой и бодрой, и две кобылки, танцующие с обеих сторон, пели под аккомпанемент, даже когда трясли хвостовыми перьями, не отставая от вспыхивающей доски пола и прокручивающихся стрелок. Но именно Свити Белль была звездой спектакля. Она выстреливала каждой строчкой, вкладывая в нее каждый дюйм себя, и даже сама трясла попкой на своем табурете. Перед первым припевом публика начала свистеть и подбадривать ее.

Песня закончилась ревом аплодисментов. Свити Белль открыла глаза...

— И давайте снова поаплодируем Свити Белль! — публика взревела.

Свити Белль застыла. Ее глаза были похожи на блюдца. Всё. Она умирала. Да-да, от сердечного приступа, да еще в таком молодом возрасте... одно-единственное слово вырвалось из ее замороженных губ, причем усиленное микрофоном в тысячу раз:

— ОБОЖЕЧКИ...

И она упала со стула.

Она лежала, ошеломленная, а смех публики был странно далеким. Что? Вот пришла пара рабочих сцены... Она спасена! ....Стоп, что? Они поставили ее обратно на табурет??

— Извини, малая, ты должна исполнить ТРИ песни, таковы правила.

Не веря своим ушам, Свити Белль зыркнула на нее.

— Ты ЗЛАЯ, — подумала она так громко, как только могла, но все, что ей удалось, это заскулить, надуть дрожащие губы, и сделать самые большие щенячьи глазки на свете, которые растопили бы сердце самого Сомбры.

Увы, Ди-джей Пон-3 оказалась неумолима.

— Теперь споем песню помедленнее, хорошо?

Свити Белль посмотрела на публику. Ей не пришло в голову отказаться, так она была потрясена. Она не могла бежать — она застыла от ужаса. Ее ноги так сильно дрожали, что трясся табурет, на котором она стояла. Она выглядела так трогательно, что по всей комнате раздались искренние "няяяя" — звуки сочувствия, которые она, к сожалению, не услышала, потому что настройщики снова надели ей наушники. Она уставилась на экран караоке и судорожно вздохнула.

— Мне просто нужно спеть еще две песни, — сказала она себе. — Просто спой еще две песенки и сбеги. Просто пой...

И музыка заиграла^[2].

Сколько долгих лет

Слова молитв шептали мы

Без надежд, что слышат нас

Рыдая и скорбя

Её голос был слабым и дрожащим. Свити Белль дрожала на каждой строчке. Но потом что-то произошло. Когда она закончила первый куплет, присоединился второй голос, насыщенный, сильный и нежный, прямо рядом с ней. Она посмотрела. Рядом с ней, почти щека к щеке...

Пела

ОБОЖЕЧКИ

Сама Сапфир Шорс!!

Сегодня страха нет

Пусть сотни бед глядят из тьмы

Мы подвигли горы втайне

От самих себя

Сапфир Шорс все это время стояла в сторонке, ожидая, когда ее подарок принцессе будет открыт. Ну, конечно, она не ожидала этого, но они с Зигги не собирались жаловаться. Чертовски умно, ей-богу. И пение маленькой кобылки-единорога её тоже впечатлило.

Пони этого не знали, но за пышной знаменитостью пряталось сердце размером с двойной платиновый альбом. Когда бедняжка так опрокинулась, у Сапфир Шорс чуть сердце не разбилось. Ей боязнь сцены была знакома с давних времен, и ее сердце жалело любую крошку, которую преследовала эта старая негодяйка.

Так что, когда началась вторая песня — да еще из ее собственного альбома, Боже, поклонница! — она сделала единственное, что смогла придумать: она вмешалась, чтобы поддержать ее.

Как ни странно, это сработало.

Судя по припеву, голос юной дивы теперь сравнился с голосом самой Сапфир Шорс.

Покуда веришь ты

Надежда есть

Не осушить

Её родник

И сам не знаешь ты

Каких чудес

Ты можешь дать

Публика забыта, боязнь сцены, эта старая негодяйка, уползла назад в свой угол дуться, и ничего не осталось, кроме них двоих и песни. Они выдали этот пыльный старый номер с сердцем и душой.

В заветный миг

Покуда веришь ты...

И закончила она под фанфары из аплодисментов.

— Неплохо, малышка, — сказала Сапфир Свити Белль, подмигнув. — Голос немного ржавый, но капелька времени и практики это исправят… — И тут она увидела вспышку света на бедре кобылки. Где-то в затемненной комнате поднялся шум.

Кобылка тоже явно что-то почувствовала. Она ахнула и ее глаза расширились.

— Это...? — прошептала она.

Сапфир Шорс усмехнулась.

— Сама посмотри, дорогая, — сказала она.

Свити Белль затаила дыхание и повернула голову, чтобы посмотреть на свое бедро. Поперек ее бока красовалось стилизованное розовое сердце с вьющимся хвостиком, напоминающим музыкальную ноту.

Ее восторженный крик вывел из строя три сабвуфера.

Спустя долю секунды ее накрыла толпа жеребят, одетых в костюмы пони из будущего. Они сорвали ее со стула посреди ее безумного победного танца и навалились на нее. Аплодисменты, крики и вопли "да" стихли почти через минуту. Свити Белль поднялась из окружающих ее пони и обвила своими передними конечностями шею Сапфир, снова и снова крича "спасибо" пораженной и удивленной поп-звезде.

Эпплблум, Свити Белль и Скуталу собрались вместе в центре ликующей массы. Свити крепко обняла их обеих.

— Оооо, я не знаю, обнимать мне вас или налупить! — смеялась она.

— Ну что ж... Одна есть, осталось две, — сказала Эпплблум. И с нескрываемой тоской посмотрела на кьютимарку СвитиБелль.

Тут она заметила, что Скуталу смотрит на нее с явным удивлением на лице. Пегаска указала на бок земной пони.

— Эээ, две есть, одна осталась.

Эпплблум моргнула и посмотрела через плечо. Вот она — шестеренка, перекрывающая ярко-красное яблоко.

...и еще двум сабвуферам пришел конец.

— Эй, эй, эй, — позвала наконец Вайнл Скретч через динамики. — у вас по плану еще одна песня, дети!

Последовавшее за этим трехголосое исполнение "Девочек Эквестрии" было громким, бесхитростным и, возможно, немного фальшивым, но при этом не менее радостным.

---

Спелл Нексус аплодировал вместе со всеми. Рядом с ним аплодировала темно-синяя фигура. Он повернулся и поклонился принцессе Луне... по крайней мере, он думал, что это Луна...

— Ой, в замке Кантерлота скоро начнется жизнь интересная, — подумал он. — Приветствую, Ваше Высочество, — сказал он. — Если не считать инцидента, вечеринка идет очень даже гладко.

Принцесса сначала не ответила. Вместо этого она с тоской посмотрела на празднующую толпу жеребят перед ди-джеем.

— И вот и двое из трех получили кьютимарки, — сказала она немного задумчиво. — Я знаю их целую вечность. Сие почти что похоже на конец эпохи…

Спелл Нексус поразмышлял над этим с некоторой грустью. Эта троица прошла через бесчисленные испытания, многие из которых навлек он сам. Он не забыл, как это трио рискнуло своими головами и прокралось в замок Найтмер Мун мимо его злобной охраны, просто ради товарища-Метконосца. Он видел этого самого Метконосца посреди толпы, и она так же громко, как и все остальные, болела за двух кобылок. Было бы трагедией, если бы эта группа друзей разошлась...

Спелл Нексус и раньше такое видал — друзья, близкие, словно по крови, расходились из-за того, что время и их особое призвание уносили их в самые дальние уголки земли. Что произойдет с этой сплоченной группкой, когда их разные интересы отделят их друг от друга? Что случится с маленьким аликорном, пока она будет смотреть, как ее друзья вырастают, уходят, теряют контакт... а их связи разрываются на бесчисленные мили?

— Это неправильно, — пробормотал Нексус себе под нос. Луна услышала его и вопросительно посмотрела на него. — Я имею ввиду то, что произойдет. По мере того, как они растут, они разойдутся и выпадут из поля зрения. Всё наше общество вращается вокруг принципов Гармонии и Дружбы, но мы позволяем простому расстоянию, времени и обстоятельствам... разорвать эти животворные отношения, дать им увянуть и умереть, как ветвям, срезанных с виноградной лозы. — Он пожал плечами в своей робе, и бубенцы на подоле слабо звякнули. — И мы платим за это. Сколько можно было бы избежать, если бы мы не разорвали дружбу с буйволами в Эппллузе? Что могло бы измениться, если бы я не позволил себе стать таким замкнутым и отдаленным от моих далеких коллег... и от Вас самих, Высочество, настолько, что оказался заражен темной магией и никто не заметил? — Он взглянул на Луну. — Что могло бы измениться, если бы Вы и Ваша сестра не отдалились тысячу лет назад?

Луна кивнула.

— Сдается мне, сия проблема имеется у всех пони, — согласилась она. И взглянула на него. — Сие кажется мне достойным вызовом для отставного архимага. Согласны?

Спелл Нексус моргнул, затем усмехнулся.

— Намек понят, Ваше Высочество, — сказал он. Его разум медленно заработал. Были некоторые проекты, над которыми он возился последние несколько лет: варианты гадания по стеклу и телепортации, зеркала и хрустальные сферы... и из Кристальной Империи приходили новости о каких-то необычных разработках в магических зеркалах... если взглянуть в ином свете, у них могут появиться совершенно новые применения... и он почувствовал, как его давно бездействующий энтузиазм начинает вспыхивать.

— Да, конечно. Это самый подходящий вызов, — сказал Спелл Нексус задумчиво.

---

Кара-DDR-Ди-джей-оке стало хитом. Вскоре пони начали выстраиваться в очередь, чтобы опробовать свои копыта на квадратиках DDR или свои голоса с караоке-микрофоном. У кого-то получалось, у кого-то нет, некоторые впадали в истерику, но всем было весело, и даже самые чопорные пони из высшего общества хорошо проводили время. Фэнси Пэнтс и его (очень!) беременная жена Флёр Де Лис выступили дуэтом, и им подпевали все кобылы. Снипс, Снейлз и Спайк привлекли внимание публики своим исполнением "The Monster Mash" и "Purple People Eater", а затем Снейлз удивил всех ярким исполнением "Dead Man's Party". Потом на сцену вышел Пипсквик с довольно-таки откровенным исполнением "Here Comes the Sun" и "She Loves you".... затем поразил всех, когда Зигги Стардаст подключил свою гитару и подыграл ему во время песни, популярной с юга от экватора. Конечно, большинство согласились с тем, что, будучи маленьким и симпатичным, он имел большую свободу действий в плане качества исполнения...

Некоторые выступления, конечно, удивили больше, чем другие.

— Флаттершай? — пискнула Никс, едва не уронив пунш, когда робкая желтая пегаска вышла из очереди. — Мисс Флаттершай будет петь?

Твайлайт поймала пунш дочери, прежде чем тот пролился и поставила на место.

— Похоже на то, — хихикнула она. Никс вытаращилась на мать.

— Но как? Как вы ее заставили...

— О, Флаттершай, конечно, робкая, но если нахлебается достаточно пунша или сидра, то становится настоящим зверем, — сказала Пинки Пай, подпрыгивая рядом с ними.

Твайлайт вопросительно посмотрела на нее.

— В пунше ведь нет алкоголя? — неуверенно спросила она, указывая копытом на свою чашку.

— Не-а. Но однажды Флаттершай испила немного. И теперь так каждый раз, если она хотя бы попробует что-то со множеством фруктовых вкусов. Думаю, это глубоко укоренившаяся психосоматическая реакция, зацикленная на ее подсознательной потребности в психологическом освобождении от подавленных эмоций.

— Да, это логич... что? — Твайлайт снова посмотрела на активную тусовщицу, а затем решила не заморачиваться.

Кто-то направил луч прожектора на Флаттершай, когда та вышла, и осветил блестки в её шерсти и гриве. Заиграла музыка — она некоторое время покачивалась в такт, затем закрыла глаза и запела.

I get high on a buzz

Then a rush when I'm plugged in you

I connect

When I'm flush

You get love when told what to do

Wonderful electric

Wonderful electric

Wonderful electric

Cover me in you

I'm in love, I'm in love

I'm in love with a strict machine....

Она пела, покачиваясь на месте, сладко и хрипло, лаская медленные дымные тексты своим идеальным голосом. Все жеребцы выглядели так, будто у них сейчас мозги из ушей полезут. А что же её пара? Карамель выглядел так, будто можно было поджечь ему гриву и хвост, и он бы не заметил. Он стоял с тупой ухмылкой и горящим лицом, пока не такая уж робкая Флаттершай напевала, глядя прямо ему в глаза. Тут не было похоти — просто открытость и раскованность, которые восхищали и притягивали, как весенний дождь.

Под восторженные аплодисменты Флаттершай добралась до последних нот и без паузы перешла к следующей песне. Вайнл Скретч не была дурой — она знала, что если она даст непредсказуемой пегаске шанс потерять самообладание и впасть в панику, то так и будет.

Look around, wonder why

We can live a life that's never satisfied

Lonely hearts, troubled minds

Loking for a way that we can never find

Many roads are ahead of us

With choices to be made

But life's just one of the games we play

There is no special way

Make the best of what's given you

Everything will come in time

Why deny yourself

Don't just let life pass you by

Like winter in July....

Если первая песня была душной и дымной, то эта была прохладной и чистой, как снежный ветерок на коже. Пони вздохнули — это была магия, которую нельзя получить от аликорна.

Песня затихла. Флаттершай покраснела и улыбнулась — аплодисменты на этот раз были приглушенными и уважительными, но не менее восторженными. К всеобщему удивлению, она наклонилась к микрофону и заговорила.

— А эта песня... для принцессы Луны. Если... можно....

Зазвучала мелодия, старая, милая и знакомая почти всем пони.

Moon river, wider than a mile

I'm crossing you in style some day

Oh, dream maker, you heart breaker

Wherever you're going, I'm going your way

Two drifters, off to see the world, there's such a lot of world to see

We're after the same rainbow's end, waiting round the bend

My huckleberry friend, moon river and me....

Это была старая песня, которую пели еще до того, как пони запомнили ее, на давно забытых языках — колыбельную, любимую веками. И снова все пони подпевали. Даже дневные и ночные стражи на своих мрачных постах шевелили губами.

Чего Флаттершай никогда не могла знать, так это того, что эта песня очень-очень старая... это был секрет, который обе Сестры хранили как личное сокровище: песня была колыбельной, которую мать Принцессы написала Луне и пела ей, когда та была еще в люльке. От теплых воспоминаний на глаза Селестии навернулись слезы, но у Луны слезы открыто текли по щекам. Она поспешно смахнула их кончиком крыла, улыбаясь. Флаттершай никак не могла знать...

Или же могла?

Аплодисменты снова были долгими и искренними... но в толпе не было ни единого сухого глаза. Каким бы милым и красивым ни было выступление Флаттершай, Луна была достаточно мудра, чтобы не покидать вечеринку в меланхолическом настроении.

— Сдается мне, мы нашли нашего победителя, — весело сказала она, выйдя вперед и накрыв крылом покрасневшую розово-желтую пегаску. Толпа горячо выразила свое согласие. Сверкнув магией, Луна вызвала розетку с ленточками и прикрепила ее к платью Флаттершай. Покрасневшая пегаска отчаянно пискнула и чуть не исчезла в собственной гриве.

— Однако теперь моя очередь, — Луна взмахнула рогом, отправив в полете пластинку в ожидающие копыта Ди-джея Пон-3. И подошла к микрофону.

Затем она заметила Никс. К всеобщему удивлению, она зажгла свой рог. Никс, кормившая счастливого Пиви чипсами из буфета, удивленно пискнула, когда ее внезапно подняли в воздух и поставили на сцену рядом с Ночной Принцессой. Пиви, разгневанный из-за того, что его перекус прервали, рванулся вслед и начал кружить вокруг головы Никс.

Луна оглядела ее с ног до головы, рассматривая принцессу из будущего.

— Очень хорошо, — сказала она в микрофон. — Думаю, я назову ее..... Мини Я....

Никто не мог понять, почему это было так смешно, но публика взорвалась. Луна наклонилась и прошептала на ухо сбитой с толку кобылке:

— Готова?

Никс увидела первую строку текста. Она сразу узнала песню, и ее лицо расплылось в ухмылке. Она нетерпеливо кивнула. Луна хмыкнула и подала знак Вайнл Скретч начать.

За время, которое она потратила на восстановление после изгнания, Луна приобрела лучшую звуковую систему, которую только можно было купить, копию почти каждого существующего альбома, и провела свои праздные месяцы, знакомясь с музыкой той эпохи. Поначалу это был эстетический шок — в последний раз, когда она слышала поп-музыку, в моде были лютни, — но у нее быстро развился вкус к современной музыке. Среди ее фаворитов была песня Сапфир Шорс из ее последнего альбома (1) — вплоть до того, что она стала ее секретным личным гимном.... к удовольствию и/или раздражению каждого пони в пределах слышимости ее личных покоев. (2)

Она дождалась первой барабанной дроби, и со вспышкой и порывом пурпурного дыма она внезапно облачилась в доспехи Найтмер Мун — только этот комплект был отполирован до хромового блеска и отделан бриллиантами из горного хрусталя, которые блестели в свете прожекторов, как бенгальские огни. Ее шея и лодыжки были украшены лентами из серебряных бус размером с большой палец, а живот был обернут гладким хромом, украшенным еще более гранеными диамелями. Ее наряд еще более резко выделялся на фоне кипящей гривы цвета индиго и шерсти ночного цвета.

Из бедных динамиков вырвалась музыка, и повсюду раздался Королевский Кантерлотский Голос:

Don't make no difference if I'm wrong or I'm right

I've got the feeling & I'm willing tonight

Well I ain't nobody's angel

What can I say?

Well I'm just that way

Hey, ey

I've got the stuff that you want

I've got the thing that you need

I've got more than enough

to make you drop to your knees

'Cause I'm the queen of the night

The queen of the night

Oh yeah, Oh yeah, Just say it, say it, say it

'Cause I'm the queen of the night

The queen of the night

Oh yeah, Oh yeah, Oh yeah, Yeah....

Метконосцы радостно верещали. Ди-джей Пон-3 увеличила громкость и включила стробоскопы, и вскоре толпа разбилась на три части: тех, кто в шоке смотрел на них, тех, кто смеялся до колик, и тех — и это были в основном пони, слишком юные, чтобы заморачиваться — кто танцевал и подпрыгивал, пока их принцесса дивой пробивалась через один из рок-н-ролльных песен Сапфир Шорс вместе с Никс.

Твайлайт Спаркл не знала, что и думать. Но вид ее дочери, трясущей головой вместе с Пиви, пока Луна вопила в караоке-микрофон, определенно сделал это воспоминание достойным сохранения.

---

1) Уже упоминавшийся пресловутый "Слишком громко — значит, стареешь". Читатель может поразмышлять над символикой бессмертного аликорна, владеющего этим альбомом.

2) Четыре стражника и ее сестра.

Глава 26

Эпплджек и Брюс Мейн выбежали в прохладный ночной воздух, все еще задыхаясь от выходок кое-каких пони, пробующих себя на машине DDR-Кар-Ди-джей-оке. Увидев, как герцог Тротширский отчаянно крутится на танцплощадках, пока его жена орет "Can't Stop Til You Get Enough", оба выбежали на балкон, смеясь так сильно, что едва могли дышать, и вообще ходить. Брюс оперся на перила, его накидка с зубчатыми краями ниспадала красивыми складками на плечах, и он крякнул сквозь слезы.

— О, Боже, а как у него живот трясся, когда он пытался танцевать, — выдавил он.

Эпплджек прислонилась к каменным перилам рядом с ним, смеясь.

— Он еще ничё, а вот его жена отбросила музыкальную индустрию на двадцать лет назад.

Брюс усмехнулся.

— Ну и ночка выдалась, да?

— Как выразился бы мой брат: "Агась". Ахахахаха, хахаха... я видела крылья, Брюс. — смех Эпплджек прекратился так резко, словно кто-то кран закрыл. Она направила пронзительный взгляд на пони в костюме БэтСтэллиона и принялась ждать.

Тот слегка ухмыльнулся и опустил голову.

— Итак, ты все это время ждала...

— Шоб получить прямой ответ от тя самого, — закончила Эпплджек. — Я решила подождать, пока не останемся наедине, но я намерена получить ответ.

Брюс Мейн вздохнул и выпрямился. Он снял плащ и капюшон и отложил их в сторону.

— Справедливо.

Затем Брюс дотянулся до горла и расстегнул маленькое колье. Началось слабое мерцание. Его шерсть потемнела, а грива стала снежно-белой. Его уши стали длиннее и острее, с кисточками на кончиках, а глаза стали изумрудно-зелеными с кошачьими зрачками. У него выросли два острых длинных клыка и два перепончатых крыла, похожих на крылья летучей мыши, которые она каким-то образом не заметила мгновение назад.

Брови Эпплджек удивленно взлетели.

— Т-ты...

— Фестрал, — произнесло преобразованное привидение. — Также известен как негас или бэтпони.

Брюс пожал плечами.

— Я скрываю это с помощью заклинания иллюзии. Правда, оно у меня обычно в галстуке, — добавил он, держа колье в копыте.

Эпплджек озадаченно нахмурилась.

— Но зачем те эт скрывать? — тут ее глаза расширились. — Очуметь, так ты в самом деле БэтСтэллион...

Брюс Мейн засмеялся.

— Нет, нет, я… ну… — он замолчал и усмехнулся. — И да, и нет.

— Пардон?

Брюс усмехнулся, подвел ее к каменной скамейке и сел.

— Это довольно долгая история.

— А у меня вся ночь впереди, — ответила Эпплджек, садясь рядом с ним на скамейку. Она слегка вздрогнула от холодного ночного воздуха. Брюс галантно накинул свою накидку ей на плечи и сложил крылья. — Большое спасибо.

Она не могла не смотреть на него. Это всё еще был Брюс, но изменения в его внешности были одновременно тонкими и драматическими. Они превращали загадочного бизнес-пони в ночное существо.

— А тебя словами не отпугнешь, да? — спросил Брюс.

— Не тогда, когда есть правда, которую нужно слягать с дерева, — ответила Эпплджек. — Давай, шо там у тя?

Брюс Мейн глубоко вдохнул и выдохнул.

— Ты пойми, фестралам в обществе не очень-то... рады. Хотя в наши дни все по-другому. Вернулась Луна, а многие из нас служат в ее королевской гвардии. И я подозреваю, что в деревнях не так плохо, как в городах, но... пони нас боятся. Мы темные, зловещие, страшные, — его клыки блеснули в темноте, когда он усмехнулся. — Черт, даже грифоны и минотавры побаиваются нас. На свете есть несколько семей фестралов. Но время от времени мы рождаемся в семьях обычных пони.

Эпплджек кивнула. Кейки оба были земными пони, но жеребята у них были пегасом и единорогом. Так происходило довольно часто, особенно в стране, где некому было собираться в группы, и браки "через пропасть" были более распространены.

— Но многие пони считали, что на жеребенка, который родился фестралом, наложена метка Найтмер Мун, — продолжал Брюс. — Лет двадцать или около того назад фестралы считались гражданами второго сорта. Их подвергали жестокому обращению, преследовали.

— Шо, правда?

Брюс кивнул.

— В Мейнхэттене, когда я был еще жеребенком, было особенно плохо. Настолько плохо, что сдавать таких детей в сиротский дом считалось обычным делом. Меня постигла такая же участь. Меня бросили на ступеньках Мейнхэттенского приюта собственные родители.

— Шо?? — Эпплджек была шокирована.

Она слышала о таких вещах, но это были лишь слухи или сплетни. Но знать, что это реально, — совсем другое дело.

— Это же ужасно! — взорвалась Эпплджек, нахмурившись. Для пони, для которой семья так много значила, это было невероятным святотатством.

— Возражать не буду, — ответил Брюс, и его рот образовал ровную линию. — Я оказался одним из везунчиков. Меня усыновили успешный бизнес-пони и его жена и вырастили, как собственного сына. Но мою сущность они скрывали — дали мне зачарованную пуговицу, чтобы замаскировать меня под земного пони, — поспешно добавил он. — Они любили меня, как своего, и делали это, чтобы избавить меня от расистских издевательств и остракизма. Да, даже с сыном богатых бизнеспони стали бы обращаться как с гражданином второго сорта, прямо в одном из городов Селестии, если бы узнали, кем я был.

— А я-то думала, вы проявите гордость, — сказала Эпплджек.

— Гордость на хлеб не намажешь, Эпплджек. Ею не исцелить выбитые зубы и синяки под глазами... или сломанные кости крыльев, или перерезанную перепонку крыльев, — Эпплджек прижала копыто ко рту. — Да, всё это и многое другое случалось тогда с Мейнхэттенскими фестралами. И гордость не помешает расистским фанатикам выгнать твоего отца из бизнеса за то, что он воспитал сына, "оскверненного Найтмер".

Так что я жил как земной пони. На протяжении всего моего детства. В конце концов мои родители отошли в мир иной. Они уже были в возрасте, когда усыновили меня. Они оставили семейный бизнес мне. Я продолжил их бизнес, помог ему расцвести, стать корпоративным, разветвиться на всевозможные побочные дела, создал маленькую империю — всё время притворяясь земным пони.

Время шло, и вот однажды я прогуливался поздно ночью, и увидел, как одного жеребчика избивают два пони. Я всегда ненавидел хулиганов по очевидным причинам и когда увидел, как эти двое лупят беспомощную жертву, взбесился. Я изучаю боевые искусства с юных лет — родители настояли, чтобы я мог защититься — так что я бросился прямо к ним и по глупости подверг себя опасности.

Уж я нараздавал им лещей, судаков и осетров. Но в драке с меня слетел галстук с моим заклинанием маскировки, и, о чудо, гопники с воплями убежали. Клыки, светящиеся глаза, крылья летучей мыши... Они решили, что за ними пришла какая-то нечисть из Тартара. Самая короткая героическая битва за всю историю. — Брюс усмехнулся при воспоминании. — Я волновался, что бедняга, которого я пытался спасти, тоже сейчас начнет орать, но вместо этого он начал визжать, что это "самый крутой поступок, который он когда-либо видел".

И Брюс громко рассмеялся.

— Я помог ему собрать принадлежности для рисования, и мы представились. Оказалось, что он — начинающий писатель комиксов, который изо всех сил пытался придумать нового и захватывающего персонажа-супергероя. Мы познакомились друг с другом. Он был очарован моей история, и она вдохновила его...

— И он придумал БэтСтэллиона, — закончила Эпплджек. Она вспомнила знакомую историю — о сыне миллионера, "проклятого меткой фестралов", который стал свидетелем убийства своих родителей от копыт уличного бандита, и которого пощадили только потому, что его вид напугал злодея и заставил его убежать, и который решил бороться с преступностью в качестве БэтСтэллиона, поклявшись использовать свою пугающую натуру, чтобы вселять ужас в сердца злодеев во всем мире.

Брюс кивнул.

— У пегаса была Чудо-Пони — он продал мне идею дать фестралам собственного героя. Я купил маленькую типографию — честное слово, маленькую! Она была чуть больше витрины. И я сделал его главным. И через месяц первые выпуски БэтСтэллиона сошли с печатных машин, — он улыбнулся и расправил крылья. — Я даже моделировал для первых нескольких выпусков.

— Так вот что ты имел ввиду, когда сказал, что ты БэтСтэллион и в то же время не он, — Эпплджек усмехнулась и натянула на плечи его плащ. — Интересный же Вы парень, мистер Мейн.

— Поскольку это говорит довольно интересная дама, я приму это как комплимент, — Брюс посмотрел на нее. — Сегодняшний вечер был приятнейшим, мисс Эппл. Надеюсь, мы сможем повторить его когда-нибудь в будущем?

Его зеленые кошачьи глаза были полны серьезности.

Эпплджек посмотрела на него краем глаза. Она всегда была честной и прямолинейной кобылой из клана честных и прямолинейных пони. Еще до того, как стать Носителем Элемента Честности, она всегда находила, что других пони легко читать... или, по крайней мере, воспринимать их как таковых.

Но что-то было в этом Брюсе Мейне... он был настолько честен и откровенен, насколько могла просить любая кобыла, и в то же время она находила в нем новые удивительные вещи каждый раз, когда смотрела. Это была освежающая смена темпа по сравнению со всеми жеребцами, которых она могла читать, как книгу. И от этого она почувствовала что-то вроде застенчивости.

— Думаю, эт возможно, — ответила она с улыбкой.

---

Лазарет дворца был просторным, удобным, хорошо укомплектованным и оборудованным. В настоящий момент он, к счастью, почти не использовался. Несмотря на шум, устроенный заговорщиками, реальных травм было мало — всего-то несколько синяков, растяжений и царапин на коленях пони, потерявших опору, когда лопнули пузыри. Несколько бинтов или капелька мази, и их быстро поставили на ноги.

Однако был один посетитель, за которым ухаживали более тщательно. Перевертыш Базз был хорошенько избит заговорщиками — у него было множество синяков и порезов, а его брюшко было забинтовано из-за как минимум трех сломанных ребер. Он отдыхал на одной из раскладушек и жевал дешевые леденцы, чтобы набраться сил, а его жена и дочь сидели у его постели.

Медсестры и дежурный врач не решались подойти к кому-либо из них. Во-первых, они плохо разбирались в медицине перевертышей, и, во-вторых, было трудно преодолеть нервозность, которую у них вызывали странные пони. Но они были профессионалами и старались изо всех сил.

Дверь в лазарет открылась. Показалась пышная красная грива, прикрепленная к кремовой пони в очках.

— Привет, — подала голос Твист. — Ничего, ефли я войду?

Не дожидаясь ответа, пони попятилась в комнату, волоча за собой знакомый пакетик.

При виде нее Флиттер заметно оживилась.

— Привет, Твист! — она прыгнула вперед, чтобы поприветствовать подругу, но заколебалась. Многое ведь изменилось....

Твист же не колебалась. Она бросила пакет рядом с кроватью и тепло обняла Флиттер.

— Привет, Флиттер! Я рада, фто ты в порядке. Вфе так переволновалифь, — она застенчиво посмотрела на взрослых перевертышей. — Здрафте. Я Твифт. Вы, должно быть, мама и папа Флиттер. — Она потерла копыто. — Мне жаль, фто Вы пофтрадали, фэр...

— ...Ничего, бывает, — наконец ответил Базз, неловко пожав плечами. Он умел открыто разговаривать с пони не лучше, чем пони с перевертышами. Он стал искать новую тему для разговора. — А что у тебя в пакетике?

— О, это пакетик ф конфетами Флиттер, — ответила Твист под восторженный визг Флиттер, ныряющей в пакет. — Она офтавила вфе фвои конфеты около фтатуи Найтмер Мун, — добавила она, и ее голос подразумевал, насколько это немыслимо.

— И ты вевнувафь, фтобы их вабвать? — спросила Флиттер, возвращаясь с полным ртом конфет и несколькими конфетными палочками в изгибе копыта.

— Нет, вернулафь Никф, — объяснила Твист. — Она бы принефла их фама, но её мама фейчас не отпуфкает её ни на фаг…

Тут дверь снова со скрипом открылась. На этот раз маленький аликорн цвета индиго просунул голову внутрь.

— Можно?

— Заходи, Никс!

Никс вошла внутрь — за ней вошли её мать и Инк Спот. Кобылка-аликорн подошла к койке, где лежал Базз. Она взглянула на повязки.

— О божечки, Вы пострадали! — выпалила она.

— Все в порядке, оно... выглядит хуже, чем есть на самом деле, — ответил Базз.

Никс робко пнула землю копытцем.

— Я хотела поблагодарить вас с Флиттер лично, — сказала она. — Вы двое... спасли мне жизнь.

Базз хмыкнул.

— Судя по тому, что я слышал, спасло тебе жизнь то, что ты оказалась настоящей пони, — ответил он.

Но тут вмешалась Твайлайт.

— Возможно, так оно и есть... — сказала она. — Но если бы Флиттер не поймала их на горячем... если бы вы не задержали их... они бы сбежали прежде, чем кто-либо понял бы, что происходит. У них было бы время творить все, что захотят — позволить уговорить себя попробовать еще раз, например. Или еще хуже.

Твайлайт вздрогнула. Она узнала от стражников, что Сандай Спринклз прятал под своей мантией церемониальный нож. Если бы заклинание растворения не убило Никс, он, возможно, решил бы пустить в ход более прагматичные средства избавления от маленькой кобылки.

У него был нож...

Она снова вздрогнула. Инк Спот прижался к ней боком, пытаясь утешить ее. Твайлайт оперлась на его твердое и обнадеживающее плечо.

— Так что вы будете делать теперь? — спросила она семью перевертышей. — Луна амнистировала вас — вы переедете в Понивилль?

Трилл покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Пони теперь благодарны и понимают. Но мы все равно слишком... необычны, чтобы им было комфортно жить рядом с нами.

— У нас есть коттедж в Вечносвободном, — добавил Базз. — Принцессы сказали нам, что теперь он будет зарегистрирован как усадьба. Мы продолжим жить там, как и раньше. Хотя... мы... не будем чужими. — Он слабо улыбнулся. — Теперь, когда мы можем приходить в город открыто, без страха.

— Эй, теперь ты можешь ходить с нами в школу! — улыбнулась Никс Флиттер.

— Правда? — Флиттер посмотрела на отца. — Можно?

Базз заколебался.

— Ну...

— Ооо, и пуфть прифоединитфя к Метконофцам! — нетерпеливо сказала Твист. Тут она замолчала. — Эм, а у перевертыфей бывают кьютимарки?

— Ммм... ну...

Послышался смешок. Из-за перегородки вышла знакомая черно-белая фигура.

— Раз вы изволили взгомониться, то думаю, мне след присоединиться, — сказала Зекора. В одном копыте она держала ступку и пестик.

— О, привет Зекора, — поздоровалась Твайлайт. — Это Зекора. Она наша подруга, живет в Вечносвободном. Вам стоит узнать друг друга получше.

— Мы уже встречались, — ответил Базз, с отвращением глядя на чашу в копыте Зекоры. — Я пробовал ее лекарства.

— Стоило мне по твоим травмам пройтись, так поняла, что без моей помощи не обойтись, — ответила Зекора. — Ты мне ответь — от моего зелья стало лучше ведь?

Базз вздохнул и сказал:

— Да...

Затем понюхал миску и скривился.

— Ой, фу… — и надул губы.

Зекора засмеялась.

— Не нужно опасения — мазь эта предназначена для внешнего нанесения.

Базз с облегчением вздохнул и начал было что-то говорить, но его прервала большая ложка содержимого миски. Выражение его лица, когда он это проглотил, оставило кобылок в истерике.

— Попался, — ухмыльнулась зебра-медик.

Твайлайт ухмыльнулась выходкам зебры. Затем огляделась — у дверей были медсестры и стражники.

— Прошу меня извинить, но мне нужно на минутку выйти. Никс, ты будь здесь, хорошо?

Как только кобылка кивнула, она поспешно вышла за дверь.

Озадаченный ее внезапным уходом, Инк Спот последовал за ней.

Когда дверь за ними закрылась, внимание Никс снова обратилось на перевертышей. Флиттер начала раздавать родителям леденцы из сумки. Все трое пожирали их с угрожающей скоростью.

— Фкуфнотифа! — воскликнул Базз, жуя их почти что с неистовством. У него из уголков рта торчали леденцы.

— И не говори! — радостно сказала Флиттер, грызя свои.

— Да, они очень хорошие! — с удивлением сказала Трилл. Она ела немного аккуратнее мужа и дочери, но ненамного. — И такие сытные! Почти как, почти как... — она ​​замолчала, тщательно смакуя аромат. Ее глаза расширились. — Как нектар перевертышей!

Базз услышал ее и задумчиво пожевал.

— Честное слово, ты права! — сказал он с удивлением. — Нет, я знаю, что ты права! Я чувствую, как — он издал стрекочущий звук, — течет по моим венам. Клянусь крыльями, в этих леденцах есть нектар перевертышей. — Он посмотрел на свою дочь. — Где ты это взяла, Флиттер?

— Получила, когда собирала конфеты, — ответила Флиттер. И указала на Твист. — Но изначально их сделала Твист.

— Пожалуйста, дитя, — горячо попросила Трилл Твист. — расскажи, как ты их сделала? Где ты взяла нектар перевертыша?

Твист явно встревожилась.

— Я… я не знаю, я не знаю, что такое нектар перевертыфей, — ответила она.

— Что такое нектар перевертыша? — спросила Никс.

— Это то, что перевертыши делают вместо еды, — пояснила Флиттер. — Подобно тому, как пчелы производят мед. За исключением того, что он сделан из энергии любви.

— Перевертыши делают жидкую любовь? — недоуменно спросила Никс. — Нет, стоп... Твист умеет делать нектар перевёртышей??

Твист закусила губу.

— Пони в моей фемье готовят конфеты ф офобым фекретом, — наконец сказала она.

— Ты можешь нам показать? — попросила Трилл.

Зекора тоже выглядела очень заинтересованной.

— Если честно, и мне экзотическое варево увидеть интересно, — сказала она.

Твист заколебалась. Это была старая семейная тайна, и к тому же очень важная.

— Хорофо, но вы должны пообефать никогда никому не рафказывать, — наконец ответила она.

— Разумеется. Что в твоем рецепте имеется? — спросила Зекора. — Принцесса кухню попросила разместить, коль медсестра иль врач захотят перекусить.

— Вфего лифь кафтрюля, ложка, фахарная пудра и вода, — ответила Твист. — О, и "Sweet Leaf"^[1], ефли ефть. Так вкуф будет лучфе.

Группа перешла на кухню. В считанные минуты земная кобылка получила посуду и ингредиенты. Она смешала сахар, воду и несколько капель "Sweet Leaf" (из личного запаса Зекоры) в кастрюле и начала перемешивать на слабом огне. Как только сахар растаял, всё ее поведение изменилось. Она начала как-то по-особенному шевелиться, снова и снова напевая странную старую мелодию. Ее брови нахмурились за очками в роговой оправе, когда кобылка сосредоточилась.

Было очевидно, когда это произошло. Никс почувствовала какое-то легкое покалывание в воздухе. Магия земных пони, причем много, сосредоточилась на кастрюле под копытами Твист. Смесь начала густеть и менять цвет... Твист запела громче, постоянно помешивая, когда густая прозрачная жидкость начала светиться. И наконец, с легким "пифф!" смесь стала ярко-салатовой.

— Вот, — сказала Твист. — готово. Теперь можно добавлять другие ингредиенты и преврафать фмефь в ирифки или мармелад... или конфетные палофки, — она ухмыльнулась.

Челюсть Трил отвисла чуть ли не до пола.

— Я бы не поверила, если бы не увидела, — сказала она. — Нектар перевертышей из магии земных пони! — Тут она окунула копыто и попробовала. — Ох, да еще и концентрированный. Тебе придется подмешать его в конфеты, чтобы не стало плохо.

— Очуметь, — благоговейно прошептала Никс. Магия земных пони почти никогда не была эффектной. Но вот это — это всегда производило впечатление. Одна из ее лучших подруг могла сотворить самый настоящий нектар жизни собственными копытами!

— Тетя Бон Бон вфегда говорила, что нужно добавлять капельку любви во вфе, что делаефь, — сказала Твист. — Это раньфе проифходило флучайно. Моя прабабуфка фмефивала фладкое, и в нем появлялифь зеленые полофочки. Из-за этого конфеты выглядели фтранно, но вкуф вфем больфе нравилфя.

Трилл покачала головой.

— И ты говоришь, что все, что вы с семьей готовите, имеет эту смесь? — спросила она.

— В обфем-то да, — ответила Твист.

Трилл радостно захлопала копытами.

— Да! Больше никаких голодных зим! Дитя, думаю, в твоем магазине появились новые покупатели!

Флиттер нахмурилась.

— Но ты всего лишь одна пони, — сказала она. — Как ты можешь приготовить столько нектара перевертышей?

Твист коснулась кончика носа и озорно ухмыльнулась.

— Глупыфка, — сказала она. — Конфетная Кобыла может, ибо фмешивает она ф любовью, фтобы мир был флафе...

---

Инк Спот нашел Твайлайт в коридоре, сидящую у арочного окна, освещенную лунным светом. Он слышал, как она тихонько плачет.

Он несколько неловко подошел ближе.

— Твайлайт? — тихо позвал он.

Твайлайт шмыгнула носом и оглянулась на него через плечо.

— Я не знаю, справлюсь ли я, — сказала она прерывистым голосом.

— С чем? — спросил единорог, подходя ближе.

Твайлайт разочарованно махнула копытом в воздухе.

— С этим! Со всем этим! Смогу ли я воспитывать Никс, заботиться о ней, быть ее матерью... — она отчаянно потерла глаза. — Защищать ее...

Инк Спот сел рядом с ней. Он достал носовой платок и магией вытер ей глаза. Твайлайт взяла платок и громко высморкалась.

— Я ужасная мать, — сказала она, ее голос был приглушен тканью, закрывающей лицо.

— Нет, что ты, — мягко сказал Инк Спот.

Твайлайт покачала головой.

— Ужасная! Посмотри на факты. Посмотри, сколько раз я ее подвела! Сколько раз меня не было рядом, сколько раз я не защитила ее! — Она принялась перечислять: — Когда эти хулиганки заманили ее в Вечносвободный, прямо у меня под носом. Когда Селестия забрала ее у меня, а я просто стояла и позволила ей это сделать. Когда Спелл Нексус влил в нее силы Найтмер Мун. Когда я решила, что Луна и Селестия собираются изгнать ее, и всё равно оставила ее с ними... — Твайлайт уже довела себя до приступа отчаяния. — А теперь кучка безумцев выдернула ее прямо из моих копыт, и всё, что я смогла сделать, это стоять и смотреть, как они... как они... — по ее щекам потекли слезы. Она уткнулась лицом в воротник Инк Спота и зарыдала.

Растерянный и беспомощный, не зная, что сделать, чтобы всё исправить, Инк Спот просто стоял и позволял обезумевшей от горя кобыле выплакаться. Он гладил ее по гриве до тех пор, пока ее рыдания не утихли.

— Ты не плохая мать, Твайлайт, — мягко сказал он. — Ты лучшая мать. Просто у тебя было чуть больше проблем, чем у большинства матерей. — Единорог посмотрел на нее. — Ты знаешь, что может хорошая мать? Уж точно не одолеть целый культ в одиночку или лягнуть монстра в лицо. — Твайлайт наполовину рассмеялась, наполовину всхлипнула. — Ну серьёзно, сколько мам на свете это могут?

— Хорошая мать — это та, что находится рядом, когда ее жеребенок болен, грустит или напуган. Хорошая мать — это та, что учит своего жеребенка, что правильно и неправильно, и как быть храбрым и хорошим, когда быть эгоистичным и плохим легче. Дело в мелочах: тепло обнимать, вытирать сопли, давать работу по дому, учить вытирать копыта перед входом, встречать после уроков, и... и обнимать после кошмаров, и... — Инк Спот пожал плечами. — И учить жизни. Вот что важно, вот что делает тебя хорошей мамой. А Вы, мисс Спаркл, очень хорошая мама.

Твайлайт улыбнулась ему сквозь слезы. Затем ее улыбка исчезла. Она вздохнула, оттолкнула его и повернулась к нему спиной. Сбитый с толку Инк Спот попытался подойти поближе, но Твайлайт не дала ему.

— Нет, — твердо сказала она, внезапно рассердившись. — Нет. Ты слишком идеален. И ты не тот, за кого себя выдаешь.

Инк Спот отпрянул, шлепая губами, как рыба, выброшенная на сушу.

— Я... — в отчаянии начал было он.

— Ты думал, я не пойму… — сказала Твайлайт, а затем горько засмеялась. — Да кого я обманываю? Я, наверное, никогда бы и не догадалась, если бы не узнала тех двух дневных стражников. Или мне лучше сказать "репортеров из орнитологического журнала"? "Эквестрийское птичье сообщество"? — Она закатила глаза. — Боже, как я только могла на такое купиться?

— Я....

Твайлайт повернулась к нему.

— Это же очевидно. Ты один из секретных агентов Селестии… Послан принцессами, чтобы следить за мной и Никс, — её голос становился все более горьким. — Просвещен принцессой Селестией насчет всех моих симпатий и антипатий, насчет всех правильных поступков и слов, чтобы ты выглядел как самый идеальный жеребец в мире, чтобы ты мог... залезть в мою жизнь.... — Новые слезы, горячие, свежие и горькие, навернулись ей на глаза. — Ну, а теперь, когда всё всплыло, давай послушаем.

Ее голос был полон язвы.

— Итак, мистер Инк Спот, редактор журнала "Информационные издания" — кто Вы на самом деле?

Единорог смущенно посмотрел на нее, откинув пробковый шлем назад.

— Эм… мистер Инк Спот, редактор "Информационных изданий", — кротко ответил он.

— Хватит выдумывать! — рявкнула Твайлайт.

— Я не выдумываю. Я действительно мистер Инк Спот, редактор "Информационных Изданий".

Твайлайт моргнула.

— Стоп, что?

— Эм, ну, точнее, помощник редактора, — продолжил Инк Спот, почесывая затылок. — У нас большая издательская компания, и много редакторов. Я один из двадцати.

Твайлайт остановилась. Села.

— Шо.

Инк Спот снял пробковый шлем и принялся его теребить.

— Это правда, что принцесса Селестия назначила стражников под прикрытием следить за тобой и Никс, — сказал он. — И за другими Носителями Элементов тоже, хоть и в меньшей мере... Она не сказала тебе, потому что не хотела нарушать твою жизнь или твои отношения. — Он пожал плечами. — Но когда прикрытие Лайтнинг Блитца и Сандайвера раскрыли...

— Двадцатияблочным залпом в лицо? — поинтересовалась Твайлайт.

Инк Спот кивнул и угол его рта слегка поднялся.

— Меня отправили предоставить им прикрытие, — тут он вздохнул. — Я не знаю, как и почему Селестия выбрала именно меня. Наверно, прочитала мой профиль, когда я подал заявку на вступление в Королевскую секретную службу, когда был еще совсем маленьким жеребенком. Я тогда был глупышом... Короче, она отправила свиток прямо в мой офис с просьбой, чтобы я помог, ради Короны и Страны, и т. д. Думаю, у меня все еще остались те дурацкие фантазии из молодости, потому что я тут же согласился. — Он явно смущенно посмотрел на нее. — Представляешь, я пошел купил смокинг и часы с сигналом "Super Secret Spy Decoder"!

Твайлайт не могла сдержать хихиканья.

— Но… все, что я должен был сделать, это войти, наплести что-то там о наблюдении за птицами, чтобы объяснить двух пони в облаке, полном фотоаппаратов и биноклей, задержаться на несколько дней, а затем отправиться восвояси, — Инк Спот посмотрел ей в глаза. — Но... после того, как я встретил тебя...

У Твайлайт перехватило дыхание.

— Я все время находил оправдания, чтобы задержаться, — признался он. — После первого дня или около того я "предложил" принцессе, что могу быть полезен в качестве, ммм, близкого агента, чтобы получше защищать тебя. Она казалась удивительно восторженной по поводу этого предложения.

— Еще бы ей не казаться, — сказала Твайлайт ровным, как стол, голосом. Тут она представила Селестию, радостно танцующую но крыше с нитками марионеток в копытах и поющую: "High on a hill stood a lonely goatherd lay-de-odel-a-de-odel-ay-de-oh...."

Инк Спот пожал плечами, опустив глаза.

— Ну, видишь, что из этого вышло, — сказал он. — Вместо учтивого, смелого телохранителя/секретного агента под прикрытием из меня вышел довольно эффектный помощник редактора, — он отвел взгляд. — Когда ты нуждалась во мне больше всего, я подвел тебя. Я подвел Никс. Я не смог защитить тебя. Нет, тебе не нужен был я. Тебе нужен был настоящий агент с навыками, подготовкой и смертоносным оружием вместо копыт. А тебе достался я. Инк Спот, помощник редактора, нагреватель скамеек и канцелярская крыса.

Копыто Твайлайт внезапно оказалось на его щеке.

— Меня это устраивало, даже когда я не знала правду, — сказала она.

Инк Спот почувствовал, как у него заплетается язык. Её глаза были полны тепла, прощения и находились в дюйме от него.

— Твайлайт, я...

— Может быть, жеребца нужно судить не по тому, скольких девиц в беде он спас или скольких злых культистов он лягнул в лицо, — сказала Твайлайт, неловко улыбаясь. — А может, по тому, какой он добрый, честный и щедрый. Как он тебя смешит, как он пытается утешить тебя, когда ты плачешь. Как его сердце всегда твое. Как он пытается быть твоим героем, даже когда он "всего-навсего канцелярская крыса". — Ее веки дрогнули. — А я... я не думаю, что смогу просить о большем.

Инк Спот с надеждой сглотнул.

— Значит, мы можем начать сначала и… — его слова оборвались, когда Твайлайт наклонилась к нему и прижалась своими губами к его.

Лучший. Момент. На свете.

— Уррррраааа!

Пораженные пони отстранились друг от друга и обернулись. Никс, Твист и Флиттер высунулись из двери лазарета, свистя и аплодируя.

— Не прошло и ПОЛГОДА, — хихикнула Никс.

С пылающим лицом Твайлайт принялась ругать троицу за подслушивание, но те прервали ее визжащим смехом и падениями на пол. Озадаченная Твайлайт посмотрела на Инк Спота.

Затем она поняла, что его диковинные искусственные усы исчезли. Они оказались на ее собственной верхней губе. Жеребец изо всех сил старался не рассмеяться.

— Ох, да еж твою медь, — сказала Твайлайт.

— Ну не знаю, по-моему, они тебе даже больше идут, дорогая, — хмыкнул Инк Спот. Твайлайт ощетинилась. Буквально.

Мгновение спустя жеребец наверстал упущенное, сняв с неё эти окаянные усы и поцеловав ее еще раз, на этот раз без шерсти.

Глава 27

В ту ночь не все пони собрались в бальном зале или прогуливались по извилистым садам и коридорам. У некоторых были причины искать уединения и размышлять о том, через что они прошли.

Если кому-то хотелось уединения, в Замке Ночи имелось специальное место. Это было огромное сооружение, усыпанное проходами, комнатами и покоями, многослойное, сводчатое и возвышающееся, как нечто среднее между замком Безумного Людвига и безудержным свадебным тортом. Луна все еще находилась в процессе перемещения своего двора и слуг во дворец, и была большая вероятность, что она станет нанимать их только для того, чтобы заполнить свободное пространство. Вечеринка, которая проходила той ночью, была только в одном из нескольких бальных залов.

В один из дополнительных бальных залов сейчас проскользнула незаметная фигурка. Помещение занимали только декоративные колонны вдоль стен и освещалось оно только лунным светом. Музыка вечеринки была полностью приглушена толстыми стенами и звукоизолирующими чарами, наложенными принцессами.

Это место идеально подходило для маленькой кобылки, которая хотела побыть одна.

Скуталу закрыла за собой двери и принялась красться на кончиках копытах через клетчатый мраморный пол, хоть от цокота ее копыт по плитке ей было не по себе. Ей потребовалось несколько минут, чтобы убедить себя в том, что она действительно одна, что другие пони не наблюдали за ней из тени за колоннами, и не цокали вместе с ней копытами. Она села в лунном свете, вздохнула, сняла костюмную повязку на глазу и швырнула ее через плечо.

Ну и сумасшедшая же выдалась ночка. Поход за конфетами, та странная дама в детской, вечеринка, потом те сумасшедшие пони загнали всех в заклинание-ловушку из пузырей, а затем попытались испарить Никс или что-то в этом роде. И Метконосцы — вся банда — освободили всех, и отправились спасать Никс. Но не спасли. Точнее, спасли, но плохие пони все равно справились. Но все ведь должно быть не так, верно? Во всех фильмах хорошие останавливают плохих в самый последний момент.

Однако это не важно, потому что оказалось, что супер-злое Заклинание Рока, которое плохие ребята использовали на Никс, не сработало. Или сработало, но не сработало правильно или что-то в этом роде, и теперь все знали, что Никс была настоящей пони...?

Скуталу покачала головой. Она была рада, что не была единорогом, ибо она никогда не поймет всей этой странной яйцеголовой магии.

Однако Скуталу думала не об этом. Она была из тех кобылок, которые позволяли всяким безумным вещам оставаться в прошлом и не беспокоить их. Когда ты Метконосец, это как бы необходимо. Нет, она думала о том, что случилось потом.

Принцессы сделали кучу объявлений и всё такое, потом вечеринка снова началась. А потом Эпплблум разыграла Свити Белль. Это была подлая, забавная, абсолютно гениальная шалость. И она сработала на ура. Свити Белль преодолела страх перед сценой (и спела вместе с Сапфир Шорс. Так. Круто!) и бум — получила кьютимарку. А потом, когда все праздновали, и Эпплблум рассказывала о том, как смонтировала звуковую систему, чтобы это осуществить, бум — Эпплблум получила кьютимарку!

Два Метконосца получили кьютимарки в одну ночь.

Скуталу не завидовала. Ни-ни. Ну ладно, может немного. Но дело тут было не только в зависти. Она была очень счастлива за Эпплблум и Свити Белль. Но в то же время она чувствовала себя так, словно отстала. Как и у всех остальные пони, которых она знала, их кьютимарки возникали из ниоткуда, совершенно неожиданно. А она оставалась пустобокой.

Это начинало раздражать. Все эти разговоры взрослых о том, чтобы "узнать, кто ты", "найти то, кем ты хочешь быть", и всё это барахло. Скуталу знала, кем она хотела быть. Она хотела быть похожей на одну конкретную пони, всеми возможными способами... и хотела этого всей душой.

Но в то же время... Ох, как же она ненавидела сидеть и думать. Ей нужно двигаться.

Скуталу вспорхнула к окну. Немного повозившись, она откинула защелку и распахнула окна. Звуки классического квартета из садов доносились сквозь высокие открытые окна, струясь ручейком в лунном свете.

Музыка снаружи заполнила комнату. Она была ритмичной и нежной, и Скуталу обнаружила, что двигает в такт копытами. И вот она уже танцует под нее, скользя и кружась, используя свои крылья, чтобы чуть-чуть оторваться от земли, выписывая пируэты. Это была не та музыка, под которую она обычно танцевала, когда на нее смотрели пони. Ни за что. Но когда она была одна и переполнялась чувствами, она ей подходила больше всего. Если бы её кто-нибудь застукал, она бы умерла со стыда. Но сейчас она была одна, так что можно...

И тут хлопнула дверь. Свет залил комнату из коридора, когда кто-то вошел. Подавив панический писк, Скуталу скакнула в тени и притаилась за колонной. Пегасочка выглянула с бешено колотящимся сердцем.

Это были Тандерлейн и Рейнбоу Дэш! Они вошли на кончиках копыт, осторожно закрыв за собой дверь. Рейнбоу Дэш пыталась выглядеть круто, но при этом нервно оглядывала каждый уголок. Скуталу тут же прижалась спиной к колонне. Тандерлейн хохотнул и Дэш тут же на него шикнула.

— Тихо, услышат! — прохрипела она.

— Успокойся, все пони в бальном зале, помнишь? В звукоизолированном бальном зале. И на этом этаже больше никого нет.

— Эй, я не хочу, чтобы нас застукали…

Послышался звук, будто что-то тащат по полу.

— Вот, я прислонил стул к двери, — сказал Тандерлейн. — Довольна?

— Не дразнись, — услышала Скуталу бормотание Рэйнбоу Дэш. Она казалась нервной. Нервной? Рейнбоу Дэш была слишком крутой, чтобы нервничать.

— Эй, расслабься, — Скуталу слышала, как пегас рысцой подбежал к Дэш. — Ну... тут тихо. Мы одни, в красивенькой пустой комнате, и только музыка составляет нам компанию. И ты обещала...

— Послушай, может, я просто не в настроении, — сказала Дэш.

— Эй, настроение появится, когда разогреешься... — взмолился Тандерлейн. — Ну давай же...

Рейнбоу Дэш сдавленно застонала.

— Хорошо, раз я пообещала...

— ...Пообещала...

— Ладно, всего один раз... только чтоб не вздумал хвастаться перед друзьям...

Глаза Скуталу становились все круглее и круглее, пока она слушала. Похоже, эта комната становилась ЖВВ (1) НАМНОГО больше, чем она ожидала. Нет. Они же не собирались... Нет. Но звучало так, словно...

Она осторожно выглянула из-за колонны, за которой пряталась. Два пегаса стояли посреди этажа, лицом друг к другу (фух!). Тандерлейн стоял близко к Рейнбоу Дэш и о чем-то шептал ей в ухо. Затем он снял большую часть своих костюмированных доспехов в пользу свободы передвижения. Рейнбоу Дэш отвернулась, закусила губу, покраснела и выглядела гораздо более девчачьей, чем Скуталу когда-либо видела в своей жизни. Квартет снаружи закончил играть свой музыкальный номер и принялся за новый. Этот номер был создан с любовью и заботой копыт, давно отошедших в мир иной.

Пока Скуталу таращилась, Тандерлейн подошел поближе. Рейнбоу Дэш положила передние ноги ему на плечи, и, расправив крылья... они начали танцевать.

Кобылка чуть не поцеловала пол подбородком. Она смотрела, как два пегаса медленно кружились в тесных объятиях. Против природы не попрешь — через несколько шагов его пернатые крылья затрепетали, а ее начали выводить трель, и они взлетели над полом.

Это ведь шутка? Трюк. Рейнбоу Дэш наверняка просто проиграла пари или типа того... Скуталу вышла из-за колонны, осмелившись взглянуть поближе. Нет, всё было по-настоящему — Дэш с довольной улыбкой на лице положила подбородок ему на плечо, пока оба плыли в такт музыке, и... офигеть, она что, покраснела?

Скуталу была так сбита с толку, что забыла о себе и полностью вышла на свет. Мгновение спустя Рейнбоу Дэш случайно взглянула вниз и увидела там, где должны были быть только лунный свет и тень, знакомое оранжевое лицо, таращащееся на нее и ее партнера по танцу.

— ААААА!

Тандерлейн был неплохим танцором, но даже он не смог удержаться в воздухе, когда его партнерша решила разорвать его барабанную перепонку диким криком. Его крылья от неожиданности остановились, и они с Дэш, запутавшись в конечностях, упали на пол.

Тандерлейн застонал от боли и сел.

— Ёж твою меть, Дэш, что… — тут он заметил оранжевую кобылку, которая явно шпионила за ними. — Ой. Упс.

Скуталу недоверчиво уставилась на своего кумира.

— Дэш... ?? — всё, что она смогла выговорить.

Дэш вскочила на копыта, опустила голову и поглядела во все стороны.

— Так, вы ничего не видели! Ничего! — крикнула она теням. — Никто ничего не видел, особенно как я медленно танцую с Тандерлейном! Слышите?

Она пыталась казаться жесткой, но паника на ее лице была ясней неоновой вывески.

Тандерлейн встал и недовольно взглянул на кобылу.

— Знаешь, я так и обидеться могу, — проворчал он.

Дэш проигнорировала его. Она резко повернулась и зыркнула на Скуталу, заставив кобылку съежиться от неожиданности.

— Ты! Ты почему за нами шпионила? Пытаешься застукать меня за чем-то странным? Опять за "Болтунью" взялась?

— Дэш, прекрати, ты пугаешь ребенка, — сказал Тандерлейн. — Да и что тут странного? Мы просто танцевали!

— Эй, я не хочу, чтобы она разболтала своим дружбанам, что видела, как я занимаюсь чем-то столь же слабым, сопливым и… и девчачьим, как танцы...

— Ах, значит, я "слабый и сопливый" из-за того, что хочу медленно потанцевать? — Тандерлейн закатил глаза. — Девка, да у тебя проблемы. У тебя в голове тараканов больше, чем в мусоропроводе... оп, вот она и убежала.

Раздался цокот крошечных копыт и хлопок двери.

— Малая, подожди, вернись! Вот блин… — Дэш двинулась было за ней, но остановилась и повернулась. — ...Что значит, "у меня проблемы"?

Тандерлейн фыркнул.

— О нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я веду себя, как девчонка, — изобразил он её. — Может, ты не заметила, сеструха, но ты девчонка и есть. И если честно, мне поднадоело проводить ночь с девушкой, которая относится к женственности, как к какой-то заразе.

Тандерлейн рысью побежал к двери.

— Забудь. У тебя по плану работа. Иди, разберись со своей маленькой поклонницей.

Он распахнул дверь и вышел, затем снова просунул голову внутрь.

— Можешь отыскать меня, когда решишь, что тебе не стыдно быть женщиной. А до тех пор... как хочешь.

Дверь закрылась за ним с глухим хлопком.

— Хмф, — фыркнула Дэш, сдувая прядь гривы с лица. — ...Ну, а ты — гад. Вот так вот.

Ну его. Сейчас нужно найти Скуталу... Пегаска тихо выбралась из комнаты, захлопнув за собой дверь, и пошла в обязательно другую сторону от Тандерлейна.

---

Дэш не сразу нашла Скуталу. После получаса беспорядочных метаний туда-сюда и поспрашивав пони, не видели ли они оранжево-лиловую кобылку, "одетую в костюм ниндзя или типа того", она прибегла к болезненному процессу — сесть и попытаться всё обдумать. Ей пришло в голову, что всякий раз, когда она чувствовала себя подавленной, она всегда пыталась подняться повыше — на более высокое облако, или на более высокий насест, или просто на большую высоту. Наверно, это у пегасов в крови. Если так, то Скуталу, скорее всего, именно так и поступила.

После этого поиск закончился быстро. Она нашла кобылку на вершине самого высокого минарета в замке, сидящей на зубцах стены и смотрящей вниз на сельскую местность со всей грустью, на которую только способен жеребенок. Дэш подошла поближе и села рядом, стараясь не напугать ее.

— Привет, — тихо сказала она.

Подбородок Скуталу покоился на ее передних копытах. Она быстро взглянула на Дэш, а затем снова стала смотреть в темноту.

Даш неловко откашлялась.

— Ты прости, что накричала на тебя, — начала она. — Я просто немного испугалась.

Скуталу что-то пробормотала и замерла.

— Ты не думай, я на тебя не злюсь, — продолжила Дэш. — Просто... просто я очень нервничаю из-за таких вещей. Ну, знаешь. Танцы, переодевашки и всё такое.

— Я думала, ты их ненавидишь, — прямо заявила Скуталу. Ее глаза не покидали горизонт.

— Ну да, я…

Дэш надула щеки и выдохнула. Нет, так не получится. Пришло время поговорить начистоту.

— Нуууу, может быть, они мне немного нравятся, — она изобразила копытами расстояние в дюйм. — Саааамую капельку. Или, по крайней мере, я хотела попробовать. Совсем немножко. — Пегаска посмотрела на небо. — Знаешь, танцевать, наряжаться и... быть... красивой.

Рейнбоу слегка покраснела, вспомнив, как загорелось лицо Тандерлейна, когда он впервые увидел ее разодетой.

Это было... мило. Очень мило.

— Ты говорила, что всё это по-девчачьи, — обвиняющим тоном заявила Скуталу.

— Ну да, это так, — ответила Рейнбоу Дэш. И слегка улыбнулась. — Но, думаю, Тандерлейн в некотором роде прав — мы действительно девочки. Если захотим, то можем по-девчоночьи себя вести. — Рейнбоу слегка толкнула Скуталу локтем, ухмыляясь.

Затем она посерьезнела.

— Это... короче, я повела себя так, потому что нервничала. Я не привыкла, чтобы меня видели такой — для меня это всё еще в новинку, — Рейнбоу подняла копыто. — Я просто не хочу, чтобы ты думала... ну знаешь... что это ненормально, или странно, или что-то в этом роде…

Блин, они забрели на странную территорию. Скуталу её хоть понимала?

Последовало долгое молчание. Рейнбоу Дэш лениво постукивала копытами по зубчатому краю, рискуя своим копытокюром (и то, что она его не испортила, было чудом).

— Я люблю танцевать, — внезапно выпалила Скуталу.

— Ась?

— Я люблю танцевать, — повторила Скуталу так, будто это признание из нее выдавили.

— Ну да, я видела, как ты там чуть пол не порвала...

— Я имею ввиду не только крутые танцы, — Скуталу потерла передние ноги друг о друга, явно пытаясь подобрать слова. — Я имею ввиду... балет. И бальные танцы. И современные танцы. И красивые народные танцы... — она пожала плечами и посмотрела вниз. — Думаю, все не крутые.

— Кто сказал, что они не крутые? — спросила Дэш.

— ТЫ, кто же еще!

Дэш закусила губу.

— Унгх...

Она наверняка сказала нечто подобное, да?

— Послушай, только потому, что я что-то там сказала...

— Но я и спорт тоже люблю! — сказала Скуталу, даже не глядя на Дэш, и махнула копытами в пространство. — Мне нравится выполнять трюки на скутере, лазать по стенам, прыгать с тарзанки, кататься на санях, заниматься гимнастикой и… — Она разочарованно замолчала. — Почему я должна выбирать?

Дэш начала сбиваться с толку.

— Выбирать?

— Для моей кьютимарки! — нетерпеливо объяснила Скуталу. — Если я получу кьютимарку, то это всё. Навсегда. Я больше не смогу заниматься всеми этими вещами. Я застряну.

Скуталу неловко поерзала.

— Ну... а что ты хочешь? — спросила Рейнбоу Дэш.

— Я хочу быть, как ты! — воскликнула Скуталу. — Я хочу быть храброй, смелой, спортивной и супер крутой! — Она посмотрела вниз. — Но теперь я нахожу все эти другие вещи... эти тупые, сопливые, девчачьи вещи. Например, танцы... и они мне тоже нравятся. — Ее подбородок уперся между копыт. — Я хочу быть похожей на тебя. Но если я такая же, как ты, то никогда не смогу заниматься этими вещами. Но если я займусь другими вещами, не связанными с Дэш, я никогда не смогу быть крутой, как ты.

И тут Рейнбоу Дэш начала наконец догадываться.

— Блин, мелкая, — наконец сказала она. — я так с тобой облажалась.

— Ась? — Скуталу подняла голову и посмотрела на пегаску, нахмурив брови.

— Малая, кто тебе сказал, что ты должна полностью походить на меня? — спросила Дэш. — И какой дурак сказал тебе, что тебе нельзя любить то, что не люблю я?

— Ннникакой, — призналась Скуталу, опустив глаза. — Но…

— Да и кому захочется быть копией? Занимайся своим делом, хочешь — будь крутой летчицей, как я, или танцором, или книжным червем, как Твайлайт, или... не знаю, пчеловодом. Это не важно.

— Но... я всё равно хочу быть похожей на тебя, — приглушенным голосом сказала Скуталу. — Я не могу делать и то и другое.

— Кто сказал? — усмехнулась Дэш. — Да ладно, то, что у тебя есть кьютимарка, не значит, что ты должна делать что-то одно.

Увидев скептическое выражение лица Скуталу, Рейнбоу попыталась объяснить.

— Ну сама подумай. Разве Эпплджек только яблоки выращивает?

— В общем-то да, — сухо ответила Скуталу.

Рэйнбоу Дэш весело фыркнула.

— Нет, она много чего делает. Она атлет, она печет, и помогает Рэрити и Твайлайт. А Твайлайт ведь не только волшебством занимается, верно? Она любит книги, проводит эксперименты, и управляет Зимней Уборкой. А Пинки Пай? Ее талант — вечеринки, но... блин. Она играет на десяти музыкальных инструментах и устраивает розыгрыши... — Почти сразу же вдали послышалась вспышка камеры и звук срабатывающей ловушки, за которым последовал вопль испуганного пони. — Хех. А еще она печет, и выращивает домашнего аллигатора, и... короче, я могла бы весь день перечислять всё, что делает Пинки Пай. — Рейнбоу ткнула Скуталу в плечо. — То, что ты получила кьютимарку, не значит, что ты лишь что-то одно.

Скуталу заморгала, потеряв дар речи.

— Дэш? — наконец сказала она. — Если я... Если я получу кьютимарку в чем-то девчачьем... ты ведь все равно будешь думать, что я крутая?

Дэш потрепала её по гриве.

— Эй, всегда. Какую бы ты кьютимарку ни получила, ты её сделаешь крутой, — тут она помолчала. — Послушай, мне очень жаль, если ты не так поняла. Я имею ввиду, я знаю, что я не такая же гламурненькая, как Рэрити или Флаттершай, но в этом нет ничего плохого...

— Да дело не в тебе, — ответила Скуталу. Ее лоб наморщился. — Я просто волнуюсь, что в конечном итоге стану моей кузиной.

— А что с ней?

Скуталу закатила глаза к небу.

— Она недавно получила свою кьютимарку. И причем такую гламурненькую, розовые сердечки, кружевные оборочки и всякая всячина. И с тех пор, как она получила её, она... вся такая ДЕВЧОНКА.

— Прямо как Рэрити?

— Хуже. Она как Рэрити раз в сто. Она только и говорит, что… — Скуталу встала на дыбы, положила переднее копыто на бедро, а другим помахала перед собой. — Макияж, и парни, и духи, и волосы, и платья с рюшами, и макияяяяяяж, и "Фу, а ты слышал, она сказала, что он сказал то, он сказал, что она сказала сё, бла-бла-бла, бе-бе-бе… — кобылка высунула язык и изобразила, что сует копыто в горло.

Дэш чуть не сползла со стены от смеха.

— Не волнуйся, малая, — наконец сказала она, вытирая глаза. — Я не думаю, что причиной тому её кьютимарка. Это просто то, через что проходят многие кобылы, когда достигают определенного возраста.

— Но ты ведь не проходила? — с сомнением спросила Скуталу.

— …Больше, чем ты думаешь, — с усмешкой ответила Дэш. — Но я ведь выжила. И ты тоже выживешь. И кстати, все те вещи, которые тебе нравятся — у них больше общего, чем ты думаешь.

— Правда? — полюбопытствовала Скуталу.

— Да. Каскадерство, и серфинг, и гимнастика, и скалолазание… это всё физические вещи. Атлетика… сечешь? Танцоры тоже спортсмены.

— Правда? — повторила Скуталу.

— Конечно. Разве ты не видела, как эти балетные пони прыгают и поднимают друг друга в воздух? Нужно быть в хорошей форме, чтобы быть танцором...

— Ха. Да, действительно.

— …так что, может быть, всё, что тебе нравится, связано вместе.

— Да. Может, я буду заниматься всем этим! — Скуталу прокрутила эту идею в голове. — ...как бы только выглядела такая кьютимарка?

Дэш фыркнула со смеху.

— ВСЕ кьютимарки. В конечном итоге ты станешь похожа на колесницу НАГСК (2), — Скуталу хихикнула. — О, и не беспокойся насчет сопливо-девчачьих вещей. Не все они плохие.

— Тогда почему ты психанула, когда я застала тебя с Тандерлейном? — поинтересовалась Скуталу.

Улыбка Дэш стала задумчивой.

— Знаешь что? Хороший вопрос. Думаю, я пойду найду его и выясню… — она повернулась, чтобы вернуться в башню. — И Скут?

— Да?

— Не бойся пробовать все. Даже "не крутые" вещи. Хорошо? — Скуталу кивнула. Дэш усмехнулась. — Знаешь, мелкая, у меня такое чувство, что независимо от того, какую кьютимарку ты получишь, ты всегда будешь следовать за своей звездой.

И с этими словами она спустилась по лестнице.

Некоторое время Скуталу сидела там, улыбаясь звездам. Она почувствовала легкость внутри, как будто тяжелая свинцовая гиря целую вечность сидела у нее в животе и её наконец-то вынули. На радостях она встала на задние копыта и сделала пируэт. Один, два, три раза.

Я могу делать всё, что хочу.

Я могу попробовать всё на свете.

Я могу быть тем, кем захочу.

Я могу быть всем, чем захочу.

И я буду!

Просто потому, что могу.

На ее бедре замерцал свет, и пегасочку охватило ощущение, будто ледяная вода стекает по ее коже. Она вскрикнула и упала на четвереньки. Пораженная пони потянула комбинезон, обнажая в одной из дыр бок...

Вот и она. Фиолетовая полоса, изгибающаяся вверх по бедру, увенчанная белой пятиконечной звездой...

И в течение следующих пяти минут на самой высокой башне Замка Луны бушевал победный танец одной пони.

---

1) Рейтинг ЖВВ, т. е. Жеребятам Вход Воспрещен.

2) Национальная Ассоциация гонок серийных колесниц.

Глава 28

Это был аликорн. По крайней мере, таково было общее впечатление — по форме это была пони, высокая и стройная, с крыльями и рогом. Кроме того, это было самое настоящее воплощение абсурда. Конечности были невероятно длинными и тонкими, глаза были невероятно огромными, как у оленихи, а ресницы напоминали орлиные перья. Крылья были такими большими, взлохмаченными и мягкими, что были совершенно бесполезны для полета. Грива и хвост представляли собой вздымающееся розовое облако, вдвое больше пони, которая их носила.

Аликорн был украшен или, скорее, обсыпан драгоценностями, у него были огромная корона и пейтраль из горного хрусталя, а также туфли, усыпанные драгоценными камнями, с лентами, обвязывающими ногу. Её кьютимаркой было… то ли солнце, состоящее из сердечек, то ли огромный рисунок жеребенка розово-желтого подсолнуха, Селестия не могла решить, что именно.

Хуже всего то, что аликорн мерцал. Нет, не просто мерцал — казалось, что он ходит в самом настоящем облаке маленьких блесток. Он еще и издавал мерцающий звук, когда двигался. Можно было даже услышать тихий высокий голос, говорящий "мерцание, мерцание", если стоять рядом. Вдобавок, из конца его рога тянулись маленькие розовые сердечки, словно мыльные пузыри.

— О, я самая красивая пони-принцесса на земле, — пела она, скача по комнате... оставляя всех присутствующих бедных скромных пони на грани паники, падения, смеха в истерике, и бегства от последствий праведного и неизбежного гнева своего правителя.

Их правитель, со своей стороны, вздохнула в вечном долготерпении. Она знала, что просить показать костюм на Ночь Кошмаров Луны — плохая идея. Рядом с ней стояла Кейденс с выражением болезненного веселья.

— Одной из нас придется её задразнить, — пробормотала кристальная принцесса Селестии. — вот только не знаю, какой…

Наконец пытка закончилась, и Луна ускакала/засеменила/замерцала прочь из комнаты, оставляя за собой след из сбитых с толку пони, и возвратилась в раздевалки, где она трансформировалась.

Ночь Кошмаров. Та еще вечеринка выдалась.

Тут подошли Твайлайт, Инк Спот и Никс. Селестия заметила, насколько тесно эти трое держались друг друга, и довольные улыбки на лицах Инк Спота и Твайлайт Спаркл, и одарила Кейденс одной из своих загадочных улыбок.

Понимающая ухмылка Кейденс была гораздо менее незаметной. Ах, вот что значит иметь дело с Аликорном Любви...

— Здрасьте, Селестия, Кейденс, — сказала Твайлайт. Трио бегло поклонилось и село рядом с ними.

— Ну как, — спросила Селестия. — у вас хорошо идет вечер?

Она приподняла бровь, глядя на Инк Спота.

Жеребец сильно покраснел.

— Она знает, Ваше Высочество, — сказал он с досадой.

— О чем? — уклончиво спросила Селестия.

— Мы выбили из него ответ, — сказала Никс. Кейденс фыркнула в свой бокал для пунша.

В то время как принцесса Кристальной Империи поспешно стерла пунш с лица, Селестия одарила Твайлайт на удивление виноватой улыбкой.

— Твайлайт, я хочу, чтобы ты знала, что я не... пыталась попустительствовать этому. Я действительно хотела избежать вмешательства в твою жизнь... — раздалось еще одно приглушенное фырканье Кейденс. — ...Обстоятельства диктовали, так что мне пришлось начать принимать меры предосторожности. Ты, твоя дочь и твои друзья дороги Эквестрии и мне самой. Да, Никс, ты не ослышалась, — сказала она удивленной кобылке.

— Я понимаю, принцесса, — ответила Твайлайт. — И я уверена, что это самое обыкновенное совпадение, что жеребец, который так идеально соответствовал моим личным интересам и заявленным предпочтениям, оказался в Понивилле в качестве моего главного телохранителя.

— О, думаем о мальчиках? — поддразнила Селестия.

Крошечная лиловая кобылка покраснела.

— Немного... — она спряталась за своим книжным фортом. Быть пойманной на наблюдении за мальчиками оказалось очень и очень унизительно.

— А какого жеребца ты себе хочешь? — поинтересовалась принцесса. — Наверно, большого и сильного, с распущенной золотой гривой? — она усмехнулась.

— О нет, — ответила Твайлайт. — Я хочу жеребца с темно-синей шерсткой, с черным хвостом и гривой... — в ее глазах появился нетерпеливый, отстраненный взгляд, когда она сжала книгу, которую читала. — ...и чтобы у него было много-много книг!

— Я уверена, что понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказала Селестия, делая глоток своего пунша. — Но да, полагаю, я выбрала того, кто казался социально совместимым… — она посмотрела на Инк Спота. — Теперь, когда всё закончилось, каковы Ваши планы на ближайшее будущее, мой маленький пони?

— Что Вы, это еще далеко не конец, Ваше Величество, — ответил Инк Спот. — Твайлайт и Никс все еще нуждаются в защите... Может, я и не сторожевой пони, но... — Он притянул двух упомянутых пони поближе. — Присматривать за ними — моя обязанность.

Единорог помолчал.

— Мне очень повезло, что моя издательская компания открывает филиал здесь, в Понивилле, — наконец сказал он.

— О, конечно, — согласилась Твайлайт.

— Очень повезло, — поддакнула Никс.

— ...Мой босс что-то там сказал о том, что Понивилль становится новым центром Эквестрийской торговли. Что-то связанное с тем, что новые железнодорожные линии и Двор Ночи переместились сюда навсегда. Очень внезапное решение, но, как говорится, куй железо, пока горячо....

— Очень дальновидно со стороны Вашей компании, — согласилась Селестия.

— Удивительно, как быстро обработали мой запрос на перевод сюда...

— Я могу себе представить, к счастью, — сказала Селестия. Все-таки выгодно королевской семье иметь частные акции в различных компаниях. Она сделала глоток пунша.

Твайлайт ухмыльнулась, ожидая подходящего момента.

— И, конечно, было бы хорошо, если бы отец находился рядом во время моей беременности, — сказала она, когда пунш коснулся губ Селестии.

Это был не столько плевок, сколько взрыв жидкости в сверхзвуковой пар. Бокал растворился и разлетелся по комнате микроскопическими частицами.

— Что... хак... кхе... — пробормотала Принцесса Солнца, когда Кейденс похлопала ее по спине крылом. Она перевела дыхание, подняла глаза и обнаружила, что сидит нос к носу со своей наивернейшей ученицей, которая хлопала ресницами и безмятежно улыбалась.

— Попались, — сказала Твайлайт.

Твайлайт и Инк Спот задрожали от сдерживаемого смеха, а Никс и Кейденс даже не сдерживались.

— Что ж, думаю, я это заслужила, — вздохнула Селестия.

Твайлайт улыбнулась и прижалась к Инк Споту.

— Но если серьезно, принцесса... спасибо. За всё.

И Селестия на мгновение смягчилась.

— Пожалуйста, моя маленькая пони.

Музыка изменила темп — рейв-освещение потускнело и приняло более медленный, мечтательный оттенок.

— Лады, тусовщики и тусовщицы, давайте чутка успокоимся, — сказала Ди-джей-ПОН-3. — Найдите своего особенного пони и медленно потанцуйте с ним.

Пары по всей комнате так и поступили.

Селестии пришлось усмехнуться про себя, когда ее безумно покрасневшую наивернейшую ученицу вытащили на танцпол.

— Ах, вот и осуществился еще один план… — начала было Селестия говорить Кейденс… но обнаружила, что некий прежде безголовый конь уже уговорил аликорна любви выйти на танцпол. — Ну и хорошо. — Селестия вызвала еще один бокал для пунша и подняла его. — За меня.

В одном углу темно-серый пегас в преторианских доспехах размышлял над тарелкой с закусками. Тандерлейн не был голоден, но когда чувствовал себя угрюмым, он имел склонность есть. Он как раз выбирал между маленьким крекером с какой-то пастой и оливками с сыром на зубочистке, когда его кто-то ткнул в плечо. Он обернулся — там стояла Дэш с непонятным выражением лица. Дискорд подери, она всё еще выглядела красивой. Даже если он на неё злился.

Он начал ворчать, затем вздохнул.

— Дэш, ты прости меня, — сказал он, кладя зубочистки обратно на поднос. — За то, что сказал ранее. Я знаю, что тебя волнует чужое мнение, и я не должен был злиться только потому, что…

— …Потому что взрослая кобыла отнеслась к тебе так, как будто вы оба в детском саду, и она решила, что у тебя вши? — улыбка Дэш была довольно кривой.

Тандерлейн опустил голову и потер в затылке.

— А-ага. Это, — он фыркнул. — Думаю, я и сам повел себя не по-взрослому...

— Нет, ты был прав, — сказала Дэш, отвернулась и покраснела, потерев копытом тыльную сторону передней ноги. На мгновение воцарилась неловкая тишина. Она вытянула шею вниз, чтобы посмотреть ему в глаза. — Прости меня, а?

Уголок его рта поднялся.

— Сначала ты меня прости, — сказал Тандерлейн.

— Согласна, — пегаска слегка улыбнулась. — Потанцуешь со мной?

В глазах Тандерлейна загорелась надежда, но он сдержался.

— Ты уверена? — спросил он. — Потому что, если тебя это, ну, знаешь, реально напрягает...

— Эй, я большая девочка, потерплю, — ответила Дэш. — Никто же не станет тыкать копытом и смеяться.

Но ее нервная поза говорила о другом.

— Если начнут, я им по лицу врежу, — попытался успокоить её Тандерлейн. — Но ты уверена...?

— Так, давай танцевать, пока я не потеряла самообладание, — сказала Дэш, протягивая переднее копыто. Тандерлейн сделал то, что должен сделать любой парень в этой ситуации — он усмехнулся и заткнулся. Он взял ее копыто в свое, и они вместе взлетели на крышу, чтобы начать медленно кружиться среди люстр.

На земле у гораздо более молодой пары имелись свои небольшие проблемы. Бешеный порыв укусил Никс, и, вся покраснев под своей черной шерсткой, она поползла к Рамблу.

— Х-хочешь... эм.... потанцевать..... со мной? — спросила она. Ее голос на последнем слове стал похож на писк Флаттершай.

Рамбл хотел было что-то ответить, но вдруг насупился и повесил голову.

— Лучше потанцуй с кем-нибудь получше, — ответил он.

Никс сначала удивилась, потом обиделась.

— Ты не хочешь танцевать...? ...А ...А я думала, что нравлюсь тебе...

Глаза Рамбла расширились.

— Нет-нет, конечно, нравишься! — Он яростно покраснел, когда понял, что выпалил. — То есть… ну, да… ​​вроде как нравишься. — Он снова принял подавленный вид. — Я просто подумал, что ты захочешь потанцевать с кем-нибудь другим… с кем-нибудь, кто не полный трус.

Его глаза по-прежнему были сосредоточены на передних ногах.

— Ты не трус! — возразила Никс. Тут она действительно обиделась. Кто сказал такое Рамблу?

— Трус. Я как увидел, что Флиттер перевертыш... тут же превратился в визгливого слабака. Она пыталась помочь тебе, а я, плакса паршивый...

— Ты НЕ плакса! — топнула Никс копытом. — Ты пошел за помощью. Ты даже заступился за Флиттер, когда все эти тупицы кричали и хотели избавиться от нее.

— Это Пипсквик заступился за Флиттер, — саркастически ответил Рамбл. — А я просто стоял и трясся как... как неженка какой-то.

— Да, но ты все равно стоял, — сказала Никс. — Мама всегда говорит, что храбрость — значит не не бояться. Это значит бояться и все равно делать то, что нужно. Ты был храбрым. — Она наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. — А всё остальное не важно.

Голова Рамбла дернулась вверх, и он удивленно моргнул. Он посмотрел на нее, нервно закусив губу — Никс внезапно застеснялась.

— Т-ты все еще хочешь потанцевать? — наконец спросил он.

Никс улыбнулась и кивнула. Неуклюже, но счастливо он взял ее копыто в свое и вывел на танцпол. Их первые несколько нервных шагов, как и следовало ожидать, были комично неловкими, но вскоре они вместе медленно танцевали под звуки музыки.

Они были еще молоды и танцевали всего лишь в нескольких футах от пола. Но когда Никс положила голову на плечо Рамбла, он мог поклясться, что был готов долететь хоть до Луны...

---

Вечеринка наконец начала закругляться. Ночная смена... или, скорее, дневная смена... дежурный персонал замка принялся потихоньку убирать остатки вечеринки. Последние несколько гостей начали поздравлять принцессу Луну и уходить, когда приближался рассвет. Небо на востоке стало окрашиваться в розовый и пурпурный: этим утром Селестия задержала восход солнца, и теперь начала ложный рассвет как можно раньше, чтобы дать своим маленьким пони время вернуться домой. Гривастая шестерка, чьи длинные крылья растворились в лунном свете и утренней росе, волочились и собирали дремлющих или полусонных Метконосцев и их друзей. Твайлайт и Инк Спот отнесут домой Никс и Спайка, а Рэрити отнесет домой блаженно отрубившуюся Свити Белль... но они все поговорили и решили, что для остальных лучше всего будет запрячь Эпплджек в Меткомобиль, загрузить в него жеребят и отвезти их домой.

Они вкатили грозный квадроцикл и осторожно погрузили в него спящих жеребят — когда смогли обойти Фото Финиш, которая всю ночь стреляла фотовспышками в случайных направлениях и в лица случайных пони, и даже сейчас фоткала спящую кучу Метконосцев.

— Мисс Финиш, не могли бы Вы отойти? — спросил Мак, наверно, уже в пятый раз. — И не суйте им в лица фотоаппарат, Вы их разбудите.

— Ах, но это же магия! — воскликнула Фото Финиш, продолжая щелкать. — Они такие милые, спят mit их торчащими копытцами в воздухе, und mit их маленькими круглыми животиками — так бы и дунула! Иии!^[1]

Твайлайт подошла к трону, чтобы попрощаться, со спящей у неё на спине Никс. Две принцессы расслаблялись, попивая фужеры^[2] чего-то более крепкого, чем пунш, и дружелюбно болтали, как любые сестры на свете.

— ...Ты мне обещала, что не станешь призывать эту нелепую иллюзию "Красивая принцесса пони", — услышали они, как жалуется Селестия.

— А ты обещала мне, что не станешь пытаться танцевать в форме меня, — парировала Луна, допивая остатки шампанского.

— Справедливо, полагаю, — вздохнула Селестия, закатывая глаза. — А если серьезно, чем пони не угодили мои танцы? Ах, у нас компания! Здравствуй, Твайлайт.

— Здравствуйте, принцессы, — улыбнулась Твайлайт своей наставнице и её сестре.

— Был ли твой вечер приятным? — спросила ее Луна. Тон лунного монарха был полон любопытства.

Твайлайт усмехнулась.

— Ну... кроме той части посередине... да, это был хороший вечер.

Луна закатила глаза.

— Таково мое наследие, — шутливо сказала она. — Сие была самая чудесная ночь — кроме той части посередине. Сие станет прекрасной записью в исторических учебниках...

Твайлайт и Селестия захихикали над Луной.

— Нет, правда, — заверила её Твайлайт. — Это действительно была чудесная ночь, принцесса Луна. Даже если и была парочка... неожиданных сюрпризов.

Тут Никс тихонько зевнула. Твайлайт усмехнулась.

— И я уверена, что Никс тоже сказала бы, что это была отличная вечеринка... если бы не спала.

Она оглянулась и прижалась к кобылке, чтобы она продолжала спать. При этом на ее лице промелькнула печаль — Селестия не была настолько ветреной, чтобы упустить это.

— Что-то не так, моя верная ученица? — спросила она тихим голосом.

Твайлайт покачала головой.

— Не обращайте на меня внимания, принцесса, — ответила она с фальшивой веселостью в голосе. — Просто проснулась сентиментальность после долгой ночи, только и всего...

— Твайлайт, — сказала Селестия. — Полноте. Рассказывай, в чем дело.

Твайлайт снова оглянулась через плечо на Никс. На этот раз в ее глазах появился намек на слезы.

— Принцесса... я люблю ее. Больше жизни, люблю так, что и словами не описать. И... иногда я просто забываю, что она аликорн, а я всего лишь единорог. И... как бы тяжело ни было со Спайком, с ней еще сложнее. Я исчезну в мгновение ока... и в конце концов даже Спайка не станет, и моя девочка останется совсем одна в этом мире и... — Она поднесла копыто ко рту, и из уголков ее глаз потекли слезы. — Я знаю, Вы говорите, что мы не должны зацикливаться на таких вещах, что важно не сколько времени мы проводим вместе, а насколько хорошо мы его проводим, но иногда дни идут со скоростью звука, и я...

Ее накрыло белое крыло.

— О, Твайлайт, — сказала Селестия. Она осторожно вытерла глаза Твайлайт перышком. — Пойдем со мной, я тебе покажу кое-что. Надо было тебе это еще давно показать.

Она поднялась и осторожно подвела полную любопытства Твайлайт к стеклянным дверям, ведущим в сад. Небо соблюдало баланс, будучи как раз на переломном этапе между днем ​​и ночью.

— Идеально, — сказала Селестия. Она постучала кончиком сверкающего рога по стеклу. Оно замерцало, словно поверхность пруда, а затем замерло.

— Скажи мне, Твайлайт, — спросила Селестия. — Что ты видишь?

Твайлайт выглянула в окно и ахнула. Садов не было... или были, но они превратились в призрачные силуэты, видения в сияющем ложном рассвете. На него, словно второе изображение, такое же призрачное, но несколько более яркое, были наложены холмы из высокой зеленой травы, травы, которая колыхалась и гнулась под невидимым ветром. Им словно не было конца. Вдали от звезд, ни днем, ни ночью, она смутно видела реки и леса... это были горы? Облака? Города? Всё из перечисленного? И всюду по бескрайней траве бегали...

Твайлайт почувствовала, как ее сердце перестало биться.

— Это....? Это....?

Голос Селестии был близко, так близко, что она могла почувствовать её дыхание ухом.

— Да, — ответила она.

А потом Твайлайт увидела, что призрачные поля не были вдалеке... они были здесь, холмы проходили сквозь стекло и камень Замка Луны, будто они были эфемерными, словно воздух, а пони, бегущие по ним, пробегали мимо и сквозь стены, и бегали они по дорогам — как она умудрилась видеть дорогу за пределами замка? — среди живых... Один из них остановился и посмотрел на нее. И улыбнулся ей, прежде чем повернуться и побежать дальше. Твайлайт поймала себя на том, что машет в ответ копытом, и остановилась, внезапно почувствовав себя дурой.

А рядом, совсем близко, ей показалось, что она узнала какие-то лица...

Голос Твайлайт дрогнул.

— Так это правда, — всё, что она смогла сказать.

Селестия кивнула.

— Быть бессмертным аликорном, одной из опор этого мира, имеет свою цену, — ответила она. — но Небеса в своей бесконечной мудрости и милосердии заботятся о том, чтобы они имели и благословение. Таков дар аликорна. Хоть мы должны терпеть боль разлуки в этой жизни и знать, что смертная жизнь столь мимолетна, мы знаем, мы видим то, о чем смертным можно только рассказать... что Смерть — это всего лишь дверь, а время — всего лишь окно. Что наши любимые, взятые милостью Создателя, всегда лишь на расстоянии вытянутого копыта. Когда малютка Никс будет в десять раз старше меня или Луны, ты все еще будешь рядом с ней, и она по-прежнему сможет смотреть на тебя с любовью... до тех пор, пока Его замысел не будет завершен, и мы все станем едины в теле, до тех пор, пока не погаснет последняя смертная звезда.

Ребра Твайлайт поднимались и опускались. Она начала задыхаться и хватать ртом воздух из-за всепоглощающей природы увиденного.

— Принцесса... о, принцесса, что...

— Тише, — рог Селестии коснулся ее лба. Веки Твайлайт закрылись. Она сонно закачалась на копытах, а крыло Селестии не дало ей упасть.

— Что? Ты стираешь ей память? — спросила Луна со своей оттоманки-трона с легким разочарованием.

— То, что она видела, не предназначалось для смертных глаз, Луна, и ты это знаешь, — ответила Селестия. — В конечном итоге это нанесло бы ей вред. — Она приподняла бровь. — Не говоря уже о озорстве, на которое она могла бы соблазниться. Позволить этой кобылке заглянуть в неразгаданную тайну — все равно что дать обезьяне коробку с мышеловками.

— Тогда на кой сие? — взмахнула Луна копытом в своем полулежащем состоянии. — Твое утешение не будет иметь пользы, коль она не сможет его вспомнить.

— Она будет помнить, — ответила Селестия. — В мыслях, в снах, в глубине души.

Она поцеловала Твайлайт в макушку. Твайлайт моргнула, зашевелилась, и помотала головой.

— Божечки! Ох, что я тут...? Простите, принцесса. Я, должно быть, устала... — и единорожка громко зевнула. — Я лучше пойду домой. Как же хорошо, что завтра выходной... — она ​​снова покачала головой. — О чем я говорила? А то... из головы вылетело.

— Тебе лучше, моя маленькая пони? — спросила Селестия.

Твайлайт моргнула. Мгновение назад ей было немного грустно, разве нет?

— Да, вообще-то, — ответила она. — Я не знаю почему, но я чувствую себя.... намного лучше. — Она улыбнулась своей наставнице. — Спасибо.

— За что? — Селестия притворилась невинной.

— Я… не знаю, — хохотнула Твайлайт. — Извините, принцесса, меня Инк Спот ждет, чтобы до дома проводить...

Она повернулась и убежала.

— Вызови колесницу, — крикнула ей вслед Луна. — И скажи своим друзьям, что они могут сделать то же самое, коль захотят...

— Спасибо, принцесса Луна, — бросила Твайлайт через плечо. Она присоединилась к Инк Споту в дверях. Пиви, порхая, спустился со стропил и уселся на рог Твайлайт. Они помахали принцессам на прощание, и ушли.

Селестия вздохнула и снова легла на оттоманку, которая появилась из ниоткуда.

— Что ж, все прошло неплохо, — сказала она. Она развеяла заклинание "игнорируй эти события", которое наложила на окружающих, призвала бокал, и наполнила его шампанским. Она обожала этот игристый розовый напиток — банальный, но все же приятный.

Луна наполнила свой бокал и покачала его.

— Я так смекаю, что все сии столетия спустя ты все еще придерживаешься нашего "Великого и Самого Секретного Дивного Плана", — сказала она. — Даже в мое отсутствие.

Селестия усмехнулась. Прошло очень-очень много времени с тех пор, как она слышала, чтобы кто-нибудь другой хоть раз упоминал их план.

— Верно… хотя твое отсутствие сильно замедлило работу, — сказала она.

Луна явно опечалилась.

— О, не нужно грустить, сестра, — утешила её Селестия. — Такие вещи случаются... Тебя более чем простили за то, что произошло. Да и в конце концов, мы бессмертны — у нас впереди столько же времени, сколько и раньше.

— Я знаю, сестра, — ответила Луна. — Но всё же больно осознавать, что моё собственное неразумие задержало процесс.

— Довольно, — упрекнула Селестия. — Теперь объясни, что ты имела ввиду?

Луна хрипло засмеялась.

— Сдается мне, ты слишком беспокоишься о том, что твоя ученица узнает, — ответила она. — План(Давай окрестим его ВССДП? Мне сие по нраву.) чуть ли не прямо у неё под носом, а она до сих пор его не заметила.

Можно не обратить внимания на то, насколько длиннее стала жизнь пони за сии годы. Иль счесть простым обстоятельством то, что пони окружены существами, такими как драконы, которые столь долго живут. Иль не придать значения тому, сколько "средств против старения" продается у пони на рынке, особенно у единорогов. Но как так вышло, что ей безразлично растущее распространение изменяющих возраст заклинаний? Или тот факт, что дочь основателя Понивилля — земная пони — все еще жива спустя более полтора века? Она могла бы, как минимум, усомниться в долгосрочных последствиях поедания странных волшебных яблок, которые можно так удобно найти в Вечносвободном лесу?

И я читала о ее приключениях во время миграции драконов. Можно было бы подумать, что такой ученый, как она, остановится поразмышлять над загадкой: почему птица, одновременно бессмертная и настолько свирепая, что её сторонятся драконы, откладывает так много яиц? Над Эквестрией всё боле и боле с каждым годом пролетают косяки бессмертных волшебных птиц, а она о сем даже не задумывается.

Луна приподняла бровь.

— Также осмелюсь заметить последствия того, что она делит свое жилище с птенцом сего магически могущественного бессмертного вида. Или, коль на то пошло, неизбежный эффект очищающего света Элементов Гармонии... и какова может быть их истинная цель — для них и всех пони. Магия молодости и жизни окружает ее в бесчисленных формах, и благодаря твоей тщательной работе, каждый день она медленно растет... в силе и количестве форм.

Луна взглянула на сестру.

— Она будет очень недовольна, коль ты отложишь сие открытие. Тем боле, что я уже вижу проявляющиеся эффекты... в ней и прежде всего в носителях, и на каждом пони в Эквестрии.

Глаза Селестии блеснули.

— Что поделаешь, она склонна воспринимать сюрпризы и доводить себя до шока, — сказала она. — Давай так: если она так и не поймет, я расскажу ей и ее друзьям в день ее рождения. Скажем… трехсотый?

— Тия...

— Хорошо, двухсотый. Хотя к тому времени она уже должна начать задаваться вопросом, почему никто не седеет...

— Тия...

---

Эпплджек трусцой выбежала во двор, таща за собой Меткомобиль. Биг Макинтош уже ушел, чтобы проводить Рэрити и дремлющую Свити Белль до дома. И тут Брюс Мейн встал рядом с ней.

— Нужна помощь? — спросил он с улыбкой, беря самодельный буксирный трос.

— Не откажусь, — усмехнулась Эпплджек. Брюс подергал трос и удивленно хмыкнул.

— Ты планировала тащить это в одиночку, через весь город? — спросил он. — Да ты намного упорнее, чем я думал.

— Я таскаю тележку с яблоками на рынок и обратно каждый день, — ответила Эпплджек. — Телега, полная жеребят, не... — Она посмотрела на груженую телегу. — ...не намного тяжелее.

Брюс усмехнулся.

Эпплблум свернулась клубочком в вороньем гнезде. Сейчас она села, сонно моргая.

— Что случилось, Эпплджек? — спросила она.

Эпплджек криво улыбнулась сестре.

— Мы прост пытаемся придумать, как облегчить нагрузку, — ответила она.

— А... — тут Эпплблум заметила дневных стражников у ворот. — Извините, мистер стражник? — крикнула она, махая одному.

Тот в замешательстве моргнул, но решил ответить.

— Эм. Да?

— Мы можем тут кое-что оставить, если пообещаем позже вернуться и забрать? — спросила Эпплблум.

Стражник посмотрел на своего партнера, который пожал плечами.

— Думаю, можете, — ответил он. — Мы попросим садовника отнести ваши вещи на склад, пока вы их не заберете.

— Лады, отлично, — зевнула Эпплблум. Она вытянула копыто и потянула за веревку. Меткомобиль загрохотал, и с приглушенным "бам" отвалились передняя и боковые части устройства. Внизу оказался низкий широкий деревянный карт с педалями, маленькими управляемыми колесами спереди, большими колесами фургона сзади, огромным деревянным багажником сзади, а также приподнятым смотровым креслом в кормовой части на прочном каркасе.

Несколько жеребят внутри вздрогнули и застонали от шума, но вскоре снова задремали. Эпплблум вытолкнула ТБ-катапульту вместе с коробкой другого разнообразного оборудования для розыгрышей на Ночь Кошмаров (которое Эпплджек на этот раз предпочла не заметить).

— Так лучше? — спросила Эпплблум.

Эпплджек усмехнулась и кивнула.

— Подойдет, солнышко, — ответила она.

Эпплблум причмокнула губами и снова начала было сворачиваться в клубочек, но вдруг села.

— Ах да, — вспомнила она. — Нам нужно сделать одну дополнительную остановку...

---

Зекора рысью бежала по лесу Белый Хвост, смеясь и болтая со своим эскортом, одним из дневных стражников. Этот жеребец тащил за собой небольшую тележку, которая звенела и грохотала по тропинке. Если присмотреться, можно было заметить, что обычно полностью белая шерсть стражника была слегка полосатой, а черная краска была как будто поспешно стёрта.

Видимо, кто-то решил, что было бы забавно послать этого несчастного вместе с Зекорой за конфетами. К счастью, у Зекоры было больше чувства юмора, чем пони думали. Через некоторое время она и жеребец начали трепаться, словно старые друзья.

— Позволь же мне встрять — куда вы конфеты стремитесь отдать? — спросила она, пока они спускались по тропе к статуе Найтмер Мун.

— В больницу Понивилля, детское крыло, — ответил стражник. — Хотя не знаю, найдем ли мы их сегодня… принцессы, можно сказать, отменили Найтмер Мун.

Зекора многозначительно посмотрела на него.

— В этом краю мне довелось узнать — не страх, а любовь нас учат отдавать.

Стражник ответил на ее понимающий взгляд скептическим взглядом.

— Ну, может быть, но... ого.

Он остановился на краю поляны (маленькая тележка остановилась у его лодыжек) и с удивлением уставился на статую Найтмер Мун. По крайней мере, он решил, что это статуя — та была усыпана от носа до кончика хвоста мешочками с сладостями. Большинство из них было отмечено маленьким синим щитом с желтой кобылкой.

Стражник посмотрел на Зекору, которая смотрела на него с совершенно невыносимой ухмылкой. Он вздохнул и закатил глаза.

— Ладно, ты выиграла.

Он осмотрел груду перед ним — сюда приходили не только Метконосцы. Некоторые пони даже принесли маленькие игрушки и... это что, торт?

— Нам понадобится тележка побольше, знаешь ли...

---

Садовник замка подозрительно покосился на кучу листьев. Обычно груды листьев его не смущали, они не были склонны к необычному поведению. И он знал, что это типичная куча листьев — он собрал их накануне и оставил, чтобы собрать утром. Очень правильная и типичная рутина. Так что он должен был быть совершенно уверен в своих ожидаемых действиях. Но этим утром его от рутины отвлекла одна вещь — эта конкретная куча листьев храпела.

Подозрительно прищурившись, он взял грабли и ткнул храпящую кучу ручкой. Раздался вскрик и ойканье и из кучи выскочили два пони — оранжево-коричневый жеребец и желтая кобыла с розовой гривой. Они удивленно огляделись и заметили своего вооруженного граблями нападавшего.

— А, мистер Грин Хувз, — выпалила Флаттершай. — Нам очень жаль! Мы просто вышли на улицу...

— Чтобы немного полежать... — запинался жеребец.

— ...и посмотреть на звезды... — продолжила Флаттершай. — А потом стало холодно, и мы закопались в листья...

— ...и, должно быть, уснули...

Тут оба заметили хитрый взгляд Грин Хувза.

— ...Вы не подумайте, — сказал Карамель. — Всё было совершенно невинно, мы ничего такого не делали!

Тут он смутился и цокнул копытами.

— Ну... разве что немного пообнимались, — пробормотал он.

Грин Хувз засмеялся. Но это был не просто смешок — это был тот вкрадчивый скрипучий смешок, которым смеются старые пердуны, когда думают, что они умнее пони моложе них. Этот смех пробежал прямо по позвоночнику Карамель, как костяшка кулака, и его зубы сжались.

— Да не беспокойся, юноша, я знаю, как оно бывает, — усмехнулся садовник. — Вы не первая молодая пара, которая хотела как можно скорее вернуться в амбар и найти сено, в котором можно покувыркаться...

Карамель стал красный, как огонь — на этот раз от гнева. Он встал и впился взглядом в старикашку.

— Мистер, мне не по нраву Ваши намеки. Флаттершай — приличная дама, и я бы никогда не...

Тут к его рту прижалось нежное желтое копытце.

— Позволь, я разберусь, зайчик, — сказала Флаттершай.

Она поднялась на ноги и подошла к Грин Хувзу. Садовник ухмыльнулся ей, посмеиваясь про себя.

— Мистер Грин Хувз, мы ведь знаем друг друга, верно?

— А то, — ответил Грин Хувз, явно наслаждаясь идеей будущих разговоров с ее соседями.

Флаттершай улыбнулась и наклонилась ближе.

— Ну, тогда Вы поймете, что я сейчас не шучу…

Быстро, как кобра, ее копыто вцепилось ему в воротник и скрутило его в узел под адамовым яблоком.

— Если Вы кому-нибудь хотя бы шепнете один из своих отвратительных грязных намеков обо мне или Карамель, я натяну нижнюю губу Вам на голову и завяжу на затылке бантом.

С большим трудом Грин Хувз сглотнул и кивнул.

— Так-то лучше, — сказала Флаттершай с улыбкой, отпуская его рубашку. — Пойдем, Карамель, мне нужно вернуться домой и покормить своих друзей-зверушек.

И она выбежала из сада.

Карамель поднялся и поспешил вслед за ней. Он посмотрел на Грин Хувза и глупо улыбнулся.

— Она назвала меня зайчиком, — сказал он… и последовал за ней к воротам сада.

Грин Хувз же вытер лоб платком и беззвучно поблагодарил Создателя за спасение ему жизни. Возможно, ему стоит поискать работу в другом месте. Например, в каком-нибудь далеком монастыре...

Глава 29

И еще одна часть переведена! Следующая остановка — "Аликорноволомка"!

Ночное небо полнилось молниями и черными яростными облаками. Никс съежилась на потрескавшейся земле, когда над ней нависла большущая Найтмер Мун. Бесы с когтистыми пальцами танцевали вокруг ее копыт, показывая на Никс и насмехаясь над ней. Крылья Найтмер Мун расправились, заслонив небо.

— Ха! Маленькая липовая пони. Ты больше ничто. Я теперь настоящая!

Аликорн повернулась и показала Никс свой бок.

— Видишь? Теперь у меня есть твоя кьютимарка, ты больше не настоящая! — пропела она и потрясла попкой, насмехаясь над Никс. — У меня твоя кьютимарка, у меня твоя кьютимарка... а теперь я сожру тебя, потому что у меня есть твоя кьютиИИAЙАЙАЙ!!!

Насмешки Найтмер Мун неожиданно прервались, когда Никс набросилась на злого аликорна и укусила ее прямо за попу! Найтмер Мун упала на землю с мультяшно откусанным крупом, и начала рыдать и ныть, прямо как Даймонд Тиара в тот день, когда упала в грязную лужу. И теперь, когда Никс хорошенько посмотрела на нее, Найтмер Мун начинала выглядеть как Даймонд Тиара с этой безвкусной маленькой короной и надутым, как у мопса, лицом.

Никс встала, расставив ноги, лицом к лицу с хныкающим призраком со всем сопротивлением, которое только могло выдержать ее бешено бьющееся сердечко.

— А ВОТ И НЕ СОЖРЕШЬ! — крикнула она. — Я настоящая! — Она указала на свою Душу. — Видишь? Это значит, что я настоящая, а ТЫ — ничто! А теперь уходи, пока я не сожрала ТЕБЯ!

— Вааааа! — заревела Найтмер Мун.

Никс проснулась. Она в замешательстве по-совиному моргнула — подушка закрывала окружающий вид. Она была дома, в своей кровати, с задернутыми шторами, чтобы не проникал утренний свет. Ее первая связная мысль была:

— Попа Найтмер на вкус как лакрица?

И только когда она посмотрела вниз и увидела обгрызенную лакричную ленту в изгибе ее копыта, она поняла, что произошло. Никс ночью слезла кровати, выудила ленточку лакрицы и немного ее погрызла, прежде чем снова отрубиться.

Теперь на подушке у нее была липкая слюна, а во рту стоял странный привкус. Фу.

— Черная лакрица — не самый подходящий вкус для утра, — решила Никс.

Что-то было не так.

Нет... что-то изменилось. Только она никак не могла понять, что. Никс осторожно вылезла из постели и оглядела свою комнату. Всё было на местах: та же старая, слегка потрепанная комната, плакаты на стене, плюс новый плакат с автографом Шапфир Шорс над кроватью. Часы тикают на комоде, отсчитывая часы ночи... хотя нет, дня — Никс увидела, как ранний солнечный свет пробирается сквозь края ее занавесок.

Она почувствовала желание вести себя тихо и на цыпочках выскользнула из двери спальни и спустилась по лестнице. В доме было так тихо. Она остановилась на площадке, ведущей в комнату Твайлайт, и заглянула внутрь.

Никого.

По-прежнему на цыпочках Никс пробралась из комнату в комнату — ванная, кухня (забежала ненадолго, чтобы съесть маффин, дабы заесть вкус лакрицы во рту), кладовая... ничего.

Она нашла Твайлайт и Спайка в главной комнате библиотеки. Спайк свернулся калачиком в своей кроватке. Его животик выпирал из-за всех съеденных им сладостей, а ленточку, свидетельствовавшую, что он занял первое место на конкурсе костюмов, дракончик гордо сжимал в когтях.

— Видать, понравился его мозг, — подумала Никс, хихикая. Пиви сидел на голове маленького дракона, свернувшись в клубочек и спокойно спал. Совелий тоже был там — дремал на своем насесте.

Твайлайт растянулась в большом мягком кресле в углу комнаты и крепко спала, а на животе у нее все еще лежала какая-то открытая пыльная старая книга. Никс под копытом матери нашла записку:

Дорогая Никс,

Библиотека закрыта. Решила сегодня дать всем поспать. Маффины на кухне. Не налегай на сладкое!

Люблю,

Мама.

Рядом с ней стояли перо и чернильница. Она, видно, нацарапала записку и задремала, а повесить в комнате Никс забыла. Никс осторожно вытащила записку из-под копыта матери и спрятала в кармане жилета — позже она притворится, что получила её.

Всё было отлично. И все-таки она не могла понять, что же изменилось... пока, наконец, не осознала.

Она не боялась.

Она не проснулась в страхе из-за кошмаров. Ни слез, ни криков страха. Тяжелая пелена плохих снов не преследовала ее по дому — лишь покой и умиротворение тихого осеннего утра. Что-то прошлой ночью изменилось, и каким-то образом в глубине души она знала, что бывшие страхи больше не будут ее мучить. Однажды она снова будет бояться других вещей, проблем и опасностей, которые она не может себе и представить... но они никогда больше не будут ею управлять.

Улыбаясь, Никс свернулась калачиком на коврике рядом с креслом матери и заснула. И на этот раз ей снились радужное небо, белые горы и сладкие, как вино, моря, как она и ее друзья, путешествуют по миру, который становился всё чудеснее с каждым горизонтом, любовь, дружба и все удивительные вещи, которые её ждут впереди...